Хелемендик Сергей. Наша Империя Добра, или Письмо самодержцу российскому

   Поляки как в воду смотрели – поубивав друг друга какое-то время, русские взялись за пришельцев, и с тех пор поляки Москву уже никогда не захватывали. А вот русские Варшаву – много раз, охотно и без большого труда.
   К счастью для русских, сегодняшний мир стал более открытым и доступным пониманию – и открытость эта обязательно приведет пытливые русские умы к пониманию простой аксиомы – обвинять русского человек в жестокости все равно, что обвинять белого медведя за то, что он убивает огромного моржа одним ударом лапы.

О русской доброте

   Русская доброта есть оправдание русской жестокости, неизбежной составляющей жизни любого большого народа.
   Я не берусь рассуждать о том, каким другим большим и великим народам наряду с жестокостью свойственна еще и доброта. Доброту труднее искать и находить, она не так бросается в глаза, как жестокость.
   Но русская доброта есть исключение, потому что в глаза бросается, она всемирно известна и бесспорна, она есть основа русской жизни, на ней стоит русское национальное сознание.
   Иностранцам это трудно объяснить, но для большинства русских по сей день жизненно важно считать самого себя добрым человеком и тем более важно, чтобы добрым человеком его считали окружающие. Добрым, а не богатым.
   Иностранцам недоступно даже то, что без слов понятно любому русскому, любому славянину – почему нужно обязательно делиться друг с другом едой. Это вечное и неистребимое проявление славянской души всегда ставило и ставит людей Запада в тупик – ты пришел в дом, в доме ужин, значит ты ужинаешь с нами. Немцам или, скажем шире, германцам это всегда было и остается недоступно. Они едят поодиночке, украдкой, чтобы никто не вырвал кусок, тоскливо, каждый в своей норе.
   Русская доброта есть явление религиозное, есть отношение к миру, в основе которого лежит вера в счастливый исход, в возможность устроить жизнь по-доброму.
   Русская доброта есть качество постоянное, это качество свойственно славянам в целом, в то время как русская жестокость проявляется во времена войн и смут и не является чертой доминирующей.
   Германские народы со своим прагматизмом, рационализмом и алчностью в принципе более жестоки, чем славяне. Германский фашизм – яркая тому иллюстрация.
   Граница, момент, когда русская доброта переливается в русскую жестокость и, наоборот, жестокость вдруг сменяется на доброту, есть главный вопрос русской души, постичь который умом невозможно. Но можно почувствовать.
   В русском понимании большинство наших собратьев по христианской цивилизации, быть может, не так жестоки, как порой бывают русские, но и не так добры.
   Здесь мы подошли к главному объяснению русской доброты в ее всемирно-историческом значении. Жестокость русских налицо – большая и заметная. Но налицо и доброта русских. А вот как дела с добротой у других больших народов?
   Я не знаю, есть ли доброта у янки, самого жестокого на данный момент сообщества людей в мире, уничтожающего ради жирной черной жидкости, нефти, целые народы и цивилизации и заявившего претензии на мировое господство.
   Я не утверждаю, что янки бывают только жестокими, а добрыми не бывают. Я только констатирую – жестокость янки, возомнивших о себе, что они новая суперимперия, заметна все ярче и контрастнее. Заметна всем – отчего весь мир начинает янки ненавидеть. С добротой же у янки постоянно возникают сложности – ей неоткуда взяться, нет ни исторических, ни религиозных корней, вместо которых отовсюду торчит одна голая алчность.
   Крейзи эксперимент янки, которых не поворачивается язык назвать ни народом, не тем более цивилизацией, возник в результате нашествия в Новый Свет алчущих наживы бродяг со всего мира. Эти бродяги вырезали местных жителей – индейцев, а для тяжелых работ завезли, как рабочий скот, негров из Африки – на одного довезенного раба двое умерших в трюме и выброшенных за борт. И то и другое были на редкость жестокие поступки. Ни один славянский народ никогда никого не вырезал и уж тем более не привозил издалека людей в качестве рабочего скота.
   Доброта янки проявлялась пока только на уровне риторики – они десятки лет кричали насчет прав человека в СССР. Когда в 1983 году был сбит корейский боинг – жестокий поступок с нашей стороны, – появился знаменитый рейгановский слоган «империя зла».
   Заклеймили нас янки как мировое зло, но сами мировым добром от этого не стали и каких-то заметных проявлений добра со своей стороны пока не предъявили. Стесняются, может быть.
   А может быть и так, что никакой доброты у них не было и нет, что их доброта такая же маска, как их фальшивая улыбка – сплошной кип смайлинг и никакой радости в жизни. Как их американская мечта стать миллионером, которая осуществилась примерно для 10 миллионов янки. Но счастливее от этого они не стали.
   Эти массы американских миллионеров состоят из людей, которые готовы задушить, расстрелять, порвать на части любого, кто покусится на их добро, на половик перед воротами дома ценой в пятьдесят центов. Но массам американских миллионеров почему-то недоступно, что если они готовы убивать за свои пятьдесят центов, то людей, готовых убивать их ради их миллионов, тоже достаточно, и будет все больше и больше. И в Америке, и тем более за ее пределами.
   Рассуждения о русской доброте закончу тем, что повторю главное – русские добры, великодушны и самоотверженны во многих своих проявлениях потому, что русские религиозно верят в любовь, дружбу и доброго царя. Русская жестокость бывает так же сильна, как русская доброта, и представляет собой другой темный полюс загадочной русской души, но доброты в русских больше, чем жестокости.
   При этом не исключено, что существуют в мире другие большие и великие народы, которым свойственна адекватная их доминирующей в мире роли жестокость, а вот доброта не свойственна вообще. Или доброта эта на фоне их жестокости теряется и делается незаметной.
 
   Сказанное касается не только янки, которые народом не являются, а более солидных актеров мировой истории последних ста лет. Например, китайцев, немцев или японцев.

Нужен новый Карамзин

   Порвалась связь времен, сказал классик уже пятьсот лет назад – но и о нас. Русский человек сегодня растерян во времени и в массе своей не знает, как объяснить не то что историю России, а даже историю своей семьи, жизнь своих предков в последних трех-четырех поколениях.
   Империя Романовых – была вроде бы недавно, дед или прадед о ней помнят и рассказывают. Что такое была эта империя – не знаем. То ли тюрьма народов, то ли Великая Россия.
   Ленин и Сталин были, Сталин совсем недавно, кто такие – не знаем. То ли великие вожди, то ли преступники, убийцы-людоеды.
   Советский Союз был – только-только кончился, был еще вчера. Что такое был этот Союз – не знаем совсем. То ли тоталитарная деспотия сродни Третьему рейху, то ли великая держава.
   А кто такие Хрущев, Брежнев и уж тем более Горбачев с Ельциным – не знаем совсем. Что делали, не понимаем.
   Хотим ли все это понять – снова не знаем. Если в конце всего этого каюк – то тогда точно хотим понять. А если каюк не предвидится и будет снова как всегда, то и понимать не надо – как-нибудь пробьемся, дышло им всем в глотку, вождям этим с их историей.
   Великому народу необходимо объяснить свою собственную историю. Насколько правдиво будет объяснение – важно для тех, кто ведет народ в будущее, для вождей, принимающих решение. А для основной массы народа существенно другое – чтобы объяснение было простым, понятным и достоверным. Как сказка об Иване-дураке, как русский былинный эпос про Штирлица.
   Так, например, подавляющее большинство русских так или иначе знает что-то о татаро-монгольском иге, о Чингисхане с Батыем и Мамаем, о битве на поле Куликовом. И это народное знание сегодня уже более или менее однородно: татары пришли, завоевали, князья были раздроблены, потом постепенно объединились и наконец татар победили. Что в этом правда, а что нет, вопрос почти бессмысленный, поскольку русские с татарами давно породнились, переплелись и воевать не собираются. Всё – правда, раз все в это верят.
   России сегодня нужен новый Карамзин, который объяснил бы русским людям, что, собственно, с ними происходило на протяжении последних двух веков, скажем, с момента воцарения на престол несчастного отпрыска великой Екатерины Павла Первого.
   Нашему новому Карамзину, учитывая специфику двадцать первого века, не нужно писать фолианты. Ему достаточно выдать набор формул, слоганов, которые бы удовлетворительно описывали русскую историю в рамках новой русской государственной идеи или доктрины, которой, правда, еще нет. А раз нет доктрины, то никак не получается объяснить практически ничего. Николай Второй был святой мученик или могильщик великой державы? Или и то и другое?
   Я убежден в том, что Империя – самое правильное слово, которое должно лежать в основе новой государственной доктрины России, а значит и истории. Если согласиться с этим, то не обязательно быть Карамзиным, чтобы написать формулы-объяснения истории России и так восстановить порванную связь времен.

Формулы русской истории с точки зрения прошлого и будущего Российской империи

   Петр Первый основал Российскую империю и оставил своим наследникам жизнеспособный государственнный организм.
   Дело Петра продолжала Екатерина Великая, при которой русское дворянство начало чувствовать себя аристократами и европейцами.
   Николай Первый всесторонне укрепил государство Российское, сделал его решающим фактором европейской политики и первым дал России имперский размер и имперскую идеологию.
   Александр Второй совершил роковые реформы либерального характера, подорвавшие вековые устои русского общества, чем был дан старт либерализму в России.
   Александр Третий отчасти смягчил тяжкие последствия реформ своего отца и сделал много для превращения России в самое мощное экономически и самое динамично растущее государство мира.
   Николай Второй вел Российскую империю от одной катастрофы к другой и практически перестал управлять государством по причине своей неспособности к этой деятельности. В результате многолетнего отсутствия власти в огромной и могучей стране произошла цепь бунтов и революций, после которых последовала гражданская война и Российская империя прекратила свое существование. Русское дворянство было уничтожено или изгнано, к власти пришли большевики во главе с Лениным.
   Большевики пришли к власти как разрушители империи и представляли собой качественно новый вид правителей в основном нерусского происхождения. Несмотря на это, в считанные годы большевики начали возрождение империи, которое под руководством Сталина было завершено к середине тридцатых годов. По непознанным, но действующим законам русской истории новые правители всего за десять лет возродили империю из руин и признали Сталина императором. Как разрушение империи Романовых, так и ее воссоздание в новом виде и под новым знаменем сопровождались человеческими потерями таких масштабов, которых русская история до этого не знала.
   Советская империя под руководством Сталина ценой новых огромных человеческих потерь победила во Второй мировой войне, в результате чего превратилась в главный фактор мировой истории.
   Со смертью Сталина Советская империя утратила руководящее начало и стала постепенно разрушаться. Политические потомки большевиков, либеральные совки, оказались неспособными сохранить империю – в СССР пришла новая волна либерализма. В результате чего империя снова, как во времена Николая Второго, оказалась без власти и стала жертвой предательства элиты.
   Завоеванные ценой огромных жертв и усилий позиции Советской империи в мире были утрачены, безвластие стало уделом народов, населяющих шестую часть суши.
   Вот так могла бы выглядеть наша история вкратце и по существу, если понять ее как историю империи. Можно не соглашаться, можно спорить, но лучше – принять ее так или примерно так. Чтобы знать, что делать дальше.

Образ будущего Европы

   Образы будущего, которые предлагаются русским людям с помощью СМИ, похожи на комиксы на темы фильмов ужасов. Все сопьются, вымерзнут, как мамонты, в разваливающихся крупнопанельных домах, вымрут от наркотиков и СПИДа, сгниют опущенные на зонах, всех поймает маньяк в подъезде, будет насиловать и душить одновременно. Хичхоку с его гадкими птицами до наших СМИ – как Киркорову до Паваротти.
   Страшно так, что даже смешно, но, закрыв комикс, русский человек возвращается в реальную русскую жизнь, которая не так уж страшна или смешна – она такая, какой было всегда, так всегда жили русские, когда им выпадали злые карты их истории, когда приходило смутное время.
   Отчасти успокаивает то, что с образом будущего в сегодняшнем мире напряженно не только у русских. Строго говоря, этого образа нет ни у одного великого народа христианской цивилизации – везде сплошные комиксы.
   Может быть, именно русским удастся первыми реально заглянуть в будущее и так опередить своих собратьев по белой расе. Ибо, только зная главное о будущем, можно правильно решать, что делать. Русским дано было на протяжении их истории множество раз пророчествовать – Бог даст, будет дано снова.
   Так, сегодняшним обитателям Европы ни один из их вождей не посмеет сказать простую правду, вождям давно известную, доступную многим людям думающим и осведомленным – Европа уже никогда не будет такой сытой и богатой, как в последнее тридцатилетие двадцатого века. Золотой век Европы в прошлом – навсегда. Впереди обещанный закат.
   В Европе некому работать, в Европе неработающие старики делаются все старше и кормить их пока удается с помощью дешевого труда эмигрантов, которые представляют собой пока еще управляемое меньшинство. Но перспектива однозначна – эмигранты неуклонно становятся в Европе большинством, что означает новое падение Рима под напором варваров.
   Обитателям Европы вешается на уши лапша в виде идеи европейского супергосударства, причем вешатели лапши на этом занятии просто зарабатывают деньги – очень большие деньги. А европейцы беднеют и дряхлеют.
   Забавно в этом процессе то, что основой образа будущего для сегодняшних европейцев остается их будущее процветание в рамках ЕУ. Идеал по-прежнему – богатство, которого европейцам уже никогда не добиться в силу деградации Европы в целом.
   Богатства в Европе добиваются и будут и дальше добиваться пришельцы – албанцы за счет героина, китайцы за счет дешевых трусов и маек, арабы за счет дорогой нефти. Новые русские за счет вложения вывезенных из России денег.Но уже не немцы и не французы. И тем более не новые члены Евросоюза из числа бывших социалистических стран.
   Смысл Евросоюза становится сегодня все очевиднее – европейские народы деградировали по одиночке, теперь будут деградировать все вместе, причем результатом объединения будет ускорение деградации.
   Выгоды России на фоне такого положения вещей очевидны. Русские массово умнее и хитрее европейцев. Миллионы русских за последние годы излазили Европу вдоль и поперек, миллионы русских там поселились или приехали подрабатывать. Русские неплохо знают положение дел в Европе, в то время как европейцы о России, как всегда, знают очень мало и в основном от своих политруков, которые впаривают им то русскую мафию, то чеченский терроризм в качестве того главного, что происходит в России. И пусть впаривают дальше.
   Главное происходящее в России между тем заключено в чем-то совсем другом. Самый могучий народ христианской цивилизации, единственная реальная надежда той же Европы продержаться еще хоть какое-то время, переживает очередное смутное время и ищет свой новый путь в мире.
   Найдет или нет – никто не знает. Но шансы найти этот новый путь у русских несравнимо выше, чем у европейцев.

Образ будущего России – Империя Добра

   Новый образ будущего для русских в отличие от европейцев будет правдивее и не может быть связан с фальшивой иллюзией всеобщего обогащения, которую принесла в Россию волна демократической алчности. Это не будет образ богатства или, скажем проще, процветания. Идеей богатства русские массово не успели проникнуться, может быть, им не дано это генетически.
   Новый образ будущего для русских будет образом власти русских над судьбами мира, образ обновленной сверхдержавы, новой Российской империи, задачей которой будет спасение всего человеческого рода.
   Это отнюдь не новая для русских задача. Русские своим телом заслонили Европу от бесчисленных и неудержимых татаро-монгольских орд, которые, если бы у них за спиной не оставались могучие русские княжества, смели бы европейскую цивилизацию с лица земли.
   Спасение христианской веры и Отечества – так обычно в русской истории ставилась боевая задача для христолюбивого православного воинства. Эта задача неизбежно будет поставлена снова.
   В нашем мире всего несколько народов, которым свойственно мышление планетарного масштаба и которые веками претендуют на роль вселенского Мессии. Русские – один из этих народов, другой – евреи. И те и другие, между прочим, кочевники по жизни. Но в отличие от евреев, русские еще и воины.
   После русской революции русские и еврейские судьбы переплелись в этом мире так сильно, что только-только закончившуюся эпоху большевизма-коммунизма, возможно, скоро кто-нибудь назовет эпохой русско-еврейского мессианизма.
   Мессианской была рацветавшая в Российской империи доктрина панславянства, вызывавшая столь жгучую ненависть сначала у Габбсбургов, потом у Гитлера. Сегодня не лишне напомнить, что как будто забытое панславянство в 19 веке было идеей глобальной и вселенской, ибо мир для русских и европейцев в то время ограничивался Россией и Европой, а о всесильных сегодня янки до Европы доходили лишь отдаленные слухи – как они мучают своих негров на плантациях.
   Коммунистическая идея была понята русскими как идея спасения человечества от империалистического зла, то есть снова мессиански и религиозно. Так же понималась русскими и борьба с коричневой чумой. И хотя советский мессианизм после смерти Сталина выродился в некий фарс, имитировавший борьбу с янки в любой точке земного шара, его корни никто не уничтожил. Ибо корни эти есть та самая таинственная русская душа, которая готовит миру серьезные перемены.
   Похоже, пришло время для нового витка развития русского сознания – будущее русского народа состоится как новая Российская империя, назовем ее Империя Добра.

Будущее России – война

   У русских есть еще шанс опередить своих собратьев по белой расе в понимании будущего в его главном аспекте – будущее мира это Война за Выживание, Война Войн.
   Значит, будущее русских – это будущее воинов, победителей и триумфаторов, если русских ждет в этой войне победа. Не крестьян, не скотоводов, не живых роботов, занятых муравьиным трудом, а бойцов, которых ждет победа или смерть – воинов со Злом во имя Добра.
   Как, когда, с кем и каким образом предстоит русским воевать – эти вопросы выходят за пределы этой книги и пока преждевременны. По вине предательства либеральных совков мозги русских были загажены настолько, что сама сущность русского человека как воина поставлена под сомнение самими же русскими, особенно молодежью.
   Между тем, если допустить, что русские в силу каких угодно причин перестали быть народом воинов, то будущее русских как народа просчитывается как дважды два. Русских ждет деградация, а потом физическое уничтожение со стороны народов, воинами быть не переставших или, возможно, впервые в своей истории ставших на военную тропу.
   Русских уничтожат не по каким-то идейным причинам – просто на территории бывшей Советской империи сосредоточено столько добра, что иного выхода, как уничтожить русское население, не будет. Это будет историческая расплата русских как народа за то, что не он сумел воспользоваться всем добром, которое было собрано поколениями предков.
   Увы, рано или поздно такое случается со всеми народами, народы, как люди, стареют, болеют и умирают. Впрочем, в случае русских такой исход пока маловероятен. Евреи научили русских отвечать на вопрос «Как здоровье?» бессмертными словами «Не дождетесь!». Супостаты России, сколько бы их ни было, едва ли дождутся гибели русского племени – супостаты на сотни лет опередили русских в своей деградации.
   Русские один из немногих народов белой расы, которому не нужно учиться быть воинами. Наблюдая за попытками янки превратить в воинов свою молодежь, нельзя не заметить, что молодежь янки готова взять оружие в руки только на какое-то время и только при условии инвестиции огромных денег. Янки не воины, убивающие врага во имя Веры, Идеи, Спасения, Добра, Бога, а банальные наемники без роду и племени, готовые убивать кого угодно за деньги. Киллеры, как говорят сегодня в России. Без четырехразового питания, страховки за миллион долларов и холодильника с пивом эти киллеры воевать не будут.
   Русское будущее не отличается от русского прошлого – это не богатство, не процветание, не демократия с гражданским обществом. Это война Русской Империи Добра с Всемирным Злом.
   Эта война неизбежна, она не прекращалась ни на миг, просто либеральным совкам на радость супостатам удалось убедить русских и самих себя в том, что наступил мир. Пусть унизительный и тяжелый для русских, но мир.
   Это опасная ложь, мира не было, нет и, к сожалению, не будет, в пользу мира между людьми никто не найдет ни одного разумного аргумента.
   Просто война стала все чаще менять свое обличье, способы ведения войны бесконечно меняются, возникают новые виды оружия нематериального происхожения – информационного, психологического, экономического и так далее. Это оружие тоже убивает, но не так открыто, как автомат или атомная бомба. Неизменной остается вечная цель войны – победа над врагом.
   Два двестикилограммовых самца гориллы тоже иногда выходят на войну друг с другом за обладание самками и значит продолжение своего рода. Гориллы не стреляют друг в друга из автоматов, даже не дерутся – наделенные чудовищной силой, они просто смотрят друг другу в глаза – и один из них убегает побежденным. Суть их войны при этом остается неизменной и вечной.
   Не исключено, что победа Русской Империи Добра тоже будет похожа на поединок горилл – Россия посмотрит супостатам в глаза, и супостаты побегут.

Объяснение Империи Добра

   Несколько лет назад на встрече с читателями я выслушал примерно такой монолог старика-словака, десят лет проведшего в сталинских лагерях после войны, после чего он стал историком и всю жизнь изучал историю России. Монолог прозвучал на хорошем русском языке.
   «Я провел после войны десять лет в советских лагерях, но не скажу ни одного плохого слова о русских. Это удивительный народ. Кто это сегодня кричит о том, что они победили Россию? Американцы? Это глупость, нет силы, которая победит этот народ.»
   После этого старик рассказал о том, как недавно был в Москве – копался в архивах, как-то зашел в аптеку, встал в очередь, и у молодой женщины, стоявшей перед ним, на хватило денег на лекарство. Словацкий историк добавил ей не хватающие рубли, после чего и произошло нечто, его потрясшее, несмотря на проведенную в сталинских лагерях молодость.
   «Она просто взяла деньги, просто сказала «спасибо» и ушла. Вы не понимаете этого, – обратился он по-словацки к словацкой аудитории. – Русские удивительный народ, эта русская женщина сказала «спасибо», как будто ничего особенного не случилось. Я помог ей, она поможет еще кому-то. Такой это народ. Куда американцы лезут драться с таким народом?..»
   Словацкий историк так пытался объяснить словакам то, что я называю Империей Добра, то, чего Запад не понимает и не способен понять. Подчеркиваю, словацкий историк прошел в сталинских лагерях через все то, с чем столкнулся наш Исаич, но на всю жизнь сохранил убеждение в том, что русские это удивительный народ.
   Империя Добра это русская Вера в то, что мир может быть устроен на началах добра и справедливости, нашедшая самое полное свое выражение в романах Достоевского. И если когда-нибудь, не дай Бог, от всей великой России останутся только эти романы – их одних будет достаточно для того, чтобы русские навсегда остались в истории как великий народ.
   Империя Добра это русская совесть, сильная настолько, что самопожертвование для русских всегда было общественной нормой. Не пустые слоганы о Боге, написанные на деньгах, а Вера в Бога и Добро стали причиной того, что обвинение в жестокости, брошенное русским в начале перестройки, так потрясло их души и вызвало массовые угрызения и покаяние.
   Империя Добра это призыв фельдмаршала Кутузова зимой 1812 года пожалеть побежденных французов, увековеченный Толстым в романе «Война и мир». Французы погорячились, пришли из своей солнечной Франции на суровую русскую землю по воле своего героя Наполеона, одержимого великими идеями и планами, которые в Европе в основном сбывались. И хотя Наполеон занял Москву, безумие его затеи обрекло сотни тысяч французов на мучения и смерть.