Хемингуэй Эрнест Миллер. В наше время (книга рассказов)

   - Скучно. Все стало скучно.
   Она молчала. Он снова заговорил:
   - У меня такое чувство, будто все во мне оборвалось. Не знаю, Марджори. Не знаю, что тебе сказать.
   Он все еще смотрел ей в спину.
   - И любить скучно? - спросила Марджори.
   - Да, - сказал Ник.
   Марджори встала. Ник сидел, опустив голову на руки.
   - Я возьму лодку, - крикнула ему Марджори. - Ты можешь пройти пешком вдоль мыса.
   - Хорошо, - сказал Ник. - Я тебе помогу.
   - Не надо, - сказала Марджори. Она плыла в лодке по заливу, освещенному луной. Ник вернулся и лег ничком на одеяло у костра. Он слышал, как Марджори работает веслами.
   Он долго лежал так. Он лежал так, а потом услышал шаги Билла, вышедшего на просеку из лесу. Он почувствовал, что Билл подошел к костру. Билл не дотронулся до него.
   - Ну что, ушла?
   - Да, - сказал Ник, уткнувшись лицом в одеяло.
   - Устроила сцену?
   - Никаких сцен не было.
   - Ну, а ты как?
   - Уйди, Билл. Погуляй там где-нибудь.
   Билл выбрал себе сандвич в корзинке и пошел взглянуть на удочки.
   4
   Жарища в тот день была адова. Мы соорудили поперек моста совершенно бесподобую баррикаду. Баррикада получилась просто блеск. Высокая чугунная решетка - с ограды перед домом. Такая тяжелая, что сразу не сдвинешь, но стрелять через нее удобно, а им пришлось бы перелезать. Шикарная баррикада. Они было полезли, но мы стали бить их с сорока шагов. Они брали ее приступом, а потом офицеры одни выходили вперед и пытались свалить ее. Заграждение получилось совершенно идеальное. Офицеры у них держались великолепно. Мы просто рассвирепели, когда узнали, что правый фланг отошел и нам придется отступать.
   ТРЕХДНЕВНАЯ НЕПОГОДА
   Когда Ник свернул на дорогу, проходившую через фруктовый сад, дождь кончился. Фрукты были уже собраны, и осенний ветер шумел в голых ветках. Ник остановился и подобрал яблоко, блестевшее от дождя в бурой траве у дороги. Он положил яблоко в карман куртки.
   Из сада дорога вела на вершину холма. Там стоял коттедж, на крыльце было пусто, из трубы шел дым. За коттеджем виднелся гараж, курятник и молодая поросль, поднимавшаяся, точно изгородь, на фоне леса. Он взглянул в ту сторону - большие деревья раскачивались вдалеке на ветру. Это была первая осенняя буря.
   Когда Ник пересек поле за садом, дверь отворилась, и из коттеджа вышел Билл. Он остановился на крыльце.
   - А-а, Уимидж, - сказал он.
   - Хэлло, Билл, - сказал Ник, поднимаясь по ступенькам.
   Они постояли на крыльце, глядя на озеро, на сад, на поля за дорогой и поросший лесом мыс. Ветер дул прямо с озера. С крыльца им был виден прибой у мыса Тен-Майл.
   - Здорово дует, - сказал Ник.
   - Это теперь на три дня, - сказал Билл.
   - Отец дома? - спросил Ник.
   - Нет. Ушел на охоту. Пойдем в комнаты.
   Ник вошел в коттедж. В камине ярко горели дрова. Пламя с ревом рвалось в трубу. Билл захлопнул дверь.
   - Выпьем? - сказал он.
   Он сходил на кухню и вернулся с двумя стаканами и кувшином воды. Ник достал с полки над камином бутылку виски.
   - Ничего? - спросил он.
   - Давай, давай, - сказал Билл.
   Они сидели у камина и пили ирландское виски с водой.
   - Приятно отдает дымком, - сказал Ник и посмотрел через стакан на огонь.
   - Это от торфа, - сказал Билл.
   - Торф не может попасть в виски, - сказал Ник.
   - Попал так попал, - сказал Билл.
   - А ты видел когда-нибудь торф? - спросил Ник.
   - Нет, - сказал Билл.
   - И я не видел, - сказал Ник.
   Ник протянул ноги к самому огню, и от его башмаков пошел пар.
   - Ты бы разулся, - сказал Билл.
   - Я без носков.
   - Сними башмаки и просуши, а я дам тебе какие-нибудь носки, - сказал Билл. Он поднялся на чердак, и Ник слышал, как он ходит там, наверху. Чердак был под самой крышей, и Билл с отцом и сам Ник иногда спали там. К чердаку примыкал чулан. Они отодвигали койки от того места, где крыша протекала, и застилали их прорезиненными одеялами.
   Билл вернулся с парой толстых шерстяных носков.
   - Теперь уже поздновато ходить на босу ногу, - сказал он.
   - Терпеть не могу влезать в них после лета, - сказал Ник. Он натянул носки и, откинувшись на спинку стула, положил ноги на экран перед, камином.
   - Смотри продавишь, - сказал Билл. Ник переложил ноги на выступ камина.
   - Есть что-нибудь почитать? - спросил он.
   - Только газета.
   - Как дела у "Кардиналов"?
   - Проиграли подряд две игры "Гигантам".
   - Ну, теперь им крышка.
   - Нет, на этот раз просто поддались, - сказал Билл. - До тех пор, пока Мак Гроу может купить любого хорошего бейсболиста в Лиге, им бояться нечего.
   - Ну, всех-то не скупишь, - сказал Ник.
   - Кого нужно, покупает, - сказал Билл, - или так их настраивает, что они начинают фордыбачить, и Лига с радостью сплавляет их ему.
   - Как было с Хайни Зимом, - подтвердил Ник.
   - Много ему проку будет от этой дубины.
   Билл встал.
   - Он здорово бьет, - сказал Ник. Жар от огня припекал ему ноги.
   - Хайни Зим неплох в защите, - сказал Билл. - А все-таки команда из-за него проигрывает.
   - Может, поэтому Мак Гроу и держится за Хайни, - сказал Ник.
   - Может быть, - согласился Билл.
   - Нам с тобой ведь не все известно, - сказал Ник.
   - Ну конечно. Хотя для нашей дыры мы не так уж плохо осведомлены.
   - Все равно как на скачках: лучше ставить на лошадей, когда их в глаза не видел.
   - Вот именно.
   Билл взял бутылку виски. Его большая рука охватила всю бутылку. Он налил виски в протянутый Ником стакан.
   - Сколько воды?
   - Столько же.
   Он сел на пол рядом со стулом Ника.
   - А хорошо, когда начинается осенняя буря, - сказал Ник.
   - Замечательно.
   - Самое лучшее время года, - сказал Ник.
   - Вот уж не согласился бы жить сейчас в городе, - сказал Билл.
   - А я хотел бы посмотреть "Уорлд Сириз", - сказал Ник.
   - Ну-у, они теперь играют только в Филадельфии да в Нью-Йорке, - сказал Билл. - Нам от этого ни тепло ни холодно.
   - Все-таки интересно, возьмут когда-нибудь "Кардиналы" первенство или нет?
   - Как же, дожидайся! - сказал Билл.
   - Вот бы обрадовались ребята! - сказал Ник.
   - Помнишь, как они разошлись тогда, перед тем как попали в крушение.
   - Да-а! - сказал Ник.
   Билл потянулся за книгой, которая лежала заглавием вниз на столе у окна, там, куда он положил ее, когда пошел к двери. Прислонившись спиной к стулу Ника, он держал в одной руке стакан, в другой - книгу.
   - Что ты читаешь?
   - "Ричарда Феверела".
   - А я не одолел его.
   - Хорошая книга, - сказал Билл. - Неплохая книга, Уимидж.
   - А что у тебя есть, чего я еще не читал? - спросил Ник.
   - "Любовь в лесу" читал?
   - Да. Это про то, как они ложатся спать и кладут между собой обнаженный меч?
   - Хорошая книга, Уимидж.
   - Книга замечательная. Только я не понимаю, какой им был толк от этого меча? Ведь его все время надо держать лезвием вверх, потому что если меч положить плашмя, то через него можно перекатиться, и тогда он ничему не помешает.
   - Это символ, - сказал Билл.
   - Наверно, - сказал Ник. - Только здравого смысла в этом ни на грош.
   - А "Отвагу" ты читал?
   - Вот это интересно! - сказал Ник. - Настоящая книга. Это - где его отец все время донимает. У тебя есть что-нибудь еще Хью Уолпола?
   - "Темный лес", - сказал Билл. - Про Россию.
   - А что он смыслит в России? - спросил Ник.
   - Не знаю. Кто их разберет, этих писателей. Может, он жил там еще мальчишкой. Там много всего про Россию.
   - Вот бы с ним познакомиться, - сказал Ник.
   - А я бы хотел познакомиться с Честертоном, - сказал Билл.
   - Хорошо бы, он был сейчас здесь, - сказал Ник. - Мы бы взяли его завтра на рыбалку в Вуа.
   - А может, он не захотел бы пойти на рыбалку? - сказал Билл.
   - Еще как захотел бы, - сказал Ник. - Он же замечательный малый. Помнишь "Перелетный кабак"?
   Если ангел нам предложит
   Воду пить, а не вино,
   Мы поклонимся учтиво
   И плеснем ее в окно.
   - Правильно, - сказал Ник. - По-моему, он лучше Уолпола.
   - Еще бы. Конечно, лучше, - сказал Билл.
   - Но Уолпол пишет лучше.
   - Не знаю, - сказал Ник. - Честертон классик.
   - Уолпол тоже классик, - не сдавался Билл.
   - Хорошо бы, они оба были здесь, - сказал Ник. - Мы бы взяли их завтра на рыбалку в Вуа.
   - Давай напьемся, - сказал Билл.
   - Давай, - согласился Ник.
   - Мой старик ругаться не будет, - сказал Билл.
   - Ты в этом уверен? - сказал Ник.
   - Ну конечно, - сказал Билл.
   - А я и так уже немного пьян, - сказал Ник.
   - Ничего подобного, - сказал Билл.
   Он встал с пола и взял бутылку. Ник подставил ему свой стакан. Он не сводил с него глаз, пока Билли наливал виски.
   Билл налил стакан до половины.
   - Воды сам добавь, - сказал он. - Тут еще только на одну порцию.
   - А больше нет? - спросил Ник.
   - Есть сколько хочешь, только отец не любит, когда я починаю бутылку.
   - Ну конечно, - сказал Ник.
   - Он говорит: те, что починают бутылки, в конце концов спиваются, пояснил Билл.
   - Правильно, - сказал Ник. Это произвело на него большое впечатление. Такая мысль никогда не приходила ему в голову. Он всегда думал, что спиваются те, кто пьет в одиночку.
   - А как поживает твой отец? - почтительно спросил он.
   - Ничего, - сказал Билл. - Правда, иногда на него находит.
   - Он у тебя молодец, - сказал Ник. Он подлил себе в стакан воды из кувшина. Виски медленно смешивалось с водой. Виски было больше, чем воды.
   - Что и говорить, - сказал Билл.
   - Мой старик тоже неплохой, - сказал Ник.
   - Ну, еще бы, - сказал Билл.
   - Он уверяет, что никогда в жизни не брал в рот спиртного, - сказал Ник торжественным тоном, точно сообщая о факте, имеющем непосредственное отношение к науке.
   - Да, но ведь он доктор. А мой старик - художник. Это совсем другое дело.
   - Мой много потерял в жизни, - с грустью сказал Ник.
   - Кто его знает, - сказал Билл. - Неизвестно, где найдешь, где потеряешь.
   - Он сам говорит, что много потерял, - признался Ник.
   - Моему тоже нелегко приходилось, - сказал Билл.
   - Значит, один черт, - сказал Ник.
   Они смотрели на огонь и размышляли над этой глубокой истиной.
   - Пойду принесу полено с заднего крыльца, - сказал Ник. Глядя в камин, он заметил, что огонь начинает гаснуть. Кроме того, ему хотелось доказать, что он умеет пить и не терять здравого смысла. Пусть отец никогда не брал спиртного в рот, Билл все равно не напоит его - Ника, пока сам не напьется.
   - Выбери из буковых потолще, - сказал Билл. Он тоже был полон здравого смысла.
   Ник возвращался с поленом через кухню и по пути сшиб с кухонного стола кастрюлю. Он положил полено на пол и поднял ее. В кастрюле были замочены сушеные абрикосы. Он старательно подобрал с пола все абрикосы - несколько штук закатилось под плиту - и положил их обратно в кастрюлю. Он подлил в абрикосы воды из стоящего рядом ведра. Он гордился собой. Здравый смысл ни на минуту не изменял ему.
   Он подошел с поленом к камину. Билл встал и помог ему положить полено в огонь.
   - Полено первый сорт, - сказал Ник.
   - Я берег его на случай плохой погоды, - сказал Билл. - Такое всю ночь будет гореть.
   - И к утру горячие угли останутся на растопку, - сказал Ник.
   - Верно, - согласился Билл. Разговор шел в самом возвышенном тоне.
   - Выпьем еще, - сказал Ник.
   - В буфете должна быть еще одна початая бутылка, - сказал Билл.
   Он присел перед буфетом на корточки и достал оттуда квадратную бутылку.
   - Шотландское, - сказал он.
   - Пойду за водой, - сказал Ник. Он снова ушел на кухню. Он зачерпнул ковшиком холодной родниковой воды из ведра и налил ее в кувшин. На обратном пути он прошел в столовой мимо зеркала и посмотрелся в него. Узнать себя было трудно. Он улыбнулся лицу в зеркале, и оно ухмыльнулось в ответ. Он подмигнул ему и пошел дальше. Лицо было не его, но это не имело никакого значения.
   Билл уже налил виски в стаканы.
   - Не многовато ли, - сказал Ник.
   - Это нам-то с тобой, Уимидж? - сказал Билл.
   - За что будем пить? - спросил Ник, поднимая стакан.
   - Давай выпьем за рыбную ловлю, - сказал Билл.
   - Хорошо, - сказал Ник. - Джентльмены, да здравствует рыбная ловля!
   - Везде и всюду! - сказал Билл. - Где бы ни ловили.
   - Рыбная ловля, - сказал Ник. - Пьем за рыбную ловлю!
   - А она лучше, чем бейсбол, - сказал Билл.
   - Какое же может быть сравнение? - сказал Ник. - Как мы вообще могли говорить о бейсболе?
   - Это была ошибка с нашей стороны, - сказал Билл. - Бейсбол - это игра для деревенщины.
   Они допили стаканы до дна.
   - Теперь выпьем за Честертона.
   - И за Уолпола, - подхватил Ник.
   Ник налил виски Биллу и себе. Билл подлил в виски воды. Они посмотрели друг на друга. Оба чувствовали себя превосходно.
   - Джентльмены, - сказал Билл. - Да здравствуют Честертон и Уолпол.
   - Принято, джентльмены, - сказал Ник.
   Они выпили. Билл снова налил стаканы. Они сидели в глубоких креслах перед камином.
   - Это было очень умно с твоей стороны, Уимидж.
   - О чем ты? - спросил Ник.
   - О том, что ты порвал с Мардж, - сказал Билл.
   - Да, пожалуй, - сказал Ник.
   - Так и следовало сделать. Если бы ты не сделал этого, пришлось бы тебе уехать домой, работать и копить деньги на женитьбу.
   Ник молчал.
   - Раз уж человек женился, пропащее дело, - продолжал Билл. - Больше ему надеяться не на что. Крышка. Спета его песенка. Ты же видел женатых?
   Ник молчал.
   - Женатого сразу узнаешь, - сказал Билл. - У них такой сытый, женатый вид. Спета их песенка.
   - Правильно, - сказал Ник.
   - Может, это было нехорошо, порывать так сразу, - сказал Билл. - Но ведь всегда найдешь, в кого влюбиться, и все будет в порядке. Влюбляйся, только не позволяй им портить тебе жизнь.
   - Да, - сказал Ник.
   - Если бы ты женился на ней, тебе бы досталась в придачу вся их семья. Вспомни только ее мать и этого типа, за которого она вышла замуж.
   Ник кивнул.
   - Торчали бы они целыми днями у тебя в доме, а тебе пришлось бы ходить к ним по воскресеньям обедать и приглашать их к себе, а она все время учила бы Мардж, что надо делать и чего не надо.
   Ник сидел молча.
   - Ты еще легко отделался, - сказал Билл. - Теперь она может выйти замуж за кого-нибудь, кто ей под пару, обзаведется семьей и будет счастлива. Масла с водой не смешаешь, и в этих делах тоже ничего не следует мешать. Все равно, как если бы я женился на Аиде, которая служит у Стрэттонов. Она, наверно, была бы не прочь.
   Ник молчал. Опьянение прошло и оставило его наедине с самим собой. Не было здесь Билла. Сам он не сидел перед камином, не собирался идти завтра на рыбалку с Биллом и его отцом. Он не был пьян. Все прошло. Он знал только одно: когда-то у него была Марджори, а теперь он ее потерял. Она ушла, он прогнал ее. Все остальное не имело никакого значения. Может быть, он никогда больше ее не увидит. Наверно, никогда не увидит. Все ушло, кончилось.
   - Выпьем еще, - сказал Ник.
   Билл налил виски. Ник подбавил в стаканы немного воды.
   - Если бы ты не покончил со всем этим, мы бы не сидели сейчас здесь, сказал Билл.
   Это было верно. Раньше Ник собирался уехать домой и подыскать работу. Потом решил остаться на зиму в Шарльвуа, чтобы быть поближе к Марджори. Теперь он сам не знал, что ему делать.
   - Мы бы, наверно, и на рыбную ловлю завтра не пошли, - сказал Билл. Нет, ты правильно поступил.
   - А что я мог с собой поделать? - сказал Ник.
   - Знаю. Так всегда бывает, - сказал Билл.
   - Вдруг все кончилось, - сказал Ник. - Почему так получилось, не знаю. Я ничего не мог с собой поделать. Все равно как этот ветер: налетит - и в три дня не оставит ни одного листка на деревьях.
   - Кончилось - и кончилось. Это самое главное, - сказал Билл.
   - По моей вине, - сказал Ник.
   - По чьей вине, это не важно, - сказал Билл.
   - Да, верно, - сказал Ник.
   Самое главное было то, что Марджори ушла, и он, вероятно, никогда больше не увидит ее. Он говорил с ней о том, как они поедут в Италию, как им там будет хорошо вдвоем. О местах, в которых они побывают. Все это ушло теперь. И он сам что-то потерял.
   - Кончилось, и точка, а остальное пустяки, - сказал Билл. - Знаешь, Уимидж, я очень за тебя беспокоился, пока это тянулось. Ты правильно поступил. Ее мамаша на стену лезет от досады. Она всем говорила, что вы помолвлены.
   - Мы не были помолвлены, - сказал Ник.
   - А говорят, что были.
   - Я тут ни при чем, - сказал Ник. - Мы не были помолвлены.
   - Разве вы не собирались пожениться? - спросил Билл.
   - Собирались. Но мы не были помолвлены, - сказал Ник.
   - Тогда какая разница? - скептически спросил Билл.
   - Не знаю. Разница все-таки есть.
   - Я ее не вижу, - сказал Билл.
   - Ладно, - сказал Ник. - Давай напьемся.
   - Ладно, - сказал Билл. - Напьемся по-настоящему.
   - Напьемся, а потом пойдем купаться, - сказал Ник.
   Он допил свой стакан.
   - Мне ее очень жалко, но что я мог поделать? - сказал он. - Ты же знаешь, какая у нее мать.
   - Ужасная! - сказал Билл.
   - Вдруг все кончилось, - сказал Ник." - Только напрасно я с тобой заговорил об этом.
   - Ты не заговаривал, - сказал Билл. - Это я начал. А теперь все. Больше никогда не будем говорить об этом. Ты только не задумывайся. А то опять примешься за старое.
   Такая мысль не приходила Нику в голову. Казалось, все было решено бесповоротно. Над этим стоило подумать. Ему стало легче.
   - Конечно, - сказал он. - Это всегда может случиться.
   Ему снова стало хорошо. Нет ничего непоправимого. Можно пойти в город в субботу вечером. Сегодня четверг.
   - Это не исключено, - сказал он.
   - Держи себя в руках, - сказал Билл.
   - Постараюсь, - сказал он.
   Ему было хорошо. Ничего не кончено. Ничего не потеряно. В субботу он пойдет в город. Он чувствовал ту же легкость на душе, что была в нем до того, как Билл начал этот разговор. Лазейку всегда можно найти.
   - Давай возьмем ружья и пойдем на мыс, поищем твоего родителя, - сказал Ник.
   - Давай.
   Билл снял со стены два дробовика. Потом открыл ящик с патронами. Ник надел куртку и башмаки. Башмаки покоробились от огня. Ник все еще не протрезвился, но голова у него была свежая.
   - Ну, как ты? - спросил он.
   - Прекрасно. В самый раз. - Билл застегивал куртку.
   - А напиваться все-таки не стоит.
   - Да, пожалуй. Надо было давно пойти погулять.
   Они вышли на крыльцо. Ветер бушевал вовсю.
   - От такого ветра все птицы в траву попадают, - сказал Билл.
   Они пошли к саду.
   - Я видел вальдшнепа сегодня утром, - сказал Билл.
   - Может, нам удастся поднять его, - сказал Ник.
   - При таком ветре нельзя стрелять, - сказал Билл.
   На воздухе вся история с Мардж не казалась такой трагической. Это было вовсе не так уж важно. Ветер унес все это с собой.
   - Прямо с большого озера дует, - сказал Ник.
   До них донесся глухой звук выстрела.
   - Это отец, - сказал Билл. - Он там, на болоте.
   - Пойдем прямиком, - сказал Ник.
   - Пойдем нижним лугом, может, поднимем какую-нибудь дичь, - сказал Билл.
   - Ладно, - сказал Ник.
   Теперь это было совершенно не важно. Ветер выдул все у него из головы. Тем не менее в субботу вечером можно сходить в город. Неплохо иметь это про запас.
   5
   Шестерых министров расстреляли в половине седьмого утра у стены госпиталя. На дворе стояли лужи. На каменных плитах было много опавших листьев. Шел сильный дождь. Все ставни в госпитале были наглухо заколочены. Один из министров был болен тифом. Два солдата вынесли его прямо на дождь. Они пытались поставить его к стене, но он сполз в лужу. Остальные пять неподвижно стояли у стены. Наконец офицер сказал солдатам, что поднимать его не стоит. Когда дали первый залп, он сидел в воде, уронив голову на колени.
   ЧЕМПИОН
   Ник встал. Он был невредим. Он взглянул на рельсы, на огни последнего вагона, исчезающего за поворотом. По обе стороны железнодорожных путей была вода, а дальше - болото. Он ощупал колено. Штаны были разорваны и кожа содрана. На руках ссадины, песок и зола забились под ногти. Он подошел к краю насыпи, спустился по отлогому склону к воде и стал мыть руки. Он мыл их тщательно в холодной воде, вычищая грязь из-под ногтей. Потом присел на корточки и обмыл колено.
   - Вот сволочь, тормозной! Доберусь до него когда-нибудь. Уж я его не забуду! Удружил, нечего сказать! "Поди сюда, паренек, говорит, посмотри-ка, что я тебе покажу".
   Он попался на удочку. Вот дурак! Но уж больше его не проведут.
   "Поди сюда, паренек, посмотри-ка, что я тебе покажу". Потом - бац! И он упал на четвереньки у самых рельсов.
   Ник потер глаз. Над глазом вспухла большая шишка. Непременно синяк будет. Глаз уже болел.
   - Вот чертов сын, тормозной!
   Он потрогал шишку над глазом. Ну ничего, синяк будет, только и всего. Он еще дешево отделался. Хорошо бы посмотреть, как его разукрасило. В воде не увидишь. Уже стемнело, а он был далеко от жилья. Он вытер руки о штаны, встал и полез вверх по железнодорожной насыпи.
   Он пошел по путям. На насыпи было много балласта, и идти было легко. Нога твердо ступала по утрамбованному песку и гравию. Полотно, ровное, как шоссе, пересекало болото. Ник шел и шел. Он должен добраться до жилья.
   На товарный поезд Ник вскочил неподалеку от разъезда Уолтон, когда поезд замедлил ход. Калкаску проехали, когда уже начало темнеть. Теперь, наверное, до Манселоны недалеко, мили три-четыре. Он шагал по полотну, стараясь ступать между шпалами; болото терялось в поднимающемся тумане. Глаз болел, и хотелось есть. Он все шел, оставляя позади милю за милей. По обе стороны насыпи все время тянулось болото.
   Показался мост. Ник прошел его; шаги гулко раздавались по чугуну. Внизу, сквозь щели между шпалами, чернела вода. Ник столкнул ногой валявшийся на мосту костыль, и он упал в воду. За мостом начались холмы. Они поднимались черной громадой по обе Стороны путей. Впереди Ник увидел костер.
   Осторожно ступая, он пошел на огонь. Костер был немного в стороне от путей, под железнодорожной насыпью. Нику был виден только его отсвет. Пути шли между холмами, и там, где горел костер, выемка как бы раздвинулась и терялась в лесу. Ник осторожно сполз с насыпи и вошел в лес, чтобы между деревьями пробраться к костру. Лес был буковый, и он чувствовал под ногами шелуху буковых орешков. С опушки леса костер казался ярким. Возле него сидел человек. Ник остановился за деревом и стал приглядываться. По-видимому, человек был один. Он сидел, подперев голову руками, и смотрел на костер. Ник шагнул вперед и вошел в освещенное пространство.
   Человек сидел и смотрел в огонь. Когда Ник остановился совсем рядом с ним, он не шевельнулся.
   - Хэлло! - сказал Ник.
   Человек поднял глаза.
   - Где фонарь заработал? - сказал он.
   - Тормозной кондуктор двинул.
   - Снимал с товарного?
   - Да.
   - Видел каналью, - сказал человек. - Проехал здесь часа полтора назад. Шел по крышам вагонов, похлопывал себя по бокам и распевал.
   - Вот каналья!
   - Он, наверно, рад, что спихнул тебя, - сказал человек серьезно.
   - Я еще отплачу ему.
   - Подстереги его с камнем, когда он будет проезжать обратно, посоветовал человек.
   - Я доберусь до него.
   - Ты упрям, видно, а?
   - Нет, - ответил Ник.
   - Все вы, мальчишки, упрямы.
   - Приходится быть упрямым, - сказал Ник.
   - Вот и я говорю.
   Человек посмотрел на Ника и улыбнулся. На свету Ник увидел, что лицо у него обезображено. Расплющенный нос, глаза - как щелки, и бесформенные губы. Ник рассмотрел все это не сразу; он увидел только, что лицо у человека было бесформенное и изуродованное. Оно походило на размалеванную маску. При свете костра оно казалось мертвым.
   - Что, нравится моя сковородка? - спросил человек.
   Ник смутился.
   - Да, - сказал он.
   - Смотри.
   Человек снял кепку.
   У него было только одно ухо. Оно было распухшее и плотно прилегало к голове. На месте другого уха - культяпка.
   - Видал когда-нибудь таких?
   - Нет, - сказал Ник. Его слегка затошнило.
   - Таких больше нет, - сказал человек. - Правда, таких больше нет, малыш?
   - Еще бы!
   - Кто только меня не бил! - сказал маленький человек. - А мне хоть бы что.
   Он смотрел на Ника.
   - Садись, - сказал он. - Есть хочешь?
   - Не беспокойтесь, - сказал Ник. - Я иду в город.
   - Знаешь, - сказал человек, - зови меня Эд.
   - Ладно.
   - Знаешь, - сказал человечек, - у меня не все в порядке.
   - Что с вами?
   - Я сумасшедший.
   Он надел кепку. Нику стало смешно.
   - Да у вас все в порядке, - сказал он.
   - Нет, не все. Я - сумасшедший. Послушай, ты был когда-нибудь сумасшедшим?
   - Нет, - сказал Ник. - Отчего это случается?
   - Не знаю, - сказал Эд. - Случится - и не заметишь как. Ты ведь знаешь меня?
   - Нет.
   - Я Эд Фрэнсис.
   - Ей-богу?
   - Не веришь?
   - Верю.
   Ник почувствовал, что это правда.
   - Знаешь, чем я беру?
   - Нет, - сказал Ник.
   - У меня редкий пульс. Всего сорок в минуту. Пощупай.
   Ник колебался.
   - Иди сюда. - Человек ваял его за руку. - Возьмись вот тут. Пальцы положи так.
   Запястье у маленького человечка было широкое, и под кожей вздымались мышцы. Ник почувствовал медленное биение под пальцами.
   - Часы есть?
   - Нет.
   - У меня тоже нет, - сказал Эд. - Тогда ничего не выйдет, если часов нет.
   Ник отпустил руку.
   - Послушай, - сказал Эд Фрэнсис, - возьмись снова. Ты слушай, я буду считать до шестидесяти.
   Ощущая под пальцами медленные, резкие удары, Ник начал считать. Он слышал, как маленький человечек медленно считал вслух - раз, два, три, четыре, пять...
   - Шестьдесят, - кончил Эд. - Минута. А у тебя сколько?
   - Сорок, - сказал Ник.
   - Верно! - обрадовался Эд. - Никогда не учащается.
   С насыпи спустился человек, пересек лужайку и подошел к костру.
   - Хэлло, Багс! - сказал Эд.
   - Хэлло! - ответил Багс.
   По говору это был негр. Ник уже по шагам знал, что это негр. Он стоял к ним спиной, наклонясь к огню. Потом выпрямился.
   - Это мой друг, Багс, - сказал Эд. - Он тоже сумасшедший.
   - Очень приятно, - сказал Багс. - Так вы откуда, говорите?