— Ну и что же? — небрежно бросил он.
— Я хочу получить то, что мне причитается. Я плачу за то, чтобы меня оставили в покое, и я хочу, чтобы меня оставили в покое.
Мэдвиг усмехнулся.
— Ты что, жалуешься мне, что полицейские не соблюдают условий сделки и не хотят отработать твои денежки?
— Я вот что хочу сказать: Дулан вчера сообщил мне, что приказ о закрытии моих заведений исходит непосредственно от тебя.
Мэдвиг снова усмехнулся и повернулся к Неду.
— Что ты на это скажешь, Нед?
Нед кисло улыбнулся и ничего не ответил.
— Знаешь, что я по этому поводу думаю, — продолжал Мэдвиг, — я думаю, что Дулан слишком переутомился. Он устал. Я думаю, что следует дать капитану Дулану хороший длительный отпуск. Напомни мне об этом, Нед.
— Я плачу за то, чтобы меня не трогали, Поль, — повторил О'Рори. — Дело есть дело, а политика есть политика. Их не надо смешивать.
— Не выйдет, — ответил Мэдвиг.
Ясные глаза Шеда О'Рори мечтательно смотрели вдаль. Он грустно улыбнулся.
— Значит, борьба не на жизнь, а на смерть, — грустно сказал он. Голубые глаза Мэдвига стали непроницаемы.
— Это зависит от тебя, — сказал он ровным голосом.
О'Рори кивнул.
— Похоже, другого выхода нет, — сказал он с грустью. — Я не мальчик, чтобы позволять так с собой обращаться.
Мэдвиг откинулся в кресле и положил ногу на ногу, Он сказал просто и без нажима:
— Может, ты и взрослый, но слушаться будешь. — Он сжал губы и добавил, словно ему это только что пришло в голову: — Ты уже слушаешься.
Мечтательность и грусть мгновенно слетели с лица Шеда О'Рори. Он надел свою шляпу, поправил воротник пальто и, вытянув длинный белый палец в сторону Мэдвига, произнес:
— Я сегодня снова открываю «Конуру». Я не хочу, чтобы мне мешали. Если ты будешь мешать мне, тебе не поздоровится.
Мэдвиг потянулся к телефону и попросил, чтобы его соединили с начальником полиции.
— Алло, Рейни, — сказал он. — Да, прекрасно. Как семья?.. Вот и хорошо. Послушай, Рейни, до меня дошел слух, что Шед снова хочет открыть свой кабак сегодня вечером. Да. Врежь ему, чтоб он больше не рыпался... Вот именно. Ага... До свидания. — Он отодвинул телефон и повернулся к О'Ро ри: — Теперь ты понимаешь, как обстоят дела? Тебе конец, О'Рори. В этом городе тебе уже не подняться.
— Понимаю, — сказал О'Рори тихим голосом, повернулся, открыл дверь и вышел.
Кривоногий громила на минутку остановился, нахально плюнул на ковер и вызывающе посмотрел на Мэдвига и Бомонта. Затем тоже вышел.
Нед вытер руки носовым платком. Мэдвигу, который вопрошающе смотрел на него, он так ничего и не сказал. Взгляд его был мрачен.
Прошла минута.
— Ну? — спросил Мэдвиг.
— Ты не прав, Поль, — сказал Нед Бомонт.
Мэдвиг встал и подошел к окну.
— Господи Боже ты мой, да разве могу я тебе угодить? — пожаловался он, не оборачиваясь.
Нед встал со стула и двинулся к двери.
Мэдвиг обернулся.
— Опять собираешься какую-нибудь глупость выкинуть? — бросил он сердито.
— .Да, — ответил Нед и вышел из комнаты. Он спустился вниз, взял шляпу и вышел из клуба. Пройдя семь кварталов до вокзала пешком, он купил билет на ночной поезд в Нью-Йорк, взял такси и поехал домой.
VII
Глава 4
I
II
— Я хочу получить то, что мне причитается. Я плачу за то, чтобы меня оставили в покое, и я хочу, чтобы меня оставили в покое.
Мэдвиг усмехнулся.
— Ты что, жалуешься мне, что полицейские не соблюдают условий сделки и не хотят отработать твои денежки?
— Я вот что хочу сказать: Дулан вчера сообщил мне, что приказ о закрытии моих заведений исходит непосредственно от тебя.
Мэдвиг снова усмехнулся и повернулся к Неду.
— Что ты на это скажешь, Нед?
Нед кисло улыбнулся и ничего не ответил.
— Знаешь, что я по этому поводу думаю, — продолжал Мэдвиг, — я думаю, что Дулан слишком переутомился. Он устал. Я думаю, что следует дать капитану Дулану хороший длительный отпуск. Напомни мне об этом, Нед.
— Я плачу за то, чтобы меня не трогали, Поль, — повторил О'Рори. — Дело есть дело, а политика есть политика. Их не надо смешивать.
— Не выйдет, — ответил Мэдвиг.
Ясные глаза Шеда О'Рори мечтательно смотрели вдаль. Он грустно улыбнулся.
— Значит, борьба не на жизнь, а на смерть, — грустно сказал он. Голубые глаза Мэдвига стали непроницаемы.
— Это зависит от тебя, — сказал он ровным голосом.
О'Рори кивнул.
— Похоже, другого выхода нет, — сказал он с грустью. — Я не мальчик, чтобы позволять так с собой обращаться.
Мэдвиг откинулся в кресле и положил ногу на ногу, Он сказал просто и без нажима:
— Может, ты и взрослый, но слушаться будешь. — Он сжал губы и добавил, словно ему это только что пришло в голову: — Ты уже слушаешься.
Мечтательность и грусть мгновенно слетели с лица Шеда О'Рори. Он надел свою шляпу, поправил воротник пальто и, вытянув длинный белый палец в сторону Мэдвига, произнес:
— Я сегодня снова открываю «Конуру». Я не хочу, чтобы мне мешали. Если ты будешь мешать мне, тебе не поздоровится.
Мэдвиг потянулся к телефону и попросил, чтобы его соединили с начальником полиции.
— Алло, Рейни, — сказал он. — Да, прекрасно. Как семья?.. Вот и хорошо. Послушай, Рейни, до меня дошел слух, что Шед снова хочет открыть свой кабак сегодня вечером. Да. Врежь ему, чтоб он больше не рыпался... Вот именно. Ага... До свидания. — Он отодвинул телефон и повернулся к О'Ро ри: — Теперь ты понимаешь, как обстоят дела? Тебе конец, О'Рори. В этом городе тебе уже не подняться.
— Понимаю, — сказал О'Рори тихим голосом, повернулся, открыл дверь и вышел.
Кривоногий громила на минутку остановился, нахально плюнул на ковер и вызывающе посмотрел на Мэдвига и Бомонта. Затем тоже вышел.
Нед вытер руки носовым платком. Мэдвигу, который вопрошающе смотрел на него, он так ничего и не сказал. Взгляд его был мрачен.
Прошла минута.
— Ну? — спросил Мэдвиг.
— Ты не прав, Поль, — сказал Нед Бомонт.
Мэдвиг встал и подошел к окну.
— Господи Боже ты мой, да разве могу я тебе угодить? — пожаловался он, не оборачиваясь.
Нед встал со стула и двинулся к двери.
Мэдвиг обернулся.
— Опять собираешься какую-нибудь глупость выкинуть? — бросил он сердито.
— .Да, — ответил Нед и вышел из комнаты. Он спустился вниз, взял шляпу и вышел из клуба. Пройдя семь кварталов до вокзала пешком, он купил билет на ночной поезд в Нью-Йорк, взял такси и поехал домой.
VII
Грузная, расплывшаяся женщина в сером платье и круглолицый, коренастый подросток под руководством Неда Бомонта упаковывали сундук и три кожаных чемодана, когда зазвонил звонок.
Женщина, кряхтя, поднялась с колен и пошла к двери. Широко открыв ее, она сказала:
— Господи, мистер Мэдвиг, вы? Входите, входите.
— Как поживаете, миссис Дьювин? — спросил Мэдвиг, входя. — Вы с каждым днем молодеете. — Его взор скользнул по сундуку, чемоданам и остановился на мальчике. — Здравствуй, Чарли. Ишь, какой большой стал! Уже настоящий рабочий — того и гляди встанешь за бетономешалку, а?
Мальчик застенчиво улыбнулся.
— Здравствуйте, мистер Мэдвиг, — сказал он.
— Собираешься путешествовать? — обратился, наконец, Мэдвиг к Бомонту.
Нед вежливо улыбнулся.
— Да, — ответил он.
Мздвиг снова осмотрел комнату, чемоданы и сундук, взглянул на одежду, в беспорядке валявшуюся на креслах, на выдвинутые ящики шкафов. Женщина и мальчик снова принялись за работу. Нед вытащил из кучи белья на столе две слегка поношенные рубашки и отложил их в сторону.
— У тебя найдется полчаса времени, Нед? — спросил Мэдвиг.
— Времени у меня много.
— Тогда бери шляпу — пойдем.
Нед взял шляпу и пальто.
— Постарайтесь затолкать туда как можно больше, — сказал он женщине и направился вместе с Мэдвигом к двери. — А что останется, можно будет отправить позже.
Они вышли на улицу и молча прошли один квартал. Потом Мэдвиг спросил:
— Куда ты уезжаешь, Нед?
— В Нью-Йорк.
Они завернули в переулок.
— Навсегда? — спросил Мэдвиг.
— Отсюда, во всяком случае, навсегда.
Они открыли зеленую деревянную дверь в красной кирпичной стене, прошли узкий коридор и, миновав вторую дверь, очутились в баре. За стойкой сидели несколько человек. Они поздоровались с барменом и тремя из посетителей и направились в соседнюю комнатушку, где стояло четыре столика. Там никого не было. Они сели за один из столиков.
В дверь просунулась голова бармена.
— Как всегда, пива, джентльмены?
— Да, — ответил Мэдвиг и потом, когда бармен скрылся, обратился к Неду: — Почему?
— Мне надоели эти провинциальные штучки.
— Ты меня имеешь в виду?
Нед молчал.
Помолчал некоторое время и Мэдвиг. Потом вздохнул и сказал:
— Нечего сказать — ты нашел подходящее время, чтобы бросить меня одного.
Вошел бармен с двумя кружками светлого пива и вазой соленых сухариков. Когда дверь за ним закрылась, Мэдвиг воскликнул:
— Черт возьми, ну и характер же у тебя, Нед!
Нед пожал плечами.
— Я никогда этого не отрицал. — Он поднес кружку к губам.
Мэдвиг крошил в руках сухарик.
— Ты в самом деле хочешь уехать, Нед? — спросил он.
— Я уезжаю.
Мэдвиг бросил крошки сухариков на стол и вынул из кармана чековую книжку. Оторвав чек, он достал из другого кармана авторучку и заполнил его. Помахав чеком в воздухе, чтобы высохли чернила, он бросил его на стол перед Недом.
Нед посмотрел на чек и покачал головой.
— Мне не нужны деньги, и ты мне ничего не должен.
— Должен. Я тебе должен гораздо больше. Мне бы хотелось, чтобы ты взял этот чек.
— Хорошо, спасибо, — сказал Нед и положил чек в карман.
Мздвиг выпил пива, съел сухарик, поднес кружку к губам, но пить не стал.
— Ты чем-нибудь недоволен? — спросил он. Есть еще что-нибудь, кроме того, что произошло сегодня в клубе? Что ты затаил?
Нед покачал головой. .
— .Со мной так разговаривать нельзя. Я этого никому не спускаю.
— Но я ведь ничего такого не сказал, Нед.
Нед молчал.
Мэдвиг снова отхлебнул пива.
— Может, ты мне все-таки скажешь, почему ты считаешь, что я неправильно обошелся с О Тори?
— Тебе это не поможет.
— А ты попробуй.
— Ладно, только тебе это все равно не поможет, — сказал Нед и откинулся вместе со стулом, держа в одной руке кружку пива, а в другой сухарик. — Шед будет драться насмерть. Иначе ему нельзя. Ты его загнал в угол. Ты сказал, что ему в этом городе крышка. Значит, у него только один выход — драться. Если он провалит тебя на выборах, тогда, что бы он для этого не делал, все сойдет ему с рук. Если ты победишь, ему прийдется уйти. Ты натравил на него полицию. Ему придется драться с полицией, и он это сделает. Значит, в городе поднимется волна преступлений. Ты хочешь, чтобы вся городская администрация была переизбрана на второй срок. Значит, вызвав эту волну преступлений (готов побиться об заклад, что они с ней не справятся), ты ставишь их под удар. Как они будут выглядеть в глазах избирателей? Они...
— Ты считаешь, что я должен был ему уступить? — сердито спросил Мэдвиг.
— Этого я не считаю. Просто ты должен был оставить ему путь к отступлению. Нельзя было загонять его в угол.
Мэдвиг нахмурился еще больше.
— Я ничего не знаю о том, как ты дерешься, Нед. Я знаю только одно: когда загоняешь человека в угол, его надо прикончить. До сих пор такой метод всегда срабаты вал. — Он слегка покраснел. — Я, конечно, не Наполеон и не какой-нибудь великий человек, но я достиг своего положения сам, без всякой помощи. Ведь я начинал посыльным у Пекки Флада. А посмотри, кто я теперь!
Нед допил пиво.
— Я же говорил, что бесполезно тебе объяснять. Пусть будет по-твоему. Считай, что то, что годилось тогда у Пекки, сойдет и сейчас.
Раздраженный тон Мэдвига не скрывал его смущения.
— Ты не очень высокого мнения обо мне как о политическом боссе? Так ведь, Нед?
Теперь покраснел Нед.
— Я этого не говорил, Поль.
— Но ведь к этому все сводится, — настаивал Мэдвиг.
— Нет. Но на этот раз, мне кажется, тебя обошли. Сначала ты позволил этой семейке Генри уговорить себя поддержать сенатора на выборах. Вот когда у тебя была возможность уничтожить загнанного в угол врага. Но случилось так, что у этого врага есть дочь, и хорошее положение, и все такое прочее. Вот ты и...
— Прекрати! — рявкнул Мэдвиг.
С лица Неда исчезло всякое выражение. Он встал и со словами «мне пора» повернулся к двери.
Мэдвиг вскочил следом за ним и, положив ему руку на плечо, сказал:
— Подожди, Нед!
— Убери руку, — сказал Нед, не оборачиваясь.
Мэдвиг повернул Неда к себе.
— Послушай, Нед, — начал он.
— Пусти, — сказал Нед. Его губы побелели. Лицо окаменело.
Мэдвиг схватил его за плечи.
— Не будь идиотом... Ведь мы с тобой...
Левый кулак Неда пришелся как раз по губам Мэдвига. Тот опустил руки и отступил. Какое-то мгновение он стоял, открыв рот с выражением крайнего удивления на лице. Затем его лицо потемнело от гнева, а зубы сжались так, что на нижней челюсти вздулись желваки. Сжав кулаки, он подался к Неду. Нед потянулся за тяжелой стеклянной кружкой. Теперь он стоял лицом к лицу с Мэдвигом. Полные ярости, немигающие темные глаза не отрывались от голубых глаз Мэдвига.
Так они стояли друг против друга на расстоянии метра, один — светлый, высокий, очень сильный; другой — темноволосый, темноглазый, высокий и мрачный, и мертвую тишину комнаты нарушало лишь их дыхание. Из бара по другую сторону тонкой двери не доносилось ни звука — ни звона стаканов, ни шума голосов, ни всплеска воды.
Так прошло две минуты. Нед опустил руку и повернулся спиной к Мэдвигу. Лицо его не изменилось, только в глазах, которые уже не смотрели на Мэдвига, погас гнев. Они стали жесткими и холодными. Он неторопливо шагнул к двери.
Хриплый голос Мэдвига, казалось, вырвался из самой глубины его существа:
— Нед!
Нед остановился. Его лицо побледнело еще больше. Но он не обернулся.
— Сукин ты сын! — сказал Мэдвиг. — Психопат...
Тогда Нед медленно повернулся.
Мэдвиг протянул руку ладонью вверх и толкнул его в лицо. Нед потерял равновесие, переступил с ноги на ногу и схватился за стул.
— Надо бы тебя как следует вздуть, — добавил Мэдвиг.
Нед виновато усмехнулся и сел. Мэдвиг сел напротив и постучал кружкой по столу. Дверь отворилась, и бармен снова просунул голову.
— Еще пива, — сказал Мэдвиг.
Через открытую дверь из бара доносились обрывки разговоров, звон бокалов и стук кружек о деревянную стойку.
Женщина, кряхтя, поднялась с колен и пошла к двери. Широко открыв ее, она сказала:
— Господи, мистер Мэдвиг, вы? Входите, входите.
— Как поживаете, миссис Дьювин? — спросил Мэдвиг, входя. — Вы с каждым днем молодеете. — Его взор скользнул по сундуку, чемоданам и остановился на мальчике. — Здравствуй, Чарли. Ишь, какой большой стал! Уже настоящий рабочий — того и гляди встанешь за бетономешалку, а?
Мальчик застенчиво улыбнулся.
— Здравствуйте, мистер Мэдвиг, — сказал он.
— Собираешься путешествовать? — обратился, наконец, Мэдвиг к Бомонту.
Нед вежливо улыбнулся.
— Да, — ответил он.
Мздвиг снова осмотрел комнату, чемоданы и сундук, взглянул на одежду, в беспорядке валявшуюся на креслах, на выдвинутые ящики шкафов. Женщина и мальчик снова принялись за работу. Нед вытащил из кучи белья на столе две слегка поношенные рубашки и отложил их в сторону.
— У тебя найдется полчаса времени, Нед? — спросил Мэдвиг.
— Времени у меня много.
— Тогда бери шляпу — пойдем.
Нед взял шляпу и пальто.
— Постарайтесь затолкать туда как можно больше, — сказал он женщине и направился вместе с Мэдвигом к двери. — А что останется, можно будет отправить позже.
Они вышли на улицу и молча прошли один квартал. Потом Мэдвиг спросил:
— Куда ты уезжаешь, Нед?
— В Нью-Йорк.
Они завернули в переулок.
— Навсегда? — спросил Мэдвиг.
— Отсюда, во всяком случае, навсегда.
Они открыли зеленую деревянную дверь в красной кирпичной стене, прошли узкий коридор и, миновав вторую дверь, очутились в баре. За стойкой сидели несколько человек. Они поздоровались с барменом и тремя из посетителей и направились в соседнюю комнатушку, где стояло четыре столика. Там никого не было. Они сели за один из столиков.
В дверь просунулась голова бармена.
— Как всегда, пива, джентльмены?
— Да, — ответил Мэдвиг и потом, когда бармен скрылся, обратился к Неду: — Почему?
— Мне надоели эти провинциальные штучки.
— Ты меня имеешь в виду?
Нед молчал.
Помолчал некоторое время и Мэдвиг. Потом вздохнул и сказал:
— Нечего сказать — ты нашел подходящее время, чтобы бросить меня одного.
Вошел бармен с двумя кружками светлого пива и вазой соленых сухариков. Когда дверь за ним закрылась, Мэдвиг воскликнул:
— Черт возьми, ну и характер же у тебя, Нед!
Нед пожал плечами.
— Я никогда этого не отрицал. — Он поднес кружку к губам.
Мэдвиг крошил в руках сухарик.
— Ты в самом деле хочешь уехать, Нед? — спросил он.
— Я уезжаю.
Мэдвиг бросил крошки сухариков на стол и вынул из кармана чековую книжку. Оторвав чек, он достал из другого кармана авторучку и заполнил его. Помахав чеком в воздухе, чтобы высохли чернила, он бросил его на стол перед Недом.
Нед посмотрел на чек и покачал головой.
— Мне не нужны деньги, и ты мне ничего не должен.
— Должен. Я тебе должен гораздо больше. Мне бы хотелось, чтобы ты взял этот чек.
— Хорошо, спасибо, — сказал Нед и положил чек в карман.
Мздвиг выпил пива, съел сухарик, поднес кружку к губам, но пить не стал.
— Ты чем-нибудь недоволен? — спросил он. Есть еще что-нибудь, кроме того, что произошло сегодня в клубе? Что ты затаил?
Нед покачал головой. .
— .Со мной так разговаривать нельзя. Я этого никому не спускаю.
— Но я ведь ничего такого не сказал, Нед.
Нед молчал.
Мэдвиг снова отхлебнул пива.
— Может, ты мне все-таки скажешь, почему ты считаешь, что я неправильно обошелся с О Тори?
— Тебе это не поможет.
— А ты попробуй.
— Ладно, только тебе это все равно не поможет, — сказал Нед и откинулся вместе со стулом, держа в одной руке кружку пива, а в другой сухарик. — Шед будет драться насмерть. Иначе ему нельзя. Ты его загнал в угол. Ты сказал, что ему в этом городе крышка. Значит, у него только один выход — драться. Если он провалит тебя на выборах, тогда, что бы он для этого не делал, все сойдет ему с рук. Если ты победишь, ему прийдется уйти. Ты натравил на него полицию. Ему придется драться с полицией, и он это сделает. Значит, в городе поднимется волна преступлений. Ты хочешь, чтобы вся городская администрация была переизбрана на второй срок. Значит, вызвав эту волну преступлений (готов побиться об заклад, что они с ней не справятся), ты ставишь их под удар. Как они будут выглядеть в глазах избирателей? Они...
— Ты считаешь, что я должен был ему уступить? — сердито спросил Мэдвиг.
— Этого я не считаю. Просто ты должен был оставить ему путь к отступлению. Нельзя было загонять его в угол.
Мэдвиг нахмурился еще больше.
— Я ничего не знаю о том, как ты дерешься, Нед. Я знаю только одно: когда загоняешь человека в угол, его надо прикончить. До сих пор такой метод всегда срабаты вал. — Он слегка покраснел. — Я, конечно, не Наполеон и не какой-нибудь великий человек, но я достиг своего положения сам, без всякой помощи. Ведь я начинал посыльным у Пекки Флада. А посмотри, кто я теперь!
Нед допил пиво.
— Я же говорил, что бесполезно тебе объяснять. Пусть будет по-твоему. Считай, что то, что годилось тогда у Пекки, сойдет и сейчас.
Раздраженный тон Мэдвига не скрывал его смущения.
— Ты не очень высокого мнения обо мне как о политическом боссе? Так ведь, Нед?
Теперь покраснел Нед.
— Я этого не говорил, Поль.
— Но ведь к этому все сводится, — настаивал Мэдвиг.
— Нет. Но на этот раз, мне кажется, тебя обошли. Сначала ты позволил этой семейке Генри уговорить себя поддержать сенатора на выборах. Вот когда у тебя была возможность уничтожить загнанного в угол врага. Но случилось так, что у этого врага есть дочь, и хорошее положение, и все такое прочее. Вот ты и...
— Прекрати! — рявкнул Мэдвиг.
С лица Неда исчезло всякое выражение. Он встал и со словами «мне пора» повернулся к двери.
Мэдвиг вскочил следом за ним и, положив ему руку на плечо, сказал:
— Подожди, Нед!
— Убери руку, — сказал Нед, не оборачиваясь.
Мэдвиг повернул Неда к себе.
— Послушай, Нед, — начал он.
— Пусти, — сказал Нед. Его губы побелели. Лицо окаменело.
Мэдвиг схватил его за плечи.
— Не будь идиотом... Ведь мы с тобой...
Левый кулак Неда пришелся как раз по губам Мэдвига. Тот опустил руки и отступил. Какое-то мгновение он стоял, открыв рот с выражением крайнего удивления на лице. Затем его лицо потемнело от гнева, а зубы сжались так, что на нижней челюсти вздулись желваки. Сжав кулаки, он подался к Неду. Нед потянулся за тяжелой стеклянной кружкой. Теперь он стоял лицом к лицу с Мэдвигом. Полные ярости, немигающие темные глаза не отрывались от голубых глаз Мэдвига.
Так они стояли друг против друга на расстоянии метра, один — светлый, высокий, очень сильный; другой — темноволосый, темноглазый, высокий и мрачный, и мертвую тишину комнаты нарушало лишь их дыхание. Из бара по другую сторону тонкой двери не доносилось ни звука — ни звона стаканов, ни шума голосов, ни всплеска воды.
Так прошло две минуты. Нед опустил руку и повернулся спиной к Мэдвигу. Лицо его не изменилось, только в глазах, которые уже не смотрели на Мэдвига, погас гнев. Они стали жесткими и холодными. Он неторопливо шагнул к двери.
Хриплый голос Мэдвига, казалось, вырвался из самой глубины его существа:
— Нед!
Нед остановился. Его лицо побледнело еще больше. Но он не обернулся.
— Сукин ты сын! — сказал Мэдвиг. — Психопат...
Тогда Нед медленно повернулся.
Мэдвиг протянул руку ладонью вверх и толкнул его в лицо. Нед потерял равновесие, переступил с ноги на ногу и схватился за стул.
— Надо бы тебя как следует вздуть, — добавил Мэдвиг.
Нед виновато усмехнулся и сел. Мэдвиг сел напротив и постучал кружкой по столу. Дверь отворилась, и бармен снова просунул голову.
— Еще пива, — сказал Мэдвиг.
Через открытую дверь из бара доносились обрывки разговоров, звон бокалов и стук кружек о деревянную стойку.
Глава 4
Собачья конура
I
Нед Бомонт завтракал в постели, когда в квартиру постучали.
— Войдите! — крикнул он. Дверь в прихожей открылась и снова захлопнулась. — Кто там? — спросил Нед.
— Ты где, Нед? — донесся из гостиной низкий, сиплый голос, и, прежде чем Нед успел ответить, на пороге спальни появился коренастый парень с квадратным серым лицом, большим ртом и веселыми, слегка косящими черными глазками. — Шикарно живешь, — сказал он, не вынимая сигареты из толстых губ.
— Здорово, Виски, — приветствовал его Нед. — Присаживайся.
Виски осмотрелся.
— Классную берлогу ты себе оборудовал. — Он вынул изо рта сигарету и, не оборачиваясь, помахал ею через плечо в направлении гостиной. — Чего это там чемоданы понаставлены? Уезжать собираешься?
Тщательно прожевав и проглотив последний кусок яичницы, Нед ответил:
— Да вот подумываю.
— Ну? А куда? — спросил Виски, направляясь к креслу, стоящему напротив кровати.
— Скорее всего в Нью-Йорк.
— Что значит «скорее всего»?
— Во всяком случае, так значится на билете.
Виски стряхнул пепел на пол, снова сунул сигарету в рот и засопел.
— Надолго уезжаешь?
Рука Неда с чашкой кофе замерла на полпути. Он задумчиво посмотрел на прыщавого Виски.
— Билет у меня в один конец, — ответил не спеша он и поднес чашку к губам.
Виски прищурился, один черный глаз закрылся совсем, а другой — блестящая узенькая полоска — уставился на Неда. Он вынул сигарету изо рта и снова стряхнул пепел на пол.
— Почему бы тебе до отъезда не повидаться с Шедом? — спросил он. Его скрипучий голос звучал угодливо.
Нед опустил чашку и улыбнулся.
— Не такие уж мы друзья с Шедом, чтобы он обиделся, если я уеду не попрощавшись, — сказал он.
— Не в этом дело.
Нед поставил поднос на тумбочку возле кровати, повернулся на бок и приподнялся на локте. Натянув одеяло до шеи, он спросил:
— А в чем же дело?
— Дело в том, что вы с Шедом могли бы договориться.
Нед покачал головой.
— Не думаю.
— А может, ты ошибаешься? Разве так не бывает? — настаивал Виски.
— Бывает, конечно, — признался Нед. — Один раз я ошибся. В тысяча девятьсот двенадцатом году. Не помню только в чем.
Виски поднялся и подошел к тумбочке. Он бросил сигарету в грязное блюдце на подносе и, остановившись кровати, спросил:
— Почему бы тебе не попробовать, а, Нед?
Нед нахмурился.
— Пустая трата времени, Виски. Не думаю, что мы с Шедом сможем поладить.
Виски шумно втянул воздух и цыкнул зубом. Уголки толстых губ опустились вниз.
— Шед считает, что сможете.
Нед широко раскрыл глаза.
— Вот как? Так это он тебя прислал?
— Ну да, черт возьми' — ответил Виски. — Не сам же я пришел тебя упрашивать. Конечно, он прислал.
Глаза Неда снова сузились.
— Зачем?
— Да затем, что он считает, что вы сможете договориться.
— Да нет, я не о том. С чего он взял, что я захочу иметь с ним дело?
Виски поморщишься.
— Ты что, дурочку строишь?
— Нет.
— Тогда чего ты увиливаешь? Весь город знает, что вы с Полем вчера поцарапались в баре Карсона.
Нед кивнул.
— Ах вот что!
— Вот именно, — подхватил Виски. — Шед знает, что вы подрались из-за него. Ведь ты считаешь, что Поль зря прихлопнул его заведения? Ты теперь из Шеда веревки вить сможешь, если только будешь действовать с головой.
— Не знаю, — задумчиво произнес Нед. — Вообще-то я решил уехать отсюда, вернуться в большой город.
— Да ты пошевели мозгами, — прохрипел Виски. — Большой город никуда не денется и после выборов. Оставайся. У Шеда монеты полно, он сейчас не скупится, лишь бы завинтить Мэдвкга. Оставайся, и ты свой кус ухватишь.
— Ну что ж, — пожал плечами Нед, — потолковать вреда не будет.
— Конечно, не будет, черт возьми, — обрадовался Виски. — Где тут твои подгузнички? Сейчас мы тебя запеленаем и отправимся.
— Ладно, — сказал Нед и встал с постели.
— Войдите! — крикнул он. Дверь в прихожей открылась и снова захлопнулась. — Кто там? — спросил Нед.
— Ты где, Нед? — донесся из гостиной низкий, сиплый голос, и, прежде чем Нед успел ответить, на пороге спальни появился коренастый парень с квадратным серым лицом, большим ртом и веселыми, слегка косящими черными глазками. — Шикарно живешь, — сказал он, не вынимая сигареты из толстых губ.
— Здорово, Виски, — приветствовал его Нед. — Присаживайся.
Виски осмотрелся.
— Классную берлогу ты себе оборудовал. — Он вынул изо рта сигарету и, не оборачиваясь, помахал ею через плечо в направлении гостиной. — Чего это там чемоданы понаставлены? Уезжать собираешься?
Тщательно прожевав и проглотив последний кусок яичницы, Нед ответил:
— Да вот подумываю.
— Ну? А куда? — спросил Виски, направляясь к креслу, стоящему напротив кровати.
— Скорее всего в Нью-Йорк.
— Что значит «скорее всего»?
— Во всяком случае, так значится на билете.
Виски стряхнул пепел на пол, снова сунул сигарету в рот и засопел.
— Надолго уезжаешь?
Рука Неда с чашкой кофе замерла на полпути. Он задумчиво посмотрел на прыщавого Виски.
— Билет у меня в один конец, — ответил не спеша он и поднес чашку к губам.
Виски прищурился, один черный глаз закрылся совсем, а другой — блестящая узенькая полоска — уставился на Неда. Он вынул сигарету изо рта и снова стряхнул пепел на пол.
— Почему бы тебе до отъезда не повидаться с Шедом? — спросил он. Его скрипучий голос звучал угодливо.
Нед опустил чашку и улыбнулся.
— Не такие уж мы друзья с Шедом, чтобы он обиделся, если я уеду не попрощавшись, — сказал он.
— Не в этом дело.
Нед поставил поднос на тумбочку возле кровати, повернулся на бок и приподнялся на локте. Натянув одеяло до шеи, он спросил:
— А в чем же дело?
— Дело в том, что вы с Шедом могли бы договориться.
Нед покачал головой.
— Не думаю.
— А может, ты ошибаешься? Разве так не бывает? — настаивал Виски.
— Бывает, конечно, — признался Нед. — Один раз я ошибся. В тысяча девятьсот двенадцатом году. Не помню только в чем.
Виски поднялся и подошел к тумбочке. Он бросил сигарету в грязное блюдце на подносе и, остановившись кровати, спросил:
— Почему бы тебе не попробовать, а, Нед?
Нед нахмурился.
— Пустая трата времени, Виски. Не думаю, что мы с Шедом сможем поладить.
Виски шумно втянул воздух и цыкнул зубом. Уголки толстых губ опустились вниз.
— Шед считает, что сможете.
Нед широко раскрыл глаза.
— Вот как? Так это он тебя прислал?
— Ну да, черт возьми' — ответил Виски. — Не сам же я пришел тебя упрашивать. Конечно, он прислал.
Глаза Неда снова сузились.
— Зачем?
— Да затем, что он считает, что вы сможете договориться.
— Да нет, я не о том. С чего он взял, что я захочу иметь с ним дело?
Виски поморщишься.
— Ты что, дурочку строишь?
— Нет.
— Тогда чего ты увиливаешь? Весь город знает, что вы с Полем вчера поцарапались в баре Карсона.
Нед кивнул.
— Ах вот что!
— Вот именно, — подхватил Виски. — Шед знает, что вы подрались из-за него. Ведь ты считаешь, что Поль зря прихлопнул его заведения? Ты теперь из Шеда веревки вить сможешь, если только будешь действовать с головой.
— Не знаю, — задумчиво произнес Нед. — Вообще-то я решил уехать отсюда, вернуться в большой город.
— Да ты пошевели мозгами, — прохрипел Виски. — Большой город никуда не денется и после выборов. Оставайся. У Шеда монеты полно, он сейчас не скупится, лишь бы завинтить Мэдвкга. Оставайся, и ты свой кус ухватишь.
— Ну что ж, — пожал плечами Нед, — потолковать вреда не будет.
— Конечно, не будет, черт возьми, — обрадовался Виски. — Где тут твои подгузнички? Сейчас мы тебя запеленаем и отправимся.
— Ладно, — сказал Нед и встал с постели.
II
О Тори поднялся с кресла.
— Рад вас видеть, Бомонт. Можете положить шляпу и пальто на любой стул. — Руки он не протянул.
— Доброе утро! — сказал Нед и снял пальто.
— Ну пока, ребята, увидимся позже, — сказал Виски, останавливаясь в дверях.
— Ладно, — кивнул О Тори, и Виски оставил их вдвоем.
Нед бросил пальто на валик дивана, положил сверху шляпу и сел рядом. Он с любопытством разглядывал О'Рори.
О Тори снова уселся в свое низкое кресло с золотым узором. Он закинул ногу на ногу и сложил на коленях руки, палец к пальцу. Его красивая, словно изваянная из мрамора голова склонилась на грудь, серо-голубые глаза смотрели на Неда исподлобья. Приятным низким голосом с легким ирландским акцентом он сказал:
— Я ваш должник, вы пытались отговорить Поля...
— Ничего вы мне не должны, — перебил его Нед.
— Не должен? — удивился О'Рори.
— Нет. Я тогда работал у него и думал о его пользе. Я считал, что он делает ошибку, и сказал об этом.
На лице ирландца заиграла мягкая улыбка.
— И он вскоре в этом убедится.
Воцарилась тишина. Из глубины своего кресла О'Рори, улыбаясь, смотрел на Неда. Нед с дивана смотрел на О'Рори бесстрастным взглядом.
Молчание нарушил О'Рори.
— Что именно вам сказал Виски?
— Ничего. Он сказал, что вы хотите меня видеть.
— Он не ошибся. — О'Рори развел свои тонкие пальцы в стороны. — Вы действительно окончательно порвали с Полем?
— Я полагаю, что вы об этом знаете, — ответил Нед. — Ведь именно поэтому вы и послали за мной.
— Слушать сплетни и знать точно — это не одно и то же. Что вы теперь намерены делать?
— У меня в кармане билет до Нью-Йорка. Я уже сложил чемоданы.
О'Рори поднял руку и провел ею по своим гладким седым волосам.
— Вы ведь сюда приехали из Нью-Йорка?
— Этого я никому не рассказывал.
О'Рори взмахнул рукой, как бы отметая подозрения Неда.
— Меня совершенно не интересует, кто откуда приехал, уверяю вас.
Нед промолчал.
— Зато мне вовсе не безразлично, куда вы отсюда поедете, — продолжал ирландец. — Если бы на то была моя воля, вы бы не уехали в Нью-Йорк. По крайней мере сейчас. Вам не приходило в голову, что вы можете с большой пользой для себя пожить здесь еще некоторое время?
— Нет, не приходило, — ответил Нед. — Во всяком случае, пока Виски не пришел ко мне.
— А что вы по этому поводу думаете теперь?
— Ничего не думаю. Жду, что вы скажете.
О'Рори снова провел рукой по волосам. Его умные серо-голубые глаза ласково смотрели на Неда.
— Сколько времени вы уже здесь живете? — спросил он.
— Год и три месяца.
— А как долго вы были правой рукой Поля?
— Год.
— Вы должны многое о нем знать, — кивнул О'Рори.
— Порядочно.
— Много такого, что я мог бы использовать.
— Что вы предлагаете? — произнес Нед ровным голосом.
О'Рори поднялся из глубокого кресла и направился к двери. Когда он открыл ее, в комнату, переваливаясь, проковылял огромный английский бульдог. О'Рори снова сел в кресло, а собака, не сводя угрюмых глаз с хозяина, улеглась на коврике у его ног.
О'Рори заговорил:
— Во-первых, вы получите возможность отплатить Полю.
— Мне это ни к чему, — сказал Нед.
— Так ли?
— Я считаю, что мы с ним квиты.
Откинув голову, О'Рори спросил вкрадчиво:
— Неужели вы бы не хотели немного насолить ему?
— Этого я не говорил, — ответил Нед с легким раздражением. — Я не прочь малость насолить ему, но в вашей помощи не нуждаюсь. Я и один справлюсь. Так что незачем платить мне из моего же кармана.
О'Рори ласково закивал.
— Это мне подходит. Лишь бы ему пришлось худо, — сказал он. — Скажите, зачем он прикончил молодого Генри?
Нед рассмеялся.
— Полегче, полегче. Вы еще не сказали, что вы предлагаете. Хороший у вас пес. Сколько ему?
— Стареет уже. Семь лет. — О'Рори вытянул ногу и потрогал собаку носком ботинка. Бульдог лениво пошевелил хвостом.
— Что вы скажете на такое предложение? После выборов я оборудую для вас самый лучший игорный дом в штате, и вы сможете хозяйничать в нем. Я обеспечу вам покровительство, вас никто и пальцем тронуть не посмеет^
— Ненадежное предложение, слишком много «если», — произнес Нед скучающим тоном. — Если вы выиграете на выборах. Да и вообще я не уверен, что захочу здесь оставаться после выборов или до них.
О'Рори перестал играть с собакой. Он снова взглянул на Неда, мечтательно улыбнулся и спросил:
— А на то, что мы победим, вы не рассчитываете?
Теперь заулыбался Нед.
— Пари держать не стал бы.
Все еще мечтательно улыбаясь, О'Рори продолжал:
— Идея перейти ко мне вас не очень-то прельщает, Бомонт?
— Вы правы. — Нед встал и взял в руки шляпу. — У меня и в мыслях этого не было, — сказал он небрежно. Лицо его было бесстрастно вежливым. — Я предупреждал Виски, что из этого ничего не выйдет. — Он протянул руку за пальто.
— Сядьте, — произнес О'Рори. — Мы еще не кончили разговора.
Нед остановился, поднял плечи, снял шляпу, положил ее вместе с пальто на диван и сел рядом.
О'Рори продолжал:
— Соглашайтесь, я дам вам десять тысяч наличными немедленно и еще десять вечером после выборов, если мы победим Поля, а также игорный дом, если захотите.
Нед поджал губы, насупился и мрачно посмотрел на О'Рори.
— Вы, конечно, хотите, чтобы я продал Поля.
— Я хочу, чтобы вы пошли в редакцию «Обсервера» и рассказали о том, как он управляет городом: вам известно о махинациях с подрядами на ремонт канализации, об афере с Шумейкером прошлой весной, о том, за что и как был убит Тейлор Генри, — в общем, вы раскроете всю подноготную.
— С канализационными подрядами ничего не вышло, — сказал Нед. Казалось, мысли его были заняты чем-то более серьезным. — Он испугался шумихи и отказался от прибылей.
— Ну ладно, — уступил О'Рори: он был слишком уверен в себе, чтобы настаивать. — Но ведь на убийстве Генри мы можем здорово сыграть.
— Да, тут ему не отвертеться, — сказал Нед, нахмурившись, — но я не уверен, можно ли использовать дело Шумейкера... — он запнулся, — не впутывая меня.
— Что вы! — перебил его О'Рори. — Это, конечно, исключается! Может быть, есть еще что-нибудь?
— Можно было бы поднять шум вокруг концессий на проведение дополнительных трамвайных линий и прошлогоднего скандала в секретариате округа. Тут придется, правда, покопаться, собрать материалы.
— Дело стоит того, — заметил О'Рори. — Мы поручим Хинклу из «Обсервера» обработать все это. Вы ему дайте факты, а уж статью он сварганит. Начнем с убийства Тейлора Генри. Это можно пустить в ход немедленно.
Нед пригладил усики ногтем большого пальца.
— Может быть, — пробормотал он.
Шед О'Рори рассмеялся.
— Вы хотите сказать, что начинать надо с десяти тысяч? — спросил он. — Ну что ж, это тоже верно. — Он встал, подошел к двери, через которую впустил собаку, и вышел, захлопнув дверь за собой. Собака осталась лежать на коврике перед креслом.
Нед закурил сигару. Собака повернула голову и посмотрела на него.
О'Рори вернулся с толстой пачкой зеленых стодолларовых бумажек, перехваченной бумажной лентой, на которой синими чернилами было написано 10000. Он перебросил пачку в другую руку и сказал:
— Хинкл уже здесь. Я велел, чтобы он шел прямо сюда.
Нед невольно нахмурился.
— Дайте мне хоть немного времени, чтобы собраться с мыслями.
— Да вы рассказывайте, как на ум придет. Он сам все приведет в порядок.
Нед кивнул. Он выпустил струю дыма и сказал:
— Ну что ж, можно и так.
О'Рори протянул деньги.
— Спасибо, — сказал Нед и, взяв пачку, сунул ее во внутренний карман. Пиджак вздулся на его плоской груди.
— Взаимно, — ответил О'Рори и вернулся в свое кресло.
Нед вынул изо рта сигару.
— Да, вот о чем я сейчас подумал. Неизвестно, от чего Поль больше расстроится: если все останется как есть или если в убийстве обвинят Уолта Айвенса?
О'Рори посмотрел на Неда с любопытством.
— Почему? — спросил он наконец.
— Поль не даст ему возможности использовать свое алиби.
— Вы хотите сказать, что он прикажет своим ребятам забыть, что Айвенс был в клубе?
— Вот именно.
О'Рори прищелкнул языком.
— А откуда он узнал, что я подложу Айвенсу свинью? — спросил он.
— Мы догадались.
О'Рори улыбнулся.
— То есть это вы догадались. Полю бы ни за что не додуматься.
Нед скромно опустил глаза.
— А как, собственно, вам удалось ему подложить свинью?
О'Рори усмехнулся.
— Мы послали этого болвана купить пистолеты в Брейвуде, потом пустили их в дело. — Серо-голубые глаза О'Рори было сузились, но тут же снова весело засверкали. — Впрочем, теперь) раз Поль твердо решил раздуть историю с Айвенсом, это уже не имеет значения. А ведь началось-то все с этого. Он потому и прицепился ко мне, правильно я говорю?
— Да, — ответил Нед, — хотя рано или поздно это все равно должно было случиться. Поль считает, что он поставил вас на ноги, дал вам ход и вы должны теперь тихонько сидеть под его крылышком и не рыпаться.
О'Рори снисходительно улыбнулся.
— Поль еще пожалеет, что поставил меня на ноги, — пообещал он. — Пусть он...
Открылась дверь, и в комнату вошел молодой человек в мешковатом сером костюме. Его не по возрасту морщинистое лицо с торчащими ушами и крупным носом выглядело неуместным. Неопределенного цвета волосы давно не видели ножниц.
— Входи, Хинкл, — сказал О'Рори. — Знакомься — Бомонт. Он тебе все расскажет. Когда напишешь, покажешь мне. Завтра же тиснем в газете первую порцию.
Хинкл обнажил в улыбке гнилые зубы. Он пробормотал какое-то неразборчивое приветствие.
Нед поднялся с дивана.
— Прекрасно. Пошли ко мне и примемся за работу.
О'Рори покачал головой.
— Здесь вам будет удобнее, — сказал он.
Нед улыбнулся, взял шляпу, пальто и сказал:
— Очень жаль, но я жду телефонных звонков и всякое такое. Где ваша шляпа, Хинкл?
— Рад вас видеть, Бомонт. Можете положить шляпу и пальто на любой стул. — Руки он не протянул.
— Доброе утро! — сказал Нед и снял пальто.
— Ну пока, ребята, увидимся позже, — сказал Виски, останавливаясь в дверях.
— Ладно, — кивнул О Тори, и Виски оставил их вдвоем.
Нед бросил пальто на валик дивана, положил сверху шляпу и сел рядом. Он с любопытством разглядывал О'Рори.
О Тори снова уселся в свое низкое кресло с золотым узором. Он закинул ногу на ногу и сложил на коленях руки, палец к пальцу. Его красивая, словно изваянная из мрамора голова склонилась на грудь, серо-голубые глаза смотрели на Неда исподлобья. Приятным низким голосом с легким ирландским акцентом он сказал:
— Я ваш должник, вы пытались отговорить Поля...
— Ничего вы мне не должны, — перебил его Нед.
— Не должен? — удивился О'Рори.
— Нет. Я тогда работал у него и думал о его пользе. Я считал, что он делает ошибку, и сказал об этом.
На лице ирландца заиграла мягкая улыбка.
— И он вскоре в этом убедится.
Воцарилась тишина. Из глубины своего кресла О'Рори, улыбаясь, смотрел на Неда. Нед с дивана смотрел на О'Рори бесстрастным взглядом.
Молчание нарушил О'Рори.
— Что именно вам сказал Виски?
— Ничего. Он сказал, что вы хотите меня видеть.
— Он не ошибся. — О'Рори развел свои тонкие пальцы в стороны. — Вы действительно окончательно порвали с Полем?
— Я полагаю, что вы об этом знаете, — ответил Нед. — Ведь именно поэтому вы и послали за мной.
— Слушать сплетни и знать точно — это не одно и то же. Что вы теперь намерены делать?
— У меня в кармане билет до Нью-Йорка. Я уже сложил чемоданы.
О'Рори поднял руку и провел ею по своим гладким седым волосам.
— Вы ведь сюда приехали из Нью-Йорка?
— Этого я никому не рассказывал.
О'Рори взмахнул рукой, как бы отметая подозрения Неда.
— Меня совершенно не интересует, кто откуда приехал, уверяю вас.
Нед промолчал.
— Зато мне вовсе не безразлично, куда вы отсюда поедете, — продолжал ирландец. — Если бы на то была моя воля, вы бы не уехали в Нью-Йорк. По крайней мере сейчас. Вам не приходило в голову, что вы можете с большой пользой для себя пожить здесь еще некоторое время?
— Нет, не приходило, — ответил Нед. — Во всяком случае, пока Виски не пришел ко мне.
— А что вы по этому поводу думаете теперь?
— Ничего не думаю. Жду, что вы скажете.
О'Рори снова провел рукой по волосам. Его умные серо-голубые глаза ласково смотрели на Неда.
— Сколько времени вы уже здесь живете? — спросил он.
— Год и три месяца.
— А как долго вы были правой рукой Поля?
— Год.
— Вы должны многое о нем знать, — кивнул О'Рори.
— Порядочно.
— Много такого, что я мог бы использовать.
— Что вы предлагаете? — произнес Нед ровным голосом.
О'Рори поднялся из глубокого кресла и направился к двери. Когда он открыл ее, в комнату, переваливаясь, проковылял огромный английский бульдог. О'Рори снова сел в кресло, а собака, не сводя угрюмых глаз с хозяина, улеглась на коврике у его ног.
О'Рори заговорил:
— Во-первых, вы получите возможность отплатить Полю.
— Мне это ни к чему, — сказал Нед.
— Так ли?
— Я считаю, что мы с ним квиты.
Откинув голову, О'Рори спросил вкрадчиво:
— Неужели вы бы не хотели немного насолить ему?
— Этого я не говорил, — ответил Нед с легким раздражением. — Я не прочь малость насолить ему, но в вашей помощи не нуждаюсь. Я и один справлюсь. Так что незачем платить мне из моего же кармана.
О'Рори ласково закивал.
— Это мне подходит. Лишь бы ему пришлось худо, — сказал он. — Скажите, зачем он прикончил молодого Генри?
Нед рассмеялся.
— Полегче, полегче. Вы еще не сказали, что вы предлагаете. Хороший у вас пес. Сколько ему?
— Стареет уже. Семь лет. — О'Рори вытянул ногу и потрогал собаку носком ботинка. Бульдог лениво пошевелил хвостом.
— Что вы скажете на такое предложение? После выборов я оборудую для вас самый лучший игорный дом в штате, и вы сможете хозяйничать в нем. Я обеспечу вам покровительство, вас никто и пальцем тронуть не посмеет^
— Ненадежное предложение, слишком много «если», — произнес Нед скучающим тоном. — Если вы выиграете на выборах. Да и вообще я не уверен, что захочу здесь оставаться после выборов или до них.
О'Рори перестал играть с собакой. Он снова взглянул на Неда, мечтательно улыбнулся и спросил:
— А на то, что мы победим, вы не рассчитываете?
Теперь заулыбался Нед.
— Пари держать не стал бы.
Все еще мечтательно улыбаясь, О'Рори продолжал:
— Идея перейти ко мне вас не очень-то прельщает, Бомонт?
— Вы правы. — Нед встал и взял в руки шляпу. — У меня и в мыслях этого не было, — сказал он небрежно. Лицо его было бесстрастно вежливым. — Я предупреждал Виски, что из этого ничего не выйдет. — Он протянул руку за пальто.
— Сядьте, — произнес О'Рори. — Мы еще не кончили разговора.
Нед остановился, поднял плечи, снял шляпу, положил ее вместе с пальто на диван и сел рядом.
О'Рори продолжал:
— Соглашайтесь, я дам вам десять тысяч наличными немедленно и еще десять вечером после выборов, если мы победим Поля, а также игорный дом, если захотите.
Нед поджал губы, насупился и мрачно посмотрел на О'Рори.
— Вы, конечно, хотите, чтобы я продал Поля.
— Я хочу, чтобы вы пошли в редакцию «Обсервера» и рассказали о том, как он управляет городом: вам известно о махинациях с подрядами на ремонт канализации, об афере с Шумейкером прошлой весной, о том, за что и как был убит Тейлор Генри, — в общем, вы раскроете всю подноготную.
— С канализационными подрядами ничего не вышло, — сказал Нед. Казалось, мысли его были заняты чем-то более серьезным. — Он испугался шумихи и отказался от прибылей.
— Ну ладно, — уступил О'Рори: он был слишком уверен в себе, чтобы настаивать. — Но ведь на убийстве Генри мы можем здорово сыграть.
— Да, тут ему не отвертеться, — сказал Нед, нахмурившись, — но я не уверен, можно ли использовать дело Шумейкера... — он запнулся, — не впутывая меня.
— Что вы! — перебил его О'Рори. — Это, конечно, исключается! Может быть, есть еще что-нибудь?
— Можно было бы поднять шум вокруг концессий на проведение дополнительных трамвайных линий и прошлогоднего скандала в секретариате округа. Тут придется, правда, покопаться, собрать материалы.
— Дело стоит того, — заметил О'Рори. — Мы поручим Хинклу из «Обсервера» обработать все это. Вы ему дайте факты, а уж статью он сварганит. Начнем с убийства Тейлора Генри. Это можно пустить в ход немедленно.
Нед пригладил усики ногтем большого пальца.
— Может быть, — пробормотал он.
Шед О'Рори рассмеялся.
— Вы хотите сказать, что начинать надо с десяти тысяч? — спросил он. — Ну что ж, это тоже верно. — Он встал, подошел к двери, через которую впустил собаку, и вышел, захлопнув дверь за собой. Собака осталась лежать на коврике перед креслом.
Нед закурил сигару. Собака повернула голову и посмотрела на него.
О'Рори вернулся с толстой пачкой зеленых стодолларовых бумажек, перехваченной бумажной лентой, на которой синими чернилами было написано 10000. Он перебросил пачку в другую руку и сказал:
— Хинкл уже здесь. Я велел, чтобы он шел прямо сюда.
Нед невольно нахмурился.
— Дайте мне хоть немного времени, чтобы собраться с мыслями.
— Да вы рассказывайте, как на ум придет. Он сам все приведет в порядок.
Нед кивнул. Он выпустил струю дыма и сказал:
— Ну что ж, можно и так.
О'Рори протянул деньги.
— Спасибо, — сказал Нед и, взяв пачку, сунул ее во внутренний карман. Пиджак вздулся на его плоской груди.
— Взаимно, — ответил О'Рори и вернулся в свое кресло.
Нед вынул изо рта сигару.
— Да, вот о чем я сейчас подумал. Неизвестно, от чего Поль больше расстроится: если все останется как есть или если в убийстве обвинят Уолта Айвенса?
О'Рори посмотрел на Неда с любопытством.
— Почему? — спросил он наконец.
— Поль не даст ему возможности использовать свое алиби.
— Вы хотите сказать, что он прикажет своим ребятам забыть, что Айвенс был в клубе?
— Вот именно.
О'Рори прищелкнул языком.
— А откуда он узнал, что я подложу Айвенсу свинью? — спросил он.
— Мы догадались.
О'Рори улыбнулся.
— То есть это вы догадались. Полю бы ни за что не додуматься.
Нед скромно опустил глаза.
— А как, собственно, вам удалось ему подложить свинью?
О'Рори усмехнулся.
— Мы послали этого болвана купить пистолеты в Брейвуде, потом пустили их в дело. — Серо-голубые глаза О'Рори было сузились, но тут же снова весело засверкали. — Впрочем, теперь) раз Поль твердо решил раздуть историю с Айвенсом, это уже не имеет значения. А ведь началось-то все с этого. Он потому и прицепился ко мне, правильно я говорю?
— Да, — ответил Нед, — хотя рано или поздно это все равно должно было случиться. Поль считает, что он поставил вас на ноги, дал вам ход и вы должны теперь тихонько сидеть под его крылышком и не рыпаться.
О'Рори снисходительно улыбнулся.
— Поль еще пожалеет, что поставил меня на ноги, — пообещал он. — Пусть он...
Открылась дверь, и в комнату вошел молодой человек в мешковатом сером костюме. Его не по возрасту морщинистое лицо с торчащими ушами и крупным носом выглядело неуместным. Неопределенного цвета волосы давно не видели ножниц.
— Входи, Хинкл, — сказал О'Рори. — Знакомься — Бомонт. Он тебе все расскажет. Когда напишешь, покажешь мне. Завтра же тиснем в газете первую порцию.
Хинкл обнажил в улыбке гнилые зубы. Он пробормотал какое-то неразборчивое приветствие.
Нед поднялся с дивана.
— Прекрасно. Пошли ко мне и примемся за работу.
О'Рори покачал головой.
— Здесь вам будет удобнее, — сказал он.
Нед улыбнулся, взял шляпу, пальто и сказал:
— Очень жаль, но я жду телефонных звонков и всякое такое. Где ваша шляпа, Хинкл?