- Я не собираюсь тебе подсказывать. Хочу знать, что есть такого в этой службе, что по-настоящему жжет твою задницу, о чем вы предпочитаете не говорить даже среди своих.
Гарсия снова оперся на локоть. Он поморщился, когда двинул рукой, куда перед тем делались уколы.
- Хорошо, Джонни-малыш. Ты заслуживаешь прямого ответа хотя бы за то, что парень ты наблюдательный: нож и все такое. Ты видел, как мы уходили в плавание?
- Да.
- Выползали, как змеи. Тебе могло показаться, что так заведено.
- Это требования Безопасности.
- Да к чертовой матери Безопасность. Или эти тупицы до сих пор представляют, будто "восточные" понятия не имеют о размещении наших баз?
Рэмси покачал головой.
- Ну ладно, допустим, Безопасность уверена, что "восточные" знают, _где находятся_ наши базы. Если они получили наше шифрованное послание, они подтвердят эту уверенность.
- Они и без того знают об этом. Все эти игры в "казаки-разбойники" это для придурков. Единственная причина, по которой стаи "восточных" не сторожат выходы из всех наших пяти баз - это морское и воздушное патрулирование.
- Пяти?
- Пять баз, Джонни. Об этом знает любой подводник. Знают капитаны, значит знают и моряки. Это лишь Безопасность может умалчивать...
- Я тебя не понимаю, Джо. Извини.
- Джонни, скажем, ты единственный на борту умеешь управлять кораблем. Остальные разбираются в чем-то остальном. Допустим, в реакторах. Для тебя, Джонни, вопрос жизни и смерти знать, что медцентр по лучевой болезни находится на другом конце Чарлстонского короткого тоннеля, что тоннель этот выходит в Чарлстонскую бухту уже за молом, в сотне футов слева...
- Я понял, что ты имеешь в виду. Значит, у нас пять баз.
- Вообще-то было шесть. Но "восточные" устроили диверсию на одном из наших подводных крейсеров, и тот взорвался, проходя тоннель - как проходили и мы сами. Сейчас мы имеем там кратер Тела Христова...
- Погоди! - Рэмси потряс головой. - Но ведь это была "восточная" ракета!
- Дерьмо собачье! И от него так просто не отмоешься, Джонни. Невозможно объяснить, каким образом эта ракета пробила нашу "совершеннейшую" автоматизированную систему защиты и плюхнулась прямиком в тоннель.
- Как это, в тоннель?
- Джонни, я был там. Как и другие ребята-подводники. Пусть Безопасность вешает лапшу на уши кому другому, только не нам. Ты не скажешь мне, как это ракета, наводимая из Сибири, пусть даже и случайно попадает в Техасе прямиком в яблочко? Уж слишком притянуто за уши.
Он откинулся на подушку.
- Допустим, что я согласен с твоими доводами, - сказал Рэмси. - Но как быть с моим главным вопросом?
- Ты все еще собираешься влезть в мои мысли?
- Я хочу получить ответ на свой вопрос.
Гарсия уставился в потолок.
- Ладно, Джонни. На твой вопрос можно ответить приблизительно следующее: во всех службах есть люди - не только на подводных лодках которые настолько больны от войны - войны год за годом, год за годом настолько больны от вечного страха, что им уже безразлично что-то другое. Смерть? Старинная подруга, живущая по-соседству, за переборкой. И предпочтительным становится уже совершенно противоположное. Например, хочется плевать на свои обязанности, хочется, чтобы выиграла другая сторона. Пусть побеждает кто угодно, лишь бы остановить, прекратить это дело - кровавое, глупое и бесконечное.
Голос его затих, и Гарсия отвернулся, уставившись в стенку.
- Но ведь это же безумие, - прошептал Рэмси.
- Вот именно, - тихо сказал Гарсия. - Не станешь же ты доказывать, что война дело разумное. Ведь мы люди, что бы это ни значило. Если безумие это образец для поведения, тогда все мы и ты мало кого найдем, кто понимал бы это противоречие. И вот тогда небольшие остатки здравого смысла, когда везде льется кровь, будут проявляться совершенно иным образом.
- Каким?
- Как у нашего капитана. Ты видел, как он молился за души тех, кого убил. Вот это и есть остатки здравого смысла, нормальности. Ты можешь почувствовать это. - Он устремил горящие глаза на Рэмси. - Ты когда-нибудь думал про то, какие они - эти парни? Черт побери! Не могут же они слишком отличаться от нас! У них есть жены, дети, любимые, надежды и страхи. Я точно знаю, имеются люди, которые думают про эту долбаную войну то же самое, что и мы, их враги. - Голос его стал громче. - Ничего! Главное сказать. Это как боль в груди, которая никак не кончается, а только накапливается и накапливается.
- Джо, спокойней.
Гарсия расслабился.
- Все в порядке.
- Это все военный синдром, давление войны, - сказал Рэмси. - О чем-то подобном я и думал. - Он вздрогнул. - Нет, скорее всего ты говоришь о том же самом.
- Каком том же?
- Каким-то образом это может быть связано с инстинктом смерти.
- Ой, для таких, как я, это слишком заумно.
- Я этого не говорил.
- Но предположил, Джонни-малыш. Еще один из ваших эзотерических нонсенсов. Я изучал психологию. Читал и старых, и новых мастеров: Фрейда, Юнга, Адлера, Фримана, Лози, Кмисая. Я искал ответы, а нашел лишь толкования, оговорки. Но жаргон я знаю.
- Тогда ты знаешь и про "инстинкт смерти".
- А как же, Джонни. И "восточные", и мы - все слепо прут к тотальному уничтожению. Ты это хотел мне сказать?
- Нет, не совсем то. Я думал про другое. Но, может, я ошибался.
- А может, и я хочу быть слепым.
- Да. Мы слишком рано перескочили к другим проблемам, Джо. Ты мне не ответил. Готов ты мне сказать, что это "восточные" сделали тебе предложение делать грязные делишки для них?
Гарсия холодно поглядел на него.
- Надеюсь, что мы оба будем жариться в аду, - сказал он, четко выговаривая слова.
Рэмси поднялся.
- Ты мне очень помог, Джо. Но тебе и вправду надо отдохнуть.
Он отключил кварцевую лампу над кроватью и пошел к двери.
- Ты думаешь, что я "спящий" агент? - спросил Гарсия.
Не поворачиваясь, Рэмси ответил:
- А разве "спящий" полезет получать сверхдозу радиации, чтобы укрыть нас от врагов?
- Возможно, - ответил Гарсия. - Если ему осточертела его работа, и он устал от войны так же, как и я.
"И это именно тот ответ, которого я боялся", - подумал Рэмси. Он сказал:
- Отдыхай.
- Чтоб тебя черти разодрали.
Рэмси вышел в коридор и внезапно заметил, что этот серый проход не ведет никуда. Он подумал: "Мой собственный мир катится к шизофрении. Безопасность! Их задача - сделать нас еще большими шизоидами, разрушить как можно больше коммуникативных связей". Он опять повернулся, чтобы посмотреть на Гарсию. Тот повернулся на бок и глядел в стенку. "Вот почему так важно принадлежать к группе Сэвви Спарроу. Здесь есть островок здравого смысла".
Тут он вспомнил Хеппнера, сошедшего с ума электроника. "Если ты не можешь быть вместе, и не можешь уйти - что тогда?"
И форма, и содержание вопроса стали преобразовываться в сознании Рэмси.
Он направился на центральный пост. Помещение показалось ему громадным: тепло, горят красные и зеленые огоньки, свистящий шум двигателей, легкий запах озона и масла, протекающего в глубоко скрытых системах, запахи, которые не могли полностью поглотить никакие фильтры.
Спарроу стоял у штурвала, совершенно истощенная фигура, одежда болталась на нем мешком. Внезапно до Рэмси дошло, что капитан страшно потерял в весе, хотя, вроде бы, для этого не было никакого повода.
- Как там Джо? - спросил Спарроу, не поворачиваясь.
"Он увидал мое отражение на приборном стекле, - подумал Рэмси. - От него ничего не уйдет".
- Похоже, что с ним все будет в порядке, - ответил Рэмси. - Его "вампир" показывает отрицательное поглощение. Наверное, он немного облысеет, и, конечно, его ждут приступы тошноты.
- Мы высадим его в Чарлстоне, - сказал Спарроу. - "Вампир" ничего не может сказать, как там у него с костным мозгом. Главное, чтобы не было слишком поздно.
- Пока что все говорит за то, что он выкарабкается. Ионы кальция заменятся на незараженные. По сульфатам показатели отрицательные. Так что с ним все будет хорошо.
- Дай Бог, Джонни. Я проплавал с ним долгое время, и потому мне не хотелось бы его терять.
- Он знает об этом, капитан.
Спарроу обернулся, сделал странный, плавный жест рукой, улыбнулся.
- Догадываюсь, что так оно и было.
А Рэмси подумал: "Ты не можешь сказать мужчине, что любишь его. Нет, если ты сам мужчина. Еще одна проблема. У нас нет подходящего слова, которое не переходило бы на секс". Он спросил:
- А где Лес?
- Пошел немного отдохнуть. Двадцать минут назад мы вышли в Арктическое течение.
Рэмси направился к своему посту у локационного пульта, положил руку на вентиль воздухообменника. В голове клубились мысли. После разговора с Гарсией он будто бы поднялся к поверхности, давление внутри головы уменьшилось.
- Через час Лес заступит на вахту, - сказал Спарроу. - Пока же я справляюсь и сам. Ты придешь через три часа. Будем уплотнять расписание, пока нет Джо.
- Хорошо, капитан.
Он направился к себе в каюту и вдруг понял, что чертовски устал. Ему было не до телеметрии и лент с записями. Он и так знал, что там увидит: железное самообладание, самоконтроль, выдающие себя за нормальность. Но может это и была нормальность. Он заснул, даже не раздеваясь.
"Рэм" пробирался на юго-запад, в родные воды, стрелки таймера продолжали отсчитывать дни. Монотонная смена вахт среди холодных труб, циферблатов, рычагов, вентилей, мигающих ламп и жужжания приборов. Те же самые лица и те же самые опасности.
Но даже и риск может надоесть.
Далекий звук винтов в зоне, где все звуки означают "охотника".
Ждать и слушать. Пробираться вперед на самой малой скорости. Ждать и слушать. Опять проползти на несколько миль. Ждать и слушать. Далекие звуки исчезли. "Рем" наращивает скорость, следя за происходящим вокруг красными глазками локаторов и сонара.
Гарсия поднялся уже на четвертый день - выглядел он угрюмо и злобно, особенно, когда рядом был Рэмси.
Буксировщик, не смотря ни на что, держал путь в безопасные для себя воды, таща за собой упирающегося "слизняка" - приз, уведенный из-под носа у самой смерти.
И особенное напряжение - новый род давления - влияло на поведение экипажа "Рэма". Оно как бы говорило: "Мы собираемся сделать это... Мы собираемся сделать это... Мы уже почти сделали это...
Разве не мы?"
Рэмси спал в своей койке, сражаясь с безмолвным кошмаром, в котором Спарроу, Гарсия и Боннет внезапно поворачивались к нему, и у всех были лица безумного Хеппнера.
Медленно, очень медленно кошмар покинул его, оставив лежать неподвижно в схожей с материнской утробой неподвижности подлодки.
Неподвижность!
Рэмси уселся на койке, уже полностью проснувшись. Все его чувства буквально кричали о присутствии странного, чужеродного элемента: спокойствия. Он взял себя в руки и включил бра над койкой. Свет был тусклым - значит, они шли на аварийных аккумуляторах.
- Джонни! - Голос Спарроу в настенном динамике.
- Я здесь, капитан.
- Немедленно в мастерскую. У нас неприятности с реактором.
- Бегу.
Ноги сами вскочили в туфли. Рэмси выключил свет, выскочил в дверь, наверх по лестнице, перескакивая по две ступени за раз, потом вниз по проходу, в мастерскую, где сразу же включил переговорное устройство.
- Я на месте, капитан. Что-то серьезное?
Ответил Боннет.
- Авария на всю катушку.
- Где капитан?
- Впереди, вместе с Джо.
- Но ведь Джо нельзя там ни в коем случае находиться. Он еще "остывает".
- Это случилось на его вахте. Ты же знаешь, как...
- Джонни! - Голос Спарроу в интеркоме.
- Здесь.
- Переводи мастерскую на минимум потребления энергии и беги вперед.
- Есть.
Рэмси обнаружил, что руки уже сами знают, за какой тумблер взяться. Он благословил долгие часы упорных тренировок на макете. Но сейчас произошло то, о чем говорил куратор Рид: "На подлодке нет такого понятия как маленькая, небольшая авария". На всякий случай Рэмси снова оглядел все вокруг: лампы готовности горят янтарным светом, все штекера отключены, главный рубильник отключен, индикатор релейной цепи связи с центральным постом горит зеленым. Он включил ларингофон:
- Лес, все на тебе.
- Беги уже.
И он выбежал в дверь, повернул в центральный проход, через помещение поста управления, даже не глянув на Боннета и на центральные мостки машинного отделения. Здесь тихо гудел всего один электромотор: аккумуляторы позволяли лишь самый тихий ход.
Гарсия стоял рядом со входом в тоннель, ведущий к реактору. Его руки дергали молнию скафандра антирадиационной защиты.
Первой мыслью Рэмси было: "Что случилось со Спарроу? Он не мог послать Джо туда!" Но потом он все понял.
Рядом с Гарсией был захват наконечника шланга с моющим средством. Спарроу стоял в футах двадцати, на нижних мостках. Пространство между ними было все запачкано пятнами пены. Как только капитан попытался сделать шаг вперед, Гарсия бросил молнию и схватился за шланг.
- Оставайтесь на месте!
Голос Гарсии звучал металлическим эхом, и Рэмси понял, что тот говорит в микрофон своего скафандра.
Гарсия направил наконечник шланга на Спарроу.
- Еще шаг, и снова испытаете эту дрянь на вкус.
Рэмси прошел к левой вертикальной лестнице, спустился к Спарроу. Он увидел, что весь перед одежды Спарроу был в пятнах пены, и догадался, что может сделать с человеком струя, бьющая под высоким давлением.
- Набросимся на него, капитан? - спросил он. - Я мог бы спуститься.
- О, а это, случаем, не головокопатель? - спросил Гарсия. Молния на скафандре уже пустила. Пластина кварцевого стекла на шлеме скафандра поблескивала, будто глаз циклопа.
Спарроу взглянул на Рэмси, потом повернулся к Гарсии спиной.
- Пока у него шланг, мы ничего не сможем сделать. Придется согласиться на его условия.
- Пусть и головокопатель соглашается, - сказал Гарсия. Его голос гремел из динамика на переборке. - Это его прерогатива.
- Ведь Джо всего четыре дня назад получил уже дозу облучения, - заметил Рэмси.
- Это мое представление! - сказал Гарсия. - Это моя роль. Я собираюсь зайти в тоннель, и ничто не сможет меня остановить. К тому же я знаю эту часть лодки лучше всех.
Рэмси глянул на открытую дверь в тоннель и вдруг вспомнил, что это тот самый, где они нашли мертвого офицера Безопасности.
Гарсия уже наполовину повернулся к ходу в тоннель.
- Остановись, Джо! - загремел Спарроу. - Это приказ! - Он резко рванул вперед, но тут же был отброшен тугой струей из шланга.
Рэмси за его спиной тоже получил свою порцию, поскользнулся и упал на колени. В то время, как он поднимался на ноги, Гарсия исчез в тоннеле, закрывая за собой ход.
- Он взял с собой ломик, собираясь завернуть запоры изнутри, чтобы мы не пошли за ним.
Они услыхали скрежет металла по металлу.
Голос Гарсии пришел из стенного динамика.
- Правильно, капитан. Вы не сможете со своими ребятами помешать мне сыграть мою роль. Зато у вас есть места в переднем ряду, так что наслаждайтесь представлением.
- Он успел запереть дверь? - спросил Рэмси.
Спарроу, скользя на пене, подобрался к ходу, проверил запоры.
- Завертки затянуты.
- Он что, с ума сошел?
- Да нет же! - заорал на него Спарроу. - Авария реактора. Вот он и помчался сделать все, что можно!
Рэмси глянул на радиометр над ходом в тоннель и заметил, что его стрелка была в красном секторе.
- Капитан, здесь "горячо"!
Спарроу хлопнул рукой по прибору, стрелка отошла назад, указывая на семичасовый предел пребывания в этой зоне.
- Заклинило, когда он открывал ход! - Он метнулся к ящику с инструментом. - Джо! Ты меня слышишь?!
- А как же, капитан! Не надо так кричать. Я пока еще в тоннеле.
- Джо! Неподчинение приказу - это серьезный проступок!
В динамике загрохотал смех Гарсии:
- Ладно, шкип, заведите на меня дело!
- Что случилось в реакторном отсеке? - спросил Рэмси.
Спарроу стал вытаскивать инструмент из ящика.
- Весь мой ремонт пошел к чертям собачьим. Болты снова срезало. Весь реактор пополз влево и заклинил систему дистанционного управления. - Он глянул на часы. - Заряда аккумуляторов нам хватит еще на полчаса. Когда рули глубины перестанут удерживать нас на одной глубине, нам конец. И многое зависит от реактора. Если повезет - критической массы не получится. А если не повезет - вся лодка будет заражена, а мы вместе с ней. Это долгое умирание...
- Но если Джо и выживет, его все равно не достанешь, - сказал Рэмси. Даже если он и рискнет...
- Идиот! - заорал Спарроу. - Что это за намеки? Ты что, не понимаешь, есть только одна возможность - поставить реактор на место.
В голове Рэмси пульсировала только одна мысль: "Я сделал это! Я пробил его железное самообладание! Теперь его эмоции будут нормальными!"
- Капитан! - Голос Боннета в интеркоме.
- Да? - ответил Спарроу в свой ларингофон.
- Я подключился к боковым телекамерам в реакторном отсеке... Господи! Джо! Убирайся оттуда! Капитан, он уже в реакторном отсеке!
- Этого я и опасался, - пробормотал Спарроу. - Отче наш, защити его. Он уставился на дверь, ведущую в тоннель. - "Господь - Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться: Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего. Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла..." [Псалом 22: 1-3]
- А теперь послушайте! - В динамике на переборке раздался голос Гарсии. - Я могу оставаться здесь минут пятнадцать. Когда я освобожу устройство дистанционного управления, будьте готовы сразу же его испытать.
- Обязательно, Джо, - прошептал Спарроу.
Он открыл панель на передней переборке, проверил возможность работы левого манипулятора. Когда он включил тумблер, индикаторные лампочки загорелись красным.
- Практически, он уже мертв, - сказал Рэмси.
- Заткнись! - прорычал Спарроу. - Лучше подключи главный экран к телекамерам реакторного отсека.
Рэмси бросился выполнять приказ. Экран ожил. На нем был неуклюжий в своем скафандре Гарсия. Он согнулся в три погибели, пытаясь поставить реактор на место с помощью домкрата. Медленно-медленно смертельно опасный блок возвращался на свое место на фундаменте. Они чувствовали, как Боннет управляет рулями, чтобы выровнять перемещение масс.
Спарроу нагнулся над инструментальным ящиком, который он взял из хранилища в переборке и вытащил большой торцевой ключ.
- Давай попробуем сломать один из запоров.
- Нижние завертки он затянуть не мог, - сказал Рэмси. - Ломаем верхние!..
Спарроу вставил ключ в головку верхнего запора.
- Они шикарно натаскали тебя для выполнения этого задания.
"Черт, что он хотел этим сказать?" - подумал Рэмси.
- Давай сюда! - прохрипел Спарроу.
Рэмси навалился на ручку ключа. Внезапно задрай провернулся, головка сломалась. Рэмси взял молоток и пробойник и пробил кусок запора в тоннель.
Спарроу вставлял ключ в головку уже другого запора.
Рэмси глянул вверх, на экран. Реактор уже вернулся на свое основание, а Гарсия закреплял его новыми болтами.
- Давай, давай! - поторопил Спарроу.
Они сломали второй задрай, услыхали звон металла в тоннеле, когда упал ломик, оставленный Гарсией. Спарроу распахнул дверь настежь.
Стрелка радиометра зашкалила.
- Скафандр! - крикнул Спарроу и бросился к хранилищу.
- Шкип! - Голос Гарсии в динамике. - Передайте моей жене, что теперь ей нечего бояться. Она поймет.
- Обязательно, Джо.
- Скажите, пусть она переедет куда-нибудь и сменит имя.
- Зачем?
Рэмси бросил капитану скафандр и стал одевать свой.
- Джонни поймет.
Спарроу влез в свой скафандр, поглядел на Рэмси.
- Ты понимаешь?
Тот лишь кивнул, так как не мог издать ни звука.
Надев шлем, капитан сказал в свой микрофон:
- Джо, мы взломали двери в тоннель. Я тащу шланг с моющим раствором и свежий скафандр. Выходи оттуда!
- Я слишком "горячий", - ответил Гарсия. - Оставьте меня здесь.
- Выходи, или я приду за тобой сам! - крикнул Спарроу.
Рэмси подал капитану запасной скафандр, глянул на верхний экран. Там был Гарсия, сидящий на пластинах внутреннего покрытия отсека. Внезапно гигантский манипулятор над его головой рванул вниз. И тут же в интеркоме раздался голос Боннета:
- Шкип, дистанционное управление манипулятором восстановлено. И я могу воспользоваться им, чтобы убрать оттуда этого придурка. Может, у него еще имеются какие-то шансы выжить, - Боннет всхлипнул.
- Я пойду за ним, - сказал Спарроу.
- Вы что, не поняли?! - крикнул Гарсия. - Оставайтесь на месте, шкип!
- Я пошел, - повторил капитан. Он взял шланг с моющим средством за наконечник.
Гарсия уже почти визжал:
- Капитан! Я тот самый ваш шпион! Не валяйте дурака!
- Ты инженер моей команды, - сказал Спарроу. Он прошел в тоннель, волоча за собой шланг и скафандр.
- Вы не можете... - дошел до них голос Гарсии. После этого инженер замолк, скрючился и упал на пол.
В машинном отделении, где оставался Рэмси, уже загорелись лампы, все четыре электромотора завели привычную песню. Ему показалось, как будто "Рэм" поднялся на ноги, услыхав чей-то приказ. Рэмси не мог оторвать взгляд от экрана. Громадная лапа манипулятора согнулась над лежащей ничком фигуркой Гарсии, осторожно сомкнула захват, перенесла тело в тоннель и принялась укладывать на место плиты покрытия.
- Я схватил его, - сообщил Спарроу. Из тоннеля понеслись клочья пены.
Рэмси боялся даже взглянуть на радиометр над дверью. Стрелку заклинило на красном поле. "Мы подхватили дозу, да ладно", - подумал он.
Когда Рэмси пришел на центральный пост, Боннет уже стоял за штурвалом.
- Мне помощь не нужна, - сказал он и прошел в заднюю дверь.
Рэмси вернулся в машинное отделение по своим же мокрым следам. "Обнаженные душой, обнаженные телом, - думал он. - Сейчас мы всего лишь элементарная суть, квинтэссенция".
Он подскочил к блоку управления на переборке и включил вентиляцию на полные обороты, чтобы убрать из воздуха радиоактивные ионы.
- Джонни! - голос Спарроу.
Тот ответил в свой ларингофон:
- Здесь, капитан.
Спарроу понизил голос:
- Здесь ты ничем не поможешь, Джонни. Если ценишь свои мужские достоинства, убирайся от выхода из тоннеля. Джо "горячий". Слишком!
- У меня есть двое детей, - ответил Рэмси. - Выносите его.
- Он уже здесь.
Безвольное тело Гарсии выползало из тоннеля, будто личинка насекомого из трещины в коре. Рэмси уложил его на полу. Спарроу помог ему.
- Я пока только окатил его моющим средством, прежде, чем всунуть в свежий скафандр. Но все равно, он слишком "горячий".
Рэмси наклонился, расстегнул молнию в передней части скафандра Гарсии. Капитан помог извлечь ни на что не реагирующее тело. Они затолкнули Гарсию в камеру антирадиационной обработки. Спарроу стянул с себя скафандр и тоже вошел в камеру. Рэмси забрал их скафандры, забросил их подальше в тоннель, потом стянул с себя свой и затолкал туда же. После этого закрыл дверь, посадив ее на болты торцевым ключом.
Дверь в камеру антирадиационной обработки распахнулась настежь. Оттуда вышел голый Спарроу, волоча за собой Гарсию.
- Мы заменим ему каждую капельку крови, - сказал капитан. - Заходи в камеру, только сначала сбрасывай одежду, а потом приходи в лазарет. - Он взял Гарсию за руки и стал подниматься на мостки, мышцы на спине и ногах напряглись под тяжестью груза.
Рэмси сказал в свой ларингофон:
- Лес, капитан несет Джо наверх. Помоги ему.
Потом он сам забрался в камеру и включил программу обработки для средней степени зараженности. Тугие струи моющего средства, рассчитанные на человека в защитном скафандре, иглами били в его тело. Рэмси силой стащил с себя одежду и бросил ее в угол, отключил душ, вышел и пошлепал по мокрым следам.
В лазарете Спарроу уложил Гарсию на кровать, прикрепил бутыль с плазмой и ввел в вену инженера гибкую трубку с иглой, отходящей от банки с плазмой. Сейчас капитан настраивал аппарат кровообмена, регулируя венозное и артериальное давление, скорость протекания крови и пережал предплечье Гарсии.
Рэмси прошел к банку-хранилищу крови, проверил автоматические системы обращения и гемолиза крови, убедился, что те действуют.
- Кровь готова, - доложил он.
- Отлично.
Спарроу подключил кровообменник в систему обращения, положил руку на вентиль.
- Контролируй то, что мы будем из него выкачивать.
Рэмси прошел к головной части устройства кровообмена, поглядел на отводы от руки Гарсии. Тот дышал очень медленно, сбивчиво, движения грудной клетки еле заметны. Кожа на лице и груди приобрела синюшный оттенок.
Спарроу открыл систему кровообмена. Кровь из тела Гарсии стала стекать в покрытое свинцом хранилище устройства, в то время как взамен накачивалась консервированная кровь. Показатель уровня радиации у Рэмси сразу же зашкалило.
- Капитан, зашкал по радиации.
Спарроу дал знак, что понял.
- Я могу использовать все?
- Что вы имеете в виду?
- Может случиться, что для нас крови уже не останется.
Память Рэмси вернулась к радиометру над выходом из тоннеля, где стрелку зашкалило на красном поле.
- Обойдемся плазмой, - ответил он.
- Я так и думал. Рад, что ты согласился. - Он обошел кровать, отсоединил бутыль с плазмой от левой руки Гарсии. - Если нам понадобится, это все, что есть. И, скорее всего, она понадобится скорее мне, чем тебе. Ведь я же был в тоннеле.
- Давайте оставим несколько смен крови для вас, - предложил Рэмси.
- Но ты не сможешь...
- Со мной все будет хорошо.
Рэмси замолчал, следя за показаниями приборов. Стрелка показателя уровня радиации все так же была загнана вправо.
Гарсия снова оперся на локоть. Он поморщился, когда двинул рукой, куда перед тем делались уколы.
- Хорошо, Джонни-малыш. Ты заслуживаешь прямого ответа хотя бы за то, что парень ты наблюдательный: нож и все такое. Ты видел, как мы уходили в плавание?
- Да.
- Выползали, как змеи. Тебе могло показаться, что так заведено.
- Это требования Безопасности.
- Да к чертовой матери Безопасность. Или эти тупицы до сих пор представляют, будто "восточные" понятия не имеют о размещении наших баз?
Рэмси покачал головой.
- Ну ладно, допустим, Безопасность уверена, что "восточные" знают, _где находятся_ наши базы. Если они получили наше шифрованное послание, они подтвердят эту уверенность.
- Они и без того знают об этом. Все эти игры в "казаки-разбойники" это для придурков. Единственная причина, по которой стаи "восточных" не сторожат выходы из всех наших пяти баз - это морское и воздушное патрулирование.
- Пяти?
- Пять баз, Джонни. Об этом знает любой подводник. Знают капитаны, значит знают и моряки. Это лишь Безопасность может умалчивать...
- Я тебя не понимаю, Джо. Извини.
- Джонни, скажем, ты единственный на борту умеешь управлять кораблем. Остальные разбираются в чем-то остальном. Допустим, в реакторах. Для тебя, Джонни, вопрос жизни и смерти знать, что медцентр по лучевой болезни находится на другом конце Чарлстонского короткого тоннеля, что тоннель этот выходит в Чарлстонскую бухту уже за молом, в сотне футов слева...
- Я понял, что ты имеешь в виду. Значит, у нас пять баз.
- Вообще-то было шесть. Но "восточные" устроили диверсию на одном из наших подводных крейсеров, и тот взорвался, проходя тоннель - как проходили и мы сами. Сейчас мы имеем там кратер Тела Христова...
- Погоди! - Рэмси потряс головой. - Но ведь это была "восточная" ракета!
- Дерьмо собачье! И от него так просто не отмоешься, Джонни. Невозможно объяснить, каким образом эта ракета пробила нашу "совершеннейшую" автоматизированную систему защиты и плюхнулась прямиком в тоннель.
- Как это, в тоннель?
- Джонни, я был там. Как и другие ребята-подводники. Пусть Безопасность вешает лапшу на уши кому другому, только не нам. Ты не скажешь мне, как это ракета, наводимая из Сибири, пусть даже и случайно попадает в Техасе прямиком в яблочко? Уж слишком притянуто за уши.
Он откинулся на подушку.
- Допустим, что я согласен с твоими доводами, - сказал Рэмси. - Но как быть с моим главным вопросом?
- Ты все еще собираешься влезть в мои мысли?
- Я хочу получить ответ на свой вопрос.
Гарсия уставился в потолок.
- Ладно, Джонни. На твой вопрос можно ответить приблизительно следующее: во всех службах есть люди - не только на подводных лодках которые настолько больны от войны - войны год за годом, год за годом настолько больны от вечного страха, что им уже безразлично что-то другое. Смерть? Старинная подруга, живущая по-соседству, за переборкой. И предпочтительным становится уже совершенно противоположное. Например, хочется плевать на свои обязанности, хочется, чтобы выиграла другая сторона. Пусть побеждает кто угодно, лишь бы остановить, прекратить это дело - кровавое, глупое и бесконечное.
Голос его затих, и Гарсия отвернулся, уставившись в стенку.
- Но ведь это же безумие, - прошептал Рэмси.
- Вот именно, - тихо сказал Гарсия. - Не станешь же ты доказывать, что война дело разумное. Ведь мы люди, что бы это ни значило. Если безумие это образец для поведения, тогда все мы и ты мало кого найдем, кто понимал бы это противоречие. И вот тогда небольшие остатки здравого смысла, когда везде льется кровь, будут проявляться совершенно иным образом.
- Каким?
- Как у нашего капитана. Ты видел, как он молился за души тех, кого убил. Вот это и есть остатки здравого смысла, нормальности. Ты можешь почувствовать это. - Он устремил горящие глаза на Рэмси. - Ты когда-нибудь думал про то, какие они - эти парни? Черт побери! Не могут же они слишком отличаться от нас! У них есть жены, дети, любимые, надежды и страхи. Я точно знаю, имеются люди, которые думают про эту долбаную войну то же самое, что и мы, их враги. - Голос его стал громче. - Ничего! Главное сказать. Это как боль в груди, которая никак не кончается, а только накапливается и накапливается.
- Джо, спокойней.
Гарсия расслабился.
- Все в порядке.
- Это все военный синдром, давление войны, - сказал Рэмси. - О чем-то подобном я и думал. - Он вздрогнул. - Нет, скорее всего ты говоришь о том же самом.
- Каком том же?
- Каким-то образом это может быть связано с инстинктом смерти.
- Ой, для таких, как я, это слишком заумно.
- Я этого не говорил.
- Но предположил, Джонни-малыш. Еще один из ваших эзотерических нонсенсов. Я изучал психологию. Читал и старых, и новых мастеров: Фрейда, Юнга, Адлера, Фримана, Лози, Кмисая. Я искал ответы, а нашел лишь толкования, оговорки. Но жаргон я знаю.
- Тогда ты знаешь и про "инстинкт смерти".
- А как же, Джонни. И "восточные", и мы - все слепо прут к тотальному уничтожению. Ты это хотел мне сказать?
- Нет, не совсем то. Я думал про другое. Но, может, я ошибался.
- А может, и я хочу быть слепым.
- Да. Мы слишком рано перескочили к другим проблемам, Джо. Ты мне не ответил. Готов ты мне сказать, что это "восточные" сделали тебе предложение делать грязные делишки для них?
Гарсия холодно поглядел на него.
- Надеюсь, что мы оба будем жариться в аду, - сказал он, четко выговаривая слова.
Рэмси поднялся.
- Ты мне очень помог, Джо. Но тебе и вправду надо отдохнуть.
Он отключил кварцевую лампу над кроватью и пошел к двери.
- Ты думаешь, что я "спящий" агент? - спросил Гарсия.
Не поворачиваясь, Рэмси ответил:
- А разве "спящий" полезет получать сверхдозу радиации, чтобы укрыть нас от врагов?
- Возможно, - ответил Гарсия. - Если ему осточертела его работа, и он устал от войны так же, как и я.
"И это именно тот ответ, которого я боялся", - подумал Рэмси. Он сказал:
- Отдыхай.
- Чтоб тебя черти разодрали.
Рэмси вышел в коридор и внезапно заметил, что этот серый проход не ведет никуда. Он подумал: "Мой собственный мир катится к шизофрении. Безопасность! Их задача - сделать нас еще большими шизоидами, разрушить как можно больше коммуникативных связей". Он опять повернулся, чтобы посмотреть на Гарсию. Тот повернулся на бок и глядел в стенку. "Вот почему так важно принадлежать к группе Сэвви Спарроу. Здесь есть островок здравого смысла".
Тут он вспомнил Хеппнера, сошедшего с ума электроника. "Если ты не можешь быть вместе, и не можешь уйти - что тогда?"
И форма, и содержание вопроса стали преобразовываться в сознании Рэмси.
Он направился на центральный пост. Помещение показалось ему громадным: тепло, горят красные и зеленые огоньки, свистящий шум двигателей, легкий запах озона и масла, протекающего в глубоко скрытых системах, запахи, которые не могли полностью поглотить никакие фильтры.
Спарроу стоял у штурвала, совершенно истощенная фигура, одежда болталась на нем мешком. Внезапно до Рэмси дошло, что капитан страшно потерял в весе, хотя, вроде бы, для этого не было никакого повода.
- Как там Джо? - спросил Спарроу, не поворачиваясь.
"Он увидал мое отражение на приборном стекле, - подумал Рэмси. - От него ничего не уйдет".
- Похоже, что с ним все будет в порядке, - ответил Рэмси. - Его "вампир" показывает отрицательное поглощение. Наверное, он немного облысеет, и, конечно, его ждут приступы тошноты.
- Мы высадим его в Чарлстоне, - сказал Спарроу. - "Вампир" ничего не может сказать, как там у него с костным мозгом. Главное, чтобы не было слишком поздно.
- Пока что все говорит за то, что он выкарабкается. Ионы кальция заменятся на незараженные. По сульфатам показатели отрицательные. Так что с ним все будет хорошо.
- Дай Бог, Джонни. Я проплавал с ним долгое время, и потому мне не хотелось бы его терять.
- Он знает об этом, капитан.
Спарроу обернулся, сделал странный, плавный жест рукой, улыбнулся.
- Догадываюсь, что так оно и было.
А Рэмси подумал: "Ты не можешь сказать мужчине, что любишь его. Нет, если ты сам мужчина. Еще одна проблема. У нас нет подходящего слова, которое не переходило бы на секс". Он спросил:
- А где Лес?
- Пошел немного отдохнуть. Двадцать минут назад мы вышли в Арктическое течение.
Рэмси направился к своему посту у локационного пульта, положил руку на вентиль воздухообменника. В голове клубились мысли. После разговора с Гарсией он будто бы поднялся к поверхности, давление внутри головы уменьшилось.
- Через час Лес заступит на вахту, - сказал Спарроу. - Пока же я справляюсь и сам. Ты придешь через три часа. Будем уплотнять расписание, пока нет Джо.
- Хорошо, капитан.
Он направился к себе в каюту и вдруг понял, что чертовски устал. Ему было не до телеметрии и лент с записями. Он и так знал, что там увидит: железное самообладание, самоконтроль, выдающие себя за нормальность. Но может это и была нормальность. Он заснул, даже не раздеваясь.
"Рэм" пробирался на юго-запад, в родные воды, стрелки таймера продолжали отсчитывать дни. Монотонная смена вахт среди холодных труб, циферблатов, рычагов, вентилей, мигающих ламп и жужжания приборов. Те же самые лица и те же самые опасности.
Но даже и риск может надоесть.
Далекий звук винтов в зоне, где все звуки означают "охотника".
Ждать и слушать. Пробираться вперед на самой малой скорости. Ждать и слушать. Опять проползти на несколько миль. Ждать и слушать. Далекие звуки исчезли. "Рем" наращивает скорость, следя за происходящим вокруг красными глазками локаторов и сонара.
Гарсия поднялся уже на четвертый день - выглядел он угрюмо и злобно, особенно, когда рядом был Рэмси.
Буксировщик, не смотря ни на что, держал путь в безопасные для себя воды, таща за собой упирающегося "слизняка" - приз, уведенный из-под носа у самой смерти.
И особенное напряжение - новый род давления - влияло на поведение экипажа "Рэма". Оно как бы говорило: "Мы собираемся сделать это... Мы собираемся сделать это... Мы уже почти сделали это...
Разве не мы?"
Рэмси спал в своей койке, сражаясь с безмолвным кошмаром, в котором Спарроу, Гарсия и Боннет внезапно поворачивались к нему, и у всех были лица безумного Хеппнера.
Медленно, очень медленно кошмар покинул его, оставив лежать неподвижно в схожей с материнской утробой неподвижности подлодки.
Неподвижность!
Рэмси уселся на койке, уже полностью проснувшись. Все его чувства буквально кричали о присутствии странного, чужеродного элемента: спокойствия. Он взял себя в руки и включил бра над койкой. Свет был тусклым - значит, они шли на аварийных аккумуляторах.
- Джонни! - Голос Спарроу в настенном динамике.
- Я здесь, капитан.
- Немедленно в мастерскую. У нас неприятности с реактором.
- Бегу.
Ноги сами вскочили в туфли. Рэмси выключил свет, выскочил в дверь, наверх по лестнице, перескакивая по две ступени за раз, потом вниз по проходу, в мастерскую, где сразу же включил переговорное устройство.
- Я на месте, капитан. Что-то серьезное?
Ответил Боннет.
- Авария на всю катушку.
- Где капитан?
- Впереди, вместе с Джо.
- Но ведь Джо нельзя там ни в коем случае находиться. Он еще "остывает".
- Это случилось на его вахте. Ты же знаешь, как...
- Джонни! - Голос Спарроу в интеркоме.
- Здесь.
- Переводи мастерскую на минимум потребления энергии и беги вперед.
- Есть.
Рэмси обнаружил, что руки уже сами знают, за какой тумблер взяться. Он благословил долгие часы упорных тренировок на макете. Но сейчас произошло то, о чем говорил куратор Рид: "На подлодке нет такого понятия как маленькая, небольшая авария". На всякий случай Рэмси снова оглядел все вокруг: лампы готовности горят янтарным светом, все штекера отключены, главный рубильник отключен, индикатор релейной цепи связи с центральным постом горит зеленым. Он включил ларингофон:
- Лес, все на тебе.
- Беги уже.
И он выбежал в дверь, повернул в центральный проход, через помещение поста управления, даже не глянув на Боннета и на центральные мостки машинного отделения. Здесь тихо гудел всего один электромотор: аккумуляторы позволяли лишь самый тихий ход.
Гарсия стоял рядом со входом в тоннель, ведущий к реактору. Его руки дергали молнию скафандра антирадиационной защиты.
Первой мыслью Рэмси было: "Что случилось со Спарроу? Он не мог послать Джо туда!" Но потом он все понял.
Рядом с Гарсией был захват наконечника шланга с моющим средством. Спарроу стоял в футах двадцати, на нижних мостках. Пространство между ними было все запачкано пятнами пены. Как только капитан попытался сделать шаг вперед, Гарсия бросил молнию и схватился за шланг.
- Оставайтесь на месте!
Голос Гарсии звучал металлическим эхом, и Рэмси понял, что тот говорит в микрофон своего скафандра.
Гарсия направил наконечник шланга на Спарроу.
- Еще шаг, и снова испытаете эту дрянь на вкус.
Рэмси прошел к левой вертикальной лестнице, спустился к Спарроу. Он увидел, что весь перед одежды Спарроу был в пятнах пены, и догадался, что может сделать с человеком струя, бьющая под высоким давлением.
- Набросимся на него, капитан? - спросил он. - Я мог бы спуститься.
- О, а это, случаем, не головокопатель? - спросил Гарсия. Молния на скафандре уже пустила. Пластина кварцевого стекла на шлеме скафандра поблескивала, будто глаз циклопа.
Спарроу взглянул на Рэмси, потом повернулся к Гарсии спиной.
- Пока у него шланг, мы ничего не сможем сделать. Придется согласиться на его условия.
- Пусть и головокопатель соглашается, - сказал Гарсия. Его голос гремел из динамика на переборке. - Это его прерогатива.
- Ведь Джо всего четыре дня назад получил уже дозу облучения, - заметил Рэмси.
- Это мое представление! - сказал Гарсия. - Это моя роль. Я собираюсь зайти в тоннель, и ничто не сможет меня остановить. К тому же я знаю эту часть лодки лучше всех.
Рэмси глянул на открытую дверь в тоннель и вдруг вспомнил, что это тот самый, где они нашли мертвого офицера Безопасности.
Гарсия уже наполовину повернулся к ходу в тоннель.
- Остановись, Джо! - загремел Спарроу. - Это приказ! - Он резко рванул вперед, но тут же был отброшен тугой струей из шланга.
Рэмси за его спиной тоже получил свою порцию, поскользнулся и упал на колени. В то время, как он поднимался на ноги, Гарсия исчез в тоннеле, закрывая за собой ход.
- Он взял с собой ломик, собираясь завернуть запоры изнутри, чтобы мы не пошли за ним.
Они услыхали скрежет металла по металлу.
Голос Гарсии пришел из стенного динамика.
- Правильно, капитан. Вы не сможете со своими ребятами помешать мне сыграть мою роль. Зато у вас есть места в переднем ряду, так что наслаждайтесь представлением.
- Он успел запереть дверь? - спросил Рэмси.
Спарроу, скользя на пене, подобрался к ходу, проверил запоры.
- Завертки затянуты.
- Он что, с ума сошел?
- Да нет же! - заорал на него Спарроу. - Авария реактора. Вот он и помчался сделать все, что можно!
Рэмси глянул на радиометр над ходом в тоннель и заметил, что его стрелка была в красном секторе.
- Капитан, здесь "горячо"!
Спарроу хлопнул рукой по прибору, стрелка отошла назад, указывая на семичасовый предел пребывания в этой зоне.
- Заклинило, когда он открывал ход! - Он метнулся к ящику с инструментом. - Джо! Ты меня слышишь?!
- А как же, капитан! Не надо так кричать. Я пока еще в тоннеле.
- Джо! Неподчинение приказу - это серьезный проступок!
В динамике загрохотал смех Гарсии:
- Ладно, шкип, заведите на меня дело!
- Что случилось в реакторном отсеке? - спросил Рэмси.
Спарроу стал вытаскивать инструмент из ящика.
- Весь мой ремонт пошел к чертям собачьим. Болты снова срезало. Весь реактор пополз влево и заклинил систему дистанционного управления. - Он глянул на часы. - Заряда аккумуляторов нам хватит еще на полчаса. Когда рули глубины перестанут удерживать нас на одной глубине, нам конец. И многое зависит от реактора. Если повезет - критической массы не получится. А если не повезет - вся лодка будет заражена, а мы вместе с ней. Это долгое умирание...
- Но если Джо и выживет, его все равно не достанешь, - сказал Рэмси. Даже если он и рискнет...
- Идиот! - заорал Спарроу. - Что это за намеки? Ты что, не понимаешь, есть только одна возможность - поставить реактор на место.
В голове Рэмси пульсировала только одна мысль: "Я сделал это! Я пробил его железное самообладание! Теперь его эмоции будут нормальными!"
- Капитан! - Голос Боннета в интеркоме.
- Да? - ответил Спарроу в свой ларингофон.
- Я подключился к боковым телекамерам в реакторном отсеке... Господи! Джо! Убирайся оттуда! Капитан, он уже в реакторном отсеке!
- Этого я и опасался, - пробормотал Спарроу. - Отче наш, защити его. Он уставился на дверь, ведущую в тоннель. - "Господь - Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться: Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего. Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла..." [Псалом 22: 1-3]
- А теперь послушайте! - В динамике на переборке раздался голос Гарсии. - Я могу оставаться здесь минут пятнадцать. Когда я освобожу устройство дистанционного управления, будьте готовы сразу же его испытать.
- Обязательно, Джо, - прошептал Спарроу.
Он открыл панель на передней переборке, проверил возможность работы левого манипулятора. Когда он включил тумблер, индикаторные лампочки загорелись красным.
- Практически, он уже мертв, - сказал Рэмси.
- Заткнись! - прорычал Спарроу. - Лучше подключи главный экран к телекамерам реакторного отсека.
Рэмси бросился выполнять приказ. Экран ожил. На нем был неуклюжий в своем скафандре Гарсия. Он согнулся в три погибели, пытаясь поставить реактор на место с помощью домкрата. Медленно-медленно смертельно опасный блок возвращался на свое место на фундаменте. Они чувствовали, как Боннет управляет рулями, чтобы выровнять перемещение масс.
Спарроу нагнулся над инструментальным ящиком, который он взял из хранилища в переборке и вытащил большой торцевой ключ.
- Давай попробуем сломать один из запоров.
- Нижние завертки он затянуть не мог, - сказал Рэмси. - Ломаем верхние!..
Спарроу вставил ключ в головку верхнего запора.
- Они шикарно натаскали тебя для выполнения этого задания.
"Черт, что он хотел этим сказать?" - подумал Рэмси.
- Давай сюда! - прохрипел Спарроу.
Рэмси навалился на ручку ключа. Внезапно задрай провернулся, головка сломалась. Рэмси взял молоток и пробойник и пробил кусок запора в тоннель.
Спарроу вставлял ключ в головку уже другого запора.
Рэмси глянул вверх, на экран. Реактор уже вернулся на свое основание, а Гарсия закреплял его новыми болтами.
- Давай, давай! - поторопил Спарроу.
Они сломали второй задрай, услыхали звон металла в тоннеле, когда упал ломик, оставленный Гарсией. Спарроу распахнул дверь настежь.
Стрелка радиометра зашкалила.
- Скафандр! - крикнул Спарроу и бросился к хранилищу.
- Шкип! - Голос Гарсии в динамике. - Передайте моей жене, что теперь ей нечего бояться. Она поймет.
- Обязательно, Джо.
- Скажите, пусть она переедет куда-нибудь и сменит имя.
- Зачем?
Рэмси бросил капитану скафандр и стал одевать свой.
- Джонни поймет.
Спарроу влез в свой скафандр, поглядел на Рэмси.
- Ты понимаешь?
Тот лишь кивнул, так как не мог издать ни звука.
Надев шлем, капитан сказал в свой микрофон:
- Джо, мы взломали двери в тоннель. Я тащу шланг с моющим раствором и свежий скафандр. Выходи оттуда!
- Я слишком "горячий", - ответил Гарсия. - Оставьте меня здесь.
- Выходи, или я приду за тобой сам! - крикнул Спарроу.
Рэмси подал капитану запасной скафандр, глянул на верхний экран. Там был Гарсия, сидящий на пластинах внутреннего покрытия отсека. Внезапно гигантский манипулятор над его головой рванул вниз. И тут же в интеркоме раздался голос Боннета:
- Шкип, дистанционное управление манипулятором восстановлено. И я могу воспользоваться им, чтобы убрать оттуда этого придурка. Может, у него еще имеются какие-то шансы выжить, - Боннет всхлипнул.
- Я пойду за ним, - сказал Спарроу.
- Вы что, не поняли?! - крикнул Гарсия. - Оставайтесь на месте, шкип!
- Я пошел, - повторил капитан. Он взял шланг с моющим средством за наконечник.
Гарсия уже почти визжал:
- Капитан! Я тот самый ваш шпион! Не валяйте дурака!
- Ты инженер моей команды, - сказал Спарроу. Он прошел в тоннель, волоча за собой шланг и скафандр.
- Вы не можете... - дошел до них голос Гарсии. После этого инженер замолк, скрючился и упал на пол.
В машинном отделении, где оставался Рэмси, уже загорелись лампы, все четыре электромотора завели привычную песню. Ему показалось, как будто "Рэм" поднялся на ноги, услыхав чей-то приказ. Рэмси не мог оторвать взгляд от экрана. Громадная лапа манипулятора согнулась над лежащей ничком фигуркой Гарсии, осторожно сомкнула захват, перенесла тело в тоннель и принялась укладывать на место плиты покрытия.
- Я схватил его, - сообщил Спарроу. Из тоннеля понеслись клочья пены.
Рэмси боялся даже взглянуть на радиометр над дверью. Стрелку заклинило на красном поле. "Мы подхватили дозу, да ладно", - подумал он.
Когда Рэмси пришел на центральный пост, Боннет уже стоял за штурвалом.
- Мне помощь не нужна, - сказал он и прошел в заднюю дверь.
Рэмси вернулся в машинное отделение по своим же мокрым следам. "Обнаженные душой, обнаженные телом, - думал он. - Сейчас мы всего лишь элементарная суть, квинтэссенция".
Он подскочил к блоку управления на переборке и включил вентиляцию на полные обороты, чтобы убрать из воздуха радиоактивные ионы.
- Джонни! - голос Спарроу.
Тот ответил в свой ларингофон:
- Здесь, капитан.
Спарроу понизил голос:
- Здесь ты ничем не поможешь, Джонни. Если ценишь свои мужские достоинства, убирайся от выхода из тоннеля. Джо "горячий". Слишком!
- У меня есть двое детей, - ответил Рэмси. - Выносите его.
- Он уже здесь.
Безвольное тело Гарсии выползало из тоннеля, будто личинка насекомого из трещины в коре. Рэмси уложил его на полу. Спарроу помог ему.
- Я пока только окатил его моющим средством, прежде, чем всунуть в свежий скафандр. Но все равно, он слишком "горячий".
Рэмси наклонился, расстегнул молнию в передней части скафандра Гарсии. Капитан помог извлечь ни на что не реагирующее тело. Они затолкнули Гарсию в камеру антирадиационной обработки. Спарроу стянул с себя скафандр и тоже вошел в камеру. Рэмси забрал их скафандры, забросил их подальше в тоннель, потом стянул с себя свой и затолкал туда же. После этого закрыл дверь, посадив ее на болты торцевым ключом.
Дверь в камеру антирадиационной обработки распахнулась настежь. Оттуда вышел голый Спарроу, волоча за собой Гарсию.
- Мы заменим ему каждую капельку крови, - сказал капитан. - Заходи в камеру, только сначала сбрасывай одежду, а потом приходи в лазарет. - Он взял Гарсию за руки и стал подниматься на мостки, мышцы на спине и ногах напряглись под тяжестью груза.
Рэмси сказал в свой ларингофон:
- Лес, капитан несет Джо наверх. Помоги ему.
Потом он сам забрался в камеру и включил программу обработки для средней степени зараженности. Тугие струи моющего средства, рассчитанные на человека в защитном скафандре, иглами били в его тело. Рэмси силой стащил с себя одежду и бросил ее в угол, отключил душ, вышел и пошлепал по мокрым следам.
В лазарете Спарроу уложил Гарсию на кровать, прикрепил бутыль с плазмой и ввел в вену инженера гибкую трубку с иглой, отходящей от банки с плазмой. Сейчас капитан настраивал аппарат кровообмена, регулируя венозное и артериальное давление, скорость протекания крови и пережал предплечье Гарсии.
Рэмси прошел к банку-хранилищу крови, проверил автоматические системы обращения и гемолиза крови, убедился, что те действуют.
- Кровь готова, - доложил он.
- Отлично.
Спарроу подключил кровообменник в систему обращения, положил руку на вентиль.
- Контролируй то, что мы будем из него выкачивать.
Рэмси прошел к головной части устройства кровообмена, поглядел на отводы от руки Гарсии. Тот дышал очень медленно, сбивчиво, движения грудной клетки еле заметны. Кожа на лице и груди приобрела синюшный оттенок.
Спарроу открыл систему кровообмена. Кровь из тела Гарсии стала стекать в покрытое свинцом хранилище устройства, в то время как взамен накачивалась консервированная кровь. Показатель уровня радиации у Рэмси сразу же зашкалило.
- Капитан, зашкал по радиации.
Спарроу дал знак, что понял.
- Я могу использовать все?
- Что вы имеете в виду?
- Может случиться, что для нас крови уже не останется.
Память Рэмси вернулась к радиометру над выходом из тоннеля, где стрелку зашкалило на красном поле.
- Обойдемся плазмой, - ответил он.
- Я так и думал. Рад, что ты согласился. - Он обошел кровать, отсоединил бутыль с плазмой от левой руки Гарсии. - Если нам понадобится, это все, что есть. И, скорее всего, она понадобится скорее мне, чем тебе. Ведь я же был в тоннеле.
- Давайте оставим несколько смен крови для вас, - предложил Рэмси.
- Но ты не сможешь...
- Со мной все будет хорошо.
Рэмси замолчал, следя за показаниями приборов. Стрелка показателя уровня радиации все так же была загнана вправо.