Херберт Фрэнк. Звезда под бичом

   - Уйдем отсюда, - сказал он.
   Спускаться по уступам скалы было тяжело, через несколько минут Мак-Кей почувствовал, что ему стало прохладно и разозлился на себя, что не догадался одеться потеплее. А внизу, в облаке пены и прибоя, было еще холоднее и неприятнее.
   Фурунео, казалось, чувствовал то же; когда он, пошатываясь, спустился на лавовый блок, то пробурчал:
   - По-моему, здесь очень холодно.
   Он рукой посигналил пилоту летательного аппарата, и тот отозвался. Мак-Кей последовал за Фурунео по рябой, с выступающими острыми краями лавовой поверхности, перепрыгнул через лужу, в которой кишели крошечные живые существа и промок насквозь в облаке пены, несомой ветром. Спотыкаясь, он побрел дальше. Внизу слышался гром прибоя, разбивающегося о скалистый берег. Мак-Кей и Фурунео должны были кричать, если хотели что-нибудь сказать друг другу.
   - Вы видите? - проревел Фурунео. - Он выглядит так, словно столкнулся с чем-то.
   - Эту вещь, должно быть, невозможно разрушить, - ответил Мак-Кей.
   Шар калебана был приблизительно шести метров в диаметре. Казалось, он прочно лежал на лавовом блоке. В полуметре виднелся край углубления в скале, словно специально выплавленного калебаном для удобства.
   Мак-Кей опередил своего спутника и первым подошел к шару. Там он остановился, засунув руки в карманы.
   - Он гораздо больше, чем я думал, - сказал он, когда Фурунео остановился рядом с ним.
   - Это первый шар калебана, который вы видите вблизи?
   - Да.
   Взгляд Мак-Кея скользил по шару: выступы и похожие на вмятины углубления покрывали тусклую металлическую поверхность. Ему показалось, что эти выступы и вмятины образовывали какой-то узор. Быть может, это сенсоры? Прямо перед ним была звездообразная вмятина, лучи которой исходили из общего пятна в центре. Не исключено, что это была иллюзия. Когда Мак-Кей ощупал это место рукой, он не ощутил никакой неровности.
   - Что мы будем делать? А в шаре нет калебана? - спросил Фурунео.
   - Не знаю. Вспомните, как нужно стучать.
   - Нужно найти круглый гладкий выступ в верхней части шара и стучать по нему. Попробуем. В паре шагов налево как раз имеется такой выступ.
   Мак-Кей двинулся вокруг шара в указанном направлении, и его тут же окатило еще одним ливнем пены. Дрожа от холода, он вынул руки из карманов, встал на цыпочки и постучал по выступу.
   Ничего не произошло.
   - В инструкции сказано, что у каждого из этих предметов где-то есть дверь, - прокричал он.
   - Но не говорится, что эта дверь открывается от каждого стука, ответил Фурунео.
   Мак-Кей снова обошел вокруг шара, нашел второй выступ с гладкой поверхностью и снова постучал.
   Ничего.
   - В этом месте мы уже пытались стучать, - заметил Фурунео.
   - Не стройте из себя идиота, - сказал Мак-Кей.
   - Может быть, никого нет дома?
   - Вы думаете, он попал сюда, управляемый дистанционно?
   - Нет, - сказал Фурунео. - Я думаю, может быть, его вообще нигде нет, а пустой шар случайно выбросило на наш берег.
   Мак-Кей усмехнулся и показал на тонкую зеленую линию на поверхности шара, около метра длиной.
   - Что это такое?
   Фурунео нагнулся и уставился на линию.
   - Не помню, чтобы я видел ее раньше.
   - Мне хочется как можно больше знать об этом проклятом предмете, проворчал Мак-Кей. - Мы стоим здесь как дураки и будем стоять до самой смерти?
   - Может быть, мы стучали недостаточно сильно? - сказал Фурунео.
   Мак-Кей задумчиво поджал губы. Потом достал "набор" и взял из него пакетик со взрывчаткой.
   - Отойдем в сторонку, - сказал он.
   - Вы уверены, что стоит использовать взрывчатку? - спросил Фурунео.
   - Нет.
   - Ну, тогда я... - Фурунео пожал плечами и отошел от шара.
   Мак-Кей прилепил пакетик на зеленую линию, установил взрыватель и присоединился к Фурунео.
   Через три минуты послышался глухой взрыв.
   Мак-Кей внезапно почувствовал внутреннее спокойствие, потом напряженное ожидание. Что, если калебан разгневается и применит оружие, о котором никто до сих пор и не слыхивал? Он побежал наугад к месту взрыва.
   Над зеленой полосой появилось овальное отверстие, как будто кто-то вытащил пробку.
   - По-видимому, мы нажали нужную кнопку, - сказал Фурунео.
   Мак-Кей подавил раздражение, которое, вероятно, было следствием принятой им пилюли ярости.
   - Да, - проворчал он. - Помогите мне подняться наверх. - Он заметил, что Фурунео почти полностью контролировал действие принятой пилюли.
   С помощью Фурунео Мак-Кей влез в отверстие и замер, глядя внутрь шара калебана. Его встретил тусклый красный свет, и в полутьме он заметил намек на какое-то движение.
   - Вы что-нибудь видите? - спросил Фурунео.
   - Пока не знаю, - Мак-Кей влез внутрь и спрыгнул на мягкий пол, покрытый ковром. Он присел на корточки, вгляделся в красный жар вокруг себя. Его зубы стучали от холода. Помещение, в которое он попал, казалось, занимало всю внутреннюю часть шара и было метра три в высоту. На внутренней поверхности слева от него танцевали радужные блики, а прямо перед ним, в центре помещения, высился предмет, похожий на гигантский половник. Стена справа была покрыта крошечными катушками, рычажками и кнопками. Намек на движение исходил от "половника".
   Мак-Кей понял, что перед ним калебан.
   - Что вы видите? - прокричал снаружи Фурунео.
   Не отрывая взгляда от "половника", Мак-Кей прокричал в ответ:
   - Здесь калебан.
   - Я могу быть свободен?
   - Нет. Прикажите вашим людям ждать и ждите сами.
   - Хорошо.
   Теперь Мак-Кей все свое внимание сосредоточил на "половнике". Горло его пересохло. Он еще никогда не был наедине с калебаном. Это преимущество всегда оставляли за собой ученые.
   Он откашлялся:
   - Я... а, я Джой Кс.Мак-Кей из Бюро Саботажа, - сказал он.
   В "половнике" что-то зашевелилось, и из этого движения вырвалось подобие излучения, полное точного смысла.
   - Я рад познакомиться с вами.
   Все ясно, решил Мак-Кей. Калебан излучил то, что произнес. Его тип связи разум воспринимает как звук, однако уши обманывают его, и ему кажется, что он что-то слышит. Подобное же действие калебан оказывает и на зрение: разуму кажется, что он что-то видит, но сетчатка глаз не соглашается с этим.
   - Я надеюсь, что не очень помешал вам, - сказал Мак-Кей.
   - Я не обладаю ничем, чему можно помешать, - ответил калебан. - Вы привели с собой спутника?
   - Мой спутник остался снаружи, - сказал Мак-Кей. - Никаких поводов для беспокойства.
   - Пригласите спутника, - сказал калебан.
   Мак-Кей мгновение поколебался, потом крикнул:
   - Фурунео! Идите сюда!
   Планетный агент, кряхтя, протиснулся в отверстие, спустился вниз и присел на корточки слева от Мак-Кея.
   - Снаружи адский холод! - сказал он. Его нас был сильно заложен, а сам он сильно дрожал.
   - Низкая температура и высокая влажность, - согласился с ним калебан. Мак-Кей увидел пластину, вышедшую из стены рядом с отверстием и закрывшую его. Ветер, пена и шум прибоя сразу же исчезли.
   Температура внутри начала подниматься.
   - Скоро станет жарко, - сказал Мак-Кей.
   - Что?
   - Жарко. Вспомните инструкции. Калебаны любят сухой и горячий воздух, - одежда на нем и на Фурунео стала нагреваться и слегка парить. Мак-Кей почувствовал, как мокрая рубашка приклеивается к телу.
   - Верно, - фыркая, сказал Фурунео. - Но пока что мне еще недостаточно тепло. А теперь пройдем вперед?
   - Нас пригласили побывать здесь, - сказал Мак-Кей. - Мы ему не помешали, потому что нечему было мешать.
   Он снова повернулся к "половнику" и замолчал.
   - Где он? - через мгновение спросил Фурунео.
   - В этом "половнике".
   - Да... Я, ах - да!
   - Вы можете называть меня Фанни Мей, - сказал калебан. - Я способен воспроизводить свой род, и в этом аспекте вы можете рассматривать меня как женщину, хотя мы и не знаем различия полов.
   - Фанни Мей, - ошарашенно повторил Мак-Кей. "Как бы мне увидеть эту проклятую штуку, - подумал он. Где ее лицо?" - Мой спутник - Алихино Фурунео, планетарный агент Бюро Саботажа. - "Фанни Мей! Проклятье!"
   - Рад познакомиться с вами, - сказал калебан. - Разрешите спросить вас о цели вашего посещения?
   Фурунео почесал правое ухо.
   - Как мы слышим все это? - пробормотал он, качая головой. - Я понимаю слова, но...
   - Неважно, - пробурчал Мак-Кей. Он повернулся к "половнику" и сказал: - Я... у меня приказ... Я ищу калебана, который находится в услужении у Млисс Эбнис.
   - Я принимаю ваш вопрос, - сказал калебан.
   - Принимаете мой вопрос?
   Мак-Кей попытался покачать головой, чтобы таким образом, если удастся, обнаружить хоть признаки внешности того, кто, как он предполагал, имел видимую субстанцию.
   - Что вы делаете? - спросил Фурунео.
   - Я пытаюсь разглядеть его.
   - Вы ищете видимую субстанцию? - спросил калебан.
   - Да, - сказал Мак-Кей.
   "Фанни Мей, - подумал он. - Это напоминает открытие планеты Говахин, когда первый исследователь-землянин встретил лягушкоподобного говахинца, а тот представился ему как Вильгельм. На каком из девяноста тысяч миров калебан откопал это имя? И почему?"
   - Я создам отражение, - сказал калебан, - которое спроектируется снаружи и покажет мою внешность.
   - Мы его увидим? - прошептал Фурунео. - До сих пор никто не видел калебана.
   - Ш-ш-ш-ш.
   Что-то диаметром в полметра, овальное, зеленое, голубое и оранжевое, без видимой связи с находящимися здесь предметами, материализовалось над гигантским "половником".
   - Представьте себе это как сцену, на которой перед вами появляется мое "я", - объяснил калебан.
   - Вы что-нибудь видите? - спросил Фурунео.
   Зрительные нервы Мак-Кея создали неопределенное ощущение чего-то живого, что бестелесно и ритмически танцевало в цветном овале, словно морской прибой в пустой раковине. Ему вспомнился его одноглазый друг, и как трудно было сконцентрироваться на его единственном глазу и не замечать второй, пустой глазницы. Почему он, идиот, не хотел купить себе новый глаз? Почему он мог...
   Мак-Кей сглотнул.
   - Это самая странная вещь, которую я когда-либо видел, - прошептал Фурунео. - Вы видите это?
   - Я верю вам, - сказал Мак-Кей.
   - Попытка визуального наблюдения не удалась, - сказал калебан. Может быть, я использовал недостаточный контраст.
   Мак-Кею показалось, что он услышал печальные нотки, и он спросил себя, не было ли это слуховой галлюцинацией. Может быть, калебан сожалеет о своей невидимости?
   - Это хорошо, - сказал Мак-Кей. - Мы теперь можем говорить о калебане, что...
   - Может быть, зрение к этому непричастно, - прервал его калебан. - Мы находимся в таком состоянии, когда помочь ничем нельзя. "С таким же успехом можно спорить с ночью", - сказал один поэт.
   Казалось, калебан тяжело вздохнул. Это была грусть, печаль о неотвратимости судьбы.
   - Вы чувствуете это? - спросил Фурунео.
   - Да.
   Глаза Мак-Кея горели от напряжения. Он часто мигал. Между двумя миганиями он увидел внутри овала что-то похожее на цветок - ярко-красный, пронизанный черными венами. "Цветок" медленно распустился, вспыхнул, пропал, распустился снова. Мак-Кей, полный сострадания, почувствовал потребность протянуть руку и коснуться его.
   - Как прекрасно, - прошептал он.
   - Что это? - шепотом спросил Фурунео.
   - Я думаю, мы видим калебана.
   - Мне хочется плакать, - сказал Фурунео.
   - Возьмите себя в руки, - крикнул Мак-Кей.
   Он откашлялся. Странные эмоции бушевали в его душе. Они, словно клочки некогда единого целого, взаимопроникающие в беспорядочном кружении, причудливым образом организовывались в новом сочетании. Действие пилюль ярости потонуло в этом хаосе.
   Изображение в овале медленно поблекло. Каскад эмоций иссяк.
   Фурунео шумно вздохнул.
   - Фанни Мей, - поколебавшись, начал Мак-Кей. - Что было...
   - Я на службе у Млисс Эбнис, - ответил калебан.
   Мак-Кей молча взглянул на Фурунео и на то место, где они забрались в шар. От овального отверстия не осталось никакого следа. Жара в помещении была невыносимой. Он опять взглянул на калебана. В "половнике" все еще что-то мерцало, но глаза были не в состоянии различить ничего конкретного.
   - Он задал вопрос? - спросил Фурунео.
   - Да помолчите хоть минуту, - прошипел Мак-Кей. - Мне необходимо подумать.
   Секунды шли. Фурунео чувствовал, как пот тек по его шее и сбегал за воротник. В уголках рта был соленый привкус.
   Мак-Кей уставился на гигантский "половник". Калебан, которого наняла Эбнис! Потребовалось некоторое время, чтобы эмоции утихли настолько, чтобы он мог взвесить все шансы, которые давало это открытие. Наконец он спросил:
   - Фанни Мей, где Млисс Эбнис?
   - Передача координат не разрешена, - ответил калебан.
   - Она на этой планете?
   - Разнообразные связи, - сказал калебан.
   - У меня сложилось впечатление, что вы говорите на разных языках, сказал Фурунео.
   - Из всего, о чем я слышал и что читал, это была самая большая проблема, - сказал Мак-Кей. - Коммуникативные затруднения.
   Фурунео вытер пот с лица.
   - Вы хотите переговорить с Эбнис? - спросил он.
   - Не будьте наивным, - ответил Мак-Кей. - Это первое, что я хочу сделать.
   - И?
   - Или тапризиоты говорят правду и мы не сможем установить контакт с калебаном, или Эбнис как-то купила их. Но какая разница? Предположим, я продолжу разговор. Но как узнать у него, где она находится?
   - А как она смогла подкупить тапризиотов?
   - Откуда я знаю? Как ей удалось купить калебана?
   - В обмен на нечто ценное, - сказал калебан.
   - Эбнис предложила вам что-то ценное? - попытался уточнить Мак-Кей.
   - Я не могу выдать никаких решений, - ответил калебан. - Об Эбнис нельзя судить как о дружелюбной, миловидной и любезной.
   - Это ваше мнение? - спросил Мак-Кей.
   - Равным ей разумным существам запрещено бичевать другие разумные существа, - ответил калебан. - Млисс Эбнис стегает меня бичом.
   - Почему вы не откажетесь? Просто не откажетесь? - спросил Мак-Кей.
   - Обязательство по договору, - ответил калебан.
   - Обязательство по договору, - пробурчал Мак-Кей. Он взглянул на Фурунео, но тот пожал плечами.
   - Спросите, где находится стегающий бичом, - предложил Фурунео.
   - Стегающий бичом приходит ко мне, - сказал калебан.
   - Стегающий бичом причиняет вам боль? - спросил Мак-Кей.
   - Объясните, что такое боль.
   - Он причиняет вам неудобство, вызывает у вас чувство недомогания?
   - Я вспомнил. Такое чувство объяснимо. Объяснения не касаются связей.
   "Не касаются связей?" - думал Мак-Кей.
   - Будете вы теперь, несмотря на все, избиты бичом? - спросил Мак-Кей. - Есть ли у вас выбор?
   - Выбор есть, - ответил калебан.
   - Теперь... У вас снова будет свободный выбор, если вам еще раз придется принимать решение?
   - Запутанные отношения, - сказал калебан. - Если иметь в виду повторение, то у меня нет своего мнения. Эбнис отправка паленку с бичом и бичевание состоится.
   - Паленка! - в ужасе сказал Фурунео.
   - Вы знаете, что это должно быть, - сказал Мак-Кей. - Кто еще возьмется за такую грязную работу? У такого существа должен быть минимум мозгов и крепкие мускулы.
   - Но паленку! Мы не сможем его обнаружить?
   - Где вы собираетесь искать одного паленку? - спросил Мак-Кей. Он снова повернулся к "половнику". - Как наблюдает Эбнис за бичеванием?
   - Эбнис смотрит в мой дом.
   Так как никакого другого ответа не последовало, Мак-Кей сказал:
   - Я не понимаю. Что с этим делать?
   - Это мой дом, - сказал калебан. - В моем доме есть прыжковая дверь. Эбнис устанавливает связи, за которые она заплатила.
   - Эта Эбнис должна быть извращенной потаскухой, - проворчал Фурунео.
   - То, что я вижу в психике Эбнис, - сказал калебан, - чрезвычайно запутано. Узлы и извилины странных расцветок, в них чрезвычайно трудно проникнуть с помощью моего внутреннего видения.
   Мак-Кей сглотнул.
   - Вы видите ее психику?
   - Я вижу любую психику.
   - Как... как это возможно? - спросил Мак-Кей.
   - Я вглядываюсь в пространство между физической и психической сущностью вещей, - сказал калебан. - Так вашей терминологией объясняют это ваши собратья по виду.
   - Ерунда, - сказал Мак-Кей.
   - Она рассказывала мне о значении этого понятия, - сказал калебан.
   - Почему вы приняли предложение Эбнис? - спросил Мак-Кей.
   - Нет общих понятий для объяснения, - ответил калебан.
   - Я должен найти Эбнис, - сказал Мак-Кей.
   - Я предупреждаю, - сказал калебан, - я позволяю обхождение со своей персоной, которое другие могут воспринять как недружелюбное.
   Мак-Кей поскреб затылок и подумал: как близко они смогли подойти к стадии полной коммуникабельности, намного ближе, чем кто-нибудь до них. Калебан охотно и открыто шел навстречу, и можно было спросить его об исчезновении других калебанов, смертельных случаях и сумасшествии, но Фурунео боялся возможных отрицательных последствий.
   - Мы не можем продолжать, - сказал Фурунео. Жара и постоянное напряжение вызвали у него головную боль.
   - Скажите, Фанни Мей, - спросил Мак-Кей, - есть ли у вас понятие "смерть"?
   - Я понимаю, что такое смерть. Смерть - это полное исчезновение.
   - Когда умираете вы, с вами вместе умирает множество других существ, - сказал Мак-Кей. - Это так?
   - Все, кто пользуется прыжковой дверью. Все они погибнут.
   - Все? - спросил Мак-Кей, шокированный этим ответом.
   - Все в вашей... плоскости? Нет подходящего понятия.
   Фурунео коснулся руки Мак-Кея.
   - Когда умирает калебан, должны умереть все, кто пользовался прыжковыми дверьми? Вы так сказали?
   - Так это звучит.
   - Я не верю.
   - Кажется, придется поверить.
   - Но...
   - Я спрашиваю себя, грозит ли Фанни Мей опасность скорой смерти? задумчиво пробормотал Мак-Кей.
   - Да, это хороший вопрос, - с энтузиазмом подхватил Фурунео. - Это мы должны выяснить.
   - Скажите, Фанни Мей, - произнес Мак-Кей. - Имеется ли непосредственная опасность вашего окончательного исчезновения?
   - Объясните более точно, - сказал калебан. - Когда?
   - Сейчас, - сказал Мак-Кей. - Скоро, в ближайшее время.
   - Концепция времени сложна, - ответил калебан. - Вы спрашиваете о персональных способностях, которые погашаются бичеванием?
   - Это так, - сказал Мак-Кей. - И как много бичеваний вы уже перенесли?
   - Объясните, что такое "перенести"?
   - Как много бичеваний вы можете вынести, пока не погибнете? - спросил Мак-Кей, подавляя раздражение, усиливавшееся под действием пилюль гнева.
   - Может быть, десять бичеваний, - ответил калебан. - Может быть, немного меньше, а может быть, и больше.
   - И ваша смерть приведет к смерти всех? - спросил Мак-Кей в надежде, что он неправильно понял.
   - Немного меньше, чем всех, - сказал калебан. - Другие калебаны узнают о наших затруднениях и отступят. Таким образом, они избегнут исчезновения.
   - Как много калебанов осталось в нашей... плоскости? - спросил Мак-Кей.
   - Только один, - ответил калебан.
   - Только один, - пробормотал Мак-Кей. - Это чертовски тоненькая ниточка.
   - Я не вижу, как смерть одного-единственного калебана может причинить такое опустошение, - сказал Фурунео.
   - Объясняю через сравнение, - сказал калебан. - Ученые вашей формы жизни объясняют реакции в звездах особыми условиями. В таких условиях звездная масса оказывается в вечно взрывающемся состоянии. В таком состоянии материя звезды превращается в другую форму энергии. Все звездные взрывы, касающиеся материи, изменяются. Точно так же изменяются при окончательном исчезновении наших "я" все существа, связанные с прыжковыми дверьми.
   - Это значит, - сказал Мак-Кей, - что использование прыжковых дверей как-то связано с жизнью калебана. Смерть Фанни Мей, подобно звездному взрыву, порвет все связи и убьет нас.
   - Это ваши домыслы, - сказал Фурунео.
   - Это единственное заключение, которое можно сделать из его слов, возразил Мак-Кей. - Наше общение затруднено, но я верю, что сказанное здесь дает какое-то объяснение и является настоящей попыткой взаимопонимания.
   - Я думаю, вы правы в одном, - сказал Фурунео.
   - Да?
   - Мы должны согласиться с тем, что правильно истолковали его высказывание.
   Мак-Кей сглотнул, у него пересохло горло.
   - Фанни Мей, - сказал он, - вы тоже объясняете перспективу вашего окончательного исчезновения действиями мисс Эбнис?
   - Проблема объяснима, - ответил калебан. - Другие калебаны пытаются устранить ошибку. Эбнис не в состоянии этого понять и пренебрегает последствиями. Связи затруднительны.
   - Связи затруднительны, - пробормотал Мак-Кей.
   - Все связи в единственном зейе-центре, - сказал калебан. - Главный зейе-центр моего "я" создает двустороннюю проблему.
   - Только не говорите, что вы это понимаете, - раздраженно сказал Фурунео Мак-Кею.
   - Эбнис использует зейе-центр моего "я", - сказал калебан. - Договор дает Эбнис право пользования. Мое "я" имеет зейе-центр. Эбнис пользуется этим.
   - Итак, она открывает прыжковую дверь и посылает через нее паленку, сказал Фурунео. - Почему бы нам просто не подождать здесь и не перехватить ее?
   - Она закроет дверь прежде, чем мы приблизимся, - сказал Мак-Кей. Нет, не получится. Я думаю, придется поверить, что существует только один, главный зейе-центр, контролирующий все прыжковые двери. Может быть, Эбнис купила себе право использовать его по собственному усмотрению или...
   - Или что-то другое, - пробурчал Фурунео.
   - Эбнис контролирует зейе-центр по договору о покупке, - сказал калебан.
   - Видите, Фурунео? - сказал Мак-Кей. - Вы можете блокировать контроль Эбнис, Фанни Мей?
   - Заключение договора предполагает невмешательство в действия этого индивидуума.
   - Но, несмотря на это, вы можете пользоваться вашим собственным зейе-центром? - настаивал Мак-Кей.
   - Это возможно.
   - Это безумие! - фыркнул Фурунео.
   - Безумие определяется как неспособность к упорядоченному ходу мыслей и логическим выводам, - сказал калебан. - Безумие - это зачастую суждение одной формы жизни о другой. По меньшей мере, ошибочная интерпретация.
   - Послушайте, - сказал Мак-Кей своему коллеге, - все эти случаи смерти и сумасшествия в связи с исчезновением калебанов подтверждаются нашей интерпретацией. Мы имеем дело с чрезвычайно взрывоопасной ситуацией.
   - Итак, мы должны найти Эбнис и помешать ее дальнейшим безобразиям.
   - Легко сказать, - ответил ему Мак-Кей. - А теперь, я думаю, нужно сделать следующее. Оставьте шар в покое и известите обо всем Бюро. В вашей памяти достаточно сведений. Объясните им все.
   - Хорошо. Вы хотите остаться здесь?
   - Да.
   - Что мне говорить, если меня спросят, что делаете вы?
   - Я должен взглянуть на сопровождающих Эбнис и ее окружение.
   Фурунео откашлялся.
   - Вы подумали о том, что остаетесь совсем один? - он сделал движение, словно стрелял из излучателя.
   - В прыжковую дверь проходят предметы не больше определенной величины и с определенной скоростью, - констатировал Мак-Кей. - Вы сами это знаете.
   - Может быть, это не обычная прыжковая дверь.
   - Сомневаюсь.
   - Когда я передам ваше сообщение, что мне делать дальше?
   - Подождать снаружи, пока я вас не позову - это в том случае, если у вас для меня не будет сообщения. Да, и на всякий случай пустите в ход все силы для поисков на этой планете... Может быть, Эбнис находится где-нибудь неподалеку.
   - Само собой разумеется, - Фурунео помедлил. - Вот еще что: к кому я должен обратиться, когда установлю контакт с Бюро, к Бильдуну?
   Мак-Кей взглянул на него. Почему Фурунео спрашивал, к кому обратиться? Что он хотел этим сказать?
   Потом Мак-Кей сообразил, что Фурунео сказал это в результате логических размышлений. Нынешним директором Бюро Саботажа был Наполеон Бильдун, пан спехи, человекоподобный только по внешнему виду. Тут Мак-Кей повел себя как человек, считающий, что все разумные формы жизни должны были произойти от обезьяны. Политическое соперничество между различными разумными видами существ во времена наивысшего напряжения принимало странные формы. В этом случае было целесообразно создать обширный директорат.
   - Спасибо, - сказал Мак-Кей. - Я не задумывался над этой важной проблемой.
   - Это очень важная проблема.
   - Я понимаю. Итак, по моему мнению, в этом деле с нами должен сотрудничать шеф нашего поискового отдела.
   - Гайчел Сайкер?
   - Да.
   - Лаклак и пан спехи. Кого еще нужно проинформировать?
   - Один из правовых отделов. Когда мы так туго натягиваем лук, они должны получать всю информацию о наших действиях, - сказал Мак-Кей. - И прежде, чем последует официальное решение, всем нам может прийтись солоно.
   Фурунео кивнул.
   - Еще кое-что.
   - Что?
   - Как я выйду наружу?
   Мак-Кей повернулся к "половнику".
   - Еще один вопрос, Фанни Мей. Как моему спутнику покинуть ваше жилище?
   - Куда он желает отправиться?
   - Домой.
   - Очевидные связи, - сказал калебан.
   Мак-Кей услышал шипение воздуха, в ушах у него щелкнуло. Потом послышался звук, словно откупорили пустую бутылку. Он огляделся. Фурунео исчез.
   - Вы... отправили его домой? - спросил он.
   - Верно, - ответил калебан. - Прямо в нужное место. Быстрое перемещение, чтобы избежать падения температуры.
   Пот ручьями тек по лицу Мак-Кея. Он сказал:
   - Мне хотелось бы узнать, как вы это сделали. Вы действительно можете читать наши мысли?
   - Я вижу только связи.
   "Опять это выражение", - думал Мак-Кей; он обратил внимание на замечание калебана о температуре. Проклятье! Воздух в этом помещении закипает! Здесь было как в сауне. Одежда приклеилась к телу, кожа зудела, в горле пересохло. Он вытирал лоб рукой, состоявшей, казалось, полностью из воды. Он попытался вытереть руку о пиджак.
   Мысль, что каждое разумное существо, которое когда-либо пользовалось прыжковой дверью, должно умереть вместе с исчезновением калебана, тяжело давила на его сознание. В этом воздухе был запах смерти. Каждый, кто пользовался прыжковыми дверьми! Это были сотни тысяч разумных существ... миллионы!