Хэсли Одри. Брачный сюрприз

   Джон поднял глаза от карты, и Карен светски улыбнулась ему, полная решимости доиграть свою роль до конца. Джон едва заметно склонил голову набок и окинул Карен изучающим взглядом. Она отдала бы все свои сбережения, только бы узнать, о чем он думает.
   — Да, — ответил он наконец, — довольно часто. Здесь, по крайней мере, я могу выпить за обедом пару бокалов вина и не беспокоиться о том, как доеду домой. Отсюда до моего дома можно дойти пешком.
   — Ты всегда любил хорошее вино, — пробормотала Карен, увлеченная новым воспоминанием, которое отчасти противоречило словам Джона.
   — А знаешь, — неосмотрительно продолжала она, — ты все же не прав. Мы с тобой много разговаривали, особенно вначале. Помнишь, как ты впервые пригласил меня в ресторан? Ты заказал бутылку вина, и, когда я узнала, сколько оно стоит, меня едва удар не хватил. Мы сидели за столиком, пока ресторан не закрылся, и все болтали, болтали. Ты говорил со мной обо всем на свете. Помнишь?
   Джон невесело усмехнулся.
   — Разумеется, помню, и даже слишком хорошо. Я старался произвести на тебя впечатление.
   — И тебе это удалось.
   — В самом деле?
   Карен покоробил его циничный тон.
   — Да! — отрезала она. — В самом деле.
   — Ну, теперь, наверное, на тебя не так-то легко произвести впечатление. Итак, что ты будешь пить, Карен? — спросил он, когда официант вновь возник около их столика. — Я много пить не могу — мне еще вести машину. Бокал или два, не более.
   — Может быть, возьмем бутылку на двоих? — предложила она.
   — Белое или красное?
   — Белое, — твердо сказала Карен. — Шардонэ.
   Джон выразительно изогнул бровь и протянул Карен карту вин.
   — Выбирай, — велел он.
   На миг Карен заколебалась, потом окинула взглядом список и выбрала сорт шардонэ, который прежде не пробовала, — в надежде, что качество напитка вполне соответствует высокой цене. Она уверенно сделала заказ и, когда официант удалился, обнаружила, что Джон смотрит на нее с сумрачным восхищением.
   — Надо же, ты теперь неплохо разбираешься в винах, — заметил он. Карен пожала плечами.
   — Я теперь неплохо разбираюсь во многом, чего не знала раньше.
   Джон откинулся на спинку кресла и одарил Карен долгим задумчивым взглядом.
   — Да, это заметно. И меня, признаться, разбирает любопытство. Как удалось Кэрри превратиться в Карен? Это ведь не только внешнее превращение. Ты сейчас все делаешь иначе по-другому ходишь, говоришь, одеваешься и даже красишься. Такие перемены, должно быть, стоили недешево.
   — Ты прав.
   — И кто же оплатил эти волшебные изменения? Твой бывший муж — столяр? Или после развода ты подцепила какого-нибудь богатенького старичка?
   Карен насупилась. Ничего не скажешь, хорошего Джон о ней мнения!
   — Если хочешь знать, все это я оплатила из собственных заработков. Курсы для фотомоделей, уроки ораторского мастерства, бесконечные вечерние занятия — словом, все.
   — И чем же ты занималась?
   — Например, получила высшее образование. По-твоему, это легко?
   — Я не это имел в виду, хотя уверен, что высшее образование ты получила без особого труда. Ты всегда была умницей, хотя сама так о себе не думала. Нет, я хотел спросить, как ты зарабатывала деньги на учебу. Вот это наверняка было нелегко.
   — В будни я работала в супермаркете, по выходным — официанткой в зале для свадебных церемоний. Там-то я и узнала многое об организации свадеб. Винсент, собственно говоря, тоже работал там. Он…
   Вернулся официант с бутылкой вина, и Карен пришлось прервать свой рассказ. Она одобрительно кивнула, когда официант с подобающей торжественностью показал ей этикетку, а затем молча сидела и ждала, пока он откупорит бутылку и нальет в бокал немного вина для дегустации.
   Карен пригубила вино, согласилась, что оно отменного качества, и снова — с легким нетерпением — ждала, когда официант наполнит их бокалы и поставит бутылку в ведерко со льдом. Ей не терпелось рассказать Джону о том, как она всего достигла своим трудом. Карен понравилось, как Джон смотрел на нее, слушая этот рассказ, — смотрел с уважением и даже с восхищением. Уж теперь-то он не сочтет Карен шлюхой, которая пробила себе дорогу наверх, прыгая из постели в постель!
   — Не хотите ли сделать заказ, мистер Каррадин? — осведомился официант, прежде чем отойти от столика.
   Карен стало приятно, когда Джон велел ему подойти через несколько минут, а сам повернулся к ней и даже слегка подался вперед, пристально глядя в ее глаза.
   — Продолжай, — тепло попросил он. — Ты, кажется, говорила, что Винсент тоже работал в зале для свадебных церемоний?
   — Да. Он отвечал за оформление столов и аранжировку цветов. Винсент чрезвычайно творческая личность. По будням он работал в фирме, которая давала напрокат смокинги. Мать Винсента была первоклассной портнихой, и от нее он научился разбираться в одежде, особенно в свадебных нарядах — это был ее конек. После очередной свадьбы мы часто пили вместе кофе и делились планами на будущее. Я рассказала Винсенту, что мечтаю работать с людьми, а он — что собирается открыть консультацию по организации свадеб. Постепенно мы поняли, что у наших мечтаний есть много общего, и с тех пор поставили себе целью открыть совместное дело. Я устроилась на работу в уже существующую консультацию, чтобы изучить все тонкости этого ремесла, — и мы принялись откладывать каждый цент. Не прошло и года, как фирма «Роза Афродиты» из мечты стала реальностью. Не хвастаясь скажу, что наш бизнес развивается весьма успешно.
   — Поразительно! Твой отец, должно быть, очень горд твоими успехами.
   — Ммм… не так чтобы очень. Мы с ним больше не видимся.
   — Отчего же это? Карен тяжело вздохнула.
   — Во-первых, отец был очень сердит на меня за то, что я оставила Барни. Во-вторых, он недавно наконец женился во второй раз, а его жена терпеть меня не может. Она считает, будто я чересчур задираю нос. И отец с ней согласен. — Карен невесело усмехнулась. — Забавно, правда? Твоя мать когда-то назвала меня нищей дешевкой… а теперь собственный отец считает меня снобом. Как ни старайся, никому не угодишь, верно?
   Джон почему-то нахмурился.
   — Да, кстати, — сказал он, выпрямившись в кресле, — ты мне кое о чем напомнила…
   — О чем же?
   — О вопросе, который я хотел тебе задать. Карен напряглась, и Джон окинул ее испытующим взглядом.
   — В ночь после нашей свадьбы… Карен похолодела.
   — Помнишь, когда врач уехал, а мама послала меня в аптеку за болеутоляющим?
   — Д-да…
   — Пока меня не было, мама тебе что-то сказала? Как-то вынудила тебя так быстро расторгнуть наш брак? Я имею в виду… судя по тому, что ты сказала вчера, ее критические замечания задевали тебя куда сильнее, чем мне тогда казалось. Мне пришло в голову, что мама заставила тебя… словами, а может быть, и взяткой…
   — Взяткой?! — гневно воскликнула Карен. — Ты считаешь, что твоя мать заплатила мне за то, чтобы я тебя бросила?!
   На лице Джона не дрогнул ни один мускул.
   — Да, мне это приходило в голову. Слишком уж быстро все изменилось. Только что ты обнимала меня, оплакивая нашего погибшего ребенка, а полчаса спустя стала совсем чужой. Ты даже не смотрела на меня, когда объявила, что хочешь расторгнуть наш брак. Было бы только логично предположить, что на тебя как-то повлияла моя мать.
   — Да в ту ночь я с твоей матерью и словом не обмолвилась! Мне было невыносимо смотреть на нее и думать о том, как она радуется смерти моего ребенка!
   Джон медленно, печально кивнул.
   — Понимаю. Мне просто нужно было убедиться, что это именно так.
   — Джон, ради Бога… — Голос Карен предательски задрожал. — Замолчи и… давай больше не будем говорить об этом!
   Он нахмурился.
   — Тебе до сих пор так больно об этом вспоминать?
   — А как по-твоему? В тот день я потеряла ребенка. Мне мучительно даже думать об этом. Джон потемнел.
   — Поэтому ты решила больше не иметь детей? Боишься, что история может повториться?
   Карен поняла, что чувства, бушевавшие в ее душе, вот-вот выплеснутся наружу. Не хватало еще выдать себя! Если Джон поймет, что с ней творится, — тогда всему конец. Нужно быть сильной. И стойкой. Не для того она держалась все эти десять лет, чтобы именно сейчас сломаться.
   — Точнее говоря, я решила больше не выходить замуж… а заводить детей вне брака — не по мне. Не то чтобы у меня такие уж строгие нравственные принципы — просто я считаю, что у ребенка должны быть и отец, и мать, что он должен расти в крепкой и любящей семье, а не с закомплексованной матерью-одиночкой.
   — А ты, стало быть, закомплексованная?
   — Отчасти… А, вот и официант! Что бы мне заказать?..
   Карен углубилась в меню, втайне радуясь передышке. К несчастью, вскоре официант удалился выполнять заказ, и она снова осталась наедине с Джоном. Никогда в жизни Карен еще не была в таком смятении. И как только она сумеет дожить до окончания этого треклятого ланча?!
   Она не в силах больше вести разговоры о прошлом. Не в силах больше смотреть на Джона и вспоминать, как чудесно им было вместе.
   — Ты уже выбрал шафера? — спросила она отрывисто, стремясь нарушить неловкую тишину, которая воцарилась за столиком после ухода официанта.
   Джон замер.
   — Да… а что?
   — Нужно будет заказать для вас обоих смокинги. Это надо сделать побыстрее, лучше всего — на следующей неделе. Есть одна фирма, которую я всегда рекомендую клиентам, у них большой выбор, но может не оказаться смокингов вашего размера. Ты предпочитаешь купить смокинг или взять напрокат?
   На лице Джона отразилось откровенное беспокойство.
   — В чем дело? — спросила Карен.
   — Мой шафер, — ответил он, — Каспар.
   — Тот самый Каспар? Из университета?
   — Угу.
   Каспар был постоянным посетителем закусочной, где десять лет назад работала Кэрри. Закусочная была популярна у студентов Калифорнийского университета, поскольку располагалась неподалеку и кормили там дешево и сытно. Именно Каспар привел в закусочную Джона, рассказав другу о том, что официанткой в этом заведении работает настоящая красотка.
   Когда Джон в тот день ушел, назначив Кэрри свидание вечером, Каспар даже немножко приревновал. Он и сам был неравнодушен к Кэрри.
   Карен тяжело вздохнула. Положение становится все сложнее.
   — Тебе обязательно выбирать шафером именно Каспара?
   — Он мой лучший друг. К тому же я его об этом уже попросил.
   Карен взяла свой бокал и сделала изрядный глоток.
   — Каспар тебя скорее всего не узнает, — продолжал Джон. — А если и узнает, я скажу ему всю правду. Если я попрошу его молчать, он никому не проговорится.
   — Он так предан тебе или ему не нравится Лори?
   — Боже милостивый, да с чего ты это взяла?!
   — С того, что ему когда-то нравилась я.
   — А-а, понятно. Да, ему не слишком нравится Лори. По правде говоря, Каспар ее терпеть не может.
   Тут уж Карен удивилась не на шутку.
   — Это почему же?
   — Не знаю. Я и Каспара спрашивал об этом, но он ничего толком не объяснил. Впрочем, Каспар человек консервативный. Он предпочитает женщин соблазнительных и доступных.
   — Спасибо за комплимент!
   — Брось, Карен, признайся, ты ведь была когда-то очень соблазнительной.
   — Вот именно — была.
   Джон сделал такой жест, словно хотел сказать: «И да, и нет».
   — Если ты на той неделе оденешься так же, как в прошлое воскресенье, Каспар и вправду не обратит на тебя внимания. Если нарядишься так, как сегодня, вот тогда у него сразу слюнки потекут.
   Карен хотела оскорбиться, но не смогла очень уж забавным показался ей образ Каспара, у которого текут слюнки, и она помимо воли рассмеялась.
   — Что ж, если Каспар такой же симпатичный, каким был когда-то, я и впрямь последую твоему совету. Правда, я сегодня что-то не заметила, чтобы у тебя текли слюнки.
   — Я хорошо маскировался. Карен широко раскрыла глаза:
   — Ты ведь, кажется, намекал, что я тебя больше не привлекаю?
   — Не вздумай флиртовать со мной, Карен, неожиданно жестко предостерег Джон. — Оставь эти штучки для Эдварда и ему подобных. И Каспару тоже не вздумай строить глазки. Он ищет себе жену, а ты, насколько я знаю, не слишком подходишь для этой роли.
   — Что ж, постараюсь сдерживаться, — язвительно отозвалась она.
   — Да уж, постарайся.
   Принесли заказ, и Карен принялась за острый обжигающий суп, запивая каждую ложку щедрым глотком вина. Наконец у нее закружилась голова, и она решительно отодвинула тарелку.
   Джон, методично поедавший устриц, поднял на нее глаза.
   — Тебе не нравится суп?
   — Нравится. Просто я не привыкла много есть за ланчем. А если ты еще раз хоть заикнешься насчет моей худобы, я тебя просто убью!
   — Мне и в голову не приходило намекать на твою худобу. Сейчас-то я вижу, что ты не такая уж и тощая. Наверное, потому, что ты не надела нижнее белье.
   Карен опустила глаза — и с ужасом увидела, что верхняя пуговица жакета расстегнулась и черная атласная блузка тесно обтянула полную грудь, намекая на отсутствие бюстгальтера. Стиснув зубы, она рывком запахнула жакет и застегнула коварную пуговицу.
   — Если это из-за меня, то не нужно, — сухо заметил Джон. — Я просто бескорыстно любовался этой живописной картиной.
   — Все мужчины одинаковы! — буркнула Карен.
   — Что, Эдварду тоже нравится, когда ты не надеваешь нижнее белье?
   — Я надела белье! — огрызнулась Карен, покраснев при воспоминании о том, сколько раз не делала этого, потрафляя вкусам Джона. — И нечего меня смущать попусту!
   — Мне очень жаль.
   — Не правда! Нисколько тебе не жаль! И это лишь доказывает, как сильно я ошибалась!
   — В чем же?
   — Вчера я подумала, что ты нисколько не изменился, разве что стал еще красивее. Но теперь я вижу, что это не так. Ты очень изменился, и притом в худшую сторону. Ты стал циничным, Джон. Циничным и злым.
   — В самом деле? Что ж, Карен, людям и вправду свойственно меняться. Ты убедишься в этом, если посмотришь в зеркало.
   — Именно такой реплики я от тебя и ожидала!
   — Да неужели? — Джон промокнул белоснежной салфеткой губы и отодвинул тарелку. — Что ж, постараюсь впредь сдерживать свой циничный язык и быть повежливее.
   — Да уж, постарайся.
   Один официант забрал их тарелки, другой снова наполнил бокалы.
   — Выпьем за наш уговор? — предложил Джон, подняв свой бокал.
   — Только если ты не собираешься его нарушать. И если он соответствует всем моим условиям. Он поставил бокал на стол.
   — Может быть, соизволишь изложить мне свои условия?
   — Пожалуйста. Мы будем вежливы друг с другом, даже наедине. Мы не станем впредь вспоминать о прошлом. Мы не скажем друг другу ни одного едкого слова — до той минуты, пока ты с молодой женой не отправишься в свадебное путешествие.
   — Хм! Трудная задача.
   — Притворись, в конце концов, что мы только что познакомились! Джон рассмеялся.
   — Ну уж это и вовсе невыполнимо!
   — А ты попробуй. Представь, что ставишь опыт.
   — Опыт? Нет, скорее уж прохожу испытание на прочность.
   Он снова поднял бокал, и от его насмешливой улыбки Карен вдруг бросило в жар.
   — Хорошо, — сказал Джон. — За наш договор! Карен почти неохотно подняла свой бокал и чокнулась с ним. Джон остро взглянул на нее, поднес бокал к губам и одним движением опрокинул вино в рот.

Глава 9

   Винсент, судя по всему, дожидался возвращения Карен, потому что, как только она появилась — было это уже в четвертом часу, — он тут же метнулся к ней с неподдельно озабоченным видом.
   — Ну как все прошло?! — взволнованно спросил он, вслед за Карен входя в ее кабинет. — Заказ по-прежнему наш?
   Карен бросила на стол сумочку, извлекла из нее чек и вручила Винсенту.
   — На вот, взгляни!
   Винсент послушно взглянул на чек — и по-детски разинул рот.
   — Да ведь это вдвое больше того, что мы когда-либо получали за работу! — воскликнул он.
   — Точно. На этой свадьбе мы сорвем самый большой куш. И еще не забудь про удвоенный гонорар.
   Винсент все еще потрясение таращился на чек.
   — Но, послушай… неужели Каррадин одним махом выплатил всю сумму? Спятил он, что ли? Он же все-таки юрист.
   — Думаю, деньги для него мало что значат. Он ведь не заработал их, а получил в наследство.
   — Какая разница? Деньги есть деньги. — От избытка чувств Винсент даже звучно чмокнул заветный чек. — Побегу-ка я прямиком в банк. Карен, ты великолепна! Ты просто великолепна! С этими словами он пулей умчался. Карен тяжело вздохнула и закрыла за ним дверь. Привалившись к косяку, она на миг закрыла глаза. Значит, она великолепна? Да нет, скорее уж просто глупа. После того как они с Джоном выпили за договор, напряжение, возникшее между ними, отчасти ослабло. Они сумели даже, не огрызаясь друг на друга, поболтать о совершенно посторонних вещах — о погоде, например, и о грядущих выборах в Конгресс.
   Нейтральный разговор даже доставил Карен удовольствие. И к тому же ей приятно было показать Джону, что она кое-что смыслит в политике и умеет отстаивать свое мнение.
   Помогло, конечно, и то, что Джон больше не язвил… и то, что к тому времени Карен выпила четыре бокала вина. Она даже согласилась попробовать десерт — мороженое с кленовым сиропом. Карен обожала кленовый сироп.
   Когда принесли кофе, она настолько расслабилась, что, когда Джон принялся рассказывать о деле, которое он сейчас ведет, тотчас поддалась очарованию его увлеченной страстности. Поставив локти на стол, она пила маленькими глоточками кофе и зачарованно внимала звукам его сочного мужественного голоса.
   Нынешней подзащитной Джона была женщина, которая убила своего мужа, ударив его по голове сковородой. Сама она готова была признать себя виновной, но Джон сумел вызнать, что убиенный супруг подвергал ее регулярным издевательствам и унижениям, — история, которая могла бы выжать слезу у самых ярых противников феминизма. Джон хотел выстроить защиту, делая упор на состояние аффекта и на временное помрачение рассудка, но несчастная женщина пока на это не соглашалась.
   Карен предположила, что и для подзащитной, и для присяжных куда лучше выглядела бы версия самозащиты. Джон пришел в восторг.
   — Ты права! — воскликнул он, воодушевленно блестя ярко-синими глазами. — Самозащита — это намного лучше, куда ближе к правде и вызывает гораздо больше сочувствия. Карен, ты великолепна!
   Необычайно оживившись, он принялся излагать новую стратегию защиты, рассказывать о своих свидетелях и об аргументах, которые он приведет в пользу своей точки зрения. Карен молча слушала и втайне почти завидовала женщине, которую будет защищать Джон. Она-то знала, что Джон не подведет.
   Если задуматься, он и Кэрри десять лет назад не подвел. С той минуты, когда она сообщила Джону о своей беременности, он неизменно был рядом, твердил, что ей не о чем беспокоиться, что он любит ее и они обязательно поженятся.
   В этот миг Карен поразила, как громом, страшная мысль: что, если десять лет назад она совершила ошибку? Быть может, ей вовсе не следовало уходить от Джона?
   Быть может, вся ее великая жертва была напрасной?
   Карен вдруг охватил такой ужас, что она с трудом сдерживала бушевавшие в душе чувства. Джон, видно, почуял неладное — прервав на полуслове свой рассказ, он потребовал принести счет.
   В машине он отрывисто сказал Карен:
   — Извини, что нагнал на тебя скуку. Нас, мужчин, хлебом не корми, а дай поболтать о себе, особенно если найдется подходящий слушатель. Я и не сообразил, что ты терпишь мои разглагольствования исключительно из вежливости.
   Карен понимала, что вряд ли сумеет убедить Джона в обратном. Да и что она ему скажет? «Что ты, мне было интересно. Слишком интересно»?
   — У меня нет времени возвращаться с тобой в твой офис, — торопливо продолжал Джон. — У меня назначена встреча с Лори, мы отправимся покупать кольца. Давай-ка я прямо сейчас выпишу тебе чек на расходы. Если ты все же настаиваешь на том, чтобы подписать контракт, можешь принести его с собой на следующей неделе, когда поедем заказывать смокинги. Скажи, когда и где мы встретимся, а я привезу с собой Каспара.
   Карен покорно исполнила эту просьбу. И даже не стала спорить, когда Джон выписал чек на поистине гигантскую сумму и, отдав его, отрывисто бросил:
   — Думаю, этого хватит на расходы.
   Еще как хватит, устало подумала сейчас Карен и, оттолкнувшись от дверного косяка, побрела к столу. А уж после того, как Винсент обналичит чек, вряд ли будет нужда подписывать контракт.
   Карен опустилась в кресло и бессильно уронила руки вдоль тела. Ей было так плохо, что она даже плакать не могла. Какая уж тут работа!
   А тем более — вечерний поход в ресторан с Эдвардом. Только сейчас Карен поняла, что это попросту невозможно. Разве сумеет она сидеть с Эдвардом в том же самом ресторане и не думать о Джоне? И разве можно потом лечь в постель с Эдвардом, втайне воображая, что на его месте — Джон?
   Прежде всего это будет нечестно по отношению к Эдварду. Раньше подобные мысли попросту не приходили Карен в голову. Лишь теперь она осознала, как бессердечно стала относиться к мужчинам. Винсент прав — она их использует. Не только ради плотских утех, хотя надо признать, что ее аппетиты в этой области и впрямь ненасытны. Нет, порой Карен ложилась в постель с мужчиной только ради того, чтобы провести ночь в сильных надежных объятиях и хоть ненадолго позабыть о тоскливой пустоте, которая царит в ее одиноком сердце.
   Новая встреча с Джоном все изменила. Сердце Карен вдруг опять переполнилось. До краев.
   К несчастью.
   Карен взяла телефонную трубку и набрала номер Эдварда, чтобы исполнить свой долг.
   Хуже всего было то, что Эдвард и не подумал смириться с известием о том, что между ними все кончено. Он хотел знать, кто его счастливый соперник. Судя по всему, он просто жаждал, чтобы этот соперник действительно существовал. Эдвард не мог поверить, что Карен бросает его только потому, что не желает больше с ним встречаться. Он так упорствовал, что Карен в конце концов сдалась и решила потешить его мужское самолюбие.
   — Ладно, скажу, — неохотно процедила она. — Да, я встретила другого. Знаешь, та самая старая любовь, которая не ржавеет и все такое… Мы встретились совсем недавно, ну и… все началось снова.
   — Я так и знал, — угрюмо пробормотал Эдвард.
   — Послушай, мне очень жаль, что так вышло, — искренне сказала Карен. — Ты мне очень нравился. — Когда-то, мысленно добавила она. — Но дело в том, что мы с Джоном были женаты и…
   — Женаты! — вскрикнул Эдвард и поперхнулся этим словом.
   — Да, именно. Мы тогда были очень молоды, и наш брак оказался неудачным. Но сейчас, едва только я увидела Джона, я поняла, что он мне все еще небезразличен.
   — Понятно. Значит, ты его по-прежнему любишь. И всегда любила?
   — Я бы так не сказала, — осторожно уточнила Карен. — Я знаю только, что легко могу влюбиться в него снова.
   — Понятно, — кислым тоном повторил Эдвард. — Знаешь, лучше бы ты сказала мне правду с самого начала.
   Карен с трудом удержалась от искушения уточнить, что никогда ему и не лгала. Она ни разу не дала Эдварду повода считать, что любит его и может выйти за него замуж. И все же, щадя его уязвленное самолюбие, Карен повторила:
   — Мне очень жаль.
   — Сомневаюсь! — огрызнулся Эдвард. — Впрочем, не подумай, что ты разбила мне сердце. Ты не очень-то похожа на женщину, которую я взял бы в жены. Ты слишком честолюбива, Карен. И слишком эгоистична. Жена художника должна быть целиком предана своему мужу, а ты вряд ли способна поставить интересы мужчины выше собственных.
   Во всяком случае, не твои, мрачно подумала Карен, не испытывая больше к Эдварду ни малейшего сочувствия.
   У него еще хватило ума уточнить:
   — Значит, это окончательный разрыв?
   — Да! — отрезала она.
   — Знаешь, мы ведь могли бы просто иногда встречаться…
   Ему повезло, что Карен не расхохоталась в трубку.
   — Не думаю.
   — Значит, не имеет смысла ждать, что ты изменишь свое решение? Одного у тебя не отнимешь, Карен. Ты женщина решительная. Может быть, даже слишком. Ты лишаешь мужчину малейшего шанса. А заодно и достоинства. И он швырнул трубку на рычаг. Карен с минуту смотрела на умолкший телефон, а затем, и сама бросила трубку. И как только она могла связаться с напыщенным ничтожеством?..
   Да от одиночества, глупая, беспощадно ответила себе Карен. А теперь ты будешь еще более одинокой. Если так пойдет и дальше, ты вернешься к тому, с чего начала десять лет назад: к разбитому сердцу и загубленным надеждам…
   Карен резко выпрямилась, стиснула зубы. Ни за что! Больше этому не бывать!
   Она вовсе не влюблена в Джона. Ее просто влечет к нему, как любую зрелую женщину влекло бы к притягательному мужчине. Нет, она не любит Джона — только восхищается им. Да и разве можно им не восхищаться?
   Любовь — нечто совсем другое. Любовь не может вспыхнуть от случайной встречи десять лет спустя или от совместного, не слишком, кстати, удачного ланча. Для того чтобы в сердце зародилась любовь, нужно гораздо больше времени и конечно же встреч наедине — а уж это ей, благодарение Богу, не грозит!
   Во-первых, до самой свадьбы она увидится с Джоном раза два, не более — чтобы подобрать для него одежду и чтобы провести репетицию свадебной церемонии. Сама свадьба не в счет — хотя Карен и увидит там Джона, вряд ли сможет поговорить с ним, а уж тем более остаться наедине.
   Потом он уедет с Лори в свадебное путешествие, а она, Карен, вернется к прежней жизни, и снова все будет так, как было до той ужасной минуты, когда Винсент своей торопливостью втянул ее в эту неразбериху. Пожалуй, она даже снова начнет с кем-нибудь встречаться. Только пусть этот мужчина будет не самовлюбленным идиотом… и нисколько не похожим на Джона. Столяр, например.