- Так вы станете отрицать, что были в отеле "Ривьера", в Брайтоне, вечером после судебного расследования?- сурово спросил он.
- Конечно нет. С чего бы я стал это делать?
- А что вы видели меня там - в промежутке между двумя танцами - и, увидев меня, выказали все признаки удивления и испуга, и...- он выдержал паузу, для большей выразительности,- и виновности?
Поведение Харпера совершенно изменилось. Начисто отказавшись от своего настороженного и подозрительного поведения, теперь он наклонился вперед и заговорил с видом совершеннейшей искренности:
- Послушайте, сэр, я абсолютно не понимаю, к чему вы ведете. Да, я был в отеле в тот вечер. Танцевал. И получал от этого величайшее наслаждение. А что касается испуга или вины, то я никогда в своей жизни их не испытывал ни в меньшей степени. Вы говорите, что видели меня. Так вот, поверьте моему слову - я вас не видел. А теперь не будете ли вы так любезны рассказать мне, что все это значит?
- И все-таки вы видели меня,- настаивал Маллет.- Я стоял в нескольких ярдах от вас -по сути дела, прямо у вас за спиной.
- Что, конечно, объясняет, почему я вас не видел.
- Вы смотрелись в зеркало, чтобы завязать галстук-"бабочку". В тот момент вы и увидели меня, и взгляд у вас был, как я уже говорил, испуганный, виноватый.
- Смотрелся в зеркало, чтобы завязать галстук-"бабочку"?..- Молодой человек задумался на какой-то момент.- Боже мой, так, значит, дело в этом?
- Ага, сейчас вы вспомнили?
- Конечно, вспомнил, но только не то, что видел вас. Конечно, я мог видеть, но ваше лицо не произвело на меня совершенно никакого впечатления.
- Тогда чего же было бояться?
- Я испугался,- сдержанно проговорил Харпер,- самого себя.
- Что?
- Я имею в виду, своего вида. Этот галстук-"бабочка". Разве вы не помните, инспектор, в тот день, когда мы нашли его там, на Дейлсфорд-Гарденз, я отпустил замечание по поводу его галстука: мол, какая это уродливая вещь и как он скверно завязан? Так вот, посмотрев на себя в зеркало, я испытал настоящее потрясение. Мой галстук выглядел точно так же. Это внезапно воскресило все в моей памяти - то ужасное распухшее лицо и его высунутый язык в уголке рта!
Маллет рассмеялся.
- Так вот почему у вас был такой испуганный вид!- Он хмыкнул.- Так-так! Я всегда говорил, что вы знаете об этом деле что-то такое, чего не знаем мы! От скольких хлопот вы могли нас избавить!
- Хлопот? Уж не хотите ли вы сказать, что эта история с галстуком представляла какую-то важность?
- Это едва ли не самая важная вещь во всем деле.
- Не понимаю. Пожалуйста, расскажите мне.
Маллет нисколько не возражал. Теперь это была мелочь. Он испытал облегчение, обнаружив, что этот симпатичный молодой парень свободен от подозрений, и успех развязал ему язык.
- Ваш галстук выглядел странно,- объяснил он,- потому, что кто-то другой перед этим пытался завязать его вам - и сделал это из рук вон плохо.
- Да,- подтвердил Харпер, слегка покраснев помимо своей воли.
- Галстук Баллантайна выглядел странно по той же самой причине.
- Но с чего этот кто-то стал бы завязывать ему галстук?
- По той же самой причине, по которой надел на него пиджак и брюки,чтобы сделать его похожим на Баллантайна.
- Вы имеете в виду, когда тот был уже мертв?
- Именно так.
- Тогда как,- спросил Харпер с нарастающим волнением,- как он выглядел до того, как его убили?
- Он был необычайно похож на полного джентльмена с бородой, который однажды пришел в вашу контору, чтобы снять дом с обстановкой в Южном Кенсингтоне.
- То есть вы имеете в виду,- произнес молодой человек чуть громче шепота,- что Джеймс был Баллантайном?
- Именно. Обстоятельство, которое окажется весьма некстати для многочисленных алиби, в остальном безупречных,- добавил Маллет.
Какое-то время оба молчали. За это время машина пересекла конец Трафальгарской площади и помчалась по Уайтхоллу.
- Ну конечно,- пробормотал наконец Харпер,- я всегда думал, что это не мог быть его галстук. Никто не может носить галстук такого цвета с этой одеждой. Интересно, почему он его поменял?- Молодой человек передернулся, а потом, казалось, внезапно очнулся от своих размышлений.- Я выйду здесь, если вы не возражаете,- сказал он.- То есть если вы не хотите...
- Ну что вы, конечно,- откликнулся инспектор.- Вы рассказали мне все, что я хотел знать, и это было очень интересно.
Он велел водителю остановиться, высадил Харпера и один поехал в Нью-Скотленд-Ярд. Маллет пребывал в благодушном настроении, открытым для общения и довольным собой. Погоня почти подошла к концу, и он собирался пожинать лавры за свое упорство и изобретательность. Ему не пришло в голову оглянуться на своего недавнего спутника.
Если бы он это сделал, то увидел бы, как тот какой-то момент постоял в нерешительности на тротуаре, а потом быстро пошел к будке телефона-автомата.
Маллет немедленно направился в свой кабинет. У дверей его нагнал Франт, в состоянии крайнего волнения. Инспектор жестом предложил ему войти.
- Ну что?- спросил он.
- Сегодня днем я арестовал Илза,- сообщил сержант.
- Да? И это все?
- И полчаса спустя Дюпина.
Маллет улыбнулся.
- Еще один двоеженец?- пошутил он.
Франт покачал головой:
- Вы, конечно, можете смеяться, сэр, но это обвинение в двоеженстве сработало как заклинание.
- Я в этом не сомневаюсь. Так в чем именно состоит преступление Дюпина?
- Торговля наркотиками.
- Ага! Так вот, значит, в чем заключалась его маленькая игра!
- Да. Он, очевидно, какое-то время импортировал их в довольно крупных размерах, а недавно нанял Илза в качестве курьера для поездок в Париж. Бедняга так нуждался в деньгах, что не мог отказаться, как он мне говорит, и ему очень прилично платили. Когда я арестовал его сегодня утром, он как раз отправлялся в очередную поездку - на этот раз самолетом.
- Нет, но каков несусветный наглец этот Дюпин! Прямо у нас под носом!
- Это было кое-чем большим, нежели просто наглость,- мягко возразил сержант.- Видите ли, ему нужно было раздобыть эту дрянь - он отчаянно в ней нуждался.
- Вы имеете в виду - для собственного пользования?
Франт кивнул:
- Он был в ужасном состоянии, когда его привели. Полицейскому доктору пришлось дать ему очень приличную дозу морфия, не то он свихнулся бы. Мне стало по-настоящему жаль этого мерзавца. Похоже на то, что он годами испытывал болезненное пристрастие к наркотикам, но после краха компании и смерти Баллантайна тревога и страх настолько расшатали его нервы, что он увеличил дозы, быстро израсходовал весь свой запас - и своих клиентов тоже. Вот почему он сегодня отправил Илза. Это очень полезный арест, и, если французская полиция нам подыграет, мы наверняка сумеем отловить всю банду по обе стороны Ла-Манша.
Маллет удовлетворенно потер руки.
- Достойное завершение дня,- промурлыкал он.- Думаю, мы оба заслужили по чашке чая.
- А теперь,- сказал Франт, когда они уселись за чай,- не соизволите ли вы рассказать мне, просто для моего личного сведения, что сделали вы и как именно вам удалось докопаться до сути?
- Чистые - или как это там называется?- логические построения,- гордо ответил инспектор.- Я подошел к этому следующим образом. Было, как вам известно, несколько человек, которые могли убить Баллантайна. Но из всех них единственным, кто приглянулся мне с самого начала, был Фэншоу. Если даже оставить в стороне вопрос о мотиве, он один, как мне казалось, слеплен из того теста, из которого обычно бывают слеплены убийцы. Нет, он ни в коем случае не убийца обычного сорта; наоборот, я бы причислил его к убийцам безусловно высшего порядка - с возвышенными устремлениями, утонченный и все прочее. Но тщеславный, Франт, тщеславный - или, если это слово слишком мелкое, гордый, как Люцифер. Человек того сорта, для которого, если он решит, что кого-то следует стереть с лица земли, сделать это - все равно что раздавить муху на оконном стекле. Это было мое первое соображение.
Потом я продолжил размышления над свидетельскими показаниями. И одна вещь тут же бросилась мне в глаза. Фэншоу отправился во Францию ночным пароходом в пятницу 13-го. То же, как мы выяснили, сделал Илз. Совпадение, вне всякого сомнения, но вполне возможное. Но ведь то же самое сделал и Колин Джеймс! А вот это уже показалось мне совершенно невозможным совпадением. Чтобы три человека, связанные с одним преступлением, независимо друг от друга решили отправиться на этом пароходе?! Мы знаем, знали с самого начала, что Джеймс - это кто-то другой в его обличье. Это было видно за версту. Чтобы эти три путешественника свелись к двум, невозможное для меня совпадение - к возможному, Джеймс должен был быть кем-то из двух других, в бутафорском костюме, либо Илзом, либо Фэншоу. Я вычеркнул Илза по известным вам причинам. Следовательно, Джеймсом был Фэншоу. В то же время мы знали на основании неопровержимых фактов, что Джеймс обитал на Дейлсфорд-Гарденз в то время, когда Фэншоу находился в тюремной камере в Мейдстоне. Соответственно, Джеймс не был Фэншоу. Два абсолютно логичных предположения, приводящих к противоположным результатам. Я оставил их на время и вернулся к рассмотрению того, что мы всегда рассматривали как суть проблемы - личность Джеймса.
Кого мне предстояло искать? Либо кого-то, кто исчез с концами примерно в то время, когда на свет появился Джеймс, либо кого-то, чей образ жизни позволял ему вести двойную жизнь, достаточно часто появляясь в своих излюбленных местах и в своем нормальном обличье, чтобы избежать подозрений, при этом проводя все остальное время, создавая новое обличье - Колина Джеймса. Я просмотрел данные об исчезновении людей и не нашел ничего подходящего. И не удивительно. Джеймс лишь периодически бывал на Дейлсфорд-Гарденз, и я с самого начала подозревал, что он проводил остальное время где-то еще, под другой личиной. Так что мне нужно было найти кого-то, чье поведение в последнее время было странным, с отклонениями от нормы, чьи места ночевок нельзя проследить и у кого был мотив перевоплотиться в другого человека в рассматриваемый промежуток времени. И я нашел его - Лайонела Баллантайна!
Когда это было установлено, все остальное встало на свои места достаточно легко. Письмо в банк, смятение миссис Илз - все объяснялось. Потом я снова обратился к первой части проблемы, и это тоже встало на свое место. Джеймс был Фэншоу; Джеймс был Баллантайном. Почему нет, когда всего-то требовалось снять бутафорский костюм с покойника и надеть на живого человека? Оставалось лишь это доказать, что оказалось сложным. Неожиданно я оказался не в состоянии доказать то, что, как я знал, являлось фактом - что Баллантайн заказал костюм Джеймса у миссис Брэдуорти, но моя вторая попытка увенчалась успехом. Как показали свидетели на дознании, Баллантайн покинул контору со своим зонтиком. Но на Дейлсфорд-Гарденз при нем не нашли никакого зонтика. Следовательно, он оставил его где-то там, где переоблачался в Джеймса. Я перебирал в уме разные места, которые он мог использовать для этой цели, и наткнулся на контору "Англо-голландца", у которой, казалось, не было никакого иного предназначения в этой жизни. И как оказалось, был прав.Маллет победно помахал зонтиком.- Прелестная вещица, не правда ли?- заметил он.- Строго говоря, как я полагаю, он принадлежит кредиторам, но мне хотелось бы сохранить его. Хотя было бы жаль дырявить такой превосходный шелк. Но просто в качестве сувенира, думаю, я должен его присвоить.
- У меня тоже останется сувенир,- заявил Франт.- Я вставлю это в рамку.- И он продемонстрировал исчерканный каракулями лист бумаги, на котором каракулями было написано:
"Личность Колина Джеймса.
Ниже приводятся имена главных подозреваемых в деле Лайонела Баллантайна:
X
Илз
Дюпин
Фэншоу
Харпер
Крэбтри
Джеймс был маской для Баллантайна. Маска пережила того, кто ее носил!
Д. Маллет".
Инспектор рассмеялся.
- Это было проявлением тщеславия с моей стороны,- сказал он.- Но я так обрадовался, когда разобрался в проблеме, что не устоял перед искушением заинтриговать вас. Ну что же, дело близится к концу, как я полагаю, в том, что касается обнаружения преступника. Завтра я запрошу на Боу-стрит еще один ордер, а после этого за дело примутся юристы. Знаете, Франт, мне очень жаль...
В дверь постучали.
- Войдите!- крикнул инспектор.
Глава 24
ПОБЕГ
Среда, 25 ноября
Маллет не был суеверным человеком, но он всегда утверждал, что с того момента, как он услышал этот стук в дверь, у него возникла уверенность, что что-то пошло не так. Конечно, это ни в коей мере не оправдывало тот свирепый взгляд, который он устремил на человека, вошедшего сейчас в комнату - самого заурядного детектива в штатском.
- Что вы хотите?- рявкнул инспектор.
- Мне приказали доложить вам о прибытии, сэр,- последовал ответ.
- Приказали доложить о прибытии - кто?
- Заместитель комиссара, сэр.
Маллет посмотрел на него более внимательно:
- Не понимаю. Разве вы не несли дежурство на Дейлсфорд-Корт-Мэншнз?
- Так точно, сэр.
- Ну и? Кто вас сменил?
- Никто, сэр. Просто мне приказали снять наблюдение и доложить вам.
- Что?!- выкрикнул Маллет, выпрыгивая из кресла.
- Как я понял, на этот счет поступило специальное распоряжение от министра внутренних дел,- сообщил детектив.
- "Я всегда обращался с ним достойно, когда шефствовал над ним в школе",- пробормотал Франт с кривой усмешкой, но Маллет не обратил на него никакого внимания.
Он с ревом бросился вон из комнаты и помчался по коридору, предоставив сержанту и озадаченному визитеру поспевать за ним по мере возможности.
Они нагнали его в вестибюле. Он остановился там, его огромные плечи вздымались, пока он переводил дух. Когда Франт приблизился, Маллет поймал его за руку и крепко ее стиснул.
- Я болван, Франт,- пробормотал он.- Что-то у меня нервы стали сдавать. Мы ведь говорили - завтра, не так ли? Что уж теперь спешить, только лишь из-за этого идиотизма. Просто... просто это чертовски досадно.
- Еще бы, еще бы,- сочувственно произнес Франт.
- Когда крыса попалась в вашу ловушку, очень досадно обнаружить, что какой-то дурак ее открыл, как только вы повернулись к ней спиной,- продолжил он,- пусть даже крыса и не знала, что она в ловушке. Но я не собираюсь рисковать, Франт. Ничего нельзя откладывать на завтра, мы сейчас же едем на Дейлсфорд-Корт-Мэншнз.
Через несколько минут полицейская машина с тремя офицерами помчалась по Уайтхоллу. Ехали молча. Пошел дождь, и тротуары блестели от отражений уличных фонарей. Вот в такой же вечер, подумал Маллет, Баллантайн с еще одним человеком шел навстречу свой смерти в маленьком домике в тихом кенсингтонском квартале. Они миновали въездные ворота Дейлсфорд-Гарденз, и, вытягивая шею, он сумел разглядеть лишь сам дом, сейчас погруженный в темноту и необитаемый. Оставалось преодолеть еще каких-то несколько сот ярдов, и вот они уже оказались у Мэншнз. Странно было, что этой истории предстояло завершиться так близко от того места, где она началась.
Дома на Дейлсфорд-Корт-Мэншнз имели мало общего с роскошными квартирами современного Лондона. Они не могли похвастаться ни лифтами, ни швейцарами в униформе, и ничьи любопытные глаза не следили за детективами, когда они входили. Маллет загрохотал по каменным ступенькам первым. Неприветливое парадное с гигиенично глазурованными стенами навело его на мысли о тюрьме. Отмечал ли когда-нибудь Фэншоу, спросил он себя, пока шел, это сходство? Тюрьма! Ну что ж, скоро Фэншоу возобновит знакомство с ней - на короткое время, а потом... Маллет почувствовал легкий приступ тошноты. Не первый раз в подобных случаях он испытывал чувство отвращения к самому себе из-за той обязанности, которую ему предстояло выполнить,- доставить человека к вешателю, чтобы искупить совершенно никчемную жизнь.
Его пальцы сомкнулись на дверной ручке квартиры мисс Фэншоу. Прикосновение к холодному металлу разом положило конец этому самокопанию. Пока было чем заняться, он мог предоставить другим решать, какова цель и полезность этих действий.
- Ну что же, приступим,- сказал он сам себе и громко постучал.
После короткой заминки им открыла высокая, хмурая женщина средних лет, с бледным лицом и твердо сжатыми губами. На ней был надет передник, который плохо сочетался с ее хорошо сшитым платьем и властными манерами.
Она встретила детективов с приподнятыми бровями и чуточку презрительным:
- Да?
- Я офицер полиции,- начал Маллет.
- Очень хорошо. Полагаю, вы хотите увидеться с моим братом.
- Он здесь?
- Конечно.- Она презрительно скривила губы, будто усмехнувшись предположению, что он мог сбежать.- Он у себя в комнате. Вот уже час, как ушел туда. Я покажу вам дорогу. Горничной сейчас нет,- добавила она. Последнее сообщение явно имело своей целью объяснить, почему она лично оказывает им эту услугу.
Три человека вошли в квартиру, и мисс Фэншоу, вышагивая с чопорным видом впереди них, пошла по узкому коридору. Вскоре она остановилась у двери, энергично постучала в нее, затем раскрыла настежь и позвала:
- Джон, к тебе полицейские!- и отправилась дальше, не переступив порог.
Маллет вошел в комнату первым, Франт следом за ним. Это была скромно обставленная спальня, с секретером в углу. На письменном столе лежал большой белый конверт. На кровати лежал Джон Фэншоу. Возле него стоял пустой стакан. Фэншоу был полностью одет, не считая ботинок, которые деликатно снял и оставил на полу. Он умер безболезненно и, если судить по его неомраченному челу, со спокойной совестью.
Франт сообщил известие мисс Фэншоу. Он нашел ее на кухне готовящей ужин. Она выслушала его без малейших признаков волнения.
- Джон всегда говорил, что скорее сделает это, чем снова сядет в тюрьму,- таков был ее единственный комментарий.- Он не говорил мне, что вы за ним придете, но я не удивлена.
- Могу ли я... мы что-нибудь для вас сделать?- запинаясь, проговорил опешивший сержант.
- Ничего, благодарю вас.- Потом пробормотала: - Есть все, что нужно,- и снова вернулась к своей стряпне.
Инспектор, распорядившись насчет перевозки тела, обратил внимание на бумаги в столе. Он установил, что письмо было адресовано ему, и характерным для него образом оставил его прочтение напоследок. Затем быстро рассортировал аккуратно подшитые документы, оценил их важность и разделил на две маленькие стопки - те, что представляли ценность с полицейской точки зрения и те, которыми можно было пренебречь. Среди первых были две банковские расчетные книжки, которые он изучил довольно тщательно и с немалым удивлением. Наконец, когда убедился, что не пропустил ничего представляющего интерес, взялся за письмо.
"Итак, инспектор,- начиналось оно без всяких предисловий,- вы решили проблему! Мои поздравления! Через час или около того, возможно быстрее, как я полагаю, вы будете топать здесь в своих тяжелых полицейских ботинках, сгорая от нетерпения произвести арест и поставить очередную порцию мертвечины на виселицу. Но когда вы придете, меня уже не будет. Для меня было бы достаточно легко отсутствовать телом, также как и - если полицейский способен понять это слово - душой, но я не буду пытаться это сделать. В моем возрасте я не собираюсь затевать жалкую игру в прятки за границей, скрываться в третьеразрядных отелях под вымышленным именем, с долго оттягиваемым ритуалом выдачи в конце. Я ненавижу тягомотину, и две маленькие таблетки, которые я купил в Париже, избавят меня от этого.
Но если откровенно, мне хотелось бы продолжить жизнь, просто ради интеллектуального удовольствия от того, что я перехитрил вас. Поскольку в этом мне отказано, нет особого смысла в дальнейшем существовании. А так я до конца буду испытывать несравнимо большее удовольствие от того, что покидаю мир, ставший лучше после уничтожения негодяя.
А интересно, как вы докопались? Я, честно говоря, удивлен, что вам это удалось, потому что мне это видится как почти идеальное преступление, насколько это возможно в несовершенном мире. Моей заслуги тут нет никакой, потому что в конечном счете спланировал все он. Я всего лишь воспользовался шансом, ниспосланным небом. Это, должно быть, необычно для человека предоставлять алиби своему собственному палачу. Ей-богу, все это дело оказалось совсем простым.
Как я вам уже рассказывал, я на минуту увиделся с Баллантайном в его кабинете в пятницу утром, 13 ноября. Чего я вам не рассказал, так это то, что я увидел его снова в тот же вечер. Я шел домой и на углу Верхней Дейлсфорд-стрит едва не налетел на него. Он, конечно, узнал меня, и того, как он вздрогнул, оказалось для меня достаточно, чтобы узнать его. Думаю, я узнал бы его в любом случае. Когда вы четыре года видели одно и то же лицо в ваших снах, требуется нечто большее, чем фальшивая борода и большой живот, чтобы вас обмануть. Я бросил ему вызов - сказал, что выдам его, если он не даст мне то, что я хочу, и, к моему удивлению, он взял меня с собой в дом на Дейлсфорд-Гарденз. Как только мы зашли внутрь, он спросил меня, сколько я хочу. Я назвал скромную сумму, и он сел за свой письменный стол, чтобы выписать чек. Несчастный глупец! Как будто деньги могли меня удовлетворить! Вскоре он обнаружил свою ошибку. Он сидел спиной ко мне, и это было простым делом - вытащить шнурок из шторы и обвить ее вокруг его шеи. Это был лучший момент моей жизни.
Лишь когда я начал перебирать его вещи, я осознал свое поразительное везение. Он планировал покинуть страну в ту самую ночь и сделал все соответствующие приготовления. В его портфеле я нашел две сотни фунтов банкнотами и достаточно в ценных бумагах, чтобы удовлетворить все мои нужды. Там был паспорт Колина Джеймса, билеты на имя Джеймса, с зарезервированными местами на поезде и пароходе, и записка с названием отеля в Париже, а на его теле - одежда Джеймса и борода.
Все, что мне оставалось сделать,- это снова превратить Джеймса в Баллантайна. Это было достаточно просто, если не считать того, что чертов пижон носил вещи, великоватые для меня, и мне пришлось отдать ему галстук Джеймса, основательно все подпортив. Шея у него была... а впрочем, вы наверняка ее видели.
Потом я стал Джеймсом, а моя одежда отправилась в его чемодан. Я положил письмо к агентам по найму жилья, которое нашел в свертке вместе с ключами, и вышел. Затем отправился в Париж, как и собирался, но с неожиданным комфортом. То, что это было за его счет, делало путешествие вдвойне приятным. Оказавшись в Париж, Джеймс исчез - его найдут на дне Сены,- а Фэншоу вернулся домой, на этот раз третьим классом, выбросив паспорт Джеймса за борт, когда корабль достиг Дувра.
А по поводу того, почему я вернулся домой... Впрочем, было бы жаль оставлять вас без чего-то нерешенного, не правда ли? А кроме того, времени в обрез. До свидания!"
Письмо обрывалась так же резко, как и начиналось. Маллет сунул его себе в карман, позвал Франта, чтобы тот подежурил возле покойника, и вышел на улицу - дожидаться прибытия "скорой помощи". Он чувствовал крайнюю усталость и отчаянно нуждался в свежем воздухе.
Когда инспектор дошел до двери парадного, кто-то негромко окликнул его по имени. Он оглянулся и увидел Харпера, стоявшего на тротуаре, бледного и взъерошенного.
- Что вы хотите?- спросил он.
- Он... мертв, инспектор?- спросил в свою очередь молодой человек.
- Да. Откуда вы знаете?
- Я... я догадался. Я так и думал, что он это сделает,- пробормотал Харпер.
Маллет снова посмотрел на него. К этому времени дождь перестал, но шляпа и одежда молодого человека были мокрыми, как будто он какое-то время стоял под открытым небом.
- Как долго вы здесь находитесь?- спросил инспектор.
- Довольно долго,- последовал ответ.- Я ждал вас. Я увидел на улице полицейскую машину и не хотел входить.- Харпер говорил в странно мягкой, даже смиренной манере, без тени своего обычного самомнения.
- Откуда вы знали, что я буду здесь? Какое отношение вообще вы имеете к этой истории?- настаивал инспектор.
Харпер сделал глубокий вдох, прежде чем ответить.
- Я сказал ему, что вы едете,- проговорил он наконец.
- Что?!
- Как только вы объяснили мне, кто такой Колин Джеймс, я понял, что алиби Фэншоу развалилось. По сути дела, вы сами об этом рассказали довольно обстоятельно. При первой же возможности я позвонил ему. Я надеялся, что он сбежит, но...
- Вы надеялись помешать делу правосудия?
- Да.- Голос Харпера становился все более и более извиняющимся.Простите, инспектор, я хорошо понимаю, что это было очень неправильно с моей стороны, но я должен был это сделать.
- Что вы имеете в виду?
- Понимаете, он был лучшим другом моего отца.
- И помог его разорить, как мне рассказывали...
- Именно так. Хотя мой отец всегда настаивал, что на самом деле его вины тут нет. Я видел Фэншоу в тот день, когда его выпустили из тюрьмы. Он обещал помочь мне, если сможет. Потом, на следующее утро после дознания по делу Баллантайна, я получил от него вот это.- Он вытащил из своего кармана смятое письмо, которое отдал инспектору.
Письмо было написано почерком Фэншоу и отправлено из Дейлсфорд-Корт-Мэншнз, а содержание его было таково:
"Мой дорогой мальчик!
Обстоятельства, над которыми я не властен, помешали мне уплатить что-то в счет долговых обязательств перед твоим отцом. Пожалуйста, прими то, что прилагается в качестве хоть какой-то компенсации. Ты очень обяжешь меня, если не станешь уведомлять о получении этого письма и упоминать об этом факте в разговоре с кем-либо. Храни тебя Господь.
Д. Ф.".
- К письму прилагались банкноты общей суммой в две тысячи фунтов,объяснил Харпер.- Я не знал - клянусь, не знал,- откуда взялись эти деньги. Я имею в виду, что никогда не связывал его со смертью Баллантайна каким-либо образом - до того, что произошло сегодня днем в такси.
- Нет?- Маллет вскинул брови.
- Нет. Я не знал, откуда я мог знать? Послушайте, инспектор, вы должны мне поверить. Вы и сами только что до этого додумались,- настаивал он с проблеском прежней заносчивости.- А деньги - для меня они значили буквально все на свете. Я не думал - я не позволял себе думать,- что это может иметь какое-то отношение к убийству.- Настойчивый голос молодого человека пресекся, а потом он добавил, почти шепотом: - Сначала.
- Сначала. А потом?
- А потом... Боже, это было ужасно! Я имею в виду неведение! И ни единой души, с которой можно было бы поделиться своими сомнениями!- Он передернулся и продолжил уже более спокойным тоном: - Ну что же, теперь все закончилось. Во всяком случае, мне не нужно дальше себя обманывать. И алчные кредиторы Баллантайна могут получить деньги. Я не потратил из них ни шиллинга.
- Одну минуту,- остановил его Маллет.- Вы прошли через трудные времена, и я совсем не уверен, что вы не заслуживаете всего того, что вам досталось, но у вас нет никаких причин делать положение вещей еще хуже, чем оно есть.
- Хуже?- Харпер невесело усмехнулся.- Мне это нравится!
- Я просматривал бумаги Фэншоу,- бесстрастно продолжил инспектор.- Он держал их в полном порядке, как того можно было ожидать. Я обнаружил, что 18-го числа этого месяца он выписал на себя чек на две тысячи фунтов, которые держал на счету в "Банк оф Ингленд" на имя Шоу. Это, пожалуй, выглядит как его подарок вам. Вне всякого сомнения, мы сумеем это доказать по номерам банкнотов.
- Конечно, сумеете,- нетерпеливо проговорил Харпер.- Но какой в этом смысл?
- Только тот, что эта расчетная книжка показывает: со счетом не производилось никаких операций в течение пяти лет. Все деньги, которые он украл у Баллантайна, поступили на отдельный счет.
- Вы имеете в виду...
- Я имею в виду, молодой человек, что сейчас единственное, что стоит между нами,- это телефонный звонок, который вы сделали примерно час тому назад. Мне нет нужды говорить вам, что вы совершили уголовное преступление.
Нет,- хладнокровно возразил Харпер.- Вам нет нужды это делать. Но это преступление, которым я буду гордиться до самой моей смерти.
Из-за угла появились огни кареты "Скорой помощи". Пока они приближались, Маллет сохранял полную неподвижность, глядя перед собой.
- Что вы собираетесь со мной делать?- раздался голос рядом с ним.
Инспектор резко повернулся к Харперу.
- Думаю, я смогу составить рапорт, не упоминая вашего имени,- отрывисто проговорил он.- Спокойной вам ночи, молодой человек, и... удачи!- И Маллет ушел, чтобы отдать распоряжения санитарам.
- Конечно нет. С чего бы я стал это делать?
- А что вы видели меня там - в промежутке между двумя танцами - и, увидев меня, выказали все признаки удивления и испуга, и...- он выдержал паузу, для большей выразительности,- и виновности?
Поведение Харпера совершенно изменилось. Начисто отказавшись от своего настороженного и подозрительного поведения, теперь он наклонился вперед и заговорил с видом совершеннейшей искренности:
- Послушайте, сэр, я абсолютно не понимаю, к чему вы ведете. Да, я был в отеле в тот вечер. Танцевал. И получал от этого величайшее наслаждение. А что касается испуга или вины, то я никогда в своей жизни их не испытывал ни в меньшей степени. Вы говорите, что видели меня. Так вот, поверьте моему слову - я вас не видел. А теперь не будете ли вы так любезны рассказать мне, что все это значит?
- И все-таки вы видели меня,- настаивал Маллет.- Я стоял в нескольких ярдах от вас -по сути дела, прямо у вас за спиной.
- Что, конечно, объясняет, почему я вас не видел.
- Вы смотрелись в зеркало, чтобы завязать галстук-"бабочку". В тот момент вы и увидели меня, и взгляд у вас был, как я уже говорил, испуганный, виноватый.
- Смотрелся в зеркало, чтобы завязать галстук-"бабочку"?..- Молодой человек задумался на какой-то момент.- Боже мой, так, значит, дело в этом?
- Ага, сейчас вы вспомнили?
- Конечно, вспомнил, но только не то, что видел вас. Конечно, я мог видеть, но ваше лицо не произвело на меня совершенно никакого впечатления.
- Тогда чего же было бояться?
- Я испугался,- сдержанно проговорил Харпер,- самого себя.
- Что?
- Я имею в виду, своего вида. Этот галстук-"бабочка". Разве вы не помните, инспектор, в тот день, когда мы нашли его там, на Дейлсфорд-Гарденз, я отпустил замечание по поводу его галстука: мол, какая это уродливая вещь и как он скверно завязан? Так вот, посмотрев на себя в зеркало, я испытал настоящее потрясение. Мой галстук выглядел точно так же. Это внезапно воскресило все в моей памяти - то ужасное распухшее лицо и его высунутый язык в уголке рта!
Маллет рассмеялся.
- Так вот почему у вас был такой испуганный вид!- Он хмыкнул.- Так-так! Я всегда говорил, что вы знаете об этом деле что-то такое, чего не знаем мы! От скольких хлопот вы могли нас избавить!
- Хлопот? Уж не хотите ли вы сказать, что эта история с галстуком представляла какую-то важность?
- Это едва ли не самая важная вещь во всем деле.
- Не понимаю. Пожалуйста, расскажите мне.
Маллет нисколько не возражал. Теперь это была мелочь. Он испытал облегчение, обнаружив, что этот симпатичный молодой парень свободен от подозрений, и успех развязал ему язык.
- Ваш галстук выглядел странно,- объяснил он,- потому, что кто-то другой перед этим пытался завязать его вам - и сделал это из рук вон плохо.
- Да,- подтвердил Харпер, слегка покраснев помимо своей воли.
- Галстук Баллантайна выглядел странно по той же самой причине.
- Но с чего этот кто-то стал бы завязывать ему галстук?
- По той же самой причине, по которой надел на него пиджак и брюки,чтобы сделать его похожим на Баллантайна.
- Вы имеете в виду, когда тот был уже мертв?
- Именно так.
- Тогда как,- спросил Харпер с нарастающим волнением,- как он выглядел до того, как его убили?
- Он был необычайно похож на полного джентльмена с бородой, который однажды пришел в вашу контору, чтобы снять дом с обстановкой в Южном Кенсингтоне.
- То есть вы имеете в виду,- произнес молодой человек чуть громче шепота,- что Джеймс был Баллантайном?
- Именно. Обстоятельство, которое окажется весьма некстати для многочисленных алиби, в остальном безупречных,- добавил Маллет.
Какое-то время оба молчали. За это время машина пересекла конец Трафальгарской площади и помчалась по Уайтхоллу.
- Ну конечно,- пробормотал наконец Харпер,- я всегда думал, что это не мог быть его галстук. Никто не может носить галстук такого цвета с этой одеждой. Интересно, почему он его поменял?- Молодой человек передернулся, а потом, казалось, внезапно очнулся от своих размышлений.- Я выйду здесь, если вы не возражаете,- сказал он.- То есть если вы не хотите...
- Ну что вы, конечно,- откликнулся инспектор.- Вы рассказали мне все, что я хотел знать, и это было очень интересно.
Он велел водителю остановиться, высадил Харпера и один поехал в Нью-Скотленд-Ярд. Маллет пребывал в благодушном настроении, открытым для общения и довольным собой. Погоня почти подошла к концу, и он собирался пожинать лавры за свое упорство и изобретательность. Ему не пришло в голову оглянуться на своего недавнего спутника.
Если бы он это сделал, то увидел бы, как тот какой-то момент постоял в нерешительности на тротуаре, а потом быстро пошел к будке телефона-автомата.
Маллет немедленно направился в свой кабинет. У дверей его нагнал Франт, в состоянии крайнего волнения. Инспектор жестом предложил ему войти.
- Ну что?- спросил он.
- Сегодня днем я арестовал Илза,- сообщил сержант.
- Да? И это все?
- И полчаса спустя Дюпина.
Маллет улыбнулся.
- Еще один двоеженец?- пошутил он.
Франт покачал головой:
- Вы, конечно, можете смеяться, сэр, но это обвинение в двоеженстве сработало как заклинание.
- Я в этом не сомневаюсь. Так в чем именно состоит преступление Дюпина?
- Торговля наркотиками.
- Ага! Так вот, значит, в чем заключалась его маленькая игра!
- Да. Он, очевидно, какое-то время импортировал их в довольно крупных размерах, а недавно нанял Илза в качестве курьера для поездок в Париж. Бедняга так нуждался в деньгах, что не мог отказаться, как он мне говорит, и ему очень прилично платили. Когда я арестовал его сегодня утром, он как раз отправлялся в очередную поездку - на этот раз самолетом.
- Нет, но каков несусветный наглец этот Дюпин! Прямо у нас под носом!
- Это было кое-чем большим, нежели просто наглость,- мягко возразил сержант.- Видите ли, ему нужно было раздобыть эту дрянь - он отчаянно в ней нуждался.
- Вы имеете в виду - для собственного пользования?
Франт кивнул:
- Он был в ужасном состоянии, когда его привели. Полицейскому доктору пришлось дать ему очень приличную дозу морфия, не то он свихнулся бы. Мне стало по-настоящему жаль этого мерзавца. Похоже на то, что он годами испытывал болезненное пристрастие к наркотикам, но после краха компании и смерти Баллантайна тревога и страх настолько расшатали его нервы, что он увеличил дозы, быстро израсходовал весь свой запас - и своих клиентов тоже. Вот почему он сегодня отправил Илза. Это очень полезный арест, и, если французская полиция нам подыграет, мы наверняка сумеем отловить всю банду по обе стороны Ла-Манша.
Маллет удовлетворенно потер руки.
- Достойное завершение дня,- промурлыкал он.- Думаю, мы оба заслужили по чашке чая.
- А теперь,- сказал Франт, когда они уселись за чай,- не соизволите ли вы рассказать мне, просто для моего личного сведения, что сделали вы и как именно вам удалось докопаться до сути?
- Чистые - или как это там называется?- логические построения,- гордо ответил инспектор.- Я подошел к этому следующим образом. Было, как вам известно, несколько человек, которые могли убить Баллантайна. Но из всех них единственным, кто приглянулся мне с самого начала, был Фэншоу. Если даже оставить в стороне вопрос о мотиве, он один, как мне казалось, слеплен из того теста, из которого обычно бывают слеплены убийцы. Нет, он ни в коем случае не убийца обычного сорта; наоборот, я бы причислил его к убийцам безусловно высшего порядка - с возвышенными устремлениями, утонченный и все прочее. Но тщеславный, Франт, тщеславный - или, если это слово слишком мелкое, гордый, как Люцифер. Человек того сорта, для которого, если он решит, что кого-то следует стереть с лица земли, сделать это - все равно что раздавить муху на оконном стекле. Это было мое первое соображение.
Потом я продолжил размышления над свидетельскими показаниями. И одна вещь тут же бросилась мне в глаза. Фэншоу отправился во Францию ночным пароходом в пятницу 13-го. То же, как мы выяснили, сделал Илз. Совпадение, вне всякого сомнения, но вполне возможное. Но ведь то же самое сделал и Колин Джеймс! А вот это уже показалось мне совершенно невозможным совпадением. Чтобы три человека, связанные с одним преступлением, независимо друг от друга решили отправиться на этом пароходе?! Мы знаем, знали с самого начала, что Джеймс - это кто-то другой в его обличье. Это было видно за версту. Чтобы эти три путешественника свелись к двум, невозможное для меня совпадение - к возможному, Джеймс должен был быть кем-то из двух других, в бутафорском костюме, либо Илзом, либо Фэншоу. Я вычеркнул Илза по известным вам причинам. Следовательно, Джеймсом был Фэншоу. В то же время мы знали на основании неопровержимых фактов, что Джеймс обитал на Дейлсфорд-Гарденз в то время, когда Фэншоу находился в тюремной камере в Мейдстоне. Соответственно, Джеймс не был Фэншоу. Два абсолютно логичных предположения, приводящих к противоположным результатам. Я оставил их на время и вернулся к рассмотрению того, что мы всегда рассматривали как суть проблемы - личность Джеймса.
Кого мне предстояло искать? Либо кого-то, кто исчез с концами примерно в то время, когда на свет появился Джеймс, либо кого-то, чей образ жизни позволял ему вести двойную жизнь, достаточно часто появляясь в своих излюбленных местах и в своем нормальном обличье, чтобы избежать подозрений, при этом проводя все остальное время, создавая новое обличье - Колина Джеймса. Я просмотрел данные об исчезновении людей и не нашел ничего подходящего. И не удивительно. Джеймс лишь периодически бывал на Дейлсфорд-Гарденз, и я с самого начала подозревал, что он проводил остальное время где-то еще, под другой личиной. Так что мне нужно было найти кого-то, чье поведение в последнее время было странным, с отклонениями от нормы, чьи места ночевок нельзя проследить и у кого был мотив перевоплотиться в другого человека в рассматриваемый промежуток времени. И я нашел его - Лайонела Баллантайна!
Когда это было установлено, все остальное встало на свои места достаточно легко. Письмо в банк, смятение миссис Илз - все объяснялось. Потом я снова обратился к первой части проблемы, и это тоже встало на свое место. Джеймс был Фэншоу; Джеймс был Баллантайном. Почему нет, когда всего-то требовалось снять бутафорский костюм с покойника и надеть на живого человека? Оставалось лишь это доказать, что оказалось сложным. Неожиданно я оказался не в состоянии доказать то, что, как я знал, являлось фактом - что Баллантайн заказал костюм Джеймса у миссис Брэдуорти, но моя вторая попытка увенчалась успехом. Как показали свидетели на дознании, Баллантайн покинул контору со своим зонтиком. Но на Дейлсфорд-Гарденз при нем не нашли никакого зонтика. Следовательно, он оставил его где-то там, где переоблачался в Джеймса. Я перебирал в уме разные места, которые он мог использовать для этой цели, и наткнулся на контору "Англо-голландца", у которой, казалось, не было никакого иного предназначения в этой жизни. И как оказалось, был прав.Маллет победно помахал зонтиком.- Прелестная вещица, не правда ли?- заметил он.- Строго говоря, как я полагаю, он принадлежит кредиторам, но мне хотелось бы сохранить его. Хотя было бы жаль дырявить такой превосходный шелк. Но просто в качестве сувенира, думаю, я должен его присвоить.
- У меня тоже останется сувенир,- заявил Франт.- Я вставлю это в рамку.- И он продемонстрировал исчерканный каракулями лист бумаги, на котором каракулями было написано:
"Личность Колина Джеймса.
Ниже приводятся имена главных подозреваемых в деле Лайонела Баллантайна:
X
Илз
Дюпин
Фэншоу
Харпер
Крэбтри
Джеймс был маской для Баллантайна. Маска пережила того, кто ее носил!
Д. Маллет".
Инспектор рассмеялся.
- Это было проявлением тщеславия с моей стороны,- сказал он.- Но я так обрадовался, когда разобрался в проблеме, что не устоял перед искушением заинтриговать вас. Ну что же, дело близится к концу, как я полагаю, в том, что касается обнаружения преступника. Завтра я запрошу на Боу-стрит еще один ордер, а после этого за дело примутся юристы. Знаете, Франт, мне очень жаль...
В дверь постучали.
- Войдите!- крикнул инспектор.
Глава 24
ПОБЕГ
Среда, 25 ноября
Маллет не был суеверным человеком, но он всегда утверждал, что с того момента, как он услышал этот стук в дверь, у него возникла уверенность, что что-то пошло не так. Конечно, это ни в коей мере не оправдывало тот свирепый взгляд, который он устремил на человека, вошедшего сейчас в комнату - самого заурядного детектива в штатском.
- Что вы хотите?- рявкнул инспектор.
- Мне приказали доложить вам о прибытии, сэр,- последовал ответ.
- Приказали доложить о прибытии - кто?
- Заместитель комиссара, сэр.
Маллет посмотрел на него более внимательно:
- Не понимаю. Разве вы не несли дежурство на Дейлсфорд-Корт-Мэншнз?
- Так точно, сэр.
- Ну и? Кто вас сменил?
- Никто, сэр. Просто мне приказали снять наблюдение и доложить вам.
- Что?!- выкрикнул Маллет, выпрыгивая из кресла.
- Как я понял, на этот счет поступило специальное распоряжение от министра внутренних дел,- сообщил детектив.
- "Я всегда обращался с ним достойно, когда шефствовал над ним в школе",- пробормотал Франт с кривой усмешкой, но Маллет не обратил на него никакого внимания.
Он с ревом бросился вон из комнаты и помчался по коридору, предоставив сержанту и озадаченному визитеру поспевать за ним по мере возможности.
Они нагнали его в вестибюле. Он остановился там, его огромные плечи вздымались, пока он переводил дух. Когда Франт приблизился, Маллет поймал его за руку и крепко ее стиснул.
- Я болван, Франт,- пробормотал он.- Что-то у меня нервы стали сдавать. Мы ведь говорили - завтра, не так ли? Что уж теперь спешить, только лишь из-за этого идиотизма. Просто... просто это чертовски досадно.
- Еще бы, еще бы,- сочувственно произнес Франт.
- Когда крыса попалась в вашу ловушку, очень досадно обнаружить, что какой-то дурак ее открыл, как только вы повернулись к ней спиной,- продолжил он,- пусть даже крыса и не знала, что она в ловушке. Но я не собираюсь рисковать, Франт. Ничего нельзя откладывать на завтра, мы сейчас же едем на Дейлсфорд-Корт-Мэншнз.
Через несколько минут полицейская машина с тремя офицерами помчалась по Уайтхоллу. Ехали молча. Пошел дождь, и тротуары блестели от отражений уличных фонарей. Вот в такой же вечер, подумал Маллет, Баллантайн с еще одним человеком шел навстречу свой смерти в маленьком домике в тихом кенсингтонском квартале. Они миновали въездные ворота Дейлсфорд-Гарденз, и, вытягивая шею, он сумел разглядеть лишь сам дом, сейчас погруженный в темноту и необитаемый. Оставалось преодолеть еще каких-то несколько сот ярдов, и вот они уже оказались у Мэншнз. Странно было, что этой истории предстояло завершиться так близко от того места, где она началась.
Дома на Дейлсфорд-Корт-Мэншнз имели мало общего с роскошными квартирами современного Лондона. Они не могли похвастаться ни лифтами, ни швейцарами в униформе, и ничьи любопытные глаза не следили за детективами, когда они входили. Маллет загрохотал по каменным ступенькам первым. Неприветливое парадное с гигиенично глазурованными стенами навело его на мысли о тюрьме. Отмечал ли когда-нибудь Фэншоу, спросил он себя, пока шел, это сходство? Тюрьма! Ну что ж, скоро Фэншоу возобновит знакомство с ней - на короткое время, а потом... Маллет почувствовал легкий приступ тошноты. Не первый раз в подобных случаях он испытывал чувство отвращения к самому себе из-за той обязанности, которую ему предстояло выполнить,- доставить человека к вешателю, чтобы искупить совершенно никчемную жизнь.
Его пальцы сомкнулись на дверной ручке квартиры мисс Фэншоу. Прикосновение к холодному металлу разом положило конец этому самокопанию. Пока было чем заняться, он мог предоставить другим решать, какова цель и полезность этих действий.
- Ну что же, приступим,- сказал он сам себе и громко постучал.
После короткой заминки им открыла высокая, хмурая женщина средних лет, с бледным лицом и твердо сжатыми губами. На ней был надет передник, который плохо сочетался с ее хорошо сшитым платьем и властными манерами.
Она встретила детективов с приподнятыми бровями и чуточку презрительным:
- Да?
- Я офицер полиции,- начал Маллет.
- Очень хорошо. Полагаю, вы хотите увидеться с моим братом.
- Он здесь?
- Конечно.- Она презрительно скривила губы, будто усмехнувшись предположению, что он мог сбежать.- Он у себя в комнате. Вот уже час, как ушел туда. Я покажу вам дорогу. Горничной сейчас нет,- добавила она. Последнее сообщение явно имело своей целью объяснить, почему она лично оказывает им эту услугу.
Три человека вошли в квартиру, и мисс Фэншоу, вышагивая с чопорным видом впереди них, пошла по узкому коридору. Вскоре она остановилась у двери, энергично постучала в нее, затем раскрыла настежь и позвала:
- Джон, к тебе полицейские!- и отправилась дальше, не переступив порог.
Маллет вошел в комнату первым, Франт следом за ним. Это была скромно обставленная спальня, с секретером в углу. На письменном столе лежал большой белый конверт. На кровати лежал Джон Фэншоу. Возле него стоял пустой стакан. Фэншоу был полностью одет, не считая ботинок, которые деликатно снял и оставил на полу. Он умер безболезненно и, если судить по его неомраченному челу, со спокойной совестью.
Франт сообщил известие мисс Фэншоу. Он нашел ее на кухне готовящей ужин. Она выслушала его без малейших признаков волнения.
- Джон всегда говорил, что скорее сделает это, чем снова сядет в тюрьму,- таков был ее единственный комментарий.- Он не говорил мне, что вы за ним придете, но я не удивлена.
- Могу ли я... мы что-нибудь для вас сделать?- запинаясь, проговорил опешивший сержант.
- Ничего, благодарю вас.- Потом пробормотала: - Есть все, что нужно,- и снова вернулась к своей стряпне.
Инспектор, распорядившись насчет перевозки тела, обратил внимание на бумаги в столе. Он установил, что письмо было адресовано ему, и характерным для него образом оставил его прочтение напоследок. Затем быстро рассортировал аккуратно подшитые документы, оценил их важность и разделил на две маленькие стопки - те, что представляли ценность с полицейской точки зрения и те, которыми можно было пренебречь. Среди первых были две банковские расчетные книжки, которые он изучил довольно тщательно и с немалым удивлением. Наконец, когда убедился, что не пропустил ничего представляющего интерес, взялся за письмо.
"Итак, инспектор,- начиналось оно без всяких предисловий,- вы решили проблему! Мои поздравления! Через час или около того, возможно быстрее, как я полагаю, вы будете топать здесь в своих тяжелых полицейских ботинках, сгорая от нетерпения произвести арест и поставить очередную порцию мертвечины на виселицу. Но когда вы придете, меня уже не будет. Для меня было бы достаточно легко отсутствовать телом, также как и - если полицейский способен понять это слово - душой, но я не буду пытаться это сделать. В моем возрасте я не собираюсь затевать жалкую игру в прятки за границей, скрываться в третьеразрядных отелях под вымышленным именем, с долго оттягиваемым ритуалом выдачи в конце. Я ненавижу тягомотину, и две маленькие таблетки, которые я купил в Париже, избавят меня от этого.
Но если откровенно, мне хотелось бы продолжить жизнь, просто ради интеллектуального удовольствия от того, что я перехитрил вас. Поскольку в этом мне отказано, нет особого смысла в дальнейшем существовании. А так я до конца буду испытывать несравнимо большее удовольствие от того, что покидаю мир, ставший лучше после уничтожения негодяя.
А интересно, как вы докопались? Я, честно говоря, удивлен, что вам это удалось, потому что мне это видится как почти идеальное преступление, насколько это возможно в несовершенном мире. Моей заслуги тут нет никакой, потому что в конечном счете спланировал все он. Я всего лишь воспользовался шансом, ниспосланным небом. Это, должно быть, необычно для человека предоставлять алиби своему собственному палачу. Ей-богу, все это дело оказалось совсем простым.
Как я вам уже рассказывал, я на минуту увиделся с Баллантайном в его кабинете в пятницу утром, 13 ноября. Чего я вам не рассказал, так это то, что я увидел его снова в тот же вечер. Я шел домой и на углу Верхней Дейлсфорд-стрит едва не налетел на него. Он, конечно, узнал меня, и того, как он вздрогнул, оказалось для меня достаточно, чтобы узнать его. Думаю, я узнал бы его в любом случае. Когда вы четыре года видели одно и то же лицо в ваших снах, требуется нечто большее, чем фальшивая борода и большой живот, чтобы вас обмануть. Я бросил ему вызов - сказал, что выдам его, если он не даст мне то, что я хочу, и, к моему удивлению, он взял меня с собой в дом на Дейлсфорд-Гарденз. Как только мы зашли внутрь, он спросил меня, сколько я хочу. Я назвал скромную сумму, и он сел за свой письменный стол, чтобы выписать чек. Несчастный глупец! Как будто деньги могли меня удовлетворить! Вскоре он обнаружил свою ошибку. Он сидел спиной ко мне, и это было простым делом - вытащить шнурок из шторы и обвить ее вокруг его шеи. Это был лучший момент моей жизни.
Лишь когда я начал перебирать его вещи, я осознал свое поразительное везение. Он планировал покинуть страну в ту самую ночь и сделал все соответствующие приготовления. В его портфеле я нашел две сотни фунтов банкнотами и достаточно в ценных бумагах, чтобы удовлетворить все мои нужды. Там был паспорт Колина Джеймса, билеты на имя Джеймса, с зарезервированными местами на поезде и пароходе, и записка с названием отеля в Париже, а на его теле - одежда Джеймса и борода.
Все, что мне оставалось сделать,- это снова превратить Джеймса в Баллантайна. Это было достаточно просто, если не считать того, что чертов пижон носил вещи, великоватые для меня, и мне пришлось отдать ему галстук Джеймса, основательно все подпортив. Шея у него была... а впрочем, вы наверняка ее видели.
Потом я стал Джеймсом, а моя одежда отправилась в его чемодан. Я положил письмо к агентам по найму жилья, которое нашел в свертке вместе с ключами, и вышел. Затем отправился в Париж, как и собирался, но с неожиданным комфортом. То, что это было за его счет, делало путешествие вдвойне приятным. Оказавшись в Париж, Джеймс исчез - его найдут на дне Сены,- а Фэншоу вернулся домой, на этот раз третьим классом, выбросив паспорт Джеймса за борт, когда корабль достиг Дувра.
А по поводу того, почему я вернулся домой... Впрочем, было бы жаль оставлять вас без чего-то нерешенного, не правда ли? А кроме того, времени в обрез. До свидания!"
Письмо обрывалась так же резко, как и начиналось. Маллет сунул его себе в карман, позвал Франта, чтобы тот подежурил возле покойника, и вышел на улицу - дожидаться прибытия "скорой помощи". Он чувствовал крайнюю усталость и отчаянно нуждался в свежем воздухе.
Когда инспектор дошел до двери парадного, кто-то негромко окликнул его по имени. Он оглянулся и увидел Харпера, стоявшего на тротуаре, бледного и взъерошенного.
- Что вы хотите?- спросил он.
- Он... мертв, инспектор?- спросил в свою очередь молодой человек.
- Да. Откуда вы знаете?
- Я... я догадался. Я так и думал, что он это сделает,- пробормотал Харпер.
Маллет снова посмотрел на него. К этому времени дождь перестал, но шляпа и одежда молодого человека были мокрыми, как будто он какое-то время стоял под открытым небом.
- Как долго вы здесь находитесь?- спросил инспектор.
- Довольно долго,- последовал ответ.- Я ждал вас. Я увидел на улице полицейскую машину и не хотел входить.- Харпер говорил в странно мягкой, даже смиренной манере, без тени своего обычного самомнения.
- Откуда вы знали, что я буду здесь? Какое отношение вообще вы имеете к этой истории?- настаивал инспектор.
Харпер сделал глубокий вдох, прежде чем ответить.
- Я сказал ему, что вы едете,- проговорил он наконец.
- Что?!
- Как только вы объяснили мне, кто такой Колин Джеймс, я понял, что алиби Фэншоу развалилось. По сути дела, вы сами об этом рассказали довольно обстоятельно. При первой же возможности я позвонил ему. Я надеялся, что он сбежит, но...
- Вы надеялись помешать делу правосудия?
- Да.- Голос Харпера становился все более и более извиняющимся.Простите, инспектор, я хорошо понимаю, что это было очень неправильно с моей стороны, но я должен был это сделать.
- Что вы имеете в виду?
- Понимаете, он был лучшим другом моего отца.
- И помог его разорить, как мне рассказывали...
- Именно так. Хотя мой отец всегда настаивал, что на самом деле его вины тут нет. Я видел Фэншоу в тот день, когда его выпустили из тюрьмы. Он обещал помочь мне, если сможет. Потом, на следующее утро после дознания по делу Баллантайна, я получил от него вот это.- Он вытащил из своего кармана смятое письмо, которое отдал инспектору.
Письмо было написано почерком Фэншоу и отправлено из Дейлсфорд-Корт-Мэншнз, а содержание его было таково:
"Мой дорогой мальчик!
Обстоятельства, над которыми я не властен, помешали мне уплатить что-то в счет долговых обязательств перед твоим отцом. Пожалуйста, прими то, что прилагается в качестве хоть какой-то компенсации. Ты очень обяжешь меня, если не станешь уведомлять о получении этого письма и упоминать об этом факте в разговоре с кем-либо. Храни тебя Господь.
Д. Ф.".
- К письму прилагались банкноты общей суммой в две тысячи фунтов,объяснил Харпер.- Я не знал - клянусь, не знал,- откуда взялись эти деньги. Я имею в виду, что никогда не связывал его со смертью Баллантайна каким-либо образом - до того, что произошло сегодня днем в такси.
- Нет?- Маллет вскинул брови.
- Нет. Я не знал, откуда я мог знать? Послушайте, инспектор, вы должны мне поверить. Вы и сами только что до этого додумались,- настаивал он с проблеском прежней заносчивости.- А деньги - для меня они значили буквально все на свете. Я не думал - я не позволял себе думать,- что это может иметь какое-то отношение к убийству.- Настойчивый голос молодого человека пресекся, а потом он добавил, почти шепотом: - Сначала.
- Сначала. А потом?
- А потом... Боже, это было ужасно! Я имею в виду неведение! И ни единой души, с которой можно было бы поделиться своими сомнениями!- Он передернулся и продолжил уже более спокойным тоном: - Ну что же, теперь все закончилось. Во всяком случае, мне не нужно дальше себя обманывать. И алчные кредиторы Баллантайна могут получить деньги. Я не потратил из них ни шиллинга.
- Одну минуту,- остановил его Маллет.- Вы прошли через трудные времена, и я совсем не уверен, что вы не заслуживаете всего того, что вам досталось, но у вас нет никаких причин делать положение вещей еще хуже, чем оно есть.
- Хуже?- Харпер невесело усмехнулся.- Мне это нравится!
- Я просматривал бумаги Фэншоу,- бесстрастно продолжил инспектор.- Он держал их в полном порядке, как того можно было ожидать. Я обнаружил, что 18-го числа этого месяца он выписал на себя чек на две тысячи фунтов, которые держал на счету в "Банк оф Ингленд" на имя Шоу. Это, пожалуй, выглядит как его подарок вам. Вне всякого сомнения, мы сумеем это доказать по номерам банкнотов.
- Конечно, сумеете,- нетерпеливо проговорил Харпер.- Но какой в этом смысл?
- Только тот, что эта расчетная книжка показывает: со счетом не производилось никаких операций в течение пяти лет. Все деньги, которые он украл у Баллантайна, поступили на отдельный счет.
- Вы имеете в виду...
- Я имею в виду, молодой человек, что сейчас единственное, что стоит между нами,- это телефонный звонок, который вы сделали примерно час тому назад. Мне нет нужды говорить вам, что вы совершили уголовное преступление.
Нет,- хладнокровно возразил Харпер.- Вам нет нужды это делать. Но это преступление, которым я буду гордиться до самой моей смерти.
Из-за угла появились огни кареты "Скорой помощи". Пока они приближались, Маллет сохранял полную неподвижность, глядя перед собой.
- Что вы собираетесь со мной делать?- раздался голос рядом с ним.
Инспектор резко повернулся к Харперу.
- Думаю, я смогу составить рапорт, не упоминая вашего имени,- отрывисто проговорил он.- Спокойной вам ночи, молодой человек, и... удачи!- И Маллет ушел, чтобы отдать распоряжения санитарам.