Клей на какой-то миг озадаченно наморщил лоб, а потом, когда он вспомнил слова Кевина Рогана, его вдруг осенило. Он посмотрел на Гамильтона, будто видел его впервые:
– Ну да, на самом деле вам как раз это и нужно – чтобы эти несчастные оказались на улице. Вот чего вы хотите на самом деле – не денег!
Лицо сэра Джорджа Гамильтона побагровело, глаза засверкали.
– После того, что они сделали с моей женой, полковник, я чувствую себя вправе обращаться с этими дикарями так, как считаю нужным.
Клей резко рассмеялся:
– Пуля, которая предназначалась вам, принесла вашей жене только избавление, Гамильтон. Вы годами устраивали ей ад на земле. Вы ненавидите не этих несчастных из-за нее – вы ненавидите ту мерзкую штуку, что процветает в вашем теле, и ее привкус во рту. Вы боитесь, друг мой, боитесь умереть, и не найдется ни единой души, которая будет стоять у вашей могилы, – разве только чтобы на нее плюнуть.
Сэр Джордж открыл рот, чтобы заговорить, но у него, видимо, сперло дыхание, и он схватился одной рукой за свой жесткий белый воротник. Он судорожно разорвал его и, шатаясь, побрел к раковине. Клей какое-то время стоял и слушал, как тот давится от кашля, безо всякой жалости в сердце, а затем повернулся и вышел.
Он так устал, когда въехал во двор в Клермонте, как давно уже не уставал. У двери была привязана лошадь, и, пока он спешивался, появилась Джоанна, а за ней Джошуа.
– Где вы были? Я до смерти переволновалась.
– Перемолвился словечком с вашим дядей, – ответил он ей, заходя в кухню. – Боюсь, с этих пор мы вообще перестанем общаться.
Он чуть покачнулся, ухватился за край стола, и Джошуа осторожно повел его к двери на лестницу, поддерживая одной рукой.
– Ваша постель готова, полковник, – сказал он заботливым тоном. – Нелегкий у вас выдался денек.
Они поднялись по ступенькам, Джоанна – следом, и вошли в спальню. Пока Джошуа стаскивал пальто с усталого тела хозяина, Клей рассматривал свое лицо в зеркале. Но его вдруг заволокло туманом, перед глазами все поплыло, и Клей рухнул поперек кровати.
– О Боже, он ранен! – тревожно воскликнула Джоанна и склонилась к нему.
Джошуа закинул ноги хозяина на кровать и стащил с него сапоги.
– Мне уже приходилось видеть, как с ним происходит такое, мисс Гамильтон. Как он вдруг валится с ног после сильного напряжения. Полковник, как скакун чистых кровей, – очень чувствительный.
– Как будто мне нужно это объяснять, – фыркнула она.
И Клей улыбнулся и дал темноте окутать себя.
Лампа стояла на туалетном столике, он отыскал спичку и зажег ее. Где-то позади его глаз не унималась тупая боль, ребра ныли, а левая щека, которую Берк рассек до кости, вообще ничего не чувствовала. Он осторожно потрогал ее пальцем и поморщился. В подложечной ямке осталось пунцовое пятно, во многих других местах – синяки, а на подбородке – царапина.
Пока он осматривал себя, все ушибы заболели разом, и он, ухмыльнувшись, стал одеваться. Самым насущным делом было предупредить Роганов о готовящейся засаде – но как? Если он просто поедет в Скрытую лощину и расскажет им лично или отправит Джошуа с посланием, это будет воспринято как декларация лояльности – причем открытая. Нет, это не годится. Он резко притопнул обутой в сапог ногой и натянул рубашку через голову. Дверь открылась, и вошел Джошуа.
Он терпеливо произнес:
– Вообще-то, полковник, вам следует быть в кровати.
– Мисс Гамильтон уехала? Который сейчас час?
Джошуа сверился с часами:
– Чуть больше девяти.
– Тогда времени у меня осталось в обрез. Я знаю, ты будешь переживать, Джошуа, но боюсь, капитан Свинг должен снова отправиться в дорогу.
Он открыл сундук, достал свою кавалерийскую шинель и, пока одевался, второпях объяснил положение вещей.
– И вы думаете, что кто-то из молодых Роганов все так же будет стоять в карауле там, где вы уже видели одного из них? – спросил Джошуа, когда Клей закончил.
Клей повязал на шею шарф и надвинул шляпу на глаза:
– Я, конечно, надеюсь на это. Если нет, мне придется придумать что-нибудь еще.
Они сошли вниз, вместе оседлали Пегин, и Клей выехал со двора в непроглядную тень деревьев.
На пустошах было тихо и пустынно, лишь ветер одиноко вздыхал в вереске. Облака закрывали луну. На подъезде к Скрытой лощине он свернул с тропы и подъехал с другой стороны. Копыта Пегин неслышно ступали по сырому торфу.
Он оставил лошадь привязанной к кусту в маленькой лощине у ручья и, взобравшись по склону, зашел в купу деревьев, где раньше прятался Дэннис Роган. Клей осторожно двинулся вперед и через некоторое время услышал негромкое покашливание, а вместе с ним ветер принес ядреный, животный запах лошади.
Клей помедлил за буковым деревом и вытащил свой кольт. В этот момент облака сдвинулись и лучик лунного света пробился сквозь деревья и упал на лицо Мартина Рогана, сидевшего на упавшем дереве возле привязанной лошади.
Лошадь вскинула голову и предупреждающе заржала. Клей шагнул вперед, угрожающе подняв кольт, когда Мартин повернулся. У парня отвисла челюсть.
– Господи Иисусе, да ведь это капитан Свинг, – произнес он шепотом.
– В первый раз ты оказался прав, Мартин, – беззаботно проговорил Клей с ирландским акцентом. – А теперь будь молодчиной – повернись ко мне спиной, я не причиню тебе никакого вреда.
Парень сделал то, что ему было ведено, и поднял руки:
– Господи помилуй, капитан, но разве мы не на одной стороне?
– В некотором роде, – сказал ему Клей. – Однако у меня нет времени на пустую болтовню. Насколько мне известно, у твоего брата Кевина назначена встреча с друзьями в Драморском лесу. Скажи ему, что сэр Джордж Гамильтон и его люди собираются быть там. А еще скажи ему, чтобы впредь он не болтал лишнего, когда его слышит маленький человечек по имени О'Брайан, который часто наведывается в бар к Кохану.
Мартин, казалось, лишился дара речи, и Клей подтолкнул его к лошади:
– Залезай, парень. Ты должен ехать, если хочешь расстроить планы сэра Джорджа.
– Благослови вас Господь, капитан! – воскликнул Мартин и вскочил в седло. В один миг он выехал из рощи и галопом умчался в ночь.
Клей убрал кольт в кобуру и вернулся к Пегин. Измученный, он забрался в седло и поехал обратно. Внезапно он снова почувствовал усталость. Это был долгий день, но, по крайней мере, закончился он удовлетворительно.
Джошуа беспокойно ожидал его. Клей спешился и, предоставив Джошуа расседлывать Пегин, поднялся наверх в спальню и разделся. Забравшись в кровать, он лежал, уставившись в потолок. Через некоторое время Джошуа пришел с горячим пуншем и отказывался уходить до тех пор, пока не была выпита последняя капля.
После того как Джошуа задул лампу и удалился, Клей лежал, вглядываясь в тени на потолке, размышляя о Драморском лесе и спрашивая себя – что происходит там в этот самый момент?
Лишь много позже он узнал, что Берк и его люди ждали в холодную ночь до тех пор, пока первый сероватый свет занимавшейся зари не просочился сквозь деревья, и Берк не отправил человека разведать тропу, и тот не вернулся с клочком бумаги, который нашел приколотым к дереву на опушке леса.
На нем аккуратным ученическим почерком Катала Рогана было начертано простенькое послание: «Привет от капитана Свинга», но что сказали Берк и сэр Джордж, когда прочли его, – об этом история умалчивает.
Глава 9
– Ну да, на самом деле вам как раз это и нужно – чтобы эти несчастные оказались на улице. Вот чего вы хотите на самом деле – не денег!
Лицо сэра Джорджа Гамильтона побагровело, глаза засверкали.
– После того, что они сделали с моей женой, полковник, я чувствую себя вправе обращаться с этими дикарями так, как считаю нужным.
Клей резко рассмеялся:
– Пуля, которая предназначалась вам, принесла вашей жене только избавление, Гамильтон. Вы годами устраивали ей ад на земле. Вы ненавидите не этих несчастных из-за нее – вы ненавидите ту мерзкую штуку, что процветает в вашем теле, и ее привкус во рту. Вы боитесь, друг мой, боитесь умереть, и не найдется ни единой души, которая будет стоять у вашей могилы, – разве только чтобы на нее плюнуть.
Сэр Джордж открыл рот, чтобы заговорить, но у него, видимо, сперло дыхание, и он схватился одной рукой за свой жесткий белый воротник. Он судорожно разорвал его и, шатаясь, побрел к раковине. Клей какое-то время стоял и слушал, как тот давится от кашля, безо всякой жалости в сердце, а затем повернулся и вышел.
Он так устал, когда въехал во двор в Клермонте, как давно уже не уставал. У двери была привязана лошадь, и, пока он спешивался, появилась Джоанна, а за ней Джошуа.
– Где вы были? Я до смерти переволновалась.
– Перемолвился словечком с вашим дядей, – ответил он ей, заходя в кухню. – Боюсь, с этих пор мы вообще перестанем общаться.
Он чуть покачнулся, ухватился за край стола, и Джошуа осторожно повел его к двери на лестницу, поддерживая одной рукой.
– Ваша постель готова, полковник, – сказал он заботливым тоном. – Нелегкий у вас выдался денек.
Они поднялись по ступенькам, Джоанна – следом, и вошли в спальню. Пока Джошуа стаскивал пальто с усталого тела хозяина, Клей рассматривал свое лицо в зеркале. Но его вдруг заволокло туманом, перед глазами все поплыло, и Клей рухнул поперек кровати.
– О Боже, он ранен! – тревожно воскликнула Джоанна и склонилась к нему.
Джошуа закинул ноги хозяина на кровать и стащил с него сапоги.
– Мне уже приходилось видеть, как с ним происходит такое, мисс Гамильтон. Как он вдруг валится с ног после сильного напряжения. Полковник, как скакун чистых кровей, – очень чувствительный.
– Как будто мне нужно это объяснять, – фыркнула она.
И Клей улыбнулся и дал темноте окутать себя.
* * *
* * *
* * *
Он проснулся в темноте, лунный свет проникал в окно призрачными перстами. Некоторое время он лежал, терзаемый чем-то подспудно, а затем вспомнил и откинул покрывало.Лампа стояла на туалетном столике, он отыскал спичку и зажег ее. Где-то позади его глаз не унималась тупая боль, ребра ныли, а левая щека, которую Берк рассек до кости, вообще ничего не чувствовала. Он осторожно потрогал ее пальцем и поморщился. В подложечной ямке осталось пунцовое пятно, во многих других местах – синяки, а на подбородке – царапина.
Пока он осматривал себя, все ушибы заболели разом, и он, ухмыльнувшись, стал одеваться. Самым насущным делом было предупредить Роганов о готовящейся засаде – но как? Если он просто поедет в Скрытую лощину и расскажет им лично или отправит Джошуа с посланием, это будет воспринято как декларация лояльности – причем открытая. Нет, это не годится. Он резко притопнул обутой в сапог ногой и натянул рубашку через голову. Дверь открылась, и вошел Джошуа.
Он терпеливо произнес:
– Вообще-то, полковник, вам следует быть в кровати.
– Мисс Гамильтон уехала? Который сейчас час?
Джошуа сверился с часами:
– Чуть больше девяти.
– Тогда времени у меня осталось в обрез. Я знаю, ты будешь переживать, Джошуа, но боюсь, капитан Свинг должен снова отправиться в дорогу.
Он открыл сундук, достал свою кавалерийскую шинель и, пока одевался, второпях объяснил положение вещей.
– И вы думаете, что кто-то из молодых Роганов все так же будет стоять в карауле там, где вы уже видели одного из них? – спросил Джошуа, когда Клей закончил.
Клей повязал на шею шарф и надвинул шляпу на глаза:
– Я, конечно, надеюсь на это. Если нет, мне придется придумать что-нибудь еще.
Они сошли вниз, вместе оседлали Пегин, и Клей выехал со двора в непроглядную тень деревьев.
На пустошах было тихо и пустынно, лишь ветер одиноко вздыхал в вереске. Облака закрывали луну. На подъезде к Скрытой лощине он свернул с тропы и подъехал с другой стороны. Копыта Пегин неслышно ступали по сырому торфу.
Он оставил лошадь привязанной к кусту в маленькой лощине у ручья и, взобравшись по склону, зашел в купу деревьев, где раньше прятался Дэннис Роган. Клей осторожно двинулся вперед и через некоторое время услышал негромкое покашливание, а вместе с ним ветер принес ядреный, животный запах лошади.
Клей помедлил за буковым деревом и вытащил свой кольт. В этот момент облака сдвинулись и лучик лунного света пробился сквозь деревья и упал на лицо Мартина Рогана, сидевшего на упавшем дереве возле привязанной лошади.
Лошадь вскинула голову и предупреждающе заржала. Клей шагнул вперед, угрожающе подняв кольт, когда Мартин повернулся. У парня отвисла челюсть.
– Господи Иисусе, да ведь это капитан Свинг, – произнес он шепотом.
– В первый раз ты оказался прав, Мартин, – беззаботно проговорил Клей с ирландским акцентом. – А теперь будь молодчиной – повернись ко мне спиной, я не причиню тебе никакого вреда.
Парень сделал то, что ему было ведено, и поднял руки:
– Господи помилуй, капитан, но разве мы не на одной стороне?
– В некотором роде, – сказал ему Клей. – Однако у меня нет времени на пустую болтовню. Насколько мне известно, у твоего брата Кевина назначена встреча с друзьями в Драморском лесу. Скажи ему, что сэр Джордж Гамильтон и его люди собираются быть там. А еще скажи ему, чтобы впредь он не болтал лишнего, когда его слышит маленький человечек по имени О'Брайан, который часто наведывается в бар к Кохану.
Мартин, казалось, лишился дара речи, и Клей подтолкнул его к лошади:
– Залезай, парень. Ты должен ехать, если хочешь расстроить планы сэра Джорджа.
– Благослови вас Господь, капитан! – воскликнул Мартин и вскочил в седло. В один миг он выехал из рощи и галопом умчался в ночь.
Клей убрал кольт в кобуру и вернулся к Пегин. Измученный, он забрался в седло и поехал обратно. Внезапно он снова почувствовал усталость. Это был долгий день, но, по крайней мере, закончился он удовлетворительно.
Джошуа беспокойно ожидал его. Клей спешился и, предоставив Джошуа расседлывать Пегин, поднялся наверх в спальню и разделся. Забравшись в кровать, он лежал, уставившись в потолок. Через некоторое время Джошуа пришел с горячим пуншем и отказывался уходить до тех пор, пока не была выпита последняя капля.
После того как Джошуа задул лампу и удалился, Клей лежал, вглядываясь в тени на потолке, размышляя о Драморском лесе и спрашивая себя – что происходит там в этот самый момент?
Лишь много позже он узнал, что Берк и его люди ждали в холодную ночь до тех пор, пока первый сероватый свет занимавшейся зари не просочился сквозь деревья, и Берк не отправил человека разведать тропу, и тот не вернулся с клочком бумаги, который нашел приколотым к дереву на опушке леса.
На нем аккуратным ученическим почерком Катала Рогана было начертано простенькое послание: «Привет от капитана Свинга», но что сказали Берк и сэр Джордж, когда прочли его, – об этом история умалчивает.
Глава 9
Клей пробудился от глубокого, лишенного видений сна. Лицо его онемело, в подложечной ямке не стихала тупая боль, но, не считая этого, он чувствовал себя превосходно. Что бы Джошуа ни намешал в пунш, оно, безусловно, сделало свое дело.
Он сел на край кровати, потянулся за своими часами и с удивлением обнаружил, что уже почти три. Он проспал по меньшей мере четырнадцать часов. Клей встал и осторожно подошел к окну.
Облака грозно нависли над полями, сточные канавы не вмещали дождевую воду, а когда он заглянул во двор, то увидел коричневые листья, ползущие по земле, и первые оголившиеся ветви. Он стал быстро одеваться. Едва он натянул сапоги, вошел Джошуа с кувшином горячего кофе и чашкой на подносе.
– Я услышал, что вы встали, полковник, – сказал он, наливая кофе. – Как вы себя чувствуете?
– Гораздо лучше, чем рассчитывал, – отозвался Клей. Он отхлебнул кофе. – Вкусная штука.
Он поставил чашку и стал застегивать рубашку. Потом заметил мрачное выражение лица Джошуа:
– Что-то не так? Случилось что-нибудь?
Джошуа тяжело вздохнул:
– Боюсь, что да, полковник. Я перед самым полуднем ходил в деревню прикупить кое-чего в лавке. В баре Кохана произошло убийство.
В наступившем молчании дождь постукивал по окну холодными пальцами, и Клей негромко сказал:
– Ты знаешь, кто это был?
Джошуа кивнул:
– Человек по имени Варли, один из людей сэра Джорджа Гамильтона. По всей видимости, это тот, что пырнул ножом Шона Рогана во время драки.
– Кто убил его? – спросил Клей безо всякой интонации.
– Кевин Роган, – ответил Джошуа. – Он выпивал в баре со своим братом Дэннисом. Как рассказывает Кохан, Варли заявился с дружками и началась драка. Варли вытащил пистолет, но Кевин Роган выбил оружие из его руки и раскроил ему голову стулом.
– Что было потом? – спросил Клей.
– Дэннис Роган сбежал через черный ход. Я видел, как он галопом ускакал прочь. Его брат был без сознания, когда его выносили. Они привязали его поперек лошади и увезли в Драмор-Хаус. Сдается мне, что это верная виселица, полковник.
– Дело дрянь, – протянул Клей. – Даже если Рогана будут судить по справедливости, у него нет ни малейшего шанса при тех свидетельских показаниях, которые сможет организовать сэр Джордж Гамильтон.
Он потянулся за пальто, и тут по булыжникам двора гулко застучали копыта. Джошуа подошел к окну:
– Это мисс Гамильтон.
Клей поспешил вниз. Она уже стояла у огня в кухне, и пар клубился от ее сырой одежды. Она повернулась к нему с напряженным встревоженным лицом. Он на какой-то миг прижал ее к себе, заключив в объятья.
– Клей, случилось нечто ужасное, – начала она.
Он кивнул:
– Я знаю, Джошуа был в деревне. Он только что все мне рассказал. Что случилось с Кевином Роганом? Если ваш дядя допустит, чтобы ему причинили какой-нибудь вред, я заставлю его ответить за это, даже если это будет последнее, что я сделаю на земле.
– Речь не идет ни о чем подобном, – сказала она. – Дядя собирается сам отвезти Кевина в Голуэй. Он сказал, что судебный процесс будет не более чем формальностью. При тех доказательствах, которые он сможет представить, Кевина повесят.
– Вероятно, именно так все и произойдет, – сказал Клей. – Есть какие-нибудь известия от Шона Рогана?
Она кивнула:
– Это одна из причин, по которым я приехала к вам. Мой дядя запретил мне покидать дом, так что мне пришлось самой оседлать лошадь и выбираться окольными путями через сад. Я встретила экономку Бирка, когда та возвращалась от него. Берк отсутствовал всю ночь и решил провести день в постели. Примерно час назад Шон Роган прискакал с тремя младшими сыновьями и увез его, держа на мушке. Они отдали ей послание для моего дяди. Если к шести часам им не вернут Кевина, Берка повесят.
– Седлай Пегин для меня, – приказал Клей Джошуа. – Мне следовало ожидать чего-то подобного от Шона Рогана, но как он умудрился залезть на лошадь – ума не приложу.
– Что вы собираетесь делать? – спросила она.
Он пожал плечами:
– Первый шаг напрашивается сам собой – увидеться с Шоном Роганом и попросить его воздержаться от каких-либо действий до тех пор, пока я не смогу переговорить с вашим дядей. Я хотел бы, чтобы вы поехали со мной. Они, похоже, относятся к вам с немалым уважением.
– Трудность не в том, чтобы договориться с Роганами, – сказала она, – а в том, чтобы образумить моего дядю.
Клей старался говорить убедительно и стиснул ее плечи, когда они выходили на улицу:
– Я перейду этот мост, раз уж взошел на него.
Шел сильный дождь, когда они скакали по вересковой пустоши, но он не обращал на это особого внимания. Он был занят своими мыслями, отчаянно ища какое-то решение проблемы, а между тем ответ, казалось, мог быть только один – два человека, болтающиеся на конце веревки. Если позволить Шону Рогану и его семье взять правосудие в свои руки, то им настанет конец. Тогда вызовут кавалерию, чтобы раз и навсегда изгнать их из лощины.
Когда они миновали купу деревьев, росших у верха лощины, навстречу выехал Дэннис Роган на чалой кобыле с дробовиком в согнутой руке.
– Ваш отец внизу? – спросил Клей.
– А где же ему быть, полковник, – ответил Дэннис. – Он очень надеялся перекинуться с вами парой слов. Я думаю, Мартин собирался подъехать сюда, но сейчас они пытаются перевязать отцу ногу.
– Чертов дурак, – проворчал Клей. – Я ведь говорил ему не садиться в седло.
Дэннис кивнул Джоанне и снова ускакал в рощу, а они спустились по тропе и галопом промчались мимо загона для скота во двор. Когда они спешились, дверь открылась, Катал выбежал на улицу и помог Джоанне сойти на землю. Клей отвязал свой седельный вьюк и, поднявшись по ступенькам, вошел в дом, не проронив ни слова.
Шон Роган раскинулся в кресле у огня, его нога покоилась на табурете, штанина была распорота до талии. Жена склонилась над ним, пытаясь остановить мерно сочившуюся кровь, тонкой струйкой стекавшую в таз. Берк был привязан к стулу в одном углу, безжалостно скрученный веревками по рукам и ногам так, что не мог пошевелиться. Его глаза засверкали, когда он увидел Клея, но он ничего не сказал.
Клей открыл седельный вьюк и опустился на одно колено возле Большого Шона:
– По-моему, я говорил вам не наступать на эту ногу?
– Меня ждала работа, – пробасил Роган. – Важная работа. – Его лицо скривилось от боли, и он потянулся за бутылкой с виски.
Несколько стежков лопнуло, Клей достал иголку с ниткой и принялся заново латать рану. Работая, он заметил:
– Я огорчен тем, что случилось с Кевином, но такими действиями вы ему не поможете.
– Давайте рассуждать здраво, полковник, – сказал Шон Роган. – Как только они посадят моего парня в голуэйскую тюрьму, он – покойник. Люди Гамильтона расскажут о том, что произошло, на свой лад, и ни у кого из тех, кто был в трактире, не хватит духу им перечить. – Он покачал головой и неторопливо проговорил: – Я принял решение. Если Кевин не вернется сюда к шести, я вздерну этого подонка Берка. Своими руками накину ему петлю на шею. И никому не придется отвечать за это, кроме меня.
Берк резко рассмеялся:
– Если ты думаешь, что сэр Джордж посчитает меня подходящей фигурой для обмена на твоего сына, Роган, то ты сильно ошибаешься. То, что ты собираешься меня повесить, будет ему очень кстати. После этого он с удовольствием посмотрит, как вздернут всех вас.
– Он прав, мистер Роган, – в отчаянии вставила Джоанна. – Я знаю своего дядю и образ его мыслей. Повесив Берка, вы только сыграете ему на руку.
Пока Клей завязывал узел на бинте, Шон Роган покачал головой:
– Я не стану стоять в сторонке и смотреть, как моего сына вешают за то, что он, обороняясь, убил человека. Варли накинулся на него, Кевину не оставалось ничего другого. – Он допил бутылку и медленно поставил ее на пол. – Я не отступаюсь от своих слов. Если Кевин не появится здесь к шести часам, Берк будет болтаться на веревке.
Клей поднялся на ноги и закинул свой седельный вьюк на плечо:
– За вами долг. Вы можете легко его отдать. Я еду к Гамильтону – выяснить, что можно сделать. Я хочу, чтобы вы пообещали мне, что ничего не предпримите до наступления полуночи.
Наступило напряженное молчание, миссис Роган быстро подошла к своему мужу и робко положила морщинистую руку ему на плечо:
– Доверься полковнику, Шон. Он показал себя настоящим другом.
Шон Роган все еще колебался, и Клей нетерпеливо проговорил:
– Ради Бога, решите, чего вам на самом деле хочется. Чтобы ваш сын вернулся к вам целым и невредимым, или чтобы бездыханный Берк болтался на конце веревки. Одно другого не стоит.
Большой Шон хлопнул ладонью по подлокотнику своего кресла:
– Ей-богу, полковник, не стоит. Я буду ждать до полуночи, но не позже.
Джоанна всхлипнула с облегчением, и Клей повернулся и быстро улыбнулся ей:
– Я хотел бы, чтобы вы остались здесь, просто как залог того, что Большой Шон знает, который час.
Она кивнула, глаза ее чернели на побелевшем лице.
– Конечно, Клей, если вы этого хотите.
Он придвинулся ближе и стиснул ее руку.
– Не беспокойтесь, – мягко сказал он. – Я что-нибудь придумаю. – Он отвернулся, когда в ее глазах вновь вспыхнула надежда, и пошел на улицу к Пегин.
Оказавшись наверху вересковой пустоши, он предоставил кобыле самой выбирать дорогу и галопом помчался под дождем, сосредоточившись мыслями на предстоящем столкновении. В голове уже зарождался план, и все-таки вначале он должен был встретиться с сэром Джорджем Гамильтоном, узнать, нельзя ли решить дело, руководствуясь здравым смыслом.
Он спустился по вересковой пустоши, проехал через брешь в стене и кентером помчался по траве. Проезжая мимо конюшни на заднем дворе, он увидел, что там закладывают экипаж и по крайней мере дюжина людей седлает лошадей.
Он спешился у крыльца и поднялся к парадной двери. Когда он поднес руку к цепочке звонка, дворецкий открыл дверь. Чья-то рука отодвинула его с дороги, и показался сэр Джордж Гамильтон.
Когда он заговорил, голос его был ледяным:
– Вы больше не являетесь желанным гостем в моем доме, полковник Фитцджеральд.
– У меня нет никакого желания бывать здесь, – отозвал я Клей. – Но нам нужно обсудить нечто гораздо более важное. Вам известно, что Роганы удерживают вашего человека Берка и собираются повесить его, если Кевина Рогана не будет с ними к полуночи?
– Мне уже сообщили о положении дел, – ответил сэр Джордж. – Конечно, мне ужасно жаль Берка, но в данных обстоятельствах ничего нельзя поделать. Ради мира в графстве гораздо важнее, чтобы такой печально известный смутьян, как Кевин Роган, был благополучно помещен в тюрьму. Я намерен лично препроводить его в Голуэй в течение часа. После этого я рассчитываю вернуться с подмогой, достаточной, чтобы раз и навсегда выкорчевать это проклятое семейство из Скрытой лощины.
Клей едва не потерял самообладание:
– А ведь вы хотели, чтобы произошло нечто подобное, не правда ли? Если они повесят Берка, вы сумеете добиться, чтобы схватили остальных.
– Именно так! – заявил сэр Джордж, и что-то дьявольское вспыхнуло в глубине его глаз. – Уж я позабочусь о том, чтобы свести их в могилу всех до одного, пусть даже это будет последнее, что я сделаю.
Пару секунд Клей молча вглядывался в безумные глаза, а затем повернулся и сошел по ступенькам к Пегин. Вскочив в седло, он услышал, как сэр Джордж говорит дворецкому:
– Если этот человек еще когда-нибудь ступит на мою землю, спусти на него собак. Ты понял?
Дверь закрылась, и Клей поскакал прочь по траве.
Он немногого ожидал от этой встречи и не открыл для себя ничего нового, за исключением того, что сэр Джордж – человек неуравновешенный, как он и подозревал с самого начала. Вероятно, сознание того, что он болен и в конце концов умрет, не давало ему покоя. Из его отчаяния выросла потребность вымещать свою злобу и страх на ком-то другом. Роганы идеально подходили для этой цели.
Оставалась только одна тактика, и Клей сардонически улыбнулся, когда въехал в конюшню в Клермонте. Как там говорил Морган? «На войне ваш первый шаг должен быть настолько дерзким, чтобы он стал полнейшей неожиданностью для противника. После этого играй так, как ляжет карта».
«Морган жил, руководствуясь своей максимой, и не без успеха, но и он погиб», – мрачно размышлял Клей, когда прошел в кухню и бросил своей седельный вьюк на стол. Джошуа возившийся у плиты, закатав рукава, повернулся к нему:
– Вы как раз к обеду, полковник.
– Я должен снова трогаться в путь – прямо сейчас, – сказал ему Клей. – Но я могу перекусить чем-нибудь наскоро и выпить кофе.
Он поднялся в свою комнату и снял пальто. Потом открыл сундук и достал серую кавалерийскую шинель. Когда он застегнул ее на шее, вдалеке угрожающе прогремел гром и небо потемнело. Дождь внезапно усилился, и Клей удовлетворенно кивнул. Это как нельзя лучше соответствовало его планам. Он пристегнул к поясу черную кобуру и вспомнил, что кольт находится внизу, в саквояже. Тогда он водрузил на голову фетровую армейскую шляпу и предстал перед зеркалом. Фигура, смотревшая на него оттуда, обрела индивидуальность, и он слегка поежился, повернулся и вышел из комнаты.
Джошуа оставил для него на столе кофе и еду, а Клей достал кольт из своего саквояжа и проверил его. Прихлебывая кофе, он объяснил положение вещей, и лицо Джошуа помрачнело.
– Не нравится мне это, полковник. Совсем не нравится. Они будут настороже.
– Я так не думаю, – проговорил Клей. – Роганы удерживают Берка. Что еще они могут сделать?
– Это становится слишком опасным, полковник, – сказал Джошуа. – На этот раз кто-то обязательно вас заподозрит.
– Я думал об этом, – признал Клей. – Есть здесь определенный элемент риска, но я обязан попытать счастья. – Он допил свой кофе и потрепал Джошуа по плечу. – Не волнуйся, я вернусь. Сказать по правде, я начинаю получать от этого удовольствие. Со старыми привычками трудно расставаться.
Джошуа сдержано кивнул:
– Именно это меня и беспокоит, полковник. Подумайте дважды, прежде чем предпринять какой-то шаг, а потом еще раз подумайте.
Он стоял в дверях, серьезный и встревоженный, пока Клей выезжал из конюшни под проливным дождем и скакал между деревьями к вересковой пустоши.
Решение предстояло найти где-то на пути в Голуэй, это было очевидно, и чем ближе к Драмору, тем лучше. Он галопом скакал под проливным дождем по той самой тропе, которой держался в ночь, когда ехал в Килин для расправы с Марли, но когда повернул и стал лесом спускаться к Голуэй-роуд, еще нисколько не приблизился к ответу.
Было чуть больше шести часов, когда он огибал Килин, скача через лес на дне лощины и подняв руку, чтобы защититься от хлеставших его по лицу мокрых ветвей. Отъехав на приличное расстояние от деревни, он снова вернулся на дорогу и немного погодя выехал к каменному мосту над журчащим водным потоком.
В свое время середину моста снесло сильным наводнением, и его на скорую руку заделали крепкими досками. Вздувшийся, пенистый поток уже плескался в щелях, и, когда Клей спешился, чтобы осмотреть их, в его голове начал созревать план.
Килин находился примерно в четверти мили от него, и он свернул в лес и поехал обратно в направлении деревни. Он вспомнил, что трактир, точная копия заведения Кохана, стоял в дальнем конце единственной улицы, и, подъехав к нему осторожно, задворками, привязал Пегин к кусту у высокой стены, огораживавшей двор.
В стене зиял пролом, и он, надвинув на лицо черный шарф, протиснулся в него и направился к двери черного хода. Она легко открылась, и он вошел в выстланную плитняком кухню и достал свой кольт. Комната была пуста, но прочная деревянная дверь в дальнем конце была приотворена, и до него доносился приглушенный шум голосов. Клей какое-то время прислушивался к ним, а затем, распахнув дверь настежь, вошел в бар.
Хозяин заведения в этот момент поворачивался с кувшином в руке. Он застыл как вкопанный, и на лице его появилось комичное выражение испуга.
– Капитан Свинг, – прошептал он.
Двое мужчин устроились возле очага. Один из них – старый, с длинными седыми волосами и лицом, напоминавшим желтовато-коричневое яблоко. К немалому изумлению Клея, вторым был отец Костелло.
Когда они обернулись, он негромко, с ирландским акцентом произнес:
– Вы только не поднимайте шума, и я не причиню вам никакого вреда.
Хозяин заведения попятился к двоим, что сидели у огня, и отец Костелло спокойно проговорил:
– Это хорошие люди, сын мой. Я могу за это поручиться.
Хозяин заведения, похоже, оправился от первого потрясения, и теперь лицо его выражало живой интерес.
– Ей-богу, капитан, отец Костелло говорит сущую правду. Мы здесь все ирландцы, и будь она проклята, эта чертова Британская империя!
– Да здравствует республика! – прокудахтал старик, а отец Костелло ласково положил ладонь ему на руку.
– Я не собираюсь причинять вред кому-нибудь из присутствующих, – заявил Клей. – Но мне нужна ваша помощь. Более того, я вынужден настаивать на том, чтобы вы ее оказали. – Он в упор посмотрел на хозяина заведения. – Сколько посетителей вы ожидаете в течение следующего получаса?
Тот пожал плечами:
– Местные ребята обычно приходят в восемь. Может быть, до этого времени заглянет какой-нибудь случайный посетитель, но в такую погоду я бы за это не поручился.
Клей удовлетворенно кивнул:
– Это как раз то, что нужно. В конюшне на заднем дворе есть лошадь?
Хозяин кивнул, и в голосе его прозвучала гордость:
– Да еще какая! День будете скакать – не сыщете такой чудесной кобылки. Этим летом она принесла мне двадцать фунтов на голуэйской ярмарке.
– Вы бы одолжили ее, чтобы спасти жизнь человека? – спросил Клей.
Хозяин заведения нахмурился, а затем ноздри его раздулись.
Он сел на край кровати, потянулся за своими часами и с удивлением обнаружил, что уже почти три. Он проспал по меньшей мере четырнадцать часов. Клей встал и осторожно подошел к окну.
Облака грозно нависли над полями, сточные канавы не вмещали дождевую воду, а когда он заглянул во двор, то увидел коричневые листья, ползущие по земле, и первые оголившиеся ветви. Он стал быстро одеваться. Едва он натянул сапоги, вошел Джошуа с кувшином горячего кофе и чашкой на подносе.
– Я услышал, что вы встали, полковник, – сказал он, наливая кофе. – Как вы себя чувствуете?
– Гораздо лучше, чем рассчитывал, – отозвался Клей. Он отхлебнул кофе. – Вкусная штука.
Он поставил чашку и стал застегивать рубашку. Потом заметил мрачное выражение лица Джошуа:
– Что-то не так? Случилось что-нибудь?
Джошуа тяжело вздохнул:
– Боюсь, что да, полковник. Я перед самым полуднем ходил в деревню прикупить кое-чего в лавке. В баре Кохана произошло убийство.
В наступившем молчании дождь постукивал по окну холодными пальцами, и Клей негромко сказал:
– Ты знаешь, кто это был?
Джошуа кивнул:
– Человек по имени Варли, один из людей сэра Джорджа Гамильтона. По всей видимости, это тот, что пырнул ножом Шона Рогана во время драки.
– Кто убил его? – спросил Клей безо всякой интонации.
– Кевин Роган, – ответил Джошуа. – Он выпивал в баре со своим братом Дэннисом. Как рассказывает Кохан, Варли заявился с дружками и началась драка. Варли вытащил пистолет, но Кевин Роган выбил оружие из его руки и раскроил ему голову стулом.
– Что было потом? – спросил Клей.
– Дэннис Роган сбежал через черный ход. Я видел, как он галопом ускакал прочь. Его брат был без сознания, когда его выносили. Они привязали его поперек лошади и увезли в Драмор-Хаус. Сдается мне, что это верная виселица, полковник.
– Дело дрянь, – протянул Клей. – Даже если Рогана будут судить по справедливости, у него нет ни малейшего шанса при тех свидетельских показаниях, которые сможет организовать сэр Джордж Гамильтон.
Он потянулся за пальто, и тут по булыжникам двора гулко застучали копыта. Джошуа подошел к окну:
– Это мисс Гамильтон.
Клей поспешил вниз. Она уже стояла у огня в кухне, и пар клубился от ее сырой одежды. Она повернулась к нему с напряженным встревоженным лицом. Он на какой-то миг прижал ее к себе, заключив в объятья.
– Клей, случилось нечто ужасное, – начала она.
Он кивнул:
– Я знаю, Джошуа был в деревне. Он только что все мне рассказал. Что случилось с Кевином Роганом? Если ваш дядя допустит, чтобы ему причинили какой-нибудь вред, я заставлю его ответить за это, даже если это будет последнее, что я сделаю на земле.
– Речь не идет ни о чем подобном, – сказала она. – Дядя собирается сам отвезти Кевина в Голуэй. Он сказал, что судебный процесс будет не более чем формальностью. При тех доказательствах, которые он сможет представить, Кевина повесят.
– Вероятно, именно так все и произойдет, – сказал Клей. – Есть какие-нибудь известия от Шона Рогана?
Она кивнула:
– Это одна из причин, по которым я приехала к вам. Мой дядя запретил мне покидать дом, так что мне пришлось самой оседлать лошадь и выбираться окольными путями через сад. Я встретила экономку Бирка, когда та возвращалась от него. Берк отсутствовал всю ночь и решил провести день в постели. Примерно час назад Шон Роган прискакал с тремя младшими сыновьями и увез его, держа на мушке. Они отдали ей послание для моего дяди. Если к шести часам им не вернут Кевина, Берка повесят.
– Седлай Пегин для меня, – приказал Клей Джошуа. – Мне следовало ожидать чего-то подобного от Шона Рогана, но как он умудрился залезть на лошадь – ума не приложу.
– Что вы собираетесь делать? – спросила она.
Он пожал плечами:
– Первый шаг напрашивается сам собой – увидеться с Шоном Роганом и попросить его воздержаться от каких-либо действий до тех пор, пока я не смогу переговорить с вашим дядей. Я хотел бы, чтобы вы поехали со мной. Они, похоже, относятся к вам с немалым уважением.
– Трудность не в том, чтобы договориться с Роганами, – сказала она, – а в том, чтобы образумить моего дядю.
Клей старался говорить убедительно и стиснул ее плечи, когда они выходили на улицу:
– Я перейду этот мост, раз уж взошел на него.
Шел сильный дождь, когда они скакали по вересковой пустоши, но он не обращал на это особого внимания. Он был занят своими мыслями, отчаянно ища какое-то решение проблемы, а между тем ответ, казалось, мог быть только один – два человека, болтающиеся на конце веревки. Если позволить Шону Рогану и его семье взять правосудие в свои руки, то им настанет конец. Тогда вызовут кавалерию, чтобы раз и навсегда изгнать их из лощины.
Когда они миновали купу деревьев, росших у верха лощины, навстречу выехал Дэннис Роган на чалой кобыле с дробовиком в согнутой руке.
– Ваш отец внизу? – спросил Клей.
– А где же ему быть, полковник, – ответил Дэннис. – Он очень надеялся перекинуться с вами парой слов. Я думаю, Мартин собирался подъехать сюда, но сейчас они пытаются перевязать отцу ногу.
– Чертов дурак, – проворчал Клей. – Я ведь говорил ему не садиться в седло.
Дэннис кивнул Джоанне и снова ускакал в рощу, а они спустились по тропе и галопом промчались мимо загона для скота во двор. Когда они спешились, дверь открылась, Катал выбежал на улицу и помог Джоанне сойти на землю. Клей отвязал свой седельный вьюк и, поднявшись по ступенькам, вошел в дом, не проронив ни слова.
Шон Роган раскинулся в кресле у огня, его нога покоилась на табурете, штанина была распорота до талии. Жена склонилась над ним, пытаясь остановить мерно сочившуюся кровь, тонкой струйкой стекавшую в таз. Берк был привязан к стулу в одном углу, безжалостно скрученный веревками по рукам и ногам так, что не мог пошевелиться. Его глаза засверкали, когда он увидел Клея, но он ничего не сказал.
Клей открыл седельный вьюк и опустился на одно колено возле Большого Шона:
– По-моему, я говорил вам не наступать на эту ногу?
– Меня ждала работа, – пробасил Роган. – Важная работа. – Его лицо скривилось от боли, и он потянулся за бутылкой с виски.
Несколько стежков лопнуло, Клей достал иголку с ниткой и принялся заново латать рану. Работая, он заметил:
– Я огорчен тем, что случилось с Кевином, но такими действиями вы ему не поможете.
– Давайте рассуждать здраво, полковник, – сказал Шон Роган. – Как только они посадят моего парня в голуэйскую тюрьму, он – покойник. Люди Гамильтона расскажут о том, что произошло, на свой лад, и ни у кого из тех, кто был в трактире, не хватит духу им перечить. – Он покачал головой и неторопливо проговорил: – Я принял решение. Если Кевин не вернется сюда к шести, я вздерну этого подонка Берка. Своими руками накину ему петлю на шею. И никому не придется отвечать за это, кроме меня.
Берк резко рассмеялся:
– Если ты думаешь, что сэр Джордж посчитает меня подходящей фигурой для обмена на твоего сына, Роган, то ты сильно ошибаешься. То, что ты собираешься меня повесить, будет ему очень кстати. После этого он с удовольствием посмотрит, как вздернут всех вас.
– Он прав, мистер Роган, – в отчаянии вставила Джоанна. – Я знаю своего дядю и образ его мыслей. Повесив Берка, вы только сыграете ему на руку.
Пока Клей завязывал узел на бинте, Шон Роган покачал головой:
– Я не стану стоять в сторонке и смотреть, как моего сына вешают за то, что он, обороняясь, убил человека. Варли накинулся на него, Кевину не оставалось ничего другого. – Он допил бутылку и медленно поставил ее на пол. – Я не отступаюсь от своих слов. Если Кевин не появится здесь к шести часам, Берк будет болтаться на веревке.
Клей поднялся на ноги и закинул свой седельный вьюк на плечо:
– За вами долг. Вы можете легко его отдать. Я еду к Гамильтону – выяснить, что можно сделать. Я хочу, чтобы вы пообещали мне, что ничего не предпримите до наступления полуночи.
Наступило напряженное молчание, миссис Роган быстро подошла к своему мужу и робко положила морщинистую руку ему на плечо:
– Доверься полковнику, Шон. Он показал себя настоящим другом.
Шон Роган все еще колебался, и Клей нетерпеливо проговорил:
– Ради Бога, решите, чего вам на самом деле хочется. Чтобы ваш сын вернулся к вам целым и невредимым, или чтобы бездыханный Берк болтался на конце веревки. Одно другого не стоит.
Большой Шон хлопнул ладонью по подлокотнику своего кресла:
– Ей-богу, полковник, не стоит. Я буду ждать до полуночи, но не позже.
Джоанна всхлипнула с облегчением, и Клей повернулся и быстро улыбнулся ей:
– Я хотел бы, чтобы вы остались здесь, просто как залог того, что Большой Шон знает, который час.
Она кивнула, глаза ее чернели на побелевшем лице.
– Конечно, Клей, если вы этого хотите.
Он придвинулся ближе и стиснул ее руку.
– Не беспокойтесь, – мягко сказал он. – Я что-нибудь придумаю. – Он отвернулся, когда в ее глазах вновь вспыхнула надежда, и пошел на улицу к Пегин.
Оказавшись наверху вересковой пустоши, он предоставил кобыле самой выбирать дорогу и галопом помчался под дождем, сосредоточившись мыслями на предстоящем столкновении. В голове уже зарождался план, и все-таки вначале он должен был встретиться с сэром Джорджем Гамильтоном, узнать, нельзя ли решить дело, руководствуясь здравым смыслом.
Он спустился по вересковой пустоши, проехал через брешь в стене и кентером помчался по траве. Проезжая мимо конюшни на заднем дворе, он увидел, что там закладывают экипаж и по крайней мере дюжина людей седлает лошадей.
Он спешился у крыльца и поднялся к парадной двери. Когда он поднес руку к цепочке звонка, дворецкий открыл дверь. Чья-то рука отодвинула его с дороги, и показался сэр Джордж Гамильтон.
Когда он заговорил, голос его был ледяным:
– Вы больше не являетесь желанным гостем в моем доме, полковник Фитцджеральд.
– У меня нет никакого желания бывать здесь, – отозвал я Клей. – Но нам нужно обсудить нечто гораздо более важное. Вам известно, что Роганы удерживают вашего человека Берка и собираются повесить его, если Кевина Рогана не будет с ними к полуночи?
– Мне уже сообщили о положении дел, – ответил сэр Джордж. – Конечно, мне ужасно жаль Берка, но в данных обстоятельствах ничего нельзя поделать. Ради мира в графстве гораздо важнее, чтобы такой печально известный смутьян, как Кевин Роган, был благополучно помещен в тюрьму. Я намерен лично препроводить его в Голуэй в течение часа. После этого я рассчитываю вернуться с подмогой, достаточной, чтобы раз и навсегда выкорчевать это проклятое семейство из Скрытой лощины.
Клей едва не потерял самообладание:
– А ведь вы хотели, чтобы произошло нечто подобное, не правда ли? Если они повесят Берка, вы сумеете добиться, чтобы схватили остальных.
– Именно так! – заявил сэр Джордж, и что-то дьявольское вспыхнуло в глубине его глаз. – Уж я позабочусь о том, чтобы свести их в могилу всех до одного, пусть даже это будет последнее, что я сделаю.
Пару секунд Клей молча вглядывался в безумные глаза, а затем повернулся и сошел по ступенькам к Пегин. Вскочив в седло, он услышал, как сэр Джордж говорит дворецкому:
– Если этот человек еще когда-нибудь ступит на мою землю, спусти на него собак. Ты понял?
Дверь закрылась, и Клей поскакал прочь по траве.
Он немногого ожидал от этой встречи и не открыл для себя ничего нового, за исключением того, что сэр Джордж – человек неуравновешенный, как он и подозревал с самого начала. Вероятно, сознание того, что он болен и в конце концов умрет, не давало ему покоя. Из его отчаяния выросла потребность вымещать свою злобу и страх на ком-то другом. Роганы идеально подходили для этой цели.
Оставалась только одна тактика, и Клей сардонически улыбнулся, когда въехал в конюшню в Клермонте. Как там говорил Морган? «На войне ваш первый шаг должен быть настолько дерзким, чтобы он стал полнейшей неожиданностью для противника. После этого играй так, как ляжет карта».
«Морган жил, руководствуясь своей максимой, и не без успеха, но и он погиб», – мрачно размышлял Клей, когда прошел в кухню и бросил своей седельный вьюк на стол. Джошуа возившийся у плиты, закатав рукава, повернулся к нему:
– Вы как раз к обеду, полковник.
– Я должен снова трогаться в путь – прямо сейчас, – сказал ему Клей. – Но я могу перекусить чем-нибудь наскоро и выпить кофе.
Он поднялся в свою комнату и снял пальто. Потом открыл сундук и достал серую кавалерийскую шинель. Когда он застегнул ее на шее, вдалеке угрожающе прогремел гром и небо потемнело. Дождь внезапно усилился, и Клей удовлетворенно кивнул. Это как нельзя лучше соответствовало его планам. Он пристегнул к поясу черную кобуру и вспомнил, что кольт находится внизу, в саквояже. Тогда он водрузил на голову фетровую армейскую шляпу и предстал перед зеркалом. Фигура, смотревшая на него оттуда, обрела индивидуальность, и он слегка поежился, повернулся и вышел из комнаты.
Джошуа оставил для него на столе кофе и еду, а Клей достал кольт из своего саквояжа и проверил его. Прихлебывая кофе, он объяснил положение вещей, и лицо Джошуа помрачнело.
– Не нравится мне это, полковник. Совсем не нравится. Они будут настороже.
– Я так не думаю, – проговорил Клей. – Роганы удерживают Берка. Что еще они могут сделать?
– Это становится слишком опасным, полковник, – сказал Джошуа. – На этот раз кто-то обязательно вас заподозрит.
– Я думал об этом, – признал Клей. – Есть здесь определенный элемент риска, но я обязан попытать счастья. – Он допил свой кофе и потрепал Джошуа по плечу. – Не волнуйся, я вернусь. Сказать по правде, я начинаю получать от этого удовольствие. Со старыми привычками трудно расставаться.
Джошуа сдержано кивнул:
– Именно это меня и беспокоит, полковник. Подумайте дважды, прежде чем предпринять какой-то шаг, а потом еще раз подумайте.
Он стоял в дверях, серьезный и встревоженный, пока Клей выезжал из конюшни под проливным дождем и скакал между деревьями к вересковой пустоши.
Решение предстояло найти где-то на пути в Голуэй, это было очевидно, и чем ближе к Драмору, тем лучше. Он галопом скакал под проливным дождем по той самой тропе, которой держался в ночь, когда ехал в Килин для расправы с Марли, но когда повернул и стал лесом спускаться к Голуэй-роуд, еще нисколько не приблизился к ответу.
Было чуть больше шести часов, когда он огибал Килин, скача через лес на дне лощины и подняв руку, чтобы защититься от хлеставших его по лицу мокрых ветвей. Отъехав на приличное расстояние от деревни, он снова вернулся на дорогу и немного погодя выехал к каменному мосту над журчащим водным потоком.
В свое время середину моста снесло сильным наводнением, и его на скорую руку заделали крепкими досками. Вздувшийся, пенистый поток уже плескался в щелях, и, когда Клей спешился, чтобы осмотреть их, в его голове начал созревать план.
Килин находился примерно в четверти мили от него, и он свернул в лес и поехал обратно в направлении деревни. Он вспомнил, что трактир, точная копия заведения Кохана, стоял в дальнем конце единственной улицы, и, подъехав к нему осторожно, задворками, привязал Пегин к кусту у высокой стены, огораживавшей двор.
В стене зиял пролом, и он, надвинув на лицо черный шарф, протиснулся в него и направился к двери черного хода. Она легко открылась, и он вошел в выстланную плитняком кухню и достал свой кольт. Комната была пуста, но прочная деревянная дверь в дальнем конце была приотворена, и до него доносился приглушенный шум голосов. Клей какое-то время прислушивался к ним, а затем, распахнув дверь настежь, вошел в бар.
Хозяин заведения в этот момент поворачивался с кувшином в руке. Он застыл как вкопанный, и на лице его появилось комичное выражение испуга.
– Капитан Свинг, – прошептал он.
Двое мужчин устроились возле очага. Один из них – старый, с длинными седыми волосами и лицом, напоминавшим желтовато-коричневое яблоко. К немалому изумлению Клея, вторым был отец Костелло.
Когда они обернулись, он негромко, с ирландским акцентом произнес:
– Вы только не поднимайте шума, и я не причиню вам никакого вреда.
Хозяин заведения попятился к двоим, что сидели у огня, и отец Костелло спокойно проговорил:
– Это хорошие люди, сын мой. Я могу за это поручиться.
Хозяин заведения, похоже, оправился от первого потрясения, и теперь лицо его выражало живой интерес.
– Ей-богу, капитан, отец Костелло говорит сущую правду. Мы здесь все ирландцы, и будь она проклята, эта чертова Британская империя!
– Да здравствует республика! – прокудахтал старик, а отец Костелло ласково положил ладонь ему на руку.
– Я не собираюсь причинять вред кому-нибудь из присутствующих, – заявил Клей. – Но мне нужна ваша помощь. Более того, я вынужден настаивать на том, чтобы вы ее оказали. – Он в упор посмотрел на хозяина заведения. – Сколько посетителей вы ожидаете в течение следующего получаса?
Тот пожал плечами:
– Местные ребята обычно приходят в восемь. Может быть, до этого времени заглянет какой-нибудь случайный посетитель, но в такую погоду я бы за это не поручился.
Клей удовлетворенно кивнул:
– Это как раз то, что нужно. В конюшне на заднем дворе есть лошадь?
Хозяин кивнул, и в голосе его прозвучала гордость:
– Да еще какая! День будете скакать – не сыщете такой чудесной кобылки. Этим летом она принесла мне двадцать фунтов на голуэйской ярмарке.
– Вы бы одолжили ее, чтобы спасти жизнь человека? – спросил Клей.
Хозяин заведения нахмурился, а затем ноздри его раздулись.