Страница:
Доподлинно неизвестно, самого ли Палмера осенила гениальная идея «демократического» укрощения Сербии, или же его недавние боссы по Госдепартаменту решили использовать богатый опыт отставного посла.
Сам Палмер, понятно, настаивает на первом варианте. В изданной не так давно книге с претенциозным названием «Сломать Ось Зла» он подробно описывает, как постепенно уверился в мысли, что любую диктатуру можно сокрушить без крови и прямой агрессии, а абсолютно «мирными и ненасильственными» методами.
Для наглядности Палмер перечисляет 25 условий, выполнение которых обеспечивает успешную и «малозатратную» революцию. Если вкратце, блюдо м-ра Палмера готовится по следующему рецепту.
Возьмите местные, либеральные и прозападно настроенные кадры, тщательно их перемешайте, не забыв добавить зелени. На выходе у вас должны получиться неправительственные организации (правозащитные, пацифистские, молодежные, студенческие), а также хорошо подготовленные группы сопротивления, пригодные для проведения уличных «ненасильственных» акций (пикетов, манифестаций, забастовок, блокирования правительственных объектов).
Одновременно, на огне местных и иностранных СМИ, доведите до кипения обстановку в стране, изрядно поперчив и посолив ее обвинениями в тоталитаризме, ущемлении свободы слова и травле инакомыслящих. (Особенно терпкий вкус этому бульону придадут гневные резолюции международных организаций - ООН, Евросоюз, ОБСЕ, ПАСЕ.)
Не забудьте также хорошенько отбить у национальной властной элиты волю к сопротивлению; в качестве молотка и разделочной доски следует использовать СМИ и методы дипломатического и финансового давления.
Теперь - дело осталось за малым. В момент, когда варево максимально дойдет до кипения, блюдо можно подавать к столу, выведя на улицы тысячи своих сторонников (тех самых, сдобренных зеленью),которые поклянутся стоять насмерть, пока власть добровольно не уйдет в отставку…
Скажете, отрава? А вот и нет. Поваренная книга Пал-мера пришлась по вкусу многим политикам самого разного спектра - от либералов до консерваторов, широчайшим образом была популяризирована (ее разослали во все американские университеты и посольства, в ведущие СМИ). С восторженными отзывами на нее выступили лидеры Демократической партии в Конгрессе Нэнси Полоси и Джозеф Байден, директор Вашингтонского офиса правозащитной организации Human Rights Watch Том Малиновски, президент Американского комитета за мир в Чечне (есть, оказывается, и такой) Макс Кампельман, скандально известный миллиардер Джордж Сорос и прочая, прочая.
Откровеннее всех высказался по поводу прочитанного бывший глава ЦРУ, а ныне руководитель правозащитной организации Freedom House Джеймс Вулси (интересно, кстати, было б увидеть реакцию наших либералов, если б какое-нибудь правозащитное общество тоже возглавил экс-директор ФСБ):
«В ходе трех мировых войн (двух «горячих» и одной "холодной") мы и наши союзники освободили большую часть человечества. Марк Палмер показал нам, каким образом нужно довести наше дело до конца».
По-моему, об истинных целях «ненасильственной демократической революции» лучше и не скажешь…
Сербия - стала первой страной, на которой была опробована эта высокая кухня.
Считается, что начало тамошней бархатной революции было положено в октябре 1998-го, когда узкая кучка радикально настроенной молодежи, успевшей уже отметиться в организации студенческих забастовок, основали группу сопротивления режиму Милошевича, названную ими - перевода не требуется - «Отпор». Факт этот хорошо известен.
Менее известно, однако, то обстоятельство, что создатели «Отпора» давно и плотно находились под патронажем Марка Палмера, который самолично вышагивал даже во главе уличных студенческих демонстраций.
В кратчайшие сроки во всех мало-мальски крупных городах Сербии были созданы ячейки «Отпора». Его символ - кулак - точно знак Зорро таинственным образом появлялся на стенах и заборах повсюду.
Тем временем на Западе наращивала обороты беспрецедентная пропагандистская кампания, призванная явить планете сатанинскую сущность Милошевича.
Честно говоря, сербский президент на ангела, конечно, совсем не смахивал; грехов и ошибок имелось у него с избытком. Но то, в чем принялись обвинять его, было совсем уж за гранью добра и зла, совершенно в лучших традициях д-ра Геббельса.
Весь цивилизованный мир обошли, например, тогда кадры, сделанные британскими тележурналистами в сербском «лагере смерти», где якобы содержались боснийские мусульмане; эта запись обсуждалась даже на заседании Конгресса США. На пленке хорошо было видно, как изможденные боснийцы тянут сквозь колючую проволоку руки, моля о помощи. И лишь потом выяснилось, что это был вовсе и не концлагерь, а пункт сбора беженцев, и никто силком боснийцев в нем не удерживал; на той же скандальной пленке оказалось заснято, как заключенные преспокойно выходят за ограду и перелезают через забор; но эти кадры в эфир по понятным причинам не пошли.
Не меньшим международным скандалом ознаменовалось и обвинение сербского режима в массовом убийстве в Рачаке (Косово) мирных албанцев. Для наглядности американский дипломат Уильям Уокер даже привез на место казни операторскую группу «Ассошиэйтед Пресс».
Это вскрытоеЗападом нечеловеческое, чисто людоедское злодеяние стало последней каплей, переполнившей чашу мирового терпения; именно после него НАТО решило объявить Милошевичу войну. Впоследствии, однако, оказалось, что никаких несчастных жертв геноцида в Рачаке не было и в помине. Через 4 года финский патологоанатом Хелена Ранта, изучавшая найденные трупы, во всеуслышание объявит, что принадлежали они албанцам и сербам одновременно; по мнению криминалистов, на этом месте произошел бой между сербской полицией и Косовской армией освобождения, что, согласитесь, совсем не одно и то же.
Как тут не вспомнить аналогичную провокацию, предпринятую Третьим рейхом, дабы найти благозвучный повод для начала войны; знаменитое нападение на немецкую радиостанцию в Глейвице, организованную головорезами Гейдриха, переодетыми в польскую форму. Времена и эпохи меняются, но методы остаются прежними…
С началом натовских бомбардировок Сербии популярность Милошевича в народе резко пошла в гору; а «Отпора» - соответственно, на спад. Однако революционеры не отчаивались.
Обильное финансирование из-за рубежа позволяло им активно наращивать свою деятельность. Уже к началу 2000 года «Отпор» насчитывал 160 мощных, хорошо организованных ячеек.
«Почти уже не оспаривается тот факт, - пишет авторитетный немецкий журнал «Шпигель»; его-то уж точно в связях с Милошевичем не упрекнешь, - что белградцы с 1999 года получили из Вашингтона - от фонда National Endowment for Democracy - около 3 миллионов долларов. То же самое относится и к пожертвованиям в размере неизвестной суммы, поступившим от фонда республиканцев. В общей сложности Америка направила 40 миллионов долларов».
Чем беспощаднее вели себя власти по отношению к «Отпору», тем сильнее лишь возрастала его популярность. Каждый очередной арест, новая волна репрессий мгновенно героизировались, привлекая в ряды сопротивления новых сторонников.
Не в пример правительству «Отпор» очень грамотно строил свою пропагандистскую кампанию, играя на массовой нищете и ухудшении уровня жизни (о том, что кризис в Сербии был вызван экономической блокадой Запада, они, понятно, умалчивали). Лозунги «Отпора», его наглядная агитация и газеты редактировались профессиональными пиарщиками; на оппозицию работали ведущие рекламные агентства страны.
Многие члены «Отпора» с успехом прошли через курсы политтехнологий, проводимые американцами на нейтральных территориях: в Болгарии, Румынии, Венгрии…
Час «X» пробил осенью 2000-го, когда в Сербии состоялись президентские выборы. Даже не дожидаясь дня голосования, Запад довольно ясно объявил свою позицию: либо выиграет представитель оппозиции Воислав Коштуница, либо выборы будут признаны незаконными и недемократичными. (Коштуницу, как единого демократического кандидата, из числа прочих претендентов отобрали сами же американцы, этакая «фабрика звезд».)
Дальше события развивались так. 24 сентября большинство голосов набрал Коштуница (48%), Милошевич занял второе место (38,6%). На 8 октября был назначен второй тур выборов, однако оппозиция дожидаться его не стала, несмотря даже на весьма высокие шансы на победу.
Причина тому объяснялась довольно просто: одновременно с выборами президентскими прошли выборы и в сербский парламент, где большинство получила левая коалиция. Даже если бы Коштуница победил, он все равно оказался б связан по рукам и ногам - сербская конституция существенно ограничивала полномочия президента.
Только открытый переворот мог распахнуть перед ним дорогу к реальной власти, на что, собственно, и был сделан расчет.
Оппозиция незамедлительно объявила, что выборы в действительности выиграл Коштуница, но Милошевич-де сфальсифицировал их результаты. Отдельные западные наблюдатели, включая комиссара Евросоюза Хавьера Солану, с готовностью это подтвердили. (Впоследствии, кстати, другие, более честные наблюдатели - скажем, глава греческого МИДа Карлос Папоулис - утверждали прямо обратное, говоря, что «заявления о повсеместном мошенничестве оказались ложными», а сами выборы были проведены «безупречно».)
Лидеры оппозиции призвали своих сторонников выйти на улицы и объявить общенациональную бессрочную забастовку. В Белграде заполыхали многотысячные студенческие митинги, умело организованные «Отпором»; манифестантов подвозили со всей страны. Попытки разогнать их - успехом не увенчались; полиция и армия отказывались применять силу.
Милошевич пытается еще как-то спасти положение; не желая кровопролития, он отменяет результаты выборов, но время уже безвозвратно упущено. Хорошо подогретая толпа берет штурмом парламент и телерадиоцентр, в результате кем-то устроенного пожара телевизионное вещание в стране прекращается.
(«Наши действия были спланированы заранее, - скажет позднее Велимир Илич, мэр города Чачака, руководивший штурмовой операцией, - наша цель была вполне ясна: захватить контроль над главными учреждениями режима».)
Тем же вечером под давлением неоспоримых аргументовизбирательная комиссия была вынуждена признать допущенные якобы ошибки при подсчете голосов и объявить безоговорочную победу Коштуницы.
«Сербия отныне снова является частью Европы», - торжествующе воскликнул новый президент, выйдя к многотысячной толпе своих ликующих сторонников. Добровольное отречение от престола не спасет Милошевича: через несколько дней он будет арестован, а вскоре предстанет перед международным судом…
Сорок миллионов долларов, двое убитых и тридцать раненых - ровно в такую цену обошлась Западу сербская революция.
Что, согласитесь, совсем недорого…
2. Эскадроны смерти просят огня
Сам Палмер, понятно, настаивает на первом варианте. В изданной не так давно книге с претенциозным названием «Сломать Ось Зла» он подробно описывает, как постепенно уверился в мысли, что любую диктатуру можно сокрушить без крови и прямой агрессии, а абсолютно «мирными и ненасильственными» методами.
Для наглядности Палмер перечисляет 25 условий, выполнение которых обеспечивает успешную и «малозатратную» революцию. Если вкратце, блюдо м-ра Палмера готовится по следующему рецепту.
Возьмите местные, либеральные и прозападно настроенные кадры, тщательно их перемешайте, не забыв добавить зелени. На выходе у вас должны получиться неправительственные организации (правозащитные, пацифистские, молодежные, студенческие), а также хорошо подготовленные группы сопротивления, пригодные для проведения уличных «ненасильственных» акций (пикетов, манифестаций, забастовок, блокирования правительственных объектов).
Одновременно, на огне местных и иностранных СМИ, доведите до кипения обстановку в стране, изрядно поперчив и посолив ее обвинениями в тоталитаризме, ущемлении свободы слова и травле инакомыслящих. (Особенно терпкий вкус этому бульону придадут гневные резолюции международных организаций - ООН, Евросоюз, ОБСЕ, ПАСЕ.)
Не забудьте также хорошенько отбить у национальной властной элиты волю к сопротивлению; в качестве молотка и разделочной доски следует использовать СМИ и методы дипломатического и финансового давления.
Теперь - дело осталось за малым. В момент, когда варево максимально дойдет до кипения, блюдо можно подавать к столу, выведя на улицы тысячи своих сторонников (тех самых, сдобренных зеленью),которые поклянутся стоять насмерть, пока власть добровольно не уйдет в отставку…
Скажете, отрава? А вот и нет. Поваренная книга Пал-мера пришлась по вкусу многим политикам самого разного спектра - от либералов до консерваторов, широчайшим образом была популяризирована (ее разослали во все американские университеты и посольства, в ведущие СМИ). С восторженными отзывами на нее выступили лидеры Демократической партии в Конгрессе Нэнси Полоси и Джозеф Байден, директор Вашингтонского офиса правозащитной организации Human Rights Watch Том Малиновски, президент Американского комитета за мир в Чечне (есть, оказывается, и такой) Макс Кампельман, скандально известный миллиардер Джордж Сорос и прочая, прочая.
Откровеннее всех высказался по поводу прочитанного бывший глава ЦРУ, а ныне руководитель правозащитной организации Freedom House Джеймс Вулси (интересно, кстати, было б увидеть реакцию наших либералов, если б какое-нибудь правозащитное общество тоже возглавил экс-директор ФСБ):
«В ходе трех мировых войн (двух «горячих» и одной "холодной") мы и наши союзники освободили большую часть человечества. Марк Палмер показал нам, каким образом нужно довести наше дело до конца».
По-моему, об истинных целях «ненасильственной демократической революции» лучше и не скажешь…
Сербия - стала первой страной, на которой была опробована эта высокая кухня.
Считается, что начало тамошней бархатной революции было положено в октябре 1998-го, когда узкая кучка радикально настроенной молодежи, успевшей уже отметиться в организации студенческих забастовок, основали группу сопротивления режиму Милошевича, названную ими - перевода не требуется - «Отпор». Факт этот хорошо известен.
Менее известно, однако, то обстоятельство, что создатели «Отпора» давно и плотно находились под патронажем Марка Палмера, который самолично вышагивал даже во главе уличных студенческих демонстраций.
В кратчайшие сроки во всех мало-мальски крупных городах Сербии были созданы ячейки «Отпора». Его символ - кулак - точно знак Зорро таинственным образом появлялся на стенах и заборах повсюду.
Тем временем на Западе наращивала обороты беспрецедентная пропагандистская кампания, призванная явить планете сатанинскую сущность Милошевича.
Честно говоря, сербский президент на ангела, конечно, совсем не смахивал; грехов и ошибок имелось у него с избытком. Но то, в чем принялись обвинять его, было совсем уж за гранью добра и зла, совершенно в лучших традициях д-ра Геббельса.
Весь цивилизованный мир обошли, например, тогда кадры, сделанные британскими тележурналистами в сербском «лагере смерти», где якобы содержались боснийские мусульмане; эта запись обсуждалась даже на заседании Конгресса США. На пленке хорошо было видно, как изможденные боснийцы тянут сквозь колючую проволоку руки, моля о помощи. И лишь потом выяснилось, что это был вовсе и не концлагерь, а пункт сбора беженцев, и никто силком боснийцев в нем не удерживал; на той же скандальной пленке оказалось заснято, как заключенные преспокойно выходят за ограду и перелезают через забор; но эти кадры в эфир по понятным причинам не пошли.
Не меньшим международным скандалом ознаменовалось и обвинение сербского режима в массовом убийстве в Рачаке (Косово) мирных албанцев. Для наглядности американский дипломат Уильям Уокер даже привез на место казни операторскую группу «Ассошиэйтед Пресс».
Это вскрытоеЗападом нечеловеческое, чисто людоедское злодеяние стало последней каплей, переполнившей чашу мирового терпения; именно после него НАТО решило объявить Милошевичу войну. Впоследствии, однако, оказалось, что никаких несчастных жертв геноцида в Рачаке не было и в помине. Через 4 года финский патологоанатом Хелена Ранта, изучавшая найденные трупы, во всеуслышание объявит, что принадлежали они албанцам и сербам одновременно; по мнению криминалистов, на этом месте произошел бой между сербской полицией и Косовской армией освобождения, что, согласитесь, совсем не одно и то же.
Как тут не вспомнить аналогичную провокацию, предпринятую Третьим рейхом, дабы найти благозвучный повод для начала войны; знаменитое нападение на немецкую радиостанцию в Глейвице, организованную головорезами Гейдриха, переодетыми в польскую форму. Времена и эпохи меняются, но методы остаются прежними…
С началом натовских бомбардировок Сербии популярность Милошевича в народе резко пошла в гору; а «Отпора» - соответственно, на спад. Однако революционеры не отчаивались.
Обильное финансирование из-за рубежа позволяло им активно наращивать свою деятельность. Уже к началу 2000 года «Отпор» насчитывал 160 мощных, хорошо организованных ячеек.
«Почти уже не оспаривается тот факт, - пишет авторитетный немецкий журнал «Шпигель»; его-то уж точно в связях с Милошевичем не упрекнешь, - что белградцы с 1999 года получили из Вашингтона - от фонда National Endowment for Democracy - около 3 миллионов долларов. То же самое относится и к пожертвованиям в размере неизвестной суммы, поступившим от фонда республиканцев. В общей сложности Америка направила 40 миллионов долларов».
Чем беспощаднее вели себя власти по отношению к «Отпору», тем сильнее лишь возрастала его популярность. Каждый очередной арест, новая волна репрессий мгновенно героизировались, привлекая в ряды сопротивления новых сторонников.
Не в пример правительству «Отпор» очень грамотно строил свою пропагандистскую кампанию, играя на массовой нищете и ухудшении уровня жизни (о том, что кризис в Сербии был вызван экономической блокадой Запада, они, понятно, умалчивали). Лозунги «Отпора», его наглядная агитация и газеты редактировались профессиональными пиарщиками; на оппозицию работали ведущие рекламные агентства страны.
Многие члены «Отпора» с успехом прошли через курсы политтехнологий, проводимые американцами на нейтральных территориях: в Болгарии, Румынии, Венгрии…
Час «X» пробил осенью 2000-го, когда в Сербии состоялись президентские выборы. Даже не дожидаясь дня голосования, Запад довольно ясно объявил свою позицию: либо выиграет представитель оппозиции Воислав Коштуница, либо выборы будут признаны незаконными и недемократичными. (Коштуницу, как единого демократического кандидата, из числа прочих претендентов отобрали сами же американцы, этакая «фабрика звезд».)
Дальше события развивались так. 24 сентября большинство голосов набрал Коштуница (48%), Милошевич занял второе место (38,6%). На 8 октября был назначен второй тур выборов, однако оппозиция дожидаться его не стала, несмотря даже на весьма высокие шансы на победу.
Причина тому объяснялась довольно просто: одновременно с выборами президентскими прошли выборы и в сербский парламент, где большинство получила левая коалиция. Даже если бы Коштуница победил, он все равно оказался б связан по рукам и ногам - сербская конституция существенно ограничивала полномочия президента.
Только открытый переворот мог распахнуть перед ним дорогу к реальной власти, на что, собственно, и был сделан расчет.
Оппозиция незамедлительно объявила, что выборы в действительности выиграл Коштуница, но Милошевич-де сфальсифицировал их результаты. Отдельные западные наблюдатели, включая комиссара Евросоюза Хавьера Солану, с готовностью это подтвердили. (Впоследствии, кстати, другие, более честные наблюдатели - скажем, глава греческого МИДа Карлос Папоулис - утверждали прямо обратное, говоря, что «заявления о повсеместном мошенничестве оказались ложными», а сами выборы были проведены «безупречно».)
Лидеры оппозиции призвали своих сторонников выйти на улицы и объявить общенациональную бессрочную забастовку. В Белграде заполыхали многотысячные студенческие митинги, умело организованные «Отпором»; манифестантов подвозили со всей страны. Попытки разогнать их - успехом не увенчались; полиция и армия отказывались применять силу.
Милошевич пытается еще как-то спасти положение; не желая кровопролития, он отменяет результаты выборов, но время уже безвозвратно упущено. Хорошо подогретая толпа берет штурмом парламент и телерадиоцентр, в результате кем-то устроенного пожара телевизионное вещание в стране прекращается.
(«Наши действия были спланированы заранее, - скажет позднее Велимир Илич, мэр города Чачака, руководивший штурмовой операцией, - наша цель была вполне ясна: захватить контроль над главными учреждениями режима».)
Тем же вечером под давлением неоспоримых аргументовизбирательная комиссия была вынуждена признать допущенные якобы ошибки при подсчете голосов и объявить безоговорочную победу Коштуницы.
«Сербия отныне снова является частью Европы», - торжествующе воскликнул новый президент, выйдя к многотысячной толпе своих ликующих сторонников. Добровольное отречение от престола не спасет Милошевича: через несколько дней он будет арестован, а вскоре предстанет перед международным судом…
Сорок миллионов долларов, двое убитых и тридцать раненых - ровно в такую цену обошлась Западу сербская революция.
Что, согласитесь, совсем недорого…
2. Эскадроны смерти просят огня
Когда-то Лев Давыдович Троцкий страстно мечтал об экспорте революции; он верил, что вслед за Россией пламя освободительного пожара непременно охватит весь остальной мир.
Лишь по прошествии восьми десятков лет мечте этой удалось осуществиться. Правда, в отличие от Троцкого, нынешние идеологи мировых катаклизмов далеки от идей всеобщего братства, свободы и прочей романтической галиматьи. Экспорт революции давно стал для них обычной работой; только бизнес - ничего личного…
…Успех сербской «цветной» революции убедил ее творцов в верности избранного пути. Теперь им стало окончательно ясно, как без прямого вторжения, чужими руками можно отколоть от России ее бывшие территории, все еще по инерции тяготеющие к Москве.
Первой республикой, на которую пал выбор экспортеров,стала Грузия, и это, наверное, не случайно.
Еще в 1940-х годах некто Юрий Липа, украинский эмигрант, тесно сотрудничавший с немцами, выпустил несколько концептуальных трудов по геополитике. В книге с исчерпывающим названием «Раздел России» этот Липа (тоже послал бог фамилию) подробно доказывал, что Россию может сокрушить лишь союз Украины с Кавказом.
Ход недавних событий косвенно свидетельствует, что идеологи «цветных» революций труды Липы штудировали внимательно; да и как иначе, если в «демократической» Украине наследие его получило широкую известность, а в Одессе даже открылся институт его имени.
А может, никакой особой подоплеки здесь и не было - обычное стечение обстоятельств. Хотя недаром ведь говорится, что любая случайность - есть неосмысленная закономерность…
Все началось с того, что в Тбилиси приехал новый американский посол. Звали его Ричардом Майлзом, и до недавнего времени занимал он аналогичный пост в Белграде.
В дипломатических кругах Майлз славился как искусный специалист по тайным операциям и знаток загадочной славянской души; недаром окончил он когда-то русский институт армии США в Гармиш-Партенкирхене и долгий период, еще при Союзе, служил генконсулом в Ленинграде.
Во время сербской революции Майлзу было суждено сыграть в ней не последнюю роль: посольство США являлось негласным координатором «неправительственной» помощи для оппозиции; большинство ее лидеров работали с Майлзом напрямую.
Не использовать такой блестящий опыт было бы для Госдепартамента верхом безрассудства и расточительности; недаром на заслушивании в американском Сенате, когда утверждали его в новой должности, Майлз прямо заявил, что будет стремиться к «мирной и демократической смене власти» в Грузии; иными словами - «революция роз» началась задолго до того, как об этом узнали сами же местные вольнодумцы…
Все предпосылки для беспорядков имелись в Тбилиси налицо. С каждым днем в народе все сильнее нарастало недовольство режимом престарелого партократа Шеварднадзе, в общей сложности правящего Грузией 24 года. Несмотря на постоянные обещания, жизнь в республике лучше не становилась.
Конечно, если б Шеварднадзе верноподданнически припал к ногам Запада, эти социальные беды грузин мало б кого взволновали. Но в том-то и дело, что хитроумный политик, получивший бесценную закалку в стенах ЦК КПСС, не спешил укладывать все яйца в одну корзину. Одинаково любезно он общался и с Вашингтоном, и с Москвой; причем чем больше времени проходило, тем заметнее становился его крен в последнюю сторону, что объяснялось, в принципе, суровой объективностью. Шеварднадзе чисто физически не мог разорвать многочисленные экономические связи с Россией, а Запад - особых предложений тоже ему не делал.
В итоге решено было - Шеварднадзе попросту сменить; о его старых заслугах перед цивилизованным миром, когда в бытность главой советского МИДа обеспечил он сдачу важнейших внешнеполитических позиций, никто уже и не вспоминал.
Соответствующая замена президенту найдена была давным-давно; с Америкой молодого и амбициозного политика Михаила Саакашвили связывали самые светлые воспоминания. Еще в последние годы социализма, учась в Киевском институте международных отношений, он умудрился стать стипендиатом конгресса США, и был направлен на дальнейшую учебу в Колумбийский университет. Назад, в Грузию, Саакашвили вернулся лишь в 1995-м; вряд ли кто-то будет оспаривать, что к тому моменту представлял он собой классический пример агента влияния.
Тем не менее Шеварднадзе - и на старушку бывает прорушка - вовремя не сумел разглядеть таящуюся в этом человеке опасность и звериную жажду власти. Сразу по возвращении Саакашвили избрали депутатом парламента, где возглавил он пропрезидентскую фракцию; в 2000-м - дали кресло министра юстиции.
Впрочем, к тому моменту, когда в Грузии начал приводиться в движение скрытый механизм переворота, Саакашвили успел уже вдрызг разругаться с недавним покровителем, открыто обвинив Шеварднадзе во всех смертных грехах; борьба с коррупцией - козырь в политических битвах беспроигрышный; на него-то и решено было делать основную ставку в будущей игре.
Технология организации грузинской революции - почти полностью была скопирована с сербского аналога; в Белграде был «Отпор», в Тбилиси - «Кмара» («Хватит»); точно такое же, созданное на американские деньги полуподпольное движение молодежного сопротивления; даже эмблему его в виде сжатого кулака грузины без стеснения передрали у сербов.
Ничего удивительного здесь нет: с самого начала активнейшее участие в подготовке переворота принимали ветераны сербских событий. Лидеры «Отпора» Александр Марич и Иван Марович лично занимались выработкой концепции «Кмары», подбором и обучением ее активистов. (Позднее Марич скажет немецким журналистам, что грузины оказались наиболее способными его учениками.)
Неоднократно в Белград по обмену опытом приезжал и сам Саакашвили; при всех обвинениях в кровожадности и тирании, Шеварднадзе никак не ограничивал свободу его действий. (Позднее, придя к власти, сам Саакашвили церемониться со своими политическими оппонентами уже не будет; пример бывшего генпрокурора Окруашвили, арестованного сразу же после публичных выпадов в адрес президента, доказывает это наглядно.)
В западной прессе утверждается, что одним из основных спонсоров «Кмары» был небезызвестный американский миллиардер Джордж Сорос, заработавший свое состояние финансовыми спекуляциями. Этот человек давно и плотно занимается благотворительностью и филантропией по всему миру, в том числе, кстати, и в России.
В 1990-е годы его фонд «Открытое общество» финансировал многие гуманитарные программы, выплачивал гранты нашим учителям и ученым; правда, тогда же в печать просочились и выдержки из доклада Лубянки об использовании американскими спецслужбами неправительственных организаций. В числе тех, кто ведет скрытую разведработу, назывался и Фонд Сороса. Никаких опровержений со стороны самого миллиардера на это не последовало.
Да и что, в принципе, мог он ответить? Ведь события в Грузии со всей очевидностью доказывают, что роль благообразного, щедрого мецената - не более чем обычная маска, под которой скрывался игрок международного масштаба.
Именно под крышейсозданного Соросом тбилисского филиала «Открытого общества» «Кмара» делала свои первые шаги; кроме того, оппозиционные настроения в обществе изрядно поддерживал организованный при поддержке Сороса независимый телеканал «Рустави-2».
Уже к лету 2003-го - через полгода после начала грузинского проекта - слава «Кмары» шагнула далеко за пределы Тбилиси. Как и в Сербии, его идеологи избрали для раскрутки движения типичную рекламно-маркетинговую стратегию.
За одну ночь на стенах домов в крупнейших грузинских городах появились сотни таинственных плакатов оранжевого цвета (!) с крупно набранным слоганом: «Кмара!». Уже к утру вся страна наполнилась самыми противоречивыми и интригующими слухами в стиле Бэтмена и прочих суперменов.
А уж после того, как в апреле 2003-го «Кмара» вывела к зданию президентской администрации многотысячную демонстрацию студентов, популярность движения стала возрастать не по дням, а по часам.
В пользу «Кмары» и Саакашвили играло их напускное, постоянно подчеркиваемое миролюбие. Эти люди строили свою кампанию не на призывах к революции; они лишь требовали проведения честных и прозрачных выборов; цель - самая что ни на есть благая.
Бешенству Шеварднадзе не было предела. Любые попытки обуздать оппозицию лишь добавляли ей популярности; когда у тебя на глазах полицейские лупцуют безоружных студентов, волей-неволей симпатии твои окажутся на стороне жертв. (Особенно если кадры эти без конца транслируются по всем телеканалам.)
Отставной член Политбюро так и не понял, что наилучшим способом борьбы было - просто не замечать противника; сказывался горячий кавказский нрав.
Впрочем, у него еще оставался последний шанс удержаться у власти; в июле 2003-го президент Буш направил в Тбилиси своего неофициального представителя, человека, с которым Шеварднадзе связывало очень многое: бывшего госсекретаря США Джеймса Бейкера. Миссия Бейкера заключалась в том, чтобы убедить грузинского лидера в необходимости резко переориентироваться на Запад и максимально дистанцироваться от России, однако Шеварднадзе к советам старого друга не прислушался, о чем, вероятно, не раз горько потом жалел.
К осени 2003 года оппозиция приготовилась вступить в последний и решительный бой. Поворотным моментом должны были стать парламентские выборы, назначенные на 2 ноября.
Как и в истории с Сербией, ни Запад, ни оппозиция с самого начала не собирались признавать результатов этих выборов; в том случае, конечно, если б победа досталась людям Шеварднадзе.
Все акции сопротивления готовились заранее; еще за несколько месяцев до голосования более тысячи активистов «Кмары» прошли трехдневный курс обучения методам «цветной» революции, проводили который сербские специалисты.
Уже в день выборов, не дожидаясь даже оглашения предварительных результатов, оппозиция объявила о своей сокрушительной победе; на всех углах западные наблюдатели - в основном из неправительственных организаций - заголосили о массовых нарушениях и фальсификациях.
Грузию - залихорадило. Напрасно представители Центризбиркома трясли перед журналистами бюллетенями, доказывая, что выборы с приличным отрывом выиграли пропрезидентские силы.
В ту же ночь на улицы Тбилиси организованно были выведены тысячи несогласных.Саакашвили громогласно призвал страну не признавать результаты голосования и держаться до последнего; родина или смерть.
Без малого три недели продолжалось это площадное противостояние; в ответ Шеварднадзе тоже вывел своих сторонников, но против настоящих профессионалов уличной политики оказались они слабы в коленках.
Власти использовали в свою поддержку административный ресурс. Оппозиция - ресурс финансовый, то есть куда более эффективный. За каждые сутки работыучастники уличных акций получали немалые деньги. Со всех концов Грузии автобусами централизованно доставлялись в Тбилиси свежие силы. Только разрисовка городских скверов обошлась Фонду Сороса (он по-прежнему оставался одним из главных спонсоров) в 3 тысячи 300 долларов. Плюс масса наглядной агитации и атрибутики, которую в обилии раздавали манифестантам: кепки, майки, знамена.
21 ноября Госдепартамент США сделал официальное заявление, назвав грузинские выборы «сфальсифицированными». Эти слова стали для оппозиции подобием залпа «Авроры».
На другой же день ведомая Саакашвили многотысячная толпа снесла кордоны оцепления и захватила здание парламента; момент явно был выбран не случайно - в эти самые минуты Шеварднадзе как раз стоял на трибуне, приветствуя новый депутатский корпус.
Саакашвили и его сторонники, в первых рядах которых шел серый кардинал революции, глава грузинского отделения соросовского фонда Александр Ломая, ворвались в зал точно коллективный матрос Железняк. Вся Грузия увидела, как Шеварднадзе был согнан с трибуны и позорно обратился в бегство.
Президент, правда, пытался еще сопротивляться и даже объявил в стране чрезвычайное положение, однако время было уже упущено; порядком деморализованные армия и полиция не спешили браться за оружие, опасливо выжидая, чья возьмет.
А тем временем оппозиция ковала железо, пока горячо. Той же ночью, без единого выстрела, она захватила основные правительственные здания; все по известной уже, апробированной в Белграде методике; многотысячная толпа, точно огромная волна, просто смывала кордоны охраны и заполняла помещения. Стрелять в безоружных студентов - а именно они шли в передних рядах, демонстративно держа в руках розы - полиция не решалась; для этого требовалась чья-то воля, а вот ее-то у Шеварднадзе как раз не оказалось.
Уже к утру все было кончено. В 19 часов 51 минуту полностью сломленный Шеварднадзе объявил о своей отставке. Новым президентом через полтора месяца стал Михаил Саакашвили, мгновенно объявивший, что Грузия возвращается в семью западной цивилизации.
Первое же, с чего начал он свое правление, - в ультимативной форме потребовал вывести наши военные базы; дабы освободить места для дивизий НАТО…
Главная цель, которую ставил перед собой Запад, полностью оказалась достигнута; отныне Грузия не только стряхнула со своих подошв наследие советского прошлого; она пошла еще дальше. По накалу антироссийской риторики и частоте обвинений в адрес Москвы с Саакашвили мало кто может сравниться; культивация ненависти к России стала едва ли не главной национальной идеей его режима.
Даже Виктор Ющенко - еще один выпускник американской «фабрики звезд» - существенно уступает в этом грузинскому президенту…
…Я не буду сейчас подробно углубляться в перипетии украинской оранжевой революции; она практически полностью повторяла сербскую и грузинскую хронологию событий, и даже оранжевый цвет был позаимствован Ющенко у Саакашвили.
Один и тот же сценарий, одни и те же приемы и методы; даже лица - одни и те же. Боевиков из подпольной организации «Пора» (абсолютный аналог «Отпора» и «Кмары») натаскивали в учебных лагерях те же самые сербские инструкторы и американские советники, да и Ющенко - выглядит совершеннейшим клоном Саакашвили.
Лишь по прошествии восьми десятков лет мечте этой удалось осуществиться. Правда, в отличие от Троцкого, нынешние идеологи мировых катаклизмов далеки от идей всеобщего братства, свободы и прочей романтической галиматьи. Экспорт революции давно стал для них обычной работой; только бизнес - ничего личного…
…Успех сербской «цветной» революции убедил ее творцов в верности избранного пути. Теперь им стало окончательно ясно, как без прямого вторжения, чужими руками можно отколоть от России ее бывшие территории, все еще по инерции тяготеющие к Москве.
Первой республикой, на которую пал выбор экспортеров,стала Грузия, и это, наверное, не случайно.
Еще в 1940-х годах некто Юрий Липа, украинский эмигрант, тесно сотрудничавший с немцами, выпустил несколько концептуальных трудов по геополитике. В книге с исчерпывающим названием «Раздел России» этот Липа (тоже послал бог фамилию) подробно доказывал, что Россию может сокрушить лишь союз Украины с Кавказом.
Ход недавних событий косвенно свидетельствует, что идеологи «цветных» революций труды Липы штудировали внимательно; да и как иначе, если в «демократической» Украине наследие его получило широкую известность, а в Одессе даже открылся институт его имени.
А может, никакой особой подоплеки здесь и не было - обычное стечение обстоятельств. Хотя недаром ведь говорится, что любая случайность - есть неосмысленная закономерность…
Все началось с того, что в Тбилиси приехал новый американский посол. Звали его Ричардом Майлзом, и до недавнего времени занимал он аналогичный пост в Белграде.
В дипломатических кругах Майлз славился как искусный специалист по тайным операциям и знаток загадочной славянской души; недаром окончил он когда-то русский институт армии США в Гармиш-Партенкирхене и долгий период, еще при Союзе, служил генконсулом в Ленинграде.
Во время сербской революции Майлзу было суждено сыграть в ней не последнюю роль: посольство США являлось негласным координатором «неправительственной» помощи для оппозиции; большинство ее лидеров работали с Майлзом напрямую.
Не использовать такой блестящий опыт было бы для Госдепартамента верхом безрассудства и расточительности; недаром на заслушивании в американском Сенате, когда утверждали его в новой должности, Майлз прямо заявил, что будет стремиться к «мирной и демократической смене власти» в Грузии; иными словами - «революция роз» началась задолго до того, как об этом узнали сами же местные вольнодумцы…
Все предпосылки для беспорядков имелись в Тбилиси налицо. С каждым днем в народе все сильнее нарастало недовольство режимом престарелого партократа Шеварднадзе, в общей сложности правящего Грузией 24 года. Несмотря на постоянные обещания, жизнь в республике лучше не становилась.
Конечно, если б Шеварднадзе верноподданнически припал к ногам Запада, эти социальные беды грузин мало б кого взволновали. Но в том-то и дело, что хитроумный политик, получивший бесценную закалку в стенах ЦК КПСС, не спешил укладывать все яйца в одну корзину. Одинаково любезно он общался и с Вашингтоном, и с Москвой; причем чем больше времени проходило, тем заметнее становился его крен в последнюю сторону, что объяснялось, в принципе, суровой объективностью. Шеварднадзе чисто физически не мог разорвать многочисленные экономические связи с Россией, а Запад - особых предложений тоже ему не делал.
В итоге решено было - Шеварднадзе попросту сменить; о его старых заслугах перед цивилизованным миром, когда в бытность главой советского МИДа обеспечил он сдачу важнейших внешнеполитических позиций, никто уже и не вспоминал.
Соответствующая замена президенту найдена была давным-давно; с Америкой молодого и амбициозного политика Михаила Саакашвили связывали самые светлые воспоминания. Еще в последние годы социализма, учась в Киевском институте международных отношений, он умудрился стать стипендиатом конгресса США, и был направлен на дальнейшую учебу в Колумбийский университет. Назад, в Грузию, Саакашвили вернулся лишь в 1995-м; вряд ли кто-то будет оспаривать, что к тому моменту представлял он собой классический пример агента влияния.
Тем не менее Шеварднадзе - и на старушку бывает прорушка - вовремя не сумел разглядеть таящуюся в этом человеке опасность и звериную жажду власти. Сразу по возвращении Саакашвили избрали депутатом парламента, где возглавил он пропрезидентскую фракцию; в 2000-м - дали кресло министра юстиции.
Впрочем, к тому моменту, когда в Грузии начал приводиться в движение скрытый механизм переворота, Саакашвили успел уже вдрызг разругаться с недавним покровителем, открыто обвинив Шеварднадзе во всех смертных грехах; борьба с коррупцией - козырь в политических битвах беспроигрышный; на него-то и решено было делать основную ставку в будущей игре.
Технология организации грузинской революции - почти полностью была скопирована с сербского аналога; в Белграде был «Отпор», в Тбилиси - «Кмара» («Хватит»); точно такое же, созданное на американские деньги полуподпольное движение молодежного сопротивления; даже эмблему его в виде сжатого кулака грузины без стеснения передрали у сербов.
Ничего удивительного здесь нет: с самого начала активнейшее участие в подготовке переворота принимали ветераны сербских событий. Лидеры «Отпора» Александр Марич и Иван Марович лично занимались выработкой концепции «Кмары», подбором и обучением ее активистов. (Позднее Марич скажет немецким журналистам, что грузины оказались наиболее способными его учениками.)
Неоднократно в Белград по обмену опытом приезжал и сам Саакашвили; при всех обвинениях в кровожадности и тирании, Шеварднадзе никак не ограничивал свободу его действий. (Позднее, придя к власти, сам Саакашвили церемониться со своими политическими оппонентами уже не будет; пример бывшего генпрокурора Окруашвили, арестованного сразу же после публичных выпадов в адрес президента, доказывает это наглядно.)
В западной прессе утверждается, что одним из основных спонсоров «Кмары» был небезызвестный американский миллиардер Джордж Сорос, заработавший свое состояние финансовыми спекуляциями. Этот человек давно и плотно занимается благотворительностью и филантропией по всему миру, в том числе, кстати, и в России.
В 1990-е годы его фонд «Открытое общество» финансировал многие гуманитарные программы, выплачивал гранты нашим учителям и ученым; правда, тогда же в печать просочились и выдержки из доклада Лубянки об использовании американскими спецслужбами неправительственных организаций. В числе тех, кто ведет скрытую разведработу, назывался и Фонд Сороса. Никаких опровержений со стороны самого миллиардера на это не последовало.
Да и что, в принципе, мог он ответить? Ведь события в Грузии со всей очевидностью доказывают, что роль благообразного, щедрого мецената - не более чем обычная маска, под которой скрывался игрок международного масштаба.
Именно под крышейсозданного Соросом тбилисского филиала «Открытого общества» «Кмара» делала свои первые шаги; кроме того, оппозиционные настроения в обществе изрядно поддерживал организованный при поддержке Сороса независимый телеканал «Рустави-2».
Уже к лету 2003-го - через полгода после начала грузинского проекта - слава «Кмары» шагнула далеко за пределы Тбилиси. Как и в Сербии, его идеологи избрали для раскрутки движения типичную рекламно-маркетинговую стратегию.
За одну ночь на стенах домов в крупнейших грузинских городах появились сотни таинственных плакатов оранжевого цвета (!) с крупно набранным слоганом: «Кмара!». Уже к утру вся страна наполнилась самыми противоречивыми и интригующими слухами в стиле Бэтмена и прочих суперменов.
А уж после того, как в апреле 2003-го «Кмара» вывела к зданию президентской администрации многотысячную демонстрацию студентов, популярность движения стала возрастать не по дням, а по часам.
В пользу «Кмары» и Саакашвили играло их напускное, постоянно подчеркиваемое миролюбие. Эти люди строили свою кампанию не на призывах к революции; они лишь требовали проведения честных и прозрачных выборов; цель - самая что ни на есть благая.
Бешенству Шеварднадзе не было предела. Любые попытки обуздать оппозицию лишь добавляли ей популярности; когда у тебя на глазах полицейские лупцуют безоружных студентов, волей-неволей симпатии твои окажутся на стороне жертв. (Особенно если кадры эти без конца транслируются по всем телеканалам.)
Отставной член Политбюро так и не понял, что наилучшим способом борьбы было - просто не замечать противника; сказывался горячий кавказский нрав.
Впрочем, у него еще оставался последний шанс удержаться у власти; в июле 2003-го президент Буш направил в Тбилиси своего неофициального представителя, человека, с которым Шеварднадзе связывало очень многое: бывшего госсекретаря США Джеймса Бейкера. Миссия Бейкера заключалась в том, чтобы убедить грузинского лидера в необходимости резко переориентироваться на Запад и максимально дистанцироваться от России, однако Шеварднадзе к советам старого друга не прислушался, о чем, вероятно, не раз горько потом жалел.
К осени 2003 года оппозиция приготовилась вступить в последний и решительный бой. Поворотным моментом должны были стать парламентские выборы, назначенные на 2 ноября.
Как и в истории с Сербией, ни Запад, ни оппозиция с самого начала не собирались признавать результатов этих выборов; в том случае, конечно, если б победа досталась людям Шеварднадзе.
Все акции сопротивления готовились заранее; еще за несколько месяцев до голосования более тысячи активистов «Кмары» прошли трехдневный курс обучения методам «цветной» революции, проводили который сербские специалисты.
Уже в день выборов, не дожидаясь даже оглашения предварительных результатов, оппозиция объявила о своей сокрушительной победе; на всех углах западные наблюдатели - в основном из неправительственных организаций - заголосили о массовых нарушениях и фальсификациях.
Грузию - залихорадило. Напрасно представители Центризбиркома трясли перед журналистами бюллетенями, доказывая, что выборы с приличным отрывом выиграли пропрезидентские силы.
В ту же ночь на улицы Тбилиси организованно были выведены тысячи несогласных.Саакашвили громогласно призвал страну не признавать результаты голосования и держаться до последнего; родина или смерть.
Без малого три недели продолжалось это площадное противостояние; в ответ Шеварднадзе тоже вывел своих сторонников, но против настоящих профессионалов уличной политики оказались они слабы в коленках.
Власти использовали в свою поддержку административный ресурс. Оппозиция - ресурс финансовый, то есть куда более эффективный. За каждые сутки работыучастники уличных акций получали немалые деньги. Со всех концов Грузии автобусами централизованно доставлялись в Тбилиси свежие силы. Только разрисовка городских скверов обошлась Фонду Сороса (он по-прежнему оставался одним из главных спонсоров) в 3 тысячи 300 долларов. Плюс масса наглядной агитации и атрибутики, которую в обилии раздавали манифестантам: кепки, майки, знамена.
21 ноября Госдепартамент США сделал официальное заявление, назвав грузинские выборы «сфальсифицированными». Эти слова стали для оппозиции подобием залпа «Авроры».
На другой же день ведомая Саакашвили многотысячная толпа снесла кордоны оцепления и захватила здание парламента; момент явно был выбран не случайно - в эти самые минуты Шеварднадзе как раз стоял на трибуне, приветствуя новый депутатский корпус.
Саакашвили и его сторонники, в первых рядах которых шел серый кардинал революции, глава грузинского отделения соросовского фонда Александр Ломая, ворвались в зал точно коллективный матрос Железняк. Вся Грузия увидела, как Шеварднадзе был согнан с трибуны и позорно обратился в бегство.
Президент, правда, пытался еще сопротивляться и даже объявил в стране чрезвычайное положение, однако время было уже упущено; порядком деморализованные армия и полиция не спешили браться за оружие, опасливо выжидая, чья возьмет.
А тем временем оппозиция ковала железо, пока горячо. Той же ночью, без единого выстрела, она захватила основные правительственные здания; все по известной уже, апробированной в Белграде методике; многотысячная толпа, точно огромная волна, просто смывала кордоны охраны и заполняла помещения. Стрелять в безоружных студентов - а именно они шли в передних рядах, демонстративно держа в руках розы - полиция не решалась; для этого требовалась чья-то воля, а вот ее-то у Шеварднадзе как раз не оказалось.
Уже к утру все было кончено. В 19 часов 51 минуту полностью сломленный Шеварднадзе объявил о своей отставке. Новым президентом через полтора месяца стал Михаил Саакашвили, мгновенно объявивший, что Грузия возвращается в семью западной цивилизации.
Первое же, с чего начал он свое правление, - в ультимативной форме потребовал вывести наши военные базы; дабы освободить места для дивизий НАТО…
Главная цель, которую ставил перед собой Запад, полностью оказалась достигнута; отныне Грузия не только стряхнула со своих подошв наследие советского прошлого; она пошла еще дальше. По накалу антироссийской риторики и частоте обвинений в адрес Москвы с Саакашвили мало кто может сравниться; культивация ненависти к России стала едва ли не главной национальной идеей его режима.
Даже Виктор Ющенко - еще один выпускник американской «фабрики звезд» - существенно уступает в этом грузинскому президенту…
…Я не буду сейчас подробно углубляться в перипетии украинской оранжевой революции; она практически полностью повторяла сербскую и грузинскую хронологию событий, и даже оранжевый цвет был позаимствован Ющенко у Саакашвили.
Один и тот же сценарий, одни и те же приемы и методы; даже лица - одни и те же. Боевиков из подпольной организации «Пора» (абсолютный аналог «Отпора» и «Кмары») натаскивали в учебных лагерях те же самые сербские инструкторы и американские советники, да и Ющенко - выглядит совершеннейшим клоном Саакашвили.