Страница:
Или того пуще — съездите на Рублево-Успенское шоссе, где обитают лучшие люди страны. На зарплаты, которые они получают, не построить и собачьей будки. И тем не менее по роскоши и размаху их «дачки» способны затмить дворцы арабских шейхов.
Мы привыкли жить по двойным стандартам. По телевизору, в докладах, на собраниях и демонстрациях — одно. В жизни — другое.
И ведь все всё знаем. Но молчим. Так принято. Этакая чисто российская игра в молчанку: «да» и «нет» не говорить, черного и белого не надевать…
За пятнадцать лет «демократии» ни один высокопоставленный коррупционер не был по-настоящему отдан под суд. Девять лет условно, полученные экс-министром юстиции Ковалевым, — самый красноречивый пример. (Хорошо еще, условно не расстреляли.)
Проворовался? Не поделился? Попался с поличным?
В худшем случае тебя ждет безбедная старость в собственном доме на Рублевке. В лучшем — почетная отставка вроде той, куда был отправлен — послом в Танзанию — строитель новой Чечни Доку Завгаев. (Позже, впрочем, честнейший Дока стал зам. министра иностранных дел.)
Добрая треть членов Совета Федерации либо имела судимость, либо не успела ее получить. Мандат сенатора стоит сегодня до трех миллионов долларов.
Где Владимир Рушайло? Между прочим, Герой России (большего позора для России трудно себе представить). Успешно послужил секретарем Совбеза. Теперь возглавляет исполком СНГ.
Так чего мы хотим?
Замечательный поэт Николай Глазков написал когда-то такие строки:
Разве можно быть порядочным В непорядочной стране?
«Оборотни» из МУРа — это проблема не МУРа, не Петровки. Это проблема общенациональная. Потому что такие же в точности «оборотни» служат сегодня повсеместно, по всей стране.
Потому что английский бобби получает двадцать пять тысяч фунтов в год (примерно пятьдесят тысяч долларов), а российский Анискин — шестьдесят тысяч рублей. В двадцать пять раз меньше. А дома у него — жена, дети, и все хотят есть, и еще надо заплатить за квартиру, за свет и за газ. И вот он идет сшибать «полтинники» с торговцев у метро, ловить кавказцев, подделывать регистрации.
Когда я рассказывал о проблемах российской милиции своим британским коллегам-парламентариям, они просто не верили мне. Для английского МВД самая главная проблема сегодня — скрытый расизм: у них в полицию не принимают темнокожих. А когда Скотленд-Ярд не сумел раскрыть убийство 17-летнего темнокожего юноши, на всю страну разразился скандал, а в Палате общин создали даже специальную комиссию парламентского расследования.
А у нас? 18 352 правонарушения, совершенных людьми в милицейской форме, были выявлены в 2004 году. Из них 3720 фактов стали поводом к возбуждению уголовных дел.
И ведь это лишь капля в море… Кто идет сегодня работать в милицию? Выпускники юрфака МГУ? Потомственные интеллигенты? Моралисты и правдолюбы?
Нет, конечно. В большинстве своем — неудавшиеся, никчемные люди. Или же те, кто воспринимает службу исключительно как источник дохода, возможность «срубить бабла».
Когда в декабре 1983-го отставленному министру внутренних дел Николаю Щелокову позвонили и сказали, что к нему идут домой изымать ордена, Щелоков пустил себе пулю в лоб.
Когда в середине 1980-х началось узбекское дело, министр внутренних дел республики Эргашев предпочел смерть позору. Вслед за ним застрелился его заместитель Давыдов, уволенный безо всяких объяснений причин.
(«Ничего не могу понять, сердце — сплошная кровавая рана, веры и справедливости нет! — написал Давыдов в предсмертной записке. — Я вынужден сам принять крайнюю меру к сохранению своей чести и достоинства».)
Это было всего-то 20 лет назад. Всего двадцать, а кажется, будто позади целая вечность. Сегодня ни один из пойманных за руку милиционеров, генералов, министров и не подумает поступить по-офицерски. Даже мысль такая не приходит им в голову.
Наоборот, они будут делать всё, чтобы выйти сухими из воды, судиться, доказывать, клясться, а потом еще восстановятся через суд на службе, как это было с покровителем «оборотней», бывшим начальником МУРа Максимовым.
В коротком интервью, которое прямо из тюремной клетки дал в суде генерал Танеев, он на голубом глазу объявил, что дело его сфальсифицировано Генпрокуратурой, никого из подельников, кроме Лысакова и Самолкина, не знает и с Хинштейном обязательно будет судиться.
(Замечу для порядка, что, как явствует из изъятыхжур-налов учета посетителей МЧС, к Танееву в кабинет, помимо Лысакова с Самолкиным, регулярно приходили оба брата Демины и Александр Евстегнеев, а совместные их снимки вы без труда можете найти в этой книге.)
В другой газете я прочитал интервью с женой «оборотня» Островского, которая рассказывала, каким честным и принципиальным был ее муж… И дача у них-де — не дача, а халупа… И ремонт в квартире делают они несколько лет… И при аресте в кармане у Островского лежало всего 126 рублей…
Возможно, Ольга Островская и не знает, что ежемесячно ее супруг получал из общака бригады 5 тысяч долларов (в «черной» кассе «оборотней» каждая копейка фиксировалась). И уж тем более неведомо ей, сколько человеческих судеб сломал этот «честный» сыщик со 126 рублями в кармане…
И ладно бы в святой уверенности такой пребывали одни только жены и родственники «оборотней» (жена, говорят, кривая душа)! Нет же. Их защищает надежная стена круговой милицейской поруки, ибо честь мундира давно уже заменила собой честь офицерскую.
Недаром на Петровке да и в МВД мало кто осуждает «оборотней» искренне. Отчасти их даже жалеют. «Ну, подумаешь, дачи, машины. Да и ловили они либо „черных“, либо бомжей». И это по-настоящему страшно…
Вспоминаю, как на заседании думского Комитета по безопасности я предложил направить письмо в адрес Генпрокурора с просьбой провести тотальную проверку всех дел, к которым были причастны «оборотни».
Мне казалось, предложение это никакого сопротивления не вызовет. Даже наоборот. Но та часть депутатов, что еще вчера носила милицейские погоны, встала на дыбы.
Особенно горячился бывший начальник одного областного УВД. «Это надо еще доказать, что они „оборотни“! — восклицал он. — Борьба с „оборотнями“ это показуха, нам даже план по „оборотням“ спускали сверху».
Я смотрел на этого седого, заслуженного, наверное, генерала, прослужившего в милиции три десятка лет; на его соседа — тоже бывшего начальника областного УВД, и было мне одновременно горько и противно. Ведь за дымовой завесой слов и лозунгов генералы эти не видели главного: сломанных судеб людей, по которым, как по ступенькам, шагали к славе «оборотни».
А потом слово взял Александр Иванович Гуров — знаменитый борец с оргпреступностью, прошедший путь от постового до генерала, — и голос его задрожал от волнения:
— Как вам не стыдно? Да если мы хотя бы одного невинно осужденного сможем вытащить на свободу, честь нам и хвала.
После этого генералы замолчали. Но все равно проголосовали против…
Нет, дело «оборотней» — это не частный случай. Это лишь звено в огромной цепи, имя которой «милицейский беспредел».
Совсем недавно маленький башкирский городок Благовещенск стал известен на всю Россию. Благовещенск — это, если можно так выразиться, милицейская Хатынь. Массовые погромы, кровавые зачистки, пытки и издевательства — когда читаешь, слышишь о них, кажется, будто речь идет не о российских милиционерах, а о фашистских карателях.
И вновь задаюсь я тем же вопросом: но разве события в Благовещенске — что-то из ряда вон выходящее? Исключение из правил?
Вот несколько цитат из обвинительного приговора милицейской банде подполковника ЦРУБОПа Игнатова, предвестника «оборотней» из МУРа:
…Игнатов велел Баеву сесть на стул лицом к стене и стал наносить удары ладонями по ушам с такой силой, что сломался браслет часов. Потом подошел к нему слева и нанес удар ногой по ребрам, от чего он упал со стула и потерял сознание. Когда он пришел в себя, то сказал Игнатову, что у него сломаны ребра, но Баева положили спиной на стол, Игнатов отломал сиденье от стула, положил его на грудь Баеву и стал на нем прыгать с такой силой, что стол сломался, и Баев упал. После этого Игнатов надел на него наручники и за цепочку стал поднимать Баева с пола, выворачивая плечевые суставы.
…При этом Игнатов вместе с неустановленными лицами повалил Липатова на пол и стал наносить удары неустановленным предметом по голым пяткам. Далее, выворачивая плечевые суставы, Игнатов поднял Липатова с пола за наручники, после чего усадил на стул, надел на голову полиэтиленовый пакет и перекрыл доступ воздуха. Затем Игнатов, снимая и надевая пакет на голову, неоднократно наносил емуударырукой в область солнечного сплетения. После этого Игнатов заставил Липатова встать, широко расставить ноги и неоднократно нанес удары ногами по половым органам и ногам, удерживая за наручники и вывернув руки. Затем нанес удары руками в грудь, живот и не менее пяти ударов металлической трубой по голове. Игнатов также вгонял ему под ноготь иглу. Выворачивал при помощи трубы плечевые суставы…
…Костюченко был ими доставлен в помещение штаба, где Игнатов и Микаэлян нанесли ему множественные удары руками и ногами в область головы, туловища, конечностей. Через несколько часов Игнатов и Микаэлян посадили
Костюченко на стул, пристегнули на его руках наручники, заведя ему руки под колени, просунули под руки охотничье ружье и, положив один конец ружья на стол, а другой на шкаф, оставили Костюченко висеть в таком положение, в результате чего он потерял сознание. Приведя его в сознание, Игнатов нанес Костюченко несколько ударов ногой…
Если кто-то думает, что подвергшиеся описанным пыткам люди — бандиты и уголовники, он жестоко ошибается. Костюченко, которого Игнатов с подручными распяли на ружье, и вовсе был дознавателем 5-го отделения милиции. Просто он оказался на пути у милицейской банды.
Управлять разложившейся, продажной милицией легче и удобнее, чем честной и прозрачной. И еще это гораздо выгоднее, потому что сегодняшняя правоохранительная система намертво срослась с оргпреступностью, и найти коммерсанта, не платящего людям в серых шинелях дань, так же сложно, как разыскать милиционера, живущего на зарплату.
Это только на Западе всем правит рыночная конкуренция: кто лучше работает — тот лучше получает. В России куда как проще. «Заказал» конкурента УБОПу или УБЭПу, оплатил «маски-шоу» — и дело с концом…
В 2004-м Центр Юрия Левады провел социологический опрос жителей 12 крупнейших городов. Оказалось, что только 11% респондентов полностью доверяют милиции. Зато 40% — в четыре раза больше — не доверяют совсем. А по индексу доверия милицейская профессия стоит третьей. От конца. Хуже, чем к милиционерам, относятся только к чиновникам и депутатам.
Мы — государство — сами толкаем человека в погонах на преступление, ибо на зарплату, которую получает сегодня милиционер, невозможно прожить. Много раз говорил я об этом на заседаниях Госдумы и Комитета по безопасности, доказывал министрам, руководителям правительства. Бесполезно. Это никому не нужно.
Коррупция в милиции расцветает по всей стране. Живущих на оклад впору заносить в Красную книгу. Но особенного размаха достигла она именно в Москве, и это понятно, ибо та политика, которую проводит сегодня начальник столичного ГУВД генерал Пронин, вынуждает людей заниматься провокациями и подбросами: ровно тем же, за что сидят сегодня «оборотни».
Я специально запросил у генерала Пронина статистику: сколько дел по статьям за незаконное хранение боеприпасов и наркотиков было возбуждено в 2004 году. И оказалось, что число это примерно такое же, какое было в 2003-м — в год разгрома «оборотней».
Что такое «хранение» боеприпасов и наркотиков, или, выражаясь языком Уголовного кодекса, части первые статей 222 и 228? Любой юрист-третьекурсник ответит с ходу: минимум треть таких дел — результат провокации. Это не банды, не группы. Здесь не надо отслеживать каналы поставок, контролировать приобретение. Нашли в кармане пару патронов или пакетик с кокаином — статья и готова.
Ровно о том же говорила на совещании по итогам 2004 года и председатель Мосгорсуда Ольга Егорова. Она привела убийственные цифры. В 2004-м в столичные суды поступило 30 тысяч уголовных дел о подделке документов. Как правило, дела эти касаются «левой» регистрации.
Еще 20 тысяч дел направила московская милиция в суды по части 1 статьи 158 УК: «кража». Большинство краж совершены бомжами, которых сами же стражи порядка или их агенты отправляют в магазины, дабы вынесли те бутылку, а потом радостно хватают на выходе.
«В результате подобных действий ГУВД борьба с подлинными нарушителями закона подменилась борьбой за статистические показатели», — заявила Егорова. Присутствующий там же генерал Пронин покраснел, но ничего не сказал.
А что он в самом деле мог возразить? Ведь та «палочная» дисциплина, в которой столь преуспели «оборотни», насаждается в столичном ГУВД до сих пор. Неважно, кого и за что ты поймал. Главное — «срубить палку». Выполнить спущенный сверху план. Показать результаты работы. Отчитаться потом по инстанциям.
Учет в Москве идет не по тяжести раскрытых преступлений, а по общему их количеству. Но ведь понятно, что раскрыть, к примеру, убийство или вооруженный грабеж гораздо сложнее, чем поймать в магазине бомжа. Вот и приходится пускаться во все тяжкие. Ловить продавщиц за стограммовый обвес покупателей (один мой знакомый начальник окружного УВД называет это «делать куриные ноги»). Подбрасывать патроны и наркотики.
Гони план по валу, а там разберемся.
И хотя руководство ГУВД отлично знает цену этим дутым показателям, все продолжается, как прежде. Дело «оборотней» живет и процветает…
«Проводи его, Шарапов… До автобуса»…
Откуда эта цитата — объяснять не надо. Ее знают все. Все знают, что случится потом, когда «проводит» Ручеч-ника до автобуса Шарапов: муровцы найдут заветный те-лефончик Ани… Возьмут Фокса… Обезвредят банду.
А теперь — ну-ка — попробуем представить прямо противоположное. Не «проводить до автобуса» прикажет Жеглов Шарапову, а совсем наоборот — отпустить. Что тогда?
Что, если Жеглов не поедет в «Асторию» за Фоксом, не будет мчаться за ним по ночной Москве («он в Сокольники рвется, гад»), стрелять по бандитской машине?
Не станет брать «черную кошку», когда вся банда, в полном составе, попадет в западню — в складской подвал («а теперь — Горбатый»)? Или, того пуще, позволит убийцам и грабителям вырваться из засады?
Труса и предателя Соловьева («ты всех нас — и тех, кто умер, но пули бандитской не испугался, всех, гад, предал») сделает своей правой рукой…
Даже на секунду, на мгновение представить такое невозможно. Это что-то из области абсурда, запредельнос-ти, которая попросту выше человеческого разумения. Добро по определению не может служить злу…
Оказывается, может.
Милиция должна защищать нас — граждан — от бандитов и воров. Но сегодня нас самих впору защищать от милиции.
Прочитал в какой-то газете, будто Говорухин собрался снимать продолжение бессмертного своего фильма.
Прочитал, и тут же закрутилось, заработало воображение. Я разом представил, как должны выглядеть старые герои на новый лад.
Горбатому и Ручечнику — лучше всего подойдут роли генералов МВД: люди они солидные, неспешные, вальяжные.
Фоксу — самое место в МУРе, там нужны такие лихие, отчаянные ребята.
Копченого взяли на службу в УБЭП, в отдел по игорному бизнесу.
Кирпич — пусть работает в пресс-службе, он хорошо голосит.
Маньку-облигацию — в управление по работе с личным составом.
Соловьев дослужился до начальника московского ГУВД (ему бы еще облысеть: вылитый генерал Пронин с домиком в Жаворонках, теленком и кабанчиком).
И только Шарапову с Жегловым, боюсь, в этом фильме не будет места. И не только, наверное, в фильме.
В нынешней милиции Шараповым и Жегловым делать нечего. Если даже по ошибке они туда и попадут, долго не продержатся…
…Время «оборотней» длится в МВД уже который год. За эти годы, по всем биологическим законам, МУР — самое прославленное милицейское подразделение — должен был бы давно уже умереть.
И тем не менее МУР живет. Путь к смерти порой оказывается длиннее даже, чем сама жизнь.
Он не умрет до тех пор, пока останется здесь хотя бы один честный сыщик, достойный своих предшественников. Но их еще, по счастью, гораздо больше. И будет еще больше, потому что командует сегодня МУРом генерал Виктор Голованов, человек, в чьей честности не сомневается никто, и вновь, как в старые добрые времена, он сам выезжает на задержания и операции.
А это значит — не все еще потеряно. Наше страшное, лихое время рано или поздно закончится. Оно просто не может продолжаться вечно.
И если не мы, то хотя бы наши дети без издевки станут произносить знаменитую фразу бандита Ложкина: «МУР есть МУР»…
Эти финальные строки я пишу в румынском городке Сигишвара. Из окна моего гостиничного номера видна старинная крепость, стены и башни которой изрубцованы следами ядер.
А в каких-то ста метрах стоит приземистый, трехэтажный дом, где много веков назад появился на свет граф
Владислав Цепеш. Вряд ли большинству читателей имя это что-то скажет. Зато прозвище его знает каждый.
Граф Дракула. Самый знаменитый оборотень всех времен и народов. По преданию, средневековый граф пил кровь из своих подданных, равно как и из захваченных врагов.
Правда, современные историки утверждают теперь, что Цепеш пал жертвой великосветских интриг. Вурдалаком и кровососом его объявили враги, сражавшиеся за власть в Трансильвании. А сам граф, хоть и отличался изрядной жестокостью, вампиром никогда не был.
Так оно или нет — сегодня уже никто доказать не в силах. Да и в народной памяти граф Цепеш навсегда останется оборотнем, и в магазинчиках по всей Румынии и через сто лет так же бойко будут торговать сувенирами, где запечатлен он с окровавленными жуткими зубами и волчьими когтями…
…Я начинал работу над этой книгой, когда расследование по делу «оборотней» находилось еще в самом разгаре. А заканчиваю — уже во время суда.
Никто не знает, чем закончится этот процесс. Хоть доказательств и улик набрано с избытком, от российского правосудия можно ожидать любой неожиданности.
И все равно, к какому бы вердикту ни пришел суд, сидящие на скамье подсудимых люди никогда не отмоются уже от звания «оборотней».
У каждой страны должен быть свой граф Дракула. Пусть даже в милицейских погонах…
Человеку обязательно надо на что-то надеяться. Верить в лучшее. Он (человек) так устроен.
В то, что на место грязного, черного снега обязательно выпадет свежий, пахнущий выстиранным бельем и еще чем-то неуловимым, похожим на березовый сок.
Не беда, что скоро снег покроется гарью: потом обязательно выпадет новый снег, «накрахмаленный» больше прежнего. И снова наступит ощущение какой-то свежести — словно в одночасье вся страна устроила поголовный коммунистический субботник — и от белизны начнут светиться глаза.
Если бы и в жизни можно было так же легко засыпать всю гарь, всё плохое, что осталось в памяти, белым снегом!
Как удобно, когда идет снег. Не надо убирать накопившуюся грязь — все равно ее накроют падающие белые хлопья…
ЭПИЛОГ, КОТОРОГО ПОКА НЕТ
Приложение
Мы привыкли жить по двойным стандартам. По телевизору, в докладах, на собраниях и демонстрациях — одно. В жизни — другое.
И ведь все всё знаем. Но молчим. Так принято. Этакая чисто российская игра в молчанку: «да» и «нет» не говорить, черного и белого не надевать…
За пятнадцать лет «демократии» ни один высокопоставленный коррупционер не был по-настоящему отдан под суд. Девять лет условно, полученные экс-министром юстиции Ковалевым, — самый красноречивый пример. (Хорошо еще, условно не расстреляли.)
Проворовался? Не поделился? Попался с поличным?
В худшем случае тебя ждет безбедная старость в собственном доме на Рублевке. В лучшем — почетная отставка вроде той, куда был отправлен — послом в Танзанию — строитель новой Чечни Доку Завгаев. (Позже, впрочем, честнейший Дока стал зам. министра иностранных дел.)
Добрая треть членов Совета Федерации либо имела судимость, либо не успела ее получить. Мандат сенатора стоит сегодня до трех миллионов долларов.
Где Владимир Рушайло? Между прочим, Герой России (большего позора для России трудно себе представить). Успешно послужил секретарем Совбеза. Теперь возглавляет исполком СНГ.
Так чего мы хотим?
Замечательный поэт Николай Глазков написал когда-то такие строки:
Разве можно быть порядочным В непорядочной стране?
«Оборотни» из МУРа — это проблема не МУРа, не Петровки. Это проблема общенациональная. Потому что такие же в точности «оборотни» служат сегодня повсеместно, по всей стране.
Потому что английский бобби получает двадцать пять тысяч фунтов в год (примерно пятьдесят тысяч долларов), а российский Анискин — шестьдесят тысяч рублей. В двадцать пять раз меньше. А дома у него — жена, дети, и все хотят есть, и еще надо заплатить за квартиру, за свет и за газ. И вот он идет сшибать «полтинники» с торговцев у метро, ловить кавказцев, подделывать регистрации.
Когда я рассказывал о проблемах российской милиции своим британским коллегам-парламентариям, они просто не верили мне. Для английского МВД самая главная проблема сегодня — скрытый расизм: у них в полицию не принимают темнокожих. А когда Скотленд-Ярд не сумел раскрыть убийство 17-летнего темнокожего юноши, на всю страну разразился скандал, а в Палате общин создали даже специальную комиссию парламентского расследования.
А у нас? 18 352 правонарушения, совершенных людьми в милицейской форме, были выявлены в 2004 году. Из них 3720 фактов стали поводом к возбуждению уголовных дел.
И ведь это лишь капля в море… Кто идет сегодня работать в милицию? Выпускники юрфака МГУ? Потомственные интеллигенты? Моралисты и правдолюбы?
Нет, конечно. В большинстве своем — неудавшиеся, никчемные люди. Или же те, кто воспринимает службу исключительно как источник дохода, возможность «срубить бабла».
Когда в декабре 1983-го отставленному министру внутренних дел Николаю Щелокову позвонили и сказали, что к нему идут домой изымать ордена, Щелоков пустил себе пулю в лоб.
Когда в середине 1980-х началось узбекское дело, министр внутренних дел республики Эргашев предпочел смерть позору. Вслед за ним застрелился его заместитель Давыдов, уволенный безо всяких объяснений причин.
(«Ничего не могу понять, сердце — сплошная кровавая рана, веры и справедливости нет! — написал Давыдов в предсмертной записке. — Я вынужден сам принять крайнюю меру к сохранению своей чести и достоинства».)
Это было всего-то 20 лет назад. Всего двадцать, а кажется, будто позади целая вечность. Сегодня ни один из пойманных за руку милиционеров, генералов, министров и не подумает поступить по-офицерски. Даже мысль такая не приходит им в голову.
Наоборот, они будут делать всё, чтобы выйти сухими из воды, судиться, доказывать, клясться, а потом еще восстановятся через суд на службе, как это было с покровителем «оборотней», бывшим начальником МУРа Максимовым.
В коротком интервью, которое прямо из тюремной клетки дал в суде генерал Танеев, он на голубом глазу объявил, что дело его сфальсифицировано Генпрокуратурой, никого из подельников, кроме Лысакова и Самолкина, не знает и с Хинштейном обязательно будет судиться.
(Замечу для порядка, что, как явствует из изъятыхжур-налов учета посетителей МЧС, к Танееву в кабинет, помимо Лысакова с Самолкиным, регулярно приходили оба брата Демины и Александр Евстегнеев, а совместные их снимки вы без труда можете найти в этой книге.)
В другой газете я прочитал интервью с женой «оборотня» Островского, которая рассказывала, каким честным и принципиальным был ее муж… И дача у них-де — не дача, а халупа… И ремонт в квартире делают они несколько лет… И при аресте в кармане у Островского лежало всего 126 рублей…
Возможно, Ольга Островская и не знает, что ежемесячно ее супруг получал из общака бригады 5 тысяч долларов (в «черной» кассе «оборотней» каждая копейка фиксировалась). И уж тем более неведомо ей, сколько человеческих судеб сломал этот «честный» сыщик со 126 рублями в кармане…
И ладно бы в святой уверенности такой пребывали одни только жены и родственники «оборотней» (жена, говорят, кривая душа)! Нет же. Их защищает надежная стена круговой милицейской поруки, ибо честь мундира давно уже заменила собой честь офицерскую.
Недаром на Петровке да и в МВД мало кто осуждает «оборотней» искренне. Отчасти их даже жалеют. «Ну, подумаешь, дачи, машины. Да и ловили они либо „черных“, либо бомжей». И это по-настоящему страшно…
Вспоминаю, как на заседании думского Комитета по безопасности я предложил направить письмо в адрес Генпрокурора с просьбой провести тотальную проверку всех дел, к которым были причастны «оборотни».
Мне казалось, предложение это никакого сопротивления не вызовет. Даже наоборот. Но та часть депутатов, что еще вчера носила милицейские погоны, встала на дыбы.
Особенно горячился бывший начальник одного областного УВД. «Это надо еще доказать, что они „оборотни“! — восклицал он. — Борьба с „оборотнями“ это показуха, нам даже план по „оборотням“ спускали сверху».
Я смотрел на этого седого, заслуженного, наверное, генерала, прослужившего в милиции три десятка лет; на его соседа — тоже бывшего начальника областного УВД, и было мне одновременно горько и противно. Ведь за дымовой завесой слов и лозунгов генералы эти не видели главного: сломанных судеб людей, по которым, как по ступенькам, шагали к славе «оборотни».
А потом слово взял Александр Иванович Гуров — знаменитый борец с оргпреступностью, прошедший путь от постового до генерала, — и голос его задрожал от волнения:
— Как вам не стыдно? Да если мы хотя бы одного невинно осужденного сможем вытащить на свободу, честь нам и хвала.
После этого генералы замолчали. Но все равно проголосовали против…
Нет, дело «оборотней» — это не частный случай. Это лишь звено в огромной цепи, имя которой «милицейский беспредел».
Совсем недавно маленький башкирский городок Благовещенск стал известен на всю Россию. Благовещенск — это, если можно так выразиться, милицейская Хатынь. Массовые погромы, кровавые зачистки, пытки и издевательства — когда читаешь, слышишь о них, кажется, будто речь идет не о российских милиционерах, а о фашистских карателях.
И вновь задаюсь я тем же вопросом: но разве события в Благовещенске — что-то из ряда вон выходящее? Исключение из правил?
Вот несколько цитат из обвинительного приговора милицейской банде подполковника ЦРУБОПа Игнатова, предвестника «оборотней» из МУРа:
…Игнатов велел Баеву сесть на стул лицом к стене и стал наносить удары ладонями по ушам с такой силой, что сломался браслет часов. Потом подошел к нему слева и нанес удар ногой по ребрам, от чего он упал со стула и потерял сознание. Когда он пришел в себя, то сказал Игнатову, что у него сломаны ребра, но Баева положили спиной на стол, Игнатов отломал сиденье от стула, положил его на грудь Баеву и стал на нем прыгать с такой силой, что стол сломался, и Баев упал. После этого Игнатов надел на него наручники и за цепочку стал поднимать Баева с пола, выворачивая плечевые суставы.
…При этом Игнатов вместе с неустановленными лицами повалил Липатова на пол и стал наносить удары неустановленным предметом по голым пяткам. Далее, выворачивая плечевые суставы, Игнатов поднял Липатова с пола за наручники, после чего усадил на стул, надел на голову полиэтиленовый пакет и перекрыл доступ воздуха. Затем Игнатов, снимая и надевая пакет на голову, неоднократно наносил емуударырукой в область солнечного сплетения. После этого Игнатов заставил Липатова встать, широко расставить ноги и неоднократно нанес удары ногами по половым органам и ногам, удерживая за наручники и вывернув руки. Затем нанес удары руками в грудь, живот и не менее пяти ударов металлической трубой по голове. Игнатов также вгонял ему под ноготь иглу. Выворачивал при помощи трубы плечевые суставы…
…Костюченко был ими доставлен в помещение штаба, где Игнатов и Микаэлян нанесли ему множественные удары руками и ногами в область головы, туловища, конечностей. Через несколько часов Игнатов и Микаэлян посадили
Костюченко на стул, пристегнули на его руках наручники, заведя ему руки под колени, просунули под руки охотничье ружье и, положив один конец ружья на стол, а другой на шкаф, оставили Костюченко висеть в таком положение, в результате чего он потерял сознание. Приведя его в сознание, Игнатов нанес Костюченко несколько ударов ногой…
Если кто-то думает, что подвергшиеся описанным пыткам люди — бандиты и уголовники, он жестоко ошибается. Костюченко, которого Игнатов с подручными распяли на ружье, и вовсе был дознавателем 5-го отделения милиции. Просто он оказался на пути у милицейской банды.
Управлять разложившейся, продажной милицией легче и удобнее, чем честной и прозрачной. И еще это гораздо выгоднее, потому что сегодняшняя правоохранительная система намертво срослась с оргпреступностью, и найти коммерсанта, не платящего людям в серых шинелях дань, так же сложно, как разыскать милиционера, живущего на зарплату.
Это только на Западе всем правит рыночная конкуренция: кто лучше работает — тот лучше получает. В России куда как проще. «Заказал» конкурента УБОПу или УБЭПу, оплатил «маски-шоу» — и дело с концом…
В 2004-м Центр Юрия Левады провел социологический опрос жителей 12 крупнейших городов. Оказалось, что только 11% респондентов полностью доверяют милиции. Зато 40% — в четыре раза больше — не доверяют совсем. А по индексу доверия милицейская профессия стоит третьей. От конца. Хуже, чем к милиционерам, относятся только к чиновникам и депутатам.
Мы — государство — сами толкаем человека в погонах на преступление, ибо на зарплату, которую получает сегодня милиционер, невозможно прожить. Много раз говорил я об этом на заседаниях Госдумы и Комитета по безопасности, доказывал министрам, руководителям правительства. Бесполезно. Это никому не нужно.
Коррупция в милиции расцветает по всей стране. Живущих на оклад впору заносить в Красную книгу. Но особенного размаха достигла она именно в Москве, и это понятно, ибо та политика, которую проводит сегодня начальник столичного ГУВД генерал Пронин, вынуждает людей заниматься провокациями и подбросами: ровно тем же, за что сидят сегодня «оборотни».
Я специально запросил у генерала Пронина статистику: сколько дел по статьям за незаконное хранение боеприпасов и наркотиков было возбуждено в 2004 году. И оказалось, что число это примерно такое же, какое было в 2003-м — в год разгрома «оборотней».
Что такое «хранение» боеприпасов и наркотиков, или, выражаясь языком Уголовного кодекса, части первые статей 222 и 228? Любой юрист-третьекурсник ответит с ходу: минимум треть таких дел — результат провокации. Это не банды, не группы. Здесь не надо отслеживать каналы поставок, контролировать приобретение. Нашли в кармане пару патронов или пакетик с кокаином — статья и готова.
Ровно о том же говорила на совещании по итогам 2004 года и председатель Мосгорсуда Ольга Егорова. Она привела убийственные цифры. В 2004-м в столичные суды поступило 30 тысяч уголовных дел о подделке документов. Как правило, дела эти касаются «левой» регистрации.
Еще 20 тысяч дел направила московская милиция в суды по части 1 статьи 158 УК: «кража». Большинство краж совершены бомжами, которых сами же стражи порядка или их агенты отправляют в магазины, дабы вынесли те бутылку, а потом радостно хватают на выходе.
«В результате подобных действий ГУВД борьба с подлинными нарушителями закона подменилась борьбой за статистические показатели», — заявила Егорова. Присутствующий там же генерал Пронин покраснел, но ничего не сказал.
А что он в самом деле мог возразить? Ведь та «палочная» дисциплина, в которой столь преуспели «оборотни», насаждается в столичном ГУВД до сих пор. Неважно, кого и за что ты поймал. Главное — «срубить палку». Выполнить спущенный сверху план. Показать результаты работы. Отчитаться потом по инстанциям.
Учет в Москве идет не по тяжести раскрытых преступлений, а по общему их количеству. Но ведь понятно, что раскрыть, к примеру, убийство или вооруженный грабеж гораздо сложнее, чем поймать в магазине бомжа. Вот и приходится пускаться во все тяжкие. Ловить продавщиц за стограммовый обвес покупателей (один мой знакомый начальник окружного УВД называет это «делать куриные ноги»). Подбрасывать патроны и наркотики.
Гони план по валу, а там разберемся.
И хотя руководство ГУВД отлично знает цену этим дутым показателям, все продолжается, как прежде. Дело «оборотней» живет и процветает…
«Проводи его, Шарапов… До автобуса»…
Откуда эта цитата — объяснять не надо. Ее знают все. Все знают, что случится потом, когда «проводит» Ручеч-ника до автобуса Шарапов: муровцы найдут заветный те-лефончик Ани… Возьмут Фокса… Обезвредят банду.
А теперь — ну-ка — попробуем представить прямо противоположное. Не «проводить до автобуса» прикажет Жеглов Шарапову, а совсем наоборот — отпустить. Что тогда?
Что, если Жеглов не поедет в «Асторию» за Фоксом, не будет мчаться за ним по ночной Москве («он в Сокольники рвется, гад»), стрелять по бандитской машине?
Не станет брать «черную кошку», когда вся банда, в полном составе, попадет в западню — в складской подвал («а теперь — Горбатый»)? Или, того пуще, позволит убийцам и грабителям вырваться из засады?
Труса и предателя Соловьева («ты всех нас — и тех, кто умер, но пули бандитской не испугался, всех, гад, предал») сделает своей правой рукой…
Даже на секунду, на мгновение представить такое невозможно. Это что-то из области абсурда, запредельнос-ти, которая попросту выше человеческого разумения. Добро по определению не может служить злу…
Оказывается, может.
Милиция должна защищать нас — граждан — от бандитов и воров. Но сегодня нас самих впору защищать от милиции.
Прочитал в какой-то газете, будто Говорухин собрался снимать продолжение бессмертного своего фильма.
Прочитал, и тут же закрутилось, заработало воображение. Я разом представил, как должны выглядеть старые герои на новый лад.
Горбатому и Ручечнику — лучше всего подойдут роли генералов МВД: люди они солидные, неспешные, вальяжные.
Фоксу — самое место в МУРе, там нужны такие лихие, отчаянные ребята.
Копченого взяли на службу в УБЭП, в отдел по игорному бизнесу.
Кирпич — пусть работает в пресс-службе, он хорошо голосит.
Маньку-облигацию — в управление по работе с личным составом.
Соловьев дослужился до начальника московского ГУВД (ему бы еще облысеть: вылитый генерал Пронин с домиком в Жаворонках, теленком и кабанчиком).
И только Шарапову с Жегловым, боюсь, в этом фильме не будет места. И не только, наверное, в фильме.
В нынешней милиции Шараповым и Жегловым делать нечего. Если даже по ошибке они туда и попадут, долго не продержатся…
…Время «оборотней» длится в МВД уже который год. За эти годы, по всем биологическим законам, МУР — самое прославленное милицейское подразделение — должен был бы давно уже умереть.
И тем не менее МУР живет. Путь к смерти порой оказывается длиннее даже, чем сама жизнь.
Он не умрет до тех пор, пока останется здесь хотя бы один честный сыщик, достойный своих предшественников. Но их еще, по счастью, гораздо больше. И будет еще больше, потому что командует сегодня МУРом генерал Виктор Голованов, человек, в чьей честности не сомневается никто, и вновь, как в старые добрые времена, он сам выезжает на задержания и операции.
А это значит — не все еще потеряно. Наше страшное, лихое время рано или поздно закончится. Оно просто не может продолжаться вечно.
И если не мы, то хотя бы наши дети без издевки станут произносить знаменитую фразу бандита Ложкина: «МУР есть МУР»…
Эти финальные строки я пишу в румынском городке Сигишвара. Из окна моего гостиничного номера видна старинная крепость, стены и башни которой изрубцованы следами ядер.
А в каких-то ста метрах стоит приземистый, трехэтажный дом, где много веков назад появился на свет граф
Владислав Цепеш. Вряд ли большинству читателей имя это что-то скажет. Зато прозвище его знает каждый.
Граф Дракула. Самый знаменитый оборотень всех времен и народов. По преданию, средневековый граф пил кровь из своих подданных, равно как и из захваченных врагов.
Правда, современные историки утверждают теперь, что Цепеш пал жертвой великосветских интриг. Вурдалаком и кровососом его объявили враги, сражавшиеся за власть в Трансильвании. А сам граф, хоть и отличался изрядной жестокостью, вампиром никогда не был.
Так оно или нет — сегодня уже никто доказать не в силах. Да и в народной памяти граф Цепеш навсегда останется оборотнем, и в магазинчиках по всей Румынии и через сто лет так же бойко будут торговать сувенирами, где запечатлен он с окровавленными жуткими зубами и волчьими когтями…
…Я начинал работу над этой книгой, когда расследование по делу «оборотней» находилось еще в самом разгаре. А заканчиваю — уже во время суда.
Никто не знает, чем закончится этот процесс. Хоть доказательств и улик набрано с избытком, от российского правосудия можно ожидать любой неожиданности.
И все равно, к какому бы вердикту ни пришел суд, сидящие на скамье подсудимых люди никогда не отмоются уже от звания «оборотней».
У каждой страны должен быть свой граф Дракула. Пусть даже в милицейских погонах…
Человеку обязательно надо на что-то надеяться. Верить в лучшее. Он (человек) так устроен.
В то, что на место грязного, черного снега обязательно выпадет свежий, пахнущий выстиранным бельем и еще чем-то неуловимым, похожим на березовый сок.
Не беда, что скоро снег покроется гарью: потом обязательно выпадет новый снег, «накрахмаленный» больше прежнего. И снова наступит ощущение какой-то свежести — словно в одночасье вся страна устроила поголовный коммунистический субботник — и от белизны начнут светиться глаза.
Если бы и в жизни можно было так же легко засыпать всю гарь, всё плохое, что осталось в памяти, белым снегом!
Как удобно, когда идет снег. Не надо убирать накопившуюся грязь — все равно ее накроют падающие белые хлопья…
ЭПИЛОГ, КОТОРОГО ПОКА НЕТ
Информагентство «МК-Новости». 30 января 2006 г.
«Приговор по громкому делу „оборотней из МУРа“ вынесен сегодня Московским окружным военным судом.
Как сообщили агентству «МК-Новости» в суде, все без исключения обвиняемые по делу были признаны виновными в совершении различных преступлений. Несмотря на протесты адвокатов, все они приговорены к длительным срокам заключения, в зависимости от тяжести содеянного.
Так, лидер банды, бывший заместитель начальника 5-го отдела МУРа Юрий Самолкин приговорен к 12 годам лишения свободы. К 11 годам приговорен и еще один лидер группы, бывший начальник Управления безопасности МЧС генерал-лейтенант Владимир Танеев. Остальные четверо обвиняемых получили от 6 до 9 лет строгого режима. Кроме того, все они по приговору суда лишены воинских и специальных званий и государственных наград.
Суд признал подсудимых виновными в организации преступного сообщества, фальсификации доказательств, превышении должностных полномочий, вымогательстве, незаконном хранении оружия, боеприпасов и наркотиков.
Напомним, что так называемые «оборотни в погонах» были задержаны в июне 2003 г. в результате совместной операции ГУСБ МВД, ФСБ и Генпрокуратуры. Разработка преступной группы длилась на протяжении года.
В ходе следствия «оборотни» были изобличены в восьми преступных эпизодах, однако, как неоднократно заявляли представители МВД и Генпрокуратуры, в действительности эти люди совершили около ста преступлений. Несколько лет они занимались фальсификацией преступлений, подбрасывая невинным людям оружие и наркотики. Параллельно «оборотни» организовывали «наезды» на коммерсантов. Также они активно вели коммерческую деятельность: под их «крышей» работало около ста различных предприятий, при этом ежемесячный доход сотрудников милиции и генерала МЧС превышал миллион долларов.
Как заявили сразу после окончания судебного процесса представители Генпрокуратуры, расследование иных преступлений, совершенных «оборотнями», продолжается. В ходе следствия уже установлено 12 новых преступных эпизодов.
Кроме того, отдельный процесс ждет и участника группы, бывшего оперативника МУРа Александра Евстегнее-ва, скрывавшегося от следствия около 2 лет и задержанного на Украине только, в апреле 2005 года.
Спецслужбы и Генпрокуратура намерены активизировать поимку остальных объявленных в розыск членов банды. Трое бывших сотрудников МУРа более 2 лет находятся уже в международном розыске.
Адвокаты осужденных заявили, в свою очередь, что будут добиваться пересмотра дела. Они не удовлетворены приговором и утверждают, что суд и предварительное следствие проходили с многочисленными процессуальными нарушениями.
В случае подачи ими кассации, рассмотрение дела в новой инстанции может состояться уже в течение ближайшего месяца».
«Приговор по громкому делу „оборотней из МУРа“ вынесен сегодня Московским окружным военным судом.
Как сообщили агентству «МК-Новости» в суде, все без исключения обвиняемые по делу были признаны виновными в совершении различных преступлений. Несмотря на протесты адвокатов, все они приговорены к длительным срокам заключения, в зависимости от тяжести содеянного.
Так, лидер банды, бывший заместитель начальника 5-го отдела МУРа Юрий Самолкин приговорен к 12 годам лишения свободы. К 11 годам приговорен и еще один лидер группы, бывший начальник Управления безопасности МЧС генерал-лейтенант Владимир Танеев. Остальные четверо обвиняемых получили от 6 до 9 лет строгого режима. Кроме того, все они по приговору суда лишены воинских и специальных званий и государственных наград.
Суд признал подсудимых виновными в организации преступного сообщества, фальсификации доказательств, превышении должностных полномочий, вымогательстве, незаконном хранении оружия, боеприпасов и наркотиков.
Напомним, что так называемые «оборотни в погонах» были задержаны в июне 2003 г. в результате совместной операции ГУСБ МВД, ФСБ и Генпрокуратуры. Разработка преступной группы длилась на протяжении года.
В ходе следствия «оборотни» были изобличены в восьми преступных эпизодах, однако, как неоднократно заявляли представители МВД и Генпрокуратуры, в действительности эти люди совершили около ста преступлений. Несколько лет они занимались фальсификацией преступлений, подбрасывая невинным людям оружие и наркотики. Параллельно «оборотни» организовывали «наезды» на коммерсантов. Также они активно вели коммерческую деятельность: под их «крышей» работало около ста различных предприятий, при этом ежемесячный доход сотрудников милиции и генерала МЧС превышал миллион долларов.
Как заявили сразу после окончания судебного процесса представители Генпрокуратуры, расследование иных преступлений, совершенных «оборотнями», продолжается. В ходе следствия уже установлено 12 новых преступных эпизодов.
Кроме того, отдельный процесс ждет и участника группы, бывшего оперативника МУРа Александра Евстегнее-ва, скрывавшегося от следствия около 2 лет и задержанного на Украине только, в апреле 2005 года.
Спецслужбы и Генпрокуратура намерены активизировать поимку остальных объявленных в розыск членов банды. Трое бывших сотрудников МУРа более 2 лет находятся уже в международном розыске.
Адвокаты осужденных заявили, в свою очередь, что будут добиваться пересмотра дела. Они не удовлетворены приговором и утверждают, что суд и предварительное следствие проходили с многочисленными процессуальными нарушениями.
В случае подачи ими кассации, рассмотрение дела в новой инстанции может состояться уже в течение ближайшего месяца».
Приложение
ХРОНИКА МИЛИЦЕЙСКОГО БЕСПРЕДЕЛА
Избранные фрагменты из жизни «оборотней»
2003 — 2005 гг.[1]
В. Сухомлин был забит бейсбольными битами 4 января в Москве. От полученных повреждений и переохлаждения он скончался. Как установило следствие, между В. Сухомлиным и директором ООО «Пласторг» Дмитрием Иванычевым возник конфликт на служебной почве. Тогда, по предварительным данным, Д. Иванычев нанял трех «вышибал», двое из которых являлись лейтенантами милиции, и велел им проучить журналиста. Однако исполнители слишком переусердствовали.
Задержанные снимали процесс убийства на фотоаппарат «Полароид». Снимки они передали Д. Иванычеву как подтверждение исполнения «заказа». Сам Д. Иванычев также арестован.
Двадцатого февраля 2003 г. арестован начальник изолятора временного содержания Даниловского РОВД г. Волгограда майор милиции Юрий Поляков.
Ему предъявлено обвинение в получении взяток. Как установило следствие, Поляков за взятку незаконно выпустил из-под стражи трех осужденных за кражу лиц.
Начальник линейного отделения внутренних дел на станции Мытищи (Московская область) Джон Мосесов задержан 21 марта 2003 г. при получении взятки.
Сразу четверо предпринимателей, у которых подполковник милиции Д. Мосесов вымогал деньги за возможность торговать на территории станции, обратились с заявлениями в ГУСБ МВД. Трое из них были вынуждены ежемесячно платить начальнику ЛОВД по 100 долларов, четвертый — 400 долларов.
После обращения была разработана спецоперация. Д. Мо-сесова задержали после получения очередных взяток. В отношении него возбуждено уголовное дело по двум статьям УК РФ: взятка и превышение служебных полномочий.
В автомобильной катастрофе на территории Карелии 31 марта 2003 г. погиб бывший заместитель начальника СКМ УВД Мурманской области Александр Белкин.
Ранее полковник милиции А. Белкин проходил по уголовному делу о многочисленных злоупотреблениях. В декабре 2001 г., по результатам комплексной проверки, организованной ГУСБ МВД, он был задержан, а затем арестован. Ему было предъявлено обвинение в мошенничестве и использовании подложных документов. В ходе следствия выяснилось, что настоящая фамилия Белкина — Асхабов Ваха Сетханович, он является чеченцем по национальности, однако в 1998 г. незаконно сменил свои установочные данные и национальность, получив документы на имя казаха Александра Васильевича Белкина.
В день ареста А. Белкина начальник УВД Мурманской области генерал-майор милиции Юрий Плугин и его заместитель полковник милиции Владимир Балакин направили рапорты о добровольной отставке.
Однако уголовное дело в отношении Белкина-Асхабова было в дальнейшем приостановлено, ввиду тяжелого состояния здоровья обвиняемого.
Двое сотрудников ГУВД Москвы, которые пытались похитить человека, задержаны 28 апреля 2003 г. в Дагестане.
2003 — 2005 гг.[1]
2003 г.
Подозреваемые в убийстве журналиста Владимира Сухо-млина задержаны 8 января 2003 г. Двое из трех предполагаемых убийц — оперативники Балашихинского отдела милиции (Московская область) Воротников и Гончаров.В. Сухомлин был забит бейсбольными битами 4 января в Москве. От полученных повреждений и переохлаждения он скончался. Как установило следствие, между В. Сухомлиным и директором ООО «Пласторг» Дмитрием Иванычевым возник конфликт на служебной почве. Тогда, по предварительным данным, Д. Иванычев нанял трех «вышибал», двое из которых являлись лейтенантами милиции, и велел им проучить журналиста. Однако исполнители слишком переусердствовали.
Задержанные снимали процесс убийства на фотоаппарат «Полароид». Снимки они передали Д. Иванычеву как подтверждение исполнения «заказа». Сам Д. Иванычев также арестован.
Двадцатого февраля 2003 г. арестован начальник изолятора временного содержания Даниловского РОВД г. Волгограда майор милиции Юрий Поляков.
Ему предъявлено обвинение в получении взяток. Как установило следствие, Поляков за взятку незаконно выпустил из-под стражи трех осужденных за кражу лиц.
Начальник линейного отделения внутренних дел на станции Мытищи (Московская область) Джон Мосесов задержан 21 марта 2003 г. при получении взятки.
Сразу четверо предпринимателей, у которых подполковник милиции Д. Мосесов вымогал деньги за возможность торговать на территории станции, обратились с заявлениями в ГУСБ МВД. Трое из них были вынуждены ежемесячно платить начальнику ЛОВД по 100 долларов, четвертый — 400 долларов.
После обращения была разработана спецоперация. Д. Мо-сесова задержали после получения очередных взяток. В отношении него возбуждено уголовное дело по двум статьям УК РФ: взятка и превышение служебных полномочий.
В автомобильной катастрофе на территории Карелии 31 марта 2003 г. погиб бывший заместитель начальника СКМ УВД Мурманской области Александр Белкин.
Ранее полковник милиции А. Белкин проходил по уголовному делу о многочисленных злоупотреблениях. В декабре 2001 г., по результатам комплексной проверки, организованной ГУСБ МВД, он был задержан, а затем арестован. Ему было предъявлено обвинение в мошенничестве и использовании подложных документов. В ходе следствия выяснилось, что настоящая фамилия Белкина — Асхабов Ваха Сетханович, он является чеченцем по национальности, однако в 1998 г. незаконно сменил свои установочные данные и национальность, получив документы на имя казаха Александра Васильевича Белкина.
В день ареста А. Белкина начальник УВД Мурманской области генерал-майор милиции Юрий Плугин и его заместитель полковник милиции Владимир Балакин направили рапорты о добровольной отставке.
Однако уголовное дело в отношении Белкина-Асхабова было в дальнейшем приостановлено, ввиду тяжелого состояния здоровья обвиняемого.
Двое сотрудников ГУВД Москвы, которые пытались похитить человека, задержаны 28 апреля 2003 г. в Дагестане.