Хизер Гротхаус. Страсть и судьба

   Октавиан мчался прямо на Сесили, но она ничуть не испугалась. Сибилла соскочила с коня, не дожидаясь, когда он остановится, и широким шагом поспешила к Сесили. Они крепко обнялись, и на глазах Сесили выступили слезы.
   В следующее мгновение Сибилла, слегка отстранившись, встревоженно посмотрела в лицо младшей сестры.
   – Я едва поверила своим ушам, когда леди Джоан сказала, что видела тебя в родовом круге Фоксов вчера вечером. С тобой все в порядке?
   Сесили кивнула, искренне радуясь сестре.
   – Да, Сибилла, все хорошо, но…
   – Леди Сесили! – воскликнула Джоан Барлег, тщетно пытаясь спешиться. Ее нога застряла в стремени. Впрочем, вскоре ей удалось справиться с этой проблемой, и она чуть ли не вприпрыжку бросилась к сестрам. Ее красивые светлые волосы, еще вчера беспорядочно рассыпанные по плечам, теперь были аккуратно заплетены в косу. – Леди Сесили, вы не видели Оливера?
   Не в силах смотреть ей в глаза, Сесили перевела взгляд на сестру.
   – Лорд Белкот тоже не вернулся вчера в за́мок Фолстоу, – пояснила Сибилла.
   Сесили понимающе кивнула:
   – Он здесь, в развалинах. Он жив, но серьезно ранен. Вчера вечером он упал с лошади.
   И без того почти бескровное лицо Сибиллы побледнело еще больше. Не говоря ни слова, она бросилась ко входу в полуразрушенную цитадель. Следом метнулась Джоан Барлег. Сесили осталась стоять на месте, рассеянно глядя, как Пирс помогает Элис спешиться.
   Улыбка младшей сестры была, как всегда, неуместно веселой.
   – Должно быть, тебе немало пришлось пережить за эту ночь, – лукаво улыбаясь, сказала она и крепко обняла Сесили.
   – Ты даже представить себе не можешь, как я провела эту ночь, – прошептала Сесили на ухо младшей сестре.
   – Но выглядишь ты ужасно. Уж не заболела ли ты?
   – Нет, Элис, я в полном порядке, – вздохнула Сесили, саркастически усмехаясь бестактности сестры. Потом она перевела взгляд на Пирса Мэллори, коренастого спокойного мужчину, отличавшегося крепким телосложением и ставшего мужем Элис. – Доброе утро, Пирс. Простите, что заставила вас подняться в такую рань.
   – Доброе утро, миледи, не стоит беспокоиться, – ответил тот с почтительным поклоном.
   – По правде говоря, – засмеялась Элис, – мы проснулись еще до рассвета. Знаешь, Сесили, жизнь в сельском поместье превратила меня в настоящего жаворонка, раннюю пташку. Всегда так много дел и хлопот! – Она приподняла брови и посмотрела в сторону руин. – Бедный лорд Оливер! Бедная Сесили! Ты была рядом с ним всю ночь?
   Сесили кивнула, и на ее щеках выступил румянец смущения.
   – Ах, бедняжка! – проворковала Элис, глядя на сестру. Сесили знала, что Элис умеет читать ее мысли, и надеялась, что на этот раз ей это не удастся. – Теперь тебя тревожит, что пойдут всякие разговоры и сплетни, да?
   – Нет, не очень, – коротко ответила Сесили и посмотрела на зятя. – Мне бы не хотелось утруждать вас, Пирс, но вряд ли Сибилле и леди Джоан удастся вывести лорда Белкота. У него сломаны рука и несколько ребер, к тому же он сильно ударился головой.
   Не успела она договорить, как Пирс понимающе кивнул и решительно направился в сторону руин. Обе сестры молча смотрели ему вслед.
   – У тебя очень хороший муж, Элис, – тихо сказала Сесили, и в ее голосе отчего-то прозвучала нотка зависти.
   – Да, очень хороший, – без колебаний согласилась младшая сестра. – Если действительно пойдут грязные сплетни, Сибилла, возможно, потребует от лорда Белкота жениться на тебе. Ты же знаешь, Сибилла не потерпит клеветы.
   От такого поворота разговора у Сесили забилось сердце.
   – Чепуха! – вырвалось у нее. – Вчера Джоан Барлег сказала, что лорд Белкот собирается на ней жениться.
   – Правда? – удивилась Элис и кивнула в сторону руин. – Ну, скоро мы это узнаем. Вон они идут.
   Первым из дверного проема вышел Пирс Мэллори, сильно наклоняясь влево, поскольку правой рукой он тащил Оливера Белкота, левой рукой державшегося за плечи Пирса. Даже в таком положении было видно, что Оливер на голову выше мужа Элис. Поврежденная правая рука лорда оставалась на импровизированной перевязи, сделанной из накидки Сесили, и была бережно прижата к ребрам. Лицо Оливера искажала гримаса боли.
   Вслед за Пирсом и Оливером показалась Сибилла и, обогнав мужчин, направилась к сестрам. По ее лицу Сесили поняла, что произошедшее с Оливером потрясло ее. Теперь, когда Сесили узнала ужасные подробности гибели Огаста, она лучше понимала всю глубину скорби Сибиллы.
   Никто никогда не узнает, что было, и было ли что-то вообще, между Сибиллой Фокс и Огастом Белкотом. Исправить теперь уже ничего нельзя.
   – Он должен вернуться в за́мок Фолстоу, – решительно заявила Сибилла, по привычке начиная говорить, еще не дойдя до сестер. – Я немедленно пошлю гонца в поместье Белмонт, чтобы Арго как следует управлял делами в интересах хозяина, пока он будет поправляться.
   В проходе руин показалась Джоан Барлег, и Сесили невольно нахмурилась. Пирс вел Оливера к одной из оседланных лошадей, приведенных в поводу. Вслед за ними шла расстроенная блондинка.
   – Лорд Белкот будет оправляться от травм в Фолстоу? – переспросила Сесили. – Но процесс выздоровления может занять несколько недель. Конечно же, ему будет гораздо удобнее лечиться у себя дома, а не в Фолстоу.
   – Ничего подобного, – решительно возразила Сибилла. – Он не в том состоянии, чтобы отправляться в далекий путь до своего поместья. Тебе ли этого не знать, Сесили?
   – И кто же будет ухаживать за ним? – спросила Сесили.
   – Что за вопрос? Ты, разумеется, – недоуменно приподняла брови Сибилла.
   – Почему я? Это не совсем прилично, особенно после того, как я провела рядом с ним целую ночь.
   – Но это же не значит, что вы переспали, – как ни в чем не бывало вмешалась Элис.
   – Этого никто не знает! – выпалила Сесили неожиданно для самой себя. – Может, и переспали!
   Сибилла и глазом не моргнула, услышав это предположение.
   – Сесили, ты самая опытная сиделка в Фолстоу, – невозмутимым тоном сказала она. – Да что там Фолстоу, во всей округе не найти лучшего лекаря, чем ты. Никто не сможет ухаживать за ним лучше, чем ты. Это самое малое, что я могу сделать для брата Огаста.
   – Вот сама и выхаживай его, Сибилла!
   – Что с тобой, Сесили? Обычно ты сама рвешься ухаживать за больными и несчастными.
   – Со мной все в порядке, – буркнула Сесили. – Просто мне кажется, что в данной ситуации некоторым, – она многозначительно кивнула в сторону Джоан Барлег, – может не понравиться, что та же женщина, которая провела целую ночь наедине с мужчиной, станет теперь его сиделкой. И без того будет множество сплетен и пересудов!
   Она обернулась и увидела, что Оливеру Белкоту удалось наконец сесть в седло. Помогавшая ему Джоан Барлег тут же направилась прямиком к сестрам Фокс. Остановившись перед средней сестрой, она негромко обратилась к ней:
   – Леди Сесили, я…
   – Я слушаю вас, леди Джоан, что вы хотели мне сказать? – вздернула подбородок покрасневшая Сесили. Она ожидала услышать от нее слова протеста против того, чтобы лорд Белкот находился под ее присмотром.
   Неожиданно леди Джоан сделала глубокий реверанс и склонила голову. Сесили была настолько шокирована этим, что ей захотелось тут же поднять Джоан. Когда та наконец выпрямилась, в ее глазах блестели слезы.
   – Я случайно услышала ваш разговор. Именно вы должны ухаживать за ним, – тихо сказала она. – Ведь именно вы вчера спасли ему жизнь.
   – Ничего подобного, – выпалила Сесили.
   – Ах, какая скромность, – вздохнула Джоан, – но вы действительно спасли его, в том нет никаких сомнений. Как же было глупо с моей стороны подумать, когда я застала вас вчера в круге Фоксов, что вы решили проверить старинную легенду и найти своего суженого. – Она снова глубоко вздохнула.
   Сесили едва не скрежетала зубами от негодования.
   – Само провидение послало вас туда, чтобы спасти моего Оливера, – продолжала меж тем Джоан. – Окажись в тот момент рядом с ним монах, Оливер бы не получил столь заботливого ухода.
   Монах? Значит, она даже не видит в ней женщину? Для нее она уже монашка?
   – Это было простое совпадение, – решительно возразила Сесили.
   И тут в разговор вмешалась Элис:
   – Но ведь ты, Сесили, всегда говоришь, что в Божьем промысле не бывает совпадений.
   Сесили захотелось убить свою младшую сестру за непрошеное вмешательство.
   – Да, это мои слова, но в данной ситуации они неприменимы, – резко возразила она.
   – Ну, для меня это не является совпадением. Оливер придерживается такого же мнения, – твердо сказала Джоан. – Он назвал вас ангелом, и я с ним полностью согласна. Вы действительно наш ангел-хранитель, наша Святая Сесили.
   Не зная, что сказать, Сесили перевела взгляд на Сибиллу, холодно и недоуменно глядевшую на нее. Тогда Сесили посмотрела на Элис. Та весело улыбнулась и ободряюще кивнула ей головой. Сесили снова взглянула на Джоан Барлег и даже вздрогнула от испуга, когда та неожиданно упала перед ней на колени.
   – Умоляю вас, – тихо сказала она, – я не могу довериться никакой другой женщине.
   – Ах, встаньте! – вырвалось у Сесили.
   – Прошу вас. – Джоан сложила перед грудью ладони молитвенным жестом.
   Сесили огляделась. Все, включая Пирса Мэллори, державшего в поводу лошадь Оливера Белкота, выжидательно смотрели на нее. Она взглянула на Оливера, и тот, к ее ужасу, ответил ей пристальным взглядом.
   – Вы не обязаны соглашаться, леди Сесили, – чуть хрипло произнес он после томительной паузы. – Даже если вы откажетесь, я буду вечно благодарен вам за спасение. Мне вовсе не хочется обременять вас в Фолстоу, и меньше всего мне бы хотелось, чтобы забота обо мне стала для вас сущим наказанием. Вы и без того сделали для меня очень много.
   Наказанием?
   В ее памяти невольно всплыли картины их жаркого любовного соития. Казалось, это случилось не прошлой ночью, а в прошлой жизни. Теперь он смотрел на нее, и его глаза были наполнены болью, усталостью и… смущением.
   Она вспомнила рассказанную им печальную историю гибели его старшего брата. И его нежелание брать в свои руки бразды правления поместьем…
   – Хорошо, – невозмутимо произнесла она, – я отложу свой отъезд в Хэллоушир.
 
   Сесили отправилась в Фолстоу раньше остальных, якобы чтобы успеть организовать все к приезду лорда Белкота, а также проверить наличие необходимых средств для немедленного лечения и ухода за пострадавшим.
   Сибилла смотрела вслед удалявшейся сестре и думала о том, что, отказываясь ухаживать за Оливером, Сесили проявила невероятное упрямство и раздражение, что бывало с ней крайне редко. Это показалось ей странным.
   Словно читая мысли Сибиллы, Элис негромко заметила:
   – Она ведет себя так, словно ненавидит Оливера Белкота. Не могу понять почему.
   Сестры замыкали группу всадников. Впереди ехал Оливер Белкот, которого с обеих сторон поддерживали Пирс Мэллори и леди Джоан Барлег.
   – Вчера во время пира она отзывалась о нем как никогда зло и язвительно, – кивнула Сибилла.
   – Это так непохоже на нашу Сесили. Она же всех любит. У тебя есть хоть какое-нибудь логичное объяснение этому? – прошептала Элис.
   – Возможно, в ее представлении Оливер воплощает полную противоположность всему, ради чего она живет, – не сразу ответила Сибилла. – Она благочестива, он непочтителен. Она смиренна, он нахален. Сесили любит правила, порядок и учтивость. Оливер… – Она замолчала, многозначительно пожав плечами.
   – Он этого не любит, – улыбнулась Элис. – Мне кажется, он просто замечательный!
   – Мне тоже, – улыбнулась Сибилла.
   – И все же ситуация кажется мне опасной, Сибилла. Король непреклонен – он намерен отобрать Фолстоу. Не будет ли для Сесили лучше благополучно уехать в Хэллоушир до того, как сюда явятся солдаты Эдуарда? Король может напасть в любую минуту – через две недели или завтра утром.
   – Думаю, у нас есть еще время, – задумчиво произнесла Сибилла. – В июле я приглашена в Лондон на королевский праздник. Сейчас начало февраля… В любом случае Оливер Белкот – не единственный гость в Фолстоу.
   – Кто-то должен приехать? – с интересом в голосе спросила Элис.
   – Некий церковный деятель. Он послан епископом в Хэллоушир, чтобы проверить состояние тамошних дел, и хочет повидаться с нашей праведной сестрой.
   Элис недоуменно подняла брови:
   – Гораздо удобнее – и безопаснее! – для него было бы повидаться с ней в Хэллоушире, но не в Фолстоу.
   – Согласна, – едва заметно улыбнулась Сибилла, – но если Сесили уедет в Хэллоушир, она не сможет ухаживать за лордом Белкотом.
   Стук лошадиных копыт приглушала влажная трава, со стороны круга Фоксов дул холодный ветер, словно подталкивая всадников к Фолстоу. Поднявшись на холм, они увидели вдали казавшийся маленьким и безжизненным за́мок. Сибилла остановила Октавиана, чтобы оглядеться. Элис остановилась подле нее, трое других всадников продолжали свой медленный путь вперед.
   – Ты думаешь сейчас не только о Сесили, – нетерпеливо заговорила Элис. – Ты думаешь об Огасте тоже? Сибилла, я уверена, обстоятельства несчастного случая с Оливером это ужасное совпадение, и ты не имеешь никакого отношения к его падению с лошади, равно как и к гибели Огаста. Забота об Оливере не вернет к жизни его старшего брата.
   – Кажется, ты собиралась сегодня уехать домой? – сухо поинтересовалась Сибилла, давая понять, что разговор окончен, и тронула Октавиана вслед за остальными всадниками.
   Спустя несколько секунд Элис догнала ее.
   – Да, сегодня мы уезжаем, – сказала она. – Пока мы в отъезде, за делами присматривает дед Пирса, но мужу не терпится вернуться домой. Впрочем, и мне тоже. Я в первый раз уехала без Лайлы и очень по ней скучаю.
   Сибилла хмыкнула, закатив глаза:
   – Эта твоя чертова обезьяна! Ты нянчишься с ней словно с ребенком!
   – Между прочим, неплохая практика, – загадочно улыбнулась Элис.
   Сибилла бросила на сестру вопросительный взгляд. Та радостно кивнула:
   – Ты первая, кому я сказала об этом. Когда мы уезжали из поместья, я еще не была в этом уверена и не хотела понапрасну беспокоить Пирса.
   – Если бы он знал о твоей беременности, он бы ни за что не разрешил тебе поехать в Фолстоу.
   – Когда мы доберемся домой, я непременно скажу ему об этом. Если сказать сейчас, он не позволит мне ехать верхом, а в карете мне так не хочется!
   – А Сесили скажешь?
   – Сначала мужу, а потом ей. Прошу тебя, Сибилла, не говори ей пока ничего. Я хочу сама сказать ей об этом, когда Пирс разрешит мне еще раз приехать в Фолстоу.
   – Наверняка он не позволит тебе куда-либо ехать, пока ты не родишь.
   Элис кивнула и залилась радостным смехом.
   – Я попрошу его сделать карету, удобную для женщины в моем положении.
   Сибилла нежно сжала руку сестры:
   – Я так рада за тебя, Элис.
   – Спасибо, Сибилла… Знаешь, мне очень жаль, что Огаст погиб.
   – Мне тоже, – тихо ответила Сибилла, глядя на его младшего брата, Оливера Белкота, неуверенно покачивавшегося в седле идущей впереди лошади.

Глава 6

   Оливеру никогда прежде не доводилось жить в гостевых покоях за́мка Фолстоу, хотя во время многочисленных пиров он не раз уединялся в них то с одной, то с другой пассией. В любом случае он никогда не видел всего великолепия этих комнат при свете дня. Если бы не сильная боль, на него произвели бы должное впечатление богатые гобелены на стенах, бархатная обивка мебели, высокие гардеробы.
   Но теперь, несмотря на жгучую боль в руке и груди, он мог думать только об одном – о милом серьезном лице Сесили Фокс. Его воспаленные глаза безуспешно искали ее по сторонам.
   Ему не терпелось снова увидеть ее.
   Пирс Мэллори помог ему забраться на высокую широкую постель, и Оливер не удержался от крика, завалившись на левую сторону. Каждый вдох причинял ему нестерпимую боль. Казалось, его легкие вот-вот разорвутся.
   – Спокойнее, дружище, – пробормотал Пирс и стал снимать с Оливера сапоги.
   – Спасибо, – едва слышно выдохнул тот.
   – Не стоит благодарности, – улыбнулся Пирс.
   В это мгновение дверь отворилась, и в спальню вошли служанки – человек шесть, не меньше – со всевозможными корзинками, подносами и стопками белья.
   – Желаю скорейшего выздоровления, – с сочувствием сказал Пирс. – Прежде чем оставить вас на попечение здешних хозяек, я хотел бы дать вам совет.
   – Слушаю вас внимательно, – пробормотал Оливер, закрывая глаза и чувствуя во всем теле неимоверную усталость.
   Склонившись к его уху, Пирс Мэллори негромко сказал:
   – Мне известна ваша репутация, к тому же кое-что рассказала о вас моя милая женушка, которой я безоговорочно верю.
   От удивления Оливер открыл глаза и увидел на лице Пирса многозначительную ухмылку. Казалось, простоватый фермер намеревался пригрозить ему.
   – Что вы имеете в виду, сэр? – недоуменно спросил Оливер.
   – Моя жена Элис очень любит своих сестер. До женитьбы я не знал, что такое настоящая семья, и теперь чувствую себя в некотором роде ответственным за леди Сибиллу и леди Сесили. Будучи раненым, вам предстоит оказаться в довольно близких отношениях с самой беззащитной из них. Вы понимаете, о чем я говорю?
   – Разумеется, – подтвердил Оливер. – Но уверяю вас…
   – Вот и славно, – бесцеремонно перебил его Пирс. – Давненько мне уже не доводилось дубасить непонятливых озорников. У меня уже кулаки чешутся. Кстати, от моего поместья до Фолстоу не так уж далеко, вы меня понимаете?
   – Вы даже представить себе не можете, до какой степени я уважаю леди Сесили, – сказал Оливер. – К тому же мой старший брат Огаст был влюблен в леди Сибиллу.
   – Все это так, – проворчал Пирс, – и все же, несмотря на физическую силу леди Сибиллы и ее способность постоять за себя и сестру, я хочу, чтобы вы знали – стоит вам хоть раз сказать или сделать что-либо неподобающее по отношению к леди Сесили, за мной не заржавеет, – Пирс поднес мясистый кулак к носу Оливера, – и я запросто откручу вам башку. Вы по…
   – Понимаю! – процедил сквозь зубы Оливер.
   – Вот и отлично.
   С этими словами Пирс дважды хлопнул его по плечу якобы в знак одобрения, и Оливер невольно вскрикнул от боли.
   – Прошу прощения, дружище, – криво усмехнулся Пирс. – Выздоравливайте.
   Когда он повернулся и пошел к двери, Оливер скорчил ему вслед недовольно-раздраженную гримасу.
   Как только коренастая фигура исчезла за дверью, за Оливера принялись сразу три служанки. То и дело бормоча слово «милорд» и приглушенно посмеиваясь, они стали ловко стягивать с него одежду. Разум Оливера был затуманен болью, но он понял, что служанки собираются раздеть его догола, и впервые за всю свою взрослую жизнь воспротивился этому.
   – Эй, вы там! Что это вы затеяли?
   Не прекращая ловких действий, одна из служанок ответила с лукавой улыбкой:
   – Вам необходимо… принять ванну, милорд.
   – Ванну? Но у меня сломана рука! – воскликнул Оливер.
   – Не волнуйтесь, милорд, – кокетливо взглянула на него самая молодая служанка, – вам не придется и пальцем шевельнуть.
   С этими словами она взяла тонкий острый клинок и решительным движением вытащила его рубашку из штанов.
   – Можно обойтись и без этого, – возразил Оливер. – Зачем это вы… Да постойте же!
   Одним ловким движением его рубашка была распорота надвое посередине.
   – Вот и все, милорд, – довольно улыбнулась служанка. – Теперь вам не придется мучиться, пытаясь снять с себя рубашку.
   – Ну почему же мучиться… Эй, а вы что собрались делать?
   К изножью кровати приблизились две другие служанки с такими же тонкими лезвиями в руках.
   – Нет-нет-нет! – запротестовал Оливер. – Это совершенно излишне…
   В следующее мгновение его брюки разделили участь рубашки.
   – Но у меня нет другой одежды! – в отчаянии воскликнул Оливер. – Как же теперь леди Сесили…
   – Мы действуем по приказу ее светлости, – сказала темноглазая служанка, с невозмутимым видом распарывая ширинку брюк. – Прошу вас, милорд, лежите спокойно. Мне бы не хотелось случайно… уколоть вас.
   Служанки прыснули со смеху.
   Оливер откинул назад голову и обреченно закрыл глаза, мысленно молясь, чтобы Сесили Фокс не вздумалось войти в комнату именно в этот момент. Невинная девушка упадет в обморок при виде его наготы.
   Неожиданно мысль о том, что Сесили увидит его обнаженным, возбудила в нем непрошеные фантазии. Он словно наяву ощутил шелковистость ее кожи, запах волос – запах жимолости и сандалового дерева. Странное сочетание, но Оливер был почему-то убежден, что от Сесили должно пахнуть именно так.
   – Несмотря на все возражения, милорд, похоже, уже готов… принять ванну, – весело проговорила одна из служанок, и остальные дружно засмеялись.
   Оливер ощутил, что его мужское достоинство недвусмысленно откликнулось на мелькнувшие в его голове эротические фантазии, и это, вопреки обыкновению, напугало его, да так, что он не решился открыть глаза.
   В следующее мгновение он почувствовал возле самого уха легкое дыхание:
   – Если милорд пожелает, – тихо произнесла одна из служанок, – мы могли бы помочь ему… расслабиться, утолить желание…
   Прежде Оливеру ни разу не доводилось заниматься сексом с тремя женщинами сразу. С двумя – да. Еще накануне он полагал, что групповой секс – это весьма интересно и увлекательно. Но теперь он думал только о том, что скажет Сесили Фокс, если застанет его во время… забавы с ее горничными в ее же доме.
   – Нет, благодарю вас, – простонал он, чувствуя, как маленькая прохладная женская ручка медленно скользит вверх по его бедру. – Очень любезно с вашей стороны, но…
   В этот момент дверь в спальню отворилась, и Оливер решил, что сейчас сбудется то, чего он так боялся – Сесили увидит его возбужденную наготу в окружении молоденьких служанок и решит, что он последний мерзавец. Она не станет с ним больше разговаривать, не говоря уже о том, чтобы ухаживать за ним и лечить. Возможно, он вообще ее никогда больше не увидит.
   – Ну конечно! – раздался в спальне веселый женский смех. – Разнесся слух о том, что Оливер Белкот прикован к постели в Фолстоу, и все местные шлюшки мигом сбежались поглазеть на него!
   Оливер вздохнул с облегчением – это была Джоан Барлег. Возбуждение тотчас улеглось. Но тут до него дошла вся неприличность ситуации.
   – Джоан, не входи! Я не одет! – воскликнул он.
   – Я это отлично вижу, – засмеялась она, подходя к постели и благосклонно глядя ему в лицо. Потом она повернулась к вмиг примолкшим служанкам, продолжавшим снимать распоротые рукава рубашки. – Прочь, бесстыдницы! Теперь я займусь лордом Белкотом.
   Служанки принялись складывать в корзину то, что совсем недавно было одеждой Оливера, не торопясь уходить, но Джоан прикрикнула на них:
   – Кыш, нахалки!
   Когда за прислугой закрылась дверь, Оливер потянулся левой рукой к краю одеяла, чтобы прикрыть ноги и низ живота. Это удалось ему не сразу. Боль в сломанных ребрах не давала забыть о себе.
   – Знаешь, ты сам в этом виноват, – проговорила Джоан, пододвигая к постели небольшой столик, на котором стоял таз с водой, лежал кусок душистого мыла и стопка мягких полотняных салфеток.
   Оливер взглянул на нее. Перебросив светлую косу на одно плечо, Джоан смочила одну салфетку в воде и тщательно отжала ее, потом взяла в руку кусок мыла и быстрым движением намылила салфетку. Это была все та же Джоан, какой он всегда знал ее – миловидная, доброжелательная, улыбчивая…
   – В чем это я виноват? – недовольно пробурчал он.
   – Я имею в виду поведение служанок. Нельзя же требовать от них серьезного и почтительного отношения к мужчине, который столь легкомысленно ведет себя с каждой встречной юбкой.
   С этими словами она приблизилась к нему с намыленной салфеткой в руке.
   – Не надо, Джоан! – запротестовал Оливер.
   – С чего бы это? Разве я никогда не видела тебя без одежды? Твоя прелестная сиделка, леди Сесили, хочет, чтобы ты был чист. Не станешь же ты требовать, чтобы именно она тебя вымыла. Или я ошибаюсь?
   – О Боже! Разумеется, не стану, – простонал Оливер, чувствуя, как краснеет.
   – Тогда у тебя не остается иного выбора, – пожала плечами Джоан и принялась осторожно обтирать ему лицо и шею.
   – Просто я… – начал он и тут же остановился, поскольку ему пришлось отплевываться от попавшей в рот мыльной пены.
   – Прости, я не нарочно, – проворковала Джоан.
   – Я знаю, что порой веду себя…
   – Вульгарно и непристойно? – предположила Джоан.
   – Чрезмерно откровенно и настойчиво, – поправил ее Оливер. – Но мне бы не хотелось шокировать леди Сесили после всего, что она для меня сделала…
   – Полностью с тобой согласна. Она слишком невинна для обыкновенной земной женщины. Знаешь, даже теперь, когда стало известно о несчастном случае и о твоем чудесном спасении, ни одному человеку не пришло в голову заподозрить что-либо неприличное в том, что вы с ней вдвоем провели целую ночь наедине.
   – Да кто же посмеет подозревать ее…
   – Никто и не подозревает, – прервала его Джоан. – Это абсолютно не в характере леди Сесили, даже если судьба свела ее с таким… чрезмерно откровенным и настойчивым мужчиной, как ты.
   Она снова улыбнулась Оливеру и принялась обтирать его грудь.