Хмелевская Иоанна. Дом с приведением

   - Бабушка у нас голова! - радовалась Яночка. - Мне бы ни в жизнь такое не придумать - дом рушится. Просто замечательно!
   - Ясное дело, идея первый сорт! - подхватил Павлик. - Только вот я не уверен, что грымза тоже так думает, - добавил мальчик, заделывая щель в стене шалаша.
   - Если бабушка так думает, то и грымза тоже должна так думать. Она ведь тоже наверняка пережила две войны. От нас теперь требуется окончательно ее в этом убедить.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Придется опять туда подняться и еще немного повыть.
   Павлик ничего не ответил, потому что в данный момент держал во рту гвозди. Заделав двумя новыми досками дыру в шалаше, он наконец отозвался:
   - Мне кажется, неплохо было бы для убедительности повыть там ночью. Слышала, что сказала тетя Моника? Когда стены начинают рушиться, лучше всего это слышно по ночам. А Рафал считает, что и духи наших предков должны выть по ночам.
   - Выбирай что-нибудь одно - стены или привидения.
   - А почему одно? - не согласился мальчик. - Пусть воет и то, и другое. Нам не жалко. Если на грымзу не подействуют стены, может, привидения ее испугают?
   Подумав, Яночка согласилась с братом. Согнав Хабра с мокрой подстилки, она заботливо подстелила ему захваченную из дому новую, брезентовую. Вежливо переждав, собака послушно улеглась на сухую подстилку, а Яночка объяснила ему: - На мокром лежать нельзя, простудишься.
   - А что мы предпримем против того злоумышленника, который и в самом деле залезал на старый чердак? - спросил Павлик. - Не мог бы Хабр нам что-нибудь о нем сказать?
   - Слишком уж многого ты требуешь от собаки, - возразила сестра. - Он и так нам здорово помог. Благодаря ему мы знаем, что один и тот же человек залезал на наш чердак, оставил там шифрованную записку и потерял перчатку. И еще показал дыру в заборе. Хорошая собачка, умная собачка! - погладила девочка своего любимца.
   А тот прекрасно понимал, что говорят о нем и хвалят его. Посмотрел на хозяйку, весь просияв и, готовый к дальнейшим подвигам, вскочил на ноги.
   - Лежи спокойно, мой золотой песик, радость моя, - гладила Хабра Яночка. Еще успеешь наработаться, пока отдыхай.
   - И в самом деде золотая собака! - присоединился к похвалам Яночки брат. Мало того, что показал дыру в заборе, еще сообщил, что злоумышленник вылез на улицу, прошел до угла и сел в машину. Автобусы тут не ходят, так что это была его машина. Золотая собака и в самом деле совершила все эти подвиги. Сначала подтвердила принадлежность шифровки и перчатки одному человеку, затем, по приказу "Ищи! " как по нитке прямиком отправилась к лазу в ограждении дома и, опустив нос до самой земли, добежала до перекрестка. Здесь собака остановилась - огорченная, расстроенная, всем своим видом показывая, что дичь упорхнула. Или дикий зверь сбежал. У него были две возможности - влезть на уличный фонарь или сесть в машину. Оглядев на всякий случай фонарь, Яночка с Павликом решили принять второй вариант.
   - А теперь самое время научить Хабра реагировать на почтальона, - сказала Яночка. - Понятия не имею, как за это взяться.
   Энергичный и деятельный Павлик всегда был оптимистом.
   - А что тут сложного? Хабра выдрессировать просто, вот с бабушкой наверняка намучаемся. А Хабру покажем несколько раз почтальона и объясним, что при виде почтальона он должен мчаться к бабушке и сообщить ей о нем. И все. Делов-то! Уверен, умница Хабр сразу поймет, что от него требуется.
   - Ну как ты не видишь сложностей? Начать хотя бы с того, что почтальон обычно приходит в то время, когда мы в школе.
   Тоже мне сложности - прогулять школу! Я уже думала об этом.
   - Никаких прогулов! - возразила Яночка. - Мы заболеем. По очереди. Два дня ты поболеешь, потом два дня я.
   - А нельзя уж хоть бы три дня поболеть?
   - Нельзя, чтобы не связываться с врачами. Два дня можно поболеть без справки.
   - Ладно, - неохотно согласился Павлик, - хотя три бы лучше. А если за эти два дня почтальон к нам не придет?
   - И об этом я тоже подумала. Видишь, какая я умная! - похвасталась Яночка. - Мы напишем письма друг другу. Я тебе, а ты мне.
   - Порядок! - обрадовался Павлик. - Заказные!
   - Зачем заказные?
   - А с ними больше мороки. Придется расписываться, то да се... У Хабра будет больше времени на обнюхивание.
   - И вообще не мешало бы сводить Хабра на почту, пусть он там сначала посмотрит на почтальонов.
   - На почту с собакой не пустят, - возразил брат.
   - Тогда подождать, чтобы почтальон вышел на улицу. А пока давай придумаем, какой болезнью заболеем.
   Оба надолго задумались. Болезнь - дело нешуточное, а тут требовалось выдумать такую, чтобы их не уложили в постель, тогда весь план рухнет.
   - Надо заболеть такой болезнью, какая не дает температуры, - стал вслух рассуждать Павлик. - Голова или живот.
   - Если живот, сразу спросят, что мы такого съели.
   - А мы скажем - те черные ягодки с куста, что в нашем саду.
   - Ну, ты даешь! - рассмеялась Яночка. - Хочешь, чтобы тебе поставили клизму? Ягодок они страшно боятся. Нет, надо что-то привычное, обыкновенное. Например, сырая кукуруза или цветная капуста.
   - На кукурузу я согласен, - сказал брат. - Кто первый болеет?
   - Если хочешь, могу я. У меня круглые пятерки, меньше вызову подозрений. А потом заболеешь ты. Скажешь - захотел лично убедиться, в самом ли деле такая вредная сырая кукуруза. Видимо, атмосфера сырого шалаша очень благоприятно сказывалась на творческой фантазии, ибо до того, как из дома их позвали на обед, план был уже разработан во всех деталях. На почту решили отправиться уже завтра, сразу после школы, не откладывая ни на один день выполнение плана. Заодно узнать там, сколько времени идет заказное письмо. Завывать на чердаке начнут ровно в полночь в субботу, а болеть - с понедельника, ну в крайнем случае - со вторника. Все вместе взятое просто не имело права не привести к нужным результатам. А к каким результатам все это привело на самом деле - ни Яночка, ни Павлик даже и представить себе не могли, несмотря на всю свою буйную фантазию...
   7
   Стояла глубокая ночь, когда Яночка вдруг проснулась и не сразу поняла, что же ее разбудило. Все существо девочки было охвачено беспокойством, сердце тревожно билось. Да, вот опять этот звук. Приподняв голову с подушки, Яночка прислушалась и теперь явственно различила глухое, угрожающее рычанье собаки.
   По телу пробежали мурашки, но девочка отважно встала, сбросив одеяло. Хабр стоял на задних лапах у окна, положив передние на подоконник, и, глядя в окно, в ночную темноту за окном, издавал уже знакомое глухое утробное рычанье. В свете какого-то далекого уличного фонаря голова собаки рельефно выделялась на более светлом прямоугольнике окна.
   Выскочив из постели, девочка подбежала к брату и принялась будить его. Тот спал каменным сном, потребовалось немало времени и усилий, чтобы его разбудить. Пришлось как следует потрясти за воротник от пижамы и потянуть за волосы. Павлик испуганно вскочил, ничего не соображая со сна.
   - Что такое? Ты чего?
   - Тихо! - зажала ему рот сестра. - Проснись и слушай! Он тут! Хабр его почуял! И девочка показала на темную фигуру собаки в окне, силой повернув в ту сторону голову брата. Тот сразу все понял. Потирая шею - сестра от волнения чуть ее не свернула - мальчик уважительно произнес:
   - Надо же! И давно он так стоит?
   Услышав разговор своих молодых хозяев, Хабр понял, что первую часть своей задачи выполнил, теперь следует продолжение. Оглянувшись на детей, он коротко рявкнул и, отвернувшись к окну, застыл в своей характерной позе - опустившись на пол, вытянул одну поднятую лапу и нос в направлении черноты за окном. Делал стойку на злоумышленника!
   Павлик не колебался ни секунды:
   - Вылезаем в окно! Быстрее! Да куда же подевались мои тапки? Надо застукать его, пока не забрался на чердак!
   - Хабр не умеет вылезать в окно! - напомнила Яночка.
   - Пустяки! Мы ему поможем! Скорей!
   Если бы детей спросили, зачем они в такой дикой спешке вылезают из окна и вытягивают собаку, они вряд ли ответили бы. Ведь понятно, что схватить злоумышленника они все равно не смогут. Да и злоумышленник ли он? Тот факт, что побывал на чердаке и потерял там перчатку, вряд ли можно зачислить в категорию особо тяжких преступлений. И тем не менее ни брат, ни сестра ни минуты не сомневались - они просто не имеют права оставить без внимания сигнал Хабра! Они просто обязаны выяснить, что же там происходит!
   А Хабр прямо-таки весь дрожал от нетерпения. Выскочив первым в окно, Павлик шлепнулся на влажную мягкую землю, поднялся и вытянул руки, чтобы снять с подоконника собаку. Та не стала ждать помощи. Яночке не понадобилось поднимать Хабра с пола на подоконник, Павлику - снимать его с подоконника. Самостоятельно вскочив на подоконник, Хабр без понуканий выпрыгнул в окно, прямо на голову Павлику, съехал по нему на землю и бросился было в ночную темноту, но мальчик остановил его решительным шепотом:
   - Хабр, стоять! К ноге! Стой!
   Хабр неохотно послушался и вернулся, но не мог устоять на месте, нервно вертелся, привставая на пружинящих задних лапах и глядя в темноту. Тут выпрыгнула из окна Яночка, которую очень беспокоила собака. Ни брат, ни сестра так и не успели отыскать свои тапочки, выпрыгнули босиком и сразу же почувствовали пронизывающий холод влажной ночной земли.
   Придерживая Хабра, они, пригибаясь на всякий случай под окнами, промчались вдоль дома туда, откуда был виден гараж. Тут, во дворе, было немного светлее, и наклонная крыша террасы просматривалась отсюда во всей ее протяженности. Вот только не определить, что там, на крыше, шевелится...
   - Вон он! - прошептала Яночка.
   - Точно, он! - подтвердил Павлик. - Слезает.
   Значит, побывал на чердаке.
   Дети замерли у стены дома, успокаивая и сдерживая рвущегося вперед Хабра. Черная фигура легко соскочила с крыши гаража и через сад направилась к дыре в заборе. Дети не столько видели ее, сколько слышали - опавшие листья громко шуршали под ногами неизвестного человека. Вот он добрался до загородки и, по всей вероятности, выбрался через лаз на улицу, потому что перестал шуршать.
   - Теперь можно идти за ним! - решил Павлик. - Самое время!
   - Как пойдем, босиком?
   - А как же еще? Может, вернешься домой, обуешься - насмешливо поинтересовался Павлик.
   Яночка отпустила собаку, скомандовав - "Ищи, Хабр! Ищи! " Все трое бегом кинулись следом за злоумышленником. Хабр давно ждал этот приказ. Молнией про мчался он через двор и сад, бесшумно проскочил через дыру в загородке, и выскочившие за ним дети успели заметить, как он мелькнул на перекрестке и исчез за поворотом.
   - Да, чистые же будут наши ножки, - радостно выкрикивал на бегу Павлик, а сестра, тоже тяжело дыша от бега, посоветовала:
   - Подверни брюки! А то придется тебе не только ноги мыть, но и стирку устраивать! Добежав до перекрестка, оба остановились, не зная, куда бежать дальше. Собаки нигде не было видно. Наконец острые глаза Павлика разглядели застывшее на следующем перекрестке под фона рем рыжее пятно.
   - Гляди! Вон туда! Хабр сделал на него стойку, как на куропатку! Давай на ту сторону, добежим до угла и осторожно выглянем!
   Но прежде чем они добежали до угла улицы, услышали тихий шум заработавшего двигателя машины. Хабр оглядывался на своих хозяев, взглядом поторапливая их: того и гляди, опять этот зверь уйдет. Ведь который раз выслеживают, может, хоть теперь его наконец застрелят, а он, Хабр, его подберет. Тут взревел мотор, сверкнули огни фар. Умный Хабр в мгновенье ока метнулся в сторону и исчез где-то во мраке. Толкнув Яночку, Павлик вместе с ней свалился в какие-то колючие кусты. Из-за угла вырулила машина, промчалась по мостовой мимо них и, свернув вправо, исчезла за поворотом, судя по звуку, набрав скорость. Дети выкарабкались из кустов.
   - Нас он не заметил, факт! - удовлетворенно констатировал Павлик, стряхивая с пижамы сухие листья и вытаскивая какие-то колючки. - И Хабр прятался. Молодец пес! Сам сообразил, никто ему не приказывал!
   - Я всегда говорила - Хабр умнее всех нас! Песик, сюда. Домой! Ты заметил, какая была машина?
   - Обыкновенный "трабант". Номер двадцать восемь и сколько-то еще, последние две цифры я не разглядел.
   - Зато я разглядела: 2822. Значит, вместе получается IУ8У 2822. Не варшавский номер.
   - Да, откуда-то из-под Варшавы. Ой, совсем ноги замерзли. Бежим скорее!
   Теперь, когда схлынул жар волнений, и девочка почувствовала, как замерзли ноги. Громко стуча по тротуару босыми пятками, они бегом кинулись к дому. Радуясь неожиданной прогулке и забыв об ускользнувшей дичи, Хабр резво бежал впереди.
   - Умная, золотая собачка, - стуча зубами хвалила собаку Яночка, пролезая сквозь дыру в заборе. - Надо дать ему что-нибудь вкусненькое, он заслужил.
   - Заслужил, еще как! - подтвердил Павлик. - Сбегаю в кухню, принесу ему кусок кекса. Он его любит больше мяса. А возвращаемся через окно, двери наверняка заперты на ночь.
   - Только бы нам и в самом деле не простудиться, - волновалась Яночка, с помощью брата залезая в окно. - На всякий случай вымоем ноги горячей водой.
   - Да я готов даже аспирин принять, на всякий случай, - вторил ей брат.
   Вымыв в ванной ноги и пытаясь привести в мало-мальски приличное состояние пижаму, Павлик делился с сестрой своими соображениями: - Этот наш злоумышленник просто дурак. Или чокнутый. Забирается по ночам на наш чердак, хотя ему там нечего делать. Из сундука уже и без того все повытащил. Не вернулся же он за потерянной перчаткой?
   Вытащив из аптечки две таблетки, Яночка велела брату проглотить их и запить водой.
   - Одна - аспирин, а вторая что? - вознегодовал брат.
   - Витамин С, его всегда дают нам при простуде.Глотай без разговоров! А может, он вернулся за шифровкой? Или это был другой.
   Павлик с интересом взглянул на сестру. Свежая мысль!
   - Ты думаешь, преступников двое? Один из них оставил записку для второго на нашем чердаке? - Да. разве не может так быть?
   - Не может! - твердо сказал мальчик. - Хабр ведь рычал одинаково во всех случаях, так что это обязательно должен быть один и тот же человек. Второй исключается!
   Мнение Хабра для Яночки было решающим, и она отказалась от своей версии. Насухо вытерев тщательно вымытые ноги, она влезла в теплые тапочки и тоже выпила лекарство.
   - Если мы не разгадаем эту загадку, я умру! - решительно заявила девочка. - Для этого надо обязательно расшифровать записку.
   - Согласен, но не сейчас же этим заниматься! - ответил брат. - У меня глаза сами закрываются.
   - У меня тоже. Идем спать. Ага, надо записать номер автомашины злоумышленника, а то забудем. А теперь как следует выспаться! И ни в коем случае не разболеться, если уж мы решили притвориться больными...
   Ночные события заставили пересмотреть планы, столь тщательно продуманные. Вернее, коррективы внесла сама жизнь. Правда, дрессировку Хабра начали в соответствии с планом, а вот с ночным вытьем вышла осечка. Дети настолько намучились в предыдущую ночь, что просто не услышали будильник, заведенный на одиннадцать сорок пять ночи. Они продолжали спать каменным сном. Еще бы половину предыдущей ночи пробегали по улице, утром пришлось невыспавшимся отправляться в школу, потом - множество дел, в том числе и дрессировка Хабра на распознавание почтовых работников. Не удивительно, что будильник звонил себе и звонил, а брат с сестрой спали как убитые. Настойчивый звон будильника через стену услышала мама. Пани Кристина встревожилась - у детей испортился будильник, не могли же они завести его на полночь, теперь еще в школу опоздают. Пришлось ей со своим будильником отправиться в детскую, поставив его на нужный час.
   А дрессировка Хабра проходила очень интересно. Сначала заловили почтальона. Для этого при шлось немного подежурить с собакой у почты. Увидев возвращающегося туда почтальона, решили действовать.
   Пожилой полный почтальон был очень удивлен, когда его остановила светловолосая девочка с большими голубыми глазами и, сделав вежливый книксен, спросила:
   - Вы разрешите вас обнюхать, проше пана?
   Почтальон был так ошеломлен неожиданным во просом, что просто остолбенел. Не ожидая ответа, а может быть, и воспользовавшись фактором внезапности, девочка сделала знак стоящему неподалеку мальчику с чудесной охотничьей собакой. Собака и словечко "обнюхать" подходили друг к другу, почтальон понял, что не ослышался, и слабым голосом выразил согласие. И не шевельнулся, пока умный пес по приказу своих хозяев старательно и с чувством обнюхивал его. Девочка сочла нужным дать ошарашенному работнику почты кое-какие пояснения:
   - Мы занимаемся усиленной дрессировкой нашей собаки, проше пана. Хотим, чтобы она различала людей. Породистая собака, проше пана, должна постоянно дрессироваться, иначе потеряет навыки.
   И хотя в сознании почтальона смутно пробивалась мысль о том, что любая собака, не только породистая, без всякой дрессировки умеет различать людей, он не протестовал. Затем уже из окна почты большим интересом наблюдал за процессом обнюхивания своего коллеги, тоже возвращающегося из обхода. Коллега был порядочно озадачен, дети культурны и вежливы, пес нюхал как черт!
   - Жаль, не сообразила спросить, работают ли почтальоны по воскресеньям, озабоченно говорила Яночка, когда они возвращались домой. - Сегодня суббота, завтра воскресенье. Если по воскресеньям не работают, получится перерыв в дрессировке, а я в книжке прочитала о том, что перерывы в дрессировках недопустимы, собака забывает, чему ее научили накануне.
   - Наш Хабр не забудет, - ни секунды не сомневался Павлик.
   - Может, и не забудет, но зачем же усложнять его задачу, - не уступала Яночка. После обеда дети продолжили нелегкую работу по натаскиванию собаки на почтовых работников. На сей раз они выбрали разносчиков телеграмм, отлавливая их возле почтового отделения на площади Конституции. Двух отловленных Хабр послушно обнюхал, а третьего выследил сам, когда тот был еще далеко от почты. Сообразительный песик понял, что должен охотиться за дичью, выделяющей специфический почтовый запах, вот только еще до конца не разобрался в том, что же ему делать с этой дичью. Дрессировка шла полным ходом.
   Операция по завыванию на чердаке отложена была всего на один день. Ночь с воскресенья на понедельник Яночка с Павликом провели в тяжких трудах. Уже само проникновение на чердак - по скользкой крыше в кромешной тьме - требовало немало усилий. Зато эффект превзошел все ожидания.
   Утром, перед уходом на работу, все взрослые собрались на кухне. Торопясь позавтракать, они не склонны были сейчас обсуждать ночные шумы, но бабушка заставила.
   - Надеюсь, теперь все слышали? - нервно восклицала она. - Говорю вам, такие звуки издают стены перед тем, как рухнуть! Уж я знаю.
   - Брось, мама, это могли урчать водопроводные трубы, - уверял пан Роман. Старые трубы каких только звуков не издают!
   - А ночью, в полной тишине, слышимость от личная. И все представляется страшнее, чем днем, - поддержала мужа пани Кристина. - И абсолютно все слышно! Ветка скрипнет...
   - Что вы мне глупости говорите! - стояла на своем бабушка. - Не в трубах урчало, а в стенах рычало! И выло. Меня от всего этого инфаркт хватит!
   - Я тоже слышала ночью странный шум, - сказала тетя Моника. - Точнее, в полночь, я еще не спала. И в самом деле, странные звуки.
   - Трубы гудели?
   - Да нет, в стенах стонало и выло!
   - Любое здание начинает рушиться сверху, а тут как раз вверху и стонало! утверждала бабушка.
   - Скорее, выло, - выразил свое мнение дедушка.
   - Мне тоже показалось, что выло, - поддержала свекра пани Кристина. Кто-нибудь из вас слышал, что дом воет перед тем, как рухнуть?
   - Точно, выло, - присоединился к их мнению и пан Роман. - А выло в трубах! Я верю экспертам.
   - Так вели своим экспертам хорошенько про верить, что же происходит! совсем рассердилась бабушка. - Стонет, рычит или воет: - все равно! Без причины выть не может!
   - А я думаю, что таким способом души наших предков выражают свое неудовольствие, - серьезно заявил Рафал.
   - Чем же недовольны души наших предков? - саркастически поинтересовался пан Роман.
   - А тем, что до сих пор в доме не начали ремонт!
   - Так пусть эти души обеспечат мне редукторы! - в бешенстве выкрикнул пан Роман. - Выть каждый дурак сумеет, пусть раздобудут муфточки!
   Своим высказыванием Рафал привлек внимание матери - А ты что здесь до сих пор сидишь? - на бросилась на сына тетя Моника. - Опоздаешь в школу.
   - Нет этого нельзя так оставлять... - начала было снова бабушка, но терпение пана Романа кончилось. Он выскочил из-за стола и бросился к двери. Жена кинулась следом, на бегу попросив свекровь:
   - Мама, извините нас, мы опаздываем. А вас я попрошу заняться Яночкой. Она немного приболела, не пошла в школу. Жалуется на боли в желудке. Призналась, что ела сырую кукурузу. Про верьте, пожалуйста, нет ли у нее температуры.
   - Я позвоню...
   - Быстрее, быстрее! - торопила тетя Моника. - Роман уже сидит в машине, еще уедет без нас.
   - Господи, какое же легкомысленное выросло поколение, - вздохнула бабушка, собирая со стола.
   8
   Где-то ближе к обеду Яночка пришла к выводу, что ходить в школу намного легче и интересней, чем сидеть дома в качестве больной. Ей пришлось провернуть огромную работу, а тут еще бабушка с ее заботами мешала на каждом шагу! Как назло, и Павлик задерживается, уже давно должен был вернуться из школы, а его все нет. А Павлик задержался по очень уважительной причине. Выйдя из школы в обычное время, он увидел стоящую неподалеку на улице патрульную милицейскую машину. Сержант с кем-то переговаривался по рации. Ну как можно было не послушать? Павлик и слушал. Стоял и слушал до тех пор, пока дверцу машины не захлопнули. Взревел мотор. Только тут мальчик сообразил, что милиция могла бы помочь им кое в чем разобраться, и бросился к отъезжающей машине, чуть не угодив под колеса. Сидящий рядом с водителем сержант сначала рассердился, но светловолосый мальчик высказал свою просьбу с такой безграничной верой во все могущество милиции, что очень скоро сердиться перестал. Он внимательно, насколько ему позволяло время, выслушал мальчика.
   - Сколько я дел переделал, знала бы ты! - крикнул Павлик, врываясь в комнату, где его уже давно с нетерпением ожидала "больная" сестра. Знаешь, оказывается, его машина зарегистрирована в Ломянках.
   - Мы так и думали - где-то под Варшавой. А откуда ты знаешь? - Яночка как-то сразу поняла, о какой машине говорит брат, а тот принялся ей в подробностях рассказывать о своем знакомстве с сержантом милиции и долгом дружеском разговоре с ним.
   - Он из нашего района, - кончил мальчик. - Парень что надо! Довез меня на патрульной машине до самого дома.
   - Я тоже хочу на патрульной! - позавидовала брату Яночка.
   - Все устроено! - небрежно бросил Павлик. - Я ему сказал, что у меня есть сестра, у которой как раз болит живот, и он обещал тебя тоже покатать.
   - Зачем надо было обязательно о животе говорить? - возмутилась Яночка; Небось, еще что-нибудь неподходящее ему выболтал?
   - И ничего я не выбалтывал! - обиделся Пав лик. - Назвал номер машины и попросил сказать, откуда машина. А зачем нам это - не стал говорить. Просто так хотим знать, для общего образования. А у тебя что?
   Теперь настала очередь сестры похвастаться своими достижениями.
   - Хабр уже понял, что от него требуется, только пока не умеет - сообщать о почтальонах должен бабушке. Ко мне прибегает и сообщает. Не знаю, как лучше его дрессировать: поджидать вместе с ним у калитки и потом вместе с ним бежать к бабушке пусть прибежит сначала ко мне, а потом мы вместе с ним помчимся к бабушке? Ты как думаешь?
   Мальчик подумал и ответил:
   - Мне кажется, что лучше вместе подождать у калитки, а потом вместе мчаться к бабушке. А по дороге объясняй ему, к кому мчитесь и зачем. Так скажи: "Сообщи бабушке о почтальоне". Он поймет. Слово "почтальон" уже понимает. Думаю, поймет и то, что, когда нас нет, о почтальоне надо сказать бабушке. А вот как быть с бабушкой?
   - С ней, конечно, труднее, но, думаю, и ее вы дрессируем. Главное, убедить ее, что грымза перехватывает нашу корреспонденцию.
   - Кстати, о грымзе! - подхватила Яночка. - Ее тоже испугали наши завыванья. Она даже по лезла на чердак и стала осматривать там стены и потолок. Тоже думает, что дом рушится.
   - Что и требовалось! - обрадовался Пав лик. - Повоем сегодня?
   - Сегодня не получится. Я болею, мама может прийти ночью посмотреть, не надо ли мне чего. И завтра нельзя, завтра ты болеешь, будут о тебе беспокоиться. На чердак полезем, когда уже оба выздоровеем, может быть, послезавтра.
   - Нехорошо получается, то выло, то вдруг перестало. Ни к чему такие перерывы.
   - А я считаю, даже к лучшему. Не могут стены выть беспрерывно. Да и бабушке надо немного успокоиться, в нервном состоянии она и вовсе ни чего не поймет...
   - Может, ты и права.
   - А теперь слушай, что я еще сегодня сделала! - с гордостью сказала Яночка. - Весь день мучилась я с этой зашифрованной запиской. Столько просидела над ней - голова разболелась! Никогда за уроками столько не сидела.
   - И что?
   - И ничего. То есть кое-что все-таки поняла. Зашифровано по книге.