"...художественные коллективы занимаются преступной деятельностью". Тут я опомнилась, забила иксами "преступной" и стала печатать дальше, одновременно пытаясь мыслить логически. Что он имел в виду, сказав "спускаемся"? Откуда можно спуститься, учитывая, что дело происходит в Варшаве? С корабля? Отпадает, еще не сезон, горных вершин в Варшаве не имеется. Лестниц, конечно, навалом, могли спускаться, например, с какого-нибудь чердака, где они укрывались. "...раздвижные стенки расширяют возможности синхронизации помещений..."
Какая, к лешему, "синхронизация", тут должно стоять "использование". Или я отказываюсь от одного из двух занятий, или у меня сейчас ум за разум зайдет. Подумав, я отказалась от перепечатки. Дело такое, что не терпит отлагательств. Хватит с меня одной неразгаданной загадки, другой я не переживу. Да и чем черт не шутит, а вдруг повезет - раскрою преступление века и благодарная отчизна будет воздавать мне почести до гробовой доски?
Первым делом я взялась за то, за что полагается в таких случаях браться. Составила реестр имеющихся в моем распоряжении сведений. Запечатленные черным по белому, они приобрели неслыханно дурацкий вид, полный абсурд, ничего больше. Единственное, что удалось из записи извлечь, так это некие разрозненные домыслы.
Помнится, я пустила в ход слово "позиции", а мой собеседник воспринял его как должное. Напрашивается вывод, что спускались они не просто с лестницы, а с какой-то позиции. Позиции расположены в районе. Что такое район? В общем это некое место, а в частности оно может быть и участком улицы, и городским кварталом, и лесом, полем, лугом в любой точке страны. Воздушный бассейн я в расчет не брала, тогда бы они, как в планеризме, упоминали и о погоде.
Банда, похоже, немалочисленная - во-первых, голоса все время разные, а во-вторых, говорят о себе во множественном числе. Есть у них какой-то шеф. Шеф...
Тут меня что-то насторожило, но что... Я думала-думала, но ничего не надумала и оставила шефа в покое.
Избыток всякой аббревиатуры, на которую они не скупятся, может означать что угодно, начиная от строительных материалов и кончая кличками агентов империализма. Откровенно говоря, я предпочла бы скорее агентов, чем ворованные кирпичи. Надо будет составить список всех подходящих слов на К, на А и на В и поломать над ним голову...
Единственная точная информация - это время. Я знаю, когда это происходит, но не знаю, что именно и где. У меня даже мелькнула мысль, не обзвонить ли все милицейские участки в Польше - на предмет каких-нибудь совпадающих во времени инцидентов. Но я от нее отказалась. Незачем пороть горячку, настанет черед и милиции, не соваться же к ней с пустыми руками.
Ну и самое главное: какого черта они названивают именно мне?!
Чутье подсказывало, что я должна это знать, тут надо только вспомнить, тут ключ ко всей загадке. Шевели мозгами, сонная тетеря Сделав последнее над собой усилие - увы, бесплодное, - я решила дать своей натруженной голове передышку. Буду держать руку на пульсе событий, копить, елико возможно, информацию, но сначала надо наконец завязать с этими садистскими домами культуры...
Садисты, однако, не собирались выпускать мою грешную душу на свободу и всеми потусторонними силами продлевали свою власть. Той ночью я, конечно, статью допечатать не успела, от непосильных умствований меня сморил сон, и вечером следующего дня пришлось снова сесть за машинку. Как и следовало ожидать, затренькал телефон.
— Это ты? - возбужденно заорала мне в ухо лучшая подруга. - Слушай, я такое видела! Обалдеешь!
Меня ее звонок разозлил - я ждала Скорбута и держала на этот случай свой интеллект в боевой готовности. А кроме того, обалдеть я уж никак не могла, поскольку пребывала в этом состоянии перманентно.
— Твои видения начинают мне действовать на нервы, - раздраженно заявила я. - Что там еще?
— Я его видела, в двойном экземпляре! Кого она видела, я поняла сразу, вот только с чего у нее стало двоиться в глазах, где и по какому поводу она так нализалась?
— На именинах была? - осторожно поинтересовалась я.
— На чьих?
— Какая разница. После именин много чего начинает двоиться. Бывает, в целые стада размножается. В стаде он не гулял?
— Идиотка! При чем туг стадо? Я не про быка, а про того типа. Представляешь, видела их двоих, сплошь одинаковых, - средь бела дня, на Замковой площади.
— Ты уверена, что у тебя в глазах не двоилось?
— Кончай валять дурочку, слушай дальше, я и сама уже озадачена не на шутку. Поднялась я, значит, по лестнице, вышла на площадь, народу там почти не было, и они мне сразу бросились в глаза. Одинакового роста, обознаться ничего не стоит!
Со скрипом, преодолевая сопротивление, внедрялась неожиданная сенсация в мое сознание. Главное - не терять голову, а еще лучше - сохранить ее трезвой.
— И что же они делали? - спросила я по возможности без экзальтации, с умеренным любопытством.
— Расходились.
— То есть?
— Ну, шли так, как будто только что простились и расстаются, расходятся в разные стороны. Один совсем ушел, а другой остался.
— Как остался, где остался? Уселся на площади, решил покормить голубей?
— Нет, пошел к цветочному киоску покупать цветы. Я, конечно, следом, пристроилась рядышком, сделала вид, что тоже интересуюсь цветами, а сама, натурально, глаз с него не спускаю. Еще немного, и на всю жизнь косой бы осталась!
— Он тебя заметил?
— Еще как! Ни капельки не поверил в мой интерес к цветам, зыркал на меня с большим подозрением. И знаешь, на этот раз почти мне понравился...
— С чего бы это?
— Сама не знаю. Совсем другое выражение лица... Улыбка такая, будто бы в душе забавляется. Явное, понимаешь, чувство юмора!
Чур меня! Как я ни гнала от себя настырное видение, перед глазами всплыла знакомая улыбка - чуть ироничная, но такая милая и обаятельная! Улыбка человека, который на самом деле не существует... Я с трудом стряхнула с себя наваждение.
— Может, он разговаривал с тем своим мифическим другом? - предположила я. - С тем, который звонил мне от его имени?
— Тоже двухметровым?!
— Ну и что, нельзя заводить себе двухметровых друзей?
— Заводить, но не подбирать же по росту! Это он, чтоб я сдохла! Твой таинственный незнакомец!
— А дальше? - спросила я, сдавая позиции. - Что дальше? Ведь не торчит же он до сих пор у киоска!
— Сел в машину и укатил.
— В какую машину?
— Не знаю.
— Как, ты не разглядела даже марку? Ослепла или сомлела?
— А что, тут и сомлеть недолго, могла себе позволить. Большая машина. Серая.
— И на четырех колесах. Большая редкость. Одна на всю Варшаву. Какого черта ты мне не позвонила?
— Не успела! А ты как себе представляешь, подхожу я к нему и заявляю: "Не торопитесь, погодите, сейчас я позвоню своей подруге"?
— Надо было за ним ехать!
— На чем?
— На такси!
— Не смеши меня! Какое еще такси на Старом Мясте, в полдень?
— Короче, шанс для опознания объекта мы проворонили! В следующий раз, как наткнешься, сразу звони мне и бегом за ним, только помечай дорогу. Чем придется: клочками бумаги, печеньем...
— Придумала! Бумажек везде навалом, а печенье сожрут голуби.
— Тогда пивными банками, пробками...
— Ума палата...
Я положила трубку, слегка встревоженная. Неужели тайна, на которой я поставила крест, снова всплыла на свет божий, снова дает о себе знать? Кто он, этот человек, на которого Янка то и дело натыкается? Надо все-таки разобраться, а то не видать мне покоя. Только как? Занять дежурство на Замковой площади и отстоять там пару недель Симеоном Столпником? Симеону Столпнику пришлось, кажется, отстоять дольше.. Почему он вечно попадается на глаза Янке, а мне так ни разу? А еще говорят, мир тесен!
Я снова уселась за машинку. Сидела кик на иголках. Ждала весточки от Скорбуга. И тот не подвел, позвонил, когда я добралась до последней страницы. Я молча выслушала загадочную скороговорку:
— К-4 в порядке, не обнаружен. В районе сто один два фальсификата. Пароль "кукурукуку".
Отбой.
"К-укурукуку"! Вот именно, лучше не скажешь. Не иначе они там все сбрендили. На какой-то момент я даже усомнилась в существовании банды, очень уж смахивало на групповой побег психов из дурдома. Что они такое затевают? К-4 может быть бандитом, скрывающимся от правосудия, ну а два фальсификата? Подставляют вместо людей манекены? Или это фальшивомонетчики? Но на кой черт фальшивомонетчикам пароль "кукурукуку"?!
Вместо того чтобы пойти спать, я занялась следствием. Битый час угробила на составление словарика, и чем дальше, тем больше он меня смущал. Я записывала все, что приходило в голову, на А, на В и на К, в результате составила впечатляющий винегрет из всякой всячины. Каракульча, колбаса, контрабанда, комитет безопасности, авизовка, антенна, агрономия, бриллианты, бетон, банк, биология - и прочая и прочая. Список получился впечатляющий и занятный. Каким образом предметом преступления может стать, например, агрономия или кино, которое тоже оказалось в реестре, я и сама не представляла. Напрягая все свои извилины, всматривалась в оригинальный список до полного умопомрачения. Инстинкт мне подсказывал, что не такое уж это пустопорожнее занятие. Что-то в этом есть, знать бы только, что именно.
Наконец я улеглась спать, с содроганием думая о том, что в любой момент меня могут разбудить. Как бы не брякнуть со сна какую-нибудь глупость, чего доброго догадаются, что я не из их компании...
Тем не менее заснула я как убитая, и телефон, наверное, надрывался долго. Сняв трубку, ч услышала знакомые позывные, и сон как рукой сняло. Кто-то говорил очень усталым голосом и против обыкновения не очень официально - видимо, из-за усталости.
— Сколько можно ждать! - В интонации прорывалось скорее даже не раздражение, а покорность судьбе. - Шеф на месте?
— Нету, - с чистой совестью оповестила я. Могла бы в случае чего и на Библии подтвердить, что никакого шефа у себя на ночь не приютила.
— Жаль. Срочно передайте, что все идет сикось-накось. А-Х почему-то не действовал. В-1 тоже не ахти как, кое-что вообще не удалось.
— Что именно? - осторожно заикнулась я и навострила уши.
— Сейчас скажу, у меня тут записано... "Взбрыкчать, вьюркий.., чихняя.., клюмбок, вейник, бухастый..." Кажется, все.
Я прямо обомлела. Весь мой интеллектуальный багаж перевернулся во мне вверх тормашками. На какое-то время язык перестал мне подчиняться, наконец удалось более-менее спокойно произнести:
— Понятно. Что дальше?
— Завтра все по плану. Ждем очередных указаний Спокойной ночи.
— До свидания, - пробормотала я, до глубины души пораженная тем, что со мной наконец поговорили по-человечески, нормальным тоном... Эврика! В сплошных потемках внезапно вспыхнул даже не огонек, а мощный луч прожектора! Я ведь знаю, знаю, что означают идиотские эти слова!!!
Еще немного, и я сорвалась бы с постели и пустилась в пляс. Какая удача, мне приоткрылся наконец краешек тайны! Несколько совершенно бессмысленных слов позволили заглянуть в самую сердцевину преступления. Я почувствовала себя такой счастливой, что срочно понадобилось дать выход своим чувствам, иначе я не то что не усну, а и, не дай бог, лопну от счастья. Схватив трубку, я набрала номер своей подруги.
— Алло, - раздался после мучительно долгих звонков заспанный голос.
— Взбрыкчать! - триумфально выкрикнула я. - Чихняя, клюмбок!
— Езус-Мария, тебе плохо?!
— Мне хорошо, тут такой звонок был! Вей-ник!
— Вот беда! - ахнула насмерть перепуганная Янка. - Рехнулась! Что ты лепечешь?
— Сообщаю тебе суть загадки! Теперь я знаю, где собака зарыта!
— Сумасшедшая! Переходи на человеческий язык, или я вызываю "скорую"!
— Ну так слушай...
И я пересказала ей недавний разговор.
— Но я все равно ничего не понимаю. Если не ты, тогда он ненормальный. Объясни толком.
— Таких слов в польском языке вообще нет...
— Ну уж это-то понятно...
— Погоди, не перебивай...
Выкладывая свои соображения, я заодно приводила в порядок мыста, на радостях учинившие в моей голове сущую вакханалию. С давних пор мне было известно, что существует способ проверки микрофонов, передатчиков и прочих причиндалов радиосвязи с помощью списков, состоящих из набора таких вот бессмысленных слов Мои познания в этом предмете были весьма поверхностными, потому как всякие разговоры о слабых токах, сетях и тому подобном, которые в свое время вокруг меня велись, я в одно ухо впускала, а в другое выпускала, и тем не менее наслушалась я достаточно, чтобы сейчас наконец меня осенило.
— Я так понимаю, - захлебывалась я от возбуждения, - что речь идет о каком-то жульничестве с радиоаппаратурой или вроде того. Скажем, тут шпионская афера с радиосвязью или грандиозная контрабанда новой аппаратуры - да мало ли что. Попробую вытянуть из них дополнительные сведения, распутать этот "клюмбок". Слушай, я в восторге!
— А я так скорей во сне, - индифферентно зевнула Янка. - В такую пору меня на восторги не тянет. Может, обсудим завтра?
— Завтра, к твоему сведению, уже наступило.
— Тогда попозже. Умоляю тебя, ложись спать. Могу поклясться, днем ты поумнеешь. Честное слово!
— Ладно, под твою ответственность. Прежде чем уснуть, я еще раз с триумфом проглядела свои список идиотизмов. Так и есть, не столь уж он глупый, тут немало слов, касающихся радиосвязи. Завтра надо еще пораскинуть умом.
С этого дня хандру мою как рукой сняло. Сыграло свою роль и счастливое стечение обстоятельств: во-первых, я разделалась с осточертевшей статьей, а во-вторых, поняла суть преступления. Ко мне вернулись наконец бодрость духа и радость жизни. Но больше всего взбодрил меня тот факт, что я, рядовая, законопослушная гражданка ПНР, сподобилась встрять в таинственные махинации радиофицированной банды. Почему именно я? Понятно еще, если бы сюда наложилась смена телефонных номеров, но ничего такого не имело места. Тогда в чем дело? С чего бы такая честь?
***
Я развернула методичную деятельность. Перво-наперво удалось поймать по телефону двух старых приятелей, работавших на Польском Радио в нужном мне отделе, и мои худосочные познания обрели плоть и кровь. К несчастью, они никак не проясняли информацию, которую любезно подбрасывали мне бандиты, их речи по-прежнему оставались для меня китайской грамотой. Что-то тут не вытанцовывалось.
Кому, спрашивается, понадобилось окружать такой тайной проверку радиоаппаратуры, да еще докладывать на тарабарщине лицам со стороны, названивая днем и ночью? И почему это называется операцией? Первым делом напрашивалась мысль о шпионской агентуре, действующей в коротковолновых диапазонах. Синхронизация на коротких волнах наверняка необходима. Ну хорошо, только с какой стати они цепляются ко мне?
Моя методичная деятельность постепенно накладывала на меня своеобразный отпечаток. В бюро уже озадаченно косились, когда я, разложив перед собой карту Варшавы, самозабвенно корпела над ней, пытаясь разобраться в расположении районов.
Наконец дошло и до настоящего переполоха, когда на вопрос Януша, где запропастился план рельефной застройки, я ответила, что в районе сто первом, а потом рассеянно забормотала: "Взбрыкчать.., чихняя..."
— По-моему, ей пора брать отпуск, - с живым участием откликнулся Януш. - Она снова чем-то травмирована. Иоанна, а телефонный справочник тебе не нужен?
— Отстань, - огрызнулась я, уже безнадежно закоснев в своем безумии, периодически подпитываемом ночными телефонными звонками.
Пополнявшуюся информацию я бережно лелеяла, манипулируя ею в разговорах с такой ловкостью, что самое себя приводила в изумление. За прошедшие два дня я уже уверовала, что принадлежу к шайке, в которой что-то там такое не заладилось.
В последний день, ближе к вечеру, в трубке отозвался один из уже знакомых мне голосов - нервничал он гораздо больше, чем когда-либо прежде.
— Скорбут! - выкрикнул он, задыхаясь. - Четыре сорок девять восемьдесят один?
— Да, слушаю.
— Что происходит, черт побери? Район сто один сгорел, сто два сгорел, того гляди живого места не останется. Они в курсе, что вчера был фальсификат А, целая серия. В не выходит на связь, в чем дело?
Откуда мне знать, в чем дело? Нашел у кого спрашивать! Я так расстроилась, что даже не пришлось прикидываться, насколько меня проняло.
— Докладывайте без нервов и по порядку, - строго сказала я и решила рискнуть наобум:
— Где аппаратура?
— Как где? Уже доставлена. Почему информация просачивается, добром это не кончится! Засветят нас, и вся работа коту под хвост!
Как бы разговорить его, что за работа и куда доставлена аппаратура? О чем бы еще спросить? Господи, благослови!
— Ну а милиция? - брякнула я вслепую.
— Милиция! - взвился мой собеседник. - Избави нас бог от милиции!
Ну ясно, так я и думала. А что теперь? Небось он ждет от меня объяснений и указаний. Дурацкая ситуация! Я мобилизовала всю свою изворотливость и все собранные по крохам знания.
— А как синхронизация?
— Да, чуть не забыл. Сигнал "брекекекс". "Брекекекс"! Ну и ну! Дальше некуда!
— А что дальше? - только и спросила я, растерявшись от обилия дикой ереси.
— Ничего, остается только ждать. На завтра проба с В-2 и В-3. Время будет известно в последнюю минуту, район тоже. Какой-то скот путает карты, узнать бы наконец, кто... Не хотел бы я оказаться в его шкуре!
— Порядок, - сказала я, хотя какой уж туг порядок... - жду сообщения насчет срока. У вас все?
— Да. Рапорт сдан. Скорей бы навели ясность!
Мне и самой хотелось того же. В душе росла тревога - до меня наконец дошло, что поступающую ко мне информацию я должна передавать куда-то дальше. Я этого не делаю, отсюда и неразбериха. Не хватает только, чтобы они сориентировались, кто портит музыку. Стоит им справиться о моем телефоне в абонентной службе, и я за свою жизнь гроша ломаного не дам.
Не успела я прийти в себя после разговора и всяких "брекекексов", как телефон снова ожил.
— Алло, - неуверенно отозвалась я.
— Четыре сорок девять восемьдесят один?
— Да.
— Скорбут. Прошу указаний! Вот так штука, этого еще не было! Какие бы ему дать указания?
— Я ведь не знаю, насколько вы в курсе дела, - сказала я, внезапно осененная. - Давать полную информацию меня не уполномочили.
— Понял. Что с районом сто два?
— Сгорел, - бодро доложила я, вспомнив предыдущий разговор.
— Черт подери! А серия В?
— Не отвечают, причина неизвестна. Завтра на очереди В-2 и В-3.
— Когда и где?
— Время и место будут указаны в последний момент.
— Ясно, благодарю. Передайте: А-Х действует, проверен, все в порядке. Сигнал тот же?
— "Брекекекс", - неуверенно выговорила я, положившись на волю случая. Черт его знает, об этом ли сигнале идет речь. Похоже, я угадала, поскольку мой собеседник тут же отключился.
А мне в очередной раз оставалось только руками развести. Что же это такое творится? Куда я, горемычная, встряла?! Меня, правда, всегда тянуло на всякие тайны и экзотику, но не до такой же степени! И не звонят же они для того. чтобы меня ублажить. Разобраться! Немедленно разобраться!
Я прочно засела дома, ожидая звонков и предаваясь мучительным размышлениям. Можно, конечно, приложить усилия и установить номер, с которого мне названивают. Но стоит ли игра свеч, ведь звонят из разных мест. Скорей всего, из таксофонов. Судя по звучанию, телефоны всякий раз другие. Это я у них постоянный диспетчер, а банда действует рассредоточенно. Нечего сказать, хорош диспетчер.
Следующий звонок был от подруги.
— Слушай, я тут кое-что припомнила, может, тебе сгодится.
— Ну?
— Однажды был ко мне странный звонок: в пятом часу позвонила междугородная, какой-то тип переспросил мой номер, а потом сказал: "В районе Кракова все спокойно".
— Что-что?
— "В районе Кракова все спокойно".
— И как это понимать?
— Откуда я знаю? Я чуть было не предложила, раз такое дело, устроить в районе Кракова крупную заварушку, да очень уж спать хотелось. А еще он спросил, не будет ли каких указаний.
— Говоришь, назвал твой номер?
— Точно мой, вот те крест. До сих пор ума не приложу, зачем он мне отрапортовался. Ну и как? Что-нибудь это тебе подсказывает?
— Да. Что телефонные недоразумения бывают почище любой фантастики.
— Мне-то подсказывает. Звонишь, например, по одному телефону, а подключается другой. Что-то там не срабатывает. Как это, ты говорила, называется?
— Определитель номера. Перескакивает.
— Вот-вот. Но ведь они назвали твой номер, а тот, из Кракова, - мой. Тут другое. В моем случае ошиблись только раз, могли не правильно записать телефон, но ведь тебе названивает столько народу, они что, все как один записали не тот номер?
— Погоди, погоди, дай соображу. Столько народу.., записали не тот номер... Не тот... Не тот?..
Снова у меня в голове зашевелилась мучительно неуловимая мысль казалось, вот-вот я поймаю ее за хвост, вот-вот она даст мне ключ к разгадке, к великому открытию. Невыносимое состояние!
— Нет, не получается. Видно, в логическом мышлении я полная бездарь. А ведь чувствую, попадись мне в руки эта ниточка, весь клубок размотаю.
— У меня другое чувство, - задумчиво сказала Янка. - Как только ты его размотаешь, тут-то и начнется содом и гоморра. Чует моя душа...
— Благоговейно склоняю голову перед твоей прозорливой душой...
Откровенно говоря, свою порабощенность тайной я переносила великолепно. Самочувствие мое улучшилось, депрессию как рукой сняло, я переживала подъем, благотворно сказавшийся и на остроте ума. К тому же участвовала я в телефонной афере не сердцем, а головой, вследствие чего тешила себя мыслью, что я в полном рассудке и никаких глупостей не натворю.
Весь вечер царили тишь и покой, поэтому я заранее настроилась на то, что спать мне не дадут. И правда, ночью, в два часа, разбудили.
— Алло, Скорбу!...
— Да, слушаю.
— В-2 в порядке В-3 - на завтра. Район сто два не годится, больше подходит район сто три.
— Почему не годится? - заинтересовалась я, надеясь наконец узнать, где эти районы расположены.
— Там проезжают три поезда... Я тут же вознесла благодарение господу за серьезную подкованность в предмете и уверенно спросила:
— Создают возмущения?
— Да. Жаль, с подъездом будет неудобно.
— Какие-нибудь помехи? - снова рискнула я.
— Дорожные работы. Неизвестно, насколько затянутся. Завтра узнаем. Отбой.
Ага, значит, им мешают электромагнитные возмущения. Все говорит за то, что они проводят какие-то испытания. А раз смертельно боятся милиции, стало быть, испытания нелегальные... Украли какое-нибудь оборудование с Польского Радио? Надо будет узнать, не пропало ли там чего...
Вернувшись с работы, я сразу позвонила своим друзьям на радио.
— Точно, пропала запись с Эрфой Китт. А почему ты спрашиваешь?
— Да так. Меня интересуют экстраординарные пропажи.
— Таких вроде не было. Во всяком случае, я не слышал.
Оставалось выяснить, в каком районе проезжают один за другим три поезда, причем после двадцати трех часов, поскольку операции у них назначаются, как правило, на это время. Я утащила из сейфа у главного бухгалтера железнодорожное расписание и наутро за завтраком стала его изучать. Никогда еще я так долго и так тщательно не пережевывала пищу, зато результаты получились потрясающие. Я отыскала место под Варшавой, где действительно в течение двух часов проезжают три состава. Теперь у меня на очереди была пища для размышлений... Надо при первом же звонке разузнать, где находится район сто три, а потом произвести разведку на местности, может, там все и выясню...** Всю вторую половину дня я прождала звонка. Отвергла приглашение на бридж, не пошла к парикмахеру, не купила себе хлеба, порешив лучше помереть с голоду, чем упустить хоть крупицу информации. Как репей за собачий хвост, цеплялась я за ниспосланное мне судьбой приключение. Телефон зазвонил в полдесятого.
— Алло, - в нетерпении откликнулась я, всеми фибрами души настроенная на Скорбута.
— Иоанна? Как поживаешь, это Януш... Сначала мне показалось, что дело дошло до слуховых галлюцинаций. Потом несчастное мое сердце забилось в грудной клетке как безумное, потом мне стало дурно, потом наконец я смогла подать голос.
— Невероятно, - прощебетала я и высшей степени беззаботно и доброжелательно. - Ты снова в Варшаве?
— Ну да. Хочу извиниться за неожиданный отъезд...
— Это ужасно...
— Что именно?
— Что ты извиняешься Я уж было рассчитывала, что смогу бесповоротно на тебя обидеться.
— Надеюсь, ты этого не сделаешь? Сама знаешь, какая у меня работа иной раз срываешься с места, не успев перевести дух.
Не ожидала я от себя, что после всего пережитого и вроде отболевшего так вдруг расчувствуюсь. Хватило одной секунды, чтобы мои нынешние треволнения, моя страсть к тайнам, к разным авантюрам лопнула как мыльный пузырь. Все это натужное, напускное - лишь бы унять боль от занозы, застрявшей глубоко в сердце. Жизнь моя стала невыносимо пустой, вот я и пытаюсь заполнить ее случайной дребеденью. Милостивая судьба подкинула мне какой-то Скорбут, чтобы я забыла про свою беду. Но вот объявился Януш, и беду как рукой сняло...
А потом я внезапно осознала смысл того, что он говорит. Как же так? Уже неделю в Варшаве? И только сегодня обо мне вспомнил?
Какая, к лешему, "синхронизация", тут должно стоять "использование". Или я отказываюсь от одного из двух занятий, или у меня сейчас ум за разум зайдет. Подумав, я отказалась от перепечатки. Дело такое, что не терпит отлагательств. Хватит с меня одной неразгаданной загадки, другой я не переживу. Да и чем черт не шутит, а вдруг повезет - раскрою преступление века и благодарная отчизна будет воздавать мне почести до гробовой доски?
Первым делом я взялась за то, за что полагается в таких случаях браться. Составила реестр имеющихся в моем распоряжении сведений. Запечатленные черным по белому, они приобрели неслыханно дурацкий вид, полный абсурд, ничего больше. Единственное, что удалось из записи извлечь, так это некие разрозненные домыслы.
Помнится, я пустила в ход слово "позиции", а мой собеседник воспринял его как должное. Напрашивается вывод, что спускались они не просто с лестницы, а с какой-то позиции. Позиции расположены в районе. Что такое район? В общем это некое место, а в частности оно может быть и участком улицы, и городским кварталом, и лесом, полем, лугом в любой точке страны. Воздушный бассейн я в расчет не брала, тогда бы они, как в планеризме, упоминали и о погоде.
Банда, похоже, немалочисленная - во-первых, голоса все время разные, а во-вторых, говорят о себе во множественном числе. Есть у них какой-то шеф. Шеф...
Тут меня что-то насторожило, но что... Я думала-думала, но ничего не надумала и оставила шефа в покое.
Избыток всякой аббревиатуры, на которую они не скупятся, может означать что угодно, начиная от строительных материалов и кончая кличками агентов империализма. Откровенно говоря, я предпочла бы скорее агентов, чем ворованные кирпичи. Надо будет составить список всех подходящих слов на К, на А и на В и поломать над ним голову...
Единственная точная информация - это время. Я знаю, когда это происходит, но не знаю, что именно и где. У меня даже мелькнула мысль, не обзвонить ли все милицейские участки в Польше - на предмет каких-нибудь совпадающих во времени инцидентов. Но я от нее отказалась. Незачем пороть горячку, настанет черед и милиции, не соваться же к ней с пустыми руками.
Ну и самое главное: какого черта они названивают именно мне?!
Чутье подсказывало, что я должна это знать, тут надо только вспомнить, тут ключ ко всей загадке. Шевели мозгами, сонная тетеря Сделав последнее над собой усилие - увы, бесплодное, - я решила дать своей натруженной голове передышку. Буду держать руку на пульсе событий, копить, елико возможно, информацию, но сначала надо наконец завязать с этими садистскими домами культуры...
Садисты, однако, не собирались выпускать мою грешную душу на свободу и всеми потусторонними силами продлевали свою власть. Той ночью я, конечно, статью допечатать не успела, от непосильных умствований меня сморил сон, и вечером следующего дня пришлось снова сесть за машинку. Как и следовало ожидать, затренькал телефон.
— Это ты? - возбужденно заорала мне в ухо лучшая подруга. - Слушай, я такое видела! Обалдеешь!
Меня ее звонок разозлил - я ждала Скорбута и держала на этот случай свой интеллект в боевой готовности. А кроме того, обалдеть я уж никак не могла, поскольку пребывала в этом состоянии перманентно.
— Твои видения начинают мне действовать на нервы, - раздраженно заявила я. - Что там еще?
— Я его видела, в двойном экземпляре! Кого она видела, я поняла сразу, вот только с чего у нее стало двоиться в глазах, где и по какому поводу она так нализалась?
— На именинах была? - осторожно поинтересовалась я.
— На чьих?
— Какая разница. После именин много чего начинает двоиться. Бывает, в целые стада размножается. В стаде он не гулял?
— Идиотка! При чем туг стадо? Я не про быка, а про того типа. Представляешь, видела их двоих, сплошь одинаковых, - средь бела дня, на Замковой площади.
— Ты уверена, что у тебя в глазах не двоилось?
— Кончай валять дурочку, слушай дальше, я и сама уже озадачена не на шутку. Поднялась я, значит, по лестнице, вышла на площадь, народу там почти не было, и они мне сразу бросились в глаза. Одинакового роста, обознаться ничего не стоит!
Со скрипом, преодолевая сопротивление, внедрялась неожиданная сенсация в мое сознание. Главное - не терять голову, а еще лучше - сохранить ее трезвой.
— И что же они делали? - спросила я по возможности без экзальтации, с умеренным любопытством.
— Расходились.
— То есть?
— Ну, шли так, как будто только что простились и расстаются, расходятся в разные стороны. Один совсем ушел, а другой остался.
— Как остался, где остался? Уселся на площади, решил покормить голубей?
— Нет, пошел к цветочному киоску покупать цветы. Я, конечно, следом, пристроилась рядышком, сделала вид, что тоже интересуюсь цветами, а сама, натурально, глаз с него не спускаю. Еще немного, и на всю жизнь косой бы осталась!
— Он тебя заметил?
— Еще как! Ни капельки не поверил в мой интерес к цветам, зыркал на меня с большим подозрением. И знаешь, на этот раз почти мне понравился...
— С чего бы это?
— Сама не знаю. Совсем другое выражение лица... Улыбка такая, будто бы в душе забавляется. Явное, понимаешь, чувство юмора!
Чур меня! Как я ни гнала от себя настырное видение, перед глазами всплыла знакомая улыбка - чуть ироничная, но такая милая и обаятельная! Улыбка человека, который на самом деле не существует... Я с трудом стряхнула с себя наваждение.
— Может, он разговаривал с тем своим мифическим другом? - предположила я. - С тем, который звонил мне от его имени?
— Тоже двухметровым?!
— Ну и что, нельзя заводить себе двухметровых друзей?
— Заводить, но не подбирать же по росту! Это он, чтоб я сдохла! Твой таинственный незнакомец!
— А дальше? - спросила я, сдавая позиции. - Что дальше? Ведь не торчит же он до сих пор у киоска!
— Сел в машину и укатил.
— В какую машину?
— Не знаю.
— Как, ты не разглядела даже марку? Ослепла или сомлела?
— А что, тут и сомлеть недолго, могла себе позволить. Большая машина. Серая.
— И на четырех колесах. Большая редкость. Одна на всю Варшаву. Какого черта ты мне не позвонила?
— Не успела! А ты как себе представляешь, подхожу я к нему и заявляю: "Не торопитесь, погодите, сейчас я позвоню своей подруге"?
— Надо было за ним ехать!
— На чем?
— На такси!
— Не смеши меня! Какое еще такси на Старом Мясте, в полдень?
— Короче, шанс для опознания объекта мы проворонили! В следующий раз, как наткнешься, сразу звони мне и бегом за ним, только помечай дорогу. Чем придется: клочками бумаги, печеньем...
— Придумала! Бумажек везде навалом, а печенье сожрут голуби.
— Тогда пивными банками, пробками...
— Ума палата...
Я положила трубку, слегка встревоженная. Неужели тайна, на которой я поставила крест, снова всплыла на свет божий, снова дает о себе знать? Кто он, этот человек, на которого Янка то и дело натыкается? Надо все-таки разобраться, а то не видать мне покоя. Только как? Занять дежурство на Замковой площади и отстоять там пару недель Симеоном Столпником? Симеону Столпнику пришлось, кажется, отстоять дольше.. Почему он вечно попадается на глаза Янке, а мне так ни разу? А еще говорят, мир тесен!
Я снова уселась за машинку. Сидела кик на иголках. Ждала весточки от Скорбуга. И тот не подвел, позвонил, когда я добралась до последней страницы. Я молча выслушала загадочную скороговорку:
— К-4 в порядке, не обнаружен. В районе сто один два фальсификата. Пароль "кукурукуку".
Отбой.
"К-укурукуку"! Вот именно, лучше не скажешь. Не иначе они там все сбрендили. На какой-то момент я даже усомнилась в существовании банды, очень уж смахивало на групповой побег психов из дурдома. Что они такое затевают? К-4 может быть бандитом, скрывающимся от правосудия, ну а два фальсификата? Подставляют вместо людей манекены? Или это фальшивомонетчики? Но на кой черт фальшивомонетчикам пароль "кукурукуку"?!
Вместо того чтобы пойти спать, я занялась следствием. Битый час угробила на составление словарика, и чем дальше, тем больше он меня смущал. Я записывала все, что приходило в голову, на А, на В и на К, в результате составила впечатляющий винегрет из всякой всячины. Каракульча, колбаса, контрабанда, комитет безопасности, авизовка, антенна, агрономия, бриллианты, бетон, банк, биология - и прочая и прочая. Список получился впечатляющий и занятный. Каким образом предметом преступления может стать, например, агрономия или кино, которое тоже оказалось в реестре, я и сама не представляла. Напрягая все свои извилины, всматривалась в оригинальный список до полного умопомрачения. Инстинкт мне подсказывал, что не такое уж это пустопорожнее занятие. Что-то в этом есть, знать бы только, что именно.
Наконец я улеглась спать, с содроганием думая о том, что в любой момент меня могут разбудить. Как бы не брякнуть со сна какую-нибудь глупость, чего доброго догадаются, что я не из их компании...
Тем не менее заснула я как убитая, и телефон, наверное, надрывался долго. Сняв трубку, ч услышала знакомые позывные, и сон как рукой сняло. Кто-то говорил очень усталым голосом и против обыкновения не очень официально - видимо, из-за усталости.
— Сколько можно ждать! - В интонации прорывалось скорее даже не раздражение, а покорность судьбе. - Шеф на месте?
— Нету, - с чистой совестью оповестила я. Могла бы в случае чего и на Библии подтвердить, что никакого шефа у себя на ночь не приютила.
— Жаль. Срочно передайте, что все идет сикось-накось. А-Х почему-то не действовал. В-1 тоже не ахти как, кое-что вообще не удалось.
— Что именно? - осторожно заикнулась я и навострила уши.
— Сейчас скажу, у меня тут записано... "Взбрыкчать, вьюркий.., чихняя.., клюмбок, вейник, бухастый..." Кажется, все.
Я прямо обомлела. Весь мой интеллектуальный багаж перевернулся во мне вверх тормашками. На какое-то время язык перестал мне подчиняться, наконец удалось более-менее спокойно произнести:
— Понятно. Что дальше?
— Завтра все по плану. Ждем очередных указаний Спокойной ночи.
— До свидания, - пробормотала я, до глубины души пораженная тем, что со мной наконец поговорили по-человечески, нормальным тоном... Эврика! В сплошных потемках внезапно вспыхнул даже не огонек, а мощный луч прожектора! Я ведь знаю, знаю, что означают идиотские эти слова!!!
Еще немного, и я сорвалась бы с постели и пустилась в пляс. Какая удача, мне приоткрылся наконец краешек тайны! Несколько совершенно бессмысленных слов позволили заглянуть в самую сердцевину преступления. Я почувствовала себя такой счастливой, что срочно понадобилось дать выход своим чувствам, иначе я не то что не усну, а и, не дай бог, лопну от счастья. Схватив трубку, я набрала номер своей подруги.
— Алло, - раздался после мучительно долгих звонков заспанный голос.
— Взбрыкчать! - триумфально выкрикнула я. - Чихняя, клюмбок!
— Езус-Мария, тебе плохо?!
— Мне хорошо, тут такой звонок был! Вей-ник!
— Вот беда! - ахнула насмерть перепуганная Янка. - Рехнулась! Что ты лепечешь?
— Сообщаю тебе суть загадки! Теперь я знаю, где собака зарыта!
— Сумасшедшая! Переходи на человеческий язык, или я вызываю "скорую"!
— Ну так слушай...
И я пересказала ей недавний разговор.
— Но я все равно ничего не понимаю. Если не ты, тогда он ненормальный. Объясни толком.
— Таких слов в польском языке вообще нет...
— Ну уж это-то понятно...
— Погоди, не перебивай...
Выкладывая свои соображения, я заодно приводила в порядок мыста, на радостях учинившие в моей голове сущую вакханалию. С давних пор мне было известно, что существует способ проверки микрофонов, передатчиков и прочих причиндалов радиосвязи с помощью списков, состоящих из набора таких вот бессмысленных слов Мои познания в этом предмете были весьма поверхностными, потому как всякие разговоры о слабых токах, сетях и тому подобном, которые в свое время вокруг меня велись, я в одно ухо впускала, а в другое выпускала, и тем не менее наслушалась я достаточно, чтобы сейчас наконец меня осенило.
— Я так понимаю, - захлебывалась я от возбуждения, - что речь идет о каком-то жульничестве с радиоаппаратурой или вроде того. Скажем, тут шпионская афера с радиосвязью или грандиозная контрабанда новой аппаратуры - да мало ли что. Попробую вытянуть из них дополнительные сведения, распутать этот "клюмбок". Слушай, я в восторге!
— А я так скорей во сне, - индифферентно зевнула Янка. - В такую пору меня на восторги не тянет. Может, обсудим завтра?
— Завтра, к твоему сведению, уже наступило.
— Тогда попозже. Умоляю тебя, ложись спать. Могу поклясться, днем ты поумнеешь. Честное слово!
— Ладно, под твою ответственность. Прежде чем уснуть, я еще раз с триумфом проглядела свои список идиотизмов. Так и есть, не столь уж он глупый, тут немало слов, касающихся радиосвязи. Завтра надо еще пораскинуть умом.
С этого дня хандру мою как рукой сняло. Сыграло свою роль и счастливое стечение обстоятельств: во-первых, я разделалась с осточертевшей статьей, а во-вторых, поняла суть преступления. Ко мне вернулись наконец бодрость духа и радость жизни. Но больше всего взбодрил меня тот факт, что я, рядовая, законопослушная гражданка ПНР, сподобилась встрять в таинственные махинации радиофицированной банды. Почему именно я? Понятно еще, если бы сюда наложилась смена телефонных номеров, но ничего такого не имело места. Тогда в чем дело? С чего бы такая честь?
***
Я развернула методичную деятельность. Перво-наперво удалось поймать по телефону двух старых приятелей, работавших на Польском Радио в нужном мне отделе, и мои худосочные познания обрели плоть и кровь. К несчастью, они никак не проясняли информацию, которую любезно подбрасывали мне бандиты, их речи по-прежнему оставались для меня китайской грамотой. Что-то тут не вытанцовывалось.
Кому, спрашивается, понадобилось окружать такой тайной проверку радиоаппаратуры, да еще докладывать на тарабарщине лицам со стороны, названивая днем и ночью? И почему это называется операцией? Первым делом напрашивалась мысль о шпионской агентуре, действующей в коротковолновых диапазонах. Синхронизация на коротких волнах наверняка необходима. Ну хорошо, только с какой стати они цепляются ко мне?
Моя методичная деятельность постепенно накладывала на меня своеобразный отпечаток. В бюро уже озадаченно косились, когда я, разложив перед собой карту Варшавы, самозабвенно корпела над ней, пытаясь разобраться в расположении районов.
Наконец дошло и до настоящего переполоха, когда на вопрос Януша, где запропастился план рельефной застройки, я ответила, что в районе сто первом, а потом рассеянно забормотала: "Взбрыкчать.., чихняя..."
— По-моему, ей пора брать отпуск, - с живым участием откликнулся Януш. - Она снова чем-то травмирована. Иоанна, а телефонный справочник тебе не нужен?
— Отстань, - огрызнулась я, уже безнадежно закоснев в своем безумии, периодически подпитываемом ночными телефонными звонками.
Пополнявшуюся информацию я бережно лелеяла, манипулируя ею в разговорах с такой ловкостью, что самое себя приводила в изумление. За прошедшие два дня я уже уверовала, что принадлежу к шайке, в которой что-то там такое не заладилось.
В последний день, ближе к вечеру, в трубке отозвался один из уже знакомых мне голосов - нервничал он гораздо больше, чем когда-либо прежде.
— Скорбут! - выкрикнул он, задыхаясь. - Четыре сорок девять восемьдесят один?
— Да, слушаю.
— Что происходит, черт побери? Район сто один сгорел, сто два сгорел, того гляди живого места не останется. Они в курсе, что вчера был фальсификат А, целая серия. В не выходит на связь, в чем дело?
Откуда мне знать, в чем дело? Нашел у кого спрашивать! Я так расстроилась, что даже не пришлось прикидываться, насколько меня проняло.
— Докладывайте без нервов и по порядку, - строго сказала я и решила рискнуть наобум:
— Где аппаратура?
— Как где? Уже доставлена. Почему информация просачивается, добром это не кончится! Засветят нас, и вся работа коту под хвост!
Как бы разговорить его, что за работа и куда доставлена аппаратура? О чем бы еще спросить? Господи, благослови!
— Ну а милиция? - брякнула я вслепую.
— Милиция! - взвился мой собеседник. - Избави нас бог от милиции!
Ну ясно, так я и думала. А что теперь? Небось он ждет от меня объяснений и указаний. Дурацкая ситуация! Я мобилизовала всю свою изворотливость и все собранные по крохам знания.
— А как синхронизация?
— Да, чуть не забыл. Сигнал "брекекекс". "Брекекекс"! Ну и ну! Дальше некуда!
— А что дальше? - только и спросила я, растерявшись от обилия дикой ереси.
— Ничего, остается только ждать. На завтра проба с В-2 и В-3. Время будет известно в последнюю минуту, район тоже. Какой-то скот путает карты, узнать бы наконец, кто... Не хотел бы я оказаться в его шкуре!
— Порядок, - сказала я, хотя какой уж туг порядок... - жду сообщения насчет срока. У вас все?
— Да. Рапорт сдан. Скорей бы навели ясность!
Мне и самой хотелось того же. В душе росла тревога - до меня наконец дошло, что поступающую ко мне информацию я должна передавать куда-то дальше. Я этого не делаю, отсюда и неразбериха. Не хватает только, чтобы они сориентировались, кто портит музыку. Стоит им справиться о моем телефоне в абонентной службе, и я за свою жизнь гроша ломаного не дам.
Не успела я прийти в себя после разговора и всяких "брекекексов", как телефон снова ожил.
— Алло, - неуверенно отозвалась я.
— Четыре сорок девять восемьдесят один?
— Да.
— Скорбут. Прошу указаний! Вот так штука, этого еще не было! Какие бы ему дать указания?
— Я ведь не знаю, насколько вы в курсе дела, - сказала я, внезапно осененная. - Давать полную информацию меня не уполномочили.
— Понял. Что с районом сто два?
— Сгорел, - бодро доложила я, вспомнив предыдущий разговор.
— Черт подери! А серия В?
— Не отвечают, причина неизвестна. Завтра на очереди В-2 и В-3.
— Когда и где?
— Время и место будут указаны в последний момент.
— Ясно, благодарю. Передайте: А-Х действует, проверен, все в порядке. Сигнал тот же?
— "Брекекекс", - неуверенно выговорила я, положившись на волю случая. Черт его знает, об этом ли сигнале идет речь. Похоже, я угадала, поскольку мой собеседник тут же отключился.
А мне в очередной раз оставалось только руками развести. Что же это такое творится? Куда я, горемычная, встряла?! Меня, правда, всегда тянуло на всякие тайны и экзотику, но не до такой же степени! И не звонят же они для того. чтобы меня ублажить. Разобраться! Немедленно разобраться!
Я прочно засела дома, ожидая звонков и предаваясь мучительным размышлениям. Можно, конечно, приложить усилия и установить номер, с которого мне названивают. Но стоит ли игра свеч, ведь звонят из разных мест. Скорей всего, из таксофонов. Судя по звучанию, телефоны всякий раз другие. Это я у них постоянный диспетчер, а банда действует рассредоточенно. Нечего сказать, хорош диспетчер.
Следующий звонок был от подруги.
— Слушай, я тут кое-что припомнила, может, тебе сгодится.
— Ну?
— Однажды был ко мне странный звонок: в пятом часу позвонила междугородная, какой-то тип переспросил мой номер, а потом сказал: "В районе Кракова все спокойно".
— Что-что?
— "В районе Кракова все спокойно".
— И как это понимать?
— Откуда я знаю? Я чуть было не предложила, раз такое дело, устроить в районе Кракова крупную заварушку, да очень уж спать хотелось. А еще он спросил, не будет ли каких указаний.
— Говоришь, назвал твой номер?
— Точно мой, вот те крест. До сих пор ума не приложу, зачем он мне отрапортовался. Ну и как? Что-нибудь это тебе подсказывает?
— Да. Что телефонные недоразумения бывают почище любой фантастики.
— Мне-то подсказывает. Звонишь, например, по одному телефону, а подключается другой. Что-то там не срабатывает. Как это, ты говорила, называется?
— Определитель номера. Перескакивает.
— Вот-вот. Но ведь они назвали твой номер, а тот, из Кракова, - мой. Тут другое. В моем случае ошиблись только раз, могли не правильно записать телефон, но ведь тебе названивает столько народу, они что, все как один записали не тот номер?
— Погоди, погоди, дай соображу. Столько народу.., записали не тот номер... Не тот... Не тот?..
Снова у меня в голове зашевелилась мучительно неуловимая мысль казалось, вот-вот я поймаю ее за хвост, вот-вот она даст мне ключ к разгадке, к великому открытию. Невыносимое состояние!
— Нет, не получается. Видно, в логическом мышлении я полная бездарь. А ведь чувствую, попадись мне в руки эта ниточка, весь клубок размотаю.
— У меня другое чувство, - задумчиво сказала Янка. - Как только ты его размотаешь, тут-то и начнется содом и гоморра. Чует моя душа...
— Благоговейно склоняю голову перед твоей прозорливой душой...
Откровенно говоря, свою порабощенность тайной я переносила великолепно. Самочувствие мое улучшилось, депрессию как рукой сняло, я переживала подъем, благотворно сказавшийся и на остроте ума. К тому же участвовала я в телефонной афере не сердцем, а головой, вследствие чего тешила себя мыслью, что я в полном рассудке и никаких глупостей не натворю.
Весь вечер царили тишь и покой, поэтому я заранее настроилась на то, что спать мне не дадут. И правда, ночью, в два часа, разбудили.
— Алло, Скорбу!...
— Да, слушаю.
— В-2 в порядке В-3 - на завтра. Район сто два не годится, больше подходит район сто три.
— Почему не годится? - заинтересовалась я, надеясь наконец узнать, где эти районы расположены.
— Там проезжают три поезда... Я тут же вознесла благодарение господу за серьезную подкованность в предмете и уверенно спросила:
— Создают возмущения?
— Да. Жаль, с подъездом будет неудобно.
— Какие-нибудь помехи? - снова рискнула я.
— Дорожные работы. Неизвестно, насколько затянутся. Завтра узнаем. Отбой.
Ага, значит, им мешают электромагнитные возмущения. Все говорит за то, что они проводят какие-то испытания. А раз смертельно боятся милиции, стало быть, испытания нелегальные... Украли какое-нибудь оборудование с Польского Радио? Надо будет узнать, не пропало ли там чего...
Вернувшись с работы, я сразу позвонила своим друзьям на радио.
— Точно, пропала запись с Эрфой Китт. А почему ты спрашиваешь?
— Да так. Меня интересуют экстраординарные пропажи.
— Таких вроде не было. Во всяком случае, я не слышал.
Оставалось выяснить, в каком районе проезжают один за другим три поезда, причем после двадцати трех часов, поскольку операции у них назначаются, как правило, на это время. Я утащила из сейфа у главного бухгалтера железнодорожное расписание и наутро за завтраком стала его изучать. Никогда еще я так долго и так тщательно не пережевывала пищу, зато результаты получились потрясающие. Я отыскала место под Варшавой, где действительно в течение двух часов проезжают три состава. Теперь у меня на очереди была пища для размышлений... Надо при первом же звонке разузнать, где находится район сто три, а потом произвести разведку на местности, может, там все и выясню...** Всю вторую половину дня я прождала звонка. Отвергла приглашение на бридж, не пошла к парикмахеру, не купила себе хлеба, порешив лучше помереть с голоду, чем упустить хоть крупицу информации. Как репей за собачий хвост, цеплялась я за ниспосланное мне судьбой приключение. Телефон зазвонил в полдесятого.
— Алло, - в нетерпении откликнулась я, всеми фибрами души настроенная на Скорбута.
— Иоанна? Как поживаешь, это Януш... Сначала мне показалось, что дело дошло до слуховых галлюцинаций. Потом несчастное мое сердце забилось в грудной клетке как безумное, потом мне стало дурно, потом наконец я смогла подать голос.
— Невероятно, - прощебетала я и высшей степени беззаботно и доброжелательно. - Ты снова в Варшаве?
— Ну да. Хочу извиниться за неожиданный отъезд...
— Это ужасно...
— Что именно?
— Что ты извиняешься Я уж было рассчитывала, что смогу бесповоротно на тебя обидеться.
— Надеюсь, ты этого не сделаешь? Сама знаешь, какая у меня работа иной раз срываешься с места, не успев перевести дух.
Не ожидала я от себя, что после всего пережитого и вроде отболевшего так вдруг расчувствуюсь. Хватило одной секунды, чтобы мои нынешние треволнения, моя страсть к тайнам, к разным авантюрам лопнула как мыльный пузырь. Все это натужное, напускное - лишь бы унять боль от занозы, застрявшей глубоко в сердце. Жизнь моя стала невыносимо пустой, вот я и пытаюсь заполнить ее случайной дребеденью. Милостивая судьба подкинула мне какой-то Скорбут, чтобы я забыла про свою беду. Но вот объявился Януш, и беду как рукой сняло...
А потом я внезапно осознала смысл того, что он говорит. Как же так? Уже неделю в Варшаве? И только сегодня обо мне вспомнил?