Хмелевская Иоанна. Особые заслуги (Дом с приведением - 2)

   - Любанский я, - представился старый рыбак новым жильцам и дал исчерпывающий ответ: - Не все, но многие. Я сам их и приручал.
   Услышав такое, дети решили ненадолго отложить немедленный поход к морю. Очень уж интересные вещи рассказывал старый Любанский! И брат с сестрой попросили рассказать им поподробнее, как же он приручал диких кабанов.
   - Кормил я их, - стал рассказывать рыбак, не переставая работать над сетью. - Вторую зиму уже подкармливаю. Прошлая зима была суровая, так они привыкли ко мне, почитай, каждый вечер приходили. Сначала молодняк, тот посмелее, а за ними и матерая свинья явилась. И уж она так осмелела - из рук у меня ела. Выношу я, значит, ведро с кормом, не успею на землю поставить, а она уже полрыла в него сунула. И вот те, в последнем доме, тоже кормили, туда другое стадо приходило, с другой маткой.
   - А как теперь? - заинтересованно расспрашивал Павлик. - Вы их и сейчас подкармливаете?
   - Нет, сейчас у них и без меня есть пища. Да и людей в поселке стало слишком много, распугивают их. Нет, сейчас они из лесу не выходят.
   - А как можно их увидеть?
   Быстро и ловко протаскивая челнок с бечевкой сквозь ячейки сети, рыбак рассказывал:
   - А вы спрячьтесь в тростниках, как стемнеет. Или, еще лучше - ночью. Ночью кабаны выходят на кормежку. Сейчас луна светит, так все хорошенько разглядите. Они и в тростнике кормятся, и в лесу, в земле роются. Вон в той стороне. И рыбак махнул челноком куда-то в сторону кемпинга. Яночка с Павликом обменялись быстрым взглядом. Они уже знали, что им предстоит делать в ближайшее время.
   - А что они едят? - продолжал расспрашивать Павлик. - Что едят кабаны?
   - Да все жрут. Кормил я их кукурузой, а если случался, и хлеб подбрасывал, и картошку, и рыбу они тоже любят. А вот хлеб так просто обожают.
   - А в лесу они чем кормятся? В лесу ведь нет ни хлеба ни картошки.
   - Да что попадется, то и жрут. Разрывают землю и вытаскивают корешки растений, личинки всякие, побеги тростников едят, мышь подвернется - они и мышь, и лягушку слопают. Больше всего им по вкусу побеги тростника, вот почему они часто в тростнике кормятся.
   Павлика очень заинтересовала сеть, которую приводил в порядок рыбак. Ему очень хотелось порасспросить старика о том, как ловят рыбу, какие бывают сети и о многом другом. Мальчик уже раскрыл рот, чтобы порасспросить обо всем этом, но тут спохватился, что времени у него с сестрой на знакомство с окрестностями мало, скоро стемнеет. Рыбак же никуда не денется, успеют они еще с ним пообщаться. Яночка поняла брата с полуслова. Вежливо поблагодарив старого рыбака за интересный рассказ, дети сняли Хабра с поста и отправились на разведку местности.
   - Теперь мы все будем есть с хлебом, - тяжело дыша говорила Яночка, взбираясь вслед за Хабром на очередную песчаную горушку. - И первое, и второе. Ко всему просим кусок хлеба, понял? Надо насобирать его для кабанов.
   - Мама удивится, - буркнул в ответ Павлик.
   - Ну так что? Пусть удивляется. Подумает, у нас тут развился аппетит. А насчет кабанов нам признаваться нельзя, сразу же крик поднимут - опасно это. А кабаны-то прирученные, можно сказать, ручные, что же тут опасного? Мне очень хочется их увидеть.
   - И мне тоже. И надо придумать, как выйти из дому ночью, дверь они наверняка запирают.
   - Есть веранда. И та вонючая комната внизу.
   - И много окон на первом этаже, они низкие, я специально проверял. Придумаем что-нибудь. Дети перебрались через песчаную гору и оказались на дороге, бегущей вдоль косы. Дорога их не устраивала, поскольку не вела к морю. Пришлось путь продолжать напрямик, через лес. К счастью, здесь вилась чуть заметная тропинка. Сделав по ней несколько шагов, Яночка вскричала в полном восторге:
   - Смотри! Какая красота!
   Прибавив шаг, Павлик поспешил к сестре.
   - Что там? Вот это да! Да это целая галактика!
   Прямо перед ними, впритык к тропинке, возвышался грандиозный муравейник. Сквозь листву деревьев пробился и осветил его последний луч заходящего солнца, и в его свете как бешеные сновали мириады муравьев. Мало сказать, что Яночка была в полном восторге, она прямо-таки впала в настоящую эйфорию. Муравьишек она всегда любила, ей нравилось наблюдать за их неустанными хлопотами, она восхищалась транспортными возможностями этих миниатюрных созданий, пыталась разгадать их намерения. К тому же вот эти, конкретные муравьи относились к разряду черных и крупных, так что проследить за их, передвижениями не составляло особого труда. Присев на корточки, девочка не сводила зачарованного взгляда с хлопотливых муравьишек.
   - И что они носятся туда-сюда? - спрашивал Павлик, наклонившись над муравейником. - Гляди, гляди, какую громадную головешку волочет вон тот! Зачем она им? Забыл я, чем питаются муравьи.
   - Как это чем, сахаром, конечно! - ответила всеведущая сестра. - Сам слышал, все только и говорят о том, что в сахар понабились муравьи. Помнишь, в прошлом году, на Мазурских озерах, у всех в сахаре оказались муравьи?
   - Правда, вспомнил. Но у тех муравьев был под носом кемпинг, а эти где возьмут сахар? В лесу?
   - Придется им принести, - не задумываясь решила Яночка. - Попросим Хабра запомнить дорогу. К морю мы ведь будем ходить каждый день, вот и станем ходить мимо муравейника и приносить им понемногу. Много им не съесть.
   - Слушай, пошли, наконец, к морю, а то скоро стемнеет.
   За муравейником чуть заметная тропинка стала понемногу спускаться со склона горы и вскоре раздвоилась. Одно ее ответвление теперь круто устремилось вниз и далее отклонялось вправо, второе уходило вверх по пологому склону. Дети наверняка двинулись бы по первому пути, логично предположив, что чем ниже, тем к морю ближе, если бы путь не преградила им непроходимая стена какого-то страшно колючего кустарника. Пришлось обойти эту стену слева, и тут вдруг брат с сестрой неожиданно вышли на прямую, удобную аллею, полого спускающуюся к морю. По ней шли люди.
   Домой дети вернулись тем же путем, пройдя мимо муравейника и спустившись по крутому песчаному склону горы. Отыскать чуть заметную тропинку в спустившихся сумерках не составило труда, так как их вел Хабр. Опустив нос к самой земле, он шел по следу своих хозяев.
   - Я всегда говорил - без этого пса мы бы просто пропали, - заявил Павлик, выйдя из лесу точнехонько к калитке их дома. - И уверен, это самый прямой и самый короткий путь к морю. Это предположение подтвердилось на следующее же утро. Хотя и потребовалось некоторое время для того, чтобы посыпать сахаром знакомый муравейник, на пляже дети оказались раньше родителей, которые шли на пляж кружным путем, по той самой удобной аллее, которой пользовались все отдыхающие. Пани Кристина решительно отказалась карабкаться на песчаный склон и продираться сквозь густые колючие заросли. И вот теперь, очень довольная правильным решением, спускалась по пологому склону горы удобным путем, а вдали, за дюнами, искрилось на солнце голубое море. Дети с отцом следовали за мамой на некотором расстоянии.
   - Глядите! - вдруг тихонько вскричал пан Роман, остановившись как вкопанный на краю дороги и что-то пристально рассматривая на ее обочине.
   - Глядите! - повторил он, когда дети подбежали к нему. - Здесь прошли два крупных кабана. Вот, видите следы? Должно быть, огромные зверюги! Пересекли аллейку... ага, видите, и с той стороны следы? И ушли в лес.
   - А почему ты решил, что шли они с той стороны и поднялись в лес, а не наоборот? - недоверчиво поинтересовался чрезвычайно взволнованный Павлик.
   - По следам видно, - пояснил, пан Роман. - Присмотрись внимательней, видишь, следы копыт? Видишь, куда повернуты? Значит, они прошли в сторону горы. О, вот еще четкий след!
   Яночка с горящими от волнения щеками всматривалась в следы прошедших здесь ночью кабанов. Честно говоря, следы были чуть заметны на песчаной почве, но ведь были! Во что бы то ни стало она должна увидеть кабанов! Хотя одиннадцать лет своей жизни девочка каждое лето проводила или в горах, или на озерах, видеть кабанов ей еще не приходилось. Зайцев видела часто, случалось наблюдать издали и косуль, раз даже и олень мелькнул, а вот кабанов никогда не видела. В зоопарках кабаны наверняка были, но там они как-то не привлекали внимания, да и неинтересно любоваться диким кабаном в клетке зоопарка. Совсем другое дело кабан на свободе, в родном лесу...
   Те же чувства испытывал и ее брат. Ведь каникулы они всегда проводили вместе и видели одно и то же. Это казалось мальчику даже немного обидным, хотя неизвестно, на кого обижаться, но все-таки... Ведь он на целый год старше сестры и должен бы увидеть больше, чем она. И Павлик тоже твердо решил: не уедет отсюда, пока не увидит кабана собственными глазами!
   И потом, на пляже, с увлечением участвуя в приготовлении огромного семейного грайдола<Грайдолом называются специально выкопанные в песке ямы, в которых отдыхающие на балтийском побережье загорают, спасаясь от ветров и соседей по пляжу. (Здесь и далее примечания переводчика.)> , Павлик поделился с сестрой своими соображениями:
   - Знаешь, а ведь они были на кладбище. Или, по крайней мере, рядом с ним.
   - Кабаны? - уточнила пыхтящая рядом Яночка.
   - Ну да! Хабр их учуял. Отец сказал - днем они в чащах прячутся. А там рядом такие чащи, ого-го! Эх, нужно было тогда же и посмотреть.
   - Так ведь у нас времени не было, - печально напомнила Яночка. Настроение сразу испортилось - какую возможность упустили! - И потом еще кладбище... Вспомни сам, мы просто офонарели. Умру, если не узнаю, что там такое! А вообще, просто не представляю, как мы со всем управимся.
   - С чем надо управляться?
   - Ну как же! В засаду на кабанов идем? Муравьев подкармливаем? Насчет кладбища разузнаем? А еще...
   - А еще должны узнать, как они здесь рыбу ловят! - перебил сестру Павлик. - Вчера я не успел порасспросить пана Любанского, а потом его уже не было.
   - Еще порасспросишь, он ведь живет в нашем доме, хозяйка - его дочь.
   - А ты откуда знаешь?
   - Слышала, как она называла его "татусь" .
   - Значит, всегда под рукой. А еще нам надо посмотреть, что там.
   И Павлик махнул лопаткой в сторону небольшого рыбацкого порта, что находился неподалеку. Отсюда виднелись несколько вытащенных на песок лодок и люди. Что-то они там делали, суетились или просто стояли и смотрели. Несколько зданий типа бараков стояли в отдалении, а над ними возвышалась вышка пограничников.
   Яночка согласилась с братом.
   - Сейчас и пойдем. Скажем родителям - отправляемся на прогулку, к обеду вернемся. Родители против прогулки не возражали. Пани Кристина оживленно хлопотала в выкопанном грайдоле, обустраивая его, и лишь заметила:
   - Сегодня обед будет позже. Папа возьмет его из столовой в судках, разогреем на плите хозяев. Нет смысла торопиться на обед в самую лучшую для загорания пору.
   Пан Роман лишь грустно прокомментировал это заявление:
   - Ваша мать настроилась по-революционному.
   - И очень правильно! - поддержала маму Яночка. - Я тоже считаю: постоянно бегать на обед - лишь время терять. Во сколько мы должны вернуться?
   Встревоженная пани Кристина приподнялась с подстилки. Она сразу поняла, что у ее детей уже намечены какие-то свои планы.
   - Послушайте, что вы задумали? Куда собрались?
   - Да никуда! - поспешил ответить Павлик. - А вернее, куда глаза глядят. Надо же ознакомиться с окрестностями. Где это видано - человек приехал отдыхать, а сам не знает куда?
   - Так вы же захотите есть...
   - Не беспокойся, мы возьмем с собой еду, - подключилась к разговору Яночка. - Да вот смотри, мы уже все приготовили.
   Пани Кристина взглянула на подсунутый ей под нос большой сверток. Откуда ей было знать, что еда состояла из крупных ломтей хлеба, причем только два были кое-как намазаны маслом и покрыты жалкими кусочками плавленого сырка. Вздохнув, мама прилегла было на песок, но тут же опять приподнялась.
   - Да, чуть не забыла! В нашем доме снимает комнату одна пани с девочкой вашего возраста. Ее мать просила поиграть с ней, они никого здесь не знают. Подружитесь с ней, ладно?
   - Прямо сейчас? - поинтересовалась Яночка, даже и не пытаясь скрыть прозвучавшего в вопросе страстного протеста.
   - Да нет, сейчас они пошли загорать. Может, потом, после обеда.
   - Ладно, что-нибудь придумаем, - примирительно пробурчал Павлик.
   Схватив сверток с едой, он быстренько сунул туда еще четыре помидора и чуть ли не бегом бросился в сторону порта. Яночка свистнула Хабру и поспешила вслед за братом. Приподнявшись, мама смотрела вслед детям, светлые головки которых еще долго были видны среди пляжующихся. И только когда "конский хвост" Яночки и растрепанная чуприна Павлика исчезли из виду где-то на подступах к порту, пани Кристина со вздохом опустилась на песок.
   - А знаешь, здесь поразительно мало народу, если учесть, какой тут роскошный пляж, - заметила она. - Прекрасное местечко!
   - На краю света, - буркнул в ответ пан Роман не открывая глаз. Последнее, дальше уже граница. Кажется, в трех километрах отсюда.
   - Очень надеюсь, что они ее не пересекут, - заметила пани Кристина и тоже закрыла глаза, наслаждаясь горячими лучами солнца.
   Яночка с Павликом остановились у лодок, внимательно наблюдая за рыбаками, вытаскивающими камбалу, застрявшую в ячейках сетей. Рыбу бросали в ящики, которые по мере наполнения уносили к баракам на вершине дюны. Интенсивный запах рыбы пропитал все вокруг, а у подножия дюны чуть прикрытые песком остатки рваных сетей с застрявшей в них протухшей рыбой издавали такую вонь, что дышать было невозможно. Вот почему Яночка с Павликом не стали останавливаться в этом месте, хотя очень хотелось знать, что там еще зарыто. Яночка сразу же принялась карабкаться наверх, к баракам, а Павлик вернулся на берег, к лодкам.
   - Все узнал, - заявил он сестре, когда они продолжили свой путь. - Теперь и сам смог бы ловить рыбу. Они выходят в море вечером и ставят сети, рыба ночью попадает в них, а утром рыбаки опять выходят в море и вытаскивают сети с рыбой. Сейчас они их расправят и аккуратненько сложат. А вообще-то они предпочитают ловить сельдь. Сельдь, говорят они, легче из сети вытряхивать, чем камбалу. У них флажки, видела?
   - Видела, - подтвердила сестра. - А для чего они?
   - Чтобы сети различать и издали увидеть, где сеть опущена. А по низу сети грузики прикрепляют.
   - А это для чего?
   - Чтобы сеть не плескалась на поверхности, а до самого дна доставала, а то рыба по низу прошмыгнет. А ты что видела у бараков?
   - Рыбторг приехал, - доложила девочка. - Большая такая машина. Рыбу взвешивают и сразу грузят. Слышала, как говорили - иногда приезжают за рыбой на телегах, забирают улов прямо из лодок. А здесь большой скандал намечается.
   - С чего ты взяла?
   - А там какой-то важный человек приехал.
   - Знаю, боцман.
   - А ты откуда знаешь?
   - Рыбаки говорили. "О, глядите, - .говорили, - сам боцман заявился. С чего бы это?" Не очень хорошо они об этом боцмане отзывались. Яночка кивнула.
   - Все правильно. Тем, наверху, он тоже не понравился. Сказал - приедет министр, так они пусть хоть в лепешку разобьются, а порядок наведут.
   - Какой порядок? - не понял Павлик. - Пляж подмести, что ли?
   - Да все из-за этой вони. Видел - там, внизу, целая свалка? Теперь я знаю: треска протухла. В шторм разорвало сети, рыбаки не знали, что с ними делать, ну и закопали вместе с рыбой в песке. А теперь ветром песок посдувало. Никому не хочется браться за это.
   - Ничего удивительного...
   - А он твердит одно - раз министр, так пусть хоть в лепешку... А, я тебе уже говорила.
   - А они что?
   - А они в ответ одно - нет у них времени пустяками заниматься, а если министр так любит порядок, так пусть сам и убирает. Вот я и думаю, большой скандал назревает.
   Павлик согласился с мнением сестры.
   - Раз министр - скандал обязательно будет, только бы его не прозевать. Смотри, вон туда многие сворачивают. Наверное, проход в дюнах. Пляж у порта был почти безлюдным, страшная вонь отпугивала отдыхающих. Дальше, за портом пляж тоже был пустым, и только пройдя несколько сот метров дети опять увидели на пляже скопление загорающих. Как они и предполагали, здесь и в самом деле находился проход в дюнах и люди тесно расположились на небольшом участке хорошего песка.
   - Эти из нашей базы отдыха, - подойдя ближе, сказала Яночка.
   - Почему ты так решила?
   - Узнала некоторых, когда мы с папой утром приезжали в столовую за завтраком. Вон того рыжего я запомнила. Видишь?
   - Ну и ладно. Уходим в лес?
   Яночка направилась было вслед за братом в довольно широкий проход между двумя прибрежными дюнами, но вдруг остановилась и тихонько вскрикнула:
   - Погоди!
   - Что случилось? - обернулся мальчик.
   - Хабр... гляди!
   До сих пор Хабр благовоспитанно трусил по песочку рядом с хозяевами, как вдруг поведение собаки резко изменилось. Остановившись и опустив нос к песку, пес принялся бегать туда-сюда по пляжу, принюхиваясь к многочисленным следам, потом, подняв нос, понюхал воздух и наконец, уткнувшись носом в песок, целеустремленно двинулся по какому-то, ему одному понятному следу. Дети внимательно наблюдали за собакой.
   На надувном матрасе сидел рыжий мужчина довольно плотного телосложения и наблюдал за неудачными попытками какой-то пани в море забраться на матрас. Стоя по колено в воде, толстая и обгоревшая на солнце до малинового цвета женщина хотела, по всей видимости, отплыть на своем матрасе подальше и покачаться на легких волнах, но бедняжке никак не удавалось влезть на матрас. Тогда малиновая толстушка отошла от берега немного подальше, полагая, что так легче будет правиться с непокорным матрасом. Увы, все ее попытки кончались неудачно. С трудом взгромоздившись на матрас с одной стороны, она тут же скатывалась с другой. Захватывающее зрелище настолько поглотило внимание рыжего, что он не замечал ничего вокруг. Не заметил и собаки, которая приближалась к нему как-то странно, словно осторожно подкрадываясь. Каждый раз, как малиновая пани соскальзывала в воду, рыжий подпрыгивал на своем матрасе и хохотал во все горло.
   Со все растущим удивлением наблюдали за поведением собаки ее хозяева. Хабр подкрался к лежащим рядом с матрасом ботинкам и одежде рыжего и принялся с поразительным усердием обнюхивать ботинки. Мало того, он даже сунул нос в один из них, откатив его немного в сторону по песку. Видимо, окончательно утвердившись в своих предположениях, Хабр оглянулся на Яночку и, немного отступя, очень довольный собой, победно застыл в классической стойке на зверя.
   - Да что же это такое? - чуть ли не с отчаянием прошептал Павлик. - Что он хочет нам сказать? Яночка не знала, что и подумать. Ясное дело, Хабр хочет сообщить им нечто важное. Пес сделал открытие, вон какой довольный и гордый, а они его не понимают! При чем здесь этот рыжий, почему на всем пляже собака выбрала именно его?
   - Не знаю, - прошептала девочка в ответ. - Может, он когда-то с ним встречался? Хабрик, иди сюда, дорогой, оставь этого рыжего попрыгуна в покое.
   - Как, как ты его назвала? - рассмеялся Павлик.
   - Попрыгун, видишь же - распрыгался. Хабр, Давай пока его оставим. Хорошая, умная собачка! Мы поняли, этот человек что-то сделал. Назовем его Попрыгуном, запомни, Попрыгун! А пока пойдем в лес.
   Тут Хабр неожиданно коротко пролаял, что с ним случалось очень редко. И так же неожиданно откуда-то из соседнего грайдола выскочил маленький черный пуделек и закатился в пронзительном самозабвенном лае. Рыжий Попрыгун рассеянно оглянулся на него и опять повернулся к морю.
   Хабра он не заметил, а Яночка, сама не зная почему, очень порадовалась этому обстоятельству. За Хабра порадовалась.
   - Пошли отсюда, - торопила она остальных. - Пока не знаю, в чем тут дело, поэтому на всякий случай не стоит показываться ему на глаза. А Павлик изменил вдруг свое мнение относительно первоначального маршрута и предложил продолжать путь по берегу моря. А потом они найдут другой проход в дюнах и обратно вернутся лесной дорогой.
   Яночка не стала возражать: ведь они уже знают окрестности кемпинга, сейчас им нечего там делать, а вот территорию за ним имеет смысл обследовать,
   - А по дороге искупаемся, - дополнила она план брата. - Жарко сегодня.
   Прошло не меньше часа форсированного марша, когда Павлик нарушил молчание.
   - "Взбираться на дюны строго запрещается", - процитировал он словно для самого себя, причем в его голосе явно слышалось разочарование. Яночка немного сбавила шаг.
   - Интересно, как обозначается государственная граница? - тоже словно разговаривая сама с собой спросила она.
   Павлик молча шагал дальше.
   - Эй, на границе есть что-нибудь? - с беспокойством обратилась Яночка к брату.
   - Контрольно-пропускной пункт, - угрюмо отозвался брат. - Но в этих местах вряд ли его построили. А что?
   - А то, что мне кажется - мы уже давно топаем по Советскому Союзу. Ведь по ту сторону границы находится Советский Союз. И в данный момент мы с тобой приближаемся к Ленинграду...
   Павлику явно не понравились слова сестры. Недовольно пожав плечами, он тоже снизил темп ходьбы. Лично он придерживался мнения, что Советский Союз уже остался позади, а они с сестрой, не заметив Владивостока, вот-вот выйдут на берега Тихого океана. Хотя... с другой стороны, сыпучий песок, по которому так трудно было идти, и нещадно палящее солнце скорее уж напоминали Сахару, так что и не известно, где же они в настоящий момент находятся. Ясно только одно: они обошли полмира, не имея возможности покинуть пляж.
   Возможность покинуть пляж была, да они ею не воспользовались, просто не заметили очередного прохода в дюнах, увлёкшись медузами. Как раз тот участок пляжа, где наводился проход, они шли спиной к дюнам, все внимание посвятив медузам, внезапно появившимся и в море, и выброшенным на берег. А потом напрасно искали проход - его больше не было.
   Сверток с едой вдруг показался очень тяжелым, и брат с сестрой съели кусок хлеба, намазанный маслом. Хабр без возражений съел второй. Остальной хлеб предназначался кабанам, и его следовало донести до цели неприкосновенным. Вместо воды съели помидоры. Потом выкупались. Отдохнули. И опять двинулись вперед...
   Когда наконец путь им преградила сетка, а табличка на столбе у самой воды информировала: ГОСУДАРСТВЕННАЯ ГРАНИЦА. ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН, они почувствовали, что совсем выбились из сил. Точно такая же таблица с такой же строгой надписью была на их пути у подножия дюны, да они ее не заметили, так как шли по самой кромке пляжа. Идти по мокрому, утрамбованному волнами песку было легче, чем по сухому. И вот теперь брат с сестрой стояли, тупо уставившись на неожиданную надпись, не зная, что предпринять.
   Инициативу взял на себя Павлик.
   - Ну, знаете! - негодующе произнес мальчик. - Если и здесь не найдется прохода, полезу на дюну! И плевать мне на их строгие запреты...
   Но тут Яночка заметила долгожданный проход и ткнула брата локтем в бок, не дав ему закончить.
   - Есть! - радостно крикнула девочка. - Есть проход! Смотри, какой широкий! На автобусе можно проехать!
   И в самом деле, перед сеткой оказался проход через дюны. Очень удобный, широкий, покрытый отпечатками множества следов. Вот она, реальная возможность пройти в лес и вернуться по первоначально запланированной дороге, а не месить горячий песок под раскаленным солнцем. Дети приободрились, в них словно вступили новые силы. Яночка свистнула, подзывая собаку, а Павлик положил пакет с хлебом на бетонное основание приграничного столба и удовлетворенно заявил:
   - А вот теперь я наконец спокойно искупаюсь, а то все в нервах.
   - Гляди! - вскрикнула Яночка. - Хабр что-то тащит!
   Уже шагнувший в воду Павлик обернулся. Хабр со всех ног мчался к ним, а в зубах нес что-то большое. И наверняка тяжелое, потому что пес время от времени ронял свою ношу на песок, чтобы передохнуть и удобнее подхватить с другого боку. Радостный и счастливый, он дотащил наконец свою тяжесть и с торжеством сложил ее к ногам маленькой хозяйки.
   - Спятить можно! - только и выговорил Павлик.
   Хабр сел, поводя боками, тяжело дыша, высунув язык и подметая хвостом песок. У него были все основания гордиться собой, ведь он принес обожаемой хозяйке добычу экстракласса и теперь ожидал похвалы.
   Хозяйка оказалась, как всегда, на высоте. Пережив потрясение, Яночка взяла себя в руки и, хоть и дрожащим голосом, похвалила собаку:
   - Молодец... умный песик, хороший... Павлик, не знаешь, что это такое?
   Трофей Хабра испускал жуткую и какую-то знакомую вроде бы вонь. Яночка невольно попятилась, а отважный Павлик, наоборот, шагнул вперед и нагнулся над даром Хабра.
   - Голова! - заявил он, внимательно осмотрев дар. - Чтоб мне лопнуть, это рыбья голова!
   - Да ты никак спятил! - не поверила сестра. - Такая громадная. Китовая, что ли?
   - Говорю тебе, рыбья! Наверное, не китовая... Погоди-ка... Скорее всего, треска... Да, точно, голова огромной трески! Интерес к феномену переборол отвращение, и девочка тоже заставила себя нагнуться над находкой Хабра, стараясь при этом не дышать. Мальчик палкой перевернул добычу собаки на другую сторону. Это и в самом деле была голова гигантской трески. Причем таких чудовищных размеров, что невольно вызывала восхищение, хотя и находилась далеко не в свежем состоянии. Нет, ее просто невозможно было проигнорировать. Оставить ее валяться на пляже или бросить в воду - нет, такое не могло прийти в голову ни брату, ни сестре. Стали думать, что же с ней делать. Сразу вспомнилось нечто похожее, виденное раньше. Ассоциации появились сами собой.
   - Такое висело у лесничего на стене, помнишь, на Мазурах? - поделился Павлик воспоминанием с сестрой. - Всякие такие скелеты. Вспоминаешь?