Хольбайн Вольфганг. Девочка из Атлантиды (Дети капитана Немо - 2)

   - Дуба? - простонал Майк. Ужас начал потихоньку подниматься в нем и заполнять каждую клеточку тела. Они уже практически догнали "Леопольд". - Вы сказали "дуба"?
   Траутман кивнул и взглянул на него, словно засомневался, все ли в порядке с его головой.
   - Ну а что же еще там может быть? Военные корабли не строят из тростника. Будет небольшой толчок, но мы...
   - О-о, это будет не просто толчок, можете мне поверить, - жестко перебил его Хуан. - Может, во времена капитана Немо все парусники и были из древесины и вы наводили на них ужас, но вот эта штука... - Он поднял руку и указал вперед: - ...покрыта слоем стальной брони толщиной этак сантиметров пять.
   - Стали? - переспросил Траутман. На его лице читались изумление и недоверие.
   - Стальной брони, - уточнил Хуан и пальцами показал примерную толщину брони. - Во-от такой толщины.
   Траутман в ужасе уставился на его пальцы.
   - Боже мой! - прошептал он. - Нам следует...
   Больше он ничего не успел произнести. Они достигли цели.
   Майк успел лишь уцепиться за край пульта, когда "Наутилус" со всего размаху врезался в цель. Подлодку тряхнуло как огромный колокол, который огрели еще более гигантской дубинкой. Казалось, что они угодили под ноги разъяренному великану, который изо всех сил старался вмять их в морское дно. Майка вышвырнуло из кресла и подбросило вверх, он потерял всякое понятие, где верх, а где низ, и, перевернувшись в воздухе, с размаху плюхнулся на пульт управления. Крики ужаса и боли заполнили капитанскую рубку. Тут Майка снова сильно швырнуло вверх, и он уткнулся во что-то твердое, как скала, так что его позвоночник, казалось, раскололся надвое. Свет замигал. Раздался неприятный резкий звук, как будто корабль закричал от боли, и Майк услышал, как что-то затрещало и сломалось в хвостовой части лодки. Палуба под ногами и стены закружились перед мальчиком в бешеном хороводе. Он успел лишь автоматически отметить, что палуба корабля все больше и больше накренялась вниз, когда корабль буквально понесло в глубину. Напрасно пытался Майк нащупать, за что можно ухватиться. И тут стальная стенка рубки будто ударила его, и это было последним, что он помнил.
   Кто-то пошлепал Майка по щекам: легко, так что вовсе не было больно, но довольно настойчиво и равномерно, поэтому совершенно невозможно было продолжать то, что ему хотелось больше всего на свете - спать. Майк медленно приоткрыл левое веко, увидел темное, обрамленное черными кудрями лицо над собой и снова закрыл глаз.
   - Оствмнявпкое, - невнятно пробормотал он.
   Но Сингх терпеливо и методично продолжал шлепать Майка то по левой, то по правой щеке, пока тот наконец не открыл глаза и не схватил Сингха за руку:
   - Я думал, ты мой телохранитель, а ты так мучаешь меня, как будто тебе за это заплатили!
   На лице Сингха появилась слабая улыбка.
   - Очнитесь, господин, - сказал он.
   - Если в этом все дело, то не переусердствуй, - пожаловался Майк.
   Ему не хотелось шевелиться. Он видел такой увлекательный, полный приключений сон... Ему приснилось, что "Наутилус" напал на немецкий военный корабль и при этом был так поврежден, что...
   Приснилось?
   Майк рывком сел, так что Сингх даже отпрянул от неожиданности. Это был не сон! Они действительно атаковали "Леопольд", и подлодка была серьезно повреждена. По крайней мере, последнее, что он мог вспомнить, было то, что Траутман полностью утратил контроль над подлодкой и "Наутилус" начал стремительно погружаться в морскую пучину.
   - Что случилось? Где мы? - спросил он.
   - Не волнуйтесь, господин, - ответил Сингх. - Все в порядке. Никто серьезно не пострадал.
   - Ну, это с твоей точки зрения, - сказал хорошо знакомый гнусавый голос, и Майк наконец осознал, что все это ему не снится. Он повернулся и взглянул в лицо Бена, который гневно поглядывал на Сингха из-под свежей повязки на лбу. При случае мы, пожалуй, обсудим точное значение выражения "никто серьезно не пострадал". Я-то чуть себе череп не раскроил.
   - Вот именно, - подхватил Андре. - Ни одна заслуживающая внимания часть тела не пострадала!
   Бен бросил на него полный яда взгляд, что вызвало у Андре лишь довольную ухмылку, которая, однако, была не слишком убедительной. Дело было, наверно, в том, что он и сам выглядел не лучше, чем юный англичанин, да и остальные тоже. У Криса на лбу красовались свежие наклейки пластыря, правая рука была на перевязи. Под глазом у Андре потемнело и опухло, а щеку Хуана украшала длинная, слегка подсохшая царапина. Все оказалось именно так, как и описывал Сингх: никто серьезно не пострадал.
   - А что с кораблем? - спросил Майк. Хуан открыл рот, чтобы ответить, но его опередил Траутман:
   - Поврежден, но не так страшно, как я опасался.
   Майк медленно встал и осторожно ощупал себя. Лишь после этого он внимательно осмотрелся в рубке.
   Впечатление складывалось не самое худшее. Он ждал более тяжелых разрушений. Пол и пульт были усыпаны осколками и обломками, две картины сорвало со стены. Палуба имела крен, и за огромным иллюминатором не было ничего, кроме абсолютной тьмы. Похоже, им в очередной раз повезло.
   - Да-да, вроде как нет худа без добра, - кивнул Хуан, словно прочитав мысли Майка. - Мы погрузились не слишком глубоко. - Хуан указал в сторону пульта, где находился глубиномер. - Не глубже, чем на двести метров. Что-то нас задержало при погружении.
   - Не особенно глубоко? - ахнул Майк. - Двести метров, а ты называешь это "не особенно глубоко"?
   Страшно было даже представить себе все те тонны воды, которые давили теперь всей массой на каждый квадратный сантиметр корпуса подводной лодки. А этот корпус защищал их жизни.
   - Конечно, - спокойно подтвердил Хуан. - Море в этом месте достигает почти шестикилометровой глубины. Если бы мы не наткнулись на риф или Бог его знает, что там такое под нами, то мы бы давно уже были там, на дне. И давление воды тогда расплющило бы "Наутилус" как... - Он поднял ладонь повыше, растопырил пальцы, а затем рывком сжал их в кулак. - Как жестянку.
   Майк поежился от страха. Жест Хуана был так выразителен, что он с удовольствием отказался от всякого дальнейшего обсуждения этой темы. "Наутилус" был мощным кораблем, но он не был абсолютно неуязвимым.
   - Многое выведено из строя? - спросил Майк.
   - Траутман и Сингх осмотрели корабль, пока ты спал. Как обычно, ты пропустил все самое интересное. - Хуан ткнул пальцем в потолок. - Все верхние складские помещения заполнены водой. Но все не так уж и плохо, как показалось вначале. Если нам удастся закрыть пробоину, то воду можно будет откачать. Уйма работы, конечно, но, надеюсь, мы справимся.
   Майк кивком головы указал на Траутмана, стоявшего к ним спиной.
   - Что с ним?
   - Угрызения совести, - шепотом пояснил Хуан.
   - Угрызения совести? - переспросил Майк.
   - Потому что чуть было всех вас не угробил, - сказал Траутман, прежде чем Хуан успел объяснить хоть что-то.
   И Майк, и Хуан говорили очень тихо, но по всей видимости Траутман все равно услышал, о чем они беседовали. Он даже не повернулся к ним, продолжая говорить, но Майк заметил, как он сжал кулаки.
   - Мне ни в коем случае нельзя было этого делать, - продолжал Траутман. - Я и... сам не понимаю, что на меня нашло. Я как будто свихнулся. Но... на какое-то мгновение все вдруг стало как раньше, как в прошлом, когда Немо еще был здесь, на борту подлодки.
   "И ты разыграл из себя этакого современного пирата?" - подумал Майк. Никто из них никогда внятно не говорил этого, но все они знали или догадывались, что овеянный легендами капитан Немо совершал поступки, весьма далекие от образа Робина Гуда, который придали ему сами люди. Были, конечно, такие, которые утверждали, что Немо и его экипаж - обычные пираты. Майка это возмущало, и он гневно отбрасывал все домыслы, особенно теперь, когда познакомился с Сингхом и Траутманом. Но были вещи, о которых Траутман не любил рассказывать, и то, на что он намекал сегодня, несомненно, относилось именно к этим вещам.
   И самым ужасным было то, что Майк понял намек Траутмана. Ведь он испытал это на собственной шкуре. Мрачная жуткая сила, ощущение могущества и почти непреодолимое желание использовать всю мощь этого фантастического корабля, чтобы раз и навсегда сокрушить противника. Он чувствовал то же, что и Траутман - и, вероятно, и все остальные, - потому что заметил в их лицах ту же растерянность, какую ощущал и сам. Лишь Бен чувствовал себя, как всегда, на взводе.
   - Нам не следовало плыть сюда, - продолжал Траутман. - Мне надо было утопить этот проклятый корабль на самом глубоком месте.
   - Ничего страшного не произошло, - утешал его Майк.
   - Ничего страшного? Мы застряли на глубине двухсот метров от поверхности моря. Я чуть не погубил вас всех. А если бы все вышло иначе, я бы, наверно уничтожил еще больше народу. Вы хоть представляете, сколько человек находится на борту "Леопольда"?
   - Около тысячи двухсот человек, - ответил Бен и, наверно, хотел еще что-то добавить, если бы Хуан не саданул его по ноге, так что он замолчал.
   - Вот именно, и все они могли бы оказаться на моей совести, - мрачно констатировал Траутман. - Я не должен был нарушать свое слово. Я поклялся Немо, что никогда больше не использую этот корабль против людей. Уж он-то знал, раз потребовал от меня эту клятву.
   - Если Винтерфельд отыщет Атлантиду, то, может быть, случится более грандиозная катастрофа, - осторожно заметил Майк.
   - А мы никак не сможем помешать ему продолжить поиски, если будем лежать на дне морском и откачивать воду из корабля, - ответил Траутман. - Если уж так угодно судьбе, то пусть Винтерфельд отыщет Атлантиду. Я, во всяком случае, больше не собираюсь вмешиваться в то, что меня совершенно не касается. - Он резко отвернулся от черноты по ту сторону иллюминатора. - Мы отремонтируем "Наутилус", а затем я высажу вас в первом же доступном порту, - сказал он.
   Майк молчал. Он знал, что в данный момент вряд ли имело смысл спорить с Траутманом.
   - Вместо того чтобы распускать нюни, нам стоит поточнее оценить повреждения и постараться подремонтировать лодку, - громко сказал Андре. Он посмотрел на Сингха и перевел взгляд на Траутмана. Сингх кивнул, Траутман молчал, но в знак согласия тоже опустил голову.
   - Да, не будем терять время, - проговорил наконец Траутман. - Сингх и я выйдем наружу и осмотрим повреждения. А вы наведете здесь порядок.
   - Я с вами, - мгновенно среагировал Майк.
   - Ну уж нет, - ответил Траутман.
   Но Майк не позволил так легко отделаться от себя:
   - Почему? Море для меня ничуть не опаснее, чем для вас. А если с вами что-нибудь случится, то мы и так пропадем.
   - Но там абсолютно ничего интересного, - кивнул Траутман в сторону черноты за иллюминатором. - Кроме того, это опаснее, чем ты думаешь. Не так-то просто передвигаться в скафандре.
   - Вот и научусь, - упрямо заявил Майк. - Я иду с вами.
   На том разговор и закончился.
   Полчаса спустя Траутман, Сингх и Майк стояли в шлюзовой камере возле днища "Наутилуса", и Майк теперь вовсе не был уверен, что идея отправиться наружу была замечательной. Он и раньше видел скафандры, их была добрая дюжина на борту "Наутилуса". Но одно дело, когда они просто висят в шкафу, и другое дело, когда человек надевал скафандр и двигался.
   Траутман и Сингх совершенно не напоминали людей в этих костюмах, а скорее походили на циклопов с большими круглыми металлическими головами. Окошко для обзора выглядело огромным таращившимся глазом. В зеркальном отражении стекла Майк видел себя уродливой тенью: еще одно неуклюжее чудовище со слишком маленькой головой и побледневшим лицом.
   Траутман поднял руку и нетерпеливо помахал. Майк поспешно схватил свой шлем и надел его на голову. Сингх тщательно проверил все застежки и только тогда дал знак Траутману. Тот неуклюже задвигался, повернулся и вручную покрутил колесо. В полу камеры открылось круглое отверстие. Вода, забурлив, тут же стала заполнять камеру, сразу поднявшись выше ботинок. Но давление в камере не позволяло ей подняться выше. Хотя подводный костюм был хорошо изолирован, Майк почувствовал, насколько холодной была вода Атлантики на этой глубине.
   Сингх выбрался через отверстие первым. Стоя перед выходом и глядя на черную и почему-то маслянистую воду, Майк пожалел, что настоял на участии в разведывательной экспедиции. Там, снаружи, действительно не было ничего интересного. Лишь мгла, чернота и неизвестные опасности. Охотнее всего он бы сейчас подал знак Траутману, что все же останется на борту. Но гордость мешала ему пойти на попятную. Он храбро сунулся в отверстие. Вода ледяной черной ночью сомкнулась над ним, и собственное дыхание жутким звенящим эхом наполнило герметичный медный шлем.
   Покинув корабль, Майк на какую-то секунду был ослеплен ручным фонариком Сингха, затем тот отвел фонарик в сторону. Сингх был совсем рядом, всего в шаге от Майка, и все же Майк скорее угадывал его расплывчатую фигуру, чем видел. Майк отцепил фонарик от своего скафандра, включил его и повращал. То, что он увидел, привело его и в ужас и одновременно в изумление. Хотя морская вода здесь совершенно не пропускала света, это вовсе не значило, что здесь не было жизни. Под их ногами расплывались коричневые облака потревоженного ила, и над ними все шевелилось, металось туда и обратно, вверх и вниз. Маленькие серебристые тени спешили убраться подальше от непривычного для них света. Стаи рыб удирали от лучей фонаря. Майк заметил, что они стояли, можно сказать, в самом центре подводного луга, поросшего по колено высокими водорослями, раскачивающимися в такт мягкому течению. Жизнь утвердилась даже на этой глубине, хотя сюда никогда не достигали лучи солнца. Эта мысль почему-то успокаивающе подействовала на нервы.
   Но Майк заметил и нечто, от чего на сердце заскребли кошки. Шлюзовая камера, через которую они выбрались наружу, располагалась в хвостовой части подлодки. Все, что находилось перед ней, под собственным весом зарылось глубоко в илистое дно, но на другой стороне всего лишь в нескольких шагах от Майка и Сингха была... пустота: ничего, то есть абсолютно ничего.
   Индус тоже заметил этот ужасающий факт и медленными осторожными шагами приблизился к зияющей мгле. Он предупреждающе помахал рукой Майку и Траутману, как раз появившемуся из выходного отверстия: Сингх хотел, чтобы они были крайне осторожны.
   Майк двигался вперед буквально по миллиметру, сердце его колотилось. Он не забыл, что Траутман успел рассказать ему о скафандрах. Они были достаточно прочными, чтобы защитить практически на любой глубине, но слишком тяжелыми, чтобы в них можно было плыть. Если он потеряет равновесие, то уподобится черепахе, упавшей на спину: ему придется беспомощно ждать, когда его поднимут другие. Или медленно устремится на морское дно примерно шестью тысячами метров глубже...
   Майк содрогнулся, остановившись рядом с Сингхом и Траутманом, и осторожно наклонился. Бездна зияла как раз перед ними. Свет сильного прожектора Траутмана терялся уже через несколько метров. Эта мгла всасывала свет, словно пустыня каплю воды...
   Они все были на волосок от смерти: "Наутилус" застрял, зацепился за подводный риф и завис. Но стоило ему проскочить хоть чуточку дальше...
   Нет, Майку даже думать не хотелось, что могло произойти. Подводная лодка больше чем на треть зависла над бездной. Ее носовую часть заклинило между несколькими скалами, но эта ловушка почему-то совсем не вселяла уверенности. Майк тут же вообразил, как течение раскачивает лодку туда-сюда, словно огромные неуклюжие качели. Он, конечно, понимал, что это лишь игра воображения, шутка, которую позволили себе его разыгравшиеся нервы. Но это было и предупреждение об опасности. Когда они вернутся на борт, им следует передвигаться по лодке очень и очень осторожно. Хватит мелочи, чтобы корабль отцепился и заскользил в нескончаемую бездну.
   Траутман коснулся его плеча. Майк повернул голову и взглянул на капитана. Тот жестом показал: уходим, возвращаемся на корабль.
   Тяжело переступая, они развернулись и двинулись вдоль корпуса подводной лодки. Лучи фонарей и прожектора ползли перед ними, освещая маленькие клочки пути.
   Хотя вода и помогала им своим потоком, взобраться на верх подлодки оказалось чрезвычайно сложно. Майк ахнул, когда они друг за другом выбрались на верхнюю палубу "Наутилуса" и оценили полный объем разрушений. Острия стальных зубцов были согнуты, два или три совсем обломились. "Наутилус", должно быть, налетел на "Леопольд" с гораздо большей силой, чем предполагал Майк. Башенка тоже значительно пострадала: была погнута крышка люка. Она, правда, пока сохраняла герметичность, но, вероятно, придется основательно поработать молотом, чтобы вернуть ей прежний вид. Наихудшим повреждением была, однако, огромная, почти в рост человека, пробоина на уровне верхних складов корабля.
   И все же им невероятно повезло. Если бы во время столкновения повредило башню или просто снесло ее, то корабль наполнился бы водой в считанные минуты.
   Траутман подошел поближе к пробоине, чтобы тщательно осмотреть ее, и довольно долго простоял перед ней, осторожно касаясь металла, затем озабоченно обследовал шлюз в хвосте корабля, находившийся в опасной близости от пробоины. Подойдя к спутникам, сделал знак, чтобы они возвращались. Майк повернулся, чтобы выполнить приказ, и увидел... свет. Мальчик замер с поднятой ногой.
   Собственно говоря, это был даже не луч, а столь слабая вспышка, краткая тусклая молния, исчезнувшая столь же быстро, как и появилась.
   Сердце Майка так бешено заколотилось в груди, что он ощутил его пульсацию даже в кончиках пальцев. Свет? Здесь, внизу? В море? На глубине двухсот метров? Очевидно, Сингх тоже заметил вспышку, потому что циклопический глаз его шлема уставился в том направлении, где Майк заметил вспышку.
   Траутман снова подал знак, но Сингх и Майк одновременно помотали головами, а Сингх махнул рукой в ту сторону, где они заметили свет. Майк не ошибся. Прошло всего несколько секунд, и свет вспыхнул снова и опять лишь на краткое мгновение. Но теперь его заметил и Траутман, потому что он спустился с корпуса "Наутилуса" настолько проворно, насколько позволял скафандр, и закрепил прожектор на земле. Желтый луч света, казавшийся здесь, внизу, на фоне жуткой мглы еще ярче, прорезал тьму косым лучом вверх в водянистое небо над их головами и затерялся уже через несколько метров во тьме.
   В первое мгновение Майк даже не понял, зачем это понадобилось Траутману, но сообразил, что к чему, стоило им отойти от "Наутилуса" лишь на несколько шагов. Корабль мгновенно слился с черной водой, как будто растворился в ней, и через несколько мгновений сделался совершенно неразличим. Без прожектора, оставленного Траутманом, они наверняка просто заблудились бы, не найдя дороги назад.
   Вплотную друг к другу, так чтобы вытянутыми руками можно было достать соседа, они двинулись в направлении вспышки. Ее и сейчас можно было увидеть, все так же быстро появлявшуюся и так же быстро исчезавшую. Это слабое сияние вспыхивало иногда на секунду, иногда на две и даже три, а иногда на краткий миг. Майк тщетно пытался отыскать в этом какой-нибудь ритм, но свет, казалось, не подчинялся никаким правилам и ритмам, произвольно вспыхивая и угасая, как ему Бог на душу положит.
   Было совершенно невозможно в этой черной, словно космической тьме хоть как-то оценить расстояние, но Майк полагал, что они отошли не далее, чем на двести - триста шагов от "Наутилуса". Вдруг Траутман остановился и предупреждающе поднял руку - недалеко от них луч фонарика в руке индуса отразился от чего-то огромного и металлического. Очертания этого загадочного объекта разобрать было невозможно: лишь огромная темная масса, о форме которой можно было лишь гадать. Ясно было, что это нечто росло из морского дна.
   Осторожно они двинулись дальше. Вдруг Майк снова заметил вспышку. Прямо перед ними зажглось маленькое асимметричное окошко-глаз, свет в котором по-прежнему мигал, не поддаваясь никакому ритму.
   Это было окно. Окно, за которым горел свет. Плотная завеса из разнообразных водорослей колыхалась перед ним по воле течения, как развевающиеся спутанные космы ведьмы.
   Майк почувствовал, как его руки в толстых перчатках подводного костюма вспотели от возбуждения. Под скользящими влево и вправо лучами фонарей Сингха и Майка постепенно вырисовались контуры огромного металлического купола около пятнадцати метров в высоту и вдвое шире. Купол сплошь зарос раковинами, лишь местами можно было еще разглядеть кусочки потемневшего от времени металла. Без окошка с мигавшим огоньком купол был абсолютно неразличим в толще воды. Они могли бы буквально наткнуться на него, перелезть через него, но так и не заподозрить, что перед ними не просто скалистый выступ.
   Траутман пошел вдоль купола, держась за стенку и ощупывая корпус рукой, через какое-то время он махнул им рукой. Майк и Сингх немедленно пошли к нему. Вдруг Траутман заметил небольшую, выступающую из купола пристройку, вероятнее всего - дверь. Траутман попытался сдвинуть ручное колесо возле нее, но только с помощью Сингха им удалось повернуть его. И даже вместе они изрядно попыхтели, чтобы привести в движение странной формы колесо.
   Медленно круглая дверь приоткрылась. Серебристые пузырьки воздуха, словно цепочки жемчуга, заклубились перед ними, и Майк тут же поднял фонарь, чтобы осветить находящееся за дверью помещение. Он увидел прямоугольную комнату из металла, она была совершенно пустой. На противоположной стене были встроены вторая дверь и точно такое же, как снаружи, колесо. Комната явно была шлюзом и очень напоминала шлюзовую камеру "Наутилуса".
   Траутман и Сингх открыли наконец внешнюю дверь настолько, что в нее можно было пройти. Траутман жестами приказал им оставаться снаружи, первым зашел в шлюз и целую минуту стоял, прежде чем позволил им последовать его примеру. Майк вошел очень медленно: почему-то дрожали коленки. К восторгу открытия тайны примешалось и немного страха. Купол был старым, а если точнее, то просто древним. И подросток спрашивал себя, что же может находиться по другую сторону двери.
   Когда Сингх последним вошел в шлюз, он и Траутман занялись колесом входного люка. Как и ожидалось, дверь закрылась. И тут произошло нечто совершенно неожиданное. Стоило двери плотно закрыться, как на вогнутом потолке над ними загорелся мягкий зеленый свет, и в тот же момент они услышали глухой рокот и шорохи. Уровень воды в шлюзе начал понижаться. Вероятно, их приход включил какую-то автоматическую систему, которая тут же отреагировала, как ей и положено было, и начала откачивать воду из шлюза.
   Мысли в голове Майка начали бешеную пляску. Мальчик понял, что они и правда отыскали то, за чем охотился Винтерфельд и что пытался разыскать Арронакс: купол, вне всякого сомнения, был творением рук овеянных легендами атлантов, он просто не мог быть ничем иным. Но тревожило Майка вовсе не это, а яркий свет, который они заметили через окошко, так же как и тот факт, что эта техника функционировала до сих пор!
   Как только вода снизилась до уровня груди, Траутман поднял руки и начал откреплять свой шлем. Майк хотел сделать то же самое, но Траутман предостерегающе поднял руку, так что Майк замер. Капитан очень осторожно снял шлем и сделал несколько робких вдохов и выдохов, только после этого он разрешил Сингху и Майку тоже снять шлемы.
   Воздух, который они вдыхали, был странноватым: старым, застоявшимся и чужеродным. Вряд ли Майк смог бы описать его поточнее, просто потому что он никогда еще не вдыхал ничего подобного.
   - Полагаю, мы нашли то, что так рьяно искали Винтерфельд и Арронакс, прокомментировал Траутман почти дословно повторив то, что чуточку раньше пришло в голову и самому Майку.
   Голос Траутмана звучал очень непривычно, почти благоговейным шепотом, отражавшимся от металлических стенок купольного шлюза хрипловатым и безжизненным эхом.
   Не успел Траутман договорить до конца, как вновь послышались шумы и шорохи, и на их глазах внутренний люк шлюза начал открываться, словно приводился в движение руками призраков.
   В те секунды, пока дверь мучительно медленно открывалась настолько, что можно было заглянуть в помещение, Майку успели привидеться и ужаснуть мыслимые и немыслимые картины их гибели: начиная с вала бурлящей воды, которая смоет и навсегда поглотит их, до монстров с шаровидными глазами, щупальцами и зубами величиной с человеческую ладонь. Но ничего такого они не заметили. Майк с облегчением вздохнул и подумал, какими же долгими бывают порой всего несколько секунд, когда ты совершенно беспомощен перед ужасами собственной фантазии.
   Но то, что они увидели, вызвало изумление. Внутри купол был ярко освещен. Нереальный зеленый свет, как и в шлюзе, исходил из непонятного источника на потолке, а от того, что он позволял увидеть, вообще захватывало дух. У Майка от волнения даже несколько раз судорожно дернулись мышцы.
   Все огромное помещение было буквально забито машинами и механизмами различной величины и формы. Ничто даже отдаленно не походило на земную технику. И сами механизмы, и весь интерьер подчинялись каким-то странным, а потому несколько гнетущим, законам геометрии. Глаза Майка упорно искали и не находили привычных прямых углов, прямых линий или овалов. Но описать, каким же образом происходило это отклонение от нормы, было просто невозможно. Как будто все углы и линии, все формы и очертания были чуть-чуть смещены - но в направлении, которого попросту не существовало.
   Но каким бы жутким и чужим ни казалось окружающее, оно в то же время было странным образом знакомым и привычным. Пораженный и раздираемый на части восхищением и страхом, Майк вошел в зал. Тяжелые ботинки глухо застучали по полу. В отличие от стен пол был выложен из каменных больших асимметричных блоков, образовывавших своеобразный узор, который - Майк готов был в этом поклясться - казался знакомым. И совершенно неожиданно он все понял. Да, он уже видел однажды такой стиль. Этот купол построили конечно же те существа (даже в мыслях он не мог назвать их людьми), что возвели и здания на Заброшенном острове, где они нашли "Наутилус".