– Нет, Бурнс, в этом нет необходимости. Это все равно будет разговор с глазу на глаз – между мной и Джилесби. Подождите меня здесь. И позвольте себе маленький глоток.
Бурнс затряс головой.
– Я нахожусь здесь не ради своего удовольствия, сэр. Вы знаете: алкоголь на службе строго…
– Бурнс! – отрезал Макклусски. – Я говорил об одном глотке, а не о том, чтобы вы напились.
С тем он оставил своего охранника и последовал за двумя служащими к выходу. Бурнс смотрел им вслед и выглядел не особенно счастливым, оставаясь здесь один. И стакан, который он все еще держал в руке, усиливал это впечатление.
Седрик тоже чувствовал себя не очень хорошо, хотя и по другим причинам. Он думал только о том, что человек, с которым сейчас встречается адмирал, был не кто иной, как шеф ОСБ, и если во время разговора первому вздумается похвалить работу двух усердных тайных агентов, то все пропало. Но что он мог сделать, чтобы предотвратить это? Напомнить адмиралу, чтобы он не упоминал о них? Но это сделало бы их более подозрительными, по крайней мере, для Бурнса. Этот телохранитель превратился бы в серьезную опасность для них. И так надо будет в будущем избегать его.
– Итак, – сказал Седрик и повернулся к Бурнсу. Наступило время отступить.
– Нам пора отправляться в путь. Долг зовет. Придерживайтесь совета адмирала и выпейте за его здоровье.
– Если и есть кто-нибудь, за кого я не хотел бы выпить, так это… – он замолчал и округлившимися глазами уставился мимо Седрика. Казалось, он мгновенно забыл о его присутствии. И, как заметил Седрик, замер не один только Бурнс. Атмосфера во всем казино молниеносно переменилась. Если только что в воздухе стоял приглушенный гул голосов, то теперь воцарилась полнейшая тишина. Все внимание было направлено в одном направлении. Седрику казалось, что он самым последним повернул голову, и тогда он увидел то, что вызвало эту мгновенную перемену настроения.
Это была она! Сандара – Королева Драгоценностей! В том, что это была она, а никто другой, – в этом Седрик не усомнился ни на минуту, даже если бы и не знал ее облика по десяткам фотографий в иллюстрированных журналах, которые они с Мэйлором приобрели на Санкт-Петербурге II. Для этого не нужно было видеть реакцию других гостей; даже если бы он находился в казино совсем один, это не имело бы никакого значения. Не роскошное платье, окутавшее ее тело в мягкие цвета радуги, придавало ему уверенность. Нет, само ее появление не оставляло сомнений в том, что она – хозяйка Звездного Города. Об этом говорила ее манера держаться, ее холодное и немного высокомерное выражение лица и медленно скользящий по залу взгляд.
Ее спутники, следовавший вплотную за ней и одетые гораздо роскошнее обычных служащих в белой униформе, были не более чем незначительный придаток. Седрик уделил им ровно столько внимания, чтобы установить, что они не представляют опасности, затем его взгляд возвратился к Сандаре.
Она была настоящей красавицей. Темные волосы, классические черты лица с высокими скулами… Она являла собой зрелище, заставлявшее сердца всех мужчин невольно биться чаще, от нее исходило сияние, свойственное лишь немногим женщинам, аура власти, ума и недоступности, от которой невозможно было уйти.
Если и было что-то, что можно назвать разрушающим ее облик, так это то, что Сандара выглядела слишком прекрасно, слишком впечатляюще, слишком совершенно. Возраст Сандары трудно было определить. На первый взгляд ей было слегка за двадцать, но Седрик не поддался этому заблуждению. Он знал, что для людей с такими финансовыми возможностями существует достаточно средств продлить красоту и молодость за пределы, предусмотренные природой. Так, например, геотехнические продукты и способы из «кухни ведьм» фагонов, самой зловещей фракции бывшей Великой Империи, пользовались большой популярностью. Одновременно это объясняло, почему Сандара по сравнению с фотографиями, которые они видели на Санкт-Петербурге II и сделанными двумя годами ранее, нисколько не постарела. И об этом говорили не в последнюю очередь ее глаза, чья глубина, ясность и умудренность совсем не соответствовали облику тридцатилетней женщины. Это. Седрик отчетливо увидел, когда она находилась на расстоянии шести-семи метров от него.
Вдруг Седрик осознал то, что было абсолютно невозможным. Прекрасная Сандара и ее свита шли прямо на него!
«Она знает! – забилось у него в мозгу, когда ее смелый взгляд упал па него. – Она знает, кто мы. И она пришла, чтобы лично, своими руками, устранить нас со своего пути!»
Ужасно долгим показалось ему мгновение, полное паники и сознания, что их разоблачили, мгновение, захватившее все его мысли и чувства. И только потом он сообразил, что правда, как обычно, намного проще. Он просто стоял на пути Сандары, и это было все.
Поспешно, даже слишком поспешно, и с галантным поклоном, который он видел у других гостей, он отступил в сторону и при этом заметил, что Бурнс, который по-прежнему стоял рядом с ним, вел себя точно так же. Хорошо! Видимо, он был не единственным идиотом, который был настолько ослеплен ее сияющим появлением, что уставился па нее, забыв обо всем.
Сандара поблагодарила их, на секунду задержав на них свой взгляд. На ее губах играла легкая улыбка, немного ироническая, как будто она точно знала, какое впечатление производит на присутствующих. А затем она проплыла мимо них, не удостоив их большего внимания.
Седрик не мог делать ничего, кроме как проводить ее взглядом, пока она не скрылась в дверях казино. Он почувствовал разочарование от того, что она не присела за один из столиков и не начала разговор. Как жаль, что она не задержалась в казино дольше и не дала им возможность восхищаться собой еще. Ее появление напомнило шествие королевы, обходящей свое королевство, чтобы удостовериться, что ее подданные довольны.
Разноголосье возобновилось, дискуссии стали более страстными, и было ясно, кто находится в центре всех разговоров.
Седрик оглянулся и заметил, что Мэйлор стоит рядом с ним. Его спутник производил такое впечатление, как будто наряду с семью чудесами космоса он повстречался сейчас с восьмым. Чувство, которое Седрик слишком хорошо понимал.
– Ты видел это? – прошептал Мэйлор.
– Конечно, я видел. Я ведь не слепой.
– Нет, я не то имею в виду, – Мэйлор мечтательно задумался. – Ты видел ее взгляд, который она мне подарила?
– Тебе?
Мэйлор изобразил на своем лице непонимание.
– Ну конечно, мне, – ответил он. – Кому же еще он мог предназначаться? И это был особенный взгляд, как будто она хотела мне сказать…
– Чепуха! – вмешался Бурнс. – Если Сандара и посмотрела на кого, так это на меня, – мечтательное выражение запечатлелось на его грубо высеченном лице, и, вероятно, даже не заметив этого, он сделал большой глоток из стакана адмирала.
– Ну да, – желая поспорить, сказал Мэйлор. – Это означает, что я не понял, что увидел.
– Нет! – так же страстно ответил Бурнс, – это означает, что я знаю, что Я видел.
Они посмотрели друг на друга, как два соперника. Седрик встал между ними и осуждающе посмотрел на обоих. Особенно на Мэйлора. По крайней мере, ОН должен быть благоразумнее. По крайней мере ОН должен понимать, ЧТО ставит на карту, провоцируя Бурнса.
– Прекратите болтать чепуху! – рявкнул он. – Вы ведете себя как маленькие дети. Это был ничего не обещающий взгляд в этом направлении, и все!
Уж он-то знает, что говорит. Она, без сомнения, улыбнулась, он отчетливо помнит это. И если ее взгляд и был на кого-то направлен, так это на него, на Седрика!
Секунду царило молчание.
– Возможно, ты и прав, – начал Мэйлор в примирительном тоне, но тут же с упорством сказал:
– Но в моем направлении она смотрела особенно долго и приветливо.
Прежде чем Бурнс мог отплатить той же монетой, Седрик схватил Мэйлора за руку и потащил прочь, извиняюще улыбаясь Бурнсу. К счастью, тот не упорствовал. Напротив, казалось, он был рад тому, что они уходят.
Седрик направлял Мэйлора к выходу.
– Что на тебя нашло? – зашипел он. – Ты что, потерял рассудок?
– А что должно было на меня найти? – невинно спросил Мэйлор. – Я просто мужчина и повстречал самую очаровательную и привлекательную женщину во всей Вселенной. Вот и все. Ты полагаешь, я чурбан бесчувственный?
Седрик покачал головой.
– Тебе следует лучше контролировать свои эмоции, – посоветовал он. – Я не знаю, как изменились твои симпатии за два года нашей разлуки, но ТАКОГО я за тобой не припомню. Ты теперь бегаешь за каждой юбкой! Сначала та служащая, а теперь…
– Кто? – переспросил Мэйлор.
– Женщина в зале приема, с которой ты активно флиртовал.
– Ах та, – отмахнулся Мэйлор так, как будто этот эпизод был уже в прошлом. – Это была попытка получить больше информации. Но скажи, что та девушка в сравнении с Сандарой?
Седрик не сразу нашел ответ.
– Та – не опасна!
– Не думаешь ли ты, что она на стороне заговорщиков? – спросил Мэйлор. – Такая, как она, никогда не замарает свои милые пальчики в этом дерьме.
Это был такой же вывод, к которому пришел Седрик. Но он, в отличие от Мэйлора, сознавал, что вывод этот слишком субъективный.
– Как ты считаешь, – продолжал Мэйлор, как будто он не заметил оговорки Седрика, – возможно ли лично встретиться с Сандарой?
Седрик едва сдержался, чтобы не застонать.
– Что может заинтересовать такую женщину, как Сандара, в простом командире корабля вроде тебя? Не слишком ли преувеличены твои надежды? Пожалуй, я не ясно выразился. Я хотел сказать – очень преувеличены и нереальны.
– Не забывай, – напомнил ему Мэйлор с просветленной улыбкой, – я не простой бедный командир корабля. Я – один из двух исследователей, которые наткнулись на богатейшее месторождение бирания. Почему бы мне не просить о личной встрече?
Он прислушивался к звучанию собственного голоса, к силе своих аргументов и пришел к заключению, что они хороши. Очевидны, убедительны.
И тут. Седрик возразил:
– Ты не забыл, что мы здесь по одной причине: чтобы освободить Набтаала и Шерил и нащупать организаторов нападения на Луну Хадриана.
Мэйлор одарил Седрика долгим взглядом. Сначала казалось, что он будет возражать, но он переменил тон, тяжело вздохнув.
– Поверь мне, – произнес он с мрачным выражением лица, как будто из сна перенесся в реальность, – я ни на минуту не забывал об этом.
– Звучит успокаивающе, – отозвался Седрик, – а то я уже стал сомневаться.
Они приближались к своим апартаментам, для чего им больше не понадобилась электронная карта. Они шли по длинному извилистому проходу, как вдруг Мэйлор остановился как громом пораженный.
– Что с тобой? – встревоженно спросил Седрик.
Мэйлор жестом указал куда-то вдоль коридора.
– Там… там, – сказал он.
Седрик успел заметить, как одетый в белое служащий исчез за углом, и больше ничего.
– Что там? – спросил он.
– Я не знаю. У меня такое впечатление, как будто…
Мэйлор не договорил, а вместо этого побежал за поворот, где исчез служащий. Когда Седрик догнал его, он не увидел ничего, кроме пустого коридора, который заканчивался глухой перегородкой с надписью «Нет прохода для гостей».
– Ты остановился на «как будто», – напомнил ему Седрик. – Что ты видел?
Мэйлор покачал головой, словно был не совсем уверен и хотел прогнать какую-то мысль.
– Я знаю, это звучит странно, но у меня сложилось впечатление, что этот служащий – Набтаал.
Седрик, наверное, рассмеялся бы, если бы не знал, что Мэйлор говорил серьезно.
– Набтаал? – повторил он неуверенно.
– Да.
– Ты полностью уверен?
– Проклятье, нет! – возбужденно проговорил Мэйлор. – Я сам этому не верю. Если Набтаал в Стар Сити, то он должен быть заключенным, а не служащим.
Седрик попытался вспомнить, как выглядел служащий, но все, что он видел, – это рука и нога силуэта в белой униформе, который в мгновение скрылся за углом.
– Ты, вероятно, ошибся, – нахмурив брови сказал он, – это был кто-то похожий па Набтаала, и к тому же мы видели его только мельком.
– Да, конечно, – признал Мэйлор, снова покачав головой. Он все еще находился под впечатлением. – Но все же он… – он провел рукой по волосам. – О’кей! Давай забудем это. Я просто ошибся. Встреча с Сандарой вскружила мне голову.
С этим Седрик был полностью согласен.
– Я рад, что ты это признаешь.
– Скажи, – поинтересовался Мэйлор, – ты хоть раз можешь сказать просто, а не поучая.
– Да, конечно.
Мэйлор закатил глаза, но ничего не сказал. Они возвратились к себе. Когда они вошли, их встретил Кара-Сек, и выражение его обычно невозмутимого йойодинского лица, его поведение и нервно вздрагивающие скулы говорили, что что-то произошло.
– Что случилось? – спросил Седрик и предположил, что во время их отсутствия кусок бирания снова сыграл злую шутку. – Что с тобой?
Кара-Сек объяснил, что несколько минут назад раздался звонок в дверь, а когда он открыл ее, в коридоре не было ни души, на полу же лежал свернутый в несколько раз лист бумаги.
– Вот он, – сказал Кара-Сек и протянул листок Седрику.
Седрик взял его в руки и прочитал: «Не предпринимайте ничего, чтобы освободить Шерил и Набтаала. О них позаботятся». Дальше, после абзаца, шло: «Есть много загадок, и только для тех, кто откажется решить их сразу, наступит день, когда они прояснятся сами собой. Ждите дальнейших указаний».
Седрик протянул записку Мэйлору.
– Похоже, это Дейли Лама, – сказал он.
– Ты прав, – согласился Мэйлор, прочитав короткий текст.
– Но это значит, – он помедлил, как будто не сразу осознал очевидное, – это значит, что Дейли Лама здесь, в Стар Сити. Он среди гостей.
– Да, – добавил Седрик, – и он знает, что мы тоже здесь. Может быть, он с самого начала предполагал это.
– Почему же на Санкт-Петербурге он не согласился взять нас с собой?
– Я сам был бы рад знать ответ на этот вопрос.
Мэйлор немного помолчал.
– Это сообщение может быть и ловушкой.
Седрик немного поразмыслил, взвешивая все возможные варианты.
– Нет, – решительно произнес он, – все можно было сделать проще. С момента нашего прибытия было много удобных случаев устранить нас. Нет, это сообщение должно быть от Дейли Ламы. Другого я просто не могу представить.
– Почему он не установил личный контакт с нами? Это было бы намного проще.
– Вероятно, это опасно. Или он не хочет. Мне всегда было трудно понять, что происходит в его голове.
Мэйлор кивнул и пробормотал что-то вроде согласия.
– Прекрасно, – сказал он, – и что мы теперь будем делать?
– То, что он сказал. Ждать дальнейших указаний.
– А если они не последуют? Если он не хочет, чтобы мы ему мешали?
Этого боялся и Седрик.
– Давайте спать, – сказал он. – Ночной период начался. Завтра напряженный день.
Глава 4
Бурнс затряс головой.
– Я нахожусь здесь не ради своего удовольствия, сэр. Вы знаете: алкоголь на службе строго…
– Бурнс! – отрезал Макклусски. – Я говорил об одном глотке, а не о том, чтобы вы напились.
С тем он оставил своего охранника и последовал за двумя служащими к выходу. Бурнс смотрел им вслед и выглядел не особенно счастливым, оставаясь здесь один. И стакан, который он все еще держал в руке, усиливал это впечатление.
Седрик тоже чувствовал себя не очень хорошо, хотя и по другим причинам. Он думал только о том, что человек, с которым сейчас встречается адмирал, был не кто иной, как шеф ОСБ, и если во время разговора первому вздумается похвалить работу двух усердных тайных агентов, то все пропало. Но что он мог сделать, чтобы предотвратить это? Напомнить адмиралу, чтобы он не упоминал о них? Но это сделало бы их более подозрительными, по крайней мере, для Бурнса. Этот телохранитель превратился бы в серьезную опасность для них. И так надо будет в будущем избегать его.
– Итак, – сказал Седрик и повернулся к Бурнсу. Наступило время отступить.
– Нам пора отправляться в путь. Долг зовет. Придерживайтесь совета адмирала и выпейте за его здоровье.
– Если и есть кто-нибудь, за кого я не хотел бы выпить, так это… – он замолчал и округлившимися глазами уставился мимо Седрика. Казалось, он мгновенно забыл о его присутствии. И, как заметил Седрик, замер не один только Бурнс. Атмосфера во всем казино молниеносно переменилась. Если только что в воздухе стоял приглушенный гул голосов, то теперь воцарилась полнейшая тишина. Все внимание было направлено в одном направлении. Седрику казалось, что он самым последним повернул голову, и тогда он увидел то, что вызвало эту мгновенную перемену настроения.
Это была она! Сандара – Королева Драгоценностей! В том, что это была она, а никто другой, – в этом Седрик не усомнился ни на минуту, даже если бы и не знал ее облика по десяткам фотографий в иллюстрированных журналах, которые они с Мэйлором приобрели на Санкт-Петербурге II. Для этого не нужно было видеть реакцию других гостей; даже если бы он находился в казино совсем один, это не имело бы никакого значения. Не роскошное платье, окутавшее ее тело в мягкие цвета радуги, придавало ему уверенность. Нет, само ее появление не оставляло сомнений в том, что она – хозяйка Звездного Города. Об этом говорила ее манера держаться, ее холодное и немного высокомерное выражение лица и медленно скользящий по залу взгляд.
Ее спутники, следовавший вплотную за ней и одетые гораздо роскошнее обычных служащих в белой униформе, были не более чем незначительный придаток. Седрик уделил им ровно столько внимания, чтобы установить, что они не представляют опасности, затем его взгляд возвратился к Сандаре.
Она была настоящей красавицей. Темные волосы, классические черты лица с высокими скулами… Она являла собой зрелище, заставлявшее сердца всех мужчин невольно биться чаще, от нее исходило сияние, свойственное лишь немногим женщинам, аура власти, ума и недоступности, от которой невозможно было уйти.
Если и было что-то, что можно назвать разрушающим ее облик, так это то, что Сандара выглядела слишком прекрасно, слишком впечатляюще, слишком совершенно. Возраст Сандары трудно было определить. На первый взгляд ей было слегка за двадцать, но Седрик не поддался этому заблуждению. Он знал, что для людей с такими финансовыми возможностями существует достаточно средств продлить красоту и молодость за пределы, предусмотренные природой. Так, например, геотехнические продукты и способы из «кухни ведьм» фагонов, самой зловещей фракции бывшей Великой Империи, пользовались большой популярностью. Одновременно это объясняло, почему Сандара по сравнению с фотографиями, которые они видели на Санкт-Петербурге II и сделанными двумя годами ранее, нисколько не постарела. И об этом говорили не в последнюю очередь ее глаза, чья глубина, ясность и умудренность совсем не соответствовали облику тридцатилетней женщины. Это. Седрик отчетливо увидел, когда она находилась на расстоянии шести-семи метров от него.
Вдруг Седрик осознал то, что было абсолютно невозможным. Прекрасная Сандара и ее свита шли прямо на него!
«Она знает! – забилось у него в мозгу, когда ее смелый взгляд упал па него. – Она знает, кто мы. И она пришла, чтобы лично, своими руками, устранить нас со своего пути!»
Ужасно долгим показалось ему мгновение, полное паники и сознания, что их разоблачили, мгновение, захватившее все его мысли и чувства. И только потом он сообразил, что правда, как обычно, намного проще. Он просто стоял на пути Сандары, и это было все.
Поспешно, даже слишком поспешно, и с галантным поклоном, который он видел у других гостей, он отступил в сторону и при этом заметил, что Бурнс, который по-прежнему стоял рядом с ним, вел себя точно так же. Хорошо! Видимо, он был не единственным идиотом, который был настолько ослеплен ее сияющим появлением, что уставился па нее, забыв обо всем.
Сандара поблагодарила их, на секунду задержав на них свой взгляд. На ее губах играла легкая улыбка, немного ироническая, как будто она точно знала, какое впечатление производит на присутствующих. А затем она проплыла мимо них, не удостоив их большего внимания.
Седрик не мог делать ничего, кроме как проводить ее взглядом, пока она не скрылась в дверях казино. Он почувствовал разочарование от того, что она не присела за один из столиков и не начала разговор. Как жаль, что она не задержалась в казино дольше и не дала им возможность восхищаться собой еще. Ее появление напомнило шествие королевы, обходящей свое королевство, чтобы удостовериться, что ее подданные довольны.
Разноголосье возобновилось, дискуссии стали более страстными, и было ясно, кто находится в центре всех разговоров.
Седрик оглянулся и заметил, что Мэйлор стоит рядом с ним. Его спутник производил такое впечатление, как будто наряду с семью чудесами космоса он повстречался сейчас с восьмым. Чувство, которое Седрик слишком хорошо понимал.
– Ты видел это? – прошептал Мэйлор.
– Конечно, я видел. Я ведь не слепой.
– Нет, я не то имею в виду, – Мэйлор мечтательно задумался. – Ты видел ее взгляд, который она мне подарила?
– Тебе?
Мэйлор изобразил на своем лице непонимание.
– Ну конечно, мне, – ответил он. – Кому же еще он мог предназначаться? И это был особенный взгляд, как будто она хотела мне сказать…
– Чепуха! – вмешался Бурнс. – Если Сандара и посмотрела на кого, так это на меня, – мечтательное выражение запечатлелось на его грубо высеченном лице, и, вероятно, даже не заметив этого, он сделал большой глоток из стакана адмирала.
– Ну да, – желая поспорить, сказал Мэйлор. – Это означает, что я не понял, что увидел.
– Нет! – так же страстно ответил Бурнс, – это означает, что я знаю, что Я видел.
Они посмотрели друг на друга, как два соперника. Седрик встал между ними и осуждающе посмотрел на обоих. Особенно на Мэйлора. По крайней мере, ОН должен быть благоразумнее. По крайней мере ОН должен понимать, ЧТО ставит на карту, провоцируя Бурнса.
– Прекратите болтать чепуху! – рявкнул он. – Вы ведете себя как маленькие дети. Это был ничего не обещающий взгляд в этом направлении, и все!
Уж он-то знает, что говорит. Она, без сомнения, улыбнулась, он отчетливо помнит это. И если ее взгляд и был на кого-то направлен, так это на него, на Седрика!
Секунду царило молчание.
– Возможно, ты и прав, – начал Мэйлор в примирительном тоне, но тут же с упорством сказал:
– Но в моем направлении она смотрела особенно долго и приветливо.
Прежде чем Бурнс мог отплатить той же монетой, Седрик схватил Мэйлора за руку и потащил прочь, извиняюще улыбаясь Бурнсу. К счастью, тот не упорствовал. Напротив, казалось, он был рад тому, что они уходят.
Седрик направлял Мэйлора к выходу.
– Что на тебя нашло? – зашипел он. – Ты что, потерял рассудок?
– А что должно было на меня найти? – невинно спросил Мэйлор. – Я просто мужчина и повстречал самую очаровательную и привлекательную женщину во всей Вселенной. Вот и все. Ты полагаешь, я чурбан бесчувственный?
Седрик покачал головой.
– Тебе следует лучше контролировать свои эмоции, – посоветовал он. – Я не знаю, как изменились твои симпатии за два года нашей разлуки, но ТАКОГО я за тобой не припомню. Ты теперь бегаешь за каждой юбкой! Сначала та служащая, а теперь…
– Кто? – переспросил Мэйлор.
– Женщина в зале приема, с которой ты активно флиртовал.
– Ах та, – отмахнулся Мэйлор так, как будто этот эпизод был уже в прошлом. – Это была попытка получить больше информации. Но скажи, что та девушка в сравнении с Сандарой?
Седрик не сразу нашел ответ.
– Та – не опасна!
– Не думаешь ли ты, что она на стороне заговорщиков? – спросил Мэйлор. – Такая, как она, никогда не замарает свои милые пальчики в этом дерьме.
Это был такой же вывод, к которому пришел Седрик. Но он, в отличие от Мэйлора, сознавал, что вывод этот слишком субъективный.
– Как ты считаешь, – продолжал Мэйлор, как будто он не заметил оговорки Седрика, – возможно ли лично встретиться с Сандарой?
Седрик едва сдержался, чтобы не застонать.
– Что может заинтересовать такую женщину, как Сандара, в простом командире корабля вроде тебя? Не слишком ли преувеличены твои надежды? Пожалуй, я не ясно выразился. Я хотел сказать – очень преувеличены и нереальны.
– Не забывай, – напомнил ему Мэйлор с просветленной улыбкой, – я не простой бедный командир корабля. Я – один из двух исследователей, которые наткнулись на богатейшее месторождение бирания. Почему бы мне не просить о личной встрече?
Он прислушивался к звучанию собственного голоса, к силе своих аргументов и пришел к заключению, что они хороши. Очевидны, убедительны.
И тут. Седрик возразил:
– Ты не забыл, что мы здесь по одной причине: чтобы освободить Набтаала и Шерил и нащупать организаторов нападения на Луну Хадриана.
Мэйлор одарил Седрика долгим взглядом. Сначала казалось, что он будет возражать, но он переменил тон, тяжело вздохнув.
– Поверь мне, – произнес он с мрачным выражением лица, как будто из сна перенесся в реальность, – я ни на минуту не забывал об этом.
– Звучит успокаивающе, – отозвался Седрик, – а то я уже стал сомневаться.
Они приближались к своим апартаментам, для чего им больше не понадобилась электронная карта. Они шли по длинному извилистому проходу, как вдруг Мэйлор остановился как громом пораженный.
– Что с тобой? – встревоженно спросил Седрик.
Мэйлор жестом указал куда-то вдоль коридора.
– Там… там, – сказал он.
Седрик успел заметить, как одетый в белое служащий исчез за углом, и больше ничего.
– Что там? – спросил он.
– Я не знаю. У меня такое впечатление, как будто…
Мэйлор не договорил, а вместо этого побежал за поворот, где исчез служащий. Когда Седрик догнал его, он не увидел ничего, кроме пустого коридора, который заканчивался глухой перегородкой с надписью «Нет прохода для гостей».
– Ты остановился на «как будто», – напомнил ему Седрик. – Что ты видел?
Мэйлор покачал головой, словно был не совсем уверен и хотел прогнать какую-то мысль.
– Я знаю, это звучит странно, но у меня сложилось впечатление, что этот служащий – Набтаал.
Седрик, наверное, рассмеялся бы, если бы не знал, что Мэйлор говорил серьезно.
– Набтаал? – повторил он неуверенно.
– Да.
– Ты полностью уверен?
– Проклятье, нет! – возбужденно проговорил Мэйлор. – Я сам этому не верю. Если Набтаал в Стар Сити, то он должен быть заключенным, а не служащим.
Седрик попытался вспомнить, как выглядел служащий, но все, что он видел, – это рука и нога силуэта в белой униформе, который в мгновение скрылся за углом.
– Ты, вероятно, ошибся, – нахмурив брови сказал он, – это был кто-то похожий па Набтаала, и к тому же мы видели его только мельком.
– Да, конечно, – признал Мэйлор, снова покачав головой. Он все еще находился под впечатлением. – Но все же он… – он провел рукой по волосам. – О’кей! Давай забудем это. Я просто ошибся. Встреча с Сандарой вскружила мне голову.
С этим Седрик был полностью согласен.
– Я рад, что ты это признаешь.
– Скажи, – поинтересовался Мэйлор, – ты хоть раз можешь сказать просто, а не поучая.
– Да, конечно.
Мэйлор закатил глаза, но ничего не сказал. Они возвратились к себе. Когда они вошли, их встретил Кара-Сек, и выражение его обычно невозмутимого йойодинского лица, его поведение и нервно вздрагивающие скулы говорили, что что-то произошло.
– Что случилось? – спросил Седрик и предположил, что во время их отсутствия кусок бирания снова сыграл злую шутку. – Что с тобой?
Кара-Сек объяснил, что несколько минут назад раздался звонок в дверь, а когда он открыл ее, в коридоре не было ни души, на полу же лежал свернутый в несколько раз лист бумаги.
– Вот он, – сказал Кара-Сек и протянул листок Седрику.
Седрик взял его в руки и прочитал: «Не предпринимайте ничего, чтобы освободить Шерил и Набтаала. О них позаботятся». Дальше, после абзаца, шло: «Есть много загадок, и только для тех, кто откажется решить их сразу, наступит день, когда они прояснятся сами собой. Ждите дальнейших указаний».
Седрик протянул записку Мэйлору.
– Похоже, это Дейли Лама, – сказал он.
– Ты прав, – согласился Мэйлор, прочитав короткий текст.
– Но это значит, – он помедлил, как будто не сразу осознал очевидное, – это значит, что Дейли Лама здесь, в Стар Сити. Он среди гостей.
– Да, – добавил Седрик, – и он знает, что мы тоже здесь. Может быть, он с самого начала предполагал это.
– Почему же на Санкт-Петербурге он не согласился взять нас с собой?
– Я сам был бы рад знать ответ на этот вопрос.
Мэйлор немного помолчал.
– Это сообщение может быть и ловушкой.
Седрик немного поразмыслил, взвешивая все возможные варианты.
– Нет, – решительно произнес он, – все можно было сделать проще. С момента нашего прибытия было много удобных случаев устранить нас. Нет, это сообщение должно быть от Дейли Ламы. Другого я просто не могу представить.
– Почему он не установил личный контакт с нами? Это было бы намного проще.
– Вероятно, это опасно. Или он не хочет. Мне всегда было трудно понять, что происходит в его голове.
Мэйлор кивнул и пробормотал что-то вроде согласия.
– Прекрасно, – сказал он, – и что мы теперь будем делать?
– То, что он сказал. Ждать дальнейших указаний.
– А если они не последуют? Если он не хочет, чтобы мы ему мешали?
Этого боялся и Седрик.
– Давайте спать, – сказал он. – Ночной период начался. Завтра напряженный день.
Глава 4
В высококаратном обществе
Шерил никогда не думала, что придет в себя и ее выбросит на берег жизни. В первый момент она решила, что это обман, фантазия ее погибающего духа, но боль и истощение, наполнявшие каждую клеточку ее тела, говорили о другом. Эти ощущения были слишком реальны.
Она открыла глаза, и на это ушли все ее силы. Где-то над собой она увидела стену или потолок из грубого темного камня (на большее она была не способна), но приносящий боль яркий свет, так мучивший сетчатку ее глаз во время допроса, исчез. Царила приятная, легкая полутьма. Блаженство!
Со стоном она пошевелила своими конечностями. И почувствовала, что больше не прикована и что лежит она на спине. Подстилка была твердой, и прохлада проникала сквозь ткань комбинезона. К другому восприятию и физической активности она была не способна. Вся ее мускулатура окоченела и болела, как после судороги, а когда Шерил пыталась повернуться или напрячься, все ее тело взрывалось болью.
Какая-то тень попала в поле ее зрения, она была расплывчатой, так что Шерил не могла определить, кто это.
– Пожалуйста, не волнуйтесь, – успокаивающе произнес чей-то голос. – Вы в безопасности.
И добавил после короткой паузы:
– Это первое.
Голос показался Шерил знакомым, но она не могла определить, кому он принадлежал. Ее память представляла собой жидкий желеобразный сгусток, который дрожал и расплывался. Но все же он вызвал у нее определенные чувства и впечатления. Неприятные. Они заставили ее подумать о человеке, не отличавшемся остроумием и не умеющем держать язык за зубами. «Конечно, – подумала она, – это не может быть никто другой».
– Набтаал, это ты? – хотела сказать она, но получился только сиплый хрип. Набтаал, как оказалось, понял ее.
– Да, это я, – сказал он. – О мой Бог, как я рад, что ты наконец пришла в себя! Я уже подумал, тебе не удастся выйти из состояния, в котором тебя доставили сюда.
– Где… где?
– Нет, не пытайся говорить. Лежи спокойно. Пройдет еще несколько часов, прежде чем ты сможешь двигаться. На, попей немножко. Но осторожно.
Шерил почувствовала, как его рука подняла ее голову. Одна бы она не справилась. Что-то тронуло ее губы, и она почувствовала, как прохладная жидкость побежала по ее горлу. Это была вода. Чистая, прозрачная вода – драгоценнейшая жидкость Вселенной!
Она пила жадно, захлебываясь, кашляя, почти давясь. Затем она стала осторожнее и пила маленькими, размеренными глотками. Она чувствовала, как с каждой каплей жизнь возвращается к ней. Когда она напилась, Набтаал осторожно опустил ее голову на подушку.
– Спа… спасибо, – выдохнула она и некоторое время просто лежала, стараясь собрать остаток сил. Их хватило только на несколько слов:
– Где мы?
– В этой камере я очнулся, после того как наши преследователи схватили нас на Санкт-Петербурге II, – объяснил он ей. – Несколько часов назад сюда принесли тебя. Так как во время допросов мне не хотели ничего о тебе говорить, я стал беспокоиться. Они, видно, ужасно обращались с тобой. Ты была скорее мертвой, чем живой.
В отличие от Шерил, Набтаал производил поразительно хорошее впечатление, судя по его голосу и тону. Он тоже прошел через допросы. Но возможно, что с тех пор прошло больше времени и он уже отдохнул от напряжения.
– Тюрьма и эта камера находятся где-то в Стар Сити, – продолжал Набтаал, и Шерил была рада этому. Раньше, когда они познакомились на Луне Хадриана и когда вместе с другими бежали, его бесконечные излияния мешали ей и действовали на нервы. Сейчас ей казалось блаженством просто слушать его. – Речь идет об искусственно созданном городе где-то на отдаленном астероиде. Как я слышал, здесь находится штаб-квартира «Сандара Стар Компани», одного из крупнейших концернов, торгующих украшениями и драгоценными камнями, – он сделал короткую паузу. – И здесь должны находиться тайные руководители нападения на Луну Хадриана.
Шерил хотела поинтересоваться, почему он так в это уверен, но он предугадал ее вопрос.
– Это очень просто, иначе зачем они притащили нас сюда и так выжали? Они боятся нас, Шерил, это точно. Они опасаются, что мы в последний момент сорвем их замыслы, – в его голосе прозвучала ярость, которой Шерил никогда раньше не замечала. – И именно это мы и сделаем.
Шерил удивилась, откуда это он знал о Стар Сити и об остальном, о чем она еще не слышала, но не смогла произнести свой вопрос: свинцовая усталость обволокла ее, как туман, и погрузила в сон. На этот раз это был благодатный, восстанавливающий сон.
Проснувшись снова, Шерил чувствовала себя значительно лучше и сильнее. Настолько, что без посторонней помощи смогла добраться до стены и прислониться к ней спиной. Партизан сидел на корточках у противоположной стены опустив голову, с закрытыми глазами и, казалось, спал. Но как только Набтаал заметил, что она задвигалась, он вскочил на ноги.
– Спасибо, – ее шепот был слабым, как шелест бумажных листов.
– Тебе что-нибудь нужно?
Она покачала головой. Она была довольна, что могла сидеть прислонившись к стене, положив руки на колени, привыкать к тому, что жива. Холод, воспринятый сначала как блаженство, заставил ее на этот раз почувствовать легкий озноб, но это ей не очень мешало, ибо означало возвращение к жизни. Ее мускулы немного расслабились, но Шерил не переоценивала свои силы. Встать без чьей-либо помощи казалось ей большим риском. Но ее способность видеть снова нормализовалась, и она могла лучше рассмотреть окрестности.
Камера, в которой они находились, была размером пять на пять метров. Никакой обстановки не было, помещение было пустым и холодным. Единственным местом, куда можно было сесть или лечь, был голый пол. Стены были темными и выглядели так, как будто были высечены грубым орудием в скале астероида. Но для Шерил, проведшей последние два года на рудниках, было ясно, что кажущиеся на первый взгляд случайными структуры невозможно соорудить без применения современной техники. Нет, здесь потрудились автоматические точные машины, а выступы, углы и неравномерности были предварительно высчитаны компьютером. Вероятно, они должны были производить впечатление допотопных камер заключения, но с какой целью (для деморализации заключенных или для удовлетворения чьей-то архитектурной страсти?}, непонятно. Этому соответствовала и кованая железная дверь, покрытая решеткой с прутьями толщиной в руку. Легкий мерцающий свет выдавал наличие наблюдения, так как вход был дополнительно экранирован высокочастотным излучающим занавесом, каждый контакт с которым мог бы стать в высшей степени неприятным. По-прежнему господствовал полумрак. В самой камере не было источника света. Скупое освещение исходило единственно от дневного света, проникающего сквозь решетчатую дверь камеры.
Набтаал предоставил Шерил время, чтобы она смогла собрать и переработать все впечатления, а затем тихим голосом поинтересовался:
– Как твои дела?
Она посмотрела на него с благодарной улыбкой на губах. Еще несколько дней назад она не могла себе представить, что подарит ему такую улыбку, а сейчас ей это не стоило никакого труда. Она была рада, что он находится поблизости.
– Хорошо, – ответила она, что было большим преувеличением.
Набтаал ответил ей робкой улыбкой, и в этот момент между ними возникло взаимопонимание, связь, которую она прежде считала невозможной. Скорее всего, это объяснялось тем, что два человека, попавшие в беду, невольно чувствуют симпатию друг к другу.
– Как долго я проспала, – спросила она, – с момента моего первого пробуждения?
Он беспомощно пожал плечами.
– Трудно сказать. Часы нам, к сожалению, не оставили. Но я бы сказал, полдня. Возможно, немного дольше, – он робко улыбнулся. – Подожди, у меня есть кое-что для тебя. Это определенно пойдет тебе на пользу.
Он повернулся и принес ей поднос с водой и сухим хлебом из водорослей, который стоял в углу камеры.
«Хлеб и вода, – подумала она, – это удовольствие для заключенных не изменилось за прошедшие пять тысяч лет».
– Больше я, к сожалению, ничего не могу тебе предложить, – сказал он, извиняясь.
– Спасибо, все хорошо, – успокоила она его. – Или ты думаешь, что я ждала пломбоянского шампанского и ригелианских трюфелей?
Она ела и пила, сначала медленно, потом с возрастающим аппетитом.
И хотя хлеб и вода были такими безвкусными, каждый кусок и каждый глоток наполняли ее новыми силами. В конце концов она с помощью Набтаала смогла встать на ноги и добраться до двери.
– Осторожно, – предостерег ее Набтаал, – между решеткой – электронный занавес.
– Не волнуйся, Набтаал, я, может быть, немного не в себе, но не сумасшедшая.
Тяжело дыша, она прислонилась к стене рядом с решеткой и посмотрела наружу. Перед камерой лежал круглый, ярко освещенный куполообразный зал, а вокруг него, на двух уровнях, – десятки других зарешетченных камер. Зал, в отличие от камер, не был похож на древние помещения, а был сооружен из современных материалов. Вверху, рядом с лампами, можно было определить камеры наблюдения, охватывающие все уголки помещения.
Шерил опустила глаза и посмотрела на двери других камер.
Свет, проникавший еле-еле в эти каморки, позволял лишь предполагать, какие из камер были заняты, а какие нет. Прямо перед ними был виден бородатый человек, стоявший за решеткой с широко открытыми, невидящими глазами и смотрящий в сторону Шерил. Мужчина выглядел так, будто он провел здесь годы и был всеми забыт. У него был взгляд, не дававший повода для надежды.
– Я ошибаюсь, – спросила Шерил тихо, – или тот тип напротив носит форму пятизвездного генерала?
– Поздравляю, у тебя отличное зрение, – ответил Набтаал.
Шерил посмотрела на него, наморщив лоб. Это было не то, что она надеялась услышать. Но, когда он, несмотря на свою обычную разговорчивость ничего не добавил, обратила свое внимание на другие зарешеченные двери, ища взглядом других заключенных. Она увидела еще одно лицо – немой, запущенный, уставившийся в пустоту образ, больше напоминающий душевнобольного, чем обладающего рассудком человека. Таких здесь было много, большинство из них, как загнанные звери, повторяли одно и то же движение, например, мотали туда-сюда головой или без всякой причины бродили из угла в угол. Все производили впечатление душевнобольных.
Это приоткрывало завесу над судьбой Шерил и Набтаала, по больше, чем эта невеселая перспектива, Шерил волновал тот факт, что большинство заключенных носили форму высшего офицерского состава, вернее, лохмотья, которые остались от нее.
Она открыла глаза, и на это ушли все ее силы. Где-то над собой она увидела стену или потолок из грубого темного камня (на большее она была не способна), но приносящий боль яркий свет, так мучивший сетчатку ее глаз во время допроса, исчез. Царила приятная, легкая полутьма. Блаженство!
Со стоном она пошевелила своими конечностями. И почувствовала, что больше не прикована и что лежит она на спине. Подстилка была твердой, и прохлада проникала сквозь ткань комбинезона. К другому восприятию и физической активности она была не способна. Вся ее мускулатура окоченела и болела, как после судороги, а когда Шерил пыталась повернуться или напрячься, все ее тело взрывалось болью.
Какая-то тень попала в поле ее зрения, она была расплывчатой, так что Шерил не могла определить, кто это.
– Пожалуйста, не волнуйтесь, – успокаивающе произнес чей-то голос. – Вы в безопасности.
И добавил после короткой паузы:
– Это первое.
Голос показался Шерил знакомым, но она не могла определить, кому он принадлежал. Ее память представляла собой жидкий желеобразный сгусток, который дрожал и расплывался. Но все же он вызвал у нее определенные чувства и впечатления. Неприятные. Они заставили ее подумать о человеке, не отличавшемся остроумием и не умеющем держать язык за зубами. «Конечно, – подумала она, – это не может быть никто другой».
– Набтаал, это ты? – хотела сказать она, но получился только сиплый хрип. Набтаал, как оказалось, понял ее.
– Да, это я, – сказал он. – О мой Бог, как я рад, что ты наконец пришла в себя! Я уже подумал, тебе не удастся выйти из состояния, в котором тебя доставили сюда.
– Где… где?
– Нет, не пытайся говорить. Лежи спокойно. Пройдет еще несколько часов, прежде чем ты сможешь двигаться. На, попей немножко. Но осторожно.
Шерил почувствовала, как его рука подняла ее голову. Одна бы она не справилась. Что-то тронуло ее губы, и она почувствовала, как прохладная жидкость побежала по ее горлу. Это была вода. Чистая, прозрачная вода – драгоценнейшая жидкость Вселенной!
Она пила жадно, захлебываясь, кашляя, почти давясь. Затем она стала осторожнее и пила маленькими, размеренными глотками. Она чувствовала, как с каждой каплей жизнь возвращается к ней. Когда она напилась, Набтаал осторожно опустил ее голову на подушку.
– Спа… спасибо, – выдохнула она и некоторое время просто лежала, стараясь собрать остаток сил. Их хватило только на несколько слов:
– Где мы?
– В этой камере я очнулся, после того как наши преследователи схватили нас на Санкт-Петербурге II, – объяснил он ей. – Несколько часов назад сюда принесли тебя. Так как во время допросов мне не хотели ничего о тебе говорить, я стал беспокоиться. Они, видно, ужасно обращались с тобой. Ты была скорее мертвой, чем живой.
В отличие от Шерил, Набтаал производил поразительно хорошее впечатление, судя по его голосу и тону. Он тоже прошел через допросы. Но возможно, что с тех пор прошло больше времени и он уже отдохнул от напряжения.
– Тюрьма и эта камера находятся где-то в Стар Сити, – продолжал Набтаал, и Шерил была рада этому. Раньше, когда они познакомились на Луне Хадриана и когда вместе с другими бежали, его бесконечные излияния мешали ей и действовали на нервы. Сейчас ей казалось блаженством просто слушать его. – Речь идет об искусственно созданном городе где-то на отдаленном астероиде. Как я слышал, здесь находится штаб-квартира «Сандара Стар Компани», одного из крупнейших концернов, торгующих украшениями и драгоценными камнями, – он сделал короткую паузу. – И здесь должны находиться тайные руководители нападения на Луну Хадриана.
Шерил хотела поинтересоваться, почему он так в это уверен, но он предугадал ее вопрос.
– Это очень просто, иначе зачем они притащили нас сюда и так выжали? Они боятся нас, Шерил, это точно. Они опасаются, что мы в последний момент сорвем их замыслы, – в его голосе прозвучала ярость, которой Шерил никогда раньше не замечала. – И именно это мы и сделаем.
Шерил удивилась, откуда это он знал о Стар Сити и об остальном, о чем она еще не слышала, но не смогла произнести свой вопрос: свинцовая усталость обволокла ее, как туман, и погрузила в сон. На этот раз это был благодатный, восстанавливающий сон.
Проснувшись снова, Шерил чувствовала себя значительно лучше и сильнее. Настолько, что без посторонней помощи смогла добраться до стены и прислониться к ней спиной. Партизан сидел на корточках у противоположной стены опустив голову, с закрытыми глазами и, казалось, спал. Но как только Набтаал заметил, что она задвигалась, он вскочил на ноги.
– Спасибо, – ее шепот был слабым, как шелест бумажных листов.
– Тебе что-нибудь нужно?
Она покачала головой. Она была довольна, что могла сидеть прислонившись к стене, положив руки на колени, привыкать к тому, что жива. Холод, воспринятый сначала как блаженство, заставил ее на этот раз почувствовать легкий озноб, но это ей не очень мешало, ибо означало возвращение к жизни. Ее мускулы немного расслабились, но Шерил не переоценивала свои силы. Встать без чьей-либо помощи казалось ей большим риском. Но ее способность видеть снова нормализовалась, и она могла лучше рассмотреть окрестности.
Камера, в которой они находились, была размером пять на пять метров. Никакой обстановки не было, помещение было пустым и холодным. Единственным местом, куда можно было сесть или лечь, был голый пол. Стены были темными и выглядели так, как будто были высечены грубым орудием в скале астероида. Но для Шерил, проведшей последние два года на рудниках, было ясно, что кажущиеся на первый взгляд случайными структуры невозможно соорудить без применения современной техники. Нет, здесь потрудились автоматические точные машины, а выступы, углы и неравномерности были предварительно высчитаны компьютером. Вероятно, они должны были производить впечатление допотопных камер заключения, но с какой целью (для деморализации заключенных или для удовлетворения чьей-то архитектурной страсти?}, непонятно. Этому соответствовала и кованая железная дверь, покрытая решеткой с прутьями толщиной в руку. Легкий мерцающий свет выдавал наличие наблюдения, так как вход был дополнительно экранирован высокочастотным излучающим занавесом, каждый контакт с которым мог бы стать в высшей степени неприятным. По-прежнему господствовал полумрак. В самой камере не было источника света. Скупое освещение исходило единственно от дневного света, проникающего сквозь решетчатую дверь камеры.
Набтаал предоставил Шерил время, чтобы она смогла собрать и переработать все впечатления, а затем тихим голосом поинтересовался:
– Как твои дела?
Она посмотрела на него с благодарной улыбкой на губах. Еще несколько дней назад она не могла себе представить, что подарит ему такую улыбку, а сейчас ей это не стоило никакого труда. Она была рада, что он находится поблизости.
– Хорошо, – ответила она, что было большим преувеличением.
Набтаал ответил ей робкой улыбкой, и в этот момент между ними возникло взаимопонимание, связь, которую она прежде считала невозможной. Скорее всего, это объяснялось тем, что два человека, попавшие в беду, невольно чувствуют симпатию друг к другу.
– Как долго я проспала, – спросила она, – с момента моего первого пробуждения?
Он беспомощно пожал плечами.
– Трудно сказать. Часы нам, к сожалению, не оставили. Но я бы сказал, полдня. Возможно, немного дольше, – он робко улыбнулся. – Подожди, у меня есть кое-что для тебя. Это определенно пойдет тебе на пользу.
Он повернулся и принес ей поднос с водой и сухим хлебом из водорослей, который стоял в углу камеры.
«Хлеб и вода, – подумала она, – это удовольствие для заключенных не изменилось за прошедшие пять тысяч лет».
– Больше я, к сожалению, ничего не могу тебе предложить, – сказал он, извиняясь.
– Спасибо, все хорошо, – успокоила она его. – Или ты думаешь, что я ждала пломбоянского шампанского и ригелианских трюфелей?
Она ела и пила, сначала медленно, потом с возрастающим аппетитом.
И хотя хлеб и вода были такими безвкусными, каждый кусок и каждый глоток наполняли ее новыми силами. В конце концов она с помощью Набтаала смогла встать на ноги и добраться до двери.
– Осторожно, – предостерег ее Набтаал, – между решеткой – электронный занавес.
– Не волнуйся, Набтаал, я, может быть, немного не в себе, но не сумасшедшая.
Тяжело дыша, она прислонилась к стене рядом с решеткой и посмотрела наружу. Перед камерой лежал круглый, ярко освещенный куполообразный зал, а вокруг него, на двух уровнях, – десятки других зарешетченных камер. Зал, в отличие от камер, не был похож на древние помещения, а был сооружен из современных материалов. Вверху, рядом с лампами, можно было определить камеры наблюдения, охватывающие все уголки помещения.
Шерил опустила глаза и посмотрела на двери других камер.
Свет, проникавший еле-еле в эти каморки, позволял лишь предполагать, какие из камер были заняты, а какие нет. Прямо перед ними был виден бородатый человек, стоявший за решеткой с широко открытыми, невидящими глазами и смотрящий в сторону Шерил. Мужчина выглядел так, будто он провел здесь годы и был всеми забыт. У него был взгляд, не дававший повода для надежды.
– Я ошибаюсь, – спросила Шерил тихо, – или тот тип напротив носит форму пятизвездного генерала?
– Поздравляю, у тебя отличное зрение, – ответил Набтаал.
Шерил посмотрела на него, наморщив лоб. Это было не то, что она надеялась услышать. Но, когда он, несмотря на свою обычную разговорчивость ничего не добавил, обратила свое внимание на другие зарешеченные двери, ища взглядом других заключенных. Она увидела еще одно лицо – немой, запущенный, уставившийся в пустоту образ, больше напоминающий душевнобольного, чем обладающего рассудком человека. Таких здесь было много, большинство из них, как загнанные звери, повторяли одно и то же движение, например, мотали туда-сюда головой или без всякой причины бродили из угла в угол. Все производили впечатление душевнобольных.
Это приоткрывало завесу над судьбой Шерил и Набтаала, по больше, чем эта невеселая перспектива, Шерил волновал тот факт, что большинство заключенных носили форму высшего офицерского состава, вернее, лохмотья, которые остались от нее.