Вскоре выяснилось: дип-программа действует на человеческое подсознание таким странным образом, что оно начинает воспринимать созданную компьютером весьма примитивную графику, как реальность, «дорисовывая» все недостающие детали «от себя». Безусловно, развитие технологий того времени – а тогда существовал и интернет, и его более простые кровные братья, такие как, например, почтовая сеть Фидо, – не позволяли создать полноценную виртуальную реальность. Не хватало мощностей процессоров. Пропускной способности линий. Объемов оперативной и дисковой памяти. Но теперь это просто перестало быть необходимым. Виртуальный мир родился сам собой, в сознании людей, затуманенном многоцветными вихрями дип-программы. Мир сошел с ума. Мир подошел к краю бездонной пропасти, заглянул внутрь и бросился в пугающую неизвестность. В Глубину.
Крупнейшие корпорации – законодатели компьютерной моды, всегда стоявшие в авангарде электронных технологий, – быстро оценили выгоду от нечаянного изобретения Дибенко. В рекордные сроки был построен Диптаун – самый крупный мегаполис на нашей планете, город с населением почти в двадцать четыре миллиона человек. Город, ставший вожделенной мечтой тысяч и тысяч беглецов из реального мира, стремившихся обрести наконец в мире виртуальном самих себя. Стать тем, кем они хотели бы стать. Быть теми, кем быть они не могли даже мечтать. Быть с теми, с кем им хотелось бы быть. Стать собой.
Согласно другой версии, дип-программу изобрел кто-то из университетских преподавателей Дибенко, якобы в рамках лабораторных экспериментов с двадцать пятым кадром. Дмирию же по этой легенде выпадала лишь одна скромная роль – пустить программу в народ. Честно говоря, эта версия представляется мне весьма сомнительной. Я читал биографии Дибенко. Диму выгнали с третьего курса МГУ за академическую неуспеваемость и слабость к наркотикам.
Третья услышанная мною когда-то от одного из моих старых знакомых история гласит, что дип-программа была побочным эффектом вируса, который пытался написать Дибенко ради собственного развлечения, и попала она на компьютер украинского студента Бондаренко совершенно случайно. Бог его знает, какая из версий на самом деле правдива. Я вполне допускаю мысль, что в реальности все могло быть совершенно по-другому. Важно, на мой взгляд, лишь одно: Глубина существует. Остальное не имеет значения.
Дип-программа действует на всех. На каждого по-своему, это зависит прежде всего от психики человека, его внутренней конституции – так по крайней мере утверждают исследователи и врачи, – но на всех. Попадая в Диптаун, человек полностью утрачивает связь с окружающей действительностью, до тех пор, пока не сработает таймер и он не очнется у себя дома или в офисе перед мирно гудящим компьютером. Но отыскивались и те, кто в силу природного слабоумия или наивного героизма бросался в пропасть, полностью забыв о надежной страховке – нырял в Глубину, отключив таймер и тем самым обрекая себя на медленную смерть от переутомления, голода и почти полного обезвоживания организма. Они падали на самое дно бездны. Они разбивались насмерть. Но природа мудра – или чересчур иронична над человечеством – раз уж она решила загнать и безумие в свои собственные, раз и навсегда созданные чьей-то невидимой волей рамки, заставляя его подчиняться четким, однажды и навеки написанным ее твердой рукой законам. Очень редко попадались люди, чьим сознанием Глубина не могла овладеть полностью. Те, кто умел падать и взлетать, не боясь разбиться об острые камни. Те, кто никогда не утрачивал до конца связь с реальностью. Плоть от плоти Глубины. Дайверы.
До сих пор никто так и не смог объяснить этот феномен. Да, наверное, он и не требует объяснений. Кто-то считает их легендой, вымыслом, странным фольклором этого странного мира. Быть может, в чем-то они и правы. Человеку свойственно верить в чудеса. Как бы то ни было, Глубина дала нам крылья. Она подарила нам возможность летать. Пока еще неловко, неумело. Но дайте время. Мы научимся. Обязательно научимся…
Крупнейшие корпорации – законодатели компьютерной моды, всегда стоявшие в авангарде электронных технологий, – быстро оценили выгоду от нечаянного изобретения Дибенко. В рекордные сроки был построен Диптаун – самый крупный мегаполис на нашей планете, город с населением почти в двадцать четыре миллиона человек. Город, ставший вожделенной мечтой тысяч и тысяч беглецов из реального мира, стремившихся обрести наконец в мире виртуальном самих себя. Стать тем, кем они хотели бы стать. Быть теми, кем быть они не могли даже мечтать. Быть с теми, с кем им хотелось бы быть. Стать собой.
Согласно другой версии, дип-программу изобрел кто-то из университетских преподавателей Дибенко, якобы в рамках лабораторных экспериментов с двадцать пятым кадром. Дмирию же по этой легенде выпадала лишь одна скромная роль – пустить программу в народ. Честно говоря, эта версия представляется мне весьма сомнительной. Я читал биографии Дибенко. Диму выгнали с третьего курса МГУ за академическую неуспеваемость и слабость к наркотикам.
Третья услышанная мною когда-то от одного из моих старых знакомых история гласит, что дип-программа была побочным эффектом вируса, который пытался написать Дибенко ради собственного развлечения, и попала она на компьютер украинского студента Бондаренко совершенно случайно. Бог его знает, какая из версий на самом деле правдива. Я вполне допускаю мысль, что в реальности все могло быть совершенно по-другому. Важно, на мой взгляд, лишь одно: Глубина существует. Остальное не имеет значения.
Дип-программа действует на всех. На каждого по-своему, это зависит прежде всего от психики человека, его внутренней конституции – так по крайней мере утверждают исследователи и врачи, – но на всех. Попадая в Диптаун, человек полностью утрачивает связь с окружающей действительностью, до тех пор, пока не сработает таймер и он не очнется у себя дома или в офисе перед мирно гудящим компьютером. Но отыскивались и те, кто в силу природного слабоумия или наивного героизма бросался в пропасть, полностью забыв о надежной страховке – нырял в Глубину, отключив таймер и тем самым обрекая себя на медленную смерть от переутомления, голода и почти полного обезвоживания организма. Они падали на самое дно бездны. Они разбивались насмерть. Но природа мудра – или чересчур иронична над человечеством – раз уж она решила загнать и безумие в свои собственные, раз и навсегда созданные чьей-то невидимой волей рамки, заставляя его подчиняться четким, однажды и навеки написанным ее твердой рукой законам. Очень редко попадались люди, чьим сознанием Глубина не могла овладеть полностью. Те, кто умел падать и взлетать, не боясь разбиться об острые камни. Те, кто никогда не утрачивал до конца связь с реальностью. Плоть от плоти Глубины. Дайверы.
До сих пор никто так и не смог объяснить этот феномен. Да, наверное, он и не требует объяснений. Кто-то считает их легендой, вымыслом, странным фольклором этого странного мира. Быть может, в чем-то они и правы. Человеку свойственно верить в чудеса. Как бы то ни было, Глубина дала нам крылья. Она подарила нам возможность летать. Пока еще неловко, неумело. Но дайте время. Мы научимся. Обязательно научимся…
03
Я отставил прочь пустую посуду и внезапно ощутил острое чувство голода. Да, виртуальная еда субъективно насыщает. Но не всех. Далеко не всех. Кто-то когда-то сказал, что профессиональная болезнь журналистов – это чрезмерная болтливость и мозоли на заднице. Скорее всего, он попросту не страдал язвой желудка.
Встаю из-за стола, подхожу к стойке бара. Рядом на невысоком стеллаже аккуратной стопкой сложены газеты. Вчерашний выпуск «Нью-Йорк Таймс». Ничего, сойдет. Беру верхний экземпляр, возвращаюсь за свой столик, и, развернув его где-то на середине, делаю вид, что углублен в чтение. Закрываю глаза. До боли сжимаю веки… Это – реальный мир? Это – фантазия?
Это-фантазия. Реальный мир где-то вокруг меня, за невидимой пеленой. Стоит лишь протянуть руку – и пелена дрогнет, рассеется, словно призрачный утренний туман. Раз. Этот мир – не во мне. Я – не в нем. Дымка дрожит и тает… Еще немного, и от нее не останется и следа. Два. Мой разум обретает плоть. Где-то там, в недостижимой дали осталось мое тело, скованное эластичным доспехом виртуального костюма. Нужно дотянуться, влиться в него, наполнить его, как вода наполняет пустой сосуд… Три.
Открываю глаза. Организм отзывается резкой головной болью и тошнотой. На экранчиках виртуального шлема – смешной кусочек оставленного мною бара: входная дверь, край стола, лежащая на нем развернутая газета. Рисунок грубый, зернистый, условный. Встроенные в шлем небольшие вентиляторы исправно обдувают мое лицо слабым потоком теплого воздуха. С минуту любуюсь на примитивное изображение собственных рук, затем резко выдергиваю кабель, соединяющий костюм с дип-картой компьютера из укрепленного на поясе разъема.
– Недопустимая ошибка инициализации периферийного устройства! – Кажется, Виктор не на шутку встревожен. Колонки, подключенные к моей машине в реальности – не чета их бедным братьям, оставленным мною в виртуальном мире. Морщусь от неприятного ощущения в висках: наверное, следует приобрести привычку отключать звуковую карту компьютера, ныряя в Глубину. – Прервать погружение?
– Нет. Оставайся на линии.
Часы в нижнем углу экрана показывают два пятнадцать. За окнами глубокая ночь. Из чуть приоткрытой форточки доносится слегка приглушенный звук проезжающих мимо машин: даже в этот поздний час движение на Невском не прекращается ни на минуту. Пожалуй, форточку все же стоит закрыть: ноябрь в этом году выдался прохладный и квартира уже успела порядком выстудиться. На потолке переливаются призрачные блики, правда, в отличие от моего виртуального дома, здесь они желтовато-красные – огни расположенного на первом этаже ресторана «Техас».
Холодильник оказался практически пустым. Тонкий намек на то, что утром, превознемогая сонливость и честно заработанную за ночь болезненную усталость, снова придется тащиться на рынок за продуктами. В хлебнице оказались остатки вчерашнего батона. Жить можно. Подозрительно понюхав несколько только что разбитых мною яиц, выливаю их на сковороду, с нетерпением ожидая, пока проснувшийся чайник, недовольный тем, что кто-то столь бестактно потревожил его сон, заворчит на плите струйкой выпущенного к потолку пара. Обычный поздний холостяцкий ужин. Что же, могло бы быть и хуже.
Еда занимает чуть меньше пятнадцати минут. Возвращаюсь к нетерпеливо поджидающему меня компьютеру, втыкаю разъем на место и осторожно пробую пошевелиться. Что-то мешает на уровне солнечного сплетения, ну да – костюм исправно имитирует прикосновение к краю стола, за которым я сижу в виртуальности. Откидываюсь на спинку кресла, пытаюсь расслабиться…
– Погружение. – Тихо шепчу я.
Виктор улавливает мой едва слышный шепот. Простая команда, активизирующая короткую и почти бессмысленную строку: «c:\program files\deeputilites\deep.exe» – пусковой ярлычок крошечной дип-программы – и перед моими глазами вспыхивает яркий калейдоскопический водоворот. Секунда – этот водоворот кажется беспорядочным мельтешением красок; секунда – и краски спиралью вливаются в подобие медленно вращающейся воронки; секунда – я ощущаю пустоту где-то чуть ниже затылка, сознание поддается призрачной иллюзии движения, плывет…
В баре все осталось без изменений, разве что исчезла шумная компания в глубине зала, оставив после себя пустые тарелки и несколько смятых бумажных стаканчиков из-под кока-колы. Оглядываюсь… И натыкаюсь на ухмыляющуюся физиономию Олегатора, сидящего напротив за моим столиком и с аппетитом уминающего порцию картофеля – фри.
– Заснул?
– Что-то вроде того… – Неопределенно пожимаю плечами. – Давно ты здесь?
– Минут пять как. – Отвечает тот, запивая картофель изрядным глотком лимонада. – Пытался тебя разбудить, да без толку. Думал уж, не помер ли ты…
– Не дождешься! – Шутливо подмигиваю я в ответ. – Принес подарочек?
– А как же?
Олегатор, привыкший, к слову, писать собственную кличку через «о» и «е», от имени «Олег», пыхтя лезет под стол и извлекает оттуда увесистый сверток. Сверток с глухим звуком плюхается на стол.
– Вот, блин, и пожрать спокойно не дает… – Ворчит он.
– Олежка, родной, прямо даже не знаю, как тебя и благодарить… – Начинаю я, но Олегатор перебивает, великодушно махнув рукой.
– Знамо, как. Пивом меня благодарить надо. Пи-вом!
Отчего все хакеры так любят пиво? Наверное, какая-то врожденная аномалия организма. Особенности строения внутренних органов. В любом случае, смысла спорить нет и я безропотно соглашаюсь.
– Будет тебе пиво. На днях обязательно занесу.
– Хольстен. «Премиум».
– Пусть будет «Премиум». Кстати, авансом могу налить прямо сейчас…
Олегатор отрицательно качает головой.
– Виртуальное пиво – это как виртуальный секс. Видимость одна, а удовольствия никакого. Пиво в Глубине не пью принципиально – из любви к искусству… Ты уж лучше к нам в контору заезжай, вместе с «Хольстеном». Посидим, пропустим по стаканчику. Давай завтра, а? В конце рабочего дня?
Согласно киваю. Осторожно срываю серую оберточную бумагу, внутри обычной картонной коробки – небольшой ножик с выкидным лезвием, черный, аккуратный, блестящий свежей смазкой пистолет и четыре запасные обоймы. Пытаюсь подтащить сверток ближе к себе, но он неожиданно становится неимоверно тяжелым, мне не удается даже сдвинуть его с места.
– Предупреждение системного монитора! – Доносится из наушников встревоженный голос Виктора. – Фрагменты кода принимаемого в данный момент файла идентифицированы системой, как вирус. Процесс перекачки данных остановлен. Продолжить прием текущих файлов?
– Да. – Тихо соглашаюсь я.
– Чего? – Олегатор, кажется, явно озадачен.
– Н-да… – Я задумчиво оглядываю свою добычу. – Арсенальчик…
Олег довольно хмыкнул. Пакет снова обретает свой нормальный вес, я убираю пистолет за пояс, нож и обоймы торопливо распихиваю по карманам. Настроение заметно повышается.
– А я вот, пожалуй, пивка выпью с удовольствием. Точно не будешь?
– Не-а. Лимонаду мне принеси, если не сложно.
– Не сложно. – Отвечаю я.
Моя кредитная карта «похудела» еще на пять с половиной долларов. Олег с удовольствием принялся за купленную мною бутылку «меринды», я откупорил банку холодного «Премиума».
– Олежка, – осторожно начинаю я, – этот результат твоих творческих терзаний, он…
– Соответствует ли он Московской Конвенции? – Подхватывает мою мысль Олег и загадочно улыбается. – Ну, вообще-то… Да соответствует, не волнуйся ты так. И Московской Конвенции, и Женевскому положению о правах человека, или как его там… Вирус не фатальный, честное пионерское.
Несколько лет назад в Москве собиралась грандиозная международная конференция, на которой после продолжительных дебатов и дискуссий было, наконец, постановлено, что компьютерные вирусы – зло неистребимое и потому борьба с ними – по крайней мере, теми методами, которыми она велась до сих пор – занятие совершенно бесполезное. И олигархи компьютерно-программной индустрии умудрились договориться между собой о том, что производство нефатальных вирусов – программ, действие которых не уничтожает полезную информацию, а лишь замедляет или временно парализует работу компьютера – отныне можно считать деятельностью совершенно легальной. Для этого программисту необходимо лишь прислать исходный код своего творения в одну из многочисленных лабораторий, занимающихся разработкой антивирусных программ, и получить соответствующий сертификат. В результате выиграли все: хакеры, перед которыми неожиданно открылась возможность продавать свои продукты практически официально, и серьезные корпорации, открывшие для себя таким образом поистине неисчерпаемый источник прибыли.
– Лицензию показать? – Лукаво щурится Олегатор.
– Не нужно, – Улыбаюсь в ответ я. – Уж чему-чему, а твоему «пионерскому», да еще и честному, я верю безоговорочно.
– Одного вот только не могу понять, – продолжает тем временем Олег, – а именно, на фига козе баян. В смысле, на кой черт журналисту сдалось вирусное оружие, да еще в таком количестве. Ну, в первый раз еще можно было что-то придумать, ну, во второй… Коллекцию, что ли, собираешь?
– От редакторов отстреливаюсь. – Отвечаю я, пытаясь увести разговор в сторону от опасной темы. Не могу, никак не могу объяснить Олегу, что подобные программы, за пополнением запаса которых я время от времени к нему обращаюсь, используются мною в попытке заработать для себя лишний кусок хлеба, кусок, который отнюдь не всегда оказывается «лишним». Любая медаль имеет, увы, две стороны. Способности дайвера – слишком сладкая приманка для многих и многих, кто хотел бы заполучить в свое распоряжение оружие против Глубины. Поэтому скрытность, чрезмерная осторожность, приобретающая порою невнятные очертания паранойи, – обратная сторона медали, плата за возможность управлять реальностью, созданной людьми, которых эта реальность сумела подчинить.
– Работа у меня такая… – Я неопределенно пожимаю плечами.
– Ну, не хочешь – не рассказывай. – Кажется, Олегатор немного оскорблен. – Я слишком любопытен, да? Не подумай, что я лезу к тебе со своими расспросами просто так, от нечего делать. Просто… Ну, пойми: мы довольно давно знаем друг друга, я тебе доверяю, но…
– Я прекрасно все понимаю, Олежка, – перебиваю его я, – все понимаю, но, прости, ничего не могу сказать. Пока не могу.
– Ну ладно… – Олегатор поднимается из-за стола и виновато смотрит на меня. – Бежать нужно, а то начальство голову открутит. Я на работе сейчас, а у нас контора сам знаешь какая… Не офис, а проходной двор.
Мне тоже нужно идти, но я решаю еще немного побыть в баре, дождавшись, пока Олег покинет заведение моих австралийских приятелей.
– Счастливо. – Встаю на ноги и протягиваю Олегатору руку. Тот пожимает ее крепко, кивает мне, но в его взгляде и интонациях все еще чувствуется некий сквознячок легкой обиды. – И спасибо тебе еще раз.
– Значит, завтра в шесть? Пиво не забудь!
– Не забуду. – Отвечаю я ему в след.
В баре появляется еще несколько посетителей. Лорд, сидящий поодаль от моего столика, ближе к дверям, неторопливо смакует виски со льдом. Звучит приятная, тихая музыка.
Пора.
Оставляю столик и направляюсь к выходу. Времени остается действительно в обрез, поэтому теперь нужно действовать быстро. На улице, свернув с Фон-Нейман стрит в ближайший переулок, поднимаю руку. Такси останавливается почти мгновенно.
– Компания «Дип-Проводник» приветствует вас, Владислав! – Доносится традиционная фраза. За рулем желтого «Плимута» молодой парнишка в ковбойке и лихо заломленной на затылок кепке, развернутой козырьком назад. Таксисты «проводника» всегда безукоризненно вежливы, это стало своеобразной визитной карточкой фирмы. И практически всегда называют клиента по имени, в тех случаях, когда программе удается автоматически идентифицировать его личность. К счастью, сейчас мне это только на руку.
– «Фри Лайн Билдинг», третий подъезд, – называю я свой домашний адрес, садясь в машину, – расчет кредитной картой «Виза».
– Заказ принят, – кивает водитель.
Автомобиль плавно трогается с места. Дорога займет около двух минут, но они будут потрачены не в пустую: в протоколах «Дип-Проводника» останется информация о том, что, покинув «Тим и Деззи», я отправился домой. Осторожно ощупываю содержимое карманов: пистолет и обоймы на месте. «Плимут» неторопливо сворачивает на площадь Джона Бардина и останавливается возле тускло поблескивающего стеклом и бетоном небоскреба. Я выхожу из такси, направляюсь к ведущим в просторный холл здания ступеням, но в последний момент, словно передумав, сворачиваю в сторону, огибаю фасад и попадаю в небольшой глухой тупичок, оканчивающийся всегда закрытым наглухо запасным выходом из «Фри Лайн Билдинг». Торопливо оглядываюсь по сторонам: никого нет. Отлично.
– Виктор, смена личности. Позиция номер пять, «Мастер».
– Выполняю. – Доносится из наушников чуть приглушенный ответ программы.
«Морфинг» происходит довольно медленно. С любопытством смотрю в зеркальные стекла дверей: мое отражение плавно меняет очертания. Очкастая физиономия Владислава тает, расплывается, уступая место приветливой улыбке паренька, чем-то неуловимо смахивающего на сельского тракториста, какими их обычно изображали в старых наивно-патриотических фильмах. Джинсовка превращается в темно-синий рабочий комбинезон, из нагрудного кармана которого торчат ручки пассатижей, какие-то отвертки и, кажется, блестящий металлический пинцет. Я становлюсь ниже ростом, чуть раздаюсь в плечах, волосы приобретают пепельный оттенок. Оружие и плеер, правда, остаются при мне.
Последним прорисовывается компактный черный дипломат с необходимым в работе инструментарием. Нетерпеливо жду, пока Виктор перекачает все недостающие файлы: черт возьми, долго, слишком долго. Может, и вправду разориться на «выделенку»? Там посмотрим…
– Трансфер данных завершен. – Сообщает мне программа. – Жду ваших распоряжений.
– Спасибо, Виктор. Теперь мне нужен полный доступ.
– Вы уверены? – Интересно, сомнение в его голосе – плод моего необузданного воображения, или все-таки майкрософтовские специалисты научились наконец передавать человеческие интонации в сообщениях операционной системы?
«Полный доступ» означает, что я могу распределять ресурсы своей машины по собственному усмотрению, отдавая компьютеру приказы, против которых в обычной обстановке у Виктора отыскалась бы тысяча возражений. Олегатору пришлось изрядно повозиться с моей системой, прежде чем она согласилась выполнять все мои распоряжения, не подвергая их критическому анализу на безопасность и этичность по отношению к окружающим меня в виртуальности гражданам Диптауна. К сожалению, указанная функция автоматически отключает множество других полезных свойств «Винодоус Офис», благодаря чему я не могу пользоваться ею постоянно. Но мне это и не нужно. Я устанавливаю данный режим только в случае крайней необходимости.
– Абсолютно уверен. – Соглашаюсь я.
– Полный доступ открыт. – Вздыхает в ответ Виктор.
Итак, игры закончились. Настало время для серьезной работы. Бросаю последний взгляд на паренька в спецовке, отражающегося в зеркальных дверях, и, тихонько насвистывая себе под нос веселенькую мелодию из битловской «желтой подводной лодки», направляюсь обратно к главному входу в здание. Очень не хочется опаздывать. Будем надеяться, что я успею. Должен успеть.
Встаю из-за стола, подхожу к стойке бара. Рядом на невысоком стеллаже аккуратной стопкой сложены газеты. Вчерашний выпуск «Нью-Йорк Таймс». Ничего, сойдет. Беру верхний экземпляр, возвращаюсь за свой столик, и, развернув его где-то на середине, делаю вид, что углублен в чтение. Закрываю глаза. До боли сжимаю веки… Это – реальный мир? Это – фантазия?
Это-фантазия. Реальный мир где-то вокруг меня, за невидимой пеленой. Стоит лишь протянуть руку – и пелена дрогнет, рассеется, словно призрачный утренний туман. Раз. Этот мир – не во мне. Я – не в нем. Дымка дрожит и тает… Еще немного, и от нее не останется и следа. Два. Мой разум обретает плоть. Где-то там, в недостижимой дали осталось мое тело, скованное эластичным доспехом виртуального костюма. Нужно дотянуться, влиться в него, наполнить его, как вода наполняет пустой сосуд… Три.
Открываю глаза. Организм отзывается резкой головной болью и тошнотой. На экранчиках виртуального шлема – смешной кусочек оставленного мною бара: входная дверь, край стола, лежащая на нем развернутая газета. Рисунок грубый, зернистый, условный. Встроенные в шлем небольшие вентиляторы исправно обдувают мое лицо слабым потоком теплого воздуха. С минуту любуюсь на примитивное изображение собственных рук, затем резко выдергиваю кабель, соединяющий костюм с дип-картой компьютера из укрепленного на поясе разъема.
– Недопустимая ошибка инициализации периферийного устройства! – Кажется, Виктор не на шутку встревожен. Колонки, подключенные к моей машине в реальности – не чета их бедным братьям, оставленным мною в виртуальном мире. Морщусь от неприятного ощущения в висках: наверное, следует приобрести привычку отключать звуковую карту компьютера, ныряя в Глубину. – Прервать погружение?
– Нет. Оставайся на линии.
Часы в нижнем углу экрана показывают два пятнадцать. За окнами глубокая ночь. Из чуть приоткрытой форточки доносится слегка приглушенный звук проезжающих мимо машин: даже в этот поздний час движение на Невском не прекращается ни на минуту. Пожалуй, форточку все же стоит закрыть: ноябрь в этом году выдался прохладный и квартира уже успела порядком выстудиться. На потолке переливаются призрачные блики, правда, в отличие от моего виртуального дома, здесь они желтовато-красные – огни расположенного на первом этаже ресторана «Техас».
Холодильник оказался практически пустым. Тонкий намек на то, что утром, превознемогая сонливость и честно заработанную за ночь болезненную усталость, снова придется тащиться на рынок за продуктами. В хлебнице оказались остатки вчерашнего батона. Жить можно. Подозрительно понюхав несколько только что разбитых мною яиц, выливаю их на сковороду, с нетерпением ожидая, пока проснувшийся чайник, недовольный тем, что кто-то столь бестактно потревожил его сон, заворчит на плите струйкой выпущенного к потолку пара. Обычный поздний холостяцкий ужин. Что же, могло бы быть и хуже.
Еда занимает чуть меньше пятнадцати минут. Возвращаюсь к нетерпеливо поджидающему меня компьютеру, втыкаю разъем на место и осторожно пробую пошевелиться. Что-то мешает на уровне солнечного сплетения, ну да – костюм исправно имитирует прикосновение к краю стола, за которым я сижу в виртуальности. Откидываюсь на спинку кресла, пытаюсь расслабиться…
– Погружение. – Тихо шепчу я.
Виктор улавливает мой едва слышный шепот. Простая команда, активизирующая короткую и почти бессмысленную строку: «c:\program files\deeputilites\deep.exe» – пусковой ярлычок крошечной дип-программы – и перед моими глазами вспыхивает яркий калейдоскопический водоворот. Секунда – этот водоворот кажется беспорядочным мельтешением красок; секунда – и краски спиралью вливаются в подобие медленно вращающейся воронки; секунда – я ощущаю пустоту где-то чуть ниже затылка, сознание поддается призрачной иллюзии движения, плывет…
В баре все осталось без изменений, разве что исчезла шумная компания в глубине зала, оставив после себя пустые тарелки и несколько смятых бумажных стаканчиков из-под кока-колы. Оглядываюсь… И натыкаюсь на ухмыляющуюся физиономию Олегатора, сидящего напротив за моим столиком и с аппетитом уминающего порцию картофеля – фри.
– Заснул?
– Что-то вроде того… – Неопределенно пожимаю плечами. – Давно ты здесь?
– Минут пять как. – Отвечает тот, запивая картофель изрядным глотком лимонада. – Пытался тебя разбудить, да без толку. Думал уж, не помер ли ты…
– Не дождешься! – Шутливо подмигиваю я в ответ. – Принес подарочек?
– А как же?
Олегатор, привыкший, к слову, писать собственную кличку через «о» и «е», от имени «Олег», пыхтя лезет под стол и извлекает оттуда увесистый сверток. Сверток с глухим звуком плюхается на стол.
– Вот, блин, и пожрать спокойно не дает… – Ворчит он.
– Олежка, родной, прямо даже не знаю, как тебя и благодарить… – Начинаю я, но Олегатор перебивает, великодушно махнув рукой.
– Знамо, как. Пивом меня благодарить надо. Пи-вом!
Отчего все хакеры так любят пиво? Наверное, какая-то врожденная аномалия организма. Особенности строения внутренних органов. В любом случае, смысла спорить нет и я безропотно соглашаюсь.
– Будет тебе пиво. На днях обязательно занесу.
– Хольстен. «Премиум».
– Пусть будет «Премиум». Кстати, авансом могу налить прямо сейчас…
Олегатор отрицательно качает головой.
– Виртуальное пиво – это как виртуальный секс. Видимость одна, а удовольствия никакого. Пиво в Глубине не пью принципиально – из любви к искусству… Ты уж лучше к нам в контору заезжай, вместе с «Хольстеном». Посидим, пропустим по стаканчику. Давай завтра, а? В конце рабочего дня?
Согласно киваю. Осторожно срываю серую оберточную бумагу, внутри обычной картонной коробки – небольшой ножик с выкидным лезвием, черный, аккуратный, блестящий свежей смазкой пистолет и четыре запасные обоймы. Пытаюсь подтащить сверток ближе к себе, но он неожиданно становится неимоверно тяжелым, мне не удается даже сдвинуть его с места.
– Предупреждение системного монитора! – Доносится из наушников встревоженный голос Виктора. – Фрагменты кода принимаемого в данный момент файла идентифицированы системой, как вирус. Процесс перекачки данных остановлен. Продолжить прием текущих файлов?
– Да. – Тихо соглашаюсь я.
– Чего? – Олегатор, кажется, явно озадачен.
– Н-да… – Я задумчиво оглядываю свою добычу. – Арсенальчик…
Олег довольно хмыкнул. Пакет снова обретает свой нормальный вес, я убираю пистолет за пояс, нож и обоймы торопливо распихиваю по карманам. Настроение заметно повышается.
– А я вот, пожалуй, пивка выпью с удовольствием. Точно не будешь?
– Не-а. Лимонаду мне принеси, если не сложно.
– Не сложно. – Отвечаю я.
Моя кредитная карта «похудела» еще на пять с половиной долларов. Олег с удовольствием принялся за купленную мною бутылку «меринды», я откупорил банку холодного «Премиума».
– Олежка, – осторожно начинаю я, – этот результат твоих творческих терзаний, он…
– Соответствует ли он Московской Конвенции? – Подхватывает мою мысль Олег и загадочно улыбается. – Ну, вообще-то… Да соответствует, не волнуйся ты так. И Московской Конвенции, и Женевскому положению о правах человека, или как его там… Вирус не фатальный, честное пионерское.
Несколько лет назад в Москве собиралась грандиозная международная конференция, на которой после продолжительных дебатов и дискуссий было, наконец, постановлено, что компьютерные вирусы – зло неистребимое и потому борьба с ними – по крайней мере, теми методами, которыми она велась до сих пор – занятие совершенно бесполезное. И олигархи компьютерно-программной индустрии умудрились договориться между собой о том, что производство нефатальных вирусов – программ, действие которых не уничтожает полезную информацию, а лишь замедляет или временно парализует работу компьютера – отныне можно считать деятельностью совершенно легальной. Для этого программисту необходимо лишь прислать исходный код своего творения в одну из многочисленных лабораторий, занимающихся разработкой антивирусных программ, и получить соответствующий сертификат. В результате выиграли все: хакеры, перед которыми неожиданно открылась возможность продавать свои продукты практически официально, и серьезные корпорации, открывшие для себя таким образом поистине неисчерпаемый источник прибыли.
– Лицензию показать? – Лукаво щурится Олегатор.
– Не нужно, – Улыбаюсь в ответ я. – Уж чему-чему, а твоему «пионерскому», да еще и честному, я верю безоговорочно.
– Одного вот только не могу понять, – продолжает тем временем Олег, – а именно, на фига козе баян. В смысле, на кой черт журналисту сдалось вирусное оружие, да еще в таком количестве. Ну, в первый раз еще можно было что-то придумать, ну, во второй… Коллекцию, что ли, собираешь?
– От редакторов отстреливаюсь. – Отвечаю я, пытаясь увести разговор в сторону от опасной темы. Не могу, никак не могу объяснить Олегу, что подобные программы, за пополнением запаса которых я время от времени к нему обращаюсь, используются мною в попытке заработать для себя лишний кусок хлеба, кусок, который отнюдь не всегда оказывается «лишним». Любая медаль имеет, увы, две стороны. Способности дайвера – слишком сладкая приманка для многих и многих, кто хотел бы заполучить в свое распоряжение оружие против Глубины. Поэтому скрытность, чрезмерная осторожность, приобретающая порою невнятные очертания паранойи, – обратная сторона медали, плата за возможность управлять реальностью, созданной людьми, которых эта реальность сумела подчинить.
– Работа у меня такая… – Я неопределенно пожимаю плечами.
– Ну, не хочешь – не рассказывай. – Кажется, Олегатор немного оскорблен. – Я слишком любопытен, да? Не подумай, что я лезу к тебе со своими расспросами просто так, от нечего делать. Просто… Ну, пойми: мы довольно давно знаем друг друга, я тебе доверяю, но…
– Я прекрасно все понимаю, Олежка, – перебиваю его я, – все понимаю, но, прости, ничего не могу сказать. Пока не могу.
– Ну ладно… – Олегатор поднимается из-за стола и виновато смотрит на меня. – Бежать нужно, а то начальство голову открутит. Я на работе сейчас, а у нас контора сам знаешь какая… Не офис, а проходной двор.
Мне тоже нужно идти, но я решаю еще немного побыть в баре, дождавшись, пока Олег покинет заведение моих австралийских приятелей.
– Счастливо. – Встаю на ноги и протягиваю Олегатору руку. Тот пожимает ее крепко, кивает мне, но в его взгляде и интонациях все еще чувствуется некий сквознячок легкой обиды. – И спасибо тебе еще раз.
– Значит, завтра в шесть? Пиво не забудь!
– Не забуду. – Отвечаю я ему в след.
В баре появляется еще несколько посетителей. Лорд, сидящий поодаль от моего столика, ближе к дверям, неторопливо смакует виски со льдом. Звучит приятная, тихая музыка.
Пора.
Оставляю столик и направляюсь к выходу. Времени остается действительно в обрез, поэтому теперь нужно действовать быстро. На улице, свернув с Фон-Нейман стрит в ближайший переулок, поднимаю руку. Такси останавливается почти мгновенно.
– Компания «Дип-Проводник» приветствует вас, Владислав! – Доносится традиционная фраза. За рулем желтого «Плимута» молодой парнишка в ковбойке и лихо заломленной на затылок кепке, развернутой козырьком назад. Таксисты «проводника» всегда безукоризненно вежливы, это стало своеобразной визитной карточкой фирмы. И практически всегда называют клиента по имени, в тех случаях, когда программе удается автоматически идентифицировать его личность. К счастью, сейчас мне это только на руку.
– «Фри Лайн Билдинг», третий подъезд, – называю я свой домашний адрес, садясь в машину, – расчет кредитной картой «Виза».
– Заказ принят, – кивает водитель.
Автомобиль плавно трогается с места. Дорога займет около двух минут, но они будут потрачены не в пустую: в протоколах «Дип-Проводника» останется информация о том, что, покинув «Тим и Деззи», я отправился домой. Осторожно ощупываю содержимое карманов: пистолет и обоймы на месте. «Плимут» неторопливо сворачивает на площадь Джона Бардина и останавливается возле тускло поблескивающего стеклом и бетоном небоскреба. Я выхожу из такси, направляюсь к ведущим в просторный холл здания ступеням, но в последний момент, словно передумав, сворачиваю в сторону, огибаю фасад и попадаю в небольшой глухой тупичок, оканчивающийся всегда закрытым наглухо запасным выходом из «Фри Лайн Билдинг». Торопливо оглядываюсь по сторонам: никого нет. Отлично.
– Виктор, смена личности. Позиция номер пять, «Мастер».
– Выполняю. – Доносится из наушников чуть приглушенный ответ программы.
«Морфинг» происходит довольно медленно. С любопытством смотрю в зеркальные стекла дверей: мое отражение плавно меняет очертания. Очкастая физиономия Владислава тает, расплывается, уступая место приветливой улыбке паренька, чем-то неуловимо смахивающего на сельского тракториста, какими их обычно изображали в старых наивно-патриотических фильмах. Джинсовка превращается в темно-синий рабочий комбинезон, из нагрудного кармана которого торчат ручки пассатижей, какие-то отвертки и, кажется, блестящий металлический пинцет. Я становлюсь ниже ростом, чуть раздаюсь в плечах, волосы приобретают пепельный оттенок. Оружие и плеер, правда, остаются при мне.
Последним прорисовывается компактный черный дипломат с необходимым в работе инструментарием. Нетерпеливо жду, пока Виктор перекачает все недостающие файлы: черт возьми, долго, слишком долго. Может, и вправду разориться на «выделенку»? Там посмотрим…
– Трансфер данных завершен. – Сообщает мне программа. – Жду ваших распоряжений.
– Спасибо, Виктор. Теперь мне нужен полный доступ.
– Вы уверены? – Интересно, сомнение в его голосе – плод моего необузданного воображения, или все-таки майкрософтовские специалисты научились наконец передавать человеческие интонации в сообщениях операционной системы?
«Полный доступ» означает, что я могу распределять ресурсы своей машины по собственному усмотрению, отдавая компьютеру приказы, против которых в обычной обстановке у Виктора отыскалась бы тысяча возражений. Олегатору пришлось изрядно повозиться с моей системой, прежде чем она согласилась выполнять все мои распоряжения, не подвергая их критическому анализу на безопасность и этичность по отношению к окружающим меня в виртуальности гражданам Диптауна. К сожалению, указанная функция автоматически отключает множество других полезных свойств «Винодоус Офис», благодаря чему я не могу пользоваться ею постоянно. Но мне это и не нужно. Я устанавливаю данный режим только в случае крайней необходимости.
– Абсолютно уверен. – Соглашаюсь я.
– Полный доступ открыт. – Вздыхает в ответ Виктор.
Итак, игры закончились. Настало время для серьезной работы. Бросаю последний взгляд на паренька в спецовке, отражающегося в зеркальных дверях, и, тихонько насвистывая себе под нос веселенькую мелодию из битловской «желтой подводной лодки», направляюсь обратно к главному входу в здание. Очень не хочется опаздывать. Будем надеяться, что я успею. Должен успеть.
04
– Компания «Дип-Проводник» рада приветствовать вас! – На сей раз шофер не называет моего имени: правила пользования общественным транспортом Диптауна позволяют мне останавливать такси анонимно.
– Развлекательный центр «Олимп», – говорю я наугад, – Оплата через «Коверн-Лэйт Банк», триста три, семь нулей, десять, пароль – «джемини».
Таксист медлит несколько секунд, проверяя состояние моего счета, открытого на вымышленное имя в маленьком коммерческом банке, расположенном где-то на Антильских островах. Еще мгновение уходит на снятие с него суммы, равноценной стоимости предстоящей поездки. «Визой» я не пользуюсь сознательно: кредитная карта имеет индивидуальный опознавательный номер и я мог бы оставить нежелательный след.
– Заказ принят. – Соглашается водитель. Заурчав двигателем, машина неторопливо отчаливает от тротуара.
Я смотрю в окно на проплывающие мимо улицы, площади и перекрестки огромного города, города, которого на самом деле нет. Вон там, вдалеке – дилерский центр «Интел», его неправдоподобно высокие строения напоминают отсюда громоздкую скульптурную композицию, состоящую из нескольких пирамид со срезанными гигантским ножом вершинами. Когда-то, много лет назад, в наших магазинах продавалось молоко в треугольных бумажных коробках, кажется, красно-синих, – эти архитектурные сооружения почему-то всегда ассоциируются у меня именно с ними. Чуть левее устремляется в небо тонкая и узкая, как рапира, башня «Америки Он-Лайн», рядом еще несколько точно таких же, только чуть меньше размером. Слева высятся стеклянные небоскребы «Белл», солнце играет на их матовых боках золотисто-багровыми всполохами. Подумать страшно, сколько кропотливого труда, сколько сил и нервов было затрачено неизвестными пространственными дизайнерами, чтобы создать все это, придумать и воплотить эту красоту, недоступную жителям реального мира. И люди стремятся сюда, заполняя нарисованные проспекты звуком своих шагов, оживляя эту придуманную кем-то однажды сказку своим дыханием, пропитывая ненастоящий ветер звоном своих голосов. Беглецы от реальности. Не помню, кто именно назвал нас так однажды, но это определение отчего-то кажется мне чрезвычайно метким.
Мы миновали щит с яркой рекламой «Ситилайна»: машина свернула в русский квартал. Народу здесь значительно больше по сравнению с остальной частью города, что, собственно, не удивительно: руководители отечественных предприятий не очень пристально следят за тем, чем занимаются их подчиненные в рабочее время. На пересечении улицы Артемия Лебедева с проспектом Высоких Технологий такси поворачивает направо.
– Остановите здесь, пожалуйста, мне нужно купить сигарет. – Обращаюсь я к шоферу. Тот послушно паркует наш «понтиак» возле напоминающего небольшой крытый стадион продуктового магазина, я выхожу из автомобиля, мысленно считаю до десяти.
– Виктор, включай «двойника». – Отдаю я короткий приказ и захлопываю дверцу.
Визуально вокруг ничего не изменилось, но тем не менее, запущенная по моей команде программа сразу же начала работать.
– Поехали. – Мой голос раздается из-за чуть приспущенного стекла такси. Водитель молча кивает, машина трогается с места.
Для сервера «Дип-Проводника» я благополучно вернулся в салон «понтиака» и продолжил свое путешествие. Вскоре такси «высадит» меня неподалеку от увеселительного центра «Олимп» и отправится выполнять следующий заказ, о чем в лог-файлах компании останется соответствующая запись. Пусть попробуют потом что-нибудь доказать.
Мельком смотрю на часы: отпущенное мне время неумолимо истекает. Пропустив несколько стремительно проносящихся по проспекту автомобилей и ярко расцвеченный автобус с туристами, пересекаю улицу и сворачиваю в пустынный сквер с низкой оградой, присыпанными гравием дорожками, кустами шиповника и крашеными в желтый цвет деревянными скамейками. В глубине сквера виднеется аккуратный двухэтажный особняк, отгороженный от окружающей действительности высоким проволочным забором – наверняка кто-то из наших соотечественников, скорее всего, какой-нибудь коммерсант средней руки, попытался таким образом воплотить свою мечту о собственном доме, неосуществимую в настоящей реальности. Этот путь я разведал несколько дней назад, совершив неторопливую получасовую прогулку по окрестным кварталам. Там, впереди, за естественной зеленой стеной, образованной густыми зарослями шиповника и акации, в проволочной сетке забора вырезана неровная круглая дырка, небольшая, но вполне достаточная для того, чтобы в нее смог протиснуться взрослый мужчина. С проволокой пришлось немного повозиться, но я был уверен, что результат моих трудов спишут на баловство местной шпаны. Да и заделать ее за прошедшие несколько суток вряд ли успеют: в отличие от трудолюбивых иностранцев, наши соотечественники не торопятся выполнять необходимую, но кропотливую и скучную работу, по возможности откладывая ее на неопределенный срок.
Дырка на месте. Бегом огибаю здание, проскользнув сквозь виртуальное пространство чужого сервера и еще больше запутывая тем самым след, выхожу на узкую и извилистую улочку Первых Дизайнеров. Я у цели.
«Нетлан». Странноватое сочетание несочетаемых английских понятий «Net» и «LAN», столь характерное для названий небольших российских компаний. Фирмочка и впрямь скромная, видимо, начавшая свой бизнес совсем недавно и еще не успевшая толком раскрутиться. Офис, расположенный в первом полуподвальном этаже стилизованного под девятнадцатый век шестиэтажного здания с лепными карнизами и готическими стрельчатыми окнами, производит противоречивое впечатление. Интересно, кому могла понадобиться эта крошечная контора, гладя на виртуальное представительство которой даже самому неискушенному зрителю становится ясно, что она явно не ворочает многомиллионными долларовыми капиталами? Я не знаю заказчика. Около года назад, когда полиция Диптауна едва не поймала меня с поличным при передаче денег за очередную дискету с похищенной информацией, я придумал достаточно сложный, но действенный и надежный способ получать извещения о предлагаемой работе, благодаря которому мне не приходится теперь встречаться с кем-либо лично. Я не вижу того, кто поручает мне очередное задание, он не видит меня. При попытке идентифицировать мою персону я без труда сумею обрубить все хвосты, дернув за которые, заказчик способен принести мне хоть малейшие неприятности. Все довольны и счастливы. Слава Богу, сейчас мне не придется что-либо красть у организации, проникнуть в офис которой является для меня первоочередной задачей. Предстоящая работа гораздо более проста, нежели тривиальное копирование данных, и находится она гораздо ближе к той невидимой грани закона и беззакония, на которой мне постоянно приходится балансировать в последнее время.
– Развлекательный центр «Олимп», – говорю я наугад, – Оплата через «Коверн-Лэйт Банк», триста три, семь нулей, десять, пароль – «джемини».
Таксист медлит несколько секунд, проверяя состояние моего счета, открытого на вымышленное имя в маленьком коммерческом банке, расположенном где-то на Антильских островах. Еще мгновение уходит на снятие с него суммы, равноценной стоимости предстоящей поездки. «Визой» я не пользуюсь сознательно: кредитная карта имеет индивидуальный опознавательный номер и я мог бы оставить нежелательный след.
– Заказ принят. – Соглашается водитель. Заурчав двигателем, машина неторопливо отчаливает от тротуара.
Я смотрю в окно на проплывающие мимо улицы, площади и перекрестки огромного города, города, которого на самом деле нет. Вон там, вдалеке – дилерский центр «Интел», его неправдоподобно высокие строения напоминают отсюда громоздкую скульптурную композицию, состоящую из нескольких пирамид со срезанными гигантским ножом вершинами. Когда-то, много лет назад, в наших магазинах продавалось молоко в треугольных бумажных коробках, кажется, красно-синих, – эти архитектурные сооружения почему-то всегда ассоциируются у меня именно с ними. Чуть левее устремляется в небо тонкая и узкая, как рапира, башня «Америки Он-Лайн», рядом еще несколько точно таких же, только чуть меньше размером. Слева высятся стеклянные небоскребы «Белл», солнце играет на их матовых боках золотисто-багровыми всполохами. Подумать страшно, сколько кропотливого труда, сколько сил и нервов было затрачено неизвестными пространственными дизайнерами, чтобы создать все это, придумать и воплотить эту красоту, недоступную жителям реального мира. И люди стремятся сюда, заполняя нарисованные проспекты звуком своих шагов, оживляя эту придуманную кем-то однажды сказку своим дыханием, пропитывая ненастоящий ветер звоном своих голосов. Беглецы от реальности. Не помню, кто именно назвал нас так однажды, но это определение отчего-то кажется мне чрезвычайно метким.
Мы миновали щит с яркой рекламой «Ситилайна»: машина свернула в русский квартал. Народу здесь значительно больше по сравнению с остальной частью города, что, собственно, не удивительно: руководители отечественных предприятий не очень пристально следят за тем, чем занимаются их подчиненные в рабочее время. На пересечении улицы Артемия Лебедева с проспектом Высоких Технологий такси поворачивает направо.
– Остановите здесь, пожалуйста, мне нужно купить сигарет. – Обращаюсь я к шоферу. Тот послушно паркует наш «понтиак» возле напоминающего небольшой крытый стадион продуктового магазина, я выхожу из автомобиля, мысленно считаю до десяти.
– Виктор, включай «двойника». – Отдаю я короткий приказ и захлопываю дверцу.
Визуально вокруг ничего не изменилось, но тем не менее, запущенная по моей команде программа сразу же начала работать.
– Поехали. – Мой голос раздается из-за чуть приспущенного стекла такси. Водитель молча кивает, машина трогается с места.
Для сервера «Дип-Проводника» я благополучно вернулся в салон «понтиака» и продолжил свое путешествие. Вскоре такси «высадит» меня неподалеку от увеселительного центра «Олимп» и отправится выполнять следующий заказ, о чем в лог-файлах компании останется соответствующая запись. Пусть попробуют потом что-нибудь доказать.
Мельком смотрю на часы: отпущенное мне время неумолимо истекает. Пропустив несколько стремительно проносящихся по проспекту автомобилей и ярко расцвеченный автобус с туристами, пересекаю улицу и сворачиваю в пустынный сквер с низкой оградой, присыпанными гравием дорожками, кустами шиповника и крашеными в желтый цвет деревянными скамейками. В глубине сквера виднеется аккуратный двухэтажный особняк, отгороженный от окружающей действительности высоким проволочным забором – наверняка кто-то из наших соотечественников, скорее всего, какой-нибудь коммерсант средней руки, попытался таким образом воплотить свою мечту о собственном доме, неосуществимую в настоящей реальности. Этот путь я разведал несколько дней назад, совершив неторопливую получасовую прогулку по окрестным кварталам. Там, впереди, за естественной зеленой стеной, образованной густыми зарослями шиповника и акации, в проволочной сетке забора вырезана неровная круглая дырка, небольшая, но вполне достаточная для того, чтобы в нее смог протиснуться взрослый мужчина. С проволокой пришлось немного повозиться, но я был уверен, что результат моих трудов спишут на баловство местной шпаны. Да и заделать ее за прошедшие несколько суток вряд ли успеют: в отличие от трудолюбивых иностранцев, наши соотечественники не торопятся выполнять необходимую, но кропотливую и скучную работу, по возможности откладывая ее на неопределенный срок.
Дырка на месте. Бегом огибаю здание, проскользнув сквозь виртуальное пространство чужого сервера и еще больше запутывая тем самым след, выхожу на узкую и извилистую улочку Первых Дизайнеров. Я у цели.
«Нетлан». Странноватое сочетание несочетаемых английских понятий «Net» и «LAN», столь характерное для названий небольших российских компаний. Фирмочка и впрямь скромная, видимо, начавшая свой бизнес совсем недавно и еще не успевшая толком раскрутиться. Офис, расположенный в первом полуподвальном этаже стилизованного под девятнадцатый век шестиэтажного здания с лепными карнизами и готическими стрельчатыми окнами, производит противоречивое впечатление. Интересно, кому могла понадобиться эта крошечная контора, гладя на виртуальное представительство которой даже самому неискушенному зрителю становится ясно, что она явно не ворочает многомиллионными долларовыми капиталами? Я не знаю заказчика. Около года назад, когда полиция Диптауна едва не поймала меня с поличным при передаче денег за очередную дискету с похищенной информацией, я придумал достаточно сложный, но действенный и надежный способ получать извещения о предлагаемой работе, благодаря которому мне не приходится теперь встречаться с кем-либо лично. Я не вижу того, кто поручает мне очередное задание, он не видит меня. При попытке идентифицировать мою персону я без труда сумею обрубить все хвосты, дернув за которые, заказчик способен принести мне хоть малейшие неприятности. Все довольны и счастливы. Слава Богу, сейчас мне не придется что-либо красть у организации, проникнуть в офис которой является для меня первоочередной задачей. Предстоящая работа гораздо более проста, нежели тривиальное копирование данных, и находится она гораздо ближе к той невидимой грани закона и беззакония, на которой мне постоянно приходится балансировать в последнее время.