– «Спрайт-1», выровняй плоскость, кретин! – Голос Клары неприятно дребезжит в шлеме. – Слишком медленно идешь. Если не хочешь, чтобы второй поддал тебе под зад, прибавь скорости.
Она не права. Научиться с первого раза правильно держать «Иглу» в пространстве невозможно, даже после длительной практики на тренажере. Это раз. Для того, чтобы привыкнуть к абсолютно любой машине, не говоря уже об истребителе, нужно время. Это два. И вообще, мне все здесь уже порядком надоело. Это три.
Рука сжимает джойстик, на экранчиках виртуального шлема – чернота космоса и прямоугольная равнина медленно приближающейся ко мне платформы. Приборная панель внизу, тонкий крестик прицела перед глазами. Чуть надавливаю джойстик вперед, прямоугольник начинает двигаться быстрее.
– «Спрайт-1», идешь с деферентом на нос. На приборы смотри, идиот!
Черт. Разучился я играть в компьютерные игры. Мало практики.
Но мы это исправим.
Отбросив джойстик прочь, кладу правую руку на клавиши управления курсором, пальцы левой привычно занимают свои места над кнопками «Tab», «Ctrl», «Alt» и «Space». Так удобнее. На моем первом компьютере не было мыши и джойстика. Винчестера на ней, впрочем, тоже не было. «Искра 1030» – кто сейчас вспомнит эту древнюю машину?
Щелкнув несколькими клавишами, разворачиваю картинку во весь экран. Приборная панель и детали кабины исчезли, остались только звезды, перекрестье прицела, ползущая на меня платформа и проецирующаяся прямо в пространство маленькая диаграмма радара. Меня больше не существовало. Я стал кораблем.
Чуть шевелю пальцами – истребитель едва заметно качает крыльями. Управление настроено не идеально, ощущается едва заметное запаздывание в реакциях корабля на действия пилота. Позже исправлю. Поиграем, пожалуй.
– Ты куда?! «Спрайт-1»! Разобьешься, болван!
Богатое у Клары воображение на предмет придумывания ласковых эпитетов. Знанием нецензурной брани Господь ее, похоже, также не обделил.
Моя «игла» взмывает над платформой, и, совершив мертвую петлю, стремительно уходит в штопор, атакуя первые ворота. Проскакиваю подковообразную арматуру на огромной скорости, выпуская одновременно короткую серию энергоразрядов из обоих орудий и ставя машину на ребро, уменьшив тем самым площадь потенциальной мишени для несуществующего противника. Башня рассыпается ослепительным золотым фейерверком, искры, мерцая, гаснут. Любоваться нет времени – впереди вторая платформа, она не ползет, она стремительно несется мне навстречу. Перед воротами надо сбросить мощность двигателей. Я увеличиваю ее. Скупой залп – нужно экономить ресурс энергосистемы корабля – и обе орудийных башни, прикрывающих вторые ворота, перестают существовать. Истребитель вертится волчком, подо мной проскакивает светящаяся алая черта, показывающая границу платформы. Новая цель, на сей раз развернута вверх ногами. Проскочим. Вправо, вниз, разворот. Пробел, вправо, вверх. Пробел, влево, вниз, прямо. Что может быть проще?
Я прохожу дистанцию за пятнадцать минут. Позади лениво меркнут среди звезд плавящиеся обломки последнего сбитого мною орудия, впереди – зияющий многокилометровой разрыв и продолговатая туша платформы, с которой я начал свое путешествие. Руки тянутся к клавиатуре, но в последний момент я одергиваю себя. Неудобно набирать «deep», когда твои глаза закрыты стекляшками виртуального шлема. Чертовски неудобно. А приподнимать шлем просто лень.
– Маша, погружение.
– Выполняю, Влад.
Сверкающий вихрь. Искрящийся разноцветный туннель, бесконечное падение в сладкую, манящую пропасть.
Глубина.
– «Спрайт-1» тренировку по летной практике закончил, – отчеканил в пространство я, – возвращаюсь на базу.
– «Спрайт-1», первый коридор. – Ответили наушники голосом диспетчера. Судя по его интонациям, парень внимательно следил за моим показательным выступлением. Теплый меня ожидает прием.
Моя «игла» плавно коснулась металлического покрытия ангара. Я выключил турбины, и, дождавшись, пока на приборной доске загорится зеленая лампочка, свидетельствуя о том, что снаружи выровнялось давление, откинул фонарь кабины и отстегнул ремни. Все, приехали.
Неподалеку собралась небольшая толпа, добрую половину которой составляли мои недавние собратья-новички. Глаза у всех были большими, как у героев японских комиксов, однако с комментариями пока никто не лез. Я жестом подозвал механика.
– Кто отвечает за настройку истребителей? – Спросил его я.
– Тим Робертсон, старший механик. Только его сейчас нет. А что?
– Мне бы хотелось откалибровать эту машину так, чтобы она реагировала на движения штурвала мгновенно, а не спустя полсекунды. – Как можно более мягко попросил я, – это можно организовать?
Механик с сомнением посмотрел на мятые бока моей изрядно потрепанной «иглы».
– Попробуем. Я сообщу начальнику смены.
С этими словами он сдержанно кивнул и удалился. Я махнул ему вслед, и, весело вращая в воздухе шнуром с аудиоразъемом, направился к выходу из ангара.
– Влад?
Это была Клара. Я остановился.
– Мэм?
Девушка заметно поморщилась.
– Вольно. Есть разговор.
– Валяй.
Она мгновение помедлила, дожидаясь, пока программа-переводчик справится с этой несложной идиомой. Секунда, две. Похоже, мне придется переходить на английский.
– Ты прошел дистанцию так, как ее не проходят даже профессионалы, игравшие здесь не один год. – Говорит наконец она и смотрит на меня пронзительными серыми глазами. Да, видимо, я действительно немного перестарался. Увлекаться иногда тоже вредно.
– И что с того? – Я попытался придать себе максимально невозмутимый вид. – Я играл в «винг командер» и «дарк форсес» уже тогда, когда человечество еще не придумало «пентиум». Навык.
Клара осторожно кивнула, не сводя с меня глаз.
– Врешь. – Сказала она.
– Что? – Кажется, испытываемое мною удивление не замедлило отразиться на моей физиономии, Клара с довольным видом усмехнулась.
– Я хотела сказать, что в симуляторы ты, безусловно, играешь уже лет десять, это заметно сразу. Только вот дело совершенно не в этом.
По-моему, я совершенно утратил нить разговора.
– А в чем?
– Ты слышал о Вторжении?
Я напряг память. Да, кажется, я что-то читал об этом в подборке опубликованных на сервере «Миссии» материалов. По-моему, несколько лет назад люди попытались сунуться со своими кораблями за пределы человеческого сектора галактики и тут же схлопотали от инопланетян по рогам. Этой скудной информацией мои знания по данному вопросу ограничивались, о чем я с радостью сообщил Кларе. Та едва заметно кивнула.
– Около четырех лет назад виртуальное пространство «Миссии» заметно превышало границы человеческого сектора, – подтвердила она, – наши клиенты могли по собственному желанию сражаться как между собой, так и с представителями иных рас – либо на их стороне. Было очень сложно поддерживать такое пространство в работоспособном состоянии, мы использовали четыреста двадцать пять независимых серверов, два спутника-ретранслятора, больше восьмисот маршрутизаторов, оптиковолоконные магистрали общей протяженностью в три сотни миль… Четыре года назад в одном из сражений за пределами человеческого сектора погиб человек.
– Люди гибнут здесь каждый день сотнями, – возразил я.
– Он погиб в реальности. – Откликнулась Клара. – Просто не выдержало сердце. Инфаркт.
Да, о чем-то подобном я читал в газетах. И, кажется, об этом даже говорили по телевизору. Мужик был пожилым американцем и уже долгое время наблюдался у кардиолога. Неудивительно, что его путешествие в киберпространство закончилось в конце концов столь плачевно.
– С тех пор мы сократили игровое поле, – продолжала тем временем Клара, – и сосредоточились на вопросах безопасности. Сетевая станция, обслуживающая каждый отдельный участок космоса, непрерывно получает от игрока информацию о состоянии его организма: пульс, частота сокращений легких, давление… Если показатели не вписываются в критерии безопасности для здоровья, клиента просто автоматически выбрасывает из игры. Лучше получать разгневанные письма от неудачников, чем платить сотни тысяч долларов скорбящим родственникам.
Кажется, я начал понемногу осознавать ситуацию.
– Я просмотрела твои лог-файлы, Влад. Твой пульс, давление и дыхание были такими, словно во время тренировки ты сидел дома перед телевизором с бутылкой пива и смотрел бейсбол.
– Я не люблю бейсбол. – Буркнул я.
Надо же было так облажаться? Наверняка информация о контроле за организмом игроков была опубликована на официальном сервере компании. В качестве рекламы. Иностранцы любят подобную показуху, они буквально помешаны на собственном драгоценном здоровье. Надо же, поленился прочитать. Блин. Впредь надо быть внимательнее.
– Влад, ни один человек не способен выдерживать подобный темп и настолько хорошо контролировать себя. Перегрузки, опасность, азарт. Мозг должен реагировать на эти факторы. Ты – человек, Влад?
Здрасьте вам. Сначала меня приняли за полицейского. А теперь, интересно, за кого? За порождение компьютерного разума? Или за инопланетную зеленую ящерицу, одевшую ради разнообразия тело щуплого сопливого подростка? Мне стало смешно.
– Нет. – Сделав честные глаза и с опаской осмотревшись по сторонам, ответил я. – Я – последний джедай великого Императора. За мной охотится вся мощь империи за то, что я зарубил световым мечом любимую болонку Дарта Вейдера и сдал «Звезду Смерти» в металлолом. Только никому не рассказывай.
– Влад, я серьезно.
– Я тоже. Клара, я обыкновенный человек, поверь мне. Я ем, пью, писаю, какаю, люблю пиво и яичницу, сплю по ночам и иногда страдаю от насморка. Просто я не воспринимаю все это, как реальность. Для меня «Миссия» – всего лишь игра, развлечение, за которым не может скрываться опасность. Если я разобьюсь о поверхность планеты, дип-программа просто выведет меня из Глубины и я окажусь дома перед компьютером. Понимаешь?
Клара пристально смотрит на меня, хмурится и молчит. Кажется, она все еще сомневается.
– Хорошо, отследи мой канал. Если только так я смогу тебя убедить.
– Мы не отслеживаем каналы игроков. Это неэтично.
– Сообщи в службу безопасности, что я знаменитый террорист и пронес на сервер заранее проглоченную мною фотонную бомбу, о чем сообщил тебе в доверительной беседе. Может, подействует.
Клара едва заметно улыбнулась, но подозрительность в ее взгляде еще не растаяла до конца.
– Здесь есть бар? – Спросил я. – Если я приглашу тебя выпить чашку кофе, это не будет рассматриваться как приставание, за которое отрывают руки?
Кажется, это подействовало: девушка рассмеялась.
– Нет, не будет. Пошли.
Она не права. Научиться с первого раза правильно держать «Иглу» в пространстве невозможно, даже после длительной практики на тренажере. Это раз. Для того, чтобы привыкнуть к абсолютно любой машине, не говоря уже об истребителе, нужно время. Это два. И вообще, мне все здесь уже порядком надоело. Это три.
Рука сжимает джойстик, на экранчиках виртуального шлема – чернота космоса и прямоугольная равнина медленно приближающейся ко мне платформы. Приборная панель внизу, тонкий крестик прицела перед глазами. Чуть надавливаю джойстик вперед, прямоугольник начинает двигаться быстрее.
– «Спрайт-1», идешь с деферентом на нос. На приборы смотри, идиот!
Черт. Разучился я играть в компьютерные игры. Мало практики.
Но мы это исправим.
Отбросив джойстик прочь, кладу правую руку на клавиши управления курсором, пальцы левой привычно занимают свои места над кнопками «Tab», «Ctrl», «Alt» и «Space». Так удобнее. На моем первом компьютере не было мыши и джойстика. Винчестера на ней, впрочем, тоже не было. «Искра 1030» – кто сейчас вспомнит эту древнюю машину?
Щелкнув несколькими клавишами, разворачиваю картинку во весь экран. Приборная панель и детали кабины исчезли, остались только звезды, перекрестье прицела, ползущая на меня платформа и проецирующаяся прямо в пространство маленькая диаграмма радара. Меня больше не существовало. Я стал кораблем.
Чуть шевелю пальцами – истребитель едва заметно качает крыльями. Управление настроено не идеально, ощущается едва заметное запаздывание в реакциях корабля на действия пилота. Позже исправлю. Поиграем, пожалуй.
– Ты куда?! «Спрайт-1»! Разобьешься, болван!
Богатое у Клары воображение на предмет придумывания ласковых эпитетов. Знанием нецензурной брани Господь ее, похоже, также не обделил.
Моя «игла» взмывает над платформой, и, совершив мертвую петлю, стремительно уходит в штопор, атакуя первые ворота. Проскакиваю подковообразную арматуру на огромной скорости, выпуская одновременно короткую серию энергоразрядов из обоих орудий и ставя машину на ребро, уменьшив тем самым площадь потенциальной мишени для несуществующего противника. Башня рассыпается ослепительным золотым фейерверком, искры, мерцая, гаснут. Любоваться нет времени – впереди вторая платформа, она не ползет, она стремительно несется мне навстречу. Перед воротами надо сбросить мощность двигателей. Я увеличиваю ее. Скупой залп – нужно экономить ресурс энергосистемы корабля – и обе орудийных башни, прикрывающих вторые ворота, перестают существовать. Истребитель вертится волчком, подо мной проскакивает светящаяся алая черта, показывающая границу платформы. Новая цель, на сей раз развернута вверх ногами. Проскочим. Вправо, вниз, разворот. Пробел, вправо, вверх. Пробел, влево, вниз, прямо. Что может быть проще?
Я прохожу дистанцию за пятнадцать минут. Позади лениво меркнут среди звезд плавящиеся обломки последнего сбитого мною орудия, впереди – зияющий многокилометровой разрыв и продолговатая туша платформы, с которой я начал свое путешествие. Руки тянутся к клавиатуре, но в последний момент я одергиваю себя. Неудобно набирать «deep», когда твои глаза закрыты стекляшками виртуального шлема. Чертовски неудобно. А приподнимать шлем просто лень.
– Маша, погружение.
– Выполняю, Влад.
Сверкающий вихрь. Искрящийся разноцветный туннель, бесконечное падение в сладкую, манящую пропасть.
Глубина.
– «Спрайт-1» тренировку по летной практике закончил, – отчеканил в пространство я, – возвращаюсь на базу.
– «Спрайт-1», первый коридор. – Ответили наушники голосом диспетчера. Судя по его интонациям, парень внимательно следил за моим показательным выступлением. Теплый меня ожидает прием.
Моя «игла» плавно коснулась металлического покрытия ангара. Я выключил турбины, и, дождавшись, пока на приборной доске загорится зеленая лампочка, свидетельствуя о том, что снаружи выровнялось давление, откинул фонарь кабины и отстегнул ремни. Все, приехали.
Неподалеку собралась небольшая толпа, добрую половину которой составляли мои недавние собратья-новички. Глаза у всех были большими, как у героев японских комиксов, однако с комментариями пока никто не лез. Я жестом подозвал механика.
– Кто отвечает за настройку истребителей? – Спросил его я.
– Тим Робертсон, старший механик. Только его сейчас нет. А что?
– Мне бы хотелось откалибровать эту машину так, чтобы она реагировала на движения штурвала мгновенно, а не спустя полсекунды. – Как можно более мягко попросил я, – это можно организовать?
Механик с сомнением посмотрел на мятые бока моей изрядно потрепанной «иглы».
– Попробуем. Я сообщу начальнику смены.
С этими словами он сдержанно кивнул и удалился. Я махнул ему вслед, и, весело вращая в воздухе шнуром с аудиоразъемом, направился к выходу из ангара.
– Влад?
Это была Клара. Я остановился.
– Мэм?
Девушка заметно поморщилась.
– Вольно. Есть разговор.
– Валяй.
Она мгновение помедлила, дожидаясь, пока программа-переводчик справится с этой несложной идиомой. Секунда, две. Похоже, мне придется переходить на английский.
– Ты прошел дистанцию так, как ее не проходят даже профессионалы, игравшие здесь не один год. – Говорит наконец она и смотрит на меня пронзительными серыми глазами. Да, видимо, я действительно немного перестарался. Увлекаться иногда тоже вредно.
– И что с того? – Я попытался придать себе максимально невозмутимый вид. – Я играл в «винг командер» и «дарк форсес» уже тогда, когда человечество еще не придумало «пентиум». Навык.
Клара осторожно кивнула, не сводя с меня глаз.
– Врешь. – Сказала она.
– Что? – Кажется, испытываемое мною удивление не замедлило отразиться на моей физиономии, Клара с довольным видом усмехнулась.
– Я хотела сказать, что в симуляторы ты, безусловно, играешь уже лет десять, это заметно сразу. Только вот дело совершенно не в этом.
По-моему, я совершенно утратил нить разговора.
– А в чем?
– Ты слышал о Вторжении?
Я напряг память. Да, кажется, я что-то читал об этом в подборке опубликованных на сервере «Миссии» материалов. По-моему, несколько лет назад люди попытались сунуться со своими кораблями за пределы человеческого сектора галактики и тут же схлопотали от инопланетян по рогам. Этой скудной информацией мои знания по данному вопросу ограничивались, о чем я с радостью сообщил Кларе. Та едва заметно кивнула.
– Около четырех лет назад виртуальное пространство «Миссии» заметно превышало границы человеческого сектора, – подтвердила она, – наши клиенты могли по собственному желанию сражаться как между собой, так и с представителями иных рас – либо на их стороне. Было очень сложно поддерживать такое пространство в работоспособном состоянии, мы использовали четыреста двадцать пять независимых серверов, два спутника-ретранслятора, больше восьмисот маршрутизаторов, оптиковолоконные магистрали общей протяженностью в три сотни миль… Четыре года назад в одном из сражений за пределами человеческого сектора погиб человек.
– Люди гибнут здесь каждый день сотнями, – возразил я.
– Он погиб в реальности. – Откликнулась Клара. – Просто не выдержало сердце. Инфаркт.
Да, о чем-то подобном я читал в газетах. И, кажется, об этом даже говорили по телевизору. Мужик был пожилым американцем и уже долгое время наблюдался у кардиолога. Неудивительно, что его путешествие в киберпространство закончилось в конце концов столь плачевно.
– С тех пор мы сократили игровое поле, – продолжала тем временем Клара, – и сосредоточились на вопросах безопасности. Сетевая станция, обслуживающая каждый отдельный участок космоса, непрерывно получает от игрока информацию о состоянии его организма: пульс, частота сокращений легких, давление… Если показатели не вписываются в критерии безопасности для здоровья, клиента просто автоматически выбрасывает из игры. Лучше получать разгневанные письма от неудачников, чем платить сотни тысяч долларов скорбящим родственникам.
Кажется, я начал понемногу осознавать ситуацию.
– Я просмотрела твои лог-файлы, Влад. Твой пульс, давление и дыхание были такими, словно во время тренировки ты сидел дома перед телевизором с бутылкой пива и смотрел бейсбол.
– Я не люблю бейсбол. – Буркнул я.
Надо же было так облажаться? Наверняка информация о контроле за организмом игроков была опубликована на официальном сервере компании. В качестве рекламы. Иностранцы любят подобную показуху, они буквально помешаны на собственном драгоценном здоровье. Надо же, поленился прочитать. Блин. Впредь надо быть внимательнее.
– Влад, ни один человек не способен выдерживать подобный темп и настолько хорошо контролировать себя. Перегрузки, опасность, азарт. Мозг должен реагировать на эти факторы. Ты – человек, Влад?
Здрасьте вам. Сначала меня приняли за полицейского. А теперь, интересно, за кого? За порождение компьютерного разума? Или за инопланетную зеленую ящерицу, одевшую ради разнообразия тело щуплого сопливого подростка? Мне стало смешно.
– Нет. – Сделав честные глаза и с опаской осмотревшись по сторонам, ответил я. – Я – последний джедай великого Императора. За мной охотится вся мощь империи за то, что я зарубил световым мечом любимую болонку Дарта Вейдера и сдал «Звезду Смерти» в металлолом. Только никому не рассказывай.
– Влад, я серьезно.
– Я тоже. Клара, я обыкновенный человек, поверь мне. Я ем, пью, писаю, какаю, люблю пиво и яичницу, сплю по ночам и иногда страдаю от насморка. Просто я не воспринимаю все это, как реальность. Для меня «Миссия» – всего лишь игра, развлечение, за которым не может скрываться опасность. Если я разобьюсь о поверхность планеты, дип-программа просто выведет меня из Глубины и я окажусь дома перед компьютером. Понимаешь?
Клара пристально смотрит на меня, хмурится и молчит. Кажется, она все еще сомневается.
– Хорошо, отследи мой канал. Если только так я смогу тебя убедить.
– Мы не отслеживаем каналы игроков. Это неэтично.
– Сообщи в службу безопасности, что я знаменитый террорист и пронес на сервер заранее проглоченную мною фотонную бомбу, о чем сообщил тебе в доверительной беседе. Может, подействует.
Клара едва заметно улыбнулась, но подозрительность в ее взгляде еще не растаяла до конца.
– Здесь есть бар? – Спросил я. – Если я приглашу тебя выпить чашку кофе, это не будет рассматриваться как приставание, за которое отрывают руки?
Кажется, это подействовало: девушка рассмеялась.
– Нет, не будет. Пошли.
01
Когда я расстегнул липучку виртуального шлема, за окнами уже была глубокая ночь.
– Выключайся, – устало сказал я машине.
– Серьезно?
– Абсолютно.
– Спокойной ночи, Влад… – Донесся из динамиков мелодичный голос моего полупроводникового чуда.
– Спокойной ночи, Маша.
На погасшем экране высветилась скромная надпись «system is shutting down, please wait», затем тихий шелест системного блока наконец стих.
Я поднялся с кресла и принялся выбираться из виртуального костюма. Задница затекла неимоверно, ужасно хотелось пить. Аккуратно сложив костюм на спинке своего кресла, я вышел в коридор.
Олегатор уже свалил домой, на дверях его кабинета темнела выдавленная в пластилине круглая печать и мигал красный огонек сигнализации. Меня, в отличие от него, за пределы здания не выпускали. Чертыхнувшись, я направился к Диме, из-за неплотно прикрытой двери комнатушки которого пробивался наружу узкий лучик света.
Тот сидел глубоко в отладке чего-то, совершенно неподвластного моему пониманию, торопливо пролистывая на экране компьютера бесконечные строки какого-то кода и сдавленно матюгаясь сквозь зубы. По опыту я уже прекрасно знал, что в таком состоянии Дима совершенно отключался от окружающей действительности и был абсолютно неприспособлен к общению: листинг разрабатываемых им кибернетических творений действовал на него подобно дип-программе, надолго уводя в какую-то недоступную для окружающих реальность. Однажды кто-то из наших шутников прицепил Димке на спину бумажку с надписью «system halted, please reboot» во время его очередного «транса», и тот заметил подвох лишь часов через двадцать, не раньше. Тормошить сейчас нашего штатного программиста попросту не имело смысла.
– Привет, – бросил я, целеустремленно направляясь к стоящему прямо на полу пластмассовому электрическому чайнику и дислоцирующейся неподалеку банке растворимого «Несткафе».
– На столе. – Невпопад отозвался Димка.
– Чего – на столе? – переспросил я, втапливая в паз темно-синюю кнопку. Чайник довольно заурчал.
– Записка на столе. – Откликнулся Дима спустя непродолжительную паузу. – Олег оставил, когда уходил. Сказал, передать, если придешь кофе пить… Едит твои баги, кто же так библиотеки вызывает? Ламеры мастдайные…
Поискав среди пустых сигаретных пачек и ломаных коробок от компакт-дисков, я нашел-таки аккуратно сложенный лист бумаги. Текст был отпечатан на принтере. «Скин твоей подруги вскрыли, кишки вынули, в мочевой пузырь заглянули. Есть информация. Утром поговорим. О.» Интересное послание. «Скином» Олег привычно называл виртуальный образ, проецируемый компьютером в ту или иную точку Диптауна, когда его владелец входит в Глубину. Значит, они все-таки анализировали код, составляющий добытую мною копию тела нашей прекрасной незнакомки и нашли там что-то интересное. Иначе Олегатор не стал бы беспокоиться. Ладно, утром – так утром…
Вскипевший чайник радостно щелкнул, выключаясь, я налил до краев любимого напитка в обнаружившуюся неподалеку чашку, размешал алюминиевой ложкой сахар и отправился к себе.
– Кружку за собой потом вымой, дайвер. – Бросил мне вслед Димка.
– Я тебе туда гуталину насыплю. – Беззлобно огрызнулся я и закрыл за собой дверь.
У меня была небольшая комнатка с раскладушкой, тумбочкой, телевизором, маленьким холодильником и микроволновкой. Личных вещей почти не имелось. Я отдал Денисову ключи от своей квартиры и составил список того, что мне могло понадобиться в хозяйстве, он обещал привезти все необходимое, но до сих пор так и не сумел найти для этого время. Ладно, переживем. Соорудив себе огромный бутерброд с сыром, я включил телевизор и завалился на раскладушку. По ящику гоняли какую-то муть, смотреть ее решительно не хотелось. Читать тоже было нечего, а усталость бесследно рассеялась после третьего глотка кофе. Минут десять я лениво наблюдал за новостями, выслушивая информацию об очередном налете вооруженных бандформирований на позиции федеральных сил и уверения какого-то обильно потеющего мужика в больших погонах с предательски бегающими глазами о том, что ситуация взята под контроль. Просмотрел репортаж о теракте где-то в провинции, полюбовался на пятна крови на асфальте, оставшиеся после расстрела тремя неизвестными бронированного джипа какого-то мирного коммерсанта, который долго отстреливался, но погиб вслед за двумя своими телохранителями, так и не успевшими использовать обнаружившийся в машине гранатомет. Потом началась реклама шампуня от перхоти и гигиенических прокладок. Мне стало тошно.
Я выключил телевизор, и, закурив сигарету, долго лежал на подушке, бессмысленно глядя в потолок. Спать совершенно не хотелось.
Меня звала Глубина. Она была рядом, я чувствовал это. Она билась в висках настойчивым пульсом, отстукивая в барабанных перепонках ровный ритм замедленной бомбы с часовым механизмом: дип, дип, дип, дип… Крепко она нас связала, эта Глубина. Подманила к себе, спеленала тонкой сетью радужных миражей, чтобы никогда больше не выпустить из этих цепких объятий. Зачем мы тебе нужны, Глубина? На что мы тебе? Почему ты пришла в этот мир, настойчиво и жадно вобрав нас в себя – нас, тех, кто еще не научился бороться с перхотью и не разучился убивать себе подобных? Рано ты появилась на свет, Глубина. Слишком рано. Мы еще не готовы к тебе. Мы пока еще не умеем любить тот мир, который был подарен нам от рождения, и уже породили новый. Не время. Сейчас – не время.
Но теперь уже все равно поздно что-либо менять.
Допив кофе, я благоразумно вымыл чашку в холодной ржавой воде, сочащейся из свистящего крана в продуваемом всеми мыслимыми и немыслимыми сквозняками туалете, занес ее Димке и, вернувшись к своей машине, нажал кнопку «power». Неспеша натянул на себя виртуальный костюм, проверил разъем.
– Доброй ночи, Влад, – поздоровалась со мной Маша, – я готова к работе.
– Привет, – бросил я, поудобнее устраиваясь в кресле и поправляя на голове полусферу виртуального шлема, – погружение. Базовое тело. Вход – через запасной гейт.
– Выполняю. – Откликнулся компьютер.
Калейдоскопический вихрь. Легкое головокружение и тошнота. Падение.
Здравствуй, Глубина.
Лорд и Юля оказались на месте. Глен приветливо помахал мне рукой из-за стойки бара, я помахал ему в ответ. Вооружившись подносом с дымящейся тарелкой вареного картофеля под мясным соусом и несколькими бутылками пива, я направился к столику, занятому моими старыми знакомыми.
– Можно? – Деликатно поинтересовался я.
– Нужно, – парировал Эдгар. – Влад, я не покажусь тебе бестактным, если поинтересуюсь, кто была та девушка, за которой ты столь увлеченно погнался на площади?
– Так… – Пожал плечами я. – Показалось, что знакомая.
– Я переживал, не нужна ли тебе помощь, – пожал плечами Эдик. Я поблагодарил его кивком головы.
– Это тебя раздавило балконом на джобс-стрит? – Живо спросила Юля.
– Меня.
– Мы подоспели минут через десять. Красивая из тебя получилась лепешка. Мозги так живописно разлетелись по стенам – загляденье…
– Да, ТАК умирать в Глубине – неприятно. – Эдгар наградил меня сочувствующим взглядом. Я охотно кивнул. Конечно, неприятно.
Для не-дайвера.
– Это был частный сервер. – Пустилась в пояснения Юлия. – У них на компе шарился какой-то хакер-недоучка, он и уронил систему, когда ты проходил транзитом через их канал.
– Очень удачно уронил, – скривился я, – прямо мне на голову.
Юля звонко расхохоталась, но Эдгар продолжал оставаться серьезным.
– Думаешь, это произошло не случайно? – Осторожно спросил он.
– Я вообще не верю в случайности, – отмахнулся я, – кто его теперь знает? Хакера, конечно же, не поймали?
– Не поймали, – подтвердила мои догадки Юлия, – как только операционка накрылась, он, естественно, повис в пустоте и тут же активизировал утилиту, запустившую дип-программу на выход. Есть у хакеров такие штучки. Полицейские как всегда отсекли какие-то логи, но толку от них, что дисководу от перфокарты… Да ты, наверное, все это и без меня знаешь.
– Не все, – покачал головой я, – спасибо за информацию, Юля.
– Ой, да не за что. – Смутилась она.
Информация и впрямь не бывает лишней.
– Я, с вашего позволения, немного поем, – сказал я и принялся усердно уплетать картошку. Несмотря на проглоченный мною бутерброд с сыром, жрать хотелось чудовищно, и я ел так, что треск за моими ушами было слышно, наверное, в русском квартале Диптауна. Юля смотрела на меня расширившимися глазами, и наконец не выдержала:
– Тебя что, не кормят? – Изумленно спросила она.
– Не-а, – отозвался я с набитым ртом, разбавляя картошку щедрым глотком пива. В моей новой тюрьме, любезно организованной специально для меня Алексеем Анатольевичем, не особенно-то и растолстеешь. – Пойду, возьму еще одну порцию…
Провожаемый сочувствующими взглядами Юли и Эдгара, я направился к стойке.
– Скоро, видимо, мне придется расширить входную дверь, – подмигнул мне Глен, наваливая в мою тарелку гору картошки и поливая ее соусом, – если ты будешь так есть, станешь таким же толстым как я и рано или поздно застрянешь в проходе.
– Теперь я понял, почему ты пользуешься служебным входом, – отозвался я, расплачиваясь. Глен расхохотался. Наличных у меня теперь было достаточно – вот уж не знаю, какой платежной системой пользовались мои новоиспеченные начальники – однако на эти суммы они вполне могли бы лучше кормить меня в реальности. Жмоты.
Вернувшись за столик, я предпринял новую атаку на свой ужин. Картошка дрогнула и отступила под натиском моего аппетита, вскоре она лишилась флангов и я сосредоточил удары вилкой на основной части противника. Преимущество было явно на моей стороне.
– Чувствуется заядлый холостяк, который ленится готовить себе еду, а все наличные тратит исключительно на визиты в Глубину, – иронически посмотрел на меня Эдгар.
– Эдик, ты напрасно смеешься, – остановила его Юля, – может, у Влада действительно проблемы…
Ага. В точку. И вы даже не подозреваете, какие…
– Не обижайся, Влад, – примирительно сказал Эдгар, – однако у Юли слишком гипертрофировано чувство заботы об окружающих. Женщина…
– Да я и не обижаюсь, – откликнулся я, – не на что. Я действительно холостяк и у меня действительно нет сейчас возможности для себя готовить, только и всего. Бывает.
– Надо срочно найти для тебя заботливую девушку. – Задумчиво посмотрела на меня Юля.
– В Глубине? – Я едва не поперхнулся пивом. – Нет уж, увольте.
– А что здесь такого?
– Просто я не верю в виртуальные романы.
Юля чуть поморщилась, задумчиво глядя куда-то в сторону: похоже, своими словами я ненароком зацепил какие-то скрытые струны в ее душе, и прозвучавший аккорд чем-то отозвался в ее сердце. Тем не менее, я действительно не верил в «любовь по сети» и был готов твердо отстаивать собственную позицию. В последнее время в Диптауне и вправду зачастую самоорганизовывались эдакие виртуальные семьи, в которых пары, физически живущие в разных городах, старательно играли в мужа и жену. Я же искренне считал моду на подобные отношения чем-то сродни японским электронным зверькам «тамагочи» – поиграются и надоест. Все-таки никакой электронный суррогат не сможет заменить человеку настоящий дом, куда он будет торопиться придти после работы, настоящий ужин вдвоем и настоящий чай на кухне под аккомпонимент старенького радиоприемника… Я был уверен в этом. И потому не хотел даже пытаться.
– Был негативный опыт? – Поинтересовался Эдгар.
– Да не то, чтобы… – пожал плечами я.
– А мне вот довелось полюбить в Глубине, – неожиданно сказала Юля, и Эдгар повернулся в ее сторону – знаешь, не так уж это и плохо. Чувства – они везде настоящие, что по ту сторону дип-программы, что по эту. И никогда, ни до, ни после этого мне не доводилось испытывать чего-то подобного. Я не жалею… о том, что было.
– Знаешь, – осторожно начал я, – я иногда думаю, что само явление любви в виртуальности происходит зачастую в силу чрезмерной идеализации одного партнера другим. Мы слишком доверчивы к Глубине, к тому же здесь все мы немного рыцари и романтики. Срабатывают наши эмоции, фантазия, и разум охотно закрывает глаза на недостатки избранника, самостоятельно дорисовывая образ до исчерпывающей полноты согласно внутренним, подсознательным идеалам. Ведь у каждого из нас где-то глубоко внутри уже придуман стереотип, модель того, кто может стать твоим единственным, того, кто создан только для тебя, и каждого встречного мы автоматически примериваем к этой модели, хотим мы того или нет. Увы, в реальной жизни найти подобный идеал почти невозможно – можно отыскать лишь нечто, приблизительно соответствующее нашим вкусам. И мы пытаемся обрести свое счастье здесь. Зачастую находим его. А потом, как правило, наступает разочарование, когда придуманная тобою фантазия разбивается вдребезги о небритую действительность.
Похоже, я снова попал в точку, ляпнув что-то не то, поскольку Эдгар лишь горько усмехнулся, а Юля нервно забарабанила ногтями по столу.
– А если человек может почувствовать себя счастливым только здесь, в Глубине? – С вызовом спросила она.
– Так не бывает, Юля, – попытался возразить я, но она прервала меня:
– Много ты знаешь!..
Потом добавила, уже мягче:
– Влад, не все, далеко не все могут найти себя в реальности. Здесь по крайней мере у них есть шанс…
– Я не спорю, – ответил я, – просто мне казалось, что для любви существует реальный мир.
– Если ты никогда не испытывал чего-то подобного в Глубине, если ты не веришь в любовь и счастье, если относишься к этому с точки зрения голого прагматизма или личного опыта, не стоит оспаривать сам факт существования подобной возможности, – резко сказала она, – кому-то везет, кому-то нет. Я знаю много счастливых пар, нашедших друг друга в виртуальности. Послушали бы они тебя…
– В конце концов, далеко не все в человеческих отношениях ограничивается исключительно чувствами, – произнес я, стараясь увести разговор в сторону от скользкой темы, вызывающей почему-то столь бурную реакцию у моей собеседницы, – существует и просто общение.
– Которое доставляет порой не меньшее удовольствие. – Вставил Эдгар.
– Выключайся, – устало сказал я машине.
– Серьезно?
– Абсолютно.
– Спокойной ночи, Влад… – Донесся из динамиков мелодичный голос моего полупроводникового чуда.
– Спокойной ночи, Маша.
На погасшем экране высветилась скромная надпись «system is shutting down, please wait», затем тихий шелест системного блока наконец стих.
Я поднялся с кресла и принялся выбираться из виртуального костюма. Задница затекла неимоверно, ужасно хотелось пить. Аккуратно сложив костюм на спинке своего кресла, я вышел в коридор.
Олегатор уже свалил домой, на дверях его кабинета темнела выдавленная в пластилине круглая печать и мигал красный огонек сигнализации. Меня, в отличие от него, за пределы здания не выпускали. Чертыхнувшись, я направился к Диме, из-за неплотно прикрытой двери комнатушки которого пробивался наружу узкий лучик света.
Тот сидел глубоко в отладке чего-то, совершенно неподвластного моему пониманию, торопливо пролистывая на экране компьютера бесконечные строки какого-то кода и сдавленно матюгаясь сквозь зубы. По опыту я уже прекрасно знал, что в таком состоянии Дима совершенно отключался от окружающей действительности и был абсолютно неприспособлен к общению: листинг разрабатываемых им кибернетических творений действовал на него подобно дип-программе, надолго уводя в какую-то недоступную для окружающих реальность. Однажды кто-то из наших шутников прицепил Димке на спину бумажку с надписью «system halted, please reboot» во время его очередного «транса», и тот заметил подвох лишь часов через двадцать, не раньше. Тормошить сейчас нашего штатного программиста попросту не имело смысла.
– Привет, – бросил я, целеустремленно направляясь к стоящему прямо на полу пластмассовому электрическому чайнику и дислоцирующейся неподалеку банке растворимого «Несткафе».
– На столе. – Невпопад отозвался Димка.
– Чего – на столе? – переспросил я, втапливая в паз темно-синюю кнопку. Чайник довольно заурчал.
– Записка на столе. – Откликнулся Дима спустя непродолжительную паузу. – Олег оставил, когда уходил. Сказал, передать, если придешь кофе пить… Едит твои баги, кто же так библиотеки вызывает? Ламеры мастдайные…
Поискав среди пустых сигаретных пачек и ломаных коробок от компакт-дисков, я нашел-таки аккуратно сложенный лист бумаги. Текст был отпечатан на принтере. «Скин твоей подруги вскрыли, кишки вынули, в мочевой пузырь заглянули. Есть информация. Утром поговорим. О.» Интересное послание. «Скином» Олег привычно называл виртуальный образ, проецируемый компьютером в ту или иную точку Диптауна, когда его владелец входит в Глубину. Значит, они все-таки анализировали код, составляющий добытую мною копию тела нашей прекрасной незнакомки и нашли там что-то интересное. Иначе Олегатор не стал бы беспокоиться. Ладно, утром – так утром…
Вскипевший чайник радостно щелкнул, выключаясь, я налил до краев любимого напитка в обнаружившуюся неподалеку чашку, размешал алюминиевой ложкой сахар и отправился к себе.
– Кружку за собой потом вымой, дайвер. – Бросил мне вслед Димка.
– Я тебе туда гуталину насыплю. – Беззлобно огрызнулся я и закрыл за собой дверь.
У меня была небольшая комнатка с раскладушкой, тумбочкой, телевизором, маленьким холодильником и микроволновкой. Личных вещей почти не имелось. Я отдал Денисову ключи от своей квартиры и составил список того, что мне могло понадобиться в хозяйстве, он обещал привезти все необходимое, но до сих пор так и не сумел найти для этого время. Ладно, переживем. Соорудив себе огромный бутерброд с сыром, я включил телевизор и завалился на раскладушку. По ящику гоняли какую-то муть, смотреть ее решительно не хотелось. Читать тоже было нечего, а усталость бесследно рассеялась после третьего глотка кофе. Минут десять я лениво наблюдал за новостями, выслушивая информацию об очередном налете вооруженных бандформирований на позиции федеральных сил и уверения какого-то обильно потеющего мужика в больших погонах с предательски бегающими глазами о том, что ситуация взята под контроль. Просмотрел репортаж о теракте где-то в провинции, полюбовался на пятна крови на асфальте, оставшиеся после расстрела тремя неизвестными бронированного джипа какого-то мирного коммерсанта, который долго отстреливался, но погиб вслед за двумя своими телохранителями, так и не успевшими использовать обнаружившийся в машине гранатомет. Потом началась реклама шампуня от перхоти и гигиенических прокладок. Мне стало тошно.
Я выключил телевизор, и, закурив сигарету, долго лежал на подушке, бессмысленно глядя в потолок. Спать совершенно не хотелось.
Меня звала Глубина. Она была рядом, я чувствовал это. Она билась в висках настойчивым пульсом, отстукивая в барабанных перепонках ровный ритм замедленной бомбы с часовым механизмом: дип, дип, дип, дип… Крепко она нас связала, эта Глубина. Подманила к себе, спеленала тонкой сетью радужных миражей, чтобы никогда больше не выпустить из этих цепких объятий. Зачем мы тебе нужны, Глубина? На что мы тебе? Почему ты пришла в этот мир, настойчиво и жадно вобрав нас в себя – нас, тех, кто еще не научился бороться с перхотью и не разучился убивать себе подобных? Рано ты появилась на свет, Глубина. Слишком рано. Мы еще не готовы к тебе. Мы пока еще не умеем любить тот мир, который был подарен нам от рождения, и уже породили новый. Не время. Сейчас – не время.
Но теперь уже все равно поздно что-либо менять.
Допив кофе, я благоразумно вымыл чашку в холодной ржавой воде, сочащейся из свистящего крана в продуваемом всеми мыслимыми и немыслимыми сквозняками туалете, занес ее Димке и, вернувшись к своей машине, нажал кнопку «power». Неспеша натянул на себя виртуальный костюм, проверил разъем.
– Доброй ночи, Влад, – поздоровалась со мной Маша, – я готова к работе.
– Привет, – бросил я, поудобнее устраиваясь в кресле и поправляя на голове полусферу виртуального шлема, – погружение. Базовое тело. Вход – через запасной гейт.
– Выполняю. – Откликнулся компьютер.
Калейдоскопический вихрь. Легкое головокружение и тошнота. Падение.
Здравствуй, Глубина.
Лорд и Юля оказались на месте. Глен приветливо помахал мне рукой из-за стойки бара, я помахал ему в ответ. Вооружившись подносом с дымящейся тарелкой вареного картофеля под мясным соусом и несколькими бутылками пива, я направился к столику, занятому моими старыми знакомыми.
– Можно? – Деликатно поинтересовался я.
– Нужно, – парировал Эдгар. – Влад, я не покажусь тебе бестактным, если поинтересуюсь, кто была та девушка, за которой ты столь увлеченно погнался на площади?
– Так… – Пожал плечами я. – Показалось, что знакомая.
– Я переживал, не нужна ли тебе помощь, – пожал плечами Эдик. Я поблагодарил его кивком головы.
– Это тебя раздавило балконом на джобс-стрит? – Живо спросила Юля.
– Меня.
– Мы подоспели минут через десять. Красивая из тебя получилась лепешка. Мозги так живописно разлетелись по стенам – загляденье…
– Да, ТАК умирать в Глубине – неприятно. – Эдгар наградил меня сочувствующим взглядом. Я охотно кивнул. Конечно, неприятно.
Для не-дайвера.
– Это был частный сервер. – Пустилась в пояснения Юлия. – У них на компе шарился какой-то хакер-недоучка, он и уронил систему, когда ты проходил транзитом через их канал.
– Очень удачно уронил, – скривился я, – прямо мне на голову.
Юля звонко расхохоталась, но Эдгар продолжал оставаться серьезным.
– Думаешь, это произошло не случайно? – Осторожно спросил он.
– Я вообще не верю в случайности, – отмахнулся я, – кто его теперь знает? Хакера, конечно же, не поймали?
– Не поймали, – подтвердила мои догадки Юлия, – как только операционка накрылась, он, естественно, повис в пустоте и тут же активизировал утилиту, запустившую дип-программу на выход. Есть у хакеров такие штучки. Полицейские как всегда отсекли какие-то логи, но толку от них, что дисководу от перфокарты… Да ты, наверное, все это и без меня знаешь.
– Не все, – покачал головой я, – спасибо за информацию, Юля.
– Ой, да не за что. – Смутилась она.
Информация и впрямь не бывает лишней.
– Я, с вашего позволения, немного поем, – сказал я и принялся усердно уплетать картошку. Несмотря на проглоченный мною бутерброд с сыром, жрать хотелось чудовищно, и я ел так, что треск за моими ушами было слышно, наверное, в русском квартале Диптауна. Юля смотрела на меня расширившимися глазами, и наконец не выдержала:
– Тебя что, не кормят? – Изумленно спросила она.
– Не-а, – отозвался я с набитым ртом, разбавляя картошку щедрым глотком пива. В моей новой тюрьме, любезно организованной специально для меня Алексеем Анатольевичем, не особенно-то и растолстеешь. – Пойду, возьму еще одну порцию…
Провожаемый сочувствующими взглядами Юли и Эдгара, я направился к стойке.
– Скоро, видимо, мне придется расширить входную дверь, – подмигнул мне Глен, наваливая в мою тарелку гору картошки и поливая ее соусом, – если ты будешь так есть, станешь таким же толстым как я и рано или поздно застрянешь в проходе.
– Теперь я понял, почему ты пользуешься служебным входом, – отозвался я, расплачиваясь. Глен расхохотался. Наличных у меня теперь было достаточно – вот уж не знаю, какой платежной системой пользовались мои новоиспеченные начальники – однако на эти суммы они вполне могли бы лучше кормить меня в реальности. Жмоты.
Вернувшись за столик, я предпринял новую атаку на свой ужин. Картошка дрогнула и отступила под натиском моего аппетита, вскоре она лишилась флангов и я сосредоточил удары вилкой на основной части противника. Преимущество было явно на моей стороне.
– Чувствуется заядлый холостяк, который ленится готовить себе еду, а все наличные тратит исключительно на визиты в Глубину, – иронически посмотрел на меня Эдгар.
– Эдик, ты напрасно смеешься, – остановила его Юля, – может, у Влада действительно проблемы…
Ага. В точку. И вы даже не подозреваете, какие…
– Не обижайся, Влад, – примирительно сказал Эдгар, – однако у Юли слишком гипертрофировано чувство заботы об окружающих. Женщина…
– Да я и не обижаюсь, – откликнулся я, – не на что. Я действительно холостяк и у меня действительно нет сейчас возможности для себя готовить, только и всего. Бывает.
– Надо срочно найти для тебя заботливую девушку. – Задумчиво посмотрела на меня Юля.
– В Глубине? – Я едва не поперхнулся пивом. – Нет уж, увольте.
– А что здесь такого?
– Просто я не верю в виртуальные романы.
Юля чуть поморщилась, задумчиво глядя куда-то в сторону: похоже, своими словами я ненароком зацепил какие-то скрытые струны в ее душе, и прозвучавший аккорд чем-то отозвался в ее сердце. Тем не менее, я действительно не верил в «любовь по сети» и был готов твердо отстаивать собственную позицию. В последнее время в Диптауне и вправду зачастую самоорганизовывались эдакие виртуальные семьи, в которых пары, физически живущие в разных городах, старательно играли в мужа и жену. Я же искренне считал моду на подобные отношения чем-то сродни японским электронным зверькам «тамагочи» – поиграются и надоест. Все-таки никакой электронный суррогат не сможет заменить человеку настоящий дом, куда он будет торопиться придти после работы, настоящий ужин вдвоем и настоящий чай на кухне под аккомпонимент старенького радиоприемника… Я был уверен в этом. И потому не хотел даже пытаться.
– Был негативный опыт? – Поинтересовался Эдгар.
– Да не то, чтобы… – пожал плечами я.
– А мне вот довелось полюбить в Глубине, – неожиданно сказала Юля, и Эдгар повернулся в ее сторону – знаешь, не так уж это и плохо. Чувства – они везде настоящие, что по ту сторону дип-программы, что по эту. И никогда, ни до, ни после этого мне не доводилось испытывать чего-то подобного. Я не жалею… о том, что было.
– Знаешь, – осторожно начал я, – я иногда думаю, что само явление любви в виртуальности происходит зачастую в силу чрезмерной идеализации одного партнера другим. Мы слишком доверчивы к Глубине, к тому же здесь все мы немного рыцари и романтики. Срабатывают наши эмоции, фантазия, и разум охотно закрывает глаза на недостатки избранника, самостоятельно дорисовывая образ до исчерпывающей полноты согласно внутренним, подсознательным идеалам. Ведь у каждого из нас где-то глубоко внутри уже придуман стереотип, модель того, кто может стать твоим единственным, того, кто создан только для тебя, и каждого встречного мы автоматически примериваем к этой модели, хотим мы того или нет. Увы, в реальной жизни найти подобный идеал почти невозможно – можно отыскать лишь нечто, приблизительно соответствующее нашим вкусам. И мы пытаемся обрести свое счастье здесь. Зачастую находим его. А потом, как правило, наступает разочарование, когда придуманная тобою фантазия разбивается вдребезги о небритую действительность.
Похоже, я снова попал в точку, ляпнув что-то не то, поскольку Эдгар лишь горько усмехнулся, а Юля нервно забарабанила ногтями по столу.
– А если человек может почувствовать себя счастливым только здесь, в Глубине? – С вызовом спросила она.
– Так не бывает, Юля, – попытался возразить я, но она прервала меня:
– Много ты знаешь!..
Потом добавила, уже мягче:
– Влад, не все, далеко не все могут найти себя в реальности. Здесь по крайней мере у них есть шанс…
– Я не спорю, – ответил я, – просто мне казалось, что для любви существует реальный мир.
– Если ты никогда не испытывал чего-то подобного в Глубине, если ты не веришь в любовь и счастье, если относишься к этому с точки зрения голого прагматизма или личного опыта, не стоит оспаривать сам факт существования подобной возможности, – резко сказала она, – кому-то везет, кому-то нет. Я знаю много счастливых пар, нашедших друг друга в виртуальности. Послушали бы они тебя…
– В конце концов, далеко не все в человеческих отношениях ограничивается исключительно чувствами, – произнес я, стараясь увести разговор в сторону от скользкой темы, вызывающей почему-то столь бурную реакцию у моей собеседницы, – существует и просто общение.
– Которое доставляет порой не меньшее удовольствие. – Вставил Эдгар.