Страница:
-- Нет, об этом не может быть и речи,-- лорд Тиеран покачал головой.-- Смелость твоя похвальна, как и твоя предприимчивость, но это был бы слишком большой риск. Для небольшой группы людей такое путешествие опасно само по себе, а как только обнаружится исчезновение принца, лорд Эрвин пошлет в погоню отряд рыцарей, который, несомненно, возглавит сам, ссылаясь на свое беспокойство о безопасности наследника. Предположим, он настигнет тебя на безлюдно дороге, где не будет никаких посторонних свидетелей происходящего. Для него будет проще простого вернуться в замок и объявить, что на отряд принца напали неизвестные разбойники и перерезали всех до последнего человека... и мальчика.
-- Но что же нам тогда делать? -- огорченно спросил Эдан.
Лорд Тиеран вздохнул.
-- В настоящее время мы ничего не можем поделать. Конечно, сложившаяся ситуация может ввести лорда Эрвина в великое искушение, но мы не знаем наверняка, что он ему поддастся. В конце концов, все это лишь мои предположения. Возможно, лорд Эрвин приятно удивит нас и покажет себя более достойным человеком, чем я о нем думаю.
-- А если нет? -- спросил Эдан.
-- Тогда ему все равно придется соблюсти внешние приличия. Он не может захватить трон открыто. Так легко вызвать войну. Ему придется дожидаться удобного случая и действовать очень осторожно. Это обстоятельство, по крайней мере, играет нам на руку. И мы должны молиться о выздоровлении императора... или на самый худой случай, чтобы он протянул до конца лета. Едва ли лорд Эрвин осмелится действовать, пока император жив.
-- Прежде всего, глупо было приезжать сюда,-- сказал Эдан.Если лорду Эрвину нельзя доверять, почему мы оказали ему честь, используя Сихарроу в качестве летней резиденции? Почему сами отдались ему в руки?
-- Потому что нуждаемся в нем для защиты Западных Прибрежных провинций от вторжения врагов из Северной Марки,-ответил отец.-- Политические союзы порой заключаются из соображений очень сложных и очень тонких. Правителю часто приходится вступать в союз с человеком, ему не приятным и не внушающим доверия. Личные чувства куда менее важны, чем возможность держать такого человека в узде. Помнишь, как ты впервые сел на коня?
Эдан моргнул, удивленный внезапной переменой разговора.
-- Да. Конь меня сбросил, и я упал так, что едва жив остался.
-- И ты боялся снова сесть в седло,-- сказал отец.Помнишь, что я сказал тебе тогда?
-- Что конь сбросил меня, потому что почувствовал мой страх,ответил Эдан.-- И что если я поборю страх и сразу же не сяду в седло снова, я никогда уже не научусь ездить верхом, так как всегда буду бояться, и конь всегда будет чувствовать это.
-- Совершенно верно,-- сказал лорд Тиеран.-- В некоторых отношениях люди очень похожи на конец. Если поводья держит сильная рука, они могут вставать на дыбы, но команды послушаются. Но если они почувствуют страх наездника...
Эдан кивнул.
-- Кажется, я понял.-- Он глубоко вздохнул и печально произнес: -- Мне еще столькому надо научиться.
Лорд Тиеран улыбнулся.
-- Умен тот, кто понимает, что ему еще многому надо научиться. Лишь одни глупцы считают, что знают все. Позаботься о принце, сын мой. Проследи, чтобы он не оставался один. В конце концов, мои тревоги могут оказаться беспочвенными -- и я молюсь, чтобы так оно и случилось,-- но запомни: глупо вводить в соблазн честолюбивого человека.
@***=
Той ночью Эдану не спалось, поэтому он поднялся на башню в западном крыле замка, где разместился императорский двор. Эта башня -- одна из четырех угловых -- находилась в задней части замка и с нее открывался вид на море. Караул на ней не выставили, поэтому Эдан мог насладиться тишиной и покоем, располагающими к раздумьям. Ничто не отвлекало его, кроме плеска волн о скалы далеко внизу.
В данный момент он не беспокоился за Микаэла. У дверей его спальни стояли два караульных из Королевской Стражи. Часовые охраняли также покои императора и императрицы, и находились в одном коридоре в пределах видимости друг друга. Это было в порядке вещей и поэтому никак не открывало лорду Эрвину подозрения лорда Тиерана. Но эрцгерцог не знал, что лорд Тиеран дополнительно поставил еще по два стражника в самих комнатах Микаэла и императора. Замки часто строились с потайными ходами и, хотя лорд Тиеран не знал, есть ли таковые в Сихарроу, он не хотел рисковать.
С башни открывался вид не только на море и окрестные равнины, но и почти на весь замок. Покои лорда Эрвина находились в восточном крыле, и Эдан спрашивал себя, интересно, спит он сейчас или бодрствует, обдумывая план действий. Лорд Эрвин был далеко не глуп; он знал о болезни императора. Адриан был стар, а в его возрасте даже легкий недуг запросто мог оказаться смертельным. В случае его смерти императором может стать Микаэл, а он еще не был готов к этому. Как Эдан не был готов занять пост верховного камергера.
Однако восшествие Микаэла на Железный Трон вовсе не означало, что Эдан немедленно должен заступить на место отца. Лорд Тиеран мог исполнять свои обязанности до тех пор, пока не убедится, что сын готов сменить его. Но сегодня ночью Эдан чувствовал себя совершенно не готовым к этому. Ему никогда даже в голову не приходило, что лорд Эрвин может вынашивать честолюбивые замыслы взойти на престол, и после разговора с отцом он удрученно осознал полную свою непригодность для должности камергера.
Слова отца об умении предвидеть разные возможности заставили Эдана глубоко задуматься о своей роли "няньки" Микаэла, как он всегда мысленно называл себя. Когда-то, несколькими годами раньше, он считал эти обязанности оскорбительными, но потом понял, они призваны помочь ему научиться терпению и установить с юным принцем близкие отношения -- чтобы Микаэл мог всецело доверять своему камергеру, когда наступит время ему взойти на престол, а Эдан в свою очередь мог читать мысли своего господина. Однако теперь Эдан понял, что это еще далеко не все.
Сам того не понимая, он учился еще и предвидеть разные возможности. Роль, которую он играл в постоянных представлениях битвы при Горе Дейсмаар, по существу не отличалась от той роли, которую его отец играл в политической жизни императорского двора. Эдан достаточно хорошо знал Микаэла, чтобы с большой долей вероятности предсказывать его поведение в той или иной ситуации, и когда юный лорд Корвин уязвил самолюбие принца, он предусмотрел (и оказался прав) возможность того, что Микаэл сорвет свою злость на Корвине во время игры. Он также предположил, что старший мальчик может причинить принцу вред, если ситуация выйдет из-под контроля. И это его предположение тоже оправдалось, хотя он не сумел предугадать, что Ариэль лишит его возможности вмешаться вовремя.
Детские игры. Да, это были детские игры, и Эдана всегда раздражала и смущала вынужденная необходимость играть в них в его возрасте. Но теперь впервые он понял, почему отец настаивал на этом. В этих играх он учился предусматривать возможные ситуации, учитывать индивидуальные особенности участников, предугадывать их поведение в том или ином случае и вести себя соответственно. Однако теперь ему нужно было научиться применять эти навыки на куда более высоком уровне. Впервые Эдан начал осознавать, насколько трудны были обязанности его отца.
Вдали над морем собирались темные тучи. Он увидел вспышку молнии и мгновение спустя услышал отдаленный грохот грома. Поднялся ветер. Надвигалась гроза. И не только в прямом смысле, мрачно подумал Эдан.
-- Похоже, не мне одной не спится,-- раздался у него за спиной молодой женский голос.
Эдан обернулся и увидел принцессу Лэру. Девятнадцатилетняя принцесса была старшей дочерью императора и следующей весной первой из сестер должна была выйти замуж. По иронии судьбы ни за кого иного, как за лорда Эрвина, который был вдвое старше нее. Однако, если опасения лорда Тиерана подтвердятся, подумал Эдан, возможно, Лэра уступит своего жениха собственной матери. Что и говорить, непостижимы пути государственной политики.
-- Добрый вечер, ваше высочество,-- Эдан поклонился.
-- Ты хочешь сказать, доброй ночи. Уже почти полночь.
-- Я только что поднялся подышать свежим воздухом и немного подумать,-- сказал Эдан.-- Однако, не буду мешать вам.
-- Брось. Это я тебе помешала,-- ответила она.-- Останься, Эдан. Буду признательна, если ты составишь мне общество.
-- Как вам угодно, ваше высочество.
-- Тебе обязательно держаться так официально? -- спросила она. -- Мы знаем друг друга с детства, однако ты никогда не называл меня по имени.
Что за странная слабость у детей королевской семьи, подумал Эдан, к собственным именам? Казалось, обращение по титулу, которого они заслуживали по праву, каким-то образом отрицало факт их личного существования. И как только эта мысль пришла ему в голову, он осознал, что, вероятно, с их точки зрения, именно к этому и служили правила дворцового этикета: с помощью закона и традиции особы королевской крови заставляли людей признавать, чем они являются, но не кем. Никто никогда не признавал их индивидуальность -- только их положение. Должно быть, оттого они чувствовали себя довольно одиноко.
-- Что ж, поскольку мы сейчас одни, я буду называть тебя Лэра, если ты позволишь мне эту редкую честь,-- сказал он.
-- Я позволяю,-- ответила она с улыбкой.-- Было бы приятно, если бы ты видел во мне женщину, а не только принцессу из королевского дома.
Не видеть в ней женщину довольно трудно, подумал Эдан, когда распущенные темные волосы ее развеваются по ветру, который к тому же облепляет ее тонкую ночную рубашку вокруг ее тела. В целом она казалась куда более женщиной, нежели принцессой. Эдан с трудом отвел от Лэры смущенный взгляд и посмотрел на море.
-- Надвигается гроза,-- неловко сказал он.
Лэра подошла и стала рядом, положив руки на парапет.
-- Я люблю летние грозы. Когда зарницы освещают все небо, когда грохочет гром -- будто боги играют в кегли, когда после краткого проливного дождя земля остается такой чистой и свежей. И я люблю гулять под дождем, а ты?
Он искоса взглянул на Лэру. Ветер откинул с ее лица длинные, черные как смоль волосы; она глубоко вдыхала влажный морской воздух. Эдан не мог не заметить, как в такт дыханию вздымается ее грудь. Она наклонилась вперед, облокотившись на парапет, и эта поза подчеркивала ее груди, едва не выпадавшие из низкого выреза рубашки. Лэра взглянула на него, и он поспешно отвел взгляд. Заметила ли она, как он пожирал ее глазами? Эдан почувствовал, что краснеет, и отвернул лицо, чтобы скрыть это.
Совсем недавно Лэра была нескладной озорной девчушкой, гордой и надменной, с несоразмерно длинными ногами, но с тех пор, как ей минуло пятнадцать, она начала расцветать и, казалось, из года в год становилась все красивее. Ее некогда худенькое тело обрело роскошные формы, и Эдан с мучительной неловкостью сознавал все это сейчас, когда она стояла совсем рядом, босоногая и в одной лишь белой рубашке.
Ему пришло в голову, что на самом деле он не должен оставаться наедине с ней, особенно одетой таким образом. Верней, полураздетой, подумал Эдан. В конце концов, она помолвлена с лордом Эрвином, и любой, кто увидит их вместе при таких обстоятельствах, может превратно истолковать эту сцену. Такого допускать нельзя.
-- Что ж... Пожалуй, мне нужно идти,-- проговорил он, довольно неловко.
-- Нет, побудь еще немного,-- она положила ладонь на его руку. Прикосновение длилось.-- Нам почти никогда не представляется случая поговорить. Почему так?
У Эдана пересохли губы. Он облизнул их. Неужели она чувствует себя совершенно непринужденно, стоя перед ним в одной ночной рубашке?
-- Наверное, мы никогда не разговариваем, потому что я обычно занят принцем Микаэлом, а ты занята...-- В действительности Эдан не имел ни малейшего понятия о том, как она проводит дни.-- ...тем, чем положено заниматься принцессам,неудачно закончил он.
-- Уроками дворцового этикета, шитья и вышивания, танцев, верховой езды, игры на лютне... Все это призвано приготовить девушку к роли жены аристократа. Уверена, ты все эти занятия нашел бы крайне скучными. Во всяком случае, я нахожу их таковыми.
-- Можем поменяться,-- предложил Эдан с улыбкой.-- Тогда я буду учиться вышиванию и игре на лютне, а ты будешь проводить дни, разыгрывая битву при горе Дейсмаар с Микаэлом и его малолетними товарищами.
-- Нет, благодарю покорно,-- Лэра состроила гримаску.Наверное, тебе достается больше всех. Не представляю, как ты выдерживаешь это. Микаэл совершенно несносный ребенок. Должно быть, это ужасно тяжело.
-- О, на самом деле все не так страшно,-- сказал Эдан, хотя в глубине души не мог не согласиться с ней полностью.-Это хорошая школа для будущего камергера. Учит дисциплине и терпению.
-- Вероятно,-- сказала Лэра.-- Не знаю, как ты его терпишь. Пусть Микаэл мой брат, но он -- невыносимое маленькое чудовище. Когда я узнала, что Корвин оглушил его ударом, я подумала, что именно этого он и заслуживает. Честно говоря, я бы сама с удовольствием сделала это.
-- Тут во всем виноват один я,-- сказал Эдан.-- Я должен был предотвратить случившееся, но, боюсь, оказался недостаточно расторопен.
Лэра улыбнулась.
-- Да, я слышала, леди Ариэль немного задержала тебя.
Эдан снова покраснел. Черт бы побрал эту Ариэль. Должно быть, история уже разнеслась по всему замку, и все от души потешаются над ним.
-- Да, и тут я тоже виноват. Я потерял бдительность. Я старался не сводить глаз с принца Микаэла, и ей удалось нанести мне удачный удар. Мне следовало бы быть умнее. Во время игры Ариэль всегда преследует меня. Она знает, что я не ударю ее и пользуется своим преимуществом.
Лэра снова улыбнулась.
-- Она не поэтому преследует тебя.
-- Да? Тогда почему?
Лэра хихикнула.
-- Ты хочешь сказать, что не знаешь?
Эдан нахмурился и покачал головой.
-- Нет. Какая может быть другая причина?
-- Она влюблена в тебя.
-- Что? Ариэль? Но это нелепо!
-- Это правда, ты знаешь.
-- Но она еще ребенок!
-- Ребенок, который скоро превратится в юную женщину,сказала Лэра.-- Во многих отношениях двенадцатилетние девочки более зрелы, чем мальчики того же возраста. Конечно, она уже достаточно взрослая, чтобы испытывать романтические чувства. А в крестьянской среде девочки ее возраста довольно часто выходят замуж и вскоре начинают рожать детей.
-- Ну, в простонародье ранние браки зачастую вызваны необходимостью,-- сказал Эдан.-- Крестьяне бедны, и им нужно больше детей, которые помогали бы им возделывать поля. Кроме того они рано стареют от тяжелого труда. Едва ли тут можно сравнивать. Я слишком стар для Ариэль.
-- Я была всего лишь на год старше Ариэль, когда меня помолвили с лордом Эрвином, а он старше меня больше, чем вдвое,-- сказала Лэра.
-- Тут тоже нельзя сравнивать,-- ответил Эдан.-- Ты принадлежишь к королевскому дому, и твоя помолвка была призвана скрепить политический союз. Кроме того ты ведь не вышла замуж в тринадцать лет. Ты была просто помолвлена. Ты будешь взрослой женщиной, когда дашь брачный обет.
-- Я уже взрослая женщина, как ты, несомненно, заметил,сказала Лэра с едва заметной насмешливой улыбкой.
Эдан побагровел от смущения и мысленно проклял себя. Все-таки она заметила, как он пялился на нее.
-- Очень скоро Ариэль тоже превратится в женщину,продолжала Лэра.-- А у вас разница в возрасте куда меньше, чем у меня с лордом Эрвином. Всего через несколько лет Ариэль перестанет тебе казаться слишком молодой для тебя.Она вздохнула и устремила взгляд вдаль.-- Тогда как лорд Эрвин...-Она снова вздохнула.-- Пожалуй, теперь я понимаю, что чувствовала моя мать, когда ее помолвили с отцом.
-- Я слышал, женщины находят лорда Эрвина красивым,-сказал Эдан.
Лэра пожала плечами.
-- Возможно, если им нравится этот звероподобный тип. Но на мой вкус лорд Эрвин слишком груб. Он похож на огромного медведя, с этими своими мохнатыми бровями и густой косматой бородой. Бьюсь об заклад, у него все тело волосатое.-- Она гадливо поморщилась.-- Как представлю, что он лежит на мне, -- содрогаюсь от омерзения.
Эдан лишился дара речи. Ему никогда и в голову не приходило, что женщина -- тем более, принцесса из королевского дома - может вести такие речи. Он не знал, как ей ответить.
-- Я смутила тебя? -- спросила Лэра, заметив его замешательство.
-- Я... э-э... в общем... Я никогда не слышал, чтобы женщины говорили о таких вещах,-- пробормотал он в смятении.
Она вскинула голову и с любопытством взглянула на него.
-- По-твоему, мы настолько разные? По-твоему, только мужчины думают о таких вещах? Разве тебе хотелось бы лечь с женщиной, которую ты находишь отталкивающей?
-- Нам... э-э... нам не следует говорить о таких вещах,промямлил он.
-- Почему нет?
-- Это... не знаю... это просто непристойно! -раздраженно выпалил он.
-- А, понимаю,-- сказала она.-- Ведь ты, Эдан, столь чрезвычайно пристоен во всех отношениях. Полагаю, именно поэтому ты украдкой бросаешь взгляды на мою грудь всякий раз, когда смотришь в мою сторону, чтобы потом так поспешно и так пристойно отвести глаза в сторону.
Эдан задохнулся и побагровел.
-- Я не делал ничего подобного!
-- Лжец,-- она смотрела ему прямо в глаза.
-- Мне действительно надо идти,-- сказал он и повернулся, чтобы уйти, но Лэра крепко схватила его за руку.
-- Я не отпустила тебя.
Эдан облизнул губы, глубоко вздохнул и повернулся лицом к ней.
-- Простите меня, ваше высочество. Вы позволите мне уйти?
-- Нет, не позволю.-- Она вскинула голову и подняла брови.Значит, ты хотел посмотреть на меня? Что ж... смотри.
Лэра немного отступила от него и слегка развела руки в стороны. Высоко в небе полыхнула молния, и спустя миг раздался оглушительный раскат грома. Ветер с моря усилился, и в потоках его ночная рубашка плотно облегла тело девушки. Она стала медленно поворачиваться, давая возможность лучше рассмотреть себя -- и тут снова вспыхнула молния, снова прогрохотал гром, и на землю обрушился сильный ливень. Через мгновение они оба промокли до нитки, и мокрая рубашка, прилипшая к телу девушки, больше ничего не скрывала. С таким же успехом Лэра могла стоять перед ним совершенно обнаженная.
Дыхание Эдана участилось. Она стояла перед ним лицом к лицу; ее длинные черные волосы прилипли ко лбу и щекам; и он видел мурашки на ее коже и острые соски. Эдан не мог отвести глаза в сторону. Она тяжело дышала, губы ее были слегка приоткрыты и блестели от воды, стекавшей по ее лицу струями, будто слезы. Она слизнула влагу с губ, не сводя с него пристального взгляда, под которым Эдан словно окаменел.
-- Меня заставят выйти замуж за мужчину, которого я не люблю, -- сказала Лэра, медленно приближаясь к нему.-- За мужчину, которого я не хочу. Это мой долг -- долг принцессы из королевского рода. Но так ли уж дурно поступлю я, если отдамся... всего один раз... мужчине, который вызывает у меня желание?
Она стояла совсем близко, глядя на него снизу вверх; дождь лил как из ведра, и Эдан дрожал, хотя и не от холода. Лэра положила ладони ему на грудь.
-- Я увидела, как ты поднимаешься на башню,-- голос ее звучал низко и хрипло.-- И пошла за тобой. Я знала, что другого такого случая, может быть, больше не представится...
Лицо ее приблизилось.
-- Я знаю, ты хочешь меня,-- она провела пальцами по его щеке.
Эдан знал, что этого делать нельзя. Знал, что должен отстранить ее, мягко, но решительно, и бежать вниз по ступеням башни, назад в свою комнату, где он мог запереть зверь, перевести дух и убедить себя в том, что ничего этого не было. Но Эдан не сделал этого. Губы Лэры были так близко, что он чувствовал на лице горячее дыхание девушки; он обнял ее, притянул ближе и исступленно прижался к ее губам.
Ее язык скользнул ему в рот, и у Эдана закружилась голова от переполняющего его существо нового пьянящего чувства. Лэра потерлась о него всем телом и пробежала пальцами по его щекам; руки Эдана двигаясь будто помимо его воли, спустились ниже; он прижал девушку к себе еще теснее, когда они жадно целовались, опускаясь на колени прямо в воду. Лэра помогла Эдану стянуть с нее мокрую сорочку, и пока он стаскивал с себя рубашку, нетерпеливо возилась с мокрой шнуровкой на его штанах; ослабив ее ровно настолько, чтобы их можно было спустить и не дожидаясь, пока он снимет их, она откинулась на спину и потянула его на себя. Они предавались любви под проливным дождем, и ветер завывал в навесных бойницах, и гремел гром, и молнии раскалывали небо.
Глава 3
Беспокойство Эдана о здоровье императора скоро отступило перед лицом новых тревог. Он мучился чувством вины из-за своей связи с принцессой Лэрой и несказанно боялся разоблачения, поскольку вопреки сказанному девушкой в ту ночь, ей оказалось недостаточно отдаться "всего раз" мужчине, который вызывал у нее желание. Ей пришлось встретиться с ним снова. Потом еще раз, еще и еще.
Эдан чувствовал себя беспомощным во власти новых, противоречивых чувств. Он знал, что продолжать эту связь безумие, но в то же время просто не мог противиться чарам Лэры. И Эдан слишком ясно сознавал, что в случае чего больше всех потеряет он. Лэра была принцессой из королевского дома, и едва ли очень сильно пострадала бы, если бы об их тайных свиданиях стало известно. Конечно, ее брак с лордом Эрвином расстроился бы, но именно этого она и хотела. С другой стороны, весь гнев лорда Эрвина обрушился бы на Эдана, и в данных обстоятельствах его отец оказался бы бессилен помочь ему.
Эдана могли бросить в темницу или лорд Эрвин мог вызвать его на поединок, в каковом случае оставил бы сопернику немного шансов остаться в живых. Эрцгерцог Боруинский был одним из искуснейших рыцарей империи, тогда как он, с чувством мучительного стыда напомнил себе Эдан, оказался неспособен даже остановить натиск маленькой Ариэль. Конечно, тогда он не дрался по-настоящему и был не особо внимателен, но Эдан знал, что в искусстве владения мечом он пустое место в сравнении с Эрвином. Он упражнялся всего несколько лет, в то время как Эрвин победил на бесчисленном множестве турниров, а кроме того показал себя с лучшей стороны в настоящих сражениях. Но именно по этой причине Эрвин может решить, что Эдан недостоин вызова. Возможно, он просто прикажет подвергнуть его пыткам и казнить. Безусловно, он будет вправе поступить так. Что если Лэра проговорится по неосторожности? Что если их застанут вместе? Или что если из желания расстроить брак с лордом Эрвином она откроет их связь намеренно?
Все возможные сценарии катастрофы прокручивались в лихорадочно возбужденном уме Эдана, но когда за обеденным столом в главном зале он встречал глаза Лэры, и она смотрела на него этим своим заговорщицким, понимающим взглядом, у него подкашивались ноги, сердце колотилось в груди, и он хотел обладать ей снова и снова, несмотря на чувство вины и страха. Влечение к женщине пробудилось в Эдане с необычайной силой, и одного мерцающего взгляда Лэры было достаточно, чтобы мгновенно привести его в тревожное состояние напряженного ожидания.
Они встречались еще несколько раз на башне, где все началось, а однажды вечером Лэра подстерегла его в коридоре замка и затащила в нишу за гобеленом; и пока они занимались там любовью, мимо по коридору несколько раз проходили люди. Страх быть застигнутыми привносил дополнительное возбуждение в их близость, но впоследствии Эдану уже никогда не хотелось еще раз испытать подобное нервное напряжение. Лэра же, напротив, получала от этого такое удовольствие, что набралась смелость идти на еще больший риск.
В следующий раз она нашла его в конюшне, где он ставил лошадей после верховой прогулки с Микаэлом, и они совокупились в пустом стойле, всего в нескольких ярдах от которого конюхи скребли лошадей. Эдану приходилось зажимать Лэре рот, чтобы заглушить ее стоны наслаждения. Она, казалось, ничего не боялась. Опасность, которой они подвергались, похоже, лишь возбуждала ее еще больше. И от Лэры невозможно было отделаться. Казалось, она упивалась той властью, какую имела над ним, и продолжала искать новые способы искушать судьбу.
Она приказывала Эдану ждать ее во дворе замка после наступления темноты, и они занимались любовью в тени, в то время как стражники стояли у ворот на расстоянии броска камня от них. Когда на равнине под замком проводился рыцарский турнир, Лэра увлекла его под трибуны, и они занимались любовью прямо под королевской ложей, где сидела императрица со всеми сестрами Лэры, принцем Микаэлом и лордом Тиераном.
Лэра как будто хочет, чтобы их застигли, думал Эдан, и хуже всего было то, что он словно потерял всякую способность мыслить здраво и владеть собой. Казалось, она возымела своего рода странную власть над ним. Каждый раз, когда он решал положить конец их отношениям и убедить ее в том, что это нехорошо и не может больше так продолжаться, она просто смотрела на него, или прикасалась к нему, или прижималась губами к его губам -- и Эдан просто растворялся в потоке горячей крови, несущейся по его жилам.
А потом она начала приходить к нему в спальню по ночам.
Когда однажды вечером он собирался ложиться в постель, к нему вошла Лэра, одетая в один лишь халат, который она распахнула еще у двери. Эдан глазам своим не поверил. Она спустила халат с плеч и позволила ему упасть на пол -- и стала перед ним обнаженная, подобная прекрасной статуе, с которой сняли покрывало, и ее бархатистая кожа мягко светилась, озаренная огнем свечи. При виде этой упоительной красоты у Эдана перехватило дыхание. Лэра умела смотреть на него особым взглядом -- одновременно соблазнительницы и собственницы. И, как правило, Эдан оказывался не в силах сопротивляться ей.
-- Но что же нам тогда делать? -- огорченно спросил Эдан.
Лорд Тиеран вздохнул.
-- В настоящее время мы ничего не можем поделать. Конечно, сложившаяся ситуация может ввести лорда Эрвина в великое искушение, но мы не знаем наверняка, что он ему поддастся. В конце концов, все это лишь мои предположения. Возможно, лорд Эрвин приятно удивит нас и покажет себя более достойным человеком, чем я о нем думаю.
-- А если нет? -- спросил Эдан.
-- Тогда ему все равно придется соблюсти внешние приличия. Он не может захватить трон открыто. Так легко вызвать войну. Ему придется дожидаться удобного случая и действовать очень осторожно. Это обстоятельство, по крайней мере, играет нам на руку. И мы должны молиться о выздоровлении императора... или на самый худой случай, чтобы он протянул до конца лета. Едва ли лорд Эрвин осмелится действовать, пока император жив.
-- Прежде всего, глупо было приезжать сюда,-- сказал Эдан.Если лорду Эрвину нельзя доверять, почему мы оказали ему честь, используя Сихарроу в качестве летней резиденции? Почему сами отдались ему в руки?
-- Потому что нуждаемся в нем для защиты Западных Прибрежных провинций от вторжения врагов из Северной Марки,-ответил отец.-- Политические союзы порой заключаются из соображений очень сложных и очень тонких. Правителю часто приходится вступать в союз с человеком, ему не приятным и не внушающим доверия. Личные чувства куда менее важны, чем возможность держать такого человека в узде. Помнишь, как ты впервые сел на коня?
Эдан моргнул, удивленный внезапной переменой разговора.
-- Да. Конь меня сбросил, и я упал так, что едва жив остался.
-- И ты боялся снова сесть в седло,-- сказал отец.Помнишь, что я сказал тебе тогда?
-- Что конь сбросил меня, потому что почувствовал мой страх,ответил Эдан.-- И что если я поборю страх и сразу же не сяду в седло снова, я никогда уже не научусь ездить верхом, так как всегда буду бояться, и конь всегда будет чувствовать это.
-- Совершенно верно,-- сказал лорд Тиеран.-- В некоторых отношениях люди очень похожи на конец. Если поводья держит сильная рука, они могут вставать на дыбы, но команды послушаются. Но если они почувствуют страх наездника...
Эдан кивнул.
-- Кажется, я понял.-- Он глубоко вздохнул и печально произнес: -- Мне еще столькому надо научиться.
Лорд Тиеран улыбнулся.
-- Умен тот, кто понимает, что ему еще многому надо научиться. Лишь одни глупцы считают, что знают все. Позаботься о принце, сын мой. Проследи, чтобы он не оставался один. В конце концов, мои тревоги могут оказаться беспочвенными -- и я молюсь, чтобы так оно и случилось,-- но запомни: глупо вводить в соблазн честолюбивого человека.
@***=
Той ночью Эдану не спалось, поэтому он поднялся на башню в западном крыле замка, где разместился императорский двор. Эта башня -- одна из четырех угловых -- находилась в задней части замка и с нее открывался вид на море. Караул на ней не выставили, поэтому Эдан мог насладиться тишиной и покоем, располагающими к раздумьям. Ничто не отвлекало его, кроме плеска волн о скалы далеко внизу.
В данный момент он не беспокоился за Микаэла. У дверей его спальни стояли два караульных из Королевской Стражи. Часовые охраняли также покои императора и императрицы, и находились в одном коридоре в пределах видимости друг друга. Это было в порядке вещей и поэтому никак не открывало лорду Эрвину подозрения лорда Тиерана. Но эрцгерцог не знал, что лорд Тиеран дополнительно поставил еще по два стражника в самих комнатах Микаэла и императора. Замки часто строились с потайными ходами и, хотя лорд Тиеран не знал, есть ли таковые в Сихарроу, он не хотел рисковать.
С башни открывался вид не только на море и окрестные равнины, но и почти на весь замок. Покои лорда Эрвина находились в восточном крыле, и Эдан спрашивал себя, интересно, спит он сейчас или бодрствует, обдумывая план действий. Лорд Эрвин был далеко не глуп; он знал о болезни императора. Адриан был стар, а в его возрасте даже легкий недуг запросто мог оказаться смертельным. В случае его смерти императором может стать Микаэл, а он еще не был готов к этому. Как Эдан не был готов занять пост верховного камергера.
Однако восшествие Микаэла на Железный Трон вовсе не означало, что Эдан немедленно должен заступить на место отца. Лорд Тиеран мог исполнять свои обязанности до тех пор, пока не убедится, что сын готов сменить его. Но сегодня ночью Эдан чувствовал себя совершенно не готовым к этому. Ему никогда даже в голову не приходило, что лорд Эрвин может вынашивать честолюбивые замыслы взойти на престол, и после разговора с отцом он удрученно осознал полную свою непригодность для должности камергера.
Слова отца об умении предвидеть разные возможности заставили Эдана глубоко задуматься о своей роли "няньки" Микаэла, как он всегда мысленно называл себя. Когда-то, несколькими годами раньше, он считал эти обязанности оскорбительными, но потом понял, они призваны помочь ему научиться терпению и установить с юным принцем близкие отношения -- чтобы Микаэл мог всецело доверять своему камергеру, когда наступит время ему взойти на престол, а Эдан в свою очередь мог читать мысли своего господина. Однако теперь Эдан понял, что это еще далеко не все.
Сам того не понимая, он учился еще и предвидеть разные возможности. Роль, которую он играл в постоянных представлениях битвы при Горе Дейсмаар, по существу не отличалась от той роли, которую его отец играл в политической жизни императорского двора. Эдан достаточно хорошо знал Микаэла, чтобы с большой долей вероятности предсказывать его поведение в той или иной ситуации, и когда юный лорд Корвин уязвил самолюбие принца, он предусмотрел (и оказался прав) возможность того, что Микаэл сорвет свою злость на Корвине во время игры. Он также предположил, что старший мальчик может причинить принцу вред, если ситуация выйдет из-под контроля. И это его предположение тоже оправдалось, хотя он не сумел предугадать, что Ариэль лишит его возможности вмешаться вовремя.
Детские игры. Да, это были детские игры, и Эдана всегда раздражала и смущала вынужденная необходимость играть в них в его возрасте. Но теперь впервые он понял, почему отец настаивал на этом. В этих играх он учился предусматривать возможные ситуации, учитывать индивидуальные особенности участников, предугадывать их поведение в том или ином случае и вести себя соответственно. Однако теперь ему нужно было научиться применять эти навыки на куда более высоком уровне. Впервые Эдан начал осознавать, насколько трудны были обязанности его отца.
Вдали над морем собирались темные тучи. Он увидел вспышку молнии и мгновение спустя услышал отдаленный грохот грома. Поднялся ветер. Надвигалась гроза. И не только в прямом смысле, мрачно подумал Эдан.
-- Похоже, не мне одной не спится,-- раздался у него за спиной молодой женский голос.
Эдан обернулся и увидел принцессу Лэру. Девятнадцатилетняя принцесса была старшей дочерью императора и следующей весной первой из сестер должна была выйти замуж. По иронии судьбы ни за кого иного, как за лорда Эрвина, который был вдвое старше нее. Однако, если опасения лорда Тиерана подтвердятся, подумал Эдан, возможно, Лэра уступит своего жениха собственной матери. Что и говорить, непостижимы пути государственной политики.
-- Добрый вечер, ваше высочество,-- Эдан поклонился.
-- Ты хочешь сказать, доброй ночи. Уже почти полночь.
-- Я только что поднялся подышать свежим воздухом и немного подумать,-- сказал Эдан.-- Однако, не буду мешать вам.
-- Брось. Это я тебе помешала,-- ответила она.-- Останься, Эдан. Буду признательна, если ты составишь мне общество.
-- Как вам угодно, ваше высочество.
-- Тебе обязательно держаться так официально? -- спросила она. -- Мы знаем друг друга с детства, однако ты никогда не называл меня по имени.
Что за странная слабость у детей королевской семьи, подумал Эдан, к собственным именам? Казалось, обращение по титулу, которого они заслуживали по праву, каким-то образом отрицало факт их личного существования. И как только эта мысль пришла ему в голову, он осознал, что, вероятно, с их точки зрения, именно к этому и служили правила дворцового этикета: с помощью закона и традиции особы королевской крови заставляли людей признавать, чем они являются, но не кем. Никто никогда не признавал их индивидуальность -- только их положение. Должно быть, оттого они чувствовали себя довольно одиноко.
-- Что ж, поскольку мы сейчас одни, я буду называть тебя Лэра, если ты позволишь мне эту редкую честь,-- сказал он.
-- Я позволяю,-- ответила она с улыбкой.-- Было бы приятно, если бы ты видел во мне женщину, а не только принцессу из королевского дома.
Не видеть в ней женщину довольно трудно, подумал Эдан, когда распущенные темные волосы ее развеваются по ветру, который к тому же облепляет ее тонкую ночную рубашку вокруг ее тела. В целом она казалась куда более женщиной, нежели принцессой. Эдан с трудом отвел от Лэры смущенный взгляд и посмотрел на море.
-- Надвигается гроза,-- неловко сказал он.
Лэра подошла и стала рядом, положив руки на парапет.
-- Я люблю летние грозы. Когда зарницы освещают все небо, когда грохочет гром -- будто боги играют в кегли, когда после краткого проливного дождя земля остается такой чистой и свежей. И я люблю гулять под дождем, а ты?
Он искоса взглянул на Лэру. Ветер откинул с ее лица длинные, черные как смоль волосы; она глубоко вдыхала влажный морской воздух. Эдан не мог не заметить, как в такт дыханию вздымается ее грудь. Она наклонилась вперед, облокотившись на парапет, и эта поза подчеркивала ее груди, едва не выпадавшие из низкого выреза рубашки. Лэра взглянула на него, и он поспешно отвел взгляд. Заметила ли она, как он пожирал ее глазами? Эдан почувствовал, что краснеет, и отвернул лицо, чтобы скрыть это.
Совсем недавно Лэра была нескладной озорной девчушкой, гордой и надменной, с несоразмерно длинными ногами, но с тех пор, как ей минуло пятнадцать, она начала расцветать и, казалось, из года в год становилась все красивее. Ее некогда худенькое тело обрело роскошные формы, и Эдан с мучительной неловкостью сознавал все это сейчас, когда она стояла совсем рядом, босоногая и в одной лишь белой рубашке.
Ему пришло в голову, что на самом деле он не должен оставаться наедине с ней, особенно одетой таким образом. Верней, полураздетой, подумал Эдан. В конце концов, она помолвлена с лордом Эрвином, и любой, кто увидит их вместе при таких обстоятельствах, может превратно истолковать эту сцену. Такого допускать нельзя.
-- Что ж... Пожалуй, мне нужно идти,-- проговорил он, довольно неловко.
-- Нет, побудь еще немного,-- она положила ладонь на его руку. Прикосновение длилось.-- Нам почти никогда не представляется случая поговорить. Почему так?
У Эдана пересохли губы. Он облизнул их. Неужели она чувствует себя совершенно непринужденно, стоя перед ним в одной ночной рубашке?
-- Наверное, мы никогда не разговариваем, потому что я обычно занят принцем Микаэлом, а ты занята...-- В действительности Эдан не имел ни малейшего понятия о том, как она проводит дни.-- ...тем, чем положено заниматься принцессам,неудачно закончил он.
-- Уроками дворцового этикета, шитья и вышивания, танцев, верховой езды, игры на лютне... Все это призвано приготовить девушку к роли жены аристократа. Уверена, ты все эти занятия нашел бы крайне скучными. Во всяком случае, я нахожу их таковыми.
-- Можем поменяться,-- предложил Эдан с улыбкой.-- Тогда я буду учиться вышиванию и игре на лютне, а ты будешь проводить дни, разыгрывая битву при горе Дейсмаар с Микаэлом и его малолетними товарищами.
-- Нет, благодарю покорно,-- Лэра состроила гримаску.Наверное, тебе достается больше всех. Не представляю, как ты выдерживаешь это. Микаэл совершенно несносный ребенок. Должно быть, это ужасно тяжело.
-- О, на самом деле все не так страшно,-- сказал Эдан, хотя в глубине души не мог не согласиться с ней полностью.-Это хорошая школа для будущего камергера. Учит дисциплине и терпению.
-- Вероятно,-- сказала Лэра.-- Не знаю, как ты его терпишь. Пусть Микаэл мой брат, но он -- невыносимое маленькое чудовище. Когда я узнала, что Корвин оглушил его ударом, я подумала, что именно этого он и заслуживает. Честно говоря, я бы сама с удовольствием сделала это.
-- Тут во всем виноват один я,-- сказал Эдан.-- Я должен был предотвратить случившееся, но, боюсь, оказался недостаточно расторопен.
Лэра улыбнулась.
-- Да, я слышала, леди Ариэль немного задержала тебя.
Эдан снова покраснел. Черт бы побрал эту Ариэль. Должно быть, история уже разнеслась по всему замку, и все от души потешаются над ним.
-- Да, и тут я тоже виноват. Я потерял бдительность. Я старался не сводить глаз с принца Микаэла, и ей удалось нанести мне удачный удар. Мне следовало бы быть умнее. Во время игры Ариэль всегда преследует меня. Она знает, что я не ударю ее и пользуется своим преимуществом.
Лэра снова улыбнулась.
-- Она не поэтому преследует тебя.
-- Да? Тогда почему?
Лэра хихикнула.
-- Ты хочешь сказать, что не знаешь?
Эдан нахмурился и покачал головой.
-- Нет. Какая может быть другая причина?
-- Она влюблена в тебя.
-- Что? Ариэль? Но это нелепо!
-- Это правда, ты знаешь.
-- Но она еще ребенок!
-- Ребенок, который скоро превратится в юную женщину,сказала Лэра.-- Во многих отношениях двенадцатилетние девочки более зрелы, чем мальчики того же возраста. Конечно, она уже достаточно взрослая, чтобы испытывать романтические чувства. А в крестьянской среде девочки ее возраста довольно часто выходят замуж и вскоре начинают рожать детей.
-- Ну, в простонародье ранние браки зачастую вызваны необходимостью,-- сказал Эдан.-- Крестьяне бедны, и им нужно больше детей, которые помогали бы им возделывать поля. Кроме того они рано стареют от тяжелого труда. Едва ли тут можно сравнивать. Я слишком стар для Ариэль.
-- Я была всего лишь на год старше Ариэль, когда меня помолвили с лордом Эрвином, а он старше меня больше, чем вдвое,-- сказала Лэра.
-- Тут тоже нельзя сравнивать,-- ответил Эдан.-- Ты принадлежишь к королевскому дому, и твоя помолвка была призвана скрепить политический союз. Кроме того ты ведь не вышла замуж в тринадцать лет. Ты была просто помолвлена. Ты будешь взрослой женщиной, когда дашь брачный обет.
-- Я уже взрослая женщина, как ты, несомненно, заметил,сказала Лэра с едва заметной насмешливой улыбкой.
Эдан побагровел от смущения и мысленно проклял себя. Все-таки она заметила, как он пялился на нее.
-- Очень скоро Ариэль тоже превратится в женщину,продолжала Лэра.-- А у вас разница в возрасте куда меньше, чем у меня с лордом Эрвином. Всего через несколько лет Ариэль перестанет тебе казаться слишком молодой для тебя.Она вздохнула и устремила взгляд вдаль.-- Тогда как лорд Эрвин...-Она снова вздохнула.-- Пожалуй, теперь я понимаю, что чувствовала моя мать, когда ее помолвили с отцом.
-- Я слышал, женщины находят лорда Эрвина красивым,-сказал Эдан.
Лэра пожала плечами.
-- Возможно, если им нравится этот звероподобный тип. Но на мой вкус лорд Эрвин слишком груб. Он похож на огромного медведя, с этими своими мохнатыми бровями и густой косматой бородой. Бьюсь об заклад, у него все тело волосатое.-- Она гадливо поморщилась.-- Как представлю, что он лежит на мне, -- содрогаюсь от омерзения.
Эдан лишился дара речи. Ему никогда и в голову не приходило, что женщина -- тем более, принцесса из королевского дома - может вести такие речи. Он не знал, как ей ответить.
-- Я смутила тебя? -- спросила Лэра, заметив его замешательство.
-- Я... э-э... в общем... Я никогда не слышал, чтобы женщины говорили о таких вещах,-- пробормотал он в смятении.
Она вскинула голову и с любопытством взглянула на него.
-- По-твоему, мы настолько разные? По-твоему, только мужчины думают о таких вещах? Разве тебе хотелось бы лечь с женщиной, которую ты находишь отталкивающей?
-- Нам... э-э... нам не следует говорить о таких вещах,промямлил он.
-- Почему нет?
-- Это... не знаю... это просто непристойно! -раздраженно выпалил он.
-- А, понимаю,-- сказала она.-- Ведь ты, Эдан, столь чрезвычайно пристоен во всех отношениях. Полагаю, именно поэтому ты украдкой бросаешь взгляды на мою грудь всякий раз, когда смотришь в мою сторону, чтобы потом так поспешно и так пристойно отвести глаза в сторону.
Эдан задохнулся и побагровел.
-- Я не делал ничего подобного!
-- Лжец,-- она смотрела ему прямо в глаза.
-- Мне действительно надо идти,-- сказал он и повернулся, чтобы уйти, но Лэра крепко схватила его за руку.
-- Я не отпустила тебя.
Эдан облизнул губы, глубоко вздохнул и повернулся лицом к ней.
-- Простите меня, ваше высочество. Вы позволите мне уйти?
-- Нет, не позволю.-- Она вскинула голову и подняла брови.Значит, ты хотел посмотреть на меня? Что ж... смотри.
Лэра немного отступила от него и слегка развела руки в стороны. Высоко в небе полыхнула молния, и спустя миг раздался оглушительный раскат грома. Ветер с моря усилился, и в потоках его ночная рубашка плотно облегла тело девушки. Она стала медленно поворачиваться, давая возможность лучше рассмотреть себя -- и тут снова вспыхнула молния, снова прогрохотал гром, и на землю обрушился сильный ливень. Через мгновение они оба промокли до нитки, и мокрая рубашка, прилипшая к телу девушки, больше ничего не скрывала. С таким же успехом Лэра могла стоять перед ним совершенно обнаженная.
Дыхание Эдана участилось. Она стояла перед ним лицом к лицу; ее длинные черные волосы прилипли ко лбу и щекам; и он видел мурашки на ее коже и острые соски. Эдан не мог отвести глаза в сторону. Она тяжело дышала, губы ее были слегка приоткрыты и блестели от воды, стекавшей по ее лицу струями, будто слезы. Она слизнула влагу с губ, не сводя с него пристального взгляда, под которым Эдан словно окаменел.
-- Меня заставят выйти замуж за мужчину, которого я не люблю, -- сказала Лэра, медленно приближаясь к нему.-- За мужчину, которого я не хочу. Это мой долг -- долг принцессы из королевского рода. Но так ли уж дурно поступлю я, если отдамся... всего один раз... мужчине, который вызывает у меня желание?
Она стояла совсем близко, глядя на него снизу вверх; дождь лил как из ведра, и Эдан дрожал, хотя и не от холода. Лэра положила ладони ему на грудь.
-- Я увидела, как ты поднимаешься на башню,-- голос ее звучал низко и хрипло.-- И пошла за тобой. Я знала, что другого такого случая, может быть, больше не представится...
Лицо ее приблизилось.
-- Я знаю, ты хочешь меня,-- она провела пальцами по его щеке.
Эдан знал, что этого делать нельзя. Знал, что должен отстранить ее, мягко, но решительно, и бежать вниз по ступеням башни, назад в свою комнату, где он мог запереть зверь, перевести дух и убедить себя в том, что ничего этого не было. Но Эдан не сделал этого. Губы Лэры были так близко, что он чувствовал на лице горячее дыхание девушки; он обнял ее, притянул ближе и исступленно прижался к ее губам.
Ее язык скользнул ему в рот, и у Эдана закружилась голова от переполняющего его существо нового пьянящего чувства. Лэра потерлась о него всем телом и пробежала пальцами по его щекам; руки Эдана двигаясь будто помимо его воли, спустились ниже; он прижал девушку к себе еще теснее, когда они жадно целовались, опускаясь на колени прямо в воду. Лэра помогла Эдану стянуть с нее мокрую сорочку, и пока он стаскивал с себя рубашку, нетерпеливо возилась с мокрой шнуровкой на его штанах; ослабив ее ровно настолько, чтобы их можно было спустить и не дожидаясь, пока он снимет их, она откинулась на спину и потянула его на себя. Они предавались любви под проливным дождем, и ветер завывал в навесных бойницах, и гремел гром, и молнии раскалывали небо.
Глава 3
Беспокойство Эдана о здоровье императора скоро отступило перед лицом новых тревог. Он мучился чувством вины из-за своей связи с принцессой Лэрой и несказанно боялся разоблачения, поскольку вопреки сказанному девушкой в ту ночь, ей оказалось недостаточно отдаться "всего раз" мужчине, который вызывал у нее желание. Ей пришлось встретиться с ним снова. Потом еще раз, еще и еще.
Эдан чувствовал себя беспомощным во власти новых, противоречивых чувств. Он знал, что продолжать эту связь безумие, но в то же время просто не мог противиться чарам Лэры. И Эдан слишком ясно сознавал, что в случае чего больше всех потеряет он. Лэра была принцессой из королевского дома, и едва ли очень сильно пострадала бы, если бы об их тайных свиданиях стало известно. Конечно, ее брак с лордом Эрвином расстроился бы, но именно этого она и хотела. С другой стороны, весь гнев лорда Эрвина обрушился бы на Эдана, и в данных обстоятельствах его отец оказался бы бессилен помочь ему.
Эдана могли бросить в темницу или лорд Эрвин мог вызвать его на поединок, в каковом случае оставил бы сопернику немного шансов остаться в живых. Эрцгерцог Боруинский был одним из искуснейших рыцарей империи, тогда как он, с чувством мучительного стыда напомнил себе Эдан, оказался неспособен даже остановить натиск маленькой Ариэль. Конечно, тогда он не дрался по-настоящему и был не особо внимателен, но Эдан знал, что в искусстве владения мечом он пустое место в сравнении с Эрвином. Он упражнялся всего несколько лет, в то время как Эрвин победил на бесчисленном множестве турниров, а кроме того показал себя с лучшей стороны в настоящих сражениях. Но именно по этой причине Эрвин может решить, что Эдан недостоин вызова. Возможно, он просто прикажет подвергнуть его пыткам и казнить. Безусловно, он будет вправе поступить так. Что если Лэра проговорится по неосторожности? Что если их застанут вместе? Или что если из желания расстроить брак с лордом Эрвином она откроет их связь намеренно?
Все возможные сценарии катастрофы прокручивались в лихорадочно возбужденном уме Эдана, но когда за обеденным столом в главном зале он встречал глаза Лэры, и она смотрела на него этим своим заговорщицким, понимающим взглядом, у него подкашивались ноги, сердце колотилось в груди, и он хотел обладать ей снова и снова, несмотря на чувство вины и страха. Влечение к женщине пробудилось в Эдане с необычайной силой, и одного мерцающего взгляда Лэры было достаточно, чтобы мгновенно привести его в тревожное состояние напряженного ожидания.
Они встречались еще несколько раз на башне, где все началось, а однажды вечером Лэра подстерегла его в коридоре замка и затащила в нишу за гобеленом; и пока они занимались там любовью, мимо по коридору несколько раз проходили люди. Страх быть застигнутыми привносил дополнительное возбуждение в их близость, но впоследствии Эдану уже никогда не хотелось еще раз испытать подобное нервное напряжение. Лэра же, напротив, получала от этого такое удовольствие, что набралась смелость идти на еще больший риск.
В следующий раз она нашла его в конюшне, где он ставил лошадей после верховой прогулки с Микаэлом, и они совокупились в пустом стойле, всего в нескольких ярдах от которого конюхи скребли лошадей. Эдану приходилось зажимать Лэре рот, чтобы заглушить ее стоны наслаждения. Она, казалось, ничего не боялась. Опасность, которой они подвергались, похоже, лишь возбуждала ее еще больше. И от Лэры невозможно было отделаться. Казалось, она упивалась той властью, какую имела над ним, и продолжала искать новые способы искушать судьбу.
Она приказывала Эдану ждать ее во дворе замка после наступления темноты, и они занимались любовью в тени, в то время как стражники стояли у ворот на расстоянии броска камня от них. Когда на равнине под замком проводился рыцарский турнир, Лэра увлекла его под трибуны, и они занимались любовью прямо под королевской ложей, где сидела императрица со всеми сестрами Лэры, принцем Микаэлом и лордом Тиераном.
Лэра как будто хочет, чтобы их застигли, думал Эдан, и хуже всего было то, что он словно потерял всякую способность мыслить здраво и владеть собой. Казалось, она возымела своего рода странную власть над ним. Каждый раз, когда он решал положить конец их отношениям и убедить ее в том, что это нехорошо и не может больше так продолжаться, она просто смотрела на него, или прикасалась к нему, или прижималась губами к его губам -- и Эдан просто растворялся в потоке горячей крови, несущейся по его жилам.
А потом она начала приходить к нему в спальню по ночам.
Когда однажды вечером он собирался ложиться в постель, к нему вошла Лэра, одетая в один лишь халат, который она распахнула еще у двери. Эдан глазам своим не поверил. Она спустила халат с плеч и позволила ему упасть на пол -- и стала перед ним обнаженная, подобная прекрасной статуе, с которой сняли покрывало, и ее бархатистая кожа мягко светилась, озаренная огнем свечи. При виде этой упоительной красоты у Эдана перехватило дыхание. Лэра умела смотреть на него особым взглядом -- одновременно соблазнительницы и собственницы. И, как правило, Эдан оказывался не в силах сопротивляться ей.