Страница:
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- Следующая »
- Последняя >>
---------------------------------------------------------------
"Известия ЦК КПСС", 1989 г., N 3
Origin: Звенигородская электронная библиотека
OCR: Александр Фефелов (fefelov@zvenigorod.ru)
---------------------------------------------------------------
Политбюро ЦК КПСС сочло целесообразным опубликовать в журнале "Известия
ЦК КПСС" доклад Первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева на закрытом
заседании XX съезда КПСС 25 февраля 1956 г. "О культе личности и его
последствиях".
25 февраля 1956 года
Товарищи! В Отчетном докладе Центрального Комитета партии XX съезду, в
ряде выступлений делегатов съезда, а также и раньше на Пленумах ЦК КПСС, не
мало говорилось о культе личности и его вредных последствиях.
После смерти Сталина Центральный Комитет партии стал строго и
последовательно проводить курс на разъяснение недопустимости чуждого духу
марксизма-ленинизма возвеличивания одной личности, превращения ее в
какого-то сверхчеловека, обладающего сверхъестественными качествами,
наподобие бога. Этот человек будто бы все знает, все видит, за всех думает,
все может сделать; он непогрешим в своих поступках.
Такое понятие о человеке, и, говоря конкретно, о Сталине,
культивировалось у нас много лет.
В настоящем докладе не ставится задача дать всестороннюю оценку жизни и
деятельности Сталина. О заслугах Сталина еще при его жизни написано вполне
достаточное количество книг, брошюр, исследований. Общеизвестна роль Сталина
в подготовке и проведении социалистической революции, в гражданской войне, в
борьбе за построение социализма в нашей стране. Это всем хорошо известно.
Сейчас речь идет о вопросе, имеющем огромное значение и для настоящего и для
будущего партии, - речь идет о том, как постепенно складывался культ
личности Сталина, который превратился на определенном этапе в источник
целого ряда крупнейших и весьма тяжелых извращений партийных принципов,
партийной демократии, революционной законности.
В связи с тем, что не все еще представляют себе, к чему на практике
приводил культ личности, какой огромный ущерб был причинен нарушением
принципа коллективного руководства в партии и сосредоточением необъятной,
неограниченной власти в руках одного лица, Центральный Комитет партии
считает необходимым доложить XX съезду Коммунистической партии Советского
Союза материалы по этому вопросу.
* * *
Разрешите, прежде всего, напомнить вам, как сурово осуждали классики
марксизма-ленинизма всякое проявление культа личности. В письме к немецкому
политическому деятелю Вильгельму Блосу2 Маркс
заявлял:
"...Из неприязни ко всякому культу личности я во время существования
Интернационала никогда не допускал до огласки многочисленные обращения, в
которых признавались мои заслуги и которыми мне надоедали из разных стран, -
я даже никогда не отвечал на них, разве только изредка за них отчитывал.
Первое вступление Энгельса и мое в тайное общество коммунистов произошло под
тем условием, что из устава будет выброшено все, что содействует суеверному
преклонению перед авторитетами (Лассаль3
впоследствии поступал как раз наоборот)" (Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, т.
XXVI, изд. 1-е, стр. 487-488).
Несколько позже Энгельс писал:
"И Маркс, и я, мы всегда были против всяких публичных демонстраций по
отношению к отдельным лицам, за исключением только тех случаев, когда это
имело какую-либо значительную цель; а больше всего мы были против таких
демонстраций, которые при нашей жизни касались бы лично нас" (Соч. К. Маркса
и Ф. Энгельса, т. XXVIII, стр. 385).
Известна величайшая скромность гения революции Владимира Ильича Ленина.
Ленин всегда подчеркивал роль народа, как творца истории, руководящую и
организующую роль партии, как живого, самодеятельного организма, роль
Центрального Комитета.
Марксизм не отрицает роли лидеров рабочего класса в руководстве
революционно-освободительным движением.
Придавая большое значение роли вожаков и организаторов масс, Ленин,
вместе с тем, беспощадно бичевал всякие проявления культа личности, вел
непримиримую борьбу против чуждых марксизму эсеровских взглядов "героя" и
"толпы", против попыток противопоставить "героя" массам, народу.
Ленин учил, что сила партии состоит в неразрывной связи с массами, в
том, что за партией идет народ - рабочие, крестьяне, интеллигенция. "Только
тот победит и удержит власть, - говорил Ленин, - кто верит в народ, кто
окунется в родник живого народного творчества" (В. И. Ленин, т. 26, стр.
259)*.
* В докладе даются ссылки на 4-е издание Сочинений В. И. Ленина (Ред.).
Ленин с гордостью говорил о большевистской, коммунистической партии,
как вожде и учителе народа, он призывал выносить на суд сознательных
рабочих, на суд своей партии все важнейшие вопросы; он заявлял: "ей мы
верим, в ней мы видим ум, честь и совесть нашей эпохи" (Соч., т. 25, стр.
239).
Ленин решительно выступал против всяких попыток умалить или ослабить
руководящую роль партии в системе Советского государства. Он выработал
большевистские принципы партийного руководства и нормы партийной жизни,
подчеркнув, что высшим принципом партийного руководства является его
коллективность. Еще в дореволюционные годы Ленин называл Центральный Комитет
партии коллективом руководителей, хранителем и истолкователем принципов
партии. "Принципы партии, - указывал Ленин, - блюдет от съезда до съезда и
истолковывает их Центральный Комитет" (Соч., т. 13, стр. 116).
Подчеркивая роль Центрального Комитета партии, его авторитет, Владимир
Ильич указывал: "Наш ЦК сложился в группу строго централизованную и высоко
авторитетную..." (Соч., т. 33, стр. 443).
При жизни Ленина Центральный Комитет партии был подлинным выражением
коллективного руководства партией и страной. Будучи воинствующим
марксистом-революционером, всегда непримиримым в принципиальных вопросах,
Ленин никогда не навязывал силой своих взглядов товарищам по работе. Он
убеждал, терпеливо разъяснял свое мнение другим. Ленин всегда строго следил
за тем, чтобы осуществлялись нормы партийной жизни, соблюдался Устав партии,
своевременно созывались съезды партии, пленумы Центрального Комитета.
Помимо всего великого, что сделал В. И. Ленин для победы рабочего
класса и трудового крестьянства, для победы нашей партии и претворения в
жизнь идей научного коммунизма, его проницательность проявилась и в том, что
он своевременно подметил в Сталине именно те отрицательные качества, которые
привели позднее к тяжелым последствиям. Озабоченный дальнейшими судьбами
партии и Советского государства, В. И. Ленин дал совершенно правильную
характеристику Сталину, указав при этом, что надо рассмотреть вопрос о
перемещении Сталина с должности генерального секретаря в связи с тем, что
Сталин слишком груб, недостаточно внимателен к товарищам, капризен и
злоупотребляет властью.
В декабре 1922 года в своем письме к очередному съезду партии Владимир
Ильич писал:
"Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках
необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно
пользоваться этой властью".
Это письмо - важнейший политический документ, известный в истории
партии как "завещание" Ленина4, - роздано
делегатам XX съезда партии. Вы его читали и будете, вероятно, читать еще не
раз. Вдумайтесь в простые ленинские слова, в которых выражена забота
Владимира Ильича о партии, о народе, о государстве, о дальнейшем направлении
политики партии.
Владимир Ильич говорил:
"Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в
общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности
генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с
этого места и назначить на это место другого человека, который во всех
других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно,
более терпим, более лойялен, более вежлив и более внимателен к товарищам,
меньше капризности и т. д.".
Этот ленинский документ был оглашен по делегациям XIII съезда партии,
которые обсуждали вопрос о перемещении Сталина с поста генерального
секретаря. Делегации высказались за оставление Сталина на этом посту, имея в
виду, что он учтет критические замечания Владимира Ильича и сумеет исправить
свои недостатки, которые внушали серьезные опасения Ленину.
Товарищи! Необходимо доложить съезду партии о двух новых документах,
дополняющих ленинскую характеристику Сталина, данную Владимиром Ильичом в
его "завещании".
Эти документы - письмо Надежды Константиновны Крупской
председательствовавшему в то время в Политбюро Каменеву и личное письмо
Владимира Ильича Ленина Сталину.
Зачитываю эти документы:
1. Письмо Н. К. Крупской:
"Лев Борисыч,
по поводу коротенького
письма, написанного мною под диктовку Влад. Ильича с разрешения врачей,
Сталин позволил вчера по отношению ко мне грубейшую выходку. Я в партии не
один день. За все 30 лет я не слышала ни от одного товарища ни одного
грубого слова, интересы партии и Ильича мне не менее дороги, чем Сталину.
Сейчас мне нужен максимум самообладания. О чем можно и о чем нельзя говорить
с Ильичем, я знаю лучше всякого врача, т. к. знаю, что его волнует, что нет,
и во всяком случае лучше Сталина. Я обращаюсь к Вам и к Григорию
меня от грубого вмешательства в личную жизнь, недостойной брани и угроз. В
единогласном решении контрольной комиссии, которой позволяет себе грозить
Сталин, я не сомневаюсь, но у меня нет ни сил, ни времени, которые я могла
бы тратить на эту глупую склоку. Я тоже живая и нервы напряжены у меня до
крайности.
Н. Крупская".
Это письмо было написано Надеждой Константиновной 23 декабря 1922 года.
Через два с половиной месяца, в марте 1923 года, Владимир Ильич Ленин
направил Сталину следующее письмо:
2. Письмо В. И. Ленина.
"Товарищу СТАЛИНУ.
Копия: Каменеву и
Зиновьеву.
Уважаемый т. Сталин,
Вы имели грубость позвать мою жену к
телефону и обругать ее. Хотя она Вам и выразила согласие забыть сказанное,
но тем не менее этот факт стал известен через нее же Зиновьеву и Каменеву. Я
не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего и
говорить, что сделанное против жены я считаю сделанным и против меня.
Поэтому прошу Вас взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и
извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения. (Движение в
зале.)
С уважением: Ленин.
5-го марта 1923 года".
Товарищи! Я не буду комментировать эти документы. Они красноречиво
говорят сами за себя. Если Сталин мог так вести себя при жизни Ленина, мог
так относиться к Надежде Константиновне Крупской, которую партия хорошо
знает и высоко ценит как верного друга Ленина и активного борца за дело
нашей партии с момента ее зарождения, то можно представить себе, как
обращался Сталин с другими работниками. Эти его отрицательные качества все
более развивались и за последние годы приобрели совершенно нетерпимый
характер.
Как показали последующие события, тревога Ленина не была напрасной:
Сталин первое время после кончины Ленина еще считался с его указаниями, а
затем стал пренебрегать серьезными предупреждениями Владимира Ильича.
Если проанализировать практику руководства партией и страной со стороны
Сталина, вдуматься во все то, что было допущено Сталиным, убеждаешься в
справедливости опасений Ленина. Те отрицательные черты Сталина, которые при
Ленине проступали только в зародышевом виде, развились в последние годы в
тяжкие злоупотребления властью со стороны Сталина, что причинило
неисчислимый ущерб нашей партии.
Мы должны серьезно разобрать и правильно проанализировать этот вопрос
для того, чтобы исключить всякую возможность повторения даже какого-либо
подобия того, что имело место при жизни Сталина, который проявлял полную
нетерпимость к коллективности в руководстве и работе, допускал грубое
насилие над всем, что не только противоречило ему, но что казалось ему, при
его капризности и деспотичности, противоречащим его установкам. Он
действовал не путем убеждения, разъяснения, кропотливой работы с людьми, а
путем навязывания своих установок, путем требования безоговорочного
подчинения его мнению. Тот, кто сопротивлялся этому или старался доказывать
свою точку зрения, свою правоту, тот был обречен на исключение из
руководящего коллектива с последующим моральным и физическим уничтожением.
Это особенно проявилось в период после XVII съезда партии, когда жертвами
деспотизма Сталина оказались многие честные, преданные делу коммунизма,
выдающиеся деятели партии и рядовы работники партии.
Следует сказать, что партия провела большую борьбу против троцкистов,
правых, буржуазных националистов, идейно разгромила всех врагов ленинизма.
Эта идейная борьба была проведена успешно, в ходе ее партия еще более
окрепла и закалилась. И здесь Сталин сыграл свою положительную роль.
Партия провела большую идейную политическую борьбу против тех людей в
своих рядах, которые выступали с антиленинскими положениями, с враждебной
партии и делу социализма политической линией. Это была упорная, тяжелая, но
необходимая борьба, потому что политическая линия и
троцкистско-зиновьевского блока и бухаринцев по существу вела к реставрации
капитализма, к капитуляции перед мировой буржуазией. Представим себе на
минуту, что бы получилось, если бы у нас в партии в 1928-1929 годах победила
политическая линия правого уклона, ставка на "ситцевую индустриализацию",
ставка на кулака и тому подобное. У нас не было бы тогда мощной тяжелой
индустрии, не было бы колхозов, мы оказались бы обезоруженными и бессильными
перед капиталистическим окружением.
Вот почему партия вела непримиримую борьбу с идейных позиций,
разъясняла всем членам партии и беспартийным массам, в чем вред и опасность
антиленинских выступлений троцкистской оппозиции и правых оппортунистов. И
эта огромная работа по разъяснению линии партии дала свои плоды: и
троцкисты, и правые оппортунисты были политически изолированы, подавляющее
большинство партии поддержало ленинскую линию, и партия сумела вдохновить и
организовать трудящихся на проведение в жизнь ленинской линии партии, на
построение социализма.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что даже в разгар
ожесточенной идейной борьбы против троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев и
других - к ним не применялись крайние репрессивные меры. Борьба велась на
идейной основе. Но через несколько лет, когда социализм был уже в основном
построен в нашей стране, когда были в основном ликвидированы
эксплуататорские классы, когда коренным образом изменилась социальная
структура советского общества, резко сократилась социальная база для
враждебных партий, политических течений и групп, когда идейные противники
партии были политически давно уже разгромлены, против них начались
репрессии.
И именно в этот период (1935-1937-1938 гг.) сложилась практика массовых
репрессий по государственной линии сначала против противников ленинизма -
троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев, давно уже политически разбитых партией,
а затем и против многих честных коммунистов, против тех кадров партии,
которые вынесли на своих плечах гражданскую войну, первые, самые трудные
годы индустриализации и коллективизации, которые активно боролись против
троцкистов и правых, за ленинскую линию партии.
Сталин ввел понятие "враг народа". Этот термин сразу освобождал от
необходимости всяких доказательств идейной неправоты человека или людей, с
которыми ты ведешь полемику: он давал возможность всякого, кто в чем-то не
согласен со Сталиным, кто был только заподозрен во враждебных намерениях,
всякого, кто был просто оклеветан, подвергнуть самым жестоким репрессиям, с
нарушением всяких норм революционной законности. Это понятие "враг народа"
по существу уже снимало, исключало возможность какой-либо идейной борьбы или
выражения своего мнения по тем или иным вопросам даже практического
значения. Основным и, по сути дела, единственным доказательством вины
делалось, вопреки всем нормам современной юридической науки, "признание"
самого обвиняемого, причем это "признание", как показала затем проверка,
получалось путем физических мер воздействия на обвиняемого.
Это привело к вопиющим нарушениям революционной законности, к тому, что
пострадали многие совершенно ни в чем не виновные люди, которые в прошлом
выступали за линию партии.
Следует сказать, что и в отношении людей, которые в свое время
выступали против линии партии, часто не было достаточно серьезных оснований,
чтобы их физически уничтожить. Для обоснования физического уничтожения таких
людей и была введена формула "враг народа".
Ведь многие лица, которых впоследствии уничтожили, объявив их врагами
партии и народа, при жизни В. И. Ленина работали вместе с Лениным. Некоторые
из них и при Ленине делали ошибки, но, несмотря на это, Ленин использовал их
на работе, поправлял, стремился к тому, чтобы они оставались в рамках
партийности, вел их за собой.
В этой связи следует ознакомить делегатов съезда партии с
неопубликованной запиской В. И. Ленина в Политбюро ЦК в октябре 1920
года6. Определяя задачи Контрольной Комиссии,
Ленин писал, что эту Комиссию необходимо сделать настоящим "органом
партийной и пролетарской совести".
"К[а]к особое задание Ко[нтрольной] К[омиссии], рекомендовать
внимательно-индивидуализирующее отношение, часто даже прямое своего рода
лечение по отношению к представителям т[ак] н[азываемой] оппозиции,
потерпевшим психол[огический] кризис в связи с неудачами в их советской или
партийной карьере. Надо постараться успокоить их, объяснить им дело
товарищески, подыскать им (без способа показывания) подходящую к их
психологическ[им] особенностям работу, дать в этом пункте советы и указания
Оргбюро цека и т. п.".
Всем хорошо известно, как непримирим был Ленин к идейным противникам
марксизма, к тем, кто уклонялся от правильной партийной линии. В то же время
Ленин, как это видно из зачитанного документа, из всей практики его
руководства партией, требовал самого внимательного партийного подхода к
людям, которые проявляли колебания, имели отступления от партийной линии, но
которых можно было вернуть на путь партийности. Ленин советовал терпеливо
воспитывать таких людей, не прибегая к крайним мерам.
В этом проявлялась мудрость Ленина в подходе к людям, в работе с
кадрами.
Совсем иной подход был характерен для Сталина. Сталину были совершенно
чужды ленинские черты - проводить терпеливую работу с людьми, упорно и
кропотливо воспитывать их, уметь повести за собой людей не путем
принуждения, а оказывая на них воздействие всем коллективом с идейных
позиций. Он отбрасывал ленинский метод убеждения и воспитания, переходил с
позиций идейной борьбы на путь административного подавления, на путь
массовых репрессий, на путь террора. Он действовал все шире и настойчивее
через карательные органы, часто нарушая при этом все существующие нормы
морали и советские законы.
Произвол одного лица поощрял и допускал произвол других лиц. Массовые
аресты и ссылки тысяч и тысяч людей, казни без суда и нормального следствия
порождали неуверенность в людях, вызывали страх и даже озлобление.
Это, конечно, не способствовало сплочению рядов партии, всех слоев
трудового народа, а, наоборот, приводило к уничтожению, отсечению от партии
честных, но неугодных Сталину работников.
Наша партия вела борьбу за претворение в жизнь ленинских планов
построения социализма. Это была идейная борьба. Если бы в этой борьбе был
проявлен ленинский подход, умелое сочетание партийной принципиальности с
чутким и внимательным отношением к людям, желание не оттолкнуть, не потерять
людей, а привлечь их на свою сторону, то мы, вероятно, не имели бы такого
грубого нарушения революционной законности, применения методов террора в
отношении многих тысяч людей. Исключительные меры были бы применены только к
тем лицам, которые совершили действительные преступления против советского
строя.
Обратимся к некоторым фактам истории.
В дни, предшествовавшие Октябрьской революции, два члена ЦК партии
большевиков - Каменев и Зиновьев выступили против ленинского плана
вооруженного восстания. Более того, 18 октября в меньшевистской газете
"Новая жизнь" они опубликовали свое заявление о подготовке большевиками
восстания и о том, что они считают восстание авантюрой. Каменев и Зиновьев
раскрыли тем самым перед врагами решение ЦК о восстании, об организации
этого восстания в ближайшее время.
Это было изменой делу партии, делу революции. В. И. Ленин в связи с
этим писал: "Каменев и Зиновьев выдали Родзянке и Керенскому решение ЦК
своей партии о вооруженном восстании..." (Соч., т. 26, стр. 194). Он
поставил перед ЦК вопрос об исключении Зиновьева и Каменева из партии.
Но после свершения Великой Октябрьской социалистической революции, как
известно, Зиновьев и Каменев были выдвинуты на руководящие посты. Ленин
привлекал их к выполнению ответственнейших поручений партии, к активной
работе в руководящих партийных и советских органах. Известно, что Зиновьев и
Каменев при жизни В. И. Ленина совершили не мало других крупных ошибок. В
своем "завещании" Ленин предупреждал, что "октябрьский эпизод Зиновьева и
Каменева, конечно, не являлся случайностью". Но Ленин не ставил вопроса об
их аресте и, тем более, о их расстреле.
Или возьмем, к примеру, троцкистов. Сейчас, когда прошел достаточный
исторический срок, мы можем говорить о борьбе с троцкистами вполне спокойно
и довольно объективно разобраться в этом деле. Ведь вокруг Троцкого были
люди, которые отнюдь не являлись выходцами из среды буржуазии. Часть из них
была партийной интеллигенцией, а некоторая часть - из рабочих. Можно было бы
назвать целый ряд людей, которые в свое время примыкали к троцкистам, но они
же принимали и активное участие в рабочем движении до революции и в ходе
самой Октябрьской социалистической революции, и в укреплении завоеваний этой
величайшей революции. Многие из них порвали с троцкизмом и перешли на
ленинские позиции. Разве была необходимость физического уничтожения таких
людей? Мы глубоко уверены, что если бы жив был Ленин, то такой крайней меры
в отношении многих из них не было бы принято.
Таковы лишь некоторые факты истории. А разве можно сказать, что Ленин
не решался применять к врагам революции, когда это действительно
требовалось, самые жестокие меры? Нет, этого никто сказать не может.
Владимир Ильич требовал жестокой расправы с врагами революции и рабочего
класса и, когда возникала необходимость, пользовался этими мерами со всей
беспощадностью. Вспомните хотя бы борьбу В. И. Ленина против эсеровских
организаторов антисоветских восстаний, против контрреволюционного кулачества
в 1918 году и других, когда Ленин, без колебания, принимал самые решительные
меры по отношению к врагам. Но Ленин пользовался такими мерами против
действительно классовых врагов, а не против тех, которые ошибаются, которые
заблуждаются, которых можно путем идейного воздействия на них повести за
собой и даже сохранить в руководстве.
Ленин применял суровые меры в самых необходимых случаях, когда в
наличии были эксплуататорские классы, бешено сопротивлявшиеся революции,
когда борьба по принципу "кто - кого" неизбежно принимала самые острые
формы, вплоть до гражданской войны. Сталин же применял самые крайние меры,
массовые репрессии уже тогда, когда революция победила, когда укрепилось
Советское государство, когда эксплуататорские классы были уже ликвидированы
и социалистические отношения утвердились во всех сферах народного хозяйства,
когда наша партия политически окрепла и закалилась как количественно, так и
идейно. Ясное дело, что здесь были проявлены со стороны Сталина в целом ряде
случаев нетерпимость, грубость, злоупотребление властью. Вместо
доказательств своей политической правоты и мобилизации масс, он нередко шел
по линии репрессий и физического уничтожения не только действительных
врагов, но и людей, которые не совершали преступлений против партии и
Советской власти. В этом никакой мудрости нет, кроме проявления грубой силы,
что так беспокоило В. И. Ленина.
Центральный Комитет партии за последнее время, особенно после
разоблачения банды Берия7, рассмотрел ряд дел,
сфабрикованных этой бандой. При этом обнаружилась весьма неприглядная
картина грубого произвола, связанного с неправильными действиями Сталина.
Как показывают факты, Сталин, воспользовавшись неограниченной властью,
допускал немало злоупотреблений, действуя от имени ЦК, не спрашивая мнения
членов ЦК и даже членов Политбюро ЦК, зачастую не ставя их в известность о
"Известия ЦК КПСС", 1989 г., N 3
Origin: Звенигородская электронная библиотека
OCR: Александр Фефелов (fefelov@zvenigorod.ru)
---------------------------------------------------------------
Политбюро ЦК КПСС сочло целесообразным опубликовать в журнале "Известия
ЦК КПСС" доклад Первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева на закрытом
заседании XX съезда КПСС 25 февраля 1956 г. "О культе личности и его
последствиях".
Доклад Первого секретаря ЦК КПСС тов.Хрущева Н.С. XX съезду Коммунистической партии Советского Союза
25 февраля 1956 года
Товарищи! В Отчетном докладе Центрального Комитета партии XX съезду, в
ряде выступлений делегатов съезда, а также и раньше на Пленумах ЦК КПСС, не
мало говорилось о культе личности и его вредных последствиях.
После смерти Сталина Центральный Комитет партии стал строго и
последовательно проводить курс на разъяснение недопустимости чуждого духу
марксизма-ленинизма возвеличивания одной личности, превращения ее в
какого-то сверхчеловека, обладающего сверхъестественными качествами,
наподобие бога. Этот человек будто бы все знает, все видит, за всех думает,
все может сделать; он непогрешим в своих поступках.
Такое понятие о человеке, и, говоря конкретно, о Сталине,
культивировалось у нас много лет.
В настоящем докладе не ставится задача дать всестороннюю оценку жизни и
деятельности Сталина. О заслугах Сталина еще при его жизни написано вполне
достаточное количество книг, брошюр, исследований. Общеизвестна роль Сталина
в подготовке и проведении социалистической революции, в гражданской войне, в
борьбе за построение социализма в нашей стране. Это всем хорошо известно.
Сейчас речь идет о вопросе, имеющем огромное значение и для настоящего и для
будущего партии, - речь идет о том, как постепенно складывался культ
личности Сталина, который превратился на определенном этапе в источник
целого ряда крупнейших и весьма тяжелых извращений партийных принципов,
партийной демократии, революционной законности.
В связи с тем, что не все еще представляют себе, к чему на практике
приводил культ личности, какой огромный ущерб был причинен нарушением
принципа коллективного руководства в партии и сосредоточением необъятной,
неограниченной власти в руках одного лица, Центральный Комитет партии
считает необходимым доложить XX съезду Коммунистической партии Советского
Союза материалы по этому вопросу.
* * *
Разрешите, прежде всего, напомнить вам, как сурово осуждали классики
марксизма-ленинизма всякое проявление культа личности. В письме к немецкому
политическому деятелю Вильгельму Блосу2 Маркс
заявлял:
"...Из неприязни ко всякому культу личности я во время существования
Интернационала никогда не допускал до огласки многочисленные обращения, в
которых признавались мои заслуги и которыми мне надоедали из разных стран, -
я даже никогда не отвечал на них, разве только изредка за них отчитывал.
Первое вступление Энгельса и мое в тайное общество коммунистов произошло под
тем условием, что из устава будет выброшено все, что содействует суеверному
преклонению перед авторитетами (Лассаль3
впоследствии поступал как раз наоборот)" (Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, т.
XXVI, изд. 1-е, стр. 487-488).
Несколько позже Энгельс писал:
"И Маркс, и я, мы всегда были против всяких публичных демонстраций по
отношению к отдельным лицам, за исключением только тех случаев, когда это
имело какую-либо значительную цель; а больше всего мы были против таких
демонстраций, которые при нашей жизни касались бы лично нас" (Соч. К. Маркса
и Ф. Энгельса, т. XXVIII, стр. 385).
Известна величайшая скромность гения революции Владимира Ильича Ленина.
Ленин всегда подчеркивал роль народа, как творца истории, руководящую и
организующую роль партии, как живого, самодеятельного организма, роль
Центрального Комитета.
Марксизм не отрицает роли лидеров рабочего класса в руководстве
революционно-освободительным движением.
Придавая большое значение роли вожаков и организаторов масс, Ленин,
вместе с тем, беспощадно бичевал всякие проявления культа личности, вел
непримиримую борьбу против чуждых марксизму эсеровских взглядов "героя" и
"толпы", против попыток противопоставить "героя" массам, народу.
Ленин учил, что сила партии состоит в неразрывной связи с массами, в
том, что за партией идет народ - рабочие, крестьяне, интеллигенция. "Только
тот победит и удержит власть, - говорил Ленин, - кто верит в народ, кто
окунется в родник живого народного творчества" (В. И. Ленин, т. 26, стр.
259)*.
* В докладе даются ссылки на 4-е издание Сочинений В. И. Ленина (Ред.).
Ленин с гордостью говорил о большевистской, коммунистической партии,
как вожде и учителе народа, он призывал выносить на суд сознательных
рабочих, на суд своей партии все важнейшие вопросы; он заявлял: "ей мы
верим, в ней мы видим ум, честь и совесть нашей эпохи" (Соч., т. 25, стр.
239).
Ленин решительно выступал против всяких попыток умалить или ослабить
руководящую роль партии в системе Советского государства. Он выработал
большевистские принципы партийного руководства и нормы партийной жизни,
подчеркнув, что высшим принципом партийного руководства является его
коллективность. Еще в дореволюционные годы Ленин называл Центральный Комитет
партии коллективом руководителей, хранителем и истолкователем принципов
партии. "Принципы партии, - указывал Ленин, - блюдет от съезда до съезда и
истолковывает их Центральный Комитет" (Соч., т. 13, стр. 116).
Подчеркивая роль Центрального Комитета партии, его авторитет, Владимир
Ильич указывал: "Наш ЦК сложился в группу строго централизованную и высоко
авторитетную..." (Соч., т. 33, стр. 443).
При жизни Ленина Центральный Комитет партии был подлинным выражением
коллективного руководства партией и страной. Будучи воинствующим
марксистом-революционером, всегда непримиримым в принципиальных вопросах,
Ленин никогда не навязывал силой своих взглядов товарищам по работе. Он
убеждал, терпеливо разъяснял свое мнение другим. Ленин всегда строго следил
за тем, чтобы осуществлялись нормы партийной жизни, соблюдался Устав партии,
своевременно созывались съезды партии, пленумы Центрального Комитета.
Помимо всего великого, что сделал В. И. Ленин для победы рабочего
класса и трудового крестьянства, для победы нашей партии и претворения в
жизнь идей научного коммунизма, его проницательность проявилась и в том, что
он своевременно подметил в Сталине именно те отрицательные качества, которые
привели позднее к тяжелым последствиям. Озабоченный дальнейшими судьбами
партии и Советского государства, В. И. Ленин дал совершенно правильную
характеристику Сталину, указав при этом, что надо рассмотреть вопрос о
перемещении Сталина с должности генерального секретаря в связи с тем, что
Сталин слишком груб, недостаточно внимателен к товарищам, капризен и
злоупотребляет властью.
В декабре 1922 года в своем письме к очередному съезду партии Владимир
Ильич писал:
"Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках
необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно
пользоваться этой властью".
Это письмо - важнейший политический документ, известный в истории
партии как "завещание" Ленина4, - роздано
делегатам XX съезда партии. Вы его читали и будете, вероятно, читать еще не
раз. Вдумайтесь в простые ленинские слова, в которых выражена забота
Владимира Ильича о партии, о народе, о государстве, о дальнейшем направлении
политики партии.
Владимир Ильич говорил:
"Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в
общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности
генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с
этого места и назначить на это место другого человека, который во всех
других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно,
более терпим, более лойялен, более вежлив и более внимателен к товарищам,
меньше капризности и т. д.".
Этот ленинский документ был оглашен по делегациям XIII съезда партии,
которые обсуждали вопрос о перемещении Сталина с поста генерального
секретаря. Делегации высказались за оставление Сталина на этом посту, имея в
виду, что он учтет критические замечания Владимира Ильича и сумеет исправить
свои недостатки, которые внушали серьезные опасения Ленину.
Товарищи! Необходимо доложить съезду партии о двух новых документах,
дополняющих ленинскую характеристику Сталина, данную Владимиром Ильичом в
его "завещании".
Эти документы - письмо Надежды Константиновны Крупской
председательствовавшему в то время в Политбюро Каменеву и личное письмо
Владимира Ильича Ленина Сталину.
Зачитываю эти документы:
1. Письмо Н. К. Крупской:
"Лев Борисыч,
по поводу коротенького
письма, написанного мною под диктовку Влад. Ильича с разрешения врачей,
Сталин позволил вчера по отношению ко мне грубейшую выходку. Я в партии не
один день. За все 30 лет я не слышала ни от одного товарища ни одного
грубого слова, интересы партии и Ильича мне не менее дороги, чем Сталину.
Сейчас мне нужен максимум самообладания. О чем можно и о чем нельзя говорить
с Ильичем, я знаю лучше всякого врача, т. к. знаю, что его волнует, что нет,
и во всяком случае лучше Сталина. Я обращаюсь к Вам и к Григорию
меня от грубого вмешательства в личную жизнь, недостойной брани и угроз. В
единогласном решении контрольной комиссии, которой позволяет себе грозить
Сталин, я не сомневаюсь, но у меня нет ни сил, ни времени, которые я могла
бы тратить на эту глупую склоку. Я тоже живая и нервы напряжены у меня до
крайности.
Н. Крупская".
Это письмо было написано Надеждой Константиновной 23 декабря 1922 года.
Через два с половиной месяца, в марте 1923 года, Владимир Ильич Ленин
направил Сталину следующее письмо:
2. Письмо В. И. Ленина.
"Товарищу СТАЛИНУ.
Копия: Каменеву и
Зиновьеву.
Уважаемый т. Сталин,
Вы имели грубость позвать мою жену к
телефону и обругать ее. Хотя она Вам и выразила согласие забыть сказанное,
но тем не менее этот факт стал известен через нее же Зиновьеву и Каменеву. Я
не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего и
говорить, что сделанное против жены я считаю сделанным и против меня.
Поэтому прошу Вас взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и
извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения. (Движение в
зале.)
С уважением: Ленин.
5-го марта 1923 года".
Товарищи! Я не буду комментировать эти документы. Они красноречиво
говорят сами за себя. Если Сталин мог так вести себя при жизни Ленина, мог
так относиться к Надежде Константиновне Крупской, которую партия хорошо
знает и высоко ценит как верного друга Ленина и активного борца за дело
нашей партии с момента ее зарождения, то можно представить себе, как
обращался Сталин с другими работниками. Эти его отрицательные качества все
более развивались и за последние годы приобрели совершенно нетерпимый
характер.
Как показали последующие события, тревога Ленина не была напрасной:
Сталин первое время после кончины Ленина еще считался с его указаниями, а
затем стал пренебрегать серьезными предупреждениями Владимира Ильича.
Если проанализировать практику руководства партией и страной со стороны
Сталина, вдуматься во все то, что было допущено Сталиным, убеждаешься в
справедливости опасений Ленина. Те отрицательные черты Сталина, которые при
Ленине проступали только в зародышевом виде, развились в последние годы в
тяжкие злоупотребления властью со стороны Сталина, что причинило
неисчислимый ущерб нашей партии.
Мы должны серьезно разобрать и правильно проанализировать этот вопрос
для того, чтобы исключить всякую возможность повторения даже какого-либо
подобия того, что имело место при жизни Сталина, который проявлял полную
нетерпимость к коллективности в руководстве и работе, допускал грубое
насилие над всем, что не только противоречило ему, но что казалось ему, при
его капризности и деспотичности, противоречащим его установкам. Он
действовал не путем убеждения, разъяснения, кропотливой работы с людьми, а
путем навязывания своих установок, путем требования безоговорочного
подчинения его мнению. Тот, кто сопротивлялся этому или старался доказывать
свою точку зрения, свою правоту, тот был обречен на исключение из
руководящего коллектива с последующим моральным и физическим уничтожением.
Это особенно проявилось в период после XVII съезда партии, когда жертвами
деспотизма Сталина оказались многие честные, преданные делу коммунизма,
выдающиеся деятели партии и рядовы работники партии.
Следует сказать, что партия провела большую борьбу против троцкистов,
правых, буржуазных националистов, идейно разгромила всех врагов ленинизма.
Эта идейная борьба была проведена успешно, в ходе ее партия еще более
окрепла и закалилась. И здесь Сталин сыграл свою положительную роль.
Партия провела большую идейную политическую борьбу против тех людей в
своих рядах, которые выступали с антиленинскими положениями, с враждебной
партии и делу социализма политической линией. Это была упорная, тяжелая, но
необходимая борьба, потому что политическая линия и
троцкистско-зиновьевского блока и бухаринцев по существу вела к реставрации
капитализма, к капитуляции перед мировой буржуазией. Представим себе на
минуту, что бы получилось, если бы у нас в партии в 1928-1929 годах победила
политическая линия правого уклона, ставка на "ситцевую индустриализацию",
ставка на кулака и тому подобное. У нас не было бы тогда мощной тяжелой
индустрии, не было бы колхозов, мы оказались бы обезоруженными и бессильными
перед капиталистическим окружением.
Вот почему партия вела непримиримую борьбу с идейных позиций,
разъясняла всем членам партии и беспартийным массам, в чем вред и опасность
антиленинских выступлений троцкистской оппозиции и правых оппортунистов. И
эта огромная работа по разъяснению линии партии дала свои плоды: и
троцкисты, и правые оппортунисты были политически изолированы, подавляющее
большинство партии поддержало ленинскую линию, и партия сумела вдохновить и
организовать трудящихся на проведение в жизнь ленинской линии партии, на
построение социализма.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что даже в разгар
ожесточенной идейной борьбы против троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев и
других - к ним не применялись крайние репрессивные меры. Борьба велась на
идейной основе. Но через несколько лет, когда социализм был уже в основном
построен в нашей стране, когда были в основном ликвидированы
эксплуататорские классы, когда коренным образом изменилась социальная
структура советского общества, резко сократилась социальная база для
враждебных партий, политических течений и групп, когда идейные противники
партии были политически давно уже разгромлены, против них начались
репрессии.
И именно в этот период (1935-1937-1938 гг.) сложилась практика массовых
репрессий по государственной линии сначала против противников ленинизма -
троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев, давно уже политически разбитых партией,
а затем и против многих честных коммунистов, против тех кадров партии,
которые вынесли на своих плечах гражданскую войну, первые, самые трудные
годы индустриализации и коллективизации, которые активно боролись против
троцкистов и правых, за ленинскую линию партии.
Сталин ввел понятие "враг народа". Этот термин сразу освобождал от
необходимости всяких доказательств идейной неправоты человека или людей, с
которыми ты ведешь полемику: он давал возможность всякого, кто в чем-то не
согласен со Сталиным, кто был только заподозрен во враждебных намерениях,
всякого, кто был просто оклеветан, подвергнуть самым жестоким репрессиям, с
нарушением всяких норм революционной законности. Это понятие "враг народа"
по существу уже снимало, исключало возможность какой-либо идейной борьбы или
выражения своего мнения по тем или иным вопросам даже практического
значения. Основным и, по сути дела, единственным доказательством вины
делалось, вопреки всем нормам современной юридической науки, "признание"
самого обвиняемого, причем это "признание", как показала затем проверка,
получалось путем физических мер воздействия на обвиняемого.
Это привело к вопиющим нарушениям революционной законности, к тому, что
пострадали многие совершенно ни в чем не виновные люди, которые в прошлом
выступали за линию партии.
Следует сказать, что и в отношении людей, которые в свое время
выступали против линии партии, часто не было достаточно серьезных оснований,
чтобы их физически уничтожить. Для обоснования физического уничтожения таких
людей и была введена формула "враг народа".
Ведь многие лица, которых впоследствии уничтожили, объявив их врагами
партии и народа, при жизни В. И. Ленина работали вместе с Лениным. Некоторые
из них и при Ленине делали ошибки, но, несмотря на это, Ленин использовал их
на работе, поправлял, стремился к тому, чтобы они оставались в рамках
партийности, вел их за собой.
В этой связи следует ознакомить делегатов съезда партии с
неопубликованной запиской В. И. Ленина в Политбюро ЦК в октябре 1920
года6. Определяя задачи Контрольной Комиссии,
Ленин писал, что эту Комиссию необходимо сделать настоящим "органом
партийной и пролетарской совести".
"К[а]к особое задание Ко[нтрольной] К[омиссии], рекомендовать
внимательно-индивидуализирующее отношение, часто даже прямое своего рода
лечение по отношению к представителям т[ак] н[азываемой] оппозиции,
потерпевшим психол[огический] кризис в связи с неудачами в их советской или
партийной карьере. Надо постараться успокоить их, объяснить им дело
товарищески, подыскать им (без способа показывания) подходящую к их
психологическ[им] особенностям работу, дать в этом пункте советы и указания
Оргбюро цека и т. п.".
Всем хорошо известно, как непримирим был Ленин к идейным противникам
марксизма, к тем, кто уклонялся от правильной партийной линии. В то же время
Ленин, как это видно из зачитанного документа, из всей практики его
руководства партией, требовал самого внимательного партийного подхода к
людям, которые проявляли колебания, имели отступления от партийной линии, но
которых можно было вернуть на путь партийности. Ленин советовал терпеливо
воспитывать таких людей, не прибегая к крайним мерам.
В этом проявлялась мудрость Ленина в подходе к людям, в работе с
кадрами.
Совсем иной подход был характерен для Сталина. Сталину были совершенно
чужды ленинские черты - проводить терпеливую работу с людьми, упорно и
кропотливо воспитывать их, уметь повести за собой людей не путем
принуждения, а оказывая на них воздействие всем коллективом с идейных
позиций. Он отбрасывал ленинский метод убеждения и воспитания, переходил с
позиций идейной борьбы на путь административного подавления, на путь
массовых репрессий, на путь террора. Он действовал все шире и настойчивее
через карательные органы, часто нарушая при этом все существующие нормы
морали и советские законы.
Произвол одного лица поощрял и допускал произвол других лиц. Массовые
аресты и ссылки тысяч и тысяч людей, казни без суда и нормального следствия
порождали неуверенность в людях, вызывали страх и даже озлобление.
Это, конечно, не способствовало сплочению рядов партии, всех слоев
трудового народа, а, наоборот, приводило к уничтожению, отсечению от партии
честных, но неугодных Сталину работников.
Наша партия вела борьбу за претворение в жизнь ленинских планов
построения социализма. Это была идейная борьба. Если бы в этой борьбе был
проявлен ленинский подход, умелое сочетание партийной принципиальности с
чутким и внимательным отношением к людям, желание не оттолкнуть, не потерять
людей, а привлечь их на свою сторону, то мы, вероятно, не имели бы такого
грубого нарушения революционной законности, применения методов террора в
отношении многих тысяч людей. Исключительные меры были бы применены только к
тем лицам, которые совершили действительные преступления против советского
строя.
Обратимся к некоторым фактам истории.
В дни, предшествовавшие Октябрьской революции, два члена ЦК партии
большевиков - Каменев и Зиновьев выступили против ленинского плана
вооруженного восстания. Более того, 18 октября в меньшевистской газете
"Новая жизнь" они опубликовали свое заявление о подготовке большевиками
восстания и о том, что они считают восстание авантюрой. Каменев и Зиновьев
раскрыли тем самым перед врагами решение ЦК о восстании, об организации
этого восстания в ближайшее время.
Это было изменой делу партии, делу революции. В. И. Ленин в связи с
этим писал: "Каменев и Зиновьев выдали Родзянке и Керенскому решение ЦК
своей партии о вооруженном восстании..." (Соч., т. 26, стр. 194). Он
поставил перед ЦК вопрос об исключении Зиновьева и Каменева из партии.
Но после свершения Великой Октябрьской социалистической революции, как
известно, Зиновьев и Каменев были выдвинуты на руководящие посты. Ленин
привлекал их к выполнению ответственнейших поручений партии, к активной
работе в руководящих партийных и советских органах. Известно, что Зиновьев и
Каменев при жизни В. И. Ленина совершили не мало других крупных ошибок. В
своем "завещании" Ленин предупреждал, что "октябрьский эпизод Зиновьева и
Каменева, конечно, не являлся случайностью". Но Ленин не ставил вопроса об
их аресте и, тем более, о их расстреле.
Или возьмем, к примеру, троцкистов. Сейчас, когда прошел достаточный
исторический срок, мы можем говорить о борьбе с троцкистами вполне спокойно
и довольно объективно разобраться в этом деле. Ведь вокруг Троцкого были
люди, которые отнюдь не являлись выходцами из среды буржуазии. Часть из них
была партийной интеллигенцией, а некоторая часть - из рабочих. Можно было бы
назвать целый ряд людей, которые в свое время примыкали к троцкистам, но они
же принимали и активное участие в рабочем движении до революции и в ходе
самой Октябрьской социалистической революции, и в укреплении завоеваний этой
величайшей революции. Многие из них порвали с троцкизмом и перешли на
ленинские позиции. Разве была необходимость физического уничтожения таких
людей? Мы глубоко уверены, что если бы жив был Ленин, то такой крайней меры
в отношении многих из них не было бы принято.
Таковы лишь некоторые факты истории. А разве можно сказать, что Ленин
не решался применять к врагам революции, когда это действительно
требовалось, самые жестокие меры? Нет, этого никто сказать не может.
Владимир Ильич требовал жестокой расправы с врагами революции и рабочего
класса и, когда возникала необходимость, пользовался этими мерами со всей
беспощадностью. Вспомните хотя бы борьбу В. И. Ленина против эсеровских
организаторов антисоветских восстаний, против контрреволюционного кулачества
в 1918 году и других, когда Ленин, без колебания, принимал самые решительные
меры по отношению к врагам. Но Ленин пользовался такими мерами против
действительно классовых врагов, а не против тех, которые ошибаются, которые
заблуждаются, которых можно путем идейного воздействия на них повести за
собой и даже сохранить в руководстве.
Ленин применял суровые меры в самых необходимых случаях, когда в
наличии были эксплуататорские классы, бешено сопротивлявшиеся революции,
когда борьба по принципу "кто - кого" неизбежно принимала самые острые
формы, вплоть до гражданской войны. Сталин же применял самые крайние меры,
массовые репрессии уже тогда, когда революция победила, когда укрепилось
Советское государство, когда эксплуататорские классы были уже ликвидированы
и социалистические отношения утвердились во всех сферах народного хозяйства,
когда наша партия политически окрепла и закалилась как количественно, так и
идейно. Ясное дело, что здесь были проявлены со стороны Сталина в целом ряде
случаев нетерпимость, грубость, злоупотребление властью. Вместо
доказательств своей политической правоты и мобилизации масс, он нередко шел
по линии репрессий и физического уничтожения не только действительных
врагов, но и людей, которые не совершали преступлений против партии и
Советской власти. В этом никакой мудрости нет, кроме проявления грубой силы,
что так беспокоило В. И. Ленина.
Центральный Комитет партии за последнее время, особенно после
разоблачения банды Берия7, рассмотрел ряд дел,
сфабрикованных этой бандой. При этом обнаружилась весьма неприглядная
картина грубого произвола, связанного с неправильными действиями Сталина.
Как показывают факты, Сталин, воспользовавшись неограниченной властью,
допускал немало злоупотреблений, действуя от имени ЦК, не спрашивая мнения
членов ЦК и даже членов Политбюро ЦК, зачастую не ставя их в известность о