— Ну хорошо, что сначала?
— Сначала, — она встала на ноги. — Мы поставим эту кровать на прежнее место. Затем прихватим бутылку вина и ту еду, которую нам оставила Тина, и вернемся в мой фургон. До тех пор, пока не вернутся остальные, а это будет ближе к вечеру, нам больше нечего делать, кроме как воспользоваться отведенным нам временем.
— Ты просто пытаешься отвлечь мои мысли от этого.
— А что, действенно?
— Давай попробуем проверить.
Это оказалось действенным.
Кэрни вернулись в лагерь в начале шестого, и тишина была нарушена разговорами, смехом и спорами людей, которые прекрасно провели день и были довольны этим. Фургоны были расцеплены друг от друга, припасы и личные покупки рассортированы и разложены по местам, и все начали заниматься обыденными делами.
Мэгги беспрепятственно поговорила с Шоном наедине, потому что он сам захотел рассказать ей о фильме, который видел в городе. Она села на ступеньку своего фургона, непринужденно разговаривая с ним. Гедеон собирал свою, едва использованную палатку, ему с энтузиазмом помогал Лео, приободрившийся, наконец. Гедеон исподтишка посматривал по сторонам, чтобы никто не подслушивал, о чем говорили Мэгги с Шоном.
Улыбаясь, Мэгги слушала, как мальчик живо описывал картину, специальные эффекты которой вызвали у него восхищение, когда же, наконец, он несколько выдохся, она начала осторожно разговаривать с ним серьезным, но вовсе не пугающим тоном.
— Шон, мне нужно поговорить с тобой кое о чем. Очень важном.
— О чем?
Прекрасно понимая детей, Мэгги знала, что никогда ничего не добьется от Шона, пока он не будет уверен, что его не накажут за то, что он оказался там, где ему не следовало быть. Она также знала о том, как Шон любил тайны.
— Это секрет, — сказала она важно. Его глаза засияли.
— Но дело в том, что я знаю только часть секрета и надеюсь, что тебе известна другая его часть. Я думаю, что однажды ночью, когда тебе полагалось находиться в кровати, ты прокрался наружу.
— Мама не позволяет мне этого делать, — сказал мальчик невинно.
— Теперь, — голос Мэгги был доверительным. — Она наверняка будет довольна тобой за то, что ты это сделал. Потому что ты раскрыл тайну и был достаточно сдержан, чтобы не рассказать об этом кому-то еще.
Шон наморщил лоб, его брови сошлись к переносице.
— Какую это тайну я раскрыл?
— Ты думал, что Мерлин нашел Медвежий пруд, правильно?
Шон какое-то время изучал свой грязный большой палец, затем взглянул на нее из-под ресниц.
— Ма не будет сердиться на меня?
— Я обещаю. Если мы с тобой на ушко поделимся секретами, то мама будет очень довольна тобой.
В следующую минуту мальчик сказал с легким огорчением в голосе:
— На самом-то деле я так по-настоящему и не увидел Медвежьего пруда, я только слышал, как Мерлин и Фэрли разговаривали о нем.
— Это было за ночь до того, ты знаешь, до того, как Мерлин упал в колодец. Фэрли был безумен.
Так как колодец, в который упал Мерлин, находился на некотором удалении от лагеря и так как мальчику никто не рассказывал о том, что случилось в ту ночь, сведения Шона имели очень большое значение. Если, конечно, ему не доводилось слышать случайно эту историю от взрослых, обсуждавших это происшествие.
— А почему это секрет? Потому что Мерлин упал в колодец?
— Давай-ка посмотрим, сможем ли мы себе это представить, — сказала Мэгги серьезно. — Я хочу, чтобы ты точно рассказал мне все, что видел и слышал в ту ночь. Только сперва хорошенько вспомни все, ладно?
— Ну, ма рано легла в постель, поэтому я прокрался наружу…
Несколькими минутами позже Шон закончил свой рассказ. Мэгги задала ему еще несколько вопросов, затем взяла у него очень важное обещание, прежде чем мальчик убежал к фургону Тины.
Мэгги пошарила рукой в кармане юбки, затем поднялась и направилась к Гедеону, стоявшему рядом с довольно большой кучей парусины, лежащей на земле.
— Ну, как у тебя дела? — спросил он обычным тоном.
— Лучше, чем я ожидала, и я записала это на пленку, — она похлопала себя по карману.
— Ву-у-у-у? — печально сказала куча парусины.
— Что ты сделал с Лео?
— Я завернул его в палатку.
— Нарочно?
Гедеон взглянул на нее в легком шоке.
— Неужели ты думаешь, что я мог бы сделать такое с абсолютно беззащитным животным?
— Нет, но ведь мы говорим о Лео.
Он опять посмотрел на кучу парусины, которая начала шевелиться и дергаться из стороны в сторону.
— Я полагаю, что у меня не получится обвязать все это бечевкой и отослать обратно в магазин?
— Лучше не надо.
— Ву-у-у-у!
— Не то, чтобы я имел что-то против котов вообще и против Лео в частности, — пояснил Гедеон. — Это все потому, что он продолжает говорить вещи, а я думаю, что понимаю его, которые меня несколько обескураживают.
— Что же он сказал?
— Сначала он спросил, есть ли у меня балкон в Сан-Франциско, а затем начал критиковать то, как я складываю палатку. Поэтому я завернул его в нее. Мэгги, если бы это был Чеширский кот, то, возможно, я был бы способен забрать его с собой, но твоя «Страна Чудес» должна иметь Лео.
— Хочу добавить, что он слушает нас.
— Ву-у-у-у?
— Он становится жутким, когда издает этот звук. Это звучит так жалобно. Но когда он начинает говорить, это похоже на то, будто слушаешь иностранную речь и в то же время читаешь субтитры.
Лео начал что-то говорить. Это звучало, как ругательство.
— Нам лучше выпустить его оттуда, — сказала Мэгги. — Я не слышала от него такого с тех пор, как он прищемил себе хвост, пытаясь залезть в клетку с птицами.
Вздохнув, Гедеон опустился на колени и начал разворачивать Лео. Низким подозрительным голосом он сказал:
— Мы должны будем завтра утром запереть его в твоем фургоне, будет ли он молчать?
— Если ты ему скажешь.
Наконец освобожденный, Лео что-то пробормотал, насторожил уши и поскакал по направлению к фургону Тины за своим ужином.
Гедеон поднялся на ноги.
— Мне был сделан выговор, — заметил он, обнял Мэгги и обернулся, обводя взглядом архаичные и несколько безумные фургоны «Страны Чудес», затем уныло посмотрел на нее.
— Я полагаю, вся твоя странная семья соберется на нашей свадьбе?
— Моя семья любит свадьбы. И они преподносят интересные подарки. Мама до сих пор рассказывает об урне, которую ей подарила тетя Зелда.
К этому времени Гедеон осознал, наконец, насколько изменился его образ мышления, благодаря интенсивным эмоциям.
— А чего необычного в урне?
— В ней был дядя Руди.
Гедеон не смог сдержать смеха.
— Он пришел на свадьбу и остался?
— Вообще-то нет. Мама уговорила тетю Зелду забрать его обратно домой. И он перебрался в банку из-под маринада.
После минутного колебания Гедеон сказал:
— И ты можешь говорить такие вещи с совершенно спокойным лицом?
— Практика, — ответила она и рассмеялась.
Гедеон крепко прижал ее к себе.
— Ты должна выйти за меня замуж, — горячо сказал он. — Мы с тобой навсегда.
Мэгги обняла его за шею, ее глаза были широко раскрыты, в них Гедеон мог прочесть все, что творилось у нее в душе.
— Я знаю это. Я выйду за тебя замуж сразу же, как только мы сможем вытащить кузена Рэйнора из Франции.
Он снова поддался искушению.
— А кто такой кузен Рэйнор?
— Наш священник. Он сочетает браком членов нашей семьи вот уже пятьдесят лет. Без кузена Рэйнора это не будет иметь силы.
Гедеон поцеловал ее.
— Ну, если так, тогда мы дождемся кузена Рэйнора. И всех остальных. Сколько их всего?
— Очень много, — ответила она счастливо.
— Мне будет очень трудно ждать, — Гедеон совершенно не был удивлен тем, что его слова были абсолютной правдой.
На следующее утро на рассвете Мэгги сидела на ступеньках фургона с провиантом, глядя, как Фэрли выбирается из палатки и направляется к ней. Она знала, что Гедеон, спрятавшийся в фургоне, видел все так же хорошо и что он включил маленький магнитофон, на котором уже была записана история, рассказанная Шоном накануне.
Она видела приветливую улыбку Фэрли, исчезнувшую, когда он подошел ближе и увидел пухлый конверт, лежащий у нее на коленях.
В лагере стояла тишина, животные еще не требовали свой завтрак, и Мэгги тихо сказала:
— Доброе утро, Фэрли.
Он медленно подошел к ней, как всегда в килте, но заметно бледнее обычного. Подойдя к бочкам с пищей, которые выстроились в ряд недалеко от ступенек, он остановился, прислонился к одной из них и твердо посмотрел на Мэгги.
— У меня такое чувство, что оно не будет слишком уж добрым, — сказал он тихо, шотландский акцент полностью исчез из его голоса. — Что у тебя здесь, Мэгги?
Она положила ладонь на конверт и пристально посмотрела на Фэрли, чувствуя горечь и разочарование, потому что он нравился ей.
— У меня здесь свыше двух миллионов долларов в действительных чеках на предъявителя. У меня есть все ответы, за которыми я пришла в цирк.
— Ответы?
— Мерлин был моим кузеном, Фэрли, и я приехала сюда, чтобы узнать, что с ним случилось на самом деле.
Он рассмеялся.
— Я знал с первого дня, как ты здесь появилась, что это неспроста. Просто я не мог понять, чего от тебя можно ждать.
Мэгги все еще сдерживала свой голос.
— Ты украл эти чеки в компании в Калифорнии и добрался с ними до самого Литтл-Рока, где и присоединился к цирку. И ты воспользовался первым же удобным случаем, чтобы спрятать чеки в фургоне Мерлина. И все шло хорошо в течение четырех лет. Но Мерлин нашел один из чеков, верно?
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
— Уверена, что знаешь. Но есть кое-что, о чем ты действительно не знаешь. Этому был свидетель, Фэрли. Кто-то, кто видел Мерлина, стоящим на коленях перед кроватью, я полагаю, он стал двигать кровать, потому что под нее забрался кролик. Я знаю, что он всегда держал кроликов у себя в фургоне.
Чеки были спрятаны в этом потрепанном конверте, но один из них, возможно, просто выпал. Тебе следовало прибить гвоздями панель обшивки раньше, а не после смерти Мерлина. Кое-кто видел, как ты забивал гвозди в панель после того, как погиб Мерлин.
Но в тот вечер там не было вбито ни гвоздя. Чек выпал, и Мерлин нашел его, а когда он посмотрел вверх, то увидел тебя, стоящим на ступеньках. И он удивленно сказал тебе, что нашел чек на предъявителя.
Фэрли побледнел еще сильнее.
— Тебя не было здесь тогда, — сказал он хрипло. — Ты не могла этого видеть. Кто видел это?
— Ты думаешь, я тебе скажу? Ты уже убил однажды, чтобы защитить себя.
— Это был несчастный случай! — вскричал Фэрли. — Глупый случай! Старик оступился, когда я попытался вырвать у него чек. Я даже не знал, что там был колодец!
— Зачем же ты тогда отвел его в сторону от лагеря, если не намеревался убить его? — вяло спросила Мэгги.
— Я просто хотел поговорить с ним, клянусь. Я бы поделил с ним деньги, пообещай он держать рот на замке. Я ждал почти четыре года, Мэгги, четыре года. Он сказал, что это неправильно, аморально и что он собирается заявить в полицию. Но я не убийца, даже из-за миллионов. Я хотел вырвать чек у него из рук, потому что срок давности еще не истек и полиция проследила бы меня до Сан-Франциско. Они тогда узнали бы обо мне очень многое. Я хотел вырвать чек и побежать назад, чтобы забрать все остальные. Он был всего лишь старик, и у меня было преимущество. Это был шанс, и после четырех лет ожидания я не мог им не воспользоваться. Но он поскользнулся, а колодец был прикрыт лишь куском гнилой фанеры. Это случилось так быстро.
В следующее мгновене Мэгги сказала:
— И ты остался в цирке и ничего никому не сказал.
— А какой у меня был выбор? — голос Фэрли стал резким. — Я знал, что его не найдут сразу, а когда нашли, следы уже пропали… в ту ночь шел дождь. Я должен был быть со всеми, когда они его нашли, или я попал бы под подозрение. Полиция квалифицировала это, как несчастный случай.
— И ты думал, что снова в безопасности?
— Да. Но появилась ты, и события начали быстро развиваться. Уехал Балтазар, все были в напряжении из-за Мерлина. Я знаю, они не поверили в несчастный случай. Затем появился Хьюз, и Джаспер выбрал не самый лучший момент, чтобы навестить родственников. Все думали, что с ним что-то случилось, и я уверен, Хьюз думал так же.
Мэгги с облегчением услышала, что записка Джаспера была настоящей, но попыталась не отвлекаться от сути дела.
— Гедеон видел тебя в компании в Сан-Франциско, верно? Вот почему ты старался не попадаться ему на глаза и следить за ним все это время. Ты боялся, что он узнает тебя?
Фэрли мрачно произнес.
— Он ведь узнал, да?
— Да.
Фэрли кивнул.
— Я знал, что так и будет при известных обстоятельствах. Ты можешь теперь выйти, Гедеон, — и добавил таким же тусклым голосом. — Я не могу быть ни в чем уверен, но, черт возьми, знаю, что ты никогда не позволил бы ей рисковать собой без нужды.
Гедеон вышел в дверной проем позади Мэгги, и Фэрли скорчил легкую гримасу, когда увидел в его руке магнитофон.
— Да, все так и было, я не убийца. Но я сомневаюсь, что вы двое позволите мне забрать чеки и уйти.
— Боюсь, что нет, — тихо ответил Гедеон.
Фэрли кивнул.
— Тогда вы ничего не имеете против, чтобы пойти в полицию прямо сейчас? Я бы предпочел не оставаться здесь и не смотреть всем в лицо.
Полицейский участок маленького городка имел все черты полицейского участка большого города. Существенной разницей между ними было только то, что полицейские в маленьком городке всегда имеют время, чтобы перевести дух и сыграть партию-другую в покер с местными преступниками. Еще одно отличие заключалось в том, что жизнь маленького городка текла медленно и размеренно, и большая часть населения знала друг друга в лицо, поэтому конфликты разрешались с минимальным шумом и без суеты, а такого явления, как шантаж, здесь вообще не было.
— Джордж, мы же знаем, ты бы не хотел, чтобы твоя миссис узнала о твоей поездке в Вичиту, где ты нанес визит своей подружке, поэтому ты просто скажи нам, отчего сгорел твой магазин, чтобы нам не пришлось наводить справки, сколько стоили тебе твои апартаменты в Вичите.
Так как полицейские постоянно имели дело со всевозможными происшествиями, их трудно было чем-то сконфузить или сбить с толку. Но они также были людьми и по-мужски ценили женскую красоту, вот почему четверо сидевших в комнате подпрыгнули и уставились на Мэгги, когда она вошла.
Конфуз наступил примерно три секунды спустя.
Из-за того, что Фэрли расстроил Мэгги, ее объяснения перескакивали с одного на другое, и она описывала события, не вдаваясь в детали, пытаясь пояснить, почему они с Гедеоном оказались в цирке.
Полицейским явно не хватало опыта Гедеона, чтобы воспринять это правильно. Но они все-таки слушали, изумленно кивая, когда тетя Клара, кузен Руфус и двоюродная бабушка Гертруда каким-то образом оказались втянутыми в эту историю. Выглядели полными сочувствия, когда дядя Раймонд был убит в битве при Булл Ран в то время, когда заряжал пушку «Чертов Янки».
Гедеон веселился от души, невзирая на обстоятельства, пытаясь несколько раз подавить смех и видя, что даже Фэрли время от времени улыбается. Мэгги была сама собой больше, чем обычно, глядя на четырех мужчин, слушавших ее открыв рты и, видимо, окончательно решивших, что она премиленькая дурочка. Может быть, поэтому Гедеон и подумал, что все отклонения от сути были очень тщательно продуманы для того, чтобы сконфузить их больше, чем они бы изумились, изображай она просто глупость.
Шеф полиции дослушал ее до самого Булл Ран, а затем, сделанный из более прочного материала, чем его подчиненные, почесал лоб и сказал:
— Но, мадам, разве это не Гражданская война?
— Конечно.
— Ну ладно, а какое она имеет отношение к чекам и фокуснику, который упал в колодец?
— Вообще никакого. А почему вы подумали, что имеет?
— Потому что вы сказали… — он остановился, видимо, пытаясь сосчитать до десяти или даже до двадцати, затем закончил очень твердо. — Мадам, вы говорите, что этот мужчина в шотландском костюме украл чеки у компании из Калифорнии, правильно?
— Да, и…
Он поднял вверх руку.
— Пожалуйста, мадам, я хотел бы попытаться понять это. Шотландец присоединился к цирку в Литтл Роке, и четыре года спустя фокусник, ваш кузен, нашел один из чеков и угрожал, что пойдет в полицию. Это было в Айове, мадам?
— Да, — терпеливо ответила Мэгги.
— О'кей. Между шотландцем и фокусником возник спор, и фокусник случайно упал в колодец. Полиция Айовы квалифицировала это, как несчастный случай. Затем к цирку присоединились вы, и вы хотели выяснить, что случилось на самом деле?
— Да.
— И вы, как я понимаю, абсолютно ничего не знали о чеках?
— Тогда нет. Не знала до тех пор, пока Балтазара не забодал носорог и не пришел Гедеон.
Шеф медленно обхватил лицо руками.
— Угу, — сказал он удрученно сквозь пальцы.
Гедеон, которому отнюдь не нравилось бедственное положение этого симпатичного мужчины, теперь заговорил сам, чтобы прояснить ситуацию, как получилось, что он приехал в «Страну Чудес». Вместо того, чтобы упростить свой рассказ для вящей убедительности, он рассказал о предполагаемой судьбе Балтазара. К несчастью, ему пришлось скрыть некоторые вещи, не подлежащие занесению в протокол, например, Медвежий пруд Шона. Но некоторые посторонние подробности все же вкрались в его рассказ, и вскоре напряжение, возникшее вокруг него, дало ему понять, что он не внес в эту историю большей ясности, чем Мэгги.
Слишком много подробностей, и слишком многое имело значение.
Шеф, наконец, замахал рукой, чтобы водворить тишину. Он нахмурился на мгновение, размышляя, затем протянул конверт одному из своих людей.
— Ты, Грег, позвони в полицию штата Калифорния и скажи им, что мы нашли чеки, украденные несколько лет назад. А ты, Кевин, позвони в полицию штата Айова и спроси у них об этом фокуснике и колодце.
Молодой полицейский возразил:
— Но, шеф, я даже не знаю имени…
Шеф раздраженно ответил:
— Во имя святого Петра, как много фокусников могло упасть в колодец в штате Айова с прошлой весны?
Молодой полицейский бросился к своему столу и схватился за телефон.
Смеющийся Фэрли посмотрел на Гедеона и беззаботно сказал:
— Ты знаешь, наверное, стоило быть пойманным, чтобы все это услышать.
Четвертый полицейский, стоявший позади кресла шефа и выглядевший совершенно сконфуженным, спросил:
— А кто такой Лео?
… Наконец, все было выяснено, но это заняло довольно много времени. Полиция штата Калифорния связалась с полицией Сан-Франциско, которая, покопавшись в архивах, нашла соответствующий случай, затем пообещала прислать человека с нужными бумагами для сопровождения Фэрли и чеков. Один из полицейских сварил кофе, а когда Мэгги сказала, что они еще не завтракали, его послали за пончиками. Шеф выпил две таблетки аспирина и начал лично разговаривать с полицией Айовы, совершенно поставленный в тупик сообщением о том, что с прошлой весны два фокусника упали в колодец.
— Опасное место для фокусников, — промямлил он.
— Совсем, как Бермудский треугольник, — рассудительно заметила Мэгги.
— Но там были корабли и самолеты, — запротестовал шеф. Затем посмотрел на потолок или в небо над ним и пробормотал: — Она продолжает меня втягивать, но я не хочу этому поддаваться.
Фэрли, жуя кусок пончика и запивая его кофе, спросил:
— Мэгги, а ты будешь давать свидетельские показания на моем суде?
— Мне кажется, я буду обязана это сделать, а что?
Обрадованно посмотрев на нее, Фэрли ответил:
— Да так, ничего.
Гедеон не смог сдержать смеха, вообразив, в каком положении окажется суд присяжных, когда перед ним начнет выступать Мэгги.
Мэгги посмотрела на него тоже с искорками смеха в глазах.
— Ну да, — прошептала она ему на ухо. — Это ведь был всего лишь несчастный случай, а чеки вернутся к тому, кому принадлежат.
Прежде чем Гедеон успел ответить, шеф схватил телефонную трубку и произнес во всеуслышание:
— Ничего из этого не входит в нашу юрисдикцию, и я не знаю, почему… Ладно, не придавайте значения… Вот что… мы теперь собираемся делать… Мистер Хьюз, полиция Калифорнии желает получить ваши показания больше всего, потому что вы идентифицировали чеки и можете опознать шотландца, я имею в виду преступника, так как видели его в той компании в Сан-Франциско, где были украдены чеки. Поэтому Грег отведет вас в другую комнату и займется вашими показаниями, которые вы затем прочитаете и подпишете. Я… — он громко сглотнул, — я сниму показания мисс Дюран здесь. После этого, если вы предъявите свои документы и оставите свои постоянные адреса, вы будете свободны. Кевин, не отведешь ли ты шотландца в подвал, пока он не выскочил на улицу? И зачитай ему положение о его правах.
— А какое обвинение, шеф? — спросил молодой полицейский, все еще не совсем пришедший в себя.
— Он стибрил два миллиона триста в чеках. Не хлопай ушами, черт бы тебя побрал!
— А разве никто не хочет услышать мое признание? — обиженно спросил Фэрли, наконец, спустившись с небес на землю.
— Ты пробудешь здесь еще некоторое время, — огрызнулся шеф. — Мы выслушаем тебя позже.
Фэрли понуро направился в сторону подвала, держа чашку кофе в одной руке, а пончик — в другой. Его под руку в высшей степени осторожно держал юный Кевин, который, казалось, был так сильно озадачен килтом, как ничем другим в жизни.
Гедеон покорно последовал за полицейским Грегом в небольшую комнату с противоположной стороны, и последнее, что он услышал, был жалобно-просящий голос изможденного шефа, взывавшего к Мэгги:
— Хорошо, хорошо, мисс Дюран, но не могли бы вы временно оставить Булл Ран в стороне?
Снятие показаний Гедеона оказалось довольно долгой процедурой. Полицейский Грег был педантичен, он хотел, чтобы над всеми «I» стояли точки. Когда же, наконец, начала вырисовываться последовательность событий, некоторое время было потрачено на выяснение всех подробностей. Когда Гедеон прочитал, подписал свои показания и выбрался из маленькой комнатки, оказалось, что он провел там почти два часа.
Его глазам предстал лишь один шеф, сидевший за столом и вперивший взгляд в кассету, лежавшую в центре стола.
— А где Мэгги, шеф? — спросил Гедеон, подходя к столу.
— Ты знаешь, — сказал шеф с отсутствующим видом, — я встретил за свою жизнь всего лишь двух уникальных людей. Первым был друг моего дедушки, он был чем-то. Очарование распространялось от его облика, и он смог бы уговорить осла отдать ему его заднюю ногу. Я не знал до самой его смерти, что он был героем. На его похоронах были люди из шести штатов, четырех зарубежных стран и сам президент.
Через мгновение Гедеон спросил, уже начиная догадываться, кто был вторым человеком:
— А кто же второй?
— Она. Я никогда не встречал кого-либо, похожего на нее. Она — что-то очаровательное, правда?
— Да, — просто согласился Гедеон. Выражение отстраненной задумчивости на лице шефа пропало, и он посмотрел на Гедеона недовольным взглядом.
— Никто из вас не сказал, что у вас есть пленка. Почему, черт возьми? Было бы гораздо легче во всем разобраться, просто прослушав ее.
— Извините, я совсем забыл про нее. Шеф, а где Мэгги?
— Ушла.
Гедеон уставился на него.
— Ушла? Как ушла?
Шеф вздохнул.
— Явился полковник Сандерс и сказал, что отвезет ее домой. Если сказать по правде, я даже не подумал задержать его. Она оставила нам свой адрес, — он похлопал по карману рубашки и достал сложенный листок бумаги. — Это записка для вас.
Записка была очень короткой и без подписи. Своим удивительно элегантным почерком Мэгги писала: «Я думаю, тебе следует взять Лео с собой, ты не против?»
— Ну что ж, теперь, когда мы увидели друг друга, — сказал Единорог, — можем договориться: если ты будешь верить в меня, я буду верить в тебя! Идет?
Глава девятая
— Сначала, — она встала на ноги. — Мы поставим эту кровать на прежнее место. Затем прихватим бутылку вина и ту еду, которую нам оставила Тина, и вернемся в мой фургон. До тех пор, пока не вернутся остальные, а это будет ближе к вечеру, нам больше нечего делать, кроме как воспользоваться отведенным нам временем.
— Ты просто пытаешься отвлечь мои мысли от этого.
— А что, действенно?
— Давай попробуем проверить.
Это оказалось действенным.
Кэрни вернулись в лагерь в начале шестого, и тишина была нарушена разговорами, смехом и спорами людей, которые прекрасно провели день и были довольны этим. Фургоны были расцеплены друг от друга, припасы и личные покупки рассортированы и разложены по местам, и все начали заниматься обыденными делами.
Мэгги беспрепятственно поговорила с Шоном наедине, потому что он сам захотел рассказать ей о фильме, который видел в городе. Она села на ступеньку своего фургона, непринужденно разговаривая с ним. Гедеон собирал свою, едва использованную палатку, ему с энтузиазмом помогал Лео, приободрившийся, наконец. Гедеон исподтишка посматривал по сторонам, чтобы никто не подслушивал, о чем говорили Мэгги с Шоном.
Улыбаясь, Мэгги слушала, как мальчик живо описывал картину, специальные эффекты которой вызвали у него восхищение, когда же, наконец, он несколько выдохся, она начала осторожно разговаривать с ним серьезным, но вовсе не пугающим тоном.
— Шон, мне нужно поговорить с тобой кое о чем. Очень важном.
— О чем?
Прекрасно понимая детей, Мэгги знала, что никогда ничего не добьется от Шона, пока он не будет уверен, что его не накажут за то, что он оказался там, где ему не следовало быть. Она также знала о том, как Шон любил тайны.
— Это секрет, — сказала она важно. Его глаза засияли.
— Но дело в том, что я знаю только часть секрета и надеюсь, что тебе известна другая его часть. Я думаю, что однажды ночью, когда тебе полагалось находиться в кровати, ты прокрался наружу.
— Мама не позволяет мне этого делать, — сказал мальчик невинно.
— Теперь, — голос Мэгги был доверительным. — Она наверняка будет довольна тобой за то, что ты это сделал. Потому что ты раскрыл тайну и был достаточно сдержан, чтобы не рассказать об этом кому-то еще.
Шон наморщил лоб, его брови сошлись к переносице.
— Какую это тайну я раскрыл?
— Ты думал, что Мерлин нашел Медвежий пруд, правильно?
Шон какое-то время изучал свой грязный большой палец, затем взглянул на нее из-под ресниц.
— Ма не будет сердиться на меня?
— Я обещаю. Если мы с тобой на ушко поделимся секретами, то мама будет очень довольна тобой.
В следующую минуту мальчик сказал с легким огорчением в голосе:
— На самом-то деле я так по-настоящему и не увидел Медвежьего пруда, я только слышал, как Мерлин и Фэрли разговаривали о нем.
— Это было за ночь до того, ты знаешь, до того, как Мерлин упал в колодец. Фэрли был безумен.
Так как колодец, в который упал Мерлин, находился на некотором удалении от лагеря и так как мальчику никто не рассказывал о том, что случилось в ту ночь, сведения Шона имели очень большое значение. Если, конечно, ему не доводилось слышать случайно эту историю от взрослых, обсуждавших это происшествие.
— А почему это секрет? Потому что Мерлин упал в колодец?
— Давай-ка посмотрим, сможем ли мы себе это представить, — сказала Мэгги серьезно. — Я хочу, чтобы ты точно рассказал мне все, что видел и слышал в ту ночь. Только сперва хорошенько вспомни все, ладно?
— Ну, ма рано легла в постель, поэтому я прокрался наружу…
Несколькими минутами позже Шон закончил свой рассказ. Мэгги задала ему еще несколько вопросов, затем взяла у него очень важное обещание, прежде чем мальчик убежал к фургону Тины.
Мэгги пошарила рукой в кармане юбки, затем поднялась и направилась к Гедеону, стоявшему рядом с довольно большой кучей парусины, лежащей на земле.
— Ну, как у тебя дела? — спросил он обычным тоном.
— Лучше, чем я ожидала, и я записала это на пленку, — она похлопала себя по карману.
— Ву-у-у-у? — печально сказала куча парусины.
— Что ты сделал с Лео?
— Я завернул его в палатку.
— Нарочно?
Гедеон взглянул на нее в легком шоке.
— Неужели ты думаешь, что я мог бы сделать такое с абсолютно беззащитным животным?
— Нет, но ведь мы говорим о Лео.
Он опять посмотрел на кучу парусины, которая начала шевелиться и дергаться из стороны в сторону.
— Я полагаю, что у меня не получится обвязать все это бечевкой и отослать обратно в магазин?
— Лучше не надо.
— Ву-у-у-у!
— Не то, чтобы я имел что-то против котов вообще и против Лео в частности, — пояснил Гедеон. — Это все потому, что он продолжает говорить вещи, а я думаю, что понимаю его, которые меня несколько обескураживают.
— Что же он сказал?
— Сначала он спросил, есть ли у меня балкон в Сан-Франциско, а затем начал критиковать то, как я складываю палатку. Поэтому я завернул его в нее. Мэгги, если бы это был Чеширский кот, то, возможно, я был бы способен забрать его с собой, но твоя «Страна Чудес» должна иметь Лео.
— Хочу добавить, что он слушает нас.
— Ву-у-у-у?
— Он становится жутким, когда издает этот звук. Это звучит так жалобно. Но когда он начинает говорить, это похоже на то, будто слушаешь иностранную речь и в то же время читаешь субтитры.
Лео начал что-то говорить. Это звучало, как ругательство.
— Нам лучше выпустить его оттуда, — сказала Мэгги. — Я не слышала от него такого с тех пор, как он прищемил себе хвост, пытаясь залезть в клетку с птицами.
Вздохнув, Гедеон опустился на колени и начал разворачивать Лео. Низким подозрительным голосом он сказал:
— Мы должны будем завтра утром запереть его в твоем фургоне, будет ли он молчать?
— Если ты ему скажешь.
Наконец освобожденный, Лео что-то пробормотал, насторожил уши и поскакал по направлению к фургону Тины за своим ужином.
Гедеон поднялся на ноги.
— Мне был сделан выговор, — заметил он, обнял Мэгги и обернулся, обводя взглядом архаичные и несколько безумные фургоны «Страны Чудес», затем уныло посмотрел на нее.
— Я полагаю, вся твоя странная семья соберется на нашей свадьбе?
— Моя семья любит свадьбы. И они преподносят интересные подарки. Мама до сих пор рассказывает об урне, которую ей подарила тетя Зелда.
К этому времени Гедеон осознал, наконец, насколько изменился его образ мышления, благодаря интенсивным эмоциям.
— А чего необычного в урне?
— В ней был дядя Руди.
Гедеон не смог сдержать смеха.
— Он пришел на свадьбу и остался?
— Вообще-то нет. Мама уговорила тетю Зелду забрать его обратно домой. И он перебрался в банку из-под маринада.
После минутного колебания Гедеон сказал:
— И ты можешь говорить такие вещи с совершенно спокойным лицом?
— Практика, — ответила она и рассмеялась.
Гедеон крепко прижал ее к себе.
— Ты должна выйти за меня замуж, — горячо сказал он. — Мы с тобой навсегда.
Мэгги обняла его за шею, ее глаза были широко раскрыты, в них Гедеон мог прочесть все, что творилось у нее в душе.
— Я знаю это. Я выйду за тебя замуж сразу же, как только мы сможем вытащить кузена Рэйнора из Франции.
Он снова поддался искушению.
— А кто такой кузен Рэйнор?
— Наш священник. Он сочетает браком членов нашей семьи вот уже пятьдесят лет. Без кузена Рэйнора это не будет иметь силы.
Гедеон поцеловал ее.
— Ну, если так, тогда мы дождемся кузена Рэйнора. И всех остальных. Сколько их всего?
— Очень много, — ответила она счастливо.
— Мне будет очень трудно ждать, — Гедеон совершенно не был удивлен тем, что его слова были абсолютной правдой.
На следующее утро на рассвете Мэгги сидела на ступеньках фургона с провиантом, глядя, как Фэрли выбирается из палатки и направляется к ней. Она знала, что Гедеон, спрятавшийся в фургоне, видел все так же хорошо и что он включил маленький магнитофон, на котором уже была записана история, рассказанная Шоном накануне.
Она видела приветливую улыбку Фэрли, исчезнувшую, когда он подошел ближе и увидел пухлый конверт, лежащий у нее на коленях.
В лагере стояла тишина, животные еще не требовали свой завтрак, и Мэгги тихо сказала:
— Доброе утро, Фэрли.
Он медленно подошел к ней, как всегда в килте, но заметно бледнее обычного. Подойдя к бочкам с пищей, которые выстроились в ряд недалеко от ступенек, он остановился, прислонился к одной из них и твердо посмотрел на Мэгги.
— У меня такое чувство, что оно не будет слишком уж добрым, — сказал он тихо, шотландский акцент полностью исчез из его голоса. — Что у тебя здесь, Мэгги?
Она положила ладонь на конверт и пристально посмотрела на Фэрли, чувствуя горечь и разочарование, потому что он нравился ей.
— У меня здесь свыше двух миллионов долларов в действительных чеках на предъявителя. У меня есть все ответы, за которыми я пришла в цирк.
— Ответы?
— Мерлин был моим кузеном, Фэрли, и я приехала сюда, чтобы узнать, что с ним случилось на самом деле.
Он рассмеялся.
— Я знал с первого дня, как ты здесь появилась, что это неспроста. Просто я не мог понять, чего от тебя можно ждать.
Мэгги все еще сдерживала свой голос.
— Ты украл эти чеки в компании в Калифорнии и добрался с ними до самого Литтл-Рока, где и присоединился к цирку. И ты воспользовался первым же удобным случаем, чтобы спрятать чеки в фургоне Мерлина. И все шло хорошо в течение четырех лет. Но Мерлин нашел один из чеков, верно?
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
— Уверена, что знаешь. Но есть кое-что, о чем ты действительно не знаешь. Этому был свидетель, Фэрли. Кто-то, кто видел Мерлина, стоящим на коленях перед кроватью, я полагаю, он стал двигать кровать, потому что под нее забрался кролик. Я знаю, что он всегда держал кроликов у себя в фургоне.
Чеки были спрятаны в этом потрепанном конверте, но один из них, возможно, просто выпал. Тебе следовало прибить гвоздями панель обшивки раньше, а не после смерти Мерлина. Кое-кто видел, как ты забивал гвозди в панель после того, как погиб Мерлин.
Но в тот вечер там не было вбито ни гвоздя. Чек выпал, и Мерлин нашел его, а когда он посмотрел вверх, то увидел тебя, стоящим на ступеньках. И он удивленно сказал тебе, что нашел чек на предъявителя.
Фэрли побледнел еще сильнее.
— Тебя не было здесь тогда, — сказал он хрипло. — Ты не могла этого видеть. Кто видел это?
— Ты думаешь, я тебе скажу? Ты уже убил однажды, чтобы защитить себя.
— Это был несчастный случай! — вскричал Фэрли. — Глупый случай! Старик оступился, когда я попытался вырвать у него чек. Я даже не знал, что там был колодец!
— Зачем же ты тогда отвел его в сторону от лагеря, если не намеревался убить его? — вяло спросила Мэгги.
— Я просто хотел поговорить с ним, клянусь. Я бы поделил с ним деньги, пообещай он держать рот на замке. Я ждал почти четыре года, Мэгги, четыре года. Он сказал, что это неправильно, аморально и что он собирается заявить в полицию. Но я не убийца, даже из-за миллионов. Я хотел вырвать чек у него из рук, потому что срок давности еще не истек и полиция проследила бы меня до Сан-Франциско. Они тогда узнали бы обо мне очень многое. Я хотел вырвать чек и побежать назад, чтобы забрать все остальные. Он был всего лишь старик, и у меня было преимущество. Это был шанс, и после четырех лет ожидания я не мог им не воспользоваться. Но он поскользнулся, а колодец был прикрыт лишь куском гнилой фанеры. Это случилось так быстро.
В следующее мгновене Мэгги сказала:
— И ты остался в цирке и ничего никому не сказал.
— А какой у меня был выбор? — голос Фэрли стал резким. — Я знал, что его не найдут сразу, а когда нашли, следы уже пропали… в ту ночь шел дождь. Я должен был быть со всеми, когда они его нашли, или я попал бы под подозрение. Полиция квалифицировала это, как несчастный случай.
— И ты думал, что снова в безопасности?
— Да. Но появилась ты, и события начали быстро развиваться. Уехал Балтазар, все были в напряжении из-за Мерлина. Я знаю, они не поверили в несчастный случай. Затем появился Хьюз, и Джаспер выбрал не самый лучший момент, чтобы навестить родственников. Все думали, что с ним что-то случилось, и я уверен, Хьюз думал так же.
Мэгги с облегчением услышала, что записка Джаспера была настоящей, но попыталась не отвлекаться от сути дела.
— Гедеон видел тебя в компании в Сан-Франциско, верно? Вот почему ты старался не попадаться ему на глаза и следить за ним все это время. Ты боялся, что он узнает тебя?
Фэрли мрачно произнес.
— Он ведь узнал, да?
— Да.
Фэрли кивнул.
— Я знал, что так и будет при известных обстоятельствах. Ты можешь теперь выйти, Гедеон, — и добавил таким же тусклым голосом. — Я не могу быть ни в чем уверен, но, черт возьми, знаю, что ты никогда не позволил бы ей рисковать собой без нужды.
Гедеон вышел в дверной проем позади Мэгги, и Фэрли скорчил легкую гримасу, когда увидел в его руке магнитофон.
— Да, все так и было, я не убийца. Но я сомневаюсь, что вы двое позволите мне забрать чеки и уйти.
— Боюсь, что нет, — тихо ответил Гедеон.
Фэрли кивнул.
— Тогда вы ничего не имеете против, чтобы пойти в полицию прямо сейчас? Я бы предпочел не оставаться здесь и не смотреть всем в лицо.
Полицейский участок маленького городка имел все черты полицейского участка большого города. Существенной разницей между ними было только то, что полицейские в маленьком городке всегда имеют время, чтобы перевести дух и сыграть партию-другую в покер с местными преступниками. Еще одно отличие заключалось в том, что жизнь маленького городка текла медленно и размеренно, и большая часть населения знала друг друга в лицо, поэтому конфликты разрешались с минимальным шумом и без суеты, а такого явления, как шантаж, здесь вообще не было.
— Джордж, мы же знаем, ты бы не хотел, чтобы твоя миссис узнала о твоей поездке в Вичиту, где ты нанес визит своей подружке, поэтому ты просто скажи нам, отчего сгорел твой магазин, чтобы нам не пришлось наводить справки, сколько стоили тебе твои апартаменты в Вичите.
Так как полицейские постоянно имели дело со всевозможными происшествиями, их трудно было чем-то сконфузить или сбить с толку. Но они также были людьми и по-мужски ценили женскую красоту, вот почему четверо сидевших в комнате подпрыгнули и уставились на Мэгги, когда она вошла.
Конфуз наступил примерно три секунды спустя.
Из-за того, что Фэрли расстроил Мэгги, ее объяснения перескакивали с одного на другое, и она описывала события, не вдаваясь в детали, пытаясь пояснить, почему они с Гедеоном оказались в цирке.
Полицейским явно не хватало опыта Гедеона, чтобы воспринять это правильно. Но они все-таки слушали, изумленно кивая, когда тетя Клара, кузен Руфус и двоюродная бабушка Гертруда каким-то образом оказались втянутыми в эту историю. Выглядели полными сочувствия, когда дядя Раймонд был убит в битве при Булл Ран в то время, когда заряжал пушку «Чертов Янки».
Гедеон веселился от души, невзирая на обстоятельства, пытаясь несколько раз подавить смех и видя, что даже Фэрли время от времени улыбается. Мэгги была сама собой больше, чем обычно, глядя на четырех мужчин, слушавших ее открыв рты и, видимо, окончательно решивших, что она премиленькая дурочка. Может быть, поэтому Гедеон и подумал, что все отклонения от сути были очень тщательно продуманы для того, чтобы сконфузить их больше, чем они бы изумились, изображай она просто глупость.
Шеф полиции дослушал ее до самого Булл Ран, а затем, сделанный из более прочного материала, чем его подчиненные, почесал лоб и сказал:
— Но, мадам, разве это не Гражданская война?
— Конечно.
— Ну ладно, а какое она имеет отношение к чекам и фокуснику, который упал в колодец?
— Вообще никакого. А почему вы подумали, что имеет?
— Потому что вы сказали… — он остановился, видимо, пытаясь сосчитать до десяти или даже до двадцати, затем закончил очень твердо. — Мадам, вы говорите, что этот мужчина в шотландском костюме украл чеки у компании из Калифорнии, правильно?
— Да, и…
Он поднял вверх руку.
— Пожалуйста, мадам, я хотел бы попытаться понять это. Шотландец присоединился к цирку в Литтл Роке, и четыре года спустя фокусник, ваш кузен, нашел один из чеков и угрожал, что пойдет в полицию. Это было в Айове, мадам?
— Да, — терпеливо ответила Мэгги.
— О'кей. Между шотландцем и фокусником возник спор, и фокусник случайно упал в колодец. Полиция Айовы квалифицировала это, как несчастный случай. Затем к цирку присоединились вы, и вы хотели выяснить, что случилось на самом деле?
— Да.
— И вы, как я понимаю, абсолютно ничего не знали о чеках?
— Тогда нет. Не знала до тех пор, пока Балтазара не забодал носорог и не пришел Гедеон.
Шеф медленно обхватил лицо руками.
— Угу, — сказал он удрученно сквозь пальцы.
Гедеон, которому отнюдь не нравилось бедственное положение этого симпатичного мужчины, теперь заговорил сам, чтобы прояснить ситуацию, как получилось, что он приехал в «Страну Чудес». Вместо того, чтобы упростить свой рассказ для вящей убедительности, он рассказал о предполагаемой судьбе Балтазара. К несчастью, ему пришлось скрыть некоторые вещи, не подлежащие занесению в протокол, например, Медвежий пруд Шона. Но некоторые посторонние подробности все же вкрались в его рассказ, и вскоре напряжение, возникшее вокруг него, дало ему понять, что он не внес в эту историю большей ясности, чем Мэгги.
Слишком много подробностей, и слишком многое имело значение.
Шеф, наконец, замахал рукой, чтобы водворить тишину. Он нахмурился на мгновение, размышляя, затем протянул конверт одному из своих людей.
— Ты, Грег, позвони в полицию штата Калифорния и скажи им, что мы нашли чеки, украденные несколько лет назад. А ты, Кевин, позвони в полицию штата Айова и спроси у них об этом фокуснике и колодце.
Молодой полицейский возразил:
— Но, шеф, я даже не знаю имени…
Шеф раздраженно ответил:
— Во имя святого Петра, как много фокусников могло упасть в колодец в штате Айова с прошлой весны?
Молодой полицейский бросился к своему столу и схватился за телефон.
Смеющийся Фэрли посмотрел на Гедеона и беззаботно сказал:
— Ты знаешь, наверное, стоило быть пойманным, чтобы все это услышать.
Четвертый полицейский, стоявший позади кресла шефа и выглядевший совершенно сконфуженным, спросил:
— А кто такой Лео?
… Наконец, все было выяснено, но это заняло довольно много времени. Полиция штата Калифорния связалась с полицией Сан-Франциско, которая, покопавшись в архивах, нашла соответствующий случай, затем пообещала прислать человека с нужными бумагами для сопровождения Фэрли и чеков. Один из полицейских сварил кофе, а когда Мэгги сказала, что они еще не завтракали, его послали за пончиками. Шеф выпил две таблетки аспирина и начал лично разговаривать с полицией Айовы, совершенно поставленный в тупик сообщением о том, что с прошлой весны два фокусника упали в колодец.
— Опасное место для фокусников, — промямлил он.
— Совсем, как Бермудский треугольник, — рассудительно заметила Мэгги.
— Но там были корабли и самолеты, — запротестовал шеф. Затем посмотрел на потолок или в небо над ним и пробормотал: — Она продолжает меня втягивать, но я не хочу этому поддаваться.
Фэрли, жуя кусок пончика и запивая его кофе, спросил:
— Мэгги, а ты будешь давать свидетельские показания на моем суде?
— Мне кажется, я буду обязана это сделать, а что?
Обрадованно посмотрев на нее, Фэрли ответил:
— Да так, ничего.
Гедеон не смог сдержать смеха, вообразив, в каком положении окажется суд присяжных, когда перед ним начнет выступать Мэгги.
Мэгги посмотрела на него тоже с искорками смеха в глазах.
— Ну да, — прошептала она ему на ухо. — Это ведь был всего лишь несчастный случай, а чеки вернутся к тому, кому принадлежат.
Прежде чем Гедеон успел ответить, шеф схватил телефонную трубку и произнес во всеуслышание:
— Ничего из этого не входит в нашу юрисдикцию, и я не знаю, почему… Ладно, не придавайте значения… Вот что… мы теперь собираемся делать… Мистер Хьюз, полиция Калифорнии желает получить ваши показания больше всего, потому что вы идентифицировали чеки и можете опознать шотландца, я имею в виду преступника, так как видели его в той компании в Сан-Франциско, где были украдены чеки. Поэтому Грег отведет вас в другую комнату и займется вашими показаниями, которые вы затем прочитаете и подпишете. Я… — он громко сглотнул, — я сниму показания мисс Дюран здесь. После этого, если вы предъявите свои документы и оставите свои постоянные адреса, вы будете свободны. Кевин, не отведешь ли ты шотландца в подвал, пока он не выскочил на улицу? И зачитай ему положение о его правах.
— А какое обвинение, шеф? — спросил молодой полицейский, все еще не совсем пришедший в себя.
— Он стибрил два миллиона триста в чеках. Не хлопай ушами, черт бы тебя побрал!
— А разве никто не хочет услышать мое признание? — обиженно спросил Фэрли, наконец, спустившись с небес на землю.
— Ты пробудешь здесь еще некоторое время, — огрызнулся шеф. — Мы выслушаем тебя позже.
Фэрли понуро направился в сторону подвала, держа чашку кофе в одной руке, а пончик — в другой. Его под руку в высшей степени осторожно держал юный Кевин, который, казалось, был так сильно озадачен килтом, как ничем другим в жизни.
Гедеон покорно последовал за полицейским Грегом в небольшую комнату с противоположной стороны, и последнее, что он услышал, был жалобно-просящий голос изможденного шефа, взывавшего к Мэгги:
— Хорошо, хорошо, мисс Дюран, но не могли бы вы временно оставить Булл Ран в стороне?
Снятие показаний Гедеона оказалось довольно долгой процедурой. Полицейский Грег был педантичен, он хотел, чтобы над всеми «I» стояли точки. Когда же, наконец, начала вырисовываться последовательность событий, некоторое время было потрачено на выяснение всех подробностей. Когда Гедеон прочитал, подписал свои показания и выбрался из маленькой комнатки, оказалось, что он провел там почти два часа.
Его глазам предстал лишь один шеф, сидевший за столом и вперивший взгляд в кассету, лежавшую в центре стола.
— А где Мэгги, шеф? — спросил Гедеон, подходя к столу.
— Ты знаешь, — сказал шеф с отсутствующим видом, — я встретил за свою жизнь всего лишь двух уникальных людей. Первым был друг моего дедушки, он был чем-то. Очарование распространялось от его облика, и он смог бы уговорить осла отдать ему его заднюю ногу. Я не знал до самой его смерти, что он был героем. На его похоронах были люди из шести штатов, четырех зарубежных стран и сам президент.
Через мгновение Гедеон спросил, уже начиная догадываться, кто был вторым человеком:
— А кто же второй?
— Она. Я никогда не встречал кого-либо, похожего на нее. Она — что-то очаровательное, правда?
— Да, — просто согласился Гедеон. Выражение отстраненной задумчивости на лице шефа пропало, и он посмотрел на Гедеона недовольным взглядом.
— Никто из вас не сказал, что у вас есть пленка. Почему, черт возьми? Было бы гораздо легче во всем разобраться, просто прослушав ее.
— Извините, я совсем забыл про нее. Шеф, а где Мэгги?
— Ушла.
Гедеон уставился на него.
— Ушла? Как ушла?
Шеф вздохнул.
— Явился полковник Сандерс и сказал, что отвезет ее домой. Если сказать по правде, я даже не подумал задержать его. Она оставила нам свой адрес, — он похлопал по карману рубашки и достал сложенный листок бумаги. — Это записка для вас.
Записка была очень короткой и без подписи. Своим удивительно элегантным почерком Мэгги писала: «Я думаю, тебе следует взять Лео с собой, ты не против?»
— Ну что ж, теперь, когда мы увидели друг друга, — сказал Единорог, — можем договориться: если ты будешь верить в меня, я буду верить в тебя! Идет?
Глава девятая
Двумя днями позже Гедеон вел взятую напрокат машину по извилистой дороге в направлении к большому дому в элегантном старом районе Ричмонда, штат Вирджиния. Дом был импозантным, сложенным из серого камня, на котором время оставило свой след, и выглядел так, будто был построен еще в колониальную эпоху. Он располагался посреди превосходно ухоженного луга, спускавшегося к самой Джеймс Ривер.
— Ву-у-у-у, — благоговейно прокомментировал Лео.
— Я же говорил, — отозвался Гедеон. Они задержались на мгновение у подножия выложенной плиткой лестницы, мужчина и кот, просто глазея, а затем Гедеон направился к массивной двери парадного входа и твердо постучал блестящим медным дверным молотком.
Дверь открылась почти немедленно, явив строгого вида старика, облаченного в традиционный для Старого Света камзол дворецкого. Он не выглядел удивленным. Он выглядел так, словно его уже давно ничем нельзя уди — вить.
— Добрый вечер, мистер Хьюз, — сказал он вежливо, с легким полупоклоном. — Мисс Дюран ожидает вас, входите, пожалуйста, — он шагнул назад, открывая дверь шире, и даже бровью не повел, когда вместе с Гедеоном вошел довольно крупный и необычно выглядевший кот.
В течение прошлой недели Гедеон здорово изменился, причем настолько, что его сильнейшей эмоцией, когда он стоял в изысканном фойе, было восхищение. Блестящая люстра над его головой, полированный паркет пола, винтовая лестница, огромные картины, изображающие людей, одетых в шелка, атлас и тонкие кружева, — все говорило, что этот род существовал так давно, что мог похвастать членами, участвовавшими в войне с красными мундирами10, а не только в Гражданской войне. И неудивительно, что Мэгги могла рассказать столько красочных историй, подумал Гедеон с улыбкой, ее предки, возможно, высадились здесь, когда еще ничего не было, кроме прерий и индейцев.
— Ву-у-у-у, — благоговейно прокомментировал Лео.
— Я же говорил, — отозвался Гедеон. Они задержались на мгновение у подножия выложенной плиткой лестницы, мужчина и кот, просто глазея, а затем Гедеон направился к массивной двери парадного входа и твердо постучал блестящим медным дверным молотком.
Дверь открылась почти немедленно, явив строгого вида старика, облаченного в традиционный для Старого Света камзол дворецкого. Он не выглядел удивленным. Он выглядел так, словно его уже давно ничем нельзя уди — вить.
— Добрый вечер, мистер Хьюз, — сказал он вежливо, с легким полупоклоном. — Мисс Дюран ожидает вас, входите, пожалуйста, — он шагнул назад, открывая дверь шире, и даже бровью не повел, когда вместе с Гедеоном вошел довольно крупный и необычно выглядевший кот.
В течение прошлой недели Гедеон здорово изменился, причем настолько, что его сильнейшей эмоцией, когда он стоял в изысканном фойе, было восхищение. Блестящая люстра над его головой, полированный паркет пола, винтовая лестница, огромные картины, изображающие людей, одетых в шелка, атлас и тонкие кружева, — все говорило, что этот род существовал так давно, что мог похвастать членами, участвовавшими в войне с красными мундирами10, а не только в Гражданской войне. И неудивительно, что Мэгги могла рассказать столько красочных историй, подумал Гедеон с улыбкой, ее предки, возможно, высадились здесь, когда еще ничего не было, кроме прерий и индейцев.