Кум замолчал, задумавшись о чем-то своем. Александр его не тревожил, сидел молча, курил. На душе у него было пакостно, поскольку как-то не по-людски он расстался с женщиной, с которой у него были связаны не самые худшие воспоминания. Но, с другой стороны, возможно, так было проще и лучше для всех – без слез, упреков и никому не нужных объяснений.
Глава девятая
Глава десятая
Глава девятая
Незаметно подошло время выпуска. Для проверки способностей нового ликвидатора была создана своеобразная комиссия, в состав которой входили высшее руководство Отдела, несколько Хранителей и конечно же начальник объекта 15/2 полковник Сергеев.
Первым пунктом экзаменов была стрельба. В течение всего дня и часть ночи Скиф поражал разнообразные мишени из различного оружия. Он стрелял с обеих рук в прыжке, из кузова идущей на большой скорости машины, на бегу, лежа на спине, на боку, кувыркаясь как мяч, меняя векторы движения. Но наибольшее впечатление на членов жюри конечно же произвела «чертова комната».
В огромном помещении с высоким, метров под пять, потолком были расставлены ящики, коробки, устройства, имитирующие стрельбу и взрывы. С началом испытания в разных концах павильона в хаотическом порядке стали появляться мишени. Они неожиданно выскакивали из-за различных препятствий, Прокатывались под самым потолком, выныривали из-под ног, сопровождая свое появление стрельбой и взрывами. На поражение каждой мишени отводилось полторы секунды, после чего она пропадала из сектора обстрела. Дело осложнялось еще и большим количеством мишеней, их было больше сотни, а стрелять приходилось из двух многозарядок Стечкина. Время на перезарядку оружия отпускалось всего две секунды на оба ствола, и Скиф, несмотря на свою огромную скорость движений, изрядно попотел, чтобы успеть поразить все мишени.
Позже, просматривая видеозапись своей стрельбы, он имел возможность взглянуть на себя со стороны, как бы глазами комиссии. Надо признаться, что на экране телевизора действо выглядело впечатляюще. Среди мелькания мишеней и взрывов он словно огненная вертушка от китайского фейерверка крутился на одном месте, непрерывно окруженный вспышками пистолетных выстрелов. Складывалось впечатление, что Скиф стреляет одной длинной очередью, хотя на самом деле на каждую мишень было потрачено всего по одному патрону.
Следующей темой экзамена было владение холодным оружием и подручными предметами. Метание ножей, топоров, лопаток, кусков стекла, вилок и прочей заостренной ерунды. Пройдя у Кума хорошую школу, Александр без особого труда справился с заданием, иногда даже несколько скучая от набившего оскомину занятия. Некоторое разнообразие наметилось во время схваток с применением холодного оружия. Пользуясь своими уникальными способностями, Скиф с легкостью одерживал победы одну за другой, сколько бы противников ему ни противостояло – один, пять или десять.
Несколько труднее ему пришлось на полосе препятствий, которую необходимо было пройти после двадцатикилометрового кросса по сильно пересеченной местности, попутно раскидывая вокруг гранаты и постреливая из укороченного «калаша» по периодически возникающим на горизонте мишеням. На самой полосе, прыгая точно обезьяна по джунглям, Саня еле вписался в норматив. Что поделать, но бег во всех его вариациях никогда не был его сильной стороной. Зато по окончании полосы, когда пришла очередь рукопашного боя, он проявил все свои недюжинные таланты в этой науке. Он порхал по площадке, как невесомый мотылек, словно не было за спиной ни утомительного бега, ни сложной полосы препятствий. Эта часть испытаний завершилась, едва успев начаться, поскольку скорость и выучка Скифа не оставили его противникам ни единого шанса на победу.
Закончились экзамены демонстрацией того, ради чего Александр три года усиленно совершенствовался в искусстве убивать. В знакомом уже до тошноты «зверинце» его поджидал оставленный специально для экзамена здоровенный мужик-оборотень. Он знал, что сегодня настал его последний день, поэтому настроен был самым решительным образом. Во время тренировок Скиф не раз скручивал этого амбала и хорошо представлял, чего можно от него ожидать. Пожалуй, этот здоровяк был самым опасным среди тех, кого Александр уже отправил на тот свет, но все равно при всей своей физической мощи и опыте для человека знающего он был всего лишь крупной взбесившейся собакой.
Когда Скиф под пристальными взглядами нескольких пар глаз вошел к оборотню в вольер, из оружия при нем был лишь серебряный нож, который покоился в наручных ножнах. Увидев вошедшего, сидящий на кровати детина поднялся ему навстречу. Глядел он мрачно, злобно сверкая исподлобья карими глазами. Александр хотел было начать сдачу экзамена, как вдруг его пронзила мысль, простая и вместе с тем вдруг показавшаяся ему очень важной. Поразившись мимоходом тому, что раньше он об этом попросту не задумывался, Саня предположил, что сегодня, наверное, последний шанс поговорить с оборотнем о том, как это оно – быть и зверем, и человеком одновременно. О чем думает это чертово создание, когда трансформируется, и какая неодолимая сила толкает его на бесконечные убийства. Неожиданно обнаружилось, что об оборотнях он ничего не знает, хотя перелопатил кучу специальной литературы, но все это были сухие, казенные инструкции по убийству, совершенно не дающие представления о том, что же за существо оборотень.
Решив восстановить этот пробел, Александр внимательно осмотрел стоящего в пяти шагах мужика и не обнаружил признаков надвигающейся трансформации. Не спуская с него глаз, он достал из кармана пачку сигарет, вытряхнул одну, прикурил:
– Ну что, Егор, давай покурим, что ли, напоследок, а то мы с тобой, почитай, полгода встречаемся, а как-то и не поговорили. Не торопись перекидываться, сам знаешь – сегодня последний день, успеем еще порезвиться. Так как, поговорим?
Мужик недоверчиво посмотрел на своего палача:
– Что-то ты сегодня добрый. Думаешь, я отвлекусь на твои базары, нюх потеряю, а ты меня тем временем перышком в бок? Не, я на ваши мусорские прихваты не поведусь. Живым меня отсюда все равно не выпустят, так я хоть напоследок тебя с собой прихвачу или покусаю. Вот я тогда на том свете посмеюсь, когда тебя, суку, твои же братья-мусора в этот же обезьянник оприходуют!
– Не хами, Егор. – Александр недовольно поморщился. Беседа не складывалась, и он предпринял еще одну попытку: – Во-первых, я к ментовской конторе никакого отношения не имею. Во-вторых, умереть ты успеешь, а так, глядишь, поживешь еще немного, пока куришь. Я тебя все равно убью, извини, работа такая. Но у тебя есть выбор – умереть быстро или медленно вылезать из своей звериной шкуры. Думай, только быстрее. – Александр не торопясь сел на стоявший рядом стул. – Там люди ждут, когда я тебя кончу, так что долго ждать я не могу.
Несмотря на неизбежность фатального исхода, умирать Егору явно не хотелось. Очевидно, прикинув, что ничего от предстоящей беседы он не потеряет, мужик-оборотень решительно сел на свою койку:
– Уболтал, черт языкастый! Ладно, кинь сигаретку. – Прочитав марку курева, он сделал удивленное лицо. – Кучеряво живешь, пацан. Ну говори, зачем я тебе напоследок понадобился?
– Скажи мне, что ты чувствуешь, когда перекидываешься?
– А что тут чувствовать? Боль охрененную, все кости ломаются, а нутро как клещами рвут. Правда, недолго ломает, а потом такой кайф наступает, вроде как если «марфушу» по вене загнал, только еще круче. А сколько силы становится, ты б знал!
– Понятно, ну а зачем ты убиваешь? Жрать хочешь или что другое?
– Хм, не знаю даже, как тебе это разжевать... – Егор ненадолго задумался. – Ну понимаешь, не могу я по-другому. Когда я вижу человека, то представляю, как порву ему глотку и горячая кровянка по морде потечет...
Внимательно наблюдавший за собеседником Скиф заметил, как хищно сверкнули его глаза, что могло означать только одно: вот-вот должна была начаться трансформация. Самым разумным в этой ситуации было бы плюнуть на все эти беседы и начинать экзамен, но любопытство оказалось сильнее рассудительности:
– Но ты ведь можешь сдерживаться или нет? К примеру, резать скотину, как здесь в вольере, а людей обходить стороной.
– Да, пацан, ты прав. Можно, конечно, и скотинкой перебиться, но я хоть никогда человечинки не пробовал, а вот смотрю на тебя и понимаю, что ни одна животина не заменит мне твоего горла!
Произнеся эти слова, сидевший до этого спокойно мужик резко прыгнул на Скифа, уже в полете превращаясь в человековолка. Ожидавший этого всплеска Александр сноровисто нырнул летящему оборотню под брюхо, одновременно выкидывая руку с ножом вперед и вверх. Острое, как опасная бритва, лезвие ножа вспороло летящее тело, словно консервную банку, от горла до паха. Когда охотник подошел к лежащему волколаку, тот еще поскуливал, конвульсивно стуча мощной лапой по огромной луже темной крови, которая быстро натекла из-под его лохматого тела. Дожидаться, пока оборотень затихнет окончательно, Александр не стал, тем более что обещал ему быструю смерть, а слово свое он всегда держал. Точными, отработанными движениями он отделил голову монстра от тела, при этом умудрившись практически не испачкаться, и, вытерев лезвие ножа о валяющуюся одежду оборотня, прошел в шлюз.
Из вольера он вышел уже не курсантом, а полноправным ликвидатором Отдела «X», перед которым открывалась новая жизнь, в которой такие твари, как только что им убитая, были не самыми опасными противниками. Как показали последующие годы, Александр с лихвой оправдал данный ему псевдоним Скиф, став лучшим охотником из всех работавших в Отделе. Он всегда с блеском выполнял порученную ему работу, оставляя после себя идеально зачищенную территорию независимо от того, кто ему противостоял. Науку убивать он освоил лучше, чем школьник таблицу умножения. Так было всегда, вплоть до 2006 года...
Первым пунктом экзаменов была стрельба. В течение всего дня и часть ночи Скиф поражал разнообразные мишени из различного оружия. Он стрелял с обеих рук в прыжке, из кузова идущей на большой скорости машины, на бегу, лежа на спине, на боку, кувыркаясь как мяч, меняя векторы движения. Но наибольшее впечатление на членов жюри конечно же произвела «чертова комната».
В огромном помещении с высоким, метров под пять, потолком были расставлены ящики, коробки, устройства, имитирующие стрельбу и взрывы. С началом испытания в разных концах павильона в хаотическом порядке стали появляться мишени. Они неожиданно выскакивали из-за различных препятствий, Прокатывались под самым потолком, выныривали из-под ног, сопровождая свое появление стрельбой и взрывами. На поражение каждой мишени отводилось полторы секунды, после чего она пропадала из сектора обстрела. Дело осложнялось еще и большим количеством мишеней, их было больше сотни, а стрелять приходилось из двух многозарядок Стечкина. Время на перезарядку оружия отпускалось всего две секунды на оба ствола, и Скиф, несмотря на свою огромную скорость движений, изрядно попотел, чтобы успеть поразить все мишени.
Позже, просматривая видеозапись своей стрельбы, он имел возможность взглянуть на себя со стороны, как бы глазами комиссии. Надо признаться, что на экране телевизора действо выглядело впечатляюще. Среди мелькания мишеней и взрывов он словно огненная вертушка от китайского фейерверка крутился на одном месте, непрерывно окруженный вспышками пистолетных выстрелов. Складывалось впечатление, что Скиф стреляет одной длинной очередью, хотя на самом деле на каждую мишень было потрачено всего по одному патрону.
Следующей темой экзамена было владение холодным оружием и подручными предметами. Метание ножей, топоров, лопаток, кусков стекла, вилок и прочей заостренной ерунды. Пройдя у Кума хорошую школу, Александр без особого труда справился с заданием, иногда даже несколько скучая от набившего оскомину занятия. Некоторое разнообразие наметилось во время схваток с применением холодного оружия. Пользуясь своими уникальными способностями, Скиф с легкостью одерживал победы одну за другой, сколько бы противников ему ни противостояло – один, пять или десять.
Несколько труднее ему пришлось на полосе препятствий, которую необходимо было пройти после двадцатикилометрового кросса по сильно пересеченной местности, попутно раскидывая вокруг гранаты и постреливая из укороченного «калаша» по периодически возникающим на горизонте мишеням. На самой полосе, прыгая точно обезьяна по джунглям, Саня еле вписался в норматив. Что поделать, но бег во всех его вариациях никогда не был его сильной стороной. Зато по окончании полосы, когда пришла очередь рукопашного боя, он проявил все свои недюжинные таланты в этой науке. Он порхал по площадке, как невесомый мотылек, словно не было за спиной ни утомительного бега, ни сложной полосы препятствий. Эта часть испытаний завершилась, едва успев начаться, поскольку скорость и выучка Скифа не оставили его противникам ни единого шанса на победу.
Закончились экзамены демонстрацией того, ради чего Александр три года усиленно совершенствовался в искусстве убивать. В знакомом уже до тошноты «зверинце» его поджидал оставленный специально для экзамена здоровенный мужик-оборотень. Он знал, что сегодня настал его последний день, поэтому настроен был самым решительным образом. Во время тренировок Скиф не раз скручивал этого амбала и хорошо представлял, чего можно от него ожидать. Пожалуй, этот здоровяк был самым опасным среди тех, кого Александр уже отправил на тот свет, но все равно при всей своей физической мощи и опыте для человека знающего он был всего лишь крупной взбесившейся собакой.
Когда Скиф под пристальными взглядами нескольких пар глаз вошел к оборотню в вольер, из оружия при нем был лишь серебряный нож, который покоился в наручных ножнах. Увидев вошедшего, сидящий на кровати детина поднялся ему навстречу. Глядел он мрачно, злобно сверкая исподлобья карими глазами. Александр хотел было начать сдачу экзамена, как вдруг его пронзила мысль, простая и вместе с тем вдруг показавшаяся ему очень важной. Поразившись мимоходом тому, что раньше он об этом попросту не задумывался, Саня предположил, что сегодня, наверное, последний шанс поговорить с оборотнем о том, как это оно – быть и зверем, и человеком одновременно. О чем думает это чертово создание, когда трансформируется, и какая неодолимая сила толкает его на бесконечные убийства. Неожиданно обнаружилось, что об оборотнях он ничего не знает, хотя перелопатил кучу специальной литературы, но все это были сухие, казенные инструкции по убийству, совершенно не дающие представления о том, что же за существо оборотень.
Решив восстановить этот пробел, Александр внимательно осмотрел стоящего в пяти шагах мужика и не обнаружил признаков надвигающейся трансформации. Не спуская с него глаз, он достал из кармана пачку сигарет, вытряхнул одну, прикурил:
– Ну что, Егор, давай покурим, что ли, напоследок, а то мы с тобой, почитай, полгода встречаемся, а как-то и не поговорили. Не торопись перекидываться, сам знаешь – сегодня последний день, успеем еще порезвиться. Так как, поговорим?
Мужик недоверчиво посмотрел на своего палача:
– Что-то ты сегодня добрый. Думаешь, я отвлекусь на твои базары, нюх потеряю, а ты меня тем временем перышком в бок? Не, я на ваши мусорские прихваты не поведусь. Живым меня отсюда все равно не выпустят, так я хоть напоследок тебя с собой прихвачу или покусаю. Вот я тогда на том свете посмеюсь, когда тебя, суку, твои же братья-мусора в этот же обезьянник оприходуют!
– Не хами, Егор. – Александр недовольно поморщился. Беседа не складывалась, и он предпринял еще одну попытку: – Во-первых, я к ментовской конторе никакого отношения не имею. Во-вторых, умереть ты успеешь, а так, глядишь, поживешь еще немного, пока куришь. Я тебя все равно убью, извини, работа такая. Но у тебя есть выбор – умереть быстро или медленно вылезать из своей звериной шкуры. Думай, только быстрее. – Александр не торопясь сел на стоявший рядом стул. – Там люди ждут, когда я тебя кончу, так что долго ждать я не могу.
Несмотря на неизбежность фатального исхода, умирать Егору явно не хотелось. Очевидно, прикинув, что ничего от предстоящей беседы он не потеряет, мужик-оборотень решительно сел на свою койку:
– Уболтал, черт языкастый! Ладно, кинь сигаретку. – Прочитав марку курева, он сделал удивленное лицо. – Кучеряво живешь, пацан. Ну говори, зачем я тебе напоследок понадобился?
– Скажи мне, что ты чувствуешь, когда перекидываешься?
– А что тут чувствовать? Боль охрененную, все кости ломаются, а нутро как клещами рвут. Правда, недолго ломает, а потом такой кайф наступает, вроде как если «марфушу» по вене загнал, только еще круче. А сколько силы становится, ты б знал!
– Понятно, ну а зачем ты убиваешь? Жрать хочешь или что другое?
– Хм, не знаю даже, как тебе это разжевать... – Егор ненадолго задумался. – Ну понимаешь, не могу я по-другому. Когда я вижу человека, то представляю, как порву ему глотку и горячая кровянка по морде потечет...
Внимательно наблюдавший за собеседником Скиф заметил, как хищно сверкнули его глаза, что могло означать только одно: вот-вот должна была начаться трансформация. Самым разумным в этой ситуации было бы плюнуть на все эти беседы и начинать экзамен, но любопытство оказалось сильнее рассудительности:
– Но ты ведь можешь сдерживаться или нет? К примеру, резать скотину, как здесь в вольере, а людей обходить стороной.
– Да, пацан, ты прав. Можно, конечно, и скотинкой перебиться, но я хоть никогда человечинки не пробовал, а вот смотрю на тебя и понимаю, что ни одна животина не заменит мне твоего горла!
Произнеся эти слова, сидевший до этого спокойно мужик резко прыгнул на Скифа, уже в полете превращаясь в человековолка. Ожидавший этого всплеска Александр сноровисто нырнул летящему оборотню под брюхо, одновременно выкидывая руку с ножом вперед и вверх. Острое, как опасная бритва, лезвие ножа вспороло летящее тело, словно консервную банку, от горла до паха. Когда охотник подошел к лежащему волколаку, тот еще поскуливал, конвульсивно стуча мощной лапой по огромной луже темной крови, которая быстро натекла из-под его лохматого тела. Дожидаться, пока оборотень затихнет окончательно, Александр не стал, тем более что обещал ему быструю смерть, а слово свое он всегда держал. Точными, отработанными движениями он отделил голову монстра от тела, при этом умудрившись практически не испачкаться, и, вытерев лезвие ножа о валяющуюся одежду оборотня, прошел в шлюз.
Из вольера он вышел уже не курсантом, а полноправным ликвидатором Отдела «X», перед которым открывалась новая жизнь, в которой такие твари, как только что им убитая, были не самыми опасными противниками. Как показали последующие годы, Александр с лихвой оправдал данный ему псевдоним Скиф, став лучшим охотником из всех работавших в Отделе. Он всегда с блеском выполнял порученную ему работу, оставляя после себя идеально зачищенную территорию независимо от того, кто ему противостоял. Науку убивать он освоил лучше, чем школьник таблицу умножения. Так было всегда, вплоть до 2006 года...
Глава десятая
Скиф открыл глаза, мгновенно оценивая окружающую обстановку. Слава богу, он дома, жив и почти здоров. Ну если не считать дичайшего похмелья, возникшего как следствие вчерашнего злоупотребления алкоголем, осложненного ужасной мешаниной, которую нагловатый бармен из ночного клуба гордо именовал «коктейлем». А ведь как хорошо все начиналось!
Начиналось все в высшей степени прилично. Степка Кузин, командир скифовской группы поддержки и по совместительству его корефан закадычный, пригласил Александра в ресторан, благо повод для этого был, и даже не один. Во-первых, стукнуло Степану тридцать семь годочков, ни больше ни меньше, и вполне естественно, это событие полагалось как следует отметить. Во-вторых, как раз вчера у Скифа и его группы начался законный, очередной отпуск, а это тоже хоть и не такое важное, как день рождения, но все же событие, которое в России также принято отмечать.
Увы, день рождения, задуманный как культурное мероприятие, постепенно перерос в грандиозную пьянку с привлечением доступного женского контингента, две представительницы которого сейчас мирно посапывали в обнимку у Александра под боком.
С трудом, стараясь не делать резких движений во избежание очередного приступа головной боли, Скиф сел на кровати, осторожно поворачиваясь в сторону незнакомок. Мимоходом отметил, что девочки на первый взгляд очень даже ничего. Бывали, знаете ли, в его разгульной жизни случаи, когда, проснувшись поутру, он обнаруживал рядом с собой страхолюдину, вид которой заставлял вспомнить старую пословицу насчет некрасивых женщин и недостатка водки. К счастью, сегодня был не тот случай, хотя немного смущал тот факт, что Саня ни черта не помнил, откуда взялись в его постели эти прелестные создания и чем он занимался с этими феминами ночью, и занимался ли вообще, поскольку девочки обнимались между собой, нагло проигнорировав присутствие в постели мужчины.
Воспоминания вчерашнего вечера всплывали в его тяжелой голове небольшими фрагментами, словно мозаика в детском калейдоскопе. В целом, судя по этим отрывкам, вечеринка удалась. Обошлось даже без обычного в таких состояниях рукоприкладства и дебоша, что, несомненно, радовало, поскольку общение с родной милицией влекло за собой выволочку от руководства, возмещение нанесенного ущерба и тому подобные неприятности.
Александр тяжело вздохнул – сказывался возраст. Раньше он мог гулять всю ночь напропалую, а утром был свеж, бодр и подтянут. Никакого похмелья, никаких провалов в памяти. Теперь же с каждым годом подобные развлечения переносились им все труднее и труднее. Задумавшись о бренности своего существования, он побрел в ванную, пытаясь водными процедурами хоть немного взбодриться.
Контрастный душ сделал свое дело, однако выпитое вчера упорно не отпускало, давило тяжелым перегаром, заставляя искать средства более действенные, чем холодные обливания. Рецептура лекарства от этого недомогания была ему давно известна. Правы были древние, когда рекомендовали лечить подобное подобным. Не стал оригинальничать и Александр. Как он помнил, на кухне имелся запас пива, заготовленный загодя в преддверье Степановых именин, правда, запросто могло случиться, что в порыве гостеприимства он вчера выставил свой НЗ гостьям. Мучимый смутными опасениями, Скиф открыл холодильник и облегченно вздохнул: живительная влага была на месте. Более того, рядом с банками пива возлежали две бутылки «Советского шампанского», очевидно принесенные для его очаровательных спутниц, но по причине всеобщего перебора так и оставшиеся невостребованными.
Зрелище запотелых пивных банок придало страдальцу оптимизма, основанного на богатом жизненном опыте. Не откладывая опохмел на потом, он ухватился за кольцо ключа, открывая доступ к пенному эликсиру. Первую жестянку Саня выпил одним длинным глотком, заливая внутренний пожар и чувствуя, как холодный поток растекается по желудку, рассеивая мучительную сивушную хмарь в голове. Вторую он уже пил не спеша, из стакана, смакуя каждый глоток, периодически затягиваясь своим любимым «Честером».
Когда с пивком было покончено, состояние здоровья Александра можно было охарактеризовать как удовлетворительное, что сразу же отразилось на ходе его мыслей. Если минут пятнадцать назад все его нехитрые помыслы сводились к поправке здоровья, то теперь настало время вспомнить о тех прелестницах, что находились в его холостяцкой постели. Прихватив обе бутылки шампанского, Саня двинулся в спальню с твердым намерением восстановить сексуальную справедливость, но, как это часто бывает, совсем не ко времени зазвонил телефон. Чертыхаясь вполголоса, он снял трубку. Такие вот утренние или ночные звонки для ликвидатора Отдела «X» Скифа частенько заканчивались экстренным вызовом на работу, что сейчас было бы совсем не к месту, учитывая сложившуюся диспозицию в спальне и очередной, только-только начавшийся отпуск.
– Слушаю.
– Здорово, алкоголик, – немедленно отозвалась трубка голосом любимого шефа полковника Синько. – Судя по голосу, здоровье ты уже поправил?
– Немного, – лаконично ответил Александр. Полковник, как всегда, был в курсе всех событий, происходящих с подчиненным ему Скифом и его группой. Оставалось только догадываться, откуда шеф узнал о вчерашнем кутеже. Не иначе настучал кто-то из своих, хотя иногда складывалось впечатление, что полковнику «постукивает» весь личный состав мотострелкового полка, под «крышей» которого обосновалось подразделение Отдела.
– Это хорошо, – шеф был полон оптимизма, – в вопросах похмелья промедление смерти подобно. Об этом еще Ильич писал в своих тезисах.
– Мне кажется, он писал это несколько по другому поводу. – Александр невольно усмехнулся. Его всегда веселила привычка полковника вставлять цитаты из классиков марксизма-ленинизма в самых неожиданных местах. Должно быть, крепко его достали в свое время замполиты этим «самым передовым в мире учением»!
– Возможно, возможно, – легко согласился Синько, – давненько я его труды не читывал, может, и попутал чего. Но я тебе звоню не по этому делу. – В трубке ненадолго повисла тишина, словно полковник раздумывал, говорить, чем вызван этот ранний звонок, или нет. Наконец, словно решившись, трубка вновь заговорила: – Дело такое, Скиф, но твой отпуск, похоже, накрылся медным тазом. Извини, труба зовет...
Внутри Александра что-то явственно с грохотом рухнуло. Наверное, это рухнули все его планы на ближайший месяц, в которых присутствовали море, солнце, женщины, домашнее вино, но напрочь отсутствовал полковник со своими срочными заданиями.
– Что, на мне свет клином сошелся? – Скиф заканючил скорее для проформы, так как хорошо знал: раз дергают из отпуска, значит дело действительно серьезное. – У меня уже билет в Сочи куплен...
– Скиф, ну что ты как маленький! В первый раз, что ли? Билет сдай, отпуск переносится, да еще доплату за ликвид получишь. Ну не мне тебе объяснять. – Трубка резко сменила тон. Теперь в голосе полковника улавливались приказные нотки. – Короче, завтра жду тебя в своем кабинете в девять ноль-ноль, и чтобы никаких абстинентных мучений. Ясно?!
– Так точно, – печально выдохнул в трубку Александр.
– Тогда до завтра. – В трубке раздались короткие гудки.
Саня отключил телефон, застыв на стуле в позе роденовского мыслителя, а подумать ему было о чем.
С того времени, как он начал работать в Отделе, штат ликвидаторов увеличился всего лишь на два человека. Такой малый приток свежих кадров объяснялся резко сузившимися границами государства и соответственно значительно сократившимся населением, среди которого можно было искать кандидатов в ликвидаторы. Зато за последние три года из списков Отдела навеки были выписаны шесть фамилий по причине, не совсем для такой «конторы» обычной. Они не погибли в бою, их не убила очередная злобная тварь, они попросту пропали. Причем пропали вместе со своими группами прикрытия, исчезли в одночасье, не оставив никаких следов или хотя бы намека на то, куда они могли деться. Пропадали как новички, так и люди, по многу лет отработавшие в Отделе, на счету которых было множество успешных операций.
Сценарий исчезновений всегда был одинаков. Группа выезжала на место проявления магической активности, наводила порядок, отчитывалась о проделанной работе – и все, после этого от них не было ни слуху ни духу. Все попытки отследить причины таинственных исчезновений с треском проваливались. Если за группой было установлено негласное наблюдение, не происходило ничего необычного. Как только наблюдение исчезало, сотрудники начинали пропадать. Само по себе исчезновение такой боевой единицы, как ликвидатор, было бы вполне объяснимо, поскольку с началом рыночных реформ уже случались подобные инциденты, когда не в меру предприимчивый охотник, используя свои способности и навыки, полученные в Отделе, пытался ухватить свой собственный кусок в царящем беспределе. Естественно, предварительно распрощавшись с Отделом. Однако этих ренегатов довольно-таки быстро вычисляли и банально отстреливали, чтобы и другим неповадно было бегать. Но в случае бегства ликвидатора всегда оставалась еще и его группа прикрытия, поскольку тащить за собой такой «хвост» было по меньшей мере неразумно. Теперь же исчезали все, включая даже агентов наружного наблюдения, иногда приданных группе для проведения квалифицированной слежки.
Именно по причине резкого сокращения количества охотников на плечи оставшихся ложилось все больше и больше нагрузки. Если раньше Скиф за год, дай бог, пару раз выезжал на зачистки, то теперь за тот же год он мотался минимум семь-восемь раз. Разумеется, его работа очень хорошо оплачивалась, что поначалу даже несколько радовало, но со временем такой плотный график ликвидации начинал утомлять. Деньги уже не приносили удовлетворения как раньше, поскольку накопившаяся усталость снижала боевые качества как самого охотника, так и его людей. Ошибок становилось все больше, а в таком опасном деле, как истребление нечисти, ошибки практически всегда стоили жизни. Скиф лишился двоих помощников только за последний год. Ребятам не посчастливилось оказаться в ненужном месте в ненужное время, за что они и поплатились. Один по незнанию залез в закрытый огненным заклятием склеп и сгорел заживо. Второго Скиф пристрелил сам, поскольку парень по неосторожности попал под влияние колдуна и фактически превратился в его марионетку, пытаясь убить своих товарищей по группе.
Так что оставалось только догадываться, куда его пошлют на этот раз и не станет ли этот раз последним в его карьере. Наконец, словно очнувшись от забытья, Скиф решительно встал, отгоняя от себя невеселые мысли. Прихватив шампанское, он вошел в спальню.
Картинка, которая перед ним открылась, была из разряда пикантных. Девушки, очевидно, уже давно проснулись, так как на момент появления в спальне законного хозяина их эротические игры уже шли полным ходом. Та, что была посветлее, усиленно ласкала язычком темненькую, которая, закрыв глаза, сладостно постанывала, обхватив голову подружки обеими руками. От таких видов мужское естество Александра мгновенно пришло в рабочее состояние. Откинув обернутое вокруг бедер полотенце, он поспешил принять живейшее участие в процессе, пристроившись к светленькой сзади и сливаясь с подружками в единое сексуальное трио.
...На следующее утро, как и было приказано, в девять ноль-ноль Скиф появился в кабинете полковника Синько чисто выбритый, благоухающий одеколоном «Хуго Босс», одетый в легкий темно-синий костюмчик, ладно сидящий на его спортивной фигуре.
Помимо полковника в кабинете присутствовал Кум, которого, как Александр помнил, год назад отправили на заслуженный отдых. Его присутствие в кабинете говорило о том, что дела в Отделе идут совсем скверно, если уж стали привлекать к работе пенсионеров.
– Можно? – Александр вопросительно глянул на Синько.
Полковник окинул его укоризненным взглядом поверх очков:
– Можно Машку за ляжку и козу на возу, а в армии принято говорить «разрешите». Сколько повторять каждый раз одно и то же.
Александр усмехнулся:
– Ну так это вы в армии, а я так это, вольнонаемный штатский.
Это словесное противостояние длилось уже очень давно. Полковник был служакой до мозга костей, и Александра забавляло, как он реагирует на все, что с армией не связано. В принципе полунелегальный статус Скифа ставил полковника в довольно неудобное положение. С одной стороны, он был его начальником, с другой – приказывать ему как человеку, который носит погоны, он не мог, от чего, казалось, испытывал почти физические страдания.
Полковник досадливо махнул рукой:
– Горбатого только могила... Проходи, присаживайся, а то маячишь перед глазами, как маятник Фуко.
Скиф прошел к столу и крепко обнял поднявшегося навстречу ему Кума:
– Здорово, отдыхающий! Хватит на печке валяться, пора и поработать.
– Как же, отдохнешь с вами! Стоило на пенсию уйти, как вы зашиваться начали. Молодежь!
За время, проведенное на пенсии, Петрович несколько погрузнел. Сказывалось отсутствие постоянных тренировок, но для своих лет он был еще в очень хорошей форме; рукопожатие его было таким же сильным, под появившимся слоем жирка, как и прежде, угадывались упругие мышцы.
Полковник молча ждал, когда старые товарищи натешатся. Наконец приветствия иссякли, и он кашлянул в кулак, как бы напоминая о своем присутствии:
– Время наговориться у вас еще будет в избытке, поскольку в предстоящей операции Кум будет выполнять роль страховки, на всякий непредвиденный случай, так сказать.
Александр вопросительно посмотрел на начальника:
– Неужели, товарищ полковник, подозреваете, что среди наших завелась сука?
Действительно, привлечение к операции ушедшего на пенсию Петровича могло означать только одно – полковник не доверял сотрудникам Отдела, поскольку, как показала практика, имела место утечка оперативной информации. Иначе чем утечкой такие избирательные исчезновения сотрудников объяснить было трудно. Поэтому и был вызван Кум, о котором все знали, что он уже не работает в Отделе. И если Александр был прав, то намечающаяся операция – это целиком и полностью личная инициатива Синько, решившего собственными силами найти «крота», обосновавшегося в родимой «конторе», а заодно разобраться с таинственными пропажами своих людей.
– Есть такое предположение. – Синько задумчиво покачал головой. – Наша служба безопасности над этим работает, но пока результат нулевой. Все ловушки эта сволочь обходит, будто заранее знает, где поставлен капкан. Я опасаюсь, эта тварь сидит где-то на самом верху и имеет доступ практически ко всей информации. Будь дело иначе, наши особисты его бы давно вычислили, они на это дело мастера большие. Вот мы с Петровичем тоже решили попробовать этого гада на чистую воду вывести. Конечно, у нас возможности не такие, как у особого отдела, но на нашей стороне стоит фактор внезапности.
Начиналось все в высшей степени прилично. Степка Кузин, командир скифовской группы поддержки и по совместительству его корефан закадычный, пригласил Александра в ресторан, благо повод для этого был, и даже не один. Во-первых, стукнуло Степану тридцать семь годочков, ни больше ни меньше, и вполне естественно, это событие полагалось как следует отметить. Во-вторых, как раз вчера у Скифа и его группы начался законный, очередной отпуск, а это тоже хоть и не такое важное, как день рождения, но все же событие, которое в России также принято отмечать.
Увы, день рождения, задуманный как культурное мероприятие, постепенно перерос в грандиозную пьянку с привлечением доступного женского контингента, две представительницы которого сейчас мирно посапывали в обнимку у Александра под боком.
С трудом, стараясь не делать резких движений во избежание очередного приступа головной боли, Скиф сел на кровати, осторожно поворачиваясь в сторону незнакомок. Мимоходом отметил, что девочки на первый взгляд очень даже ничего. Бывали, знаете ли, в его разгульной жизни случаи, когда, проснувшись поутру, он обнаруживал рядом с собой страхолюдину, вид которой заставлял вспомнить старую пословицу насчет некрасивых женщин и недостатка водки. К счастью, сегодня был не тот случай, хотя немного смущал тот факт, что Саня ни черта не помнил, откуда взялись в его постели эти прелестные создания и чем он занимался с этими феминами ночью, и занимался ли вообще, поскольку девочки обнимались между собой, нагло проигнорировав присутствие в постели мужчины.
Воспоминания вчерашнего вечера всплывали в его тяжелой голове небольшими фрагментами, словно мозаика в детском калейдоскопе. В целом, судя по этим отрывкам, вечеринка удалась. Обошлось даже без обычного в таких состояниях рукоприкладства и дебоша, что, несомненно, радовало, поскольку общение с родной милицией влекло за собой выволочку от руководства, возмещение нанесенного ущерба и тому подобные неприятности.
Александр тяжело вздохнул – сказывался возраст. Раньше он мог гулять всю ночь напропалую, а утром был свеж, бодр и подтянут. Никакого похмелья, никаких провалов в памяти. Теперь же с каждым годом подобные развлечения переносились им все труднее и труднее. Задумавшись о бренности своего существования, он побрел в ванную, пытаясь водными процедурами хоть немного взбодриться.
Контрастный душ сделал свое дело, однако выпитое вчера упорно не отпускало, давило тяжелым перегаром, заставляя искать средства более действенные, чем холодные обливания. Рецептура лекарства от этого недомогания была ему давно известна. Правы были древние, когда рекомендовали лечить подобное подобным. Не стал оригинальничать и Александр. Как он помнил, на кухне имелся запас пива, заготовленный загодя в преддверье Степановых именин, правда, запросто могло случиться, что в порыве гостеприимства он вчера выставил свой НЗ гостьям. Мучимый смутными опасениями, Скиф открыл холодильник и облегченно вздохнул: живительная влага была на месте. Более того, рядом с банками пива возлежали две бутылки «Советского шампанского», очевидно принесенные для его очаровательных спутниц, но по причине всеобщего перебора так и оставшиеся невостребованными.
Зрелище запотелых пивных банок придало страдальцу оптимизма, основанного на богатом жизненном опыте. Не откладывая опохмел на потом, он ухватился за кольцо ключа, открывая доступ к пенному эликсиру. Первую жестянку Саня выпил одним длинным глотком, заливая внутренний пожар и чувствуя, как холодный поток растекается по желудку, рассеивая мучительную сивушную хмарь в голове. Вторую он уже пил не спеша, из стакана, смакуя каждый глоток, периодически затягиваясь своим любимым «Честером».
Когда с пивком было покончено, состояние здоровья Александра можно было охарактеризовать как удовлетворительное, что сразу же отразилось на ходе его мыслей. Если минут пятнадцать назад все его нехитрые помыслы сводились к поправке здоровья, то теперь настало время вспомнить о тех прелестницах, что находились в его холостяцкой постели. Прихватив обе бутылки шампанского, Саня двинулся в спальню с твердым намерением восстановить сексуальную справедливость, но, как это часто бывает, совсем не ко времени зазвонил телефон. Чертыхаясь вполголоса, он снял трубку. Такие вот утренние или ночные звонки для ликвидатора Отдела «X» Скифа частенько заканчивались экстренным вызовом на работу, что сейчас было бы совсем не к месту, учитывая сложившуюся диспозицию в спальне и очередной, только-только начавшийся отпуск.
– Слушаю.
– Здорово, алкоголик, – немедленно отозвалась трубка голосом любимого шефа полковника Синько. – Судя по голосу, здоровье ты уже поправил?
– Немного, – лаконично ответил Александр. Полковник, как всегда, был в курсе всех событий, происходящих с подчиненным ему Скифом и его группой. Оставалось только догадываться, откуда шеф узнал о вчерашнем кутеже. Не иначе настучал кто-то из своих, хотя иногда складывалось впечатление, что полковнику «постукивает» весь личный состав мотострелкового полка, под «крышей» которого обосновалось подразделение Отдела.
– Это хорошо, – шеф был полон оптимизма, – в вопросах похмелья промедление смерти подобно. Об этом еще Ильич писал в своих тезисах.
– Мне кажется, он писал это несколько по другому поводу. – Александр невольно усмехнулся. Его всегда веселила привычка полковника вставлять цитаты из классиков марксизма-ленинизма в самых неожиданных местах. Должно быть, крепко его достали в свое время замполиты этим «самым передовым в мире учением»!
– Возможно, возможно, – легко согласился Синько, – давненько я его труды не читывал, может, и попутал чего. Но я тебе звоню не по этому делу. – В трубке ненадолго повисла тишина, словно полковник раздумывал, говорить, чем вызван этот ранний звонок, или нет. Наконец, словно решившись, трубка вновь заговорила: – Дело такое, Скиф, но твой отпуск, похоже, накрылся медным тазом. Извини, труба зовет...
Внутри Александра что-то явственно с грохотом рухнуло. Наверное, это рухнули все его планы на ближайший месяц, в которых присутствовали море, солнце, женщины, домашнее вино, но напрочь отсутствовал полковник со своими срочными заданиями.
– Что, на мне свет клином сошелся? – Скиф заканючил скорее для проформы, так как хорошо знал: раз дергают из отпуска, значит дело действительно серьезное. – У меня уже билет в Сочи куплен...
– Скиф, ну что ты как маленький! В первый раз, что ли? Билет сдай, отпуск переносится, да еще доплату за ликвид получишь. Ну не мне тебе объяснять. – Трубка резко сменила тон. Теперь в голосе полковника улавливались приказные нотки. – Короче, завтра жду тебя в своем кабинете в девять ноль-ноль, и чтобы никаких абстинентных мучений. Ясно?!
– Так точно, – печально выдохнул в трубку Александр.
– Тогда до завтра. – В трубке раздались короткие гудки.
Саня отключил телефон, застыв на стуле в позе роденовского мыслителя, а подумать ему было о чем.
С того времени, как он начал работать в Отделе, штат ликвидаторов увеличился всего лишь на два человека. Такой малый приток свежих кадров объяснялся резко сузившимися границами государства и соответственно значительно сократившимся населением, среди которого можно было искать кандидатов в ликвидаторы. Зато за последние три года из списков Отдела навеки были выписаны шесть фамилий по причине, не совсем для такой «конторы» обычной. Они не погибли в бою, их не убила очередная злобная тварь, они попросту пропали. Причем пропали вместе со своими группами прикрытия, исчезли в одночасье, не оставив никаких следов или хотя бы намека на то, куда они могли деться. Пропадали как новички, так и люди, по многу лет отработавшие в Отделе, на счету которых было множество успешных операций.
Сценарий исчезновений всегда был одинаков. Группа выезжала на место проявления магической активности, наводила порядок, отчитывалась о проделанной работе – и все, после этого от них не было ни слуху ни духу. Все попытки отследить причины таинственных исчезновений с треском проваливались. Если за группой было установлено негласное наблюдение, не происходило ничего необычного. Как только наблюдение исчезало, сотрудники начинали пропадать. Само по себе исчезновение такой боевой единицы, как ликвидатор, было бы вполне объяснимо, поскольку с началом рыночных реформ уже случались подобные инциденты, когда не в меру предприимчивый охотник, используя свои способности и навыки, полученные в Отделе, пытался ухватить свой собственный кусок в царящем беспределе. Естественно, предварительно распрощавшись с Отделом. Однако этих ренегатов довольно-таки быстро вычисляли и банально отстреливали, чтобы и другим неповадно было бегать. Но в случае бегства ликвидатора всегда оставалась еще и его группа прикрытия, поскольку тащить за собой такой «хвост» было по меньшей мере неразумно. Теперь же исчезали все, включая даже агентов наружного наблюдения, иногда приданных группе для проведения квалифицированной слежки.
Именно по причине резкого сокращения количества охотников на плечи оставшихся ложилось все больше и больше нагрузки. Если раньше Скиф за год, дай бог, пару раз выезжал на зачистки, то теперь за тот же год он мотался минимум семь-восемь раз. Разумеется, его работа очень хорошо оплачивалась, что поначалу даже несколько радовало, но со временем такой плотный график ликвидации начинал утомлять. Деньги уже не приносили удовлетворения как раньше, поскольку накопившаяся усталость снижала боевые качества как самого охотника, так и его людей. Ошибок становилось все больше, а в таком опасном деле, как истребление нечисти, ошибки практически всегда стоили жизни. Скиф лишился двоих помощников только за последний год. Ребятам не посчастливилось оказаться в ненужном месте в ненужное время, за что они и поплатились. Один по незнанию залез в закрытый огненным заклятием склеп и сгорел заживо. Второго Скиф пристрелил сам, поскольку парень по неосторожности попал под влияние колдуна и фактически превратился в его марионетку, пытаясь убить своих товарищей по группе.
Так что оставалось только догадываться, куда его пошлют на этот раз и не станет ли этот раз последним в его карьере. Наконец, словно очнувшись от забытья, Скиф решительно встал, отгоняя от себя невеселые мысли. Прихватив шампанское, он вошел в спальню.
Картинка, которая перед ним открылась, была из разряда пикантных. Девушки, очевидно, уже давно проснулись, так как на момент появления в спальне законного хозяина их эротические игры уже шли полным ходом. Та, что была посветлее, усиленно ласкала язычком темненькую, которая, закрыв глаза, сладостно постанывала, обхватив голову подружки обеими руками. От таких видов мужское естество Александра мгновенно пришло в рабочее состояние. Откинув обернутое вокруг бедер полотенце, он поспешил принять живейшее участие в процессе, пристроившись к светленькой сзади и сливаясь с подружками в единое сексуальное трио.
...На следующее утро, как и было приказано, в девять ноль-ноль Скиф появился в кабинете полковника Синько чисто выбритый, благоухающий одеколоном «Хуго Босс», одетый в легкий темно-синий костюмчик, ладно сидящий на его спортивной фигуре.
Помимо полковника в кабинете присутствовал Кум, которого, как Александр помнил, год назад отправили на заслуженный отдых. Его присутствие в кабинете говорило о том, что дела в Отделе идут совсем скверно, если уж стали привлекать к работе пенсионеров.
– Можно? – Александр вопросительно глянул на Синько.
Полковник окинул его укоризненным взглядом поверх очков:
– Можно Машку за ляжку и козу на возу, а в армии принято говорить «разрешите». Сколько повторять каждый раз одно и то же.
Александр усмехнулся:
– Ну так это вы в армии, а я так это, вольнонаемный штатский.
Это словесное противостояние длилось уже очень давно. Полковник был служакой до мозга костей, и Александра забавляло, как он реагирует на все, что с армией не связано. В принципе полунелегальный статус Скифа ставил полковника в довольно неудобное положение. С одной стороны, он был его начальником, с другой – приказывать ему как человеку, который носит погоны, он не мог, от чего, казалось, испытывал почти физические страдания.
Полковник досадливо махнул рукой:
– Горбатого только могила... Проходи, присаживайся, а то маячишь перед глазами, как маятник Фуко.
Скиф прошел к столу и крепко обнял поднявшегося навстречу ему Кума:
– Здорово, отдыхающий! Хватит на печке валяться, пора и поработать.
– Как же, отдохнешь с вами! Стоило на пенсию уйти, как вы зашиваться начали. Молодежь!
За время, проведенное на пенсии, Петрович несколько погрузнел. Сказывалось отсутствие постоянных тренировок, но для своих лет он был еще в очень хорошей форме; рукопожатие его было таким же сильным, под появившимся слоем жирка, как и прежде, угадывались упругие мышцы.
Полковник молча ждал, когда старые товарищи натешатся. Наконец приветствия иссякли, и он кашлянул в кулак, как бы напоминая о своем присутствии:
– Время наговориться у вас еще будет в избытке, поскольку в предстоящей операции Кум будет выполнять роль страховки, на всякий непредвиденный случай, так сказать.
Александр вопросительно посмотрел на начальника:
– Неужели, товарищ полковник, подозреваете, что среди наших завелась сука?
Действительно, привлечение к операции ушедшего на пенсию Петровича могло означать только одно – полковник не доверял сотрудникам Отдела, поскольку, как показала практика, имела место утечка оперативной информации. Иначе чем утечкой такие избирательные исчезновения сотрудников объяснить было трудно. Поэтому и был вызван Кум, о котором все знали, что он уже не работает в Отделе. И если Александр был прав, то намечающаяся операция – это целиком и полностью личная инициатива Синько, решившего собственными силами найти «крота», обосновавшегося в родимой «конторе», а заодно разобраться с таинственными пропажами своих людей.
– Есть такое предположение. – Синько задумчиво покачал головой. – Наша служба безопасности над этим работает, но пока результат нулевой. Все ловушки эта сволочь обходит, будто заранее знает, где поставлен капкан. Я опасаюсь, эта тварь сидит где-то на самом верху и имеет доступ практически ко всей информации. Будь дело иначе, наши особисты его бы давно вычислили, они на это дело мастера большие. Вот мы с Петровичем тоже решили попробовать этого гада на чистую воду вывести. Конечно, у нас возможности не такие, как у особого отдела, но на нашей стороне стоит фактор внезапности.