Скиф пожал плечами:
– На твоем месте я бы исчез из страны. Причем чем быстрее, тем лучше. Отдел строго следит за соблюдением конспирации, так что всех причастных к этому делу уже можно считать покойниками. В том числе и твоих шефов из «Петролеума».
– А как же я? Меня они тоже... – Катя выглядела растерянной.
– Тебя в первую очередь. – Скиф с тихим злорадством наблюдал, как в ее красивых глазах вновь вспыхивает страх. – Опера Отдела разыщут тебя везде, живой или мертвой. Так что беги из страны, растворись где-нибудь в Штатах, возможно, еще лет несколько и поживешь.
– А потом?
– Потом тебя найдут, и, как говорится, финита ля комедия. Увы, – Скиф намеренно нагонял на нее страх, рассчитываясь за снотворное в шампанском, – ты выбрала не тех хозяев. Теперь пришла пора расплаты.
– Боже мой, за что?! – На глазах Кати выступили слезы. – Я ведь всего лишь выполняла задание. Эдуард Маркович просил меня представлять интересы компании, поскольку общение с бандитами напрямую могло скомпрометировать и его, и других солидных людей, которые участвуют в этом предприятии. Я и подумать не могла...
– А вот этого не надо. – Скиф укоризненно посмотрел на Катерину. – Ты даже представить себе не можешь, сколько раз я слышал подобные истории. Еще скажи, что ты не знала, чем эта парочка, – он кивнул в сторону безжизненного тела Монгола, – занимается. Каких тварей они создают из людей, а самое главное, для чего и по чьему заказу.
Судя по потупленному в пол взгляду, представление о деятельности Монгола и компании Катерина имела. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая изредка ее тихими всхлипываниями. Скиф вытянул вперед руку, демонстрируя снятый с Монгола амулет:
– Слушай, а ты часом не знаешь, как твой друг сердечный им пользовался?
От слов «друг сердечный» Катю аж передернуло.
– Не говори так! Я с ним спала только потому, что так сложились обстоятельства. Эдуард Маркович...
– Опять этот Эдуард Маркович! Он что тебе, отец родной? – Скиф припомнил, что видел совсем недавно этого лощеного паразита по телевизору. По иронии судьбы, ему вручали в Кремле какой-то новомодный орден за выдающиеся заслуги перед Отечеством. Да уж, заслуги у новоявленного кавалера явно имелись, и орден величиной с небольшое кофейное блюдце будет удивительно гармонично смотреться на бархатной подушечке, которую понесут перед его гробом убитые горем друзья и коллеги по бизнесу. Если, конечно, дело дойдет до гроба, а то ведь как иногда поступают в родимой конторе, Скиф знал не понаслышке. Был человек, и нет, пропал при невыясненных обстоятельствах.
– Нет, конечно. – Катя достала узкую пачку дамских сигарет, нервно прикурила. – Просто он мой шеф, генеральный директор и, само собой, ослушаться его я не могла!
– Ну да, – Скиф многозначительно ухмыльнулся, – такая карьера для такой молодой девушки, это вам не хрен собачий! Тут, конечно, усиленно поработать головой пришлось.
– Хам! – Позабыв про свой испуг, она вскочила на ноги и, размахнувшись, хотела влепить Скифу пощечину.
– Оп-паньки! – Он легко поймал ее руку за запястье и слегка надавил. От резкой боли в сдавленной кисти Катя коротко вскрикнула и опустилась обратно на диван. – Что же вы все меня по фейсу норовите приложить? Лицо-то не казенное, на всех не хватит. – Саня сменил тон. – Сядь и не строй из себя оскорбленную невинность. Была бы такая правильная, послала бы всех этих Пидуардов Марковичей с их личными просьбами куда подальше. Конечно, в этом случае брюликов у тебя не было, но зато спала бы спокойно, а не подставляла свою задницу за чужие амбиции!
Он опять показал притихшей Катерине амулет:
– И все же как он управлялся с этой штуковиной?
– Да не знаю я как! – Она раздраженно отбросила едва прикуренную сигарету. – Носил на шее, вот и все, да еще говорил, что с этим Камнем ему теперь вся нечисть покорна. Его Эдуа... Компания за то и содержала, что он мог этими тварями управлять.
– Ясно. – Скиф ненадолго задумался, потом решился и надел амулет на шею.
Прислушавшись к себе, он опять ничего необычного не почувствовал. С Камнем выходило все не так просто, как ему казалось на первый взгляд. Амулет вел себя подобно обыкновенному украшению, ничем не напоминая могущественное творение Древних. Внезапно в мозгу ликвидатора промелькнула шальная мысль. Он не мог объяснить, что его натолкнуло на такое решение, но, решив дать Камню свою кровь, он быстро скинул с себя бронежилет и приложил сверкающий камушек к едва запекшейся ране на груди. Амулет словно этого и ждал. Едва Камень коснулся раны, он самостоятельно перевернулся, точно заняв место срезанной татуировки. К изумлению Скифа, амулет начал уходить внутрь его тела, как бы растворяясь в нем. Через десяток секунд он полностью исчез, оставив после себя пустую оправу и свежий, едва затянувшийся шрам. Поймав на себе изумленный взгляд Кати, Скиф только и смог, что недоуменно пожать плечами. Он встал, прошелся по комнате из угла в угол, ожидая каких-либо перемен в организме, опять пожал плечами, как вдруг внутри у него что-то произошло. Принуждаемые неведомой силой, затаившиеся в глубине его тела демоны были буквально вышвырнуты наружу. Они предстали перед ним в виде двух сгустков черного тумана, которые постоянно меняли свои очертания, зловеще шипя, а временами даже рыча друг на друга.
Ошарашенный Скиф смотрел на них, не в силах вымолвить ни слова. Наконец он пришел в себя настолько, что стал чувствовать произошедшие с ним перемены. Самое главное, теперь Александр знал абсолютно точно, что он по-прежнему человек. Еще он знал, что парящие перед ним демоны отныне и навеки его рабы, задача которых верно служить своему господину, исполняя все его прихоти. Осознание своего могущества наполняло Скифа какой-то бесшабашной удалью и весельем. Вот он, обещанный Дедом перекресток! И ничего еще не закончено, наоборот, все еще только начинается! По всему выходило, вся его предыдущая жизнь была лишь увертюрой к той веселухе, которая ожидала впереди.
Затянувшееся молчание нарушил демон слева:
– Я жду твоих приказов, смертный!
Голос у демона был негромкий, однако стены дома от этого негромкого голоса содрогнулись.
– Кто ты и как тебя зовут? – Хотя Скиф и чувствовал, что является хозяином этих жутких потусторонних созданий, но все же невольно испытывал перед ними некоторую робость.
Словно почувствовав в нем слабинку, демон угрожающе выдохнул:
– Меня зовут Ваалак! Я охотник за душами, демон крови!
Произнося эту фразу, демон начал разрастаться, грозя в скором времени заполнить собой всю комнату. Его откровенно угрожающая интонация Скифу совершенно не понравилась. Он не первый день жил на свете и знал, куда может завести такое пренебрежительное отношение к хозяину. Решив на корню подавить намечающийся бунт, он угрожающе нахмурился, вытянул вперед правую руку с раскрытой ладонью:
– Иди сюда, раб!
Демон мгновенно сжался до размеров вафельного стаканчика с мороженным, послушно нырнув в раскрытую ладонь. Скиф сжал кулак, сдавливая грозного «повелителя ночи», словно кусок пластилина:
– Еще раз назовешь меня смертным, я тебя выкину к чертям из своего тела!
Непонятно откуда, но Скиф точно знал, что демон боится остаться в мире людей без пристанища, а Камень позволял с легкостью изгнать Ваалака за пределы души и тела.
– Для тебя я хозяин. Впредь так меня и называй. Понятно?
– Да... хозяин. – Голос демона потерял былую мощь. Теперь это был почти мышиный писк, в котором легко угадывались подобострастные нотки.
Скиф разжал кулак, выпуская разом присмиревшего демона на волю. Оказавшись на свободе, Ваалак мигом растворился в воздухе, как его и не было. Настала очередь разобраться со вторым «облаком», которое все так же молча парило, не проявляя никаких бунтарских наклонностей.
– Ну а кто ты? – Скиф пренебрежительно ткнул пальцем в демона. Не встретив сопротивления, палец погрузился в черный туман.
– Я Бифиан, демон пространства!
Голос второго демона не был столь зычным и зловещим, как у первого. Скорее это был голос обыкновенного человека, а не потустороннего существа, хотя кто знает, что можно ожидать от демона! Вполне могло статься, что под его внешней кротостью таится создание куда более злобное, чем грозный Ваалак.
Разбираться со своими новыми подчиненными Скиф решил несколько попозже, поэтому коротко бросил демону:
– На место.
После того как демон исчез, он обратил внимание на испуганно сжавшуюся на диване Катерину:
– Страшно? – Он присел рядом с ней, закурил, устало откинувшись на спинку дивана, и «обнадежил» и без того напуганную девушку: – Погоди, когда тебя выловят наши из Отдела, ты с этими созданиями познакомишься ближе. Со всеми, так сказать, подробностями.
Видя непонимающий взгляд ее заплаканных глаз, он уточнил, с некоторым садистским удовольствием наблюдая, как бледнеет ее лицо:
– Обычно таких, как ты, чуточку причастных, наши умельцы обращают в какую-нибудь нечисть типа оборотня или сирены, и вперед, в «зверинец». А там на них тренируются охотники. Так что мой тебе совет, – он посмотрел Катерине прямо в глаза, – не рассиживайся, а беги отсюда подальше. Пока я добрый и отпускаю...
Тут произошло то, чего он никак не ожидал. Испуганно вытаращив глаза, Катя начала медленно отодвигаться от него на другой конец дивана. Губы ее тряслись, лицо стало напоминать школьный мел. От испуга она не могла вымолвить ни звука и только дрожащим пальцем указывала Скифу на лицо.
Взволнованный такой неожиданной реакцией, он быстро поднялся на ноги и подошел к висящему на стене зеркалу. Причину Катиного испуга он увидел сразу. Из зеркала на него смотрело его собственное лицо, только вот глаза на этом лице уже были не человеческие. Глядя в свои змеиные зрачки, Скиф почти физически ощутил, как на него дохнуло могильной сыростью, и жутковатый холодок пробежал по спине.
Как сомнамбула, он вернулся на диван. Вперив свой невидящий взгляд в стену, забыв про дымящуюся сигарету, надолго задумался. О том, чтобы дожидаться появления оперативников Отдела, не могло быть и речи. Сколько раз Скиф сам отправлял к праотцам обладателей таких вот зрачков. Причем исключение делалось только для Хранителей, все остальные безжалостно уничтожались, поскольку изменение зрачка свидетельствовало о присутствии в человеке злобной демонической сущности. Этот жутковатый порядок установился еще задолго до появления Отдела. Охотники всегда выжигали каленым железом любое присутствие демонических сил, мало задумываясь о вине несчастного обладателя аномальных зрачков. Скиф и сам всегда следовал этому правилу, и лишь однажды на него что-то такое нашло. Он отпустил на волю ведьмака. Отпустил просто так, по велению сердца, вопреки инструкциям и приказам. К слову сказать, он никогда не испытывал по этому поводу раскаяния, напротив, его совесть была чиста, поскольку он искренне считал, что ведьмак не заслуживает такой печальной участи. А сейчас и сам Скиф попал в схожую ситуацию.
Глупо было думать о своих коллегах по Отделу как об Армии Спасения. Менее всего его собратья-ликвидаторы напоминали смиренных самаритян. Перво-наперво они влепят ему пару серебряных пуль в сердце, а уж потом будут разбираться в том, что случилось с их бывшим коллегой. И даже любимый шеф полковник Синько вряд ли что-то мог изменить в этой ситуации. К тому же, как Скиф подозревал, после измены Дока в рядах змееглазых сотрудников Отдела грядет очень серьезная чистка, грозящая значительно поубавить количество Хранителей, потому возиться еще с одной демонической личностью в лице Скифа попросту никто не станет.
Сигарета обожгла пальцы. Скиф, негромко чертыхнувшись, откинул окурок, затоптал его ногой и, тягостно вздохнув, подвел неутешительные итоги своих раздумий.
Единственным приемлемым вариантом для него было бегство. Причем не просто бегство, а самый настоящий драп, так как он прекрасно представлял, чем после его звонка занят полковник Синько. Самое позднее после полудня в город прибудут бригада ликвидаторов и с ними оперативная выездная группа Отдела. К тому моменту Загорск будет плотно обложен милицией и военными патрулями. В действие введут «Невод» и «Перехват». Тотальные зачистки и облавы в притонах, подозрительных квартирах и гостиницах. Весь город пропустят через мелкое сито в поисках тех, кто причастен, опера Отдела вывернут наизнанку местных силовиков и мэрию, невзирая на должности и погоны. Короче говоря, то, что здесь начнется через несколько часов, можно назвать карательной операцией, и оказаться в центре этой операции Скиф категорически не хотел. Его взгляд остановился на Катерине, которая, сообразив, что рвать ее на части это непонятное создание не собирается, немного отошла от пережитого потрясения. Она молча сидела на краешке дивана и по-бабьи всхлипывала, размазывая по щекам остатки дорогой косметики.
– Хорош реветь! – Прежде всего Скиф был профессионалом, и, приняв решение, он начал действовать, как и полагается профи в подобных случаях – четко и без суеты. – У тебя есть тональный крем?
– Что?! – Катя непонимающе уставилась в его пугающие глаза. Вопрос Скифа был настолько для нее неожиданным, что она даже перестала плакать.
– Тональный крем, – терпеливо повторил Скиф. – С такой образиной, – он обвел ладонью свое лицо, – никакие документы не помогут.
– Сейчас.
Нужно отдать Катерине должное, она очень быстро ориентировалась в обстановке. Без лишних вопросов извлекла из объемистой косметички тюбик с импортным кремом, а, выйдя в ванную, вернулась с упаковкой лейкопластыря и пузырьком йода. Протянув все это Скифу, она задала лишь один вопрос:
– Ты возьмешь меня с собой?
– Конечно, – Александр усмехнулся, – не бросать же тебя на поругание! Быстро собирайся. Только все самое необходимое, документы и все деньги, какие есть. Они нам понадобятся.
Отдав распоряжение, он подошел к зеркалу и критически оглядел свое отражение. Монгол поработал на славу. Правый глаз практически полностью заплыл, бровь рассечена острым рантом туфли, губы вздулись, как у коренного уроженца Эфиопии, щека разодрана. Прикинув, что можно сделать с этим наглядным пособием по травматологии, Саня быстро прошел в ванную, наскоро смыл с волос кровь и, вернувшись к зеркалу, за пару минут замазал как мог побои, причесался и, взглянув опять на свое отражение, остался проделанной работой доволен. Конечно, устранить полностью последствия избиения кремом было невозможно, но бросаться в глаза слишком уж сильно они перестали. Надев висевшие тут же на зеркале черные очки в стиле «унисекс», он приобрел вполне сносный вид, мимоходом подумав, что покойный Док не зря носил очки с затемненными линзами. Привлекать постоянно внимание своими змеиными зрачками ему было ни к чему, как, впрочем, и Скифу в данных обстоятельствах. А таких вот немного разбитых физиономий в темных очках на улицах российских городов встречается множество.
Залепив бровь пластырем, Скиф обратил внимание на Катерину, волей судьбы ставшую его нечаянной спутницей. Все-таки девушка работала на своей должности помощника гендиректора не за одни постельные заслуги. За то недолгое время, пока Скиф приводил в порядок свое лицо, она не только собрала небольшую спортивную сумку со своими вещами, но и приготовила Александру остатки его костюма, которые увозившие его верги брать с собой не стали.
Надев рубашку, носки и туфли, Скиф одобрительно покачал головой, поскольку чувствовал себя не совсем уютно с голым торсом и в чужих туфлях на босу ногу. Теперь же в родном одеянии он выглядел вполне презентабельно. Во всяком случае настолько, что можно было попытаться незамеченным покинуть этот город, где ему становилось слишком жарко.
Скиф оглядел Катерину. Минимум косметики, неброский джинсовый костюм, кроссовки. Определенно девушка была смышленой. Другая бы на ее месте вырядилась как на конкурс красоты, благо недостатка в гардеробе не было, но Катя быстро сориентировалось в том, что ее ожидает в ближайшем будущем, одевшись максимально функционально и неброско.
– Документы, деньги взяла?
– Документы все здесь, – она похлопала по небольшой матерчатой сумочке, которая висела у нее на шее, – а вот с деньгами проблема.
– Это в каком смысле? – Скиф не верил своим ушам. У столь обеспеченной девушки и нет денег?!
– У меня наличности рублей двести. – С виноватым видом она вытащила из нагрудного кармана четыре кусочка пластика. Они все были разные, заготовленные, видно, на все случаи жизни. – Остальное все в карточках...
– Черт! – Скиф досадливо скривился.
– Мы можем получить деньги в любом банкомате. Тут через квартал есть...
– Если успеем, – не совсем вежливо прервал ее Скиф. – Вполне вероятно, что все счета вашей компании и личные счета сотрудников уже заморожены. Вот ведь невезуха!
Он быстро подошел к телу Монгола и бесцеремонно вывернул его карманы. Добыча была смехотворной. Все те же карточки. Правда, шесть полных обойм для «глока» Скиф бережливо прибрал, а заодно сунул за пояс и сам пистолет. Оружие вполне могло пригодиться в самое ближайшее время, и оставлять бесхозный ствол Скиф не собирался.
– Пошли, может, и успеем. – Он схватил Катерину за руку и потащил к выходу.
Банкомат, о котором она говорила, действительно находился неподалеку. Сунув карточку, Катя запросила состояние счета. Банкомат исправно выдал на экране солидную шестизначную сумму. На их счастье, счет пока не был заблокирован, и Катерина принялась лихорадочно опустошать карточку. Проблема заключалась в том, что за один раз машина не выдавала больше сорока тысяч рублей, поэтому она раз за разом набирала пин-код, снимая очередной сороковник. Когда она в пятый раз зарядила карточку в прорезь банкомата, машина, отвратительно пискнув, вывела на экран надпись: «Счет заблокирован. Для возврата карточки обратитесь по адресу...»
Полковник Синько начал действовать, а значит, очень скоро все выезды из города будут наглухо перекрыты. Не теряя времени, Скиф махнул первому попавшемуся таксисту, и минут через пятьдесят они уже стояли на трассе километрах в трех за последним постом ГИБДД. Неожиданно в Катиной сумочке зазвонил мобильник. Она взглянула на дисплей, нажав кнопку, ответила:
– Слушаю вас, Эдуард Маркович.
Больше ничего сказать она не успела. Скиф вырвал у нее из рук телефон, с размаху грохнул его об асфальт, отделив аккумулятор, растоптал остатки дорогой игрушки каблуком туфли.
– Да ты сдурела! – Казалось, еще секунда, и он убьет на месте свою попутчицу. – Знаешь, что ты только что сделала? Я тебе скажу. Ты вывела на нас Отдел!
– Это был Эдуард Маркович, я же не знала...
– Какая разница кто! Если твой телефон на прослушке, то в Отделе уже знают, где именно ты находишься в момент последнего соединения. И не надо быть сильно догадливым, чтобы определить, в какой стороне нас искать. А тем более если звонил этот твой начальничек. Уж его точно обложили, как медведя в берлоге.
– А вот и нет. – Катерина определенно не понимала, какими возможностями обладал Отдел. – Босс сейчас за границей. У него несколько вилл в Испании, Израиле, на Мальте, еще где-то.
– Это значит, что умрет он на день позже, только и всего, – как отрезал Александр, хотя в глубине души у него закралось сомнение насчет такой уж неотвратимости возмездия. Если предположить, что фигурант действовал не сам, а с подачи и при прямой поддержке иностранной спецслужбы (а это было более чем вероятно), то вполне возможно, что один из организаторов этой грязной истории ускользнет от заслуженной кары. От таких мыслей Александру становилось тоскливо, но, увы, в своем новом положении он ничего не мог изменить. На данный момент он сам стал дичью, удел которой бежать и прятаться.
К счастью, предавался он этой меланхолии недолго. Завидев симпатичную Катину мордашку, один из дальнобойщиков тормознул, великодушно согласившись подкинуть парочку до ближайшего городишки, до которого, по меркам Сибири, было совсем недалеко, всего-то километров двести. Слушая пустой треп водилы и Катино щебетание, Скиф погрузился в тяжелую полудрему. Демоны, послушно сидящие внутри его тела, продолжали свою тихую битву. Они шипели друг на друга, временами взрываясь дикой злобой, и от их незримого присутствия Скифу постоянно виделись кошмары один ужасней другого. К моменту, когда КамАЗ, засвистев тормозами, остановился в пригороде Чебальска, Скиф чувствовал себя напрочь больным и разбитым. Он плохо помнил, как Катя распрощалась с водителем, как она поймала такси и в рекордно короткий срок нашла съемную квартиру. Окончательно пришел в себя он лишь лежа на скрипучей двуспальной кровати в совершенно незнакомой комнате. Катерины в квартире не было.
Быстро осмотрев свою одежду, Александр с облегчением вздохнул: оружие и документы были на месте. К тому же в прихожей обнаружилась сумка с вещами Катерины, а это значило, что она обязательно должна вернуться. Так оно и получилось. Пока Скиф плескался в ванной, появилась его спутница с двумя объемистыми пакетами. В одном была еда, в другом Катя принесла одежду. Александр лишний раз убедился в ее сообразительности и практичности. На фоне провинциального безденежья его дорогущий костюмчик бросался в глаза не хуже физического увечья, типа отсутствия ног или рук, и только слепой мог не опознать в нем человека приезжего. Теперь же, одетый в мешковатый спортивный костюм китайского пошива и кроссовки а-ля быдло, он практически ничем не выделялся на фоне аборигенов. Разве что разбитой физией, но подобные боевые отметины в глубинке, среди местных мужиков, активно употребляющих вовнутрь спиртные суррогаты, были явлением привычным.
Ужин, приготовленный Катей из полуфабрикатов и консервов, конечно, оставлял желать лучшего, но с учетом выставленной на стол бутылки не самой плохой водки можно было считать, что трапеза удалась. Лучше любого лекарства водка сняла нервное напряжение, в котором находился Скиф все последние сутки. Развалившись на кровати, он сквозь накатившую дрему слышал, как Катя гремит на кухне посудой, как в ванной зажурчала вода. Попытки продумать дальнейшие действия наткнулись на упорное нежелание мозга работать в заданном направлении. Сытный ужин, выпивка погрузили Скифа в состояние благостного покоя, когда от жизни хочется лишь одного – закрыть глаза, позабыв про все проблемы и неприятности. Он так и сделал, проваливаясь в глубокий спокойный сон.
Проснулся Скиф очень рано. На его плече, прижавшись к нему своим горячим, обнаженным телом, посапывала Катя. Скиф уже давно отвык от такой тишины, что бывает лишь в глухих провинциальных городках. С улицы не долетало ни звука, город спал глубоким сном труженика, которому с рассветом вновь предстояло браться за работу. Осторожно, чтобы не разбудить, Скиф убрал с себя Катину руку и встал с кровати. Выйдя на кухню, он прикрыл за собой дверь, не зажигая света, закурил. Мысли его настойчиво возвращались к сидящим в нем демонам. Откуда в нем взялся Ваалак, он догадывался, но как в нем оказался Бифиан, так и оставалось для него загадкой. Решив не насиловать свой мозг бесполезными домыслами, Александр вызвал обоих демонов наружу.
– На повестке дня у нас два вопроса. Первый, как ты в меня попал? – Скиф ткнул пальцем в Бифиана. – И второй, как мне от тебя избавиться? – Его палец погрузился во второго демона. – С тебя мы, пожалуй, и начнем. Только потише, вокруг все спят.
Ваалак ответил практически мгновенно:
– Ты можешь меня отправить обратно в мир демонов. Просто скажи: «Я тебя отпускаю», но для этого надо, чтобы ты принес мне в жертву как минимум одного смертного. Иначе дорога в мой мир для меня закрыта.
– Интересно, – Скиф ненадолго задумался, – а если я просто тебя выгоню из своего тела, что тогда?
Висящее перед ним облако тяжко вздохнуло:
– Ты можешь это сделать, и тогда я стану верью. Знаешь, что это такое?
Вместо ответа Скиф только утвердительно кивнул. В курсе демонологии, который ему преподавали, верью назывался бродячий призрак – похититель душ. Человек, охваченный верью, лишался рассудка и начинал убивать всех вокруг в пределах досягаемости, пытаясь заглушить неутолимую жажду крови. Сложность уничтожения верьи состояла в том, что постоянного места обитания у нее не было. Лишив человека рассудка, скажем, в Магадане, через мгновение призрак мог оказаться на другой стороне земного шара, бесчинствуя где-нибудь в Австралии или Африке. Перспектива выпустить на волю такое создание Скифу никак не улыбалась.
– Хорошо, а что там с жертвоприношением?
Демон опять вздохнул, но, как показалось Скифу, на этот раз более оптимистично:
– Просто отдай мне смертного и скажи: «Я тебя отпускаю».
– И что ты с ним сделаешь?
Скиф интересовался неспроста, поскольку принимать что-либо на веру, имея дело с демонами, было нельзя. Вполне могло статься, что, получив человека, демон произведет на свет не менее мерзкую тварь, чем навья или оборотень.
Уловив его мысли, демон тихо засмеялся:
– Ты зря боишься. Я лишь заберу его душу, насытюсь его кровью и уберусь восвояси.
Неожиданно в голове Скифа промелькнула шальная мысль, и чем больше он ее обдумывал, тем больше она ему нравилась.
– Так и быть, я тебя отпущу.
– Приказывай, хозяин!
Скиф зло ухмыльнулся:
– На твоем месте я бы исчез из страны. Причем чем быстрее, тем лучше. Отдел строго следит за соблюдением конспирации, так что всех причастных к этому делу уже можно считать покойниками. В том числе и твоих шефов из «Петролеума».
– А как же я? Меня они тоже... – Катя выглядела растерянной.
– Тебя в первую очередь. – Скиф с тихим злорадством наблюдал, как в ее красивых глазах вновь вспыхивает страх. – Опера Отдела разыщут тебя везде, живой или мертвой. Так что беги из страны, растворись где-нибудь в Штатах, возможно, еще лет несколько и поживешь.
– А потом?
– Потом тебя найдут, и, как говорится, финита ля комедия. Увы, – Скиф намеренно нагонял на нее страх, рассчитываясь за снотворное в шампанском, – ты выбрала не тех хозяев. Теперь пришла пора расплаты.
– Боже мой, за что?! – На глазах Кати выступили слезы. – Я ведь всего лишь выполняла задание. Эдуард Маркович просил меня представлять интересы компании, поскольку общение с бандитами напрямую могло скомпрометировать и его, и других солидных людей, которые участвуют в этом предприятии. Я и подумать не могла...
– А вот этого не надо. – Скиф укоризненно посмотрел на Катерину. – Ты даже представить себе не можешь, сколько раз я слышал подобные истории. Еще скажи, что ты не знала, чем эта парочка, – он кивнул в сторону безжизненного тела Монгола, – занимается. Каких тварей они создают из людей, а самое главное, для чего и по чьему заказу.
Судя по потупленному в пол взгляду, представление о деятельности Монгола и компании Катерина имела. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая изредка ее тихими всхлипываниями. Скиф вытянул вперед руку, демонстрируя снятый с Монгола амулет:
– Слушай, а ты часом не знаешь, как твой друг сердечный им пользовался?
От слов «друг сердечный» Катю аж передернуло.
– Не говори так! Я с ним спала только потому, что так сложились обстоятельства. Эдуард Маркович...
– Опять этот Эдуард Маркович! Он что тебе, отец родной? – Скиф припомнил, что видел совсем недавно этого лощеного паразита по телевизору. По иронии судьбы, ему вручали в Кремле какой-то новомодный орден за выдающиеся заслуги перед Отечеством. Да уж, заслуги у новоявленного кавалера явно имелись, и орден величиной с небольшое кофейное блюдце будет удивительно гармонично смотреться на бархатной подушечке, которую понесут перед его гробом убитые горем друзья и коллеги по бизнесу. Если, конечно, дело дойдет до гроба, а то ведь как иногда поступают в родимой конторе, Скиф знал не понаслышке. Был человек, и нет, пропал при невыясненных обстоятельствах.
– Нет, конечно. – Катя достала узкую пачку дамских сигарет, нервно прикурила. – Просто он мой шеф, генеральный директор и, само собой, ослушаться его я не могла!
– Ну да, – Скиф многозначительно ухмыльнулся, – такая карьера для такой молодой девушки, это вам не хрен собачий! Тут, конечно, усиленно поработать головой пришлось.
– Хам! – Позабыв про свой испуг, она вскочила на ноги и, размахнувшись, хотела влепить Скифу пощечину.
– Оп-паньки! – Он легко поймал ее руку за запястье и слегка надавил. От резкой боли в сдавленной кисти Катя коротко вскрикнула и опустилась обратно на диван. – Что же вы все меня по фейсу норовите приложить? Лицо-то не казенное, на всех не хватит. – Саня сменил тон. – Сядь и не строй из себя оскорбленную невинность. Была бы такая правильная, послала бы всех этих Пидуардов Марковичей с их личными просьбами куда подальше. Конечно, в этом случае брюликов у тебя не было, но зато спала бы спокойно, а не подставляла свою задницу за чужие амбиции!
Он опять показал притихшей Катерине амулет:
– И все же как он управлялся с этой штуковиной?
– Да не знаю я как! – Она раздраженно отбросила едва прикуренную сигарету. – Носил на шее, вот и все, да еще говорил, что с этим Камнем ему теперь вся нечисть покорна. Его Эдуа... Компания за то и содержала, что он мог этими тварями управлять.
– Ясно. – Скиф ненадолго задумался, потом решился и надел амулет на шею.
Прислушавшись к себе, он опять ничего необычного не почувствовал. С Камнем выходило все не так просто, как ему казалось на первый взгляд. Амулет вел себя подобно обыкновенному украшению, ничем не напоминая могущественное творение Древних. Внезапно в мозгу ликвидатора промелькнула шальная мысль. Он не мог объяснить, что его натолкнуло на такое решение, но, решив дать Камню свою кровь, он быстро скинул с себя бронежилет и приложил сверкающий камушек к едва запекшейся ране на груди. Амулет словно этого и ждал. Едва Камень коснулся раны, он самостоятельно перевернулся, точно заняв место срезанной татуировки. К изумлению Скифа, амулет начал уходить внутрь его тела, как бы растворяясь в нем. Через десяток секунд он полностью исчез, оставив после себя пустую оправу и свежий, едва затянувшийся шрам. Поймав на себе изумленный взгляд Кати, Скиф только и смог, что недоуменно пожать плечами. Он встал, прошелся по комнате из угла в угол, ожидая каких-либо перемен в организме, опять пожал плечами, как вдруг внутри у него что-то произошло. Принуждаемые неведомой силой, затаившиеся в глубине его тела демоны были буквально вышвырнуты наружу. Они предстали перед ним в виде двух сгустков черного тумана, которые постоянно меняли свои очертания, зловеще шипя, а временами даже рыча друг на друга.
Ошарашенный Скиф смотрел на них, не в силах вымолвить ни слова. Наконец он пришел в себя настолько, что стал чувствовать произошедшие с ним перемены. Самое главное, теперь Александр знал абсолютно точно, что он по-прежнему человек. Еще он знал, что парящие перед ним демоны отныне и навеки его рабы, задача которых верно служить своему господину, исполняя все его прихоти. Осознание своего могущества наполняло Скифа какой-то бесшабашной удалью и весельем. Вот он, обещанный Дедом перекресток! И ничего еще не закончено, наоборот, все еще только начинается! По всему выходило, вся его предыдущая жизнь была лишь увертюрой к той веселухе, которая ожидала впереди.
Затянувшееся молчание нарушил демон слева:
– Я жду твоих приказов, смертный!
Голос у демона был негромкий, однако стены дома от этого негромкого голоса содрогнулись.
– Кто ты и как тебя зовут? – Хотя Скиф и чувствовал, что является хозяином этих жутких потусторонних созданий, но все же невольно испытывал перед ними некоторую робость.
Словно почувствовав в нем слабинку, демон угрожающе выдохнул:
– Меня зовут Ваалак! Я охотник за душами, демон крови!
Произнося эту фразу, демон начал разрастаться, грозя в скором времени заполнить собой всю комнату. Его откровенно угрожающая интонация Скифу совершенно не понравилась. Он не первый день жил на свете и знал, куда может завести такое пренебрежительное отношение к хозяину. Решив на корню подавить намечающийся бунт, он угрожающе нахмурился, вытянул вперед правую руку с раскрытой ладонью:
– Иди сюда, раб!
Демон мгновенно сжался до размеров вафельного стаканчика с мороженным, послушно нырнув в раскрытую ладонь. Скиф сжал кулак, сдавливая грозного «повелителя ночи», словно кусок пластилина:
– Еще раз назовешь меня смертным, я тебя выкину к чертям из своего тела!
Непонятно откуда, но Скиф точно знал, что демон боится остаться в мире людей без пристанища, а Камень позволял с легкостью изгнать Ваалака за пределы души и тела.
– Для тебя я хозяин. Впредь так меня и называй. Понятно?
– Да... хозяин. – Голос демона потерял былую мощь. Теперь это был почти мышиный писк, в котором легко угадывались подобострастные нотки.
Скиф разжал кулак, выпуская разом присмиревшего демона на волю. Оказавшись на свободе, Ваалак мигом растворился в воздухе, как его и не было. Настала очередь разобраться со вторым «облаком», которое все так же молча парило, не проявляя никаких бунтарских наклонностей.
– Ну а кто ты? – Скиф пренебрежительно ткнул пальцем в демона. Не встретив сопротивления, палец погрузился в черный туман.
– Я Бифиан, демон пространства!
Голос второго демона не был столь зычным и зловещим, как у первого. Скорее это был голос обыкновенного человека, а не потустороннего существа, хотя кто знает, что можно ожидать от демона! Вполне могло статься, что под его внешней кротостью таится создание куда более злобное, чем грозный Ваалак.
Разбираться со своими новыми подчиненными Скиф решил несколько попозже, поэтому коротко бросил демону:
– На место.
После того как демон исчез, он обратил внимание на испуганно сжавшуюся на диване Катерину:
– Страшно? – Он присел рядом с ней, закурил, устало откинувшись на спинку дивана, и «обнадежил» и без того напуганную девушку: – Погоди, когда тебя выловят наши из Отдела, ты с этими созданиями познакомишься ближе. Со всеми, так сказать, подробностями.
Видя непонимающий взгляд ее заплаканных глаз, он уточнил, с некоторым садистским удовольствием наблюдая, как бледнеет ее лицо:
– Обычно таких, как ты, чуточку причастных, наши умельцы обращают в какую-нибудь нечисть типа оборотня или сирены, и вперед, в «зверинец». А там на них тренируются охотники. Так что мой тебе совет, – он посмотрел Катерине прямо в глаза, – не рассиживайся, а беги отсюда подальше. Пока я добрый и отпускаю...
Тут произошло то, чего он никак не ожидал. Испуганно вытаращив глаза, Катя начала медленно отодвигаться от него на другой конец дивана. Губы ее тряслись, лицо стало напоминать школьный мел. От испуга она не могла вымолвить ни звука и только дрожащим пальцем указывала Скифу на лицо.
Взволнованный такой неожиданной реакцией, он быстро поднялся на ноги и подошел к висящему на стене зеркалу. Причину Катиного испуга он увидел сразу. Из зеркала на него смотрело его собственное лицо, только вот глаза на этом лице уже были не человеческие. Глядя в свои змеиные зрачки, Скиф почти физически ощутил, как на него дохнуло могильной сыростью, и жутковатый холодок пробежал по спине.
Как сомнамбула, он вернулся на диван. Вперив свой невидящий взгляд в стену, забыв про дымящуюся сигарету, надолго задумался. О том, чтобы дожидаться появления оперативников Отдела, не могло быть и речи. Сколько раз Скиф сам отправлял к праотцам обладателей таких вот зрачков. Причем исключение делалось только для Хранителей, все остальные безжалостно уничтожались, поскольку изменение зрачка свидетельствовало о присутствии в человеке злобной демонической сущности. Этот жутковатый порядок установился еще задолго до появления Отдела. Охотники всегда выжигали каленым железом любое присутствие демонических сил, мало задумываясь о вине несчастного обладателя аномальных зрачков. Скиф и сам всегда следовал этому правилу, и лишь однажды на него что-то такое нашло. Он отпустил на волю ведьмака. Отпустил просто так, по велению сердца, вопреки инструкциям и приказам. К слову сказать, он никогда не испытывал по этому поводу раскаяния, напротив, его совесть была чиста, поскольку он искренне считал, что ведьмак не заслуживает такой печальной участи. А сейчас и сам Скиф попал в схожую ситуацию.
Глупо было думать о своих коллегах по Отделу как об Армии Спасения. Менее всего его собратья-ликвидаторы напоминали смиренных самаритян. Перво-наперво они влепят ему пару серебряных пуль в сердце, а уж потом будут разбираться в том, что случилось с их бывшим коллегой. И даже любимый шеф полковник Синько вряд ли что-то мог изменить в этой ситуации. К тому же, как Скиф подозревал, после измены Дока в рядах змееглазых сотрудников Отдела грядет очень серьезная чистка, грозящая значительно поубавить количество Хранителей, потому возиться еще с одной демонической личностью в лице Скифа попросту никто не станет.
Сигарета обожгла пальцы. Скиф, негромко чертыхнувшись, откинул окурок, затоптал его ногой и, тягостно вздохнув, подвел неутешительные итоги своих раздумий.
Единственным приемлемым вариантом для него было бегство. Причем не просто бегство, а самый настоящий драп, так как он прекрасно представлял, чем после его звонка занят полковник Синько. Самое позднее после полудня в город прибудут бригада ликвидаторов и с ними оперативная выездная группа Отдела. К тому моменту Загорск будет плотно обложен милицией и военными патрулями. В действие введут «Невод» и «Перехват». Тотальные зачистки и облавы в притонах, подозрительных квартирах и гостиницах. Весь город пропустят через мелкое сито в поисках тех, кто причастен, опера Отдела вывернут наизнанку местных силовиков и мэрию, невзирая на должности и погоны. Короче говоря, то, что здесь начнется через несколько часов, можно назвать карательной операцией, и оказаться в центре этой операции Скиф категорически не хотел. Его взгляд остановился на Катерине, которая, сообразив, что рвать ее на части это непонятное создание не собирается, немного отошла от пережитого потрясения. Она молча сидела на краешке дивана и по-бабьи всхлипывала, размазывая по щекам остатки дорогой косметики.
– Хорош реветь! – Прежде всего Скиф был профессионалом, и, приняв решение, он начал действовать, как и полагается профи в подобных случаях – четко и без суеты. – У тебя есть тональный крем?
– Что?! – Катя непонимающе уставилась в его пугающие глаза. Вопрос Скифа был настолько для нее неожиданным, что она даже перестала плакать.
– Тональный крем, – терпеливо повторил Скиф. – С такой образиной, – он обвел ладонью свое лицо, – никакие документы не помогут.
– Сейчас.
Нужно отдать Катерине должное, она очень быстро ориентировалась в обстановке. Без лишних вопросов извлекла из объемистой косметички тюбик с импортным кремом, а, выйдя в ванную, вернулась с упаковкой лейкопластыря и пузырьком йода. Протянув все это Скифу, она задала лишь один вопрос:
– Ты возьмешь меня с собой?
– Конечно, – Александр усмехнулся, – не бросать же тебя на поругание! Быстро собирайся. Только все самое необходимое, документы и все деньги, какие есть. Они нам понадобятся.
Отдав распоряжение, он подошел к зеркалу и критически оглядел свое отражение. Монгол поработал на славу. Правый глаз практически полностью заплыл, бровь рассечена острым рантом туфли, губы вздулись, как у коренного уроженца Эфиопии, щека разодрана. Прикинув, что можно сделать с этим наглядным пособием по травматологии, Саня быстро прошел в ванную, наскоро смыл с волос кровь и, вернувшись к зеркалу, за пару минут замазал как мог побои, причесался и, взглянув опять на свое отражение, остался проделанной работой доволен. Конечно, устранить полностью последствия избиения кремом было невозможно, но бросаться в глаза слишком уж сильно они перестали. Надев висевшие тут же на зеркале черные очки в стиле «унисекс», он приобрел вполне сносный вид, мимоходом подумав, что покойный Док не зря носил очки с затемненными линзами. Привлекать постоянно внимание своими змеиными зрачками ему было ни к чему, как, впрочем, и Скифу в данных обстоятельствах. А таких вот немного разбитых физиономий в темных очках на улицах российских городов встречается множество.
Залепив бровь пластырем, Скиф обратил внимание на Катерину, волей судьбы ставшую его нечаянной спутницей. Все-таки девушка работала на своей должности помощника гендиректора не за одни постельные заслуги. За то недолгое время, пока Скиф приводил в порядок свое лицо, она не только собрала небольшую спортивную сумку со своими вещами, но и приготовила Александру остатки его костюма, которые увозившие его верги брать с собой не стали.
Надев рубашку, носки и туфли, Скиф одобрительно покачал головой, поскольку чувствовал себя не совсем уютно с голым торсом и в чужих туфлях на босу ногу. Теперь же в родном одеянии он выглядел вполне презентабельно. Во всяком случае настолько, что можно было попытаться незамеченным покинуть этот город, где ему становилось слишком жарко.
Скиф оглядел Катерину. Минимум косметики, неброский джинсовый костюм, кроссовки. Определенно девушка была смышленой. Другая бы на ее месте вырядилась как на конкурс красоты, благо недостатка в гардеробе не было, но Катя быстро сориентировалось в том, что ее ожидает в ближайшем будущем, одевшись максимально функционально и неброско.
– Документы, деньги взяла?
– Документы все здесь, – она похлопала по небольшой матерчатой сумочке, которая висела у нее на шее, – а вот с деньгами проблема.
– Это в каком смысле? – Скиф не верил своим ушам. У столь обеспеченной девушки и нет денег?!
– У меня наличности рублей двести. – С виноватым видом она вытащила из нагрудного кармана четыре кусочка пластика. Они все были разные, заготовленные, видно, на все случаи жизни. – Остальное все в карточках...
– Черт! – Скиф досадливо скривился.
– Мы можем получить деньги в любом банкомате. Тут через квартал есть...
– Если успеем, – не совсем вежливо прервал ее Скиф. – Вполне вероятно, что все счета вашей компании и личные счета сотрудников уже заморожены. Вот ведь невезуха!
Он быстро подошел к телу Монгола и бесцеремонно вывернул его карманы. Добыча была смехотворной. Все те же карточки. Правда, шесть полных обойм для «глока» Скиф бережливо прибрал, а заодно сунул за пояс и сам пистолет. Оружие вполне могло пригодиться в самое ближайшее время, и оставлять бесхозный ствол Скиф не собирался.
– Пошли, может, и успеем. – Он схватил Катерину за руку и потащил к выходу.
Банкомат, о котором она говорила, действительно находился неподалеку. Сунув карточку, Катя запросила состояние счета. Банкомат исправно выдал на экране солидную шестизначную сумму. На их счастье, счет пока не был заблокирован, и Катерина принялась лихорадочно опустошать карточку. Проблема заключалась в том, что за один раз машина не выдавала больше сорока тысяч рублей, поэтому она раз за разом набирала пин-код, снимая очередной сороковник. Когда она в пятый раз зарядила карточку в прорезь банкомата, машина, отвратительно пискнув, вывела на экран надпись: «Счет заблокирован. Для возврата карточки обратитесь по адресу...»
Полковник Синько начал действовать, а значит, очень скоро все выезды из города будут наглухо перекрыты. Не теряя времени, Скиф махнул первому попавшемуся таксисту, и минут через пятьдесят они уже стояли на трассе километрах в трех за последним постом ГИБДД. Неожиданно в Катиной сумочке зазвонил мобильник. Она взглянула на дисплей, нажав кнопку, ответила:
– Слушаю вас, Эдуард Маркович.
Больше ничего сказать она не успела. Скиф вырвал у нее из рук телефон, с размаху грохнул его об асфальт, отделив аккумулятор, растоптал остатки дорогой игрушки каблуком туфли.
– Да ты сдурела! – Казалось, еще секунда, и он убьет на месте свою попутчицу. – Знаешь, что ты только что сделала? Я тебе скажу. Ты вывела на нас Отдел!
– Это был Эдуард Маркович, я же не знала...
– Какая разница кто! Если твой телефон на прослушке, то в Отделе уже знают, где именно ты находишься в момент последнего соединения. И не надо быть сильно догадливым, чтобы определить, в какой стороне нас искать. А тем более если звонил этот твой начальничек. Уж его точно обложили, как медведя в берлоге.
– А вот и нет. – Катерина определенно не понимала, какими возможностями обладал Отдел. – Босс сейчас за границей. У него несколько вилл в Испании, Израиле, на Мальте, еще где-то.
– Это значит, что умрет он на день позже, только и всего, – как отрезал Александр, хотя в глубине души у него закралось сомнение насчет такой уж неотвратимости возмездия. Если предположить, что фигурант действовал не сам, а с подачи и при прямой поддержке иностранной спецслужбы (а это было более чем вероятно), то вполне возможно, что один из организаторов этой грязной истории ускользнет от заслуженной кары. От таких мыслей Александру становилось тоскливо, но, увы, в своем новом положении он ничего не мог изменить. На данный момент он сам стал дичью, удел которой бежать и прятаться.
К счастью, предавался он этой меланхолии недолго. Завидев симпатичную Катину мордашку, один из дальнобойщиков тормознул, великодушно согласившись подкинуть парочку до ближайшего городишки, до которого, по меркам Сибири, было совсем недалеко, всего-то километров двести. Слушая пустой треп водилы и Катино щебетание, Скиф погрузился в тяжелую полудрему. Демоны, послушно сидящие внутри его тела, продолжали свою тихую битву. Они шипели друг на друга, временами взрываясь дикой злобой, и от их незримого присутствия Скифу постоянно виделись кошмары один ужасней другого. К моменту, когда КамАЗ, засвистев тормозами, остановился в пригороде Чебальска, Скиф чувствовал себя напрочь больным и разбитым. Он плохо помнил, как Катя распрощалась с водителем, как она поймала такси и в рекордно короткий срок нашла съемную квартиру. Окончательно пришел в себя он лишь лежа на скрипучей двуспальной кровати в совершенно незнакомой комнате. Катерины в квартире не было.
Быстро осмотрев свою одежду, Александр с облегчением вздохнул: оружие и документы были на месте. К тому же в прихожей обнаружилась сумка с вещами Катерины, а это значило, что она обязательно должна вернуться. Так оно и получилось. Пока Скиф плескался в ванной, появилась его спутница с двумя объемистыми пакетами. В одном была еда, в другом Катя принесла одежду. Александр лишний раз убедился в ее сообразительности и практичности. На фоне провинциального безденежья его дорогущий костюмчик бросался в глаза не хуже физического увечья, типа отсутствия ног или рук, и только слепой мог не опознать в нем человека приезжего. Теперь же, одетый в мешковатый спортивный костюм китайского пошива и кроссовки а-ля быдло, он практически ничем не выделялся на фоне аборигенов. Разве что разбитой физией, но подобные боевые отметины в глубинке, среди местных мужиков, активно употребляющих вовнутрь спиртные суррогаты, были явлением привычным.
Ужин, приготовленный Катей из полуфабрикатов и консервов, конечно, оставлял желать лучшего, но с учетом выставленной на стол бутылки не самой плохой водки можно было считать, что трапеза удалась. Лучше любого лекарства водка сняла нервное напряжение, в котором находился Скиф все последние сутки. Развалившись на кровати, он сквозь накатившую дрему слышал, как Катя гремит на кухне посудой, как в ванной зажурчала вода. Попытки продумать дальнейшие действия наткнулись на упорное нежелание мозга работать в заданном направлении. Сытный ужин, выпивка погрузили Скифа в состояние благостного покоя, когда от жизни хочется лишь одного – закрыть глаза, позабыв про все проблемы и неприятности. Он так и сделал, проваливаясь в глубокий спокойный сон.
Проснулся Скиф очень рано. На его плече, прижавшись к нему своим горячим, обнаженным телом, посапывала Катя. Скиф уже давно отвык от такой тишины, что бывает лишь в глухих провинциальных городках. С улицы не долетало ни звука, город спал глубоким сном труженика, которому с рассветом вновь предстояло браться за работу. Осторожно, чтобы не разбудить, Скиф убрал с себя Катину руку и встал с кровати. Выйдя на кухню, он прикрыл за собой дверь, не зажигая света, закурил. Мысли его настойчиво возвращались к сидящим в нем демонам. Откуда в нем взялся Ваалак, он догадывался, но как в нем оказался Бифиан, так и оставалось для него загадкой. Решив не насиловать свой мозг бесполезными домыслами, Александр вызвал обоих демонов наружу.
– На повестке дня у нас два вопроса. Первый, как ты в меня попал? – Скиф ткнул пальцем в Бифиана. – И второй, как мне от тебя избавиться? – Его палец погрузился во второго демона. – С тебя мы, пожалуй, и начнем. Только потише, вокруг все спят.
Ваалак ответил практически мгновенно:
– Ты можешь меня отправить обратно в мир демонов. Просто скажи: «Я тебя отпускаю», но для этого надо, чтобы ты принес мне в жертву как минимум одного смертного. Иначе дорога в мой мир для меня закрыта.
– Интересно, – Скиф ненадолго задумался, – а если я просто тебя выгоню из своего тела, что тогда?
Висящее перед ним облако тяжко вздохнуло:
– Ты можешь это сделать, и тогда я стану верью. Знаешь, что это такое?
Вместо ответа Скиф только утвердительно кивнул. В курсе демонологии, который ему преподавали, верью назывался бродячий призрак – похититель душ. Человек, охваченный верью, лишался рассудка и начинал убивать всех вокруг в пределах досягаемости, пытаясь заглушить неутолимую жажду крови. Сложность уничтожения верьи состояла в том, что постоянного места обитания у нее не было. Лишив человека рассудка, скажем, в Магадане, через мгновение призрак мог оказаться на другой стороне земного шара, бесчинствуя где-нибудь в Австралии или Африке. Перспектива выпустить на волю такое создание Скифу никак не улыбалась.
– Хорошо, а что там с жертвоприношением?
Демон опять вздохнул, но, как показалось Скифу, на этот раз более оптимистично:
– Просто отдай мне смертного и скажи: «Я тебя отпускаю».
– И что ты с ним сделаешь?
Скиф интересовался неспроста, поскольку принимать что-либо на веру, имея дело с демонами, было нельзя. Вполне могло статься, что, получив человека, демон произведет на свет не менее мерзкую тварь, чем навья или оборотень.
Уловив его мысли, демон тихо засмеялся:
– Ты зря боишься. Я лишь заберу его душу, насытюсь его кровью и уберусь восвояси.
Неожиданно в голове Скифа промелькнула шальная мысль, и чем больше он ее обдумывал, тем больше она ему нравилась.
– Так и быть, я тебя отпущу.
– Приказывай, хозяин!
Скиф зло ухмыльнулся: