Страница:
Евгений обернулся. Остановил его, оказывается, майор Симонов.
Подойдя к майору, он хотел доложиться, как положено, но Симонов махнул рукой.
– Давайте теперь без церемоний, Евгений Викторович. Присядем.
Они сели в конце первого ряда. Генерал и второй сопровождавший его офицер тоже ушли, и они остались в пустом клубе вдвоем.
– Ну что, капитан, доволен? – спросил Симонов. – Сдержал я свое слово?
Евгений решил не юлить.
– Не совсем, товарищ майор. А как же квартира в Москве?
Симонов довольно хохотнул.
– Так о том ведь и речь! Квартира для тебя уже есть, не новая, из старого фонда, но хорошая, отремонтированная, со всеми удобствами. В столицу прибудешь по направлению, там и ордер получишь. У нас это быстро делается.
– Товарищ майор, а не скажете все же, где служить придется? – решился Евгений.
Симонов возвел глаза к потолку, как бы в задумчивости: говорить или нет? Потом все же сказал:
– Ты ведь генерала слышал? По всему миру! Ну, а ты, конкретно, вскоре в Перу поедешь. Там немного пошустрить надо. С языком-то как?
– По-моему нормально, – пожал плечами Евгений. – Нареканий не было, даже хвалил преподаватель.
– Ну и славно. Я, собственно, вот почему тебя задержал. В Москву передать кое-что надо. Но – конфиденциально. Почте этого не доверишь, сам знаешь, какая у нас почта, случайному человеку тоже. Вот я и выбрал тебя для этого. Дам пакет, дам адрес, сходишь, передашь. И все. Да не бойся ты, – заметил он непроизвольный жест Евгения. – Не шпионская это информация и не тайный донос на сослуживцев. Просто кое-какие личные бумаги. Не в службу, а в дружбу. Сделаешь?
– Постараюсь, товарищ майор, – согласился Евгений.
– Ну, вот и славно. Давай теперь в штаб, оформляйся, а я попозже к вам в кубрик подойду.
И действительно, почти перед самым отъездом Миронова в город майор появился, передал ему запечатанный пакет, не очень толстый, без адреса. Адрес был написан на отдельном листочке. Симонов, как бы между прочим, попросил поручение свое не афишировать, то есть не болтать о нем ни с кем. Никаких примечаний, вроде «если будет засада или обыск – пакет уничтожить, можно – съесть», не последовало. Да и то, кто будет в здравом уме обыскивать офицера-десантника, едущего к новому месту службы?
С соратниками по обучению, так сказать, однокурсниками, простился Евгений тепло, но писать никому и никто не обещал. Свидятся когда-нибудь на служебных и жизненных перепутьях – хорошо, вспомнят эти дикие, по сути, полгода. Не свидятся – ну что же, служба такая. Да и не успели они в достаточной мере сдружиться за это время, обстоятельства не позволяли.
Глава 5
Глава 6
Подойдя к майору, он хотел доложиться, как положено, но Симонов махнул рукой.
– Давайте теперь без церемоний, Евгений Викторович. Присядем.
Они сели в конце первого ряда. Генерал и второй сопровождавший его офицер тоже ушли, и они остались в пустом клубе вдвоем.
– Ну что, капитан, доволен? – спросил Симонов. – Сдержал я свое слово?
Евгений решил не юлить.
– Не совсем, товарищ майор. А как же квартира в Москве?
Симонов довольно хохотнул.
– Так о том ведь и речь! Квартира для тебя уже есть, не новая, из старого фонда, но хорошая, отремонтированная, со всеми удобствами. В столицу прибудешь по направлению, там и ордер получишь. У нас это быстро делается.
– Товарищ майор, а не скажете все же, где служить придется? – решился Евгений.
Симонов возвел глаза к потолку, как бы в задумчивости: говорить или нет? Потом все же сказал:
– Ты ведь генерала слышал? По всему миру! Ну, а ты, конкретно, вскоре в Перу поедешь. Там немного пошустрить надо. С языком-то как?
– По-моему нормально, – пожал плечами Евгений. – Нареканий не было, даже хвалил преподаватель.
– Ну и славно. Я, собственно, вот почему тебя задержал. В Москву передать кое-что надо. Но – конфиденциально. Почте этого не доверишь, сам знаешь, какая у нас почта, случайному человеку тоже. Вот я и выбрал тебя для этого. Дам пакет, дам адрес, сходишь, передашь. И все. Да не бойся ты, – заметил он непроизвольный жест Евгения. – Не шпионская это информация и не тайный донос на сослуживцев. Просто кое-какие личные бумаги. Не в службу, а в дружбу. Сделаешь?
– Постараюсь, товарищ майор, – согласился Евгений.
– Ну, вот и славно. Давай теперь в штаб, оформляйся, а я попозже к вам в кубрик подойду.
И действительно, почти перед самым отъездом Миронова в город майор появился, передал ему запечатанный пакет, не очень толстый, без адреса. Адрес был написан на отдельном листочке. Симонов, как бы между прочим, попросил поручение свое не афишировать, то есть не болтать о нем ни с кем. Никаких примечаний, вроде «если будет засада или обыск – пакет уничтожить, можно – съесть», не последовало. Да и то, кто будет в здравом уме обыскивать офицера-десантника, едущего к новому месту службы?
С соратниками по обучению, так сказать, однокурсниками, простился Евгений тепло, но писать никому и никто не обещал. Свидятся когда-нибудь на служебных и жизненных перепутьях – хорошо, вспомнят эти дикие, по сути, полгода. Не свидятся – ну что же, служба такая. Да и не успели они в достаточной мере сдружиться за это время, обстоятельства не позволяли.
Глава 5
Вездеход неожиданно резко затормозил, но Евгений успел упереться рукой в ручку на передней панели и носом в стекло не клюнул. Свет узкими полосками из-под маскировочных шторок на фарах обозначил также остановившуюся машину, шедшую впереди, поэтому у Бориса спрашивать о причине остановки он не стал. Вместо этого легко, прямо через борт выпрыгнул на дорогу, потянулся, разминая немного затекшее тело, взял автомат в левую руку и пошел вдоль колонны к головной машине. Его группа дисциплинированно осталась на месте безо всякого приказа. Точно так же кубинцы из остальных машин не вылезали. Обученные ребята, ничего не скажешь.
Капитан Тибурон стоял рядом с водителем, копавшимся в моторе «лендровера» и что-то тихо, но яростно ему высказывал. Ну да, понятно, что-то подломилось. Интересно, насколько серьезно?
– Какие проблемы? – поинтересовался Евгений у кубинского офицера.
– Да вот, этот марикон так и не смог отладить английскую керосинку!
«Марикон» – «педераст» по-испански, но водитель никак не отреагировал на оскорбление в свой адрес. Понимал, что виноват.
– Так ведь старая телега, обязательно должна ломаться, – утешил коллегу Евгений.
– Ну и что, что старая, – не согласился Тибурон. – Все равно должна работать, как часы. Это война все-таки, а не прогулка с девочками по Малекону.
О знаменитой гаванской набережной, месте отдыха молодежи, Евгений знал. И не понаслышке. Только сообщать об этом кубинцу не стал, лишь согласно кивнул головой.
– Надолго это? – спросил он у водителя.
Тот кряхтел, копаясь в автомобильных внутренностях, потом пробурчал:
– Полчаса. Может, час…
Ну да, все, как и предполагал Миронов. Теперь им точно не успеть перехватить колонну и разобраться с унитовцами. Придется преследовать и дожидаться будущей ночи. Но следовало посоветоваться с Тибуроном.
– Как думаешь, успеем добраться? – поинтересовался он с невинным видом.
Кубинец, задумался, что-то прикидывая, достал сигарету, угостил Евгения, прикурил.
– Не получается. С такой скоростью ехать нам еще часа два. А потом в темноте, по местному лесу… Нет, не получается. Что предлагаешь?
– А что я могу предложить? Выше головы не прыгнешь. Будем продолжать по нашему плану. Только теперь не сегодня ночью операцию проведем, а завтра. Заодно и приглядимся к колонне, как следует, все прикинем и обмозгуем. Потери им совсем не нужны, ни среди наших бойцов, ни среди пленных.
– И я так думаю. Черт, ну почему они не дали нам вертолет?
Тут Евгений вспомнил.
– Слушай, а почему тебя Тибуроном зовут? То есть – акулой. Это что – боевой псевдоним?
– Да ну, – рассмеялся капитан. – Какой там псевдоним! Это местные придурки иногда себе клички дают. Веришь, у одного была – «убью всех и вернусь один». Здорово? А у меня в действительности такая фамилия. Кто-то из предков акул ловил, вот его так и прозвали. А потому уже прозвище стало официальной фамилией. Мы – известное семейство, двоюродный дядя даже с Фиделем был в горах Сьерра-Маэстра.
– Действительно, знаменитая, – согласился Евгений. – Дядя жив сейчас?
– Нет, лет пять, как умер. Из тех соратников Фиделя почти никого не осталось. А сам он держится.
– И хорошо держится. Ну, чем займемся?
– А чем тут можно заняться? Будем сидеть, курить, трепаться. Сейчас охранение выставлю.
По команде Тибурона из «лендровера» посыпались солдаты, разбежались в стороны, исчезли в темноте. Миронов вернулся к своей группе.
– Так, орлы, небольшая поломка. Можете чуток передохнуть, к ближайшим кустикам сходить, кому надо. Боря, ты ведь, кажется, в дизелях петришь?
– Ну.
– Сходи к первой машине, может быть, поможешь чем-нибудь коллеге.
– О! А как я с ним объясняться буду?
– Можно подумать, для тебя это проблема! В прошлом году в Эквадоре как объяснялся? На пальцах. Говорил я тебе, оболтусу, тогда – учи как следует язык! Нет, ленишься. Вот теперь и давай, как глухонемой руками размахивай.
– Вот еще… – забурчал Оруджев, тем не менее, вылезая из-за баранки. – Пусть они наш язык учат. Все-таки младшие братья.
– Это звери – наши меньшие братья, – сказал в его удаляющуюся спину Миронов. – А кубинцы – братья по оружию.
Остальные члены группы тоже выпрыгнули из машины и потрусили к обочине – облегчаться. А Евгений вслед за Оруджевым направился к «лендроверу».
И они действительно просидели на подножке автомобиля почти час, разговаривая с Тибуроном на разные темы, вспоминая дом. Неизвестно, насколько правдив был капитан, но Миронов, естественно, о своей службе ничего не рассказывал, только описал дом в Ставрополе и родителей. Да иногда помогал с переводом Борису, который вместе с кубинским водителем ковырялся в недрах дизеля.
Но наконец движок поначалу затарахтел, потом взревел и заработал ровно, басовито, как и положено работать дизелю. Кубинец и Оруджев удовлетворенно выпрямились, захлопнули крышку капота и пожали друг другу руки.
– Ну, что, – спросил Тибурон, – можем трогаться?
– Давай, – кивнул Евгений и вместе с Борисом побежал к своей машине.
Колонна двинулась дальше прежним порядком. На заднем сидении УАЗа завозились дремавшие ребята. Ну, молодцы, правильно поступили, грамотно. Неизвестно, когда теперь спать придется. А лишний часок сна никогда не помешает.
Евгений прикурил очередную сигарету, теперь уже не кубинскую, отечественную, и вернулся к своим воспоминаниям.
Капитан Тибурон стоял рядом с водителем, копавшимся в моторе «лендровера» и что-то тихо, но яростно ему высказывал. Ну да, понятно, что-то подломилось. Интересно, насколько серьезно?
– Какие проблемы? – поинтересовался Евгений у кубинского офицера.
– Да вот, этот марикон так и не смог отладить английскую керосинку!
«Марикон» – «педераст» по-испански, но водитель никак не отреагировал на оскорбление в свой адрес. Понимал, что виноват.
– Так ведь старая телега, обязательно должна ломаться, – утешил коллегу Евгений.
– Ну и что, что старая, – не согласился Тибурон. – Все равно должна работать, как часы. Это война все-таки, а не прогулка с девочками по Малекону.
О знаменитой гаванской набережной, месте отдыха молодежи, Евгений знал. И не понаслышке. Только сообщать об этом кубинцу не стал, лишь согласно кивнул головой.
– Надолго это? – спросил он у водителя.
Тот кряхтел, копаясь в автомобильных внутренностях, потом пробурчал:
– Полчаса. Может, час…
Ну да, все, как и предполагал Миронов. Теперь им точно не успеть перехватить колонну и разобраться с унитовцами. Придется преследовать и дожидаться будущей ночи. Но следовало посоветоваться с Тибуроном.
– Как думаешь, успеем добраться? – поинтересовался он с невинным видом.
Кубинец, задумался, что-то прикидывая, достал сигарету, угостил Евгения, прикурил.
– Не получается. С такой скоростью ехать нам еще часа два. А потом в темноте, по местному лесу… Нет, не получается. Что предлагаешь?
– А что я могу предложить? Выше головы не прыгнешь. Будем продолжать по нашему плану. Только теперь не сегодня ночью операцию проведем, а завтра. Заодно и приглядимся к колонне, как следует, все прикинем и обмозгуем. Потери им совсем не нужны, ни среди наших бойцов, ни среди пленных.
– И я так думаю. Черт, ну почему они не дали нам вертолет?
Тут Евгений вспомнил.
– Слушай, а почему тебя Тибуроном зовут? То есть – акулой. Это что – боевой псевдоним?
– Да ну, – рассмеялся капитан. – Какой там псевдоним! Это местные придурки иногда себе клички дают. Веришь, у одного была – «убью всех и вернусь один». Здорово? А у меня в действительности такая фамилия. Кто-то из предков акул ловил, вот его так и прозвали. А потому уже прозвище стало официальной фамилией. Мы – известное семейство, двоюродный дядя даже с Фиделем был в горах Сьерра-Маэстра.
– Действительно, знаменитая, – согласился Евгений. – Дядя жив сейчас?
– Нет, лет пять, как умер. Из тех соратников Фиделя почти никого не осталось. А сам он держится.
– И хорошо держится. Ну, чем займемся?
– А чем тут можно заняться? Будем сидеть, курить, трепаться. Сейчас охранение выставлю.
По команде Тибурона из «лендровера» посыпались солдаты, разбежались в стороны, исчезли в темноте. Миронов вернулся к своей группе.
– Так, орлы, небольшая поломка. Можете чуток передохнуть, к ближайшим кустикам сходить, кому надо. Боря, ты ведь, кажется, в дизелях петришь?
– Ну.
– Сходи к первой машине, может быть, поможешь чем-нибудь коллеге.
– О! А как я с ним объясняться буду?
– Можно подумать, для тебя это проблема! В прошлом году в Эквадоре как объяснялся? На пальцах. Говорил я тебе, оболтусу, тогда – учи как следует язык! Нет, ленишься. Вот теперь и давай, как глухонемой руками размахивай.
– Вот еще… – забурчал Оруджев, тем не менее, вылезая из-за баранки. – Пусть они наш язык учат. Все-таки младшие братья.
– Это звери – наши меньшие братья, – сказал в его удаляющуюся спину Миронов. – А кубинцы – братья по оружию.
Остальные члены группы тоже выпрыгнули из машины и потрусили к обочине – облегчаться. А Евгений вслед за Оруджевым направился к «лендроверу».
И они действительно просидели на подножке автомобиля почти час, разговаривая с Тибуроном на разные темы, вспоминая дом. Неизвестно, насколько правдив был капитан, но Миронов, естественно, о своей службе ничего не рассказывал, только описал дом в Ставрополе и родителей. Да иногда помогал с переводом Борису, который вместе с кубинским водителем ковырялся в недрах дизеля.
Но наконец движок поначалу затарахтел, потом взревел и заработал ровно, басовито, как и положено работать дизелю. Кубинец и Оруджев удовлетворенно выпрямились, захлопнули крышку капота и пожали друг другу руки.
– Ну, что, – спросил Тибурон, – можем трогаться?
– Давай, – кивнул Евгений и вместе с Борисом побежал к своей машине.
Колонна двинулась дальше прежним порядком. На заднем сидении УАЗа завозились дремавшие ребята. Ну, молодцы, правильно поступили, грамотно. Неизвестно, когда теперь спать придется. А лишний часок сна никогда не помешает.
Евгений прикурил очередную сигарету, теперь уже не кубинскую, отечественную, и вернулся к своим воспоминаниям.
Глава 6
В Москву, на Павелецкий вокзал, поезд прибывал рано утром. Пришлось проснуться ни свет, ни заря, чтобы успеть умыться и привести себя в порядок до санитарной зоны. А потом позавтракать остатками того, что мать собрала ему в дорогу. Как ни спешил Евгений прибыть к месту новой службы, на денек в родной дом он все же заскочил, тем более, что в столицу нужно было добираться через Ставрополь. Можно было, конечно, и через Минеральные Воды, но ведь лучше через Ставрополь, правда?
Родителям свежеиспеченный капитан о новой службе сообщил весьма туманно: столица, один из штабов Министерства обороны, тихая, спокойная должность, приличный оклад, звания идут быстро, не в пример строевой части. В общем, синекура. Кажется, они поверили.
И вот теперь поезд подходил к Москве, и Евгения охватывало непривычное для него волнение. Он вступал на новый этап своей судьбы и, судя по только что закончившейся подготовке, этап этот будет совсем не простым. Хорошее слово «разнообразный». Наверное, так можно охарактеризовать его будущую службу. В штабе уж точно сидеть не придется.
Как добраться по указанному адресу, Миронов начал узнавать прямо на вокзале. Но то ли здесь были только приезжие, то ли это вообще особенность москвичей – не знать, где находится та или иная улицы, никто ничего путного ответить не смог. Вскоре бесполезные расспросы Евгению надоели, он взял, да и позвонил по телефону, указанному в сопроводиловке. Трубку подняли сразу, внимательно выслушали и кратко объяснили, как добраться. Оказалось, очень просто.
Вопреки его ожиданиям, Управление СОБ находилось не в одном из громадных зданий Министерства обороны, расположенных по всей Москве, а в тихом переулке, недалеко от Старого Арбата в неприметном, трехэтажном особнячке с наглухо закрытыми, тяжелыми дубовыми дверями и зарешеченными окнами первого этажа. Евгений позвонил, повернулся к телекамере наблюдения, уставившейся на двери с угла входной арки.
Ожила решетка переговорного устройства, вмонтированного в боковую панель.
– По какому вопросу? – прохрипело оттуда.
– Капитан Миронов, прибыл по назначению из Георгиевского отделения, – доложил Евгений.
– Ждите.
Ждать пришлось минут десять. Затем дверь бесшумно распахнулась, и на пороге возник офицер в полевой форме и повязке на рукаве с надписью «Дежурный». Офицер был в чине капитана.
– Проходите.
Евгений оказался в тесной прихожей – не прихожей, просто комнатушке, обставленной по-спартански: стол, с телефоном и монитором наружной камеры наблюдения на нем, стул. Вот и все. Далее вела металлическая дверь, даже на вид казавшаяся массивной.
Капитан протянул руку.
– Документы.
Миронов торопливо полез во внутренний карман кителя, достал офицерскую книжку, сопроводительные бумаги в незапечатанном конверте.
Дежурный внимательно изучил удостоверение, затем углубился в бумаги. Евгений молча переминался с ноги на ногу рядом. Наконец капитан закончил свою проверку, нажал какую-то кнопку, укрепленную под столешницей. Дверь медленно стала открываться.
– Вас проводят, – прозвучало вместо напутствия, и Миронов вступил наконец во внутренние помещения Управления.
Здесь все было как в обычном военном учреждении: коридоры, двери кабинетов, снующие люди. Попадались даже вполне симпатичные девушки, все в военной форме, на петлицах – пехотные эмблемы. У него появилось впечатление, что с воздушно-десантных небес его прочно опустили на землю и прыгать с парашютом уже не придется никогда.
У дверей, в которые вошел Евгений, его встретил еще один офицер, теперь уже старший лейтенант и безо всякой повязки.
– Капитан Миронов? – спросил он. – Старший лейтенант Ступин. Пройдемте со мной.
И они, поднявшись по неширокой деревянной лестнице на второй этаж, двинулись по коридору.
На новенького никто внимания не обращал. Все занимались своими делами. Может быть, свежие офицеры появляются здесь каждый день, а то и по три раза на дню. Ведь кроме Георгиевского отделения наверняка существуют и другие. А где и сколько – одному начальству известно. Но, судя по всему, организация достаточно мощная и влиятельная, если занимается международными делами. А только ли международными? Ничего, со временем все станет ясно, не надо торопить события.
Ступин остановился перед одной, ничем не отличающейся от остальных дверью без таблички, только с номером, постучал и, дождавшись ответа, распахнул ее.
– Разрешите, товарищ полковник?
Он пропустил Евгения вперед.
Кабинет как кабинет, средних размеров, мебель обычная, канцелярская, никаких изысков, кроме кожаного дивана у стены. На таком удобно подремать пару часов, если служба не позволяет отлучиться из кабинета. За столом, склоненная над бумагами лысина обширных размеров.
– Садитесь, капитан, подождите пару минуток, – прозвучал голос обладателя лысины.
Евгений послушно присел на стул. В тишине слышалось только раздраженное сопение хозяина кабинета, да шелест переворачиваемых им бумаг. Но вот он поднял взгляд и уставился на посетителя рыжими, похожими на тигриные, глазами. «Чистый Сталин, – вдруг подумалось Евгению. – Трубки не хватает. Да еще лысина…» Он вскочил.
– Сидите, сидите, не до уставов сейчас, – махнул на него рукой лысый полковник.
Евгений опять сел.
– Значит, капитан Миронов, значит, прибыли в наше распоряжение… – не то спрашивая, не то утверждая, протянул полковник.
Евгений сделал еще одну попытку вскочить, но последовала очередная отмашка, и ему ничего не оставалось делать, как просто сказать:
– Так точно.
– Ну, посмотрим, посмотрим.
Евгений сделал попытку передать ему сопроводиловку, но полковник порылся в бумагах у себя на столе, выудил какой-то листок и пробежал его глазами. Улыбнулся.
– Что же, капитан, характеризуют вас положительно, кое в чем даже хвалят. Рад, что наши специалисты не ошиблись при отборе вас для обучения. Сами-то, как, работать хотите? Не сдрейфите, не подведете?
– Буду стараться, товарищ полковник, – честно сказал Евгений. Он вообще всегда старался не давать пустых обещаний.
– Ну, капитан, вы уж постарайтесь, постарайтесь, – развеселился вдруг полковник. – В нашем деле старательные ой, как нужны! – Тут же оборвал смешок, спросил резко: – С испанским как дела у вас обстоят?
– Более-менее, – осторожно ответил Евгений. – За коренного испанца или аргентинца вряд ли сойду, но объясниться и понять, что мне говорят, вполне сумею. – И добавил: – В широком диапазоне.
– Ну, да, – кивнул полковник, – вас же там интенсивно учат, в этих отделениях. Значит, языковых проблем у вас не будет. С оружием, как я прочел в характеристике, обращаться умеете и даже сами иногда занятия проводили. Похвально. В штатском костюме давно не ходили?
Евгений несколько опешил от неожиданного вопроса. Попытался вспомнить – и не смог.
– Давненько, товарищ полковник.
– Это хуже. Сегодня же отправитесь получать все, что вам полагается, и тут же беритесь подгонять и обнашивать. Кроме того, не забудьте финчасть и квартирно-хозяйственную часть. Вы ведь не на пустое место приехали. Займете место… убывшего.
Миронов не мог не заметить этой секундной заминки и положил себе обязательно узнать о судьбе предшественника.
– Ну вот, познакомились, – подвел черту краткому разговору полковник. – Я вас, капитан, Ступину передам, он все расскажет и покажет.
Евгений мог поклясться, что никакой кнопки лысый начальник не нажимал, даже пальцем не пошевелил, но на пороге кабинета возник давешний лейтенант, вытянулся, ожидая приказаний.
– Вот что, Ступин, займитесь капитаном. Сводите в финчасть, потом пусть переоденут его, ордер выдадут и ключи от квартиры. Ну, да сами все знаете. Вы на машине сегодня?
– Так точно, товарищ полковник!
– Вот сами его домой и отвезете. На сегодня это вся ваша работа. А вас, капитан, жду завтра к девяти часам утра. Устраивайтесь пока, обживайтесь. Всего доброго.
Ступин и Миронов четко повернулись через левое плечо и вышли из кабинета.
– Простите, товарищ лейтенант, – не сдержал наконец своего любопытства Евгений. – А кто это был? Он ведь так и не представился.
Ступин глянул на него с легким осуждением.
– Это был начальник отдела «Л» полковник Сундуков Федор Мефодьевич. – А в тоне, которым говорил лейтенант, прозвучало: «Эх, ты! Таких людей не знаешь!».
Но Миронов не смутился, чего ему было смущаться, если он в СОБе всего полгода, и никто ему до сих пор так и не удосужился рассказать, кто здесь – кто, и что здесь – почем. Но спрашивать, чем знаменит этот лысый Федор Мефодьевич и что входит в сферу интересов отдела «Л», не решился, только осторожно поинтересовался:
– Я на чье-то место пришел?
Лейтенант сразу помрачнел лицом, потом неохотно выдавил:
– Да, до вас был Боря Завгородний. Погиб месяц назад…
Веселенькая организация этот СОБ, ничего не скажешь. В мирное время люди гибнут. Но, может быть…
– Автокатастрофа? – уточнил Евгений.
– Можно и так сказать. С задания не вернулся. Ладно, потом сами все узнаете. Давайте делами заниматься. Сейчас мы в финчасть, она здесь же расположена.
Сумма, полученная Мироновым не то, чтобы потрясла его, но воображение поразила. Если учесть, что здесь был его оклад за полгода, то он и впрямь вдвое превышал получаемый в бригаде. Плюс еще, так сказать, подъемные. Опять не соврал Симонов. «Жигули» не купишь, но на жизнь более чем хватит. И еще родителям часть отправить можно. Даже нужно.
Для того чтобы получить полагающуюся ему штатскую одежду, пришлось ехать едва ли не на другой конец Москвы. Евгений только порадовался, что ему выделили в Вергилии лейтенанта Ступина, да еще и при автомобиле. Сам бы он потратил на розыски полдня, не меньше, ведь в Москве был один раз школьником и еще дважды – во времена курсантства в Рязанском училище, поэтому ориентировался в хитросплетениях улиц и веток метро весьма слабо. Склад оказался прямо в жилой пятиэтажке, «хрущобе», и занимал там почти весь первый этаж. Хмурый прапорщик предложил на выбор три костюма, несколько пар туфель, рубашки, галстуки, носки, платочки и даже трусы. Плюс бежевый плащ. Все это было неплохого качества, а костюмы даже гэдээровские. Евгений был не особенно привередлив по части одежды, поэтому экипировка заняла менее часа. Мундир он сложил в предоставленный тем же прапорщиком чемодан искусственной кожи, не очень ловко повязал галстук и вышел на улицу совсем другим человеком.
Ступин критически осмотрел его, посоветовал пока на танцы не ходить – засмеют, но, в общем-то, остался доволен, сказал:
– Это вам еще повезло, настроение, видно, у него сегодня хорошее. Иной раз так оденет – хоть на огород вместо пугала выставляй. Мой вам совет – засуньте это куда-нибудь подальше. Или подарите. А сами пройдитесь по магазинам, подберите что-нибудь посимпатичней. Деньги у вас сейчас есть и это Москва, как-никак, не провинция какая-нибудь, что-то всегда найти можно.
Потом они отправились по следующему адресу и там, без особых проволочек Евгению выдали ордер и ключи от отдельной однокомнатной квартиры и именно в Кузьминках. Поначалу он решил, что это бывшая квартира того самого Завгороднего, но потом вспомнил, что о Кузьминках в штабе Георгиевского отделения СОБ разговор случился за два месяца до выпуска, а предшественник погиб, по словам Ступина, всего месяц назад.
Квартирка помещалась в обычном пятиэтажном доме, на третьем этаже. Обитая поцарапанным коричневым дерматином дверь, простенький замок, который согнутым гвоздем открыть можно. Стандартная «однушка», но она просто поразила Евгения, не имевшего до сегодняшнего дня своего собственного угла ни разу. Это если не считать комнаты в доме родителей.
И мебель имелась, старенькая, но еще крепкая. В шкафу – два комплекта постельного белья, белые вафельные полотенца. На маленькой кухоньке в шкафчике – минимально необходимый набор посуды, включающий и две рюмки. Это навело Евгения на определенную мысль.
– А что, товарищ старший лейтенант, может, отметим новоселье? – осторожно предложил он.
Ступин задумчиво посмотрел на него, словно прикидывая, стоит ли связываться с этим новичком-капитаном. Потом согласно кивнул.
– Можно. Только не сейчас. Вы пока обживайтесь, осматривайтесь, а я вечерком подойду. К тому же сейчас мне нельзя – за рулем не употребляю. Вечером посидим, поговорим по душам, выпьем слегка. А сейчас позвольте откланяться, по своим делам поеду. Если уж выпало свободное от начальства время, надо использовать его со всевозможной пользой. Правильно я говорю? – И он заговорщически подмигнул.
Миронов не мог с ним не согласиться.
– Я, кстати, в ближайшие магазины успею сбегать, все необходимое закупить, – сказал он. – А то здесь хоть и чистенько, но пустовато.
– Ну, вот и договорились. Счастливо, новосел! – откланялся Ступин.
А Евгений принялся осматривать свое новое жилье.
В квартире имелась даже ванна, правда, сидячая, но это его не расстроило, он обычно предпочитал душ. На кухне – двухкомфорочная газовая плита, небольшой холодильник «Саратов», отключенный от сети и, естественно пустой. Кухонный стол, две табуретки, широкая тумбочка рядом с плитой, для хранения всяческих макарон и круп, а также для приготовления на ней пищи. Занавески на окнах, слегка пожелтевшие от газовой гари и табачного дыма. Кстати, пепельницу он тоже обнаружил – на подоконнике. Открыл форточку, присел на табуретку и закурил.
Вот и есть теперь у него свой дом, есть куда возвращаться со службы, есть, где подумать, почитать спокойно. Можно и женщину привести, только нужно будет как-то жилье свое облагородить, чтобы не стыдно было перед этой женщиной. Телевизор, к примеру, купить, занавески поменять, скатерти необходимы и в комнату и на кухню. В общем, трат предстоит много, может быть, и не уложиться в полученную сегодня сумму. Но родителям все же часть денег надо отослать.
Квартира ему досталась далеко не новая. Здесь жили и долго. А потом куда-то исчезли. Может быть, туда же, куда и Боря Завгородний. Квартиру прибрали и оставили дожидаться нового хозяина. Но привидений и домовых тут явно не водится, в таких домах им делать просто нечего, стенки настолько тонкие, что в них не спрячешься.
Он еще раз обошел квартиру, заглянул во все шкафы (числом два: в комнате и на кухне), под кровать (на всякий случай), потом накинул плащ и отправился разыскивать магазины.
Ступин явился в семь часов. Да не один, а с двумя смешливыми симпатичными девушками, Томой и Наташей. И пока с шутками и смехом мужчины помогали дамам снять верхнюю одежду, он успел знаками объяснить Евгению, что Наташу привел для него. Миронов понимающе кивнул.
До прихода гостей он успел квартиру немного подмарафетить. Телевизора, конечно, еще не было, но магнитофон (японский!) в комиссионке купить ухитрился. Точнее, не магнитофон, а магнитолу. И несколько кассет с музыкальными записями к ней прилагалось. Деньги отвалил очень немаленькие, но о них не жалел, машина ему досталась красивая и мощная. Одно слово – «Шарп»!
Появились и новенькие скатерти, и покрывало на постель, и даже утюг! А как прикажете на службу ходить – помятым? Офицеру, тем более – десантнику, это непозволительно.
Холодильник провизией набил основательно, даже бананы попались. Когда он их увидел, рот открыл от изумления. Ну, Москва, ну, живут люди! До этого бананы он пробовал всего один раз, еще пацаном, тетка в Ставрополь приезжала, привезла гостинец племяннику. А тут – гляди-ка, очередь небольшую отстоял и купил. Чудеса!
И в магазинах было что брать. Не капиталистическое изобилие, каким его описывают люди, побывавшие на Западе, где в одном магазине сорок сортов сыров и колбас, но уж точно побогаче, чем в том же Ставрополе.
Со спиртным тут тоже было не в пример лучше. Евгений соблазнился не только на отечественные водку и вино, но и на бутылку виски «Тичерс», и на другую – джина «Гордон». Надо же когда-нибудь попробовать?! А то говорят, пишут: «Виски, джин!», но что это такое в действительности, мало кто знает.
Прикупил также кое-что из посуды. Пара тарелок, чашка и две рюмки – этого, конечно же, маловато для нормальной жизни. Тем более, что гости приходить будут. Вот как сейчас. Значит, правильно сделал, что разорился на стандартные шестипредметные наборы вилок, ложек, ножей, рюмок, бокалов, тарелок.
Да что там вилки-ножи! Он ведь даже коврики купил! Один, погрубее, для малюсенькой прихожей, другой, помягче – прикроватный. А самое главное – тапочки! Вот ведь буржуй!
Но гостям Евгений тапочек предложить не мог, поэтому сразу же заявил, что разуваться не надо, в его доме, дескать, это не принято. И, правда, что, разве грязь на улице? Ну и ничего страшного, если в обуви походят.
Девушки оказались студентками Московского университета, с филологического факультета, романо-германское отделение, третий курс. Были они очень милыми и казались умненькими. Обе не коренные москвички, Тома – из Архангельска, Наташа – ростовчанка. «О, – обрадовался Евгений, – почти землячка!». За это, а также для разгона быстренько выпили по рюмочке (мужчины – водку, дамы – вино) и тронулись на кухню, чтобы приготовить закуски. Девушки оказались хозяйственными, быстро взяли все в свои руки, а мужчин прогнали, чтобы под ногами не путались, на кухне и без них тесно. Миронов со Ступиным покорились безропотно, но, удалившись в комнату, тяпнули еще по рюмке. И закурили. И познакомились уже по-настоящему, тут же перейдя на «ты». Лейтенанта звали Сергей и служил он в Управлении СОБ уже третий год. Вызнавать подробности тут же Евгений не стал, решив, что, поддав, Ступин и сам ему расскажет, все, что нужно. Стояли у форточки, курили, стряхивая пепел на улицу, говорили обо всяких пустяках. Жалко, что у квартиры не имелось балкона, а то вышли бы на свежий воздух. Сейчас хотя и осень, но еще не очень холодно.
Родителям свежеиспеченный капитан о новой службе сообщил весьма туманно: столица, один из штабов Министерства обороны, тихая, спокойная должность, приличный оклад, звания идут быстро, не в пример строевой части. В общем, синекура. Кажется, они поверили.
И вот теперь поезд подходил к Москве, и Евгения охватывало непривычное для него волнение. Он вступал на новый этап своей судьбы и, судя по только что закончившейся подготовке, этап этот будет совсем не простым. Хорошее слово «разнообразный». Наверное, так можно охарактеризовать его будущую службу. В штабе уж точно сидеть не придется.
Как добраться по указанному адресу, Миронов начал узнавать прямо на вокзале. Но то ли здесь были только приезжие, то ли это вообще особенность москвичей – не знать, где находится та или иная улицы, никто ничего путного ответить не смог. Вскоре бесполезные расспросы Евгению надоели, он взял, да и позвонил по телефону, указанному в сопроводиловке. Трубку подняли сразу, внимательно выслушали и кратко объяснили, как добраться. Оказалось, очень просто.
Вопреки его ожиданиям, Управление СОБ находилось не в одном из громадных зданий Министерства обороны, расположенных по всей Москве, а в тихом переулке, недалеко от Старого Арбата в неприметном, трехэтажном особнячке с наглухо закрытыми, тяжелыми дубовыми дверями и зарешеченными окнами первого этажа. Евгений позвонил, повернулся к телекамере наблюдения, уставившейся на двери с угла входной арки.
Ожила решетка переговорного устройства, вмонтированного в боковую панель.
– По какому вопросу? – прохрипело оттуда.
– Капитан Миронов, прибыл по назначению из Георгиевского отделения, – доложил Евгений.
– Ждите.
Ждать пришлось минут десять. Затем дверь бесшумно распахнулась, и на пороге возник офицер в полевой форме и повязке на рукаве с надписью «Дежурный». Офицер был в чине капитана.
– Проходите.
Евгений оказался в тесной прихожей – не прихожей, просто комнатушке, обставленной по-спартански: стол, с телефоном и монитором наружной камеры наблюдения на нем, стул. Вот и все. Далее вела металлическая дверь, даже на вид казавшаяся массивной.
Капитан протянул руку.
– Документы.
Миронов торопливо полез во внутренний карман кителя, достал офицерскую книжку, сопроводительные бумаги в незапечатанном конверте.
Дежурный внимательно изучил удостоверение, затем углубился в бумаги. Евгений молча переминался с ноги на ногу рядом. Наконец капитан закончил свою проверку, нажал какую-то кнопку, укрепленную под столешницей. Дверь медленно стала открываться.
– Вас проводят, – прозвучало вместо напутствия, и Миронов вступил наконец во внутренние помещения Управления.
Здесь все было как в обычном военном учреждении: коридоры, двери кабинетов, снующие люди. Попадались даже вполне симпатичные девушки, все в военной форме, на петлицах – пехотные эмблемы. У него появилось впечатление, что с воздушно-десантных небес его прочно опустили на землю и прыгать с парашютом уже не придется никогда.
У дверей, в которые вошел Евгений, его встретил еще один офицер, теперь уже старший лейтенант и безо всякой повязки.
– Капитан Миронов? – спросил он. – Старший лейтенант Ступин. Пройдемте со мной.
И они, поднявшись по неширокой деревянной лестнице на второй этаж, двинулись по коридору.
На новенького никто внимания не обращал. Все занимались своими делами. Может быть, свежие офицеры появляются здесь каждый день, а то и по три раза на дню. Ведь кроме Георгиевского отделения наверняка существуют и другие. А где и сколько – одному начальству известно. Но, судя по всему, организация достаточно мощная и влиятельная, если занимается международными делами. А только ли международными? Ничего, со временем все станет ясно, не надо торопить события.
Ступин остановился перед одной, ничем не отличающейся от остальных дверью без таблички, только с номером, постучал и, дождавшись ответа, распахнул ее.
– Разрешите, товарищ полковник?
Он пропустил Евгения вперед.
Кабинет как кабинет, средних размеров, мебель обычная, канцелярская, никаких изысков, кроме кожаного дивана у стены. На таком удобно подремать пару часов, если служба не позволяет отлучиться из кабинета. За столом, склоненная над бумагами лысина обширных размеров.
– Садитесь, капитан, подождите пару минуток, – прозвучал голос обладателя лысины.
Евгений послушно присел на стул. В тишине слышалось только раздраженное сопение хозяина кабинета, да шелест переворачиваемых им бумаг. Но вот он поднял взгляд и уставился на посетителя рыжими, похожими на тигриные, глазами. «Чистый Сталин, – вдруг подумалось Евгению. – Трубки не хватает. Да еще лысина…» Он вскочил.
– Сидите, сидите, не до уставов сейчас, – махнул на него рукой лысый полковник.
Евгений опять сел.
– Значит, капитан Миронов, значит, прибыли в наше распоряжение… – не то спрашивая, не то утверждая, протянул полковник.
Евгений сделал еще одну попытку вскочить, но последовала очередная отмашка, и ему ничего не оставалось делать, как просто сказать:
– Так точно.
– Ну, посмотрим, посмотрим.
Евгений сделал попытку передать ему сопроводиловку, но полковник порылся в бумагах у себя на столе, выудил какой-то листок и пробежал его глазами. Улыбнулся.
– Что же, капитан, характеризуют вас положительно, кое в чем даже хвалят. Рад, что наши специалисты не ошиблись при отборе вас для обучения. Сами-то, как, работать хотите? Не сдрейфите, не подведете?
– Буду стараться, товарищ полковник, – честно сказал Евгений. Он вообще всегда старался не давать пустых обещаний.
– Ну, капитан, вы уж постарайтесь, постарайтесь, – развеселился вдруг полковник. – В нашем деле старательные ой, как нужны! – Тут же оборвал смешок, спросил резко: – С испанским как дела у вас обстоят?
– Более-менее, – осторожно ответил Евгений. – За коренного испанца или аргентинца вряд ли сойду, но объясниться и понять, что мне говорят, вполне сумею. – И добавил: – В широком диапазоне.
– Ну, да, – кивнул полковник, – вас же там интенсивно учат, в этих отделениях. Значит, языковых проблем у вас не будет. С оружием, как я прочел в характеристике, обращаться умеете и даже сами иногда занятия проводили. Похвально. В штатском костюме давно не ходили?
Евгений несколько опешил от неожиданного вопроса. Попытался вспомнить – и не смог.
– Давненько, товарищ полковник.
– Это хуже. Сегодня же отправитесь получать все, что вам полагается, и тут же беритесь подгонять и обнашивать. Кроме того, не забудьте финчасть и квартирно-хозяйственную часть. Вы ведь не на пустое место приехали. Займете место… убывшего.
Миронов не мог не заметить этой секундной заминки и положил себе обязательно узнать о судьбе предшественника.
– Ну вот, познакомились, – подвел черту краткому разговору полковник. – Я вас, капитан, Ступину передам, он все расскажет и покажет.
Евгений мог поклясться, что никакой кнопки лысый начальник не нажимал, даже пальцем не пошевелил, но на пороге кабинета возник давешний лейтенант, вытянулся, ожидая приказаний.
– Вот что, Ступин, займитесь капитаном. Сводите в финчасть, потом пусть переоденут его, ордер выдадут и ключи от квартиры. Ну, да сами все знаете. Вы на машине сегодня?
– Так точно, товарищ полковник!
– Вот сами его домой и отвезете. На сегодня это вся ваша работа. А вас, капитан, жду завтра к девяти часам утра. Устраивайтесь пока, обживайтесь. Всего доброго.
Ступин и Миронов четко повернулись через левое плечо и вышли из кабинета.
– Простите, товарищ лейтенант, – не сдержал наконец своего любопытства Евгений. – А кто это был? Он ведь так и не представился.
Ступин глянул на него с легким осуждением.
– Это был начальник отдела «Л» полковник Сундуков Федор Мефодьевич. – А в тоне, которым говорил лейтенант, прозвучало: «Эх, ты! Таких людей не знаешь!».
Но Миронов не смутился, чего ему было смущаться, если он в СОБе всего полгода, и никто ему до сих пор так и не удосужился рассказать, кто здесь – кто, и что здесь – почем. Но спрашивать, чем знаменит этот лысый Федор Мефодьевич и что входит в сферу интересов отдела «Л», не решился, только осторожно поинтересовался:
– Я на чье-то место пришел?
Лейтенант сразу помрачнел лицом, потом неохотно выдавил:
– Да, до вас был Боря Завгородний. Погиб месяц назад…
Веселенькая организация этот СОБ, ничего не скажешь. В мирное время люди гибнут. Но, может быть…
– Автокатастрофа? – уточнил Евгений.
– Можно и так сказать. С задания не вернулся. Ладно, потом сами все узнаете. Давайте делами заниматься. Сейчас мы в финчасть, она здесь же расположена.
Сумма, полученная Мироновым не то, чтобы потрясла его, но воображение поразила. Если учесть, что здесь был его оклад за полгода, то он и впрямь вдвое превышал получаемый в бригаде. Плюс еще, так сказать, подъемные. Опять не соврал Симонов. «Жигули» не купишь, но на жизнь более чем хватит. И еще родителям часть отправить можно. Даже нужно.
Для того чтобы получить полагающуюся ему штатскую одежду, пришлось ехать едва ли не на другой конец Москвы. Евгений только порадовался, что ему выделили в Вергилии лейтенанта Ступина, да еще и при автомобиле. Сам бы он потратил на розыски полдня, не меньше, ведь в Москве был один раз школьником и еще дважды – во времена курсантства в Рязанском училище, поэтому ориентировался в хитросплетениях улиц и веток метро весьма слабо. Склад оказался прямо в жилой пятиэтажке, «хрущобе», и занимал там почти весь первый этаж. Хмурый прапорщик предложил на выбор три костюма, несколько пар туфель, рубашки, галстуки, носки, платочки и даже трусы. Плюс бежевый плащ. Все это было неплохого качества, а костюмы даже гэдээровские. Евгений был не особенно привередлив по части одежды, поэтому экипировка заняла менее часа. Мундир он сложил в предоставленный тем же прапорщиком чемодан искусственной кожи, не очень ловко повязал галстук и вышел на улицу совсем другим человеком.
Ступин критически осмотрел его, посоветовал пока на танцы не ходить – засмеют, но, в общем-то, остался доволен, сказал:
– Это вам еще повезло, настроение, видно, у него сегодня хорошее. Иной раз так оденет – хоть на огород вместо пугала выставляй. Мой вам совет – засуньте это куда-нибудь подальше. Или подарите. А сами пройдитесь по магазинам, подберите что-нибудь посимпатичней. Деньги у вас сейчас есть и это Москва, как-никак, не провинция какая-нибудь, что-то всегда найти можно.
Потом они отправились по следующему адресу и там, без особых проволочек Евгению выдали ордер и ключи от отдельной однокомнатной квартиры и именно в Кузьминках. Поначалу он решил, что это бывшая квартира того самого Завгороднего, но потом вспомнил, что о Кузьминках в штабе Георгиевского отделения СОБ разговор случился за два месяца до выпуска, а предшественник погиб, по словам Ступина, всего месяц назад.
Квартирка помещалась в обычном пятиэтажном доме, на третьем этаже. Обитая поцарапанным коричневым дерматином дверь, простенький замок, который согнутым гвоздем открыть можно. Стандартная «однушка», но она просто поразила Евгения, не имевшего до сегодняшнего дня своего собственного угла ни разу. Это если не считать комнаты в доме родителей.
И мебель имелась, старенькая, но еще крепкая. В шкафу – два комплекта постельного белья, белые вафельные полотенца. На маленькой кухоньке в шкафчике – минимально необходимый набор посуды, включающий и две рюмки. Это навело Евгения на определенную мысль.
– А что, товарищ старший лейтенант, может, отметим новоселье? – осторожно предложил он.
Ступин задумчиво посмотрел на него, словно прикидывая, стоит ли связываться с этим новичком-капитаном. Потом согласно кивнул.
– Можно. Только не сейчас. Вы пока обживайтесь, осматривайтесь, а я вечерком подойду. К тому же сейчас мне нельзя – за рулем не употребляю. Вечером посидим, поговорим по душам, выпьем слегка. А сейчас позвольте откланяться, по своим делам поеду. Если уж выпало свободное от начальства время, надо использовать его со всевозможной пользой. Правильно я говорю? – И он заговорщически подмигнул.
Миронов не мог с ним не согласиться.
– Я, кстати, в ближайшие магазины успею сбегать, все необходимое закупить, – сказал он. – А то здесь хоть и чистенько, но пустовато.
– Ну, вот и договорились. Счастливо, новосел! – откланялся Ступин.
А Евгений принялся осматривать свое новое жилье.
В квартире имелась даже ванна, правда, сидячая, но это его не расстроило, он обычно предпочитал душ. На кухне – двухкомфорочная газовая плита, небольшой холодильник «Саратов», отключенный от сети и, естественно пустой. Кухонный стол, две табуретки, широкая тумбочка рядом с плитой, для хранения всяческих макарон и круп, а также для приготовления на ней пищи. Занавески на окнах, слегка пожелтевшие от газовой гари и табачного дыма. Кстати, пепельницу он тоже обнаружил – на подоконнике. Открыл форточку, присел на табуретку и закурил.
Вот и есть теперь у него свой дом, есть куда возвращаться со службы, есть, где подумать, почитать спокойно. Можно и женщину привести, только нужно будет как-то жилье свое облагородить, чтобы не стыдно было перед этой женщиной. Телевизор, к примеру, купить, занавески поменять, скатерти необходимы и в комнату и на кухню. В общем, трат предстоит много, может быть, и не уложиться в полученную сегодня сумму. Но родителям все же часть денег надо отослать.
Квартира ему досталась далеко не новая. Здесь жили и долго. А потом куда-то исчезли. Может быть, туда же, куда и Боря Завгородний. Квартиру прибрали и оставили дожидаться нового хозяина. Но привидений и домовых тут явно не водится, в таких домах им делать просто нечего, стенки настолько тонкие, что в них не спрячешься.
Он еще раз обошел квартиру, заглянул во все шкафы (числом два: в комнате и на кухне), под кровать (на всякий случай), потом накинул плащ и отправился разыскивать магазины.
Ступин явился в семь часов. Да не один, а с двумя смешливыми симпатичными девушками, Томой и Наташей. И пока с шутками и смехом мужчины помогали дамам снять верхнюю одежду, он успел знаками объяснить Евгению, что Наташу привел для него. Миронов понимающе кивнул.
До прихода гостей он успел квартиру немного подмарафетить. Телевизора, конечно, еще не было, но магнитофон (японский!) в комиссионке купить ухитрился. Точнее, не магнитофон, а магнитолу. И несколько кассет с музыкальными записями к ней прилагалось. Деньги отвалил очень немаленькие, но о них не жалел, машина ему досталась красивая и мощная. Одно слово – «Шарп»!
Появились и новенькие скатерти, и покрывало на постель, и даже утюг! А как прикажете на службу ходить – помятым? Офицеру, тем более – десантнику, это непозволительно.
Холодильник провизией набил основательно, даже бананы попались. Когда он их увидел, рот открыл от изумления. Ну, Москва, ну, живут люди! До этого бананы он пробовал всего один раз, еще пацаном, тетка в Ставрополь приезжала, привезла гостинец племяннику. А тут – гляди-ка, очередь небольшую отстоял и купил. Чудеса!
И в магазинах было что брать. Не капиталистическое изобилие, каким его описывают люди, побывавшие на Западе, где в одном магазине сорок сортов сыров и колбас, но уж точно побогаче, чем в том же Ставрополе.
Со спиртным тут тоже было не в пример лучше. Евгений соблазнился не только на отечественные водку и вино, но и на бутылку виски «Тичерс», и на другую – джина «Гордон». Надо же когда-нибудь попробовать?! А то говорят, пишут: «Виски, джин!», но что это такое в действительности, мало кто знает.
Прикупил также кое-что из посуды. Пара тарелок, чашка и две рюмки – этого, конечно же, маловато для нормальной жизни. Тем более, что гости приходить будут. Вот как сейчас. Значит, правильно сделал, что разорился на стандартные шестипредметные наборы вилок, ложек, ножей, рюмок, бокалов, тарелок.
Да что там вилки-ножи! Он ведь даже коврики купил! Один, погрубее, для малюсенькой прихожей, другой, помягче – прикроватный. А самое главное – тапочки! Вот ведь буржуй!
Но гостям Евгений тапочек предложить не мог, поэтому сразу же заявил, что разуваться не надо, в его доме, дескать, это не принято. И, правда, что, разве грязь на улице? Ну и ничего страшного, если в обуви походят.
Девушки оказались студентками Московского университета, с филологического факультета, романо-германское отделение, третий курс. Были они очень милыми и казались умненькими. Обе не коренные москвички, Тома – из Архангельска, Наташа – ростовчанка. «О, – обрадовался Евгений, – почти землячка!». За это, а также для разгона быстренько выпили по рюмочке (мужчины – водку, дамы – вино) и тронулись на кухню, чтобы приготовить закуски. Девушки оказались хозяйственными, быстро взяли все в свои руки, а мужчин прогнали, чтобы под ногами не путались, на кухне и без них тесно. Миронов со Ступиным покорились безропотно, но, удалившись в комнату, тяпнули еще по рюмке. И закурили. И познакомились уже по-настоящему, тут же перейдя на «ты». Лейтенанта звали Сергей и служил он в Управлении СОБ уже третий год. Вызнавать подробности тут же Евгений не стал, решив, что, поддав, Ступин и сам ему расскажет, все, что нужно. Стояли у форточки, курили, стряхивая пепел на улицу, говорили обо всяких пустяках. Жалко, что у квартиры не имелось балкона, а то вышли бы на свежий воздух. Сейчас хотя и осень, но еще не очень холодно.