Страница:
– Ну и дыра, – расстегнув верхнюю пуговицу кителя, один из прибывших с облегчением подставил разгоряченное лицо под прохладные струи работающего кондиционера. – Живут здесь одни только наркоманы, пьяницы и малолетние преступники.
– Вы что-то сказали? – громко переспросил вошедший в комнату Мак Милан. Защелкнув ременно-плечевую систему поверх тигрового камуфляжа «Тайгер страйп», принялся раскуривать сигару. Над его правым карманом куртки блеснули золотые крылышки рейнджера и несколько полосок наград, заставивших обоих лейтенантов более уважительно посмотреть на капитана.
– Я считаю, нам стоит поторопиться, сэр. Генерал не любит ждать.
– Спешишь на собственные похороны, сынок? – насмешливо спросил Максим.
На прощание окинув взглядом комнату, где он провел со своей женой, погибшей год назад, столько счастливых дней, украдкой вытер уголки глаз пальцем и твердым шагом вышел из квартиры. Закрыв дверь на персональный сим-ключ, позвонил в соседнюю квартиру. Через минуту дверь приоткрылась, и поверх цепочки на капитана уставились два недоверчивых глаза, вспыхнувших затем радостью узнавания.
– Здравствуй, Катя, – приветливо улыбнулся Максим.
– Что случилось, Макс? – спросила, девушка лет девятнадцати, окинув подозрительным взглядом обоих лейтенантов. – Кто эти люди с тобой? Они с военной базы?
– Это не важно. Я уезжаю.
– Уезжаешь? А когда вернешься?
– Никогда. Я слышал, ты скоро выходишь замуж? Тебе и твоему избраннику придется снимать жилье, а это недешево. У тебя восемь сестер и всего пять комнат для такой оравы. Бери мою квартиру в качестве свадебного подарка. Дарю.
Вложив в руку оробевшей девушки свой сим-ключ, он смущенно отвернулся, собираясь уйти, когда девушка радостно кинулась к нему и повисла на шее.
– Спасибо, но… – Катя была растеряна и встревожена. – Макс! Но, как же так, это так неожиданно. Анатоль и я, мы оба тебе очень благодарны…
– Не за что. Будьте счастливы. Если увидишь Людмилу, скажи ей, что я позвоню позже.
Настойчиво отстранив девушку, капитан быстро стал спускаться вниз по ступеням, спеша поскорее покинуть место, полное призраков былого.
– Вы, наверное, богатый человек, если так просто отдали собственную квартиру, ничего не потребовав взамен, – завистливо заметил один из лейтенантов. – А девчонка недурна, фигурка просто высший класс!
Максим промолчал, решив не уточнять, что на самом деле он беден, как церковная мышь, а его поступок – не что иное, как трусливая попытка сжечь мост к прошлой жизни. Он просто избавляется от ненужного балласта, связывающего его по рукам и ногам, чтобы, когда придет время, ничто не отягощало душу и не тянуло домой.
Закинув на заднее сидение машины армейскую сумку с выцветшим изображением черепа на фоне огня, Максим старался не оглядываться на дом, теперь смотрящий на него слепыми окнами, в которых не было ни капли жизни. Далекий рокот морского прибоя невыносимо отдавался в голове, пока он не догадался надеть на голову миниатюрные наушники, сердито выкрутив на максимум первую попавшуюся радиостанцию.
Оба лейтенанта невозмутимо расселись на передних сидениях. Военный джип, глухо заурчав мощным дизелем, со скрипом гравия медленно покатил по дороге мимо кричащей детворы, за которой гонялся с метелкой разъяренный мясник – мяч все-таки разбил ему витрину.
Звездная система Альфа Прайм. Планета Неостер. Окрестности столицы.
Поднялся легкий ветерок, и ветряк, бездействовавший весь день, со скрипом повернул хвост на запад. Возле заправки на блестящих канистрах из-под водорода сидел парень лет двадцати двух, и, глядя сквозь солнцезащитные очки на заходящее солнце, играл на губной гармонике незамысловатую мелодию. Багряный шар местного светила зловеще плыл в остывающем воздухе, медленно заходя за горизонт. Положив губную гармонику в карман, парень вгляделся вдаль. По пустынной дороге, оставляя за собой хвост пыли, на огромной скорости несся, сверкая хромом, новенький турбоцикл. Восседая в высоком кожаном седле, в бандане, видавших виды, но все еще крепких джинсах и косухе, к заправке с названием «Лунный луч» подлетела девушка. В ожидании, пока ее транспортное средство медленно опустится на пыльную землю, сняла с раскрасневшегося лица защитные очки.
Из магазина на шум двигателя вышел нетвердой походкой кряжистый мужик лет пятидесяти, быстро окинул девушку похотливым взглядом и не совсем дружелюбно спросил: – Чего Вам?
– Полный бак, пожалуйста! – быстро ответила девушка и протянула ему мятую купюру.
Мужчина, подсоединив шланг к топливному баку турбоцикла, взял деньги и зашел в магазин. Заправочная колонка ожила и завибрировала, послушно отсчитывая литры водородного топлива. Прислонившись плечом к покосившемуся рекламному щиту, молодой парень принялся беззастенчиво разглядывать девушку сквозь съехавшие на нос очки. Ее восхитительные длинные темные волосы, охваченные банданой, спускались на куртку и переливались на солнце. Подбородок с чуть заметной ямочкой, брови аккуратными стрелочками, высокие щеки и алые губы полностью завладели его вниманием. Наконец, он решился начать разговор.
– Далеко собрались? – с вызовом спросил он. – Приближается большая буря.
– Я знаю, – как можно небрежней ответила гостья, стараясь не смотреть в его сторону.
– Это ведь турбореактивная модель Ньюпорт 2000?
– Верно, – девушка с любопытством покосилась на него. – Разбираешься в турбоциклах?
– Немного. Мой брат в этом деле дока, а я так, на подхвате.
Колонка негромко звякнула, давая понять, что заправка окончена. Парень слегка вздрогнул, выйдя из легкого оцепенения. Девушка начала неторопливо надевать на глаза защитные очки, чтобы продолжить свой путь. Лихорадочно придумывая, чем бы ее задержать хоть на пару минут, парень извлек из кармана прохладную банку квадра-колы и дружелюбно протянул ей.
– Глотни на дорогу. У тебя выдался пыльный путь.
– Спасибо. Как тебя зовут? – девушка взяла напиток из его рук и жадно стала глотать приторно-сладкую жидкость фиолетового цвета.
– Сергей Пирсов, но друзья называют просто Пирс.
– А я Надя. Друзья называют просто Белка. Где сейчас твой брат?
– Старший уехал в город на заработки, а младший в подвале, чистит аккумуляторы.
– Эй, леди! – окликнул ее хозяин заправки, он же приемный отец Пирса. – Не желаете отдохнуть с дороги и переждать бурю? Вижу даже отсюда, что Вы едва держитесь в седле. Передохните пару часов, а потом летите в свою чертову столицу. Никуда она без Вас не денется.
Взглянув в глаза Пирса, светящиеся надеждой и невысказанной мольбой, Надя не смогла отказаться от возможности размять ноги перед тем, как поехать дальше. Заглушив двигатель, она сошла на землю и потянулась всем телом. Пройдя следом за Пирсом в полутемное помещение магазинчика, с любопытством осмотрелась. На пластиковых стеллажах пылились груды старых журналов в глянцевых обложках. Несколько ржавых автоматов по продаже квадра-колы и огромное количество музыкальных квази-кристаллов популярных некогда рок-групп. Пока Пирс готовил для нее пару сэндвичей, девушка одиноко бродила меж стеллажей. Выбрав заинтересовавшую композицию, она вложила кристалл в небольшое углубление на своем миниатюрном проигрывателе висящем на шее. После минуты прослушивания вернула на место.
– У вас отличная подборка! – похвалила Надя, благодарно приняв из рук Пирса бутерброд.
– Это коллекция моего старшего брата Александра. Мы вынуждены продавать их. Нам нужны деньги, – вздохнул Пирс, проведя рукой по кристаллам. – Он бы этого не одобрил.
– Так твой брат даже не знает, что его коллекцию выставили на продажу?
– Это идея моего отчима. Он сказал, что раз Сашка не присылает денег из города, значит, пускай не ждет, что его вещи и дальше будут под присмотром, словно в долбаной камере хранения. Когда много лет назад мы купили заправку в надежде, что через нее пройдет Федеральное шоссе номер три, и мы сможем разбогатеть при ее продаже, все вышло совсем не так, как планировали. Трассу проложили на сто километров южнее, а дорога, вдоль которой ты летела, это всего лишь наезженная колея. Моя мать умерла, когда мы были еще маленькими, а отчим вложил все средства в эту бесплодную землю. В округе не осталось других поселений. После великой засухи молодежь перебралась в столицу, а старики все вымерли.
– Трудно представить себе здешнюю жизнь, – поежилась Надя, прожевывая бутерброд.
– Можно, если захотеть. Пойдем, познакомлю тебя с Юркой.
Спустившись в полуподвальное помещение, Пирс кинул, пустую жестянку из-под газировки в чумазого подростка лет пятнадцати, который ухитрился ловко увернуться от нее. Под нечесаной копной соломенных волос, выцветших на солнце, Юрка в рабочем комбинезоне, засаленном пятнами масла, напоминал несуразное чучело. Лишь голубые как лед глаза на загорелом лице светились внутренним весельем и озорством. Вытерев грязные руки прямо об одежду, он несколько раз пнул ногой приземистый ящик в углу комнаты. Удовлетворенно кивнул, стоило тому размеренно заурчать и замигать датчиками на приборной панели.
– Пирс, третий аккумулятор дышит на ладан, – пожаловался он, разглядывая гостью из-под насупленных бровей. – Я выяснил, откуда конденсат. Одна из емкостей с кислотой протекает.
– Познакомься, это Надя. А это Юрка, вечный мой геморрой и головная боль.
– Поклеп! – возмутился подросток, сердито толкнув брата плечом.
– Иногда бывают перебои с электроэнергией, – объяснил Пирс. – Вот мы и держим на всякий случай резервный источник энергии в рабочем состоянии. Ветряк и солнечные панели вырабатывают достаточно электричества для аккумуляторов, а потом мы можем пользоваться ими целый день, не прибегая к энерголинии. Это, пожалуй, единственный способ сэкономить деньги. С водой, к сожалению, так не получается. Скважина с каждым годом все сильней высыхает, и мы вынуждены бурить землю глубже. Если бы мы жили рядом с морем, то легко черпали и прогоняли ее через фильтр, выделяя из нее чистые кислород и водород. Местная вода сильно загрязнена химическими примесями, не поддающимися обычной очистке. Приходится использовать специальные фильтры и дистиллятор, прежде чем делать из нее топливо.
– И часто здесь бывают гости? – спросила Надя, с улыбкой подмигнув смутившемуся Юрке.
– Чуть чаще, чем пару раз в год, – вместо Пирса проворчал подросток. – Основная трасса на юге и она очень востребована. Пылевые бури очень опасны. Рассказывают о стене песка, что рвет металл машин и забивает воздухозаборники, отчего случаются аварии. Если аэрокар на полной скорости влетит в подобное облако – бум! – Юрка стукнул ладонью по столешнице, – разобьется как о бетонную стену! Человека просто раздерет на части. Ты разве не знала об этом?
– Вообще-то даже не догадывалась, что они бывают такой силы, – осторожно призналась Надя. – Я до сих пор нахожусь под впечатлением от увиденного. Пролетая мимо высохшего русла соленого озера, в тридцати километрах отсюда, я стала свидетельницей жестокой драки между двумя группами людей. Они дубасили друг друга здоровенными дубинами, усаженными шипами и длинными цепями с металлическими шарами на концах.
– Опять пустынные рейдеры что-то не поделили, – снова опередил брата Юрка. – Это местные банды стервятников и преступников. Они мародерствуют в основном в заброшенных и покинутых городах, где уже давно никто не живет. По правде сказать, так близко к нам еще никто из них не приближался. Нужно сообщить отцу. Будут проблемы, если они найдут нас.
Побежав вверх по лестнице, Юрка обернулся и за спиной Нади скорчил Пирсу смешную рожицу. Погрозив тому кулаком, Пирс собрался уже швырнуть в него пустой масленкой, но Юрка уже убежал. Девушка с любопытством заглянула в следующую комнату, где едва слышно пыхтел насос, качая воду с глубины на поверхность. Несколько медных тысячелитровых емкостей почти наполнились, но этого было недостаточно. Обычно из трех полных цистерн получалось всего лишь сто литров водородного топлива. А ведь чистая вода была необходима не только для питья и ежедневных нужд, но и для пятиразового полива гидропонных парников. На поверхности земли был слишком высокий уровень вредного ультрафиолета и для того, чтобы привычные любому человеку растения росли нормально и без мутаций, их размещали под землей, а там, как известно, прохладно. Все города на Неостере были построены по схожему принципу. Поначалу их строили на поверхности, пока на горьком опыте не выяснили, что без надежного противорадиационного купола над головой жизнь со временем чахнет и умирает. Долго находиться на поверхности без защиты было опасно.
Заметив вытекшую из-под аккумулятора струйку жидкости, Пирс принялся быстро стирать ее с пола тряпкой. Глаза сразу заслезились от резковатого запаха, а в горле начало першить.
– Лучше тебе подняться наверх, – посоветовал Пирс девушке, наблюдавшей за ним со стороны. – Как закончу, покажу нашу гордость – парник, где мы выращиваем овощи.
– Как скажешь. Я подожду у стеллажей с музыкой.
Надя с опаской перешагнула через лужицу кислоты и быстро поднялась по лестнице. Любуясь ее великолепными женственными формами, Пирс подавил новую вспышку раздражения, вляпавшись пальцами в жгучую кислоту. Минут десять у него ушло на то, чтобы заделать протечку в аккумуляторе и привести пол в порядок.
Наверху послышались глухие голоса, а потом неожиданно раздался истошный девичий крик и последующий за ним хлесткий выстрел из отцовского дробовика. Похолодев от дурных предчувствий, парень схватил со стола тяжелый разводной ключ и уже собрался бежать на помощь, когда раздались тихие шаги. По лестнице спускался Юрка с восковым от страха лицом.
– Отец приказал сидеть в подвале и никуда не выходить. – Словно робот повторял он.
– Да что случилось? – встряхнул его за плечи Пирс. – На нас напали рейдеры? Что с Надей?
– Отец приказал не выходить! – чуть не плача повторил Юрка, забиваясь в угол подвала.
Пирс прислушался к тишине наверху и услышал шаркающие звуки, словно кто-то тащил волоком тело. Чуть дыша, он стал медленно подниматься по скрипящим ступеням, ожидая увидеть все, что угодно, но только не зрелище, повергнувшее его в шок. Живой и невредимый отчим, пыхтя и чертыхаясь, тащил за ноги мертвую Надю. Нет! Она была еще жива, но жизнь стремительно покидала ее сквозь рваное отверстие в горле, сквозь которое хлестала кровь из перебитых артерий. Отчим вскинул к плечу дробовик, стоило Пирсу выпустить из рук загремевший по полу разводной ключ.
– Ты меня напугал, проклятый мальчишка! – Рявкнул отчим, медленно опуская оружие.
– Что здесь произошло? Это сделали рейдеры? Билл! – выкрикнул Пирс.
– Сколько раз я просил называть меня «папа», – отчим сердито смахнул со лба потную прядь волос и снова принялся оттаскивать тело подальше от входа. – Эта шлюха еще легко отделалась. Никто не смеет называть меня «грязным, вонючим козлиной», а кто назовет, тот пожалеет.
Из-за спины Пирса выглянул испуганный Юрка, с открытым ртом наблюдавший за отчимом.
– Она не хотела, что бы ее лапали, – еле слышно пробормотал он, поежившись, когда в его сторону зыркнули два злых глаза, припухших от пьянства и наркотиков.
– Пошли отсюда! – стал заводиться отчим, кинув в них пустую бутылку. – Я кому сказал!
Даже не сделав ни единой попытки уклониться, Пирс лишь крепче стиснул зубы, когда бутылка на излете попала ему в челюсть и рассекла щеку до крови. Постепенно ужас происшедшего затопил сознание болью невосполнимой утраты и вины. Отчим, всегда охочий до женщин, наверное, позволил себе распустить руки по отношения к девушке – вот она, и полосонула его по лицу. Вон, какие у него на лбу глубокие борозды от ногтей. Отчим никогда не позволял другим людям даже плохо отзываться о нем, а поступок девушки просто взбесил его. И он в гневе выстрелил в нее из своего дробовика, что всегда держал под рукой на случай ограбления или незваных гостей вроде рейдеров. Свой дробовик он любил намного больше приемных детей и почти никогда с ним не расставался.
– Ну, и чего уставился, как баран на новые ворота? Помоги мне! – заорал отчим. – Эта дрянь прямо как ваша мамочка, привыкшая строить из себя недотрогу.
Молча, подхватив с пола разводной ключ, Пирс, словно вихрь, налетел на отчима и обрушил на его потный затылок тяжелый инструмент. Перед глазами пульсировал алый туннель, в чьем центре находился лишь ненавистный человек, загубивший жизнь его матери. Избивавший до полусмерти Юрку во время затяжных пьянок и неконтролируемых приступов ярости.
Тяжело дыша Пирс, пришел в себя, когда голова отчима напоминала сырой фарш, из которого выбивали фонтанчики крови, а теле еще подергивалось в предсмертных судорогах. Склонившись над мертвой девушкой, Сергей с трудом сдерживал слезы. Проведя ладонью по ее лицу, закрыл глаза. Не удержавшись, поцеловал в холодеющие губы, после чего накрыл сверху подвернувшейся под руку старой ветошью.
Подойдя к Юрке наблюдавшего за его действиями с расширенными от ужаса глазами, схватил его за руку и поволок прочь от крови и смерти. Надавав мальцу пощечин и усадив на заднее сидение турбоцикла Нади, приказал сидеть смирно и не двигаться. Сам же побежал обратно в магазин, решив напоследок сделать то, что давно собирался сделать, да духа не хватало. Кубарем, скатившись в подвал, первым делом открыл все вентили на цистернах с водородным топливом. На пульте управления замигали предупреждающие надписи: «Опасность! Падения давления в первой, второй и третьей цистернах».
Не обращая внимания на резкий свист выбивающего под давлением газа, включил на полную мощность насос и поспешно выбежал из подвала. Теперь насос будет работать до тех пор, пока не закоротит проводку и он не воспламениться – такое бывало при перегреве мотора. К этому моменту они с Юркой будут далеко отсюда. После пожара все решат, что во всем виноваты рейдеры. Полиция как всегда спрячет дело под сукно, как не раз бывало в подобных случаях, и спустит разбирательства на тормоза. Исчезновение сыновей хозяина станции не вызовет много вопросов, так как официально они числились в другом городе и быть здесь не должны.
Вернувшись к турбоциклу, Пирс поймал себя на том, что его тело трясет, словно в лихорадке. Руки дергались как у больного болезнью Паркинсона, а ноги подгибались в коленях, как будто стали из желе. Он добрую минуту не мог попасть ключом в замок зажигания. Усилием воли, взяв себя в руки, провернул ключ. Турбоцикл под ним завибрировало, а Юрка сильнее вцепился в его поясницу чтоб не выпасть по дороге.
– Мы едем к Сашке. – Обернувшись к брату, безапелиционно заявил Пирс.
– После вашей ссоры он не хочет тебя видеть. – Сумрачно ответил подросток.
– После смерти матери мы все, что у него осталось на этом свете. Мне плевать, будет он мне рад или нет. Оставлю тебя у него, а сам… – Сглотнув горькую слюну, крепче стиснул руль. – Поеду на призывной пункт и запишусь добровольцем в армию. Даже если полиция и выяснит что я убил этого грязного подонка, ничего они со мной не смогут сделать. Армия своих не выдает.
– Ты рехнулся? Тебя могут отправить на войну! – чуть не плача выкрикнул Юрка.
– Плевать. Мне уже все равно. Держись крепче.
Потянув штурвал турбоцикла на себя, Пирс оторвал «железного коня» на полтора метра от земли. Переключившись на ручной режим, стал управлять послушным механизмом, двигаясь в сторону далекой громады столицы упирающейся черными башнями в мрачный небосвод, пронизанный багровыми молниями. Смотря перед собой слезящимися глазами, он никак не мог понять, слезятся они от встречного ветра или от слез рвущихся на свободу. Он не знал, что его ждет в будущем, но был уверен, что именно в этот момент вся его жизнь совершила резкий поворот, кидая его в бездну безысходности. Он не видел, как за спиной на месте заправки полыхнул огненный шар, взмывший в небо. И он больше не волновался относительно надвигающейся прямо на них зловещей тучи песчаной бури.
Он не соврал Юрке, когда пообещал отправиться на призывной пункт и записаться в армию. Так будет лучше и для него самого – по крайней мере, научится полезным в жизни вещам, а не только копаться в металлической рухляди и следить за аккумуляторными батареями. Возможно, он сделает себе на войне головокружительную карьеру и если однажды вернется на родную планету, то как герой, а не как разыскиваемый преступник. Потому что иного пути у него нет.
Красивая картинка постепенно потускнела, уступив место суровой действительности. Перед его мысленным взором снова появились зеленые как сочная трава глаза мертвой девушки, погибшей по его вине. Если бы он не настаивал на ее остановке, ничего бы из случившегося не произошло. От осознания этого неудержимо хотелось повернуть время вспять и все исправить. Однако Пирс понимал, что это невозможно. Теперь чувство вины навсегда поселится у него в душе. Будет неуклонно напоминать о себе каждый раз, когда он останется с собой наедине.
Звездная система Альфа Прайм. Планета Урб. Территория общежития завода «Робко».
От терзающего его многодневного голода Тони По с погонялом «Хог» часто впадал в беспамятство, приходя в себя лишь когда его поднимали с тротуаров стражи правопорядка дабы он не мешал пешеходному движению. По закону бомжевать на улице было не запрещено, а вот мешать движению считалось правонарушением с наказанием в виде штрафа. Любой здравомыслящий человек за километр видел, что с Тони взять нечего и полицейские даже не пытались его оштрафовать, ограничиваясь устными предупреждениями. Глотая голодные слюни у витрин магазинов, за которыми дымили тарелки с пряным мясом, глянцево блестящими экзотическими фруктами и сладким рисом, Хогу неудержимо хотелось выбить стекло. Но делать этого не стоило. Поблизости от магазина всегда топтались озлобленные гражданскими беспорядками толстопузые полицейские, которые за такое дело могли и пристрелить.
Днем Хог как проклятый вкалывал на заводе по производству домашних роботов «Робко», а по ночам подрабатывал на самой черной, на свете работе – младшим осмотрщиком городских канализаций. Эта была тяжелая и неблагодарная работа, за которую платили сущие гроши. Но эти деньги сейчас стали основным доходом, после того как завод «Робко» обанкротился и уволил на улицу триста тысяч работников. Примышленная планета Урб с населением в пятьдесят миллиардов, переживала сейчас не лучшие дни. Повальная безработица, голод и криминал захлестнули трущобы, став катализатором гражданских волнений. Несмотря на все усилия правительства взять ситуацию под контроль, она с каждым днем только ухудшалась, перерастая в массовые беспорядки. В городе дежурили уже привычные армейские подразделения, убивающих любого, кто появлялся в комендантский час на улицах охваченного страхом города. Потомки китайцев или «урбаниты» как их презрительно называли жители окраинных миров, отчаянно боролись за выживание, сражаясь с правительственными войсками, и друг с другом. После разразившегося месяц назад экономического кризиса и военного конфликта с Солнечной системой, войска Урба втянулись в затяжную кровопролитную войну. Вербуя в среднем по три миллиона рекрутов в месяц, союзники Альфы Прайм, перестали снабжать Урб необходимым продовольствием, сосредоточившись на поставках в свои собственные воинские части. Мобилизованные на войну людские ресурсы потребляли слишком много еды и чистой воды, оставляя на грани голода гражданское население. Шло смутное время террора и насилия.
– Тони! Ты ли это?! – радостно окликнул его знакомый голос с противоположной стороны улицы. Переведя взгляд в сторону позвавшего его человека, Хог непроизвольно напрягся, увидев дюжину крепко сбитых парней из банды «Черного лотоса». В последнее время эти молодчики обосновалась на нижних уровнях города и занималась грабежами продовольственных складов. Говорят ее члены ели сердца врагов, считая, что таким образом часть их силы переходила к ним.
– Тони! Ты меня не узнал зема? – из толпы парней отделился его старый знакомый, с которым он пять лет проработал на заводе «Робко» пока того не выгнали за воровство производственных деталей. Джо Джим был среднего роста, пухлый мужчина тридцати лет от роду, с вечно глумливым выражением на лице и хитрым взглядом узких глаз. Щерясь блестящими фиксами, он демонстративно задрал правый рукав, продемонстрировав Хогу татуировку человеческого черепа увитого лозой лотоса. Мог бы не показывать и так ясно с кем он теперь водится. Все члены банды носили кожаные куртки украшенные цепями и камуфляжные штаны с множеством карманов. Обычно такой наряд был не характерен для законопослушных граждан.
– Привет Джо. – Нейтральным тоном приветствовал его Хог, подпирая спиной стену общежития, где он проживал в тесной комнатушке последние лет шесть. Неделю назад пришло уведомление о выселении, и теперь он вполне может считаться бездомным, которому некуда пойти. Не самая лучшая новость под конец года, когда все собираются праздновать наступление величайшего праздника. У него даже не было денег на еду, не то, что на новое жилье.
– Вы что-то сказали? – громко переспросил вошедший в комнату Мак Милан. Защелкнув ременно-плечевую систему поверх тигрового камуфляжа «Тайгер страйп», принялся раскуривать сигару. Над его правым карманом куртки блеснули золотые крылышки рейнджера и несколько полосок наград, заставивших обоих лейтенантов более уважительно посмотреть на капитана.
– Я считаю, нам стоит поторопиться, сэр. Генерал не любит ждать.
– Спешишь на собственные похороны, сынок? – насмешливо спросил Максим.
На прощание окинув взглядом комнату, где он провел со своей женой, погибшей год назад, столько счастливых дней, украдкой вытер уголки глаз пальцем и твердым шагом вышел из квартиры. Закрыв дверь на персональный сим-ключ, позвонил в соседнюю квартиру. Через минуту дверь приоткрылась, и поверх цепочки на капитана уставились два недоверчивых глаза, вспыхнувших затем радостью узнавания.
– Здравствуй, Катя, – приветливо улыбнулся Максим.
– Что случилось, Макс? – спросила, девушка лет девятнадцати, окинув подозрительным взглядом обоих лейтенантов. – Кто эти люди с тобой? Они с военной базы?
– Это не важно. Я уезжаю.
– Уезжаешь? А когда вернешься?
– Никогда. Я слышал, ты скоро выходишь замуж? Тебе и твоему избраннику придется снимать жилье, а это недешево. У тебя восемь сестер и всего пять комнат для такой оравы. Бери мою квартиру в качестве свадебного подарка. Дарю.
Вложив в руку оробевшей девушки свой сим-ключ, он смущенно отвернулся, собираясь уйти, когда девушка радостно кинулась к нему и повисла на шее.
– Спасибо, но… – Катя была растеряна и встревожена. – Макс! Но, как же так, это так неожиданно. Анатоль и я, мы оба тебе очень благодарны…
– Не за что. Будьте счастливы. Если увидишь Людмилу, скажи ей, что я позвоню позже.
Настойчиво отстранив девушку, капитан быстро стал спускаться вниз по ступеням, спеша поскорее покинуть место, полное призраков былого.
– Вы, наверное, богатый человек, если так просто отдали собственную квартиру, ничего не потребовав взамен, – завистливо заметил один из лейтенантов. – А девчонка недурна, фигурка просто высший класс!
Максим промолчал, решив не уточнять, что на самом деле он беден, как церковная мышь, а его поступок – не что иное, как трусливая попытка сжечь мост к прошлой жизни. Он просто избавляется от ненужного балласта, связывающего его по рукам и ногам, чтобы, когда придет время, ничто не отягощало душу и не тянуло домой.
Закинув на заднее сидение машины армейскую сумку с выцветшим изображением черепа на фоне огня, Максим старался не оглядываться на дом, теперь смотрящий на него слепыми окнами, в которых не было ни капли жизни. Далекий рокот морского прибоя невыносимо отдавался в голове, пока он не догадался надеть на голову миниатюрные наушники, сердито выкрутив на максимум первую попавшуюся радиостанцию.
Оба лейтенанта невозмутимо расселись на передних сидениях. Военный джип, глухо заурчав мощным дизелем, со скрипом гравия медленно покатил по дороге мимо кричащей детворы, за которой гонялся с метелкой разъяренный мясник – мяч все-таки разбил ему витрину.
Звездная система Альфа Прайм. Планета Неостер. Окрестности столицы.
Поднялся легкий ветерок, и ветряк, бездействовавший весь день, со скрипом повернул хвост на запад. Возле заправки на блестящих канистрах из-под водорода сидел парень лет двадцати двух, и, глядя сквозь солнцезащитные очки на заходящее солнце, играл на губной гармонике незамысловатую мелодию. Багряный шар местного светила зловеще плыл в остывающем воздухе, медленно заходя за горизонт. Положив губную гармонику в карман, парень вгляделся вдаль. По пустынной дороге, оставляя за собой хвост пыли, на огромной скорости несся, сверкая хромом, новенький турбоцикл. Восседая в высоком кожаном седле, в бандане, видавших виды, но все еще крепких джинсах и косухе, к заправке с названием «Лунный луч» подлетела девушка. В ожидании, пока ее транспортное средство медленно опустится на пыльную землю, сняла с раскрасневшегося лица защитные очки.
Из магазина на шум двигателя вышел нетвердой походкой кряжистый мужик лет пятидесяти, быстро окинул девушку похотливым взглядом и не совсем дружелюбно спросил: – Чего Вам?
– Полный бак, пожалуйста! – быстро ответила девушка и протянула ему мятую купюру.
Мужчина, подсоединив шланг к топливному баку турбоцикла, взял деньги и зашел в магазин. Заправочная колонка ожила и завибрировала, послушно отсчитывая литры водородного топлива. Прислонившись плечом к покосившемуся рекламному щиту, молодой парень принялся беззастенчиво разглядывать девушку сквозь съехавшие на нос очки. Ее восхитительные длинные темные волосы, охваченные банданой, спускались на куртку и переливались на солнце. Подбородок с чуть заметной ямочкой, брови аккуратными стрелочками, высокие щеки и алые губы полностью завладели его вниманием. Наконец, он решился начать разговор.
– Далеко собрались? – с вызовом спросил он. – Приближается большая буря.
– Я знаю, – как можно небрежней ответила гостья, стараясь не смотреть в его сторону.
– Это ведь турбореактивная модель Ньюпорт 2000?
– Верно, – девушка с любопытством покосилась на него. – Разбираешься в турбоциклах?
– Немного. Мой брат в этом деле дока, а я так, на подхвате.
Колонка негромко звякнула, давая понять, что заправка окончена. Парень слегка вздрогнул, выйдя из легкого оцепенения. Девушка начала неторопливо надевать на глаза защитные очки, чтобы продолжить свой путь. Лихорадочно придумывая, чем бы ее задержать хоть на пару минут, парень извлек из кармана прохладную банку квадра-колы и дружелюбно протянул ей.
– Глотни на дорогу. У тебя выдался пыльный путь.
– Спасибо. Как тебя зовут? – девушка взяла напиток из его рук и жадно стала глотать приторно-сладкую жидкость фиолетового цвета.
– Сергей Пирсов, но друзья называют просто Пирс.
– А я Надя. Друзья называют просто Белка. Где сейчас твой брат?
– Старший уехал в город на заработки, а младший в подвале, чистит аккумуляторы.
– Эй, леди! – окликнул ее хозяин заправки, он же приемный отец Пирса. – Не желаете отдохнуть с дороги и переждать бурю? Вижу даже отсюда, что Вы едва держитесь в седле. Передохните пару часов, а потом летите в свою чертову столицу. Никуда она без Вас не денется.
Взглянув в глаза Пирса, светящиеся надеждой и невысказанной мольбой, Надя не смогла отказаться от возможности размять ноги перед тем, как поехать дальше. Заглушив двигатель, она сошла на землю и потянулась всем телом. Пройдя следом за Пирсом в полутемное помещение магазинчика, с любопытством осмотрелась. На пластиковых стеллажах пылились груды старых журналов в глянцевых обложках. Несколько ржавых автоматов по продаже квадра-колы и огромное количество музыкальных квази-кристаллов популярных некогда рок-групп. Пока Пирс готовил для нее пару сэндвичей, девушка одиноко бродила меж стеллажей. Выбрав заинтересовавшую композицию, она вложила кристалл в небольшое углубление на своем миниатюрном проигрывателе висящем на шее. После минуты прослушивания вернула на место.
– У вас отличная подборка! – похвалила Надя, благодарно приняв из рук Пирса бутерброд.
– Это коллекция моего старшего брата Александра. Мы вынуждены продавать их. Нам нужны деньги, – вздохнул Пирс, проведя рукой по кристаллам. – Он бы этого не одобрил.
– Так твой брат даже не знает, что его коллекцию выставили на продажу?
– Это идея моего отчима. Он сказал, что раз Сашка не присылает денег из города, значит, пускай не ждет, что его вещи и дальше будут под присмотром, словно в долбаной камере хранения. Когда много лет назад мы купили заправку в надежде, что через нее пройдет Федеральное шоссе номер три, и мы сможем разбогатеть при ее продаже, все вышло совсем не так, как планировали. Трассу проложили на сто километров южнее, а дорога, вдоль которой ты летела, это всего лишь наезженная колея. Моя мать умерла, когда мы были еще маленькими, а отчим вложил все средства в эту бесплодную землю. В округе не осталось других поселений. После великой засухи молодежь перебралась в столицу, а старики все вымерли.
– Трудно представить себе здешнюю жизнь, – поежилась Надя, прожевывая бутерброд.
– Можно, если захотеть. Пойдем, познакомлю тебя с Юркой.
Спустившись в полуподвальное помещение, Пирс кинул, пустую жестянку из-под газировки в чумазого подростка лет пятнадцати, который ухитрился ловко увернуться от нее. Под нечесаной копной соломенных волос, выцветших на солнце, Юрка в рабочем комбинезоне, засаленном пятнами масла, напоминал несуразное чучело. Лишь голубые как лед глаза на загорелом лице светились внутренним весельем и озорством. Вытерев грязные руки прямо об одежду, он несколько раз пнул ногой приземистый ящик в углу комнаты. Удовлетворенно кивнул, стоило тому размеренно заурчать и замигать датчиками на приборной панели.
– Пирс, третий аккумулятор дышит на ладан, – пожаловался он, разглядывая гостью из-под насупленных бровей. – Я выяснил, откуда конденсат. Одна из емкостей с кислотой протекает.
– Познакомься, это Надя. А это Юрка, вечный мой геморрой и головная боль.
– Поклеп! – возмутился подросток, сердито толкнув брата плечом.
– Иногда бывают перебои с электроэнергией, – объяснил Пирс. – Вот мы и держим на всякий случай резервный источник энергии в рабочем состоянии. Ветряк и солнечные панели вырабатывают достаточно электричества для аккумуляторов, а потом мы можем пользоваться ими целый день, не прибегая к энерголинии. Это, пожалуй, единственный способ сэкономить деньги. С водой, к сожалению, так не получается. Скважина с каждым годом все сильней высыхает, и мы вынуждены бурить землю глубже. Если бы мы жили рядом с морем, то легко черпали и прогоняли ее через фильтр, выделяя из нее чистые кислород и водород. Местная вода сильно загрязнена химическими примесями, не поддающимися обычной очистке. Приходится использовать специальные фильтры и дистиллятор, прежде чем делать из нее топливо.
– И часто здесь бывают гости? – спросила Надя, с улыбкой подмигнув смутившемуся Юрке.
– Чуть чаще, чем пару раз в год, – вместо Пирса проворчал подросток. – Основная трасса на юге и она очень востребована. Пылевые бури очень опасны. Рассказывают о стене песка, что рвет металл машин и забивает воздухозаборники, отчего случаются аварии. Если аэрокар на полной скорости влетит в подобное облако – бум! – Юрка стукнул ладонью по столешнице, – разобьется как о бетонную стену! Человека просто раздерет на части. Ты разве не знала об этом?
– Вообще-то даже не догадывалась, что они бывают такой силы, – осторожно призналась Надя. – Я до сих пор нахожусь под впечатлением от увиденного. Пролетая мимо высохшего русла соленого озера, в тридцати километрах отсюда, я стала свидетельницей жестокой драки между двумя группами людей. Они дубасили друг друга здоровенными дубинами, усаженными шипами и длинными цепями с металлическими шарами на концах.
– Опять пустынные рейдеры что-то не поделили, – снова опередил брата Юрка. – Это местные банды стервятников и преступников. Они мародерствуют в основном в заброшенных и покинутых городах, где уже давно никто не живет. По правде сказать, так близко к нам еще никто из них не приближался. Нужно сообщить отцу. Будут проблемы, если они найдут нас.
Побежав вверх по лестнице, Юрка обернулся и за спиной Нади скорчил Пирсу смешную рожицу. Погрозив тому кулаком, Пирс собрался уже швырнуть в него пустой масленкой, но Юрка уже убежал. Девушка с любопытством заглянула в следующую комнату, где едва слышно пыхтел насос, качая воду с глубины на поверхность. Несколько медных тысячелитровых емкостей почти наполнились, но этого было недостаточно. Обычно из трех полных цистерн получалось всего лишь сто литров водородного топлива. А ведь чистая вода была необходима не только для питья и ежедневных нужд, но и для пятиразового полива гидропонных парников. На поверхности земли был слишком высокий уровень вредного ультрафиолета и для того, чтобы привычные любому человеку растения росли нормально и без мутаций, их размещали под землей, а там, как известно, прохладно. Все города на Неостере были построены по схожему принципу. Поначалу их строили на поверхности, пока на горьком опыте не выяснили, что без надежного противорадиационного купола над головой жизнь со временем чахнет и умирает. Долго находиться на поверхности без защиты было опасно.
Заметив вытекшую из-под аккумулятора струйку жидкости, Пирс принялся быстро стирать ее с пола тряпкой. Глаза сразу заслезились от резковатого запаха, а в горле начало першить.
– Лучше тебе подняться наверх, – посоветовал Пирс девушке, наблюдавшей за ним со стороны. – Как закончу, покажу нашу гордость – парник, где мы выращиваем овощи.
– Как скажешь. Я подожду у стеллажей с музыкой.
Надя с опаской перешагнула через лужицу кислоты и быстро поднялась по лестнице. Любуясь ее великолепными женственными формами, Пирс подавил новую вспышку раздражения, вляпавшись пальцами в жгучую кислоту. Минут десять у него ушло на то, чтобы заделать протечку в аккумуляторе и привести пол в порядок.
Наверху послышались глухие голоса, а потом неожиданно раздался истошный девичий крик и последующий за ним хлесткий выстрел из отцовского дробовика. Похолодев от дурных предчувствий, парень схватил со стола тяжелый разводной ключ и уже собрался бежать на помощь, когда раздались тихие шаги. По лестнице спускался Юрка с восковым от страха лицом.
– Отец приказал сидеть в подвале и никуда не выходить. – Словно робот повторял он.
– Да что случилось? – встряхнул его за плечи Пирс. – На нас напали рейдеры? Что с Надей?
– Отец приказал не выходить! – чуть не плача повторил Юрка, забиваясь в угол подвала.
Пирс прислушался к тишине наверху и услышал шаркающие звуки, словно кто-то тащил волоком тело. Чуть дыша, он стал медленно подниматься по скрипящим ступеням, ожидая увидеть все, что угодно, но только не зрелище, повергнувшее его в шок. Живой и невредимый отчим, пыхтя и чертыхаясь, тащил за ноги мертвую Надю. Нет! Она была еще жива, но жизнь стремительно покидала ее сквозь рваное отверстие в горле, сквозь которое хлестала кровь из перебитых артерий. Отчим вскинул к плечу дробовик, стоило Пирсу выпустить из рук загремевший по полу разводной ключ.
– Ты меня напугал, проклятый мальчишка! – Рявкнул отчим, медленно опуская оружие.
– Что здесь произошло? Это сделали рейдеры? Билл! – выкрикнул Пирс.
– Сколько раз я просил называть меня «папа», – отчим сердито смахнул со лба потную прядь волос и снова принялся оттаскивать тело подальше от входа. – Эта шлюха еще легко отделалась. Никто не смеет называть меня «грязным, вонючим козлиной», а кто назовет, тот пожалеет.
Из-за спины Пирса выглянул испуганный Юрка, с открытым ртом наблюдавший за отчимом.
– Она не хотела, что бы ее лапали, – еле слышно пробормотал он, поежившись, когда в его сторону зыркнули два злых глаза, припухших от пьянства и наркотиков.
– Пошли отсюда! – стал заводиться отчим, кинув в них пустую бутылку. – Я кому сказал!
Даже не сделав ни единой попытки уклониться, Пирс лишь крепче стиснул зубы, когда бутылка на излете попала ему в челюсть и рассекла щеку до крови. Постепенно ужас происшедшего затопил сознание болью невосполнимой утраты и вины. Отчим, всегда охочий до женщин, наверное, позволил себе распустить руки по отношения к девушке – вот она, и полосонула его по лицу. Вон, какие у него на лбу глубокие борозды от ногтей. Отчим никогда не позволял другим людям даже плохо отзываться о нем, а поступок девушки просто взбесил его. И он в гневе выстрелил в нее из своего дробовика, что всегда держал под рукой на случай ограбления или незваных гостей вроде рейдеров. Свой дробовик он любил намного больше приемных детей и почти никогда с ним не расставался.
– Ну, и чего уставился, как баран на новые ворота? Помоги мне! – заорал отчим. – Эта дрянь прямо как ваша мамочка, привыкшая строить из себя недотрогу.
Молча, подхватив с пола разводной ключ, Пирс, словно вихрь, налетел на отчима и обрушил на его потный затылок тяжелый инструмент. Перед глазами пульсировал алый туннель, в чьем центре находился лишь ненавистный человек, загубивший жизнь его матери. Избивавший до полусмерти Юрку во время затяжных пьянок и неконтролируемых приступов ярости.
Тяжело дыша Пирс, пришел в себя, когда голова отчима напоминала сырой фарш, из которого выбивали фонтанчики крови, а теле еще подергивалось в предсмертных судорогах. Склонившись над мертвой девушкой, Сергей с трудом сдерживал слезы. Проведя ладонью по ее лицу, закрыл глаза. Не удержавшись, поцеловал в холодеющие губы, после чего накрыл сверху подвернувшейся под руку старой ветошью.
Подойдя к Юрке наблюдавшего за его действиями с расширенными от ужаса глазами, схватил его за руку и поволок прочь от крови и смерти. Надавав мальцу пощечин и усадив на заднее сидение турбоцикла Нади, приказал сидеть смирно и не двигаться. Сам же побежал обратно в магазин, решив напоследок сделать то, что давно собирался сделать, да духа не хватало. Кубарем, скатившись в подвал, первым делом открыл все вентили на цистернах с водородным топливом. На пульте управления замигали предупреждающие надписи: «Опасность! Падения давления в первой, второй и третьей цистернах».
Не обращая внимания на резкий свист выбивающего под давлением газа, включил на полную мощность насос и поспешно выбежал из подвала. Теперь насос будет работать до тех пор, пока не закоротит проводку и он не воспламениться – такое бывало при перегреве мотора. К этому моменту они с Юркой будут далеко отсюда. После пожара все решат, что во всем виноваты рейдеры. Полиция как всегда спрячет дело под сукно, как не раз бывало в подобных случаях, и спустит разбирательства на тормоза. Исчезновение сыновей хозяина станции не вызовет много вопросов, так как официально они числились в другом городе и быть здесь не должны.
Вернувшись к турбоциклу, Пирс поймал себя на том, что его тело трясет, словно в лихорадке. Руки дергались как у больного болезнью Паркинсона, а ноги подгибались в коленях, как будто стали из желе. Он добрую минуту не мог попасть ключом в замок зажигания. Усилием воли, взяв себя в руки, провернул ключ. Турбоцикл под ним завибрировало, а Юрка сильнее вцепился в его поясницу чтоб не выпасть по дороге.
– Мы едем к Сашке. – Обернувшись к брату, безапелиционно заявил Пирс.
– После вашей ссоры он не хочет тебя видеть. – Сумрачно ответил подросток.
– После смерти матери мы все, что у него осталось на этом свете. Мне плевать, будет он мне рад или нет. Оставлю тебя у него, а сам… – Сглотнув горькую слюну, крепче стиснул руль. – Поеду на призывной пункт и запишусь добровольцем в армию. Даже если полиция и выяснит что я убил этого грязного подонка, ничего они со мной не смогут сделать. Армия своих не выдает.
– Ты рехнулся? Тебя могут отправить на войну! – чуть не плача выкрикнул Юрка.
– Плевать. Мне уже все равно. Держись крепче.
Потянув штурвал турбоцикла на себя, Пирс оторвал «железного коня» на полтора метра от земли. Переключившись на ручной режим, стал управлять послушным механизмом, двигаясь в сторону далекой громады столицы упирающейся черными башнями в мрачный небосвод, пронизанный багровыми молниями. Смотря перед собой слезящимися глазами, он никак не мог понять, слезятся они от встречного ветра или от слез рвущихся на свободу. Он не знал, что его ждет в будущем, но был уверен, что именно в этот момент вся его жизнь совершила резкий поворот, кидая его в бездну безысходности. Он не видел, как за спиной на месте заправки полыхнул огненный шар, взмывший в небо. И он больше не волновался относительно надвигающейся прямо на них зловещей тучи песчаной бури.
Он не соврал Юрке, когда пообещал отправиться на призывной пункт и записаться в армию. Так будет лучше и для него самого – по крайней мере, научится полезным в жизни вещам, а не только копаться в металлической рухляди и следить за аккумуляторными батареями. Возможно, он сделает себе на войне головокружительную карьеру и если однажды вернется на родную планету, то как герой, а не как разыскиваемый преступник. Потому что иного пути у него нет.
Красивая картинка постепенно потускнела, уступив место суровой действительности. Перед его мысленным взором снова появились зеленые как сочная трава глаза мертвой девушки, погибшей по его вине. Если бы он не настаивал на ее остановке, ничего бы из случившегося не произошло. От осознания этого неудержимо хотелось повернуть время вспять и все исправить. Однако Пирс понимал, что это невозможно. Теперь чувство вины навсегда поселится у него в душе. Будет неуклонно напоминать о себе каждый раз, когда он останется с собой наедине.
Звездная система Альфа Прайм. Планета Урб. Территория общежития завода «Робко».
От терзающего его многодневного голода Тони По с погонялом «Хог» часто впадал в беспамятство, приходя в себя лишь когда его поднимали с тротуаров стражи правопорядка дабы он не мешал пешеходному движению. По закону бомжевать на улице было не запрещено, а вот мешать движению считалось правонарушением с наказанием в виде штрафа. Любой здравомыслящий человек за километр видел, что с Тони взять нечего и полицейские даже не пытались его оштрафовать, ограничиваясь устными предупреждениями. Глотая голодные слюни у витрин магазинов, за которыми дымили тарелки с пряным мясом, глянцево блестящими экзотическими фруктами и сладким рисом, Хогу неудержимо хотелось выбить стекло. Но делать этого не стоило. Поблизости от магазина всегда топтались озлобленные гражданскими беспорядками толстопузые полицейские, которые за такое дело могли и пристрелить.
Днем Хог как проклятый вкалывал на заводе по производству домашних роботов «Робко», а по ночам подрабатывал на самой черной, на свете работе – младшим осмотрщиком городских канализаций. Эта была тяжелая и неблагодарная работа, за которую платили сущие гроши. Но эти деньги сейчас стали основным доходом, после того как завод «Робко» обанкротился и уволил на улицу триста тысяч работников. Примышленная планета Урб с населением в пятьдесят миллиардов, переживала сейчас не лучшие дни. Повальная безработица, голод и криминал захлестнули трущобы, став катализатором гражданских волнений. Несмотря на все усилия правительства взять ситуацию под контроль, она с каждым днем только ухудшалась, перерастая в массовые беспорядки. В городе дежурили уже привычные армейские подразделения, убивающих любого, кто появлялся в комендантский час на улицах охваченного страхом города. Потомки китайцев или «урбаниты» как их презрительно называли жители окраинных миров, отчаянно боролись за выживание, сражаясь с правительственными войсками, и друг с другом. После разразившегося месяц назад экономического кризиса и военного конфликта с Солнечной системой, войска Урба втянулись в затяжную кровопролитную войну. Вербуя в среднем по три миллиона рекрутов в месяц, союзники Альфы Прайм, перестали снабжать Урб необходимым продовольствием, сосредоточившись на поставках в свои собственные воинские части. Мобилизованные на войну людские ресурсы потребляли слишком много еды и чистой воды, оставляя на грани голода гражданское население. Шло смутное время террора и насилия.
– Тони! Ты ли это?! – радостно окликнул его знакомый голос с противоположной стороны улицы. Переведя взгляд в сторону позвавшего его человека, Хог непроизвольно напрягся, увидев дюжину крепко сбитых парней из банды «Черного лотоса». В последнее время эти молодчики обосновалась на нижних уровнях города и занималась грабежами продовольственных складов. Говорят ее члены ели сердца врагов, считая, что таким образом часть их силы переходила к ним.
– Тони! Ты меня не узнал зема? – из толпы парней отделился его старый знакомый, с которым он пять лет проработал на заводе «Робко» пока того не выгнали за воровство производственных деталей. Джо Джим был среднего роста, пухлый мужчина тридцати лет от роду, с вечно глумливым выражением на лице и хитрым взглядом узких глаз. Щерясь блестящими фиксами, он демонстративно задрал правый рукав, продемонстрировав Хогу татуировку человеческого черепа увитого лозой лотоса. Мог бы не показывать и так ясно с кем он теперь водится. Все члены банды носили кожаные куртки украшенные цепями и камуфляжные штаны с множеством карманов. Обычно такой наряд был не характерен для законопослушных граждан.
– Привет Джо. – Нейтральным тоном приветствовал его Хог, подпирая спиной стену общежития, где он проживал в тесной комнатушке последние лет шесть. Неделю назад пришло уведомление о выселении, и теперь он вполне может считаться бездомным, которому некуда пойти. Не самая лучшая новость под конец года, когда все собираются праздновать наступление величайшего праздника. У него даже не было денег на еду, не то, что на новое жилье.