(Не следует думать, что генерал КГБ был столь образованным в оккультных материях человеком – хотя и заведовал он одно время всякими науками нетрадиционной ориентации, но вообще-то был убежден, что Лемурия – это выдуманная американцами страна разумных лемуров).
   Ученые переглянулись. Ответить генералу было нечего.
   Да, это была явно не Средняя Азия прошлого века, куда, как планировалось программой «Порог», они должны были пробить межвременной канал.
   И что это такое – понять было невозможно. Конечно, можно было затребовтаь сюда любого из четырех сотен историков предназнаечнных для второго этапа операции, отобранных Комитетом заранее. Там конечно в основном спецы по истории Росийской империи, но десятка два знактоков местных особенностей нашлось бы. По плану меньше чем через сутки они должны были быть доставлены на объект перехода.
   Но чутье подсказывало контрразведчику, что историки тут мало помогут.
   Фотоснимки зафиксировали такое, что, мягко говоря, не вписывалось в историю местной цивилизации.
   Почти правильное кольцо стен, опоясывавшее поселение.
   Караван-сараи (?!) и постоялые дворы (?!) у ворот.
   Девять башен и отдаленно не напоминавших привычные мусульманские минареты. Три «предположительно храма» с колоннами и куполами.
   Несколько явственно выделяющихся кварталов с домами, явно не похожими на глинобитные мазанки простолюдинов.
   Двухэтажный дом в форме подковы – резиденция местной власти, а может – дворец правителя. Еще один похожий дворец, только раза в два меньше.
   Город которого нет здесь, и горы, которых нет там.
   И хоть Мезенцев не был великим знатоком физики, но в тонкостях операции «Порог» разбирался. Значило это скорее всего, то, что перед ними – другой мир. Не просто другой, но совсем другой. И что с этим делать было совершенно непонятно.
   Оставалось ждать данных войсковой разведки.
* * *
   Год Синего Ветра. Месяц Ранней Росы, четырнадцатый день
   Гахна. Примерно две тысячи километров к северо-востоку от предыдущего места действия
   Алтен проснулась оттого, что ей на лицо упал солнечный зайчик.
   Вскочив, она оглядела свое жилище.
   Старинный идрисский ковер на полу – настоящий, не дешевая подделка; поверх него – туго набитые атласные и бархатные подушки, с потолка свисали изящной работы золотые светильники. Обстановка может показаться роскошной и даже слишком – но зачем еще деньги, если не тратить их на красивые вещи, которые так украшают жизнь?
   По комнате расставлены низкие столики с остатками легкой закуски и разноцветными досками для игры в х» хо – этой ночью у нее были друзья, и этой же ночью у нее состоялось неприятное объяснение.
   Алтен встряхнула головой.
   Пусть она чародейка из не самого сильного ковена, но, тем не менее, чародейка, причем не какой-нибудь – шестой ступени.
   Если этот надутый придворный сопляк считает себя выше ее только потому, что у него тройное имя, а у нее лишь двойное, то пусть ему будет хуже! В конце концов, ее род не менее древен и почитаем. Да и вообще, как сказал пророк Сей: «Нет раба, не имевшего предком царя, и царя, не имевшего предком раба».
   Она выглянула в окно, полюбовалась вздымающимися над башнями и крышами Гахны, синими отрогами Уйгола.
   Потом, сбросив ночное покрывало, забралась в стоявшую в углу большую бронзовую лохань в форме большой раковины из южных морей.
   Фыркая, начала обливаться холодной водой, прогоняя остатки сна.
   Можно было позвать служанку, но за три года в чародейской школе Алтен привыкла обходиться без посторонней помощи.
   Обтершись куском грубого полотна, она как была, нагая, уселась на ковер и стала есть.
   Перекусив кистью винограда и двумя хлебцами, девушка принялась обдумывать свой сегодняшний день.
   Важных дел вроде нет.
   Завтра ей предстоит сложное гадание об успехе важной сделки – для почтенного Сиркэ, главы Купеческой гильдии города. И еще – молодая богатая вдова, хочет узнать – следует ли ей взять в мужья своего дальнего родича? Второе, конечно, проще, но в гадании на счастье и любовь вероятность ошибки велика, а репутация мага стоит дорого, и теряется легко.
   Может, если бы вдова не обещала пятьдесят золотых, чаровница бы отказалась. Но ведь нужно же оплачивать столь любимую ею роскошь?
   Но это завтра.
   А что ей делать сегодня?
   Может быть, отдохнуть перед предстоящим действом?
   Или заняться тренировками – покидать, например, игральную кость, добиваясь выпадения нужного результата?
   А то плюнуть на все и съездить в горы?
   Прикрыла глаза, представив чистейшую прохладную воду озер и мягкую траву высокогорных лугов.
   Нет, пожалуй, можно не успеть обернуться до завтра.
   Поэтому придется заняться костями.
   Алтен вытащила из ниши шкатулку, где хранила чародейские предметы – все, что собрала за три года после того как завершила обучение.
   На ней не было запора, но тот, кто попытался бы ее открыть без разрешения хозяйки (пусть бы это был и куда более сильный маг), рисковал получить крупные неприятности.
   Подняла крышку… да так и замерла.
   Вокруг неприметного куска мутноватого кварца в простой деревянной оправе мерцало розоватое сияние – невидимое для непосвященных, но заметное даже для начинающего чародея.
   Камень Судьбы давал ей знак.
   Следующие несколько минут Алтен провела в напряженной активности.
   Содержимое ящичка было небрежно вывалено прямо на пол, и девушка погрузила руки в россыпь флаконов и амулетов.
   Несколько бутылочек с эликсирами были отложены в сторону, а две – тут же откупорены и выпиты (стены комнаты услышали произносимые сдавленным шепотом неблагозвучные слова – зелья не отличались тонким вкусом). Оранжевым мелом она очертила круг, в центр которого положила Камень Судьбы – его аура виделась ей теперь густо-малиновой. Вокруг разложила несколько замысловатых вещиц, а потом сбрызнула талисман жидкостью еще из двух флаконов.
   Несколько капель попало ей на руки, и Алтен зашипела от боли, но отвлекаться было некогда.
   Когда все было готово, она мысленно воззвала к Могущественным и к духам предков, прося помочь правильно истолковать Весть.
   Затем сосредоточилась на амулете, впиваясь взором в его глубину.
   И чуть не вскрикнула от изумления – в багряном отблеске проскальзывали лиловые искры. Это значило, что Весть Судьбы касается не только ее, а и других.
   О, да их целый рой! И быстрое мерцание – значит, ей предстоит узнать нечто очень важное. Что же это такое?
   Видение пришло неожиданно и сильно – как это и бывало.
   Что-то изо всех сил толкнуло ее в позвоночник, окружающий мир свернулся в точку, а потом глазам ее предстало зрелище – полуразвалившийся старинный город на фоне горного хребта. Потом она увидела его уже сверху, как будто глазами птицы, и убедилась, что на улицах этого вроде бы давно умершего города присутствует жизнь – множество людей в светло-зеленой одежде и какие-то странные повозки. Затем город резко ушел вниз, в глаза ударило выгоревшее небо – и перед глазами явилось лицо человека: в той самой странной одежде, невиданной ею раньше.
   Все пропало – болезненным толчком Алтен вышвырнуло обратно в реальный мир. Камень стал прежним мертвым осколком кварца – Весть была передана.
   Пошатываясь, девушка поднялась на ноги, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Пожалуй, с эликсирами она перемудрила. И неудивительно – такое было с ней третий раз в жизни.
   Ну, как бы там ни было, сообщение получено, и нужно действовать.
   Взяв со стола тоненькую флейту, она дважды дунула в нее.
   Через полминуты на лестнице загремели шаги.
   Тут Алтен вспомнила, что до сих пор нагая.
   Одеваться уже не было времени, и девушка просто подхватила лежащую на ковре скатерть и небрежно прикрылась ею, прижав одной рукой к груди. Хотя она, как и всякий маг, была лишена ложной стыдливости, но ей было бы неприятно при мысли, что кто-то будет мысленно проделывать с ней всякие вещи, которые она по доброй воле с ним делать бы не стала.
   Вошел, тяжело переваливаясь, муж ее домоправительницы.
   – Вот что, Стокк, – распорядилась она, стоя, как ни в чем не бывало, напротив окна, освещенная восходящим светилом.
   Судя по взгляду Стокка, скатерть оказалась весьма коротка.
   – Сегодня же, в крайнем случае, завтра продай моих коней. Всех троих, кроме Паруса и Кошки. Потом пойдешь к колесничному мастеру и скажешь, что заказ я отменяю, а задаток он может оставить себе.
   Собери еды на пять дней, и купи хорошие седла – купи самые хорошие какие найдешь.
   Всем скажешь, что госпожа уехала по делам важным и срочным, и когда приедет – не известно.
   За домом следи, деньги трать с умом. Если что не так – крепко взыщу по возвращении.
   – Понял, – поклонился Стокк. А осмелюсь спросить – куда вы уезжаете?
   Далеко. На плосокгорье Тара-Хуту. Есть там такое место – Тхан-Такх.
   – Тхан-Такх? – удивился старик. – Не слышал. Что осмелюсь спросить привлекло в нем мою госпожу?
   – Можно сказать, меня призывает судьба… Иди.
   Оставшись одна, девушка отшвырнула скатерть, и принялась перебирать содержимое сундука с одеждой, размышляя.
   Тхан-Такх. Один из покинутых в последнюю магическую войну городов…
   Город, с которым связанно одно старое пророчество, что именно в нем будут жить демоны, кои захотят властвовать над миром? И другое – что от того добрые или злые демоны будут там жить, зависит судьба Аргуэрлайл. Любопытно, любопытно…
* * *
   Три дня спустя
   …– Ну что ж, – констатировал Мезенцев, осмотрев город. – По крайней мере, теперь отпала проблема, где будет стоять гарнизон. Ты, Капустин, назначаешься военным комендантом.
   – Товарищ генерал! – взвился майор. – Да, какой из меня комендант?! Я же разведчик!
   – Разговорчики в строю! – рявкнуло начальство. – Ладно, давайте, обустраивайтесь, готовьтесь принимать грузы, гостей. А я – на ту сторону. Мне еще объясняться с Москвой, рассказывать… про параллельный мир. Даже не знаю, как отреагирует Юрий Владимирович.
   При упоминании имени грозного генсека люди, собравшиеся во «дворце» на военный совет, притихли. Товарищ Андропов не любил неожиданностей. Все должно делаться и идти в соответствии с линией партии.
   – Кстати, – спохватился генерал-лейтенант, – этот ваш город надо как-то назвать.
   – Давайте – Новая Москва, – предложил Капустин.
   – Новая Москва? – нахмурился Антон Карлович. – Ты еще скажи – Новые Васюки.
   Недавно генерал перечитал Ильфа и Петрова, и теперь при всяком удобном случае не упускал возможности щегольнуть эрудицией.
   – А почему не Новый Краснодар?
   – А причем тут Краснодар?
   – Так я из Краснодара!
   – А при чем тут ты? Можно подумать, ты его открыл!
   – Может, Андропов?
   Решил прогнуться перед начальством, Борисов? Не те времена!
   – Предлагаю – Октябрьск, – веско припечатал генерал. – Просто и со вкусом.
   – Так ведь до праздников вроде еще далеко… – заикнулся археолог.
   – Зато сейчас ведь у нас там, – кивнул куда-то в сторону Антон Карлович, – октябрь месяц.
   Октябрьск, так Октябрьск. Не лучше других названий, но и не хуже.
   Проводив генерала, майор Капустин пошел осмотреть ветряк, который уже скоро будет готов дать ток.
   Электрики разматывали провода, подвешивая их на вбитые в мазаные потрескавшиеся стены гвозди, вполголоса матеря неудобные стремянки и зло дергая запутавшиеся бухты.
   – Поосторожней там, – бросил, проходя мимо, Капустин. – Отгорит конец – сами же будете потом чинить.
   Державший лестницу лопоухий боец захихикал.
   – Чего ржешь? – осведомился воюющий с непослушным щитком другой воин, стоявший на этой лестнице.
   – Как это он сказал, ха-ха?! Отгорит конец!
   – Балда, это не про то, что ты подумал. Это у электриков так говорят, когда при замыкании провод перегорает – отгорел конец.
   – А у нас в Кинешме было дело – алкаш один залез в трансформаторную будку поссать. Ну и у него тоже отгорел конец, – и солдатик вновь захихикал. – С концами.
   Майор улыбнулся грубой солдатской шутке. Пусть себе балагурят. Значит, психический климат во вверенном ему подразделении в норме.
   Итак, с электричеством особых проблем не предвидится.
   Но вот с вещами, вроде водопровода и канализации, он не знал, что и делать. Черт бы побрал этого генерала с новым назначением!
   Предположим, для солдат можно выкопать сортиры, а умываться они будут из колодца. Но вряд ли это понравится офицерам, особенно старшим (одних полковников набралось уже с десяток). Да и гражданские специалисты и всякое штатское начальство… Оно, как показывал его опыт, куда скандальнее военного…
   Кстати, а куда местные жители свое дерьмо девали? Может, тут осталась какая-нибудь древняя канализация? Майор обвел взглядом ветхие дувалы.
   Да нет, вряд ли тут имело место что-то такое – махровое средневековье с восточным уклоном.
   – Товарищ майор, разрешите обратиться?
   Перед ним стоял невысокий худощавый офицер с одной сиротливой звездочкой на погонах.
   Младший лейтенант Артем Серегин, командир взвода строителей геодезистов, отличник боевой и политической, и к тому же выпускник строительного техникума. В общем, ценный кадр в их непростых условиях.
   – Обращайтесь, – позволил комендант.
   Несколько секунд «младшой» молчал, и на лице его скользнуло даже выражение легкой растерянности (впрочем, нет, наверняка, это показалось Капустину, не тот это парень).
   – Товарищ майор, – наконец начал он. – Я вот подумал: это же вроде как крепость была? Ну вот, а я где-то читал, что в крепостях всегда были подземные ходы…
   – И что? – с легким раздражением бросил Капустин. – Ну, допустим, были, нам что с того?
   – Так ведь… – быстро ответил лейтенант. – Ведь о нем может знать и… Ну, тот, кому не надо. Пролезет еще за стены…
   Комендант задумался. А ведь «пиджак» не так уж и не прав. Черт его знает, что тут за местное население и что от него можно ожидать? Конечно, это похоже на паранойю, но… Лучше, как говорится, перебдеть, чем недобдеть.
   – Ладно, – принял решение. – Возьмешь двух или трех солдат и поищите.
   Он несказанно удивился, когда менее чем через час Серегин прибегал докладывать о находке.
   – Молодец, Серегин, – похлопал его по плечу комендант, рассматривая лаз, обнаруженный в подвале одного из неприметных на первый взгляд сооружений. – Ну, у тебя и нюх. Что ты в стройбате делаешь? Ты ж разведчик от Бога!
   – Вызови ребят из комендантского взвода, – велел майор Серегину. – Пусть пройдут эту кишку насквозь, выяснят, куда она идет. Поставим пост у входа. Мало ли… Пригодится, одним словом…
   Вернувшись в палатку, Серегин завалился на кровать и глубоко задумался. Было ему как-то муторно, несмотря даже на успех и командирскую благодарность.
   Ну ладно, про тайные ходы он действительно читал и догадаться, что такой может быть и в этой крепости, не бог весть что.
   Но вот почему он решил, что нужно осмотреть в первую очередь именно этот неприметный флигелек у стены? Словно кто-то толкнул под руку…
   Совпадение? Удача?
   Не бывает таких удач. Ну что хотите делайте – не бывает!
* * *
   …Их уже лет пять как не делали. Наверное, это был один из последних.
   Может быть, он возил грузы и пассажиров где-нибудь в Арктике или на Дальнем Востоке. Может – стоял в консервации где-нибудь в воинской части. Может – еще что-то. Быть ему скоро списанным, но вот возникла нужда в простой и надежной технике, и трудяга Ли-2 оказался переправлен в другой мир. Простой и надежный, неприхотливый, способный в случае чего и сесть на неподготовленный аэродром, и взлететь с него – именно то, что нужно в этом мире. И к тому же с радиусом действия почти втрое выше чем у аналогов.
   Была у старичка Ли-2 еще одна полезная черта – бортмеханик мог отремонтировать его, севшего на вынужденную – если конечно поломка не убойная. А попробуй – почини даже Ил-18, или Ми-24?
   Генерал еще раз осмотрел Ли-2, одиноко стоявший на краю обширного пустыря – аэродрома Особой группы войск.
   Полосу расчистили наскоро, чуть ли не лопатами – но этому воздушному коньку-горбунку хватит.
   Экипаж, как понял Сентярьский, подобрался под стать воздушному кораблю. Немолодые лысоватые мужики с глубокими складками на лице, вечным прищуром привыкших глядеть вдаль глаз, и дублеными всеми ветрами лицами. Судя по возрасту, тоже скоро подлежащие списанию.
   Сейчас последний из них поднялся по трапу, за ним захлопнулась небольшая, как-то несолидно выглядящая дверь.
   Солдатики оттащили трап, убрали из под колес тормозные «башмаки»… Качнувшись, начали раскручиваться пропеллеры.
   От чуть покосившегося шеста махнул флажком диспетчер, и машина, фыркая начала разбег.
   Сейчас им предстоит пройти почти тысячу километров, описав круг с центром в Октябрьске, отсняв по пути все что покажется интересным, и вернуться. Завтра или послезавтра будет второй полет – на больший радиус. Потом они полетят на поиск городов, о которых говорили гости. Потом… Потом будет видно.
   Так или иначе, но наверху видать, отошли от изумления, и спешно переиграв планы, начали осуществлять новую программу действий.
   Но вот чем она закончится? Будет ли толк?
* * *
   Аргуэрлайл. Год Синего Ветра. Месяц Звездопада, второй день
   Окрестности покинутого города Тхан-Такх (он же Октябрьск)
   Кетрер Си, ардик Тайной службы княжества Соунг, взирал со скалы на окрестности запретного города. Прежде тут бывать ему не доводилось – да и что ему, чтящему богов и предков искать в проклятом светом и сумраком граде?
   Учителя Кетрера вещали, что там, в Тхан-Такх, среди древних развалин стоит статуя из черного камня, изображающая мужчину с воздетыми над головой руками. Несмотря на то, что она была в рост человека, но сдвинуть ее не мог ни человек, ни животное, ни маг. Всякая попытка подвинуть ее и разбить заканчивалась тем, что затеявший это оказывался поверженным и мертвым – с переломанными костями.
   Причем, что интересно, если кто-то пытался использовать животных или нетварей, то кара обрушивалась не только на бессловесных созданий, но и на того, кто их использовал.
   Но вот группа разведчиков крехсорского ковена оказалась на гребне скальной стены.
   И не требовалось даже слабеньких чародейских способностей Кетрера, чтобы понять, что именно открылось его взору. Сердце его замерло, и целую минуту он не мог не только говорить, но даже толком думать.
   Про такое им не говорили наставники и жрецы, о таком молчали немногие известные ему книги, об этом почти ничего не упоминали легенды.
   Но чутьем и рассудком молодой маг понял, что перед ним ни что иное, как проход в потусторонний мир.
   Ибо ничего другого висящий над пропастью и уходящий в почти невидимый обычным зрением радужный шар мост, по которому двигались еле различимые повозки без коней, означать не мог.
   Впрочем, слишком долго думать об этом Кетрер не стал, ибо куда ближе моста имелся другой объект для наблюдения.
   Прямо под ними, внизу, вокруг белого тонкого остроконечного столба с красной полоской суетились крошечные, как муравьи, люди в красной и зеленой одежде.
   Там же ползали две непонятные, ранее не виданные им нетвари. Вокруг сооружения были еще всякие непонятные штуки.
   – Что они делают? – спросил подползший слева Аор.
   – Должно быть, строят храм или обелиск, – выразил свое мнение Кетрер. – Почем я знаю?
   Внезапно что-то случилось, и люди вокруг обелиска начали шустро отбегать – и чутье опытного разведчика заставило Кетрера напрячься. Нетвари тоже отползли прочь.
   А затем… башенка окуталась белыми клубами, у основания ее блеснул огонь…
   И она поднялась в воздух. Медленно, затем быстрее и быстрее… И вдруг понеслась вверх, поравнявшись на мгновение с карнизом, где сидели они, и устремилась ввысь, оставляя дымный след. Рев и гром заставили их вжаться в камни.
   – Оборони, оборони Дарга и Диония!! – в ужасе завизжал Тернет. – Оборони-ии!!
   – Заткнись!! – навалился на него Кетрер.
   Хотя видят Неведомые, он и сам готов был бежать прочь со всех ног.
   Те колдуны запустили в небо огненную стрелу! Воистину жуткая магия должно быть у этих пришельцев! В какую цель могла быть направлена такая стрела?! В кого? Даже помыслить об этом было страшно.
   – Быстро уходим!! – скомандовал он, все еще прижимая к земле хнычущего Тернета. – Всем все собрать, и чтобы ни одного следа! Ну, скорее! Не зевать!
   Он вскочил, подняв за шиворот подчиненного, и, пригибаясь, трусцой побежал к тропинке среди скал, за напряженной сосредоточенностью стараясь скрыть страх – вполне понятный и простительный.
   За ним, вздрагивая и оглядываясь, двинулись его спутники.
* * *
   Октябрьск
   Совещание тянулось уже более трех часов, а туман все не хотел проясняться. У Мезенцева от всей этой говорильни, обилия научной терминологии даже стал покалывать левый висок – явный признак начинающейся мигрени.
   До чего же любят поговорить эти штатские. Хлебом их не корми, только дай показать свою эрудицию. Нет бы, говорить попроще, чтобы всем понятно было.
   И все чего-то требуют, требуют, требуют.
   – Еще раз повторяю! – вещал профессор Вольницкий, – нам просто необходима своя научная база! Да-да, которой не побоюсь этого слова надо придать статус особой экспедиции Академии Наук! Нами уже подготовлены списки специалистов…
   – Слушайте, товарищ Вольницкий, – не выдержал Мезенцев ученого брюзжания – да только в первом вашем списке сто с лишним человек! Ну, вы бы сразу затребовали бы себе целиком Институт всемирной истории!
   – Вольницкий недовольно повел носом.
   (Не иначе, себя в начальниках этой самой специальной экспедиции видит!).
   – А вы не иронизируйте, Антон Карлович. Идеально было бы и в самом деле организовать институт по изучению этого мира. А в перспективе – филиал Академии.
   Слушайте! – вспылил Мезенцев, – в идеале вы можете хотеть хоть вывоза сюда всей Академии Наук вместе с Московским Университетом. Но сейчас от вас требуется не розовые мечты а конкретные дела: нужна узкая группа компетентных спецов широкого профиля, – в зале заухмылялись канцелярскому каламбуру, – которая могла бы консультировать руководство операцией по конкретным вопросам. Или вы товарищи способны только казать фигу в кармане да анекдотики травить?
   Хорошо, – похоже Вольницкий решил не обострять ситуацию. Нужны лингвисты, причем лингвисты-практики, имеющие опыт полевой работы, нужны специалисты по разработке методов преподавания языка, которые смогут в сжатые сроки разработать хотя бы нормальные разговорники и учебники, – начал загибать пальцы академик. – В идеале – группа из одаренных ребят, имеющих практические способности к языкам – это, кстати, можно сделать прямо сейчас, прошерстив… ммм воинский контингент. Дальше нужны специалисты по сравнительной этнопсихологии и истории культур, чтобы можно было прикинуть хотя бы вчерне, что собой представляют местные государства и чего можно от них ожидать? И желательно хотя бы пару-тройку биологов, если можно. И еще – я про возможные войсковые операции на…этой территории. Я думаю что нам нужно подождать, до тех пор, пока не выясниться тут живет. И под жидковатые аплодисменты присутствующих покинул трибуну.
   Страдальческий взгляд генерала принялся бродить по залу.
   Пятьдесят с лишним ученых как-то забивали армейские мундиры, хотя тех было как бы не больше.
   Ну ничего – сейчас будет по крайней мере доклад человека из его ведомства.
   Судя по всему толковый малый, и наверняка сможет доходчиво объяснить, что к чему.
   – Товарищ Каиров, доложите, что у вас имеется на данный момент.
   На трибуну поднялся смуглый горбоносый человек с легкой сединой на висках, в форме капитана второго ранга с зелеными просветами на погонах – моряк-пограничник.
   Он прокашлялся, стараясь сосредоточиться. И Мезенцев его понимал – тот все еще не вполне отошел от невероятной ситуации.
   Двое суток назад кап-два Каиров Тэ А мирно явился на службу в штурманскую часть штаба Каспийской пограничной флотилии, в положенные 8.30. А спустя пятнадцать минут за ним пришли двое в штатском, показали предписание, и ничего не объясняя отконвоировали, иного слова не подберешь, на аэродром, где посадили в транспортник, идущий на Душанбе. Потом он часа три тащился в раскаленном кунге грузовика, из которого вышел только в этом вот странном полуразвалившемся городе. И только там ему объяснили, что он на другой планете и от него требуется выяснить все, что касается местных светил и астрономии.
   – Ну что же вы, товарищ капитан? – нетерпеливо подбодрил его Мезенцев.
   – Итак, – еще раз кашлянул Каиров, вернувшись к действительности, – вот что у нас получилось. Судя по астрономическим вычислениям по двадцати главным звездам, эпоха примерно соответствует концу ХХ века…
   Собравшиеся вразноглосицу загомонили, несколько человек синхронно присвистнули. А Мезенцев отметил, как нервно побледней Байлаков, и растерянно начал листать свой блокнот.
   – Прошу прощения, а что значит: «примерно соответствует»? – подал голос какаой-то подполковник с инженерными петлицами. Мезенцев его не помнил – это был человек из тихомировских – тот кстати еще не прибыл.