– Сколько? – не поверил Кононов-младший.
– Максимально возможный угол обзора нашего портального локатора – одиннадцать градусов, – повторил Гольдштейн. – Больше не сделать из-за срыва генерации.
– Без ножа режешь, Витя. Я уже производство пассивных микромаячков наладил – меньше макового зернышка – новый сервер собрал, программное обеспечение написал и оттестировал, а тут… – обычно жизнерадостное лицо парня было сейчас унылым. – Столько пахоты – и все коту под хвост. Это только по моему направлению. А тетя Наташа с Веркой уже второй месяц управление отлаживают. Теще даже беременность не помешала программу выполнить.
– Почему под хвост? – удивился Виктор. – Дальность нас не особо волнует. Поставим локатор на видимой части Луны. Придется, конечно, делать специальные механизмы поворота антенной решетки, чтобы скомпенсировать прецессию и покачивания спутника Земли.
– Угу. И вводить в программу постоянное изменение координат самой вращающейся вокруг планеты точки обзора, – все так же уныло протянул Гришка, прикидывая новый, отнюдь не маленький, объем работы.
– Подожди, а если… – физик на полуслове замолчал, задумавшись.
Парень с надеждой посмотрел на него. Гольдштейн закурил, улыбнулся и спросил:
– А если на геостационарную орбиту? Какой оттуда телесный угол на Землю?
Григорий быстро посчитал:
– В районе девяти с половиной.
– С запасом. На орбиту мы можем нашими генераторами закинуть почти двести кэгэ. Хватит?
– Очень сомневаюсь. На первый взгляд требуется минимум вдвое больше. Ничего, что-нибудь да придумаем. Во всяком случае – это вариант, – Гришка опять стал самим собой – никогда неунывающим.
– Десять раз пересчитывали, – обиделся Григорий. – Почти сотня килограммов массы в запасе. Это с учетом веса нового скафандра. Из нас я самый легкий.
– Не выдумывай – легче всех в команде я, – опротестовала заявление жениха Верка.
– Ну, первой на геостационарную орбиту ты все равно не пойдешь, – охладил пыл дочери Александр Юрьевич, – не женское это дело – так рисковать.
– Дядь Саша, ну какой здесь риск? А Веру я все равно туда не пущу – кого во время прыжков тошнило? – повернулся Гришка к невесте. – На орбите вообще невесомость будет.
Девушка сразу замолчала, вспомнив свои не очень-то приятные ощущения во время того развлечения несколько месяцев назад. Конечно, эта Гришкина идея была совершенно дурацкой, но ведь интересно же было попробовать. А с другой стороны, так классно – прыгнуть с парашютом прямо из бункера. Они стояли тогда рядом в гидрокостюмах с надетыми сверху подвесными системами с основным куполом сзади и запасным на груди и держались за руки, когда Григорий открыл портал на высоту четыре тысячи метров над маленьким островком в Карибском море. Воздух из комнаты ощутимо толкнул в спину, но они устояли. Светлана, которой Виктор не разрешил прыгать из-за беременности, на всякий случай контролировала Кононовых-младших из своего бункера. В случае чего просто выдернула бы обоих к себе в комнату с автоматическим гашением как линейной скорости, так и момента вращения – новые генераторы пробоя это легко позволяли. А в доведении программного обеспечения порталов она сама принимала активное участие.
Шагнуть вперед и вниз было чуть-чуть страшно, но Вера прыгнула, как только почувствовала движение Гришкиной руки. А потом… Море оказалось где-то далеко внизу, и Верка немедленно громко завизжала от этой смеси страха и восторга. Хотя особого страха не было – при портальной-то страховке всегда знаешь, что можно вывернуться из любой самой трудной и опасной ситуации. Их закрутило, оторвало друг от друга, и только тогда она вспомнила, как нужно развести руки и ноги, чтобы прекратить вращение. Собственно говоря, их и разводить-то не потребовалось. Достаточно было немного прогнуться, как инструктировал Гришка, начитавшись каких-то пособий, и чуть расслабиться. Поток воздуха сам расположил ее как надо. Глаза заслезились, и где-то далеко-далеко она увидела море. А все остальное на свете забыла. Только завороженно сквозь выбитые ветром слезы смотрела вниз на сначала медленно, а затем все быстрей приближающуюся воду. Страхующий автомат сам дернул кольцо основного парашюта на высоте восемьсот метров. За спиной что-то щелкнуло, зашелестело, и ее сначала мягко, а затем все быстрей потянуло вверх. Верка совершенно неожиданно оказалась удобно сидящей в подвесной системе с нелепо болтающимися ногами. Подняла голову и увидела ярко-оранжевый прямоугольник вздувшегося крыла. В стропах весело свистел ветер, развевая ее волосы. Гришеньки рядом почему-то не было, сколько она ни крутила головой. Что-то вдруг достаточно громко защелкало прямо на груди, и только тогда Вера догадалась отключить автомат запаски. Вода стала приближаться вначале медленно, а потом все быстрей и быстрей. Вспомнила, что перед самым касанием надо резко потянуть обе висящие петельки. Дернула их, и спуск резко замедлился. Успела вдохнуть и с головой погрузилась в воду. Рванула специальную подушечку и отцепилась от купола и запаски, оставшись в подвесной системе. Только выплыв из-под полотнища парашюта, увидела наконец-то своего жениха, который, улыбаясь, спускался с голубого неба прямо к ней. Островок оказался совсем близко, всего метров двести. Доплыли, перекидываясь шутками, и прыгнули к себе. Потом долго хохотали, вытаскивая в бункер парашюты и развешивая их на просушку.
– Понравилось? – спросил Гришка.
– Угу, – кивнула она тогда головой.
Потом еще несколько раз прыгали, уже догадавшись надеть специальные очки, в которых выглядели как какие-нибудь глубоководные лупоглазые рыбы. Вот только во время последних двух прыжков ее почему-то тошнило. Мама тогда сказала, что ее девичий организм еще недостаточно сформировался и не годится для таких нагрузок.
– Ладно, уговорили, – наконец-то согласился Сахно. – Раз испытания с блоками в сто восемьдесят килограмм прошли успешно… Рука не подведет? – посмотрел Александр Юрьевич не на Григория, а на свою жену.
– Зажило как на собаке, – улыбнулась Наталья.
– Саня, тебе хватит, – констатировал с улыбкой Штолев, сам не особо твердо сидящий на стуле.
Наталья родила в середине дня. Работала на компьютере, вдруг поняла, что начинается, и не смогла встать. Вызвала по сети всех женщин команды, перебралась с их помощью через портал в собственную медицинскую секцию Красного и категорически отказалась отправляться в клинику хорошего знакомого мужа, где по его настоянию на всякий случай наблюдалась у врачей.
То ли постоянные физические нагрузки помогли – с тренажеров не слезала, строго дозируя усилия, – то ли периодические изменения силы тяжести – на Луну через портал заглядывала достаточно часто, – но девочка появилась на свет без особых сложностей и сразу заявила о себе довольно звонким криком.
Сахно, когда старшая дочь по телефону известила его о таком радостном событии, примчался в медсектор, поцеловал малюсенькую пяточку уже вымытого, но еще не запеленатого ребенка, облобызал уставшую, но довольную Наталью – портальная томография девочки, проведенная Верой сразу после родов, не показала никаких отклонений от нормы – и решил чуть отпраздновать рождение дочери, не дожидаясь вечера.
– Нет! – громогласно заявил Александр Юрьевич. – Ножки еще не обмыли!
– Картина… – Полонский, ухмыляясь, стоял у двери малой гостиной, – я пришел их поздравить, а один из виновников торжества уже лыка не вяжет.
– Товарищ генерал, – вскочил и вытянулся Коробицын, покачнувшись при этом, но все-таки устояв на ногах.
– Спокойно, Андрей, – успокаивающий жест рукой и добрая улыбка. – Находясь здесь, я автоматически понижаюсь в звании до полковника, – и после едва заметной паузы добавил: – Красного. Так что вольно и на «ты».
– Не говорите, Дмитрий Алексеевич, – сзади генерала появился Рапопорт с большим букетом роз, – мне все-таки привычней с вами по имени-отчеству.
– Лев Давыдович, – повернулся Полонский, – разрешите и вас поздравить?!
– Большая семья – большое счастье, – согласился старый еврей, пожимая крепкую генеральскую руку.
– Дед, давай за стол, – скомандовала Верка. Если нынешний высший руководитель страны и представлял для нее определенный авторитет, то своим дедушкой она научилась помыкать еще с пеленок.
– А кто с Наташенькой? – спросил Лев Давыдович, выполняя вместе с генералом распоряжение. Он посмотрел на показанную Гришкой бутылку шведского «Абсолюта», отрицательно покачал головой и указал на коньяк. Приподнял пальцем горлышко бутылки, когда в рюмке набралось едва тридцать граммов, и бросил вопросительный взгляд на внучку.
– Лена с Катериной и Светка – им все равно пить не стоит даже помалу. Сейчас посмотрим. – Девушка чуть повозилась с лежащим рядом ноутбуком, улыбнулась, еще что-то набрала на клавиатуре, и рядом с ней открылось окно информпробоя в палату Натальи.
Сама Сахно, удобно устроившись сразу на нескольких подушках, полусидела в постели, укрытая одеялом, и о чем-то тихо разговаривала с подругами. На соседней кровати поперек нее спали в метре друг от друга Валерик и Надюшка. Но если мальчик был в ползунках и распашонке с зашитыми рукавами, то у девочки из пеленок виднелось только личико.
– Папка, Дима! – из динамиков портативного компьютера раздался голос Натальи. Одновременно присутствующие в палате другие женщины почти синхронно кивнули, приветствуя новых гостей.
– Наташка, ты даже не представляешь, как я тебя люблю, – заявил расплывшийся в улыбке Александр Юрьевич.
– Вполне представляю – таким назюзюкавшимся я тебя ни разу не видела, – развеселилась жена.
– Я – четвертый раз, – усмехнулся Рапопорт, – и все по одному и тому же поводу. Как ты себя чувствуешь, Наташенька?
– Спасибо, папа, нормально, – она улыбнулась, но все же улыбка на ее лице была усталой.
Говорили в тот вечер сначала о личных делах в команде – следующей на очереди была Катерина, а там и до увеличения семьи Кононовых-старших недолго останется ждать. А потом, как всегда, пошли разговоры о работе. Сахно, ненадолго покинувший стол, появился обратно с заметно влажными волосами и твердой походкой.
– Дима, когда у вас на Байконуре очередной запуск беспилотных аппаратов?
– На следующей неделе. С чего вдруг тебя это заинтересовало? Решили же пока не афишировать наши реальные возможности в космосе.
– Все правильно, иначе куда девать десятки и сотни тысяч специалистов, задействованных в космических программах. В конце концов, они все нам очень пригодятся, когда можно будет хоть что-то рассекретить. Но нам надо сейчас спутник на геоцентрическую орбиту закинуть. Сделаем-то все сами, но ведь есть определенная вероятность, что засекут новый аппарат локаторами. Вот и хотим под Роскосмос сработать.
– На какой долготе должен висеть аппарат?
– Плюс-минус тридцать градусов от Красного, – ответил за Сахно Гольдштейн, – иначе в диктуемый Сашей двукратный запас по мощности генераторов не впишемся.
Полонский на минуту задумался.
– Пуск коммерческий, два спутника французам на относительно низкие орбиты забрасываем. Там резерва по выводимой на орбиту массе почти нет. А на высоту тридцать пять тысяч кэмэ – это же разгонный блок требуется. Поймут, что мы прилично превысили возможности «Протона».
– Дмитрий Алексеевич, мне до лампочки, что и на какую орбиту вы там запустите. А большое превышение тактико-технических характеристик ракеты-носителя…
– Здесь можно сделать финт ушами, – вмешался в разговор Гришка. – Если у нас все пройдет штатно с нашим аппаратом…
– Типун тебе на язык! Не если, а когда! – перебила его Верка.
Генерал удивленно посмотрел на молодежь, не понимая причины такого резкого выступления девушки.
– Они все еще ругаются, кто на орбиту пойдет наш спутник собирать, – с усмешкой сообщил Сахно, – но в любом варианте беспокоятся друг о друге.
– Явная дискриминация по половому признаку, – заявила неугомонная девчонка.
– Еще и по возрастному, – улыбнулся Александр Юрьевич, – тебе мало, что прыгаешь на Луну, не ставши совершеннолетней?
– Вам опытных людей из отряда космонавтов не подкинуть? – поинтересовался Полонский.
– Сами справимся, – отмахнулся Гришка. – Так вот: когда наш портальный локатор начнет работать, то можно микромаячок в баки ракеты засунуть. Нагнетай горючку и окислитель прямо во время старта и поднимай на орбиту во много раз больший вес. Вот пусть там потом гадают, что за новые движки на «Протоне» стоят.
Генерал с уважением посмотрел на парня:
– Интересный вариант! Потребуется совершенно другой расчет баллистики, но эффект должен быть приличный. Хорошо, я подумаю. Если не ошибаюсь, там окно около двадцати минут будет, когда разведспутников заокеанских друзей не будет над Байконуром. Можно попробовать подгадать.
– Не надо, – улыбнулся Кононов-младший, – просто проинформируйте хотя бы за десять минут до старта. Ослепнут они над нашей территорией, зуб даю, ослепнут.
– Перебьешься! – немедленно заявила Верка. – Твои зубки – моя собственность.
– Максимально возможный угол обзора нашего портального локатора – одиннадцать градусов, – повторил Гольдштейн. – Больше не сделать из-за срыва генерации.
– Без ножа режешь, Витя. Я уже производство пассивных микромаячков наладил – меньше макового зернышка – новый сервер собрал, программное обеспечение написал и оттестировал, а тут… – обычно жизнерадостное лицо парня было сейчас унылым. – Столько пахоты – и все коту под хвост. Это только по моему направлению. А тетя Наташа с Веркой уже второй месяц управление отлаживают. Теще даже беременность не помешала программу выполнить.
– Почему под хвост? – удивился Виктор. – Дальность нас не особо волнует. Поставим локатор на видимой части Луны. Придется, конечно, делать специальные механизмы поворота антенной решетки, чтобы скомпенсировать прецессию и покачивания спутника Земли.
– Угу. И вводить в программу постоянное изменение координат самой вращающейся вокруг планеты точки обзора, – все так же уныло протянул Гришка, прикидывая новый, отнюдь не маленький, объем работы.
– Подожди, а если… – физик на полуслове замолчал, задумавшись.
Парень с надеждой посмотрел на него. Гольдштейн закурил, улыбнулся и спросил:
– А если на геостационарную орбиту? Какой оттуда телесный угол на Землю?
Григорий быстро посчитал:
– В районе девяти с половиной.
– С запасом. На орбиту мы можем нашими генераторами закинуть почти двести кэгэ. Хватит?
– Очень сомневаюсь. На первый взгляд требуется минимум вдвое больше. Ничего, что-нибудь да придумаем. Во всяком случае – это вариант, – Гришка опять стал самим собой – никогда неунывающим.
* * *
– Точно все рассчитали? – взгляд у Сахно мало того, что был очень испытующим, в нем также хорошо было заметно некоторое сомнение.– Десять раз пересчитывали, – обиделся Григорий. – Почти сотня килограммов массы в запасе. Это с учетом веса нового скафандра. Из нас я самый легкий.
– Не выдумывай – легче всех в команде я, – опротестовала заявление жениха Верка.
– Ну, первой на геостационарную орбиту ты все равно не пойдешь, – охладил пыл дочери Александр Юрьевич, – не женское это дело – так рисковать.
– Дядь Саша, ну какой здесь риск? А Веру я все равно туда не пущу – кого во время прыжков тошнило? – повернулся Гришка к невесте. – На орбите вообще невесомость будет.
Девушка сразу замолчала, вспомнив свои не очень-то приятные ощущения во время того развлечения несколько месяцев назад. Конечно, эта Гришкина идея была совершенно дурацкой, но ведь интересно же было попробовать. А с другой стороны, так классно – прыгнуть с парашютом прямо из бункера. Они стояли тогда рядом в гидрокостюмах с надетыми сверху подвесными системами с основным куполом сзади и запасным на груди и держались за руки, когда Григорий открыл портал на высоту четыре тысячи метров над маленьким островком в Карибском море. Воздух из комнаты ощутимо толкнул в спину, но они устояли. Светлана, которой Виктор не разрешил прыгать из-за беременности, на всякий случай контролировала Кононовых-младших из своего бункера. В случае чего просто выдернула бы обоих к себе в комнату с автоматическим гашением как линейной скорости, так и момента вращения – новые генераторы пробоя это легко позволяли. А в доведении программного обеспечения порталов она сама принимала активное участие.
Шагнуть вперед и вниз было чуть-чуть страшно, но Вера прыгнула, как только почувствовала движение Гришкиной руки. А потом… Море оказалось где-то далеко внизу, и Верка немедленно громко завизжала от этой смеси страха и восторга. Хотя особого страха не было – при портальной-то страховке всегда знаешь, что можно вывернуться из любой самой трудной и опасной ситуации. Их закрутило, оторвало друг от друга, и только тогда она вспомнила, как нужно развести руки и ноги, чтобы прекратить вращение. Собственно говоря, их и разводить-то не потребовалось. Достаточно было немного прогнуться, как инструктировал Гришка, начитавшись каких-то пособий, и чуть расслабиться. Поток воздуха сам расположил ее как надо. Глаза заслезились, и где-то далеко-далеко она увидела море. А все остальное на свете забыла. Только завороженно сквозь выбитые ветром слезы смотрела вниз на сначала медленно, а затем все быстрей приближающуюся воду. Страхующий автомат сам дернул кольцо основного парашюта на высоте восемьсот метров. За спиной что-то щелкнуло, зашелестело, и ее сначала мягко, а затем все быстрей потянуло вверх. Верка совершенно неожиданно оказалась удобно сидящей в подвесной системе с нелепо болтающимися ногами. Подняла голову и увидела ярко-оранжевый прямоугольник вздувшегося крыла. В стропах весело свистел ветер, развевая ее волосы. Гришеньки рядом почему-то не было, сколько она ни крутила головой. Что-то вдруг достаточно громко защелкало прямо на груди, и только тогда Вера догадалась отключить автомат запаски. Вода стала приближаться вначале медленно, а потом все быстрей и быстрей. Вспомнила, что перед самым касанием надо резко потянуть обе висящие петельки. Дернула их, и спуск резко замедлился. Успела вдохнуть и с головой погрузилась в воду. Рванула специальную подушечку и отцепилась от купола и запаски, оставшись в подвесной системе. Только выплыв из-под полотнища парашюта, увидела наконец-то своего жениха, который, улыбаясь, спускался с голубого неба прямо к ней. Островок оказался совсем близко, всего метров двести. Доплыли, перекидываясь шутками, и прыгнули к себе. Потом долго хохотали, вытаскивая в бункер парашюты и развешивая их на просушку.
– Понравилось? – спросил Гришка.
– Угу, – кивнула она тогда головой.
Потом еще несколько раз прыгали, уже догадавшись надеть специальные очки, в которых выглядели как какие-нибудь глубоководные лупоглазые рыбы. Вот только во время последних двух прыжков ее почему-то тошнило. Мама тогда сказала, что ее девичий организм еще недостаточно сформировался и не годится для таких нагрузок.
– Ладно, уговорили, – наконец-то согласился Сахно. – Раз испытания с блоками в сто восемьдесят килограмм прошли успешно… Рука не подведет? – посмотрел Александр Юрьевич не на Григория, а на свою жену.
– Зажило как на собаке, – улыбнулась Наталья.
* * *
– Ювелир-р-рная работа! Девочка! У меня теперь все строго сбалансированно – два мальчика и две доченьки: Верочка и маленькая Надюшенька.– Саня, тебе хватит, – констатировал с улыбкой Штолев, сам не особо твердо сидящий на стуле.
Наталья родила в середине дня. Работала на компьютере, вдруг поняла, что начинается, и не смогла встать. Вызвала по сети всех женщин команды, перебралась с их помощью через портал в собственную медицинскую секцию Красного и категорически отказалась отправляться в клинику хорошего знакомого мужа, где по его настоянию на всякий случай наблюдалась у врачей.
То ли постоянные физические нагрузки помогли – с тренажеров не слезала, строго дозируя усилия, – то ли периодические изменения силы тяжести – на Луну через портал заглядывала достаточно часто, – но девочка появилась на свет без особых сложностей и сразу заявила о себе довольно звонким криком.
Сахно, когда старшая дочь по телефону известила его о таком радостном событии, примчался в медсектор, поцеловал малюсенькую пяточку уже вымытого, но еще не запеленатого ребенка, облобызал уставшую, но довольную Наталью – портальная томография девочки, проведенная Верой сразу после родов, не показала никаких отклонений от нормы – и решил чуть отпраздновать рождение дочери, не дожидаясь вечера.
– Нет! – громогласно заявил Александр Юрьевич. – Ножки еще не обмыли!
– Картина… – Полонский, ухмыляясь, стоял у двери малой гостиной, – я пришел их поздравить, а один из виновников торжества уже лыка не вяжет.
– Товарищ генерал, – вскочил и вытянулся Коробицын, покачнувшись при этом, но все-таки устояв на ногах.
– Спокойно, Андрей, – успокаивающий жест рукой и добрая улыбка. – Находясь здесь, я автоматически понижаюсь в звании до полковника, – и после едва заметной паузы добавил: – Красного. Так что вольно и на «ты».
– Не говорите, Дмитрий Алексеевич, – сзади генерала появился Рапопорт с большим букетом роз, – мне все-таки привычней с вами по имени-отчеству.
– Лев Давыдович, – повернулся Полонский, – разрешите и вас поздравить?!
– Большая семья – большое счастье, – согласился старый еврей, пожимая крепкую генеральскую руку.
– Дед, давай за стол, – скомандовала Верка. Если нынешний высший руководитель страны и представлял для нее определенный авторитет, то своим дедушкой она научилась помыкать еще с пеленок.
– А кто с Наташенькой? – спросил Лев Давыдович, выполняя вместе с генералом распоряжение. Он посмотрел на показанную Гришкой бутылку шведского «Абсолюта», отрицательно покачал головой и указал на коньяк. Приподнял пальцем горлышко бутылки, когда в рюмке набралось едва тридцать граммов, и бросил вопросительный взгляд на внучку.
– Лена с Катериной и Светка – им все равно пить не стоит даже помалу. Сейчас посмотрим. – Девушка чуть повозилась с лежащим рядом ноутбуком, улыбнулась, еще что-то набрала на клавиатуре, и рядом с ней открылось окно информпробоя в палату Натальи.
Сама Сахно, удобно устроившись сразу на нескольких подушках, полусидела в постели, укрытая одеялом, и о чем-то тихо разговаривала с подругами. На соседней кровати поперек нее спали в метре друг от друга Валерик и Надюшка. Но если мальчик был в ползунках и распашонке с зашитыми рукавами, то у девочки из пеленок виднелось только личико.
– Папка, Дима! – из динамиков портативного компьютера раздался голос Натальи. Одновременно присутствующие в палате другие женщины почти синхронно кивнули, приветствуя новых гостей.
– Наташка, ты даже не представляешь, как я тебя люблю, – заявил расплывшийся в улыбке Александр Юрьевич.
– Вполне представляю – таким назюзюкавшимся я тебя ни разу не видела, – развеселилась жена.
– Я – четвертый раз, – усмехнулся Рапопорт, – и все по одному и тому же поводу. Как ты себя чувствуешь, Наташенька?
– Спасибо, папа, нормально, – она улыбнулась, но все же улыбка на ее лице была усталой.
Говорили в тот вечер сначала о личных делах в команде – следующей на очереди была Катерина, а там и до увеличения семьи Кононовых-старших недолго останется ждать. А потом, как всегда, пошли разговоры о работе. Сахно, ненадолго покинувший стол, появился обратно с заметно влажными волосами и твердой походкой.
– Дима, когда у вас на Байконуре очередной запуск беспилотных аппаратов?
– На следующей неделе. С чего вдруг тебя это заинтересовало? Решили же пока не афишировать наши реальные возможности в космосе.
– Все правильно, иначе куда девать десятки и сотни тысяч специалистов, задействованных в космических программах. В конце концов, они все нам очень пригодятся, когда можно будет хоть что-то рассекретить. Но нам надо сейчас спутник на геоцентрическую орбиту закинуть. Сделаем-то все сами, но ведь есть определенная вероятность, что засекут новый аппарат локаторами. Вот и хотим под Роскосмос сработать.
– На какой долготе должен висеть аппарат?
– Плюс-минус тридцать градусов от Красного, – ответил за Сахно Гольдштейн, – иначе в диктуемый Сашей двукратный запас по мощности генераторов не впишемся.
Полонский на минуту задумался.
– Пуск коммерческий, два спутника французам на относительно низкие орбиты забрасываем. Там резерва по выводимой на орбиту массе почти нет. А на высоту тридцать пять тысяч кэмэ – это же разгонный блок требуется. Поймут, что мы прилично превысили возможности «Протона».
– Дмитрий Алексеевич, мне до лампочки, что и на какую орбиту вы там запустите. А большое превышение тактико-технических характеристик ракеты-носителя…
– Здесь можно сделать финт ушами, – вмешался в разговор Гришка. – Если у нас все пройдет штатно с нашим аппаратом…
– Типун тебе на язык! Не если, а когда! – перебила его Верка.
Генерал удивленно посмотрел на молодежь, не понимая причины такого резкого выступления девушки.
– Они все еще ругаются, кто на орбиту пойдет наш спутник собирать, – с усмешкой сообщил Сахно, – но в любом варианте беспокоятся друг о друге.
– Явная дискриминация по половому признаку, – заявила неугомонная девчонка.
– Еще и по возрастному, – улыбнулся Александр Юрьевич, – тебе мало, что прыгаешь на Луну, не ставши совершеннолетней?
– Вам опытных людей из отряда космонавтов не подкинуть? – поинтересовался Полонский.
– Сами справимся, – отмахнулся Гришка. – Так вот: когда наш портальный локатор начнет работать, то можно микромаячок в баки ракеты засунуть. Нагнетай горючку и окислитель прямо во время старта и поднимай на орбиту во много раз больший вес. Вот пусть там потом гадают, что за новые движки на «Протоне» стоят.
Генерал с уважением посмотрел на парня:
– Интересный вариант! Потребуется совершенно другой расчет баллистики, но эффект должен быть приличный. Хорошо, я подумаю. Если не ошибаюсь, там окно около двадцати минут будет, когда разведспутников заокеанских друзей не будет над Байконуром. Можно попробовать подгадать.
– Не надо, – улыбнулся Кононов-младший, – просто проинформируйте хотя бы за десять минут до старта. Ослепнут они над нашей территорией, зуб даю, ослепнут.
– Перебьешься! – немедленно заявила Верка. – Твои зубки – моя собственность.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента