Инграм Памела. Аркан для холостого босса

   – Мадлен, прежде чем мы продолжим наш разговор, я должен тебе кое-что сказать. В течение некоторого времени я наблюдал…
   Двери распахнулись, чуть не ударив одной створкой Мадлен по лицу, и в комнату влетела мать Филиппа.
   – Филипп, я искала тебя повсюду. Пол Леффлер подслушал, как Мартин Прайс беседовал с какой-то девушкой…
   – Мама…
   – Прайсам грозит статус управляющих! Разве это не замечательно?
   Под выразительным взглядом сына Ольга Амберкрофт замолчала.
   – Мама, хочу еще раз представить тебе Мадлен Вайер. Это с ней разговаривал Мартин.
   Мадлен застыла. Она едва могла дышать. Ольга неверно истолковала слова сына. Не размышляя, она воскликнула:
   – Филипп! Как умно с твоей стороны иметь секретаршу, которая еще и шпионит для тебя.
   Каким-то дальним уголком сознания Мадлен уловила, как помертвело лицо Филиппа.
   – Она не шпионит, мама. Мадлен бывшая сотрудница Прайсов и осталась очень близка с ними.
   Наконец Ольга поняла, что к чему. Без единого намека на смущение она произнесла:
   – Ну, тогда извините, что помешала вам. Она вылетела из комнаты так же стремительно, как и появилась. Воцарилась мертвая тишина.
   – Ты использовал меня, – прошептала Мадлен сдавленным голосом. – Все это время ты использовал меня.
   – Мадлен, нет…
   Она отшатнулась, когда он сделал шаг по направлению к ней.
   – Пожалуйста, выслушай. Я не использовал тебя.
   – Поэтому ты утаил, что давно положил глаз на „Прайс мануфактуринг“?
   Он поморщился, как от зубной боли.
   – Да, но я никогда не выуживал из тебя информацию.
   – А зачем тебе надо было выуживать, когда я практически вывернулась перед тобой наизнанку? – зло рассмеялась она.
   – Ты никогда не делала этого, Мадлен. Ты всегда была очень осторожна по поводу того, что говорила о Прайсах.
   – Но я не стала наживать миллиард долларов умением читать между строк.
   – Мне следовало бы сказать тебе раньше. Я собирался…
   – Когда? После того, как я бы все услышала в передаче „Фондовая биржа сегодня“ на канале „Си-Спан“?
   – Я полагал, что ты не смотришь этот канал. Она бросила на Филиппа свирепый взгляд при его неудачной попытке пошутить. С чувством достоинства, которое еще смогла сохранить, она взяла сумочку и открыла дверь.
   – Прощай, Филипп.
   Не обращая внимания на звук догоняющих ее шагов, Мадлен поторопилась выбраться из дома, воспользовавшись толпой гостей, отделяющей ее от Филиппа. Когда она рискнула оглянуться, то заметила, как он пытается отвязаться от нескольких мужчин, снова старающихся втянуть его в разговор.
   Больше она не оглядывалась.
   Мадлен потребовалось еще несколько минут, чтобы пробраться к передней двери. Только теперь она вспомнила, что лимузин находится на заднем дворе. Придется найти водителя Филиппа и убедить его отвезти ее домой, что едва ли удастся. Единственным правильным решением было отыскать Еву и Мартина. Они прикажут своему водителю доставить ее домой, а на все вопросы она ответит позже.
   Когда Мадлен уже собиралась вернуться в дом, кто-то положил руку ей на плечо. К своему удивлению, вместо Филиппа она увидела Джина.
   – Мадлен! Что произошло?
   Девушка никогда бы не смогла объяснить, как ей удалось рассмеяться. Отчаяние толкает людей на отчаянные поступки, подумала она и обратилась к Джину:
   – Отвези меня, пожалуйста, домой.
   Он колебался недолго.
   – Конечно. Моя машина в гараже.
   Помогая ей сесть в свою спортивную машину, Джин не произнес ни слова, только спросил, куда ехать. Она назвала адрес дрожащим голосом и не стала возражать, когда он помог ей пристегнуться ремнем. Во всяком случае, сама она не нашла бы защелку из-за слез, застилавших глаза.
   По-прежнему храня молчание. Джин достал из внутреннего кармана носовой платок и протянул ей. Мадлен с благодарностью приняла его.
   Джин дождался, когда они въехали в ее район, и лишь потом спросил:
   – С тобой все в порядке?
   – Конечно. Со мной всегда все в порядке.
   – Можешь рассказать, что произошло?
   – Скажем так, мне преподнесли еще один урок.
   – Ты что, влюблена в Филиппа? – спросил он, положив руку на спинку ее сиденья.
   Ошеломленная, она глубже вжалась в кресло.
   – Не делай вид, что удивлена. Ты просто светишься от счастья, когда он рядом.
   – Правда?
   – Конечно. А сегодня ты сияла как никогда. Мадлен прикоснулась к жемчужинке на своем рукаве.
   – Пожалуйста, не говори Филиппу, – смущенно прошептала она.
   – Если он настолько слеп, что не видит сам, то я не буду ему в этом помогать. Особенно если он плохо с тобой обращается.
   – В буквальном смысле – нет.
   Ей показалось, что Джина это как-то успокоило. Возможно, ему было бы неприятно, окажись Филипп монстром, способным причинить женщине боль.
   – Джин, спасибо тебе за то, что ты привез меня домой. Извини, что оторвала тебя от праздника.
   – Ты шутишь? Лучшего предлога для побега я не мог и желать.
   – Хочешь зайти?
   – Нет, спасибо. Ценю твое гостеприимство, но у меня такое чувство, что тебе хочется быть как можно дальше от всего, что связано с Амберкрофтами. – Он понимающе кивнул ей и добавил:
   – Не расстраивайся. Все уладится.
   – Спасибо.
   Джин немного помолчал, прежде чем спросил:
   – Что ты собираешься делать в понедельник? Мадлен еще не думала об этом. Вряд ли она как ни в чем не бывало вернется на свою прежнюю работу.
   – Освобожу свой стол и начну искать другое место.
   – А как твоя мать?
   Она быстро взглянула на него.
   – Откуда ты знаешь про мою мать?
   – Я говорил с Филиппом, когда ты уезжала.
   – Понятно. Ну, мы как-нибудь справимся. Впервые Джин почувствовал себя неловко.
   – Переходи ко мне, – выпалил он.
   – Не поняла?
   – Пока не найдешь другую хорошую работу. Я не хочу, чтобы ты с места в карьер взялась за любую, которую сможешь найти. Позволь мне восстановить честь дома Амберкрофтов.
   – Твое предложение очень великодушно, но…
   – Не принимай решения прямо сейчас. Сначала отдохни, а я позвоню тебе утром.
   Мадлен попрощалась с ним и вышла из машины. Но не смогла помешать Джину проводить ее до двери. Время рыцарства еще не совсем прошло, только и подумала она.
   Когда няня ушла, Мадлен легла в постель. Но сон никак не приходил.
   Филипп мерил шагами комнату в ожидании возвращения Джина. Уж больно хотелось залепить брату пощечину.
   Когда он отделался от группы мужчин, помешавших ему догнать Мадлен, та уже скрылась из виду. Тогда он вышел на улицу и увидел, как „порше“ Джина выезжает на дорогу. Уже было достаточно темно, но ему показалось, что рядом с братом сидит Мадлен. Разговор с лакеем возле двери только подтвердил его подозрения.
   Сорвав с себя смокинг, Филипп швырнул его на спинку кресла. Туда же последовала чертова бабочка.
   Внезапно обессилев, Филипп сел на край кровати. Несколько раз он пытался дозвониться до Мадлен, но попадал на автоответчик. Мысль поехать к ней пришлось оставить. Была почти полночь, а у Мадлен маленький ребенок, с этим надо считаться.
   Он по заслугам испытывает сейчас угрызения совести, ему нет прощения. И хотя он говорил правду, что вовсе не использовал Мадлен для получения информации, все же ему следовало объяснить ей свой интерес к „Прайс мануфактуринг“ с самого начала.
   Черт, теперь она никогда ему больше не поверит, никогда не заговорит с ним снова. Он задел ее гордость.
   Хуже того, не оправдал ее доверия.
   Это то, чего Мадлен не сможет простить… Особенно после того, как с ней уже поступили однажды подобным образом.
   А Джин все не возвращался. Не то чтобы это было необычным для него. Просто понимание того, что Джин последним виделся с Мадлен, рождало в воображении Филиппа самые абсурдные мысли…
   Где-то ближе к утру ему наконец удалось забыться беспокойным сном.
   В воскресенье легче не стало. Когда Филипп по-прежнему не смог до нее дозвониться, он отправился к Мадлен домой. На его нетерпеливый звонок в дверь никто не ответил. В доме было тихо. Скорее всего, Мадлен избегает его, решил Филипп.
   И рассмеялся над своей самонадеянностью. Она наверняка сомневается в том, что он взял на себя ответственность за происшедшее, поэтому и нечего пытаться найти ее так быстро.
   Ему ничего не оставалось, как тихо сойти с ума.
   Мысль о возвращении домой не привлекала его, и он решил поехать в офис, чтобы попытаться забыться на работе.
   После бессонной ночи и бесконечных споров с самой собой Мадлен решила принять предложение Джина.
   Она многое узнала о нем всего лишь из одного короткого телефонного разговора. Оказалось, что у него есть настоящее дело в рамках корпорации. Джин отвечал за проектные исследования и осуществлял сделки с недвижимостью. Он сказал, что наслышан о своей репутации плейбоя, но не считает нужным оправдываться, поэтому только немногие понимают, что он в самом деле заслуживает своего жалованья. В тот момент он так напоминал Филиппа, что Мадлен стало тяжело на сердце. Она еще раз убедилась, что чувства гордости этой семье не занимать.
   Мадлен выяснила, что его офис находится в другом здании, еще в одном небоскребе на расстоянии нескольких зданий от ее прежнего места работы.
   Условившись поговорить на следующий день, они попрощались, и Мадлен решила спланировать свои дальнейшие действия.
   Прежде всего, ей нужно уйти из дома. Она слышала непрекращающиеся щелчки автоответчика и прекрасно понимала, что большинство звонков от Филиппа. Она не трусиха, но встречаться с ним сегодня ей не хотелось.
   Двоюродная сестра Мадлен жила неподалеку. Они провели много времени за разговорами. Потом Мадлен решила съездить в офис, напечатать письмо Филиппу и забрать свои вещи, которые оставила на рабочем столе. Эрин спокойно играла, и другого такого случая может не выдаться. С благословения кузины Мадлен отправилась в центр города.
   Согласиться на работу у Джина оказалось нелегким решением. Мысленно Мадлен снова вернулась к вопросу о своем малодушии. Она ведь все сделала правильно. Мадлен не собиралась рисковать здоровьем матери и ставить на карту свое будущее и будущее Эрин только потому, что Филипп разбил ее сердце. Она понимала, что работа у Джина – это еще одно временное назначение, но она примет его, пока не найдет другое место, приемлемое для нее, и не покинет корпорацию навсегда.
   Итак, все ясно. Она останется в Далласе, там, где ее дом и где ей так хорошо. Никаких скоропалительных решений, каким бы соблазнительным ни казалось возвращение на родину.
   Мадлен уже большая девочка. Довольно фантазировать, верить в сказки и парить в облаках. Она думала, что с этим покончено, но, видно, потребовался сильный удар по голове, чтобы забыть все это раз и навсегда.
   Как и следовало ожидать, в воскресный полдень здание было пустым. Мадлен прошла внутрь благодаря пластиковой карточке и только потом подумала о своем внешнем виде – шорты, короткий топ и сандалии – но никто не повстречался ей, кроме охранника, проверившего у нее пропуск.
   Она уже загрузила компьютер, когда дверь кабинета Филиппа распахнулась. Мадлен едва не лишилась рассудка.
   – Филипп!
   – Мадлен!
   – Что ты… – начали они одновременно. Мадлен рассмеялась.
   – Как глупо с моей стороны. Мне следовало бы знать, что ты будешь здесь.
   – Все верно. Мы уже давно решили, что у меня нет другой жизни. А почему ты здесь?
   – Я собиралась напечатать тебе письмо о состоянии оставленных мною дел, забрать фотографию Эрин и уехать.
   Филипп покачал головой.
   – Уехать, значит. Глядя на тебя, мне кажется, что ты желаешь мне оказаться в пекле. Может, ты приехала, чтобы высказать свое мнение обо мне?
   Мадлен закрыла глаза и глубоко вдохнула. Потом сделала медленный выдох и снова посмотрела на Филиппа.
   – Я больше не сержусь на тебя.
   – Правда?
   Она кивнула.
   – Я не спала сегодня, поэтому и выгляжу так плохо. Но в результате бессонной ночи я поняла, что ты не лгал мне. Ты сказал, что не выуживал из меня информацию, и это правда.
   – Тогда почему ты уходишь?
   – Потому что будет еще хуже, если я останусь. Возможно, ты меня и не использовал, но и не говорил, что у тебя на уме. Конечно, глупо полагать после такого короткого времени работы здесь, будто я знаю тебя, но, тем не менее, мне так казалось. Я доверяла тебе, а ты меня предал. Не обращать на это внимание – выше моих сил. – Она выдавила из себя смешок.
   – Прости меня, Мадлен. Я никогда не думал, что так получится, – он задержал на ней долгий взгляд.
   – Прости и ты меня, Филипп, – она улыбнулась ему грустной улыбкой.
   – Я не отступаю от своего обещания. За тобой остается место в „Амберкрофт“. Происшедшее ничего не меняет.
   – Спасибо, но у меня уже есть место. Я собираюсь работать у Джина. По крайней мере, пока.
   – Ты серьезно?
   – Абсолютно.
   Филипп явно не ожидал такого ответа. Он бы рассмеялся, если бы момент не был столь печальным. Филипп откашлялся:
   – Я не хочу, чтобы ты уходила к нему. Мадлен принялась убирать со стола свои вещи.
   – Филипп, не думаю, что это вызовет радикальные перемены в твоей жизни. Миссис Монтаг вернется в среду или четверг. Так что у тебя будет только несколько трудных дней.
   Он выпрямился, и она заметила, что его лицо спряталось под своей обычной маской.
   – Конечно. Тебе нужно помочь с вещами?
   – Нет, их немного. Разреши мне напечатать отчет, и я уйду.
   – Пожалуйста. – Он вернулся в кабинет, но задержался прежде, чем закрыл дверь. – Когда уйдешь, не забудь оставить пропуск и ключи охране.
   И только закрытая дверь слышала ее ответ:
   – Да, сэр.
   Мадлен потребовалось больше времени, чем она ожидала. Отчет показал, как много она успела сделать за несколько коротких недель. Она вывела его на принтере и забрала свои вещи.
   Огибая стол, она заметила, что он выглядит так же, как выглядел до ее появления. Ничто не напоминало о ее пребывании здесь.
   Но не по этой причине у нее тихо текли слезы, когда лифт закрылся и медленно поехал вниз.
   Филипп слышал, как звякнули двери лифта, но так и не вышел. Он сидел в своем кабинете, тупо уставившись на заколки для волос, которые только что нашел в дипломате. Они лежали незамеченными за складкой, пока он не столкнул дипломат в порыве гнева со стола и не рассыпал все на пол.
   Прошло довольно много времени, когда Филипп открыл дверь и взглянул на опустевший секретарский стол. И замер, не в силах пошевелиться. Чем дольше он смотрел на стол, тем сильнее чувствовал утрату. В конце концов, Филипп понял, от чего отказался.
   Он любил ее. Но признание пришло к нему слишком поздно.
   Филипп провел рукой по деревянной поверхности и вдруг почувствовал себя дураком. Решив, что ему просто необходимо выпить чего-нибудь покрепче, он нажал кнопку лифта и поднялся в пентхаус, где выпил двойную порцию скотча тридцатилетней выдержки. К несчастью, тупая боль от сознания того, что он потерял единственную на свете любимую женщину, не оставляла его. И потерял, не успев даже обрести.
   Мадлен обладала всем, что Филипп искал в женщине. Она была образованной, остроумной и принимала его таким, какой он есть. Она не видела в нем билет в богатое высшее общество. Он был просто Филипп. Он так долго ждал этого, что потерял вкус к жизни, пока Мадлен не заставила его снова мечтать. Мечтать о возможном.
   Мадлен с интересом обсуждала с ним документы и отчеты. Почти никто не хотел с ним работать, все его слишком боялись. Но только не Мадлен. Она сделала его работу снова интересной, она сделала снова интересной его жизнь.
   О том, что Мадлен красива, не стоит лишний раз говорить. Но Мадлен никогда не напрашивалась на комплименты. Возможно, она думала, что ее бедра слишком полные, но он находил их превосходными. Как раз такими, чтобы заниматься любовью всю ночь.
   Филипп взял хрустальный графин за горлышко и направился на балкон, там он устроился в одном из шезлонгов и стал наблюдать за закатом солнца.
   Рюмку он оставил в гостиной.

Глава 11

   Мадлен изо всех сил старалась привыкнуть к новой работе. Не потому, что бездельничала у Филиппа. Наоборот, у него всегда приходилось выполнять массу поручений. Дело было не в этом. У Филиппа она не скучала. А теперь, несмотря на доброе отношение к ней Джина, она не вскакивала с постели по утрам, чтобы скорее помчаться в офис.
   Неужели прошла всего одна неделя? Ей казалось, что она целый год не виделась с Филиппом. Как бы то ни было, Мадлен все время возвращалась к нему в мыслях. Но боль разлуки от этого только усиливалась. Когда-нибудь ей станет легче.
   Однако и следующая неделя не принесла облегчения. Мадлен не могла преодолеть давящей тоски. Джин не был в этом виноват, как и никто другой. Мадлен уже не верила, сможет ли когда-нибудь стать прежней. Похоже, только Эрин способна заставить ее рассмеяться снова.
   Когда наступила третья неделя, даже Джин не смог больше выносить ее страданий.
   – Мадлен, хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня. Нужно, чтобы ты отправилась в Аспен и подготовила для меня коттедж, который мы только приобрели месяц назад.
   – Что?
   – Ты прекрасно слышала. Давай назовем это сочетанием приятного с полезным.
   – Джин, в самом деле…
   – Я серьезно. Приведи там все в порядок. Я собираюсь отвезти туда некую леди, с которой недавно познакомился.
   Мадлен снисходительно улыбнулась ему. Хотя они были почти ровесниками, она относилась к нему скорее по-матерински.
   – Джин, для такой работы я тебе не нужна. Наверняка у тебя найдется кто-то…
   – Совершенно верно, я мог бы нанять дизайнера. Но тебе нужно побыть одной.
   Мадлен отвернулась, почувствовав смущение оттого, что ее подавленное настроение настолько заметно.
   – Ты очень добр, но я мать-одиночка. У меня просто не бывает времени, чтобы я могла побыть одна.
   – Что ж, уверен, горный воздух пойдет на пользу и Эрин тоже. – Его лукавая улыбка стала серьезной. – Мадлен, послушай. Я понимаю, что тебе тяжело. Отправляйся в Аспен. Сделай короткую передышку. Если тебе не станет легче, я сокращу размер твоих обязанностей, пока ты сама не решишь, что тебе делать дальше.
   – Почему ты так заботишься обо мне? – спросила Мадлен напрямик. – Ты не обязан оказывать мне такое доброе расположение.
   Он кивнул.
   – Ты права, я не обязан. А делаю так, потому что ты мне нравишься. Хватит спорить. Я распоряжусь, чтобы транспортное бюро заказало тебе два билета на послезавтра. Ты и Эрин поедете собирать цветы и дышать чистым горным воздухом. В коттедже тебе предоставляется полная свобода действий. Мы обсудим финансовую сторону вопроса позже.
   Болезненная пустота в сердце, усилившаяся в течение дня, вынудила ее согласиться.
   – Хорошо, но мы поговорим о выходном пособии, когда я вернусь.
   – Идет. – Он взял папку с обзором документов, за которой он якобы заходил, и направился к двери.
   – Джин?
   – Да?
   – Спасибо.
   Филипп шел в свой офис безо всякого энтузиазма. Прошло уже три недели, но он до сих пор морщился при виде миссис Монтаг за секретарским столом.
   – Миссис Монтаг?
   – Да, мистер Амберкрофт?
   Тринадцать лет. Впервые за тринадцать лет он почувствовал раздражение оттого, что она никогда не обращалась к нему просто по имени. Когда-то она сказала, что считает это неудобным, и он не стал с ней спорить.
   – Сэр?
   – Что вы думаете о наших шансах на слияние с компанией „Санфорд“?
   – Я не имею об этом ни малейшего представления. – Ее глаза округлились.
   А Мадлен бы знала. Она бы сказала, что говорит ей по этому поводу ее интуиция, и объяснила бы, почему ей так кажется. Но злиться на миссис Монтаг из-за того, что она чего-то не знает, не было смысла.
   – Я приготовила вам кофе, а материалы по модернизации компании Макконналли лежат на вашем столе.
   Филипп кивнул и вошел к себе в кабинет. Чувствовал он себя неважно. Такого с ним еще не было. Он мог сейчас думать только о том, что Мадлен никогда не подавала ему кофе. Впрочем, Филипп и не просил ее об этом. Дело было в другом. Должно быть, миссис Монтаг превосходная секретарша, но Мадлен была превосходным… партнером.
   Два резких удара в дверь предшествовали появлению Джина. Филипп выдавил улыбку.
   – Вот отчет о зданиях банка в Остине, который ты просил, – сказал Джин.
   – Хорошо. А почему ты доставил их сам, а не передал по электронной почте?
   Джин удобно устроился в одном из кресел.
   – Просто подумал: сообщу тебе, что отправил Мадлен в Аспен.
   – В Аспен? Зачем?
   – Ну, скажем, я попросил ее устроить все в коттедже, который мы только что приобрели.
   Филиппу не понравилось, с каким небрежным видом брат разглядывал свои ногти, и не понравилась играющая на его губах улыбка.
   – Что все это значит?
   – Ничего, – ответил он с невинным видом.
   – Джин, если ты замышляешь легкий флирт…
   – Флирт? Черт побери, Филипп, разве это слово употребляют в нашем столетии?
   – Не пытайся отвлечь меня, Джин. Лучше оставь Мадлен в покое.
   – Это почему же? Тебе от нее ничего не нужно. А она чертовски красивая молодая женщина.
   Филипп даже не заметил, как вскочил со стула. Он ринулся на брата, сшиб ногой стул позади себя и схватил Джина за грудки.
   – Клянусь, если ты только прикоснешься к ней, я…
   Ткань на сорочке Джина поползла под пальцами Филиппа. Игривость сошла с лица младшего Амберкрофта.
   – Что? Ударишь меня?
   Филипп застыл на месте. Глаза его прояснились, он отпустил Джина и выпрямился. Потом глубоко и резко вдохнул и выдохнул. Когда гнев стих, он протянул брату руку.
   – Джин, я…
   – Эй, я здесь именно ради такой реакции, братец.
   Филипп с изумлением взглянул на него.
   – Ради чего ты здесь?
   – Я пытался тебе намекать, пытался тебя разговорить… До тебя никак не доходило. Поэтому я решил разозлить тебя.
   – Должен сказать, тебе это здорово удалось, усмехнулся брат.
   – Поезжай к ней. Фил…
   – Что, черт возьми, здесь происходит? Властный голос принадлежал Ольге Амберкрофт. Она бросила сердитый взгляд на перевернутый стул и на смятую рубашку Джина.
   – Доброе утро, мама.
   – Я спрашиваю, что здесь…
   – Видишь, мама, – вступил в разговор Джин, небрежно целуя ее в щеку. – Я говорил тебе, что он любит ее.
   – Гм. Филипп, объясни-ка все.
   – Тут нечего объяснять. Я признаюсь, что влюблен в Мадлен, если вы это имеете в виду. Но что толку? Она меня на дух не выносит.
   – Да на нее жалко смотреть, – начал спорить Джин. – Она несчастна.
   – Тебе-то какое дело?
   – Ты что, ничего не понимаешь? Она сходит по тебе с ума. Поезжай в Аспен. Поговори с ней. Уговори ее выйти за тебя замуж.
   – В Аспен? – Ольга вопросительно вскинула брови.
   – Я все объясню потом, – быстро заверил ее Джин.
   Филипп по-прежнему смотрел на брата.
   – Может, ты и не заметил, но никто не может заставить Мадлен изменить свое мнение. Джин только усмехнулся.
   – Филипп, – произнесла Ольга, – поезжай. Филипп перевел взгляд на мать.
   – Не думай ни о чем, просто поезжай. Глаза у него полезли на лоб. Неужто мама сошла с ума?
   – Ты хочешь сказать, что явилась сюда специально, чтобы посоветовать мне попросить руки простой служащей корпорации?
   Она одарила его высокомерным взглядом.
   – Я явилась сюда, чтобы обсудить с тобой новое трастовое соглашение, которое ты прислал мне на подпись. Однако теперь вижу, что подозрения Джина имели основания.
   – И тебя не беспокоит, что я влюблен в Мадлен?
   – Это очень сильно меня беспокоит, – честно призналась Ольга. – Но я хорошо знаю, что, если ты что-то решил, мои запреты едва ли изменят дело. У меня только два выхода: стоять на своем и потерять тебя или пожелать тебе счастья и сохранить тебя в своей жизни. Остается надеяться, что Мадлен не станет держать на меня зла.
   – Очень мудро с твоей стороны, мама.
   – Пусть все будет так, как будет. Мне очень жаль, что ты не выбрал более подходящую женщину, но уверена, что со временем все уладится.
   – Ты же знаешь, что сердцу не прикажешь, обратился к матери Джин, стараясь поддержать брата.
   – Да, знаю, – сказала Ольга, и лицо ее просветлело. – Вас, мальчики, возможно, удивит, но я вовсе не собиралась составить пару вашему отцу, тем более влюбляться в него. Но он умел быть очень… настойчивым. – Она пожала плечами. – Кроме того, это вселяет в меня надежду понянчить внука, прежде чем я стану слишком старой, чтобы удержать его на руках.
   Филипп с изумлением открыл рот, когда услышал о потаенных мечтах матери.
   – А теперь, – Ольга снова полностью владела собой, – тебе лучше уехать прежде, чем я решу, что вела себя как сентиментальная идиотка.
   – Правильно, – поддакнул Джин. – Двигай, пока я не решил, что идиот – это я, и не отправился в Аспен сам.
   Филипп хмыкнул, глядя на брата, и поцеловал мать в щеку. Ему больше не нужны были их подсказки.
   Собираясь, он вспомнил, что необходимо кое-куда позвонить. Он готовился завоевать сердце Мадлен…
   Мадлен с удовольствием предалась благоустройству коттеджа.
   Приехав, она обнаружила две большие комнаты: спальню и нечто среднее между гостиной, столовой и кухней в одном помещении.
   Единственной мебелью была шикарная кровать в спальне. Видимо, стиральная машина и сушильный шкаф были куплены вместе с домом. Мадлен пропустила простыни, которые лежали здесь же, на кровати, все еще в упаковке, только через ополаскивающий цикл, так как у нее все равно не было стирального порошка. Она понятия не имела, холодны ли здесь весенние ночи или нет, и вздохнула с облегчением, обнаружив на кровати прекрасную грелку.