Страница:
В целях конспирации ВРК опубликовал сообщение в газете «Новая жизнь», в котором говорилось, что он создан отнюдь не для того, чтобы подготовить и осуществить захват власти, а исключительно для защиты интересов Петроградского гарнизона и демократии от контрреволюционных и погромных посягательств. Во все строевые части гарнизона были назначены комиссары из Военной организации РСДРП(б), членов которой в Петрограде было около тысячи человек.
Троцкий констатировал:
«Инициатива по завладению учреждениями чаще всего исходила снизу. Рабочие и служащие арсенала при Петропавловской крепости подняли вопрос о необходимости контроля над выдачей оружия. Направленный туда комиссар успел приостановить дополнительное вооружение юнкеров, задержал 10 000 винтовок, предназначавшихся для Донской области, и более мелкие партии – для ряда подозрительных организаций и лиц. Контроль вскоре распространился и на другие склады, даже на частные магазины оружия. Достаточно было обратиться к комитету солдат, рабочих или служащих учреждения или магазина, чтобы сопротивление администрации тут же оказалось сломленным. Оружие отпускалось отныне только по ордерам комиссаров»[71].
21 октября (3 ноября) ВРК комитет проинформировал главнокомандующего Петроградским военным округом о том, что на все военные склады и заводы направлены комиссары – для охраны Петрограда от контрреволюционных покушений. В задачу комиссаров входило принятие надлежащих мер по охране оружия и боеприпасов на местах и прямой контроль над их выдачей.
В тот же день состоялось очередное гарнизонное совещание, на котором по докладу Троцкого были приняты три краткие резолюции:
1) гарнизон Петрограда и его окрестностей пообещал Военно-революционному комитету полную поддержку;
2) гарнизон Петрограда обратился к казакам и пригласил их на свои собрания 22 октября;
3) гарнизон Петрограда призвал Всероссийский съезд Советов взять власть в свои руки и обеспечить народу мир, землю и хлеб.
В ночь с 21 на 22 октября члены ВРК Лазимир, Мехоношин и Садовский явились в Генштаб к командующему Петроградским военным округом полковнику Г.П. Полковникову. От имени Комитета Садовский заявил, что все приказы командующего отныне должны скрепляться подписью одного из комиссаров, а без нее они будут считаться недействительными. Полковников ответил, что не признает комиссаров ВРК, а признает только ЦИК, и пригрозил комиссарам арестом в случае нарушения ими закона.
Утром 22 октября ВРК объявил, что приказы воинским частям, отданные штабом Петроградского военного округа, признаются действительными лишь после их утверждения Военно-революционным комитетом.
Днем состоялась 1-я Петроградская общегородская конференция Красной гвардии, на которой были обсуждены текущие задачи и проведен подсчет сил. Общая численность отрядов составляла до 20 000 вооруженных и обученных бойцов.
Оценивая ситуацию, Троцкий писал:
«Давлением масс, тяжестью гарнизона [Военно-революционный] комитет вытесняет правительство. Он берет без боя то, что можно взять. Он выдвигает свои позиции вперед без выстрела, сплачивая и укрепляя на ходу свою армию; измеряет своим нажимом силу сопротивления врага, ни на минуту не спуская с него при этом глаз. Каждый новый шаг вперед изменяет диспозицию в пользу Смольного. Рабочие и гарнизон врастают в восстание. Кто первый призовет к оружию, обнаружится в ходе наступления и вытеснения. Теперь это уже вопрос часов. Если в последний момент у правительства найдется смелости или отчаяния подать сигнал к сражению, ответственность ляжет на Зимний, а инициатива все равно останется за Смольным. <…> Военно-революционный комитет связывал враждебному режиму конечности, прежде чем нанести ему удар в голову. Применять эту тактику „мирного проникновения“, легально ломать врагу кости и гипнотически парализовать остатки его воли можно было, только имея тот несомненный перевес сил, который был на стороне комитета и все еще продолжал увеличиваться с часу на час»[72].
В тот же день на выборах в Бакинский совет голоса избирателей распределились следующим образом: «Мусават» – 9617 голосов, ПСР – 6305, «Дашнакцутюн» – 5288, РСДРП(б) – 3823, РСДРП(м) – 687.
Бакинский комитет РСДРП(б) постановил объявить результаты недействительными, объясняя свое решение допущенными в ходе проведения выборов злоупотреблениями со стороны национальных сил. На расширенном заседании Совета большевикам, имевшим на этом заседании численное превосходство, удалось добиться аннулирования результатов выборов. В Баку, как и в Петрограде, запахло порохом.
23 октября (5 ноября) Военно-революционный комитет Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов обратился с воззванием «К населению Петрограда!», в котором довел до сведения рабочих, солдат и всех граждан Петрограда следующее:
1) в интересах защиты революции от покушений со стороны контрреволюции при воинских частях и особо важных пунктах столицы и ее окрестностей назначены комиссары ВРК;
2) приказы и распоряжения Временного правительства и военных властей Петроградского военного округа подлежат исполнению только после их утверждения комиссарами ВРК;
3) комиссары, как представители Совета рабочих и солдатских депутатов, являются лицами неприкосновенными, противодействие им приравнивается к противодействию Совету;
4) Советом приняты все меры к охране революционного порядка от контрреволюционных и погромных покушений, все граждане приглашаются оказывать поддержку комиссарам ВРК, в случае возникновения беспорядков гражданам надлежит обращаться к комиссарам ВРК в близлежащую воинскую часть.
По словам Троцкого, «акт 23 октября означал низложение властей прежде, чем будет низложено само правительство»[73].
В тот же день на сторону ВРК перешел гарнизон Петропавловской крепости. Надежной опорой ВРК в Петропавловке являлся пулеметный батальон Кольта, насчитывавший 1000 человек при 80 пулеметах. При поддержке солдат пулеметного батальона под контроль был взят Кронверкский арсенал, где хранились винтовки (более ста тысяч), револьверы и пулеметы. После этого за оружием начали приезжать делегации от заводов, флотских экипажей и отдельных воинских частей.
В ночь на 24 октября (6 ноября) А.Ф. Керенский дал указание начальнику штаба Ставки Верховного главнокомандующего генералу Н.Н. Духонину срочно двинуть с фронта на Петроград верные правительству войска, однако это ничего не дало, так как все распоряжения Ставки саботировались на местах.
Между тем по команде ВРК части Петроградского гарнизона и отряды Красной гвардии приводились в боевую готовность. В Петропавловской крепости был оборудован запасной штаб восстания. В Смольном на верхних этажах установили 24 пулемета, подходы к зданию охранялись броневиками.
К 16 часам мосты через Неву были заняты юнкерами, началась разводка мостов. Но ВРК уже отдал приказ взять под контроль стратегические объекты. В 17 часов солдаты и матросы захватили Центральный телеграф, чуть позже – Петроградское телеграфное агентство. К 19 часам все мосты, за исключением Дворцового и Николаевского, контролировали красногвардейцы. По прямому указанию члена ВРК А.Д. Садовского был взят гараж Временного правительства. В распоряжении восставших оказались 62 автомобиля, на которых производили патрулирование по городу, перевозили оружие, боеприпасы, продовольствие, топливо, арестованных контрреволюционеров, быстро доставляли ударные отряды Красной гвардии в наиболее кризисные районы.
Вечером 24 октября В.И. Ленин в сопровождении связного ЦК Эйно Абрамовича Рахьи пробрался в Смольный, в главный штаб восстания.
25 октября в 1 час 25 минут был занят Главпочтамт, примерно в то же время – Балтийский и Николаевский вокзалы, затем Центральная электростанция; в правительственные здания прекратили подачу электричества. В 3 часа 30 минут крейсер «Аврора» встал на якорь у Николаевского моста, неподалеку от Зимнего дворца. Мост был захвачен матросами крейсера и 2-го флотского экипажа. К 6 часам утра революционные матросы захватили главную контору Государственного банка и редакции центральных газет. Около 7 часов под контроль восставших перешла Центральная телефонная станция. К 12 часам был окружен и через час взят Мариинский дворец, где заседал Предпарламент. К полудню в руках восставших находился почти весь город, за исключением Дворцовой и Исаакиевской площадей. Керенский с адъютантами – не переодетый, как это принято считать, а в своем обычном полувоенном френче – покинул столицу на автомобиле в 10 утра. Он думал, что едет на встречу с войсками, которые идут спасать Петроград от большевиков. Дальнейшее читателям известно…
Здесь мы считаем необходимым уточнить некоторые детали. Штурма Зимнего дворца в военно-специальном понимании этого слова не было. Отряды ВРК, проникая во дворец через разные входы, постепенно разоружили охрану. Сопротивления они практически не встретили – имели место лишь локальные перестрелки. Общее число убитых 24–25 октября не превышает десяти человек, раненых – около пятидесяти человек. Правительственные здания занимали небольшие отряды Красной гвардии, солдат или матросов – по современной терминологии, отряды специального назначения. Командиры, возглавлявшие отряды, были хорошо информированы о том, какой объект предстоит взять под контроль и как его контролировать. Действия отрядов координировались, на многих объектах их уже ждали мобильные передовые группы либо специально подготовленные люди, помогавшие быстро (и часто незаметно для вооруженных сторонников Временного правительства) проникнуть в помещения. Этим можно объяснить незначительные для такого крупного города, как Петроград, жертвы. Четкое планирование, грамотное использование разведывательных, информационных и иных специальных структур (своих и привлеченных) позволили ВРК во главе с партией большевиков быстро заполнить властный вакуум, созданный недоверием Предпарламента фактически безвластному Временному правительству.
Среди отрядов, бравших город под контроль, были и специальные подразделения разведки германской армии и морской пехоты. По свидетельству очевидцев, немецкие моряки были одеты в русскую военно-морскую форму, но вооружены немецкими карабинами. Командовали ими офицеры с хорошим знанием русского языка. Сведения такого рода скупы, поскольку долгие десятилетия они были государственной тайной. Представители германских спецструктур действовали конспиративно, в точном соответствии с договоренностями, достигнутыми с руководством восстания. Данных о несогласованности, разногласиях или конфликтах между представителями российской и германской сторон нет. Каждая сторона знала и пунктуально выполняла взятые на себя обязательства. Все было проведено столь быстро и столь аккуратно, что большинство жителей города почти ничего не заметили. Отправившись спать 25 октября, наутро они проснулись уже в другой исторической эпохе…
Новая – советская – власть с первых же шагов столкнулась с сопротивлением оппозиционных сил, сначала спонтанным, а затем все более организованным. Противники большевиков получили клеймо контрреволюционеров, или «контры». Очень скоро в разряд контрреволюционеров были зачислены многие прежние союзники в борьбе против монархического режима, чьи взгляды на формы и методы политического переустройства России отличались от взглядов лидеров РСДРП(б). Кроме того, контроль требовался и за отдельными членами РСДРП, не прекращавшими фракционно-групповой работы внутри партии (из-за межличностных разногласий часто срывались важные решения).
Уже через несколько дней после Октябрьского переворота для борьбы с «контрой» и иных задач, связанных с защитой власти, начали налаживать свою деятельность специальные органы. Важно отметить, что большинство советских и ныне действующих российских специальных структур выросли из бывших специальных или чрезвычайных комиссий ЦК, Совнаркома, Всероссийского Центрального исполнительного комитета (ВЦИК) и наркоматов.
В официальной советской историографии ведущая роль в борьбе с контрреволюцией отводилась Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК) при Совете Народных Комиссаров (СНК). Это во многом соответствует действительности. Однако опубликованные на Западе документы с большой долей вероятности позволяют считать, что первой секретной службой, действовавшей в интересах СНК (подчеркнем – действовавшей в интересах, а не созданной и структурно оформившейся как большевистская), было Разведывательное отделение (Nachrichten Buro) германского Генерального штаба, начавшее «легально-конспиративную» работу в Петрограде до известных событий октября 1917 года.
В подтверждение данной точки зрения мы можем сослаться на сборник «Немецко-большевистская конспирация», изданный в октябре 1918 года в Вашингтоне. В нашей стране сведения о советско-германском сотрудничестве в политической, военной и военно-специальных областях в период 1917–1941 гг. в основном были засекречены. После 1991 года некоторые из документов (незначительная часть) были опубликованы в отечественных изданиях. Возможно, со временем будут рассекречены все или почти все архивные данные. В этой связи хотим подчеркнуть, что рассмотрение вопроса о сотрудничестве специальных служб и политических структур различных стран требует прагматичности и здравой политической бесстрастности.
Руководители кайзеровской Германии и только что сформированного советского правительства нуждались друг в друге. Германии нужны были дивизии с Восточного фронта и продовольствие, новому правительству России – власть в стране и возможность реализации этой власти. Не стоит забывать, что Германия финансировала и осуществляла сотрудничество со всеми крупными партиями Российской империи. РСДРП в числе этих партий до осени 1917 года стояла лишь на третьем месте. Но активность большевиков, целостность их позиции в отношении многих важных для германской стороны вопросов в конце концов определила германские приоритеты.
Чтобы не допустить реставрации Временного правительства, В.И. Ленин и его сторонники шли на тактическое сотрудничество с любой реальной силой, даже если это была империалистическая держава. Отметим, что союз большевиков с буржуазным правительством Германии являлся именно тактическим. У нас нет сомнений, что и германский Генеральный штаб оказывал поддержку СНК, исходя из собственных тактических соображений, обусловленных множеством проблем на фронтах, а внутри Германии – сильнейшими потрясениями во всех сферах общественной жизни. Специалисты по военным и секретно-политическим вопросам долго – и зачастую безуспешно – старались убедить своего «безумного» кайзера, как называли Вильгельма в Германии, в гибельности ведения войны на два фронта и почти полного уничтожения всемирно известного германского промышленного и военного потенциала в угоду совершенно нереальным идеям. Ряд руководителей самостоятельных военно-секретных структур, имевших правовые и финансовые возможности, осуществляли поддержку СНК, опираясь лишь на общее согласование с высшим руководством Рейха и полагаясь больше на чутье и собственный профессионализм. В этом историческом альянсе каждая из сторон – и русская, и немецкая – четко выдерживала приоритет своих интересов.
29–31 октября (11–13 ноября) между большевиками, меньшевиками, интернационалистами, эсерами и представителями профсоюзов состоялись переговоры о возможности создания коалиционного социалистического правительства. Однако после провала экспедиции Керенского – Краснова и подавления сопротивления «контры» в Петрограде и Москве в ночь на 2 (15) ноября переговоры были прерваны.
К тому времени в Новочеркасске войсковой круг и правительство Дона во главе с атаманом Войска Донского генералом А.М. Калединым и его помощником М.П. Богаевским объявили о непризнании большевистского правительства. Захватив власть, они ввели на Дону (в Новочеркасске и прилегающих районах) военное положение. В такой ситуации по окончании уличных боев в Петрограде и Москве – 1 (14) и 2 (15) ноября соответственно – репрессировать П.Н. Краснова было рискованно. 3 (16) ноября популярного казачьего генерала с верным ему войском отпустили на Дон. Постепенно туда стали стекаться противники большевиков с разных концов России, в том числе и с Кавказа.
В Баку Октябрьский переворот был воспринят положительно, поскольку в городе и его окрестностях концентрировалось более трети закавказского пролетариата, а большинство бакинских рабочих симпатизировали левым эсерам и большевикам. 31 октября (13 ноября) 1917 по инициативе Бакинского комитета РСДРП(б) Бакинский совет рабочих депутатов первым в Закавказье вынес постановление о переходе власти в руки Бакинского совета. 2 (15) ноября был избран новый состав Исполнительного комитета Бакинского совета во главе с признанным руководителем большевиков Закавказья С.Г. Шаумяном. В Баку была провозглашена советская власть. В середине декабря декретом СНК Шаумян был назначен временным чрезвычайным комиссаром по делам Кавказа впредь до образования краевой советской власти.
8 (21) ноября Л.Б. Каменев покинул пост председателя ВЦИК, который тогда был многопартийным: 62 большевика, 6 меньшевиков-интернационалистов, 29 левых эсеров, 3 украинских социалиста, 1 эсер-«максималист». Новым председателем был избран Я.М. Свердлов.
В ноябре – декабре 1917 года состоялись выборы в Учредительное собрание. За эсеров проголосовали 58 процентов избирателей, за большевиков – 25 процентов, за кадетов – 13 процентов, за меньшевиков – 2,6 процента. Основным политическим вопросом в ноябре – декабре 1917 года стало отношение различных партий и объединений к Учредительному собранию.
СНК и ВЦИК не могли полностью контролировать ситуацию еще и потому, что существовало два центральных органа советской власти. Параллельно с ВЦИК, избранным на II Съезде рабочих и солдатских депутатов, работал также Исполком Всероссийского совета крестьянских депутатов во главе с эсером В.М. Черновым; этот орган был избран I Всероссийским съездом Советов крестьянских депутатов в мае 1917 года. На первом же заседании ВЦИК был поставлен вопрос о необходимости объединения.
Чрезвычайный Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов открылся в Петрограде 11 (24) ноября 1917 года. Первоначально за предложение В.И. Ленина признать решения II Съезда рабочих и солдатских депутатов проголосовали лишь 45 человек; самому Ленину выступить не дали. Из 330 делегатов 195 представляли левых эсеров, 37 – большевиков, 65 – правых эсеров и эсеров центра, остальные являлись беспартийными.
В центре внимания был вопрос о создании правительства из всех социалистических партий, от народных социалистов до большевиков. После нескольких консультаций между большевиками и левыми эсерами делегаты съезда все-таки приняли решение о поддержке резолюций II Съезда рабочих и солдатских депутатов и об объединении советов. Большинство делегатов съезда поддерживали идею передачи власти Учредительному собранию и формирования коалиционного социалистического правительства.
15 (28) ноября 1917 года в Тифлисе вместо ОЗАКОМа было сформировано новое коалиционное правительство – Закавказский комиссариат. В его состав вошли: меньшевики Е.П. Гегечкори (председатель) и А.И. Чхенкели; эсеры Д.Д. Донской и А.В. Неручев; дашнаки Х.О. Карчикян, Г. Тер-Газарян и А.И. Оганджанян; мусаватисты Ф.-Х. Хойский, М.Ю. Джафаров, Х. бек Мелик-Асланов и Х. бек Хасмамедов; социалист-федералист Ш.В. Алексеев-Месхиев.
По отношению к Советской России Закавказский комиссариат занял откровенно враждебную позицию и готов был поддержать любые антибольшевистские силы. Опираясь на национальные вооруженные формирования, Комиссариат постепенно распространил свою власть на все Закавказье, кроме Баку, где установилась советская власть.
В декабре 1917 года Исполком Бакинского совета принял решение о создании Красной гвардии. Первые ее отряды были созданы в Черном городе и Балаханах. В феврале 1918 года в отрядах Красной гвардии в Баку насчитывалось уже 3500 человек.
Л.Д. Троцкий свидетельствовал, что почти сразу после Октябрьского переворота Ленин стал настаивать на отсрочке Учредительного собрания, эсеровско-меньшевистско-кадетского по составу. По словам Ленина, созыв Учредительного собрания – ошибка, поскольку власть уже завоевана большевиками и снова завоевывать ее незачем. Оказавшись в меньшинстве, он, тем не менее, начал подготовку к роспуску собрания. 26 ноября (9 декабря) 1917 года был подписан декрет «К открытию Учредительного собрания», в котором указывалось, что первое заседание МОЖЕТ состояться только при наличии 400 депутатов (то есть примерно половины от общего числа). Стало ясно, что в назначенный срок 28 ноября (11 декабря) заседание не состоится.
Большинство членов Временного бюро большевистской фракции Учредительного собрания (Л. Каменев, В. Милютин, А. Рыков и др.) выразили несогласие с Лениным. Потребовав переизбрания бюро, тот нашел союзников в лице левых эсеров.
На 1-м съезде Партии левых социалистов-революционеров (ПЛСР), открывшемся 19 ноября (2 декабря) 1917 года, лидеры левых эсеров П.П. Прошьян, В.Е. Трутовский и Б.Д. Камков (Кац) поддержали Ленина. Прошьян заявил, что отдавать власть Учредительному собранию победители не должны. Руководство ПЛРС дало согласие на вхождение в правительство, и 9 (22) декабря семь представителей партии вошли в состав СНК.
20 декабря (2 января) Совнарком утвердил дату созыва Учредительного собрания – 5 (18) января 1918 года.
Изменившаяся государственная доктрина требовала создания нового государственного аппарата. Прежняя система управления подлежала реорганизации, а чаще – ликвидации. В области военного строительства все, однако, обстояло иначе. Главное управление Генерального штаба (ГУГШ) императорской армии вошло в состав вновь созданного Народного комиссариата по военным делам практически без изменений. Возможно, что такому решению руководства страны способствовал переход на сторону советской власти многих офицеров «корпуса Генерального штаба».
Мы уже упоминали о сотрудничестве генерал-лейтенанта Н.М. Потапова с военной организацией при Петроградском комитете РСДРП(б). Здесь же уместно вспомнить А.А. Игнатьева, А.А. Самойло, А.А. Свечина, Б.М. Шапошникова, принявших активное участие в военном строительстве СССР. Центральный орган военной разведки и контрразведки – Отдел 2-го генерал-квартирмейстера (Огенкварт) ГУГШ был сохранен и работал вплоть до мая 1918 года. Бывший командир Отдельного корпуса жандармов генерал-лейтенант В.Ф. Джунковский впоследствии стал одним из ведущих специалистов, помогавших Ф.Э. Дзержинскому в формировании структур ВЧК. А генерал русской разведки М.Д. Бонч-Бруевич до конца своей жизни преподавал специальные дисциплины в Советской России…
Вместе с тем руководители советского правительства понимали, что в борьбе с противниками власти нельзя рассчитывать исключительно на специалистов из служб Российской империи или на иностранных консультантов из числа «классово чуждых элементов». 7 (20) декабря 1917 года образована ВЧК – первая общегосударственная специальная военно-политическая структура советской власти. Ее задачами являлись борьба с контрреволюцией, саботажем, спекуляцией и должностными преступлениями. Членами коллегии ВЧК Совнарком назначил Д.Г. Евсеева, Н.А. Жиделева, И.К. Ксенофонтова и Я.Х. Петерса. Руководителем ВЧК (председателем) стал Ф.Э. Дзержинский, имевший большой опыт конспиративной работы, в том числе по борьбе с агентурой Департамента полиции. Заместителем председателя был назначен В.А. Александрович (П.А. Дмитриевский) – член ЦК партии левых эсеров, также имевший опыт работы по военно-конспиративной линии.
Таким образом, сложилась ситуация, при которой первые руководители ВЧК работали в условиях двойной системы подчиненности: формально-административной – правительству и неформально-политической – ЦК своих партий. В структурах РСДРП(б) и ПЛСР одновременно создается несколько специальных комиссий и подкомиссий, осуществляющих внутренний контроль и ведущих внутреннюю разведку.
Вообще говоря, идея завоевания власти трудящимися во всем мире была доминирующей в среде «пламенных» революционеров. Уже во время Первой мировой войны некоторые деятели германской социал-демократии (К. Либкнехт, Р. Люксембург и др.) высказывались за создание Социалистического интернационала. Октябрьский переворот 1917 года не только ускорил, как катализатор, процесс создания коммунистических партий в различных странах, но и стал для них примером для подражания.
Троцкий констатировал:
«Инициатива по завладению учреждениями чаще всего исходила снизу. Рабочие и служащие арсенала при Петропавловской крепости подняли вопрос о необходимости контроля над выдачей оружия. Направленный туда комиссар успел приостановить дополнительное вооружение юнкеров, задержал 10 000 винтовок, предназначавшихся для Донской области, и более мелкие партии – для ряда подозрительных организаций и лиц. Контроль вскоре распространился и на другие склады, даже на частные магазины оружия. Достаточно было обратиться к комитету солдат, рабочих или служащих учреждения или магазина, чтобы сопротивление администрации тут же оказалось сломленным. Оружие отпускалось отныне только по ордерам комиссаров»[71].
21 октября (3 ноября) ВРК комитет проинформировал главнокомандующего Петроградским военным округом о том, что на все военные склады и заводы направлены комиссары – для охраны Петрограда от контрреволюционных покушений. В задачу комиссаров входило принятие надлежащих мер по охране оружия и боеприпасов на местах и прямой контроль над их выдачей.
В тот же день состоялось очередное гарнизонное совещание, на котором по докладу Троцкого были приняты три краткие резолюции:
1) гарнизон Петрограда и его окрестностей пообещал Военно-революционному комитету полную поддержку;
2) гарнизон Петрограда обратился к казакам и пригласил их на свои собрания 22 октября;
3) гарнизон Петрограда призвал Всероссийский съезд Советов взять власть в свои руки и обеспечить народу мир, землю и хлеб.
В ночь с 21 на 22 октября члены ВРК Лазимир, Мехоношин и Садовский явились в Генштаб к командующему Петроградским военным округом полковнику Г.П. Полковникову. От имени Комитета Садовский заявил, что все приказы командующего отныне должны скрепляться подписью одного из комиссаров, а без нее они будут считаться недействительными. Полковников ответил, что не признает комиссаров ВРК, а признает только ЦИК, и пригрозил комиссарам арестом в случае нарушения ими закона.
Утром 22 октября ВРК объявил, что приказы воинским частям, отданные штабом Петроградского военного округа, признаются действительными лишь после их утверждения Военно-революционным комитетом.
Днем состоялась 1-я Петроградская общегородская конференция Красной гвардии, на которой были обсуждены текущие задачи и проведен подсчет сил. Общая численность отрядов составляла до 20 000 вооруженных и обученных бойцов.
Оценивая ситуацию, Троцкий писал:
«Давлением масс, тяжестью гарнизона [Военно-революционный] комитет вытесняет правительство. Он берет без боя то, что можно взять. Он выдвигает свои позиции вперед без выстрела, сплачивая и укрепляя на ходу свою армию; измеряет своим нажимом силу сопротивления врага, ни на минуту не спуская с него при этом глаз. Каждый новый шаг вперед изменяет диспозицию в пользу Смольного. Рабочие и гарнизон врастают в восстание. Кто первый призовет к оружию, обнаружится в ходе наступления и вытеснения. Теперь это уже вопрос часов. Если в последний момент у правительства найдется смелости или отчаяния подать сигнал к сражению, ответственность ляжет на Зимний, а инициатива все равно останется за Смольным. <…> Военно-революционный комитет связывал враждебному режиму конечности, прежде чем нанести ему удар в голову. Применять эту тактику „мирного проникновения“, легально ломать врагу кости и гипнотически парализовать остатки его воли можно было, только имея тот несомненный перевес сил, который был на стороне комитета и все еще продолжал увеличиваться с часу на час»[72].
В тот же день на выборах в Бакинский совет голоса избирателей распределились следующим образом: «Мусават» – 9617 голосов, ПСР – 6305, «Дашнакцутюн» – 5288, РСДРП(б) – 3823, РСДРП(м) – 687.
Бакинский комитет РСДРП(б) постановил объявить результаты недействительными, объясняя свое решение допущенными в ходе проведения выборов злоупотреблениями со стороны национальных сил. На расширенном заседании Совета большевикам, имевшим на этом заседании численное превосходство, удалось добиться аннулирования результатов выборов. В Баку, как и в Петрограде, запахло порохом.
23 октября (5 ноября) Военно-революционный комитет Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов обратился с воззванием «К населению Петрограда!», в котором довел до сведения рабочих, солдат и всех граждан Петрограда следующее:
1) в интересах защиты революции от покушений со стороны контрреволюции при воинских частях и особо важных пунктах столицы и ее окрестностей назначены комиссары ВРК;
2) приказы и распоряжения Временного правительства и военных властей Петроградского военного округа подлежат исполнению только после их утверждения комиссарами ВРК;
3) комиссары, как представители Совета рабочих и солдатских депутатов, являются лицами неприкосновенными, противодействие им приравнивается к противодействию Совету;
4) Советом приняты все меры к охране революционного порядка от контрреволюционных и погромных покушений, все граждане приглашаются оказывать поддержку комиссарам ВРК, в случае возникновения беспорядков гражданам надлежит обращаться к комиссарам ВРК в близлежащую воинскую часть.
По словам Троцкого, «акт 23 октября означал низложение властей прежде, чем будет низложено само правительство»[73].
В тот же день на сторону ВРК перешел гарнизон Петропавловской крепости. Надежной опорой ВРК в Петропавловке являлся пулеметный батальон Кольта, насчитывавший 1000 человек при 80 пулеметах. При поддержке солдат пулеметного батальона под контроль был взят Кронверкский арсенал, где хранились винтовки (более ста тысяч), револьверы и пулеметы. После этого за оружием начали приезжать делегации от заводов, флотских экипажей и отдельных воинских частей.
В ночь на 24 октября (6 ноября) А.Ф. Керенский дал указание начальнику штаба Ставки Верховного главнокомандующего генералу Н.Н. Духонину срочно двинуть с фронта на Петроград верные правительству войска, однако это ничего не дало, так как все распоряжения Ставки саботировались на местах.
Между тем по команде ВРК части Петроградского гарнизона и отряды Красной гвардии приводились в боевую готовность. В Петропавловской крепости был оборудован запасной штаб восстания. В Смольном на верхних этажах установили 24 пулемета, подходы к зданию охранялись броневиками.
К 16 часам мосты через Неву были заняты юнкерами, началась разводка мостов. Но ВРК уже отдал приказ взять под контроль стратегические объекты. В 17 часов солдаты и матросы захватили Центральный телеграф, чуть позже – Петроградское телеграфное агентство. К 19 часам все мосты, за исключением Дворцового и Николаевского, контролировали красногвардейцы. По прямому указанию члена ВРК А.Д. Садовского был взят гараж Временного правительства. В распоряжении восставших оказались 62 автомобиля, на которых производили патрулирование по городу, перевозили оружие, боеприпасы, продовольствие, топливо, арестованных контрреволюционеров, быстро доставляли ударные отряды Красной гвардии в наиболее кризисные районы.
Вечером 24 октября В.И. Ленин в сопровождении связного ЦК Эйно Абрамовича Рахьи пробрался в Смольный, в главный штаб восстания.
25 октября в 1 час 25 минут был занят Главпочтамт, примерно в то же время – Балтийский и Николаевский вокзалы, затем Центральная электростанция; в правительственные здания прекратили подачу электричества. В 3 часа 30 минут крейсер «Аврора» встал на якорь у Николаевского моста, неподалеку от Зимнего дворца. Мост был захвачен матросами крейсера и 2-го флотского экипажа. К 6 часам утра революционные матросы захватили главную контору Государственного банка и редакции центральных газет. Около 7 часов под контроль восставших перешла Центральная телефонная станция. К 12 часам был окружен и через час взят Мариинский дворец, где заседал Предпарламент. К полудню в руках восставших находился почти весь город, за исключением Дворцовой и Исаакиевской площадей. Керенский с адъютантами – не переодетый, как это принято считать, а в своем обычном полувоенном френче – покинул столицу на автомобиле в 10 утра. Он думал, что едет на встречу с войсками, которые идут спасать Петроград от большевиков. Дальнейшее читателям известно…
Здесь мы считаем необходимым уточнить некоторые детали. Штурма Зимнего дворца в военно-специальном понимании этого слова не было. Отряды ВРК, проникая во дворец через разные входы, постепенно разоружили охрану. Сопротивления они практически не встретили – имели место лишь локальные перестрелки. Общее число убитых 24–25 октября не превышает десяти человек, раненых – около пятидесяти человек. Правительственные здания занимали небольшие отряды Красной гвардии, солдат или матросов – по современной терминологии, отряды специального назначения. Командиры, возглавлявшие отряды, были хорошо информированы о том, какой объект предстоит взять под контроль и как его контролировать. Действия отрядов координировались, на многих объектах их уже ждали мобильные передовые группы либо специально подготовленные люди, помогавшие быстро (и часто незаметно для вооруженных сторонников Временного правительства) проникнуть в помещения. Этим можно объяснить незначительные для такого крупного города, как Петроград, жертвы. Четкое планирование, грамотное использование разведывательных, информационных и иных специальных структур (своих и привлеченных) позволили ВРК во главе с партией большевиков быстро заполнить властный вакуум, созданный недоверием Предпарламента фактически безвластному Временному правительству.
Среди отрядов, бравших город под контроль, были и специальные подразделения разведки германской армии и морской пехоты. По свидетельству очевидцев, немецкие моряки были одеты в русскую военно-морскую форму, но вооружены немецкими карабинами. Командовали ими офицеры с хорошим знанием русского языка. Сведения такого рода скупы, поскольку долгие десятилетия они были государственной тайной. Представители германских спецструктур действовали конспиративно, в точном соответствии с договоренностями, достигнутыми с руководством восстания. Данных о несогласованности, разногласиях или конфликтах между представителями российской и германской сторон нет. Каждая сторона знала и пунктуально выполняла взятые на себя обязательства. Все было проведено столь быстро и столь аккуратно, что большинство жителей города почти ничего не заметили. Отправившись спать 25 октября, наутро они проснулись уже в другой исторической эпохе…
Новая – советская – власть с первых же шагов столкнулась с сопротивлением оппозиционных сил, сначала спонтанным, а затем все более организованным. Противники большевиков получили клеймо контрреволюционеров, или «контры». Очень скоро в разряд контрреволюционеров были зачислены многие прежние союзники в борьбе против монархического режима, чьи взгляды на формы и методы политического переустройства России отличались от взглядов лидеров РСДРП(б). Кроме того, контроль требовался и за отдельными членами РСДРП, не прекращавшими фракционно-групповой работы внутри партии (из-за межличностных разногласий часто срывались важные решения).
Уже через несколько дней после Октябрьского переворота для борьбы с «контрой» и иных задач, связанных с защитой власти, начали налаживать свою деятельность специальные органы. Важно отметить, что большинство советских и ныне действующих российских специальных структур выросли из бывших специальных или чрезвычайных комиссий ЦК, Совнаркома, Всероссийского Центрального исполнительного комитета (ВЦИК) и наркоматов.
В официальной советской историографии ведущая роль в борьбе с контрреволюцией отводилась Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК) при Совете Народных Комиссаров (СНК). Это во многом соответствует действительности. Однако опубликованные на Западе документы с большой долей вероятности позволяют считать, что первой секретной службой, действовавшей в интересах СНК (подчеркнем – действовавшей в интересах, а не созданной и структурно оформившейся как большевистская), было Разведывательное отделение (Nachrichten Buro) германского Генерального штаба, начавшее «легально-конспиративную» работу в Петрограде до известных событий октября 1917 года.
В подтверждение данной точки зрения мы можем сослаться на сборник «Немецко-большевистская конспирация», изданный в октябре 1918 года в Вашингтоне. В нашей стране сведения о советско-германском сотрудничестве в политической, военной и военно-специальных областях в период 1917–1941 гг. в основном были засекречены. После 1991 года некоторые из документов (незначительная часть) были опубликованы в отечественных изданиях. Возможно, со временем будут рассекречены все или почти все архивные данные. В этой связи хотим подчеркнуть, что рассмотрение вопроса о сотрудничестве специальных служб и политических структур различных стран требует прагматичности и здравой политической бесстрастности.
Руководители кайзеровской Германии и только что сформированного советского правительства нуждались друг в друге. Германии нужны были дивизии с Восточного фронта и продовольствие, новому правительству России – власть в стране и возможность реализации этой власти. Не стоит забывать, что Германия финансировала и осуществляла сотрудничество со всеми крупными партиями Российской империи. РСДРП в числе этих партий до осени 1917 года стояла лишь на третьем месте. Но активность большевиков, целостность их позиции в отношении многих важных для германской стороны вопросов в конце концов определила германские приоритеты.
Чтобы не допустить реставрации Временного правительства, В.И. Ленин и его сторонники шли на тактическое сотрудничество с любой реальной силой, даже если это была империалистическая держава. Отметим, что союз большевиков с буржуазным правительством Германии являлся именно тактическим. У нас нет сомнений, что и германский Генеральный штаб оказывал поддержку СНК, исходя из собственных тактических соображений, обусловленных множеством проблем на фронтах, а внутри Германии – сильнейшими потрясениями во всех сферах общественной жизни. Специалисты по военным и секретно-политическим вопросам долго – и зачастую безуспешно – старались убедить своего «безумного» кайзера, как называли Вильгельма в Германии, в гибельности ведения войны на два фронта и почти полного уничтожения всемирно известного германского промышленного и военного потенциала в угоду совершенно нереальным идеям. Ряд руководителей самостоятельных военно-секретных структур, имевших правовые и финансовые возможности, осуществляли поддержку СНК, опираясь лишь на общее согласование с высшим руководством Рейха и полагаясь больше на чутье и собственный профессионализм. В этом историческом альянсе каждая из сторон – и русская, и немецкая – четко выдерживала приоритет своих интересов.
29–31 октября (11–13 ноября) между большевиками, меньшевиками, интернационалистами, эсерами и представителями профсоюзов состоялись переговоры о возможности создания коалиционного социалистического правительства. Однако после провала экспедиции Керенского – Краснова и подавления сопротивления «контры» в Петрограде и Москве в ночь на 2 (15) ноября переговоры были прерваны.
К тому времени в Новочеркасске войсковой круг и правительство Дона во главе с атаманом Войска Донского генералом А.М. Калединым и его помощником М.П. Богаевским объявили о непризнании большевистского правительства. Захватив власть, они ввели на Дону (в Новочеркасске и прилегающих районах) военное положение. В такой ситуации по окончании уличных боев в Петрограде и Москве – 1 (14) и 2 (15) ноября соответственно – репрессировать П.Н. Краснова было рискованно. 3 (16) ноября популярного казачьего генерала с верным ему войском отпустили на Дон. Постепенно туда стали стекаться противники большевиков с разных концов России, в том числе и с Кавказа.
В Баку Октябрьский переворот был воспринят положительно, поскольку в городе и его окрестностях концентрировалось более трети закавказского пролетариата, а большинство бакинских рабочих симпатизировали левым эсерам и большевикам. 31 октября (13 ноября) 1917 по инициативе Бакинского комитета РСДРП(б) Бакинский совет рабочих депутатов первым в Закавказье вынес постановление о переходе власти в руки Бакинского совета. 2 (15) ноября был избран новый состав Исполнительного комитета Бакинского совета во главе с признанным руководителем большевиков Закавказья С.Г. Шаумяном. В Баку была провозглашена советская власть. В середине декабря декретом СНК Шаумян был назначен временным чрезвычайным комиссаром по делам Кавказа впредь до образования краевой советской власти.
8 (21) ноября Л.Б. Каменев покинул пост председателя ВЦИК, который тогда был многопартийным: 62 большевика, 6 меньшевиков-интернационалистов, 29 левых эсеров, 3 украинских социалиста, 1 эсер-«максималист». Новым председателем был избран Я.М. Свердлов.
В ноябре – декабре 1917 года состоялись выборы в Учредительное собрание. За эсеров проголосовали 58 процентов избирателей, за большевиков – 25 процентов, за кадетов – 13 процентов, за меньшевиков – 2,6 процента. Основным политическим вопросом в ноябре – декабре 1917 года стало отношение различных партий и объединений к Учредительному собранию.
СНК и ВЦИК не могли полностью контролировать ситуацию еще и потому, что существовало два центральных органа советской власти. Параллельно с ВЦИК, избранным на II Съезде рабочих и солдатских депутатов, работал также Исполком Всероссийского совета крестьянских депутатов во главе с эсером В.М. Черновым; этот орган был избран I Всероссийским съездом Советов крестьянских депутатов в мае 1917 года. На первом же заседании ВЦИК был поставлен вопрос о необходимости объединения.
Чрезвычайный Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов открылся в Петрограде 11 (24) ноября 1917 года. Первоначально за предложение В.И. Ленина признать решения II Съезда рабочих и солдатских депутатов проголосовали лишь 45 человек; самому Ленину выступить не дали. Из 330 делегатов 195 представляли левых эсеров, 37 – большевиков, 65 – правых эсеров и эсеров центра, остальные являлись беспартийными.
В центре внимания был вопрос о создании правительства из всех социалистических партий, от народных социалистов до большевиков. После нескольких консультаций между большевиками и левыми эсерами делегаты съезда все-таки приняли решение о поддержке резолюций II Съезда рабочих и солдатских депутатов и об объединении советов. Большинство делегатов съезда поддерживали идею передачи власти Учредительному собранию и формирования коалиционного социалистического правительства.
15 (28) ноября 1917 года в Тифлисе вместо ОЗАКОМа было сформировано новое коалиционное правительство – Закавказский комиссариат. В его состав вошли: меньшевики Е.П. Гегечкори (председатель) и А.И. Чхенкели; эсеры Д.Д. Донской и А.В. Неручев; дашнаки Х.О. Карчикян, Г. Тер-Газарян и А.И. Оганджанян; мусаватисты Ф.-Х. Хойский, М.Ю. Джафаров, Х. бек Мелик-Асланов и Х. бек Хасмамедов; социалист-федералист Ш.В. Алексеев-Месхиев.
По отношению к Советской России Закавказский комиссариат занял откровенно враждебную позицию и готов был поддержать любые антибольшевистские силы. Опираясь на национальные вооруженные формирования, Комиссариат постепенно распространил свою власть на все Закавказье, кроме Баку, где установилась советская власть.
В декабре 1917 года Исполком Бакинского совета принял решение о создании Красной гвардии. Первые ее отряды были созданы в Черном городе и Балаханах. В феврале 1918 года в отрядах Красной гвардии в Баку насчитывалось уже 3500 человек.
Л.Д. Троцкий свидетельствовал, что почти сразу после Октябрьского переворота Ленин стал настаивать на отсрочке Учредительного собрания, эсеровско-меньшевистско-кадетского по составу. По словам Ленина, созыв Учредительного собрания – ошибка, поскольку власть уже завоевана большевиками и снова завоевывать ее незачем. Оказавшись в меньшинстве, он, тем не менее, начал подготовку к роспуску собрания. 26 ноября (9 декабря) 1917 года был подписан декрет «К открытию Учредительного собрания», в котором указывалось, что первое заседание МОЖЕТ состояться только при наличии 400 депутатов (то есть примерно половины от общего числа). Стало ясно, что в назначенный срок 28 ноября (11 декабря) заседание не состоится.
Большинство членов Временного бюро большевистской фракции Учредительного собрания (Л. Каменев, В. Милютин, А. Рыков и др.) выразили несогласие с Лениным. Потребовав переизбрания бюро, тот нашел союзников в лице левых эсеров.
На 1-м съезде Партии левых социалистов-революционеров (ПЛСР), открывшемся 19 ноября (2 декабря) 1917 года, лидеры левых эсеров П.П. Прошьян, В.Е. Трутовский и Б.Д. Камков (Кац) поддержали Ленина. Прошьян заявил, что отдавать власть Учредительному собранию победители не должны. Руководство ПЛРС дало согласие на вхождение в правительство, и 9 (22) декабря семь представителей партии вошли в состав СНК.
20 декабря (2 января) Совнарком утвердил дату созыва Учредительного собрания – 5 (18) января 1918 года.
Изменившаяся государственная доктрина требовала создания нового государственного аппарата. Прежняя система управления подлежала реорганизации, а чаще – ликвидации. В области военного строительства все, однако, обстояло иначе. Главное управление Генерального штаба (ГУГШ) императорской армии вошло в состав вновь созданного Народного комиссариата по военным делам практически без изменений. Возможно, что такому решению руководства страны способствовал переход на сторону советской власти многих офицеров «корпуса Генерального штаба».
Мы уже упоминали о сотрудничестве генерал-лейтенанта Н.М. Потапова с военной организацией при Петроградском комитете РСДРП(б). Здесь же уместно вспомнить А.А. Игнатьева, А.А. Самойло, А.А. Свечина, Б.М. Шапошникова, принявших активное участие в военном строительстве СССР. Центральный орган военной разведки и контрразведки – Отдел 2-го генерал-квартирмейстера (Огенкварт) ГУГШ был сохранен и работал вплоть до мая 1918 года. Бывший командир Отдельного корпуса жандармов генерал-лейтенант В.Ф. Джунковский впоследствии стал одним из ведущих специалистов, помогавших Ф.Э. Дзержинскому в формировании структур ВЧК. А генерал русской разведки М.Д. Бонч-Бруевич до конца своей жизни преподавал специальные дисциплины в Советской России…
Вместе с тем руководители советского правительства понимали, что в борьбе с противниками власти нельзя рассчитывать исключительно на специалистов из служб Российской империи или на иностранных консультантов из числа «классово чуждых элементов». 7 (20) декабря 1917 года образована ВЧК – первая общегосударственная специальная военно-политическая структура советской власти. Ее задачами являлись борьба с контрреволюцией, саботажем, спекуляцией и должностными преступлениями. Членами коллегии ВЧК Совнарком назначил Д.Г. Евсеева, Н.А. Жиделева, И.К. Ксенофонтова и Я.Х. Петерса. Руководителем ВЧК (председателем) стал Ф.Э. Дзержинский, имевший большой опыт конспиративной работы, в том числе по борьбе с агентурой Департамента полиции. Заместителем председателя был назначен В.А. Александрович (П.А. Дмитриевский) – член ЦК партии левых эсеров, также имевший опыт работы по военно-конспиративной линии.
Таким образом, сложилась ситуация, при которой первые руководители ВЧК работали в условиях двойной системы подчиненности: формально-административной – правительству и неформально-политической – ЦК своих партий. В структурах РСДРП(б) и ПЛСР одновременно создается несколько специальных комиссий и подкомиссий, осуществляющих внутренний контроль и ведущих внутреннюю разведку.
Вообще говоря, идея завоевания власти трудящимися во всем мире была доминирующей в среде «пламенных» революционеров. Уже во время Первой мировой войны некоторые деятели германской социал-демократии (К. Либкнехт, Р. Люксембург и др.) высказывались за создание Социалистического интернационала. Октябрьский переворот 1917 года не только ускорил, как катализатор, процесс создания коммунистических партий в различных странах, но и стал для них примером для подражания.