Ирина Мясникова. Женская сила

   – Это тебя в твоей иностранной болтологии научили?
   – Угу. И в иностранной фильмографии. «Крестный отец» и все такое. Ладно, так и быть. Телефон я у тебя возьму. Уж очень хочется. Но, зараза, какой тяжелый!
   – Это там еще зарядное устройство. Его надо домой отнести, чего с собой таскать?
   – Хорошо. Подождешь меня или опять помчишься?
   – Подожду. У нас организованные преступники еще спят в это время. Они обычно к вечеру активизируются.
   Ирка пошла домой. Она отнесла коробку к себе в комнату. Когда она вынимала телефон, тот вдруг зазвонил.
   – Ну? – спросила Ирка, прижимая трубку к уху.
   – Не «ну», а «алло». Надо говорить «алло», – сказал Игорь из телефона.
   – Третий, третий, как слышите меня? Прием!
   – Слышу вас хорошо.
   – А почему третий? – поинтересовался Игорь, когда Ирка вышла на улицу.
   – Так просто.
   – А я уж было подумал, что я третий. Первый был в школе, второй на факультете болтологии, а я вот третий.
   – Нет. В школе первого не было. Там все какие-то мелкие были и неинтересные. На факультете болтологии второго тоже не было. Там вообще никого нет. Ни первого, ни второго, ни третьего. Так что ты получаешься первый.
   – Ура! Я первый.
   – В смысле, первый знакомый мне мент, – поправила Ирка многозначительно.
 
   На купейном столике расположилась немудреная закуска. Все то, что обычно бывалые пассажиры поездов дальнего следования берут с собой. Сваренные вкрутую яйца, молодая картошечка в мундире, огурчики, помидорчики и конечно же куриные ноги. Ноги выглядели сочными и распространяли вокруг одуряющий запах. Натюрморт дополняло небольшое блюдечко с солью, куда предполагалось макать яйца и картошку. Тут же, среди всей этой вкусноты, слегка подрагивал от движения поезда в пространстве горячий чай в стаканах с подстаканниками. Чай с аккуратным кружком лимона всем своим видом показывал, что он сладок и горяч. Колеса пели всем известное «тра-та-та», а за окном чернела южная ночь и лишь изредка мелькали какие-то огоньки.
   – Определенно она должна быть красивая. – Юрий с чувством вгрызся в аппетитное куриное мясо. – Интересно, почему я вам это все рассказываю?
   – А кому еще вы это можете рассказать? – Лицо соседа по купе выражало крайнюю степень изумления. – Я же Собеседник. Профессиональный.
   Юрий с этим доводом почему-то сразу же согласился, взял любезно предложенную Собеседником салфетку, вытер лицо и руки и с удовольствием принялся за картошку. Собеседник пил чай и задумчиво грыз какую-то сушку.
   – Психолог, что ли? – все-таки на всякий случай поинтересовался Юрий.
   – Где-то так. – Собеседник неопределенно помахал рукой. – Ну и?.. Красивая – и все?
   – Это уже немало, – заметил Юрий.
   – Но красивая-то у вас уже была. – Собеседник проявил странную осведомленность, но потом добавил: – Наверное…
   – И не одна, – рассмеялся Юрий, запихивая в рот огурец. Огурцы ему особенно понравились. Маленькие, все в пупырышках и хрустящие, как в детстве у бабушки на грядках. Господи, как же давно он не ел таких огурцов!
   – Ну раз в данный момент никакая красивая не сидит здесь рядом с нами, значит, вам все-таки в красоте чего-то не хватает, – продолжал гнуть свое Собеседник.
   – Конечно! Мне нужна такая. – Юрий зажмурился. – Знаете, сильная, что ли… Чтоб не капризничала и не ныла чуть что.
   – В смысле, которая на скаку остановит горячую избу? – уточнил Собеседник.
   Юрий расхохотался:
   – Наверное.
   – А вы будете из-за ее спины выглядывать? Или гоголем вокруг нее вышагивать?
   – Нет. Я ее буду защищать. – Юрий прижал руки к груди, показывая, как он будет защищать эту сильную и красивую.
   – Она же сильная! Чего ее защищать?
   – Надо. Сильным особенно защита нужна. Она не от хорошей жизни сильная, – не согласился Юрий.
   – За это надо выпить. – Собеседник крякнул и достал откуда-то поллитровку.
   При виде этой бутылки глаза у Юрия сами собой полезли на лоб. Это был настоящий раритет. Сейчас таких точно не делали.
   – Где взяли? – поинтересовался он у Собеседника.
   Тот моргнул глазами, глядя куда-то в потолок, и многозначительно произнес:
   – Из закромов родины.
   – Из закромов – наливайте! – тут же согласился Юрий. Вообще-то водку он не любил и пил ее только в редких случаях, за компанию. Но только за очень хорошую компанию. Сейчас, похоже, был именно тот случай.
   Собеседник достал из дорожной сумки маленькие, чрезвычайно красивые металлические стопочки.
   – Никак серебро? – удивился Юрий.
   – Для благородного напитка – только благородная посуда, – с пафосом в голосе провозгласил Собеседник, разливая водку по стопочкам.
   Они выпили, и по телу Юрия разлилось удивительное тепло.
   «Надо же! Вот никогда бы не подумал, что водка может быть такой вкусной. Хотя, наверное, тут все в целом. И закуска, и приятный собеседник». Юрий посмотрел на соседа. Тот ничем особенным не отличался. Так, мужичок лет пятидесяти, лысый и упитанный.
   – Ну хорошо! – сказал тот, закусывая водку помидорчиком. – Сильная, красивая. А если вдруг дура?
   – Нет! Ни в коем случае! Что вы? От дуры у меня моментально несварение случается. Была у меня одна. Я шучу, а она в лучшем случае глаза таращит, в худшем – начинает обижаться! Я ей говорю: «Ты дура!» – а она не соглашается, говорит, что у нее просто нет чувства юмора.
   – О! Эти самые страшные. А если еще к тому же красивые и сильные, то просто беда! Я одного знал, умнейший дядька. Просто умнейший. Да еще красавец, балагур и весельчак. Рубаха-парень. Улыбка на пол-лица. Влюбился он без памяти в такую вот, как вы сейчас говорите. С виду так и вовсе Софи Лорен, а кроме того карьеристка просто упертая. Мозгов с гулькин нос, но задница свинцовая. Трудолюбивая баба, тут уж ничего не скажешь. Так она того бедолагу просто в бараний рог свернула. Зачах, а потом и вовсе помер. – Собеседник достал большой носовой платок и высморкался.
   Юрию даже показалось, что на глазах у мужика сверкнули слезы. Похоже, с родственником беда такая приключилась. Может, с братом? Или, не приведи господь, с сыном?
   – Надо бы повторить. – Юрий сам разлил водку по стопкам.
   – Надо. – Собеседник, не чокаясь, опрокинул стопочку в рот.
   Юрий последовал его примеру. Когда выпивают за покойников, никогда не чокаются. Это он знал хорошо.
   – Согласитесь, мы все-таки уже имеем некий портрет, – заметил Собеседник, макая картошку в соль. – Красивая, сильная, умная. И, наверное, молодая? Лет восемнадцати? – Он игриво подмигнул Юрию. Будто и не горевал сейчас только что о своем покойном родственнике.
   – Зачем? Я ж ее не удочерять собираюсь, а жениться. Дочка у меня уже есть. Серафима.
   – Интересное имя. Старинное.
   – Это в честь бабушки.
   – То есть жена ваша будущая должна быть вашей ровесницей. Вам сколько? Лет сорок?
   – Сорок два. Нет, пусть слегка помоложе будет. Я б еще детишек хотел. Сына, например. Хотя сейчас и в сорок рожают.
   – Ну пока то да се. Встретитесь пока, потом цветочки, рестораны, концерты и выставочные залы, потом родственнички, ЗАГС. Глядишь, а рожать-то уже и поздно. Нет, рожать, конечно, никогда не поздно, но потом же еще на ноги дите поставить надо. Так что пусть уж лучше помоложе будет.
   – Но ненамного! Чтоб интересы общие были. А то у меня приятель один влюбился в няню своих внуков.
   – В нянечку? – Брови Собеседника поползли наверх.
   – Ну не совсем в нянечку, скорее бебиситтера. Знаете, студенты иногда подрабатывают? С детьми сидят, пока их родители по гостям шастают. Приятель мой к дочери заехал без приглашения. То ли со связью проблемы были, то ли телефон разрядился. Приехал, а там она.
   – Нянька?
   – Бебиситтер. Вот. Сразу влюбился. Бесповоротно. У него очки аж набок съехали. Большой был скандал. Даже от жены ушел. Но потом приполз назад как миленький. Интересов-то общих – ноль! Ну какие общие интересы, когда она ему в дочери годится? Недавно памперсы сняла, ей еще все в новинку. Так что обязательно надо, чтобы интересы общие были.
   – За сказанное. – Собеседник наполнил стопки и взял очередную куриную ножку.
   Юрий последовал его примеру.
   Чокнулись. Выпили. Закусили курицей.
   – Эх, до чего же хорошо! – признался Юрий.
   – Это точно, – согласился Собеседник. – О! – Он хлопнул себя по лбу, – Вот дурья башка, про колбаску-то забыл!
   Собеседник нырнул куда-то под стол и достал круг копченой колбасы.
   – Вот! Угощайтесь, краковская, – с гордостью сообщил Собеседник, нарезая колбасу толстыми кусками. – Ее еще и ломать можно. Так особенно вкусно, но мы ж культурно сидим, еще измажемся.
   – Краковская? – удивился Юрий. – Неужели из самого Кракова? Я такую никогда не ел.
   – Да что вы! Обязательно попробуйте.
   Юрий взял в руку кусок колбасы. Колбаса пахла невозможно вкусно. Чесноком и еще чем-то очень приятным. Во рту навернулись слюни. Юрий откусил весьма приличный кусок и обомлел. Ему показалось, что никогда в жизни он не ел ничего вкуснее.
   – М-м-м-м! – только и смог промычать он, доедая кусок такой чудесной колбасы.
   – А как насчет вредных привычек? – спросил Собеседник.
   – В смысле?
   – Ну курение там, алкоголь?
   – Все должно быть в меру и без вреда для здоровья. Знаете, женщины, свихнувшиеся на своем здоровье и фигуре, меня как-то не вдохновляют. Бессолевые диеты, паровые котлеты, пророщенные зерна. Бр-р-р! Как вспомню, так вздрогну. Давайте еще по граммульке?
   – Давайте, – согласился Собеседник и налил им обоим водки. – Я смотрю, у вас богатый опыт.
   – Ага! – Юрий чокнулся с собеседником. – За опыт!
   Выпили.
   – Была у меня одна. – Юрий отправил в рот очередной шмат колбасы и добавил к нему огурчик. – Фифа невозможная. Не пила, не курила, бегала по утрам, километры наматывала. Ох, как же я измучился! То не ешь, это не ешь. Курить бросай. Пить вредно!
   – Но пить-то действительно вредно!
   – Главное – не увлекаться. Как в любом другом деле. Кто-то в запой уходит, а кто-то в социальные сети. Там маньячит. Или с утра до вечера инопланетян расстреливает и мир спасает. И если в паре один курит как паровоз, а второму от этого вешалка, то недолго такая пара продержится. Так что мне надо, чтобы будущая моя жена курила и пила в меру. Примерно как я.
   – Хорошо. Тут я с вами полностью согласен. Бывает, люди настолько увлекаются какой-нибудь теорией, что совершенно слетают с катушек. Вот сыроеды, например. Есть у меня пара знакомая. Отличные ребята. Они, правда, ежели чем увлекаются, то обязательно вместе. И вот увлеклись они как-то сыроедением. С утра до вечера морковки и свеклы трут, соки выжимают, капусткой похрустывают. Сами собой довольные и всех вокруг стараются в свою веру завлечь. И самочувствие-то у них улучшилось, и помолодели-то они, и постройнели. Но тут уж что да, то да. Врать не буду. Определенно постройнели. Долго ли, коротко ли… Хотя скорее коротко. Обнаружил наш сыроед, глава семьи, что писает он кровью. Перепугались наши сыроеды. Вызвали скорую. Скорая приехала, увидела такое дело и повезла сыроеда в больничку. В больничке доктора сразу забегали и первым делом взяли у сыроеда анализ мочи. – Во время своего рассказа Собеседник очистил яйцо, а теперь макнул его в соль, откусил и изобразил на лице блаженство.
   Юрий ему тут же поверил, потянулся за яйцом и стал его чистить. Яйцо чистилось хорошо. Юрий макнул его в соль и тоже отправил в рот. Тут же языку потребовался свежий огурчик. Ну до чего же вкусно! Не то что сыроедение.
   – И что дальше? – Юрий потребовал продолжения рассказа.
   – А дальше… Сидит наш сыроед ни жив ни мертв, мысленно с жизнью прощается, страдает, что дела у него незавершенные остались. Жена его за ручку держит и слезами умывается. Переживает, что поздно они сыроедением увлеклись. Небось если б раньше, то такая беда с ее супругом ни за что бы не случилась. И тут приходит к ним доктор. Важный, в больничной робе, ну знаете, они сейчас не в белых халатах, а в синеньких или зелененьких костюмчиках. Говорят, на таких костюмчиках крови не видно. Врут как всегда. Так вот, сыроеды мои на этого доктора прям с мольбой смотрят. Ждут страшного диагноза, а доктор так строго и говорит: «Мочи, молодой человек, в вашей свекле не обнаружено!»
   При этих словах Собеседника Юрий чуть не поперхнулся яйцом.
   – С тех пор ребята эти про сыроедение напрочь забыли. Но все равно периодически то одним, то другим увлекаются. То соли какие-то жрут, то траву волшебную.
   – За анализы? – спросил Юрий, разливая остатки водки.
   – За своевременные.
   Чокнулись. Выпили.
   – Итак. Подведем итоги – красивая, сильная, умная, нормальная (в смысле привычек). Все? – спросил Собеседник. – Такие есть, конечно. И не одна. Как именно свою узнаете?
   Юрий задумался.
   – Добрая!
   – Это как? Собачек лечит?
   – Нет. Жалеет. Живая такая, веселая, великодушная, на язык острая. Но не такая острая, как язва сибирская, а добрая опять же. Знаете, есть такие, что ради красного словца не пожалеют и отца.
   – Да уж! Знаю я одну такую. И красивая, кстати, и сильная, и умная, а язык – что твоя бритва. Как полоснет, мама не горюй. Главное, и сама понимает, что не дело это, но ничего с собой поделать не может. Я, говорит, сама не своя делаюсь, ежели мужика не припечатаю. Так до сих пор одна и живет.
   – Бедная женщина.
   – Ничего не бедная. Ядовитая она, как гадюка. Это по молодости она только мужиков своим ядом калечила. Мужик ведь существо ранимое. У него от встречи с такой гадюкой не только расстройство может приключиться, но и комплексы организуются на всю жизнь. А с возрастом дамочка эта за родственничков и подруг принялась. Это уж чтобы точно вокруг никого не осталось.
   – И живет она теперь посреди леса в избушке на курьих ножках? – догадался Юрий.
   – Почти. Ну хорошо, в общем и целом понятно. Но как узнаете-то ее?
   – Я свою узнаю. Обязательно.
   – Ну да! А вдруг она все сорок два года где-то рядом с вами ходила?
   – Нет. Исключено. Я бы узнал. Она высокая должна быть. Тоненькая.
   В купе заглянула проводница.
   – Наш самолет совершил посадку в аэропорту города Хельсинки. Температура в аэропорту плюс шестнадцать градусов Цельсия. Командир корабля и экипаж прощаются с вами, – сообщила она на чистейшем английском языке.
   Юрий вздрогнул и огляделся. Он сидел пристегнутым в кресле салона бизнес-класса, справа от него какой-то лысый мужик копошился со своим ремнем, который никак не хотел расстегиваться.
   – Ну вот, а там еще немного, и Прованс! – Мужик наконец справился с ремнем и улыбнулся Юрию.
   «При чем тут Прованс?» – подумал Юрий, тоже освобождаясь от ремня безопасности.
   – Отличный пилот – счастье пассажирам, – добавил мужик, вставая и потягиваясь. На вид ему было лет пятьдесят, и был он в меру упитан. Точь-в-точь как Собеседник.
   «Привидится же такое!» Юрий следом за мужиком вылез из кресла, потянулся и достал свой кейс. При этом на языке он почувствовал отчетливый вкус той самой краковской колбасы. Юрий провел языком по зубам и с удивлением обнаружил там застрявший малюсенький кусочек пищи. Сомнений не осталось. Это была именно краковская колбаса.
   В аэропорту он поймал такси и решил поехать не на вокзал, а в свой любимый маленький отельчик. Хватит с него и десятичасового перелета из Нью-Йорка. Вон уже чертовщина какая-то мерещится. Смена часовых поясов нешуточная. Надо прийти в себя. В Питер можно поехать и завтра, тем более что на носу выходные, а на работе его ждут только в понедельник.
   В отеле, еще не испорченном жителями Питера, места нашлись в ассортименте. Он отнес багаж в номер, принял душ, переоделся и спустился в ресторан. Поваром в отеле работал бельгиец, и кухня была выше всяких похвал. Однако, открыв меню, Юрий понял, что сыт. Вспомнилась картошка в мундире, вареные яйца, куриные ноги, краковская колбаса, водка и бабушкины пупырчатые огурчики. Было это или не было на самом деле, неизвестно. Скорее всего, не было. Но Юрий был сыт, и с этим фактом никак не поспоришь. Хотя, может быть, его так сытно накормили в самолете? Нет, вряд ли. После самолета у Юрия обычно просыпался волчий аппетит. Он со вздохом закрыл меню и отправился в бар. Вино он решил на всякий случай не пить. А вдруг действительно он странным образом пил эту водку? Тогда от бокала вина его развезет. А вот выпить ему хотелось, поэтому он заказал себе у бармена виски. Так со стаканом он и просидел по меньшей мере час, разглядывая за окном прохожих в сером финском вечере. Белые ночи не за горами, и темнеет сейчас совсем поздно. К этому Юрий до сих пор никак не мог привыкнуть. И хоть большую часть жизни он провел не в райских условиях, но нравился ему совсем другой климат. Там, дома у бабушки Серафимы, где прошло его детство, темнело рано, и вечер был теплым, а воздух пряным и каким-то бархатным. Все цвело и благоухало практически круглый год. В питерской же туманной вечной зиме ему было неуютно.
   Юрий вспомнил Собеседника. Может, он никакой не человек, а обыкновенный инопланетянин, который украл Юрия для изучения во время перелета Нью-Йорк – Хельсинки? Интересно, зачем инопланетянам сведения о его женщине-мечте? Да! Ведь он же совершенно забыл сказать Собеседнику, что хотел бы, чтобы эта женщина была родом из Санкт-Петербурга. На другую он согласиться никак не может.
 
   Таня затушила сигарету и набрала Иркин номер.
   – Ну? – раздалось из трубки после недолгих гудков.
   – Ты дома или в магазине? – поинтересовалась Таня. У Ирки был какой-то сложный график, и вероятность того, что она окажется дома, была мизерной.
   – Дома я.
   – Чего делаешь?
   – Думаю, с кем бы мне выпить. Вдруг у Таньки Белов опять в запой уйдет и она наконец обо мне вспомнит.
   – А где бы тебе хотелось выпить? У себя или в культурном заведении?
   – Самое культурное заведение в городе у меня. Как и лучшая коллекция испанских и итальянских вин. Вот только с закусью слабовато. Инга Игоревна вчерась из школы пришли вместе с подружками и все пожрали беззастенчиво, пока мать на работе.
   – Чего купить?
   – Да все бери. А ты чего, своему уже бульону наварила и в бутылочку с соской налила?
   Таня усмехнулась и посмотрела на термос с бульоном, который она приготовила для Белова, если тот вдруг проснется. Да уж, для Ирки она действительно открытая книга.
   – Угу. Я сейчас такси вызову, смотаюсь быренько в универсам – и сразу к тебе.
   – Давай беги. А я пока штопор точить буду. – Ирка нажала отбой.
   Таня глянула на себя в зеркало и осталась довольна. Тридцать пять, конечно, не двадцать пять, но до «ягодки опять» еще далеко. Она взяла сумку, сунула ноги в туфли и выбежала за дверь, оставив Белова приходить в себя самостоятельно. Больше всего на свете Таня терпеть не могла видеть выходящего из запоя Белова. Такси она вызвала, пока ожидала лифт. За те пятнадцать минут, в течение которых фирма гарантировала подачу машины, Таня решила спуститься в паркинг и посмотреть на машину Белова.
   Когда они с Беловым покупали квартиру и места в паркинге, мест уже было ограниченное количество, и им еще повезло, что они вообще остались. Застройщик придержал немного именно для покупателей пентхаусов с видом на залив. Места были не рядом, а в разных концах паркинга, поэтому, когда Таня вчера приехала с работы, ей в голову не пришло проверять, на месте ли машина Белова. Где ж ей еще быть, если Белов в запое? Однако, обнаружив сегодня отсутствие ключей и документов, Таня обеспокоилась.
   Еще больше она обеспокоилась, когда увидела пустое парковочное место своего супруга. «Мерседеса» Белова не было. Неужели угнали? Тогда куда девались ключи и документы? Может, в офисе оставил? С этими мыслями Таня ехала в такси, а потом бродила по универсаму. Универсам был дорогой и любимый. С отличной кулинарией и кондитерским цехом. Таня набрала полную телегу разных деликатесов. От мыслей о «мерседесе» Белова ее отвлекла удивительная картина в овощном отделе. Симпатичная женщина примерно одного с Таней возраста тягала с грузовой телеги ящики с помидорами черри и расставляла их на прилавке. Одета она была в фирменную робу работников гастронома.
   «Вот тебе и мистическая женская сила!» – подумала Таня, разглядывая женщину. Лицо женщины радовало очень приличным макияжем, волосы были красиво уложены. То есть весь ее вид свидетельствовал о том, что перед Таней не пропащая пьянчужка, а дама, следящая за собой и, может быть, даже неплохо зарабатывающая. Не исключено, что она и вовсе заведует этим самым овощным отделом. Таня вздохнула, ей вдруг стало нестерпимо жалко эту милую женщину. В голове сразу нарисовалось, как она же, но наделенная той самой мистической силой, о которой говорил психолог, машет руками, а ящики сами собой укладываются на свои места.
   «Нет, неправильно». Таня даже головой мотнула и сразу представила, как женщина из овощного отдела внимательно смотрит на подсобного рабочего узбекской национальности, который, как заведенный робот, расставляет ящики на прилавке. Это выглядело уже более правдоподобно. Да уж, скорее всего, женская мистическая сила только на мужиков действует, никак не на ящики с помидорами.
   «А зря!» – подумала Таня, взяла пару коробок с черри и отправилась к Ирке.
   Ирка жила на Петроградке, в новом красивом доме. Из ее окон, конечно, никакого залива видно не было, зато открывалась великолепная панорама питерских крыш. Ирка открыла Тане дверь с сигаретой в руке. В отличие от Тани она курила по всей квартире, где придется. Однако стараниями единой системы кондиционирования и домработницы Вероники куревом в Иркиной квартире никогда не пахло.
   Таня поставила пакеты на пол и плюхнулась на диванчик в Иркиной прихожей.
   – Похоже, мой супружник «мерседес» свой пропил, – сообщила она подруге, стягивая туфли.
   – Ну наконец-то! А то все пьет и пьет, а никакого толку! – согласилась Ирка.
   Она подняла пакеты и поволокла их на кухню. Там уже был накрыт круглый стол.
   – Жрать-то как хочется, – сообщила Ирка, разбирая притащенную Таней снедь. – Гришка у твоих опять?
   – Ага. – Таня привычно достала фартук из ящика, где подруга хранила кухонные полотенца, повязала его и встала к плите.
   – Смотри, Танька, твои коммуняки из приличного ребенка обязательно коммуняку сделают!
   – Не, из меня ж не сделали. А твоя где?
   – Не сделали исключительно из-за моего дурного влияния. А Инга Игоревна на свидании со своим папашкой.
   – Как она?
   – Как обычно. Хамит, требует свободы. Даже грозилась уйти жить к папашке.
   – А ты что?
   – Я ничего, наш папашка ж не дурак, чтобы эту змеищу на груди пригреть. Куда он баб своих водить будет? Он ей пообещал: если школу окончит хорошо, то отправит ее учиться в Лондон.
   – Ух ты! Отпустишь?
   – Еще бы. Баба с возу – кобыле легче. А что это ты готовить собралась? – Ирка сглотнула слюну.
   – Куриные грудки с красным болгарским перцем и орехами кешью в соусе с бальзамическим уксусом и коричневым сахаром, – торжественно сообщила Таня, быстро нарезая курицу. – Время приготовления двадцать минут. Мой пока овощи и раскладывай закусь.
   – Слушаюсь, товарищ командир! Вот Инге-то не повезло. Я ведь все слопаю и ничего ей не оставлю. Может, выпьем пока? Так сказать, аперитив.
   – Наливай. – Таня кинула курицу на сковородку и принялась за перцы.
   – Ну что? Белое, белое, ах, почему же ты не красное? – Ирка застыла напротив винного шкафа.
   – Для начала можно и белого. Опять же натощак, говорят, надо пить исключительно белое. Пино гриджио, например. Уж больно виноград хороший, хотя и сильно выраженный. От шабли у меня почему-то всегда болит голова. Так что лучше давай все-таки совиньон блан. Оно полегче. А потом каким-нибудь испанским темпранильо отполируем. Уже под курицу.
   – Танька, что-то я запуталась, кто у вас в семье алкаш-то?
   – Алкаш Белов, а я еще только учусь. Пока осваиваю теорию.
   Ирка достала бутылку белого вина, открыла ее и сунула в ведро со льдом.
   – Можно мы красное по-пролетарски? Без декантера? – поинтересовалась она у Тани. – Его потом мыть заколебательно.
   – Так и быть. – Таня махнула вилкой, которой взбивала соус.
   Ирка открыла бутылку красного вина и поставила продышаться.
   – Ну, приступим. – Она разлила белое вино по бокалам.
   Чокнулись.
   – За женское счастье, – провозгласила Таня.
   – За него.
   Таня кинула на вторую сухую сковородку орехи и вылила соус в перцы и курицу. По кухне пополз одуряющий запах.
   Наконец все было готово, и Таня вывалила курицу из сковородки на блюдо и посыпала сверху орехами. Ирка подцепила кусок курицы вилкой, попробовала и от удовольствия замычала:
   – Ой, Виноградова, ты просто волшебница! Как тебе это удается? И быстро, и вкусно. Лучше, чем в любом ресторане.
   – Не знаю. Это нечто подсознательное. Вот как у тебя. Ты же всегда знаешь, что с чем сочетается. В смысле, из шмоток. – Таня тоже попробовала курицу и осталась довольна.
   – Это точно!
   – Такие вот у нас с тобой, Ирка, таланты. Я жратву чувствую, а ты вещи.
   – За это и выпьем. – Ирка подняла свой бокал. – За таланты.
   Подруги чокнулись и выпили.
   – Я тут сегодня, пока доктор манипулировал с капельницами, от нечего делать слушала тренинг психологический.
   – О-о-о! Ну и что новенького нам ловцы душ сообщили?
   – Женщина, оказывается, обладает огромной мистической силой. И именно ею она двигает своего мужика к вершинам разным.
   Ирка хмыкнула.
   – Тоже мне удивила, – сказала она, жадно поедая курицу.