Страница:
Кари протянул розу Лауре, затем наполнил бокалы и поднял свой.
– Но ведь к тебе этот маг все же обратился? – Лаура осторожно положила цветок на скатерть перед собой и тоже сделала глоток. Сейчас вкус вина уже не казался странным, напиток ей, пожалуй, нравился, – предлагал учиться?
– Да, довольно давно. Мне, третьему сыну сэра Геведа, не светило унаследовать замок и земли, так что… В общем-то… Это было вполне достойное предложение. А магу, должно быть, приятно сознавать, что его ученик – благородного происхождения. Прислуживает ему, повинуется… Я тогда отказался, но колдун меня, оказывается, не забыл… Да… Вот предложил службу, посулил награду…
– Он предложил тебе опасное дело?
– Очень опасное, – Кари снова беззаботно ухмыльнулся, – такое опасное, что даже и невозможное, пожалуй. Но я – Счастливчик. У меня получится.
Лауре показалось, что беззаботность ее спутника – деланная, искусственная. Бедняга, подумалось ей, да ведь он же постоянно думает о предстоящем опасном деле, переживает в душе, но старается не подать виду, не выказать мне… Не выглядеть слабым. Ей захотелось как-то ободрить Кари, подыграть ему.
– Тогда давай выпьем за твою удачу, за твой успех в этом опасном деле! – Лаура чувствовала, что у нее слегка кружится голова, вино делало свое дело, но состояние опьянения девушке нравилось и она храбро отхлебнула эманского.
Ей нравилось, что она сидит в этом странном «местечке», пьет дорогое вино, нравился пряный хмельной вкус… Ей нравился Кари, который так откровенно с ней говорит, хотя мог бы пускать пыль в глаза и спокойно врать, пользуясь ее наивностью. Ей нравилось, что Кари бодрится и играет ради нее, но не форсит сверх меры. Ей нравилось, что слегка кружится голова и хочется улыбаться и говорить только приятные вещи. И Лаура улыбалась. Кари улыбнулся в ответ и отсалютовал бокалом:
– За удачу!
Лаура сделала большой глоток и украдкой погладила розу. Цветок ей тоже нравился. Роза была совсем как настоящая – маленький бутончик, не распустившийся еще толком. Лаура потрогала кончиками пальцев хрупкие лепестки, смятые напряженной ладонью Кари, и ощутила под рукой влагу. На лепестках переливались крошечными искорками, отражая дрожащие отблески свечей, капельки воды – словно роса.
Роза была белой.
***
Лауре было весело – Кари рассказывал какие-то забавные истории, анекдоты о колдунах-неудачниках… И вкус вина словно стал иным, исчезла непривычная терпкость – теперь Лаура, прихлебывая время от времени, чувствовала себя уверенной и бесстрашной. Ощущение было новым и ужасно нравилось девушке. Привстав, она потянулась за орешками. Орешки были поджарены и вываляны в чем-то сладком, тетка Тинна иногда тоже делала такие, но в «Золотом кубке» они оказались куда вкуснее теткиных.
Ой! Тетка Анатинна! Лаура вдруг подумала, что отсутствие в «Золотом кубке» окон сыграло с ней недобрую шутку. Тетка, быть может, давно уже ждет ее!
– Кари, – перебила она веселого рассказчика, – а мы давно здесь сидим?
– Лаура, – Кари сдвинул брови, притворяясь сердитым, – тебе скучно со мной? Мои рассказы тебе надоели? Быть может, мне следует пригласить музыкантов?
– Музыкантов? А, нет… Но мне, должно быть, уже давно пора быть дома… Тетка наверняка волнуется. Нет, ты не подумай – мне с тобой хорошо и истории твои очень забавные, – торопливо добавила девушка, – но моя тетя Тинна…
Новая – бесстрашная – Лаура не боялась тетки, однако…
– Хорошо, – покладисто согласился Кари, – идем.
Он выпил вино, остававшееся в его бокале, и поднялся. Лаура последовала его примеру и глотнула, почти не чувствуя вкуса напитка. Затем она вслед за Кари встала из-за стола, кавалер галантно помог ей, отодвинув стул. И вдруг… Лаура почувствовала, что теряет равновесие. Чтобы устоять на ногах, ей пришлось даже ухватиться за край стола.
– Ой…
Лаура растерялась, ей захотелось провалиться от обиды сквозь землю. Как же так? Она опьянела? Но ведь и выпито было совсем чуть-чуть… Как она покажется на глаза тете и хозяину? И что же теперь подумает о ней Кари? Но ее спутник, вопреки опасениям, повел себя великодушно. Вовремя заметив слабость девушки, он поспешил подхватить ее под локоть и совершенно серьезно, без малейшей насмешки в голосе заявил:
– Спокойно! Ты только не волнуйся. Это все эманское… Вот что, Лаура, постарайся продержаться, пока мы не выйдем. На улице тебе сразу станет лучше.
Лаура согласно кивнула и снова едва не потеряла равновесие. О новой, уверенной в себе и веселой, Лауре больше речи не было. Мысленно кляня себя последними словами, девушка совершенно неприличным образом повисла на плече спутника и, поддерживаемая его крепкой рукой, поплелась к выходу. Дальнейшие события она вспоминала с трудом, словно сквозь плотную дымку она различила лицо надутого толстяка, тот, кажется, улыбался препротивнейшим образом и бормотал какие-то двусмысленные пожелания. Кари, вручая ему деньги, отрезал что-то коротко и сердито. Толстяк тут же перестал улыбаться и с поклоном распахнул дверь.
Лаура не помнила, как она вышла из «Золотого кубка», но затем ей в самом деле стало получше и она, подняв голову, огляделась. Кари вел ее верно – точно к дому мастера Эвильета.
– Кари… – с огромным трудом произнесла Лаура, – прости меня. Я такая дурочка.
– Да нет же, это я во всем виноват, – перебил ее Кари, – напоил девушку. А что ж ты не сказала, что ты… Хотя да, я понимаю, это все эманское… Непривычному человеку оно кажется таким легким. Лаура, честное слово, я не собирался…
– Кари… – девушка остановилась и положила своему спутнику вторую руку на плечо.
– Лаура…
Неведомая сила толкнула их навстречу друг другу и сомкнула губы. Они целовались, не глядя по сторонам, не замечая ничего, не ведая времени… Целовались самозабвенно, отчаянно… Лауре казалось, что усеянное серебряными искорками звезд ночное небо кружится над ними, вращается вокруг невидимой оси, которая поднимается над их головами. Звезды бегут все быстрее и быстрее, обращаясь в тускло-серебряные круги. Небо качалось и вертелось, заваливаясь то в одну, то в другую сторону, казалось вот-вот – и чернота небесного свода рухнет, врежется в землю, и звезды посыплются вниз, описывая серебристые траектории, и застучат по булыжнику, словно монетки… Но и угроза падения небес не могла заставить их разлепить сомкнувшиеся губы, расплести пальцы, не могла заставить их оторваться друг от друга…
***
Первой опомнилась Лаура. И с удивлением обнаружила, что небеса по-прежнему на месте, а она, привстав на цыпочки, крепко обнимает Кари за шею… С некоторым усилием девушка отстранилась и, облизнув губы, охрипшим голосом спросила:
– Кари… Это было чудесно…Я никогда раньше – так вот… А как ты думаешь, уже очень поздно?
– А… Поздно? Тебе все же скучно со мной. Но я же предлагал музыкантов? – юноша шутил совершенно машинально, он еще не пришел в себя, его руки бродили по лауриному лицу, перебирали растрепанные пряди волос, и легонько касались щек и висков девушки.
– Кари, моя тетка… – простонала Лаура, приходя в себя окончательно, – она мне голову оторвет!
– Ах да, эта твоя ужасная тетка… – руки Кари опустились Лауре на плечи, легли, успокаивая, теплые, нежные, – Я думаю, сейчас часа два… Или три… Не позже, небо еще не светлеет.
– О-о-о… Что же мне делать…
– А? Как же… – теперь в голосе Кари слышалось смущение, он понимал, что виноват, – ну, вот что. Я сам провожу тебя домой. Тебе уже лучше? Ты можешь идти? Я отведу тебя домой и покаюсь, что я виновен в твоем опоздании.
– Кари, ты соображаешь, что говоришь? – Лаура едва не расплакалась, – я появлюсь среди ночи, да еще с незнакомым молодым человеком…
– Ты считаешь, что среди ночи лучше появляться одной? По крайней мере, мой приход будет означать, что мы не занимались ничем предосудительным, и я могу с чистой совестью показаться на глаза твоей тетке и просить прощения за то, что ты задержалась вне дома. В конце концов, при мне она, должно быть, не осмелится тебя слишком уж бранить.
– Да? Ты так думаешь? – с сомнением в голосе переспросила девушка. -Ты просто не знаешь мою тетку, она… Да если даже она не станет меня при тебе отчитывать, то после… Хотя… Хотя…
Лаура спорила уже просто машинально, на самом деле она понимала, что уступит. Во-первых, она знала, что Кари все равно сумеет настоять на своем. Так уж выходило, что она слушает его во всем. А во-вторых… Во-вторых, ей просто не под силу расстаться с Кари прямо сейчас… После… После всего… Всего этого… После всего этого, что с ними было.
– Конечно! – подхватил Кари, разглядевший ее сомнения, – все равно, так или иначе, я когда-нибудь предстану перед твоей теткой. Ну должен же я с ней познакомиться?
Лаура не понимала, почему Кари «должен» знакомиться с тетей Тинной, но если он сам так говорит…
– Ну, раз ты сам так говоришь... Смотри, это не я, а ты предложил!
– Да, я. И вся вина будет на мне – ну, если вдруг что-то пойдет не так. Идем!
И Кари, подхватив девушку под руку, повлек ее по темной улице.
– А откуда ты знаешь, в какую сторону нам идти? – спросила Лаура, споткнувшись в темноте, – погоди, не так быстро!
– Хорошо, пойдем медленнее. Просто я волнуюсь. Твоя тетка, быть может, придушит меня раньше, чем я успею изложить все свои извинения и покаянные мольбы… а дорогу… Я помню, что когда мы вчера распрощались, ты ушла в эту сторону. Так что еще два или три квартала я могу пройти без подсказки…
– Два или три квартала?
– Ну да, вон до того угла, скажем.
– А потом свернем на улицу Красного плаща, потом на втором перекрестке направо – и мы почти на месте…
Кари вдруг резко остановился – так что Лаура была вынуждена вновь вцепиться в его плечо, чтобы не упасть.
– Постой… Постой, Лаура… Ты не на улице ли Серого Булыжника живешь?
– Да…
– В доме с синим фонарем?
– Да…
– Нет!!! – внезапно с отчаянием выкрикнул Кари. – Нет!!!
Он больно схватил Лауру обеими руками за предплечья и резким движением повернул ее лицом к себе. Шаря совершеннобезумными глазами по ее лицу, он прошептал едва слышно:
– Нет… Проклятие, только не это… Нет…
Глава 8
Глава 9
– Но ведь к тебе этот маг все же обратился? – Лаура осторожно положила цветок на скатерть перед собой и тоже сделала глоток. Сейчас вкус вина уже не казался странным, напиток ей, пожалуй, нравился, – предлагал учиться?
– Да, довольно давно. Мне, третьему сыну сэра Геведа, не светило унаследовать замок и земли, так что… В общем-то… Это было вполне достойное предложение. А магу, должно быть, приятно сознавать, что его ученик – благородного происхождения. Прислуживает ему, повинуется… Я тогда отказался, но колдун меня, оказывается, не забыл… Да… Вот предложил службу, посулил награду…
– Он предложил тебе опасное дело?
– Очень опасное, – Кари снова беззаботно ухмыльнулся, – такое опасное, что даже и невозможное, пожалуй. Но я – Счастливчик. У меня получится.
Лауре показалось, что беззаботность ее спутника – деланная, искусственная. Бедняга, подумалось ей, да ведь он же постоянно думает о предстоящем опасном деле, переживает в душе, но старается не подать виду, не выказать мне… Не выглядеть слабым. Ей захотелось как-то ободрить Кари, подыграть ему.
– Тогда давай выпьем за твою удачу, за твой успех в этом опасном деле! – Лаура чувствовала, что у нее слегка кружится голова, вино делало свое дело, но состояние опьянения девушке нравилось и она храбро отхлебнула эманского.
Ей нравилось, что она сидит в этом странном «местечке», пьет дорогое вино, нравился пряный хмельной вкус… Ей нравился Кари, который так откровенно с ней говорит, хотя мог бы пускать пыль в глаза и спокойно врать, пользуясь ее наивностью. Ей нравилось, что Кари бодрится и играет ради нее, но не форсит сверх меры. Ей нравилось, что слегка кружится голова и хочется улыбаться и говорить только приятные вещи. И Лаура улыбалась. Кари улыбнулся в ответ и отсалютовал бокалом:
– За удачу!
Лаура сделала большой глоток и украдкой погладила розу. Цветок ей тоже нравился. Роза была совсем как настоящая – маленький бутончик, не распустившийся еще толком. Лаура потрогала кончиками пальцев хрупкие лепестки, смятые напряженной ладонью Кари, и ощутила под рукой влагу. На лепестках переливались крошечными искорками, отражая дрожащие отблески свечей, капельки воды – словно роса.
Роза была белой.
***
Лауре было весело – Кари рассказывал какие-то забавные истории, анекдоты о колдунах-неудачниках… И вкус вина словно стал иным, исчезла непривычная терпкость – теперь Лаура, прихлебывая время от времени, чувствовала себя уверенной и бесстрашной. Ощущение было новым и ужасно нравилось девушке. Привстав, она потянулась за орешками. Орешки были поджарены и вываляны в чем-то сладком, тетка Тинна иногда тоже делала такие, но в «Золотом кубке» они оказались куда вкуснее теткиных.
Ой! Тетка Анатинна! Лаура вдруг подумала, что отсутствие в «Золотом кубке» окон сыграло с ней недобрую шутку. Тетка, быть может, давно уже ждет ее!
– Кари, – перебила она веселого рассказчика, – а мы давно здесь сидим?
– Лаура, – Кари сдвинул брови, притворяясь сердитым, – тебе скучно со мной? Мои рассказы тебе надоели? Быть может, мне следует пригласить музыкантов?
– Музыкантов? А, нет… Но мне, должно быть, уже давно пора быть дома… Тетка наверняка волнуется. Нет, ты не подумай – мне с тобой хорошо и истории твои очень забавные, – торопливо добавила девушка, – но моя тетя Тинна…
Новая – бесстрашная – Лаура не боялась тетки, однако…
– Хорошо, – покладисто согласился Кари, – идем.
Он выпил вино, остававшееся в его бокале, и поднялся. Лаура последовала его примеру и глотнула, почти не чувствуя вкуса напитка. Затем она вслед за Кари встала из-за стола, кавалер галантно помог ей, отодвинув стул. И вдруг… Лаура почувствовала, что теряет равновесие. Чтобы устоять на ногах, ей пришлось даже ухватиться за край стола.
– Ой…
Лаура растерялась, ей захотелось провалиться от обиды сквозь землю. Как же так? Она опьянела? Но ведь и выпито было совсем чуть-чуть… Как она покажется на глаза тете и хозяину? И что же теперь подумает о ней Кари? Но ее спутник, вопреки опасениям, повел себя великодушно. Вовремя заметив слабость девушки, он поспешил подхватить ее под локоть и совершенно серьезно, без малейшей насмешки в голосе заявил:
– Спокойно! Ты только не волнуйся. Это все эманское… Вот что, Лаура, постарайся продержаться, пока мы не выйдем. На улице тебе сразу станет лучше.
Лаура согласно кивнула и снова едва не потеряла равновесие. О новой, уверенной в себе и веселой, Лауре больше речи не было. Мысленно кляня себя последними словами, девушка совершенно неприличным образом повисла на плече спутника и, поддерживаемая его крепкой рукой, поплелась к выходу. Дальнейшие события она вспоминала с трудом, словно сквозь плотную дымку она различила лицо надутого толстяка, тот, кажется, улыбался препротивнейшим образом и бормотал какие-то двусмысленные пожелания. Кари, вручая ему деньги, отрезал что-то коротко и сердито. Толстяк тут же перестал улыбаться и с поклоном распахнул дверь.
Лаура не помнила, как она вышла из «Золотого кубка», но затем ей в самом деле стало получше и она, подняв голову, огляделась. Кари вел ее верно – точно к дому мастера Эвильета.
– Кари… – с огромным трудом произнесла Лаура, – прости меня. Я такая дурочка.
– Да нет же, это я во всем виноват, – перебил ее Кари, – напоил девушку. А что ж ты не сказала, что ты… Хотя да, я понимаю, это все эманское… Непривычному человеку оно кажется таким легким. Лаура, честное слово, я не собирался…
– Кари… – девушка остановилась и положила своему спутнику вторую руку на плечо.
– Лаура…
Неведомая сила толкнула их навстречу друг другу и сомкнула губы. Они целовались, не глядя по сторонам, не замечая ничего, не ведая времени… Целовались самозабвенно, отчаянно… Лауре казалось, что усеянное серебряными искорками звезд ночное небо кружится над ними, вращается вокруг невидимой оси, которая поднимается над их головами. Звезды бегут все быстрее и быстрее, обращаясь в тускло-серебряные круги. Небо качалось и вертелось, заваливаясь то в одну, то в другую сторону, казалось вот-вот – и чернота небесного свода рухнет, врежется в землю, и звезды посыплются вниз, описывая серебристые траектории, и застучат по булыжнику, словно монетки… Но и угроза падения небес не могла заставить их разлепить сомкнувшиеся губы, расплести пальцы, не могла заставить их оторваться друг от друга…
***
Первой опомнилась Лаура. И с удивлением обнаружила, что небеса по-прежнему на месте, а она, привстав на цыпочки, крепко обнимает Кари за шею… С некоторым усилием девушка отстранилась и, облизнув губы, охрипшим голосом спросила:
– Кари… Это было чудесно…Я никогда раньше – так вот… А как ты думаешь, уже очень поздно?
– А… Поздно? Тебе все же скучно со мной. Но я же предлагал музыкантов? – юноша шутил совершенно машинально, он еще не пришел в себя, его руки бродили по лауриному лицу, перебирали растрепанные пряди волос, и легонько касались щек и висков девушки.
– Кари, моя тетка… – простонала Лаура, приходя в себя окончательно, – она мне голову оторвет!
– Ах да, эта твоя ужасная тетка… – руки Кари опустились Лауре на плечи, легли, успокаивая, теплые, нежные, – Я думаю, сейчас часа два… Или три… Не позже, небо еще не светлеет.
– О-о-о… Что же мне делать…
– А? Как же… – теперь в голосе Кари слышалось смущение, он понимал, что виноват, – ну, вот что. Я сам провожу тебя домой. Тебе уже лучше? Ты можешь идти? Я отведу тебя домой и покаюсь, что я виновен в твоем опоздании.
– Кари, ты соображаешь, что говоришь? – Лаура едва не расплакалась, – я появлюсь среди ночи, да еще с незнакомым молодым человеком…
– Ты считаешь, что среди ночи лучше появляться одной? По крайней мере, мой приход будет означать, что мы не занимались ничем предосудительным, и я могу с чистой совестью показаться на глаза твоей тетке и просить прощения за то, что ты задержалась вне дома. В конце концов, при мне она, должно быть, не осмелится тебя слишком уж бранить.
– Да? Ты так думаешь? – с сомнением в голосе переспросила девушка. -Ты просто не знаешь мою тетку, она… Да если даже она не станет меня при тебе отчитывать, то после… Хотя… Хотя…
Лаура спорила уже просто машинально, на самом деле она понимала, что уступит. Во-первых, она знала, что Кари все равно сумеет настоять на своем. Так уж выходило, что она слушает его во всем. А во-вторых… Во-вторых, ей просто не под силу расстаться с Кари прямо сейчас… После… После всего… Всего этого… После всего этого, что с ними было.
– Конечно! – подхватил Кари, разглядевший ее сомнения, – все равно, так или иначе, я когда-нибудь предстану перед твоей теткой. Ну должен же я с ней познакомиться?
Лаура не понимала, почему Кари «должен» знакомиться с тетей Тинной, но если он сам так говорит…
– Ну, раз ты сам так говоришь... Смотри, это не я, а ты предложил!
– Да, я. И вся вина будет на мне – ну, если вдруг что-то пойдет не так. Идем!
И Кари, подхватив девушку под руку, повлек ее по темной улице.
– А откуда ты знаешь, в какую сторону нам идти? – спросила Лаура, споткнувшись в темноте, – погоди, не так быстро!
– Хорошо, пойдем медленнее. Просто я волнуюсь. Твоя тетка, быть может, придушит меня раньше, чем я успею изложить все свои извинения и покаянные мольбы… а дорогу… Я помню, что когда мы вчера распрощались, ты ушла в эту сторону. Так что еще два или три квартала я могу пройти без подсказки…
– Два или три квартала?
– Ну да, вон до того угла, скажем.
– А потом свернем на улицу Красного плаща, потом на втором перекрестке направо – и мы почти на месте…
Кари вдруг резко остановился – так что Лаура была вынуждена вновь вцепиться в его плечо, чтобы не упасть.
– Постой… Постой, Лаура… Ты не на улице ли Серого Булыжника живешь?
– Да…
– В доме с синим фонарем?
– Да…
– Нет!!! – внезапно с отчаянием выкрикнул Кари. – Нет!!!
Он больно схватил Лауру обеими руками за предплечья и резким движением повернул ее лицом к себе. Шаря совершеннобезумными глазами по ее лицу, он прошептал едва слышно:
– Нет… Проклятие, только не это… Нет…
Глава 8
…Зачем выдумывать причину,
Искать ростки грядущих ссор,
Все не теперь и, значит, вздор.
Скорей, чем я тебя покину,
Сойдут снега с высоких гор…
М. Щербаков
– Кари?.. Кари, ты что?
Лаура не успела испугаться по-настоящему, но ее спутник выглядел сейчас не просто странно, а... Как-то невероятно. «Нет… Нет…» – продолжал шептать он, крепко сжимая побелевшими пальцами предплечья девушки.
– Кари, что с тобой?.. Пусти, мне больно…
– Ох… Прости, – с трудом разжимая пальцы и медленно приходя в себя, пробормотал Кари, – но почему же?..
В голосе юноши Лауре послышалось неподдельное страдание.
– …Почему ты не сказала мне? Прежде – почему не сказала?!.
– Не сказала – о чем? Кари, ты меня напугал. Что случилось-то, ты мне объяснишь? Почему мне нельзя жить в этом доме?
– Почему ты мне не сказала?..
– Да о чем же, во имя Матери?!
– Почему ты не сказала сразу, что служишь Эвильету Изумруду?
– А… Что? – догадка словно вспыхнула в голове девушки. – Неужели мастер Эвильет – тот самый Изумруд, которого… – Лаура осеклась, читая в глазах Кари очевидный ответ, – о, Гунгилла… Это невозможно…
– Увы, – Кари уже овладел собой, его голос стал тверже, – твой хозяин и есть тот самый Изумруд, которого я должен обокрасть. Так вот почему…
Он осекся, не договорив, и отвел взгляд в сторону. Напуганная теперь уж всерьез, Лаура с тревогой ждала продолжения. Она еще не вполне осознала, что происходит. Ей было невдомек, что так взволновало Кари. Да, совпадение оказалось ужасным, но что это меняет теперь? После того, как небосвод кружился над их головами? Теперь-то что могут изменить все амулеты и заклинания Мира?..
– Так вот почему мы встретились, – снова заговорил Кари, медленно и отчетливо роняя слова, – так вот какую шутку сыграла со мной в этот раз моя удача… А я-то, дуралей, надеялся перехитрить судьбу… Опять… О Гангмар, опять это со мной происходит!
– Кари, – пролепетала Лаура, – ты о чем говоришь?
– Я говорю о своей судьбе, о своей удаче, Лаура. Ты же помнишь, что я тебе рассказывал? Братья прозвали меня Счастливчиком, мне постоянно везло… Я всегда получал то, чего добивался. И всегда мне приходилось платить за успех. И цена всегда была такой, что… О, Лаура, сколько раз я мечтал, чтобы мне не повезло… Лучше бы я проиграл, чем выиграл приз такой ценой…
– Но теперь?.. Ведь ты же говорил, что мы… Что я такая, как ты… Что это судьба свела нас…
– Не знаю, Лаура, теперь уже не знаю… Ты необычная девушка, ни с кем прежде мне не было так спокойно и хорошо, как с тобой… Но все же сейчас нас свела не просто судьба, а моя злая удача. Я же говорил тебе сегодня, что порученное мне дело невозможно выполнить. И в самом деле, невозможно – ограбить самого придворного мага Императора, страшного Эвильета Изумруда. Но я – Счастливчик! Я знал, что судьба подкинет мне что-то невозможное, что-то этакое… И вот – выходит, что ты – служанка из дома Эвильета… Я представляю, что ты можешь обо мне подумать… Я подстроил все это, подослал этого парнишку, Лотрика, я ухаживал за тобой, рассказывал странные вещи, – Кари, по-прежнему глядя в сторону, криво ухмыльнулся, – даже напоил…
И вот тут Лаура успокоилась. Всего-то навсего… А она уж готова была подумать невесть что…
– Кари, ты говоришь чушь, – решительно заявила она. И тут же, привстав на цыпочки, потянулась к губам дружка, заглушив поцелуем его бормотание.
На этот раз небо не раскачивалось над головами и звезды не кружились в безумном хороводе, но Лаура сразу почувствовала, что мир снова стал прежним. То неустройство, то нарушение правильного порядка, что началось после безумных слов Кари, исчезло, поцелуй расставил все по местам. Гармония вновь воцарилась в Мире.
– Кари, – повторила Лаура, – я думаю, что это неважно – зачем твоя удача свела нас. То, что мы встретились – это правильно. А что будет после – неважно. Я теперь просто не понимаю, как могла жить до нашей встречи. Должно быть, я просто ждала. Все это время – ждала тебя.
Кари снова положил ладони на предплечья девушки (на этот раз осторожно, с нежностью) и, слегка отстранив, вгляделся в ее лицо. Затем с чувством произнес:
– Лаура, ты – чудо. Ты самое большое чудо, которое мне доводилось видеть в своей жизни.
***
– Но вот что скажет тетка… – протянула Лаура, избегая глядеть в глаза Кари. Она и так сказала больше, чем собиралась.
Вообще Лаура никогда и ни с кем не говорила о своих чувствах, или о том, что она считала своими чувствами. Она просто-напросто не умела выражать словами столь тонкие и мудреные вещи. Поэтому выпалив неловкое признание, она ужасно смутилась. Слова о тетке тоже вырвались у нее непроизвольно, она ощутила потребность увести разговор в сторону и брякнула первое же, что пришло в голову. Однако вопрос был высказан – и он в самом деле имел смысл.
– Как бы там ни было, – объявил Кари, – мы сейчас идем в дом Эвильета и я обещаю вступиться за тебя перед теткой… Как ее зовут-то? Напомни.
– Анатинна. Я зову ее теткой Тинной, но тебе это не подходит. Кари, а почему ты назвал моего хозяина «страшным Эвильетом Изумрудом»? Он милый старик.
– Милый? – переспросил Кари, – не знаю, не знаю… То, что я о нем слыхал, подходит кому угодно, но уж никак не «милому старику». Он не рассказывает тебе, в чем состоят его обязанности при дворе?
– Нет… Хозяин всегда избегает говорить об этом. А так он тихий и добрый старик. Знаешь, когда я заявилась к тетке с вестью о гибели родителей, он ведь не нуждался в моей службе. Однако же он потребовал, чтобы я рассказала ему свою историю и, едва услышав о постигшем меня несчастье, заявил, что наймет меня… Чтобы я могла заработать свой кусок хлеба честным трудом. Наймет служанкой, хотя тетя прекрасно справлялась бы и одна, я уверена. С его стороны это был очень благородный и добросердечный поступок. Хотя он платит мне совсем немного… Ну, то есть по здешним меркам немного, в Мирене это было бы роскошным заработком…
– Роскошным… Я представляю… Но скажи, не объяснял ли он, почему все же нанимает тебя? Неужто только по доброте душевной?
– Он сказал, что у него очень нервная служба при дворе. Да, так он выразился – «нервная служба». И что, придя домой, он желает видеть перед собой не сморщенную физиономию тетки, а свежее приятное лицо юной девицы.
Лаура, пересказав слова мастера Эвильета, почему-то покраснела и возблагодарила ночную темноту, скрывшую ее румянец от Кари. Странно, никогда прежде ее не смущали эти слова хозяина…
– Ага… – протянул Кари, – ну что ж…
– Да это же он пошутил, – торопливо пояснила девушка, – на самом деле… Ой, я не знаю. В конце концов, он в самом деле платит мне совсем немного. Но скажи лучше, что ты слышал о моем хозяине? Почему он страшный?
Кари нахмурился, Лаура разглядела это, несмотря на темноту. В общем-то девушка не думала, насколько ее вопрос может взволновать Кари – ей просто хотелось, чтобы он говорил и говорил… Чтобы рассказывал о чем-то, не имеющем отношения к возникшей между ними связи, к звездному небу, которое раскачивается и вертится вокруг невидимой оси, возвышающейся над их головами… Ах, все, что случилось этой ночью, было таким необычным… Но Кари отнесся к вопросу об Изумруде серьезно, хотя, впрочем, и ему наверняка хотелось бы как-то отвлечься... Или над ним звезды не кружились? Лаура не знала и не хотела знать – ей было достаточно того, что чувствовала она сама.
– Ну, понимаешь… Я даже не знаю, как тебе сказать… Ты, должно быть, благодарна Эвильету, если все обстояло именно так… Получается, что я собираюсь настроить тебя против старика, чтобы… Ну, чтобы…
– Нет, рассказывай! – потребовала Лаура. – Я же должна знать, что говорят о моем хозяине.
– Не знаю, не знаю… Все, что я слышал об Эвильете Изумруде – очень страшно. Он выдвинулся среди прочих своих родичей тем, что умел развязывать языки.
– Что? Как это?
– Пытал узников. Выведывал у них то, что было нужно старому Императору. А еще устранял нежелательных людей из числа придворных. Не оставляя следов и не вызывая подозрений. Ну, то есть подозрения возникали, хочу я сказать, но доказать никто ничего не мог.
– Что ты говоришь! Вот ужас… Кари, ты не обманываешь ли меня?
– Я говорю то, что слышал от людей, которым, вроде бы, можно доверять… Эх, ты ведь никого не знаешь, должно быть, кроме приятелей твоего хозяина. Не то, ручаюсь, ты услышала бы много занятных историй об Эвильете Изумруде. При прежнем Императоре «милый старик» держал в страхе весь двор, говорят. Да и по сей день, вероятно… При помощи того самого амулета, что похитил у отца моего нанимателя, он может воздействовать на любого… Эвильет делает, говорят, таких кукол из воска… Очень искусно делает, если верить слухам… И если поместить в эту куклу волосы врага, скажем, или даже плевок, соскобленный с половицы… Говорят также, что незадолго до смерти Алекиан I стал очень мнительным… Ему повсюду мерещились заговоры… Он подозревал каждого и несколько вельмож умерли от странной хвори за считанные месяцы – семеро, что ли. Утверждают, что Эвильет Изумруд… Лаура, что с тобой? Тебе все еще плохо? Что с тобой? Ты едва не упала…
– Ох… Кари, я каждый день вытираю пыль в шкафу… В кабинете хозяина… Шкаф набит куклами… Ой… На каждой полке – они, а внизу есть еще ящик, запертый на ключ… Там, должно быть, тоже… Кари, у этих кукол такие страшные лица…
***
Несколько минут они прошагали в молчании. Лаура чувствовала себя почти что трезвой, но ощущала такую усталость, что не могла осмыслить всего, что буквально свалилось ей на голову за этот вечер. Но главное – она теперь точно знала, что счастлива. Как бы там ни было – счастлива.
– Лаура, знаешь… – начал было Кари.
– А мы уже пришли, – брякнула девушка.
Эти слова прозвучали как-то невпопад, но они в самом деле пришли. От дома с синим фонарем их отделяло несколько шагов. Волшебное приключение заканчивалось, а теперь предстояло пренеприятнейшее объяснение с теткой. Кари тяжело вздохнул – как он ни бодрился, но было заметно, что и он тоже взволнован. Было ли это просто предчувствие тяжелого разговора с Анатинной, а возможно, юношу угнетала близость Эвильета Изумруда, которого он подрядился обокрасть… Однако, так или иначе, промедление было бессмысленно. Кари отпустил лаурину руку – намереваясь соблюсти внешние приличия, должно быть – и приблизился к крыльцу, девушка – за ним.
Кари поднял руку и постучал в дверь. Едва костяшки его пальцев прикоснулись к дереву, издав едва слышный стук, как дверь распахнулась так резко, что Кари с Лаурой невольно отшатнулись, словно их смело ветром, поднявшимся от этого взмаха. На пороге возникла Анатинна и ее вид не предвещал ничего доброго. Силуэт тетки с упертыми в бока кулаками и оттопыренными локтями четко вырисовался на фоне желтого прямоугольника двери. У Лауры даже дух перехватило, настолько живо представилась ей предстоящая расправа. Но Кари, немного оттеснив ее плечом, шагнул вперед и, словно заслоняя собой девушку, выпрямился перед грозной теткой.
Когда юноша заговорил, его голос, к удивлению Лауры был спокоен и даже почти весел:
– Почтеннейшая Анатинна, позвольте мне назвать себя и принести вам извинения. Ибо лишь моя вина в том, что Лаура возвращается домой в столь неподобающе поздний час. Однако я прошу вашего позволения войти, ибо приличным людям не подобает вести разговор на улице ночью.
Произнеся все эти речи, Кари решительно шагнул вперед, не смущаясь позицией тетки, загородившей вход. Той ничего не оставалось, как сделать шаг назад, затем другой, пропуская молодых людей в дом. Лаура молча прошмыгнула следом за своим защитником, ошеломленная не менее чем тетка.
Анатинна так и не смогла выдавить из себя ни слова, все заготовленные ею загодя громы и молнии не годились, ибо негодная племянница явилась не одна, а едва Кари вступил в освещенную прихожую, как его богатый костюм поразил бедную женщину вторично. Роскошные наряды всегда производили на нее впечатление. Кари же, пользуясь произведенным эффектом и молчанием тетки, продолжил:
– Итак, я с вашего позволения, представлюсь. Меня зовут Карикан из Геведа. Мой наследственный замок расположен на севере Ванета, нынче же дела привели меня в столицу… Причудливый случай свел меня с вашей племянницей, почтеннейшая Анатинна. И, увы, в ее сегодняшнем позднем возвращении лишь моя вина. Я покорнейше прошу вас, простить меня и не держать зла на бедную Лауру. Ибо вина лишь моя…
За спиной тетки скрипнула дверь и в коридоре вышел страшный Эвильет Изумруд, собственной персоной – зевая, щурясь в ярком свете, одной рукой почесывая жиденькую бороду, другой безуспешно пытаясь запахнуть непослушную полу халата…
Искать ростки грядущих ссор,
Все не теперь и, значит, вздор.
Скорей, чем я тебя покину,
Сойдут снега с высоких гор…
М. Щербаков
– Кари?.. Кари, ты что?
Лаура не успела испугаться по-настоящему, но ее спутник выглядел сейчас не просто странно, а... Как-то невероятно. «Нет… Нет…» – продолжал шептать он, крепко сжимая побелевшими пальцами предплечья девушки.
– Кари, что с тобой?.. Пусти, мне больно…
– Ох… Прости, – с трудом разжимая пальцы и медленно приходя в себя, пробормотал Кари, – но почему же?..
В голосе юноши Лауре послышалось неподдельное страдание.
– …Почему ты не сказала мне? Прежде – почему не сказала?!.
– Не сказала – о чем? Кари, ты меня напугал. Что случилось-то, ты мне объяснишь? Почему мне нельзя жить в этом доме?
– Почему ты мне не сказала?..
– Да о чем же, во имя Матери?!
– Почему ты не сказала сразу, что служишь Эвильету Изумруду?
– А… Что? – догадка словно вспыхнула в голове девушки. – Неужели мастер Эвильет – тот самый Изумруд, которого… – Лаура осеклась, читая в глазах Кари очевидный ответ, – о, Гунгилла… Это невозможно…
– Увы, – Кари уже овладел собой, его голос стал тверже, – твой хозяин и есть тот самый Изумруд, которого я должен обокрасть. Так вот почему…
Он осекся, не договорив, и отвел взгляд в сторону. Напуганная теперь уж всерьез, Лаура с тревогой ждала продолжения. Она еще не вполне осознала, что происходит. Ей было невдомек, что так взволновало Кари. Да, совпадение оказалось ужасным, но что это меняет теперь? После того, как небосвод кружился над их головами? Теперь-то что могут изменить все амулеты и заклинания Мира?..
– Так вот почему мы встретились, – снова заговорил Кари, медленно и отчетливо роняя слова, – так вот какую шутку сыграла со мной в этот раз моя удача… А я-то, дуралей, надеялся перехитрить судьбу… Опять… О Гангмар, опять это со мной происходит!
– Кари, – пролепетала Лаура, – ты о чем говоришь?
– Я говорю о своей судьбе, о своей удаче, Лаура. Ты же помнишь, что я тебе рассказывал? Братья прозвали меня Счастливчиком, мне постоянно везло… Я всегда получал то, чего добивался. И всегда мне приходилось платить за успех. И цена всегда была такой, что… О, Лаура, сколько раз я мечтал, чтобы мне не повезло… Лучше бы я проиграл, чем выиграл приз такой ценой…
– Но теперь?.. Ведь ты же говорил, что мы… Что я такая, как ты… Что это судьба свела нас…
– Не знаю, Лаура, теперь уже не знаю… Ты необычная девушка, ни с кем прежде мне не было так спокойно и хорошо, как с тобой… Но все же сейчас нас свела не просто судьба, а моя злая удача. Я же говорил тебе сегодня, что порученное мне дело невозможно выполнить. И в самом деле, невозможно – ограбить самого придворного мага Императора, страшного Эвильета Изумруда. Но я – Счастливчик! Я знал, что судьба подкинет мне что-то невозможное, что-то этакое… И вот – выходит, что ты – служанка из дома Эвильета… Я представляю, что ты можешь обо мне подумать… Я подстроил все это, подослал этого парнишку, Лотрика, я ухаживал за тобой, рассказывал странные вещи, – Кари, по-прежнему глядя в сторону, криво ухмыльнулся, – даже напоил…
И вот тут Лаура успокоилась. Всего-то навсего… А она уж готова была подумать невесть что…
– Кари, ты говоришь чушь, – решительно заявила она. И тут же, привстав на цыпочки, потянулась к губам дружка, заглушив поцелуем его бормотание.
На этот раз небо не раскачивалось над головами и звезды не кружились в безумном хороводе, но Лаура сразу почувствовала, что мир снова стал прежним. То неустройство, то нарушение правильного порядка, что началось после безумных слов Кари, исчезло, поцелуй расставил все по местам. Гармония вновь воцарилась в Мире.
– Кари, – повторила Лаура, – я думаю, что это неважно – зачем твоя удача свела нас. То, что мы встретились – это правильно. А что будет после – неважно. Я теперь просто не понимаю, как могла жить до нашей встречи. Должно быть, я просто ждала. Все это время – ждала тебя.
Кари снова положил ладони на предплечья девушки (на этот раз осторожно, с нежностью) и, слегка отстранив, вгляделся в ее лицо. Затем с чувством произнес:
– Лаура, ты – чудо. Ты самое большое чудо, которое мне доводилось видеть в своей жизни.
***
– Но вот что скажет тетка… – протянула Лаура, избегая глядеть в глаза Кари. Она и так сказала больше, чем собиралась.
Вообще Лаура никогда и ни с кем не говорила о своих чувствах, или о том, что она считала своими чувствами. Она просто-напросто не умела выражать словами столь тонкие и мудреные вещи. Поэтому выпалив неловкое признание, она ужасно смутилась. Слова о тетке тоже вырвались у нее непроизвольно, она ощутила потребность увести разговор в сторону и брякнула первое же, что пришло в голову. Однако вопрос был высказан – и он в самом деле имел смысл.
– Как бы там ни было, – объявил Кари, – мы сейчас идем в дом Эвильета и я обещаю вступиться за тебя перед теткой… Как ее зовут-то? Напомни.
– Анатинна. Я зову ее теткой Тинной, но тебе это не подходит. Кари, а почему ты назвал моего хозяина «страшным Эвильетом Изумрудом»? Он милый старик.
– Милый? – переспросил Кари, – не знаю, не знаю… То, что я о нем слыхал, подходит кому угодно, но уж никак не «милому старику». Он не рассказывает тебе, в чем состоят его обязанности при дворе?
– Нет… Хозяин всегда избегает говорить об этом. А так он тихий и добрый старик. Знаешь, когда я заявилась к тетке с вестью о гибели родителей, он ведь не нуждался в моей службе. Однако же он потребовал, чтобы я рассказала ему свою историю и, едва услышав о постигшем меня несчастье, заявил, что наймет меня… Чтобы я могла заработать свой кусок хлеба честным трудом. Наймет служанкой, хотя тетя прекрасно справлялась бы и одна, я уверена. С его стороны это был очень благородный и добросердечный поступок. Хотя он платит мне совсем немного… Ну, то есть по здешним меркам немного, в Мирене это было бы роскошным заработком…
– Роскошным… Я представляю… Но скажи, не объяснял ли он, почему все же нанимает тебя? Неужто только по доброте душевной?
– Он сказал, что у него очень нервная служба при дворе. Да, так он выразился – «нервная служба». И что, придя домой, он желает видеть перед собой не сморщенную физиономию тетки, а свежее приятное лицо юной девицы.
Лаура, пересказав слова мастера Эвильета, почему-то покраснела и возблагодарила ночную темноту, скрывшую ее румянец от Кари. Странно, никогда прежде ее не смущали эти слова хозяина…
– Ага… – протянул Кари, – ну что ж…
– Да это же он пошутил, – торопливо пояснила девушка, – на самом деле… Ой, я не знаю. В конце концов, он в самом деле платит мне совсем немного. Но скажи лучше, что ты слышал о моем хозяине? Почему он страшный?
Кари нахмурился, Лаура разглядела это, несмотря на темноту. В общем-то девушка не думала, насколько ее вопрос может взволновать Кари – ей просто хотелось, чтобы он говорил и говорил… Чтобы рассказывал о чем-то, не имеющем отношения к возникшей между ними связи, к звездному небу, которое раскачивается и вертится вокруг невидимой оси, возвышающейся над их головами… Ах, все, что случилось этой ночью, было таким необычным… Но Кари отнесся к вопросу об Изумруде серьезно, хотя, впрочем, и ему наверняка хотелось бы как-то отвлечься... Или над ним звезды не кружились? Лаура не знала и не хотела знать – ей было достаточно того, что чувствовала она сама.
– Ну, понимаешь… Я даже не знаю, как тебе сказать… Ты, должно быть, благодарна Эвильету, если все обстояло именно так… Получается, что я собираюсь настроить тебя против старика, чтобы… Ну, чтобы…
– Нет, рассказывай! – потребовала Лаура. – Я же должна знать, что говорят о моем хозяине.
– Не знаю, не знаю… Все, что я слышал об Эвильете Изумруде – очень страшно. Он выдвинулся среди прочих своих родичей тем, что умел развязывать языки.
– Что? Как это?
– Пытал узников. Выведывал у них то, что было нужно старому Императору. А еще устранял нежелательных людей из числа придворных. Не оставляя следов и не вызывая подозрений. Ну, то есть подозрения возникали, хочу я сказать, но доказать никто ничего не мог.
– Что ты говоришь! Вот ужас… Кари, ты не обманываешь ли меня?
– Я говорю то, что слышал от людей, которым, вроде бы, можно доверять… Эх, ты ведь никого не знаешь, должно быть, кроме приятелей твоего хозяина. Не то, ручаюсь, ты услышала бы много занятных историй об Эвильете Изумруде. При прежнем Императоре «милый старик» держал в страхе весь двор, говорят. Да и по сей день, вероятно… При помощи того самого амулета, что похитил у отца моего нанимателя, он может воздействовать на любого… Эвильет делает, говорят, таких кукол из воска… Очень искусно делает, если верить слухам… И если поместить в эту куклу волосы врага, скажем, или даже плевок, соскобленный с половицы… Говорят также, что незадолго до смерти Алекиан I стал очень мнительным… Ему повсюду мерещились заговоры… Он подозревал каждого и несколько вельмож умерли от странной хвори за считанные месяцы – семеро, что ли. Утверждают, что Эвильет Изумруд… Лаура, что с тобой? Тебе все еще плохо? Что с тобой? Ты едва не упала…
– Ох… Кари, я каждый день вытираю пыль в шкафу… В кабинете хозяина… Шкаф набит куклами… Ой… На каждой полке – они, а внизу есть еще ящик, запертый на ключ… Там, должно быть, тоже… Кари, у этих кукол такие страшные лица…
***
Несколько минут они прошагали в молчании. Лаура чувствовала себя почти что трезвой, но ощущала такую усталость, что не могла осмыслить всего, что буквально свалилось ей на голову за этот вечер. Но главное – она теперь точно знала, что счастлива. Как бы там ни было – счастлива.
– Лаура, знаешь… – начал было Кари.
– А мы уже пришли, – брякнула девушка.
Эти слова прозвучали как-то невпопад, но они в самом деле пришли. От дома с синим фонарем их отделяло несколько шагов. Волшебное приключение заканчивалось, а теперь предстояло пренеприятнейшее объяснение с теткой. Кари тяжело вздохнул – как он ни бодрился, но было заметно, что и он тоже взволнован. Было ли это просто предчувствие тяжелого разговора с Анатинной, а возможно, юношу угнетала близость Эвильета Изумруда, которого он подрядился обокрасть… Однако, так или иначе, промедление было бессмысленно. Кари отпустил лаурину руку – намереваясь соблюсти внешние приличия, должно быть – и приблизился к крыльцу, девушка – за ним.
Кари поднял руку и постучал в дверь. Едва костяшки его пальцев прикоснулись к дереву, издав едва слышный стук, как дверь распахнулась так резко, что Кари с Лаурой невольно отшатнулись, словно их смело ветром, поднявшимся от этого взмаха. На пороге возникла Анатинна и ее вид не предвещал ничего доброго. Силуэт тетки с упертыми в бока кулаками и оттопыренными локтями четко вырисовался на фоне желтого прямоугольника двери. У Лауры даже дух перехватило, настолько живо представилась ей предстоящая расправа. Но Кари, немного оттеснив ее плечом, шагнул вперед и, словно заслоняя собой девушку, выпрямился перед грозной теткой.
Когда юноша заговорил, его голос, к удивлению Лауры был спокоен и даже почти весел:
– Почтеннейшая Анатинна, позвольте мне назвать себя и принести вам извинения. Ибо лишь моя вина в том, что Лаура возвращается домой в столь неподобающе поздний час. Однако я прошу вашего позволения войти, ибо приличным людям не подобает вести разговор на улице ночью.
Произнеся все эти речи, Кари решительно шагнул вперед, не смущаясь позицией тетки, загородившей вход. Той ничего не оставалось, как сделать шаг назад, затем другой, пропуская молодых людей в дом. Лаура молча прошмыгнула следом за своим защитником, ошеломленная не менее чем тетка.
Анатинна так и не смогла выдавить из себя ни слова, все заготовленные ею загодя громы и молнии не годились, ибо негодная племянница явилась не одна, а едва Кари вступил в освещенную прихожую, как его богатый костюм поразил бедную женщину вторично. Роскошные наряды всегда производили на нее впечатление. Кари же, пользуясь произведенным эффектом и молчанием тетки, продолжил:
– Итак, я с вашего позволения, представлюсь. Меня зовут Карикан из Геведа. Мой наследственный замок расположен на севере Ванета, нынче же дела привели меня в столицу… Причудливый случай свел меня с вашей племянницей, почтеннейшая Анатинна. И, увы, в ее сегодняшнем позднем возвращении лишь моя вина. Я покорнейше прошу вас, простить меня и не держать зла на бедную Лауру. Ибо вина лишь моя…
За спиной тетки скрипнула дверь и в коридоре вышел страшный Эвильет Изумруд, собственной персоной – зевая, щурясь в ярком свете, одной рукой почесывая жиденькую бороду, другой безуспешно пытаясь запахнуть непослушную полу халата…
Глава 9
Лауре показалось, что на какой-то миг Кари утратил контроль над собой. Она стояла позади своего заступника и могла наблюдать лишь его спину и затылок. Увидев чародея перед собой в такой опасной близости, Кари вроде бы слегка отшатнулся, или как-то резко отступил на полшага. Впрочем, Лаура не могла ручаться, что это было следствиемволнения или испуга – Кари довольно ловко перевел свой быстрый жест в начало легкого поклона, так что ни тетка, ни волшебник наверняка не заметили мимолетного замешательства ночного гостя.
Кари неторопливо склонился перед заспанным чародеем, вероятно, выигрывая время, чтобы подыскать нужные слова. Тетке-то он не кланялся, пришло в голову Лауре. А придворному магу – поклон… Но времени на обдумывание тонкостей поведения кавалера у нее не было – Кари снова заговорил:
– Позвольте, почтенный Изумруд, и у вас испросить прощения за прерванный отдых и нарушенный покой. Я – Карикан из Геведа…
– Ну а мое имя вам, юный сэр, уже известно, – прошамкал Эвильет сквозь затяжной зевок, – итак… Вы говорите, что моя служанка задержалась нынче по вашей вине?
– Увы, почтенный мастер Эвильет, вина целиком моя, – покаянно промолвил Кари, разводя руками, – я был непростительно легкомыслен и угостил Лауру вином с острова Эману… Мне захотелось произвести, так сказать, хорошее впечатление… И я просто не подумал, что Лаура непривычна к таким напиткам…
– О, эманское коварно, – чародей наконец-то преодолел сопротивление собственного халата. Подавив бунт одежды, Эвильет приосанился и назидательно поднял указательный палец, – однако, юный сэр, вы и впрямь виноваты! Кто позволил вам морочить голову простой и наивной девице?
– Увы, почтенный мастер, ваша правда, – Кари снова развел руками, – однако я полон раскаяния и готов нести наказание за свою самонадеянность… Из-за моего легкомыслия все и вышло, Лаура почувствовала себя нехорошо… Я был вынужден настоять, чтобы она прогулялась на свежем воздухе и пришла в себя. А поскольку час уже поздний, то я решился самолично сопровождать ее до вашего крыльца… Дабы… Дабы иметь возможность убедиться, что Лаура благополучно добралась и дабы иметь возможность лично принести извинения обитателям сего дома.
Кари неторопливо склонился перед заспанным чародеем, вероятно, выигрывая время, чтобы подыскать нужные слова. Тетке-то он не кланялся, пришло в голову Лауре. А придворному магу – поклон… Но времени на обдумывание тонкостей поведения кавалера у нее не было – Кари снова заговорил:
– Позвольте, почтенный Изумруд, и у вас испросить прощения за прерванный отдых и нарушенный покой. Я – Карикан из Геведа…
– Ну а мое имя вам, юный сэр, уже известно, – прошамкал Эвильет сквозь затяжной зевок, – итак… Вы говорите, что моя служанка задержалась нынче по вашей вине?
– Увы, почтенный мастер Эвильет, вина целиком моя, – покаянно промолвил Кари, разводя руками, – я был непростительно легкомыслен и угостил Лауру вином с острова Эману… Мне захотелось произвести, так сказать, хорошее впечатление… И я просто не подумал, что Лаура непривычна к таким напиткам…
– О, эманское коварно, – чародей наконец-то преодолел сопротивление собственного халата. Подавив бунт одежды, Эвильет приосанился и назидательно поднял указательный палец, – однако, юный сэр, вы и впрямь виноваты! Кто позволил вам морочить голову простой и наивной девице?
– Увы, почтенный мастер, ваша правда, – Кари снова развел руками, – однако я полон раскаяния и готов нести наказание за свою самонадеянность… Из-за моего легкомыслия все и вышло, Лаура почувствовала себя нехорошо… Я был вынужден настоять, чтобы она прогулялась на свежем воздухе и пришла в себя. А поскольку час уже поздний, то я решился самолично сопровождать ее до вашего крыльца… Дабы… Дабы иметь возможность убедиться, что Лаура благополучно добралась и дабы иметь возможность лично принести извинения обитателям сего дома.