Исьемини Виктор. Все сказки мира

   – Не я, а Проныра вас так назвал. Остынь… Ну так что скажете об этой дороге?
   – Во-первых, дорогой действительно часто пользуются, – откликнулся Кендаг, – а во-вторых сюда кто-то приближается. Нам навстречу. Лучше давайте-ка в кусты.
   Сидя в придорожных кустах, беглецы переждали, пока по дороге проследуют несколько неуклюжих возов. Каждый воз тащили по два мужика. Когда обоз, направляющийся наверное в Каменную Пристань, проследовал мимо и друзья вернулись на дорогу, Ингви заявил:
   – Не знаю, как вас, а меня это зрелище очень вдохновляет. Похоже, что у них нет тяглового скота, а значит – и верховых лошадей, скорее всего, тоже нет.
   – Тогда и погони опасаться не надо! – радостно подхватила Ннаонна.
   – Ну, это еще как сказать… Морем-то, при попутном ветре… Впрочем их лодьи, кажется, тихоходны… Можно надеяться, что и морем нас не обгонят… Хотя…
   – Сначала, – заявил Кендаг, – мы должны решить, что мы вообще-то будем делать. Нам нужно как-то добраться до нормальных стран… А что касается погони – я думаю так. Пока мы шли вдоль берега на «Фельпюте» – мы обогнули здоровенный кусок суши. А эта дорога (орк для наглядности притопнул) – она все время забирает в сторону от моря. Похоже, что ведет напрямую сквозь полуостров, вокруг которого мы плыли – прямо к сгоревшему городку.
   – Пожалуй, – согласился Ингви, – а сгоревшее поселение – север владений нашей безумной Феи. Пожалуй, стоит продолжить путь по этой дороге. С одной стороны – ближе к «нормальным странам», с другой стороны – подальше от Каменной Пристани. И еще – мы срезаем путь по сравнению с окружным путем – морем вдоль берега… Вроде так… Ну, если они соберутся в погоню – то именно по этой дороге в первую очередь. Хотя те мужики с телегами им скажут, что нас на дороге нет. Что они тогда решат…
   – Ингви, ты всегда все усложняешь, – подал голос эльф, – мне нет охоты ломать голову над тем, что решат дуралеи в крепости.
   – Ингви, как нам отсюда выбраться? – требовательным тоном спросила Ннаонна, – ну Ингви, ну ты же всегда что-то придумывал…
   – Придумывал… Н-ну… Доберемся до одной из тех речек, например… И попытаемся захватить лодью… А на ней – выйдем в море.
   – Опять море… – скривился Филька, – холодное, пустое море… Здесь, хотя я и почти не ощущаю дыхания Матери, но все же…
   – Ингви, – возразил и Кендаг, – эти корыта не предназначены для плавания в открытом море. Мы не сможем на нем плыть далеко. Или ты что-то еще придумал?
   – Н-ну… можно, конечно, еще подумать, но пока ничего лучшего я не… В общем так, насколько я могу судить по товарообороту – поставки южных товаров с Архипелага в Империю носят постоянный характер, а значит – корабли с островов здесь периодически должны появляться – не один лишь Проныра. Стало быть, можно попытаться перехватить такой корабль – и подрядить его до Эману… Пока ничего более умного я не сообразил, так что давайте двигаться…
   Через десять-одиннадцать километров пути Филька, шедший чуть впереди, остановился и поднял руку. Обычно он так поступал, почуяв впереди какое-то движение. Его эльфийские зрение, слух и обоняние настолько превосходили человеческие, что друзья всегда успевали спрятаться в придорожных зарослях и ни разу не были замечены прохожими. На сей раз Филька, подав знак, не спешил убираться с дороги, а напротив – ждал, пока к нему подтянутся остальные – впереди был поселок. Следуя принятой тактике, его было решено обойти стороной, не показываясь местным на глаза. Опять-таки полагаясь на способности эльфа, беглецы углубились в лес и миновав деревню (небольшое поселение на перекрестке) вышли на другую дорогу, ведущую вглубь континента. Это была идея Кендага – двигаться не по основному тракту, а параллельно ему – по проселкам. Новая дорога использовалась куда реже, чем прежняя и лишь немногим отличалась от тропы – разве что больших деревьев на ней не росло… Через пару часов путники вышли к другому поселению – куда больше предыдущего. Это был достаточно крупный поселок, расположенный на холме и обнесенный рвом и валом, по гребню которого шла плетеная изгородь, впрочем, не слишком грозного вида. Особняком от большинства домишек стояло уродливое двухэтажное здание, сложенное из громадных бревен. Похоже было, что это – жилище местного вождя или помещика, в общем – здешнего хозяина. Во встреченной прежде деревушке не было ничего подобного.
   Это поселение также было решено обойти стороной, а затем все, кроме Фильки присели отдохнуть. Эльф отправился на поиски дороги, которая вела бы в нужном направлении. Возвратившись, Филька обругал Кендага, предложившего такой маршрут и объявил, что никакой такой дороги нет – а есть только тропа, которая вообще почти не заметна. И никто не нашел бы ее, не будь с ними эльфа, которому лес – дом родной и раскрытая книга. Кендаг вяло огрызнулся, что дескать, придумал он правильно – а для всей черновой работы у них имеется эльф, и что Лорд Внешнего Мира не виноват, что эльф этот – хвастун и неумеха… Впрочем, перепалки не получилось – все слишком вымотались… Поэтому, отойдя от деревни достаточное расстояние, путники выбрали подходящую поляну чуть в стороне от тропы и устроились на ночлег…
   Сидя у костерка и обсасывая косточку подстреленного эльфом тетерева, Ннаона объявила:
   – Теперь я знаю, зачем Проныра нам подсовывал снотворное – заранее хотел проверить, сможет ли нас усыпить и продать этой тетке тепленькими. Интересно, получил ли Проныра свою награду-у-а-ах-х… – конец фразы превратился в зевок…
   – Не знаю, как награду от сумасшедшей королевы, а попадись он мне – точно получит! – мрачно молвил Кендаг, всаживая в толстую ветку кинжал, которым только что резал дичину…
   – А я вам так скажу, – отозвался Филька, – награда Проныры – последнее, что меня заботит. Но с Кендагом я согласен. Слышь, лорд, поймаешь его – оставь и мне кусочек…
   Только Ингви молчал, глядя в костер. Его интересовал только источник маны, из которого запаслись старики. Без своей магии он чувствовал себя очень неловко…

ГЛАВА 20

   Ингви проснулся на рассвете. Он осторожно отстранил Ннаонну, которая в поисках тепла прижалась к нему и сладко сопела в ухо. Демон выполз из-под плаща, оставив его вампирессе и тихо как только мог встал. Было зябко, угли костра едва тлели под седым слоем пепла. Землю вокруг устилал иней. Филька открыл глаза и поднял голову, Ингви отрицательно покачал головой и побрел в кусты. Затем вернулся, поправляя пояс и позевывая, обошел кострище и уселся на ствол поваленного дерева. Закрыл глаза, взял в ладони янтарный шарик из кармашка на ремне и зашевелил губами, пытаясь вытянуть из окружающего пространства хоть толику маны. Лес хранил молчание…
   Из транса Ингви вывел голос Кендага:
   – Ну как? Получается?
   – Не очень. И это странно. Здесь все не так. Видишь ли, друг Кендаг, я с трудом нахожу здесь ману, а те старики в крепости палили в нас очень лихо… И не экономили.
   – Ничего, не переживай. Мы выбирались из всяких переделок, выберемся и из этой.
   – Да, – очень бодро присоединился к разговору Филька, – ты не переживай, ведь мы с тобой. А значит пока твоя магия слаба – мы прикроем! Чем переживать – лучше огонь раздуй. Птицу будем есть.
   И эльф начал выбираться из кокона, сооруженного им из плаща. Ингви послушно принялся раздувать угли. В конце концов огонь все же разгорелся. Проснулась и Ннаонна. Все принялись заниматься всевозможными утренними делами – потягиваться, почесываться, по очереди бегать в кусты… За завтраком Ингви задал вопрос, который вертелся у каждого на языке, но все избегали произносить вслух:
   – Ну, у кого какие мысли за ночь возникли?
   Все молчали, наконец эльф промямлил:
   – Я это… подумал… в море – так в море. Всяко лучше, чем здесь. Что-то настолько мне здесь не по себе… Ну не мой это лес. Хотя вроде бы и ничего такого… Все знакомо, но… этот лес не для эльфа. Вот.
   Закончили завтрак и собрались в путь друзья в молчании… И в молчании тронулись в дорогу. Тропа, которая вела их через лес, действительно была довольно жалкой и к тому же отклонялась от принятого беглецами направления, забирая несколько влево – в сторону континентальной части королевства. Однако углубляться в чащу, чтобы выдержать курс, не хотелось никому, даже эльфу, как ни странно. Тропа вывела путников к реке, которая не выглядела подходящей для судоходства. План перехватить лодью временно пришлось отложить. Реку перешли вброд и двинулись дальше по тропе, которая некоторое время шла вдоль берега речушки, а затем опять углубилась в лес. Тропа пропетляла по лесу километра два – и вышла к довольно большой дороге.
   – Ого! – заметил Ингви, – эта часть страны, похоже, довольно густо населена. Дорога опять… набитая такая.
   – М-да… – пробурчал орк, склоняясь и изучая следы, – и совсем недавно по ней прошло несколько десятков человек. Шли туда же, куда и мы.
   – Ладно, что будем делать? Тропа наша шла именно сюда – на дорогу, а дорога, похоже, выведет нас на прежний тракт, с которого мы специально ушли. Кендаг, избегать главного тракта предложил ты. Что скажешь?
   – Да не знаю… Но вот эти люди, что здесь прошли…
   – Вооруженные, – вставил изучивший следы Филька (эльф не желал, чтобы последнее слово оставалось за Кедагом, поскольку считал себя лучшим следопытом), – вот глядите – здесь он на копье оперся.
   – А может это посох, – усомнилась Ннаонна.
   – На посох он бы опирался при каждом шаге, – объяснил Филька и указал на другой видимый только ему след. – Вот как этот.
   – Неужели за нами погоня?
   – Вряд ли… – усомнился Ингви, – так быстро… Нет, не должны бы. То есть погоня, конечно должна бы быть – мы им крепко хвост прищемили… Но не с такой же скоростью…
   В конце концов друзья решили не плутать по лесным дебрям, которые даже эльфу были не по душе и воспользоваться дорогой. Филька опять повел беглецов в ускоренном темпе – всем хотелось взглянуть на отряд, идущий впереди. Догнать удалось только к концу дня, хотя местные шли не особенно торопясь. Задерживала продвижение необходимость сворачивать в кусты, едва Филька заявлял, что впереди на дороге кто-то есть. Беглецы по-прежнему предпочитали сохранить инкогнито.
   Идущие впереди действительно оказались мужчинами, вооруженными еще похуже, чем стража Каменной Пристани. Но то были профессиональные воины, а эти скорее всего – ополченцы из какой-то отдаленной деревни. Что это за отряд и с какой целью он идет на север – было непонятно. Друзья на всякий случай обогнали местных вояк, совершив марш-бросок по лесу, затаились в кустах и внимательно оглядели этих ополченцев. Просто бородатые мужики в овчинах с копьями, топорами и деревянными щитами, понуро бредущие по дороге. Во главе колонны шли несколько вояк, вооруженных получше – в шлемах и чешуйчатых панцирях, с мечами и боевыми секирами на поясах. А также один бородатый мужчина в бурой накидке и с волшебным посохом (похожий на каменнопристанских старикашек, но гораздо моложе). Всего в отряде было около трех десятков человек.
   Затем новый забег по лесу – и друзья вновь опередили местных, чтобы продолжить путь по дороге, не опасаясь наткнуться на засаду. Пройдя несколько сот метров в быстром темпе, путники решили, что можно «сбавить обороты», как вдруг Филька, шедший, как и прежде, первым, резко остановился и замер, уставившись под ноги:
   – Ерунда какая-то! Впереди, похоже, еще один отряд…

* * *

   – Что же это у них такое творится? – задумчиво произнес Ингви, – воины спешат на какой-то сбор… Неужели нас ловить?
   – Филька, а этот отряд – он большой? – поинтересовалась Ннаонна.
   – Поменьше прежнего – человек пятнадцать-двадцать, как будто. А что?
   – Всего-то… – фыркнула вампиресса, – а давайте их догоним и спросим, куда они идут? Просто.
   – В самом деле! – оживился эльф. – Что скажешь, Ингви? Их всего ничего, нам они не страшны. Если они и впрямь за нами гонятся – побьем!
   Ингви в задумчивости потер лоб:
   – Если они не знают, где мы – то, возможно, нам бы не стоило объявляться, а впрочем… Давайте! Осточертело по кустам шастать, а так, наверное, все и узнаем. А то непонятно, что с нами было – и сейчас непонятно что вокруг происходит…
   Друзья снова двинулись по дороге в ускоренном темпе, снова обогнали колонну местных, обойдя их лесом и затаились в кустах, поджидая отряд. Вскоре он показался из-за поворота. Восемнадцать человек – почти все вооружены едва ли не хуже предыдущих вояк, разве что за исключением двоих, выглядящих предводителями. Во главе отряда брел молоденький юноша, почти мальчик, в чешуйчатом доспехе (таком же, как у королевских воинов в Каменной Пристани), в кожаном шлеме, усиленном роговыми полосами и медными обручами и с мечом на поясе. Рядом с ним вышагивал, что-то бормоча молодому, пожилой сутулый воин с длинными седыми усами на морщинистом лице, вооруженный примерно так же, только на поясе у старшего был не меч, а топор. У обоих доспехи выглядели при ближайшем рассмотрении довольно жалко – вместо недостающих металлических пластинок были приделаны роговые, меховая оторочка обтрепалась… Впрочем, меланхолично бредущие за ними вояки выглядели и того хуже, вместо панцирей их защищали толстые овчины мехом наружу (почти у всех – дырявые и протертые до пролысин), а топоры на их поясах были не боевым оружием, а обычными топориками, какими пользуются крестьяне и лесорубы…
   Пока местные плелись мимо, Ингви успел расслышать, что старший предводитель что-то толкует молодому о скором ночлеге. Поэтому дождавшись, пока вояки протопают мимо и удалятся на достаточное расстояние, Ингви предложил:
   – Я думаю, не стоит их сразу считать врагами, попытаемся сделать вид, что мы – друзья, хотя и чужеземцы, – с этим никто не спорил, притвориться местными им все равно бы не удалось, – а поэтому мы их обгоним, благо они идут не спеша, отыщем подходящее для стоянки местечко и расположимся на ночлег, как ни в чем не бывало. Они скорее всего присоединятся к нам, а разговор удобнее начинать, как «хозяевам» лагеря, они придут к нам и будут более или менее «гостями»…
   – Смотри, Ингви, – пожал плечами Филька, – говорить с ними будешь ты, тебе и решать. Мы же их тарабарщины все едино не поймем…
   С этим были согласны все – и друзья торопливо углубились в лес, причем Ингви велел эльфу подстрелить какую-нибудь живность, чтобы хватило и «гостям». Пусть, мол, подходят к их лагерю и присоединяются, угощаются – полезно для начала разговора. Филька натянул тетиву и пошел чуть впереди, высматривая добычу. Когда он подстрелил нескольких птиц, друзья вновь вышли на дорогу (еще раз обогнав местных) и пошли по ней, внимательно оглядываясь по сторонам и высматривая место для лагеря.
   Вскоре подходящее местечко нашлось – ровная полянка прямо у дороги справа, а напротив – хорошо утоптанная тропа, ведущая влево, в лесную чащу. На поляне лежал хворост, словно заранее приготовленный для костра.
   – Отлично, здесь и станем, – решил Ингви. – Похоже, что это место как раз и используется местными для лагеря, вон и кострища… Здесь часто ночевали… Давайте, располагайтесь. К приходу «гостей» наш лагерь должен выглядеть так, как будто мы давно тут стоим…

* * *

   Все сложилось, как нельзя лучше. Когда на дороге показались местные – у нас уже все было готово. Мы сидели вокруг костерка и жарили Филькину добычу… Я помахал рукой, приветствуя и приглашая к костру – и младший воин тут же пошагал к нам, как будто так и надо. Седоусый пытался прошептать ему на ухо какие-то возражения, но тот лишь махнул рукой. Тогда и старший, видимо сдавшись, повторил его жест и подсел к нам. Их войско, не ожидая особого приглашения или команды тоже подтянулось к нам. Филька подкинул дровишек, разводя огонь побольше, Кендаг широким жестом предложил им угощаться, а бородачи принялись доставать свои припасы – хлеб, сыр, еще что-то… Рядом они принялись разводить еще пару костров, чтобы не жаться у одного.
   – Привет вам, путники, – обратился к нам младший воин, – я Павлон, сын тана Ольшанки, а это мои земляки…
   Они идут на север по призыву Карамока Хромого, Стража Побережья, который получил какие-то сведения о готовящемся крупном нападении разбойников и собирает все силы Риодны, чтобы устроить врагам хорошую встречу… Затем парнишка выжидательно замолк, очевидно предоставляя мне возможность представиться. Поскольку он не назвал по именам своих – то и я ограничился тем, что назвал себя. Я сказал, что я служил у купца с Архипелага, что я со своими спутниками подрядился охранять его в пути. Что на нас напали морские разбойники, а мой наниматель и его земляки – отъявленные трусы и что они попрятались по щелям, пока мы дрались с разбойниками (здесь я продемонстрировал запятнанную кровью повязку на левой руке). Что зовут меня… Альда. Да-да, такое странное имя – Альда-воин. Ну, пока мы сражались – налетел шторм. Наши корабли бросило на скалы, драккар разбился вдребезги, а мы на обломках добрались до суши… Ну, а затем мы побывали в Каменной Пристани и просили королеву помочь нам добраться до островов, а эта мудрая и прекрасная дама сказала, что мы можем присоединиться к войску Карамока Хромого, сражаться с ним вместе и получить свою долю добычи. А там уж… Я сделал неопределенный такой жест рукой и искоса глянул на своих собеседников. Вроде бы все в моем рассказе было принято как должное, а старый воин промямлил:
   – Ну да, ежели победим – то ваши, с островов, сюда налетят как мухи на дерьмо… Добычу перекупать… С кем-то из них и вернетесь…
   Дальше, слово за слово – и я потихоньку узнал куда больше, чем от Проныры. Королева, Фея Сильвенча, по словам моего юного приятеля была просто сексуальной маньячкой с претензиями. Она служила Отцу-Лесу тантрическим путем и стремилась всячески расширить свой опыт, совокупляясь со всевозможными странными и необычными партнерами, в том числе она перепробовала множество экзотических уродцев и практически весь животный мир Риодны… Впрочем, сам Павлон считал ее поведение истинно царским, а саму тетю именовал не иначе, как «роскошной» и «желанной». Он даже по-своему завидовал обитателям клеток в Каменной Пристани, вкусившим от ее прелестей – все это были э-э-э… скажем так, жертвы ее экспериментов в любовной сфере – а для свободного человека (тем более, подданного Феи) провести ночь с этой ведьмой было высшей формой награды. Сам вышеупомянутый Карамок (лучший полководец Риодны, гроза всех врагов), хоть и Хромой – а четырежды удостаивался права провести ночь с «несравненной»… Кроме того, она – не только писаная краса, но и мудрейшая из мудрых, перед ее умом преклоняются даже почтеннейшие друиды, которыми она окружила себя…
   Уже стало довольно темно, когда на дороге показался первый встреченный нами отряд. Я думал, что они уже давно устроились на ночевку… Собеседник мой сразу погрустнел и буркнул, указывая на шагающего во главе вновь прибывших чернобородого воина:
   – Понок Черный, тан Тринии, мой сосед… Мы оба сватаемся к Адане, наследнице Вернитара Богатого…
   Воины из Тринии расположились на ночлег чуть в стороне, а сам Черный приблизился к нашему костру на несколько шагов и постоял недолго, ухмыляясь… Затем пошел к своим.
   – У него больше воинов, – грустно объяснил мне пожилой усатый воин, – наш тан, отец Павлона болен, а ольшанский друид стар и скоро помрет… Если Понок Черный отличится в бою – он станет зятем Вернитара.
   – А можно, – робко спросил Павлон, я всем буду говорить, что вы тоже – мои воины, а? У меня так мало людей… А я прослежу, чтобы вас при дележе не обошли…
   – Ладно, валяй… – щедро разрешил я. Меня это вполне устраивало – идти дальше под прикрытием.
   Минут двадцать спустя я почувствовал, что у меня затекли ноги и встал пройтись, Ннаонна тут же ко мне присоединилась. Я сделал несколько шагов в сторону тропы, ведущей от нашей стоянки в лес и вдруг обнаружил рядом с собой друида из отряда Понока, который, кажется, собирался идти по ней. Он смерил нас с Ннаонной взглядом и заявил:
   – Эй, чужеземцы, или кто вы там, остерегайтесь ходить этим путем, ибо он ведет в злое место, к логову упырей и вурдалаков… Только друид, наделенный Силой, осмелиться идти туда.
   – Ой, Ингви, давай пройдем туда, посмотрим, хоть немножечко… – тут же заныла Ннаонна. Бедняга, услышав об упырях и вурдалаках, она вдруг подумала, что отыщет подобные себе существа… Чушь конечно, я же видел, что ее «вампиризм» – это хитрое изобретение какого-то ловкача, ее предка… Но она так смотрела на меня…
   Я вытащил из ножен Черную Молнию и шагнул во тьму:
   – Ну что ж, если желаешь… – если ей так хочется, поглядим, как рассыплется в прах еще одна легенда… Как обернется пшиком еще одна сказка…

ЧАСТЬ 3
КОНТИНЕНТ – ОСТРОВА

ГЛАВА 21

 
Из тени, из каменной ночи
Явился под вежливый стук…
 

И.Кормильцев

   Ингви пошептал своему мечу – камень на рукояти засветился – тускло и слабо, но тем не менее, окрестные кусты стали более-менее видны. Затем он осторожно двинулся по тропе, Ннаонна пристроилась за ним. Чернобородый друид невнятно буркнул что-то, но тоже зашагал следом за призрачным огоньком, удаляющимся по тропе во тьму… Догнав иноземцев, он несколько минут шел молча, затем окликнул:
   – Эй, как вас, чужеземцы… Я вам точно говорю – это гиблое место… Упыри и вурдалаки…
   – Брось пугать, – огрызнулась Ннаонна, – врешь ты все! Нет здесь упырей страшнее, чем я.
   – Эй, мальчик… – строго начал колдун (вампиресса была одета в мужской костюм и ошибку друида, не рассмотревшего в темноте ее как следует, можно было понять).
   – Я не мальчик, я девочка… дурак, – перебила его Ннаонна, затем схватила Ингви за руку с импровизированным «светильником», поднесла поближе к своему лицу и ощерилась. Она не зря долго тренировалась перед зеркалами в Альхелле – ее оскал, очень похожий на эльфийский, с утрированно выделяющимися клыками – да во тьме, слегка разгоняемой призрачным светом, свежего человека мог действительно крепко напугать… Друид поперхнулся и больше не пытался обращаться к своим спутникам. Более того, он даже отстал на несколько шагов. Пройдя несколько сот метров по тропе вглубь леса, Ингви остановился и «сделал стойку» – он явственно ощутил следы маны. Фон несколько усилился. «Ага, интересно» – пробормотал он и пошел дальше, внимательно озираясь по сторонам.
   – Ингви, ты что-то увидел? – робко спросила Ннаонна, но тут им дорогу преградили две темные тени.
   – Кто вы такие, что осмеливаетесь вступать в заповедные чащи? – театральным тоном осведомился некто из тьмы.
   Ингви поднял рукоять Черной Молнии повыше – призрачный свет камня позволил разглядеть двух друидов – те, поняв, что их видно, в свою очередь убрали полы плащей с оголовков колдовских посохов – их камни тоже светились… Друид из Тринии обошел незваных гостей и сказал:
   – Я Митик из Тринии, пришел на сбор, дабы явить верность, узреть величайшего и вкусить Силы… А эти двое сами полезли на тропу. Они чужеземцы, они сами, хотя я предупреждал… Не испугались…
   – Не испугались, говоришь, – отозвался один из темных силуэтов, подсвеченных жемчужным свечением янтаря, – либо смельчаки, либо глупцы… Что ж, пусть пройдут на поляну – Отец-Лес не отвергает приходящих к нему, но воздает каждому достойной мерой…
   – Но один из них – женщина, – прошипел Митик из Тринии.
   – А другая – мужчина! – огрызнулась Ннаонна. Ингви только хмыкнул.
   – Ничего, – не обращая внимания на возглас девушки, продолжил старший друид, – ведь и сама наша великая королева, Фея Сильвенча удостоена права служить и поклоняться… Хе… Пусть идут… Чужеземцы, вы пришли сами в тайное место и сможете принять участие в церемонии, если не боитесь… Отведи их, Митик из Тринии. Ежели Отец-Лес будет недоволен – он сам решит их судьбу.
   – А чего нам бояться? – осведомился Ингви. – Мы ведь не знаем, что здесь… Хотя, конечно, любопытно… Идем, что ли, Ннаонна?
   Митик, всем своим видом выражая недовольство, демонстративно молча прошел мимо Ингви с Ннаонной и зашагал по тропе дальше – туда, где из-за кустов виднелся какой-то призрачный свет. Гости последовали за ним. Вскоре они оказались на поляне, где уже находилось шесть друидов со светящимися посохами в руках. Друиды стояли полукругом, неподвижные, как изваяния. Митик молча указал чужеземцам в сторону и, пройдя к строю своих сотоварищей, пристроился к ним сбоку. Ингви послушно отошел к кустам у края поляны и убрал меч – лунный свет делал ненужными его колдовские ухищрения. Шло время… Послышался легкий шорох – на поляну пришли двое, те, что стерегли тропу. Один из них занял место с краю, рядом с Митиком, другой прошел в центр строя. Прошло еще несколько минут… Ингви шепнул Ннаонне:
   – Это что-то мне напоминает… Кажется, что я уже видел все это… Нет, не помню…
   Раздался голос главного друида, пришедшего последним и занявшего почетное место в центре:
   – Братья, скоро полночь… Начнем. Вознесем наши молитвы Отцу-Лесу, призовем его сюда, дабы явился и наделил нас Силой. Ибо Сила нам понадобится вскоре против злодеев. Призовем Великого…
   Друиды вполголоса затянули что-то, похожее то ли на песню, то ли на молитву, то ли на колдовское заклинание. По поляне пронесся легкий ветерок, друиды запели громче, раскачиваясь в такт. Вдруг Ингви заметил, что в центре дуги, по которой выстроены чародеи, зарождается сгусток тьмы. Словно провал в пространстве, словно бездна, но не вниз, а куда-то в сторону… Тьма разрасталась, принимая форму прямоугольника, подсвеченного по краям зелеными сполохами. Мрак внутри клубился и пульсировал, внезапно прямо из этой черноты, из ниоткуда на поляну шагнула высокая фигура. Очертания ее едва заметно плыли и растекались, не давая возможности разглядеть таинственного гостя внимательно. Вот он сделал шаг вперед – огромный, массивный, весь опутанный ветками с зеленой листвой, между которой с трудом просматривалась черная… шкура? Кожа? Чешуя? Отчетливо выделялась лишь пасть, усаженная остроконечными белейшими зубами, между которыми то и дело выстреливал раздвоенный язык. И глаза – желтые, холодные, с вертикальными зрачками… Друиды умолкли. Существо простерло вперед руки (или когтистые лапы?) и вдруг резко повернув голову, пристально глянуло на Ингви. Тот шумно выдохнул воздух и как-то даже чуть присел… Клыкастая пасть Отца-Леса растянулась в ухмылке, из-за его спины, из черного портала к демону потянулись, словно щупальца, клубы тьмы…