– Да так-то оно так, – бухтел бывший вор, – но все же…
– Все же… Все же… Самую лучшую цену нам бы дали в Ванетинии. Хочешь съездить туда?
Спор прервала Ннаонна, объявив, что погрузка закончена. Никлис с Ингви поспешили на борт, прежде чем шкипер разразится новой порцией брани.
Миренские стражники оттащили запирающую вход в бухту посудину, пропуская «Одаду», которую на веслах буксировал баркас. На стенах, башнях и барке-воротах толпились ополченцы, на самом краю стены стоял Пекондор Великолепный. Он был весь увешан странными амулетами, цепочками, ленточками и прочей подобной ерундой. Едва буксир стронул «Одаду» с места, колдун принялся размахивать руками, раскачиваться, приплясывать и декламировать ерунду. Когда барка проплывала мимо, молодой маг подмигнул из-под капюшона, Ингви кивнул ему, а Ннаонна махнула рукой… Барка вышла в море…
«Одада» была грязной неуклюжей посудиной. В отличие от парусников островитян и драккаров, не лишенных своеобразной красоты и изящества, это был именно простой каботажник, совершенно не приспособленный к выходам в открытое море. Такие суда ходили вдоль побережья под небольшим прямоугольным парусом. Скорость они развивали мизерную, маневрировать почти не могли… До появления в этих водах морских разбойников роль таких каботажных барок была велика, их владельцы всегда были при деле – усовершенствовать конструкцию судов не требовалось. Бизнес процветал, ибо любые товары всегда было выгоднее везти морем, чем сухим путем – через владения десятков рыцарей-разбойников. Бедные, драчливые и алчные сантлакские рыцари, напичканные к тому же по самую макушку сословными предрассудками, были настоящим бичом для сухопутной торговли. К тому же, помимо этих владетельных сеньоров, существовала другая угроза купцам – сотни странствующих рыцарей. Эти бродяги наводняли всю Империю, но больше всего их было, естественно, в Сантлаке. Они шлялись по дорогам, заезжали в города, дрались, грабили всех, кого могли, вызывали на бой местных феодалов… В этом краю еще не вполне забыли о «праве меча» или «праве победителя»…
Словом, береговая торговля процветала – до появления в море драккаров под флагом с белой лошадью… Однако многие купцы все еще делали выбор между рыцарями и разбойниками Севера в пользу, так сказать, морских перевозок. Хотя торговля, естественно, все больше приходила в упадок.
Все это поведал демону Лотрик, перемежая свой рассказ бранью, отрыжкой, жалобами на головную боль и прикладываниями к баклажке с пивом…
– …Да, такие вот у нас дела, – заключил он, – торговля умирает.
Шкипер печально повел рукой в сторону берега, пейзаж был весьма печален. Все те же покинутые или разрушенные постройки, пепелища, едва прикрытые свежими зелеными побегами…
– Ладно, – пробормотал Ингви, – не хочу о грустном. Лучше пойду досыпать… А то вышли в море ни свет, ни заря.
– Так ведь бриз-то поймать… – удивился неосведомленности пассажира Лотрик, – а ты, брат купец, в морском деле ни хрена не смыслишь, я гляжу, хотя и приплыл из-за моря…
– Если купцы станут в морском деле смыслить – то шкиперы будут ни к чему!
– И то верно… Что ж, твоя каюта – вон та, отдыхай…
Насколько барка уступала в мореходных качествах прежним кораблям, возившим демона – настолько же она была комфортней и удобней для пассажиров. На «Одаде» имелось три вполне приличных каюты, две из которых были предоставлены гостям…
Две ночи путники проводили в гаванях маленьких городишек, наподобие Мирены. Ингви, посоветовавшись с Лотриком, решил даже не пытаться предлагать свой товар здешним купцам. У него остались только самые дорогостоящие части добычи – в маленьких поселениях не было достаточно платежеспособных покупателей, чтобы предложение имело смысл. Таковые сыщутся только в Ливде – если они сыщутся вообще в этой части Мира, где пираты-северяне практически развалили торговлю. Третья ночь застигла путешественников в пустынной местности и шкипер завел барку на ночь в бухту, лежащую вдали от каких-либо поселений. Матросы и сам Лотрик выглядели недовольными и даже испуганными, они с тревогой оглядывали постепенно погружающийся в темноту пейзаж. Ингви, заинтересованный их поведением, тоже оглядел окрестности. Он рассмотрел на холмах угловатые очертания руин, в одном месте он смог разобрать силуэт разрушенной башни со сквозными прорезями бойниц…
– Я вижу, это вас смущает? – спросил Ингви у Лотрика, кивнув в сторону руин.
Шкипер утвердительно покачал головой.
– Пираты?
– Куда там. Это было не то за четыреста, не то за все шестьсот лет до того, как первый драккар появился в этих водах… Эти руины – все, что осталось от Семи Башен. Здесь был город, которым правил не то эльф, не то колдун, краба ему в портки… И предания гласят, что не существует такой мерзости, какой не свершалось бы в Семи Башнях… Одни рассказывают так, другие – иначе. Ясно одно – город разрушен и вот уже Гилфинг знает сколько лет никто не осмеливается селиться в этих краях. Боятся призраков, боятся тени мертвого мага, боятся правителя-эльфа, боятся оживших покойников, боятся еще Гангмар-те-чего… Вот ежели кто имеет какой страх в жизни – так в этом месте он этого и будет бояться. Я знавал шкиперов, которые из-за пустых слухов не заходят в эту вот бухту, а предпочитают становиться на якорь у ровного берега, где морской разбойник, чтоб ему сгореть, легко заметит… А я, Лотрик Корель, ничего не боюсь!
– Кроме северян, конечно? – уточнил Ингви.
– Тот, кто не боится морских разбойников – дурак и недотепа. Я готов утверждать, что шкипер такой посудины, как моя «Одада» обязан не попадаться им на глаза и в этом нет ничего позорного, чтоб мне лопнуть, ежели это не так!
– Верно, верно, – поспешил согласиться демон, видя, что «злоязыкий ругатель» вот-вот разойдется, – разумная осторожность – это не трусость.
Шкипер удовлетворенно кивнул и отправился дать распоряжения команде по поводу ночевки. На четвертые сутки барка добралась до города Ливды. Лотрик посоветовал пассажирам сидеть в каюте, не высовываясь, прежде, чем он не наведается в порт и не узнает новостей – «а то мало ли что… и с эльфом с этим вашим, а ну как его кто-то опознает – тогда хлопот не оберешься». Отсутствовал шкипер до самого вечера, зато по возвращении он – пьяный и веселый – сообщил, что нашел оптовика, который завтра с утра заявится на барку и посмотрит товар – глядишь, и заберет все. Ингви расспросил его об обстановке в городе, Лотрик ответствовал, что, дескать, все нормально, все как обычно.
– Тогда, – объявил Ингви, – я с Ннаонной и Никлисом пройдусь, погляжу. А вам, нелюдям (кивок Фильке и Кендагу), показываться на берегу не стоит, к тому же кто-то все равно должен приглядывать за товаром…
– Нелюдям?! – завопил ему вслед Филька. – На себя посмотри!
Ливда поразила путешественников каким-то особым унынием и запустением. Даже вечером, когда тьма скрыла, насколько обшарпанный вид имеют городские постройки, город выглядел мрачно и заброшенно. Многие дома пустовали, либо были заселены – явно незаконно – бродягами и отребьем, которое повыползало из дверей к вечеру. Облупленная краска на фасадах некогда богатых зданий, разбитые вывески всяческих заведений, грязь и сор, которые, видимо, уже давно никому не приходит в голову убирать, само поведение прохожих на улицах, боящихся любого встречного – все это были признаки того, какой ущерб нанесли морские разбойники торговле и городу, который жил торговлей и процветал за счет торговли… Процветал до прихода викингов в эти моря…
– Мой второй толленорн… Он следит за не менее интересной компанией, – отозвался брат-разведчик, – я знаю, как вы, мой учитель, любите знать всегда немного больше прочих. Мой второй толленорн поведает вам еще кое-что. Прочим братьям это пока ни к чему. Они увидели часть головоломки – и убедились в ее существовании. То есть я хочу сказать, что показал им достаточно для того, чтобы убедить их в пользе моей службы…
– Немного не так, дружок. Они увидели достаточно для того, чтобы я мог убедить их в пользе твоей службы. Итак…
Вместо ответа младший мистик снял покровы со второго толленорна из трех, стоящих в ряд на столе. Старший приблизился и склонился над оконцем прибора:
– Это где?
– Гева… Королевский дворец…
…И снова темная комната… И снова свеча на столе, но теперь – не мрачное сборище заговорщиков, а два мужчины с кубками в руках. Они улыбаются друг другу, подливают вина из кувшина на столе.
– Как там наши заговорщики в Валлахале? – спрашивает тот, что старше, неприятный старик с морщинистым лицом.
– Все идет своим чередом, отец. Сейчас дело вступает в завершающую стадию – им уже удалось привлечь на свою сторону принца. Откровенно говоря, Гвино вертит ими, как хочет. Они все – честолюбивые глупцы, а он очень умен. К тому же его внешность, его умелая игра на публику – такого никто не заподозрит в том, что он примеряет королевскую корону. Кстати, он умен настолько, что, похоже, раскусил и мою игру в этом деле…
– Вот как, сынок? Он оказался умнее тебя? Хе-хе…
– Да. Я не боюсь признаться, что он необыкновенно умен.
– И поэтому ты ведешь речь о его претензиях на королевскую корону – не на императорскую?
– Ну да. Видя мою заинтересованность, он давно уже понял, что мы имеем в виду независимость Гевы от Ванетинии. А это означает крушение Империи…
– Да, крушение Империи в том виде, в каком она существует сегодня. Но его устраивает перспектива власти над Ванетом?
– И над тем, что Ванет сможет вскоре прибрать к рукам.
– Верно, я не подумал об этом… Это сделает его очень опасным. Как бы он не стал более страшным соседом, нежели повелителем, а? Нам нужно уже сейчас задуматься о его ликвидации.
– Можешь не сомневаться, отец – он уже взвешивает наши возможности в этом.
– Но это не делает его неуязвимым.
– Нет. Просто мы должны найти такой необычайный, дикий, неправдоподобно оригинальный подход, какой не придет в голову здравомыслящему человеку. А уж наш Гвино – куда как здравомыслящий… человек…
– Ты уже думаешь в этом направлении?
– Конечно.
– Ах, Гезнур, ну почему не ты наследуешь мой трон… Ты – мой истинный сын… Ты – старший…
– Я старше Адорика только на два года.
– Адорик – всего лишь буйный варвар, у него хватит энергии на троих королей Гевы, но он не обладает твоей хитростью, изворотливостью…
– …И опытом, какой дает жизнь незаконного сына.
– Да, это тоже…
Гемронт накрыл толленорн куском черного шелка.
– Не станешь же ты утверждать, – раздался голосок старика, – что эти две беседы прозвучали именно сегодня и сейчас – так удачно…
Гемронт снова не ответил – он просто снова снял покров с толленорна, раскрыл его заднюю часть и извлек янтарный шар. Затем, ухмыляясь, полез куда-то в складки своего балахона и, вынув другой шар, точь-в-точь такой же, вставил в прибор вместо прежнего:
– Кое-какие новые идеи брата-колдуна. Ему наконец удалось раскрутить брата-архивариуса на эти рукописи, что нашли при раскопках в Западной башне недавно. Теперь я меняю шары – и могу сохранить то, что прошло сквозь них… Пока ненадолго, но мы работаем над этим…
– Ты ведешь исследования параллельно с братом-колдуном? Мне уже поступают жалобы, что ты творишь из своих подручных Черный Круг в миниатюре. Брат-маршал уже бранился по поводу того, что в твоей страже – более сильные бойцы, чем в его армии… Но ты ведь будешь осторожнее и перестанешь демонстрировать свои успехи так явно, правда? Кстати, я вижу, что один толленорн настроен на дворец Императора а Ванетинии, другой – на покои гевского короля. А третий?
– Третий – это наблюдение за Альдой. Я не оставляю поисков потерянного следа принца Гериана.
– Надеюсь на это, дружок… Надеюсь на это…
ГЛАВА 40
В каюте меня встретил взволнованный купец. С тревогой в голосе он поинтересовался:
– Простите, это был эльф?
– Это был дурак. Продолжим?
– Извольте, – теперь в его голосе преобладала растерянность.
– Итак, сколько вы можете накинуть?
– Н-ну, я понимаю, что эти цены недостаточно… скажем, справедливы… Но почтенный Лотрик сказал мне, что вы торопитесь… И я…
– И вы решили этим воспользоваться?
– Поймите же меня, я действительно должен бы уплатить вам больше… И я вчера собирался… Но дело в том, что вчера же прибыл еще один корабль. Другой купец, он попал в Ливду поздно, уже после того, как почтенный Лотрик разыскал меня. Этот купец интересуется драгоценными камнями. Он объявил, что скупит все, что ему предложат, он платит звонкой монетой. Сейчас мой компаньон занят тем, что ищет по всей Ливде самоцветы, берет по любой цене… Все равно этот новый купец – он даст больше. Поймите меня, верный заработок и в течение одного дня! Тот, другой – он тоже спешит.
Меня, похоже, осенило:
– А этот другой купец – он такой толстенький, маленький, очень загорелый? И одет как иностранец, верно?
– Я не знаю, с ним повел дела компаньон. Он мне говорил, что тот купец действительно одет, как варвар.
– А нет ли у него здоровенного телохранителя?
– Да, есть. Это я слышал – удивительно большой парень постоянно сопровождает того купца. Да.
Тут я принял самую, что ни на есть царственную осанку и улыбнулся купцу:
– Почтенный Тотриник, вам крупно повезло! Что вы скажете об этом? – и высыпал на стол перед ним те камушки, что выторговал у гномов. По выражению лица этого Тотриника я понял – разговор получится.
– О-очень… О-очень интересно, – бормотал он – и при этом осторожно перебирал камушки, смотрел их так и этак, слюнявил палец и тер их, словом, делал все то, что всегда проделывает тот, кто хочет казаться большим знатоком.
Затем мы долго и нудно обсуждали мои камушки, сортировали их и раскладывали в ряды, я послушал лекцию о любопытных суевериях и легендах, связанных с драгоценными камнями, я узнал, что вообще-то драгоценностями занимается не сам Тотриник, а его компаньон, я получил массу всякой информации на совершенно не интересующие меня темы – но в конце концов купчина назвал мне цены, гораздо более высокие, чем я рассчитывал в самых радужных мечтах. Спасибо Проныре, объявившему сезон охоты на драгоценные камушки. Меня даже мои перья почти перестали интересовать. Короче говоря, мы ударили по рукам. Тотриник заверил меня, что через пару часов он принесет прекрасное серебро энмарской чеканки (принципиальный вопрос – путешественники всегда стараются запастись энмарскими келатами, которые хорошо принимаются по всей Империи), купец искренне улыбался мне – он тоже, по-моему, был в восторге от цен, на которых мы сошлись. Я напутствовал его просьбой:
– Почтенный Тотриник, если вас не затруднит, разузнайте потихоньку об этом новом купце побольше. Для меня это может оказаться весьма важным. Кто он и откуда – не столь интересно, ибо он скорее всего соврет. Больше меня волнуют его дальнейшие планы. Куда и на каком транспорте он отправится. Но очень, очень вас прошу – ему ни слова обо мне! Лучше никаких сведений мне – о нем, чем даже намек этому человеку о моем интересе. Пожалуйста, если вы считаете, что у нас с вами получается хорошая сделка – помогите мне.
Когда купец ушел, ко мне подошел Лотрик и заявил:
– Хоть ты и купец богатый, а дурак! Ничего Тотриник тебе о нем не скажет. И ему о тебе – тоже. А вот если тебе и впрямь интересно про нового купца узнать – так сказал бы мне. Я расспрошу шкиперов – ведь на какой-то посуде он же отсюда пойдет! И я как раз считаю, что у нас с тобой хорошая сделка выходит. Мои два процента комиссионных – отличные денежки! Так что я пойду, с моряками пошепчусь, лады?
– Ладно, только гляди, чтобы обо мне – ни-ни! А то пойдет слух, что моим человеком интересуются… И спасибо тебе!..
Лотрик оглядел меня с ног до головы, хмыкнул – и пошел к трапу…
Проныра прибыл вчера поздно вечером на «Фельпюте» – непосредственно перед тем, как стража Ливды перекрыла вход в гавань. Но одно судно не вошло вчера следом за парусником нашего толстяка – в этом был смысл.
«Фельпют» покинул Ливду рано утром, едва только гавань открыли. А сам Проныра остался в городе. Если я не нахожу в этом смысла – это вовсе не означает, что смысла в этом нет.
Дальше – подробности. Проныра остановился в «Сломанной шпоре». Он дал большую взятку в магистрате и о его безопасности печется городская стража (не считая его собственной гориллы, Второго), а также городские колдуны (на тот случай, если физической охраны окажется недостаточно). Проныра сгрузил с корабля сундуки неподъемной тяжести. Похоже, наличные деньги. Он, скряга и алчный стяжатель, приобретает драгоценные камни с большой переплатой. А здесь-то какой смысл?
Очень интересное – пожалуй, самое интересное – сообщение принес наш матершинник-шкипер. Проныра покупал карты Империи. Опять же он не стоял за ценой, чтобы разыскать самую лучшую, самую подробную карту, какая только отыщется – отсюда до города Ренприст. А Ренприст, чтобы было все понятно, это маленький городишко в Геве. Городишко так себе, почти ничем не примечательный, обладающий так называемым «вернским правом», что дает некоторую политическую самостоятельность… Единственное, что в этом городе уникально – там вербуют наемников. Если тебе нужен телохранитель, либо отряд солдат, либо, скажем, армия – отправляйся в Ренприст – и там найдешь то, что нужно. Во всяком случае, так говорят. И вот Проныра явно собрался туда. Он меняет деньги на самый легкий груз – драгоценные камни. Небольшое количество самоцветов легко провезти и пронести – а по ценности они эквивалентны горе монет. Кстати, судя по сумме, которую толстяк вкладывает в камни – из того, что я перечислил, его интересует именно армия… Какой здесь смысл?
Еще одну ценную вещь сообщил Лотрик – отсюда Проныра плывет на барке «Фердала». Сначала до Велинка, а потом – куда скажет наниматель… Когда? Как только закончит свои торговые операции. Купец Тотриник говорил об одном дне, в течение которого все будет закончено, так?
– Никлис, хватит цепляться, – одернул я своего любителя торга, – а что, почтенный Тотриник, если вы сегодня же продадите эти камни – так может, вы и моими мехами и прочим займетесь, а?
Оказалось, нет. Чтобы привести в порядок дела – пересчитать монету, вернуть ссуды, взятые под эту операцию и так далее – нужно хотя бы пару дней. Пока не закончат – ни за что крупное больше не возьмутся. Ладно, черт с ними.
Закончив дела с нами, Тотриник заторопился в «Сломанную шпору». Я только попросил Лотрика не пропустить выход «Фердалы» из гавани. Затем собрал свою шайку и изложил все соображения и рассуждения. Выходило, что в Ливде нам Проныру прихватить не позволят. Во всяком случае – без большой потасовки. Это нас не устраивает. Значит, мы должны последовать за ним и постараться поймать его в пути. Ннаонна почему-то развеселилась, даже забыла об обещании вернуться в Замок Вампиров. Она заявила:
– Раз мы все равно едем в Ренприст, так может и в наемники там подадимся? Ингви, представляешь – под знаменем с вороном, как в прежние времена, а? Мы же все равно только и делаем, что носимся по свету и сражаемся… за плату. Если повезет – за плату…
– Нет, Ннаонна, теперь времена другие – и на нашем знамени будет, наверное… воробей![1]
Но, так или иначе, решение было принято – оставалось только дождаться, когда соберется покинуть гавань «Фердала», везущая Проныру, скупившего все драгоценные камни в городе. Мы ждали…
Было бы логично предположить, что Проныра повторит свой номер и покинет гавань точно перед тем, как выход будет перекрыт, но нет – он заночевал в «Сломанной шпоре». Мы почти не спали эту ночь, мы готовились, мы ждали… Проныра поднялся на борт нанятой им барки не спеша, он, кажется, никуда не торопился. Вот его посудина направилась к выходу из бухты, влекомая весельным буксиром… Мы пошли следом, не спеша особо – чтобы не привлечь внимания. И тут до меня дошло:
– Нет, нам не дадут выйти из порта!
– Почему? Как? – посыпались вопросы.
– Не знаю как – но эта сволочь всегда все предусматривала…
Когда мы на нашей «Одаде» добрались к выходу – там царила суматоха. Городская стража торопливо запирала выход из гавани – против города легли в дрейф два драккара… Проныра всегда поддерживал хорошие отношения с детками Морского царя…
Как описать наше настроение? Я попытался успокоиться и трезво все прикинуть. Мы вернемся, мы загоним Тотринику все оставшееся барахло. Мы соберемся и подготовимся как следует. Да, Проныра получил фору, но зато нам известен его конечный пункт назначения. Мы настигнем его. Да и вообще – давно ли нашей целью стала охота на Проныру? Я изложил это своим спутникам. Как вы полагаете – это сильно их успокоило?..
…Я сидел в каюте и размышлял, пока Лотрик швартовал «Одаду» на прежнем месте. Меня отвлек шум – бормотание, звонкий шлепок, плеск падающего в воду тела и вопль:
– Я не мальчик, я девочка, дура-а-ак!!!
– Все же… Все же… Самую лучшую цену нам бы дали в Ванетинии. Хочешь съездить туда?
Спор прервала Ннаонна, объявив, что погрузка закончена. Никлис с Ингви поспешили на борт, прежде чем шкипер разразится новой порцией брани.
Миренские стражники оттащили запирающую вход в бухту посудину, пропуская «Одаду», которую на веслах буксировал баркас. На стенах, башнях и барке-воротах толпились ополченцы, на самом краю стены стоял Пекондор Великолепный. Он был весь увешан странными амулетами, цепочками, ленточками и прочей подобной ерундой. Едва буксир стронул «Одаду» с места, колдун принялся размахивать руками, раскачиваться, приплясывать и декламировать ерунду. Когда барка проплывала мимо, молодой маг подмигнул из-под капюшона, Ингви кивнул ему, а Ннаонна махнула рукой… Барка вышла в море…
«Одада» была грязной неуклюжей посудиной. В отличие от парусников островитян и драккаров, не лишенных своеобразной красоты и изящества, это был именно простой каботажник, совершенно не приспособленный к выходам в открытое море. Такие суда ходили вдоль побережья под небольшим прямоугольным парусом. Скорость они развивали мизерную, маневрировать почти не могли… До появления в этих водах морских разбойников роль таких каботажных барок была велика, их владельцы всегда были при деле – усовершенствовать конструкцию судов не требовалось. Бизнес процветал, ибо любые товары всегда было выгоднее везти морем, чем сухим путем – через владения десятков рыцарей-разбойников. Бедные, драчливые и алчные сантлакские рыцари, напичканные к тому же по самую макушку сословными предрассудками, были настоящим бичом для сухопутной торговли. К тому же, помимо этих владетельных сеньоров, существовала другая угроза купцам – сотни странствующих рыцарей. Эти бродяги наводняли всю Империю, но больше всего их было, естественно, в Сантлаке. Они шлялись по дорогам, заезжали в города, дрались, грабили всех, кого могли, вызывали на бой местных феодалов… В этом краю еще не вполне забыли о «праве меча» или «праве победителя»…
Словом, береговая торговля процветала – до появления в море драккаров под флагом с белой лошадью… Однако многие купцы все еще делали выбор между рыцарями и разбойниками Севера в пользу, так сказать, морских перевозок. Хотя торговля, естественно, все больше приходила в упадок.
Все это поведал демону Лотрик, перемежая свой рассказ бранью, отрыжкой, жалобами на головную боль и прикладываниями к баклажке с пивом…
– …Да, такие вот у нас дела, – заключил он, – торговля умирает.
Шкипер печально повел рукой в сторону берега, пейзаж был весьма печален. Все те же покинутые или разрушенные постройки, пепелища, едва прикрытые свежими зелеными побегами…
– Ладно, – пробормотал Ингви, – не хочу о грустном. Лучше пойду досыпать… А то вышли в море ни свет, ни заря.
– Так ведь бриз-то поймать… – удивился неосведомленности пассажира Лотрик, – а ты, брат купец, в морском деле ни хрена не смыслишь, я гляжу, хотя и приплыл из-за моря…
– Если купцы станут в морском деле смыслить – то шкиперы будут ни к чему!
– И то верно… Что ж, твоя каюта – вон та, отдыхай…
Насколько барка уступала в мореходных качествах прежним кораблям, возившим демона – настолько же она была комфортней и удобней для пассажиров. На «Одаде» имелось три вполне приличных каюты, две из которых были предоставлены гостям…
* * *
Путешествие до Ливды морским путем заняло четыре дня. Лотрик объяснил пассажирам, что мог бы попытаться уложиться и в трое суток – но не счел нужным. Во-первых, сказал шкипер, в этом случае они бы попали в город к ночи – а там их то ли пустят в гавань, то ли нет. И во-вторых, для того, чтобы плыть скорее – придется пренебречь осторожностью. А ему бы этого не хотелось. Что такое осторожность в этих условиях? Это означает, что «Одада» будет красться с черепашьей скоростью вдоль берега, избегая срезать углы, делая переход открытым морем, где барка может попасться на глаза морским разбойникам…Две ночи путники проводили в гаванях маленьких городишек, наподобие Мирены. Ингви, посоветовавшись с Лотриком, решил даже не пытаться предлагать свой товар здешним купцам. У него остались только самые дорогостоящие части добычи – в маленьких поселениях не было достаточно платежеспособных покупателей, чтобы предложение имело смысл. Таковые сыщутся только в Ливде – если они сыщутся вообще в этой части Мира, где пираты-северяне практически развалили торговлю. Третья ночь застигла путешественников в пустынной местности и шкипер завел барку на ночь в бухту, лежащую вдали от каких-либо поселений. Матросы и сам Лотрик выглядели недовольными и даже испуганными, они с тревогой оглядывали постепенно погружающийся в темноту пейзаж. Ингви, заинтересованный их поведением, тоже оглядел окрестности. Он рассмотрел на холмах угловатые очертания руин, в одном месте он смог разобрать силуэт разрушенной башни со сквозными прорезями бойниц…
– Я вижу, это вас смущает? – спросил Ингви у Лотрика, кивнув в сторону руин.
Шкипер утвердительно покачал головой.
– Пираты?
– Куда там. Это было не то за четыреста, не то за все шестьсот лет до того, как первый драккар появился в этих водах… Эти руины – все, что осталось от Семи Башен. Здесь был город, которым правил не то эльф, не то колдун, краба ему в портки… И предания гласят, что не существует такой мерзости, какой не свершалось бы в Семи Башнях… Одни рассказывают так, другие – иначе. Ясно одно – город разрушен и вот уже Гилфинг знает сколько лет никто не осмеливается селиться в этих краях. Боятся призраков, боятся тени мертвого мага, боятся правителя-эльфа, боятся оживших покойников, боятся еще Гангмар-те-чего… Вот ежели кто имеет какой страх в жизни – так в этом месте он этого и будет бояться. Я знавал шкиперов, которые из-за пустых слухов не заходят в эту вот бухту, а предпочитают становиться на якорь у ровного берега, где морской разбойник, чтоб ему сгореть, легко заметит… А я, Лотрик Корель, ничего не боюсь!
– Кроме северян, конечно? – уточнил Ингви.
– Тот, кто не боится морских разбойников – дурак и недотепа. Я готов утверждать, что шкипер такой посудины, как моя «Одада» обязан не попадаться им на глаза и в этом нет ничего позорного, чтоб мне лопнуть, ежели это не так!
– Верно, верно, – поспешил согласиться демон, видя, что «злоязыкий ругатель» вот-вот разойдется, – разумная осторожность – это не трусость.
Шкипер удовлетворенно кивнул и отправился дать распоряжения команде по поводу ночевки. На четвертые сутки барка добралась до города Ливды. Лотрик посоветовал пассажирам сидеть в каюте, не высовываясь, прежде, чем он не наведается в порт и не узнает новостей – «а то мало ли что… и с эльфом с этим вашим, а ну как его кто-то опознает – тогда хлопот не оберешься». Отсутствовал шкипер до самого вечера, зато по возвращении он – пьяный и веселый – сообщил, что нашел оптовика, который завтра с утра заявится на барку и посмотрит товар – глядишь, и заберет все. Ингви расспросил его об обстановке в городе, Лотрик ответствовал, что, дескать, все нормально, все как обычно.
– Тогда, – объявил Ингви, – я с Ннаонной и Никлисом пройдусь, погляжу. А вам, нелюдям (кивок Фильке и Кендагу), показываться на берегу не стоит, к тому же кто-то все равно должен приглядывать за товаром…
– Нелюдям?! – завопил ему вслед Филька. – На себя посмотри!
Ливда поразила путешественников каким-то особым унынием и запустением. Даже вечером, когда тьма скрыла, насколько обшарпанный вид имеют городские постройки, город выглядел мрачно и заброшенно. Многие дома пустовали, либо были заселены – явно незаконно – бродягами и отребьем, которое повыползало из дверей к вечеру. Облупленная краска на фасадах некогда богатых зданий, разбитые вывески всяческих заведений, грязь и сор, которые, видимо, уже давно никому не приходит в голову убирать, само поведение прохожих на улицах, боящихся любого встречного – все это были признаки того, какой ущерб нанесли морские разбойники торговле и городу, который жил торговлей и процветал за счет торговли… Процветал до прихода викингов в эти моря…
* * *
– Итак, мой юный брат, – послышался бесплотный голос из самого темного угла, – наши э-э-э… сотоварищи покинули твою лабораторию и теперь ты можешь сказать мне, что собирался…– Мой второй толленорн… Он следит за не менее интересной компанией, – отозвался брат-разведчик, – я знаю, как вы, мой учитель, любите знать всегда немного больше прочих. Мой второй толленорн поведает вам еще кое-что. Прочим братьям это пока ни к чему. Они увидели часть головоломки – и убедились в ее существовании. То есть я хочу сказать, что показал им достаточно для того, чтобы убедить их в пользе моей службы…
– Немного не так, дружок. Они увидели достаточно для того, чтобы я мог убедить их в пользе твоей службы. Итак…
Вместо ответа младший мистик снял покровы со второго толленорна из трех, стоящих в ряд на столе. Старший приблизился и склонился над оконцем прибора:
– Это где?
– Гева… Королевский дворец…
…И снова темная комната… И снова свеча на столе, но теперь – не мрачное сборище заговорщиков, а два мужчины с кубками в руках. Они улыбаются друг другу, подливают вина из кувшина на столе.
– Как там наши заговорщики в Валлахале? – спрашивает тот, что старше, неприятный старик с морщинистым лицом.
– Все идет своим чередом, отец. Сейчас дело вступает в завершающую стадию – им уже удалось привлечь на свою сторону принца. Откровенно говоря, Гвино вертит ими, как хочет. Они все – честолюбивые глупцы, а он очень умен. К тому же его внешность, его умелая игра на публику – такого никто не заподозрит в том, что он примеряет королевскую корону. Кстати, он умен настолько, что, похоже, раскусил и мою игру в этом деле…
– Вот как, сынок? Он оказался умнее тебя? Хе-хе…
– Да. Я не боюсь признаться, что он необыкновенно умен.
– И поэтому ты ведешь речь о его претензиях на королевскую корону – не на императорскую?
– Ну да. Видя мою заинтересованность, он давно уже понял, что мы имеем в виду независимость Гевы от Ванетинии. А это означает крушение Империи…
– Да, крушение Империи в том виде, в каком она существует сегодня. Но его устраивает перспектива власти над Ванетом?
– И над тем, что Ванет сможет вскоре прибрать к рукам.
– Верно, я не подумал об этом… Это сделает его очень опасным. Как бы он не стал более страшным соседом, нежели повелителем, а? Нам нужно уже сейчас задуматься о его ликвидации.
– Можешь не сомневаться, отец – он уже взвешивает наши возможности в этом.
– Но это не делает его неуязвимым.
– Нет. Просто мы должны найти такой необычайный, дикий, неправдоподобно оригинальный подход, какой не придет в голову здравомыслящему человеку. А уж наш Гвино – куда как здравомыслящий… человек…
– Ты уже думаешь в этом направлении?
– Конечно.
– Ах, Гезнур, ну почему не ты наследуешь мой трон… Ты – мой истинный сын… Ты – старший…
– Я старше Адорика только на два года.
– Адорик – всего лишь буйный варвар, у него хватит энергии на троих королей Гевы, но он не обладает твоей хитростью, изворотливостью…
– …И опытом, какой дает жизнь незаконного сына.
– Да, это тоже…
Гемронт накрыл толленорн куском черного шелка.
– Не станешь же ты утверждать, – раздался голосок старика, – что эти две беседы прозвучали именно сегодня и сейчас – так удачно…
Гемронт снова не ответил – он просто снова снял покров с толленорна, раскрыл его заднюю часть и извлек янтарный шар. Затем, ухмыляясь, полез куда-то в складки своего балахона и, вынув другой шар, точь-в-точь такой же, вставил в прибор вместо прежнего:
– Кое-какие новые идеи брата-колдуна. Ему наконец удалось раскрутить брата-архивариуса на эти рукописи, что нашли при раскопках в Западной башне недавно. Теперь я меняю шары – и могу сохранить то, что прошло сквозь них… Пока ненадолго, но мы работаем над этим…
– Ты ведешь исследования параллельно с братом-колдуном? Мне уже поступают жалобы, что ты творишь из своих подручных Черный Круг в миниатюре. Брат-маршал уже бранился по поводу того, что в твоей страже – более сильные бойцы, чем в его армии… Но ты ведь будешь осторожнее и перестанешь демонстрировать свои успехи так явно, правда? Кстати, я вижу, что один толленорн настроен на дворец Императора а Ванетинии, другой – на покои гевского короля. А третий?
– Третий – это наблюдение за Альдой. Я не оставляю поисков потерянного следа принца Гериана.
– Надеюсь на это, дружок… Надеюсь на это…
ГЛАВА 40
Пока мы бродили по улицам Ливды, я попытался составить себе представление о том, сколько можно просить за мой товар с завтрашнего купца. Отыскав парочку торговых заведений, которые работали, несмотря на поздний час, я приценился к мехам и поинтересовался у торговца оружием ценами на перья радонка. Выслушав ответы, я благодарил, на улице отыскивал местечко под едва мерцающим фонарем и записывал кое-какие цифры. Никлис относился к моим причудам совершенно равнодушно, зато Ннаонна фыркала, била копытцем и всячески досадовала из-за задержки – она рвалась навстречу приключениям. На борту «Одады» моя вампиресса еще как-то сдерживалась, но оказавшись на твердой земле, она принялась, как я понял чуть позже (и с запозданием), искать выход своей досаде. Я поддался на провокацию и позволил ей увлечь себя в какое-то питейное заведение, название которого было невозможно прочесть на ржавой искореженной вывеске. Мы не успели даже зайти внутрь…
В дверях Ннаонна опередила нас и столкнулась с каким-то жирным рыхлым субъектом, источавшим перегар и настроенным на редкость миролюбиво – он всего лишь попытался сдвинуть ее с дороги и просипел что-то вроде: «поосторожнее, мальчик». Прежде, чем мы с Никлисом отреагировали, Ннаонна уже резвилась вовсю – он успела расквасить субъекту нос и сообщить, что она не мальчик, а девочка… Тут включились мы – я придержал Ннаонну за локоток и что-то пробормотал ей об осторожности, тогда как Никлис (из тех же примерно соображений) треснул злополучного пьянчугу дубинкой и вырубил его основательно – так что мы удалились совершенно спокойно. Осторожно.
Естественно, после такого происшествия я не рискнул бродить далее по злачным местам Ливды, содержащим столько соблазнов для возбужденного вампира и мы – как только могли быстро – возвратились на «Одаду». Кендаг и Филька к моменту нашего возвращения смотрели друг на друга с раздражением и злобой. Я сразу же спросил, что случилось. Оказалось, что перед самым закатом в порт вошел парусник, в котором Филька признал – не больше, не меньше – «Фельпют»! Эльф, конечно, был готов носиться по причалам в поисках нашего приятеля Проныры – Кендаг возразил. Пришлось отчитать эльфа, объяснить, что прав Кендаг и что здесь, в Легонте, еще помнят, как выглядит эльф. Так что Фильке лучше вообще не появляться на людях… С тем мы легли спать.
Обещанный купец явился чуть ли не с рассветом. Лотрик Корель разбудил нас крепкими ударами кулака в двери наших кают.
– Дрыхнете, лентяи? А почтенный Тотриник уже ждет! Какие же вы купцы после этого, ежа вам в портки? Всем, Гангмар возьми, по ежу!
Кое-как продрав глаза, мы с Никлисом приступили к торгу. Почтенный Тотриник осмотрел меха и перья и предложил цены. Я быстро прикинул по своим листочкам – выходило, даже с учетом обычной прибыли для оптовика, что он дал цены почти на треть меньше, чем я наметил.
– Но ведь я же заберу всю партию! – удивился моим возражениям купец. – Весь товар разом и за звонкую монету…
Я приготовился к спору, но тут дверь каюты, в которой мы засели, распахнулась, ворвался Филька и схватил меня за рукав:
– А ну, пойдем!
Я извинился и вышел с ним на палубу. Эльф гневно указал мне на судно, покидающее гавань. Похоже, это и в самом деле был «Фельпют»… Кто бы мог подумать… Все же был смысл в том, чтобы вчера ночью мчаться, сломя голову, искать Проныру в порту? Тут меня взяла за рукав Ннаонна, сговорились они что ли? Заговор против моих рукавов… Вампиресса указала на причал, где между бочками и штабелями ящиков продефилировал мужчина впечатляющего сложения. Я пригляделся – Второй! И рядом с ним… Наш толстый приятель, едва не продавший нас Фее Сильвенче, наш дорогой потерянный друг – Проныра собственной персоной! Ага-а-а…
Я позвал Никлиса, вкратце обрисовал ему ситуацию и отправил следом за парочкой. Нашего славного альдийца Второй и Проныра не знают, а он – спец по таким делам. У него больше всех шансов успешно проследить за нашими приятелями с «Фельпюта». Тем более, что спешить, как будто, некуда – их судно ушло из порта Ливды. Значит мы организуем нашу встречу спокойно. Осторожно. Итак, я отправил Никлиса на берег, а сам вернулся в каюту, где ждал купец. Шоу должно продолжаться.
В дверях Ннаонна опередила нас и столкнулась с каким-то жирным рыхлым субъектом, источавшим перегар и настроенным на редкость миролюбиво – он всего лишь попытался сдвинуть ее с дороги и просипел что-то вроде: «поосторожнее, мальчик». Прежде, чем мы с Никлисом отреагировали, Ннаонна уже резвилась вовсю – он успела расквасить субъекту нос и сообщить, что она не мальчик, а девочка… Тут включились мы – я придержал Ннаонну за локоток и что-то пробормотал ей об осторожности, тогда как Никлис (из тех же примерно соображений) треснул злополучного пьянчугу дубинкой и вырубил его основательно – так что мы удалились совершенно спокойно. Осторожно.
Естественно, после такого происшествия я не рискнул бродить далее по злачным местам Ливды, содержащим столько соблазнов для возбужденного вампира и мы – как только могли быстро – возвратились на «Одаду». Кендаг и Филька к моменту нашего возвращения смотрели друг на друга с раздражением и злобой. Я сразу же спросил, что случилось. Оказалось, что перед самым закатом в порт вошел парусник, в котором Филька признал – не больше, не меньше – «Фельпют»! Эльф, конечно, был готов носиться по причалам в поисках нашего приятеля Проныры – Кендаг возразил. Пришлось отчитать эльфа, объяснить, что прав Кендаг и что здесь, в Легонте, еще помнят, как выглядит эльф. Так что Фильке лучше вообще не появляться на людях… С тем мы легли спать.
Обещанный купец явился чуть ли не с рассветом. Лотрик Корель разбудил нас крепкими ударами кулака в двери наших кают.
– Дрыхнете, лентяи? А почтенный Тотриник уже ждет! Какие же вы купцы после этого, ежа вам в портки? Всем, Гангмар возьми, по ежу!
Кое-как продрав глаза, мы с Никлисом приступили к торгу. Почтенный Тотриник осмотрел меха и перья и предложил цены. Я быстро прикинул по своим листочкам – выходило, даже с учетом обычной прибыли для оптовика, что он дал цены почти на треть меньше, чем я наметил.
– Но ведь я же заберу всю партию! – удивился моим возражениям купец. – Весь товар разом и за звонкую монету…
Я приготовился к спору, но тут дверь каюты, в которой мы засели, распахнулась, ворвался Филька и схватил меня за рукав:
– А ну, пойдем!
Я извинился и вышел с ним на палубу. Эльф гневно указал мне на судно, покидающее гавань. Похоже, это и в самом деле был «Фельпют»… Кто бы мог подумать… Все же был смысл в том, чтобы вчера ночью мчаться, сломя голову, искать Проныру в порту? Тут меня взяла за рукав Ннаонна, сговорились они что ли? Заговор против моих рукавов… Вампиресса указала на причал, где между бочками и штабелями ящиков продефилировал мужчина впечатляющего сложения. Я пригляделся – Второй! И рядом с ним… Наш толстый приятель, едва не продавший нас Фее Сильвенче, наш дорогой потерянный друг – Проныра собственной персоной! Ага-а-а…
Я позвал Никлиса, вкратце обрисовал ему ситуацию и отправил следом за парочкой. Нашего славного альдийца Второй и Проныра не знают, а он – спец по таким делам. У него больше всех шансов успешно проследить за нашими приятелями с «Фельпюта». Тем более, что спешить, как будто, некуда – их судно ушло из порта Ливды. Значит мы организуем нашу встречу спокойно. Осторожно. Итак, я отправил Никлиса на берег, а сам вернулся в каюту, где ждал купец. Шоу должно продолжаться.
* * *
Ребятам впору любые цены —
Куши двойные кладут на стол
Скитались долго, остались целы
С собою звали – я не пошел…
М.Щербаков
В каюте меня встретил взволнованный купец. С тревогой в голосе он поинтересовался:
– Простите, это был эльф?
– Это был дурак. Продолжим?
– Извольте, – теперь в его голосе преобладала растерянность.
– Итак, сколько вы можете накинуть?
– Н-ну, я понимаю, что эти цены недостаточно… скажем, справедливы… Но почтенный Лотрик сказал мне, что вы торопитесь… И я…
– И вы решили этим воспользоваться?
– Поймите же меня, я действительно должен бы уплатить вам больше… И я вчера собирался… Но дело в том, что вчера же прибыл еще один корабль. Другой купец, он попал в Ливду поздно, уже после того, как почтенный Лотрик разыскал меня. Этот купец интересуется драгоценными камнями. Он объявил, что скупит все, что ему предложат, он платит звонкой монетой. Сейчас мой компаньон занят тем, что ищет по всей Ливде самоцветы, берет по любой цене… Все равно этот новый купец – он даст больше. Поймите меня, верный заработок и в течение одного дня! Тот, другой – он тоже спешит.
Меня, похоже, осенило:
– А этот другой купец – он такой толстенький, маленький, очень загорелый? И одет как иностранец, верно?
– Я не знаю, с ним повел дела компаньон. Он мне говорил, что тот купец действительно одет, как варвар.
– А нет ли у него здоровенного телохранителя?
– Да, есть. Это я слышал – удивительно большой парень постоянно сопровождает того купца. Да.
Тут я принял самую, что ни на есть царственную осанку и улыбнулся купцу:
– Почтенный Тотриник, вам крупно повезло! Что вы скажете об этом? – и высыпал на стол перед ним те камушки, что выторговал у гномов. По выражению лица этого Тотриника я понял – разговор получится.
– О-очень… О-очень интересно, – бормотал он – и при этом осторожно перебирал камушки, смотрел их так и этак, слюнявил палец и тер их, словом, делал все то, что всегда проделывает тот, кто хочет казаться большим знатоком.
Затем мы долго и нудно обсуждали мои камушки, сортировали их и раскладывали в ряды, я послушал лекцию о любопытных суевериях и легендах, связанных с драгоценными камнями, я узнал, что вообще-то драгоценностями занимается не сам Тотриник, а его компаньон, я получил массу всякой информации на совершенно не интересующие меня темы – но в конце концов купчина назвал мне цены, гораздо более высокие, чем я рассчитывал в самых радужных мечтах. Спасибо Проныре, объявившему сезон охоты на драгоценные камушки. Меня даже мои перья почти перестали интересовать. Короче говоря, мы ударили по рукам. Тотриник заверил меня, что через пару часов он принесет прекрасное серебро энмарской чеканки (принципиальный вопрос – путешественники всегда стараются запастись энмарскими келатами, которые хорошо принимаются по всей Империи), купец искренне улыбался мне – он тоже, по-моему, был в восторге от цен, на которых мы сошлись. Я напутствовал его просьбой:
– Почтенный Тотриник, если вас не затруднит, разузнайте потихоньку об этом новом купце побольше. Для меня это может оказаться весьма важным. Кто он и откуда – не столь интересно, ибо он скорее всего соврет. Больше меня волнуют его дальнейшие планы. Куда и на каком транспорте он отправится. Но очень, очень вас прошу – ему ни слова обо мне! Лучше никаких сведений мне – о нем, чем даже намек этому человеку о моем интересе. Пожалуйста, если вы считаете, что у нас с вами получается хорошая сделка – помогите мне.
Когда купец ушел, ко мне подошел Лотрик и заявил:
– Хоть ты и купец богатый, а дурак! Ничего Тотриник тебе о нем не скажет. И ему о тебе – тоже. А вот если тебе и впрямь интересно про нового купца узнать – так сказал бы мне. Я расспрошу шкиперов – ведь на какой-то посуде он же отсюда пойдет! И я как раз считаю, что у нас с тобой хорошая сделка выходит. Мои два процента комиссионных – отличные денежки! Так что я пойду, с моряками пошепчусь, лады?
– Ладно, только гляди, чтобы обо мне – ни-ни! А то пойдет слух, что моим человеком интересуются… И спасибо тебе!..
Лотрик оглядел меня с ног до головы, хмыкнул – и пошел к трапу…
* * *
Пока купец рассчитывался, а Никлис ворчливо придирался к качеству серебряных монет, я не сводил глаз с почтенного Тотриника. Тот время от времени поднимал голову, натыкался на мой взгляд – и, смутившись, снова возвращался к своим грудам келатов. Он потел и волновался совершенно напрасно. Глядя на него, я просто пытался составить цельную картину из того, что сказали мне Никлис и Лотрик – и из того, чего не сказал Тотриник.Проныра прибыл вчера поздно вечером на «Фельпюте» – непосредственно перед тем, как стража Ливды перекрыла вход в гавань. Но одно судно не вошло вчера следом за парусником нашего толстяка – в этом был смысл.
«Фельпют» покинул Ливду рано утром, едва только гавань открыли. А сам Проныра остался в городе. Если я не нахожу в этом смысла – это вовсе не означает, что смысла в этом нет.
Дальше – подробности. Проныра остановился в «Сломанной шпоре». Он дал большую взятку в магистрате и о его безопасности печется городская стража (не считая его собственной гориллы, Второго), а также городские колдуны (на тот случай, если физической охраны окажется недостаточно). Проныра сгрузил с корабля сундуки неподъемной тяжести. Похоже, наличные деньги. Он, скряга и алчный стяжатель, приобретает драгоценные камни с большой переплатой. А здесь-то какой смысл?
Очень интересное – пожалуй, самое интересное – сообщение принес наш матершинник-шкипер. Проныра покупал карты Империи. Опять же он не стоял за ценой, чтобы разыскать самую лучшую, самую подробную карту, какая только отыщется – отсюда до города Ренприст. А Ренприст, чтобы было все понятно, это маленький городишко в Геве. Городишко так себе, почти ничем не примечательный, обладающий так называемым «вернским правом», что дает некоторую политическую самостоятельность… Единственное, что в этом городе уникально – там вербуют наемников. Если тебе нужен телохранитель, либо отряд солдат, либо, скажем, армия – отправляйся в Ренприст – и там найдешь то, что нужно. Во всяком случае, так говорят. И вот Проныра явно собрался туда. Он меняет деньги на самый легкий груз – драгоценные камни. Небольшое количество самоцветов легко провезти и пронести – а по ценности они эквивалентны горе монет. Кстати, судя по сумме, которую толстяк вкладывает в камни – из того, что я перечислил, его интересует именно армия… Какой здесь смысл?
Еще одну ценную вещь сообщил Лотрик – отсюда Проныра плывет на барке «Фердала». Сначала до Велинка, а потом – куда скажет наниматель… Когда? Как только закончит свои торговые операции. Купец Тотриник говорил об одном дне, в течение которого все будет закончено, так?
– Никлис, хватит цепляться, – одернул я своего любителя торга, – а что, почтенный Тотриник, если вы сегодня же продадите эти камни – так может, вы и моими мехами и прочим займетесь, а?
Оказалось, нет. Чтобы привести в порядок дела – пересчитать монету, вернуть ссуды, взятые под эту операцию и так далее – нужно хотя бы пару дней. Пока не закончат – ни за что крупное больше не возьмутся. Ладно, черт с ними.
Закончив дела с нами, Тотриник заторопился в «Сломанную шпору». Я только попросил Лотрика не пропустить выход «Фердалы» из гавани. Затем собрал свою шайку и изложил все соображения и рассуждения. Выходило, что в Ливде нам Проныру прихватить не позволят. Во всяком случае – без большой потасовки. Это нас не устраивает. Значит, мы должны последовать за ним и постараться поймать его в пути. Ннаонна почему-то развеселилась, даже забыла об обещании вернуться в Замок Вампиров. Она заявила:
– Раз мы все равно едем в Ренприст, так может и в наемники там подадимся? Ингви, представляешь – под знаменем с вороном, как в прежние времена, а? Мы же все равно только и делаем, что носимся по свету и сражаемся… за плату. Если повезет – за плату…
– Нет, Ннаонна, теперь времена другие – и на нашем знамени будет, наверное… воробей![1]
Но, так или иначе, решение было принято – оставалось только дождаться, когда соберется покинуть гавань «Фердала», везущая Проныру, скупившего все драгоценные камни в городе. Мы ждали…
Было бы логично предположить, что Проныра повторит свой номер и покинет гавань точно перед тем, как выход будет перекрыт, но нет – он заночевал в «Сломанной шпоре». Мы почти не спали эту ночь, мы готовились, мы ждали… Проныра поднялся на борт нанятой им барки не спеша, он, кажется, никуда не торопился. Вот его посудина направилась к выходу из бухты, влекомая весельным буксиром… Мы пошли следом, не спеша особо – чтобы не привлечь внимания. И тут до меня дошло:
– Нет, нам не дадут выйти из порта!
– Почему? Как? – посыпались вопросы.
– Не знаю как – но эта сволочь всегда все предусматривала…
Когда мы на нашей «Одаде» добрались к выходу – там царила суматоха. Городская стража торопливо запирала выход из гавани – против города легли в дрейф два драккара… Проныра всегда поддерживал хорошие отношения с детками Морского царя…
Как описать наше настроение? Я попытался успокоиться и трезво все прикинуть. Мы вернемся, мы загоним Тотринику все оставшееся барахло. Мы соберемся и подготовимся как следует. Да, Проныра получил фору, но зато нам известен его конечный пункт назначения. Мы настигнем его. Да и вообще – давно ли нашей целью стала охота на Проныру? Я изложил это своим спутникам. Как вы полагаете – это сильно их успокоило?..
…Я сидел в каюте и размышлял, пока Лотрик швартовал «Одаду» на прежнем месте. Меня отвлек шум – бормотание, звонкий шлепок, плеск падающего в воду тела и вопль:
– Я не мальчик, я девочка, дура-а-ак!!!