Страница:
Много ли нужно для счастья мужчине, измученному борьбой с одиноким существованием? Рюмка – не спасение, а вот заботы ему не хватает, впрочем, как и всем одиноким людям.
Теперь утро Павла Ильича начиналось с изумительного запаха свежесваренного кофе, красиво сервированного вместе с аппетитным горячим завтраком. Наталья каким-то непостижимым образом умела угадывать его вкусы, даже омлет готовила, как профессор любил, – по-кайзеровски, и кофе варила именно такой, как ему нравилось – с щепоткой кардамона и шапочкой густой пены.
Павел Ильич не понимал, как это удалось Наталье, но немногословная женщина со странно притягательным взглядом зеленых глаз вернула в опустевший дом Страхова уют и тепло. Она не заводила долгих бесед, не приставала к профессору с расспросами насчет его пожеланий, привычек или планов, а просто молча делала свое дело. И вскоре дом вновь засиял чистотой, наполнился ароматами свежести и вкусной еды, а одежда и вещи Павла Ильича вновь обрели лоск и ухоженность.
Профессор полюбил неспешные беседы с Натальей за вечерним чаем и буквально за пару месяцев стал выглядеть моложавее и энергичнее. Он заметно посвежел, все чаще улыбался, а иногда даже чуть слышно напевал что-то себе под нос, повергая в изумление сотрудников института, привыкших к бесстрастности педантичного Паши Бесполезного.
– Наташенька, вы не обидитесь, если я стану вас так называть? – сказал он как-то за ставшим уже привычным вечерним чаем. – Вы так много для меня делаете и готовите настолько вкусно, что простыми словами мою благодарность не высказать… У меня завтра напряженный день, я вернусь поздно и не уверен, что смогу позвонить домой (он поймал себя на мысли, что разговаривает с посторонней, по сути, женщиной, как с близким человеком). – Если возникнет что-то очень срочное, то позвоните по этому номеру, хорошо?
Вечером следующего дня, вернувшись с работы, он понял, что Наташа в его отсутствие предприняла грандиозную уборку – не только окна и люстры, но даже фужеры в серванте сверкали словно новенькие, ковры вновь обрели цвет, а с кухни тянуло ароматом только что испеченных булочек. В такой дом не стыдно и короля пригласить!
– Наташенька, вы просто чудеса творите! В доме настоящий праздник! Но вы устали, должно быть? Может, отдохнете?
– Нет-нет, все в порядке, просто сегодня вы мне дали побольше времени на домашние дела! – Она смущенно улыбнулась. – Я рада, что вы заметили…
Но Павел Ильич улыбался еще и по совсем другой причине. Не в силах скрыть своего радостного возбуждения, он поделился с Натальей:
– Сегодня мы согнули-таки эти чертовы торсионные поля! Повернули в нужную сторону!
– А что это такое? Мне даже слышать не доводилось…
– Если вам интересно, то с удовольствием объясню!
Сказав это, Павел Ильич удивился про себя: жена никогда не интересовалась его работой, и за годы супружества он привык ничего ей не рассказывать.
– Не знаю, как вам фраза – «торсионное поле переносит информацию без переноса энергии»?
– Я ничего подобного ни в школе, ни в вузе не слышала.
– Когда я писал диссертацию, тоже не имел об этом понятия. Скажите-ка, а у вас случайно ничего не болит?
– С чего бы это? Хотя нет, сегодня коленкой стукнулась. Немножко побаливает.
– Тогда, если позволите, я подарю вам небольшую часть торсионного поля, а вы полечите коленку…
– Загадками говорите, Павел Ильич!
– Называйте меня, пожалуйста, Полем! Это имя прилипло ко мне еще в шестидесятые, годы духовные и вольготные, и оно всегда приносило мне удачу. И друзья меня так зовут. Договорились?
– Так что с торсионным полем, Поль?
Павел Ильич достал из портфеля листок, расчерченный квадратиками со странными узорами, и подошел к Наталье.
– Какое колено пострадало?
Наталья показала на левое колено, а Павел Ильич, отрывая пленки с квадратиками, сказал:
– Все на свете состоит из информационных частиц, мы с вами тоже. Болезнь, переломы, ушибы дают искажение или искривление торсионного поля. Попытка излечения в вашем случае гарантирована, она заключается в нанесении напротив пораженного участка эталонного поля, что мы и делаем, наклеивая квадратик. Он излучает идеальное поле, корректируя болезненную область. Тонкостей не объясняю, но на другое колено наклеиваем точно такой же квадратик.
– Поль, а вы не волшебник, случайно? Коленка болеть перестала.
– Вот видите, как хорошо! Хотя я и не сомневался в результате. Я хочу преподнести вам небольшой презент. Комплект матрицы здоровья, и пусть вас не смутит его название – «AIRES-графитовый». Листы состоят из прозрачных отрывных матриц-торсионов, которыми мы вылечили колено. Вот вы сразу и овладели профессией домашнего врача: теперь чуть что не так – наклеивайте матрицу!
– Но если это поле так действует, почему его не используют в медицине или на войне?
– Правильно вопросы задаете, Наташенька! Я вот на работе своих оболтусов никак не могу научить задавать вопросы. Скажу вам прямо, торсионные поля ставят больше вопросов, чем дают ответов. Всякие ретрограды и околонаучные деятели называют их лженаукой и ставят нам палки в колеса. А мы потихоньку делаем то, что никому и во сне не приснится.
– А что еще оно лечит?
– Да все что угодно. Были бы вера, время и терпение.
– Так вы на работе лечите людей? Как интересно! – Наталья даже зааплодировала.
– Да, мы лечим металлы, превращая их в нечто большее по крепости, чем алмазы.
– Здо-о-о-рово! – протянула восхищенная Наташа. – А что же с такими металлами делать – в космос отправлять?
– Это лишнее, есть и земные проблемы похлеще космоса. Вы мне, словно ангел с небес, явились: сегодня, наконец мои многолетние усилия увенчались успехом, и я получил патент на своего «Крота».
– Так вы и животных лечите?
Павел Ильич давно так не смеялся. Пододвинувшись поближе к Наташе, он легонько похлопал ее по колену.
– Кроты живут под землей, и мой тоже. Только он металлический, обработанный торсионным полем, а значит, прогрызает камни с той же легкостью, как нож пронзает масло. Недаром все наши военпреды забегали как тараканы – почувствовали, чем это для них пахнет.
– Ой, Поль, вы такие страсти порассказали, просто жуть берет! Как же вы терпите около себя предателей, да еще военных?
Глаза ее были полны удивления. С минуту Страхов непонимающе смотрел на Наталью, а потом от души рассмеялся:
– Наташенька, речь не о том. Военпреды – это представители Министерства обороны, работающие на предприятиях, связанных с военной промышленностью.
Позднее, за ужином и вечерним чаем, стоило Наталье только сказать «Крот», как оба они заливались беспечным смехом – не сведущая в физике домработница и убеленный сединами профессор.
С того вечера она стали подолгу разговаривать. Живопись, архитектура, музыка, русская и зарубежная культура – Павел Ильич знал так много и рассказывал столь увлекательно, что им нельзя было не восхищаться. Настоящий петербуржский интеллигент, он устраивал для нее прогулки по вечернему городу, увлекая за собой в мир Бенуа и Росси, знакомил с дворцовыми интригами времен Александра Второго и водил «в гости» к Пушкину и Блоку. Профессор Страхов открыл Наталье целый мир, где властвовала жизнь духа и вечных ценностей, а она, в свою очередь, умела слушать, и Павел Ильич видел, что ей действительно интересно все то, чем он делился с нею. Похоже, Наталью интересовало все: одинаково внимательно она слушала историю императорского фарфора или биографию Нобеля, подробно расспрашивала Поля о лессировке «малых голландцев» или об открытии нейтрино, и неудивительно, что сближение двух увлеченных друг другом людей не заставило себя долго ждать.
Однажды Поль попросил ее приготовить праздничный ужин.
– Сегодня особый день. Мы закончили основную испытательную часть проекта, и наше детище отправлено на оперативную службу. Мои коллеги – друзья, соавторы и исполнители этого изобретения – придут отпраздновать нашу победу. Я хочу сегодня вечером познакомить тебя с ними, так сказать, официально, что ли.
– В качестве кого?
– В качестве будущей молодой жены дряхлого супруга.
– Поль, пожалуйста, не надо этого!
– Почему? Ты стесняешься меня? Не хочешь связываться со стариком?
– Ты же знаешь, что дело не в этом. Просто я не хочу никаких официальных оповещений, штампов и всего такого прочего. Мы просто вместе. Это главное. Подожди немного, не торопи меня! Я все приготовлю и уйду, мне нужно к родственникам. Я их совсем забросила, а завтра у нас семейная дата. Не сердись, ладно? Ты ведь знаешь, что я очень рада за тебя!
Она готовила этот парадный ужин и прощалась с профессором навсегда. Он не старик, нет! Скорее, высокий худощавый подросток с улыбающимися глазами, почему-то седой бородой и бровями, как у Деда Мороза. Поль, который за такое короткое время научил ее понимать музыку, книги и картины, который доверчиво рассказывал ей о самом главном в его жизни – о своей работе, своих проектах и планах… С Натальей он был откровенен полностью, ведь в его жизни она очень быстро заняла важное место. У нее же были свои планы.
И звали ее не Натальей, а Мариной.
Узнав все, что необходимо, Марина фактически выполнила задание. Выполнила блестяще, в полном объеме и за очень короткое время. Всего за четыре месяца она закончила работу: сведения были получены.
Приготовив праздничный ужин и накрыв стол, Марина тихо закрыла за собой дверь. Все ее вещи остались на месте, а ребята из команды Леона уже подготовили «несчастный случай» на дороге.
Отстраненность…как трудно ее добиться… Она ощутила боль, но не свою, а Поля. Ведь он искренне полюбил ее, а она всего лишь выполняла задание…
В Тель-Авиве операцию расценили как удачную, а потом меня послали в качестве российского офицера (есть у меня и такая отработанная легенда) в дивизию особого назначения Забайкальского военного округа, располагавшуюся на границе с Китаем, чтобы вытащить максимум информации об этой новой, совершенно секретной машине – «Кроте», которая успешно закончила испытания и была поставлена на оперативную работу. Помимо всего, мне было необходимо достать образец или кусочек стали, из которой эта машина изготовлена.
Квартира проф. П.И. Страхова, исполняющего обязанности директора Санкт-Петербургского НИИ физики, заведующего лабораторией изучения аномалий электромагнитных полей
25 июля 2004 г., 22:00
Профессор сидел у телевизора, глядя мимо экрана. Сердце щемило, тело болело, душа рвалась наружу. Жить не хотелось… Полчаса назад, буквально через несколько минут после ухода последнего гостя, ему сообщили, что его домработница погибла в автокатастрофе.
Сначала он решил поехать к месту аварии, надеясь увидеть там кого-то другого, только не Наталью. Всего четыре месяца они провели вместе! Но это, пожалуй, были самые его счастливые месяцы после смерти супруги. Да, похоже, и самые счастливые за последние десять лет. Эта девчонка сумела вернуть ему вкус жизни, он снова начал активно работать, у него все получалось. И даже должность директора института оказалось очень близкой – приказ о назначении готовится со дня на день. Наталья принесла ему счастье! Когда он понял, что влюбился, то вначале даже рассмеялся: какая тут любовь, если разница в возрасте больше тридцати лет. Павел Ильич считал, что пожилой мужчина, влюбившийся в молодую женщину, смешон, но все-таки сделал ей предложение, и она не отказала… Говорят, овдовевшие люди, счастливые в браке, обязательно обзаводятся семьей. Те же, у кого семейные отношения не складывались, предпочитают оставаться одинокими. Страхов был счастлив со своей женой и сам удивился, поняв, что снова хочет жениться.
А теперь ему остались одни воспоминания. Какая жестокая штука жизнь! Ведь еще сегодня он чувствовал себя счастливым, обдумывал, какой подарок приготовит Наталье на свадьбу, и вот теперь такое… Он весь сжался, ужас и боль пронизывали тело, дыхание перехватило…
Профессор Страхов собрался было поехать на опознание тела – ему очень хотелось увидеть любимую хотя бы еще раз. Но голос в телефонной трубке казался казенным и безжалостным: сразу после аварии машина загорелась, и от тел пострадавших ничего не осталось.
Слезы текли по тщательно выбритым щекам профессора, а глаза выражали невыносимую боль.
Глава 4
Теперь утро Павла Ильича начиналось с изумительного запаха свежесваренного кофе, красиво сервированного вместе с аппетитным горячим завтраком. Наталья каким-то непостижимым образом умела угадывать его вкусы, даже омлет готовила, как профессор любил, – по-кайзеровски, и кофе варила именно такой, как ему нравилось – с щепоткой кардамона и шапочкой густой пены.
Павел Ильич не понимал, как это удалось Наталье, но немногословная женщина со странно притягательным взглядом зеленых глаз вернула в опустевший дом Страхова уют и тепло. Она не заводила долгих бесед, не приставала к профессору с расспросами насчет его пожеланий, привычек или планов, а просто молча делала свое дело. И вскоре дом вновь засиял чистотой, наполнился ароматами свежести и вкусной еды, а одежда и вещи Павла Ильича вновь обрели лоск и ухоженность.
Профессор полюбил неспешные беседы с Натальей за вечерним чаем и буквально за пару месяцев стал выглядеть моложавее и энергичнее. Он заметно посвежел, все чаще улыбался, а иногда даже чуть слышно напевал что-то себе под нос, повергая в изумление сотрудников института, привыкших к бесстрастности педантичного Паши Бесполезного.
– Наташенька, вы не обидитесь, если я стану вас так называть? – сказал он как-то за ставшим уже привычным вечерним чаем. – Вы так много для меня делаете и готовите настолько вкусно, что простыми словами мою благодарность не высказать… У меня завтра напряженный день, я вернусь поздно и не уверен, что смогу позвонить домой (он поймал себя на мысли, что разговаривает с посторонней, по сути, женщиной, как с близким человеком). – Если возникнет что-то очень срочное, то позвоните по этому номеру, хорошо?
Вечером следующего дня, вернувшись с работы, он понял, что Наташа в его отсутствие предприняла грандиозную уборку – не только окна и люстры, но даже фужеры в серванте сверкали словно новенькие, ковры вновь обрели цвет, а с кухни тянуло ароматом только что испеченных булочек. В такой дом не стыдно и короля пригласить!
– Наташенька, вы просто чудеса творите! В доме настоящий праздник! Но вы устали, должно быть? Может, отдохнете?
– Нет-нет, все в порядке, просто сегодня вы мне дали побольше времени на домашние дела! – Она смущенно улыбнулась. – Я рада, что вы заметили…
Но Павел Ильич улыбался еще и по совсем другой причине. Не в силах скрыть своего радостного возбуждения, он поделился с Натальей:
– Сегодня мы согнули-таки эти чертовы торсионные поля! Повернули в нужную сторону!
– А что это такое? Мне даже слышать не доводилось…
– Если вам интересно, то с удовольствием объясню!
Сказав это, Павел Ильич удивился про себя: жена никогда не интересовалась его работой, и за годы супружества он привык ничего ей не рассказывать.
– Не знаю, как вам фраза – «торсионное поле переносит информацию без переноса энергии»?
– Я ничего подобного ни в школе, ни в вузе не слышала.
– Когда я писал диссертацию, тоже не имел об этом понятия. Скажите-ка, а у вас случайно ничего не болит?
– С чего бы это? Хотя нет, сегодня коленкой стукнулась. Немножко побаливает.
– Тогда, если позволите, я подарю вам небольшую часть торсионного поля, а вы полечите коленку…
– Загадками говорите, Павел Ильич!
– Называйте меня, пожалуйста, Полем! Это имя прилипло ко мне еще в шестидесятые, годы духовные и вольготные, и оно всегда приносило мне удачу. И друзья меня так зовут. Договорились?
– Так что с торсионным полем, Поль?
Павел Ильич достал из портфеля листок, расчерченный квадратиками со странными узорами, и подошел к Наталье.
– Какое колено пострадало?
Наталья показала на левое колено, а Павел Ильич, отрывая пленки с квадратиками, сказал:
– Все на свете состоит из информационных частиц, мы с вами тоже. Болезнь, переломы, ушибы дают искажение или искривление торсионного поля. Попытка излечения в вашем случае гарантирована, она заключается в нанесении напротив пораженного участка эталонного поля, что мы и делаем, наклеивая квадратик. Он излучает идеальное поле, корректируя болезненную область. Тонкостей не объясняю, но на другое колено наклеиваем точно такой же квадратик.
– Поль, а вы не волшебник, случайно? Коленка болеть перестала.
– Вот видите, как хорошо! Хотя я и не сомневался в результате. Я хочу преподнести вам небольшой презент. Комплект матрицы здоровья, и пусть вас не смутит его название – «AIRES-графитовый». Листы состоят из прозрачных отрывных матриц-торсионов, которыми мы вылечили колено. Вот вы сразу и овладели профессией домашнего врача: теперь чуть что не так – наклеивайте матрицу!
– Но если это поле так действует, почему его не используют в медицине или на войне?
– Правильно вопросы задаете, Наташенька! Я вот на работе своих оболтусов никак не могу научить задавать вопросы. Скажу вам прямо, торсионные поля ставят больше вопросов, чем дают ответов. Всякие ретрограды и околонаучные деятели называют их лженаукой и ставят нам палки в колеса. А мы потихоньку делаем то, что никому и во сне не приснится.
– А что еще оно лечит?
– Да все что угодно. Были бы вера, время и терпение.
– Так вы на работе лечите людей? Как интересно! – Наталья даже зааплодировала.
– Да, мы лечим металлы, превращая их в нечто большее по крепости, чем алмазы.
– Здо-о-о-рово! – протянула восхищенная Наташа. – А что же с такими металлами делать – в космос отправлять?
– Это лишнее, есть и земные проблемы похлеще космоса. Вы мне, словно ангел с небес, явились: сегодня, наконец мои многолетние усилия увенчались успехом, и я получил патент на своего «Крота».
– Так вы и животных лечите?
Павел Ильич давно так не смеялся. Пододвинувшись поближе к Наташе, он легонько похлопал ее по колену.
– Кроты живут под землей, и мой тоже. Только он металлический, обработанный торсионным полем, а значит, прогрызает камни с той же легкостью, как нож пронзает масло. Недаром все наши военпреды забегали как тараканы – почувствовали, чем это для них пахнет.
– Ой, Поль, вы такие страсти порассказали, просто жуть берет! Как же вы терпите около себя предателей, да еще военных?
Глаза ее были полны удивления. С минуту Страхов непонимающе смотрел на Наталью, а потом от души рассмеялся:
– Наташенька, речь не о том. Военпреды – это представители Министерства обороны, работающие на предприятиях, связанных с военной промышленностью.
Позднее, за ужином и вечерним чаем, стоило Наталье только сказать «Крот», как оба они заливались беспечным смехом – не сведущая в физике домработница и убеленный сединами профессор.
С того вечера она стали подолгу разговаривать. Живопись, архитектура, музыка, русская и зарубежная культура – Павел Ильич знал так много и рассказывал столь увлекательно, что им нельзя было не восхищаться. Настоящий петербуржский интеллигент, он устраивал для нее прогулки по вечернему городу, увлекая за собой в мир Бенуа и Росси, знакомил с дворцовыми интригами времен Александра Второго и водил «в гости» к Пушкину и Блоку. Профессор Страхов открыл Наталье целый мир, где властвовала жизнь духа и вечных ценностей, а она, в свою очередь, умела слушать, и Павел Ильич видел, что ей действительно интересно все то, чем он делился с нею. Похоже, Наталью интересовало все: одинаково внимательно она слушала историю императорского фарфора или биографию Нобеля, подробно расспрашивала Поля о лессировке «малых голландцев» или об открытии нейтрино, и неудивительно, что сближение двух увлеченных друг другом людей не заставило себя долго ждать.
Однажды Поль попросил ее приготовить праздничный ужин.
– Сегодня особый день. Мы закончили основную испытательную часть проекта, и наше детище отправлено на оперативную службу. Мои коллеги – друзья, соавторы и исполнители этого изобретения – придут отпраздновать нашу победу. Я хочу сегодня вечером познакомить тебя с ними, так сказать, официально, что ли.
– В качестве кого?
– В качестве будущей молодой жены дряхлого супруга.
– Поль, пожалуйста, не надо этого!
– Почему? Ты стесняешься меня? Не хочешь связываться со стариком?
– Ты же знаешь, что дело не в этом. Просто я не хочу никаких официальных оповещений, штампов и всего такого прочего. Мы просто вместе. Это главное. Подожди немного, не торопи меня! Я все приготовлю и уйду, мне нужно к родственникам. Я их совсем забросила, а завтра у нас семейная дата. Не сердись, ладно? Ты ведь знаешь, что я очень рада за тебя!
Она готовила этот парадный ужин и прощалась с профессором навсегда. Он не старик, нет! Скорее, высокий худощавый подросток с улыбающимися глазами, почему-то седой бородой и бровями, как у Деда Мороза. Поль, который за такое короткое время научил ее понимать музыку, книги и картины, который доверчиво рассказывал ей о самом главном в его жизни – о своей работе, своих проектах и планах… С Натальей он был откровенен полностью, ведь в его жизни она очень быстро заняла важное место. У нее же были свои планы.
И звали ее не Натальей, а Мариной.
Узнав все, что необходимо, Марина фактически выполнила задание. Выполнила блестяще, в полном объеме и за очень короткое время. Всего за четыре месяца она закончила работу: сведения были получены.
Приготовив праздничный ужин и накрыв стол, Марина тихо закрыла за собой дверь. Все ее вещи остались на месте, а ребята из команды Леона уже подготовили «несчастный случай» на дороге.
Отстраненность…как трудно ее добиться… Она ощутила боль, но не свою, а Поля. Ведь он искренне полюбил ее, а она всего лишь выполняла задание…
* * *
Агент сработал безупречно. Всего за четыре месяца мы узнали все, что было необходимо для выполнения следующего задания по раскрытию технологии. Неожиданно агент попросил о срочном вывозе. Значит, операция закончилась. Мы ждали в условленном месте с билетами на ближайший самолет в Москву. Когда я понял, что агент – Марина, было уже поздно. Мне осталось только поздороваться с ней и отвести к машине. Ребятам не следовало знать, кто она такая. Все правильно, все логично… Вот только впервые она не бросилась мне на шею при встрече… Ах, Рафи, что же ты с нами делаешь!В Тель-Авиве операцию расценили как удачную, а потом меня послали в качестве российского офицера (есть у меня и такая отработанная легенда) в дивизию особого назначения Забайкальского военного округа, располагавшуюся на границе с Китаем, чтобы вытащить максимум информации об этой новой, совершенно секретной машине – «Кроте», которая успешно закончила испытания и была поставлена на оперативную работу. Помимо всего, мне было необходимо достать образец или кусочек стали, из которой эта машина изготовлена.
* * *
Санкт-ПетербургКвартира проф. П.И. Страхова, исполняющего обязанности директора Санкт-Петербургского НИИ физики, заведующего лабораторией изучения аномалий электромагнитных полей
25 июля 2004 г., 22:00
Профессор сидел у телевизора, глядя мимо экрана. Сердце щемило, тело болело, душа рвалась наружу. Жить не хотелось… Полчаса назад, буквально через несколько минут после ухода последнего гостя, ему сообщили, что его домработница погибла в автокатастрофе.
Сначала он решил поехать к месту аварии, надеясь увидеть там кого-то другого, только не Наталью. Всего четыре месяца они провели вместе! Но это, пожалуй, были самые его счастливые месяцы после смерти супруги. Да, похоже, и самые счастливые за последние десять лет. Эта девчонка сумела вернуть ему вкус жизни, он снова начал активно работать, у него все получалось. И даже должность директора института оказалось очень близкой – приказ о назначении готовится со дня на день. Наталья принесла ему счастье! Когда он понял, что влюбился, то вначале даже рассмеялся: какая тут любовь, если разница в возрасте больше тридцати лет. Павел Ильич считал, что пожилой мужчина, влюбившийся в молодую женщину, смешон, но все-таки сделал ей предложение, и она не отказала… Говорят, овдовевшие люди, счастливые в браке, обязательно обзаводятся семьей. Те же, у кого семейные отношения не складывались, предпочитают оставаться одинокими. Страхов был счастлив со своей женой и сам удивился, поняв, что снова хочет жениться.
А теперь ему остались одни воспоминания. Какая жестокая штука жизнь! Ведь еще сегодня он чувствовал себя счастливым, обдумывал, какой подарок приготовит Наталье на свадьбу, и вот теперь такое… Он весь сжался, ужас и боль пронизывали тело, дыхание перехватило…
Профессор Страхов собрался было поехать на опознание тела – ему очень хотелось увидеть любимую хотя бы еще раз. Но голос в телефонной трубке казался казенным и безжалостным: сразу после аварии машина загорелась, и от тел пострадавших ничего не осталось.
Слезы текли по тщательно выбритым щекам профессора, а глаза выражали невыносимую боль.
Глава 4
Вена
Явочная квартира Тайной Службы Хранителей
25 декабря 2005 г., 20:00
Согласно договоренности на последней встрече мы поменяли метод связи, и в Вену меня вызвали простым письмом, конечно, закодированным. Прошло почти четыре месяца после моего последнего задания, на котором я был с Мариной. Всего четыре месяца – а ощущение такое, что минула целая вечность. Я так и не смог до конца понять, чего же хотел от меня руководитель северной ветви ордена Хранителей Ганс фон Альвенслебен. Несколько лет назад я выявил его по заданию израильского Моссада, действовавшего тогда по просьбе ЦРУ. Этот странный орден, представлявший собой секретную часть ордена тамплиеров, создали в XI веке французские рыцари-христиане. Их духовным учителем стал один из самых значительных за всю историю существования иудеев главный каббалист тех времен – раввин Раши. Орден объявил своей целью сохранение и преумножение древних знаний человечества – каббалистическое учение, которые никогда не должны быть использованы во вред народам, населяющим нашу планету. А поскольку иудеи и выступали носителями этого учения, орден должен был их охранять и способствовать возвращению на Святую землю. Еще одна важная задача стояла перед орденом: рыцари поклялись найти древнее страшное оружие, разработанное основателями Каббалы, предназначавшееся для защиты от врагов «избранного народа» и тайно схороненное под обломками Великого Храма в Иерусалиме. Считалось, что это оружие может быть использовано не только для защиты мира, оно же способно его и уничтожить. Обо всем этом мне рассказал Альвенслебен.
Я догадывался, что именно мне уготована роль главного искателя этого странного оружия, которое до сих пор неизвестно современной науке, хотя у Хранителей есть его описания, сделанные на древнеарамейском языке с широким использованием каббалистических символов и понятий.
Правда, сегодня от арамейского языка, одним из диалектов которого владел Иисус Христос, почти ничего не осталось. В Турции и на севере Ирака проживают около 20 тысяч сирийских православных христиан, да в самой Сирии сохранился западноарамейский язык, на котором говорят около 10 тысяч человек. Скорее всего, этот язык обречен на вымирание, хотя ученые прилагают огромные усилия, чтобы его сохранить. Альвенслебен считал, что оружие может найти только тот, кто изучил Каббалу. А тот, кто Каббалу познал, этим оружием может пользоваться. Видимо, меня и выбрали из-за моего интереса к Каббале. Но это полная ерунда! Такой, как я, знать Каббалу не может, ее изучение – это и образ жизни, и путь в жизнь, точнее – сама жизнь. Люди полностью посвящают себя изучению великой науки и только после долгих лет учебы имеют право называть себя каббалистами. В книгах написано, что результата можно добиться после трех-пяти серьезных занятий, однако из бесед с рабби я знал, что еще никому не удалось достичь духовных вершин раньше чем через семь лет. Я же дилетант, который только ради любопытства решил изучить Каббалу, и конечно, древнее учение сильно повлияло на меня.
Что же это за особое предназначение, о котором так серьезно говорил Ганс фон Альвенслебен? По-моему, Хранителям я нужен просто как активный опытный агент, способный разрешать самые запутанные ситуации. Но сам старик вызывал у меня откровенную симпатию, чего я не скрывал.
Вот и сегодня, когда мы встретились, Альвенслебен был приветлив и радушен. Усадив меня в удобное кресло, он устроился напротив и как обычно начал философствовать. На этот раз мы говорили о том, что такое душа, о том, как важно ее очищать, то есть постоянно исправлять, изменяя ощущения плохого на хорошее, эгоистические желания – на альтруистические. «Интересно его слушать: о душе говорит как о чем-то живом и осязаемом», – думал я.
На подобные темы я всегда беседовал с удовольствием, но в то, что Альвенслебен вызвал меня порассуждать о спасении души, не верилось. Видно, старик, как и мой босс из Моссада Рафи, придумал для меня что-то новенькое. Я решил не тянуть кота за хвост и спросил напрямик:
– Почему именно я? Почему меня раз за разом бросают на задания, из которых не все возвращаются? Что это за неизвестное оружие, которое я призван найти?
Ведь это от него самого, от Альвенслебена, я не раз слышал: «Понимание проблемы – половина ее решения». Мне же никто не удосужился объяснить, чем я должен заниматься, а почему – не могу понять. И даже не догадываюсь.
Альвенслебен слегка опешил от моего напора, но медлить не стал – не в его это характере. Он помолчал несколько секунд, видимо, решая, как приступить к делу, а затем начал посвящать меня в свои тайны. А то, что это было именно посвящение, я чувствовал.
– Хорошо. – Его голос звучал ровно и четко. – Я думаю, нам известно, в чем заключается тайна этого древнего секретного оружия и почему для его поиска выбрали именно тебя. Ты все поймешь.
Тут мой старикан опять умолк, огляделся по сторонам, словно проверяя, нет ли еще кого-нибудь в комнате. Затем посмотрел на экран настольного сканера: этот постоянный участник наших бесед оказался включенным. С такой «игрушкой» при нашем разговоре не сможет присутствовать ни одна живая душа.
– Так вот, – продолжил он, – древнеиудейская армия обладала оружием, позволявшим ей побеждать практически всех своих врагов. Это мы знаем из святых книг, сохранившихся до наших дней. Но затем, когда иудеи перестали выполнять волю Божию, Он забрал у них это оружие, и враждебно настроенные племена захватили Палестину. Потом Святую землю поработили римляне, персы, турки… Да кого только там не перебывало! Считается, что описание оружия содержалось в манускриптах, которые спрятали в глиняные горшки и закопали где-то на месте Второго Храма в Иерусалиме. Только особо посвященные каббалисты знали о месте тайника. Когда основатель Тайной Службы Хранителей, а затем ордена тамплиеров граф Гуго Шампанский со своими вассалами начал изучать Каббалу, рабби Раши настолько высоко оценил успехи своих учеников, что через несколько лет занятий открыл им тайну захоронения древних рукописей. Мы знаем, что девять первых лет с момента создания ордена тамплиеров в 1121 году девять его первых членов во главе с графом Гуго де Пейном вели раскопки на Храмовой горе в Иерусалиме. Именно на том месте, где стоял Второй Храм, рыцари нашли то, что искали, и привезли рукописи в Европу. Помимо манускриптов, в тайнике хранилось много золота и драгоценных камней. Именно эти сокровища и послужили материальной основой создания ордена тамплиеров. Часть из этих камней – сапфиры и изумруды – ты видел, когда мы с тобой открыли сейф в банке в Зальцбурге. Только через несколько лет ведущие монархи Европы стали поддерживать орден финансово.
Я покраснел, вспомнив, как бесцеремонно обращался с Альвенслебеном, считая его финансистом террористов. Ведь я тогда, чтобы надавить на старика и ускорить ход событий, похитил его жену и дочек. Хорошо, что эта история в прошлом, а то ведь и вспоминать неприятно – вел себя, как Стивен Сигал какой-то, только дурно воспитанный. Я с трудом подавил чувство вины и полностью обратился в слух. Альвенслебен же продолжал как ни в чем не бывало:
– Посвященные ордена тамплиеров прочитали эти манускрипты, а затем опять их спрятали. Ведь эта тайна силы, которую можно использовать как для хороших дел, так и для плохих. В святых каббалистических книгах написано, что Каббалу и связанные с нею теории нужно будет распространять, начиная с 1995 года. Только с этого года в мире будет насчитываться достаточно людей, способных воспринять эти древние тайны и использовать их на благо человечества, что и было заложено в инструкциях по раскрытию тайника. Но в 1944 году хранители тайника погибли. Вместе с ними кануло в неизвестность и его расположение. Мы собрали все, что можно было узнать, но пока ничем похвастаться не можем. Мы также выяснили всю мало-мальски известную информацию о том, что же это было за оружие, но и тут ничего конкретного… Хотя мы думаем, что знаем, о чем идет речь.
«Это уже интересно!» – Я немного поерзал в кресле, но слушал по-прежнему внимательно.
Старик же, явно воодушевившись моей реакцией на услышанное, с энтузиазмом продолжил:
– Известно, что древние израильтяне умели пользоваться самой сильной частью человеческого организма – мозгом, ведь не секрет, что все в человеке начинается и заканчивается работой центральной нервной системы. Но мозг современного Homo Sapiens использует только 1 % своих возможностей. На основании имеющихся у нас данных мы считаем, что древнее оружие представляет собой некий активатор действия мозга. И активация эта серьезна до такой степени, что человеческий мозг становится оружием. Кстати, в практической Каббале употребляются некоторые техники, которые оттачивают работу мозга. Возьми, например, раввинов. Их учат около двадцати лет, и это с четырехлетнего возраста. К двадцати пяти годам они уже знают об окружающих практически все. Почему? Да потому, что их научили создавать гармоническое соотношение бета-, альфа-, тета– и дельта-волн работы мозга. Такое состояние описывается как лежащее вне обычного медитативного, что характерно для сильно развитых созерцателей, достигших в своей практике высоких уровней просветления. Но и это не все. Среди отобранных для обучения раввинов есть особенные, способные реально ощущать пульс или базовую частоту колебания Земли, часто называемую резонансом Шумана, или режимом резонанса стоячих волн в земной ионосфере. Это низкие частоты (и высокая интенсивность) в режиме резонанса Шумана зарегистрированы на частоте около 7,8 Гц. Такие люди, пройдя специальное обучение, умеют проводить мониторинг глобальных изменений температуры, точно предсказывать погоду и краткосрочно прогнозировать землетрясения. Люди, способные ощущать «Шуман-резонансы», вышли за пределы физики, вторглись в доселе неизвестные области медицины, проявили повышенный интерес к художникам и музыкантам, чье творчество носило неземной характер. Конечно, такие уникумы знают все и обо всем. Окружающие очень удивляются, а в действительности все довольно просто. Есть еще очень много примеров того, как можно воздействовать на других людей именно работой мозга. Немало интересных открытий на эту тему сделал американский ученый Стефан Гроф. Обязательно прочти его работы.
Старик помолчал, а затем завершил свою речь:
– Теперь ты понимаешь, почему мы выбрали для выполнения этого задания тебя, а не кого-то еще? Именно из-за твоего увлечения Каббалой. Если документы о секретном оружии попадут к тебе в руки, ты сразу поймешь, с чем имеешь дело.
Тут уж я решился на вопрос:
– Но зачем мне искать «Крота»? Непонятно, как эта задача вписывается в общую картину?
– Еще как вписывается! – Альвенслебен, похоже, ничуть не удивился моему вопросу. – Все эти игрушки изготовлены на основании теории торсионных полей. И нам очень важно знать, до какого уровня развития дошли ученые, занимающиеся этими вопросами. Но это не основное препятствие. Главное состоит в том, что в «Гальбе» тоже знают о древнем оружии, и они так же, как и мы, пытаются завладеть всем новым, что появляется в оборонной промышленности мира. И цель у них та же: выйти на это оружие. Они считают, что ученые, разрабатывая новые технологии, каким-то образом выступают носителями древних каббалистических тайн. Теперь все понятно?
Да уж, теперь точно все понятно.
Затем он попросил меня рассказать о моем последнем задании, которое я выполнял вместе с Мариной. Задания, с которого я еле ноги унес.
У Альвенслебена всегда так. Все наши встречи начинаются с философских бесед, затем он просит меня в мельчайших подробностях рассказать о последнем задании, и только потом выясняется, что у него есть еще что-то. Я удобно уселся в кресло и начал свое повествование, стараясь не упустить ни малейшей детали.
Вначале я рассказал ему о подготовительной части, когда Марине удалось добыть необходимые сведения о секретном российском проекте «Крот» – новом оружии, сконструированном на базе торсионных технологий. Подробностей задания Марины я не знал, но догадывался. Главное заключалось в том, что мы точно понимали, что ищем, и продолжать выполнять задание по раскрытию «Крота» нас послали уже вместе. Замечательно: мы вдвоем!
26 км от границы России с Китаем
1 февраля 2004 г., 11:00
В дивизию войск специального назначения из Подмосковного военного округа для дальнейшего прохождения службы прибыл майор В.Н. Груздев.
Явочная квартира Тайной Службы Хранителей
25 декабря 2005 г., 20:00
Согласно договоренности на последней встрече мы поменяли метод связи, и в Вену меня вызвали простым письмом, конечно, закодированным. Прошло почти четыре месяца после моего последнего задания, на котором я был с Мариной. Всего четыре месяца – а ощущение такое, что минула целая вечность. Я так и не смог до конца понять, чего же хотел от меня руководитель северной ветви ордена Хранителей Ганс фон Альвенслебен. Несколько лет назад я выявил его по заданию израильского Моссада, действовавшего тогда по просьбе ЦРУ. Этот странный орден, представлявший собой секретную часть ордена тамплиеров, создали в XI веке французские рыцари-христиане. Их духовным учителем стал один из самых значительных за всю историю существования иудеев главный каббалист тех времен – раввин Раши. Орден объявил своей целью сохранение и преумножение древних знаний человечества – каббалистическое учение, которые никогда не должны быть использованы во вред народам, населяющим нашу планету. А поскольку иудеи и выступали носителями этого учения, орден должен был их охранять и способствовать возвращению на Святую землю. Еще одна важная задача стояла перед орденом: рыцари поклялись найти древнее страшное оружие, разработанное основателями Каббалы, предназначавшееся для защиты от врагов «избранного народа» и тайно схороненное под обломками Великого Храма в Иерусалиме. Считалось, что это оружие может быть использовано не только для защиты мира, оно же способно его и уничтожить. Обо всем этом мне рассказал Альвенслебен.
Я догадывался, что именно мне уготована роль главного искателя этого странного оружия, которое до сих пор неизвестно современной науке, хотя у Хранителей есть его описания, сделанные на древнеарамейском языке с широким использованием каббалистических символов и понятий.
Правда, сегодня от арамейского языка, одним из диалектов которого владел Иисус Христос, почти ничего не осталось. В Турции и на севере Ирака проживают около 20 тысяч сирийских православных христиан, да в самой Сирии сохранился западноарамейский язык, на котором говорят около 10 тысяч человек. Скорее всего, этот язык обречен на вымирание, хотя ученые прилагают огромные усилия, чтобы его сохранить. Альвенслебен считал, что оружие может найти только тот, кто изучил Каббалу. А тот, кто Каббалу познал, этим оружием может пользоваться. Видимо, меня и выбрали из-за моего интереса к Каббале. Но это полная ерунда! Такой, как я, знать Каббалу не может, ее изучение – это и образ жизни, и путь в жизнь, точнее – сама жизнь. Люди полностью посвящают себя изучению великой науки и только после долгих лет учебы имеют право называть себя каббалистами. В книгах написано, что результата можно добиться после трех-пяти серьезных занятий, однако из бесед с рабби я знал, что еще никому не удалось достичь духовных вершин раньше чем через семь лет. Я же дилетант, который только ради любопытства решил изучить Каббалу, и конечно, древнее учение сильно повлияло на меня.
Что же это за особое предназначение, о котором так серьезно говорил Ганс фон Альвенслебен? По-моему, Хранителям я нужен просто как активный опытный агент, способный разрешать самые запутанные ситуации. Но сам старик вызывал у меня откровенную симпатию, чего я не скрывал.
Вот и сегодня, когда мы встретились, Альвенслебен был приветлив и радушен. Усадив меня в удобное кресло, он устроился напротив и как обычно начал философствовать. На этот раз мы говорили о том, что такое душа, о том, как важно ее очищать, то есть постоянно исправлять, изменяя ощущения плохого на хорошее, эгоистические желания – на альтруистические. «Интересно его слушать: о душе говорит как о чем-то живом и осязаемом», – думал я.
На подобные темы я всегда беседовал с удовольствием, но в то, что Альвенслебен вызвал меня порассуждать о спасении души, не верилось. Видно, старик, как и мой босс из Моссада Рафи, придумал для меня что-то новенькое. Я решил не тянуть кота за хвост и спросил напрямик:
– Почему именно я? Почему меня раз за разом бросают на задания, из которых не все возвращаются? Что это за неизвестное оружие, которое я призван найти?
Ведь это от него самого, от Альвенслебена, я не раз слышал: «Понимание проблемы – половина ее решения». Мне же никто не удосужился объяснить, чем я должен заниматься, а почему – не могу понять. И даже не догадываюсь.
Альвенслебен слегка опешил от моего напора, но медлить не стал – не в его это характере. Он помолчал несколько секунд, видимо, решая, как приступить к делу, а затем начал посвящать меня в свои тайны. А то, что это было именно посвящение, я чувствовал.
– Хорошо. – Его голос звучал ровно и четко. – Я думаю, нам известно, в чем заключается тайна этого древнего секретного оружия и почему для его поиска выбрали именно тебя. Ты все поймешь.
Тут мой старикан опять умолк, огляделся по сторонам, словно проверяя, нет ли еще кого-нибудь в комнате. Затем посмотрел на экран настольного сканера: этот постоянный участник наших бесед оказался включенным. С такой «игрушкой» при нашем разговоре не сможет присутствовать ни одна живая душа.
– Так вот, – продолжил он, – древнеиудейская армия обладала оружием, позволявшим ей побеждать практически всех своих врагов. Это мы знаем из святых книг, сохранившихся до наших дней. Но затем, когда иудеи перестали выполнять волю Божию, Он забрал у них это оружие, и враждебно настроенные племена захватили Палестину. Потом Святую землю поработили римляне, персы, турки… Да кого только там не перебывало! Считается, что описание оружия содержалось в манускриптах, которые спрятали в глиняные горшки и закопали где-то на месте Второго Храма в Иерусалиме. Только особо посвященные каббалисты знали о месте тайника. Когда основатель Тайной Службы Хранителей, а затем ордена тамплиеров граф Гуго Шампанский со своими вассалами начал изучать Каббалу, рабби Раши настолько высоко оценил успехи своих учеников, что через несколько лет занятий открыл им тайну захоронения древних рукописей. Мы знаем, что девять первых лет с момента создания ордена тамплиеров в 1121 году девять его первых членов во главе с графом Гуго де Пейном вели раскопки на Храмовой горе в Иерусалиме. Именно на том месте, где стоял Второй Храм, рыцари нашли то, что искали, и привезли рукописи в Европу. Помимо манускриптов, в тайнике хранилось много золота и драгоценных камней. Именно эти сокровища и послужили материальной основой создания ордена тамплиеров. Часть из этих камней – сапфиры и изумруды – ты видел, когда мы с тобой открыли сейф в банке в Зальцбурге. Только через несколько лет ведущие монархи Европы стали поддерживать орден финансово.
Я покраснел, вспомнив, как бесцеремонно обращался с Альвенслебеном, считая его финансистом террористов. Ведь я тогда, чтобы надавить на старика и ускорить ход событий, похитил его жену и дочек. Хорошо, что эта история в прошлом, а то ведь и вспоминать неприятно – вел себя, как Стивен Сигал какой-то, только дурно воспитанный. Я с трудом подавил чувство вины и полностью обратился в слух. Альвенслебен же продолжал как ни в чем не бывало:
– Посвященные ордена тамплиеров прочитали эти манускрипты, а затем опять их спрятали. Ведь эта тайна силы, которую можно использовать как для хороших дел, так и для плохих. В святых каббалистических книгах написано, что Каббалу и связанные с нею теории нужно будет распространять, начиная с 1995 года. Только с этого года в мире будет насчитываться достаточно людей, способных воспринять эти древние тайны и использовать их на благо человечества, что и было заложено в инструкциях по раскрытию тайника. Но в 1944 году хранители тайника погибли. Вместе с ними кануло в неизвестность и его расположение. Мы собрали все, что можно было узнать, но пока ничем похвастаться не можем. Мы также выяснили всю мало-мальски известную информацию о том, что же это было за оружие, но и тут ничего конкретного… Хотя мы думаем, что знаем, о чем идет речь.
«Это уже интересно!» – Я немного поерзал в кресле, но слушал по-прежнему внимательно.
Старик же, явно воодушевившись моей реакцией на услышанное, с энтузиазмом продолжил:
– Известно, что древние израильтяне умели пользоваться самой сильной частью человеческого организма – мозгом, ведь не секрет, что все в человеке начинается и заканчивается работой центральной нервной системы. Но мозг современного Homo Sapiens использует только 1 % своих возможностей. На основании имеющихся у нас данных мы считаем, что древнее оружие представляет собой некий активатор действия мозга. И активация эта серьезна до такой степени, что человеческий мозг становится оружием. Кстати, в практической Каббале употребляются некоторые техники, которые оттачивают работу мозга. Возьми, например, раввинов. Их учат около двадцати лет, и это с четырехлетнего возраста. К двадцати пяти годам они уже знают об окружающих практически все. Почему? Да потому, что их научили создавать гармоническое соотношение бета-, альфа-, тета– и дельта-волн работы мозга. Такое состояние описывается как лежащее вне обычного медитативного, что характерно для сильно развитых созерцателей, достигших в своей практике высоких уровней просветления. Но и это не все. Среди отобранных для обучения раввинов есть особенные, способные реально ощущать пульс или базовую частоту колебания Земли, часто называемую резонансом Шумана, или режимом резонанса стоячих волн в земной ионосфере. Это низкие частоты (и высокая интенсивность) в режиме резонанса Шумана зарегистрированы на частоте около 7,8 Гц. Такие люди, пройдя специальное обучение, умеют проводить мониторинг глобальных изменений температуры, точно предсказывать погоду и краткосрочно прогнозировать землетрясения. Люди, способные ощущать «Шуман-резонансы», вышли за пределы физики, вторглись в доселе неизвестные области медицины, проявили повышенный интерес к художникам и музыкантам, чье творчество носило неземной характер. Конечно, такие уникумы знают все и обо всем. Окружающие очень удивляются, а в действительности все довольно просто. Есть еще очень много примеров того, как можно воздействовать на других людей именно работой мозга. Немало интересных открытий на эту тему сделал американский ученый Стефан Гроф. Обязательно прочти его работы.
Старик помолчал, а затем завершил свою речь:
– Теперь ты понимаешь, почему мы выбрали для выполнения этого задания тебя, а не кого-то еще? Именно из-за твоего увлечения Каббалой. Если документы о секретном оружии попадут к тебе в руки, ты сразу поймешь, с чем имеешь дело.
Тут уж я решился на вопрос:
– Но зачем мне искать «Крота»? Непонятно, как эта задача вписывается в общую картину?
– Еще как вписывается! – Альвенслебен, похоже, ничуть не удивился моему вопросу. – Все эти игрушки изготовлены на основании теории торсионных полей. И нам очень важно знать, до какого уровня развития дошли ученые, занимающиеся этими вопросами. Но это не основное препятствие. Главное состоит в том, что в «Гальбе» тоже знают о древнем оружии, и они так же, как и мы, пытаются завладеть всем новым, что появляется в оборонной промышленности мира. И цель у них та же: выйти на это оружие. Они считают, что ученые, разрабатывая новые технологии, каким-то образом выступают носителями древних каббалистических тайн. Теперь все понятно?
Да уж, теперь точно все понятно.
Затем он попросил меня рассказать о моем последнем задании, которое я выполнял вместе с Мариной. Задания, с которого я еле ноги унес.
У Альвенслебена всегда так. Все наши встречи начинаются с философских бесед, затем он просит меня в мельчайших подробностях рассказать о последнем задании, и только потом выясняется, что у него есть еще что-то. Я удобно уселся в кресло и начал свое повествование, стараясь не упустить ни малейшей детали.
Вначале я рассказал ему о подготовительной части, когда Марине удалось добыть необходимые сведения о секретном российском проекте «Крот» – новом оружии, сконструированном на базе торсионных технологий. Подробностей задания Марины я не знал, но догадывался. Главное заключалось в том, что мы точно понимали, что ищем, и продолжать выполнять задание по раскрытию «Крота» нас послали уже вместе. Замечательно: мы вдвоем!
* * *
Белогорск26 км от границы России с Китаем
1 февраля 2004 г., 11:00
В дивизию войск специального назначения из Подмосковного военного округа для дальнейшего прохождения службы прибыл майор В.Н. Груздев.