Истерман Дэниел. Имя Зверя

   — Возьми, — сказал он, протягивая ей пистолет. — Даже если ты будешь просто махать им, все же лучше, чем ничего.
   — Хорошо, — ответила Айше. — С этим я умею обращаться. Рашид научил меня.
   — Прекрасно! Стреляй при необходимости.
   Коридор снаружи был пуст. Дым и крики не привлекали ничьего внимания. Майкл запер за собой дверь и положил ключ в карман. Часовой мог бы выломать дверь, но Майкл рассчитывал, что он не придет в себя в течение двух часов.
   Они двинулись по коридору в том направлении, куда Голландец увел Папу. Майкл шел впереди. Галерея продолжалась около сотни ярдов, а затем резко повернула под прямым углом. Они остановились у поворота. Майкл пропустил Айше вперед, как будто он конвоировал ее, и они вышли из-за угла.
   В конце короткого коридора была дверь из эбенового дерева. Перед ней стоял на страже мухтасиб. Он потерял бдительность. В глубине пирамиды, посреди пустыни нападение казалось немыслимым.
   Они оказались в нескольких футах от часового, прежде чем тот что-то заподозрил. Но к тому времени, как его подозрения переросли в уверенность, пистолет Майкла уже был приставлен к его виску.
   — Брось оружие на пол. Пошевеливайся. Только без фокусов, не строй из себя мученика.
   Мухтасиб угрюмо повиновался.
   — Внутри много людей?
   Мухтасиб молчал.
   Ударом в лицо Майкл сломал ему нос. Мухтасиб закричал от боли.
   — Мне нужно знать, сколько там людей.
   Часовой по-прежнему отказывался отвечать.
   Майкл снова поднял руку.
   — Шейх. Голландец. Старик. Несколько священников. Клянусь, больше никого!
   Майкл ударил его рукояткой пистолета в висок. Сейчас было не до щепетильности.
   Айше отворила дверь, и Майкл неслышно вошел в проход, держа «беретту» перед собой.
   Папа сидел в кресле. Рядом с ним находился человек, в котором Майкл узнал эль-Куртуби. Позади Папы стоял Голландец, приставив пистолет ему к затылку. При появлении Майкла он обернулся.
   — Не советую стрелять, мистер Хант, — сказал он. — Вы же не можете быть уверены, что я не успею пристрелить его.
   — Это будет последнее, что вы совершите в жизни.
   — Тем не менее.
   Надолго наступила тишина. Майкл не мог рисковать. Если он пошевелится, в голове Папы окажется пуля.
   — А теперь, — сказал Голландец, — бросайте оружие. Думаю, вы меня уже достаточно хорошо знаете. Я застрелю Папу без колебаний. Его жизнь зависит от вас.
   Майкл бросил пистолет.
   — Я рад, что у вас еще осталось немного разума, мистер Хант. — Голландец направил свой пистолет на Майкла. — Идите сюда.
   Майкл сделал несколько шагов вперед. Он был в ярости, его душила ненависть к этому человеку, но он осознавал свою беспомощность.
   — Становитесь на колени.
   Майкл неохотно опустился на пол. Он вспомнил, как Голландец перерезал человеку горло в кафе для немых. И он слышал от Айше рассказ о гибели Григория и Фадвы.
   — Не судьба вам убить меня, мистер Хант. Я нужен Аллаху. Он избрал меня своим орудием. Все и вся, стоящие на моем пути, будет сметено.
   Голландец опускал пистолет, пока его дуло не прикоснулось к затылку Майклу. Он не испытывал никаких особенных чувств — он убил многих людей, убьет еще одного. В этот момент он услышал резкий щелчок и оглянулся.
   Женщина целилась в него из пистолета. Он забыл про нее. Он столько лет учил себя считать женщин пустым местом, что они в самом деле превратились для него в ничто. И вот женщина угрожает ему. Он поднял руку.
   Айше выстрелила. Прогремело эхо. Пуля ударила Голландца в грудь, и он пошатнулся.
   — Нет! — закричал он. — Ты не имеешь права!
   Она выстрелила снова и снова попала.
   — Аллах... избрал меня!
   Его рука дрожала, но он прицелился и выстрелил. Пуля прошла мимо. Айше выстрелила еще раз, пуля попала ему в плечо и отбросила назад. Голландец споткнулся и упал на колени.
   — Помнишь маленькую девочку? — спросила Айше. — Ты сам говорил, что она была первой каплей. Ты был прав.
   Она выстрелила три раза подряд. Пистолет выпал из его пальцев. Голландец смотрел на нее, и ей показалось, что он глядит умоляюще, как будто просит о милосердии. Она покачала головой. Бог милостив. Так пусть Бог с ним и разбирается. Она нажала на спуск в последний раз.

Глава 81

   Эль-Куртуби был безоружен. Какое-то мгновение он собирался прыгнуть на Майкла, но передумал. Священники, принимавшие участие в маскараде, убежали. Возможно, они приведут помощь. Все они были бывшими священниками, как и он сам.
   — Вы в порядке, Ваше Святейшество? — Майкл подошел к Папе, пока Айше держала эль-Куртуби на мушке.
   — Да, мистер Хант. Я в полном порядке. Немного устал, но в остальном все нормально. Спасибо. Спасибо, что пришли за мной.
   — Едва ли будет просто вызволить вас отсюда. Судя по всему, у него тут еще много солдат.
   Папа покачал головой.
   — Я никуда не уйду, — сказал он.
   — Не понимаю.
   — Вы и ваша подруга должны как можно скорее уходить.
   Эль-Куртуби заминировал пирамиду. Она взорвется меньше чем через час. Мне не удастся выбраться отсюда. Здесь слишком много лестниц, слишком много колодцев.
   — Но мы не можем бросить вас здесь.
   — Я буду не один. — Он кивнул в сторону эль-Куртуби. — Со мной будет он. Нам есть о чем поговорить. Время пролетит быстро.
   — Но мы должны забрать его с собой.
   Папа взглянул на эль-Куртуби, затем снова на Майкла:
   — Для чего? Чтобы предать его в руки правосудия? Что земное правосудие может сделать с таким существом? Он президент Египта. Это гарантирует ему неприкосновенность. Наверняка найдется кто-нибудь, в чьих интересах будет сохранить ему жизнь. Если же он останется здесь, то не сможет подать сигнал к началу своей террористической кампании. Вы же, с другой стороны, сможете поведать миру, что здесь произошло. Язнаю, кто вы такой, и полагаю, что вы способны это сделать. Я очень любил вашего брата. Он высоко отзывался о вас. Пожалуйста, уходите, Майкл. Пока еще не поздно.
   — Но...
   — Майкл, я — Папа. Мне дарована власть над собственной жизнью и смертью. Не тратьте время на споры. Отдайте мне пистолет Голландца. Он мне понадобится, чтобы утихомиривать Леопольдо.
   Они поняли, что ничего не могут сделать. Папа был прав. Если они попытаются вытащить его наружу, то все погибнут. Майкл подобрал пистолет Голландца и отдал его Папе.
   — Леопольдо, подойди и сядь на пол около меня. У наших друзей много своих дел.
   Его рука не дрогнула, когда он направил оружие на эль-Куртуби. Испанец поколебался, но затем сел на пол лицом к старому другу.
   — До свидания, Майкл. Я рад был познакомиться с вами. Пожалуйста, молитесь за меня.
   Майкл подошел к нему и поцеловал старику руку. Айше последовала его примеру.

* * *

   Никто не пытался остановить их. Слухи о смерти Голландца и предстоящем взрыве заставили солдат подумать о спасении собственной шкуры. Больше всего Майкл с Айше боялись, что заблудятся в лабиринте колодцев и туннелей. Айше шла впереди. Примерно на полпути они остановились. Туннель, по которому они шли, раздваивался. Неверное решение могло стоить им жизни.
   — Я не помню, чтобы мы проходили это место, — сказала Айше.
   Майкл покачал головой:
   — Мы были спиной к нему. И не в таком положении, чтобы что-то запоминать.
   — Правая галерея отходит под меньшим углом. Я бы рискнула.
   — Тебе виднее.
   Они двинулись дальше. Прошло больше двадцати минут. Им нужно было выбраться из пирамиды до первых взрывов и отойти от нее подальше. Галерея все продолжалась, прямая как стрела, протянувшись через все огромное сооружение.
   Внезапно погасли лампочки. Беглецов окружила такая темнота, как будто они были погребены заживо.
   У Майкла сохранился фонарик, но батарейки сильно сели, и он давал очень слабый свет. Впрочем, его было достаточно, чтобы они могли двигаться дальше. Майкл молился, чтобы батареек хватило, пока они не доберутся до выхода. Если доберутся.
   Теперь они уже не шли, а бежали по темному туннелю, и тусклое пятно света прыгало в пару футов перед ними. Если бы они не так торопились, то заметили бы вертикальную шахту.
   Айше обогнала Майкла и бежала в трех или четырех футах впереди него, когда внезапно вскрикнула и пропала. Майкл остановился. В нескольких дюймах перед ним в полу зиял широкий провал. Он напрягал слух, но слышал только ужасную тишину.
   Майкл подполз к краю и посветил фонариком вниз. Бесполезно. Майкл не видел ничего, кроме темноты. В отчаянии от откинулся назад. Они почти спаслись — и секундная неосторожность все погубила!
   Внезапно он услышал какой-то звук, затем снизу раздался голос Айше:
   — Майкл... Ты слышишь... меня?
   Он снова наклонился над краем, не в силах поверить тому, что она еще жива.
   — Я слышу тебя. Ты далеко?
   — Недалеко... Я... я думаю, что упала на какой-то карниз. Я не знаю, насколько глубоко. Точно над собой я вижу твой фонарик. Ты можешь... протянуть руку? Я попытаюсь достать до нее.
   Майкл свесился так далеко, как только осмеливался, но его рука ничего не находила. Айше была слишком далеко. А время быстро истекало. Он сделал новую попытку, опустив руку еще чуть ниже и двигая ею слева направо. И наконец он ощутил прикосновение пальцев Айше.
   — Ты можешь приподняться повыше?
   — Я стою на цыпочках. Я попробую прыгнуть. Ты только держи руку на одном месте.
   Айше подпрыгнула, но промахнулась и снова упала на карниз. Она не знала, из чего он сделан и насколько прочен, выдержит ли он повторные толчки.
   — Еще! — крикнула она.
   На этот раз их руки соприкоснулись, но прежде чем Майкл успел схватить ее, она снова упала. На этот раз Айше почувствовала, что карниз задрожал. От него откололся и упал вниз камень. Он падал очень долго.
   Айше закрыла глаза:
   — Ты готов, Майкл?
   — Да.
   — Когда я скажу «Давай!»
   Последовала секундная пауза.
   — Давай!
   Она подпрыгнула. Его пальцы схватили ее запястье, и он изо всех сил вцепился в него. На этот раз Майкл ее не выпустил, хотя ему казалось, что плечевая кость сейчас вырвется из сустава. Он потащил Айше наверх. Она отчаянно старалась найти опору в стене шахты. Один фут, два фута, грубый камень обдирает локти и колени, три фута, и наконец ее руки показались над отверстием. Майкл рванул ее на себя, и спустя секунду она уже лежала, раскинув руки, на полу коридора, задыхаясь и плача от облегчения.
   Но Майкл не позволил ей расслабляться.
   — Мы должны идти, — сказал он. — Пирамида взорвется через пятнадцать минут.
   — Нужно вернуться к той развилке.
   — Нет времени. Перепрыгнем через колодец.
   Он осветил фонариком отверстие, но луч не доставал до другого края.
   — Какая здесь может быть ширина? — спросил он.
   — Нешироко. Четыре, может быть пять футов.
   — Я прыгну первым. Если перепрыгну, то смогу поймать тебя.
   Майкл положил фонарик на край колодца и разбежался. Айше увидела, как он прыгнул и исчез во тьме. Через мгновение она услышала, что он с шумом приземлился на другой стороне. Тишина, затем раздался его задыхающийся голос:
   — Тут все шесть будут. Сможешь перепрыгнуть?
   — А какой выбор?
   Она отошла назад, глубоко вздохнула и побежала. Через мгновение она прыгнула в темноту. Ее ноги коснулись камня, и тут же Майкл схватил ее и благополучно вытащил на другую сторону.
   — Пошли, — лаконично сказал он.
   Коридор стал круто опускаться и примерно через сотню ярдов резко повернул. Впереди они увидели свет. Меньше чем через минуту они уже были у отверстия, через которое вошли в пирамиду. Снаружи как полярный пейзаж лежала белая и сверкающая пустыня.
   Они поспешили по аллее сфинксов. Часовые, убегая, забыли трех мулов. Майкл и Айше поспешно залезли на них и поскакали по следам, оставленным мухтасибами. И в этот момент они услышали первый взрыв — приглушенный грохот, который, казалось, прилетел из глубин земли. За ним последовал другой, затем целая серия.
   Они оглянулись. На западной стене пирамиды высоко над землей появилась огромная трещина. Раздался очередной взрыв, и трещина превратилась в зияющую дыру. Последующие взрывы разрушили огромное сооружение сразу в нескольких местах. В ясное небо поднимался столб густого черного дыма. Вся пирамида стала сотрясаться и проваливаться.

* * *

   Разрушение пирамиды продолжалось полчаса, и все это время они смотрели на нее, не в силах отвести взгляда. Когда все кончилось, от черной пирамиды не осталось ничего, кроме огромной кучи обломков. В небо поднимался дым. Его было видно за многие мили. Повернув мулов, они направились в долгий путь к Дахле.

* * *

   Они ехали медленно, не в силах заставить своих мулов сменить неторопливый шаг на бег. Даже здесь, за много миль к востоку от великого Песчаного Моря, их путь пересекали небольшие песчаные барханы, обращенные с севера к югу. Еще дальше на запад попадались барханы, возвышавшиеся больше чем на тысячу футов. Их восточные склоны были засыпаны густым снегом, но западные по-прежнему открывали взору темную красновато-коричневую поверхность. Время от времени порыв ветра срывал с вершин барханов клубы песка. К полудню на пустыню опустился туман. На их пути лежали клубящиеся белые полосы. Туман был холодным и сырым, и им казалось, что он проникает в них до костей. Они устали, замерзли и хотели есть. Все, что произошло с ними, казалось таким бессмысленным!
   Иногда туман расступался, как по волшебству, и тогда они смутно видели вдали гряду высоких, замерзших барханов; на их пологие западные склоны падали лучи солнца, и казалось, что песчаные горы парят в воздухе. Им попадались побелевшие кости верблюдов, стволы окаменевших деревьев — останков древнего леса, который рос здесь до того, как солнце и ветер превратили все в песок. Затем туман снова опускался на путников.
   Айше дрожала и старалась держаться поближе к Майклу.
   — Я говорил, что люблю тебя? — спросил Майкл.
   — Да, — ответила она. — Но можешь сказать еще раз.
   И он сказал эти слова. Айше протянула руку и прикоснулась к нему.
   — Мой брат ошибался, — сказал Майкл, поглаживая ее руку.
   — Ошибался? В чем?
   — В том, что боялся этого. Что находил в этом грех. В тебе.
   — Я тоже люблю тебя, — прошептала она.
   Туман за их спиной на мгновение расступился.
   В воздух поднимался столб черного дыма. Затем туман сомкнулся, и дым перестал быть виден.

Глава 82

   Лондон, 13 января 2000 г. 15.00
   — Конечно, мы знали про Перси Хэвиленда.
   Премьер-министр откинулся на спинку кресла, весьма довольный собой. Теперь, когда эль-Куртуби убран с дороги, Перси Хэвиленд превратился в золу, а Папа и его проклятая конференция остались в прошлом, все оказалось даже лучше, чем он мог надеяться. Он внимательно выслушал полный отчет Майкла Ханта о происшедшем. Он полагал, что Хант захочет медаль или что-нибудь в этом роде. Ладно, он не возражает. Этот человек прошел через суровое испытание.
   Майкл и Айше сумели добраться до Дахлы. На это им потребовалось два дня, и они едва не умирали.
   К тому времени, как они попали в оазис, в Египте все пошло кувырком. Известие о смерти эль-Куртуби ввергло режим в панику. Майкл нашел в своем бумажнике телефон, который дал ему Юсуф эль-Хайдари после расстрела поезда. Воспользовавшись им, Майкл шел на риск, но у них с Айше не было другого выхода. Эль-Хайдари так же стремился выбраться из Египта, как и они. В обмен на обещание Майкла помочь ему попасть в Великобританию он переправил их в Александрию, где они сели на корабль, на котором прибыли на Кипр. Оттуда самолет британских ВВС доставил их в Англию. Этот маршрут подготовил еще Том Холли. Четыре дня понадобилось на то, чтобы организовать встречу с премьер-министром.
   — Я полагаю, — сказал премьер, — что теперь, когда эль-Куртуби и этот Голландец мертвы, их люди утихомирятся. Обычно всегда так происходит, верно? Если убрать харизматического лидера, то его организация рушится.
   — Прошу прощения, сэр, но я не согласен. Не думаю, что угроза миновала.
   — В самом деле? Это крайне досадно. Люди ужасно встревожены после того, что произошло с Папой. Было бы очень неплохо сообщить им, что мы разделались с теми, кто стоял за всем этим.
   — Не думаю, что нам это удалось, сэр... Я... Том Холли перед своей гибелью передал мне кое-что. Один список.
   Майкл полез в карман и достал листок бумаги, который вручил ему Том. Сейчас он думал о Томе, обо всем, через что тот прошел ради этого момента. Майклу еще предстояло посетить Линду и рассказать ей о гибели мужа.
   Премьер-министр взглянул на список и положил его на стол.
   — Я не понимаю, — сказал он. — Что это такое?
   Майкл объяснил. Лицо политика искривилось.
   — Но вы же не всерьез предполагаете, что... некоторые из этих людей участвовали в заговоре? Я вижу тут очень известные имена. Мы не можем просто так...
   — Список написан рукой Перси Хэвиленда. Думаю, это можно проверить. Я полагаю, что если вы просмотрите личные архивы Перси, то найдете все необходимые доказательства. МИ-5 или Особый отдел без труда свяжут концы с концами. Что касается европейцев, то ими могут заняться соответствующие службы.
   Наступила долгая пауза.
   — А... Есть ли копии этого списка?
   Майкл покачал головой:
   — Нет, сэр. Это оригинал.
   — Ясно. Спасибо, что принесли его мне. Я правильно понял, что могу оставить его себе?
   — Да. Я передаю его вам.
   — Отлично. Вы проделали огромную работу. Но мне не нужно говорить вам, какое это потрясение. Некоторых из этих людей я знаю лично, причем очень хорошо.
   — Я уверен, сэр, что вы не позволите этому обстоятельству повлиять на ваше решение.
   — Что? Нет, конечно нет. Разумеется нет. Однако вы должны понимать, что мы столкнулись с... чрезвычайно деликатной проблемой. Ваш опыт разведывательной работы должен подтвердить вам это. Мы просто не можем... вот так взять и обнародовать эти сведения. Придется действовать осторожно. На это может потребоваться какое-то время.
   — Но я бы посоветовал вам не слишком медлить, сэр. Террористическая кампания может начаться в любой момент.
   — Да, я вполне понимаю. Но спешка тоже ни к чему. Я позабочусь, чтобы этим делом занялись нужные люди. Спасибо, услуги не окажутся забытыми. — Он взглянул на часы. — Боже мой, неужели уже столько времени? Прошу извинить меня, но через несколько минут мне предстоит важная встреча с сирийским послом.
   Премьер-министр поднялся и протянул руку. Майкл улыбнулся и пожал ее. Дверь отворилась. Личный секретарь премьера ждал Майкла, чтобы проводить его.
   — Спасибо, что приняли меня, господин премьер-министр. Итак, я оставляю все в ваших руках.
   — Да, конечно. Уверяю вас, мы примем соответствующие меры. Еще раз благодарю вас. Удачи вас!
   Когда Майкл ушел, премьер-министр приказал секретарю проследить, чтобы его никто не беспокоил. Он прочел список, врученный ему Майклом, размышляя над каждым именем, в конце концов он выписал три из них на отдельный лист бумаги, после чего порвал список в клочки и выбросил их в корзину для мусора. «Людям вроде Майкла Ханта, — думал он, — ничего не стоит приносить мне подобные списки. Но этот номер не пройдет. Невозможно взять и арестовать человека, подобного сэру Лайонелу Бейли, не вызвав при этом общественного возмущения. В стране и так достаточно недовольства, чтобы еще подпитывать его слухами и скандалами. Троих козлов отпущения будет достаточно для соблюдения приличий». На уик-энде он поговорит с сэром Лайонелом. У Лайонела есть здравый смысл. Ненавязчивый дружеский совет он воспримет правильно. В конце концов, все, чего не хватает людям, — это капельки благоразумия.

Заключение

   Оксфорд, август 2000 г.
   Они вышли с кладбища на яркое послеполуденное солнце. Во время службы Майкл замечал, как люди показывали на Айше и шептали, что это «та женщина». Сестра не разговаривала с ним. Чуть поодаль стояла Кэрол. Ее беременность оказалась выдумкой, она нашла себе жениха, телевизионного продюсера, который когда-то ненадолго получил известность, рекламируя фруктовую жевательную резинку. Майкл надеялся, что она будет счастлива. Странно, но ему действительно этого хотелось.
   Его мать слегла после известия о гибели Пола. Все ее египетские родственники также погибли в пожаре, уничтожившем Каир. Она так и не оправилась. Она не хотела выздоравливать. Майкл думал, что если существует посмертная жизнь, там она найдет счастье и успокоение.
   Когда последние провожающие ушли, он направился к беседке в углу сада.
   — Сегодня вечером я возвращаюсь в Лондон, — сказала Айше.
   — Жалко. Это необходимо?
   Она кивнула:
   — Сегодня заседание комитета, я должна на нем присутствовать.
   По приезде в Англию Айше стала ведущей фигурой либеральной оппозиции, желающей сменить форму правления в Египте. Британское правительство терпело их деятельность, хотя и не спускало с них глаз. Ходили слухи, что их финансирует ЦРУ, но Айше отрицала это. Египет по-прежнему оставался исламской республикой. Правительство убедило население, что все бедствия — чума и великий пожар — были работой вражеских агентов. Египтяне не впускали в страну даже благотворительные организации.
   — Ты надолго уезжаешь? — спросил Майкл.
   — На пару дней. Ты можешь поехать со мной. Зачем тебе оставаться здесь?
   Майкл покачал головой.
   — Есть кое-какие дела, — сказал он.
   Он получил место в Оксфордском университете, в колледже Св. Антония. Платили мало, но и нагрузка была невелика. Он собирался написать книгу — исследование фундаментализма.
   — Книга?
   Он покачал головой:
   — Нет. Ядумаю, настало время.
   — Для чего?
   — Пошли в дом. Я покажу тебе кое-что.
   Он поднялся в свою спальню, в которой спал еще ребенком, и достал большую коробку.
   Из нее он извлек письмо, запечатанное печатью с папским гербом. Под ним находилась маленькая коробочка с наградой из Ватикана. Он отложил их в сторону. В простой холщевой сумке хранился большой ключ. Когда-нибудь он вернется на пепелище Вавилона, чтобы открыть склеп Абу-Capra и уничтожить роспись.
   Майкл достал из коробки толстую папку. Первый листок в ней был ксерокопией списка, который он вручил премьер-министру. Он солгал, когда говорил, что копий нет. Даже эта была не единственной. К списку Перси Хэвиленда прилагался более длинный список с адресами, фотографиями и подробностями личной жизни перечисленных там людей. После возвращения он не сидел без дела.
   Майкл знал, что снова обращаться на Даунинг-стрит бессмысленно. Прочитав сообщение, что сэр Лайонел Бейли назначен британским послом во Франции, он пытался связаться с премьер-министром. Премьер поблагодарил его за помощь, но посетовал, что расписание не позволяет ему лично встретиться с Майклом. Майкл заметил, что за ним следят люди из Особого отдела.

* * *

   Фатх эль-Андалус началась в начале марта, с опозданием на два месяца. С тех пор почти каждую неделю лилась кровь. Погибло более трех тысяч человек. Но арестовали только пятерых террористов. По Египту разошелся слух, что Абу Абдалла эль-Куртуби остался жив и ждет подходящего момента, чтобы вернуться. Один из источников Майкла сообщал, что в Танте живет его сын, человек лет тридцати пяти по имени Хасан. Утверждалось, что вокруг него уже снова сгруппировались участники «Ахль эль-Самт».
   Майкл достал тяжелый автоматический пистолет и коробку с патронами.
   — Ты думаешь, что тебе удастся многих убрать? — спросила Айше.
   Он пожал плечами:
   — Почему бы и нет? Всех убивать не нужно. Достаточно разрушить сеть, посеять панику.
   — Майкл, почему этим нужно заниматься тебе? У тебя есть связи. Наверняка кто-нибудь другой...
   Он покачал головой. Достав ключ из чехла, он положил его на стол.
   — Этот ключ дали мне, — сказал он. — Я не хотел им владеть. И сейчас не хочу. Но он мой. Айше, кому-то надо это сделать. Кто-то должен поставить в этом деле точку.
   — А потом?
   — Потом ничего, — ответил он. — Потом конец.
   — Нет, — возразила она, — такое не кончается. На место тех, кого ты убьешь, придут другие. Твои пули ничего не изменят. Ты не сможешь убить страх и предрассудки. И что бы ты ни сделал, у подобных людей всегда найдутся оправдания.
   — Тогда зачем ты тратишь время с политиками? Ты тоже не можешь уничтожить фанатизм.
   — Я занимаюсь этим, потому что должна.
   — Значит, это одно и то же.
   Она вздохнула:
   — Нет, любимый, это вовсе не одно и то же.
   — Значит, ты полагаешь, что я должен все бросить? Помиловать их?
   Айше немного подумала, потом медленно покачала головой:
   — Нет. Нет, не думаю. Они ответственны за смерть сотен невинных людей. Они не должны избежать наказания. Но ты все время должен помнить, что на этом ничего не закончится.
   Майкл встал и подошел к окну, выходившему в сад. Газон давно не подстригали, розы никто не обрезал, с тех пор как умер отец. Он хотел вернуться сюда, чтобы жить здесь. Они с Айше могли бы родить детей.
   — Мне по-прежнему снится тот сон, — произнес он.
   — Пирамида? Ты мне не рассказывал.
   — Примерно раз в неделю. Я не могу избавиться от него.
   — Может быть, тебе стоит показаться врачу...
   Он махнул рукой:
   — Нет, бесполезно. Против этого не помогут никакие лекарства.
   Айше подошла к Майклу и крепко обняла его. Снаружи сияло солнце. День был великолепный, какие редко бывают — безоблачный и солнечный.