Натали Иствуд
Девушка из высшего общества
1
Кажется, все готово… Кэтрин остановилась и, окинув столовую придирчивым взглядом, осталась довольна: на белоснежной скатерти поблескивал хрусталь и фамильное серебро, в воздухе витал аромат свежесрезанных роз… Отец будет доволен. Она покосилась на часы на каминной полке. Через полчаса прибудут гости, а пока…
– Ты прекрасно выглядишь, дорогая! – раздался у нее за спиной голос Артура.
Она обернулась и, подойдя к жениху, поправила узел его галстука, а Артур, не скрывая восхищения, задержал взгляд на глубоком вырезе вечернего платья.
– В этом наряде ты похожа на прекрасного лебедя!
Кэтрин улыбнулась.
– Ты тоже прекрасно выглядишь, – сказала она, а про себя подумала, что Артур очень похож на отца: та же уверенность в себе, та же представительная внешность, те же повадки лидера.
Артур подошел и поцеловал ее в губы – легко и аккуратно. И Кэтрин пришло в голову, что ее жених аккуратен во всем: аккуратный поцелуй, аккуратная складка на брюках, аккуратный прямой пробор в волосах…
– Помнишь, я говорил тебе о проблеме с поставщиком из Глазго? – спросил он, понизив голос, как будто боялся, что их подслушают, и, не дожидаясь ответа, принялся в деталях расписывать свои «подвиги» на фирме.
Кэтрин нужно было пойти поговорить с поваром, но она терпеливо слушала. Она привыкла служить Артуру благодарной аудиторией. На людях ее жених разговорчивостью не отличался и только наедине с ней забывал о свойственной ему осторожности. Иной раз Кэтрин приходило в голову, что Артур может в полной мере насладиться своими победами лишь после того, как расскажет о них ей.
Вскоре прибыли гости и обед начался. Кэтрин посадила Артура рядом с отцом. В свои сорок с небольшим Артур Пайпер был вице-президентом компании, и все поговаривали, что со временем он заменит Генри Эшби, особенно учитывая его скорую женитьбу на Кэтрин.
Кэтрин задержала взгляд на отце и невольно улыбнулась: в свои шестьдесят Генри Эшби был строен и подтянут, а взгляд его серых глаз не потерял остроты. С годами черты его лица стали жестче и выразительнее, а темно-русые волосы, тронутые благородной сединой, не поредели.
– Великолепный стол, Кэтрин! – сказал отец, поднимая бокал. – Дочь, сегодня ты превзошла саму себя!
Отец улыбнулся, и у Кэтрин запела душа. Генри Эшби был жестким, суровым человеком, и порой, особенно в последние годы, когда матери не стало, Кэтрин приходилось нелегко, но она очень любила и уважала его.
– Как я завидую молодым и стройным! – заметила соседка Кэтрин, жена исполнительного директора, и кивнула на едва тронутый шоколадный десерт на тарелке Кэтрин. – А мне приходится отказывать себе в маленьких радостях!
– Зачем же себя так мучить? – с милой улыбкой возразила Кэтрин. – У вас прекрасная фигура. И дивное платье, – добавила она.
– Вам нравится? – оживилась соседка. – Муж привез его из Италии. – И она принялась с воодушевлением расписывать последнюю коллекцию Валентине.
Кэтрин с улыбкой внимала ее болтовне, а сама поглядывала на Артура. Тот беседовал с отцом, машинально поглаживая ножку фужера. Глядя, как его сильные загорелые пальцы скользят вверх и вниз, Кэтрин внезапно ощутила горячую волну возбуждения.
– Не могу не согласиться, – сказала она, кивая соседке. – Мне тоже по душе итальянский стиль.
Кэтрин вспомнила, как они с Артуром впервые занимались любовью. Она была так возбуждена и так рада, что нашла наконец достойного мужчину, который избавит ее от бремени девственности, что когда все закончилось очень быстро и оказалось не столь захватывающим, как ей представлялось в мечтах, ощутила разочарование.
Нет, Артур был нежен и внимателен, но на фоне ее необузданных эротических фантазий прикосновения жениха показались Кэтрин несколько пресными. А его замечание, когда все закончилось, и вовсе повергло ее в замешательство:
– Детка, ты чуть не лишила меня глаза! Кто бы мог подумать, что в постели ты такая… такая спортивная! – Он улыбнулся, словно хотел смягчить удар. – Только не подумай, что я жалуюсь… Просто удивлен, вот и все.
Таким образом Артур раз и навсегда дал ей понять, что ее страсть выходит за рамки дозволенного, и с того дня она вела себя более сдержанно. Теперь и спальня стала местом, где приходилось следить за манерами.
Кэтрин зачерпнула ложкой десерт и в очередной раз с заинтересованным видом кивнула словоохотливой соседке, а сама снова кинула взгляд на Артура. Тот отправил в рот ложку десерта, и Кэтрин представила себе, как целует его в губы, а потом в шею, бронзовую от загара, покрытую жесткими курчавыми волосками грудь, спускается ниже, на плоский, мускулистый живот…
– Хотите еще шерри? – с любезной улыбкой обратилась она к соседке.
– С удовольствием!
Со стороны хозяина застолья раздался взрыв смеха, и Артур обратился к невесте:
– Кэтрин, Генри только что рассказал мне про твои студенческие увлечения. Неужели это правда?
– Что именно? – Кэтрин чуть заметно вскинула бровь. – Отец великолепный рассказчик, хотя иной раз и придает фактам излишнюю эмоциональную окраску.
– Дочь, я рассказал Артуру, как ты в свое время увлекалась хиппи.
Кэтрин с силой сжала ложку, но ни в голосе, ни в лице не промелькнуло и тени волнения.
– Папа, а ты не боишься, что Артур сбежит из-под венца?
– Ну что ты! – со смешком возразил отец. – Ведь он у нас не из робкого десятка.
Кэтрин отпила глоток шерри, сохраняя на лице деланную улыбку, хотя тема не доставляла ей ни малейшего удовольствия.
– Из-под венца-то я не убегу, – улыбнулся Артур, – но представить себе Кэтрин в образе хиппи… – он покачал головой, – нет, это выше моих сил.
– А Кэтрин не жила в коммуне и не носила четки, – сказал Генри, – до этого, слава Богу, дело не дошло. Просто, когда ей стукнуло двадцать, пришла ко мне и заявила: мол, так и так, хочу вступить в Корпус мира.
Повисла пауза, а потом раздалось несколько смешков.
– Папа, прошу тебя, не надо! – молила в душе Кэтрин. Не делай мои тайны предметом обеденной болтовни!
Она вытерла губы накрахмаленной салфеткой и, стараясь не выдать волнения, заметила:
– Вряд ли мои ошибки юности представляют интерес для гостей.
Отец чуть заметно нахмурился, и Кэтрин поняла, что он недоволен. Генри Эшби не любил, когда ему перечат.
– Детка, неужто вам в голову взбрело вступить в такую организацию? – округлив глаза, спросила соседка. – Ведь, если я не ошибаюсь, это…
– Просто я была молода, – пожав плечами, с небрежной улыбкой сказала Кэтрин. – Молода и глупа. – И ее пальцы еще сильнее сжали серебряную ложку.
– А ты у меня, оказывается, бунтарка! – заметил Артур со снисходительной улыбкой, как будто речь шла о девочке лет десяти.
Генри Эшби откинулся и кресле и взирал на дочь с видом умудренного жизненным опытом мужчины, привыкшего защищать недалеких женщин от последствий их сумасбродных ошибок.
– Кэтрин быстро избавилась от этой дури. Пришлось прочесть ей всего одну лекцию об устройстве жизни, – усмехнулся он. – Просто я, как старый брюзга, не могу упустить случая поддразнить дочь.
Кэтрин улыбнулась, и, глядя на нее, никто бы не догадался, каково ей сейчас.
– Может, перейдем в гостиную? – предложила она с самым непринужденным видом.
Все встали и не спеша, потянулись в гостиную. Примерно через час, когда Кэтрин под ненавязчивые звуки струнного ансамбля вела светскую беседу с гостями, по большей части сотрудниками возглавляемой отцом компании, к ней полошел официант и, встав у нее за спиной, шепнул:
– Там какой-то человек хочет поговорить с мистером Эшби. Ему объяснили, что сейчас не время, но он не уходит. Пришлось проводить его в библиотеку.
– Кто бы это мог быть? – нахмурилась Кэтрин и, извинившись перед гостями, отправилась в библиотеку. Она не хотела омрачать отцу день рождения и решила, что разберется с незваным посетителем сама.
Открыв дверь, она на миг замерла, сраженная представшей перед ней картиной. На начищенном до блеска письменном столе красного дерена красовались потертые мотоциклетные ботинки. Через миг их обладатель чертыхнулся и произнес:
– Вот это класс!
Поначалу Кэтрин подумала, что замечание относится к ней, но, проследив за взглядом гостя, сообразила, что он ее вовсе не заметил, а с неподдельным интересом изучает кожаные с золотым тиснением переплеты старинных фолиантов.
– Чем могу служить? – спросила Кэтрин холодно-любезно, и цвет ее глаз приобрел оттенок стали.
К ее удивлению, незнакомец ничуть не смутился и, сбросив ноги со стола на ковер, продолжил сидеть, пристально изучая хозяйку.
Кэтрин поправила выбившуюся из прически прядь непокорных каштановых волос и внезапно почувствовала странное сочетание неловкости и симпатии. Незнакомец – в черной футболке, кожаной потертой косухе и линялых джинсах – выглядел в интерьере библиотеки крайне неуместно. У него были длинные до плеч пепельно-русые волосы и дерзкие янтарно-рыжие как у рыси глаза. На вид он был чуть моложе ее, лет двадцати пяти.
Он смотрел на нее не отрываясь – не то чтобы раздевая взглядом и оценивая, но слишком уж пристально и выразительно.
– Чем могу служить? – повторила Кэтрин.
– Я хочу поговорить с Генри Эшби.
– Его нет дома.
– Неправда, – не отрывая от нее глаз, возразил незнакомец. – Я точно знаю: он сейчас дома.
Какого черта он рассматривает ее как экзотическое животное в зоопарке?!
– Если вы хотите поговорить с ним по делу, позвоните в офис и секретарша назначит вам время.
– Дохлый номер! – фыркнул тот. – Эта стерва меня отшила.
– Извините, но я ничем не могу вам помочь, – ледяным тоном ответила Кэтрин.
Незнакомец поднялся и, шагнув к ней, спросил:
– Не можете? А вы кто: жена, дочь? Неужели вы не можете устроить мне с ним встречу?
Кэтрин слегка подняла голову и, глядя на него свысока с подчеркнуто враждебным выражением – излюбленный прием отца, – сказала:
– Я его дочь Кэтрин. Сегодня у отца праздник. – И тут, же спохватилась, зачем она назвала свое имя? Да что же это на нее нашло?
– В таком случае я встречусь с ним завтра.
– Боюсь, и завтра ничего не получится.
– Черт! – Незнакомец взглянул на нее с досадой и мотнул головой. – А я-то, кретин, понадеялся, что вы поймете!..
– Что я должна понять? – Казалось, слова вырываются наружу помимо ее воли.
Незнакомец вышел из-за стола и, не отрывая от ее лица медово-желтых глаз, произнес низким напряженным шепотом:
– Как только вы вошли, у меня возникло ощущение, что вы наверняка поймете. – Его глаза блуждали по ее телу беззастенчиво, словно только он один знал, что под элегантным вечерним платьем прячется распутница.
У Кэтрин пересохло во рту, а в голове промелькнул образ: рука незнакомца ложится на лиф платья и спускает его с плеч… Видение длилось лишь мгновение, но результат не замедлил себя ждать: по телу разлилось тепло. Кэтрин тут же ощутила отвращение к себе.
Незнакомец усмехнулся, словно прочитав ее мысли, и его большой чувственный рот скривился в ухмылке. Он стукнул носком ботинка по непрезентабельному на вид кейсу, прислоненному к боковой стенке письменного стола, и, глядя ей в глаза, спросил:
– Знаете, что у меня там?
Завороженная его взглядом, Кэтрин молча покачала головой.
– Последнее слово техники.
– Не понимаю…
И тут на его лице появилась другая улыбка – широкая, мальчишеская и такая обезоруживающая, что Кэтрин и сама невольно улыбнулась. А незнакомец схватил кейс с пола и швырнул его на стол, разметав аккуратно сложенные стопки бумаг.
– Да эта штука будет покруче изобретения колеса! Открытия огня и паровой машины! Понимаете?
Кэтрин пыталась сохранять холодное и безучастное выражение, но впервые ей не удалось справиться с собой.
– Незнакомец подошел к ней вплотную, и, ощутив на щеке его дыхание, Кэтрин захотелось схватить его за руку и понять, в чем секрет его магнетизма.
– В этом кейсе ключи к будущему.
Какой-то миг Кэтрин стояла неподвижно, а потом, когда до нее дошел смысл его слов, она почувствовала себя обманутой и рассердилась.
– Так вы рекламный агент! – выдохнула она, с трудом скрывая необъяснимое сожаление, словно у нее из рук выпорхнула жар-птица. – И что же у вас там: уж не вечный ли двигатель?
– Я знал, что вы именно так и скажете! – усмехнулся он. – Нет, у меня там кое-что по круче.
– У отца уже есть страховой полис, – с сарказмом заметила Кэтрин. – Так что не смею вас больше задерживать.
– А вы замужем? – ни с того ни с сего спросил незнакомец.
– Нет, но я… я помолвлена. Только это вас и вовсе не касается! – опомнилась она. – Позвольте дать вам совет, мистер…
– Стентон. Рик Стентон.
– Мистер Стентон, вряд ли вам удастся встретиться с отцом. Он ведет весьма замкнутый образ жизни. – Кэтрин помолчала. – Так что советую обратиться в технический отдел компании.
– Уже обращался. Там одни ослы! Тупицы в наглаженных костюмах! – Он брезгливо поморщился. – Поэтому я и вломился к вам на вечеринку. Хотел поговорить напрямую с вашим стариком.
– Отец занят с гостями.
– Ну, тогда устройте мне встречу в понедельник, идет?
– Нет. Вряд ли ему это понравится.
– Ну вы и зануда! – Он сжал губы и хлопнул по кейсу. – Может, я зря так говорю, но от таких, как вы, меня с души воротит!
Ну и наглец!
– Не смею задерживать, – ледяным тоном повторила Кэтрин и кивнула на дверь. – Всего доброго, мистер Стентон!
– Какого черта я приперся в вашу замшелую лавочку?! Только время зря угробил!
Нет, это уж слишком! Назвать компанию отца замшелой лавочкой?!
– К вашему сведению, мистер Стентон, компания Генри Эшби – одна из самых прогрессивных и влиятельных автомобильных компаний в стране, – заявила Кэтрин, невольно копируя интонацию отца.
– Если она такая прогрессивная, как вы говорите, так почему в ней не нашлось никого, кто меня хотя бы толком выслушал?
– Полагаю, дело в том, что у вас, мистер Стентон, нет рекомендаций, – ровным голосом ответила она и подумала: да и внешний вид оставляет желать лучшего.
– Да все эти ваши рекомендации чушь собачья! – Он схватил кейс со стола и, пригладив ладонью волосы, предложил: – Давайте поставим на этом точку. Пока. А завтра в полдень я жду вас у Музея науки. Если я не появлюсь, значит, мое мнение о вас изменилось. – И он направился к двери.
Кэтрин в изумлении смотрела ему в спину.
– А я не собираюсь с вами встречаться!
Он остановился, неспешно повернулся к ней лицом и с ухмылкой возразил:
– Нет, Кэти, собираетесь. И знаете почему?
– Почему? – опешив, переспросила она.
– Потому что, несмотря на маску девушки из высшего общества, вы находите меня сексуальным. – Он улыбнулся. – Верно?
– Да как вы смеете! – возмутилась Кэтрин. – Вы просто…
– И знаете что? – с невозмутимым видом прервал ее он. – Я думаю о вас то же самое.
С этими словами он вышел, хлопнув дверью, а Кэтрин еще с минуту стояла неподвижно. Ее бросило в жар. Никто еще не говорил ей, что она сексуальна. Никто, даже Артур, ее любовник.
А потом Кэтрин стало стыдно, что она позволила этому агрессивному самовлюбленному самцу – пусть и ненадолго – до такой степени заморочить ей голову. Неужели Рик Стентон на самом деле вообразил, что она завтра с ним встретится? Черта с два! На миг Кэтрин представила себе, как этот тип приходит к музею и видит, что ее там нет, и ощутила острое чувство удовольствия.
Она возвратилась к гостям, и остаток вечера старалась не думать о Рике Стентоне.
Придя домой, Рик Стентон заметил, что в гараже горит свет. Значит, старина Джошуа все еще работает… Трудоголик, да и только! Он подошел к холодильнику, заглянул внутрь и хмыкнул. Да, не густо! Вытащил банку кока-колы, открыл ее и, сделав глоток, пошел в гараж.
– Если бы ты знал, с какой женщиной я сейчас познакомился! – объявил он с порога и развалился на старом диване. (Джошуа даже не повернул голову от верстака.) – Ты бы ее видел! Знаешь, у нее такое лицо, словно с портрета Гейнсборо… Только еще красивее. И она такая холодная! И на первый взгляд высокомерная. Высший класс! Но в глазах у нее что-то такое… Не знаю, но мне кажется, что я смог бы ее расшевелить! Черт, с ума сойти, что за женщина! – Рик растянулся на диване, поставил себе на грудь банку коки и продолжил: – Надеюсь, с ее помощью мне удастся встретиться с боссом. Если честно, меня тошнит от перспективы продаться компании ее папочки, но ведь выбора у нас нет, ведь так?
Джошуа продолжал молча работать.
Глядя, как точно и уверенно двигаются его руки, Рик в восхищении потряс головой и, вскочив, подошел к верстаку.
– Знаешь, Джош, ты гений! Ей-Богу! – Он обнял приятеля за плечи и с чувством поцеловал его в щеку.
– Какого черта?! – Джошуа отшатнулся и с негодованием уставился на приятеля. – Ты что, совсем сбрендил?
– Просто я тебя люблю, – хохотнул Рик. – Потому что ты гений.
– И нечего лезть ко мне с поцелуями, – пробурчал тот. Повел плечом, стирая со щеки поцелуй, огляделся, словно оказался тут впервые, и спросил: – А ты когда вернулся? Я не заметил, как ты вошел.
Рик улыбнулся.
– Джош, я только что вошел. Секунду назад.
Кэтрин поставила серебристый «мерседес», подарок отца к двадцати пятилетию, на стоянку у музея и вылезла из машины. Начал накрапывать дождик. Закрывая дверцу, она заметила, что у нее слегка дрожат руки. Можно еще вернуться! – сказала она себе, поправила тщательно уложенные волосы и положила ключи в висевшую на плече сумочку.
Внезапно Кэтрин ощутила смятение – словно в нее вселился некий беспокойный дух. Господи, да что с ней происходит? Что заставляет ее нести себя столь необычным образом? Кэтрин начало угнетать чувство вины. Дождь пошел сильнее, и она шагнула под козырек.
И зачем только она приехала! Кэтрин скрестила руки на груди и поежилась. На ней был строгий брючный костюм. Зря я не захватила плащ! – подумала она и повертела на пальце кольцо, подарок Артура по поводу помолвки. Не считая золотых часиков, это было единственное украшение. Как говаривала бабушка, чем меньше, тем лучше…
Нет, напрасно она сюда явилась! Конечно же, ей любопытно, что за чудо техники носит и своем потертом кейсе Рик Стентон, но, с другой стороны, если не кривить душой, то…
– Я знал, что ты придешь!
Кэтрин вздрогнула, повернулась и увидела Рика. Он поставил кейс на ступени, и, когда выпрямился, Кэтрин ощутила, как пахнут дождем его волосы. Он был все в той же косухе, джинсах и мотоциклетных ботинках.
Кэтрин засунула руки в карманы пиджака и приготовилась хранить молчание. Как это ни странно, но ей удалось заработать себе репутацию полностью владеющего собой человека именно благодаря таким паузам.
Рик нагловато улыбнулся, окинул ее пытливым взглядом и спросил:
– Ну что, прокатишься со мной на моем «харлее»?
От изумления Кэтрин округлила глаза. Никто и никогда еще не предлагал ей прокатиться на мотоцикле.
– Вообще-то я не имею обыкновения разъезжать на мотоциклах.
– Ну и что? А ты каталась хоть раз?
Кэтрин молча покачала головой, а про себя подумала: мотоциклы вечно грязные и ездить на них опасно.
– Мотоцикл – это супер! Садишься верхом и чувствуешь, как под тобой ревет и рвется вся эта мощь. – Он понизил голос, и глаза его снова принялись ласкать ее лицо. – Знаешь, это здорово похоже на секс.
Кэтрин и бровью не повела, но окончательно убедилась, что, придя на встречу с Риком Стентоном, совершила непростительную ошибку.
– Мистер Стентон, мне казалось, вы просили меня прийти по делу.
– А ты хоть когда-нибудь выходила из себя? – с интересом спросил тот.
– Разумеется. Как и все, я могу рассердиться.
– А по-настоящему? – настаивал он. – Ну так, чтобы швырнуть что-нибудь, ударить кого-нибудь или хотя бы обозвать придурком?
Кэтрин хотела дать достойный ответ, но она не удержалась и улыбнулась.
– Нет. Для этого я слишком хорошо воспитана.
Он поднял руку и провел тыльной стороной ладони по ее щеке.
– Знаешь, Кэти, а ты просто чудо.
Ее улыбка потухла. Рука у Рика была грубоватая, кожа шероховатая… Не то что у Артура: у того руки такие мягкие и гладкие, что иногда Катрин даже не осознавала, что он к ней прикасается.
– Меня зовут Кэтрин, – вскинув голову, поправила она.
– Как скажешь.
– Ну что, вы намерены поставить меня в известность, ради чего захотели со мной встретиться?
Рик рассмеялся и опустил руку.
– Ты говоришь, как преподаватель в институте, но у тебя это звучит вполне естественно.
– А вы что, учились в институте?
– Три года, пока не надоело.
– Не понимаю, как это может надоесть…
Не спрашивая разрешения, Рик взял ее за руку и повел к козлам – здание только что поставили на ремонт.
– Сядь. Сейчас я тебе покажу наше изобретение.
Кэтрин села и сложила руки на коленях. Пока он открывал замки, она не дышала. Интересно, что за секреты носит в потрепанном кейсе этот тип, внешне здорово смахивающий на коммивояжера?
Рик театральным жестом открыл крышку и, выдержав эффектную паузу, спросил:
– Ну, что скажешь? Впечатляет?
Она почувствовала разочарование.
– Смотри, Кэти, перед тобой завтрашний день автомобилестроения.
Кэтрин смотрела на железку, как говаривала покойная мама, и не могла скрыть своего неудовольствия. Наверное, из-за предсвадебных хлопот в голове у нее все смешалось… Иначе она не притащилась бы на встречу с этим типом.
– Не понимаю, зачем вы мне это показываете.
Кэтрин хотела встать, но на плечо ей легла сильная рука, и она опустилась обратно.
– Но ведь ты даже не спросила, что это такое!
– Ну и что это такое?
– Кэти, это инжектор. И Джош совершенствует его с каждым днем.
– Джош?
– Ну да, мы с ним с детства дружим. Джошуа – настоящий технический гений, – с воодушевлением пояснил он. – Да если этой штукой займется солидная фирма, ее можно будет выбросить на рынок еще до конца года!
Под солидной фирмой он имеет в виду компанию отца, подумала Кэтрин. Господи, как же она сразу не догадалась! Рик Стентон всего лишь хочет воспользоваться ею, чтобы добраться до отца!
Он обманул ее чувства, и Кэтрин стала подчеркнуто нелюбезной, что было ей несвойственно. Впрочем, она впервые тайком ушла из дома, чтобы встретиться с этим хамоватым типом. Пренебрежительно кивнув на кейс, она спросила:
– А с чего вы взяли, что эту штуку кто-нибудь купит?
– Да ты что, шутишь?! – возмутился Рик. – Как это не купит? Ты что, не поняла?
В отличие от Кэтрин он не собирался скрывать эмоции, и она ему невольно позавидовала. Наверное, это здорово – чувствовать себя таким свободным!
– Что не поняла? – уточнила она.
– Да за этой штуковиной будущее! Конечно, предстоит еще доработать механизм, но какова идея! А если маркетингом займется солидная компания, то…
– Мне показалось, что вы невысокого мнения о компании отца. Почему же тогда вы выбрали именно ее?
– Да потому что у меня нет средств наладить собственное производство! – выпалил Рик. – Неужели непонятно?
В конце концов его энтузиазм увлек Кэтрин.
– И как эта штука работает?
– Здесь я тебе показать ничего не смогу. Прошу тебя, Кэти, поговори с отцом! Уговори его со мной встретиться.
– Извините, но я вряд ли смогу вам помочь.
Рик вскинул брови и чуть заметно скривил губы. Дождь усилился, и он засунул руки в карманы куртки.
– Ну ладно, тогда давай встретимся на той неделе.
Кэтрин нахмурилась. Ну, уж нет! Встречаться с Риком Стентоном во второй раз более чем непростительно!
– Нет, это ни к чему, – холодно возразила она.
– Да расслабься ты хоть чуть-чуть! – с досадой воскликнул он. – И рискни раз в жизни. Хотя бы для разнообразия…
– Боюсь, вы меня не поняли. Я обручена. И встречаться с тобой еще раз было бы крайне неосмотрительно.
– Говоришь, неосмотрительно? – хмыкнул он. – Черт, я же не прошу тебя переспать со мной! Просто хочу познакомить тебя с людьми, которых хорошо знаю. Кэти, да отбрось ты свой дурацкий этикет!
Кэтрин изо всех сил старалась скрыть, как сильно он ее потряс. Она поднялась – прямая, пуритански строгая, словно опутанная с ног до головы правилами приличий и хорошего тона – и, открыв сумочку, достала ключи от машины.
– Ну и с кем же вы хотите меня познакомить? – спросила она ровным голосом, избегая смотреть ему в глаза.
Рик Стентон улыбнулся.
– Детка, я хочу познакомить тебя кое с кем из технарей.
– Ты прекрасно выглядишь, дорогая! – раздался у нее за спиной голос Артура.
Она обернулась и, подойдя к жениху, поправила узел его галстука, а Артур, не скрывая восхищения, задержал взгляд на глубоком вырезе вечернего платья.
– В этом наряде ты похожа на прекрасного лебедя!
Кэтрин улыбнулась.
– Ты тоже прекрасно выглядишь, – сказала она, а про себя подумала, что Артур очень похож на отца: та же уверенность в себе, та же представительная внешность, те же повадки лидера.
Артур подошел и поцеловал ее в губы – легко и аккуратно. И Кэтрин пришло в голову, что ее жених аккуратен во всем: аккуратный поцелуй, аккуратная складка на брюках, аккуратный прямой пробор в волосах…
– Помнишь, я говорил тебе о проблеме с поставщиком из Глазго? – спросил он, понизив голос, как будто боялся, что их подслушают, и, не дожидаясь ответа, принялся в деталях расписывать свои «подвиги» на фирме.
Кэтрин нужно было пойти поговорить с поваром, но она терпеливо слушала. Она привыкла служить Артуру благодарной аудиторией. На людях ее жених разговорчивостью не отличался и только наедине с ней забывал о свойственной ему осторожности. Иной раз Кэтрин приходило в голову, что Артур может в полной мере насладиться своими победами лишь после того, как расскажет о них ей.
Вскоре прибыли гости и обед начался. Кэтрин посадила Артура рядом с отцом. В свои сорок с небольшим Артур Пайпер был вице-президентом компании, и все поговаривали, что со временем он заменит Генри Эшби, особенно учитывая его скорую женитьбу на Кэтрин.
Кэтрин задержала взгляд на отце и невольно улыбнулась: в свои шестьдесят Генри Эшби был строен и подтянут, а взгляд его серых глаз не потерял остроты. С годами черты его лица стали жестче и выразительнее, а темно-русые волосы, тронутые благородной сединой, не поредели.
– Великолепный стол, Кэтрин! – сказал отец, поднимая бокал. – Дочь, сегодня ты превзошла саму себя!
Отец улыбнулся, и у Кэтрин запела душа. Генри Эшби был жестким, суровым человеком, и порой, особенно в последние годы, когда матери не стало, Кэтрин приходилось нелегко, но она очень любила и уважала его.
– Как я завидую молодым и стройным! – заметила соседка Кэтрин, жена исполнительного директора, и кивнула на едва тронутый шоколадный десерт на тарелке Кэтрин. – А мне приходится отказывать себе в маленьких радостях!
– Зачем же себя так мучить? – с милой улыбкой возразила Кэтрин. – У вас прекрасная фигура. И дивное платье, – добавила она.
– Вам нравится? – оживилась соседка. – Муж привез его из Италии. – И она принялась с воодушевлением расписывать последнюю коллекцию Валентине.
Кэтрин с улыбкой внимала ее болтовне, а сама поглядывала на Артура. Тот беседовал с отцом, машинально поглаживая ножку фужера. Глядя, как его сильные загорелые пальцы скользят вверх и вниз, Кэтрин внезапно ощутила горячую волну возбуждения.
– Не могу не согласиться, – сказала она, кивая соседке. – Мне тоже по душе итальянский стиль.
Кэтрин вспомнила, как они с Артуром впервые занимались любовью. Она была так возбуждена и так рада, что нашла наконец достойного мужчину, который избавит ее от бремени девственности, что когда все закончилось очень быстро и оказалось не столь захватывающим, как ей представлялось в мечтах, ощутила разочарование.
Нет, Артур был нежен и внимателен, но на фоне ее необузданных эротических фантазий прикосновения жениха показались Кэтрин несколько пресными. А его замечание, когда все закончилось, и вовсе повергло ее в замешательство:
– Детка, ты чуть не лишила меня глаза! Кто бы мог подумать, что в постели ты такая… такая спортивная! – Он улыбнулся, словно хотел смягчить удар. – Только не подумай, что я жалуюсь… Просто удивлен, вот и все.
Таким образом Артур раз и навсегда дал ей понять, что ее страсть выходит за рамки дозволенного, и с того дня она вела себя более сдержанно. Теперь и спальня стала местом, где приходилось следить за манерами.
Кэтрин зачерпнула ложкой десерт и в очередной раз с заинтересованным видом кивнула словоохотливой соседке, а сама снова кинула взгляд на Артура. Тот отправил в рот ложку десерта, и Кэтрин представила себе, как целует его в губы, а потом в шею, бронзовую от загара, покрытую жесткими курчавыми волосками грудь, спускается ниже, на плоский, мускулистый живот…
– Хотите еще шерри? – с любезной улыбкой обратилась она к соседке.
– С удовольствием!
Со стороны хозяина застолья раздался взрыв смеха, и Артур обратился к невесте:
– Кэтрин, Генри только что рассказал мне про твои студенческие увлечения. Неужели это правда?
– Что именно? – Кэтрин чуть заметно вскинула бровь. – Отец великолепный рассказчик, хотя иной раз и придает фактам излишнюю эмоциональную окраску.
– Дочь, я рассказал Артуру, как ты в свое время увлекалась хиппи.
Кэтрин с силой сжала ложку, но ни в голосе, ни в лице не промелькнуло и тени волнения.
– Папа, а ты не боишься, что Артур сбежит из-под венца?
– Ну что ты! – со смешком возразил отец. – Ведь он у нас не из робкого десятка.
Кэтрин отпила глоток шерри, сохраняя на лице деланную улыбку, хотя тема не доставляла ей ни малейшего удовольствия.
– Из-под венца-то я не убегу, – улыбнулся Артур, – но представить себе Кэтрин в образе хиппи… – он покачал головой, – нет, это выше моих сил.
– А Кэтрин не жила в коммуне и не носила четки, – сказал Генри, – до этого, слава Богу, дело не дошло. Просто, когда ей стукнуло двадцать, пришла ко мне и заявила: мол, так и так, хочу вступить в Корпус мира.
Повисла пауза, а потом раздалось несколько смешков.
– Папа, прошу тебя, не надо! – молила в душе Кэтрин. Не делай мои тайны предметом обеденной болтовни!
Она вытерла губы накрахмаленной салфеткой и, стараясь не выдать волнения, заметила:
– Вряд ли мои ошибки юности представляют интерес для гостей.
Отец чуть заметно нахмурился, и Кэтрин поняла, что он недоволен. Генри Эшби не любил, когда ему перечат.
– Детка, неужто вам в голову взбрело вступить в такую организацию? – округлив глаза, спросила соседка. – Ведь, если я не ошибаюсь, это…
– Просто я была молода, – пожав плечами, с небрежной улыбкой сказала Кэтрин. – Молода и глупа. – И ее пальцы еще сильнее сжали серебряную ложку.
– А ты у меня, оказывается, бунтарка! – заметил Артур со снисходительной улыбкой, как будто речь шла о девочке лет десяти.
Генри Эшби откинулся и кресле и взирал на дочь с видом умудренного жизненным опытом мужчины, привыкшего защищать недалеких женщин от последствий их сумасбродных ошибок.
– Кэтрин быстро избавилась от этой дури. Пришлось прочесть ей всего одну лекцию об устройстве жизни, – усмехнулся он. – Просто я, как старый брюзга, не могу упустить случая поддразнить дочь.
Кэтрин улыбнулась, и, глядя на нее, никто бы не догадался, каково ей сейчас.
– Может, перейдем в гостиную? – предложила она с самым непринужденным видом.
Все встали и не спеша, потянулись в гостиную. Примерно через час, когда Кэтрин под ненавязчивые звуки струнного ансамбля вела светскую беседу с гостями, по большей части сотрудниками возглавляемой отцом компании, к ней полошел официант и, встав у нее за спиной, шепнул:
– Там какой-то человек хочет поговорить с мистером Эшби. Ему объяснили, что сейчас не время, но он не уходит. Пришлось проводить его в библиотеку.
– Кто бы это мог быть? – нахмурилась Кэтрин и, извинившись перед гостями, отправилась в библиотеку. Она не хотела омрачать отцу день рождения и решила, что разберется с незваным посетителем сама.
Открыв дверь, она на миг замерла, сраженная представшей перед ней картиной. На начищенном до блеска письменном столе красного дерена красовались потертые мотоциклетные ботинки. Через миг их обладатель чертыхнулся и произнес:
– Вот это класс!
Поначалу Кэтрин подумала, что замечание относится к ней, но, проследив за взглядом гостя, сообразила, что он ее вовсе не заметил, а с неподдельным интересом изучает кожаные с золотым тиснением переплеты старинных фолиантов.
– Чем могу служить? – спросила Кэтрин холодно-любезно, и цвет ее глаз приобрел оттенок стали.
К ее удивлению, незнакомец ничуть не смутился и, сбросив ноги со стола на ковер, продолжил сидеть, пристально изучая хозяйку.
Кэтрин поправила выбившуюся из прически прядь непокорных каштановых волос и внезапно почувствовала странное сочетание неловкости и симпатии. Незнакомец – в черной футболке, кожаной потертой косухе и линялых джинсах – выглядел в интерьере библиотеки крайне неуместно. У него были длинные до плеч пепельно-русые волосы и дерзкие янтарно-рыжие как у рыси глаза. На вид он был чуть моложе ее, лет двадцати пяти.
Он смотрел на нее не отрываясь – не то чтобы раздевая взглядом и оценивая, но слишком уж пристально и выразительно.
– Чем могу служить? – повторила Кэтрин.
– Я хочу поговорить с Генри Эшби.
– Его нет дома.
– Неправда, – не отрывая от нее глаз, возразил незнакомец. – Я точно знаю: он сейчас дома.
Какого черта он рассматривает ее как экзотическое животное в зоопарке?!
– Если вы хотите поговорить с ним по делу, позвоните в офис и секретарша назначит вам время.
– Дохлый номер! – фыркнул тот. – Эта стерва меня отшила.
– Извините, но я ничем не могу вам помочь, – ледяным тоном ответила Кэтрин.
Незнакомец поднялся и, шагнув к ней, спросил:
– Не можете? А вы кто: жена, дочь? Неужели вы не можете устроить мне с ним встречу?
Кэтрин слегка подняла голову и, глядя на него свысока с подчеркнуто враждебным выражением – излюбленный прием отца, – сказала:
– Я его дочь Кэтрин. Сегодня у отца праздник. – И тут, же спохватилась, зачем она назвала свое имя? Да что же это на нее нашло?
– В таком случае я встречусь с ним завтра.
– Боюсь, и завтра ничего не получится.
– Черт! – Незнакомец взглянул на нее с досадой и мотнул головой. – А я-то, кретин, понадеялся, что вы поймете!..
– Что я должна понять? – Казалось, слова вырываются наружу помимо ее воли.
Незнакомец вышел из-за стола и, не отрывая от ее лица медово-желтых глаз, произнес низким напряженным шепотом:
– Как только вы вошли, у меня возникло ощущение, что вы наверняка поймете. – Его глаза блуждали по ее телу беззастенчиво, словно только он один знал, что под элегантным вечерним платьем прячется распутница.
У Кэтрин пересохло во рту, а в голове промелькнул образ: рука незнакомца ложится на лиф платья и спускает его с плеч… Видение длилось лишь мгновение, но результат не замедлил себя ждать: по телу разлилось тепло. Кэтрин тут же ощутила отвращение к себе.
Незнакомец усмехнулся, словно прочитав ее мысли, и его большой чувственный рот скривился в ухмылке. Он стукнул носком ботинка по непрезентабельному на вид кейсу, прислоненному к боковой стенке письменного стола, и, глядя ей в глаза, спросил:
– Знаете, что у меня там?
Завороженная его взглядом, Кэтрин молча покачала головой.
– Последнее слово техники.
– Не понимаю…
И тут на его лице появилась другая улыбка – широкая, мальчишеская и такая обезоруживающая, что Кэтрин и сама невольно улыбнулась. А незнакомец схватил кейс с пола и швырнул его на стол, разметав аккуратно сложенные стопки бумаг.
– Да эта штука будет покруче изобретения колеса! Открытия огня и паровой машины! Понимаете?
Кэтрин пыталась сохранять холодное и безучастное выражение, но впервые ей не удалось справиться с собой.
– Незнакомец подошел к ней вплотную, и, ощутив на щеке его дыхание, Кэтрин захотелось схватить его за руку и понять, в чем секрет его магнетизма.
– В этом кейсе ключи к будущему.
Какой-то миг Кэтрин стояла неподвижно, а потом, когда до нее дошел смысл его слов, она почувствовала себя обманутой и рассердилась.
– Так вы рекламный агент! – выдохнула она, с трудом скрывая необъяснимое сожаление, словно у нее из рук выпорхнула жар-птица. – И что же у вас там: уж не вечный ли двигатель?
– Я знал, что вы именно так и скажете! – усмехнулся он. – Нет, у меня там кое-что по круче.
– У отца уже есть страховой полис, – с сарказмом заметила Кэтрин. – Так что не смею вас больше задерживать.
– А вы замужем? – ни с того ни с сего спросил незнакомец.
– Нет, но я… я помолвлена. Только это вас и вовсе не касается! – опомнилась она. – Позвольте дать вам совет, мистер…
– Стентон. Рик Стентон.
– Мистер Стентон, вряд ли вам удастся встретиться с отцом. Он ведет весьма замкнутый образ жизни. – Кэтрин помолчала. – Так что советую обратиться в технический отдел компании.
– Уже обращался. Там одни ослы! Тупицы в наглаженных костюмах! – Он брезгливо поморщился. – Поэтому я и вломился к вам на вечеринку. Хотел поговорить напрямую с вашим стариком.
– Отец занят с гостями.
– Ну, тогда устройте мне встречу в понедельник, идет?
– Нет. Вряд ли ему это понравится.
– Ну вы и зануда! – Он сжал губы и хлопнул по кейсу. – Может, я зря так говорю, но от таких, как вы, меня с души воротит!
Ну и наглец!
– Не смею задерживать, – ледяным тоном повторила Кэтрин и кивнула на дверь. – Всего доброго, мистер Стентон!
– Какого черта я приперся в вашу замшелую лавочку?! Только время зря угробил!
Нет, это уж слишком! Назвать компанию отца замшелой лавочкой?!
– К вашему сведению, мистер Стентон, компания Генри Эшби – одна из самых прогрессивных и влиятельных автомобильных компаний в стране, – заявила Кэтрин, невольно копируя интонацию отца.
– Если она такая прогрессивная, как вы говорите, так почему в ней не нашлось никого, кто меня хотя бы толком выслушал?
– Полагаю, дело в том, что у вас, мистер Стентон, нет рекомендаций, – ровным голосом ответила она и подумала: да и внешний вид оставляет желать лучшего.
– Да все эти ваши рекомендации чушь собачья! – Он схватил кейс со стола и, пригладив ладонью волосы, предложил: – Давайте поставим на этом точку. Пока. А завтра в полдень я жду вас у Музея науки. Если я не появлюсь, значит, мое мнение о вас изменилось. – И он направился к двери.
Кэтрин в изумлении смотрела ему в спину.
– А я не собираюсь с вами встречаться!
Он остановился, неспешно повернулся к ней лицом и с ухмылкой возразил:
– Нет, Кэти, собираетесь. И знаете почему?
– Почему? – опешив, переспросила она.
– Потому что, несмотря на маску девушки из высшего общества, вы находите меня сексуальным. – Он улыбнулся. – Верно?
– Да как вы смеете! – возмутилась Кэтрин. – Вы просто…
– И знаете что? – с невозмутимым видом прервал ее он. – Я думаю о вас то же самое.
С этими словами он вышел, хлопнув дверью, а Кэтрин еще с минуту стояла неподвижно. Ее бросило в жар. Никто еще не говорил ей, что она сексуальна. Никто, даже Артур, ее любовник.
А потом Кэтрин стало стыдно, что она позволила этому агрессивному самовлюбленному самцу – пусть и ненадолго – до такой степени заморочить ей голову. Неужели Рик Стентон на самом деле вообразил, что она завтра с ним встретится? Черта с два! На миг Кэтрин представила себе, как этот тип приходит к музею и видит, что ее там нет, и ощутила острое чувство удовольствия.
Она возвратилась к гостям, и остаток вечера старалась не думать о Рике Стентоне.
Придя домой, Рик Стентон заметил, что в гараже горит свет. Значит, старина Джошуа все еще работает… Трудоголик, да и только! Он подошел к холодильнику, заглянул внутрь и хмыкнул. Да, не густо! Вытащил банку кока-колы, открыл ее и, сделав глоток, пошел в гараж.
– Если бы ты знал, с какой женщиной я сейчас познакомился! – объявил он с порога и развалился на старом диване. (Джошуа даже не повернул голову от верстака.) – Ты бы ее видел! Знаешь, у нее такое лицо, словно с портрета Гейнсборо… Только еще красивее. И она такая холодная! И на первый взгляд высокомерная. Высший класс! Но в глазах у нее что-то такое… Не знаю, но мне кажется, что я смог бы ее расшевелить! Черт, с ума сойти, что за женщина! – Рик растянулся на диване, поставил себе на грудь банку коки и продолжил: – Надеюсь, с ее помощью мне удастся встретиться с боссом. Если честно, меня тошнит от перспективы продаться компании ее папочки, но ведь выбора у нас нет, ведь так?
Джошуа продолжал молча работать.
Глядя, как точно и уверенно двигаются его руки, Рик в восхищении потряс головой и, вскочив, подошел к верстаку.
– Знаешь, Джош, ты гений! Ей-Богу! – Он обнял приятеля за плечи и с чувством поцеловал его в щеку.
– Какого черта?! – Джошуа отшатнулся и с негодованием уставился на приятеля. – Ты что, совсем сбрендил?
– Просто я тебя люблю, – хохотнул Рик. – Потому что ты гений.
– И нечего лезть ко мне с поцелуями, – пробурчал тот. Повел плечом, стирая со щеки поцелуй, огляделся, словно оказался тут впервые, и спросил: – А ты когда вернулся? Я не заметил, как ты вошел.
Рик улыбнулся.
– Джош, я только что вошел. Секунду назад.
Кэтрин поставила серебристый «мерседес», подарок отца к двадцати пятилетию, на стоянку у музея и вылезла из машины. Начал накрапывать дождик. Закрывая дверцу, она заметила, что у нее слегка дрожат руки. Можно еще вернуться! – сказала она себе, поправила тщательно уложенные волосы и положила ключи в висевшую на плече сумочку.
Внезапно Кэтрин ощутила смятение – словно в нее вселился некий беспокойный дух. Господи, да что с ней происходит? Что заставляет ее нести себя столь необычным образом? Кэтрин начало угнетать чувство вины. Дождь пошел сильнее, и она шагнула под козырек.
И зачем только она приехала! Кэтрин скрестила руки на груди и поежилась. На ней был строгий брючный костюм. Зря я не захватила плащ! – подумала она и повертела на пальце кольцо, подарок Артура по поводу помолвки. Не считая золотых часиков, это было единственное украшение. Как говаривала бабушка, чем меньше, тем лучше…
Нет, напрасно она сюда явилась! Конечно же, ей любопытно, что за чудо техники носит и своем потертом кейсе Рик Стентон, но, с другой стороны, если не кривить душой, то…
– Я знал, что ты придешь!
Кэтрин вздрогнула, повернулась и увидела Рика. Он поставил кейс на ступени, и, когда выпрямился, Кэтрин ощутила, как пахнут дождем его волосы. Он был все в той же косухе, джинсах и мотоциклетных ботинках.
Кэтрин засунула руки в карманы пиджака и приготовилась хранить молчание. Как это ни странно, но ей удалось заработать себе репутацию полностью владеющего собой человека именно благодаря таким паузам.
Рик нагловато улыбнулся, окинул ее пытливым взглядом и спросил:
– Ну что, прокатишься со мной на моем «харлее»?
От изумления Кэтрин округлила глаза. Никто и никогда еще не предлагал ей прокатиться на мотоцикле.
– Вообще-то я не имею обыкновения разъезжать на мотоциклах.
– Ну и что? А ты каталась хоть раз?
Кэтрин молча покачала головой, а про себя подумала: мотоциклы вечно грязные и ездить на них опасно.
– Мотоцикл – это супер! Садишься верхом и чувствуешь, как под тобой ревет и рвется вся эта мощь. – Он понизил голос, и глаза его снова принялись ласкать ее лицо. – Знаешь, это здорово похоже на секс.
Кэтрин и бровью не повела, но окончательно убедилась, что, придя на встречу с Риком Стентоном, совершила непростительную ошибку.
– Мистер Стентон, мне казалось, вы просили меня прийти по делу.
– А ты хоть когда-нибудь выходила из себя? – с интересом спросил тот.
– Разумеется. Как и все, я могу рассердиться.
– А по-настоящему? – настаивал он. – Ну так, чтобы швырнуть что-нибудь, ударить кого-нибудь или хотя бы обозвать придурком?
Кэтрин хотела дать достойный ответ, но она не удержалась и улыбнулась.
– Нет. Для этого я слишком хорошо воспитана.
Он поднял руку и провел тыльной стороной ладони по ее щеке.
– Знаешь, Кэти, а ты просто чудо.
Ее улыбка потухла. Рука у Рика была грубоватая, кожа шероховатая… Не то что у Артура: у того руки такие мягкие и гладкие, что иногда Катрин даже не осознавала, что он к ней прикасается.
– Меня зовут Кэтрин, – вскинув голову, поправила она.
– Как скажешь.
– Ну что, вы намерены поставить меня в известность, ради чего захотели со мной встретиться?
Рик рассмеялся и опустил руку.
– Ты говоришь, как преподаватель в институте, но у тебя это звучит вполне естественно.
– А вы что, учились в институте?
– Три года, пока не надоело.
– Не понимаю, как это может надоесть…
Не спрашивая разрешения, Рик взял ее за руку и повел к козлам – здание только что поставили на ремонт.
– Сядь. Сейчас я тебе покажу наше изобретение.
Кэтрин села и сложила руки на коленях. Пока он открывал замки, она не дышала. Интересно, что за секреты носит в потрепанном кейсе этот тип, внешне здорово смахивающий на коммивояжера?
Рик театральным жестом открыл крышку и, выдержав эффектную паузу, спросил:
– Ну, что скажешь? Впечатляет?
Она почувствовала разочарование.
– Смотри, Кэти, перед тобой завтрашний день автомобилестроения.
Кэтрин смотрела на железку, как говаривала покойная мама, и не могла скрыть своего неудовольствия. Наверное, из-за предсвадебных хлопот в голове у нее все смешалось… Иначе она не притащилась бы на встречу с этим типом.
– Не понимаю, зачем вы мне это показываете.
Кэтрин хотела встать, но на плечо ей легла сильная рука, и она опустилась обратно.
– Но ведь ты даже не спросила, что это такое!
– Ну и что это такое?
– Кэти, это инжектор. И Джош совершенствует его с каждым днем.
– Джош?
– Ну да, мы с ним с детства дружим. Джошуа – настоящий технический гений, – с воодушевлением пояснил он. – Да если этой штукой займется солидная фирма, ее можно будет выбросить на рынок еще до конца года!
Под солидной фирмой он имеет в виду компанию отца, подумала Кэтрин. Господи, как же она сразу не догадалась! Рик Стентон всего лишь хочет воспользоваться ею, чтобы добраться до отца!
Он обманул ее чувства, и Кэтрин стала подчеркнуто нелюбезной, что было ей несвойственно. Впрочем, она впервые тайком ушла из дома, чтобы встретиться с этим хамоватым типом. Пренебрежительно кивнув на кейс, она спросила:
– А с чего вы взяли, что эту штуку кто-нибудь купит?
– Да ты что, шутишь?! – возмутился Рик. – Как это не купит? Ты что, не поняла?
В отличие от Кэтрин он не собирался скрывать эмоции, и она ему невольно позавидовала. Наверное, это здорово – чувствовать себя таким свободным!
– Что не поняла? – уточнила она.
– Да за этой штуковиной будущее! Конечно, предстоит еще доработать механизм, но какова идея! А если маркетингом займется солидная компания, то…
– Мне показалось, что вы невысокого мнения о компании отца. Почему же тогда вы выбрали именно ее?
– Да потому что у меня нет средств наладить собственное производство! – выпалил Рик. – Неужели непонятно?
В конце концов его энтузиазм увлек Кэтрин.
– И как эта штука работает?
– Здесь я тебе показать ничего не смогу. Прошу тебя, Кэти, поговори с отцом! Уговори его со мной встретиться.
– Извините, но я вряд ли смогу вам помочь.
Рик вскинул брови и чуть заметно скривил губы. Дождь усилился, и он засунул руки в карманы куртки.
– Ну ладно, тогда давай встретимся на той неделе.
Кэтрин нахмурилась. Ну, уж нет! Встречаться с Риком Стентоном во второй раз более чем непростительно!
– Нет, это ни к чему, – холодно возразила она.
– Да расслабься ты хоть чуть-чуть! – с досадой воскликнул он. – И рискни раз в жизни. Хотя бы для разнообразия…
– Боюсь, вы меня не поняли. Я обручена. И встречаться с тобой еще раз было бы крайне неосмотрительно.
– Говоришь, неосмотрительно? – хмыкнул он. – Черт, я же не прошу тебя переспать со мной! Просто хочу познакомить тебя с людьми, которых хорошо знаю. Кэти, да отбрось ты свой дурацкий этикет!
Кэтрин изо всех сил старалась скрыть, как сильно он ее потряс. Она поднялась – прямая, пуритански строгая, словно опутанная с ног до головы правилами приличий и хорошего тона – и, открыв сумочку, достала ключи от машины.
– Ну и с кем же вы хотите меня познакомить? – спросила она ровным голосом, избегая смотреть ему в глаза.
Рик Стентон улыбнулся.
– Детка, я хочу познакомить тебя кое с кем из технарей.
2
Рик Стентон прохаживался по тротуару, то и дело поглядывая на часы. Может, она так и не придет? Он сунул руку в задний карман джинсов, где лежал пухлый бумажник: вчера Рик получил зарплату. Работу свою он ненавидел. Рик работал автослесарем на станции техобслуживания, и, поскольку образования он так и не получил, перспектив у него не было никаких.
После того как Рика вышибли из колледжа, он некоторое время болтался по стране на своем мотоцикле. Сначала это было увлекательно. Встречался с множеством людей, спал с многими женщинами, но в конце концов все эти бесцельные шатания его утомили. Вернувшись домой, Рик сошелся с Джошуа Пеизнером, тот тогда вылетел из политехнического. Джош был на год старше, и в детстве они обретались в разных компаниях. Рик сызмальства был известным бузотером, а Джош целыми днями сидел в отцовском гараже и мастерил всякие штуковины.
После того как Рика вышибли из колледжа, он некоторое время болтался по стране на своем мотоцикле. Сначала это было увлекательно. Встречался с множеством людей, спал с многими женщинами, но в конце концов все эти бесцельные шатания его утомили. Вернувшись домой, Рик сошелся с Джошуа Пеизнером, тот тогда вылетел из политехнического. Джош был на год старше, и в детстве они обретались в разных компаниях. Рик сызмальства был известным бузотером, а Джош целыми днями сидел в отцовском гараже и мастерил всякие штуковины.