В «Правде» ленинские статьи печатались еще до возвращения его в Россию, а едва он появился в Петрограде, как тут же приступил к редактированию газеты. Начиная с Апрельских тезисов до обращения 25 октября «К гражданам России», возвестившего о низложении Временного правительства, ни на день не прекращается ленинская полемика с кадетами, эсерами, меньшевиками и не всегда разделявшими его взгляды некоторыми большевиками. Неизменно эта полемика направлена на достижение единой цели – на свершение социалистической революции. Никакой поддержки Временному правительству, вся власть Советам рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством – вот что было главным в ленинской публицистике.
Из обширной ленинской публицистики в апреле – июне 1917 г. следует особо выделить статьи: «О задачах пролетариата в данной революции» (Апрельские тезисы), «О двоевластии», «И. Г. Церетели и классовая борьба», «Куда привели революцию эсеры и меньшевики», «О конституционных иллюзиях», «Уроки революции», «О героях подлога и об ошибках большевиков», «Кризис назрел».
Одним из самых непримиримых по отношению к Ленину был Плеханов, подвергавший наиболее оперативной и наиболее резкой критике каждое ленинское выступление.
Усматривая в ленинских установках «безумную и крайне вредную попытку посеять анархическую смуту в Русской земле», Плеханов занял прочную позицию всемерной поддержки Временного правительства, необходимости участия буржуазии в государственном управлении, всемерного укрепления военной мощи России, продолжения войны до победного конца. Статьи Г. В. Плеханова в «Единстве» – «Война народов и научный социализм», «Отечество в опасности», «Революционная демократия и война», «Революционная демократия должна поддержать свое Правительство», «Логика ошибки» характеризовали ленинцев, как «чудаков», считавших чем‑то совершенно недопустимым существование коалиционного Временного правительства, в состав которого входили социалисты. Из перечисленных статей Плеханова, да и последующих его выступлений, неизменно следует вывод, что, «требуемая Лениным диктатура пролетариата и крестьянства была бы большим несчастьем для нашей страны». Поэтому Г. В. Плеханов неизменно выступал против требования большевиков об удалении из правительства «министров – капиталистов» и замены их представителями «социалистических организаций». Наиболее ярко это было выражено в статье «Логика ошибки», в которой утверждалось: «Русская история еще не смолола той муки, из которой будет испечен пшеничный пирог социализма и… пока она такой муки не смолола, участие буржуазии в государственном управлении необходимо в интересах самих трудящихся»[17]. Преждевременной, несущей народам России величайшие бедствия, считал Плеханов и Октябрьскую революцию. В «Открытом письме к петроградским рабочим», опубликованном в газете «Единство» 28 октября, он писал:
«Не подлежит сомнению, что многие из вас рады тем событиям, благодаря которым пало коалиционное правительство А. Ф. Керенского и политическая власть перешла в руки Петроградского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. Скажу вам прямо: меня эти события огорчают.
Не потому огорчают, чтобы я не хотел торжества рабочего класса, а наоборот, потому, что призываю его всеми силами своей души».
Изложенные в «Открытом письме к петроградским рабочим» мысли о преждевременности провозглашения пролетарской диктатуры, когда он составляет меньшинство, а не большинство населения, а крестьянство совсем «ненадежный союзник рабочего в деле устройства социалистического способа производства», находят свое завершение в последней статье Г. В. Плеханова «Буки Аз – Ба», обнародованной в газете 11 и 13 января 1918 г., выходившей уже под названием «Наше единство». Эта статья, завершившая обширнейшее публицистическое наследие патриарха русских марксистов, является по сути его политическим завещанием. Последний раз полемизируя с Лениным, Г. В. Плеханов не только обосновал неготовность России к социализму, но и пагубность этого курса для страны с недостаточно развитыми капиталистическими отношениями, а следовательно, и недостаточно развитыми политическими институтами, способными успешно решать социалистические задачи.
Одним из основных мотивов плехановской публицистики являлся также призыв «главной и первой заботой» сделать оборону страны. Со страниц «Единства» как набат звучат фразы: «Россия на краю гибели», «Россия переживает смертельную опасность», «Время не ждет. Конец приближается». «Я пишу это, разумеется не потому, что намерен сеять панику, – обращался к читателям публицист в статье «Смотрите, граждане!», опубликованной в «Единстве» 3 октября. – Я пишу это потому, что пора, давно уже пора всем нам трезвыми глазами взглянуть на положение России и понять значение страшных слов «Отечество в опасности». Утверждая, что большевистская «борьба за мир» страшно понизила боеспособность русского войска, что ленинская пропаганда «растлила солдатскую душу», Г. В. Плеханов призывает положить все силы, чтобы «расстроить планы германских империалистов, а значит – воевать, воевать «со всей тою энергией, на какую еще способна Россия». «Чем энергичнее будем мы воевать, – акцентируется в статье внимание читателей, – тем скорее придет справедливый мир. А чтобы Россия энергично вела войну, надо, чтобы мы, социалисты, отметали в своей пропаганде и в своих резолюциях то, что могло бы ослабить боеспособность нашей армии»[18].
Полемика с В. И. Лениным велась буквально в каждом номере «Единства» так, что В. М. Чернов в статье «Ленин» не без основания заметил: «Мне смешно, когда фигура Ленина гипнотизирует внимание целых газет, вроде «Единства», о которых не знаешь, что с ними сталось, если бы Ленин вдруг волею божиею помре, или вовсе не родился на свет»[19].
Однако Ленин гипнотизировал не только «Единство», но и эсеровское «Дело народа» и меньшевистскую «Рабочую газету», не говоря уже о кадетских и других буржуазных изданиях. Главным и в публицистике В. М. Чернова в политическом противоборстве 1917 г. также являлась полемика с Лениным, с большевиками. Нельзя не отметить, что В. М. Чернов воздавал должное «любопытной политической фигуре» большевистского лидера, у которого, по его словам, был «большой боевой темперамент» и «огромный запас энергии». В уже упомянутой статье «Ленин» лидер эсеров писал: «Ленин – человек безусловно чистый, и все грязные намеки мещанской прессы на немецкие деньги, по случаю его проезда через Германию надо раз навсегда с отвращением отшвырнуть ногою с дороги»[20]. Вместе с тем, на страницах «Дела народа» пункт за пунктом критиковалась ленинская программа и нередко в резкой, нелицеприятной форме.
Значительно мягче велась полемика между Лениным и Мартовым, позиция которого к большевикам была наиболее близкой, хотя он тоже бескомпромиссно подвергал осуждению ленинские установки на социалистическую революцию. Не имея своего печатного органа (лишь в сентябре начала издаваться «Искра» – руководящая газета меньшевиков – интернационалистов), Ю. О. Мартов печатался в «Новой жизни» М. Горького. В статьях «Единство революционной демократии», «Революционная диктатура», «Разоблачение Михаэлиса», «О рыцарской тактике», «Что же теперь?» и других проводилась мысль, что рабочий класс в июльские дни «понес несомненное поражение», что оборонческий блок меньшевиков и эсеров «все возможное сделал, чтобы толкать массы к большевикам» и в результате оказался «бессильным противодействовать напору контрреволюции». С горечью подчеркивая, что революция отброшена назад, Мартов в статье «Что же теперь?» пророчески писал: «Завтра, может быть, Милюковы и Родзянко приобретут некоторое влияние на ход государственного корабля. Будут сделаны попытки – о, конечно, – под предлогом «спасение революции и Родины» урезать основные права рабочего класса. Предстоят черные дни. Но судьбы революции этим поворотом не решаются»[21]. Призывая не поддаваться «ни провокации справа», ни «сигналам отчаяния слева», Мартов последовательно отстаивал свою идею однородного социалистического правительства и особенно напористо проводил эту мысль после разгрома корниловского заговора. Считая, что в истории русской революции наступила «критическая минута», что «в полном грозном объеме встал вопрос об итогах политики соглашения с буржуазией, политики, которая представляется «убийственной», он в передовой первого номера газеты «Искра» заключал: «Коалиционная политика, которую партийное большинство проводило с такой самоуверенностью, разлетелась в прах при столкновении с контрреволюцией… Пришлось подойти вплотную к выводу, что доделать революцию и докончить ломку старого может лишь демократия, вырвавшаяся из плена коалиции с имущими»[22].
Значительное внимание в публицистике 1917 г занимали проблемы революции и культуры. В этой связи наибольшее значение имели публиковавшиеся в «Новой жизни» под рубрикой «Несвоевременные мысли» статьи A. M. Горького, считавшего, что после Февральской революции в опасности оказалось не только Отечество, но, что еще страшнее, – культура. В первые же дни революции, с горечью констатирует писатель, – какие‑то бесстыдники выбросили на улицу кучи грязных брошюр, отвратительных рассказов на темы из придворной жизни: о «самодержавной Алисе», о «Распутном Гришке», о Вырубовой. Эта «грязная литература», совершенно вытеснив хорошие, честные книги, особенно вредна, когда общество переживает не только экономическую разруху, но и социальное разложение, а поэтому, призывая к упорной культурной работе в стране, он с огромной тревогой заключает: «Старая, неглупая поговорка гласит: Болезнь входит пудами, а выходит золотниками», процесс интеллектуального обогащения страны – процесс крайне медленный. Тем более он необходим для нас, и революция, в лице ее руководящих сил, должна сейчас же, немедля, взять на себя обязанность создания таких условий, учреждений, организаций, которые упорно и безотлагательно занялись бы развитием интеллектуальных сил страны»[23].
Резкое осуждение в статьях A. M. Горького звучит в адрес печати, газет, которые изо дня в день поучают людей вражде и ненависти друг к другу, «клевещут, возятся в пошлейшей грязи, ревут и скрежещут зубами, якобы, работая над решением вопроса о том – кто виноват в разрухе России»[24]. Социалистическая революция значительно актуализировала выступления Горького, уловившего уже в первые дни Советской власти тенденцию к подавлению любого инакомыслия.
С падением царского самодержавия начался новый этап в развитии отечественной журналистики: прекратилось издание монархических газет и журналов, в то же время, в связи с принятием Временным правительством постановления «О печати», происходит довольно быстрый рост газетно – журнальной периодики, в том числе прессы социалистической направленности.
Все более обострявшаяся политическая борьба между буржуазными, буржуазно – демократическими и социалистическими партиями таила в 1917 г. самые различные перспективы: буржуазно – демократическую (Керенский), генеральско – диктаторскую (Корнилов), однородно – социалистическую (Мартов), большевистско – леворадикальную (Ленин)[25]. В этих условиях победа большевиков отнюдь не была предрешена, но взятие ими власти неминуемо должно было привести и привело к закрытию не только буржуазной, но и всей оппозиционной прессы, к созданию однопартийной журналистики в однопартийном государстве.
Вопросы для повторения
Хрестоматия главе I
О печати
I. Печать и торговля произведениями печати свободны. Применение к ним административных взысканий не допускается.
II. Порядок печатания и выпуска в свет произведений тиснения определяется нижеследующими правилами:
1) В течение суток после выпуска в свет вновь отпечатанных книг, брошюр – журналов, газет, нот и других произведений тиснения типографии обязаны представлять в исправном виде местному Комиссару Временного Правительства, или заменяющему его установлению или должностному лицу, восемь экземпляров каждой в отдельности, книги, или брошюры, или номера повременного издания, в коих три экземпляра для Книжной Палаты и по одному экземпляру для Комиссариата, для Публичной Библиотеки, для Академии Наук, для Московского Публичного и Румянцевского Музеев и Александровского Университета в Гельсингфорсе.
2) Каждый желающий выпускать в свет новое повременное издание обязан представить местному Комиссару Временного Правительства или иному, заменяющему его установлению или должностному лицу, заявление в двух экземплярах, содержащее в себе обозначение: а) места, в котором издание будет выходить; б) наименование издания (издание литературное или политическое, или техническое и т. п.), сроков выхода в свет и подписной цены; имени, отчества, фамилии и местожительства каждого из них, и в) типографии, в которой издание будет печататься. Местный Комиссар или иное заменяющее его установление или должностное лицо обязано выдать заявителю расписку в получении от него означенного в сей (2) статье заявления.
3) В местностях, вне городов лежащих, заявление о выпуске в свет нового повременного издания (ст. 2) подается Комиссару Временного Правительства ближайшего уездного или губернского города, или иному заменяющему Комиссара установлению или должностному лицу.
4) Ответственными редакторами повременного издания или части его могут быть только лица, проживающие в пределах российского государства, достигшие совершеннолетия, обладающие общегражданской правоспособностью и не ограниченные в правах по судебному приговору.
5) Если по выходу издания произойдет какое‑либо изменение в одном из условий его выпуска в свет (ст. 2), то об этом в течение семи дней должно быть подано, в вышеуказанном порядке, соответственное заявление (ст. 2).
6) Один из экземпляров заявления о выпуске в свет повременного издания или об изменении в условиях выпуска его хранится у местного Комиссара Временного Правительства, или у лица, или в установлении, его заменяющих; другой препровождается в Книжную Палату.
7) В каждом номере повременного издания должны быть напечатаны фамилии ответственного редактора и издателя, а также обозначена типография, в которой номер этот напечатан, равно как и адрес редакции. На каждом неповременном издании должно быть обозначено наименование и место нахождения типографии, в которой издание напечатано.
8) Всякое повременное издание обязано, безденежно, ежедневное в трехдневный срок, а еженедельное или ежемесячное в ближайшем номере, поместить сообщенное ему от Временного Правительства официальное опровержение или исправление обнародованного тем изданием фактического известия, без всяких изменений и примечаний в самом тексте опровержения, напечатав его в том же отделе, где было напечатано первоначальное известие, и тем же шрифтом.
9) На тех же основаниях и в тот же срок должно быть помещено в периодическом издании, опубликовавшем какое‑либо фактическое известие о правительственном и общественном учреждении, либо о должностном или частном лице, присланное таким учреждением или лицом опровержение или исправление опубликованного, при условии, что указанное опровержение или исправление не превышает размерами сообщенное известие, подписано его пославшими, не заключает в себе признаков преступного деяния и укоризненных выражений, не имеет характера спора и ограничивается одними фактическими указаниями.
10) Правила, изложенные в сем (II) отделе и касающиеся неповременных изданий, не применяются к произведениям, служащим целям в промышленности и торговле или домашнего и общественного обихода, как‑то: к циркулярам, визитным карточкам и т. п., а также к избирательным бюллетеням, если они соответствуют форме, установленной законом или правительственным распоряжением.
III. Типографии, литографии, металлографии и все прочие заведения для тиснения подчиняются правилам, установленным для предприятий фабричной и заводской промышленности, с соблюдением при том постановлений, изложенных ниже.
1) Всякий желающий учредить типографию, литографию, металлографию или какое‑либо иное заведение для тиснения букв и изображений обязан подать о том местному Комиссару Временного Правительства или заменяющему его должностному лицу или установлению заявление, в котором должно быть указано имя, отчество и фамилия учредителя, а равно местонахождение открываемого ими заведения для тиснения и предполагаемое число рабочих.
2) К означенному в предыдущей (1) статье заявлению учредитель заведения для тиснения обязан приложить шнуровую книгу, в которую должны вноситься все поступающие в заведение работы, за исключением работ по означенным в статье 10 отдела II неповременным изданиям.
IV. Местный Комиссар Временного Правительства или заменяющее его должностное лицо или установление, по получении упомянутого в статьях 1 и 2 отдела III заявления и шнуровой книги, в трехдневный срок обязан скрепить означенную книгу по листам и возвратить ее подателю вместе с распискою в приеме заявления.
V. За нарушение правил, изложенных в статьях 1, 2, 3, 5, 7, 8 и 9 отдела II сего постановления виновный подвергается денежному взысканию не свыше 300 рублей.
В случае заведомо ложного указания заведения тиснения, издателя и ответственного редактора, виновный подвергается денежному взысканию до 300 рублей или аресту до 3 месяцев.
VI. Если повременное издание после вступления в силу обвинительного приговора, состоявшегося на основании отдела V сего постановления, продолжает выходить в свет без соблюдения требований, означенных в статьях 2 и 5 отдела II сего постановления, то издатель, ответственный редактор или, если таковых не имеется, типографщик, подвергается денежному взысканию в размере не свыше 100 рублей за каждый вышедший номер, считая со дня постановления обвинительного приговора.
VII. Виновный в устройстве или содержании заведения для тиснения без подачи требуемых статьями 1 и 2 отдела III заявлений и шнуровой книги, а равно, до получения расписки в приеме заявления, наказывается денежным взысканием не свыше 300 рублей.
Заведующий заведениями для тиснения, виновный в неисполнении установленных статьею 2 отдела III правил о ведении шнуровых книг, наказывается денежным взысканием не свыше 50 рублей.
Подписали: Министр – Председатель и Управляющий Министерством Внутренних Дел, Товарищ министра.
Вестник Временного Правительства 1917. № 55 (101)
М. Горький (1868–1936)
Революция и культура
Л. Б. Каменев (1883–1936)
Временное правительство и революционная демократия
Из обширной ленинской публицистики в апреле – июне 1917 г. следует особо выделить статьи: «О задачах пролетариата в данной революции» (Апрельские тезисы), «О двоевластии», «И. Г. Церетели и классовая борьба», «Куда привели революцию эсеры и меньшевики», «О конституционных иллюзиях», «Уроки революции», «О героях подлога и об ошибках большевиков», «Кризис назрел».
Одним из самых непримиримых по отношению к Ленину был Плеханов, подвергавший наиболее оперативной и наиболее резкой критике каждое ленинское выступление.
Усматривая в ленинских установках «безумную и крайне вредную попытку посеять анархическую смуту в Русской земле», Плеханов занял прочную позицию всемерной поддержки Временного правительства, необходимости участия буржуазии в государственном управлении, всемерного укрепления военной мощи России, продолжения войны до победного конца. Статьи Г. В. Плеханова в «Единстве» – «Война народов и научный социализм», «Отечество в опасности», «Революционная демократия и война», «Революционная демократия должна поддержать свое Правительство», «Логика ошибки» характеризовали ленинцев, как «чудаков», считавших чем‑то совершенно недопустимым существование коалиционного Временного правительства, в состав которого входили социалисты. Из перечисленных статей Плеханова, да и последующих его выступлений, неизменно следует вывод, что, «требуемая Лениным диктатура пролетариата и крестьянства была бы большим несчастьем для нашей страны». Поэтому Г. В. Плеханов неизменно выступал против требования большевиков об удалении из правительства «министров – капиталистов» и замены их представителями «социалистических организаций». Наиболее ярко это было выражено в статье «Логика ошибки», в которой утверждалось: «Русская история еще не смолола той муки, из которой будет испечен пшеничный пирог социализма и… пока она такой муки не смолола, участие буржуазии в государственном управлении необходимо в интересах самих трудящихся»[17]. Преждевременной, несущей народам России величайшие бедствия, считал Плеханов и Октябрьскую революцию. В «Открытом письме к петроградским рабочим», опубликованном в газете «Единство» 28 октября, он писал:
«Не подлежит сомнению, что многие из вас рады тем событиям, благодаря которым пало коалиционное правительство А. Ф. Керенского и политическая власть перешла в руки Петроградского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. Скажу вам прямо: меня эти события огорчают.
Не потому огорчают, чтобы я не хотел торжества рабочего класса, а наоборот, потому, что призываю его всеми силами своей души».
Изложенные в «Открытом письме к петроградским рабочим» мысли о преждевременности провозглашения пролетарской диктатуры, когда он составляет меньшинство, а не большинство населения, а крестьянство совсем «ненадежный союзник рабочего в деле устройства социалистического способа производства», находят свое завершение в последней статье Г. В. Плеханова «Буки Аз – Ба», обнародованной в газете 11 и 13 января 1918 г., выходившей уже под названием «Наше единство». Эта статья, завершившая обширнейшее публицистическое наследие патриарха русских марксистов, является по сути его политическим завещанием. Последний раз полемизируя с Лениным, Г. В. Плеханов не только обосновал неготовность России к социализму, но и пагубность этого курса для страны с недостаточно развитыми капиталистическими отношениями, а следовательно, и недостаточно развитыми политическими институтами, способными успешно решать социалистические задачи.
Одним из основных мотивов плехановской публицистики являлся также призыв «главной и первой заботой» сделать оборону страны. Со страниц «Единства» как набат звучат фразы: «Россия на краю гибели», «Россия переживает смертельную опасность», «Время не ждет. Конец приближается». «Я пишу это, разумеется не потому, что намерен сеять панику, – обращался к читателям публицист в статье «Смотрите, граждане!», опубликованной в «Единстве» 3 октября. – Я пишу это потому, что пора, давно уже пора всем нам трезвыми глазами взглянуть на положение России и понять значение страшных слов «Отечество в опасности». Утверждая, что большевистская «борьба за мир» страшно понизила боеспособность русского войска, что ленинская пропаганда «растлила солдатскую душу», Г. В. Плеханов призывает положить все силы, чтобы «расстроить планы германских империалистов, а значит – воевать, воевать «со всей тою энергией, на какую еще способна Россия». «Чем энергичнее будем мы воевать, – акцентируется в статье внимание читателей, – тем скорее придет справедливый мир. А чтобы Россия энергично вела войну, надо, чтобы мы, социалисты, отметали в своей пропаганде и в своих резолюциях то, что могло бы ослабить боеспособность нашей армии»[18].
Полемика с В. И. Лениным велась буквально в каждом номере «Единства» так, что В. М. Чернов в статье «Ленин» не без основания заметил: «Мне смешно, когда фигура Ленина гипнотизирует внимание целых газет, вроде «Единства», о которых не знаешь, что с ними сталось, если бы Ленин вдруг волею божиею помре, или вовсе не родился на свет»[19].
Однако Ленин гипнотизировал не только «Единство», но и эсеровское «Дело народа» и меньшевистскую «Рабочую газету», не говоря уже о кадетских и других буржуазных изданиях. Главным и в публицистике В. М. Чернова в политическом противоборстве 1917 г. также являлась полемика с Лениным, с большевиками. Нельзя не отметить, что В. М. Чернов воздавал должное «любопытной политической фигуре» большевистского лидера, у которого, по его словам, был «большой боевой темперамент» и «огромный запас энергии». В уже упомянутой статье «Ленин» лидер эсеров писал: «Ленин – человек безусловно чистый, и все грязные намеки мещанской прессы на немецкие деньги, по случаю его проезда через Германию надо раз навсегда с отвращением отшвырнуть ногою с дороги»[20]. Вместе с тем, на страницах «Дела народа» пункт за пунктом критиковалась ленинская программа и нередко в резкой, нелицеприятной форме.
Значительно мягче велась полемика между Лениным и Мартовым, позиция которого к большевикам была наиболее близкой, хотя он тоже бескомпромиссно подвергал осуждению ленинские установки на социалистическую революцию. Не имея своего печатного органа (лишь в сентябре начала издаваться «Искра» – руководящая газета меньшевиков – интернационалистов), Ю. О. Мартов печатался в «Новой жизни» М. Горького. В статьях «Единство революционной демократии», «Революционная диктатура», «Разоблачение Михаэлиса», «О рыцарской тактике», «Что же теперь?» и других проводилась мысль, что рабочий класс в июльские дни «понес несомненное поражение», что оборонческий блок меньшевиков и эсеров «все возможное сделал, чтобы толкать массы к большевикам» и в результате оказался «бессильным противодействовать напору контрреволюции». С горечью подчеркивая, что революция отброшена назад, Мартов в статье «Что же теперь?» пророчески писал: «Завтра, может быть, Милюковы и Родзянко приобретут некоторое влияние на ход государственного корабля. Будут сделаны попытки – о, конечно, – под предлогом «спасение революции и Родины» урезать основные права рабочего класса. Предстоят черные дни. Но судьбы революции этим поворотом не решаются»[21]. Призывая не поддаваться «ни провокации справа», ни «сигналам отчаяния слева», Мартов последовательно отстаивал свою идею однородного социалистического правительства и особенно напористо проводил эту мысль после разгрома корниловского заговора. Считая, что в истории русской революции наступила «критическая минута», что «в полном грозном объеме встал вопрос об итогах политики соглашения с буржуазией, политики, которая представляется «убийственной», он в передовой первого номера газеты «Искра» заключал: «Коалиционная политика, которую партийное большинство проводило с такой самоуверенностью, разлетелась в прах при столкновении с контрреволюцией… Пришлось подойти вплотную к выводу, что доделать революцию и докончить ломку старого может лишь демократия, вырвавшаяся из плена коалиции с имущими»[22].
Значительное внимание в публицистике 1917 г занимали проблемы революции и культуры. В этой связи наибольшее значение имели публиковавшиеся в «Новой жизни» под рубрикой «Несвоевременные мысли» статьи A. M. Горького, считавшего, что после Февральской революции в опасности оказалось не только Отечество, но, что еще страшнее, – культура. В первые же дни революции, с горечью констатирует писатель, – какие‑то бесстыдники выбросили на улицу кучи грязных брошюр, отвратительных рассказов на темы из придворной жизни: о «самодержавной Алисе», о «Распутном Гришке», о Вырубовой. Эта «грязная литература», совершенно вытеснив хорошие, честные книги, особенно вредна, когда общество переживает не только экономическую разруху, но и социальное разложение, а поэтому, призывая к упорной культурной работе в стране, он с огромной тревогой заключает: «Старая, неглупая поговорка гласит: Болезнь входит пудами, а выходит золотниками», процесс интеллектуального обогащения страны – процесс крайне медленный. Тем более он необходим для нас, и революция, в лице ее руководящих сил, должна сейчас же, немедля, взять на себя обязанность создания таких условий, учреждений, организаций, которые упорно и безотлагательно занялись бы развитием интеллектуальных сил страны»[23].
Резкое осуждение в статьях A. M. Горького звучит в адрес печати, газет, которые изо дня в день поучают людей вражде и ненависти друг к другу, «клевещут, возятся в пошлейшей грязи, ревут и скрежещут зубами, якобы, работая над решением вопроса о том – кто виноват в разрухе России»[24]. Социалистическая революция значительно актуализировала выступления Горького, уловившего уже в первые дни Советской власти тенденцию к подавлению любого инакомыслия.
С падением царского самодержавия начался новый этап в развитии отечественной журналистики: прекратилось издание монархических газет и журналов, в то же время, в связи с принятием Временным правительством постановления «О печати», происходит довольно быстрый рост газетно – журнальной периодики, в том числе прессы социалистической направленности.
Все более обострявшаяся политическая борьба между буржуазными, буржуазно – демократическими и социалистическими партиями таила в 1917 г. самые различные перспективы: буржуазно – демократическую (Керенский), генеральско – диктаторскую (Корнилов), однородно – социалистическую (Мартов), большевистско – леворадикальную (Ленин)[25]. В этих условиях победа большевиков отнюдь не была предрешена, но взятие ими власти неминуемо должно было привести и привело к закрытию не только буржуазной, но и всей оппозиционной прессы, к созданию однопартийной журналистики в однопартийном государстве.
Вопросы для повторения
1. Постановление Временного правительства «О печати» и развитие многонациональной отечественной журналистики после Февральской революции 1917 г.
2. Отечественная журналистика после июльских событий 1917 г.
3. Социалистическая печать в системе отечественной журналистики периода буржуазно – демократического государства.
4. Публицистика В. И. Ленина 1917 г.
5. Критика ленинского курса на социалистическую революцию в России Г. Плехановым, Ю. Мартовым и В. Черновым на страницах центральных изданий меньшевиков и эсеров.
6. Публицистический цикл М. Горького «Несвоевременные мысли». Его рассуждения о революции и культуре.
2. Отечественная журналистика после июльских событий 1917 г.
3. Социалистическая печать в системе отечественной журналистики периода буржуазно – демократического государства.
4. Публицистика В. И. Ленина 1917 г.
5. Критика ленинского курса на социалистическую революцию в России Г. Плехановым, Ю. Мартовым и В. Черновым на страницах центральных изданий меньшевиков и эсеров.
6. Публицистический цикл М. Горького «Несвоевременные мысли». Его рассуждения о революции и культуре.
Хрестоматия главе I
• О печати. Постановление Временного правительства
• М. Горький (1868–1936). Революция и культура
• Л. Б. Каменев (1883–1936)
• В. И. Ленин (1870–1924)
• Г. В. Плеханов (1856–1918)
• М. Горький (1868–1936). Революция и культура
• Л. Б. Каменев (1883–1936)
• В. И. Ленин (1870–1924)
• Г. В. Плеханов (1856–1918)
О печати
Постановление Временного правительства
27 апреля 1917 г.I. Печать и торговля произведениями печати свободны. Применение к ним административных взысканий не допускается.
II. Порядок печатания и выпуска в свет произведений тиснения определяется нижеследующими правилами:
1) В течение суток после выпуска в свет вновь отпечатанных книг, брошюр – журналов, газет, нот и других произведений тиснения типографии обязаны представлять в исправном виде местному Комиссару Временного Правительства, или заменяющему его установлению или должностному лицу, восемь экземпляров каждой в отдельности, книги, или брошюры, или номера повременного издания, в коих три экземпляра для Книжной Палаты и по одному экземпляру для Комиссариата, для Публичной Библиотеки, для Академии Наук, для Московского Публичного и Румянцевского Музеев и Александровского Университета в Гельсингфорсе.
2) Каждый желающий выпускать в свет новое повременное издание обязан представить местному Комиссару Временного Правительства или иному, заменяющему его установлению или должностному лицу, заявление в двух экземплярах, содержащее в себе обозначение: а) места, в котором издание будет выходить; б) наименование издания (издание литературное или политическое, или техническое и т. п.), сроков выхода в свет и подписной цены; имени, отчества, фамилии и местожительства каждого из них, и в) типографии, в которой издание будет печататься. Местный Комиссар или иное заменяющее его установление или должностное лицо обязано выдать заявителю расписку в получении от него означенного в сей (2) статье заявления.
3) В местностях, вне городов лежащих, заявление о выпуске в свет нового повременного издания (ст. 2) подается Комиссару Временного Правительства ближайшего уездного или губернского города, или иному заменяющему Комиссара установлению или должностному лицу.
4) Ответственными редакторами повременного издания или части его могут быть только лица, проживающие в пределах российского государства, достигшие совершеннолетия, обладающие общегражданской правоспособностью и не ограниченные в правах по судебному приговору.
5) Если по выходу издания произойдет какое‑либо изменение в одном из условий его выпуска в свет (ст. 2), то об этом в течение семи дней должно быть подано, в вышеуказанном порядке, соответственное заявление (ст. 2).
6) Один из экземпляров заявления о выпуске в свет повременного издания или об изменении в условиях выпуска его хранится у местного Комиссара Временного Правительства, или у лица, или в установлении, его заменяющих; другой препровождается в Книжную Палату.
7) В каждом номере повременного издания должны быть напечатаны фамилии ответственного редактора и издателя, а также обозначена типография, в которой номер этот напечатан, равно как и адрес редакции. На каждом неповременном издании должно быть обозначено наименование и место нахождения типографии, в которой издание напечатано.
8) Всякое повременное издание обязано, безденежно, ежедневное в трехдневный срок, а еженедельное или ежемесячное в ближайшем номере, поместить сообщенное ему от Временного Правительства официальное опровержение или исправление обнародованного тем изданием фактического известия, без всяких изменений и примечаний в самом тексте опровержения, напечатав его в том же отделе, где было напечатано первоначальное известие, и тем же шрифтом.
9) На тех же основаниях и в тот же срок должно быть помещено в периодическом издании, опубликовавшем какое‑либо фактическое известие о правительственном и общественном учреждении, либо о должностном или частном лице, присланное таким учреждением или лицом опровержение или исправление опубликованного, при условии, что указанное опровержение или исправление не превышает размерами сообщенное известие, подписано его пославшими, не заключает в себе признаков преступного деяния и укоризненных выражений, не имеет характера спора и ограничивается одними фактическими указаниями.
10) Правила, изложенные в сем (II) отделе и касающиеся неповременных изданий, не применяются к произведениям, служащим целям в промышленности и торговле или домашнего и общественного обихода, как‑то: к циркулярам, визитным карточкам и т. п., а также к избирательным бюллетеням, если они соответствуют форме, установленной законом или правительственным распоряжением.
III. Типографии, литографии, металлографии и все прочие заведения для тиснения подчиняются правилам, установленным для предприятий фабричной и заводской промышленности, с соблюдением при том постановлений, изложенных ниже.
1) Всякий желающий учредить типографию, литографию, металлографию или какое‑либо иное заведение для тиснения букв и изображений обязан подать о том местному Комиссару Временного Правительства или заменяющему его должностному лицу или установлению заявление, в котором должно быть указано имя, отчество и фамилия учредителя, а равно местонахождение открываемого ими заведения для тиснения и предполагаемое число рабочих.
2) К означенному в предыдущей (1) статье заявлению учредитель заведения для тиснения обязан приложить шнуровую книгу, в которую должны вноситься все поступающие в заведение работы, за исключением работ по означенным в статье 10 отдела II неповременным изданиям.
IV. Местный Комиссар Временного Правительства или заменяющее его должностное лицо или установление, по получении упомянутого в статьях 1 и 2 отдела III заявления и шнуровой книги, в трехдневный срок обязан скрепить означенную книгу по листам и возвратить ее подателю вместе с распискою в приеме заявления.
V. За нарушение правил, изложенных в статьях 1, 2, 3, 5, 7, 8 и 9 отдела II сего постановления виновный подвергается денежному взысканию не свыше 300 рублей.
В случае заведомо ложного указания заведения тиснения, издателя и ответственного редактора, виновный подвергается денежному взысканию до 300 рублей или аресту до 3 месяцев.
VI. Если повременное издание после вступления в силу обвинительного приговора, состоявшегося на основании отдела V сего постановления, продолжает выходить в свет без соблюдения требований, означенных в статьях 2 и 5 отдела II сего постановления, то издатель, ответственный редактор или, если таковых не имеется, типографщик, подвергается денежному взысканию в размере не свыше 100 рублей за каждый вышедший номер, считая со дня постановления обвинительного приговора.
VII. Виновный в устройстве или содержании заведения для тиснения без подачи требуемых статьями 1 и 2 отдела III заявлений и шнуровой книги, а равно, до получения расписки в приеме заявления, наказывается денежным взысканием не свыше 300 рублей.
Заведующий заведениями для тиснения, виновный в неисполнении установленных статьею 2 отдела III правил о ведении шнуровых книг, наказывается денежным взысканием не свыше 50 рублей.
Подписали: Министр – Председатель и Управляющий Министерством Внутренних Дел, Товарищ министра.
Вестник Временного Правительства 1917. № 55 (101)
М. Горький (1868–1936)
Революция и культура
Если окинуть одним взглядом всю внешне разнообразную деятельность монархического режима в области «внутренней» политики, то смысл этой деятельности явится перед нами в форме всемерного стремления бюрократии задержать количественное и качественное развитие мыслящего вещества.
Старая власть была бездарна, но инстинкт самосохранения правильно подсказывал ей, что самым опасным врагом ее является человеческий мозг, и вот, всеми доступными ей средствами, она старалась затруднить или исказить рост интеллектуальных сил страны. В этой преступной деятельности ей успешно помогала церковь, порабощенная чиновничеством, и не менее успешно – общество, психически расшатанное и, последние годы, относившееся к насилию над ним совершенно пассивно.
Результаты длительного угашения духа обнаружила с ужасающей очевидностью война – Россия оказалась перед лицом культурного и прекрасно организованного врага немощной и безоружной. Люди, так хвастливо и противно кричавшие о том, что Русь поднялась «освободить Европу от оков ложной цивилизации духом истинной культуры», эти, вероятно, искренние и тем более несчастные люди быстро и сконфуженно замкнули слишком красноречивые уста. «Дух истинной культуры» оказался смрадом всяческого невежества, отвратительного эгоизма, гнилой лени и беззаботности.
В стране, щедро одаренной естественными богатствами и дарованиями, обнаружилась, как следствие ее духовной нищеты, полная анархия во всех областях культуры. Промышленность, техника – в зачаточном состоянии и вне прочной связи с наукой; наука – где‑то на задворках в темноте и под враждебным надзором чиновника; искусство ограниченное, искаженное цензурой, оторвалось от общественности, погружено в поиски новых форм, утратив жизненное, волнующее и облагораживающее содержание.
Всюду, внутри и вне человека, опустошение, расшатанность, хаос и следы какого‑то длительного Мамаева побоища. Наследство, оставленное революции монархией, – ужасно.
И как бы горячо ни хотелось сказать слово доброго утешения, – правда суровой действительности не позволяет утешать, и нужно сказать со всей откровенностью: монархическая власть в своем стремлении духовно обезглавить Русь добилась почти полного успеха.
Революция низвергла монархию, так! Но, может быть, это значит, что революция только вогнала накожную болезнь внутрь организма. Отнюдь не следует думать, что революция духовно излечила или обогатила Россию. Старая, неглупая поговорка гласит: «Болезнь входит пудами, а выходит золотниками», процесс интеллектуального обогащения страны – процесс крайне медленный. Тем более он необходим для нас, и революция, в лице ее руководящих сил, должна сейчас же, немедля, взять на себя обязанность создания таких условий, учреждений, организаций, которые упорно и безотлагательно занялись бы развитием интеллектуальных сил страны.
Интеллектуальная сила – это первейшая, по качеству, производительная сила, и забота о скорейшем росте ее должна быть пламенной заботой всех классов.
Мы должны дружно взяться за работу всестороннего развития культуры, – революция разрушила преграды на путях к свободному творчеству, и теперь в нашей воле показать самим себе и миру наши дарования, таланты, наш гений. Наше спасение – в труде, да найдем мы и наслаждение в труде.
«Мир создан не словом, а деянием», это прекрасно сказано, и это неоспоримая истина.
Новая Жизнь. № 1.
18 апреля (1 мая) 1917 г.
Старая власть была бездарна, но инстинкт самосохранения правильно подсказывал ей, что самым опасным врагом ее является человеческий мозг, и вот, всеми доступными ей средствами, она старалась затруднить или исказить рост интеллектуальных сил страны. В этой преступной деятельности ей успешно помогала церковь, порабощенная чиновничеством, и не менее успешно – общество, психически расшатанное и, последние годы, относившееся к насилию над ним совершенно пассивно.
Результаты длительного угашения духа обнаружила с ужасающей очевидностью война – Россия оказалась перед лицом культурного и прекрасно организованного врага немощной и безоружной. Люди, так хвастливо и противно кричавшие о том, что Русь поднялась «освободить Европу от оков ложной цивилизации духом истинной культуры», эти, вероятно, искренние и тем более несчастные люди быстро и сконфуженно замкнули слишком красноречивые уста. «Дух истинной культуры» оказался смрадом всяческого невежества, отвратительного эгоизма, гнилой лени и беззаботности.
В стране, щедро одаренной естественными богатствами и дарованиями, обнаружилась, как следствие ее духовной нищеты, полная анархия во всех областях культуры. Промышленность, техника – в зачаточном состоянии и вне прочной связи с наукой; наука – где‑то на задворках в темноте и под враждебным надзором чиновника; искусство ограниченное, искаженное цензурой, оторвалось от общественности, погружено в поиски новых форм, утратив жизненное, волнующее и облагораживающее содержание.
Всюду, внутри и вне человека, опустошение, расшатанность, хаос и следы какого‑то длительного Мамаева побоища. Наследство, оставленное революции монархией, – ужасно.
И как бы горячо ни хотелось сказать слово доброго утешения, – правда суровой действительности не позволяет утешать, и нужно сказать со всей откровенностью: монархическая власть в своем стремлении духовно обезглавить Русь добилась почти полного успеха.
Революция низвергла монархию, так! Но, может быть, это значит, что революция только вогнала накожную болезнь внутрь организма. Отнюдь не следует думать, что революция духовно излечила или обогатила Россию. Старая, неглупая поговорка гласит: «Болезнь входит пудами, а выходит золотниками», процесс интеллектуального обогащения страны – процесс крайне медленный. Тем более он необходим для нас, и революция, в лице ее руководящих сил, должна сейчас же, немедля, взять на себя обязанность создания таких условий, учреждений, организаций, которые упорно и безотлагательно занялись бы развитием интеллектуальных сил страны.
Интеллектуальная сила – это первейшая, по качеству, производительная сила, и забота о скорейшем росте ее должна быть пламенной заботой всех классов.
Мы должны дружно взяться за работу всестороннего развития культуры, – революция разрушила преграды на путях к свободному творчеству, и теперь в нашей воле показать самим себе и миру наши дарования, таланты, наш гений. Наше спасение – в труде, да найдем мы и наслаждение в труде.
«Мир создан не словом, а деянием», это прекрасно сказано, и это неоспоримая истина.
Новая Жизнь. № 1.
18 апреля (1 мая) 1917 г.
Л. Б. Каменев (1883–1936)
• Временное правительство и революционная демократия
• Без тайной дипломатии
• Без тайной дипломатии
Временное правительство и революционная демократия
Временное Правительство, созданное революцией, гораздо умереннее тех сил, которые его породили. Создали революцию рабочие и крестьяне, одетые в крестьянские шинели. А формально власть перешла в руки не представителей революционного пролетариата и крестьянства, а в руки людей, выдвинутых либеральным движением класса собственников. Пролетариат и крестьянство и составленная из них армия будут считать начавшуюся революцию завершенной лишь тогда, когда она удовлетворит целиком и полно их требования, когда все остатки былого режима будут до основания вырваны, как в экономической, так и в политической области. Это полное удовлетворение требований рабочих, крестьян и армии возможно лишь тогда, когда вся полнота власти будет в их собственных руках. Поскольку революция будет расширяться и углубляться, она будет и идти к этому, к диктатуре пролетариата и крестьянства.
Наоборот, Временное Правительство, согласно с социальной природой тех слоев, из которых оно вышло, склонно было бы задержать развитие революции на ее первых шагах. Если они еще не делают этого, то потому, что у них нет сил для этого. Упираясь и против воли, они принуждены под давлением революционного народа идти все вперед. И нам, революционерам социал – демократам, нет надобности даже говорить о том, что поскольку это Временное Правительство действительно борется с остатками старого режима, постольку ему обеспечена решительная поддержка революционного пролетариата. Всегда и всюду, где Временное Правительство, повинуясь голосу революционной демократии, представленной в Советах Рабочих и Солдатских Депутатов, столкнется с реакцией или контрреволюцией, революционный пролетариат должен быть готов к его поддержке.
Наоборот, Временное Правительство, согласно с социальной природой тех слоев, из которых оно вышло, склонно было бы задержать развитие революции на ее первых шагах. Если они еще не делают этого, то потому, что у них нет сил для этого. Упираясь и против воли, они принуждены под давлением революционного народа идти все вперед. И нам, революционерам социал – демократам, нет надобности даже говорить о том, что поскольку это Временное Правительство действительно борется с остатками старого режима, постольку ему обеспечена решительная поддержка революционного пролетариата. Всегда и всюду, где Временное Правительство, повинуясь голосу революционной демократии, представленной в Советах Рабочих и Солдатских Депутатов, столкнется с реакцией или контрреволюцией, революционный пролетариат должен быть готов к его поддержке.