Иванов Антон. Загадка случайного попутчика

   – Приглядывать надо за своими племянниками, – враз поскучнела смотрительница. – А то у нас через таких скоро вообще от казематов ничего не останется.
   – И Бастилия падет, – усмехнулся мужчина приятной наружности.
   – Гражданин! У нас тут не Бастилия, а Петропавловская крепость, – строго сказала смотрительница и ушла.
   – Спасибо, – с благодарностью поглядели ребята на неожиданного спасителя.
   – Не за что, – улыбнулся мужчина. – Я сам таким был. Небось без билетов пролезли? – заговорщицки подмигнул он ребятам.
   – Ну, вроде этого, – уклончиво отвечал ему Лешка.
   – Я, кстати, однажды в вашем примерно возрасте тоже тут, в казематах, надпись оставил, – улыбнулся мужчина. – На потолке.
   – Фломастером? – поинтересовался Женька.
   – Краской, – ответил мужчина. – Имя свое написал. Кстати, – повернулся он к Женьке. – Откуда ты знаешь, что меня Василием завут?
   – Да просто выкрикнул первое, что пришло в голову, – объяснил долговязый мальчик.
   – Ясно, – усмехнулся мужчина. – Хорошая у тебя реакция. Ладно. Не попадайтесь больше смотрителям на глаза.
   Он удалился.
   – Бывают еще на свете хорошие люди, – проводил его благодарным взглядом Пашков.
   – Увековечивать предка-то будем? – не хотелось сдаваться Женьке.
   – Нет, – боялся Пашков, как бы смотрительница их вновь не накрыла. – Лучше не рисковать. А то нам уже скоро на вокзал нужно ехать.
   – А во сколько мы с Мичманом встречаемся? – посмотрел на него Женька.
   – То ли в шесть, то ли в полседьмого, – растерянно проговорил Лешка.
   – А где? – спросил Женька. – Вокзал-то большой.
   Тут Пашков совсем растерялся.
   – Мы забыли договориться.
   – Во, отмороженные! – взвыл Женька. – Как же мы теперь обратно поедем?
   Денег у отважных путешественников совсем не осталось. После прогулки по Питеру Женька почувствовал новые приступы голода. До утра он еще мог как-нибудь продержаться, но если они тут останутся…
   – Как-нибудь доедем, – ободрил Пашков. – Мы же с Мичманом вместе план разрабатывали. А память у меня отличная. Сейчас на вокзале в расписание гляну, вся схема в голове, как живая, встанет.
   – Тогда поехали! – ринулся к выходу из крепости Женька.
   – Погоди. Темыча забыли, – остановил его Пашков.
   Они условились встретиться с ним на площади перед выходом. Однако его нигде не было видно. Смеркалось. Пашкова и Женьку охватило волнение. Не хватает еще потерять Темыча.
   – Ладно. Пошли, – минут пятнадцать спустя сказал Женька. – Темыч, наверное, уже на вокзале нас ждет.
   – Мы с ним так не договаривались, – возразил Лешка.
   Тут появился Темыч. Подбитый глаз у него совсем заплыл.
   – Ну, ты у нас прямо адмирал Нельсон, – бестактно заржал Женька.
   – Бери выше. Кутузов! – вмешался Пашков. – Кстати, один из моих предков у Кутузова был ординарцем, – похвастался он.
   – Тот самый, который тут в каземате сидел? – поинтересовался Женька.
   – Нет, – покачал головой Пашков. – Его родной брат.
   – Нам, между прочим, в Москву срочно надо, – проворчал Темыч. – Мне, может быть, завтра вообще придется врача из поликлиники вызывать.
   – Сам виноват, – отозвался Пашков. – Мы тебя тут уже давно ждем. Куда ты запропастился?
   – Лекцию слушал. Про усыпальницы русских царей, – с важностью принялся объяснять Тема. – Не хуже нашего Андрея рассказывали. Теперь я знаю, как наших царей хоронили…
   – Нам теперь не о царях нужно думать, а о том, как в Москву добираться, – перебил его Женька.
   Они поспешили на вокзал. Расписание пригородных поездов и впрямь освежило память Пашкова.
   – Наш поезд! – радостно воскликнул он.
   – Успеваем? – осведомился Женька.
   – Нет, – жизнерадостно отвечал Пашков. – Уже ушел.
   – Допрыгались, – проворчал Тема.
   – Подумаешь, – ничуть не смущали подобные мелочи Пашкова. – Следующей электричкой доберемся. Десять минут осталось. Как раз успеваем. Нам надо на третий путь. Бежим.
   Друзья кинулись к третьему пути. Электричка действительно еще стояла.
   Едва друзья сели на места, как Темыч принялся ныть, что теперь у него от удара в глаз обязательно будут какие-нибудь осложнения. И вообще ему требуется срочная медицинская помощь, которой он по вине Пашкова лишен. А, кроме того, если бы не Пашков, то он, Темыч, вообще сейчас сидел бы спокойно дома и смотрел телевизор совершенно здоровыми глазами.
   Неизвестно, сколько бы еще длились причитания Темыча, если бы друзья вдруг не увидели, что электричка пронеслась мимо нужной им станции. Пришлось выходить на следующей и на встречной электричке возвращаться обратно.
   Потом они, дрожа от холода и страха, четыре с лишним часа провели на пустынной станции в обществе донельзя запущенного бомжа и его собаки, которая носила гордую кличку Чарльз. Впрочем, в ту ночь этот бомж показался ребятам не столь уж плохим компаньоном. Во всяком случае, с ним было не так жутко от воплей, которые то и дело доносились из близлежащей рощи.
   Когда, наконец, подошла сияющая огнями электричка, трое друзей ощутили почти полное счастье. Правда, из графика они совершенно выбились. В то время, когда путешественники, по расчетам Пашкова, уже должны были прибыть домой, они садились на электричку в Твери.
   – Ну, все. Теперь по прямой, – облегченно вздохнул Пашков.
   – Сплюнь три раза, – поглядел на него здоровым глазом Темыч.
   Лешка на это обиженно заявил, что плевать никуда не будет. Потому что, если уж у него все получается четко, то надо просто спокойно садиться и ехать.
   Пустых мест в вагоне оказалось много. Ребята устроились на скамейке и тут же услышали:
   – Здорово, племяннички! Куда путь держим?
   Подняв головы, Пашков и Женька увидели напротив того самого мужчину, который спас их в Петропавловской крепости от разгневанной смотрительницы.
   – Дядя Вася! – обрадовался ему, словно родному, непосредственный Женька.
   – Можно для простоты Василий Николаевич, – улыбнулся мужчина.
   – Это еще кто такой? – уставился с подозрением на мужчину Темыч.
   – Ты лучше скажи, где это тебя так? – посмотрел Василий Николаевич на заплывший глаз Темыча.
   – На футболе, – коротко объяснил тот.
   – Вы лучше ему не напоминайте! – взмолился Пашков. – Он нас этим своим глазом всю дорогу изводит. А виноват во всем сам. Поехал с фанатами «Динамо», а болеть начал за «Спартак».
   – Нехорошо, – покачал головой Василий Николаевич. – Я сам за «Динамо» болею с тысяча девятьсот шестьдесят пятого года.
   Узнав об этом, друзья рассказали, как поехали большой компанией из Москвы на матч, но случайно отстали. Теперь вот приходится добираться домой самим.
   – И, конечно, опять без билетов, – покачал головой Василий Николаевич.
   – Черт с ними, с билетами! – выкрикнул Женька. – Жрать очень хочется.
   Василий Николаевич извлек из большой пластиковой сумки сверток. В нем оказались бутерброды.
   – Налетай! – весело скомандовал он.
   Ребята церемониться не стали. Даже Темыч на время забыл о своем «боевом ранении». Пока они шумно жевали, новый знакомый им объяснил причину случайной встречи. Оказывается, расставшись с ребятами, он заехал из Питера в Тверь к знакомым. А вот теперь возвращается в Москву.
   – Очень приятная получилась встреча, – дожевал бутерброд Темыч.
   – И приятная, и полезная, – уточнил Женька.
   – Господи! – вздохнул мужчина. – Давно ли я сам таким был. А вот теперь уже сорок пять стукнуло.
   – Да вы еще ничего, нормальный, – решил подбодрить его Женька.
   – Спасибо тебе на добром слове, – усмехнулся мужчина. – Вы сами-то где в Москве живете? Самое интересное, если мы с вами еще и соседями окажемся.
   – На Садовой Спасской, – первым ответил Пашков.
   – Мимо, – развел руками Василий Николаевич. – У меня квартира совсем в другой части города. У метро «Сходненская». Ладно. Пойду покурю. А насчет билетов не волнуйтесь, – добавил он. – Если вдруг контролер, я за вас штраф, так и быть, заплачу.
   Он вытащил из кармана пачку сигарет и скрылся в тамбуре. Ребята, измученные двумя бессонными ночами, как-то незаметно заснули.
   Проснулись они от того, что их кто-то очень грубо тряс за плечи.
   – Уже приехали? – спросил Темыч.
   – Приехали, – подтвердил чей-то грубый голос. – Билет предъяви.
   Остатки сна мигом слетели с Темыча. Пашков и Женька тоже очнулись.
   – Билеты у дяди Васи, – убежденно заявил контролеру Женька.
   – И где ж, интересно, он? – с недоверием поглядел на них контролер.
   – Мешок его тут, – предъявил Женька контролеру пластиковую сумку Василия Николаевича.
   – Ты бы мне еще газету его вчерашнюю предъявил, – не проникся особым доверием к такому доказательству контролер. – В общем так, дорогие мои, – продолжал он. – Одно из трех. Либо гоните билеты. Либо, пожалуйста, штраф. Либо показывайте своего дядю Васю.
   – Так он ведь в тамбуре курит, – вспомнилось Пашкову.
   – Я не гордый, – хищно взглянул на ребят контролер. – Пошли в тамбур.
   Они пошли. Василия Николаевича там не оказалось.
   – Ну, так, касатики, – загорелись у контролера глаза в предчувствии близкой добычи. – Гоните билетики. Или денежки.
   – У нас все у дяди Васи, – жалобно проговорил Женька. – Давайте мы его в другом тамбуре посмотрим.
   – Дело ваше, – согласился контролер.
   Не успели они, однако, сделать и шагу, как из соседнего вагона вылетел второй контролер.
   – Мироныч, – шепотом обратился он к первому. – У нас там…
   И, склонившись к уху Мироныча, второй контролер начал что-то шептать.
   Выслушав напарника, Мироныч повернулся к ребятам.
   – Вот что, – строгим голосом произнес он. – Возвращайтесь в вагон и ждите там дядю. Везучие вы. Не до вас нам. Так, Ленька, – посмотрел он на более молодого контролера. – Ты иди обратно, а я к милиционерам. Тут во втором вагоне двое из Клинского отделения едут. Я у них вроде рацию видел.
   Контролеры немедленно двинулись каждый в свою сторону.
   – Что у них там случилось? – посмотрел на друзей Пашков.
   – Видимо, дело серьезное, – с волнением произнес Женька. – Никогда не видел, чтобы целых два контролера так запросто безбилетников отпустили. Пошли поглядим.
   – Я уже всего нагляделся, – с большим раздражением проговорил Темыч. – С меня, лично, хватит.
   – И дядю Васю подождать надо, – был с ним согласен Пашков. – Может, у него что-нибудь в сумке ценное. Мы уйдем, а он за сумкой вернется. И подумает, будто мы ее украли.
   – К тому же, если мы тихо отсидимся на месте, контролеры больше о нас не вспомнят, – привел еще один аргумент Темыч. – Вы же слышали: они собрались в Клину выходить.
   – Правильно, – обрадовался Женька. – Они на следующей остановке вылезут, а мы спокойно доедем до Москвы.
   – Других контролеров уже явно не будет, – подтвердил Пашков.
   Поставив поаккуратней на сиденье пластиковую сумку, друзья стали лениво смотреть в окно. Несколько минут спустя сквозь вагон торопливо прошел Мироныч в сопровождении двух милиционеров с рацией, из которой слышался громкий голос, прерываемый треском.
   Ребята невольно втянули головы в плечи. Однако контролер, еще недавно проявлявший к ним такой неподдельный интерес, прошествовал мимо, даже не поглядев в их сторону. Ребята облегченно вздохнули.
   – Ну, теперь до Москвы уж точно доедем, – бодро произнес Пашков.
   – Вечно ты торопишься с выводами, – укоряюще посмотрел на него здоровым глазом Темыч.
   – Тут торопись, не торопись, – усмехнулся Лешка. – Сами видели: мы им теперь совершенно без интереса. И потом нас, Пашковых, интуиция еще никогда не подводила. Наш род даже в древних летописях фигурирует как…
   Договорить он не успел. В вагон вернулся Мироныч.
   – Пришел ваш дядя?
   – Нет, – отвечали ребята.
   – Ну-ка, – положил Мироныч руку на Женькино плечо. – Ты вроде постарше. Пойдем со мной.
   – Нет уж, мы вместе, – возразили Темыч и Лешка.
   – Сидите. Сейчас вернется ваш братик, – заверил Мироныч. – Тут просто есть одно дело…
   И он решительно потащил Женьку в соседний вагон. Тот не знал, что и подумать. Впрочем, на размышления у него и времени особенного не оставалось. Мироныч раздвинул стеклянную дверь, ведущую в соседний вагон.
   – Взгляни, – остановился он перед крайней скамейкой. – Это случайно не ваш дядя?
   Женька взглянул. На лавочке, скрючившись, неподвижно лежал Василий Николаевич.

Глава III
Шок

   – Ваш родственник? – повторил Мироныч.
   – Это д-дядя В-вася, – заикаясь, пролепетал Женька. – Его ч-что? Уб-били?
   – Нет, – покачал головой один из милиционеров. – Похоже, сердечный приступ. У него как, у вашего дяди, сердце-то было здоровое?
   – П-почему было? – не мог отвести глаз Женька от совершенно неподвижного Василия Николаевича.
   – Было, – повторил Мироныч. – Жизнь, брат, сложная штука, – положил он руку на плечо Женьке. – Был человек, и нет человека.
   – Как это нет? – вытаращился на него Женька.
   – Уведите парня, – скомандовал милиционер. – Нечего ему тут делать.
   – Пошли, брат, – повел Мироныч мальчика обратно к друзьям.
   – Ты чего? – вытаращились на встрепанного Женьку ребята, когда он и Мироныч вернулись.
   – Т-там, д-дядя В-вася… – только и смог вымолвить долговязый мальчик.
   – Что – дядя Вася? – всполошился Пашков.
   – Умер ваш дядя Вася, – не стал скрывать горькой правды Мироныч. – Похоже, сердце не выдержало.
   – Чего не выдержало? – переспросил Темыч.
   – Кто уж там разберет, – отозвался Мироныч. – Вы мне лучше скажите, ваш дядя вообще-то здоровым был?
   – Только что был здоровым, – никак не мог прийти в себя от потрясения Женька.
   – Ну, а таблетки какие-нибудь принимал? – задал новый вопрос Мироныч. – Или там валидольчик.
   – При нас не принимал, – отвечали ребята. – Но вообще-то мы…
   Они хотели объяснить Миронычу, что Василий Николаевич им никакой не дядя, а совершенно случайный знакомый. Но тут поезд начал замедлять ход.
   – Вот что, – перебил друзей Мироныч. – Сейчас в Клину остановка. Придется вам выйти. Ответите на вопросы милиционеров. Вещи у вашего дяди были?
   – Вот этот пакет, – поглядел Женька на пластиковую сумку Василия Николаевича. – Мы же вам говорили.
   – Вы мне много чего говорили. Запомнишь тут, – ответил Мироныч. – Берите его сумку, и пошли.
   – Но он нам вообще-то… – попытался еще раз объяснить Темыч, что Василий Николаевич им не родственник.
   – После поговорим, ребята, – вновь недослушал Мироныч. – Главное, не отставайте. Следуйте четко за мной.
   Поглядев на маленького щуплого Темыча, контролер вдруг взял его за руку. Видно, ему показалось, что это самый младший племянник покойного.
   – Я, между прочим, и сам умею ходить, – обиженно буркнул Темыч.
   – Поговори у меня еще, малец! – строго прикрикнул на него контролер.
   Темыч громко засопел от обиды, но в пререкания с Миронычем вступать поостерегся. Как-никак, они ехали без билетов. Да и с милицией еще неизвестно как сложится.
   Шествуя впереди всех, Мироныч и Тема вошли в медпункт. Следом за ними появились милиционеры. Они несли на носилках тело, прикрытое брезентом. Ребятам стало не по себе. Они, словно бы по команде, отвернулись.
   – Так. Значит, кто тут родственники? – уселся за столик еще один милиционер, которого ребята до сих пор не видели. – Идите-ка ближе, – подозвал он троих незадачливых путешественников.
   Ребята, по-прежнему избегая смотреть в ту сторону, где лежал Василий Николаевич, приблизились к милиционеру.
   – Начнем по порядку, – раскрыл он блокнот. – Тебя как звать? – ткнул он карандашом в сторону Пашкова.
   – Меня-то? – переспросил Лешка.
   – Ну, не меня же, – отозвался милиционер.
   – Марат Ахметов, – выдержав небольшую паузу, назвался Пашков именем одноклассника.
   – Но… – заикнулся было Женька.
   Темыч наступил ему на ногу. Женька послушно умолк.
   – Адрес? – не поднимая взгляда от блокнота, спросил милиционер.
   Пашков с большой старательностью продиктовал адрес Марата, не забыв назвать почтовый индекс, номер телефона, подъезд и этаж.
   – Этаж не нужно, – покачал головой милиционер.
   – Теперь давай ты, – ткнул он карандашом в сторону Женьки.
   – Чего я? – заволновался Женька.
   – Чего-чего. Фамилию говори.
   – Мою-то? – с идиотской улыбкой проговорил Женька.
   – Забыл, как звать, что ли? – хмуро взглянул на него милиционер.
   – Забудешь тут, – вмешался Темыч.
   – А тебя-то кто так? – только сейчас заметил милиционер заплывший глаз Темыча.
   – Ударился, – не стал вдаваться в подробности тот.
   – Сейчас тебе помощь окажем, – решил проявить заботу милиционер. – Марья Ивановна! – крикнул он в глубь помещения. – Обработайте парню глаз, пока я с его братьями занимаюсь.
   В коридоре возникла пожилая рыхлая женщина.
   – Маленький мой! Кто ж тебя так? – едва увидав Темыча, запричитала она.
   – Я не маленький, – злобно ответил тот.
   – Да, да, мы большие. Большие мы, – засюсюкала рыхлая Марья Ивановна в белом халате, – у меня самой внучок ровесник тебе. Тоже в четвертый класс ходит. Или ты у нас в третьем? – ласково посмотрела она на Темыча.
   – Я в девятом, – уже трясло от негодования Темыча.
   – Во, Семеныч, – обратилась медсестра к милиционеру. – Такой маленький, а уже в девятом. Вундеркинд небось. За год два класса проходит.
   – Я, между прочим, вполне нормальный, – раздраженно изрек Темыч.
   – Ну, ну, нормальный, нормальный, – сделался еще ласковей голос у медсестры. – Звать-то тебя, миленький, как?
   – Олегом, – неожиданно для самого себя соврал Тема.
   – Гляди-ка, Семеныч! – воскликнула женщина в белом халате. – Ну, точно у него все, как у моего внучка. Даже имя. Пойдем. Сейчас глазик тебе обработаю. Глазику больше бо-бо не будет.
   И Темыча увели в соседнюю комнату.
   – Так, – вновь занялся Женькой милиционер. – Ты говоришь, как твоя фамилия?
   – Я пока еще ничего про фамилию не сказал, – ответил тот.
   – Тогда говори, – потребовал милиционер.
   У Женьки от пережитого голова работала туго. Он уже понял, что собственную фамилию называть нежелательно. Даже его спокойные и уравновешенные предки, узнав, как их дорогой сыночек на самом деле провел выходные, наверняка прибегнут к крутым репрессивным мерам. Беда же заключалась в том, что Женька никак не мог подобрать достойного кандидата, чьим именем было бы хорошо назваться.
   – Ну? – явно уже начал нервничать милиционер. – Чего молчишь?
   – Боря Савушкин, – назвал Женька имя еще одного их соратника по девятому «В».