Иванов Борис. Участник поисков

   — Вот-вот, — подтвердил андроид. — Карточка эта не всякому открывает доступ. Да что не всякому! Только одному откроет!
   — К-кому? — осторожно поинтересовался Орри. В голосе его прозвучала тревожная догадка. Мантра понимающе посмотрел на него и утвердительно кивнул:
   — Это только теперь стало известно. Несколько дней назад. Когда хакеры вывесили в здешнем Интернете свое очередное Предсказание. Всего его тебе знать не надо, но вот то, что карточка откроет доступ одному только приемному сыну Нолана Нолана, тебе знать следует...
   Наступила тишина.
   — А почему? Почему я? — недоуменно спросил Орри.
   — Не знаю... — как-то нехотя ответил андроид.
   Глядел он при этом в сторону и морщился как-то мучительно.
   — Не знаю... — повторил он, словно хотел убедить самого себя в том, что сказал правду. — Но только не думаю, что сейчас это имеет значение... Дело в том, что Платиновой Карточки больше нет. Рыжая Борода, когда понял, что не выгорело у него... Он, одним словом, пришел в бешенство и выбросил карточку в болото! Потом пожалел, но уж поздно было. Сам знаешь, что такое здешние Болота. В смысле — не здешние, а те, что на Планете... Что в них упало, то пропало. Хоть ты их до дна все вычерпай.
   — А что? — поинтересовался Бирим. — Рыжая Борода это пробовал? Вычерпать?
   — На это даже у «Земельной корпорации» кишка тонка. Но он к болотам ходил — тихо умолял. Чтобы поискали. Но только у тахо обида какая-то. Не на него вообще-то, а на его подельника. Тьфу, черт, — как его зовут-то, гада маринованного? Прозвище у него еще такое — Пугало... Да, тьфу, как же его? Фрог... Правильно — Фрогмор! Хью Фрогмор! Он, гадина, на тахо охотников натравливал — у них панцири на экспорт идут... А тахо, они хоть из Болот своих и носа не кажут, а что, кто и с кем у людей, да и у андроидов — знают лучше, чем сами люди с андроидами. Бог его весть как. Может, им звенны информацию подкидывают... Так что не стали с Барри говорить даже. Он уж и бушевал и угрозами их доставал — промышленные стоки от столицы в Болота направить сулил, крокодилов из Метрополии привезти... Да только все зря. Но Барри надежды не теряет. Какой-то у него расчет на это дело есть.
   Орри приуныл. Повесив голову, он впал в задумчивость. Ничего не было понятно ему в этом деле. Нет — кое-что таки прояснилось. Например, почему такая чертова уйма народу кинулась доставать его и старого Нолана. И все равно досадное удивление одолевало его — какого черта госпожа Судьба, не спросив, определила его на исполнение какой-то ему самому неведомой миссии? Да еще такой, которую из-за утопленной карточки и выполнить-то никак невозможно? И чего ради дурацкие хакеры на весь мир растрезвонили про него? Гадство все это было, одним словом...
   — Мантра... — вдруг неуверенно спросил он. — Так ведь если эту карточку Нолану записал его друг из программистов один раз... Так ведь он тогда, наверное, сможет и снова...
   Андроид мрачно покачал головой.
   — Знаешь, Орри... Тот его друг... В общем, смываться ему пришлось. На Трассу... Потому что за такие вещи — понятно, что бывает?..
   Мантра откашлялся и начал уже было приподниматься со стула, явно сочтя свою миссию выполненной. Но Бирим остановил его.
   — Слушай...
   Он вроде бы был смущен вопросом, который собирался задать.
   — Я, конечно, понимаю, Мантра, что у тебя — дар божий. Любую сплетню ловить, что стрекоза на хвосте принесла... Только... Вот эти вещи — про то, что Барри в Болото Платиновую Карточку закинул. Откуда ты это точно так знаешь?
   На секунду-другую Мантра словно окаменел. Замер на полусогнутых. Потом снова неспешно опустился на стул:
   — Понимаешь...
   Он пригладил свою коротко стриженную шевелюру:
   — Я не люблю об этом распространяться... В общем, я сам все это видел... Ну... почти все.
   Он снова провел рукой по волосам. Вид у него был довольно смущенный.
   — Дело в том, что я в ту пору ходил в свите у Мастера. Ему, правда, не удалось запортить мне Первый Закон, но чем-то я ему тогда приглянулся. Он, должно быть, хотел иметь под рукой хоть одного нормального... В смысле — надежного андроида. Потому что у тех, кто у него обработку прошел, всякие разные штучки в поведении наблюдаются... Хотя и поручить им можно такое, чего нормальному андроиду ни в жисть поручить нельзя... Тогда я при Рыжей Бороде чем-то вроде оруженосца был... Ну это потом я только понял, что такое доверие хуже всякого подозрения. Он бы меня сейчас давно уже на «последнюю роль» поставил. За то, что слишком много знаю. Оттого я и решился с планеты смываться, что почувствовал, к чему дело идет...
   Бирим вздохнул с облегчением:
   — Это хорошо, Мантра, что ты не стал нам мозги пудрить на этот счет... Мне о тебе давно уже такое рассказывали...
   — Выходит, это ты мне проверку устраивал?
   Мантра невесело усмехнулся. Брендик осуждающе глянул на Мантру. Бирим печально покачал головой:
   — Да нет, Мантра... Я в принципе знал, что ты — наш. Хотя и заносил когда-то хвосты за Рыжей Бородой... Мальку, ты сам видишь, важно знать то, что ты рассказал сейчас...
   — И еще... — включился в разговор Орри. — И еще мне надо знать... Мне теперь обязательно надо знать, где был этот Тайный Терминал. С которого можно войти в управление Сетью... — Ведь если ты, — он повернулся к Мантре, — был тогда с Барри Стуком, так ты должен это знать?!
   Мантра молча, тяжело, исподлобья поглядел на Орри:
   — Вот что, малек... Тебе бы все это... Ну на тормозах спустить бы как-нибудь... Ведь нет той карточки уже. И не будет...
   Орри поднял на него тревожный и полный недоверия взгляд:
   — Это не важно...
   В голосе его была теперь какая-то недетская отрешенность. Хотя сам голос оставался просто голосом растерянного, заброшенного крутым разворотом событий черт знает куда малька.
   — Это не важно, — повторил Орри. — Раз мне это нагадали, значит, так и будет. Нет. Это серьезно. — Он снова бросил короткий, тревожный взгляд на Мантру. — Знаешь, не надо за меня решать заранее, что получится, а что нет... Просто скажи, где это?
   Мантра хрустнул суставами пальцев. Странно — у андроидов пальцы тоже хрустели... Как и у людей. Раньше Орри как-то не обращал на это внимания.
   — Знаешь... Я точно не знаю... Он... Он меня с собой туда не взял... Оставил, как говорится, на стреме. Но примерно...
   — Так где примерно? — почти по слогам произнес Орри.
   — Слушай, малек...
   Вид у Мантры был какой-то сокрушеннно-рассеянный.
   — Ты вот что... — Он резким движением вдруг взъерошил волосы, которые до того так тщательно приглаживал. — Может... Может, ну его? Это все — ну их всех к шуту — и Терминал этот, и Карточку Платиновую, и Рыжую Бороду? Тебе же просто жить надо, малек... Расти... Человеком делаться...
   Лицо Орри болезненно дернулось.
   — А что... А что, разве я не человек сейчас?
   Мантра окончательно смешался:
   — Я этого не говорил, малек... Я этого не говорил...
   Он быстро облизнул губы языком:
   — Ну... Это просто выражение такое... Я имел в виду, что не детское это дело. То, что дураки-хакеры тебе нагадали. Тебе лучше на планете не показываться. Здесь ты сможешь хоть целый год прожить.
   — Это не важно... — безнадежно махнул рукой Орри. — Это Судьба! И вообще — ты просто ответь на мой вопрос. Потому что если я буду от Судьбы уклоняться, то только хуже будет...
   — Почему ты так думаешь?
   Орри пожал плечами, почесал в затылке.
   — Понимаешь... Я это не думаю. Я просто знаю, что так получится...
   Мантра и Бирим переглянулись. Грустно как-то переглянулись.
   — Вот что, — сказал наконец Бирим. — Ты действительно расскажи мальку все, что и вправду знаешь... А я... Я за ним присмотрю... Я теперь от него никуда...
   Мантра пристально посмотрел в глаза Бирима. Потом откашлялся и стал объяснять:
   — Это в Солнечном Каньоне. Там, где водопады. Ты знаешь?
   Орри утвердительно кивнул. Когда-то, когда он только еще оправился от той странной хвори, что отрезала его от прежних лет жизни, Скрипач возил его на Солнечный. Если бы не патриархальный уклад жизни Большой Колонии, это огромное и живописное, готовое потягаться с Гранд-Каньоном, что в Метрополии, ущелье-пропасть непременно стало бы источником дохода для дюжины фирм, завязанных на туристическом бизнесе. Но в Бэ-Ка вовсе не жаждали притока чужаков. И в этаком виде заработка не нуждались. Так что вся деловая активность вокруг Солнечного ограничилась тем, что каньон провозгласили (с благословения Сети) национальным парком-заповедником. В нем запретили вести всякую промышленную и рекламную деятельность и вскоре благополучно забыли об этом феномене природы. На уик-энд к Солнечному съезжалась дюжина-другая компаний — человек по пять-шесть каждая — и, украсив пейзаж положенным количеством пустых бутылок и пластиковых упаковок, убывала в Нью-Чепель вершить и дальше свои труды праведные — благо от столицы до каньона был всего-то неполный час пути на хорошем каре.
   Нет, некоторое время у муниципальных властей посещение Солнечного считалось обязательным номером в программе приема всяких — далеко не частых — высокопоставленных гостей Колонии. Однако после того как секретарша посла Океании, зазевавшись, чуть было не совершила полет по вертикали длиной в полмили (помешало растущее из почти отвесной скалы деревце), подобные экскурсии не приветствовались. Так что Солнечный Каньон оставался местом достаточно безлюдным.
   — Помнишь, — продолжил Мантра, — там, ближе к северному ущелью, — водопады? Целых три...
   Орри подумал немного, наморщил лоб, вспоминая. Потом снова кивнул:
   — Да... Целых три. Они очень красивые...
   — Конечно, — согласился андроид. — Так вот: за одним из них — вход в эту... систему... Там такая каменная галерея... Скользкая, наверное, очень... Я сам видел, как Барри по ней, сбоку этак, прошел за водный занавес. Это на фокус было похоже... А куда он дальше делся — не знаю. Он вообще-то прихватил с собой рюкзачок, а меня оставил за машиной присматривать... Но я из любопытства... Стал не за каром присматривать, а за самим шефом. С каром-то что может статься при полном, как говорится, отсутствии присутствия? Ни души тогда не было — на сотню, наверное, миль окрест... Мастер специально и день подобрал — после праздников. И час — на восходе, когда еще ночной мороз не отступил... Кроме того, я должен был заботиться о безопасности человека, даже вопреки этого человека приказам... А там ведь пропасть — милю с лишним лететь. И, в общем, никакой техники безопасности. Такая вот загогулина. Ну, я Мастеру фору — в сотню метров. Дал ему скрыться за скалами. А потом пошел следом. Ты знаешь, как мы — андроиды — можем тихо передвигаться... И — маскироваться, вообще...
   Орри понимающе улыбнулся. Он хорошо знал это. Как-никак, с городскими андроидами он был накоротке. И даже успел кое-чему у них научиться за год, прошедший после того, как Нолан поставил его на ноги. Так — всяким мелким фокусам...
   — Ну, — продолжил Мантра, — сначала Рыжая Борода просто спускался по тропинке для туристов. В самом начале — там даже ступеньки выбиты. И перила есть. А потом — жуть одна тропка узкая, как дьяволов хвост. Но Мастер, ничего не скажешь, держался молодцом. И не подумал оступиться или застрять где-нибудь... Легко этак, играючи спустился до площадочки небольшой — сотней метров ниже. И это при его-то комплекции!
   Орри постарался представить себе Барри Стука в роли альпиниста-любителя, и это ему не очень-то удалось.
   — А потом и того краше, — с некоторым восторгом продолжил андроид. — На площадочке той он заправски вколотил в стену альпинистский костыль, приладил трос, забросил за край и стал спускаться по нему вниз. Ну прямо что твой паук по паутинке...
   Он усмехнулся, должно быть вспомнив эту забавную сценку.
   — Тут я его на время потерял из виду... Выждал немного и сам полез следом. Так мы по очереди вниз и спускались. Я его потом еще несколько раз из виду терял... А в конце концов он выбрался на ту галерею и за водопад-то тот и скрылся. А я за ним соваться не стал...
   — А почему? — недоуменно поморщился Орри.
   — Я защитную систему почувствовал, — вздохнул Мантра. — Ведь мы же, андроиды, и в темноте видим и электромагнитные поля ощущать можем... У Мастера, видно, свой пропуск был туда — дальше, в скалу. А я — сунься только туда, так всех бы чертей с цепи спустил... И ужасно перед Мастером лажанулся бы. А это мне в ту пору совсем не с руки бы было.
   В общем, отчалил я назад до кара и стал честно ждать хозяина. Ну и он через пару часов вернулся — злой как черт... Больше я ничего не знаю... Карточку он уже не при мне в Болото закидывал. Это уж потом через тахо и через звеннов сплетня пошла... Ходил Мастер неделю от злобы черный и нас всех по углам гонял... Потом с фармацевтом, с Хью Фрогмором, «У Зеленых чертей» засел и еще двое суток квасил. Потом попер на болота и зашвырнул карточку ту прямехонько в топь. Вот так вот все и получилось. Вот таким вот образом...
   Он, видно, счел свой рассказ оконченным и снова начал подниматься со стула.
   — А какой из трех? — Орри впился в него глазами, словно пытаясь удержать взглядом. — Из водопадов? Какой из трех?
   Мантра напрягся, припоминая. Точнее, борясь с желанием соврать, что позабыл, за каким из потоков воды, падающей в озеро на дне Каньона, прячется ход к Таинственному Терминалу Сети. Но сознательно врать людям андроиду было никак нельзя. Однако ни снова опуститься на стул, ни окончательно выпрямиться Мантра не решался. Он опять задержался на полусогнутых. В условиях низкой силы тяготения это было не слишком утомительно.
   — Вот... — он начал поводить перед собой руками. — Вот так... Если стоять лицом на север, то это будет крайний слева. Самый западный, в смысле... Он еще отличается от остальных, потому что он как бы в два этажа...
   Андроид выпрямился и отодвинул свой стул. Теперь, когда он мог смотреть на малька сверху вниз, он наконец принял взрослый, полный жалости к ребенку тон.
   — Ну, пока. Выздоравливай и... И не торопись ты навстречу Судьбе... Если ты в нее веришь, то она сама найдет тебя. Не торопись, Орри.
   Он повернулся и, ссутулясь и чуть прихрамывая, заторо— пился к выходу из палаты. Орри и Бирим остались вдвоем.
   — Ну, и ты тоже будешь меня уговаривать оставаться здесь? — мрачно буркнул малек. — Только это все — ерунда, Меня и здесь отыщут... И потом... Тебе ведь тоже хочется отсюда смыться? Вот давай вдвоем и это...
   — Послушай...
   Бирим уставился на Орри пристальным взглядом. И во взгляде была просьба.
   — Я хочу тебя спросить, Орри... Нет, не бойся, не про окислы азота и не про палиндромы... Совсем про другую вещь...
   Он хрустнул пальцами.
   — Помнишь, Орри... Ты рассказывал, что там, в кемпинге Косты, тебя как бы продали... И будто это сделали те двое — как раз те, с кем я вернулся, — Бэзил Кац и... И Элен... Элен Каманера... Ты уверен, что именно они продали тебя тогда?
   — Ну... А как же они дали этому Косте запереть меня на чердаке с крысами?
   — Ну Ведь Рыжая Борода устроил там, в «Зеленых чертях» пья... в смысле — вечеринку. А Элен совсем не умеет пить. Она, наверное, просто не знала о том, что произошло.
   Из своего недолгого опыта общения с Каманерой Орри не вынес того впечатления, что умение пить не входило в набор ее достоинств. Но он деликатно придержал свое мнение при себе, щадя чувства старшего друга. Он только высоко поднял плечи и промямлил:
   — А Бэзил этот? Он что, тоже, получается, в отключке был?
   Бирим скривился:
   — Вот этот — мог. Знаешь, я уже говорил тебе: он — подлый тип!
   — Да, — подтвердил Орри. — Он тебя Тирлимом называл. Но знаешь... — Он поскреб в затылке. — Я вот вообще ничего не понял... Они же ведь Клятву Огня и Ветра дали...
   — Когда это они успели? — поразился Бирим. — И кому же?
   — Да мы с ними поклялись дружить... Ночью. В Лесу звеннов... И вот...
   — В Лесу звеннов? Ох...
   Бирим сурово глянул на Орри.
   — Элен не может быть настолько беспринципной!.. Значит, тем более она ни при чем тут! Это, безусловно, проклятый музыкантишка! Все они не способны на честные поступки!
   Тут Бирим прикусил язык и глянул на Орри виновато и искоса.
   — Нет, ты не подумай, что я и про Скрипача так говорю... Мастер Нолан — не музыкантишка. Он — великий музыкант!
   Но Орри думал о другом:
   — Я еще тогда заметил... Ну, что Каманера про Клятву знает... Она перепугалась. И сначала клясться вроде не хотела... Она же — отсюда. Не из Приюта, я хотел сказать, а из Бэ-Ка. Так? А Бэзил, он чужак. У него даже говор не такой... Так что он и не понимал ни фига, чем клянется...
   — Ну что ж! Значит, это точно — он тебя Рыжей Бороде сдал.
   Бирим даже повеселел:
   — Теперь этот мерзавец нарвется на бо-о-льшие неприятности! Лес измену Клятве не прощает!
   Похоже, что он — в отличие от большинства андроидов, которые, как известно, ни в бога, ни в черта не верят, а верят в Законы Великого Айзека — магию Леса все-таки принимал привсерьез. И тут же его веселье сменилось тревогой.
   — Только раз они с Элен вместе клялись, Лес, может быть, я ей мстить будет... Нет!.. Теперь мне там надо быть — во что бы то ни стало!
   — Вот и мне тоже... — поддакнул Орри. Бирим уставился на него в полном отчаянии и растерянности.

* * *

   — Все в ажуре?! — зло прошипел пан, обрушиваясь всей своей массой в тяжелое, из местного чугунного дуба сработанное кресло. — Да... Это здесь называется полным ажуром: как только мы сходим с трапа на Приюте, местные спецназовцы берут нас под белы ручки и два часа допрашивают. А потом депортируют назад на планету в вонючем грузопассажирском транспортнике! Прекрасно! Теперь — еще больше ажура — я отправляюсь в «Пирамиду» разбираться со стервецом Чарли и что я вижу тут?
   Он воззрился на Рашида так, словно ожидал, что тот вытянет Чарли из кармана, как фокусник кролика из шляпы. Раш, однако, не оправдал его ожиданий.
   — Никакого Чарли! — горестно констатировал шеф. — Вместо Чарли в конторе сидит в дрезину бухой Санчо Мурагон и несет такую околесицу, что уши вянут!
   — Но все-таки, шеф, только Мельник может объяснить, кто нас заложил и куда подевался Чарли, — позволил себе заметить Рашид. — Он уже прочухался немного. Сейчас я обработаю его немного прохладной водичкой и он у нас запоет по-другому...
   — Тащи его сюда! И поскорее!
   Пан водрузил на стол перед собой пудовые, поросшие черной шерстью кулаки и замер в позе демонстративного ожидания.
   Санчо, побывавший под струей ледяной воды и принужденный проглотить пару чашек крепчайшего кофе, явился пред его светлые очи через считанные минуты.
   Раш и Гарри втащили его в кабинет и с размаху бросили на стул, придвинутый к столу напротив разъяренного шефа. Санчо уставился на Волыну медленно трезвеющим взглядом.
   — М-мастер... — с некоторым удивлением произнес он. — Ч-что вы тут делаете?
   Кулак Волыни грохнул по столу.
   — Это ты, понимаешь, ты, пьяная скотина, сейчас расскажешь мне, что ты делал в «Пирамиде» и куда ты дел Чарли Буча!
   — Ч-чарли? — еще более поразился Санчо. — Я-я его и не думал никуда девать... В том смысле, что никогда...
   Он подумал немного и добавил:
   — И сегодня тоже... В том смысле, что вчера... — Он провел языкам по расквашенным губам и сообщил: — Мне твои ребята зря врезали... И еще кофе в глотку залили — горячий, ну что твой кипяток. И без сахару...
   Пан тяжело поднялся с кресла и стал медленно огибать стол. Санчо, чуя недоброе, заерзал, пытаясь вместе со стулом, на котором сидел, убраться подальше от надвигающейся опасности.
   Волына вдруг резко изменил темп движения и, стремительно подскочив к Санчо, схватил его за грудки. Тот вполне благоразумно не оказал ни малейшего сопротивления. Пока пан тряс его как грушу, Мурагон лишь пучил совершенно невинные глаза и издавал нечленораздельные звуки, призванные эту невинность подтвердить. Волына, отходя от накатившей на него волны слепого бешенства, швырнул свою жертву на стул. Тот, как и вся мебель в кабинете, был сработан на совесть и таки не разлетелся вдребезги.
   — Я велел тебе не спускать глаз с клятого сыскаря! — медленно, почти по слогам произнес пан. — Какого же рожна ты оказался в «Пирамиде»?! И какие черти унесли оттуда Чарли-бракодела?
   — Его унесли не черти, мастер... — начал наконец выдавать осмысленный текст Мурагон, сумбурно поводя перед собой растопыренными конечностями. — Скорее наоборот... Не в том смысле, мастер, что ангелы на небо живьем взяли, а вовсе как бы даже снова наоборот... Никакие это не ангелы были... И не взяли... В смысле — не унесли...
   Как и все, кому приходилось выслушивать речи Санчо больше десяти секунд, пан Волына ощутил легкое помрачение сознания и усомнился в своей способности понять хоть что-то из сказанного. Он приложил руку ко лбу, честно пытаясь понять, нет ли у него жара. Потом снова поднял Санчо над стулом и, медленно наливаясь яростью, по слогам произнес:
   — И-ли ты не-мед-лен-но ска-жешь, ку-да дел-ся Чар-ли, или Я ВЫШИБУ ИЗ ТЕБЯ ДУХ ВОН!!!
   Санчо икнул и на время потерял дар речи. Секунд пять-шесть он и Волына таращили глаза друг на друга, словно пытаясь вступить в телепатический контакт. Потом пан отпустил Санчо, и тот вновь грохнулся на сиденье стула.
   — Так я все это к тому, чтобы вы, мастер, лучше меня поняли, — сдавленным голосом пояснил он. И, переведя дух, снова заговорил — горячо и торопливо, сопровождая свои слова бурной жестикуляцией: — Чарли вовсе не черти унесли, а шлюха увела. Рыжая такая... Хотя если так это повернуть, то и не шлюха вовсе... А просто стерва какая-то. А с другой стороны посмотреть, так, может, она Чарли и вовсе — лучшая подруга...
   — По порядку, Санчо! — вступил в разговор Рашид. — По порядку и короче. Будешь мыслью растекаться — по пальцам бить буду! И уши порву!
   — Нет, вот уши больше не надо! — подумав, попросил его Мурагон и опасливо потрогал свои органы слуха — пунцовые и разбухшие, как пельмени.
   Он повернулся и посмотрел в глаза пану.
   — В общем, так... Корешился я с вашим Ясновым, корешился и так на него весь день и ухлопал. Ему за каким-то дьяволом позарез знать надо было, о чем в последнем Предсказании Хакеров говорится...
   — Так! — констатировал Волына и переглянулся с Рашидом. — Ну и как — дознался он до этого?
   — Да, в общем да. Дознался. В том смысле, что...
   — Короче! — приказал Рашид и замахнулся на Санчо рукояткой пистолета.
   — Дознался он... Я его с одним типом свел. То есть не с типом, а...
   Он покосился на Рашида и осекся, потом торопливо продолжил:
   — Одним словом, ознакомили его... Потом — я отследил — он еще заехал в транспортное агентство. Получил билеты. Мне не удалось рассмотреть какие...
   — Можешь не волноваться на этот счет, — оборвал его Волына. — Продолжай.
   — Ну а потом его снова понесло в офис. И там он, видно, и дрыхнуть лег... В общем, решил я, что на ночь могу от него отклеиться, и подался в «Пирамиду» — на доклад, так сказать. И не моя вина, мастер, что вас я там не застал... А застал я там Чарли, извините, уже нагрузившегося... Ну, так это, я считаю, — грех простительный...
   — С кем же он надрался? — полюбопытствовал пан. — И от какой радости?
   — Н-ну... — неопределенно протянул Санчо. — Н-ну... Видите ли, мастер, Чарли, как я уже сказал, был порядком навеселе и разговаривал он как-то э-э... невразумительно... Да я и сам его не особо расспрашивал. Потому что ну ни фига понять не мог из того, что он там буровил... Про друга какого-то закадычного... Знаете, мастер, он на вас очень в обиде был. За то, что вы его в долю какую-то не взяли. В деле каком-то. Оттого и надрался. Но не в офисе — этточно... Потому что там в «Пирамиде», в баре, полно выпивки было нетронутой...
   Мурагон скорбно задумался. Должно быть, его охватили приятные воспоминания.
   — Но вы с Чарли ее-таки тронули, — уточнил Рашид. — Выпивку. В общем полный свинарник в офисе устроили. Дальше, дорогуша. Что было дальше?
   — Ну, посидели мы немного. Так, за жизнь вроде поговорили... И тут — звонок в дверь. И вваливается эта шалава. Рыжая... А может, не шалава, а только под шалаву косила... Знаете — трудно их понять. Баб, в смысле...
   — Как звать-то ее? — поинтересовался Раш. Санчо сокрушенно покачал головой:
   — П-по-моему, об том речи не шло... Она, значит, с пакетом таким была... Ну в нем там едиво всякое-разное. Ну и выпить... «Грант» — отличное пойло... Вроде как от друга того, что Чарли днем повстречал... Мол, и сам он вот-вот пожалует...
   — Ну и что? — насел на него Волына. — Пожаловал друг этот?
   Санчо склонил голову к одному плечу, потом к другому, покосился на Рашида и, пожав плечами, глубокомысленно ответствовал:
   — Пожаловал он, вообще говоря. Но...
   Он снова покосился на Рашида. Точнее, на его пистолет, рукоятка которого готова была с размаху приложиться по какому-нибудь чувствительному месту его организма.
   — Но?.. — напомнил ему Волына.
   — Но не появился он...
   Рашид слегка потряс головой, отгоняя нахлынувшую на него мигрень.
   Санчо развел руками.
   — Я то имею в виду, — пояснил он, — что он снаружи остался — этот приятель его... В машине. Только погудел нам... Ну, тут девка эта рыжая Чарли под белы руки подхватила и на выход потянула. Мол, поехали с другом веселиться... И утащила-таки... А меня они бросили...
   Он снова пригорюнился. Рашид склонился к его лицу:
   — Как его звали?! Ведь эта девка его как-то называла?!
   — Наверное, называла... — охотно согласился Санчо. — Только я... Ну, в общем, я все это клочьями какими-то вспоминаю...
   — Клочьями, говоришь? Я тебе сейчас уши клочьями нарежу! Это тебе улучшит память, — пообещал ему Рашид. — Ты ж, было дело, сыском деньги зарабатывал. Значит, помнить такие вещи должен! Или совсем мозги пропил?