Страница:
Мэтр не говорил почти ничего, а только изредка бросал неопределенные замечания о том, что предстоящая задача непроста и справиться с ней даже объединенными усилиями будет нелегко. В основном он из-под насупленных бровей посматривал то на одного из нас, то на другого. Как только хозяин предложил «на кофе перейти в мой кабинет», мэтр незамедлительно поднялся из-за стола, промокнул губы салфеткой и отвесил нам извиняющийся поклон. Ясно было, что предложение удалиться «на кофе» не относилось к нам троим. Оставшимся в трапезной кофейник принес Тагара и был милостиво оставлен за столом «со взрослыми». Через некоторое время к нам осмелился присоединиться и Жозеф. Как я отметил для себя, они неплохо «стыковались» с Тагарой. Возможно, встретились не первый раз. Мир тесен, а риккейское Убежище – тем более.
Разговор оживился, но не стал более содержательным. Мы заключили между собой молчаливый договор: не касаться важных для нас тем. Впрочем, наличие на столе настоящего, с Большой Земли кофе кое-как оживило меня и скрасило ожидание предстоящего тет-а-тет с мэтром, тем более что кофе был сварен по всем правилам и было его много. Временами Тагара отправлялся на кухню и пополнял его запасы, а заодно и запасы сопутствующей снеди. Должно быть, он знал волшебное слово, открывавшее ему неограниченный кредит на подобные вкусности.
* * *
Дожидаться результатов переговоров пришлось довольно долго. Но расходиться из трапезной мы как-то не торопились. Слуги же Графа, судя по всему, получили строгую инструкцию не досаждать его личным гостям и словно сквозь землю провалились.
Время в этом лишенном часов мире перестало быть для меня чем-то четким и определенным. Два часа длилось совещание в верхах или четыре? Во всяком случае, темнота уже успела сгуститься за окнами, а в раскинувшемся у стен замка палаточном городке, который оперативно разбили для себя люди, прибывшие с мэтром, зажглись огни. В конце концов, уже несколько неожиданно для нас, в трапезную с решительным видом вошел хозяин замка.
Он остановился в торце стола и потер руки с таким видом, словно собирался тут же усесться за стол и отужинать. Но вместо этого он с несколько кривой улыбкой уведомил нас, что, как всегда, мэтр Герн проявил себя как человек мудрый и осмотрительный. И, как всегда, с ним оказалось возможным найти общий язык. После чего Граф уперся взглядом мне в переносицу и добавил:
– Сейчас мэтр хочет видеть вас, маг Серж… Позвольте вас называть так, хотя вы и имеете пока лишь статус ученика… Так вот, мэтр Герн ждет вас в моем кабинете для окончательного инструктажа. Вы, господин Жозеф, на всякий случай пройдите в кабинет тоже. А вам, господа, – он окинул взглядом всю остальную компанию, собравшуюся за столом, – я рекомендую сейчас отдохнуть и выспаться. Завтра у нас с вами будет довольно тяжелый день.
* * *
Кабинет Графа мог бы вместить в себя средних размеров видеосалон или небольшой ресторан. Мэтр был в кабинете один. Он кивком указал мне на тяжелый дубовый стул у стола совещаний. Жозефу жестом приказал задержаться. Тот послушно притулился в ожидании каких-то новых указаний в сторонке, на одной из довольно жестких лавок вдоль стены кабинета.
Мэтр же несколько раз прошелся взад-вперед. Потом резко остановился передо мной.
– У тебя есть все основания упрекать меня и весь Светлый Орден, ученик, – глухим голосом произнес он. – Мы второй раз недооценили противника и, как говорится, подставили тебя. Ты имеешь все основания отказаться от дальнейшего сотрудничества с нами. Тебя поймут. Тем более сейчас, когда ты получил свободу не из наших рук.
Я слушаю тебя.
– У тебя тоже могут быть претензии ко мне, мэтр, – пожал я плечами. – Я не уберег вашего человека подмастерья, которого ты дал мне в спутники…
Мэтр покачал головой:
– Не бери на себя чужую вину. Смерть Кунни – это результат все того же моего просчета. Я просто не учел, что имею дело с Сизым Хирамом, а не с обычным атаманом обычной банды, с которым можно договориться. Впрочем, сейчас речь не об этом. Я жду ответа на свой вопрос.
«Давайте называть вещи своими именами, – хотелось сказать мне. – Ведь если я откажусь иметь с вами дело, я тем самым отрезаю себе возможность вернуться на Большую Землю. И не только себе, но и своему брату. Ведь тогда я не выполню условий, на которых Граф Зепп разрешит воспользоваться его порталом. Да и сам портал, наверно, не откроется. А мне останется только в качестве мага-недоучки обретаться здесь, в Странном Крае, и изыскивать какой-то другой способ вернуться на родину. Это занятие вполне может растянуться на всю жизнь. Слишком дорогая, пожалуй, плата за обиду на просчеты Светлого Ордена».
Но эта тирада была просто неуместна. Оба мы хорошо знали истинное положение вещей, и мне следовало ясно понимать, что предложение мэтра расторгнуть наши отношения – не более чем проявление своего рода вежливости.
– Я не собираюсь порывать с тобой, Учитель, – произнес я как можно смиреннее. – Только вот… Только вот теперь – я хотел бы, чтобы мы закрепили наш договор Словом.
– Ты перестал верить мне, ученик? – поинтересовался мэтр, окрасив свой голос интонацией горечи.
– Нет… – ответил я, стараясь не придавать голосу резкость. – Просто сейчас в игру вступили третьи лица, и… В общем, ситуация приобрела неопределенность. И я хочу расставить все точки над «i».
– Третьи лица… – задумчиво произнес мэтр, словно пробуя эти слова на вкус. – Ты имеешь в виду нашего гостеприимного хозяина?
– Его, – согласился я. – И еще подругу моего брата, Аманесту. Ей тоже не хочется оставаться здесь. Ведь ты знаешь, какую роль она сыграла в нашем освобождении. Впрочем, мы уже говорили о ней. Я думаю, ей оставаться в Странном Крае – верная смерть.
– Ну что ж, – согласился со мной Учитель. – В этой ситуации наши отношения должны быть вполне определенными. С этим спорить трудно. Тебя устроит, если я дам тебе Слово, согласно которому если Врата Темного Арсенала откроются предо мной, то ученик Сергей, его брат Роман и женщина по имени Аманеста будут без промедления отправлены на Большую Землю?
– Устроит, – ответил я, чуть подумав. – Какое Слово должен дать я тебе, Учитель?
– То, что Врата Темного Арсенала будут открыты и что ты, твой брат и женщина Аманеста будут вечно хранить молчание о самом своем пребывании в Странном Крае и о том, что они узнали здесь.
– Идет, – согласился я, подумав еще немного.
– Тогда… – сурово произнес мэтр, властно протягивая руку в сторону своего подмастерья.
Тот проворно вынул из стоявшей у его ног котомки (с которой он, по моим наблюдениям, не расставался никогда) амулет Верности и протянул его Учителю. Тот торжественно водрузил эту невзрачную на вид штуковину на стол, и мы по очереди на надлежащем магическом наречии произнесли каждый свое Слово. Мне показалось, что амулет на долю секунды слабо вспыхнул призрачным огнем. Это обычное свойство магии, к которому я уже начал привыкать в Странном Крае: никогда не поймешь– происходит какое-то чудо (большое или маленькое) или это только кажется тебе.
– Ну вот, мы скрепили наш договор Словом, – подытожил мэтр. – Причем скрепили в присутствии свидетеля. – Он указал на своего подмастерья. – Ты должен быть уверен во мне и в себе. – Он наклонился к моему лицу и пристально посмотрел в глаза. – Но вот именно уверенности в себе я не вижу, ученик!
– Да, – ответил я, тоже глядя в глаза Учителю. – Я не уверен в себе.
Глава 12
Разговор оживился, но не стал более содержательным. Мы заключили между собой молчаливый договор: не касаться важных для нас тем. Впрочем, наличие на столе настоящего, с Большой Земли кофе кое-как оживило меня и скрасило ожидание предстоящего тет-а-тет с мэтром, тем более что кофе был сварен по всем правилам и было его много. Временами Тагара отправлялся на кухню и пополнял его запасы, а заодно и запасы сопутствующей снеди. Должно быть, он знал волшебное слово, открывавшее ему неограниченный кредит на подобные вкусности.
* * *
Дожидаться результатов переговоров пришлось довольно долго. Но расходиться из трапезной мы как-то не торопились. Слуги же Графа, судя по всему, получили строгую инструкцию не досаждать его личным гостям и словно сквозь землю провалились.
Время в этом лишенном часов мире перестало быть для меня чем-то четким и определенным. Два часа длилось совещание в верхах или четыре? Во всяком случае, темнота уже успела сгуститься за окнами, а в раскинувшемся у стен замка палаточном городке, который оперативно разбили для себя люди, прибывшие с мэтром, зажглись огни. В конце концов, уже несколько неожиданно для нас, в трапезную с решительным видом вошел хозяин замка.
Он остановился в торце стола и потер руки с таким видом, словно собирался тут же усесться за стол и отужинать. Но вместо этого он с несколько кривой улыбкой уведомил нас, что, как всегда, мэтр Герн проявил себя как человек мудрый и осмотрительный. И, как всегда, с ним оказалось возможным найти общий язык. После чего Граф уперся взглядом мне в переносицу и добавил:
– Сейчас мэтр хочет видеть вас, маг Серж… Позвольте вас называть так, хотя вы и имеете пока лишь статус ученика… Так вот, мэтр Герн ждет вас в моем кабинете для окончательного инструктажа. Вы, господин Жозеф, на всякий случай пройдите в кабинет тоже. А вам, господа, – он окинул взглядом всю остальную компанию, собравшуюся за столом, – я рекомендую сейчас отдохнуть и выспаться. Завтра у нас с вами будет довольно тяжелый день.
* * *
Кабинет Графа мог бы вместить в себя средних размеров видеосалон или небольшой ресторан. Мэтр был в кабинете один. Он кивком указал мне на тяжелый дубовый стул у стола совещаний. Жозефу жестом приказал задержаться. Тот послушно притулился в ожидании каких-то новых указаний в сторонке, на одной из довольно жестких лавок вдоль стены кабинета.
Мэтр же несколько раз прошелся взад-вперед. Потом резко остановился передо мной.
– У тебя есть все основания упрекать меня и весь Светлый Орден, ученик, – глухим голосом произнес он. – Мы второй раз недооценили противника и, как говорится, подставили тебя. Ты имеешь все основания отказаться от дальнейшего сотрудничества с нами. Тебя поймут. Тем более сейчас, когда ты получил свободу не из наших рук.
Я слушаю тебя.
– У тебя тоже могут быть претензии ко мне, мэтр, – пожал я плечами. – Я не уберег вашего человека подмастерья, которого ты дал мне в спутники…
Мэтр покачал головой:
– Не бери на себя чужую вину. Смерть Кунни – это результат все того же моего просчета. Я просто не учел, что имею дело с Сизым Хирамом, а не с обычным атаманом обычной банды, с которым можно договориться. Впрочем, сейчас речь не об этом. Я жду ответа на свой вопрос.
«Давайте называть вещи своими именами, – хотелось сказать мне. – Ведь если я откажусь иметь с вами дело, я тем самым отрезаю себе возможность вернуться на Большую Землю. И не только себе, но и своему брату. Ведь тогда я не выполню условий, на которых Граф Зепп разрешит воспользоваться его порталом. Да и сам портал, наверно, не откроется. А мне останется только в качестве мага-недоучки обретаться здесь, в Странном Крае, и изыскивать какой-то другой способ вернуться на родину. Это занятие вполне может растянуться на всю жизнь. Слишком дорогая, пожалуй, плата за обиду на просчеты Светлого Ордена».
Но эта тирада была просто неуместна. Оба мы хорошо знали истинное положение вещей, и мне следовало ясно понимать, что предложение мэтра расторгнуть наши отношения – не более чем проявление своего рода вежливости.
– Я не собираюсь порывать с тобой, Учитель, – произнес я как можно смиреннее. – Только вот… Только вот теперь – я хотел бы, чтобы мы закрепили наш договор Словом.
– Ты перестал верить мне, ученик? – поинтересовался мэтр, окрасив свой голос интонацией горечи.
– Нет… – ответил я, стараясь не придавать голосу резкость. – Просто сейчас в игру вступили третьи лица, и… В общем, ситуация приобрела неопределенность. И я хочу расставить все точки над «i».
– Третьи лица… – задумчиво произнес мэтр, словно пробуя эти слова на вкус. – Ты имеешь в виду нашего гостеприимного хозяина?
– Его, – согласился я. – И еще подругу моего брата, Аманесту. Ей тоже не хочется оставаться здесь. Ведь ты знаешь, какую роль она сыграла в нашем освобождении. Впрочем, мы уже говорили о ней. Я думаю, ей оставаться в Странном Крае – верная смерть.
– Ну что ж, – согласился со мной Учитель. – В этой ситуации наши отношения должны быть вполне определенными. С этим спорить трудно. Тебя устроит, если я дам тебе Слово, согласно которому если Врата Темного Арсенала откроются предо мной, то ученик Сергей, его брат Роман и женщина по имени Аманеста будут без промедления отправлены на Большую Землю?
– Устроит, – ответил я, чуть подумав. – Какое Слово должен дать я тебе, Учитель?
– То, что Врата Темного Арсенала будут открыты и что ты, твой брат и женщина Аманеста будут вечно хранить молчание о самом своем пребывании в Странном Крае и о том, что они узнали здесь.
– Идет, – согласился я, подумав еще немного.
– Тогда… – сурово произнес мэтр, властно протягивая руку в сторону своего подмастерья.
Тот проворно вынул из стоявшей у его ног котомки (с которой он, по моим наблюдениям, не расставался никогда) амулет Верности и протянул его Учителю. Тот торжественно водрузил эту невзрачную на вид штуковину на стол, и мы по очереди на надлежащем магическом наречии произнесли каждый свое Слово. Мне показалось, что амулет на долю секунды слабо вспыхнул призрачным огнем. Это обычное свойство магии, к которому я уже начал привыкать в Странном Крае: никогда не поймешь– происходит какое-то чудо (большое или маленькое) или это только кажется тебе.
– Ну вот, мы скрепили наш договор Словом, – подытожил мэтр. – Причем скрепили в присутствии свидетеля. – Он указал на своего подмастерья. – Ты должен быть уверен во мне и в себе. – Он наклонился к моему лицу и пристально посмотрел в глаза. – Но вот именно уверенности в себе я не вижу, ученик!
– Да, – ответил я, тоже глядя в глаза Учителю. – Я не уверен в себе.
Глава 12
ЗАКЛИНАНИЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯ
Некоторое время мэтр обдумывал мой ответ. Потом заложил руки за спину и, расхаживая из угла в угол кабинета, стал бросать фразу за фразой:
– Кроме все более похожей на истину версии того, что на тебе лежит заклятие, остается одно лишь подозрение. Мне все еще продолжает казаться, что ты находишься под влиянием очень сильного самовнушения. Ты вбил в свое подсознание мысль о том, что ты не маг. Что ты – жертва какой-то ошибки и только морочишь голову себе и другим. Это главный тормоз, сдерживающий твои способности.
– Меня останавливает не только это… – возразил я. – Мне надо быть уверенным, что оружие Темных не окажется в руках тех, кто ударит этим же оружием по Большой Земле. Да и по Странному Краю тоже. Может быть, поэтому у меня и не получается многое из того, что…
– Ты не должен даже допускать мысли о неудаче! – отрезал мэтр. – Все ставки сделаны только на то, что завтра с заклятия Арсенала будет снята печать! В твоих руках сосредоточено слишком много судеб, чтобы ты мог позволить себе колебания. Ты способен открыть Врата Арсенала!
– Так в чьих же руках тогда окажется Темный Арсенал? – повторил я свой вопрос.
– Тебя это уже не должно волновать, – улыбнулся мэтр. – Так или иначе ты выполнишь свои обязательства перед всеми нами. Все хотят от тебя одного и того же. Так соверши это! А мы – обитатели этого мира и его гости – сами сумеем сделать так, чтобы древнее оружие Темных никому не причинило вреда! Главное – чтобы оно не досталось им самим!
– Учитель, – спросил я голосом, ставшим почему-то деревянным. – Я могу быть уверен, что моя родина – Большая Земля – не будет атакована оружием Темных?
– Ученик… —Мэтр положил мне руку на плечо. – Оружие Темных никогда не будет использовано кому-то во зло. Если даже случится невероятное и мы должны будем обратиться к его силе, то только для того, чтобы защитить себя и Странный Край. С тебя достаточно моего Слова?
– Достаточно, мэтр, – сказал я, не в силах избавиться от странного одеревенения, овладевшего моими голосовыми связками. – Но уверенности в том, что мне удастся снять заклятие…
Мэтр тяжело вздохнул и протянул руку за своей котомкой. Жозеф проворно подал ее.
– Мне не хотелось прибегать к самому крайнему средству, – произнес мэтр Герн. – Но теперь слишком многое оказалось поставленным на карту…
– Самым крайним средством я считал тот препарат, который ты мне предписал применить в случае, если у самых Врат окажутся недейственными все другие средства и способы…
– Есть еще более сильное средство, – глухим голосом, словно преодолевая что-то внутри себя, произнес Учитель. – Но оно… Оно сильно изменит и тебя самого, и всю твою жизнь. Очень немногие из Меченных Знаками решаются прибегнуть к нему. Но оно разрушит любое заклятие, которое наложено на тебя.
Он дал знак Жозефу, тот приблизился и положил свою котомку на стол перед Учителем.
Слушая мэтра, я начал испытывать неприятное чувство, похожее на головокружение. Что-то подобное – только не в такой навязчивой форме – я испытывал перед первым в своей жизни прыжком с парашютом.
Мэтр тем временем запустил руку в котомку и извлек оттуда увесистый кожаный то ли кисет, то ли кошелек. Кивнул Жозефу, и тот отступил на три-четыре шага. Учитель жестом приказал мне приблизиться и вынул из этого кошеля нечто сверкнувшее в лучах свечей мимолетным раскладом всех лучей спектра. Он положил это «нечто» между нами. Я присмотрелся к предложенной моему вниманию диковинке.
На темной полированной поверхности стола лежал почти прозрачный с виду, похожий на чуть искаженный в пропорциях правильный десятигранник, кристалл размером с очень крупное яблоко или с маленькую дыню. Но прозрачность его была обманчивой. Только приглядевшись к его глубине, можно было понять, что кристалл этот наполнен тьмой. Прозрачной, словно чуть подрагивающей, как вода глубокого пруда, тьмой.
Кристалл был забран в резную серебряную оправу с рукоятками, предназначенными, наверное, для того, чтобы держать его на весу или подвешивать где-то, где ему полагалось висеть.
– Осторожно! – предупредил мэтр и простер над кристаллом свою руку, не подпуская меня слишком близко к затейливой вещице. – Пока что тебе не следует брать Хранителя в руки…
– Это называется Хранителем? – спросил я недоуменно.
– Хранителем Предназначения, – торжественно произнес мэтр. – Тебе уже должны кое-что говорить эти слова. Ведь, надеюсь, мои уроки не прошли для тебя даром?
– Предназначение… – повторил я, стремительно вспоминая наши прошлые, такие мирные и отвлеченные, беседы в Убежище Коонра. – Ты рассказывал мне, что каждый из Меченных Знаком предназначен Судьбой для какой-то цели. Это заложено в самой структуре магии Странного Края. Но никому из Меченых не дано свое Предназначение узнать.
Мэтр покачал головой.
– Как это случается, – вздохнул он, – понятие «обычно никому» вытеснялось у тебя в сознании близким, но неравным ему понятием – «вообще никому». Это простительная оплошность. И в самом деле, знать свое Предназначение не хочет и не может любой, наугад взятый из Меченых.
– Это… Это так страшно? – спросил я. – И так трудно?
– Это довольно страшно, – кивнул головой мэтр Герн. – И тебе придется почувствовать это самому, если ты решишься применить заклинание Предназначения.
Учитель помолчал, присматриваясь, к зыбкой тьме в глубине Хранителя.
– И это очень трудно, – добавил он. – Хранители очень редки. Эти кристаллы вызревают где-то в утробе Червя Мироздания. Секрет того, как добыть Хранителей, знают лишь немногие из Привратников. Выменять у этих коротышек такой кристалл – нелегкое дело. Ведь Привратники практически не нуждаются ни в чем из того, что можем предложить им мы, люди.
Невольная улыбка тронула мои губы, когда мне вспомнилась моя первая встреча с целой оравой этих потешных в общем-то коротышек.
– Еще более нелегкое дело, – продолжил мэтр, – найти кого-нибудь, кто хоть что-то смыслит в кристаллах-Хранителях. Тех, кто может уверенно отличить истинного Хранителя от подделки или просто от очень похожего кристалла, добытого где-нибудь в горных шахтах, можно найти далеко не в каждом городе Странного Края. А таких, кто в состоянии без ошибки определить, каким Знаком должен быть мечен тот, кому тот или иной Хранитель может открыть его Предназначение в ответ на заклинание… Таких… – Мэтр усмехнулся, вспомнив, наверное, что-то позабавившее его в былые времена. – Таких в Странном Крае можно пересчитать по пальцам…
– Значит, каждый Хранитель предназначен для определенного Знака? – бестолково уточнил я свое понимание услышанного.
Моя непонятливость заставила мэтра нахмуриться.
– Разумеется, – коротко отрезал он. – И узнать свое Предназначение у каждого из Хранителей может только один из всех, Меченных нужным Знаком.
– Значит, – продолжал я упорствовать в своей недогадливости, – всем остальным нужно снова искать Хранителей, предназначенных для них? Как ты узнал, Учитель, что именно вот этот Хранитель содержит именно мое Предназначение?
– Не переоценивай мою проницательность, ученик, – усмехнулся мэтр Герн. – Просто Хранитель отвечает тому первому, кто из Меченных нужным Знаком произнесет над ним заклинание Предназначения, держа кристалл в руках. Вот так.
Учитель щелкнул незаметным замком, встроенным в оправу кристалла, и та раскрылась, словно клетка, выпускающая на свободу диковинную птицу. Мэтр бережно взял кристалл, поднял его на уровень глаз и повторил:
– Вот так!
Было видно, что кристалл необыкновенно дорог ему, и предстоящее расставание с этой реликвией окрашивало взгляд Учителя печалью. Он продолжил – голосом, в котором эта печаль читалась так же, как и в его взгляде:
– Произнесший заклинание сделается на миг единым целым с Хранителем. Кристалл сольется с Меченым и прочитает Предназначение, заложенное в том, кто несет на себе Знак Судьбы. Хранитель расскажет Меченому то, что прочитал в его душе. И сделает Предназначение его Судьбой. И с этого мига сам Хранитель утратит свою структуру, станет всего-навсего обыкновенной стекляшкой. А Меченный Знаком уже никогда не будет принадлежать себе. Он будет – всегда и везде – только орудием своего Предназначения!
– Навсегда? – спросил я, ощущая неприятный холодок в душе.
– Навсегда! – твердо ответил мэтр.
– А после того как Меченый исполнит свое Предназначение? – продолжал я цепляться за любую соломинку, которая помогла бы мне выплыть из поднимающейся к самому моему сердцу стылой, ледяной воды Судьбы.
Мэтр ответил мне еще одной невеселой улыбкой. Еще более невеселой, чем те, длинную череду которых мне пришлось повидать за время, что я ходил в его учениках.
– Ни одно Предназначение, – без всякого выражения произнес он, – не бывает короче, чем жизнь того, кто узнал его. – Он помолчал и повторил: – Это – навсегда!
* * *
Неприятный холодок пробрал меня, и головокружение перед «прыжком» снова дало о себе знать. Похоже, что наш разговор был закончен. Я поднялся со своего места и повернулся было к выходу.
– Постой! – окликнул меня Учитель.
Он снова замкнул Хранителя в его оправе и заботливо уложил кристалл в кожаный кошель. Взвесил его на руке, словно прощаясь, и протянул кошель мне.
– Держи Это! – глухим голосом произнес он. – Никому не отдавай Хранителя. Даже просто подержать – хоть на время! Теперь ты должен запомнить заклинание, которое пробуждает Хранителя. Садись!
Он положил руки мне на плечи и с мягким нажимом снова усадил на стул, с которого я только что встал.
– О том, о чем мы говорили сейчас, – произнес он, глядя мне в глаза, – не должен знать никто, кроме нас троих! Про Хранителя твоего Предназначения не должны знать даже самые близкие тебе люди. Для дальнейшего разговора мы должны остаться вдвоем. С глазу на глаз! Я должен научить тебя заклинанию Предназначения. Его не должен знать никто, кроме самых доверенных членов Светлого Ордена, и тех, для кого оно предназначено.
Жозеф, не дожидаясь особого распоряжения, понимающе кивнул мэтру и торопливо вышел, затворив за собой дверь.
– И никто из тех, кто произносил это заклинание, никогда не передавал его никому другому? – спросил я. – Уже после того, как «использовал» своего Хранителя?
Мэтр покачал головой.
– Нет, – сказал он. – И на то есть две веские причины. Одна из них заключается в том, что каждый Хранитель открывается только своим особым заклинанием. Лишь знатоки Хранителей и кое-кто из Привратников могут это заклинание «вычислить». Можно сказать, что такое заклинание – это имя Хранителя.
– Вот как… – только и вымолвил я в ответ на его вопрошающий взгляд – понял ли я его слова?
– Вторая причина: узнавший свое Предназначение тут же забывает свое заклинание. Оно будет стерто у тебя из памяти в тот миг, когда Хранитель отдаст тебе тайну и сам утратит всякую силу.
Учитель смолк и принялся медленными шагами мерить кабинет по периметру. То тут то там останавливался, делал непонятные для непосвященных движения, магические жесты и ронял короткие слова – звучные и кажущиеся бессмысленными. Иногда возникало ощущение, что он прикасается к каким-то невидимым предметам. Я следил за его манипуляциями с огромным интересом. Мэтр не так уж часто самолично творил колдовство в моем присутствии. А при посторонних тем более. Всего только считанные разы и в исключительных случаях. Сейчас случай был именно такой. Учитель окутывал кабинет Графа заклятием Глухоты. В комнате стало тихо, словно кто-то опустил на нас огромный ватный колпак. Я громко откашлялся, чтобы убедиться, что не оглох на самом деле, а просто отрезан от звуков внешнего мира. Как внешний мир – от тех звуков, что должны были раздаваться в этих стенах.
Оставшись доволен достигнутым результатом, мэтр Герн постоял немного, слушая снизошедшую на нас немую тишину. Потом, резко повернувшись, он подошел ко мне вплотную и коротким жестом приказал встать. Снова положил руки мне на плечи и вот так – глядя друг другу в глаза, мы стали – он произносить, а я повторять вслед за ним заклинание. Оно вовсе не было набором бессмысленных слов. Я уже понемногу разбирался в технике построения и запоминания магических актов, принятых в Странном Крае. Понимал смысл отдельных звукосочетаний и оборотов речи. Заклинание Предназначения легло мне в душу словно клинок в ножны.
* * *
Поход к Вратам начался с рассветом следующего дня, с некоторым запозданием занявшегося над владениями Болотного Графа. Оба отряда – гвардия графской дружины и тоже, надо полагать, отборные представители воинства Светлого Ордена (всех, вместе взятых, с полсотни человек) двинулись в путь в полном мире и согласии друг с другом. Люди мэтра Герна любезно уступили небезопасную честь выступать во главе колонны Графу Зеппу и его гвардии.
Впрочем, сам мэтр, демонстрируя проявление доброй воли, восседал на фосфорически-белом, словно светящемся жеребце по правую руку от Графа, двигаясь с ним локоть к локтю в авангарде объединенного отряда. Оба предводителя нашей экспедиции, оживленно обсуждая какие-то свои, неведомые простым смертным проблемы, выглядели просто парой провинциальных аристократов из кинофильма, двинувшихся на охоту на окрестных бекасов.
Главной опасностью в пути было принято считать неожиданное нападение Темных. Поэтому в состав отряда были мобилизованы все Меченные Знаком Щита ученики мэтра и его коллег по Светлому Ордену. Оказалось, что такой Знак довольно часто встречается на Большой Земле. Соответственно и в Странный Край удавалось перебросить многих носителей Знака Щита. В отряде набралась целая дюжина Меченных им. На них и на их амулеты защиты возлагались очень большие надежды. Так же, как и на троих носителей других Знаков, которые обладали даром предчувствия. Я во всем этом не слишком-то был уверен.
Мы четверо – я, Ромка с Тагарой и Аманеста, оседлав невероятно терпеливых коней, двигались неспешной трусцой в зазоре между дружинниками и напялившими кольчуги и увешавшие себя всяким диковинного вида вооружением магами и их подмастерьями. Честно говоря, из всей нашей маленькой компании только лишь предавшая приемного папашу дочь атамана держалась в седле так, как и подобает человеку, знающему толк в верховой езде. Ромка напускал на себя уверенный вид, но мизерный стаж его пребывания в седле то и дело давал о себе знать. Для меня же лично путешествие верхом продолжало оставаться не самым легким испытанием. Я с завистью посматривал на пару уверенно месивших грязь болотистой долины графских бронетранспортеров, на которых отправились в путь «академики».
Впрочем, заболоченная часть угодий Графа Зеппа была пройдена довольно скоро. Дорога свернула в сторону недалеких предгорий, а затем уверенно начала карабкаться и собственно в горы. Перед очередным крутым поворотом оба предводителя нашей экспедиции, как оказалось, съехали на узкую обочину и там поджидали нас. Точнее, меня.
– Приготовься, – бросил Учитель.
Он пристроил своего снежно-белого коня голова к голове с моим.
– Твоя работа начинается, – с некоторой торжественностью в голосе произнес он. – Здесь, за следующим поворотом, Долина Врат.
Скакавший рядом Граф сделал повелительный жест, и колонна его дружинников подалась в сторону, пропуская вперед обоих предводителей похода и нашу тройку.
За поворотом дороги перед нами открылась небольшая безжизненная долина, которую окаймляла уходящая ввысь каменная стена. Сдвинувшиеся «плечом к плечу» скалы были отвесными и выглядели совершенно неприступной твердыней. А из толщи этой стены – в том месте, где она круто обрывалась уходящим вдаль ущельем, – выступала словно выросшая из нее башня. Точнее, продольная половина башни. Другая «задняя» ее половина утопала в камне скал. Башня тянулась вдоль скальной стены метров на триста в высоту и напоминала собой минарет, выполненный из грубых каменных блоков и нержавеющей стали. Дорога крутым витком огибала «минарет» и ныряла в залитое тьмой тени горного кряжа ущелье.
– Башня портала, – не без гордости произнес Граф. – Там, наверху, в этом расширенном отсеке – видите? Там и находится вход в самую Пасть Червя. Это моими стараниями отгрохано! До этого здесь было лишь этакое подобие ласточкина гнезда. Работа Привратников. А когда Червь заснул… Заснул после того, как Великие маги наложили заклятие на Врата Арсенала… Тогда – или вскоре после этого – Привратники разбежались. А может быть, и вовсе вымерли. Во всяком случае, их больше не встречали в этих местах. И все оставленное ими хозяйство пришло в полный упадок. Но я всегда верил, что рано или поздно портал проснется, и я потихоньку оборудовал его – на свой манер. Господа «академики» мне в этом деле крепко помогли. Проект башни, собственно говоря, их работа. Теперь, – он обернулся ко мне, – дело за вами!
Я посмотрел на Графа с недоумением.
– Осталось уточнить только одну мелочь, – напомнил ему Учитель. – Я говорю про местонахождение Врат Арсенала. Ведь они должны быть где-то здесь. Совсем рядом.
– Они перед вами, – с усмешкой отозвался Граф. – В этой стене. Прямо впритык к башне, справа от нее. Просто мы не можем видеть их.
– Ну что ж, – произнес мэтр сразу посуровевшим голосом. – Для начала попробуй сделать Врата видимыми, ученик…
– А когда они станут видимы, – усмехнулся Граф, – не будет ли проще просто зацепить эти самые Врата стальным тросом и своротить их напрочь? Техника как-никак у нас есть… – Он кивнул в сторону глухо пофыркивающих в сторонке бронетранспортеров. – Шучу, конечно, – улыбнулся он мэтру. – Я достаточно хорошо представляю, чем такие эксперименты могут закончиться.
– Кроме все более похожей на истину версии того, что на тебе лежит заклятие, остается одно лишь подозрение. Мне все еще продолжает казаться, что ты находишься под влиянием очень сильного самовнушения. Ты вбил в свое подсознание мысль о том, что ты не маг. Что ты – жертва какой-то ошибки и только морочишь голову себе и другим. Это главный тормоз, сдерживающий твои способности.
– Меня останавливает не только это… – возразил я. – Мне надо быть уверенным, что оружие Темных не окажется в руках тех, кто ударит этим же оружием по Большой Земле. Да и по Странному Краю тоже. Может быть, поэтому у меня и не получается многое из того, что…
– Ты не должен даже допускать мысли о неудаче! – отрезал мэтр. – Все ставки сделаны только на то, что завтра с заклятия Арсенала будет снята печать! В твоих руках сосредоточено слишком много судеб, чтобы ты мог позволить себе колебания. Ты способен открыть Врата Арсенала!
– Так в чьих же руках тогда окажется Темный Арсенал? – повторил я свой вопрос.
– Тебя это уже не должно волновать, – улыбнулся мэтр. – Так или иначе ты выполнишь свои обязательства перед всеми нами. Все хотят от тебя одного и того же. Так соверши это! А мы – обитатели этого мира и его гости – сами сумеем сделать так, чтобы древнее оружие Темных никому не причинило вреда! Главное – чтобы оно не досталось им самим!
– Учитель, – спросил я голосом, ставшим почему-то деревянным. – Я могу быть уверен, что моя родина – Большая Земля – не будет атакована оружием Темных?
– Ученик… —Мэтр положил мне руку на плечо. – Оружие Темных никогда не будет использовано кому-то во зло. Если даже случится невероятное и мы должны будем обратиться к его силе, то только для того, чтобы защитить себя и Странный Край. С тебя достаточно моего Слова?
– Достаточно, мэтр, – сказал я, не в силах избавиться от странного одеревенения, овладевшего моими голосовыми связками. – Но уверенности в том, что мне удастся снять заклятие…
Мэтр тяжело вздохнул и протянул руку за своей котомкой. Жозеф проворно подал ее.
– Мне не хотелось прибегать к самому крайнему средству, – произнес мэтр Герн. – Но теперь слишком многое оказалось поставленным на карту…
– Самым крайним средством я считал тот препарат, который ты мне предписал применить в случае, если у самых Врат окажутся недейственными все другие средства и способы…
– Есть еще более сильное средство, – глухим голосом, словно преодолевая что-то внутри себя, произнес Учитель. – Но оно… Оно сильно изменит и тебя самого, и всю твою жизнь. Очень немногие из Меченных Знаками решаются прибегнуть к нему. Но оно разрушит любое заклятие, которое наложено на тебя.
Он дал знак Жозефу, тот приблизился и положил свою котомку на стол перед Учителем.
Слушая мэтра, я начал испытывать неприятное чувство, похожее на головокружение. Что-то подобное – только не в такой навязчивой форме – я испытывал перед первым в своей жизни прыжком с парашютом.
Мэтр тем временем запустил руку в котомку и извлек оттуда увесистый кожаный то ли кисет, то ли кошелек. Кивнул Жозефу, и тот отступил на три-четыре шага. Учитель жестом приказал мне приблизиться и вынул из этого кошеля нечто сверкнувшее в лучах свечей мимолетным раскладом всех лучей спектра. Он положил это «нечто» между нами. Я присмотрелся к предложенной моему вниманию диковинке.
На темной полированной поверхности стола лежал почти прозрачный с виду, похожий на чуть искаженный в пропорциях правильный десятигранник, кристалл размером с очень крупное яблоко или с маленькую дыню. Но прозрачность его была обманчивой. Только приглядевшись к его глубине, можно было понять, что кристалл этот наполнен тьмой. Прозрачной, словно чуть подрагивающей, как вода глубокого пруда, тьмой.
Кристалл был забран в резную серебряную оправу с рукоятками, предназначенными, наверное, для того, чтобы держать его на весу или подвешивать где-то, где ему полагалось висеть.
– Осторожно! – предупредил мэтр и простер над кристаллом свою руку, не подпуская меня слишком близко к затейливой вещице. – Пока что тебе не следует брать Хранителя в руки…
– Это называется Хранителем? – спросил я недоуменно.
– Хранителем Предназначения, – торжественно произнес мэтр. – Тебе уже должны кое-что говорить эти слова. Ведь, надеюсь, мои уроки не прошли для тебя даром?
– Предназначение… – повторил я, стремительно вспоминая наши прошлые, такие мирные и отвлеченные, беседы в Убежище Коонра. – Ты рассказывал мне, что каждый из Меченных Знаком предназначен Судьбой для какой-то цели. Это заложено в самой структуре магии Странного Края. Но никому из Меченых не дано свое Предназначение узнать.
Мэтр покачал головой.
– Как это случается, – вздохнул он, – понятие «обычно никому» вытеснялось у тебя в сознании близким, но неравным ему понятием – «вообще никому». Это простительная оплошность. И в самом деле, знать свое Предназначение не хочет и не может любой, наугад взятый из Меченых.
– Это… Это так страшно? – спросил я. – И так трудно?
– Это довольно страшно, – кивнул головой мэтр Герн. – И тебе придется почувствовать это самому, если ты решишься применить заклинание Предназначения.
Учитель помолчал, присматриваясь, к зыбкой тьме в глубине Хранителя.
– И это очень трудно, – добавил он. – Хранители очень редки. Эти кристаллы вызревают где-то в утробе Червя Мироздания. Секрет того, как добыть Хранителей, знают лишь немногие из Привратников. Выменять у этих коротышек такой кристалл – нелегкое дело. Ведь Привратники практически не нуждаются ни в чем из того, что можем предложить им мы, люди.
Невольная улыбка тронула мои губы, когда мне вспомнилась моя первая встреча с целой оравой этих потешных в общем-то коротышек.
– Еще более нелегкое дело, – продолжил мэтр, – найти кого-нибудь, кто хоть что-то смыслит в кристаллах-Хранителях. Тех, кто может уверенно отличить истинного Хранителя от подделки или просто от очень похожего кристалла, добытого где-нибудь в горных шахтах, можно найти далеко не в каждом городе Странного Края. А таких, кто в состоянии без ошибки определить, каким Знаком должен быть мечен тот, кому тот или иной Хранитель может открыть его Предназначение в ответ на заклинание… Таких… – Мэтр усмехнулся, вспомнив, наверное, что-то позабавившее его в былые времена. – Таких в Странном Крае можно пересчитать по пальцам…
– Значит, каждый Хранитель предназначен для определенного Знака? – бестолково уточнил я свое понимание услышанного.
Моя непонятливость заставила мэтра нахмуриться.
– Разумеется, – коротко отрезал он. – И узнать свое Предназначение у каждого из Хранителей может только один из всех, Меченных нужным Знаком.
– Значит, – продолжал я упорствовать в своей недогадливости, – всем остальным нужно снова искать Хранителей, предназначенных для них? Как ты узнал, Учитель, что именно вот этот Хранитель содержит именно мое Предназначение?
– Не переоценивай мою проницательность, ученик, – усмехнулся мэтр Герн. – Просто Хранитель отвечает тому первому, кто из Меченных нужным Знаком произнесет над ним заклинание Предназначения, держа кристалл в руках. Вот так.
Учитель щелкнул незаметным замком, встроенным в оправу кристалла, и та раскрылась, словно клетка, выпускающая на свободу диковинную птицу. Мэтр бережно взял кристалл, поднял его на уровень глаз и повторил:
– Вот так!
Было видно, что кристалл необыкновенно дорог ему, и предстоящее расставание с этой реликвией окрашивало взгляд Учителя печалью. Он продолжил – голосом, в котором эта печаль читалась так же, как и в его взгляде:
– Произнесший заклинание сделается на миг единым целым с Хранителем. Кристалл сольется с Меченым и прочитает Предназначение, заложенное в том, кто несет на себе Знак Судьбы. Хранитель расскажет Меченому то, что прочитал в его душе. И сделает Предназначение его Судьбой. И с этого мига сам Хранитель утратит свою структуру, станет всего-навсего обыкновенной стекляшкой. А Меченный Знаком уже никогда не будет принадлежать себе. Он будет – всегда и везде – только орудием своего Предназначения!
– Навсегда? – спросил я, ощущая неприятный холодок в душе.
– Навсегда! – твердо ответил мэтр.
– А после того как Меченый исполнит свое Предназначение? – продолжал я цепляться за любую соломинку, которая помогла бы мне выплыть из поднимающейся к самому моему сердцу стылой, ледяной воды Судьбы.
Мэтр ответил мне еще одной невеселой улыбкой. Еще более невеселой, чем те, длинную череду которых мне пришлось повидать за время, что я ходил в его учениках.
– Ни одно Предназначение, – без всякого выражения произнес он, – не бывает короче, чем жизнь того, кто узнал его. – Он помолчал и повторил: – Это – навсегда!
* * *
Неприятный холодок пробрал меня, и головокружение перед «прыжком» снова дало о себе знать. Похоже, что наш разговор был закончен. Я поднялся со своего места и повернулся было к выходу.
– Постой! – окликнул меня Учитель.
Он снова замкнул Хранителя в его оправе и заботливо уложил кристалл в кожаный кошель. Взвесил его на руке, словно прощаясь, и протянул кошель мне.
– Держи Это! – глухим голосом произнес он. – Никому не отдавай Хранителя. Даже просто подержать – хоть на время! Теперь ты должен запомнить заклинание, которое пробуждает Хранителя. Садись!
Он положил руки мне на плечи и с мягким нажимом снова усадил на стул, с которого я только что встал.
– О том, о чем мы говорили сейчас, – произнес он, глядя мне в глаза, – не должен знать никто, кроме нас троих! Про Хранителя твоего Предназначения не должны знать даже самые близкие тебе люди. Для дальнейшего разговора мы должны остаться вдвоем. С глазу на глаз! Я должен научить тебя заклинанию Предназначения. Его не должен знать никто, кроме самых доверенных членов Светлого Ордена, и тех, для кого оно предназначено.
Жозеф, не дожидаясь особого распоряжения, понимающе кивнул мэтру и торопливо вышел, затворив за собой дверь.
– И никто из тех, кто произносил это заклинание, никогда не передавал его никому другому? – спросил я. – Уже после того, как «использовал» своего Хранителя?
Мэтр покачал головой.
– Нет, – сказал он. – И на то есть две веские причины. Одна из них заключается в том, что каждый Хранитель открывается только своим особым заклинанием. Лишь знатоки Хранителей и кое-кто из Привратников могут это заклинание «вычислить». Можно сказать, что такое заклинание – это имя Хранителя.
– Вот как… – только и вымолвил я в ответ на его вопрошающий взгляд – понял ли я его слова?
– Вторая причина: узнавший свое Предназначение тут же забывает свое заклинание. Оно будет стерто у тебя из памяти в тот миг, когда Хранитель отдаст тебе тайну и сам утратит всякую силу.
Учитель смолк и принялся медленными шагами мерить кабинет по периметру. То тут то там останавливался, делал непонятные для непосвященных движения, магические жесты и ронял короткие слова – звучные и кажущиеся бессмысленными. Иногда возникало ощущение, что он прикасается к каким-то невидимым предметам. Я следил за его манипуляциями с огромным интересом. Мэтр не так уж часто самолично творил колдовство в моем присутствии. А при посторонних тем более. Всего только считанные разы и в исключительных случаях. Сейчас случай был именно такой. Учитель окутывал кабинет Графа заклятием Глухоты. В комнате стало тихо, словно кто-то опустил на нас огромный ватный колпак. Я громко откашлялся, чтобы убедиться, что не оглох на самом деле, а просто отрезан от звуков внешнего мира. Как внешний мир – от тех звуков, что должны были раздаваться в этих стенах.
Оставшись доволен достигнутым результатом, мэтр Герн постоял немного, слушая снизошедшую на нас немую тишину. Потом, резко повернувшись, он подошел ко мне вплотную и коротким жестом приказал встать. Снова положил руки мне на плечи и вот так – глядя друг другу в глаза, мы стали – он произносить, а я повторять вслед за ним заклинание. Оно вовсе не было набором бессмысленных слов. Я уже понемногу разбирался в технике построения и запоминания магических актов, принятых в Странном Крае. Понимал смысл отдельных звукосочетаний и оборотов речи. Заклинание Предназначения легло мне в душу словно клинок в ножны.
* * *
Поход к Вратам начался с рассветом следующего дня, с некоторым запозданием занявшегося над владениями Болотного Графа. Оба отряда – гвардия графской дружины и тоже, надо полагать, отборные представители воинства Светлого Ордена (всех, вместе взятых, с полсотни человек) двинулись в путь в полном мире и согласии друг с другом. Люди мэтра Герна любезно уступили небезопасную честь выступать во главе колонны Графу Зеппу и его гвардии.
Впрочем, сам мэтр, демонстрируя проявление доброй воли, восседал на фосфорически-белом, словно светящемся жеребце по правую руку от Графа, двигаясь с ним локоть к локтю в авангарде объединенного отряда. Оба предводителя нашей экспедиции, оживленно обсуждая какие-то свои, неведомые простым смертным проблемы, выглядели просто парой провинциальных аристократов из кинофильма, двинувшихся на охоту на окрестных бекасов.
Главной опасностью в пути было принято считать неожиданное нападение Темных. Поэтому в состав отряда были мобилизованы все Меченные Знаком Щита ученики мэтра и его коллег по Светлому Ордену. Оказалось, что такой Знак довольно часто встречается на Большой Земле. Соответственно и в Странный Край удавалось перебросить многих носителей Знака Щита. В отряде набралась целая дюжина Меченных им. На них и на их амулеты защиты возлагались очень большие надежды. Так же, как и на троих носителей других Знаков, которые обладали даром предчувствия. Я во всем этом не слишком-то был уверен.
Мы четверо – я, Ромка с Тагарой и Аманеста, оседлав невероятно терпеливых коней, двигались неспешной трусцой в зазоре между дружинниками и напялившими кольчуги и увешавшие себя всяким диковинного вида вооружением магами и их подмастерьями. Честно говоря, из всей нашей маленькой компании только лишь предавшая приемного папашу дочь атамана держалась в седле так, как и подобает человеку, знающему толк в верховой езде. Ромка напускал на себя уверенный вид, но мизерный стаж его пребывания в седле то и дело давал о себе знать. Для меня же лично путешествие верхом продолжало оставаться не самым легким испытанием. Я с завистью посматривал на пару уверенно месивших грязь болотистой долины графских бронетранспортеров, на которых отправились в путь «академики».
Впрочем, заболоченная часть угодий Графа Зеппа была пройдена довольно скоро. Дорога свернула в сторону недалеких предгорий, а затем уверенно начала карабкаться и собственно в горы. Перед очередным крутым поворотом оба предводителя нашей экспедиции, как оказалось, съехали на узкую обочину и там поджидали нас. Точнее, меня.
– Приготовься, – бросил Учитель.
Он пристроил своего снежно-белого коня голова к голове с моим.
– Твоя работа начинается, – с некоторой торжественностью в голосе произнес он. – Здесь, за следующим поворотом, Долина Врат.
Скакавший рядом Граф сделал повелительный жест, и колонна его дружинников подалась в сторону, пропуская вперед обоих предводителей похода и нашу тройку.
За поворотом дороги перед нами открылась небольшая безжизненная долина, которую окаймляла уходящая ввысь каменная стена. Сдвинувшиеся «плечом к плечу» скалы были отвесными и выглядели совершенно неприступной твердыней. А из толщи этой стены – в том месте, где она круто обрывалась уходящим вдаль ущельем, – выступала словно выросшая из нее башня. Точнее, продольная половина башни. Другая «задняя» ее половина утопала в камне скал. Башня тянулась вдоль скальной стены метров на триста в высоту и напоминала собой минарет, выполненный из грубых каменных блоков и нержавеющей стали. Дорога крутым витком огибала «минарет» и ныряла в залитое тьмой тени горного кряжа ущелье.
– Башня портала, – не без гордости произнес Граф. – Там, наверху, в этом расширенном отсеке – видите? Там и находится вход в самую Пасть Червя. Это моими стараниями отгрохано! До этого здесь было лишь этакое подобие ласточкина гнезда. Работа Привратников. А когда Червь заснул… Заснул после того, как Великие маги наложили заклятие на Врата Арсенала… Тогда – или вскоре после этого – Привратники разбежались. А может быть, и вовсе вымерли. Во всяком случае, их больше не встречали в этих местах. И все оставленное ими хозяйство пришло в полный упадок. Но я всегда верил, что рано или поздно портал проснется, и я потихоньку оборудовал его – на свой манер. Господа «академики» мне в этом деле крепко помогли. Проект башни, собственно говоря, их работа. Теперь, – он обернулся ко мне, – дело за вами!
Я посмотрел на Графа с недоумением.
– Осталось уточнить только одну мелочь, – напомнил ему Учитель. – Я говорю про местонахождение Врат Арсенала. Ведь они должны быть где-то здесь. Совсем рядом.
– Они перед вами, – с усмешкой отозвался Граф. – В этой стене. Прямо впритык к башне, справа от нее. Просто мы не можем видеть их.
– Ну что ж, – произнес мэтр сразу посуровевшим голосом. – Для начала попробуй сделать Врата видимыми, ученик…
– А когда они станут видимы, – усмехнулся Граф, – не будет ли проще просто зацепить эти самые Врата стальным тросом и своротить их напрочь? Техника как-никак у нас есть… – Он кивнул в сторону глухо пофыркивающих в сторонке бронетранспортеров. – Шучу, конечно, – улыбнулся он мэтру. – Я достаточно хорошо представляю, чем такие эксперименты могут закончиться.