Страница:
Франклин относился критически к этой ранней работе. Однако в ней было определенное рациональное зерно, и после того как она была напечатана и разошлась, на Франклина обратили внимание в Лондоне. Он познакомился, в частности, с Бернардом Мандевилем – автором блестящей философской сатирической работы «Ропщущий улей, или Мошенники, ставшие честными». В этой работе подвергались резкой критике стяжательство, мошенничество и другие пороки буржуазного общества. Несмотря на то, что Мандевиль был на двадцать шесть лет старше Франклина, между ними установились хорошие, подлинно товарищеские отношения. Этому в немалой степени способствовала общность их взглядов на ряд важных вопросов.
Среди знакомых Франклина в Лондоне был Лионе, автор книги «Непогрешимость человеческого суждения», и член Лондонского Королевского общества доктор Пембертон, который обещал познакомить Франклина с Исааком Ньютоном. Но страстному желанию Франклина увидеть знаменитого мыслителя не суждено были сбыться. Ньютону было уже восемьдесят два года, и он почти не выходил из дому. Но зато Франклин познакомился с другим известным английским ученым – с преемником Ньютона на посту президента Королевского общества Гансом Слоуном. За большие заслуги в развитии науки Слоун стал первым английским ученым, избранным иностранным членом Петербургской академии наук. Слоун был широко известен и как страстный коллекционер. Собранные им различные диковинные вещи представляли большую научную и художественную ценность. Купленные английским правительством, они и составили основу знаменитого Британского музея.
Франклин внес свой вклад в сокровищницу Ганса Слоуна, продав ему за большую сумму кошелек из асбеста работы американских индейцев и другие редкостные вещи, привезенные из Америки.
Работа в типографии и общение с образованными людьми давали возможность удовлетворять страсть Франклина к чтению. Для него всегда был характерен деловой, практический подход ко всем проблемам. Так как покупка книг для наборщика была непозволительной роскошью, он познакомился с хозяином соседнего книжного магазина и на взаимовыгодных условиях договорился с ним о возможности брать у того книги на время.
Услуги книготорговца были тем более важны для Франклина, что он принял решение вернуться на родину, а на дорогу в Америку требовались деньги, и немалые. Франклину приходилось экономить на всем – на книгах, которые он, правда не очень часто, но все же покупал, на еде, жилье.
Неожиданно подвернулся случай, который помог Франклину вернуться на родину значительно быстрее, чем он мог надеяться. Живя в Лондоне, Франклин продолжал поддерживать хорошие отношения с торговцем Денхамом, с которым познакомился во время плавания из Америки в Англию. Умудренный богатым жизненным опытом, Денхам неоднократно давал Франклину практические советы, следуя которым тот смог решить немало сложных проблем. Внимательно присмотревшись к юному знакомому и придя к выводу, что он может оказаться полезным и надежным помощником, Денхам предложил Франклину перейти к нему на работу.
Дело было для Бенджамина, новое и совершенно незнакомое. Денхам намеревался закупить в Англии большую партию ходового в Америке товара, вернуться в Филадельфию и открыть там торговое дело. Франклин должен был для начала помочь Денхаму в покупке, а затем сопровождать груз в Филадельфию и работать там приказчиком в магазине Денхама. Перед Франклином открывалась довольно многообещающая перспектива. Денхам предполагал, что, освоив бухгалтерию и все остальные премудрости торгового ремесла, Бенджамин сможет отправиться с грузом муки и хлеба в Вест-Индию и другие края, получая за эти операции большие комиссионные.
Возможность быстрого возвращения на родину была решающим аргументом. Бенджамин принял предложение Денхама, оставил работу в типографии и со всей энергией, на которую был способен, приступил к исполнению своих обязанностей. Дело подвигалось довольно быстро, скоро все товары были закуплены, упакованы и погружены на корабль. 21 июля 1726 года, после восемнадцати месяцев проживания в Англии, Франклин отплыл в Америку.
Возвращение на родину
Среди знакомых Франклина в Лондоне был Лионе, автор книги «Непогрешимость человеческого суждения», и член Лондонского Королевского общества доктор Пембертон, который обещал познакомить Франклина с Исааком Ньютоном. Но страстному желанию Франклина увидеть знаменитого мыслителя не суждено были сбыться. Ньютону было уже восемьдесят два года, и он почти не выходил из дому. Но зато Франклин познакомился с другим известным английским ученым – с преемником Ньютона на посту президента Королевского общества Гансом Слоуном. За большие заслуги в развитии науки Слоун стал первым английским ученым, избранным иностранным членом Петербургской академии наук. Слоун был широко известен и как страстный коллекционер. Собранные им различные диковинные вещи представляли большую научную и художественную ценность. Купленные английским правительством, они и составили основу знаменитого Британского музея.
Франклин внес свой вклад в сокровищницу Ганса Слоуна, продав ему за большую сумму кошелек из асбеста работы американских индейцев и другие редкостные вещи, привезенные из Америки.
Работа в типографии и общение с образованными людьми давали возможность удовлетворять страсть Франклина к чтению. Для него всегда был характерен деловой, практический подход ко всем проблемам. Так как покупка книг для наборщика была непозволительной роскошью, он познакомился с хозяином соседнего книжного магазина и на взаимовыгодных условиях договорился с ним о возможности брать у того книги на время.
Услуги книготорговца были тем более важны для Франклина, что он принял решение вернуться на родину, а на дорогу в Америку требовались деньги, и немалые. Франклину приходилось экономить на всем – на книгах, которые он, правда не очень часто, но все же покупал, на еде, жилье.
Неожиданно подвернулся случай, который помог Франклину вернуться на родину значительно быстрее, чем он мог надеяться. Живя в Лондоне, Франклин продолжал поддерживать хорошие отношения с торговцем Денхамом, с которым познакомился во время плавания из Америки в Англию. Умудренный богатым жизненным опытом, Денхам неоднократно давал Франклину практические советы, следуя которым тот смог решить немало сложных проблем. Внимательно присмотревшись к юному знакомому и придя к выводу, что он может оказаться полезным и надежным помощником, Денхам предложил Франклину перейти к нему на работу.
Дело было для Бенджамина, новое и совершенно незнакомое. Денхам намеревался закупить в Англии большую партию ходового в Америке товара, вернуться в Филадельфию и открыть там торговое дело. Франклин должен был для начала помочь Денхаму в покупке, а затем сопровождать груз в Филадельфию и работать там приказчиком в магазине Денхама. Перед Франклином открывалась довольно многообещающая перспектива. Денхам предполагал, что, освоив бухгалтерию и все остальные премудрости торгового ремесла, Бенджамин сможет отправиться с грузом муки и хлеба в Вест-Индию и другие края, получая за эти операции большие комиссионные.
Возможность быстрого возвращения на родину была решающим аргументом. Бенджамин принял предложение Денхама, оставил работу в типографии и со всей энергией, на которую был способен, приступил к исполнению своих обязанностей. Дело подвигалось довольно быстро, скоро все товары были закуплены, упакованы и погружены на корабль. 21 июля 1726 года, после восемнадцати месяцев проживания в Англии, Франклин отплыл в Америку.
Возвращение на родину
Вспоминая лондонский период, Франклин писал: «Хотя я нисколько не улучшил свое состояние, я обогатил свои знания, познакомился с интересными людьми, беседы с которыми принесли мне большую пользу, и много прочел». И все же он покидал Англию без сожаления. Франклина тянуло на родину, он все чаще вспоминал Пенсильванию, друзей, оставленных в Филадельфии, счастливое время, прожитое в этом краю.
Путешествие продолжалось больше двух месяцев, корабль прибыл в Филадельфию только 11 октября. Спокойный и однообразный порядок дня, масса свободного времени, что для Франклина всегда было редким явлением, – все это располагало к уединению, к размышлениям о прожитой жизни, к осмысливанию планов на будущее.
Размышления эти Франклин изложил в подробном дневнике, который вел во время плавания. К сожалению, полностью этот дневник не сохранился, но и то, что дошло до наших дней, свидетельствует о глубине мысли и недюжинных литературных способностях двадцатилетнего Франклина.
Франклин писал в автобиографии: «Пожалуй, самая важная часть дневника – это содержащийся в нем план, который я составил во время плавания на всю последующую жизнь. Этот план замечателен тем, что я следовал ему всю свою жизнь до старости».
Действительно, редко когда планы, составленные в юности, остаются руководством к действию до глубокой старости, как это было у Франклина. И в связи с этим несомненный интерес представляет это своеобразное жизненное кредо Бенджамина Франклина. Двадцатилетний философ, ссылаясь на мнение авторов художественных произведений, писал, что «тот, кто хочет написать что-либо достойное внимания, должен начать с выработки правильного плана и наброска работы. На мой взгляд, так должно быть и в жизни».
После этой преамбулы Франклин заявлял: «Отныне я вступаю в новую жизнь». И действительно, именно после возвращения в Филадельфию начался новый период в жизни Франклина, именно тогда он сделал первые важные шаги, которые прославили его как ученого и общественного деятеля. Он вступил в эту новую жизнь с четко определенными взглядами.
«1. В течение определенного времени, – писал Франклин, – я должен быть очень экономным, чтобы оплатить все, что мною приобретено.
2. Стремиться всегда говорить правду. Никого не огорчать намеком на то, что он не получит ответа. Более того, стараться быть искренним в каждом своем слове и действии – это самое приятное преимущество всякого разумного индивидуума.
3. Быть трудолюбивым во всем, за что бы ни взялся, не обольщаться непродуманными проектами быстрого обогащения. Только трудолюбие и терпение являются важнейшим путем к материальному благополучию.
4. Я решаю никогда не говорить плохого ни о ком, если он этого и заслуживает. Более того, надо по возможности извинять недостатки других и в удобный момент о каждом говорить все хорошее, что мне о нем известно». Этому плану морального самоусовершенствования Франклин следовал всю жизнь. Накапливался жизненный опыт, расширялись знания, а вместе с ними росла и требовательность к себе. Франклин позднее составлял новые заповеди, но главное было им сформулировано в этих четырех пунктах, которые определяли в основных чертах его взгляды на жизнь, на те отношения, которые должны, по его мнению, складываться между «разумными существами».
В Филадельфии за время отсутствия Франклина произошло много перемен. Ушел в отставку с поста губернатора Уильям Кейс, которого заменил майор Гордон. Вскоре после своего возвращения в Филадельфию Франклин случайно встретил Кейса, прогуливавшегося по улицам города. Бывший губернатор смутился при виде его, но не остановился и прошел мимо.
Франклина поджидала большая личная неприятность. Мисс Рид не дождалась своего суженого и вышла замуж за гончара Роджерса. Брак этот не был счастливым. Вскоре она ушла от мужа, у которого, как говорили, была другая жена. Уже после возвращения Франклина, в 1727 году или в 1728 году, Роджерс, наделав долгов, бежал в Вест-Индию и умер там.
Выполняя договор, заключенный с Денхамом, Франклин после прибытия в Филадельфию начал работать в его магазине. Нельзя сказать, чтобы дебет, кредит, гроссбухи, пыльные полки с товарами вдохновляли молодого приказчика. Но Франклин выполнял свои новые обязанности добросовестно и аккуратно, как и все, что он делал. Франклин всегда был сдержан в оценке своих успехов, и, очевидно, он действительно преуспевал на торговом поприще, потому что, вспоминая эти годы, писал: «Я прилежно занимался делами, изучал счета и за короткий срок стал специалистом в торговле».
Торговля была не та сфера деятельности, которая могла принести удовлетворение такому человеку, как Франклин, но новые занятия сослужили ему неплохую службу, Америка еще только набирала темпы в своем развитии.
Стяжательство, нажива, беспощадная борьба с конкурентами, где удары ниже пояса были общепризнанной нормой взаимоотношений, – всё это уже в то время было присуще американской жизни. Чтобы в этих условиях не оказаться раздавленный и уничтоженным, надо знать законы делового мира и научиться на практике тем приемам, нередко запрещенным, с помощью которых можно завоевать место под солнцем.
Работа у Денхама была тем более полезной, что хозяину Франклина не чужд был интерес к науке, искусству, литературе, что ни в коей мере не было характерно для массы купцов, лавочников и прочих представителей нарождавшегося класса буржуазии.
У Денхама Франклин познал все премудрости делового мира и очевидно, оказался талантливым учеником. Во всяком случае, на протяжении своей долгой жизни Франклин был не только ученым, литератором, профессиональным политиком, дипломатом, но и деловым человеком. И никогда в коммерческих вопросах он не терпел фиаско: школа, пройденная у Денхама, сослужила ему добрую службу.
У него установились отличные, доверительные отношения с хозяином. «Мы, – вспоминал Франклин, – жили и столовались вместе, он чистосердечно привязался ко мне и помогал мне своими отеческими советами». Денхам был человек большой практической сметки, крупный специалист своего дела. С его помощью Франклин преуспевал в новой для себя сфере и был уверен, что с ремеслом типографа он покончил навсегда. Но Америке не суждено было получить в его лице новое пополнение рядов бизнесменов. В начале февраля 1727 года Франклин и его хозяин серьезно заболели. Тяжелейшая форма плеврита надолго приковала Франклина к постели, одно время была даже реальная угроза смертельного исхода.
В конце концов молодой здоровый организм поборол недуг, и Франклин стал постепенно поправляться. Позднее он проявлял большой интерес к медицине, и его познания в этой области науки были достаточно глубокими для того, чтобы со знанием дела следить за своим здоровьем и давать вполне квалифицированные рекомендации своим знакомым. Известен случай, когда Франклин своими советами не только излечил, но и спас от смерти одного человека. Франклин разработал для себя специальную систему физических упражнений и внимательно следил за тем, какое воздействие это оказывает на его организм. На основании длительного опыта он пришел к заключению, что водные процедуры и свежий воздух исключительно благотворны, особенно для пожилых людей. И до глубокой старости Франклин пользовался тщательно дозированными физическими нагрузками как важнейшим средством для укрепления здоровья и повышения тонуса жизни.
На склоне лет в одном из своих писем он подробно рассказывал о том, как хорошо влияют на его здоровье физические упражнения, насколько учащается под их воздействием пульс, как нужно контролировать свое самочувствие, применяя физические упражнения. Точка зрения Франклина на роль физических упражнений в медицине тем более интересна, что в то время представления об этом были самые поверхностные и не существовало никаких систем использования этих упражнений в лечебных и профилактических целях.
Франклин отнюдь не был человеком атлетического сложения, но вместе с тем с юношеских лет он был очень крепок физически, пропорционально сложен, в нем гармонически сочетались сила интеллекта и крепкое здоровье.
Из всех словесных портретов Франклина лучший, пожалуй, принадлежит Карлу ван Дорену: «Франклин не был воплощением только разума и силы воли. Франклин – это горячая, неукротимая плоть… Крепко сбитый, с округлыми формами тела, как пловец или борец, он имел рост пять футов девять или десять дюймов. У Франклина была большая голова и правильной формы ловкие руки. Волосы у него были белокурыми, чуть рыжеватыми, глаза серые, выразительные и решительные, рот широкий, иронический… Хотя сам Франклин и другие говорили, что речь его была неуверенной, он был быстр и решителен в действиях».
Очевидно, интерес к медицине и с практической и с научной точки зрения появился у Франклина в ту тяжелую весну 1727 года, когда он находился на грани смерти и, по его собственным словам, «оставил всякую надежду на выздоровление».
Этот год был для Франклина трудным и потому, что после продолжительной болезни скончался Денхам. И вновь – в который уж раз! – Бенджамин остался без всяких средств к существованию. Франклин попытался найти место клерка в каком-нибудь торговом доме, чтобы зарабатывать на жизнь, используя те познания в коммерции, которые он приобрел у Денхама. Однако поиски оказались безуспешными, и Франклину пришлось принять предложение его бывшего хозяина Кеймера. Бенджамин не хотел возвращаться в типографию Кеймера, потому что слышал о нем в Лондоне много плохого.
Настораживало и то, что Кеймер неожиданно предложил ему плату, значительно превышающую ту, которую он обычно платил. Правда, хозяин знал, что берет ценного, высококвалифицированного работника, понимая, что пребывание в Лондоне значительно повысило его мастерство.
Расчет Кеймера был предельно прост. Он хотел, чтобы Франклин сделал то, на что он не был способен сам: обучать многочисленных учеников типографскому искусству, одновременно ведя все дела в типографии. Кеймер был глубоко уверен, что Франклин успешно справится и с той и с другой задачей. А в дальнейшем обученные Франклином ученики будут работать за гроши, согласно тем контрактам, которые они подписали с хозяином типографии при поступлении на работу. От самого Франклина можно будет избавиться, как только он подготовит себе достойную замену.
Все эти планы стали ясны Франклину вскоре после того, как он приступил к работе. И тем не менее истосковавшись по любимому делу, он трудился с большим увлечением и интересом.
За время отсутствия Франклина Кеймер расширил свое производство и нанял несколько работников. Один из них, Хью Мередит, тридцатилетний пенсильванец из Уэллса, в дальнейшем сыграл определенную роль в судьбе Франклина. Это был благоразумный человек, с достаточным жизненным опытом, большой любитель чтения, но в не меньшей мере и любитель выпить.
Среди работников Кеймера была еще одна интересная личность – бывший студент Оксфорда восемнадцатилетний Джордж Уэбб. Видеть студента привилегированного университета Англии в роли подмастерья было отнюдь незаурядным явлением. Еще в школе Уэбб отличался большой склонностью к актерскому искусству и не только прилично играл в любительских спектаклях, но и опубликовал в местных газетах несколько вещиц в прозе и в стихах, что и открыло ему дорогу в Оксфорд. Однако Уэбб недолго пробыл в этом храме науки. Тяга к искусству взяла верх, и Джордж бежал из университета в Лондон, надеясь там поступить в театр. Но вместо театра он попал в дурную компанию, стал бродягой и, оказавшись совершенно без средств, подписал контракт о поездке в Америку.
Так Джордж Уэбб стал законтрактованным слугой. Это была настоящие белые рабы, которых можно было покупать и продавать, а в случае побега они подвергались в уголовном порядке жесточайшему наказанию.
Кеймер откупил Джорджа Уэбба на четыре года, чтобы сделать из него наборщика. «Это, – вспоминал Франклин, – был веселый, остроумный юноша с прекрасным характером, приятный товарищ, но до крайности ленивый, беспечный и опрометчивый».
Знания, приобретенные Франклином в лучших типографиях Лондона, сослужили ему хорошую службу на новом месте. Он сам конструировал и изготовлял литейные формы, отливал матрицы из свинца, усовершенствовал печатные станки, выполнял граверные работы, изготовлял типографскую краску, обучал наборщиков и печатников, работал в лавке Кеймера.
Благодаря огромной энергии Франклина предприятию Кеймера удавалось сводить концы с концами. Успешно продвигалось вперед и обучение Мередита, Уэбба и других учеников. Хозяин пришел к выводу, что настало время избавиться от управляющего, которому он платит большие деньги. Кеймеру не нравилсь и то, что рабочие типографии видели в лице Франклина не только общительного, доброжелательного человека, но и большого. мастера своего дела. У него было чему поучиться, и он не делал секрета из своих профессиональных знаний. Рабочие относились к нему с большим уважением, охотно выполняли его распоряжения, что задевало самолюбие хозяина, который считал, что Франклин подрывает его авторитет.
Кеймер не стал утруждать себя поисками каких-то предлогов для его увольнения. Использовав первый же резкий разговор с Франклином, Кеймер заявил, что не нуждается в его услугах и уволит своего управляющего через три месяца, как было оговорено условием контракта. С юных лет у Франклина было сильно развито чувство собственного достоинства. Кеймер неоднократно имел возможность убедиться в этом еще в то время, когда Франклин работал у него до отъезда в Англию. Хозяин типографии точно рассчитал удар. Столкновение происходило публично. И молодой управляющий заявил своему хозяину, что не намерен дожидаться окончания трехмесячного срока и немедленно слагает с себя все свои многочисленные обязанности.
Вновь рушились все жизненные планы. Франклин опять оказался без работы. Он всегда был доброжелателен, отзывчив, и эти качества помогли ему приобрести многочисленных друзей, которые оказывали поддержку в трудное для него время. Так было и на этот раз. Мередит, который был очень признателен Франклину за помощь в овладении типографским искусством, предложил ему свое содействие.
Разговор, состоявшийся между Франклином и Мередитом, наглядно отражал нравы делового мира. «Мередит, – вспоминал Франклин, – пришел вечером, и мы с ним обсудили мои дела. Он очень сожалел о моем уходе и особенно о том, что я ушел из типографии в то время, когда он должен был в ней оставаться. Он отговорил меня от возвращения на родину, о чем я начал подумывать, он напомнил мне, что Кеймер запутался в долгах, что его кредиторы начинают терять терпение; что его лавка находится в жалком состоянии, так как он часто продает без прибыли, ради наличных денег и доверяет в кредит, не ведя учета; что он, следовательно, должен разориться, а это откроет вакансию, которой я смогу воспользоваться».
Когда Франклин отказался от этого заманчивого предложения из-за отсутствия средств, Мередит сказал, что деньги, необходимые для открытия типографии, даст его отец, а труд Франклина и будет его долей в предприятии. Прибыль компаньоны должны были делить пополам. После того как отец Мередита дал согласие на этот план, Франклин вздохнул с облегчением. Доволен был и Мередит-старший. Он верил в то, что под руководством Франклина новая типография будет процветать. Мередит-старший рассчитывал также, что, тесно общаясь с Франклином, его сын избавится от пристрастия к спиртному.
Соглашение об открытии новой типографии было решено держать в тайне, пока не прибудет заказанное оборудование. Тем временем Кеймер получил исключительно выгодный заказ на печатание бумажных денег в Нью-Джерси. Дело это было новое и очень сложное. Необходимо было выполнить тонкие граверные работы, сделать различные шрифты и т. д. Никто в Филадельфии, да и во всей Америке, не мог этого сделать, кроме Франклина. Кеймер был серьезно обеспокоен, что хозяин другой типографии, Бредфорд, пригласит Франклина и перехватит заказ.
Не видя иного выхода, Кеймер прислал Франклину письмо, в котором слезно просил забыть его несдержанность и вернуться на работу в типографию. Оборудование, заказанное отцом Мередита, должно было прибыть не скоро; кроме того, Мередит просил Франклина принять предложение Кеймера, чтобы иметь возможность повышать свою квалификацию под его руководством.
После недолгих колебаний Франклин вернулся на работу к Кеймеру, тем более что ему впервые предстояло выполнить столь интересный и сложный заказ, как печатание денежных знаков. Франклин всегда был очень сдержан в оценке своих успехов. И, очевидно, он действительно справился с этой трудной работой, которую он оценивал следующим образом: «Работа из Нью-Джерси была заказана, я изобрел для нее печатный станок с медной гравировальной доской – первой в Америке; я вырезал несколько орнаментов и штампов для банкнот. Мы поехали вместе с Кеймером в Берлингтон, где я удовлетворительно выполнил работу, а он получил такую большую сумму, которая на некоторое время спасла его от краха».
Пожалуй, одна из самых характерных черт Франклина – творческий подход ко всему, чем ему приходилось заниматься.
Показательно, что, когда Франклин впервые приступил к печатанию бумажных денежных знаков, он старался не только выполнить эту работу на высоком техническом уровне, но и осмыслить вопрос о роля денег в процессе производства, обмена, торговли, разобраться в природе стоимости. Франклин попытался взглянуть на проблему денег сквозь призму политэкономии. И это был взгляд наблюдательного исследователя, выводам которого могли позавидовать маститые профессора, претендовавшие на всестороннее знание предмета.
Высоко ценил вклад Франклина в развитие политэкономии Маркс. В своей работе «К критике политической экономии» Маркс писал: «Первый сознательный, почти тривиально ясный анализ меновой стоимости, сводящий ее к рабочему времени – мы находим у человека Нового Света… Этот человек – Бенджамин Франклин, который в своей юношеской работе, написанной в 1729 г. и напечатанной в 1731 г., сформулировал основной закон современной политической экономии. Он объявляет необходимым искать иную меру стоимостей, чем благородные металлы. Эта мера – труд».
Маркс приводит большую цитату из работы Франклина «Скромное исследование о природе и необходимости бумажных денег», в которой автор делал вывод: «Трудом можно измерить стоимость серебра так же хорошо, как и всех других вещей».
Далее Маркс высказывает ряд критических замечаний в адрес Франклина: «Анализ меновой стоимости, данный Франклином, не оказал непосредственного влияния на общее развитие науки, так как он занимался только определенными вопросами политической экономии в связи с определенными практическими задачами». Но Маркс подчеркивал, что Франклин сумел сформулировать основной закон современной политической экономии.
В своем классическом труде «Капитал» Маркс вновь неоднократно возвращается к анализу взглядов Франклина на важнейшие проблемы политэкономии. Маркс писал, что «знаменитый Франклин» был «один из первых экономистов, который после Уильяма Петти разглядел природу стоимости». В «Капитале» Маркс дает оценку известного высказывания Франклина: «Война есть грабеж, торговля есть надувательство». В пятой главе первого тома «Капитала» – «Процесс труда и процесс увеличения стоимости» – Маркс писал: «Употребление и создание средств труда, хотя и свойственны в зародышевой форме некоторым видам животных, составляют специфически характерную черту человеческого процесса труда, и потому Франклин определяет человека как… животное, делающее орудия».
Давая критический разбор взглядов Франклина на сложнейшие проблемы политэкономии, Маркс отмечал его большой вклад в решение многих из этих вопросов. И важно подчеркнуть, что сложнейшие из этих проблем – такие, как природа меновой стоимости, – были поставлены и решены Франклином еще в юношеские годы.
Для гениального самоучки Франклина отправной точкой при решении многих научных проблем была практическая деятельность. Интерес к проблеме меновой стоимости и денег возник у него при печатании денежных знаков. Долгие годы работы в типографии развили интерес Франклина к вопросам науки. Работая в типографии, Франклин знакомился с литературой по самым различным отраслям знаний. Франклин-типограф работал над книгой не как наборщик и печатник, а как настоящий ученый, исследователь. Франклин любил читать книги с карандашом в руках. Его конспекты прочитанных работ были настоящими научными трактатами, совершенными не только по форме, но и по содержанию.
Франклин не был профессиональным ученым. Но он был в полном смысле слова человеком науки. Без изучения различных проблем, штудирования научных трактатов, обмена мыслями с такими же одержимыми тягой к знаниям людьми он не мыслил своего существования.
Франклин был, кроме того, блестящим организатором, что подтвердилось созданием им в Филадельфии знаменитой Хунты.
Путешествие продолжалось больше двух месяцев, корабль прибыл в Филадельфию только 11 октября. Спокойный и однообразный порядок дня, масса свободного времени, что для Франклина всегда было редким явлением, – все это располагало к уединению, к размышлениям о прожитой жизни, к осмысливанию планов на будущее.
Размышления эти Франклин изложил в подробном дневнике, который вел во время плавания. К сожалению, полностью этот дневник не сохранился, но и то, что дошло до наших дней, свидетельствует о глубине мысли и недюжинных литературных способностях двадцатилетнего Франклина.
Франклин писал в автобиографии: «Пожалуй, самая важная часть дневника – это содержащийся в нем план, который я составил во время плавания на всю последующую жизнь. Этот план замечателен тем, что я следовал ему всю свою жизнь до старости».
Действительно, редко когда планы, составленные в юности, остаются руководством к действию до глубокой старости, как это было у Франклина. И в связи с этим несомненный интерес представляет это своеобразное жизненное кредо Бенджамина Франклина. Двадцатилетний философ, ссылаясь на мнение авторов художественных произведений, писал, что «тот, кто хочет написать что-либо достойное внимания, должен начать с выработки правильного плана и наброска работы. На мой взгляд, так должно быть и в жизни».
После этой преамбулы Франклин заявлял: «Отныне я вступаю в новую жизнь». И действительно, именно после возвращения в Филадельфию начался новый период в жизни Франклина, именно тогда он сделал первые важные шаги, которые прославили его как ученого и общественного деятеля. Он вступил в эту новую жизнь с четко определенными взглядами.
«1. В течение определенного времени, – писал Франклин, – я должен быть очень экономным, чтобы оплатить все, что мною приобретено.
2. Стремиться всегда говорить правду. Никого не огорчать намеком на то, что он не получит ответа. Более того, стараться быть искренним в каждом своем слове и действии – это самое приятное преимущество всякого разумного индивидуума.
3. Быть трудолюбивым во всем, за что бы ни взялся, не обольщаться непродуманными проектами быстрого обогащения. Только трудолюбие и терпение являются важнейшим путем к материальному благополучию.
4. Я решаю никогда не говорить плохого ни о ком, если он этого и заслуживает. Более того, надо по возможности извинять недостатки других и в удобный момент о каждом говорить все хорошее, что мне о нем известно». Этому плану морального самоусовершенствования Франклин следовал всю жизнь. Накапливался жизненный опыт, расширялись знания, а вместе с ними росла и требовательность к себе. Франклин позднее составлял новые заповеди, но главное было им сформулировано в этих четырех пунктах, которые определяли в основных чертах его взгляды на жизнь, на те отношения, которые должны, по его мнению, складываться между «разумными существами».
В Филадельфии за время отсутствия Франклина произошло много перемен. Ушел в отставку с поста губернатора Уильям Кейс, которого заменил майор Гордон. Вскоре после своего возвращения в Филадельфию Франклин случайно встретил Кейса, прогуливавшегося по улицам города. Бывший губернатор смутился при виде его, но не остановился и прошел мимо.
Франклина поджидала большая личная неприятность. Мисс Рид не дождалась своего суженого и вышла замуж за гончара Роджерса. Брак этот не был счастливым. Вскоре она ушла от мужа, у которого, как говорили, была другая жена. Уже после возвращения Франклина, в 1727 году или в 1728 году, Роджерс, наделав долгов, бежал в Вест-Индию и умер там.
Выполняя договор, заключенный с Денхамом, Франклин после прибытия в Филадельфию начал работать в его магазине. Нельзя сказать, чтобы дебет, кредит, гроссбухи, пыльные полки с товарами вдохновляли молодого приказчика. Но Франклин выполнял свои новые обязанности добросовестно и аккуратно, как и все, что он делал. Франклин всегда был сдержан в оценке своих успехов, и, очевидно, он действительно преуспевал на торговом поприще, потому что, вспоминая эти годы, писал: «Я прилежно занимался делами, изучал счета и за короткий срок стал специалистом в торговле».
Торговля была не та сфера деятельности, которая могла принести удовлетворение такому человеку, как Франклин, но новые занятия сослужили ему неплохую службу, Америка еще только набирала темпы в своем развитии.
Стяжательство, нажива, беспощадная борьба с конкурентами, где удары ниже пояса были общепризнанной нормой взаимоотношений, – всё это уже в то время было присуще американской жизни. Чтобы в этих условиях не оказаться раздавленный и уничтоженным, надо знать законы делового мира и научиться на практике тем приемам, нередко запрещенным, с помощью которых можно завоевать место под солнцем.
Работа у Денхама была тем более полезной, что хозяину Франклина не чужд был интерес к науке, искусству, литературе, что ни в коей мере не было характерно для массы купцов, лавочников и прочих представителей нарождавшегося класса буржуазии.
У Денхама Франклин познал все премудрости делового мира и очевидно, оказался талантливым учеником. Во всяком случае, на протяжении своей долгой жизни Франклин был не только ученым, литератором, профессиональным политиком, дипломатом, но и деловым человеком. И никогда в коммерческих вопросах он не терпел фиаско: школа, пройденная у Денхама, сослужила ему добрую службу.
У него установились отличные, доверительные отношения с хозяином. «Мы, – вспоминал Франклин, – жили и столовались вместе, он чистосердечно привязался ко мне и помогал мне своими отеческими советами». Денхам был человек большой практической сметки, крупный специалист своего дела. С его помощью Франклин преуспевал в новой для себя сфере и был уверен, что с ремеслом типографа он покончил навсегда. Но Америке не суждено было получить в его лице новое пополнение рядов бизнесменов. В начале февраля 1727 года Франклин и его хозяин серьезно заболели. Тяжелейшая форма плеврита надолго приковала Франклина к постели, одно время была даже реальная угроза смертельного исхода.
В конце концов молодой здоровый организм поборол недуг, и Франклин стал постепенно поправляться. Позднее он проявлял большой интерес к медицине, и его познания в этой области науки были достаточно глубокими для того, чтобы со знанием дела следить за своим здоровьем и давать вполне квалифицированные рекомендации своим знакомым. Известен случай, когда Франклин своими советами не только излечил, но и спас от смерти одного человека. Франклин разработал для себя специальную систему физических упражнений и внимательно следил за тем, какое воздействие это оказывает на его организм. На основании длительного опыта он пришел к заключению, что водные процедуры и свежий воздух исключительно благотворны, особенно для пожилых людей. И до глубокой старости Франклин пользовался тщательно дозированными физическими нагрузками как важнейшим средством для укрепления здоровья и повышения тонуса жизни.
На склоне лет в одном из своих писем он подробно рассказывал о том, как хорошо влияют на его здоровье физические упражнения, насколько учащается под их воздействием пульс, как нужно контролировать свое самочувствие, применяя физические упражнения. Точка зрения Франклина на роль физических упражнений в медицине тем более интересна, что в то время представления об этом были самые поверхностные и не существовало никаких систем использования этих упражнений в лечебных и профилактических целях.
Франклин отнюдь не был человеком атлетического сложения, но вместе с тем с юношеских лет он был очень крепок физически, пропорционально сложен, в нем гармонически сочетались сила интеллекта и крепкое здоровье.
Из всех словесных портретов Франклина лучший, пожалуй, принадлежит Карлу ван Дорену: «Франклин не был воплощением только разума и силы воли. Франклин – это горячая, неукротимая плоть… Крепко сбитый, с округлыми формами тела, как пловец или борец, он имел рост пять футов девять или десять дюймов. У Франклина была большая голова и правильной формы ловкие руки. Волосы у него были белокурыми, чуть рыжеватыми, глаза серые, выразительные и решительные, рот широкий, иронический… Хотя сам Франклин и другие говорили, что речь его была неуверенной, он был быстр и решителен в действиях».
Очевидно, интерес к медицине и с практической и с научной точки зрения появился у Франклина в ту тяжелую весну 1727 года, когда он находился на грани смерти и, по его собственным словам, «оставил всякую надежду на выздоровление».
Этот год был для Франклина трудным и потому, что после продолжительной болезни скончался Денхам. И вновь – в который уж раз! – Бенджамин остался без всяких средств к существованию. Франклин попытался найти место клерка в каком-нибудь торговом доме, чтобы зарабатывать на жизнь, используя те познания в коммерции, которые он приобрел у Денхама. Однако поиски оказались безуспешными, и Франклину пришлось принять предложение его бывшего хозяина Кеймера. Бенджамин не хотел возвращаться в типографию Кеймера, потому что слышал о нем в Лондоне много плохого.
Настораживало и то, что Кеймер неожиданно предложил ему плату, значительно превышающую ту, которую он обычно платил. Правда, хозяин знал, что берет ценного, высококвалифицированного работника, понимая, что пребывание в Лондоне значительно повысило его мастерство.
Расчет Кеймера был предельно прост. Он хотел, чтобы Франклин сделал то, на что он не был способен сам: обучать многочисленных учеников типографскому искусству, одновременно ведя все дела в типографии. Кеймер был глубоко уверен, что Франклин успешно справится и с той и с другой задачей. А в дальнейшем обученные Франклином ученики будут работать за гроши, согласно тем контрактам, которые они подписали с хозяином типографии при поступлении на работу. От самого Франклина можно будет избавиться, как только он подготовит себе достойную замену.
Все эти планы стали ясны Франклину вскоре после того, как он приступил к работе. И тем не менее истосковавшись по любимому делу, он трудился с большим увлечением и интересом.
За время отсутствия Франклина Кеймер расширил свое производство и нанял несколько работников. Один из них, Хью Мередит, тридцатилетний пенсильванец из Уэллса, в дальнейшем сыграл определенную роль в судьбе Франклина. Это был благоразумный человек, с достаточным жизненным опытом, большой любитель чтения, но в не меньшей мере и любитель выпить.
Среди работников Кеймера была еще одна интересная личность – бывший студент Оксфорда восемнадцатилетний Джордж Уэбб. Видеть студента привилегированного университета Англии в роли подмастерья было отнюдь незаурядным явлением. Еще в школе Уэбб отличался большой склонностью к актерскому искусству и не только прилично играл в любительских спектаклях, но и опубликовал в местных газетах несколько вещиц в прозе и в стихах, что и открыло ему дорогу в Оксфорд. Однако Уэбб недолго пробыл в этом храме науки. Тяга к искусству взяла верх, и Джордж бежал из университета в Лондон, надеясь там поступить в театр. Но вместо театра он попал в дурную компанию, стал бродягой и, оказавшись совершенно без средств, подписал контракт о поездке в Америку.
Так Джордж Уэбб стал законтрактованным слугой. Это была настоящие белые рабы, которых можно было покупать и продавать, а в случае побега они подвергались в уголовном порядке жесточайшему наказанию.
Кеймер откупил Джорджа Уэбба на четыре года, чтобы сделать из него наборщика. «Это, – вспоминал Франклин, – был веселый, остроумный юноша с прекрасным характером, приятный товарищ, но до крайности ленивый, беспечный и опрометчивый».
Знания, приобретенные Франклином в лучших типографиях Лондона, сослужили ему хорошую службу на новом месте. Он сам конструировал и изготовлял литейные формы, отливал матрицы из свинца, усовершенствовал печатные станки, выполнял граверные работы, изготовлял типографскую краску, обучал наборщиков и печатников, работал в лавке Кеймера.
Благодаря огромной энергии Франклина предприятию Кеймера удавалось сводить концы с концами. Успешно продвигалось вперед и обучение Мередита, Уэбба и других учеников. Хозяин пришел к выводу, что настало время избавиться от управляющего, которому он платит большие деньги. Кеймеру не нравилсь и то, что рабочие типографии видели в лице Франклина не только общительного, доброжелательного человека, но и большого. мастера своего дела. У него было чему поучиться, и он не делал секрета из своих профессиональных знаний. Рабочие относились к нему с большим уважением, охотно выполняли его распоряжения, что задевало самолюбие хозяина, который считал, что Франклин подрывает его авторитет.
Кеймер не стал утруждать себя поисками каких-то предлогов для его увольнения. Использовав первый же резкий разговор с Франклином, Кеймер заявил, что не нуждается в его услугах и уволит своего управляющего через три месяца, как было оговорено условием контракта. С юных лет у Франклина было сильно развито чувство собственного достоинства. Кеймер неоднократно имел возможность убедиться в этом еще в то время, когда Франклин работал у него до отъезда в Англию. Хозяин типографии точно рассчитал удар. Столкновение происходило публично. И молодой управляющий заявил своему хозяину, что не намерен дожидаться окончания трехмесячного срока и немедленно слагает с себя все свои многочисленные обязанности.
Вновь рушились все жизненные планы. Франклин опять оказался без работы. Он всегда был доброжелателен, отзывчив, и эти качества помогли ему приобрести многочисленных друзей, которые оказывали поддержку в трудное для него время. Так было и на этот раз. Мередит, который был очень признателен Франклину за помощь в овладении типографским искусством, предложил ему свое содействие.
Разговор, состоявшийся между Франклином и Мередитом, наглядно отражал нравы делового мира. «Мередит, – вспоминал Франклин, – пришел вечером, и мы с ним обсудили мои дела. Он очень сожалел о моем уходе и особенно о том, что я ушел из типографии в то время, когда он должен был в ней оставаться. Он отговорил меня от возвращения на родину, о чем я начал подумывать, он напомнил мне, что Кеймер запутался в долгах, что его кредиторы начинают терять терпение; что его лавка находится в жалком состоянии, так как он часто продает без прибыли, ради наличных денег и доверяет в кредит, не ведя учета; что он, следовательно, должен разориться, а это откроет вакансию, которой я смогу воспользоваться».
Когда Франклин отказался от этого заманчивого предложения из-за отсутствия средств, Мередит сказал, что деньги, необходимые для открытия типографии, даст его отец, а труд Франклина и будет его долей в предприятии. Прибыль компаньоны должны были делить пополам. После того как отец Мередита дал согласие на этот план, Франклин вздохнул с облегчением. Доволен был и Мередит-старший. Он верил в то, что под руководством Франклина новая типография будет процветать. Мередит-старший рассчитывал также, что, тесно общаясь с Франклином, его сын избавится от пристрастия к спиртному.
Соглашение об открытии новой типографии было решено держать в тайне, пока не прибудет заказанное оборудование. Тем временем Кеймер получил исключительно выгодный заказ на печатание бумажных денег в Нью-Джерси. Дело это было новое и очень сложное. Необходимо было выполнить тонкие граверные работы, сделать различные шрифты и т. д. Никто в Филадельфии, да и во всей Америке, не мог этого сделать, кроме Франклина. Кеймер был серьезно обеспокоен, что хозяин другой типографии, Бредфорд, пригласит Франклина и перехватит заказ.
Не видя иного выхода, Кеймер прислал Франклину письмо, в котором слезно просил забыть его несдержанность и вернуться на работу в типографию. Оборудование, заказанное отцом Мередита, должно было прибыть не скоро; кроме того, Мередит просил Франклина принять предложение Кеймера, чтобы иметь возможность повышать свою квалификацию под его руководством.
После недолгих колебаний Франклин вернулся на работу к Кеймеру, тем более что ему впервые предстояло выполнить столь интересный и сложный заказ, как печатание денежных знаков. Франклин всегда был очень сдержан в оценке своих успехов. И, очевидно, он действительно справился с этой трудной работой, которую он оценивал следующим образом: «Работа из Нью-Джерси была заказана, я изобрел для нее печатный станок с медной гравировальной доской – первой в Америке; я вырезал несколько орнаментов и штампов для банкнот. Мы поехали вместе с Кеймером в Берлингтон, где я удовлетворительно выполнил работу, а он получил такую большую сумму, которая на некоторое время спасла его от краха».
Пожалуй, одна из самых характерных черт Франклина – творческий подход ко всему, чем ему приходилось заниматься.
Показательно, что, когда Франклин впервые приступил к печатанию бумажных денежных знаков, он старался не только выполнить эту работу на высоком техническом уровне, но и осмыслить вопрос о роля денег в процессе производства, обмена, торговли, разобраться в природе стоимости. Франклин попытался взглянуть на проблему денег сквозь призму политэкономии. И это был взгляд наблюдательного исследователя, выводам которого могли позавидовать маститые профессора, претендовавшие на всестороннее знание предмета.
Высоко ценил вклад Франклина в развитие политэкономии Маркс. В своей работе «К критике политической экономии» Маркс писал: «Первый сознательный, почти тривиально ясный анализ меновой стоимости, сводящий ее к рабочему времени – мы находим у человека Нового Света… Этот человек – Бенджамин Франклин, который в своей юношеской работе, написанной в 1729 г. и напечатанной в 1731 г., сформулировал основной закон современной политической экономии. Он объявляет необходимым искать иную меру стоимостей, чем благородные металлы. Эта мера – труд».
Маркс приводит большую цитату из работы Франклина «Скромное исследование о природе и необходимости бумажных денег», в которой автор делал вывод: «Трудом можно измерить стоимость серебра так же хорошо, как и всех других вещей».
Далее Маркс высказывает ряд критических замечаний в адрес Франклина: «Анализ меновой стоимости, данный Франклином, не оказал непосредственного влияния на общее развитие науки, так как он занимался только определенными вопросами политической экономии в связи с определенными практическими задачами». Но Маркс подчеркивал, что Франклин сумел сформулировать основной закон современной политической экономии.
В своем классическом труде «Капитал» Маркс вновь неоднократно возвращается к анализу взглядов Франклина на важнейшие проблемы политэкономии. Маркс писал, что «знаменитый Франклин» был «один из первых экономистов, который после Уильяма Петти разглядел природу стоимости». В «Капитале» Маркс дает оценку известного высказывания Франклина: «Война есть грабеж, торговля есть надувательство». В пятой главе первого тома «Капитала» – «Процесс труда и процесс увеличения стоимости» – Маркс писал: «Употребление и создание средств труда, хотя и свойственны в зародышевой форме некоторым видам животных, составляют специфически характерную черту человеческого процесса труда, и потому Франклин определяет человека как… животное, делающее орудия».
Давая критический разбор взглядов Франклина на сложнейшие проблемы политэкономии, Маркс отмечал его большой вклад в решение многих из этих вопросов. И важно подчеркнуть, что сложнейшие из этих проблем – такие, как природа меновой стоимости, – были поставлены и решены Франклином еще в юношеские годы.
Для гениального самоучки Франклина отправной точкой при решении многих научных проблем была практическая деятельность. Интерес к проблеме меновой стоимости и денег возник у него при печатании денежных знаков. Долгие годы работы в типографии развили интерес Франклина к вопросам науки. Работая в типографии, Франклин знакомился с литературой по самым различным отраслям знаний. Франклин-типограф работал над книгой не как наборщик и печатник, а как настоящий ученый, исследователь. Франклин любил читать книги с карандашом в руках. Его конспекты прочитанных работ были настоящими научными трактатами, совершенными не только по форме, но и по содержанию.
Франклин не был профессиональным ученым. Но он был в полном смысле слова человеком науки. Без изучения различных проблем, штудирования научных трактатов, обмена мыслями с такими же одержимыми тягой к знаниям людьми он не мыслил своего существования.
Франклин был, кроме того, блестящим организатором, что подтвердилось созданием им в Филадельфии знаменитой Хунты.