Страница:
Соглашение с Мередитом было подписано по всем требованиям делового мира и скреплено печатью. Довольны были обе стороны. Франклин избавился от компаньона, который наносил большой ущерб делу, а Мередит с большим удовольствием вернулся к занятию, к которому его готовили с юных лет, – стал фермером. В компании со своими земляками из Уэллса он уехал в Северную Каролину, где с увлечением и большим успехом занялся новым делом.
Между компаньонами сохранились отличные дружеские отношения. На следующий год Мередит прислал Франклину два подробных письма, в которых с большим знанием дела рассказал о Северной Каролине, о ее климате, почве, животноводстве. По характеристике Франклина, это было очень обстоятельное и квалифицированное описание Каролины. Франклин напечатал оба письма в газете, и они вызвали интерес у читателей.
1730 год внес еще одно важное изменение в жизнь нашего героя. Франклин женился.
Он считал одной из серьезнейших ошибок своей жизни то, что, уехав в Лондон, он, увлеченный делами да и несерьезными юношескими встречами с представительницами прекрасного пола, забыл о своей невесте, оставленной в Америке, и был удручен, когда узнал, что Дебора Рид вышла замуж. Он искренне сочувствовал ей, когда стало известно, что брак этот был неудачен. Франклин чувствовал, что была и его доля вины в неудавшейся личной жизни Деборы, и это угнетало его. Он писал: «Я продолжал поддерживать дружеские отношения с семейством Ридов… Все они были ко мне расположены еще со времени, моего первого пребывания в их доме. Меня часто приглашали и просили моего совета в делах, в чем я иногда был им полезен. Печальное положение бедной мисс Рид возбудило во мне жалость. Она была обычно в подавленном настроении и избегала общества. Ее редко видели веселой. Я считал свое легкомыслие и непостоянство во время пребывания в Лондоне главной причиной ее несчастья…»
Франклин был завидный жених: трудолюбивый, непьющий, преуспевающий в делах, пользующийся авторитетом у влиятельных граждан города, человек, к которому не считали зазорным обратиться за советом и пожилые люди. Соседские девушки с интересом посматривали на симпатичного, ладно сложенного, остроумного и общительного парня. За хорошим женихом пристально наблюдали и пытались завлечь его в сети, расставленные умело и с большим знанием дела. И как это принято в среде состоятельных мелких буржуа, брак пытались сделать как можно выгодней, дать за невестой поменьше приданого. Такие попытки имели место. И Франклин писал, что стремление избавиться от домогательств непрошеных сватов явилось одной из побудительных причин, заставивших его поторопится с решением вопроса о женитьбе.
Женился Франклин гражданским браком 1 сентября 1730 года. О своей жене он писал: «Она оказалась хорошим и верным другом… Для меня было большой удачей, что моя жена была такой же трудолюбивой и бережливой, как и я сам. Она охотно помогала мне в моем деле, складывая и сшивая брошюры, присматривая за магазином, скупая старые льняные тряпки для изготовления бумаги и т. п. Мы не держали праздных слуг, наш стол был очень простым, наша обстановка – самой дешевой. Например, в течение долгого времени мой завтрак состоял из хлеба и молока (не чая), и я ел его оловянной ложкой из глиняной двухпенсовой миски».
Представление о Франклине, как о праведнике, все интересы которого замыкались на чтении книг, научных дискуссиях и общественной благотворительной деятельности, ни в коей мере не соответствует действительности. Личная жизнь выдающегося человека нередко обрастает подробностями, достоверность которых часто бывает очень сомнительна. И в таких случаях самое надежное, если данная личность отличается честностью и объективностью, присущими Франклину, руководствоваться автобиографическими материалами. О своей молодости Франклин высказывался довольно критически: «Неукротимые страсти юношеского возраста часто толкали меня на связи с женщинами легкого поведения, которые встречались на моем пути, что влекло за собой известные расходы и большие неудобства, а также постоянную угрозу моему здоровью, особенно меня страшившую, хотя, к моему величайшему счастью, я избежал этой опасности».
Карл Дорен, описывая холостой период жизни своего героя в Филадельфии после возвращения Франклина из Англии, писал: «Снова, как и в Лондоне, главный порыв, который он не мог сдержать или не регулировал, был сексуальный». Встречи с женщинами отнюдь не праведных моральных убеждений были случайны и непрочны. «Франклин в этих случаях не был галантен, и похоже, что он не влюблялся. Он шел на эти короткие встречи с женщинами жаждущий и тщательно скрывал их».
В 1730 или в начале 1731 года у Франклина появился незаконнорожденный сын Уильям. В апреле 1750 года, девятнадцати лет от роду, он переехал в дом отца. Многочисленные охотники до скандалов, несмотря на свои отчаянные усилия, так и не смогли выяснить, кто была мать этого ребенка. Политические противники Франклина заявляли в 1764 году, что матерью была недавно скончавшаяся женщина по имени Бербэра, работавшая за десять фунтов в год экономкой в доме Франклина. По их утверждениям, эта женщина была похоронена тайно, в неизвестном месте.
Выдвигалась и версия о том, что матерью Уильяма была Дебора Рид. Дорен писал, что в августе 1730 года, когда Франклин принял решение жениться на Деборе, он мог знать, что Бербэра или какая-то другая женщина ждала от него ребенка. С учетом этого надо было соответствующим образом решать вопрос о женитьбе на Деборе, чтобы не вызвать ее законного гнева, когда она позднее узнает обо всем. Если же, выдвигал Карл Дорен другой вариант, матерью ребенка была Дебора, то положение ее было еще более сложным. Официального извещения о смерти гончара Роджерса, мужа Деборы, не было. В этих условиях Дебора, родив ребенка от другого мужчины, могла быть обвинена в двоебрачии. Тогда был неминуем грандиозный скандал. Лучшим выходом из положения было объявить, что отцом ребенка являлся Франклин, а матерью – неизвестная женщина. «Мужественный философ мог взять на себя всю вину. И он взял ее. Сын Франклина, рожденный неизвестной матерью, жил в новом доме под именем Уильяма Франклина, возможно незаконнорожденный, но признанный и нежно любимый. Дебора могла иметь причину быть благодарной своему мужу, а могла и просто простить. Сейчас это невозможно установить…»
Версия о том, что Дебора – мать Уильяма, довольно сомнительна. Есть сведения о том, что после переселения Уильяма в дом Франклина, отношения незаконнорожденного сына с Деборой были настолько напряженными, что во время одного из конфликтов она даже заявила, что он «величайший на земле злодей». Свидетель этой сцены утверждал, что сказано это было с такой «бранью, в таких отвратительных выражениях, которых я никогда ранее не слышал от воспитанной женщины». Франклин вынужден был пойти на то, чтобы сын, после того как он подрос, переехал жить в другое место. Постепенно отношения между Деборой и Уильямом улучшились, и она стала даже навещать его. Франклин писал в связи с этим своей супруге: «Я очень рад, что ты иногда посещаешь Берлингтон. Гармония в нашей семье и между нашими детьми доставляет мне большое удовлетворение». Уильям также писал отцу, что он с женой «посетил свою мать», и свои письма Деборе он подписывал: «Ваш всегда покорный сын». Во время похорон Деборы Уильям был «главным плакальщиком», и то, что это не было простой данью этикету, свидетельствует письмо Уильяма отцу, в котором он нежно писал о «моей бедной старой матери».
Но вернемся к 1730 году, когда «юная вдова, если она была ею, переехала в дом возле рынка как жена Франклина». Вместе с супружеской парой жила теща, и никто из них и из их друзей не мог сказать, что молодая чета вела себя в чем-либо не так, как нужно. Семья была дружная и спокойная. «Дебора, – писал биограф Франклина, – была крепкой, статной, яркой женщиной, не очень образованной и иногда резкой. Она проявляла мало интереса к занятиям мужа и к его размышлениям, но она была предана ему, бережлива и благоразумна».
Вероятно, последние из перечисленных качеств особенно помогли Франклину в тот сложный период самоутверждения в суровом и безжалостном деловом мире.
С самого начала новая типография, как и положено в мире бизнеса, столкнулась с ожесточенной конкурентной борьбой, в ходе которой не всегда выдерживала испытания даже крепкая дружба, которой были связаны члены Хунты.
Франклин имел неосторожность рассказать Джорджу Уэббу, коллеге по работе в типографии Кеймера и члену Хунты, о намерении начать издание в Филадельфии газеты.
Франклин не преминул предупредить Уэбба, что тот должен держать в секрете все услышанное от него. Однако от Франклина Уэбб направился к Кеймеру и передал ему весь разговор. Стремясь опередить Франклина, Кеймер объявил об организации газеты и предложил Уэббу работать в ней. Так Франклин еще раз убедился, что в деловых вопросах гласность не лучшее средство для успешного ведения дел.
Франклин был еще молодым предпринимателем и не усвоил той истины, которую позднее в своем знаменитом «Альманахе. „Бедного Ричарда“ сформулирует очень четко: „Трое могут сохранить секрет, если двое помрут“.
Дела Кеймера шли неважно. Он не имел опыта редактирования и издания газеты, не было у него и способностей, необходимых для успешного ведения столь трудного дела. Стремясь рассчитаться с Кеймером, Франклин заключил союз с Бредфордом и опубликовал в его газете серию юмористических рассказов, в которых высмеивал начинание Кеймера. Рассказы эти пользовались большим успехом у читателей, и газета Кеймера влачила жалкое существование. В конце концов Кеймер вынужден был сдаться на милость победителя. Он предложил Франклину купить газету за ничтожную цену. «Я был к этому времени уже в состоянии издавать собственную газету, – писал Франклин, – и немедленно принял его предложение. Через несколько лет эта газета стала приносить большой доход». 27 сентября 1729 года все права на газету перешли к Франклину и Мередиту, который был еще его компаньоном. Так была одержана первая важная победа на фронте конкурентной борьбы с издателями.
Если Франклин в шестнадцать лет издавал газету, которая вызывала, большой интерес у читателей, то на этот раз его газета быстро завоевала популярность среди самых широких кругов жителей Пенсильвании. Стремительно росло число подписчиков, и, что важно было для успешной конкурентной борьбы, – среди них были именитые люди города.
В первую очередь Франклин изменил название газеты. Издание Кеймера называлось «Всеобщий наставник во всех искусствах и науках, или Пенсильванская газета» и выходило раз в неделю объемом в лист. Франклин и Мередит переименовали ее в «Пенсильванскую газету», которая выпускалась объемом в пол-листа не один, а два раза в неделю, что было новшеством для Америки. Когда практика подсказала, что такое издание не оправдывает себя, Франклин вновь превратил свое издание в еженедельник. Очень скоро Франклин нанес и Бредфорду удар сокрушительной силы. Члены палаты провинции Пенсильвания обратили внимание на высокое качество печати в типографии Франклина и поручили ему печатать законы, избирательные бюллетени и все другие материалы палаты. Это было выгодно материально, а кроме того, означало официальное признание газеты.
В 1732 году Франклин получил исключительно выгодный заказ на печатание бумажных денег для провинции Делавэр. Заказ был блестяще выполнен, что упрочило материальное положение фирмы и, кроме того, обеспечило Франклину выполнение заказов правительства провинции на протяжении всего периода его работы в качестве типографа, Франклин выполнял заказы и правительства провинции Нью-Джерси.
Он не был обычным типографом, занимавшимся печатанием работ исключительно из коммерческих соображений. Первой книгой, которую напечатала молодая фирма в 1729 году, были «Псалмы Давида» Уоттса. Это был автор, от работ которого Франклин был в восторге и чтил его всю жизнь. Отрывки из лирических стихотворений Уоттса Франклин декламировал за несколько часов до смерти. Молодой хозяин типографии не питал никаких иллюзий на тот счет, что напечатанная книга вызовет интерес у лавочников, купцов и ремесленников Филадельфии, будет быстро раскуплена и принесет ему прибыль. Он понимал, что серьезные книги не могут быстро расходиться, но это не означало, по его мнению, что их не надо было печатать.
Разумеется, Франклин ни в коей мере не был филантропом в типографском бизнесе. Как всякий деловой человек, он прекрасно понимал, что неумолимые законы конкурентной борьбы требуют, чтобы издания были прибыльными. И со всей присущей ему энергией и умением типографа экстра-класса он всегда стремился к рентабельности в своем деле и немало преуспел в этом.
Как писал биограф Франклина Пауль Форд, созданная Франклином газета была «поразительно прибыльным по тем временам изданием». Вторым партнером Франклина по ее изданию был Давид Холл. Когда Франклин отошел от бизнеса, с тем чтобы всецело заняться научными исследованиями, Дэвид Холл выкупил его долю и стал единственным владельцем газеты. С 1748 по 1766 год газета дала 12 тысяч фунтов прибыли в пенсильванской валюте от подписки и 4 тысячи фунтов от объявлений. Франклин заложил столь прочный фундамент этого издания, что газета процветала многие годы и издавалась до 1821 года, дольше, чем любая другая газета Америки.
Франклин стремился сделать свою газету интересной и полезной для самых широких слоев населения. И он не мог не учитывать в своей издательской деятельности, что уже в то время Америка была районом массовой иммиграции. В Пенсильвании, в частности, проживало много немцев, совершенно не владевших английским языком. Тенденция к росту иммиграции, в частности немецкой, прослеживалась с каждым годом все более четко. Следствием этого было усиление роли иммигрантов в экономической, общественной, политической и других сферах жизни колоний. И Франклин принимает решение охватить своей издательской деятельностью немецких иммигрантов в Пенсильвании. Спустя три года после покупки газеты у Кеймера Франклин намечает издание газеты для немецких иммигрантов. В последующие годы он опубликовал на немецком языке ряд памфлетов.
Как и во всем, за что брался Франклин, он был новатором и в издательском деле. Церковь была в те времена мощной и влиятельной силой; на общественную и политическую жизнь колоний накладывало сильный отпечаток то, что значительная часть иммигрантов покинула свою родину по религиозным мотивам. Во всяком случае, процент работ религиозного содержания, издававшихся в Америке, был значительным.
Франклин довольно решительно выступил против в той традиции. Из коммерческих соображений он не отказывался от печатания работ религиозного содержания. Так было, в частности, с историей секты квакеров, но он свел до минимума публикацию работ по религиозной тематике.
Для Франклина типография, издательское дело были не только бизнесом, средством существования. Он был человеком науки и использовал свою профессию в интересах развития и популяризации науки в Америке. В 1741 году в типографии Франклина был напечатан ранний американский медицинский трактат. Два первых в Америке памфлета против рабства также были напечатаны в его типографии. Франклин уже в первые годы своей издательской деятельности пошел на риск публикации двух небольших томов американской поэзии. Это действительно был определенный риск, так как колонии были страной не поэтов, а деловых людей, и нельзя было рассчитывать на хороший спрос таких изданий. Франклин перепечатал стихи и ряда европейских поэтов. В 1744 году Франклин опубликовал произведение Ричардсона «Памела» – первый роман, напечатанный в Америке. Еще в 1735 году Франклин издал первый в Америке перевод с латинского языка.
Самым большим успехом в издательской деятельности Франклина была публикация «Альманаха „Бедного Ричарда“. Это издание было начато в 1732 году и продолжалось двадцать пять лет. Франклин писал о нем; „Я старался сделать его одновременно занимательным и полезным“.
В «Альманахе» было все: календарь на предстоящий год, рассказы о знаменательных событиях, советы по хозяйству, медицинские рекомендации, география в самой популярной и занимательной форме, многочисленные пословицы и поговорки. Франклин писал, что эти пословицы и поговорки содержали мудрость многих поколений и народов. Ученые пришли к выводу, что авторство Франклина распространялось не больше чем на десять процентов этих пословиц и поговорок. Но его заслуга заключалась в том, что из фольклора многих стран и народов он сумел отобрать самое важное, интересное, привлекающее внимание самого широкого круга читателей.
Демократическая направленность этого издания подчеркивалась в самом названии – все повествование, все советы шли от имени «Бедного Ричарда», – простого человека из народа, не очень образованного, но умного и лукавого, умудренного большим жизненным опытом. Возникновение в Америке юмористической литературы было связано с авторской и издательской деятельностью Бенджамина Франклина. Все содержание «Альманаха», как солнечным светом, пронизано шуткой, юмором, оптимизмом, что также являлось важной причиной огромного успеха этого издания. «Альманах» расходился невиданными по тем временам тиражами, достигавшими 10 тысяч экземпляров в год, и приносил большой доход.
Франклин всегда стремился к тому, чтобы все, чем он занимался, давало практическую отдачу, приносило пользу. Таков был критерий его подхода к науке, общественной и государственной деятельности, к издательской и авторской работе. Он глубоко верил в то, что просветительская деятельность может сыграть важную роль в улучшении нравов, в решении проблем, важных для широких народных масс. Большую популярность «Альманаха» Франклин использовал, как он писал, «для наставления простого народа, который едва ли покупал какие-либо другие книги».
Через «Альманах» он популяризировал те добродетели, которые, по его мнению, могли решить все основные проблемы трудового человека: трудолюбие, бережливость как средство достижения благосостояния, трезвенность, честность и т. п. У Франклина выработался классовый, если так можно сказать, подход к вопросу о практическом применении этих добродетелей в жизни. Устами «Бедного Ричарда» он, например, заявлял, что человеку, испытывающему нужду, труднее поступать всегда честно: «Пустому мешку нелегко стоять прямо».
Стремление выбиться в люди, прочно стать на ноги, завести собственное дело – вот какие идеалы владели умами основной массы колонистов в те, да и в значительно более поздние времена. Жизненный путь Франклина был, с этой точки зрения, самым лучшим эталоном: от бедности, граничащей с нищетой, благодаря своему трудолюбию, бережливости и другим положительным личным качествам – к материальному благополучию, славе, почету и бессмертию. Правда, было одно существенное обстоятельство – Франклин был человеком редкостных дарований и целеустремленности. Такие личности во все времена и, как правило, при всех обстоятельствах добиваются того, что не дано простым смертным.
Во всяком случае, добившись столь многого в жизни, Франклин имел полное моральное право на поучение, на то, чтобы, основываясь на своем личной опыте, помочь другим в решении житейских проблем.
В 1757 году Франклин собрал и свел воедино все пословицы и поговорки, разбросанные в многочисленных изданиях «Альманаха». Это была квинтэссенция жизненной мудрости, евангелие делового человека, в юмористической форме изложенные советы, как добиться в жизни материального благополучия, счастья.
Все газеты Американского континента подхватили это издание. Сборник получил исключительно широкое распространение в Англии, его перепечатывали на больших листах и вывешивали в домах на видном месте для всеобщего обозрения. Два перевода были сделаны во Франции. Через двадцать пять лет это издание под названием «Учение добродушного Рихарда» вышло в России и неоднократно потом переиздавалось.
Пословицы и поговорки, собранные в этом сборнике, наглядно отражали взгляды автора, ту мораль, которую он хотел привить своим читателям. «Праздность подобна ржавчине, она изнуряет больше, чем труд. Ключ, находящийся в употреблении, всегда отполирован до блеска», «Лень движется так медленно, что бедность догоняет ее», «Кто хочет приобрести здоровье, богатство и благоразумие, должен ложиться рано и вставать с зарей», «Деятельность порождает благосостояние. Господь не отказывает тем, кто трудится», «Не оставляйте до завтрашнего дня то, что можно сделать сегодня», «Кошка в рукавицах мышей не ловит», «Вода, падая по капле, пробивает камень», «У работающей пряхи всегда есть рубашка», «Три переезда равны одному пожару», «Не смотреть за работником – равносильно тому, чтобы отдать в его распоряжение свой кошелек», «В делах мирских не вера спасает, а неверие», «Не спеши покупать дешевые вещи. Глупо тратить деньги на покупку раскаяния», «Умные учатся на ошибках других, а дураки не становятся умнее от своих собственных», «Земледелец на ногах – выше дворянина на коленях», «Большому кораблю – большое плавание. Маленькая лодка должна держаться берега», «Рассудок наказывает того, кто его не слушается».
Как свидетельствуют приведенные выдержки из высказываний «Бедного Ричарда», Франклин высмеивал бездельников, тунеядцев, болтунов. В этих афоризмах четко прослеживалась и мораль буржуазного общества, подчеркивались преимущества третьего сословия над дворянством, над привилегированной знатью.
Франклин никогда не боялся работы, не стремился переложить на плечи ближнего работу потяжелее. Когда они с Мередитом открыли собственную типографию, то Франклин взял на себя самую трудоемкую и ответственную часть работы – набор текста. Он набирал по листу в день, что было очень значительной нагрузкой. Причем не уходил из типографии, пока не выполнял установленной для себя нормы.
Такое трудолюбие было быстро замечено окружающими и в немалой степени способствовало укреплению авторитета молодого типографа в деловом мире Филадельфии. Вскоре после того, как Франклин стал единоличным хозяином типографии, он открыл небольшую лавочку писчебумажных принадлежностей и приступил к торговле всевозможными бланками, бумагой, пергаментом, книгами для торговых записей. «Чтобы показать, что я не брезгаю своим делом, – писал он в автобиографии, – я иногда привозил домой бумагу, купленную мной в магазине, на тачке. Я слыл трудолюбивым и преуспевающим молодым человеком, аккуратно платящим по счетам. Купцы, ввозившие канцелярские принадлежности, просили у меня заказов; другие предлагали снабжать меня книгами, и дела мои шли прекрасно».
Деятельность Франклина-типографа являлась наглядным примером тех нравов, которые господствовали в деловом мире Америки. В начале своей автобиографии он с большой теплотой вспоминал, как сердечно, радушно приняли его в первые дни пребывания в Филадельфии типографы – отец и сын Бредфорды. Но когда Кеймер, наконец, разорился и уехал на Барбадос, где и умер через несколько лет, в Филадельфии осталось только два типографа – Бредфорд и Франклин. Тогда и началась между ними борьба не на жизнь, а на смерть. Бредфорд заведовал в городе почтовой конторой, его типографию лучше знали, и поэтому издаваемая им газета получала значительно больше объявлений, чем газета Франклина, а объявления были очень важным источником дохода. Как заведующий почтой Бредфорд запретил почтальонам развозить подписчикам газету Франклина, и последнему пришлось подкупить почтальонов, чтобы они делали это тайно. «Я находил его поведение, – писал Франклин, – настолько низким, что впоследствии, оказавшись в его положении, старался ему не подражать».
С 1743 года в типографии работал новый подмастерье, шотландец Дэвид Холл. Спустя пять лет Франклин пригласил его в компаньоны. Холл занимался всеми делами типографии и аккуратно выплачивал своему компаньону причитающуюся ему долю прибыли. Это сотрудничество продолжалось восемнадцать лет, пока Холл не выкупил типографию и не стал ее единоличным хозяином.
Еще в 1739 году Франклин впервые послал одного из своих преуспевающих подмастерьев на самостоятельную работу. В тот год в городе Чарлстоне понадобился печатник. Франклин снабдил своего подмастерья печатным станком, шрифтами и отправил в далекую Южную Каролину. По заключенному соглашению бывший подмастерье выплачивал ему треть получаемой прибыли при условии, что Франклин погашал треть его расходов. Подобные соглашения Франклин вскоре заключил еще с несколькими своими наиболее квалифицированными подмастерьями. Таким образом, в Нью-Йорке, в Вест-Индии и в нескольких других местах появились своеобразные дочерние предприятия Франклина. И отовсюду он получал треть прибыли. Это уже был бизнес с американским размахом. Франклин утвердился в числе солидных предпринимателей Филадельфии.
Приступив к изданию «Пенсильванской газеты», Франклин широко использовал положительный опыт, приобретенный его братом и ни при издании газеты в Бостоне. Вокруг газеты Франклина в Бостоне быстро сложился круг авторов, благодаря которому удалось сделать газету не только интересной, но и полезной для широких кругов читателей. По этому проторенному пути Франклин пошел и в Филадельфии. Как только стала издаваться «Пенсильванская газета», он обратился к читателям с предложением принять самое активное участие в ее работе. И это не были пустые слова, Франклин всегда с большой готовностью публиковал в своей газете самые различные корреспонденции, в том числе а многочисленные материалы, поступающие из отдаленных районов.
Между компаньонами сохранились отличные дружеские отношения. На следующий год Мередит прислал Франклину два подробных письма, в которых с большим знанием дела рассказал о Северной Каролине, о ее климате, почве, животноводстве. По характеристике Франклина, это было очень обстоятельное и квалифицированное описание Каролины. Франклин напечатал оба письма в газете, и они вызвали интерес у читателей.
1730 год внес еще одно важное изменение в жизнь нашего героя. Франклин женился.
Он считал одной из серьезнейших ошибок своей жизни то, что, уехав в Лондон, он, увлеченный делами да и несерьезными юношескими встречами с представительницами прекрасного пола, забыл о своей невесте, оставленной в Америке, и был удручен, когда узнал, что Дебора Рид вышла замуж. Он искренне сочувствовал ей, когда стало известно, что брак этот был неудачен. Франклин чувствовал, что была и его доля вины в неудавшейся личной жизни Деборы, и это угнетало его. Он писал: «Я продолжал поддерживать дружеские отношения с семейством Ридов… Все они были ко мне расположены еще со времени, моего первого пребывания в их доме. Меня часто приглашали и просили моего совета в делах, в чем я иногда был им полезен. Печальное положение бедной мисс Рид возбудило во мне жалость. Она была обычно в подавленном настроении и избегала общества. Ее редко видели веселой. Я считал свое легкомыслие и непостоянство во время пребывания в Лондоне главной причиной ее несчастья…»
Франклин был завидный жених: трудолюбивый, непьющий, преуспевающий в делах, пользующийся авторитетом у влиятельных граждан города, человек, к которому не считали зазорным обратиться за советом и пожилые люди. Соседские девушки с интересом посматривали на симпатичного, ладно сложенного, остроумного и общительного парня. За хорошим женихом пристально наблюдали и пытались завлечь его в сети, расставленные умело и с большим знанием дела. И как это принято в среде состоятельных мелких буржуа, брак пытались сделать как можно выгодней, дать за невестой поменьше приданого. Такие попытки имели место. И Франклин писал, что стремление избавиться от домогательств непрошеных сватов явилось одной из побудительных причин, заставивших его поторопится с решением вопроса о женитьбе.
Женился Франклин гражданским браком 1 сентября 1730 года. О своей жене он писал: «Она оказалась хорошим и верным другом… Для меня было большой удачей, что моя жена была такой же трудолюбивой и бережливой, как и я сам. Она охотно помогала мне в моем деле, складывая и сшивая брошюры, присматривая за магазином, скупая старые льняные тряпки для изготовления бумаги и т. п. Мы не держали праздных слуг, наш стол был очень простым, наша обстановка – самой дешевой. Например, в течение долгого времени мой завтрак состоял из хлеба и молока (не чая), и я ел его оловянной ложкой из глиняной двухпенсовой миски».
Представление о Франклине, как о праведнике, все интересы которого замыкались на чтении книг, научных дискуссиях и общественной благотворительной деятельности, ни в коей мере не соответствует действительности. Личная жизнь выдающегося человека нередко обрастает подробностями, достоверность которых часто бывает очень сомнительна. И в таких случаях самое надежное, если данная личность отличается честностью и объективностью, присущими Франклину, руководствоваться автобиографическими материалами. О своей молодости Франклин высказывался довольно критически: «Неукротимые страсти юношеского возраста часто толкали меня на связи с женщинами легкого поведения, которые встречались на моем пути, что влекло за собой известные расходы и большие неудобства, а также постоянную угрозу моему здоровью, особенно меня страшившую, хотя, к моему величайшему счастью, я избежал этой опасности».
Карл Дорен, описывая холостой период жизни своего героя в Филадельфии после возвращения Франклина из Англии, писал: «Снова, как и в Лондоне, главный порыв, который он не мог сдержать или не регулировал, был сексуальный». Встречи с женщинами отнюдь не праведных моральных убеждений были случайны и непрочны. «Франклин в этих случаях не был галантен, и похоже, что он не влюблялся. Он шел на эти короткие встречи с женщинами жаждущий и тщательно скрывал их».
В 1730 или в начале 1731 года у Франклина появился незаконнорожденный сын Уильям. В апреле 1750 года, девятнадцати лет от роду, он переехал в дом отца. Многочисленные охотники до скандалов, несмотря на свои отчаянные усилия, так и не смогли выяснить, кто была мать этого ребенка. Политические противники Франклина заявляли в 1764 году, что матерью была недавно скончавшаяся женщина по имени Бербэра, работавшая за десять фунтов в год экономкой в доме Франклина. По их утверждениям, эта женщина была похоронена тайно, в неизвестном месте.
Выдвигалась и версия о том, что матерью Уильяма была Дебора Рид. Дорен писал, что в августе 1730 года, когда Франклин принял решение жениться на Деборе, он мог знать, что Бербэра или какая-то другая женщина ждала от него ребенка. С учетом этого надо было соответствующим образом решать вопрос о женитьбе на Деборе, чтобы не вызвать ее законного гнева, когда она позднее узнает обо всем. Если же, выдвигал Карл Дорен другой вариант, матерью ребенка была Дебора, то положение ее было еще более сложным. Официального извещения о смерти гончара Роджерса, мужа Деборы, не было. В этих условиях Дебора, родив ребенка от другого мужчины, могла быть обвинена в двоебрачии. Тогда был неминуем грандиозный скандал. Лучшим выходом из положения было объявить, что отцом ребенка являлся Франклин, а матерью – неизвестная женщина. «Мужественный философ мог взять на себя всю вину. И он взял ее. Сын Франклина, рожденный неизвестной матерью, жил в новом доме под именем Уильяма Франклина, возможно незаконнорожденный, но признанный и нежно любимый. Дебора могла иметь причину быть благодарной своему мужу, а могла и просто простить. Сейчас это невозможно установить…»
Версия о том, что Дебора – мать Уильяма, довольно сомнительна. Есть сведения о том, что после переселения Уильяма в дом Франклина, отношения незаконнорожденного сына с Деборой были настолько напряженными, что во время одного из конфликтов она даже заявила, что он «величайший на земле злодей». Свидетель этой сцены утверждал, что сказано это было с такой «бранью, в таких отвратительных выражениях, которых я никогда ранее не слышал от воспитанной женщины». Франклин вынужден был пойти на то, чтобы сын, после того как он подрос, переехал жить в другое место. Постепенно отношения между Деборой и Уильямом улучшились, и она стала даже навещать его. Франклин писал в связи с этим своей супруге: «Я очень рад, что ты иногда посещаешь Берлингтон. Гармония в нашей семье и между нашими детьми доставляет мне большое удовлетворение». Уильям также писал отцу, что он с женой «посетил свою мать», и свои письма Деборе он подписывал: «Ваш всегда покорный сын». Во время похорон Деборы Уильям был «главным плакальщиком», и то, что это не было простой данью этикету, свидетельствует письмо Уильяма отцу, в котором он нежно писал о «моей бедной старой матери».
Но вернемся к 1730 году, когда «юная вдова, если она была ею, переехала в дом возле рынка как жена Франклина». Вместе с супружеской парой жила теща, и никто из них и из их друзей не мог сказать, что молодая чета вела себя в чем-либо не так, как нужно. Семья была дружная и спокойная. «Дебора, – писал биограф Франклина, – была крепкой, статной, яркой женщиной, не очень образованной и иногда резкой. Она проявляла мало интереса к занятиям мужа и к его размышлениям, но она была предана ему, бережлива и благоразумна».
Вероятно, последние из перечисленных качеств особенно помогли Франклину в тот сложный период самоутверждения в суровом и безжалостном деловом мире.
С самого начала новая типография, как и положено в мире бизнеса, столкнулась с ожесточенной конкурентной борьбой, в ходе которой не всегда выдерживала испытания даже крепкая дружба, которой были связаны члены Хунты.
Франклин имел неосторожность рассказать Джорджу Уэббу, коллеге по работе в типографии Кеймера и члену Хунты, о намерении начать издание в Филадельфии газеты.
Франклин не преминул предупредить Уэбба, что тот должен держать в секрете все услышанное от него. Однако от Франклина Уэбб направился к Кеймеру и передал ему весь разговор. Стремясь опередить Франклина, Кеймер объявил об организации газеты и предложил Уэббу работать в ней. Так Франклин еще раз убедился, что в деловых вопросах гласность не лучшее средство для успешного ведения дел.
Франклин был еще молодым предпринимателем и не усвоил той истины, которую позднее в своем знаменитом «Альманахе. „Бедного Ричарда“ сформулирует очень четко: „Трое могут сохранить секрет, если двое помрут“.
Дела Кеймера шли неважно. Он не имел опыта редактирования и издания газеты, не было у него и способностей, необходимых для успешного ведения столь трудного дела. Стремясь рассчитаться с Кеймером, Франклин заключил союз с Бредфордом и опубликовал в его газете серию юмористических рассказов, в которых высмеивал начинание Кеймера. Рассказы эти пользовались большим успехом у читателей, и газета Кеймера влачила жалкое существование. В конце концов Кеймер вынужден был сдаться на милость победителя. Он предложил Франклину купить газету за ничтожную цену. «Я был к этому времени уже в состоянии издавать собственную газету, – писал Франклин, – и немедленно принял его предложение. Через несколько лет эта газета стала приносить большой доход». 27 сентября 1729 года все права на газету перешли к Франклину и Мередиту, который был еще его компаньоном. Так была одержана первая важная победа на фронте конкурентной борьбы с издателями.
Если Франклин в шестнадцать лет издавал газету, которая вызывала, большой интерес у читателей, то на этот раз его газета быстро завоевала популярность среди самых широких кругов жителей Пенсильвании. Стремительно росло число подписчиков, и, что важно было для успешной конкурентной борьбы, – среди них были именитые люди города.
В первую очередь Франклин изменил название газеты. Издание Кеймера называлось «Всеобщий наставник во всех искусствах и науках, или Пенсильванская газета» и выходило раз в неделю объемом в лист. Франклин и Мередит переименовали ее в «Пенсильванскую газету», которая выпускалась объемом в пол-листа не один, а два раза в неделю, что было новшеством для Америки. Когда практика подсказала, что такое издание не оправдывает себя, Франклин вновь превратил свое издание в еженедельник. Очень скоро Франклин нанес и Бредфорду удар сокрушительной силы. Члены палаты провинции Пенсильвания обратили внимание на высокое качество печати в типографии Франклина и поручили ему печатать законы, избирательные бюллетени и все другие материалы палаты. Это было выгодно материально, а кроме того, означало официальное признание газеты.
В 1732 году Франклин получил исключительно выгодный заказ на печатание бумажных денег для провинции Делавэр. Заказ был блестяще выполнен, что упрочило материальное положение фирмы и, кроме того, обеспечило Франклину выполнение заказов правительства провинции на протяжении всего периода его работы в качестве типографа, Франклин выполнял заказы и правительства провинции Нью-Джерси.
Он не был обычным типографом, занимавшимся печатанием работ исключительно из коммерческих соображений. Первой книгой, которую напечатала молодая фирма в 1729 году, были «Псалмы Давида» Уоттса. Это был автор, от работ которого Франклин был в восторге и чтил его всю жизнь. Отрывки из лирических стихотворений Уоттса Франклин декламировал за несколько часов до смерти. Молодой хозяин типографии не питал никаких иллюзий на тот счет, что напечатанная книга вызовет интерес у лавочников, купцов и ремесленников Филадельфии, будет быстро раскуплена и принесет ему прибыль. Он понимал, что серьезные книги не могут быстро расходиться, но это не означало, по его мнению, что их не надо было печатать.
Разумеется, Франклин ни в коей мере не был филантропом в типографском бизнесе. Как всякий деловой человек, он прекрасно понимал, что неумолимые законы конкурентной борьбы требуют, чтобы издания были прибыльными. И со всей присущей ему энергией и умением типографа экстра-класса он всегда стремился к рентабельности в своем деле и немало преуспел в этом.
Как писал биограф Франклина Пауль Форд, созданная Франклином газета была «поразительно прибыльным по тем временам изданием». Вторым партнером Франклина по ее изданию был Давид Холл. Когда Франклин отошел от бизнеса, с тем чтобы всецело заняться научными исследованиями, Дэвид Холл выкупил его долю и стал единственным владельцем газеты. С 1748 по 1766 год газета дала 12 тысяч фунтов прибыли в пенсильванской валюте от подписки и 4 тысячи фунтов от объявлений. Франклин заложил столь прочный фундамент этого издания, что газета процветала многие годы и издавалась до 1821 года, дольше, чем любая другая газета Америки.
Франклин стремился сделать свою газету интересной и полезной для самых широких слоев населения. И он не мог не учитывать в своей издательской деятельности, что уже в то время Америка была районом массовой иммиграции. В Пенсильвании, в частности, проживало много немцев, совершенно не владевших английским языком. Тенденция к росту иммиграции, в частности немецкой, прослеживалась с каждым годом все более четко. Следствием этого было усиление роли иммигрантов в экономической, общественной, политической и других сферах жизни колоний. И Франклин принимает решение охватить своей издательской деятельностью немецких иммигрантов в Пенсильвании. Спустя три года после покупки газеты у Кеймера Франклин намечает издание газеты для немецких иммигрантов. В последующие годы он опубликовал на немецком языке ряд памфлетов.
Как и во всем, за что брался Франклин, он был новатором и в издательском деле. Церковь была в те времена мощной и влиятельной силой; на общественную и политическую жизнь колоний накладывало сильный отпечаток то, что значительная часть иммигрантов покинула свою родину по религиозным мотивам. Во всяком случае, процент работ религиозного содержания, издававшихся в Америке, был значительным.
Франклин довольно решительно выступил против в той традиции. Из коммерческих соображений он не отказывался от печатания работ религиозного содержания. Так было, в частности, с историей секты квакеров, но он свел до минимума публикацию работ по религиозной тематике.
Для Франклина типография, издательское дело были не только бизнесом, средством существования. Он был человеком науки и использовал свою профессию в интересах развития и популяризации науки в Америке. В 1741 году в типографии Франклина был напечатан ранний американский медицинский трактат. Два первых в Америке памфлета против рабства также были напечатаны в его типографии. Франклин уже в первые годы своей издательской деятельности пошел на риск публикации двух небольших томов американской поэзии. Это действительно был определенный риск, так как колонии были страной не поэтов, а деловых людей, и нельзя было рассчитывать на хороший спрос таких изданий. Франклин перепечатал стихи и ряда европейских поэтов. В 1744 году Франклин опубликовал произведение Ричардсона «Памела» – первый роман, напечатанный в Америке. Еще в 1735 году Франклин издал первый в Америке перевод с латинского языка.
Самым большим успехом в издательской деятельности Франклина была публикация «Альманаха „Бедного Ричарда“. Это издание было начато в 1732 году и продолжалось двадцать пять лет. Франклин писал о нем; „Я старался сделать его одновременно занимательным и полезным“.
В «Альманахе» было все: календарь на предстоящий год, рассказы о знаменательных событиях, советы по хозяйству, медицинские рекомендации, география в самой популярной и занимательной форме, многочисленные пословицы и поговорки. Франклин писал, что эти пословицы и поговорки содержали мудрость многих поколений и народов. Ученые пришли к выводу, что авторство Франклина распространялось не больше чем на десять процентов этих пословиц и поговорок. Но его заслуга заключалась в том, что из фольклора многих стран и народов он сумел отобрать самое важное, интересное, привлекающее внимание самого широкого круга читателей.
Демократическая направленность этого издания подчеркивалась в самом названии – все повествование, все советы шли от имени «Бедного Ричарда», – простого человека из народа, не очень образованного, но умного и лукавого, умудренного большим жизненным опытом. Возникновение в Америке юмористической литературы было связано с авторской и издательской деятельностью Бенджамина Франклина. Все содержание «Альманаха», как солнечным светом, пронизано шуткой, юмором, оптимизмом, что также являлось важной причиной огромного успеха этого издания. «Альманах» расходился невиданными по тем временам тиражами, достигавшими 10 тысяч экземпляров в год, и приносил большой доход.
Франклин всегда стремился к тому, чтобы все, чем он занимался, давало практическую отдачу, приносило пользу. Таков был критерий его подхода к науке, общественной и государственной деятельности, к издательской и авторской работе. Он глубоко верил в то, что просветительская деятельность может сыграть важную роль в улучшении нравов, в решении проблем, важных для широких народных масс. Большую популярность «Альманаха» Франклин использовал, как он писал, «для наставления простого народа, который едва ли покупал какие-либо другие книги».
Через «Альманах» он популяризировал те добродетели, которые, по его мнению, могли решить все основные проблемы трудового человека: трудолюбие, бережливость как средство достижения благосостояния, трезвенность, честность и т. п. У Франклина выработался классовый, если так можно сказать, подход к вопросу о практическом применении этих добродетелей в жизни. Устами «Бедного Ричарда» он, например, заявлял, что человеку, испытывающему нужду, труднее поступать всегда честно: «Пустому мешку нелегко стоять прямо».
Стремление выбиться в люди, прочно стать на ноги, завести собственное дело – вот какие идеалы владели умами основной массы колонистов в те, да и в значительно более поздние времена. Жизненный путь Франклина был, с этой точки зрения, самым лучшим эталоном: от бедности, граничащей с нищетой, благодаря своему трудолюбию, бережливости и другим положительным личным качествам – к материальному благополучию, славе, почету и бессмертию. Правда, было одно существенное обстоятельство – Франклин был человеком редкостных дарований и целеустремленности. Такие личности во все времена и, как правило, при всех обстоятельствах добиваются того, что не дано простым смертным.
Во всяком случае, добившись столь многого в жизни, Франклин имел полное моральное право на поучение, на то, чтобы, основываясь на своем личной опыте, помочь другим в решении житейских проблем.
В 1757 году Франклин собрал и свел воедино все пословицы и поговорки, разбросанные в многочисленных изданиях «Альманаха». Это была квинтэссенция жизненной мудрости, евангелие делового человека, в юмористической форме изложенные советы, как добиться в жизни материального благополучия, счастья.
Все газеты Американского континента подхватили это издание. Сборник получил исключительно широкое распространение в Англии, его перепечатывали на больших листах и вывешивали в домах на видном месте для всеобщего обозрения. Два перевода были сделаны во Франции. Через двадцать пять лет это издание под названием «Учение добродушного Рихарда» вышло в России и неоднократно потом переиздавалось.
Пословицы и поговорки, собранные в этом сборнике, наглядно отражали взгляды автора, ту мораль, которую он хотел привить своим читателям. «Праздность подобна ржавчине, она изнуряет больше, чем труд. Ключ, находящийся в употреблении, всегда отполирован до блеска», «Лень движется так медленно, что бедность догоняет ее», «Кто хочет приобрести здоровье, богатство и благоразумие, должен ложиться рано и вставать с зарей», «Деятельность порождает благосостояние. Господь не отказывает тем, кто трудится», «Не оставляйте до завтрашнего дня то, что можно сделать сегодня», «Кошка в рукавицах мышей не ловит», «Вода, падая по капле, пробивает камень», «У работающей пряхи всегда есть рубашка», «Три переезда равны одному пожару», «Не смотреть за работником – равносильно тому, чтобы отдать в его распоряжение свой кошелек», «В делах мирских не вера спасает, а неверие», «Не спеши покупать дешевые вещи. Глупо тратить деньги на покупку раскаяния», «Умные учатся на ошибках других, а дураки не становятся умнее от своих собственных», «Земледелец на ногах – выше дворянина на коленях», «Большому кораблю – большое плавание. Маленькая лодка должна держаться берега», «Рассудок наказывает того, кто его не слушается».
Как свидетельствуют приведенные выдержки из высказываний «Бедного Ричарда», Франклин высмеивал бездельников, тунеядцев, болтунов. В этих афоризмах четко прослеживалась и мораль буржуазного общества, подчеркивались преимущества третьего сословия над дворянством, над привилегированной знатью.
Франклин никогда не боялся работы, не стремился переложить на плечи ближнего работу потяжелее. Когда они с Мередитом открыли собственную типографию, то Франклин взял на себя самую трудоемкую и ответственную часть работы – набор текста. Он набирал по листу в день, что было очень значительной нагрузкой. Причем не уходил из типографии, пока не выполнял установленной для себя нормы.
Такое трудолюбие было быстро замечено окружающими и в немалой степени способствовало укреплению авторитета молодого типографа в деловом мире Филадельфии. Вскоре после того, как Франклин стал единоличным хозяином типографии, он открыл небольшую лавочку писчебумажных принадлежностей и приступил к торговле всевозможными бланками, бумагой, пергаментом, книгами для торговых записей. «Чтобы показать, что я не брезгаю своим делом, – писал он в автобиографии, – я иногда привозил домой бумагу, купленную мной в магазине, на тачке. Я слыл трудолюбивым и преуспевающим молодым человеком, аккуратно платящим по счетам. Купцы, ввозившие канцелярские принадлежности, просили у меня заказов; другие предлагали снабжать меня книгами, и дела мои шли прекрасно».
Деятельность Франклина-типографа являлась наглядным примером тех нравов, которые господствовали в деловом мире Америки. В начале своей автобиографии он с большой теплотой вспоминал, как сердечно, радушно приняли его в первые дни пребывания в Филадельфии типографы – отец и сын Бредфорды. Но когда Кеймер, наконец, разорился и уехал на Барбадос, где и умер через несколько лет, в Филадельфии осталось только два типографа – Бредфорд и Франклин. Тогда и началась между ними борьба не на жизнь, а на смерть. Бредфорд заведовал в городе почтовой конторой, его типографию лучше знали, и поэтому издаваемая им газета получала значительно больше объявлений, чем газета Франклина, а объявления были очень важным источником дохода. Как заведующий почтой Бредфорд запретил почтальонам развозить подписчикам газету Франклина, и последнему пришлось подкупить почтальонов, чтобы они делали это тайно. «Я находил его поведение, – писал Франклин, – настолько низким, что впоследствии, оказавшись в его положении, старался ему не подражать».
С 1743 года в типографии работал новый подмастерье, шотландец Дэвид Холл. Спустя пять лет Франклин пригласил его в компаньоны. Холл занимался всеми делами типографии и аккуратно выплачивал своему компаньону причитающуюся ему долю прибыли. Это сотрудничество продолжалось восемнадцать лет, пока Холл не выкупил типографию и не стал ее единоличным хозяином.
Еще в 1739 году Франклин впервые послал одного из своих преуспевающих подмастерьев на самостоятельную работу. В тот год в городе Чарлстоне понадобился печатник. Франклин снабдил своего подмастерья печатным станком, шрифтами и отправил в далекую Южную Каролину. По заключенному соглашению бывший подмастерье выплачивал ему треть получаемой прибыли при условии, что Франклин погашал треть его расходов. Подобные соглашения Франклин вскоре заключил еще с несколькими своими наиболее квалифицированными подмастерьями. Таким образом, в Нью-Йорке, в Вест-Индии и в нескольких других местах появились своеобразные дочерние предприятия Франклина. И отовсюду он получал треть прибыли. Это уже был бизнес с американским размахом. Франклин утвердился в числе солидных предпринимателей Филадельфии.
Приступив к изданию «Пенсильванской газеты», Франклин широко использовал положительный опыт, приобретенный его братом и ни при издании газеты в Бостоне. Вокруг газеты Франклина в Бостоне быстро сложился круг авторов, благодаря которому удалось сделать газету не только интересной, но и полезной для широких кругов читателей. По этому проторенному пути Франклин пошел и в Филадельфии. Как только стала издаваться «Пенсильванская газета», он обратился к читателям с предложением принять самое активное участие в ее работе. И это не были пустые слова, Франклин всегда с большой готовностью публиковал в своей газете самые различные корреспонденции, в том числе а многочисленные материалы, поступающие из отдаленных районов.