Иванович Юрий. Демоны обмана

Юрий Иванович
Отец императоров. Книга 5. Демоны обмана

   Можете себе сами представить, сколько у великого Загребного оказалось отложенных дел. Дабы не отвлекаться и не разглашать семейные тайны, обозначу только некоторые из них: «всевидящее око», тумблоны, поиск малого материка Асмадеи, найденные демонами-археологами разобранные статуи и прочее, прочее, прочее…

Пролог

   Не только сестра Виктора, с не менее похожим именем победительницы Виктория, но и старшие братья Алексей и Федор получили от владыки рыцарского престола и новоявленного императора почти одинаковые письма. Если опустить первые строчки личных приветствий и обращений по имени, то основная суть идентичных писем сводилась к следующему.

   …Все-таки отец получил ужасные раны, и его невероятная живучесть поразила всех наших прославленных врачей. По их мнению, смерть чудом в тот момент где-то просто загуляла и банально не успела забрать нашего дорогого человека в пятый эфирный слой. Дальше начались чудеса, сработала его невероятная регенерация, и он сумел отогнать от себя кончину, кажущуюся неминуемой. При жизни ему помогла удержаться и Люсия, которая буквально излила на него всю свою силу и энергию. Хорошо, что он не видел, какой бледной тенью стала демонесса всего лишь за два первых, наиболее критических дня. Только от одного вида на недавнюю красавицу сжималось сердце и перехватывало от жалости дыхание.
   Ну и остальные доктора помогли значительно, но только на пятый день мы все вздохнули с облегчением: самый опасный кризис миновал. Тем не менее до сих пор, уже на десятый день после покушения, папа выздоравливает с большим трудом. При всех оказанных мерах лечения и невероятном самопожертвовании Люссии он до сих пор не может встать на ноги самостоятельно и в таком состоянии пробудет еще как минимум неделю. Сами понимаете, что для шабена его уровня такое медленное восстановление – крайне негативный фактор. У нас появились вполне обоснованные опасения, что помимо физических ран отец получил еще и страшные пробои в его магических силах. Это заметно и по его порванной во многих местах ауре, которая не спешит восстанавливаться до прежнего уровня. Поэтому лечение сейчас проводится с акцентом на применение древних артефактов.
   Первым делом трияса Люссия заставила держать рубин, трофейный камень из короны демона Асмы, так, чтобы тот соприкасался с телом раненого постоянно. По словам демонессы, только так можно пробудить силы трофея, а уже потом, после долгого ношения на себе рубин позволяет удваивать магические умения, сразу вдвое прыгая выше по уровням шабена. Если это правда, то я не представляю, какой силой станет обладать отец после благополучного выздоровления. Жаль, что неизвестно, когда обусловленный скачок наступит, вдруг придется согревать этот кровавый рубин несколько лет? Ведь точных записей по этой теме покойный Пасибжух так и не оставил.
   Очень сильное благоприятное воздействие на выздоравливающего оказывают и прочие, весьма редкостные, оригинальные вещицы. Их очень много, дошедших до нашего времени из доисторической эпохи данного мира. В том числе не забыли и о тех, которые были присланы нарочными курьерами из твоей (Мармеладка, Федор, Алексей) империи. Так что общими усилиями пусть и с некоторой задержкой, но отца на ноги поставим.
   Можете себе сами представить, сколько в данный момент у великого Загребного оказалось отложенных дел. Дабы не отвлекаться и не разглашать наши семейные тайны, обозначу только некоторые из них: «всевидящее око», тумблоны, поиск малого материка Асмадеи, найденные демонами-археологами разобранные статуи и прочее, прочее, прочее… Особенно отец переживает, что не смог лично прибыть в империю Зари сразу после рождения своего первого внука. Но в любом случае чрезвычайно обрадовался, когда радостная весть о благополучных родах донеслась до нас вчера посредством связи через тумблонов. Скорее всего, он после обретения сил первым делом отправится именно в Грааль, столицу Салламбаюра и всей империи. Ну и мы ему всячески в этом деле поддакиваем, пусть лучше восстанавливается при положительных эмоциях, чем разгребая тот список наиважнейших дел, в которые нельзя посвящать посторонних.
   Кстати, корабль, которому дали имя «Лунный» в честь древней разумной медузы, оказался невероятно стоек к временным передрягам почти столетнего периода и готов в дальнее плавание уже неделю назад. Мы даже понять не можем, что еще там наш барон Лука «доводит, совершенствует и устраняет» прямо на реке у пирсов столицы Жармарини. Только и осталось, что провести морские испытания на самой максимальной скорости да проверить, как ведет себя корабль при большой штормовой волне.
   Многие загадки еще ждут наших исследований, но, скорее всего, решать их придется опять все тому же прославленному Загребному. У меня, несмотря на окончание войны и полную нашу победу, не остается времени даже нормально выспаться. Потому что только в эти дни (брат, сестра) я понял, что это значит управлять государством. Тем более империей. Тем более в самый начальный период ее становления. Понял – и ужаснулся. И если я раньше просто радовался и был горд за тебя, то сейчас с искренним сочувствием поражаюсь, как ты со всеми своими делами справляешься.
   Даже на это вот письмо выкраиваю время у сна или пишу одновременно с поздним ужином…
   Ничего, скоро дождемся полной наладки связи между нами, осталось недолго. Вот уж потом наговорюсь со всеми по отдельности. А может, удастся организовать единовременные переговоры, поговаривают, что некогда богатейшие правители, имеющие множество тумблонов, и такое устраивали. Нам только и останется, что прямо на местах соорудить небольшие усилители с громкоговорителями, чтобы не наговаривать этим чудесным животным в ухо, а потом оттуда же не ловить несущийся ответ.
   Ладно, на этом завершаю свое послание. Крепко обнимаю! Мармеладку еще неоднократно целую, как и ее маленького сынишку! Ну и хочу надеяться, что в любом случае мы когда-нибудь, но обязательно встретимся лично. Вряд ли запреты Сапфирного Сияния нельзя обойти, хотя его невероятная жестокость при отмщении за покушение на нашего отца шокировала и запугала многих. Да и сами понимаете: одно дело – уничтожить заговорщиков и их пособников, а совсем другое – лишить жизни и самых дальних родственников по крови…
   М-да… отвлекся… не удержался от грустного…
   До встречи, наши дорогие Виктория, Федор и Алексей!

   Письма уже оказались отправлены курьерами в разные оконечности гигантского материка, когда к императору Виктору Алпейци явился донельзя довольный его приятель барон Роннальд Страйский и загудел своим басом с самого порога:
   – Ха! Да твой отец еще тот живчик! Только час назад переполошил всех на свете, самостоятельно выйдя из каюты на палубу. Так что можешь смело записывать Загребного в строй!
   Как ни был занят первый рыцарь текущими делами, но тоже не смог сдержаться от улыбки, когда высказывался вслух:
   – Отлично! Есть повод отбросить все заботы и нанести визит на «Лунный»! Заменишь меня временно?.. Или со мной?..
   Не снижая скорости, барон круто развернулся и потопал обратно к выходу с хорошо различимым бормотанием:
   – Я к нему с радостной новостью, а он меня за это наказать хочет: в бумажках утопить! Вот как абсолютная власть портит рыцарей…

Глава первая. Приятное с полезным

   К вечеру того же дня, когда он впервые встал самостоятельно на ноги, Семен вышел на палубу во второй раз. Конечно, хотелось сделать это без лишних свидетелей: и ноги дрожали, и руки тряслись, и огнем пекло в груди при дыхании, да и голова кружилась. Но страшно не хотелось лежать на кровати и с тоской пялиться в раскрытый иллюминатор. Вроде и свежо в каюте, но жутко хотелось под открытое небо, на простор, где есть пространство для дальнего взора. Да и новость долетела, что сын уже на берегу и вскоре поднимется на борт корабля. А Люссия так и не думала отходить от раненого человека ни на шаг.
   Поэтому пришлось выходить при магической поддержке любимой демонессы и при строгом моральном давлении:
   – Не спеши! Мы никуда не опаздываем. Виктор еще только на баркасе рассаживается со своими ближниками.
   В последнее время в словах демонессы все чаще и чаще проскакивали новые русские словечки, употребляемые выходцем с Земли. Вот и обозначение самых доверенных лиц из свиты стало приживаться на русский манер, и до ранения Семену это нравилось. Но он все равно казался недовольным:
   – Я и так ногами не двигаю! Кто-то мои конечности словно у куклы-марионетки передвигает… а так еще больнее. – Тотчас магические захваты почти исчезли, но ворчать мужчина не перестал: – Начал выздоравливать, значит, надо давать нагрузку на мышцы и кости. Иначе стану как старый пень…
   Шумный выдох Люссии напомнил ему, что касаться запретной темы о возрасте не стоит даже в таком состоянии. Хоть шабены могли жить очень долго, сохраняясь молодыми и репродуктивными, но графиня несколько переживала по причине своего старшинства в возрасте на несколько лет. Правда, выглядела она всего лишь на двадцать пять и настолько эффектно, что демоны порой замирали на местах, глядя ей вслед.
   А вслух, присматривая, как любимый переступает через последний порог, демонесса укорила:
   – Не капризничай! Тебя не то что не нагружать, тебе в кровати еще неделю вылеживаться надо!
   Конечно, Семену хотелось бравировать, показать, что ему и в самом деле лучше, но, взглянув на раскинувшиеся просторы, вздохнул полной грудью и чуть не закашлялся от резкой боли в груди. Хорошо, что уже и к самому некоторые силы и умения вернулись, поэтому сразу унял боль, подавил кашель и попытался аккуратно отрегулировать собственное дыхание.
   Но его молчание было подмечено и расценено правильно.
   – Где болит?! Немедленно садись в кресло! Вот так… И не смей вставать, а тем более делать попыток с кем-нибудь обняться!
   По трапу, который наклонно опускали вдоль высокого борта корабля, уже грохотали сапоги и звенели рыцарские шпоры. Молодой император спешил проведать раненого отца. Причем впервые за десять дней встреча произошла не в каюте, а на главной палубе.
   – О! Теперь и сам вижу, что слухи подтверждаются! – радостно вскричал Виктор, приближаясь с явным желанием если не обнять, то хоть пожать отцу руку, но, наткнувшись на умоляющий взгляд триясы Люссии, остановился в метре от кресла и перешел на участливый тон: – Как себя чувствуешь?
   – Бывало и получше, – признался Семен, поднимая руку в общем приветствии и стараясь улыбаться. – Но в данном случае – намного лучше, чем вчера. Так что скоро опять займусь делами. Что там у нас самое важное?..
   Прибывшие с молодым императором ближники остановились чуть поодаль, приветствуя великого Загребного взмахами рыцарских перчаток. Да и понимали, что родственники наверняка захотят пообщаться и обговорить важные дела наедине. Но в то же время Виктор прекрасно понимал, что для отца еще долгое время нужен максимальный покой и как можно меньше физических или магических перегрузок. Поэтому с ходу понял, на что намекает Люссия сложенными вместе ладошками, а потом жестами, обозначающими качание на руках ребенка, и беззаботно рассмеялся.
   – Пап, ну какие у нас могут быть дела? Всех победили, полный мир, хозяйство восстанавливается невиданными темпами. Если и остались какие враги, то после наказания Сапфирным Сиянием заговорщиков они даже в мыслях боятся подумать о чем-либо крамольном. А значит, на первый план выходит срочное посещение тобой любимой дочери. Небось уже и самому не терпится взглянуть на будущего наследника империи Зари?
   Теперь Загребной улыбнулся совсем по-иному: счастливо и озабоченно одновременно.
   – Чего уж там, конечно не терпится. Но ведь и тут у тебя надо завалы разгрести…
   – Да брось ты! Сами легко справимся.
   – …И в первую очередь, – словно его и не перебивали, упрямо гнул свое Семен, – надо немедленно озаботиться походом в долину Тумблонов. В прямой связи мы все кровно заинтересованы. И показывать эту долину никому из посторонних нельзя. Хоть туда и существует дорога только по воздуху, но мало ли что охотники придумают. С них станется и тоннель в камне пробить ради будущей наживы.
   – Тоже верно, – согласился Виктор. – Да только и тебе нельзя, и одного сайшьюна для полета, а потом и транспортировки отловленных тумблонов будет мало.
   – Ничего, я немножко подлечусь, и мне потом Люссия поможет…
   На что демонесса отозвалась с искренним удивлением:
   – Ты ведь так хотел внука и дочь повидать?! – И, заметив, что любимого удалось смутить, быстро внесла предложение: – А давай сайшьюна оставим Виктору? Летающий шмель нам не нужен, а твоего сына он прекрасно слушается почти без всякого браслета повиновения.
   Загребной нахмурился, усиленно размышляя.
   – Даже в этом случае он сам не справится…
   – Зря ты так думаешь. Теплокровных животных он днем легко отыщет в любых зарослях, так же легко усыпит, потом просто над ними зависнет на Айне и сразу соберет в клетку. Так намного проще, чем продираться сквозь заросли оливковой пшеницы.
   – Ну… если зависнет…
   – Именно! Потом возвращается в лагерь и сразу отдает тумблонов в руки дрессировщиков. А мы в то самое время успеем наведаться к Виктории.
   Оба любящих Семена человека прекрасно понимали, что во время путешествия по морю туда и обратно процесс лечения будет интенсивно продолжаться, нагрузок никаких не будет и такая прогулка будет положительной во всех смыслах. Другой вопрос, что младший сын прекрасно знал, чем еще можно подтолкнуть отца к нужному решению:
   – Разве что чудовища демона Асмы нападут на корабль…
   – Ерунда! – резко возразил Загребной. – Вон сколько кораблей плавает, но никого чудовища не трогают. Даже пиратов! Про них мы узнали из записей Пасибжуха да полюбовавшись на громадного Зелеха. Просто не надо уходить далеко на юго-восток в поисках материка Асмадея, и никто нас не тронет.
   – А если самый большой телесный демон планеты уже все знает о тебе? И будет нападать конкретно только на тебя?
   – Пусть только попробует! – Отец клюнул на приманку сына об опасности и теперь принял окончательное решение: – Что Лука говорит о готовности корабля?
   Скрывая довольный тон в голосе, Люссия пожала плечами.
   – Барон только недавно мне передал: можем отправляться хоть завтра.
   – Почему не сегодня?
   – Вечер уже, а свежие фрукты, овощи, зелень и мясо еще надо доставить с берега и все это загрузить.
   – Ах да!.. Ну ладно, тогда, сынок, забирай шмеля сразу, он и так жутко скучает по убитому Зэро. Пусть хоть с тобой развеется. Ну и подумай о подарках от тебя для сестры. Отыщется что-нибудь эдакое?..
   – Конечно, па! К утру давно приготовленные мною сундуки доставят. Лишь бы «Лунный» лишнюю тяжесть выдержал. Шучу! Не надо так возмущаться! И не надо Луке жаловаться на мою неудачную шутку.
   После чего и поговорить осталось лишь о несущественных мелочах. Хотя демонесса сразу подозвала вахтенного и отослала его с распоряжением о намеченном отплытии к барону Луцию Каменному. Тот, кстати, и не убыл до сих пор в свою вотчину в империи Алексея Справедливого по причине ожидаемого испытания корабля в большом море. А узнав о намеченном часе выхода в дальнее плавание, развил бешеную деятельность по подготовке, загрузке и полировке вверенного ему крейсера. Уже две недели, как подбираемая и муштруемая команда теперь в авральном режиме суетилась всю ночь.
   Большинство рыцарей из сопровождения молодого императора покинули корабль на баркасе, а вот парочку ближайших друзей Виктор, получивший из ручек демонессы браслет повиновения, прокатил над речной гладью на сайшьюне. Да потом так и подался на подарке императора Иллюзий прямо к своему замку первого рыцаря.
   Оставшись практически наедине с Семеном, Люссия сразу обратила внимание на его усталость и серый цвет лица. Поэтому особо с выражениями не церемонилась:
   – Все, погуляли – и баинькать! Еще процедуры тебя ждут по срастанию костей и уборке шрамов.
   – Может, еще посижу? Полюбуюсь, как матросы бегают…
   – Нечего! Вставай… Или сил не осталось? Так я сейчас…
   – Нет-нет! Уже бегу!
   Пока Семен «добежал» до своей каюты и улегся на кровать, он, несмотря на помощь магии, оказался весь мокрый от приложенных усилий. За что получил от своей возлюбленной дополнительные нотации:
   – Нагулялся? Теперь будешь до самого Салламбаюра привязанный отлеживаться!
   – Как? За что такое издевательство?
   – Сам ведь говорил, что в море порой изрядно качает. Вот и привяжем, чтобы не выпал на пол! – Но, заметив недовольную мимику на лице Загребного, трияса поспешила немножко утешить: – Но слишком не пугайся. Привязывать я тебя буду собственным телом. Устраивает? А-а! Глазки чего заблестели? Спи!
   «В самом деле устал… – с некоторым беспокойством признался Семен сам себе. – И это просто пугает. Неужели что-то во мне не так? Вроде ведь еще семьдесят первый уровень дает мне возможность лечить в себе что угодно. Так почему ничего не получается? Или получается, просто мне незаметно? Все-таки сам вставать уже могу… Э-э-эх! Вот что значит потерять бдительность и расслабиться в гуще непроверенных людей. А теперь лечись и кори себя видом осунувшейся, страшно похудевшей Люссии. Из-за меня ей так досталось… Ладно, может, она хоть за время путешествия поправится и восстановится? Хорошо бы…»
   После чего бороться с навалившимся сном уже не осталось сил. Если он временами и выныривал на поверхность сна, то исключительно за счет ведущихся над ним сеансов маготерапии да от слишком громкого топота по палубе: загрузка велась всю ночь. А вот сам момент отплытия от столицы Жармарини прославленный Загребной банально проспал. Хотя давал себе слово обязательно выйти на палубу и взмахом руки попрощаться с провожающими. Хитрый Лука наверняка под молчаливое согласие графини Фаурсе не стал ни прощальных гудков давать, ни слишком резко маневрировать ходовыми двигателями. Да и на берегу защитники крепости оказались в сговоре: не дали даже единственного прощального залпа из пушек, как полагалось по всем понятиям и новым традициям. Якоря подняли почти беззвучно, на малом ходу вышли на центр русла да и сплавились прямо в море. И уже там, когда на открытых волнах появилась небольшая боковая качка, Семен проснулся и попытался возмутиться:
   – Да мы никак уже в море?!
   Сидящая рядом с его кроватью Люссия вроде как искренне удивилась и явно соврала:
   – А где же нам еще быть? Мы тебя будили, будили… Завтрак уже остыл.
   Скорее всего, она терпеливо ждала, пока любимый зашевелится и откроет глаза, и в тот же самый момент дала сигнал вестовому на камбуз. И вестовой домчался с завтраком для владельца корабля в течение одной минуты. Потому что не успел еще больной нахмуриться и подобрать слова для своего недовольства такой ложью, как в дверь каюты постучали и поднос с ароматным завтраком оказался у изголовья кровати.
   – Тебе повезло, еще что-то осталось. – По-матерински приговаривая, демонесса с ходу стала скармливать Загребному содержимое тарелочек. При этом не забывала пользоваться моментом, что у того рот занят. – Все-таки главного кока нам подобрали и в самом деле лучшего в баронстве. Он со своими помощниками готовит изумительно. Правда, дорогой?
   – Мм! Э-э!..
   – Вот и всем нравится. Тем более что за ночь на борт подняли все самое свежее и лучшее из продуктов, зелени и фруктов. Теперь мы преспокойно можем плыть туда и обратно без дополнительных загрузок. Мало того, помощник Луки уже давненько отыскал какую-то удивительную сеть, которая совершенно не подгнила и за сто лет…
   – Синтетика… – успел вставить незнакомое для этого мира слово землянин.
   – Может, и она. Но сегодня к обеду обещают опробовать лов рыбы прямо на ходу. Лука для этого дела сейчас специально налаживает выдвижные кран-балки, так что к ужину будет запеченная морская рыба. Местные знатоки утверждают, что наловить ее труда не составит.
   Семен еле увернулся от очередной ложки с пушистым омлетом и заговорил возмущенно хмурясь:
   – Дай хоть слово сказать! Вы что, забыли о морских чудовищах? Да и те монстры, что атаковали Лунную медузу, могут оказаться поблизости. Ты себе представляешь, что получится, попади хоть одно из них в сеть?
   – Запеченное чудовище? – улыбнулась Люссия.
   – Ха! Если бы! Просто все кран-балки вырвет, к темным демонам, напрочь. Сеть ведь не рвущаяся, почти вечная.
   – Так что делать?
   – Ловить только самой обычной сетью! Она порвется, зато ни корабль, ни люди не пострадают.
   – Хорошо-хорошо, я все поняла. Сделаем, как ты желаешь. Только не надо волноваться по пустякам. Вон уже лоб весь мокрый…
   – Душно здесь… – смутился Загребной, и в самом деле чувствуя себя в прохладной каюте, словно под прямыми лучами солнца.
   На что любимая демонесса взглянула на открытый настежь иллюминатор и озаботилась еще больше:
   – Не нравится мне твое состояние. И аура… ну совсем непонятная…
   – Так я и говорю: надо выйти на утреннюю прогулку, проветриться.
   – Отменяется! – Прекрасные глаза прищурились от строгости. – Сейчас утренние процедуры, потом чуток подремлешь, и только потом… посмотрим на твое самочувствие. И не возражай! – повысила голос трияса. – Доктор вчера меня сильно ругал за то, что я разрешила тебе вообще вставать.
   – Так уж и ругал?
   – А ты как думал! У тебя там внутри все изранено, исковеркано, можно сказать, заново возрождаешься! Какие могут быть вообще хождения? Так что пока он не разрешит…
   – Давай его сюда!
   – Он и сам придет… когда ты заснешь для процедур. Спи! Ну что это за поведение такое? Хочешь меня до слез довести? Сказала, спи – значит, расслабься и дай тебя ввести в сон. Вот… уже лучше…
   Доводить свою любимую до слез Семен не хотел, он хотел оказаться на открытой палубе. Но в данный момент ничего возражать не посмел и покорно уснул.
   Но когда проснулся, почувствовал себя намного лучше и сразу же попытался встать. Да только не заметил сторожевой паутинки, которая при обрыве сразу кому-то послала сигнал. Ясно, кому именно, потому что не успел Загребной еще и в иллюминатор выглянуть, как возле него уже стояла переполошенная Люссия.
   – Ты почему так рано проснулся?
   – Выздоравливаю. Вот и сонливость пропала. Организм движения требует.
   – Ну хоть еще одни сутки в кровати полежи! Доктор очень настаивал…
   – Так почему он мне это в глаза не скажет? – сердился Семен. – Кто он? Где он? Какой у него уровень? Все! Беру лечение в свои руки, а ноги меня тянут на палубу. Что там с рыбалкой?
   – Как раз готовят обычные сети, – заунывным голосом промямлила погрустневшая графиня Фаурсе.
   Она уже поняла, что любимого человека удержать уговорами не удастся, и теперь только и надеялась на личную беседу больного с главным лечащим врачом. Старикашка, правда, сильно побаивался Загребного и старался до сих пор вообще с ним не встречаться, пока тот в сознании, но, видимо, придется ему в очном споре все-таки самому отстаивать свою точку зрения. У него имелся солидный пятьдесят третий уровень, да и опыта в лечении хватало, так что хватит действовать только через демонессу.
   – Вот и полюбуемся на рыбалку! – Загребной двигался к выходу не спеша, осторожно. – Заодно и с моим вторым лечащим эскулапом побеседуем.

Глава вторая. Морской круиз

   «Лунный» двигался по спокойному морю с приличной скоростью, почти шестнадцать узлов. И еще в резерве у двигателей оставалась треть неиспользованной мощности. Главный механик решил опробовать двигатели по максимуму уже рядом с Салламбаюром, а сейчас команда трюмных и машинистов пыталась выявить и устранить неисправности в таком вот щадящем режиме.
   На главной палубе царило деловое оживление, связанное с предстоящей рыбной ловлей, поэтому владельцу корабля пришлось подняться на спардек. Зато оттуда и видно было лучше, и сам временный инвалид не путался со своим креслом под ногами у матросов. Хотя следовало сразу отметить, с каким уважением, замешанным на восторге, почитании и некотором страхе, поглядывали матросы и офицеры крейсера на легендарного Загребного. И с каким усердием и повышенной скоростью выполняли данные командирами поручения. К тому же любой из них знал, что рядом с великим шабеном постоянно находится сопровождающая его демонесса, готовая в любой момент искромсать любого человека своим лайкровым оружием. И вряд ли даже старпом или главный штурман нашли бы в себе смелость сделать Семену замечание или попросить сдвинуться хоть на миллиметр с выбранного места.
   Пожалуй, лишь барон Луций Каменный, который в бытность свою проживания на Земле звался Лукой Каменистым, а ныне являлся главным механиком всех императорских величеств, мог и покрикивать, и фамильярничать со знаменитым человеком, коллегой и другом. Чем он и не преминул воспользоваться, примчавшись из капитанской рубки и начав с причитаний:
   – Мамочки! Что же ты такой бледный?! Кто тебя осмелился из каюты выгнать?
   На что Загребной не удержался от возмущенного фырканья:
   – И ты туда же? Сговорились, или как? Здорового человека больничной койкой уже застращали. Или за ребенка меня принимаете?
   Заметив, как графиня Фаурсе страдальчески сжала губы и обиженно отвернулась в сторону, барон понял, что она на его стороне, и продолжил с нажимом: