Страница:
Интенсивно жующий Шестой, который показал себя чуть ли не лучше всех развитым физически, буркнул между закидкой в рот очередного куска омлета с ветчиной:
– Советую хорошенько подкрепиться, господа, кажется, нам и в самом деле это необходимо.
Несогласных с этим предположением не оказалось, да и аппетит во время еды нарастал стремительно. Ну и понималось, что недаром их сейчас потчуют такими роскошными разносолами. Даже садист сержант предупредил, что следует подкрепиться с запасом. Поэтому движение челюстей только ускорилось, а чтобы пища проскакивала в желудки быстрей, стали использовать для этого разнообразные напитки на любой вкус, стоящие в графинах, кувшинах и термосах.
Тем не менее каждый отыскал минутку или чуть меньше, чтобы представиться и описать свои последние воспоминания оттуда. Услышанное повергло всех если не в шок, то уж точно в глубокую, депрессивную задумчивость.
Во-первых, все десять товарищей по несчастью оказались наследными принцами, готовыми занять высшие наследственные посты в своих государствах. Представлялся кто как: то ли просто принц, то ли с перечислением наиболее громких, уже имеющихся у него титулов. Вышло, что наиболее пышно и хвастливо получилось у Третьего, в империю которого входило чуть ли не тысяча государств, княжеств, баронств, царств и королевств в нескольких десятках планетарных систем. А скромнее всех – у Девятого, только титул и имя. Он так и назвался:
– Принц Джаяппа Шинде, наследный раджа Гвалиора. – А по поводу последних минут добавил: – Находился в древней усыпальнице своих предков, и в нашей местности началось землетрясение.
Фредерику что-то знакомое почудилось в названии государства, но и только. В тот момент он был поражен иными представлениями, а посему решил, что и похожий на индуса сосед – из той же внешнекосмической оперы, как и все.
Во-вторых: все они оказались не просто из иных миров, а, скорей всего, из разных галактик, если не из разных вселенных. Именно это шокировало землянина невероятно. Больше половины десятка назвало свои цивилизации невероятно технически развитыми и великими в своей космической экспансии. На их фоне принц Фредерик Астаахарский почувствовал себя албанским пастухом из далекого горного аула. Ему даже неудобно было сказать, что он представитель ограниченной конституцией монархии, не имеющей особо никаких рычагов управления в маленькой стране одного из многочисленных государств планеты. Причем даже большие государства до сих пор толком не вышли в космос, и только парочку соотечественников принца русские да американские космонавты соблаговолили прокатать по разу на орбиту Земли.
Землянин сильно растерялся, поняв, что он сейчас находится в компании представителей иных, невероятно развитых космических цивилизаций. Братья по разуму, внешне ничем не отличающиеся от привычных гомо сапиенс, вызывали уважительную дрожь только несколькими своими фразами, которыми они, перебрасываясь, попытались определить космические координаты своих родных миров по отношению к другим. Это удалось троим: Шестой и Восьмой знали об империи Третьего, которая называлась Эрлишан, и про космические конгломерации друг друга. А вот сам Третий, ведущий себя, пожалуй, спесивее всех остальных, вместе взятых, так и не смог припомнить наименования и точные координаты невероятно далеких и малоисследованных для его разума провинций.
Именно после этого определения координат возникло некоторое ощущение, что большинство присутствующих обитают (а может, обитали?) в едином звездном скоплении. То есть в родной Галактике.
Ну и в-третьих, что было самым печальным, все десять мужчин догадались о том, что они где-то там все-таки погибли. Потому что последние воспоминания отдавали пессимизмом к собственной доле. У всех случилась некая неприятность, начиная от землетрясения или избиения, как было у Фредди, и кончая нечаянным утоплением в небольшом горном озере с теплыми термальными водами, где отдыхал со своими любовницами наиболее возрастной Второй. Высказанные предположения Пятого, скорей всего, оказались той самой печальной действительностью, которая была наиболее досадной.
Поэтому завтрак заканчивали в угрюмом, озлобленном молчании. Фантазия непроизвольно пыталась воспроизвести картинку пышных, но все равно неприятных собственных похорон, перечислялись несделанные дела и не воплощенные в жизнь проекты, упущенные или отложенные на потом пласты удовольствий. Конечно, каждый понимал, что в данный момент их родные, близкие и лучшие друзья крайне опечалены случившейся трагедией. А разлука навсегда с самыми любимыми, родными и желанными – подкосила морально всех без исключения. Как выяснилось, у каждого (кроме раджи) были дети, как минимум по двое. Больше всего наследников имел Восьмой: в свои сорок шесть у него было пятеро детей и семеро внуков. А тот же здоровяк, боец и атлет Шестой рассказал, что детей у него восемь. Причём его отношение к детям просматривалось сразу: последние слова он сказал шёпотом, после чего мгновенно утратил аппетит и перестал есть.
Наверное, только принц с Земли попытался придать себе усилием воли хоть некоторую толику оптимизма:
«Сержант распинался, что нам дан невероятный шанс и великие возможности. А вдруг это означает, что нас когда-нибудь вернут по домам в целости и сохранности?..»
Но при этом вспоминались и другие слова, утверждавшие «Ваша задача… выжить!». Получалось, что здесь существует смерть, а возможно, что и гораздо большее, на этот раз уже полное забвение. Правда, тут же в голову полезли совсем иные, полные фатализма мысли:
«Если я там погиб после банального пролома головы о какой-то шар, то, может, и здесь не стоит напрягаться? Сразу помереть и даром не испытывать мучения? Ибо что-то меня совсем не тянет учиться «…убивать самыми изощрёнными способами». Не по мне…»
К сожалению, его мнения по этой теме никто не спрашивал, альтернативного выбора никто не предоставлял. Назвавшийся Эйро Сенато́ром тип резко поднялся из-за своего стола. Он закончил вытираться белой салфеткой, уже начав движение, швырнул её в сторону тарелок и истерично заорал:
– Встать! На выход! Бегом! – заметив, что команда выполняется не всеми и не столь резво, добавил: – Да вы медленней слизняков двигаетесь! А потому трое последних у двери получат ускорение «единичками».
Высокородные принцы, тут же перейдя на бег, ломанулись к широкому дверному проёму, не хуже отлично вымуштрованных курсантов. Наверное, никому не хотелось получить обжигающий удар вдоль спины, да и воспоминания о ранее полученных наказаниях заставляли морщиться, а то и кривиться преизрядно.
Вначале Фредди показалось, что рванули все, потому и он поспешил. Только в самом проходе он попытался оглянуться, чтобы рассмотреть трио несчастных, которые в очередной раз перенесут наказание. Но так и замер, вместе с несколькими тоже оглянувшимися. Мало того, и те, кто убежал вперёд, тут же вернулись, озадаченно заглядывая в столовую.
Потому что оттуда выбежали не все. Там остался Пятый вместе с Седьмым. Причём то ли экстрасенс, то ли гипнотизёр, а может, и шаман, уже пытавшийся перекинуть удар боли на всеобщего мучителя, вел себя крайне вызывающе. Похоже, не оставил своих попыток повторить задуманное. Только сейчас он привлёк к этому делу самого молодого сообщника, успев с ним как-то обменяться нужной информацией по теме своей задумки, и теперь пара саботажников стояла возле стола, спиной к спине и сцепившись локтями. Оба хмурились на сержанта с вызовом и были готовы ко всему. А тот, после издевательского смеха, притворно поразился:
– Надо же! Какие стойкие оловянные солдатики! Несломленные, гордые представители высшей знати! Носители голубой крови! Образец для подражания и полные… дебилы! Тупые мокрицы, до сих пор не понявшие, что избежать болевого наказания можно только одним способом: не получая его за плохие поступки. И что показательно: особо тупым личностям даже не надо выбирать, что хорошо, а что плохо. Только и следует, что скрупулёзно исполнять мои приказы и ни о чём больше не задумываться. Но вы двое, видимо, не хотите личного, невероятно глубокого счастья?
Вопрос был задан, можно было на него ответить, и довольно колко, но несломленные принцы ни слова не произнесли, поджидая, что будет дальше. Это было истолковано не в их пользу:
– За игнорирование моего вопроса и притворство, что его не услышали, – начисляется наказание, по «двоечке» каждому. А вот саботаж – это уже более страшная провинность, за неё полагается нечто более доходчивое, порой и на «пятёрочку» могу расщедриться. Вот только после неё вас обоих ваши товарищи будут на себе носить в течение четверти часа, сами вы двигаться не сможете. Но это я так, для всеобщей информации… – Он многозначительно посмотрел в сторону прохода, где столпились остальные. Мол, учитесь на ошибках других! После чего продолжил, потирая в предвкушении ладони: – А теперь считаем: «единички» – за последние места в колонне. «Двоечки» – за притворство глухоты. И по «четвёрочке» – за саботаж. И самое приятное, невероятно полезное для всех остальных – это факт объединения двух самонадеянных, капризных ослов в одну группу. Ибо сговор тут налицо. А значит, и пункты наказаний суммируются. Итого четырнадцать – намного больше десяти. Что для того же чувства локтя – шикарная возможность лучше подружиться в едином строю. Начинаем с маленького…
«Маленькое» – досталось паре протестантов, они чуть себе руки не выломали, когда почти привычное наказание стегануло их по спинам. Неизвестно, как Пятый пытался объединить усилия с коллегой, но опять ему не удалось отразить на всеобщего мучителя ни капельки боли.
Среди остальных свидетелей этой сцены хитрым оказался не только Фредерик, вместе с ним попытались банально сбежать с места событий и Третий со Вторым. Но что самому спесивому, что самому старому, что принцу с Земли – спрыгнуть от наказания не удалось по причине вдруг ставшего вязким воздуха, который позволил продвинуться лишь на метр, полтора максимум. А потом всех товарищей по несчастью накрыло жёсткой конвульсией «двоечек».
Пока поднялись со стонами да стали осматриваться, повторно «двоечками» накрыло Седьмого с Пятым. И уж совсем неприятно было смотреть, как их выкручивало от наказания «четвёрочкой».
Тогда как покрытый шрамами садист посмеивался и приговаривал:
– Конечно, со временем вы поймёте, что даром потеряли сейчас ценнейшие минуты своего существования. Чем корчиться на полу да полировать собственными мордами камень, лучше изучать, тренироваться да приобретать навыки по уничтожению противника. Но раз уж тут собрались такие дебилоиды, ничего не поделаешь, наказания и потеря времени вам обеспечены!
Он глянул на общую группу, и его брови похвально дёрнулись: Первый вежливо, словно примерный школьник поднимал согнутую в локте левую руку.
– Разрешаю вопрос!
Ну обладатель бакенбард и выдал:
– Господин сержант, а когда нас и на каких условиях вернут домой?
Наверное, каждый отметил для себя этот момент, потому что запрет на произнесение даже слова не давал возможности с ходу заговорить логичной, казалось бы, фразой «Господин сержант, разрешите обратиться!». Ну и замерли, естественно, потому что вопрос выглядел более чем ёмким и своевременным. По сути, даже расплывчатый ответ на него мог дать массу подсказок на тему «Где я, что со мной и на что мне надеяться?».
Увы, подлый Сенато́р не ответил никак. Сам спросил:
– Что символизируют твои бакенбарды?
– Власть. Никто, кроме императора и первого наследника, не имеет права их отращивать.
– Вот и не умничай больше! Не то намажу твою харю специальной мазью, и у тебя даже ресницы до глубокой старости не вырастут!
– Есть не умничать, господин сержант! – вроде как раболепно рявкнул Первый. Но в его тоне чувствовалось некое удовлетворение. Наверное, он всё-таки понял, что возвращение каким-то мистическим способом осуществимо.
– Солдаты! – тут же рявкнул сержант, уже только этим обращением оскорбляя и унижая высокородных наследников высшей власти. – Хватайте своих наказанных товарищей, и за мной! Нечего им разлёживаться, время не ждёт!
После чего быстрым шагом устремился в коридор. Остальным пример подали Девятый, Шестой и всё тот же умник Первый. Они довольно резво бросились к вяло шевелящимся после наказания принцам, распределили остальных помощников по четверо вокруг каждого тела, и уже всеобщей кучкой бросились догонять ушедшего горлопана, которого неведомые до сих пор силы поставили командовать над десятком.
Догнали на выходе из здания во двор. Затем по команде пришлось бежать на Полигон, и только там пришедшие в себя полностью Пятый с Седьмым встали на ноги, с некоторым раздражением и смущением вырываясь из рук товарищей по несчастью. На этот раз Эйро повёл отделение куда-то влево, к некоему подобию турникетов, у которых выстраиваются лошади в начале скачек. На каждой дверце имелся номер, так что не приходилось сомневаться, кто будет скакать и по какой дорожке.
Последовавшие пояснения не только подтвердили догадки мужчин, но и добавили озабоченности:
– Тестовые тоннели Полигона – одно из самых великих достижений разума. Они не только проверяют ваше физическое состояние, вашу силу, выносливость и сообразительность, но и оценивают состояние вашего духа, силу воли и также все моральные качества. Затем, соответственно, перестраиваются и поднимают нагрузки в нужном направлении. То есть здесь вы не только осматриваетесь и испытываетесь на прочность, но и эту самую прочность будете совершенствовать и повышать. Учитывайте, если вы будете отставать от выбранного для вас индивидуального графика прохождения, тут же будете взбадриваться уколами ос. Поэтому не вздумайте филонить или притворяться уставшими рохлями. Бегите вперёд, невзирая ни на какие преграды, убивайте голыми руками любого, кто встанет у вас на пути и попытается задержать. И не вздумайте миндальничать или отнестись с отвращением к пролитой крови. Чистоплюйство – не для вас! Итак: по местам! Начинать движение по моей команде! Ах, да, ещё один момент: после каждого определённого отрезка увидите белый цилиндр перехода в следующий сектор. Куда и запрыгиваете со всем проворством. В нём вас будут держать некоторое время, снимая параметрические и прочие данные. Тогда и получаете короткий отдых. А заодно и подлечитесь… Хе-хе! После чего с новыми силами мчитесь дальше… Вперёд!
Плохие предчувствия шептали Фредерику, что ничего хорошего в тестовых тоннелях не ждёт, но и оставаться на месте, умирая от болевых наказаний, было бессмысленно. К тому же остальные его коллеги по несчастью довольно шустро налегли на туго открывающиеся двери и поспешили выполнить приказ. Чего уж тут землянину выделяться на их фоне и бунтовать? Вот и принц двинулся вперёд, сразу за дверью попытавшись приостановиться, осмотреться в мрачном, сыром и неприятно пахнущем проходе. Тот резко опускался вниз и уходил влево, освещаясь редкими, тускло горящими фонарями. Осыпающийся кирпич, опасно потрескавшийся, кое-где провисший свод, ядовитые миазмы разложения и весьма мерзостные по звуку рычания и хрипы. Нетрудно было догадаться, что крысы с локоть длиной – здесь самые милые и безобидные зверушки. Даже в школьные годы наследник всегда находился с телохранителями, а посему никогда раньше в прежней жизни не полез бы в такое подозрительно опасное место. Да и сейчас крепко задумался:
«А может, лучше вернуться?..»
Увы! Подумать ему и двух секунд не дали: невидимое ядовитое жало вонзилось в многострадальное место ниже спины, и при всём нежелании вообще шевелиться пришлось двинуться бегом. Ноги отозвались глухой болью, ведь мышцы уже начали побаливать после неординарной «утренней зарядки», но оказалось, что лёгкая трусца не устраивает тестовый тоннель или того, кто за всем этим подсматривает. Второй укол заставил ускориться, а при первом непроизвольном замедлении последовало третье наказание.
Препятствие, возникшее после очередного изгиба прохода, показалось солидным: густая паутина и в её глубине застывший паук величиной с мужскую голову! Его лапы, длиной более метра, могли впечатлить самого шустрого и безбашенного солдата. А под рукой ни палки, ни куска арматуры! Даже камня порядочного под ногами не отыскалось, не то чтобы достойного огнемёта или хотя бы баллончика с дихлофосом. Любой растеряется… пока оса не ужалит! Пришлось вспоминать слова сержанта об убийстве голыми руками любого, кто помешает забегу-ска́чкам, и ринуться вперёд, с омерзением разрывая противную на ощупь паутину.
Несмотря на свои размеры, относительно малые по отношению к человеку, паук не стал прятаться в норку или убегать, а бросился в атаку. Его жёсткие хитиновые лапки не просто ударили по левой руке, а довольно сильно её исцарапали в двух местах, до крови. Наверное, на этих лапках было нечто ядовитое. Потому что оно, попав в кровь человека, моментально привело того в бешенство. Левой рукой ухватив паука за лапу, принц подтащил тушку мерзостного существа к себе, и несколькими ударами правой, превратил противника в месиво, весьма напоминающее расквашенный арбуз. После чего, уже благодаря повышенной интуиции пятой точки, предвидевшей очередной болезненный укол, бросился вперёд.
Теперь в голове прочно зависла мысль:
«Надо хоть что-то поискать вместо оружия!» – но кроме самой мысли, ничего ценного больше не встретилось. Разве что два обломка кирпича, которыми можно было бы запустить в следующего паука, с ходу его сбив с насеста и хоть как-то повредив при этом. К сожалению, действительность не желала подстраиваться под человека, скорей усложняла ему задачу. Вторым препятствием явились змеи. Огромный клубок извивался на земле, десяток свисал и шипел со свода, да в трещинах стен что-то мерзостное копошилось.
Большинство людей испытывает неприязнь к пресмыкающимся, а уж боятся их чуть ли не все. Разве что серпентологи к ним спокойно относятся, готовы с ними играться, а то и за пазухой носить. Фредди занимал позицию неприязни. Пауками он брезговал, ползучие гады одним только видом заставляли волосы вставать дыбом. Наверное, лишь отсутствие причёски на голове, набранная скорость да отсутствие времени на торможение позволили пробежать как по клубкам под ногами, так и отталкивая руками тех змей, которые свисали со свода. Чудом не поскользнулся и не запутался в копошащихся шлангах! Камни остались зажатыми в руках, бросаться ими не было ни малейшего смысла, но не по этой причине принц получил более десятка укусов по всему телу. Скорей всего, обитатели гиблого места, банально возмутились бесцеремонным вторжением и пытались защищаться.
Ещё Фредди показалось, что пара гадов так на нём и повисла, уцепившись клыками, поэтому от страха ускорился, еле сдерживаясь, чтобы не заорать вслух:
«Меня покусали ядовитые змеи! Спасите!»
И с ходу влетел в глубокую, по колено, лужу из мерзостной, вонючей грязи. Хорошо, что не упал и что яма простиралась не более чем на пять метров. Два прыжка, и выбравшись на сравнительно сухое место принц попытался отряхнуться, как собака, и сбросить с себя вцепившихся пресмыкающихся. Как ни странно, ни одного пресмыкающегося не оказалось на теле. Зато, пока стоял, рассматривая себя со всех сторон и приглядываясь к укусам на руках, опять получил осиный укол в мягкое место. Вдобавок две громаднейшие крысы бросились к ногам. Грызуны явно атаковали, а ткань брюк вряд ли могла стать преградой для их устрашающих резцов.
Пришлось запустить в ход оба обломка кирпича и действовать ногами, проламывая грызунам-переросткам головы. Хорошо, что жёсткие, прочные берцы подходили для подобной стычки наилучшим образом. Мини-сражение осталось за человеком, он даже попытался расслабленно вздохнуть, когда из щели на уровне пола сплошным потоком полезли новые серые тени. Вот тут пришлось подналечь, попросту убегая и пытаясь оторваться от превосходящих численностью хвостатых тварей. Если бы серая масса накрыла принца, он бы уже никуда не убежал. И так понял, что повезло: прегради этот серый поток тоннель раньше, загрызли бы насмерть.
Паникующее сознание моментально подсказало:
«Какая разница! Если всё равно сейчас помру от змеиного яда в крови!»
Плохое, резко ухудшающееся самочувствие напрочь отвергало слабые чаяния на то, что покусавшие тело змеи не ядовиты. Поэтому некий белый цилиндр, преградивший путь, показался настоящим оазисом надежды. Тем более что створка со стороны Фредди была гостеприимно открыта, и, когда он заскочил внутрь, быстро закрылась. Сесть внутри было не на что, только получилось слегка упереться коленками да локтями в стенку и спиной откинуться на противоположную. Это показалось сродни блаженству.
«Недоделок со шрамами утверждал, что в этих белых гробах будут снимать параметры физических кондиций, а мы успеем отдохнуть… Долго ли? И успею ли я? С его солдафонским юмором обманет и не почешется…»
Цилиндр тем временем вздрогнул, загудел, стал вибрировать, прошла серия световых, кажется, даже разноцветных вспышек. Не иначе, как находящегося во внутренностях устройства человека не просто сканировали да исследовали, но и оказывали первую помощь: укусы и порезы резко защипало, потом их сразу же накрыло онемением. Может, определённым излучением создавали противоядие? Потому что уколов не было и ничего попить не предложили. А могли бы…
Принц припомнил, как сержант настаивал на максимальном насыщении во время завтрака, но тогда кусок в горло не лез и пить не хотелось. Мало того, хоть подобное изрядно смущало, но появилась вполне резонная мысль:
«А ведь карманов у меня предостаточно, надо было в них хотя бы десяток мандаринок запихнуть. Сейчас бы съел парочку и жажда сразу исчезла… И плевать, что остальные принцы при этом на меня подумали бы… Сами небось жалеют… Правда, руки… по плечи в грязи… м-да, с мандаринками не побалуешься!..»
Больше времени на праздные раздумья неведомые мучители не дали, створка с другой стороны цилиндра гостеприимно распахнулась, предлагая выходить в царство сырости, грязи и прочих отвратительных неприятностей. Мелькнула мысль остаться и потянуть время, но натренированная на ощущение ос пятая точка стала сжиматься в преддверии невидимой боли. Пришлось выскакивать наружу и бегом отправляться дальше, навстречу тестовым испытаниям.
Если бы Фредди знал, что ему предстоит пройти на следующем прогоне, его бы из цилиндра и сотня ос не выгнала. Гипотетически, конечно.
Знакомые животные больше не появлялись. К тому же все новые твари оказались крупнее, подвижнее и намного агрессивней, чем пауки со змеями или крысы. Радовало, что некоего подручного материала, валяющегося под ногами, свисающего со стен и свода, оказалось предостаточно. Камни, куски бетона, арматура, обломки досок и даже несколько совершенно неуместных здесь деревянных поддонов, всё это в какой-то мере помогло остаться сравнительно целым, а скорей всего – выжить. Потому что, по логике, любой проходящий здесь человек обязан был погибнуть.
Принца спасло три вещи: чёткое осознание, что тоннель тестовый, а значит, сродни банальной компьютерной игре; чёткое воспоминание об оказанной помощи в первом белом цилиндре; и некая бесшабашность, вызванная недавними размышлениями:
«Ха! Всё равно хотел умереть! Так почему не повеселиться напоследок да не получить толику адреналина от приключений? Вряд ли кто из землян попадал в такие переплёты…»
Удачно вывороченная арматура с куском бетона на конце помогла справиться с неким подобием индюков, имеющих огромные клювы, как у туканов. Да и сами индюки были человеку по грудь. Острый обломок доски продырявил висок крокодилу, ходящему на задних лапах. Трудно пришлось во время преодоления первого болота, которым оказалась затоплена круглая зала метров десяти в диаметре. Там оказалась такая опасная гадость, как полуметровые пиявки. Замедлись принц в своём продвижении на глубине – уже не смог бы выйти на сухое пространство. И так ему долго пришлось отрывать от себя прилипал-кровососов с кусками собственной кожи. Причём делать это на ходу, буквально кромсая на части скользкие тушки своим импровизированным оружием.
В следующий раз ему повезло. Заметив поддоны, подхватил один из них и волок его метров сорок, догадавшись о предназначении этого неуместного предмета. Так что второе болото он пересёк феноменально быстро, закинув поддон в самое опасное место цепочки из кочек и на диво удачно промчавшись по ним на максимальной скорости. На том берегу принц от радости судорожно вздохнул, когда рассмотрел, что в черной жиже плавало и щёлкало утинообразными пастями: этакие мокрицы длиной в ладонь, напоминающие стаю пираний. Десяток укусов, и пострадавший человек далеко не ушёл бы.
Затем пришлось обходить выводок кабанов, которые не просто пытались порвать торчащими, как бивни, клыками, но ещё и стреляли иглами со спины не хуже разъярённых дикобразов. Одну иглу удалось выдернуть из тела, вторая обломалась, а оставшийся обломок спровоцировал растущую опухоль и жутко раздражающее жжение. В одной из следующих пещер, в которой был воссоздан участок джунглей, принца атаковали птицы сразу нескольких видов. Хорошо, что спасла арматура с куском бетона и добротная палка, иначе одним разорванным ухом и десятком царапин на стриженой лысине не отделался бы.
– Советую хорошенько подкрепиться, господа, кажется, нам и в самом деле это необходимо.
Несогласных с этим предположением не оказалось, да и аппетит во время еды нарастал стремительно. Ну и понималось, что недаром их сейчас потчуют такими роскошными разносолами. Даже садист сержант предупредил, что следует подкрепиться с запасом. Поэтому движение челюстей только ускорилось, а чтобы пища проскакивала в желудки быстрей, стали использовать для этого разнообразные напитки на любой вкус, стоящие в графинах, кувшинах и термосах.
Тем не менее каждый отыскал минутку или чуть меньше, чтобы представиться и описать свои последние воспоминания оттуда. Услышанное повергло всех если не в шок, то уж точно в глубокую, депрессивную задумчивость.
Во-первых, все десять товарищей по несчастью оказались наследными принцами, готовыми занять высшие наследственные посты в своих государствах. Представлялся кто как: то ли просто принц, то ли с перечислением наиболее громких, уже имеющихся у него титулов. Вышло, что наиболее пышно и хвастливо получилось у Третьего, в империю которого входило чуть ли не тысяча государств, княжеств, баронств, царств и королевств в нескольких десятках планетарных систем. А скромнее всех – у Девятого, только титул и имя. Он так и назвался:
– Принц Джаяппа Шинде, наследный раджа Гвалиора. – А по поводу последних минут добавил: – Находился в древней усыпальнице своих предков, и в нашей местности началось землетрясение.
Фредерику что-то знакомое почудилось в названии государства, но и только. В тот момент он был поражен иными представлениями, а посему решил, что и похожий на индуса сосед – из той же внешнекосмической оперы, как и все.
Во-вторых: все они оказались не просто из иных миров, а, скорей всего, из разных галактик, если не из разных вселенных. Именно это шокировало землянина невероятно. Больше половины десятка назвало свои цивилизации невероятно технически развитыми и великими в своей космической экспансии. На их фоне принц Фредерик Астаахарский почувствовал себя албанским пастухом из далекого горного аула. Ему даже неудобно было сказать, что он представитель ограниченной конституцией монархии, не имеющей особо никаких рычагов управления в маленькой стране одного из многочисленных государств планеты. Причем даже большие государства до сих пор толком не вышли в космос, и только парочку соотечественников принца русские да американские космонавты соблаговолили прокатать по разу на орбиту Земли.
Землянин сильно растерялся, поняв, что он сейчас находится в компании представителей иных, невероятно развитых космических цивилизаций. Братья по разуму, внешне ничем не отличающиеся от привычных гомо сапиенс, вызывали уважительную дрожь только несколькими своими фразами, которыми они, перебрасываясь, попытались определить космические координаты своих родных миров по отношению к другим. Это удалось троим: Шестой и Восьмой знали об империи Третьего, которая называлась Эрлишан, и про космические конгломерации друг друга. А вот сам Третий, ведущий себя, пожалуй, спесивее всех остальных, вместе взятых, так и не смог припомнить наименования и точные координаты невероятно далеких и малоисследованных для его разума провинций.
Именно после этого определения координат возникло некоторое ощущение, что большинство присутствующих обитают (а может, обитали?) в едином звездном скоплении. То есть в родной Галактике.
Ну и в-третьих, что было самым печальным, все десять мужчин догадались о том, что они где-то там все-таки погибли. Потому что последние воспоминания отдавали пессимизмом к собственной доле. У всех случилась некая неприятность, начиная от землетрясения или избиения, как было у Фредди, и кончая нечаянным утоплением в небольшом горном озере с теплыми термальными водами, где отдыхал со своими любовницами наиболее возрастной Второй. Высказанные предположения Пятого, скорей всего, оказались той самой печальной действительностью, которая была наиболее досадной.
Поэтому завтрак заканчивали в угрюмом, озлобленном молчании. Фантазия непроизвольно пыталась воспроизвести картинку пышных, но все равно неприятных собственных похорон, перечислялись несделанные дела и не воплощенные в жизнь проекты, упущенные или отложенные на потом пласты удовольствий. Конечно, каждый понимал, что в данный момент их родные, близкие и лучшие друзья крайне опечалены случившейся трагедией. А разлука навсегда с самыми любимыми, родными и желанными – подкосила морально всех без исключения. Как выяснилось, у каждого (кроме раджи) были дети, как минимум по двое. Больше всего наследников имел Восьмой: в свои сорок шесть у него было пятеро детей и семеро внуков. А тот же здоровяк, боец и атлет Шестой рассказал, что детей у него восемь. Причём его отношение к детям просматривалось сразу: последние слова он сказал шёпотом, после чего мгновенно утратил аппетит и перестал есть.
Наверное, только принц с Земли попытался придать себе усилием воли хоть некоторую толику оптимизма:
«Сержант распинался, что нам дан невероятный шанс и великие возможности. А вдруг это означает, что нас когда-нибудь вернут по домам в целости и сохранности?..»
Но при этом вспоминались и другие слова, утверждавшие «Ваша задача… выжить!». Получалось, что здесь существует смерть, а возможно, что и гораздо большее, на этот раз уже полное забвение. Правда, тут же в голову полезли совсем иные, полные фатализма мысли:
«Если я там погиб после банального пролома головы о какой-то шар, то, может, и здесь не стоит напрягаться? Сразу помереть и даром не испытывать мучения? Ибо что-то меня совсем не тянет учиться «…убивать самыми изощрёнными способами». Не по мне…»
К сожалению, его мнения по этой теме никто не спрашивал, альтернативного выбора никто не предоставлял. Назвавшийся Эйро Сенато́ром тип резко поднялся из-за своего стола. Он закончил вытираться белой салфеткой, уже начав движение, швырнул её в сторону тарелок и истерично заорал:
– Встать! На выход! Бегом! – заметив, что команда выполняется не всеми и не столь резво, добавил: – Да вы медленней слизняков двигаетесь! А потому трое последних у двери получат ускорение «единичками».
Высокородные принцы, тут же перейдя на бег, ломанулись к широкому дверному проёму, не хуже отлично вымуштрованных курсантов. Наверное, никому не хотелось получить обжигающий удар вдоль спины, да и воспоминания о ранее полученных наказаниях заставляли морщиться, а то и кривиться преизрядно.
Вначале Фредди показалось, что рванули все, потому и он поспешил. Только в самом проходе он попытался оглянуться, чтобы рассмотреть трио несчастных, которые в очередной раз перенесут наказание. Но так и замер, вместе с несколькими тоже оглянувшимися. Мало того, и те, кто убежал вперёд, тут же вернулись, озадаченно заглядывая в столовую.
Потому что оттуда выбежали не все. Там остался Пятый вместе с Седьмым. Причём то ли экстрасенс, то ли гипнотизёр, а может, и шаман, уже пытавшийся перекинуть удар боли на всеобщего мучителя, вел себя крайне вызывающе. Похоже, не оставил своих попыток повторить задуманное. Только сейчас он привлёк к этому делу самого молодого сообщника, успев с ним как-то обменяться нужной информацией по теме своей задумки, и теперь пара саботажников стояла возле стола, спиной к спине и сцепившись локтями. Оба хмурились на сержанта с вызовом и были готовы ко всему. А тот, после издевательского смеха, притворно поразился:
– Надо же! Какие стойкие оловянные солдатики! Несломленные, гордые представители высшей знати! Носители голубой крови! Образец для подражания и полные… дебилы! Тупые мокрицы, до сих пор не понявшие, что избежать болевого наказания можно только одним способом: не получая его за плохие поступки. И что показательно: особо тупым личностям даже не надо выбирать, что хорошо, а что плохо. Только и следует, что скрупулёзно исполнять мои приказы и ни о чём больше не задумываться. Но вы двое, видимо, не хотите личного, невероятно глубокого счастья?
Вопрос был задан, можно было на него ответить, и довольно колко, но несломленные принцы ни слова не произнесли, поджидая, что будет дальше. Это было истолковано не в их пользу:
– За игнорирование моего вопроса и притворство, что его не услышали, – начисляется наказание, по «двоечке» каждому. А вот саботаж – это уже более страшная провинность, за неё полагается нечто более доходчивое, порой и на «пятёрочку» могу расщедриться. Вот только после неё вас обоих ваши товарищи будут на себе носить в течение четверти часа, сами вы двигаться не сможете. Но это я так, для всеобщей информации… – Он многозначительно посмотрел в сторону прохода, где столпились остальные. Мол, учитесь на ошибках других! После чего продолжил, потирая в предвкушении ладони: – А теперь считаем: «единички» – за последние места в колонне. «Двоечки» – за притворство глухоты. И по «четвёрочке» – за саботаж. И самое приятное, невероятно полезное для всех остальных – это факт объединения двух самонадеянных, капризных ослов в одну группу. Ибо сговор тут налицо. А значит, и пункты наказаний суммируются. Итого четырнадцать – намного больше десяти. Что для того же чувства локтя – шикарная возможность лучше подружиться в едином строю. Начинаем с маленького…
«Маленькое» – досталось паре протестантов, они чуть себе руки не выломали, когда почти привычное наказание стегануло их по спинам. Неизвестно, как Пятый пытался объединить усилия с коллегой, но опять ему не удалось отразить на всеобщего мучителя ни капельки боли.
Среди остальных свидетелей этой сцены хитрым оказался не только Фредерик, вместе с ним попытались банально сбежать с места событий и Третий со Вторым. Но что самому спесивому, что самому старому, что принцу с Земли – спрыгнуть от наказания не удалось по причине вдруг ставшего вязким воздуха, который позволил продвинуться лишь на метр, полтора максимум. А потом всех товарищей по несчастью накрыло жёсткой конвульсией «двоечек».
Пока поднялись со стонами да стали осматриваться, повторно «двоечками» накрыло Седьмого с Пятым. И уж совсем неприятно было смотреть, как их выкручивало от наказания «четвёрочкой».
Тогда как покрытый шрамами садист посмеивался и приговаривал:
– Конечно, со временем вы поймёте, что даром потеряли сейчас ценнейшие минуты своего существования. Чем корчиться на полу да полировать собственными мордами камень, лучше изучать, тренироваться да приобретать навыки по уничтожению противника. Но раз уж тут собрались такие дебилоиды, ничего не поделаешь, наказания и потеря времени вам обеспечены!
Он глянул на общую группу, и его брови похвально дёрнулись: Первый вежливо, словно примерный школьник поднимал согнутую в локте левую руку.
– Разрешаю вопрос!
Ну обладатель бакенбард и выдал:
– Господин сержант, а когда нас и на каких условиях вернут домой?
Наверное, каждый отметил для себя этот момент, потому что запрет на произнесение даже слова не давал возможности с ходу заговорить логичной, казалось бы, фразой «Господин сержант, разрешите обратиться!». Ну и замерли, естественно, потому что вопрос выглядел более чем ёмким и своевременным. По сути, даже расплывчатый ответ на него мог дать массу подсказок на тему «Где я, что со мной и на что мне надеяться?».
Увы, подлый Сенато́р не ответил никак. Сам спросил:
– Что символизируют твои бакенбарды?
– Власть. Никто, кроме императора и первого наследника, не имеет права их отращивать.
– Вот и не умничай больше! Не то намажу твою харю специальной мазью, и у тебя даже ресницы до глубокой старости не вырастут!
– Есть не умничать, господин сержант! – вроде как раболепно рявкнул Первый. Но в его тоне чувствовалось некое удовлетворение. Наверное, он всё-таки понял, что возвращение каким-то мистическим способом осуществимо.
– Солдаты! – тут же рявкнул сержант, уже только этим обращением оскорбляя и унижая высокородных наследников высшей власти. – Хватайте своих наказанных товарищей, и за мной! Нечего им разлёживаться, время не ждёт!
После чего быстрым шагом устремился в коридор. Остальным пример подали Девятый, Шестой и всё тот же умник Первый. Они довольно резво бросились к вяло шевелящимся после наказания принцам, распределили остальных помощников по четверо вокруг каждого тела, и уже всеобщей кучкой бросились догонять ушедшего горлопана, которого неведомые до сих пор силы поставили командовать над десятком.
Догнали на выходе из здания во двор. Затем по команде пришлось бежать на Полигон, и только там пришедшие в себя полностью Пятый с Седьмым встали на ноги, с некоторым раздражением и смущением вырываясь из рук товарищей по несчастью. На этот раз Эйро повёл отделение куда-то влево, к некоему подобию турникетов, у которых выстраиваются лошади в начале скачек. На каждой дверце имелся номер, так что не приходилось сомневаться, кто будет скакать и по какой дорожке.
Последовавшие пояснения не только подтвердили догадки мужчин, но и добавили озабоченности:
– Тестовые тоннели Полигона – одно из самых великих достижений разума. Они не только проверяют ваше физическое состояние, вашу силу, выносливость и сообразительность, но и оценивают состояние вашего духа, силу воли и также все моральные качества. Затем, соответственно, перестраиваются и поднимают нагрузки в нужном направлении. То есть здесь вы не только осматриваетесь и испытываетесь на прочность, но и эту самую прочность будете совершенствовать и повышать. Учитывайте, если вы будете отставать от выбранного для вас индивидуального графика прохождения, тут же будете взбадриваться уколами ос. Поэтому не вздумайте филонить или притворяться уставшими рохлями. Бегите вперёд, невзирая ни на какие преграды, убивайте голыми руками любого, кто встанет у вас на пути и попытается задержать. И не вздумайте миндальничать или отнестись с отвращением к пролитой крови. Чистоплюйство – не для вас! Итак: по местам! Начинать движение по моей команде! Ах, да, ещё один момент: после каждого определённого отрезка увидите белый цилиндр перехода в следующий сектор. Куда и запрыгиваете со всем проворством. В нём вас будут держать некоторое время, снимая параметрические и прочие данные. Тогда и получаете короткий отдых. А заодно и подлечитесь… Хе-хе! После чего с новыми силами мчитесь дальше… Вперёд!
Плохие предчувствия шептали Фредерику, что ничего хорошего в тестовых тоннелях не ждёт, но и оставаться на месте, умирая от болевых наказаний, было бессмысленно. К тому же остальные его коллеги по несчастью довольно шустро налегли на туго открывающиеся двери и поспешили выполнить приказ. Чего уж тут землянину выделяться на их фоне и бунтовать? Вот и принц двинулся вперёд, сразу за дверью попытавшись приостановиться, осмотреться в мрачном, сыром и неприятно пахнущем проходе. Тот резко опускался вниз и уходил влево, освещаясь редкими, тускло горящими фонарями. Осыпающийся кирпич, опасно потрескавшийся, кое-где провисший свод, ядовитые миазмы разложения и весьма мерзостные по звуку рычания и хрипы. Нетрудно было догадаться, что крысы с локоть длиной – здесь самые милые и безобидные зверушки. Даже в школьные годы наследник всегда находился с телохранителями, а посему никогда раньше в прежней жизни не полез бы в такое подозрительно опасное место. Да и сейчас крепко задумался:
«А может, лучше вернуться?..»
Увы! Подумать ему и двух секунд не дали: невидимое ядовитое жало вонзилось в многострадальное место ниже спины, и при всём нежелании вообще шевелиться пришлось двинуться бегом. Ноги отозвались глухой болью, ведь мышцы уже начали побаливать после неординарной «утренней зарядки», но оказалось, что лёгкая трусца не устраивает тестовый тоннель или того, кто за всем этим подсматривает. Второй укол заставил ускориться, а при первом непроизвольном замедлении последовало третье наказание.
Препятствие, возникшее после очередного изгиба прохода, показалось солидным: густая паутина и в её глубине застывший паук величиной с мужскую голову! Его лапы, длиной более метра, могли впечатлить самого шустрого и безбашенного солдата. А под рукой ни палки, ни куска арматуры! Даже камня порядочного под ногами не отыскалось, не то чтобы достойного огнемёта или хотя бы баллончика с дихлофосом. Любой растеряется… пока оса не ужалит! Пришлось вспоминать слова сержанта об убийстве голыми руками любого, кто помешает забегу-ска́чкам, и ринуться вперёд, с омерзением разрывая противную на ощупь паутину.
Несмотря на свои размеры, относительно малые по отношению к человеку, паук не стал прятаться в норку или убегать, а бросился в атаку. Его жёсткие хитиновые лапки не просто ударили по левой руке, а довольно сильно её исцарапали в двух местах, до крови. Наверное, на этих лапках было нечто ядовитое. Потому что оно, попав в кровь человека, моментально привело того в бешенство. Левой рукой ухватив паука за лапу, принц подтащил тушку мерзостного существа к себе, и несколькими ударами правой, превратил противника в месиво, весьма напоминающее расквашенный арбуз. После чего, уже благодаря повышенной интуиции пятой точки, предвидевшей очередной болезненный укол, бросился вперёд.
Теперь в голове прочно зависла мысль:
«Надо хоть что-то поискать вместо оружия!» – но кроме самой мысли, ничего ценного больше не встретилось. Разве что два обломка кирпича, которыми можно было бы запустить в следующего паука, с ходу его сбив с насеста и хоть как-то повредив при этом. К сожалению, действительность не желала подстраиваться под человека, скорей усложняла ему задачу. Вторым препятствием явились змеи. Огромный клубок извивался на земле, десяток свисал и шипел со свода, да в трещинах стен что-то мерзостное копошилось.
Большинство людей испытывает неприязнь к пресмыкающимся, а уж боятся их чуть ли не все. Разве что серпентологи к ним спокойно относятся, готовы с ними играться, а то и за пазухой носить. Фредди занимал позицию неприязни. Пауками он брезговал, ползучие гады одним только видом заставляли волосы вставать дыбом. Наверное, лишь отсутствие причёски на голове, набранная скорость да отсутствие времени на торможение позволили пробежать как по клубкам под ногами, так и отталкивая руками тех змей, которые свисали со свода. Чудом не поскользнулся и не запутался в копошащихся шлангах! Камни остались зажатыми в руках, бросаться ими не было ни малейшего смысла, но не по этой причине принц получил более десятка укусов по всему телу. Скорей всего, обитатели гиблого места, банально возмутились бесцеремонным вторжением и пытались защищаться.
Ещё Фредди показалось, что пара гадов так на нём и повисла, уцепившись клыками, поэтому от страха ускорился, еле сдерживаясь, чтобы не заорать вслух:
«Меня покусали ядовитые змеи! Спасите!»
И с ходу влетел в глубокую, по колено, лужу из мерзостной, вонючей грязи. Хорошо, что не упал и что яма простиралась не более чем на пять метров. Два прыжка, и выбравшись на сравнительно сухое место принц попытался отряхнуться, как собака, и сбросить с себя вцепившихся пресмыкающихся. Как ни странно, ни одного пресмыкающегося не оказалось на теле. Зато, пока стоял, рассматривая себя со всех сторон и приглядываясь к укусам на руках, опять получил осиный укол в мягкое место. Вдобавок две громаднейшие крысы бросились к ногам. Грызуны явно атаковали, а ткань брюк вряд ли могла стать преградой для их устрашающих резцов.
Пришлось запустить в ход оба обломка кирпича и действовать ногами, проламывая грызунам-переросткам головы. Хорошо, что жёсткие, прочные берцы подходили для подобной стычки наилучшим образом. Мини-сражение осталось за человеком, он даже попытался расслабленно вздохнуть, когда из щели на уровне пола сплошным потоком полезли новые серые тени. Вот тут пришлось подналечь, попросту убегая и пытаясь оторваться от превосходящих численностью хвостатых тварей. Если бы серая масса накрыла принца, он бы уже никуда не убежал. И так понял, что повезло: прегради этот серый поток тоннель раньше, загрызли бы насмерть.
Паникующее сознание моментально подсказало:
«Какая разница! Если всё равно сейчас помру от змеиного яда в крови!»
Плохое, резко ухудшающееся самочувствие напрочь отвергало слабые чаяния на то, что покусавшие тело змеи не ядовиты. Поэтому некий белый цилиндр, преградивший путь, показался настоящим оазисом надежды. Тем более что створка со стороны Фредди была гостеприимно открыта, и, когда он заскочил внутрь, быстро закрылась. Сесть внутри было не на что, только получилось слегка упереться коленками да локтями в стенку и спиной откинуться на противоположную. Это показалось сродни блаженству.
«Недоделок со шрамами утверждал, что в этих белых гробах будут снимать параметры физических кондиций, а мы успеем отдохнуть… Долго ли? И успею ли я? С его солдафонским юмором обманет и не почешется…»
Цилиндр тем временем вздрогнул, загудел, стал вибрировать, прошла серия световых, кажется, даже разноцветных вспышек. Не иначе, как находящегося во внутренностях устройства человека не просто сканировали да исследовали, но и оказывали первую помощь: укусы и порезы резко защипало, потом их сразу же накрыло онемением. Может, определённым излучением создавали противоядие? Потому что уколов не было и ничего попить не предложили. А могли бы…
Принц припомнил, как сержант настаивал на максимальном насыщении во время завтрака, но тогда кусок в горло не лез и пить не хотелось. Мало того, хоть подобное изрядно смущало, но появилась вполне резонная мысль:
«А ведь карманов у меня предостаточно, надо было в них хотя бы десяток мандаринок запихнуть. Сейчас бы съел парочку и жажда сразу исчезла… И плевать, что остальные принцы при этом на меня подумали бы… Сами небось жалеют… Правда, руки… по плечи в грязи… м-да, с мандаринками не побалуешься!..»
Больше времени на праздные раздумья неведомые мучители не дали, створка с другой стороны цилиндра гостеприимно распахнулась, предлагая выходить в царство сырости, грязи и прочих отвратительных неприятностей. Мелькнула мысль остаться и потянуть время, но натренированная на ощущение ос пятая точка стала сжиматься в преддверии невидимой боли. Пришлось выскакивать наружу и бегом отправляться дальше, навстречу тестовым испытаниям.
Если бы Фредди знал, что ему предстоит пройти на следующем прогоне, его бы из цилиндра и сотня ос не выгнала. Гипотетически, конечно.
Знакомые животные больше не появлялись. К тому же все новые твари оказались крупнее, подвижнее и намного агрессивней, чем пауки со змеями или крысы. Радовало, что некоего подручного материала, валяющегося под ногами, свисающего со стен и свода, оказалось предостаточно. Камни, куски бетона, арматура, обломки досок и даже несколько совершенно неуместных здесь деревянных поддонов, всё это в какой-то мере помогло остаться сравнительно целым, а скорей всего – выжить. Потому что, по логике, любой проходящий здесь человек обязан был погибнуть.
Принца спасло три вещи: чёткое осознание, что тоннель тестовый, а значит, сродни банальной компьютерной игре; чёткое воспоминание об оказанной помощи в первом белом цилиндре; и некая бесшабашность, вызванная недавними размышлениями:
«Ха! Всё равно хотел умереть! Так почему не повеселиться напоследок да не получить толику адреналина от приключений? Вряд ли кто из землян попадал в такие переплёты…»
Удачно вывороченная арматура с куском бетона на конце помогла справиться с неким подобием индюков, имеющих огромные клювы, как у туканов. Да и сами индюки были человеку по грудь. Острый обломок доски продырявил висок крокодилу, ходящему на задних лапах. Трудно пришлось во время преодоления первого болота, которым оказалась затоплена круглая зала метров десяти в диаметре. Там оказалась такая опасная гадость, как полуметровые пиявки. Замедлись принц в своём продвижении на глубине – уже не смог бы выйти на сухое пространство. И так ему долго пришлось отрывать от себя прилипал-кровососов с кусками собственной кожи. Причём делать это на ходу, буквально кромсая на части скользкие тушки своим импровизированным оружием.
В следующий раз ему повезло. Заметив поддоны, подхватил один из них и волок его метров сорок, догадавшись о предназначении этого неуместного предмета. Так что второе болото он пересёк феноменально быстро, закинув поддон в самое опасное место цепочки из кочек и на диво удачно промчавшись по ним на максимальной скорости. На том берегу принц от радости судорожно вздохнул, когда рассмотрел, что в черной жиже плавало и щёлкало утинообразными пастями: этакие мокрицы длиной в ладонь, напоминающие стаю пираний. Десяток укусов, и пострадавший человек далеко не ушёл бы.
Затем пришлось обходить выводок кабанов, которые не просто пытались порвать торчащими, как бивни, клыками, но ещё и стреляли иглами со спины не хуже разъярённых дикобразов. Одну иглу удалось выдернуть из тела, вторая обломалась, а оставшийся обломок спровоцировал растущую опухоль и жутко раздражающее жжение. В одной из следующих пещер, в которой был воссоздан участок джунглей, принца атаковали птицы сразу нескольких видов. Хорошо, что спасла арматура с куском бетона и добротная палка, иначе одним разорванным ухом и десятком царапин на стриженой лысине не отделался бы.