Иванович Юрий. Дочь – повелительница Зари

   – Тогда у меня остался лишь один маленький вопросик…
   – Да, Семен, я вас слушаю. И давайте перейдем на «ты». А то уж слишком официально.
   – Ну, если это удобно…
   – Совершенно удобно. Мы с сестрой уже говорили с твоими детьми по этому поводу. Так что задавай свой вопрос.
   – Ну, если так… – Сильный решительный мужчина с каким-то испугом отвел взгляд от соблазнительной фигурки. – Ты знаешь о шаманах Красных гор?
   – Да, знаю.
   – Из чего они делают порох?
   – Порох? Что это?
   – Вернее, из чего они делают красную смесь, которую используют на праздниках при салютах и фейерверках?
   – Не знаю.
   – И почему она красная – тоже не знаешь?
   – К сожалению… А зачем тебе это?
   – Да вот, хотели сами создать нечто подобное, но никак не можем понять, из чего эта смесь состоит. А салюты – это так здорово! Поэтому решили сегодня прикупить как можно больше пороха у этих шаманов. Получится?
   – Почему бы и нет? Они продают эту свою гремучую смесь направо и налево, лишь бы платили. А вот секрет ее изготовления никому не продают. Даже хан не смог ничего добиться. Да и вообще эти шаманы одиннадцать лет безвылазно просидели в своих Красных горах и в города даже носа не показывали. Только и делали, что меняли свою смесь на продукты и разные изделия.
   – Да, мы тоже слышали об их затворничестве. Но не думали, что все у них так строго. А в других королевствах создают нечто подобное?
   – Нет, – твердо ответила Хазра. – Поставки идут только с Красных гор. Но почему тебя это так интересует?
   – Просто я с детства люблю красочные зрелища, – туманно ответил Семен и, уже уходя, добавил: – До встречи на ужине.
 
   Первым за столом собралось семейство. Дочь уселась не как всегда, рядышком с папой, а напротив. Виктор пристроился возле нее, и стулья по обе стороны от Семена остались пустыми. С некоторой дрожью он представил рядом с собой обворожительную Хазру, тряхнул головой и твердо решил, что больше она на него так странно воздействовать не сможет. А значит, ужин пройдет нормально.
   Но Загребной совершенно забыл о Нимим. И ее появление было сродни удару молнии прямо в темечко.
   Уже потом, вспоминая этот момент, Семен пришел к выводу, что удар был рассчитан заранее и нанесен в самое удобное время и в самом подходящем месте. Потом, в длительном путешествии, озабоченному командиру будет не до женской красоты и он вряд ли поддастся чужому обаянию. Чуть раньше тоже не следовало его шокировать и оставлять пути к отступлению. Старшая Бенида своим видом лишь пробудила в Семене дремлющую мужскую сущность, а уж ее младшая сестра постаралась всем своим колдовским умением и спешно вернувшейся красотой довершить разгром крепости и захватить в плен деморализованного противника.
   Нимим наверняка еще до того, как войти, своим видом свела с ума не одного постояльца. Но самая обаятельная и многообещающая улыбка была приготовлена для ее спасителя – для Семена. А тот что только не пытался сделать, чтобы взять себя в руки. То угрюмо замолкал, то незаметно щипал себя под столом, а порой и просто по-детски зажмуривался. Но вот уши он закрыть не додумался, и когда Нимим обращалась к нему с какой-нибудь просьбой, то от рвения чуть стол не переворачивал.
   В общем, ужин прошел для Семена как в тумане. Для Нимим – в торжественном предвкушении самого высокого и прекрасного чувства. Для Хазры – в раздумьях о рецептах блюд. Для Виктора – в смехе и веселье. А для Виктории – в постоянных одергиваниях брата, пинании его под столом ногой и мыслях о будущем их семьи. Отец всегда в этом будущем смотрелся как столп, в любой момент готовый поддержать, прикрыть собой и дать опору каждому из своих детей. Никакой спутницы жизни рядом с этим столпом никто из них и представить не мог. Хотя шутки на этот счет иногда и проскальзывали. И вот впервые в окружающем пространстве появилась женщина, которая оказалась настолько сильна в своей женственности, что одним мощным ударом пробила ледяную скорлупу, которая образовалась вокруг отца после смерти матери.
   Как это ее обожаемый родной папулька вдруг назовет чужую женщину каким-нибудь ласковым именем? Или просто обнимет или погладит. Что тогда останется ей, единственной и жутко разбалованной лаской дочери? Не создаст ли это пропасти в семейных отношениях?
   Ни опыта, ни воображения Виктории не хватало…
   Зато ее брат вспомнил о деле и быстро придумал, как прервать затянувшийся ужин:
   – Мне повезло коротко пообщаться с шаманом Красных гор, и он пообещал продать несколько мешочков этого их вещества. Если, конечно, у него что-то останется…
   Действительно, в голове у Семена стало проясняться, и он уже пытался просчитать все выгоды предстоящей покупки. Но взгляд, каким он продолжал смотреть на Нимим, нисколько не перестал быть томным.
   – Нам следует прогуляться! – заявил он. – Всем вместе! Полюбуемся салютом и заодно сделаем покупку. Дамы, вам надо переодеваться?
   Но смотрел Семен при этом только на младшую Бениду. Поэтому та и ответила с очаровательной улыбкой:
   – Зачем? Разве что плащи накинем.
   И уже через пять минут вся компания протискивалась по запруженной горожанами улице. Могло показаться, что полюбоваться фейерверком высыпало все население Далтена, как говорится, и стар и млад. Но, подняв взгляд выше, каждый, так считающий, понимал, что ошибся: еще столько же людей сидело на крышах и свешивалось из окон и с балконов.
   В такой толпе пробираться вперед было нелегко. Тем более что Бениды были еще слабы после недавних тяжких испытаний и ранений. Приходилось идти очень медленно.
   Когда первые букеты салюта расцвели над головами, Виктор, насмотревшийся в детстве подобных зрелищ, лишь пренебрежительно бросил:
   – Цирк приехал! А клоунов забыли…
   И продолжил вести за собой компанию к месту встречи.
   Добрались туда среди дыма и грохота. Возле ворот огромного сарая стоял стол, заставленный снедью и бутылками, а за ним, с полным равнодушием разглядывая веселящихся горожан, восседали три фигуры в аляповатых балахонах с дико смотрящимися шифонными оборочками и складками. Виктор украдкой указал на них рукой и с тихим смехом прокомментировал:
   – Одежды от земных кутюрье: а-ля Алла Пугачева. Когда я с ними расстался, то умирал от смеха до самой гостиницы.
   Виктория тоже не удержалась от улыбки:
   – Да, радостный у них прикид.
   А командир отряда присмотрелся и даже засомневался:
   – Неужели это действительно шаманы?
   Опирающаяся на его руку Нимим подтвердила:
   – Они самые. А их наряды остаются неизменными тысячи лет.
   – А-а… – успокоенно протянул Виктор. – А то я уж подумал, что они одну знаменитую певицу обокрали. Ну, пошли, знакомить буду.
   Знакомились быстро – торговались долго. И не то чтобы цены были высокие, просто Загребной под видом азартной торговли пытался выведать у шаманов как можно больше сведений о красном порохе и методах его производства. Как ни странно, но пока семейству еще не попались на материке ни залежи серы, ни упоминания о таком минерале. Селитра и уголь были, а вот серы не было. И поэтому красный порох они связали с новой разновидностью серы, которую добывали в одноименных Красных горах.
   Однако подвыпившие шаманы напрочь отрицали любые составляющие своего вещества и с пеной у рта доказывали, что эту благодать им дает великий демон Красное Жерло. Сам вид этого демона приводит простого смертного к мгновенной смерти. Причем в эти моменты продолжающая висеть на руке Семена Нимим частыми прикосновениями ладошки подтверждала кристальную честность обиженных недоверием шаманов.
   Купили три мешка с красным порохом, но ничего конкретного о нем выпытать так и не удалось. Уже и дым рассеялся, и горожане опять толпами устроили пляски с песнопениями, когда Виктор сказал:
   – Папа! Неужели ты так ничего и не понял? Они такие же шаманы, как любой встречный-поперечный. Скорее всего, им самим в голову вбили эти сказки про какое-то там Жерло, и они с чистой совестью в это верят. И по ходу дела просто продают то, что меня сейчас раздавит. Может, пойдем спать?
   Мысль о простых торговцах только сейчас пришла в голову Семену, и он со стыдом признал свою ошибку. Наверняка все тайны можно будет узнать, лишь попав в Красные горы. Тяжело вдохнув, командир подхватил хрупкую Нимим под локоток и повел в сторону гостиницы. Правда, и о сыне, нагруженном мешками с порохом, побеспокоился, бросив через плечо совершенно отсутствующим тоном:
   – Тебе не тяжело?
   – Конечно не тяжело, – пробормотал Виктор. – Но через сто метров я превращусь в черепашку-ниндзя…
   Семен не услышал – он с Нимим уже ушел вперед.
   Виктория решила помочь брату, потребовав мешок для себя, но тот в ответ лишь прокряхтел:
   – Мармуляда, ты лучше меня своей рапирой прикрывай. А то вздумает какой идиот в меня угольком швырнуть и… адьес! Лови мои горелые тапки!
 
   В гостинице не все разошлись по своим комнатам. Семен проводил детей, Нимим пожелала сестре спокойной ночи, и они уединились в той же гостевой комнате, в которой недавно ужинали. По просьбе Семена им принесли три свечи, фрукты, печенье и пиалы с чаем. Потом Семен смутно припоминал сидящую у него на коленях Нимим, ее обвитые вокруг его шеи руки и пылкие продолжительные поцелуи… А потом они разговаривали. В ту ночь он поведал ей многое о своем прошлом.
   И в ответ услышал многое из жизни прекрасной Бениды.
   Когда стало светать, Семен уговорил Нимим идти готовиться к отъезду.
   – Мы расстаемся ненадолго, – сказал он после прощального поцелуя в коридоре у комнаты Нимим. – Нас уже сегодня ждет дальняя и увлекательная дорога.
   Нимим прижалась к его груди, с силой вдыхая такой желанный, ставший родным запах, и ответила:
   – Мне страшно с тобой расставаться даже на короткий миг. Но… Я сильная, ты не думай… Я с собой справлюсь и буду при всех вести себя примерно…
   – Как это?
   – Ну, не буду тебя все время обнимать или держаться за твою руку. Хотя… мне будет этого очень не хватать.
   – Мне тоже… Ладно, держи выше свой сладкий носик и быстренько буди сестру. А я поднимаю деток – и вперед, в дальние страны!

Первые потери

   Через час все выстроились перед гостиницей, а Бениды с удобствами расположились в карете. Вещи были погружены на доставленных из пригорода в несколько заходов запасных лошадей, и Виктор вместе с Торрексом, которого назначили начальником охраны, провели быструю перекличку наемников, которых должно было быть четырнадцать человек. Выяснилось, что один отсутствует. Ждать его не стали – отряд тронулся в путь.
   Двигаясь во главе отряда по мостовой, Семен внимательно смотрел по сторонам и поглаживал синее древко своего таинственного копья, лежащего в луке седла.
   – Хорошо, что мы вчера взяли на одного воина больше, – сказал Виктор. – Теперь у нас комплект.
   – Воина? – хмыкнул Семен, скользнув взглядом по фигуре Теодоро, который ехал в дорогой кольчуге рядом со смуглым Савазином. – Меня беспокоит пропажа наемника. Парень выглядел вполне надежным и обязательным и вдруг взял и не явился… Странно!
   Сын сразу понял сомнения отца:
   – Намекаешь на восьмерых гопников?
   – Очень даже может быть. Пора нам уже каждое движение просчитывать исходя из худшего.
   Виктор усмехнулся:
   – Худшего для нас или для гопников?
   – Худшего в первую очередь для моих детей, если лидеры преступного мира узнают, что Загребной их сопровождает на ПМЖ.
   – Пап, а это что? Не припомню…
   – «Постоянное место жительства», аббревиатура. Так говорили у нас на родине про людей, отъезжающих в дальние страны в поисках лучшей жизни.
   – Ты смотри, а я все позабывал за пять лет… Ну и как им там, на ПМЖ, жилось?
   – А как нам живется? – рассмеялся Семен. – Сплошной отдых и непереносимая скука!
   Виктор пробормотал:
   – Хорошенькая скука… А я уже и лица одноклассников стал забывать… Хм! И одноклассниц тоже.
   Подъехав к салламбаюрскому майору, Загребной поделился с ним соображениями по поводу пропавшего наемника и кратко описал состоявшиеся вчера собеседования. Торрекс кривился при рассказе, а потом признался:
   – Видел я этих типчиков перед гостиницей, видел. И если бы хоть один из них отправился с нами в путь, я бы стал сомневаться в вашем благоразумии. Явные они гниды. Но сбрасывать их со счетов не следует, такие на все способны. Только и мы теперь будем смотреть в оба. Если захотят прямо на тракте напасть, им придется большую банду собрать и атаковать нас завтра, в крайнем случае послезавтра. Иначе у них ничего не выйдет. Да и мы можем другим маршрутом пойти.
   – Вот и я так подумал. Дорог много, а скорость у нашего отряда отличная. Собьем со следа любого.
   – Может, и так. – Торрекс повернулся в седле и заглянул Семену прямо в глаза. – Но с какой стати целой банде за нами по следу гнаться?
   Такого прямого вопроса Загребной не ожидал. И в очередной раз удостоверился в большом опыте салламбаюрского майора. Недаром этот ветеран лишь одним своим видом вызывал уважение. Поэтому лгать ему напропалую не стал, а ограничился лишь расплывчатым утверждением:
   – Значит, они свой смысл имеют. Ну а наша задача – дать им отпор в нужное время.
   Ветеран собрался было сказать что-то еще, но Семен его опередил:
   – А кое-какие ответы на загадки достойные люди тоже узнают со временем.
   Он придержал коня, дожидаясь приближения плавно едущей кареты. Заглянул в окошко и увидел радостные глаза Нимим.
   – Не трясет? – спросил командир отряда и вместе с улыбкой и воздушным поцелуем получил ответ:
   – Превосходно! Словно лодочка на волнах покачивается.
   Семен широко улыбнулся, и улыбка еще долго не сходила с его лица.
   Стены и башни Далтена остались далеко позади.
 
   А ближе к обеду произошло совершенно в этом месте неожиданное событие. Путешественники проехали очередной крупный поселок и на хорошей скорости двигались по широкому тракту. По словам одного наемника из местных, он помнил времена, когда на этом тракте было не протолкнуться от караванов, идущих в обе стороны. За время ханского правления количество караванов уменьшилось втрое, а в данный момент, из-за стычек на всех границах, торговый люд вообще предпочитал сидеть по домам, пережидая лихое время становления за толстыми стенами.
   Но все равно движение на тракте было весьма оживленным. Вереницами тянулись крестьянские телеги, по обочинам брели многочисленные переселенцы, а средняя часть дороги была отдана в распоряжение скоростных отрядов на лихих конях и с грохотом несущихся огромных дилижансов. С правой стороны простиралось огромное поле с колосящимися злаками, а слева чуть ли не вплотную к дороге подступал старый величественный лес. На опушке он был основательно прорежен останавливающимися отдохнуть путешественниками, но дальше, в глубине, тянулись воистину глухие чащобы.
   К тому времени семейство собралось вместе и на всем скаку громко обсуждало вопрос: почему в этом мире правостороннее движение? Ведь при гужевых и верховых средствах передвижения такой выбор странен. Виктория выдвинула такое предположение:
   – Здесь слишком много людей с левосторонней ориентацией.
   – Не больше, чем в нашем мире, – возразил Виктор. – Скорее всего, здесь просто сработала воля кого-то из древних, который попал сюда из техногенного, насыщенного машинами мира. Пришелец мог достичь определенной ступени власти и дать такое распоряжение. А уж потом все остальные на практике признали правостороннее движение более целесообразным.
   – А как же твои любимые рыцари? – напомнил отец. – Ведь это у них испокон веков предписывалось разъезжаться друг с другом правыми боками. Да и на турнире всегда использовалось и используется левостороннее сближение для стычки.
   – Ха! Сражение рыцарей – это одно, а воля министра гужевого транспорта – совсем другое. Уж как он распорядился, так и…
   В этот момент Виктория воскликнула:
   – Атака справа!
   И ей тут же начали вторить сигнальные рожки дозорных в голове и хвосте колонны. Семен моментально оценил обстановку и скомандовал:
   – Зарядить все арбалеты! Приготовить щиты! Продолжаем движение шагом!
   Неожиданного нападения на тракте вроде и не должно было быть, а если и ожидалось, то только со стороны леса, куда и посматривали с неослабным вниманием. Но отряд из трех десятков всадников атаковал с поля. Вернее, не атаковал, а, как сразу же выяснилось, сам спасался бегством от более многочисленного и лучше вооруженного противника. По следам улепетывающих гензыров мчалась тяжеловооруженная конница королевских латников. Но именно тяжелое и прочное вооружение и сыграло роль основного тормоза: рыцари на открытом пространстве явно упускали свою добычу, и расстояние между ними и гензырами увеличивалось на глазах. Видимо, врага заманили или загнали в ловушку, но не успели ее захлопнуть, и теперь крупный отряд стремился проскочить через тракт и затеряться в густом лесу. На его пути были только простые крестьяне, которые бросились врассыпную. Торрекс, одобряя решение командира, поднял большой палец. Упускать гензыров в лес было нельзя. Оклемаются и таких бед натворят! Такие оголтелые разбойники не сдадутся, раз до сих пор не сложили оружие.