Страница:
Пользуясь его отсутствием, мы выбрали самые удобные места – спиной к стене, лицом к лестнице. Наверняка хозяева, самые основные соперники наши и самые опасные, усядутся напротив нас. Я дал новое задание подруге.
– В любом случае они оставят наверху постового, – сказала Ксана.
– Ну, тут ничего не поделаешь. Главное, чтобы наверху самый боевитый не остался. А уж потом мы даже Кеглю уговорим сдаться, объяснив ему всю диспозицию. Может, он и клюнет на обещание отпустить его на все четыре стороны. Нам только и надо, что двойняшек освободить. Ну и третью женщину, как ее? Франя!.. Поэтому настаиваем, чтобы и они за стол уселись!
Послышался топот, и по лестнице спустилась целая компания. Следом за Олегом шел словно сомнамбула Лузга Тихий, подпоясанный, с мечом в ножнах, которые смотрелись на нем как седло на корове. Оставалось только удивляться, как он в ножнах этих не запутался и не сверзился со ступенек вниз головой. За мужчинами следовали с подносами три рабыни.
Первой шла заочно нам описанная Франя Ласты, получившая свое прозвище за кожистые перепонки между пальцами ног. Атавизм у человека, наверное, да только для несчастной он стал лишним поводом для оскорблений и унижений. И хорошо, что не прижилось более обидное прозвище Жаба. Было ей пару лет за тридцать, но смотрелась молодка довольно прилично, несмотря на тяжкие три года существования на Дне. Да и веселым нравом, по словам Сурта, женщина выгодно отличалась от всех остальных. Больше бы ей подошло прозвище Хохотушка, чем Ласты, но мнения рабынь никто и никогда не спрашивал. Она считалась лучшей поварихой в башне, что хоть немного заставляло уважать женщину и скрашивало ее рабское существование.
Имена обеих двойняшек мы уже знали, но так как их было невозможно различить, то я, чтобы не путаться, называл их про себя просто первой и второй.
Женщины поставили на стол тарелки и глиняные миски с холодными закусками и салатами. Разложили ложки и ножики для мяса и встали в сторонке. Но я заставил самых ущемленных обитательниц башни усесться за стол.
– Вообще-то не положено, – пробормотал Светлый. – Тем более при посторонних.
– Какие же мы посторонние?! – моему показному возмущению не было предела. – Считай, что уже начали проживать здесь вместе с вами.
Олегу, видимо, не терпелось претворить свои задумки в жизнь, и он решил не спорить.
– Ну, тогда выпьем и закусим! – он разлил ром по стаканам.
Выпить-то я выпил, но вот на закуску уставился с подозрением и выдал свою очередную выдумку:
– Мне Емельян из Зуба рассказывал, что у вас тут часто травятся от деревьев, травки разной и мяса животных. А посему надо жить только у них, там знаток по всем этим ядам и противоядиям имеется…
– Что за чушь?! – воскликнул Светлый. – Врет этот Емеля! Если яд и бывает, то лишь в некоторых деревьях. Но наш Мастер в этом разбирается лучше, чем любой знаток в округе. И смотри: мы ведь едим!
И не только личным примером стал показывать, хватая все подряд, но и рабынь заставил коротким рыком «жрать!» присоединиться к пиршеству. Первый Щит позволял мне большинство ядов в пище рассмотреть, так что я тоже налег на еду. А Ксану мне было жалко: она только изредка приподнимала забрало шлема да закидывала в рот кусочек чего-нибудь мясного. Что служило поводом для издевок Олега.
Когда он ляпнул очередную гадость, мой оруженосец поступил воистину по-мужски: натянул рыцарскую перчатку и грохнул кулаком по столу. А потом взял стоявшее у него за спиной копье.
– Ты бы лучше Молчуна не трогал, – сказал я. – Он порой так взбелениться может, что даже я его побаиваюсь. Учти, там, наверху, – я ткнул пальцем в потолок, – у него было прозвище Бешеный.
Похоже, это садиста несильно напугало, но в выражениях он стал гораздо сдержаннее. А я постарался перевести разговор на другую тему:
– И где это ваш Мастер? Почему не спускается для торговли? Или брезгует с новыми товарищами выпить глоток рома?
– Не может он, его очередь на дежурство заступать, – пояснил Светлый. – А сменившийся Кегля сейчас переоденется и к нам присоединится. Ну а когда моя очередь придет дежурить, тогда вы с Ольшином и поторгуетесь.
Все верно он рассчитал: слабые звенья следует держать под особым контролем. Ветерана Мастера – на пост, чтобы не мешался под ногами. Хлюпика Лузгу – за стол, и присматривать за каждым его движением и словом. Ну а самых ближайших и проверенных помощников загрузить нужной работой. Вот только какой?
И словно в ответ на мой вопрос началась вторая часть банкета. Наверняка и кодовое название было типа: «Тихое успокоение новичков обнаглевших, самонадеянных». По лестнице спускались сразу двое: Курица и Кегля. На больших подносах они несли девять глубоких горшочков с каким-то горячим блюдом.
– Деликатес! Мясо тервеля в грибном соусе и с фасолью! – торжественно провозгласила любовница уже несуществующего управляющего. – Одно из самых популярных и вкусных блюд на Дне. Есть еще десяток подобных лакомств, которые я вам в ближайшие дни приготовлю. А уж когда наши охотники вернутся, мы такой пир закатим! Мм!
Вот так приговаривая и присвоив себе звание лучшего кулинара, она живо расставила горшочки перед каждым из сидящих за столом. Олег сразу пригнулся к своей порции, втягивая ноздрями ароматы и порыкивая от предвкушения. Зачерпнул ложкой соус, обжигаясь, проглотил, извлек кусок мяса, да так и оставил на горшочке, в ложке. Мол, пусть остывает. А сам опять потянулся разливать.
– Верно! – одобрил я. – Под горячее – самое оно выпить чего-то горячительного. Да ты и бабам наливай, не стесняйся, нам рома нежалко. Пусть побалуются, пока управляющего да их хозяина Ольшина рядом нет. Ха-ха! Когда им еще так повезет?
А сам в то же время максимально напряг все данные мне Первым Щитом силы и умения. И начал со сравнения поставленных на стол порций. И пока балагурил с Олегом и мерзко улыбавшимся Кеглей, успел уловить основные различия, а потом и понять, что нам подсунули не яд. В наши с Ксаной горшочки подсыпали довольно большую дозу усыпляющего зелья. Такая доза могла человека со слабым сердцем отправить на тот свет.
Но что самое интересное, точно такое же сонное зелье оказалось и в горшочке Лузги Тихого. Ну разве что доза была чуть меньше. А значит, злоумышленники сомневались в парне и собирались обезопаситься с этой стороны. Но зато и у нас теперь стало на одного потенциального врага меньше. Пусть и не сочувствующий и уж тем более не наш ярый сторонник, но, в крайнем случае, на нейтралитет Лузги мы могли рассчитывать. Тем более что парень располагался в самой неудобной позиции для исполнения моей задумки – рядом со мной слева. Рядом с ним сидела Франя Ласты, напротив нее и в торце стола – двойняшки, Курица напротив Тихого, ну и Олег с Кеглей – напротив нас с Ксаной. Действуя по плану, я поднялся, держа в руке стакан, но пить не стал, а обратился к оруженосцу:
– Слышь, Молчун, а может, все-таки хряпнешь рому? Под горячее, а? Смотри, какая вкуснятина!
Рыцарский шлем пару раз уверенно мотнулся в стороны, показывая отрицание.
– Ну а если рабыни станцуют на столе, – продолжал настаивать я, – тогда выпьешь?
На этот раз рыцарь кивнул. Чем поразил всех присутствующих. А Светлый прямо подпрыгнул на месте:
– Хо-хо! Так, оказывается, Молчун – тоже бабник?! Ну, ребята, вы и влипли! Никогда богатств не накопите, все в дырки спустите! Ха-ха-ха!
Он ведь не догадывался, что Ксана послушно выполняла мой последний наказ.
Все это я придумал для того, чтобы подольше стоять и провести отвлекающее действие. Делать это сидя было бы сложнее.
Получилось. Своими тринитарными всплесками я столкнул на пол кувшин, стоявший на комоде за лестницей, и одновременно с этим затряс с помощью охлаждающего «сквознячка» дверцу массивного, из толстых досок шкафа. Эффект превзошел все ожидания. Не знал бы сам, что творю, заикаться бы стал от страха. Двойняшки взвизгнули, Курица замычала, Кегля и Олег чуть лбами не столкнулись, выворачивая головы назад, Лузга и Франя онемели, выпучив глаза, и даже Ксана непроизвольно подалась ко мне, пытаясь то ли за меня подержаться, то ли спрятаться за спину. Хорошо, что другие этого не видели, потому что смотрели на оживший шкаф, словно тот превратился в разъяренного тервеля.
Так что мне никто не помешал претворить в жизнь вторую часть марлезонского балета. Я молниеносно поменял все три порции с сонным зельем, поставив их перед нашими врагами. А их горшочки поставил себе, Ксане и Тихому. Еще и ложку Олега с мясом водрузил на подмененный горшочек точно так же, как она и лежала.
Теперь оставалось только немножко выждать.
Глава пятая
Глава шестая
– В любом случае они оставят наверху постового, – сказала Ксана.
– Ну, тут ничего не поделаешь. Главное, чтобы наверху самый боевитый не остался. А уж потом мы даже Кеглю уговорим сдаться, объяснив ему всю диспозицию. Может, он и клюнет на обещание отпустить его на все четыре стороны. Нам только и надо, что двойняшек освободить. Ну и третью женщину, как ее? Франя!.. Поэтому настаиваем, чтобы и они за стол уселись!
Послышался топот, и по лестнице спустилась целая компания. Следом за Олегом шел словно сомнамбула Лузга Тихий, подпоясанный, с мечом в ножнах, которые смотрелись на нем как седло на корове. Оставалось только удивляться, как он в ножнах этих не запутался и не сверзился со ступенек вниз головой. За мужчинами следовали с подносами три рабыни.
Первой шла заочно нам описанная Франя Ласты, получившая свое прозвище за кожистые перепонки между пальцами ног. Атавизм у человека, наверное, да только для несчастной он стал лишним поводом для оскорблений и унижений. И хорошо, что не прижилось более обидное прозвище Жаба. Было ей пару лет за тридцать, но смотрелась молодка довольно прилично, несмотря на тяжкие три года существования на Дне. Да и веселым нравом, по словам Сурта, женщина выгодно отличалась от всех остальных. Больше бы ей подошло прозвище Хохотушка, чем Ласты, но мнения рабынь никто и никогда не спрашивал. Она считалась лучшей поварихой в башне, что хоть немного заставляло уважать женщину и скрашивало ее рабское существование.
Имена обеих двойняшек мы уже знали, но так как их было невозможно различить, то я, чтобы не путаться, называл их про себя просто первой и второй.
Женщины поставили на стол тарелки и глиняные миски с холодными закусками и салатами. Разложили ложки и ножики для мяса и встали в сторонке. Но я заставил самых ущемленных обитательниц башни усесться за стол.
– Вообще-то не положено, – пробормотал Светлый. – Тем более при посторонних.
– Какие же мы посторонние?! – моему показному возмущению не было предела. – Считай, что уже начали проживать здесь вместе с вами.
Олегу, видимо, не терпелось претворить свои задумки в жизнь, и он решил не спорить.
– Ну, тогда выпьем и закусим! – он разлил ром по стаканам.
Выпить-то я выпил, но вот на закуску уставился с подозрением и выдал свою очередную выдумку:
– Мне Емельян из Зуба рассказывал, что у вас тут часто травятся от деревьев, травки разной и мяса животных. А посему надо жить только у них, там знаток по всем этим ядам и противоядиям имеется…
– Что за чушь?! – воскликнул Светлый. – Врет этот Емеля! Если яд и бывает, то лишь в некоторых деревьях. Но наш Мастер в этом разбирается лучше, чем любой знаток в округе. И смотри: мы ведь едим!
И не только личным примером стал показывать, хватая все подряд, но и рабынь заставил коротким рыком «жрать!» присоединиться к пиршеству. Первый Щит позволял мне большинство ядов в пище рассмотреть, так что я тоже налег на еду. А Ксану мне было жалко: она только изредка приподнимала забрало шлема да закидывала в рот кусочек чего-нибудь мясного. Что служило поводом для издевок Олега.
Когда он ляпнул очередную гадость, мой оруженосец поступил воистину по-мужски: натянул рыцарскую перчатку и грохнул кулаком по столу. А потом взял стоявшее у него за спиной копье.
– Ты бы лучше Молчуна не трогал, – сказал я. – Он порой так взбелениться может, что даже я его побаиваюсь. Учти, там, наверху, – я ткнул пальцем в потолок, – у него было прозвище Бешеный.
Похоже, это садиста несильно напугало, но в выражениях он стал гораздо сдержаннее. А я постарался перевести разговор на другую тему:
– И где это ваш Мастер? Почему не спускается для торговли? Или брезгует с новыми товарищами выпить глоток рома?
– Не может он, его очередь на дежурство заступать, – пояснил Светлый. – А сменившийся Кегля сейчас переоденется и к нам присоединится. Ну а когда моя очередь придет дежурить, тогда вы с Ольшином и поторгуетесь.
Все верно он рассчитал: слабые звенья следует держать под особым контролем. Ветерана Мастера – на пост, чтобы не мешался под ногами. Хлюпика Лузгу – за стол, и присматривать за каждым его движением и словом. Ну а самых ближайших и проверенных помощников загрузить нужной работой. Вот только какой?
И словно в ответ на мой вопрос началась вторая часть банкета. Наверняка и кодовое название было типа: «Тихое успокоение новичков обнаглевших, самонадеянных». По лестнице спускались сразу двое: Курица и Кегля. На больших подносах они несли девять глубоких горшочков с каким-то горячим блюдом.
– Деликатес! Мясо тервеля в грибном соусе и с фасолью! – торжественно провозгласила любовница уже несуществующего управляющего. – Одно из самых популярных и вкусных блюд на Дне. Есть еще десяток подобных лакомств, которые я вам в ближайшие дни приготовлю. А уж когда наши охотники вернутся, мы такой пир закатим! Мм!
Вот так приговаривая и присвоив себе звание лучшего кулинара, она живо расставила горшочки перед каждым из сидящих за столом. Олег сразу пригнулся к своей порции, втягивая ноздрями ароматы и порыкивая от предвкушения. Зачерпнул ложкой соус, обжигаясь, проглотил, извлек кусок мяса, да так и оставил на горшочке, в ложке. Мол, пусть остывает. А сам опять потянулся разливать.
– Верно! – одобрил я. – Под горячее – самое оно выпить чего-то горячительного. Да ты и бабам наливай, не стесняйся, нам рома нежалко. Пусть побалуются, пока управляющего да их хозяина Ольшина рядом нет. Ха-ха! Когда им еще так повезет?
А сам в то же время максимально напряг все данные мне Первым Щитом силы и умения. И начал со сравнения поставленных на стол порций. И пока балагурил с Олегом и мерзко улыбавшимся Кеглей, успел уловить основные различия, а потом и понять, что нам подсунули не яд. В наши с Ксаной горшочки подсыпали довольно большую дозу усыпляющего зелья. Такая доза могла человека со слабым сердцем отправить на тот свет.
Но что самое интересное, точно такое же сонное зелье оказалось и в горшочке Лузги Тихого. Ну разве что доза была чуть меньше. А значит, злоумышленники сомневались в парне и собирались обезопаситься с этой стороны. Но зато и у нас теперь стало на одного потенциального врага меньше. Пусть и не сочувствующий и уж тем более не наш ярый сторонник, но, в крайнем случае, на нейтралитет Лузги мы могли рассчитывать. Тем более что парень располагался в самой неудобной позиции для исполнения моей задумки – рядом со мной слева. Рядом с ним сидела Франя Ласты, напротив нее и в торце стола – двойняшки, Курица напротив Тихого, ну и Олег с Кеглей – напротив нас с Ксаной. Действуя по плану, я поднялся, держа в руке стакан, но пить не стал, а обратился к оруженосцу:
– Слышь, Молчун, а может, все-таки хряпнешь рому? Под горячее, а? Смотри, какая вкуснятина!
Рыцарский шлем пару раз уверенно мотнулся в стороны, показывая отрицание.
– Ну а если рабыни станцуют на столе, – продолжал настаивать я, – тогда выпьешь?
На этот раз рыцарь кивнул. Чем поразил всех присутствующих. А Светлый прямо подпрыгнул на месте:
– Хо-хо! Так, оказывается, Молчун – тоже бабник?! Ну, ребята, вы и влипли! Никогда богатств не накопите, все в дырки спустите! Ха-ха-ха!
Он ведь не догадывался, что Ксана послушно выполняла мой последний наказ.
Все это я придумал для того, чтобы подольше стоять и провести отвлекающее действие. Делать это сидя было бы сложнее.
Получилось. Своими тринитарными всплесками я столкнул на пол кувшин, стоявший на комоде за лестницей, и одновременно с этим затряс с помощью охлаждающего «сквознячка» дверцу массивного, из толстых досок шкафа. Эффект превзошел все ожидания. Не знал бы сам, что творю, заикаться бы стал от страха. Двойняшки взвизгнули, Курица замычала, Кегля и Олег чуть лбами не столкнулись, выворачивая головы назад, Лузга и Франя онемели, выпучив глаза, и даже Ксана непроизвольно подалась ко мне, пытаясь то ли за меня подержаться, то ли спрятаться за спину. Хорошо, что другие этого не видели, потому что смотрели на оживший шкаф, словно тот превратился в разъяренного тервеля.
Так что мне никто не помешал претворить в жизнь вторую часть марлезонского балета. Я молниеносно поменял все три порции с сонным зельем, поставив их перед нашими врагами. А их горшочки поставил себе, Ксане и Тихому. Еще и ложку Олега с мясом водрузил на подмененный горшочек точно так же, как она и лежала.
Теперь оставалось только немножко выждать.
Глава пятая
Сбор подданных
Процессия, возглавляемая Шаайлой, продвигалась два часа практически без остановок, разве что мужчины, несущие носилки с Чернавкой, иногда для разнообразия менялись местами. Червяк шел в рваной одежде, доспехи ему не дали. На Дорте Медовом была легкая броня из кожи. Поэтому самой уставшей выглядела вашшуна, облаченная в рыцарские латы. И она решила снять с себя это железо, как только они остановятся.
«Зачем я надрываюсь, если мне надо силы экономить для другого? – думала она. – Был бы Михаил Македонский рядом со мной, уже давно бы высмеял! – Вспомнив необычного парня-героя, она загрустила: – И где он сейчас? Наверное, уже и забыл обо мне… И разыскивать не станет. Какой-то он…»
Тут Дорт рассмотрел впереди очередной ориентир в виде двух камней, один на другом, и радостно сообщил:
– О! До родника осталось метров сто пятьдесят. Как раз там, между пяти острых скал, и расположимся.
Девушка уж давно рассмотрела эти скалы, как и целую свору собачонок у их подножий. Наверное, на водопой пришли. Предел видимости она высчитала уже давно, как и выяснила все о сумрачном состоянии подземной атмосферы. Если самые зоркие могли видеть здесь на шестьдесят метров, то иномирянка довольно четко различала предметы на дистанции в триста метров. Что уже смело можно было считать отличным бонусом для выживания.
– Как далеко видят шавки-шакалята? – спросила она.
– Точно никто не знает, ваше могущество. Каждый утверждает по-разному, но правда находится в промежутке между сорока и семидесятью метрами.
– Хорошо. Останавливайтесь и ждите меня здесь. Когда услышите свист, тронетесь вперед.
И уверенная, что ослушаться ее никто не осмеет, вскоре скрылась из поля зрения своих подопечных. У певца тут же мелькнула мысль, что более благоприятного момента для побега у него не будет. Он стал оглядываться, прикидывая, в какую сторону бежать, но замер, услышав голос Червяка:
– Не торопись! Прежде чем совершить необдуманный поступок, послушай меня внимательно. Ты понял, что колдунья видит многократно дальше, чем мы?
Старожил Дна растерялся:
– Ты уверен?.. А ведь и в самом деле… Мне тоже так показалось, когда она двинулась впереди и стала интересоваться всей цепочкой ориентиров… И что теперь?
– Да ничего, думай дальше: твоя жизнь так уж безопасна в твоей башне? Можешь не отвечать, я тебя тоже внимательно слушал. А что нам даст беспрекословное служение Шаайле? Если не соображаешь, могу подсказать: длинную и спокойную жизнь. А скорей всего, и быстрый сбор груанов для всех нас троих. Ты себе только представь, укрощенные монстры будут сами приходить к колдунье и отдавать свои ракушки добровольно.
Дорт замотал головой от представившейся картины, но сразу нашел неувязку:
– Для всех не получится, женщины Светозарными не становятся.
– Тем более тебе будет выгода. Я-то ведь Зэру не брошу и останусь с ней навсегда. Зато тебе больше ценной добычи достанется, и ты обернуться не успеешь, как взлетишь в верхний мир.
Подобные перспективы сменили намерение Медового податься в бега на противоположное:
– Так я и сам уже согласился служить ее могуществу с радостью и усердием!
– А чего тогда так воровато осматривался?
– Ну не буду же я при женщине ходить по нужде! – заявил мужчина и показал на ближайший валун. – Я вон туда, если что, не вздумайте меня здесь бросить!
И с деловым видом отправился по насущным делам своего организма. А тихонько лежавшая Чернавка прошептала:
– Барс, ты молодец, что сумел уговорить этого балбеса. Иначе колдунья сильно бы разозлилась…
– Дорогая, лежи и не напрягайся, тебе даже говорить не рекомендуется. И не забывай, что я циник, и ради любви к тебе пойду на любое преступление. Мало того, что Шаайла при желании этого придурка все равно догонит, так мне еще и помощник нужен, чтобы тебя доставить в тихое место и обеспечить надлежащий уход. Идти-то нам почти сутки… В лучшем случае…
Избитая красавица, выглядевшая сейчас еще страшнее, чем вашшуна, попыталась сжать руку мужчины своими окровавленными пальцами:
– Ты… ты давал клятву…
– Тихо, тихо! Я от нее и не отказываюсь, и не подумай, что, давая, пытался схитрить. Я и в самом деле буду ее оберегать лучше отца родного, лишь бы она тебя вылечила, помогла нам устроиться в безопасном месте и попросту опекала. Потому что мне кажется, и она сама никогда со Дна не выберется. Женщина действительно не может стать Светозарной. Сама ведь знаешь…
Зэра, несмотря на головокружение, соображала на удивление здорово, хотя и говорила еле слышно:
– Но если она сумеет обмануть Длань, то что ей стоит обмануть и прибывшую за ней клеть? Да и сомнения у меня имеются. Так уж это бесспорно, что женщины не выходят в верхний мир?
– Ну да… ты права. Ты – настоящая умница! Это мы вырвались в разбойники, и нам кажется, что мы свободны. А на самом деле весь наш мир Набатной Любви – в рабстве у гаузов. Даже валухи – их беспрекословные слуги.
Наверное, он понял по глазам своей любимой, что она хочет сказать, и поспешно продолжил:
– Ну да, я не оговорился: нам именно кажется, что мы свободны. Не хотел тебе рассказывать раньше, да и не успел… Приняв дела казначея, а потом и атамана, я узнал страшную правду. Оказывается, мы все под неусыпным контролем кораблей гаузов. И они попросту нам разрешают сбросить пар, поиграться в свободу и за это требуют только одно: никого не казнить, а сбрасывать на Дно. За это они дают деньги, льготы, и за десять лет атаманства или казначейства даруют полное прощение. Вдобавок предоставляют домик в самом престижном месте любого на выбор сектора или города. И наивысшая награда – это излечение от черной гнили, которую в наших внутренностях вызывает убийственный Ласоч. Но только после десятилетней выслуги. Вот потому наши главари так бесились, не укладываясь в этот срок. Только два типа в истории вроде «ушли на пенсию к детям».
– Кошмар… – еле слышно прошептала Чернавка.
– И помалкивай! Потом я тебе все расскажу подробно. Вон уже наш боевой «побратим» возвращается.
– А ей? – выдохнула девушка.
Червяк понял, о ком идет речь. И, встав с колен у носилок, уверенно сказал:
– И ей поведаю обязательно. Она должна знать, что наверху творится, и делать соответствующие выводы.
Тут послышался залихватский свист, и мужчины, подхватив носилки, поспешили на зов колдуньи. Но, уже подходя к скалам, замерли, когда им под ноги со злобным рычанием выкатился десяток представителей не то шакальей, не то обмельчавшей собачьей породы. Дорт уже собрался было пинать шавок, как раздался повелительный голос Шаайлы:
– Куда это вы?! А ну, назад! И не сметь даже рычать на моих подданных! Запомнили их? Вот и отлично! Продолжайте нести службу! Охраняйте!
Собачата, усиленно помахивая вдруг задравшимися кверху хвостиками, бросились врассыпную.
От такой картины Медовый вновь замер каменным столбом, и пришлось сзади идущему товарищу толкнуть его носилками:
– Топай, топай! У меня уже от голода живот свело, надо будет хоть воды напиться побольше!
Носилки опустили на землю. Старожил Дна, окончательно уверовав в силу своего нового патрона, с придыханием поинтересовался:
– О, Дива, указующая путь! А вы и в самом деле сумеете заставить тервелей и байбьюков приносить вам груаны?
– Кто тебе такое наболтал? – Шаайла покосилась на невозмутимого Червяка. – Всему свое время, и больше не приставай ко мне с глупыми вопросами!
Дорт счастливо улыбнулся. Он понял, что и у него появился изумительный шанс стать Светозарным, о чем он в страшной, кровавой повседневности уже и мечтать перестал.
А чтобы заслужить такое, что надо? Правильно: работать так, чтобы подметки от скорости рвались. Вот он и старался! Носил в обеих флягах воду, словно заведенный. А колдунья с бывшим казначеем разбойников тщательно отмывали постанывавшую Чернавку. Конечно, иномирянка могла просто использовать свои умения, но к чему тратить силы? Они и так накапливались с большим трудом и во время похода так и не наполнили до краев внутренний резервуар. А ведь еще ни одной опасной встречи не было на пути! Ни одного громадного монстра не попалось.
Еды было мало. Треть Шаайла съела сама, запила водой и с отчаянием посмотрела на опустошенный мешок.
– На Дне любая живность съедобна, – тут же подсказал Медовый. – Можно быстренько зажарить пару собачек…
– Ты что?! – выпучила на него глаза колдунья. – Они такие милые, беззащитные…
Тяжело вздохнув, старожил Дна не стал вслух вспоминать сотни печальных историй, когда эти «милые» шавки загрызали даже нескольких путников. Вместо этого он решил поведать об основных вехах предстоящего пути:
– Если так и будем двигаться кратчайшей дорогой, то доберемся до первой Длани через три, три с половиной часа. Тогда, если примем перпендикулярно в сторону, то уже через час будем в другом пункте выдачи пайка. В итоге можем потерять чуть ли не два часа времени. И возле второй Длани слишком уж бывает многолюдно. Хотя в таких местах не принято совершать агрессивных действий, но всяких уродов у нас тут хватает…
То есть он разложил все по полочкам, а уж окончательное решение должна принимать колдунья. Она перевела взгляд на Червяка, словно разрешая и тому высказаться. А он, только ради того, чтобы накормить любимую, и обильно, и как можно быстрей, готов был крюк делать и в сорок часов. Потому ответил без колебаний:
– Сворачиваем к ближайшей кормушке!
– Тогда, если тут близко, сэкономим время на привале, – решила предводительница мини-отряда. – За мной! И не молчи, Медовый ты наш, начинай перечислять ближние и дальние ориентиры!
Десять собачат двинулись вместе с людьми, то бегая по окрестностям, то возвращаясь к носилкам и осторожно к ним принюхиваясь. Через полчаса именно эти шавки и подсказали злобным рычанием, что впереди некая опасность.
Вашшуна, заметившая байбьюка гораздо раньше них, только заинтересованно воскликнула:
– Ну и шарик! В самом деле – безобразное чудовище. О! Здорово! Прыгает-катится нам навстречу!
И столько в ее голосе послышалось радости и азарта, что обладатель певческих талантов опять невольно вздрогнул:
– Ваше могущество! Это все-таки монстр! Одному опытному воину с ним справиться – настоящее геройство. Вы бы с ним поосторожнее…
Колдунья только отмахнулась, с энтузиазмом устремляясь вперед. Она всматривалась в складку на лбу байбьюка, помня, что именно там порой хранятся вожделенные ракушки. Но как ни старалась, так ничего и не заметила. А приблизившись на пять метров, ударила по нервной системе животного, заставив того на две минуты замереть на месте от боли. И принялась подбирать ключики к животному и перераспределять свои силы.
За это время мужчины с носилками приблизились и смогли наблюдать дальнейшую сценку.
Вот женская фигурка сделала первый шаг и приподняла ладошку, стараясь четко сконцентрироваться на простом приказе: «Чуть откатиться в сторону, потом – вернуться обратно!»
И тут случилось неожиданное. Несмотря на явные болевые ощущения, шар с диким воплем «Байбьюк!» крутанулся назад и помчался прямо-таки с невероятной скоростью куда глаза глядят. Хотя глаз у него не было, только рот, четыре дыхательных и обонятельных отверстия и шесть дырок вместо ушей, расположенные треугольниками по сторонам от лба.
Дорта поразила скорость хищника. Когда они подошли к расстроенной девушке, он сказал:
– Если я кому расскажу, что шар умеет катиться с такой громадной скоростью, мне никто не поверит. Считается, что бегущий человек легко отрывается от этого монстра. Тервели вообще ползают со скоростью пешехода…
Шаайла удивленно воззрилась на него и вновь устремилась вперед, бормоча себе под нос:
– Чего это он от меня убегать вздумал? И ведь сумел, зроак его сожри, с «поводка» сорваться… Или он такой сильный, или это я такая неумелая? На ком бы еще раз попробовать?
Но сколько она ни всматривалась во все стороны, ни одной крупной твари больше не заметила до самой Длани. Разве что шавки спугнули с лежки одно диковинное животное, этакого громадного зайца-кенгуру. Это был местный скользкий заяц, но умчался он настолько быстро, что глаза восприняли его только как яркое желто-розовое пятно. Его удивительная по прочности и расцветке кожа очень ценилась.
В остальном – никакой опасности.
– Почему здесь так пустынно? – спросила вашшуна у местного старожила. – Неужели всех монстров охотники перебили?
– Сам удивляюсь! – дернул плечом Медовый. – Обычно по этим долинам только и мечешься, пытаясь убраться с пути двойки, тройки, а то и квартета бродящих здесь монстров. Наверное, сейчас у них затишье перед брачными играми или перед битвами. Такое бывает.
– Ладно, – смирилась с неудачей Шаайла. Она уже видела впереди главные ориентиры местной Длани. – Теперь слушайте внимательно, как вам надо себя вести и что говорить, если мы кого-нибудь встретим возле пункта раздачи пайков…
И приступила к подробному инструктажу.
«Зачем я надрываюсь, если мне надо силы экономить для другого? – думала она. – Был бы Михаил Македонский рядом со мной, уже давно бы высмеял! – Вспомнив необычного парня-героя, она загрустила: – И где он сейчас? Наверное, уже и забыл обо мне… И разыскивать не станет. Какой-то он…»
Тут Дорт рассмотрел впереди очередной ориентир в виде двух камней, один на другом, и радостно сообщил:
– О! До родника осталось метров сто пятьдесят. Как раз там, между пяти острых скал, и расположимся.
Девушка уж давно рассмотрела эти скалы, как и целую свору собачонок у их подножий. Наверное, на водопой пришли. Предел видимости она высчитала уже давно, как и выяснила все о сумрачном состоянии подземной атмосферы. Если самые зоркие могли видеть здесь на шестьдесят метров, то иномирянка довольно четко различала предметы на дистанции в триста метров. Что уже смело можно было считать отличным бонусом для выживания.
– Как далеко видят шавки-шакалята? – спросила она.
– Точно никто не знает, ваше могущество. Каждый утверждает по-разному, но правда находится в промежутке между сорока и семидесятью метрами.
– Хорошо. Останавливайтесь и ждите меня здесь. Когда услышите свист, тронетесь вперед.
И уверенная, что ослушаться ее никто не осмеет, вскоре скрылась из поля зрения своих подопечных. У певца тут же мелькнула мысль, что более благоприятного момента для побега у него не будет. Он стал оглядываться, прикидывая, в какую сторону бежать, но замер, услышав голос Червяка:
– Не торопись! Прежде чем совершить необдуманный поступок, послушай меня внимательно. Ты понял, что колдунья видит многократно дальше, чем мы?
Старожил Дна растерялся:
– Ты уверен?.. А ведь и в самом деле… Мне тоже так показалось, когда она двинулась впереди и стала интересоваться всей цепочкой ориентиров… И что теперь?
– Да ничего, думай дальше: твоя жизнь так уж безопасна в твоей башне? Можешь не отвечать, я тебя тоже внимательно слушал. А что нам даст беспрекословное служение Шаайле? Если не соображаешь, могу подсказать: длинную и спокойную жизнь. А скорей всего, и быстрый сбор груанов для всех нас троих. Ты себе только представь, укрощенные монстры будут сами приходить к колдунье и отдавать свои ракушки добровольно.
Дорт замотал головой от представившейся картины, но сразу нашел неувязку:
– Для всех не получится, женщины Светозарными не становятся.
– Тем более тебе будет выгода. Я-то ведь Зэру не брошу и останусь с ней навсегда. Зато тебе больше ценной добычи достанется, и ты обернуться не успеешь, как взлетишь в верхний мир.
Подобные перспективы сменили намерение Медового податься в бега на противоположное:
– Так я и сам уже согласился служить ее могуществу с радостью и усердием!
– А чего тогда так воровато осматривался?
– Ну не буду же я при женщине ходить по нужде! – заявил мужчина и показал на ближайший валун. – Я вон туда, если что, не вздумайте меня здесь бросить!
И с деловым видом отправился по насущным делам своего организма. А тихонько лежавшая Чернавка прошептала:
– Барс, ты молодец, что сумел уговорить этого балбеса. Иначе колдунья сильно бы разозлилась…
– Дорогая, лежи и не напрягайся, тебе даже говорить не рекомендуется. И не забывай, что я циник, и ради любви к тебе пойду на любое преступление. Мало того, что Шаайла при желании этого придурка все равно догонит, так мне еще и помощник нужен, чтобы тебя доставить в тихое место и обеспечить надлежащий уход. Идти-то нам почти сутки… В лучшем случае…
Избитая красавица, выглядевшая сейчас еще страшнее, чем вашшуна, попыталась сжать руку мужчины своими окровавленными пальцами:
– Ты… ты давал клятву…
– Тихо, тихо! Я от нее и не отказываюсь, и не подумай, что, давая, пытался схитрить. Я и в самом деле буду ее оберегать лучше отца родного, лишь бы она тебя вылечила, помогла нам устроиться в безопасном месте и попросту опекала. Потому что мне кажется, и она сама никогда со Дна не выберется. Женщина действительно не может стать Светозарной. Сама ведь знаешь…
Зэра, несмотря на головокружение, соображала на удивление здорово, хотя и говорила еле слышно:
– Но если она сумеет обмануть Длань, то что ей стоит обмануть и прибывшую за ней клеть? Да и сомнения у меня имеются. Так уж это бесспорно, что женщины не выходят в верхний мир?
– Ну да… ты права. Ты – настоящая умница! Это мы вырвались в разбойники, и нам кажется, что мы свободны. А на самом деле весь наш мир Набатной Любви – в рабстве у гаузов. Даже валухи – их беспрекословные слуги.
Наверное, он понял по глазам своей любимой, что она хочет сказать, и поспешно продолжил:
– Ну да, я не оговорился: нам именно кажется, что мы свободны. Не хотел тебе рассказывать раньше, да и не успел… Приняв дела казначея, а потом и атамана, я узнал страшную правду. Оказывается, мы все под неусыпным контролем кораблей гаузов. И они попросту нам разрешают сбросить пар, поиграться в свободу и за это требуют только одно: никого не казнить, а сбрасывать на Дно. За это они дают деньги, льготы, и за десять лет атаманства или казначейства даруют полное прощение. Вдобавок предоставляют домик в самом престижном месте любого на выбор сектора или города. И наивысшая награда – это излечение от черной гнили, которую в наших внутренностях вызывает убийственный Ласоч. Но только после десятилетней выслуги. Вот потому наши главари так бесились, не укладываясь в этот срок. Только два типа в истории вроде «ушли на пенсию к детям».
– Кошмар… – еле слышно прошептала Чернавка.
– И помалкивай! Потом я тебе все расскажу подробно. Вон уже наш боевой «побратим» возвращается.
– А ей? – выдохнула девушка.
Червяк понял, о ком идет речь. И, встав с колен у носилок, уверенно сказал:
– И ей поведаю обязательно. Она должна знать, что наверху творится, и делать соответствующие выводы.
Тут послышался залихватский свист, и мужчины, подхватив носилки, поспешили на зов колдуньи. Но, уже подходя к скалам, замерли, когда им под ноги со злобным рычанием выкатился десяток представителей не то шакальей, не то обмельчавшей собачьей породы. Дорт уже собрался было пинать шавок, как раздался повелительный голос Шаайлы:
– Куда это вы?! А ну, назад! И не сметь даже рычать на моих подданных! Запомнили их? Вот и отлично! Продолжайте нести службу! Охраняйте!
Собачата, усиленно помахивая вдруг задравшимися кверху хвостиками, бросились врассыпную.
От такой картины Медовый вновь замер каменным столбом, и пришлось сзади идущему товарищу толкнуть его носилками:
– Топай, топай! У меня уже от голода живот свело, надо будет хоть воды напиться побольше!
Носилки опустили на землю. Старожил Дна, окончательно уверовав в силу своего нового патрона, с придыханием поинтересовался:
– О, Дива, указующая путь! А вы и в самом деле сумеете заставить тервелей и байбьюков приносить вам груаны?
– Кто тебе такое наболтал? – Шаайла покосилась на невозмутимого Червяка. – Всему свое время, и больше не приставай ко мне с глупыми вопросами!
Дорт счастливо улыбнулся. Он понял, что и у него появился изумительный шанс стать Светозарным, о чем он в страшной, кровавой повседневности уже и мечтать перестал.
А чтобы заслужить такое, что надо? Правильно: работать так, чтобы подметки от скорости рвались. Вот он и старался! Носил в обеих флягах воду, словно заведенный. А колдунья с бывшим казначеем разбойников тщательно отмывали постанывавшую Чернавку. Конечно, иномирянка могла просто использовать свои умения, но к чему тратить силы? Они и так накапливались с большим трудом и во время похода так и не наполнили до краев внутренний резервуар. А ведь еще ни одной опасной встречи не было на пути! Ни одного громадного монстра не попалось.
Еды было мало. Треть Шаайла съела сама, запила водой и с отчаянием посмотрела на опустошенный мешок.
– На Дне любая живность съедобна, – тут же подсказал Медовый. – Можно быстренько зажарить пару собачек…
– Ты что?! – выпучила на него глаза колдунья. – Они такие милые, беззащитные…
Тяжело вздохнув, старожил Дна не стал вслух вспоминать сотни печальных историй, когда эти «милые» шавки загрызали даже нескольких путников. Вместо этого он решил поведать об основных вехах предстоящего пути:
– Если так и будем двигаться кратчайшей дорогой, то доберемся до первой Длани через три, три с половиной часа. Тогда, если примем перпендикулярно в сторону, то уже через час будем в другом пункте выдачи пайка. В итоге можем потерять чуть ли не два часа времени. И возле второй Длани слишком уж бывает многолюдно. Хотя в таких местах не принято совершать агрессивных действий, но всяких уродов у нас тут хватает…
То есть он разложил все по полочкам, а уж окончательное решение должна принимать колдунья. Она перевела взгляд на Червяка, словно разрешая и тому высказаться. А он, только ради того, чтобы накормить любимую, и обильно, и как можно быстрей, готов был крюк делать и в сорок часов. Потому ответил без колебаний:
– Сворачиваем к ближайшей кормушке!
– Тогда, если тут близко, сэкономим время на привале, – решила предводительница мини-отряда. – За мной! И не молчи, Медовый ты наш, начинай перечислять ближние и дальние ориентиры!
Десять собачат двинулись вместе с людьми, то бегая по окрестностям, то возвращаясь к носилкам и осторожно к ним принюхиваясь. Через полчаса именно эти шавки и подсказали злобным рычанием, что впереди некая опасность.
Вашшуна, заметившая байбьюка гораздо раньше них, только заинтересованно воскликнула:
– Ну и шарик! В самом деле – безобразное чудовище. О! Здорово! Прыгает-катится нам навстречу!
И столько в ее голосе послышалось радости и азарта, что обладатель певческих талантов опять невольно вздрогнул:
– Ваше могущество! Это все-таки монстр! Одному опытному воину с ним справиться – настоящее геройство. Вы бы с ним поосторожнее…
Колдунья только отмахнулась, с энтузиазмом устремляясь вперед. Она всматривалась в складку на лбу байбьюка, помня, что именно там порой хранятся вожделенные ракушки. Но как ни старалась, так ничего и не заметила. А приблизившись на пять метров, ударила по нервной системе животного, заставив того на две минуты замереть на месте от боли. И принялась подбирать ключики к животному и перераспределять свои силы.
За это время мужчины с носилками приблизились и смогли наблюдать дальнейшую сценку.
Вот женская фигурка сделала первый шаг и приподняла ладошку, стараясь четко сконцентрироваться на простом приказе: «Чуть откатиться в сторону, потом – вернуться обратно!»
И тут случилось неожиданное. Несмотря на явные болевые ощущения, шар с диким воплем «Байбьюк!» крутанулся назад и помчался прямо-таки с невероятной скоростью куда глаза глядят. Хотя глаз у него не было, только рот, четыре дыхательных и обонятельных отверстия и шесть дырок вместо ушей, расположенные треугольниками по сторонам от лба.
Дорта поразила скорость хищника. Когда они подошли к расстроенной девушке, он сказал:
– Если я кому расскажу, что шар умеет катиться с такой громадной скоростью, мне никто не поверит. Считается, что бегущий человек легко отрывается от этого монстра. Тервели вообще ползают со скоростью пешехода…
Шаайла удивленно воззрилась на него и вновь устремилась вперед, бормоча себе под нос:
– Чего это он от меня убегать вздумал? И ведь сумел, зроак его сожри, с «поводка» сорваться… Или он такой сильный, или это я такая неумелая? На ком бы еще раз попробовать?
Но сколько она ни всматривалась во все стороны, ни одной крупной твари больше не заметила до самой Длани. Разве что шавки спугнули с лежки одно диковинное животное, этакого громадного зайца-кенгуру. Это был местный скользкий заяц, но умчался он настолько быстро, что глаза восприняли его только как яркое желто-розовое пятно. Его удивительная по прочности и расцветке кожа очень ценилась.
В остальном – никакой опасности.
– Почему здесь так пустынно? – спросила вашшуна у местного старожила. – Неужели всех монстров охотники перебили?
– Сам удивляюсь! – дернул плечом Медовый. – Обычно по этим долинам только и мечешься, пытаясь убраться с пути двойки, тройки, а то и квартета бродящих здесь монстров. Наверное, сейчас у них затишье перед брачными играми или перед битвами. Такое бывает.
– Ладно, – смирилась с неудачей Шаайла. Она уже видела впереди главные ориентиры местной Длани. – Теперь слушайте внимательно, как вам надо себя вести и что говорить, если мы кого-нибудь встретим возле пункта раздачи пайков…
И приступила к подробному инструктажу.
Глава шестая
Многоходовая комбинация
Обе женщины довольно быстро стали для Леонида Найдёнова не только партнершами в постели, но и единомышленниками во всем. А если и ревновали немного, то лишь друг к дружке, все еще пытаясь хоть на полкорпуса вырваться вперед в гонке за доверие «нашего» Чарли. И не обращали внимания на других девушек Чаплина, понимая, что их положение гораздо выше обычных постельных утех. За последние дни мастер переспал с несколькими танцовщицами и акробатками, не в силах устоять перед их красотой и настойчивостью, но это нисколько не сказалось на роли в новом коллективе арляпаса Лизаветы и Лады.
Обе занимались финансами, кадровыми вопросами и делами аренды. И никаких сомнений не вызывало, что на эти места вокруг Звездного Чарли уже никому, по крайней мере в ближайшие годы, не протолкнуться.
– Девочки, что бы ни случилось со мной и куда бы я ни исчез, арляпас моего имени станет вашей, и только вашей личной собственностью, – сказал он им вчера. – Поэтому занимайтесь им, изучайте его, лелейте и взращивайте это дело как свое собственное. – Он понизил голос: – Сейчас я вам кое-что скажу, только об этом никто и никогда не должен узнать! Слышите?
Женщины дружно кивнули.
– Ну вот посмотрите: в вашем городе меня раньше не было. Значит, я прибыл из другого. Так? Но ведь вы никогда не слыхали о Чарли, верно? А теперь скажите, смог бы я преспокойно жить в другом городе и не организовать там подобный арляпас?
– Нет! – сказала Лизавета. – Такое в голове не укладывается.
– А что это значит? Только одно: тихая, незаметная, спокойная жизнь меня устраивала совершенно. Смешно? Еще бы! Странно? Более чем! Но коль так уже было, то так опять может быть. Я вернусь в образ тихого и ничем не выделяющегося из толпы провинциала.
– Такое невозможно! – заявила Лада. – У тебя не такая натура.
– Тебе собственный характер не позволит сидеть сложа руки! – поддержала подругу Лизавета. – Да и внешность у тебя слишком веселая, не позволяющая долго грустить или бездельничать.
– Внешность еще не показатель, – нисколько не обиделся изуродованный в детстве мастер манежа. – Ее могут изменить старость, хирург или омоложение… Верите в такое?
Женщины были вынуждены согласиться с подобным утверждением. Еще и припомнили:
– Не секрет, что гаузы смогут любого омолодить при желании.
– Да и Светозарные никогда не стареют. Кажется…
– Вот! Поэтому я вам еще раз говорю: если мне придется надолго пропасть, а то и насовсем исчезнуть, ваш долг и святая обязанность взрастить наше детище, поставить его крепко на ноги и стать самыми знаменитыми импресарио. Иного – не дано!
Да, этот разговор состоялся вчера.
А сегодня Леонид решил открыться до конца. Не доводя дело до любовных игрищ, он начал:
– На прежнее место жительства вернуться пока не могу по многим причинам. А здесь живу без жетона. Как мне зарегистрироваться в нашем секторе под своим именем Чарли Чаплин?
Соратницы стали давать советы, но Леонид находил в них изъяны и отвергал. В том числе и те, что были связаны с посещением управы сектора, кражи нового жетона и подкупа поставного или его старшин. Рисковать не стоило.
И когда, казалось, девушки исчерпали себя, в голову Ладе пришла гениальная идея. Она, правда, не кричала как Архимед, выскочивший из ванны, а начала буднично, издалека:
– Ли, ты помнишь того желудя, который вдруг в меня страстно влюбился полгода назад?
– Которого? – спросила подруга, морща лоб в воспоминаниях. В таких шикарных барышень, как они, влюблялись чуть ли не каждый вечер.
– Да этого нудного типа, который впервые попал в арляпас и сидел с отпавшей челюстью, только на меня и пялясь? О, вспомнила! Его звали Флип!
Обе занимались финансами, кадровыми вопросами и делами аренды. И никаких сомнений не вызывало, что на эти места вокруг Звездного Чарли уже никому, по крайней мере в ближайшие годы, не протолкнуться.
– Девочки, что бы ни случилось со мной и куда бы я ни исчез, арляпас моего имени станет вашей, и только вашей личной собственностью, – сказал он им вчера. – Поэтому занимайтесь им, изучайте его, лелейте и взращивайте это дело как свое собственное. – Он понизил голос: – Сейчас я вам кое-что скажу, только об этом никто и никогда не должен узнать! Слышите?
Женщины дружно кивнули.
– Ну вот посмотрите: в вашем городе меня раньше не было. Значит, я прибыл из другого. Так? Но ведь вы никогда не слыхали о Чарли, верно? А теперь скажите, смог бы я преспокойно жить в другом городе и не организовать там подобный арляпас?
– Нет! – сказала Лизавета. – Такое в голове не укладывается.
– А что это значит? Только одно: тихая, незаметная, спокойная жизнь меня устраивала совершенно. Смешно? Еще бы! Странно? Более чем! Но коль так уже было, то так опять может быть. Я вернусь в образ тихого и ничем не выделяющегося из толпы провинциала.
– Такое невозможно! – заявила Лада. – У тебя не такая натура.
– Тебе собственный характер не позволит сидеть сложа руки! – поддержала подругу Лизавета. – Да и внешность у тебя слишком веселая, не позволяющая долго грустить или бездельничать.
– Внешность еще не показатель, – нисколько не обиделся изуродованный в детстве мастер манежа. – Ее могут изменить старость, хирург или омоложение… Верите в такое?
Женщины были вынуждены согласиться с подобным утверждением. Еще и припомнили:
– Не секрет, что гаузы смогут любого омолодить при желании.
– Да и Светозарные никогда не стареют. Кажется…
– Вот! Поэтому я вам еще раз говорю: если мне придется надолго пропасть, а то и насовсем исчезнуть, ваш долг и святая обязанность взрастить наше детище, поставить его крепко на ноги и стать самыми знаменитыми импресарио. Иного – не дано!
Да, этот разговор состоялся вчера.
А сегодня Леонид решил открыться до конца. Не доводя дело до любовных игрищ, он начал:
– На прежнее место жительства вернуться пока не могу по многим причинам. А здесь живу без жетона. Как мне зарегистрироваться в нашем секторе под своим именем Чарли Чаплин?
Соратницы стали давать советы, но Леонид находил в них изъяны и отвергал. В том числе и те, что были связаны с посещением управы сектора, кражи нового жетона и подкупа поставного или его старшин. Рисковать не стоило.
И когда, казалось, девушки исчерпали себя, в голову Ладе пришла гениальная идея. Она, правда, не кричала как Архимед, выскочивший из ванны, а начала буднично, издалека:
– Ли, ты помнишь того желудя, который вдруг в меня страстно влюбился полгода назад?
– Которого? – спросила подруга, морща лоб в воспоминаниях. В таких шикарных барышень, как они, влюблялись чуть ли не каждый вечер.
– Да этого нудного типа, который впервые попал в арляпас и сидел с отпавшей челюстью, только на меня и пялясь? О, вспомнила! Его звали Флип!