Иващенко Валерий. Единственный воин Королевы

   – Спи, малыш… Затем она повернулась и села обратно на кровать. Заметив, что Челину никто и не подумал освободить, недоумённо посмотрела на принцессу Фиону, признавая её за старшую.
   – Не доверяю я ей. Вроде и ровесница мне… но огонёк внутри такой – матёрая волчица позавидует, – ответила та, вздохнув. Подумав, всё же потянулась рукой и перерезала стягивающие Челину путы. Освободившись от остального сама, та некоторое время полежала, разминаясь и приходя в себя, а затем весьма сварливо осведомилась:
   – Так, и какая же б***ь приложила меня по макушке?
   – Допустим, я, – ответила Мальва, и в глазах её вспыхнул нехороший огонёк. Племянница графини тихо хохотала.
   – Надо же – удостоилась чести. Цапнуть за августейшую ручку, а потом получить по темечку от самой королевы Света. Детям и внукам рассказывать буду
   – обзавидуются. Извини за словцо, пресветлая королева. Против воли Берта почувствовала, как улыбается. Оборвав себя, она проворчала, по-прежнему держа наготове арбалет.
   – А теперь рассказывайте. И без утайки, если вы и впрямь на нашей стороне.
   – Значит, два года он заточён в камне… – задумчиво проговорила Фиона. Она посмотрела на задёрнутые шторы, сквозь которые её истинное зрение уже ощущало свет зарождающегося утра. Уже чувствовала солнце, вот-вот готовое взойти там, где в светлеющую высь вздымаются белые башни и изящные серебряные шпили укреплений у восточных ворот.
   – Что скажете? – обратилась она к подругам. Мальва дёрнула плечиком, и сунула шпагу в ножны. А Берта, оказывается, давно уже разрядила свой арбалет и повесила на спинку золочёной детской кроватки, любезно предоставленной знатной даме хозяевами гостиницы. И Фиона решительно убрала прочь свою зловредную, готовую рвать в клочья магию.
   – А теперь – любезность за любезность, – произнесла Челина, и графиня её поддержала.
   – Да, девочки – так будет справедливо. Судя по вашей решительности, вам тоже немало известно… Говорить вызвалась Мальва. При взгляде на неё каждый забывал, что за внешностью красивой куклы – детской мечты любой сопливой девчонки – скрывается недюжинный ум. Да и к роли супруги та тоже потихоньку готовилась. Ведь королева – это не просто игрушка для постели и мать наследников, не правда ли?
   Паоло, потянувшись, сладко зевнул в своей кроватке. Держась за перильца, встал на ноги, всё ещё неуверенно покачиваясь. Однако вместо мамы показалась красивая тётя в костюме цвета ночи и с волосами золотисто-белого блеска.
   – Ну-ка, малыш, иди к тётушке… Внимательно посмотрев, Паоло улыбнулся ясным солнышком и решительно потянул к ней ручонки.
   – Надо же – признал. Родная кровь всё-таки, – Берта взяла его на руки, и теперь млела, чувствуя на шее детские объятия и весёлое сопение в ухо. Люция смотрела весьма ревниво, но потом улыбнулась. И тут сбоку раздался голосок Мальвы.
   – Берта, имей совесть! Теперь моя очередь! – и она протянула ладошки. Малыш весело гугукнул и, пуская от радости пузыри, потянулся теперь к ней. Внимательно и с улыбкой посмотрел в глаза, потрогал за блестящие серьги. И тоже обнял, доверчиво прижавшись всем тельцем.
   – Паоло, бросай тот остров, – шепнула ему женщина, чувствуя, как нежно и счастливо колотится её сердце. – Я подарю тебе большое графство, и со всего королевства соберу самых красивых девчонок. Согласен? Но теперь настала очередь Фионы. Малыш внимательно, с какой-то недетской строгостью осмотрел её.
   – Надо же, а ведь ты мог бы быть моим… нашим сыном. Паоло погладил тётю по щеке, а затем, приняв за новую игрушку два сияющих зелёных глаза, попытался их схватить. Надо ли и упоминать, что это ему не удалось, и в конце концов заревевший малыш нашёл утешение в ласковых материнских объятиях.
   – Так, а теперь кушать кашу. Вместе со служанкой зашёл и озабоченный управляющий.
   – Ваша светлость, – обратился он с поклоном к графине. – К перилам вашего балкона привязана лестница… надеюсь, ничего не пропало? Я вызвал стражников… Мальва шагнула вперёд.
   – Вы знаете, кто я и кем стану? Тот, едва взглянув, переменился в лице и тут же поклонился до самого паркета, невзирая на свой весьма заметный животик.
   – Вам, любезнейший, почудилось. И слугам тоже. И никакой лестницы, никаких происшествий – …
   – Не было, ваше высочество! – заверил тот, пятясь задом к двери и по-прежнему не разгибаясь. Когда за управляющим закрылась дверь, девицы весело расхохотались. И, пока маленький Паоло трапезничал, продолжили свои разговоры. Затем вытребовали завтрак и себе. Он был доставлен молниеносно и оказался весьма, весьма похвального качества. И уже ближе к полудню, когда носящийся и играющий Паоло угомонился и соизволил уснуть, скрутившись калачиком на коленях «тётушки Берты», в дверь номера постучали. Это оказались вооружённые до зубов Фред с Алексом, и физиономии у них были весьма озабоченные. А следом в комнату роскошного гостиничного люкса вошёл Сибелис в сопровождении некой незнакомой дамы. Фиона внимательно всмотрелась и усмехнулась.
   – Можно, тётушка. Ни опасности, ни даже оснований для них нет. Старый маг убрал прочь своё заклинание, и женщина оказалась… правильно!
   – королевой Изольдой. Осторожно, волнуясь, она осмотрела спящего Паоло. Тот, чихнув от запаха незнакомых духов, потянул ручонки и, не открывая глаз, резво перебрался на руки бабушке.
   – Ну прямо идиллия, щас расплачусь, – проворчала молодая ведьма. Сибелис посмотрел на неё и покачал головой.
   – Не знаю, как ты это сделала, Челина – но впечатляет. Я ведь сразу узнал огонёк твоей сущности… Та улыбнулась и капризно помахала тётушке-графине ручкой.
   – Нам надо поговорить. Мы вас будем слышать, – заверила проказница и утащила почтенного волшебника за собой – в соседнюю комнату. И разговоры начались по новой.
   – Значит, так, – Сибелис на миг задумался, склонив свои благородные седины.
   – Здоровье её величества последнее время заметно пошатнулось. Королевский лекарь Лепаж давно убеждает её в необходимости отправиться в путешествие, развеяться. И даже говорил с его величеством. А я слыхал, что у вас в Ривердэйле великолепный климат, да и воды подземные есть… – и он этак с намёком посмотрел на Люцию. Графиня улыбнулась.
   – Официальное приглашение, гарантии безопасности и всё прочее будут сегодня же.
   – Я, как один из сильнейших магов Царства Света, отправлюсь сопровождать её величество в качестве охраны. Да и посмотреть на кое-какие магические артефакты южных земель – весьма полезно для науки. Переглянувшись с Челиной, графиня Ривердэйла кивнула.
   – Вне всякого сомнения – и Зеркало, и алтарь вам будет позволено осмотреть безо всяких помех. Тут влезла улыбающаяся Берта.
   – И за матушкой увяжется дочь, принц Фред с невестой и вся развесёлая компания. Я верно поняла? Старый маг усмехнулся.
   – А я постараюсь убедить его величество хотя бы на время сбагрить с рук эту банду, от которой сплошная головная боль. И заметьте – имя принца Гуго при этом даже не прозвучит.

Глава кто-его-знает-какая

   Фрегат был великолепен – от богато украшенной кормы до кончика носа. От прорезанного рядом открытых портов борта – и до верхушек украшенных надменно выпяченными парусами мачт. Освещённый солнцем, он горделиво разрезал океанские валы, грозя неведомым врагам всей мощью своих баллист. На гафеле его развивался флаг гордого, славного герцогства Непир – верного и сильного союзника Царства Света. Узнав от заехавшей погостить королевы Изольды, что та направляется поправить здоровье через океан – в Ривердэйл, герцог любезно послал для сопровождения корабля её величества свой самый лучший фрегат. С другого борта плыл тоже весьма мощный корвет с вымпелом Ривердэйла. С узким чёрным корпусом, обладающий теми высокими мореходными качествами, в кои моряки влюбляются так, что их за уши не затащишь в родной дом. Он рыскал всё время рядом, умеряя свой стремительный бег по волнам и выискивая возможного противника. А вся развесёлая компания, как едко, но точно выразилась одна знакомая принцесса, расположилась на борту вместительной и богато обустроенной королевской яхты с бело-синим штандартом.
   – Изза… – счастливо булькнул Паоло, не в силах выговорить имени, и радостно обнял играющую с ним королеву Изольду. Та была просто очарована своим внуком, только здесь, вдали от досужих глаз получив возможность излить на него переполняющее её счастье. Да и высказанное накануне намерение Берты и Алекса тоже осчастливить её парой-тройкой и своих детишек восприняла с радостью.
   – Что ж, дети мои… если вы решили так – я только рада. С бароном Твидлихом я поговорю, да и на короля Карла у меня крепкая управа имеется… Правда, Алекс там что-то говорил счастливым голосом, что не меньше пяти – но не стоит загадывать! В отделанной орехом и красным деревом кают-компании за широким, как строевой плац, столом расположились принц Фред и Алекс в сопровождении капитана, и Берта с Челиной. Последняя изображала на листе бумаги схему, как удалось перехитрить могучий флот и вывести из игры алиБаши. Недавно, за обедом Фред спросил её.
   – А что там за неприятность случилась с пиратским бароном? Санни-Челина лукаво блеснула глазами.
   – Я с ним приключилась. Та неприятность, что размазала алиБаши по доскам его знаменитой красной галеры – это я. И теперь она неумело изображала на бумаге закорючки, объясняя движение кораблей у выгнутой подковы бухты Ривердэйла. И коварные действия островитян. А капитан по мере сил поправлял её рисунок и стрелки.
   – Узнаю почерк братца – всегда хитёр был… – задумчиво пробормотал Фред и переглянулся с Алексом. Тот согласно кивнул, втихомолку поглаживая под столом коленку загадочно улыбающейся Берты. А на плоской крыше какого-то смешного домика с нелепым названием «надстройка», сидя в лёгких плетёных креслах вокруг круглого столика, Фиона и Мальва с Сибелисом внимательно слушали Люцию.
   – Этой весной флот Хаоса вновь приплыл в Ривердэйл. Причём скрытно и совершенно неожиданно для нас. Я готовилась у Зеркала, потому сама не видела – передаю по слухам. Высадившиеся солдаты уже начали занимать не готовый к отпору порт, но тут… среди ясного утра появилась призрачная фигура рыцаря с большим мечом за спиной и со спящей на плече девочкой. Он только махнул в сторону Хаоса рукой… Графиня пожала плечами, отпила из высокого бокала с толстым, литым для пущей устойчивости дном.
   – Тут мнения расходятся. Одни говорят, что те попросту исчезли, другие – что растаяли, как облачка. Несколько человек видели – что стали прозрачными, бестелесными, а потом уж исчезли. Но несомненно одно – все высадившиеся куда-то в один миг сгинули. И те, что успели зайти в бухту, тоже – вместе с кораблями и шлюпками. А остатки со внешнего рейда удирали так, что за ними даже не успели отрядить погоню… Старый маг погладил свою развевающуюся по ветру бороду.
   – Хранитель острова? Что-то не сходится… и при чём тут малышка Джулия? Нет, не стоит над этой загадкой ломать голову прежде времени. Прибудем на место, посмотрим, и попытаемся разобраться. Фиона чуть сузила зелёные кошачьи глаза.
   – Разберёмся. Иначе я разнесу остров по камешку – обещаю.
   Зевая от скуки и безделья, Берта третий день слонялась вдоль борта яхты, только чудом не спотыкаясь о какие-то брёвна и верёвки, словно нарочно густо расположенные на парусном корабле и прямо норовящие то броситься под ноги, то шарахнуть по голове. Пыталась поработать кистью, написать что-то – такое же лёгкое, бесконечное и захватывающее, как морские просторы. Но не такая уж и слабая качка мешала, сводила на нет все усилия, и кисть вместо привычных мазков выводила некие загогулины – причём совсем не там, где намеревалась художница. В конце концов графиня, что была не так уж и намного старше её и с которой они как-то незаметно… не то, чтобы подружились, но так… – Люция пообещала, что на острове Ривердэйл много красивых мест, да морских видов тоже. Мальва с Фредом откровенно наплевали на все приличия, на вечера и ночи уединившись в одной роскошной и уютной каютке. Берта, чувствующая известное женское недомогание, завидовала им лютой завистью – даже Алекс обходил её стороной, справедливо полагая, что лучше потерпеть чуток, чем быть обруганным или покусанным по её милой детской привычке. И тут её внимание привлёк корвет. Оттуда подали какой-то сигнал, прибавили парусов и выдвинулись вперёд. Зато яхта и фрегат заметно сбавили ход. Заинтересовавшись этим явлением, принцесса поплелась туда, на зад корабля, где часто видела капитана.
   – На корму! – сердитая невесть на что, она поправила сама себя и поднялась по деревянным ступеням. На самом деле моряки называют это трап, но Берте решительно было на это начихать. И на всех моряков, вместе взятых – тоже. Капитан оказался столь любезен, что объяснил раздражённой принцессе – с корвета заметили впереди что-то странное и выдвинулись туда. А яхта под прикрытием фрегата пока поотстанет немного. Пусть разберутся без нас. Добрый час яхта бесцельно болталась на волнах – никому не нужная, как пустая бутылка или гуляющая по палубе принцесса. Дошло до того, что Берта не нашла ничего лучшего, чем пойти поцапаться с Фионой. Но та, заметив состояние кузины, ругаться с ней не стала. Что-то прошептала над ней такое, от чего в голове тихо зашумело, а в ушах зазвенело. Налила ей рюмочку лимонного ликёра и велела проваливать туда-то и туда-то… Принцесса вышла на палубу и задумалась, пытаясь припомнить подробности длинного адреса, смело почёрпнутого Фионой из лексикона колоритного на вид и весьма зычного голосом боцмана. В конце концов махнула рукой, заметив кстати, что ей на всё стало наплевать. Увидев наконец, что капитан получил от корвета некое сообщение и уже спешит в каюту матушки с докладом, Берта направила свои стопы туда же. Оказалось, что наткнулись на почти затонувший купеческий корабль. Корвет снял пятерых уцелевших, сейчас их пользует лекарь, и можно продолжать движение. Откланявшись, он вышел из каюты и тотчас же где-то снаружи раздался его зычный голос. Чего-то там потравить, и вообще – ставить паруса.
   – Почему ставить? – пробормотала бедная принцесса. – Во всех книгах пишут «поднять паруса». И вновь поплелась за разъяснениями к терпеливому и любезному капитану…
   Перед вечером Берта зашла в каюту Мальвы и решила хоть тут отвести душеньку. Однако заносчивая лялька хладнокровно заявила, что если одной знакомой принцессе неймётся, то пусть она для разнообразия ощущений прыгнет за борт.
   – Если не повезёт, спасут, – фыркнула она.
   – Кому не повезёт? – спросила Берта, ещё туго соображая после визита к Фионе и потому усиленно хлопая ресницами.
   – Нам, – коротко объяснила нахалка. И вытолкала Берту взашей. Та решила посмотреть – что же там такого интересного за бортом. Да ничего особенного – серо-зеленоватая, подсвеченная светом заходящего солнца вода с журчанием струится вдоль корпуса корабля.
   – Интересно, а что будет, если поменять палитру с зелёного на лиловый? – заинтересовалась она. Или на оранжевый с розовым? Мысль эта так захватила Берту, что она чуть не дотемна стояла, вглядываясь в воду и фантазируя самые немыслимые расцветки. Обернувшись, принцесса обнаружила, что сзади, почти вплотную, стоит Алекс, а его рука протянута, готовая в любой миг схватить удирающую с корабля принцессу за шкирку.
   – Попался! – воскликнула она, напрыгнув и обняв всем конечностями.
   – Прости, любимый, но я ничего не могу с собой поделать… – мурлыкнула она, обнимая его за шею и преданно глядя в глаза. И с невыразимым наслаждением, закрыв глаза, впилась зубками в его плечо. Терпи, дорогой… я искуплю – покорностью и лаской…
   – А теперь, милый, отнеси меня в постельку – баюшки. И расскажи на ночь продолжение сказки – той самой, о Королеве и Воине…
   В час, когда пламенеющий закат переходит в просто изумительные в этих широтах сумерки, вперёдсмотрящий матрос крикнул с невообразимой высоты мачты долгожданное сообщение:
   – Земля! На руле держать пять правее! Флегматичный и круглолицый, с круглой же русой бородкой рулевой, у которого из физиономии вбок росла вечно чадящая трубка на длинном мундштуке, меланхолично ответил, что есть пять вправо, лихо крутанул колесо с чудным названием штурвал и снова застыл почти неподвижно. Фиона в тот же миг была на носу, и даже прошлась по толстенному наклонному бревну чуть вперёд, придерживаясь за туго натянутые, басовито гудящие тросы. Всем своим существом она уже была там. Там, впереди, где на фоне темнеющего неба уже высыпали звёзды и появилась тоненькая чёрная полоска на горизонте. Ривердэйл. Уже в темноте они подошли ко входу в бухту. Корвет проскользнул первым, а затем уж и яхта с нетерпеливо дышащим ей в корму могучим фрегатом. И громадное зеркало бухты с нежащимся в нём отражением звёзд слегка взволновалось, когда по нему скользнули три красивых, но таких разных корабля. Ривердэйл. Запахи – зелени, рыбы и специй. И даже пальмы, что растут не в оранжерейной кадушке, а просто на улице и вдоль дороги, словно какая-нибудь задрипанная черёмуха или репейник. А ещё – что-то тонкое, неуловимо-тревожное и в то же время радостное разлито в этом воздухе. Ривердэйл. Всего лишь пара движений губ и язычка – а как трепещет сердце… Молодая волшебница стояла на носу яхты, осторожно приближающейся к освещённому праздничной иллюминацией причалу. О боги! Да нимало не трогает её эта жгучая южная красота, этот мягкий певучий говор и улыбающиеся смуглые лица. Скорее бы – нет мочи терпеть, чтобы не прыгнуть в воду и устремиться… да, скорее всего – вон тот холм и домик на нём. И где-то под ним… Ну ничего себе домик! Берта, у которой сегодня уже почти совсем посветлело в глазах, с удивлением рассматривала симпатичненький трёхэтажный особнячок, кокетливо утопающий в зелени с торчащими из неё свечками кипарисов. Ох и придётся же здесь развернуться – права была Люция – рай для художника… Интересно, а краски здесь достать можно? Или кисти приличные… С такими вопросами она обратилась к провожатому – такому же смуглому и весёлому, как и все остальные на этом острове. У него росли невообразимо роскошные усищи в разные стороны, и от него вкусно пахло запечённой под хитрым соусом рыбой, лёгким вином и душистым перцем. И ещё – он так весело и заразительно улыбается.
   – О да, прекрасная сеньорина – у нас всё это есть. И даже иногда рождаются свои художники… в доме её светлости настоящий музей! А какие места, о пресветлая Ледда – вы будете просто очарованы! Не сдержав ответной улыбки, Берта поблагодарила парня (и монеткой тоже). А про себя подумала, что оторвать от мольберта её сможет только Алекс. Или братец Гуго, явившийся с того света, чтобы карать грешников и отступников… Графиня категорически настояла, чтобы гости поселились в её доме. Королева Изольда сначала пребывала в изрядном сомнении – но доверительный шёпот Люции, что малыш Паоло всегда будет поблизости, перевесил все остальные соображения. А посему вход гостей в дом и последующее втаскивание двух телег с пожитками вылился в маленький праздник с музыкой и танцами. Практичная Мальва сразу же смущённо заметила, что на двери её спаленки нет щеколды. И тут разом воцарилась такая тишина, что поёжилась от пронявшей её важности момента даже всякое повидавшая королева Изольда. И тогда её высочество графиня, хозяйка Домика на Холме, невесть когда успевшая переодеться в простое белое платье, так идущее к её бронзовой коже, негромко и спокойно поведала старую-престарую легенду о пророчестве, славе и величии Ривердэйла. Фиона поймала себя на том, что затаив дыхание слушает эту совершенно потрясающую историю. Вот бы ещё… Всё верно – маленькая белокурая чертовка по имени Берта уже делала набросок в большом блокноте, с которым никогда не расставалась. Стремительно порхал угольный карандаш по листам, и столь же стремительно художница бросала незаметные взгляды, схватывая куски картины. Да-да, именно – картины.
   Когда наша «Морская Звезда» заходит в Ривердэйл, чтобы пополнить запасы провианта и пресной воды, я всегда поднимаюсь по мощёной серым булыжником дороге в обрамлении пальм и кипарисов к дому на холме. Медленно, не спеша, предвкушая удовольствие и растягивая ощущение причастности, я захожу, привычно сворачиваю направо и здесь, в большом тенистом холле, долго смотрю именно на эту картину. Будете в Ривердэйле – непременно зайдите посмотреть. В доме графа Паоло по-прежнему нет замков, и он всегда рад гостям и просто людям. Людям с добрым сердцем.
   Берта накинула на себя лёгкое платье, и выскользнула в коридор. Тут она столкнулась с принцем Фредом, что вдвоём с Алексом обсуждал достоинства и недостатки местного вина. Разумеется, в присутствии изрядного размера бутыли оного напитка. Заметив принцессу, ей тоже нацедили малость – прохладного, кисловато-терпкого, ароматного и совсем лёгкого. Как и положено в довершение всех несчастий, отворилась дверь напротив, и из-за статуи мужика в старинном кафтане выскользнула Мальва.
   – Так и знала – это вы тут бубните. Плесните тогда уж и мне. И они пошли гулять. Ночью. Одни. Не озаботившись ни оружием, ни провожатыми, ни местными монетами.
   – Чёрт! Я ещё не увидал этого острова, а он мне уже нравится! Наверное, и вправду климат такой… – пробормотал Алекс, осторожно беря Берту под ручку. Его скромный знак внимания оказался принят в общем-то благосклонно, и компания пошла по ночному, но отнюдь не думающему спать под огромными звёздами городу. На скамье в парке две старушки перемывали косточки какому-то Джиованни, а вокруг с визгом носились дети. В сквере у фонтана две девчушки, идя рядом и держась за руки, трогательно и голосисто выводили песню о великой и несчастной любви, а впереди них бутуз в рубашке в горошек с пыхтением прыгал на остатках кем-то нарисованных клеток. В королевстве это называют «классики», а тут – кто его знает… На площади дети играли в салочки, а в лунной тени под старинной каменной аркой самозабвенно целовалась парочка.
   – Они тут что – никогда не спят? – поинтересовался Фред у старичка, непринуждённо разлёгшегося на газоне под лохматой южной сосной – с трубкой в зубах и оплетённой бутылью рядом. Тот с философским видом, не спеша обозрел их и только потом величественным жестом вынул изо рта трубку.
   – А-а, гости графинюшки? Да, днём жарковато – а ночью в самый раз. Да и погода… – он улыбнулся, и снова задымил табачком. К Мальве подскочила девчушка и дёрнула её за рукав.
   – Ой, сеньорина, какая ты… даже красивее, чем моя кукла! В её ручонках обнаружилась игрушка – точь-в-точь Мальва, но гораздо меньше и не такая фигуристая, и дитё с удовольствием её продемонстрировало.
   – Э-э, да тут такая история с куклами!.. – многозначительно протянул Алекс, вынув изо рта свою трубку, к которой недавно пристрастился. «Надо будет его поколотить, а ещё лучше – хорошенько покусать!» – подумала Берта. Детей как ветром сдуло с площади – они все уже были здесь. И десятки рук тянули, просили и требовали от сеньора сказку. И тогда Алекс, с важным видом сев на спину глядящего вдаль каменного льва, приступил к речам.
   – Видите ли – в далёком и северном королевстве, где так гордо развевается бело-синий флаг, а зимой полно снега из тяжёлых туч, великая и славная Королева раз в год собирает со всего мира самых лучших мастеров…
   – Самых-плесамых? – уточнил мальчуган с деревянной лошадкой.
   – Точно, самых-пресамых лучших. И они соревнуются – кто нарисует самую лучшую картину, кто пошьёт самое лучшее платье, и… – этот злодей сделал такую многозначительную паузу, обведя детей глазами, что девчонка с куклой аж запрыгала от нетерпения. А затем закончил громким многозначительным голосом:
   – …И кто сделает самую лучшую куклу! Ух ты! Присев на отполированный тысячами прикосновений каменный бортик фонтана, Берта со всё возрастающим изумлением слушала дальше – о том, как в конце концов троим победителям, троим самым лучших мастерам выпадает великая честь. Они идут в бело-синий королевский дворец, где играет музыка, а в фонтанах плавают золотые рыбки. И там их встречает первая красавица королевства – чудная принцесса Мальва. Алекс рассказывал, припоминая всё новые живописные подробности, принимая подсказки и догадки от детворы и тут же настолько искусно вплетая их в повествование, что в конце концов Берта почти увидела её – холодную и недоступную, и в то же время прекрасную и желанную принцессу Мальву (ну точно
   – один к одному!). И портного, что из шёлка тончайшей паутины шьёт для неё лучшее в мире платье. И художника, что, бледнея от вдохновения, создаёт картину-шедевр…
   – Но самым последним – о-о, дети! Последним за работу берётся мастер-кукольщик. Он берёт лучшие краски, прекраснейшие лоскуты и бусинки. И феи цветов шьют для куклы-принцессы туфельки из лепестков алых тюльпанов. И с его работы потом все мастера делают копии, и развозят по всему миру, чтобы дети всех земель… Когда он закончил рассказывать, дети рыдали от восторга, а Берта и сама почувствовала, как глаза предательски защипало. И тут только обнаружила, что освещённая луной площадь полна благоговейно внимающего народа – и многие, не стесняясь, утирают глаза.
   – Спасибо, синьор, и да берегут вас боги за такую хорошую сказку. – не сдерживая слёз, пухленькая смуглая женщина поклонилась Алексу.