Страница:
– Что угодно вашей милости?
– Я тут человек новый… Первое – где тут можно переночевать, чтоб недорого, но и не убого. И второе – как мне найти место на корабле… куда-нибудь подальше? Выяснилось, что с первым совсем просто – прямо напротив очень приличный постоялый двор. Матросы, правда, иногда шумят, но хозяин – отставной боцман – безобразий не допускает. А затем трактирщик чуть помялся, и осведомился – от чего бежит молодой человек? Уж не скачут ли следом за ним, упаси боги, королевские сыскари с розыскными листами? Хоть здесь им власти и нету, а всё же… может, свести с ловкими ребятами из тех, что порой плавают без флага? Подняв глаза на хозяина, парень положил правую ладонь на сердце, и вовсе уж непонятно ответил, что нет, не скачут – а бежит он от самого себя. Как ни странно, но такой замысловатый ответ трактирщика почему-то удовлетворил. Подумав – а какое ему, собственно, дело, даже если этот дворянчик бежит от разбитой любви – тот ответствовал, что у боцмана же можно полюбопытствовать насчёт кораблей – по старой памяти он привечает капитанов и других моряков, и уж где-где, а именно там и следовало начать поиски. Майкл отнял наконец левую ладонь от стола, оставив там монеты. И судя по поклону хозяина на прощание, поступил абсолютно правильно. А если бы не наплывающая постоянно тоска по дому и воспоминания из прошлого, то такая жизнь ему, вполне возможно, начала бы и нравиться. Боцман из заведения напротив оказался верзилой с на удивление добродушной физиономией. Комната нашлась сразу, и за весьма смешную цену. А на вопрос, куда молодой господин хотел бы найти корабль, Майкл ответил – подальше, но не совсем уж в дикие края. Вроде этого города, где можно спокойно пожить, или даже наняться на не очень уж кровавую воинскую службу. Побарабанив в задумчивости пальцами, боцман кивком головы указал на столик в углу.
– Видите, там капитан «Росомахи» Калхан – в зелёном камзоле с серебряными пуговицами? Он из Ривердэйла. Место как раз вроде того, что вам надобно. Злые языки поговаривали, что в молодости капитан немало провернул сомнительных делишек, на кои отнюдь не смотрят сквозь пальцы во всех портах мира. Упаси боже – какое пиратство? Просто, по правде говоря – а кто из нас откажется втихомолку наложить лапу на бесхозное добро? Даже если это отбившаяся от каравана купеческая лоханка – под исконно враждебным флагом и в пустынных водах. Честное каперство, господа, с грамотой от её сиятельства, всё честь по чести – как известно, дело солидное и почтенное. Но, сколотив изрядный капиталец и остепенившись, Калхан не усидел на берегу. Кликнув нескольких своих таких же беспокойных друзей, он выкупил продаваемый на дрова старый курьерский почтовик. Подлатал его, подремонтировал, зато теперь у него было совсем легальное и уважаемое дело – знай возил себе груз да пассажиров, прихватывая иногда и прочие попутные фрахты. Но ничего этого Майкл не знал, вежливо поздоровавшись и подсев к столу. Поговорил, сослался на боцмана. Капитан, степенный, с благородными сединами, снисходительно кивнул.
– Да, молодой человек – я вожу свою «Росомаху» сюда в Ронд и обратно, домой в Ривердэйл. Иногда делаю небольшой крюк на Зелёные острова. Ну что ж… Договорившись о плате и условиях, Майкл узнал, что ему повезло – корабль отходит завтра в девять, во время отлива. Правда, от предложения посидеть и выпить доброго эля он с извинениями отказался.
– Я впервые здесь – а возможно, и в последний раз. Похожу, посмотрю на город… Сидящий за этим же столом штурман с «Морского Змея» кивнул, вынул изо рта немилосердно чадящую крепчайшим кэпстеном трубку и посоветовал.
– А сходите-ка в Купеческий квартал, юноша. Там когда-то лорды жили, да и сейчас есть на что посмотреть. К тому же и красные фонарики светят совсем рядом – только через мост перейти… По правде говоря, пикантные развлечения молодого человека ввиду недавних событий интересовали меньше всего, но за совет он поблагодарил. На прощание капитан Калхан поинтересовался – а хорошо ли молодой лорд владеет той вострой железкой, что виднеется у него из-за плеча? Получив ответ, что учил его отставной сержант королевской гвардии, моряки присвистнули, а штурман уважительно проворчал.
– Видал я однажды гвардию в деле, когда ваш король прислал помощь герцогу Непиру против соседей… Крепкие ребята – рубаки не чета нашим! Молодой парень отправился гулять в опускающиеся на пропахший морем и рыбой город сумерки, а моряки за столом затеяли спор. Со всё возрастающим интересом они обсуждали – кто этот молодой Майкл. В конце концов к ним присоединился и отставной боцман с его намётанным глазом, а уже к ночи вместе с кувшином вина вытребовали и хозяина таверны напротив. Хотя моряки так и не пришли к общему мнению – то ли не очень умелый шпион из королевства, то ли беглый дворянчик, стибривший золотишко из родового замка, но до рукоприкладства не дошло – штурман когда-то начинал у Калхана совсем ещё зелёным юнгой и сохранил уважение к старому капитану. А пуще всего успокаивал один вид пудовых, не раз виданных в деле кулачищ бывшего боцмана… Ну и хвала богам, что почтенные моряки оказались весьма далеки от истины – особенно учитывая ту нежную любовь, что народы всех стран питают к брато-, а пуще того к отцеубийству. Пусть и неудавшемуся… А Майкл бродил по вечернему городу, погружённый в какое-то мрачное очарование. Сумерки скрыли мелкие недостатки, взамен набросив на Ронд флер таинственности и романтизма. Казалось – вон в той липовой аллее, за старым памятником бородатому вельможе целуется влюблённая парочка, а из переулка доносится не цокот копыт водовоза, а перезвон шпаг в споре за благосклонный взор прекрасной дамы. И у входа на мост, охраняемого двумя позеленевшими от времени крылатыми львами, не надушенная куртизанка ищет клиента, а графиня мечется, разыскивая своего сына… В конце концов он окончательно заплутал в лабиринте мощёных камнем улочек, небольших цветущих скверов и украшенных причудливыми статуями да старинными вензелями зданий. Выйдя на небольшую площадь, где бронзовая русалка весело резвилась в пенных струях фонтана, он поинтересовался у двух скучающих стражников – а как пройти туда-то и туда-то? Поначалу служаки с подозрением отнеслись к крепкому парняге с внушающим уважением двуручником за плечами. Но узнав, что утром тот отбывает на «Росомахе» почтенного капитана Калхана, а пока решил прогуляться перед сном да посмотреть старый город, немного подобрели.
– Э-э, ваша милость правы – город у нас достославный! Когда-то тут даже столица Лианнонского герцогства была. Вон видите, где над входом лев в венке из лозы – там герцог и проживали попервости. Стражники не отказались причаститься к бутылочке замечательного нектара, по некому наитию прихваченного Майклом в каком-то кабачке – правда, совсем лёгкого. Поговорив с ними ещё немного, он узнал о Ронде и его жителях, о море и моряках немало любопытного и даже интересного. Но когда колокол на невидимой отсюда башне пробил полночь – распрощался, постаравшись запомнить дорогу, подробно объяснённую в обмен на пару медных монет. Как ни удивительно, он не заплутал. Не пал жертвой коварных фемин, заманивающих клиентов в свои ласковые сети. Не решились к нему подкатить и перешёптывающиеся тени из тёмных переулков – видимо, здешние боги милостиво отнеслись к блудному сыну чужой страны.
Глава 9. Ривердэйл. Первое впечатление
– Я тут человек новый… Первое – где тут можно переночевать, чтоб недорого, но и не убого. И второе – как мне найти место на корабле… куда-нибудь подальше? Выяснилось, что с первым совсем просто – прямо напротив очень приличный постоялый двор. Матросы, правда, иногда шумят, но хозяин – отставной боцман – безобразий не допускает. А затем трактирщик чуть помялся, и осведомился – от чего бежит молодой человек? Уж не скачут ли следом за ним, упаси боги, королевские сыскари с розыскными листами? Хоть здесь им власти и нету, а всё же… может, свести с ловкими ребятами из тех, что порой плавают без флага? Подняв глаза на хозяина, парень положил правую ладонь на сердце, и вовсе уж непонятно ответил, что нет, не скачут – а бежит он от самого себя. Как ни странно, но такой замысловатый ответ трактирщика почему-то удовлетворил. Подумав – а какое ему, собственно, дело, даже если этот дворянчик бежит от разбитой любви – тот ответствовал, что у боцмана же можно полюбопытствовать насчёт кораблей – по старой памяти он привечает капитанов и других моряков, и уж где-где, а именно там и следовало начать поиски. Майкл отнял наконец левую ладонь от стола, оставив там монеты. И судя по поклону хозяина на прощание, поступил абсолютно правильно. А если бы не наплывающая постоянно тоска по дому и воспоминания из прошлого, то такая жизнь ему, вполне возможно, начала бы и нравиться. Боцман из заведения напротив оказался верзилой с на удивление добродушной физиономией. Комната нашлась сразу, и за весьма смешную цену. А на вопрос, куда молодой господин хотел бы найти корабль, Майкл ответил – подальше, но не совсем уж в дикие края. Вроде этого города, где можно спокойно пожить, или даже наняться на не очень уж кровавую воинскую службу. Побарабанив в задумчивости пальцами, боцман кивком головы указал на столик в углу.
– Видите, там капитан «Росомахи» Калхан – в зелёном камзоле с серебряными пуговицами? Он из Ривердэйла. Место как раз вроде того, что вам надобно. Злые языки поговаривали, что в молодости капитан немало провернул сомнительных делишек, на кои отнюдь не смотрят сквозь пальцы во всех портах мира. Упаси боже – какое пиратство? Просто, по правде говоря – а кто из нас откажется втихомолку наложить лапу на бесхозное добро? Даже если это отбившаяся от каравана купеческая лоханка – под исконно враждебным флагом и в пустынных водах. Честное каперство, господа, с грамотой от её сиятельства, всё честь по чести – как известно, дело солидное и почтенное. Но, сколотив изрядный капиталец и остепенившись, Калхан не усидел на берегу. Кликнув нескольких своих таких же беспокойных друзей, он выкупил продаваемый на дрова старый курьерский почтовик. Подлатал его, подремонтировал, зато теперь у него было совсем легальное и уважаемое дело – знай возил себе груз да пассажиров, прихватывая иногда и прочие попутные фрахты. Но ничего этого Майкл не знал, вежливо поздоровавшись и подсев к столу. Поговорил, сослался на боцмана. Капитан, степенный, с благородными сединами, снисходительно кивнул.
– Да, молодой человек – я вожу свою «Росомаху» сюда в Ронд и обратно, домой в Ривердэйл. Иногда делаю небольшой крюк на Зелёные острова. Ну что ж… Договорившись о плате и условиях, Майкл узнал, что ему повезло – корабль отходит завтра в девять, во время отлива. Правда, от предложения посидеть и выпить доброго эля он с извинениями отказался.
– Я впервые здесь – а возможно, и в последний раз. Похожу, посмотрю на город… Сидящий за этим же столом штурман с «Морского Змея» кивнул, вынул изо рта немилосердно чадящую крепчайшим кэпстеном трубку и посоветовал.
– А сходите-ка в Купеческий квартал, юноша. Там когда-то лорды жили, да и сейчас есть на что посмотреть. К тому же и красные фонарики светят совсем рядом – только через мост перейти… По правде говоря, пикантные развлечения молодого человека ввиду недавних событий интересовали меньше всего, но за совет он поблагодарил. На прощание капитан Калхан поинтересовался – а хорошо ли молодой лорд владеет той вострой железкой, что виднеется у него из-за плеча? Получив ответ, что учил его отставной сержант королевской гвардии, моряки присвистнули, а штурман уважительно проворчал.
– Видал я однажды гвардию в деле, когда ваш король прислал помощь герцогу Непиру против соседей… Крепкие ребята – рубаки не чета нашим! Молодой парень отправился гулять в опускающиеся на пропахший морем и рыбой город сумерки, а моряки за столом затеяли спор. Со всё возрастающим интересом они обсуждали – кто этот молодой Майкл. В конце концов к ним присоединился и отставной боцман с его намётанным глазом, а уже к ночи вместе с кувшином вина вытребовали и хозяина таверны напротив. Хотя моряки так и не пришли к общему мнению – то ли не очень умелый шпион из королевства, то ли беглый дворянчик, стибривший золотишко из родового замка, но до рукоприкладства не дошло – штурман когда-то начинал у Калхана совсем ещё зелёным юнгой и сохранил уважение к старому капитану. А пуще всего успокаивал один вид пудовых, не раз виданных в деле кулачищ бывшего боцмана… Ну и хвала богам, что почтенные моряки оказались весьма далеки от истины – особенно учитывая ту нежную любовь, что народы всех стран питают к брато-, а пуще того к отцеубийству. Пусть и неудавшемуся… А Майкл бродил по вечернему городу, погружённый в какое-то мрачное очарование. Сумерки скрыли мелкие недостатки, взамен набросив на Ронд флер таинственности и романтизма. Казалось – вон в той липовой аллее, за старым памятником бородатому вельможе целуется влюблённая парочка, а из переулка доносится не цокот копыт водовоза, а перезвон шпаг в споре за благосклонный взор прекрасной дамы. И у входа на мост, охраняемого двумя позеленевшими от времени крылатыми львами, не надушенная куртизанка ищет клиента, а графиня мечется, разыскивая своего сына… В конце концов он окончательно заплутал в лабиринте мощёных камнем улочек, небольших цветущих скверов и украшенных причудливыми статуями да старинными вензелями зданий. Выйдя на небольшую площадь, где бронзовая русалка весело резвилась в пенных струях фонтана, он поинтересовался у двух скучающих стражников – а как пройти туда-то и туда-то? Поначалу служаки с подозрением отнеслись к крепкому парняге с внушающим уважением двуручником за плечами. Но узнав, что утром тот отбывает на «Росомахе» почтенного капитана Калхана, а пока решил прогуляться перед сном да посмотреть старый город, немного подобрели.
– Э-э, ваша милость правы – город у нас достославный! Когда-то тут даже столица Лианнонского герцогства была. Вон видите, где над входом лев в венке из лозы – там герцог и проживали попервости. Стражники не отказались причаститься к бутылочке замечательного нектара, по некому наитию прихваченного Майклом в каком-то кабачке – правда, совсем лёгкого. Поговорив с ними ещё немного, он узнал о Ронде и его жителях, о море и моряках немало любопытного и даже интересного. Но когда колокол на невидимой отсюда башне пробил полночь – распрощался, постаравшись запомнить дорогу, подробно объяснённую в обмен на пару медных монет. Как ни удивительно, он не заплутал. Не пал жертвой коварных фемин, заманивающих клиентов в свои ласковые сети. Не решились к нему подкатить и перешёптывающиеся тени из тёмных переулков – видимо, здешние боги милостиво отнеслись к блудному сыну чужой страны.
Глава 9. Ривердэйл. Первое впечатление
Тридцатилетняя Люция, первая дама графства Ривердэйл и его законная владелица, была вне себя от ярости. Накинув халатик на тончайшего полотна ночную рубашку, она метнула на потревожившую её среди ночи ведьму гневный взгляд.
– Ну, и из-за чего же, Челина, ты нарушила мой сон на этот раз? Всего лишь из-за какого-то босяка, что трухлявый пень Калхан привёз с материка на своей калоше? Может, тебе и вправду пора на костёр? Старая колдунья с просто замечательной бородавкой на носу спокойно выдержала этот маленький шторм, иным стоивший бы и головы. Всё дело в том, что молодая (по её меркам) женщина не так уж давно была её ученицей. Да-да – графиня Ривердэйла Люция обладала Властью. Тем самым даром повелевать могучими и не всегда видимыми силами, что иногда так властно вмешиваются в людские дела. А посему Челина выждала нужное время и затем невозмутимо буркнула.
– Оденься, бесстыдница, и идём. Негоже заставлять ждать достойного и всеми уважаемого капитана. Графиня ещё немного поворчала для пущей важности, но споро оделась, не сочтя нужным будить служанок и таким образом посвящать их в детали своих похождений. Накинув напоследок на себя туманное марево заклинания вместо вуали, Люция вслед за ведьмой вышла в ночной туман. Стражники у ворот даже усами не повели – они давно уже не удивлялись ночным делам графини, справедливо полагая, что волшебнице из славного и древнего рода Ривердэйлов, надёжно держащей графство в своих маленьких ручках, виднее – что и когда делать. А посему только открыли калитку, бесшумно отворившуюся на хорошо смазанных петлях, и поинтересовались – не будет ли каких указаний от её светлости. Узнав, что единственное указание – чтобы Хуан не проиграл в покер последнюю рубашку, стражники заперли следом калитку и, ухмыляясь в усы, вновь принялись за карты, рассевшись за столом в уютной и тёплой караулке. Да ещё и откупорили посреди столешницы заплетённую бутыль с весьма интересным содержимым. А две женщины, ничуть не скрываясь и не особо спеша, зацокали подковками по блестящей от ночного тумана мостовой. Стоит лишь заметить, что спокойная прогулка обеих дам объяснялась вовсе не их Силой – в потёмках-то не разберёшь – а тем обстоятельством, что по ночным улицам Ривердэйла, как это ни странно покажется жителям других городов, можно разгуливать совершенно спокойно, и в любую пору. Будь ты хоть ребёнок, хоть смазливая девица, хоть вусмерть пьяный и увешанный золотом гуляка – а порядок тут поддерживался нешутейный. Может, климат такой, а может городской полковник своё дело крепко знал – а возможно, и непререкаемый авторитет графини… кто его знает? Как бы то ни было, а на каждом перекрёстке светили сквозь туман чуть желтоватые огни фонарей, дробясь на булыжнике тысячами радужных отблесков. А у памятника старому графу, некогда основавшему Ривердэйл, две служанки с корзинами спокойно тарахтели что-то о детских мазях и присыпках от прыщей. Признав в проходящей даме её светлость, они обе немедля присели в чудовищном по исполнению книксене, а едва Люция с ведьмой проследовали дальше, как сзади опять началось.
– Розалия, милочка, а ты пробовала… Здесь, на островах южных морей, зима была настолько мягкой, что воспринималась лишь как некоторое сырое похолодание после долгого и тёплого лета. И только раз в году, по завезённой ещё первыми графами – очевидно, выходцами из более северных и суровых краёв – традиции все мало-мальски сильные маги графства собирались вместе, и на одну волшебную ночь устраивали в городе морозец и хороший снегопад – к вящему восторгу детворы. Люция вспомнила, какой замечательный дворец недавно выстроили из снега трое хорошеньких детишек булочника Леона, и мимолётно усмехнулась. Однако в этот момент обе женщины вошли в круглые сутки открытую портовую таверну, что держал для моряков и горожан старый Фабио. Гул восхищённых голосов был им приветствием. Графиня еле отбилась от предложения пронести её вокруг города на руках, но в качестве компенсации согласилась выпить с согражданами и гостями капельку этого замечательного вина урожая не-помню-какого года.
– Фабио, старый ворчун, я вижу, ты и твоё заведение процветают!
– Вашей милостью, графинюшка, вашей милостью. – крепкий ещё старикан не без кряхтения поклонился, а затем провёл её светлость в отдельный кабинет, где дожидавшийся её Калхан живо вскочил на ноги. Капитан вполне разделял уважение и почтение к повелительнице. А что вы хотите от жителей графства, где налоги чисто символические, погода воспета сотнями поэтов десятков поколений, а врагов на суше попросту нет – весь остров и был одним большим графством. На море же флаг Ривердэйла знали тоже отнюдь не понаслышке и уважали не за просто так. Насколько графиня и её рыцари были обходительны со своими, настолько же они оказывались безжалостными к дерзнувшим нарушить их покой. Поэтому капитан – заметим, от чистого сердца – подарил дочери весьма почитаемого им покойного графа великолепной работы старинную статуэтку, случайно найденную им в лавке антиквара в Ронде. Поговорив чуть на нейтральные темы, перешли наконец и к главной.
Деловито топая, на мостик поднялся боцман.
– Не уйдём, капитан. Догоняют – медленно, но верно, – озабоченно доложил он. Калхан и сам видел, что дело дрянь. До острова осталось три дня ходу, но на хвост им села узкая и хищно оскалившаяся нарисованной в носу акульей мордой галера с головорезами алиБаши. А тут загружены под завязку, ещё и листовую медь прихватили в трюм. Да и днище пора бы уж чистить – заросло ракушками, как ж… у старой шлюхи. Он посмотрел на солнце – высоко. Всмотрелся в окружающую корабль бескрайнюю водную равнину – никого. Да и усиления ветра не предвидится – паруса еле надуты.
– Ну что ж… незачем оттягивать неизбежное. Готовь всё, что нужно – не мне тебе напоминать, старина. Да, позови мне того парня из девятой каюты, что с мечом за плечами… Поднявшись вслед за матросом на высокую надстройку, немного зелёный не столько от качки, сколько от тоски и безделья Майкл бесстрастно выслушал слова капитана и его предложение помочь в защите корабля.
– Сколько их там может быть? Калхан ещё раз всмотрелся в заметно приблизившуюся галеру и пожал плечами.
– На сотню можно смело рассчитывать, а то и полторы. Впрочем, нам и сотни хватит с лихвой. Майкл прикинул – если рубаки из пиратов такие, что берут нахрапом, а не умением, то в общем-то сотня – это ещё терпимо.
– Прорвёмся, капитан. Этих засранцев ждёт весьма неприятный сюрприз… Сам капитан очень хотел бы разделять уверенность этого молодого парня, но в это время тот, чуть смутившись, заговорил опять.
– Только это, капитан… есть тут такое дело – на меня, бывает, находит иногда… сам не свой становлюсь. Глаза Калхана неожиданно смягчились.
– Бывает. У меня вон племяннику в молодости реей по башке шибануло – тоже порой не от мира сего. Надеюсь, не буйный? Майкл завертел головой.
– Нет, что вы, капитан. Совсем даже наоборот – столбом застываю и не двигаюсь. Калхан вздохнул.
– И часто? Парень ухватился за стойку перил, ибо штурман переложил руль и «Росомаху» ощутимо качнуло.
– Только после очень сильных потрясений. Так что если выберемся из рубки живыми – как раз будет. Старый моряк понимающе кивнул. Если резня с морскими пиратами это вам не сильное потрясение, то я уж и не знаю…
С мягким толчком и треском сминаемой обшивки корабли соприкоснулись бортами, и на палубу «Росомахи», подбадривая себя воплями, хлынули полуголые пираты. Встретили их, как полагается – для начала угостили двойным арбалетным залпом, а уж потом пошла потеха. Калхан по причине пожилого возраста и капитанского чина сам в драку не лез, лишь руководил. Правда, и у него на поясе висел хороший тесак, а в руках надёжно покоился взведённый арбалет. Капитан осмотрел заваленную окровавленными обрубками палубу и присвистнул – а вот и обещанный Майклом сюрприз! Раз в жизни увидев мягкую, текучую и неотразимую атаку королевского гвардейца, её уже не перепутаешь ни с чем. Капитан даже залюбовался легко, даже элегантно орудующим двуручником парнем, и лишь брызги крови, сорвавшиеся с кончика бешено порхающего клинка и алыми бусинками попавшие в лицо капитана, привели того в чувство. Даже чуть ли не в веселье – а ведь выстоим!
– Майкл, прикрой выход на шкафут! – крикнул он парню. Но видя, что тот не понимает, сообразил, что насквозь сухопутный рубака попросту не знает такого простого морского слова. И указал рукой.
– Боцман, сто морских чертей тебе в задницу – плотнее и навалитесь с другой стороны! Тот вытер с лица кровь (спасибо богам – не свою!), миг-другой всмотрелся в ход битвы, сразу выбившейся из замысла пиратов сломить сопротивление, растечься по всей палубе, а потом просто задавить числом. Матросы мало-помалу сбились в плотный ряд, ощетинившийся мечами и короткими копьями, поднажали – и стали теснить пиратов обратно, прямо на похожего на ветряную мельницу Майкла. Капитан разрядил арбалет в одиночку, вознамерившегося по снастям забраться парню за спину, и крикнул в высоту:
– Умбир – сними мне их главаря! Сидящий на марсе чёрный, даже с синеватым отливом Умбир – выходец с далёкого жаркого юга – весело оскалился белыми зубами.
– Сделаю, масса капитан! – и стал целиться из большого арбалета, стараясь подгадать под хорошо заметную качку замершего на зыби корабля. Ну, не то, чтобы совсем не попал – но именно снял. Ибо тяжеленный арбалетный болт, пронзив бедро пиратского главаря, швырнул того на палубу. Не добившиеся успеха головорезы дрогнули. Разом отпрянули назад, разрывая дистанцию, подхватили своего предводителя и горохом посыпались обратно на галеру. Майкл, весь забрызганный кровью и оттого имеющий весьма жуткий вид, попытался преследовать их – уж больно плотно в него был вбит принцип не давать противнику отойти, чтобы передохнуть и перестроить силы. И он даже порывался запрыгнуть следом на вражескую палубу, но боцман своей мощной рукой перехватил его.
– Уймись, бешеный! «Росомаха» качнулась – тросы, удерживающие её за абордажные крючья рядом с галерой, перерубили. Матросы на радостях заорали «ура» такими дурными голосами, что перепуганные пираты забегали по настилам галеры как ошпаренные. Ветер потихоньку развернул корабль кормой к незадачливым нападающим, а Калхан зорко и цепко всматривался в тех – не собираются ли повторить? Он уже открыл рот, и дал команду ставить паруса – гребцов-то у вас, голубчики, на вёслах поменьше стало! – как вдруг его внимание привлекла именно эта суета на вражеском судне. Вперёд вышел старый, увешанный какими-то огрызками и блестящими штуковинами шаман и, воздев к небу сухие руки, выкрикнул вослед медленно удаляющейся «Росомахе» проклятие. Дымный, серый, прямо на глазах наливающийся густой чернотой шар неспешно полетел за ветром в сторону корабля. Калхан ещё успел подумать – вот она, костлявая… Он не смог заметить, как рядом с ним оказался Майкл. Но тот, оттеснив от фальшборта замершего капитана, перегнулся через планширь и со всей дури рубанул налетающий сгусток магии мечом. Шар на миг налился алым. И всё же не это развеяло его – Калхан мог бы поклясться, что дымными клочьями, оставив на воде грязную пену, проклятие шамана распалось лишь столкнувшись с парнем… Он внимательно следил за пиратами. Видел, как проклятый колдун упал и стал биться в корчах. Видел, как галера спешно выпустила вёсла и, набирая ход, припустила наутёк. Да так, что высунутые из портов вёсла буквально гнулись от усердия. Неизвестно, какой страх или приказ так подстегнул пиратов, но капитан ничуть не удивился бы, если бы галера от прикладываемых к ней усилий и вовсе вылетела из воды и понеслась прочь по воздуху, едва касаясь макушек волн своим узким чёрным корпусом… Обернувшись, Калхан заметил, что этот Майкл уже спрятал меч и стоит у мачты, а во взгляде его пустота – чёрная, бездонная. Лишь тонкая ниточка слюны потекла из уголка рта. Вспомнив о предупреждении, шкипер распорядился, чтобы парню помогли – вишь, падучая после боя приключилась. Боязливо косясь – а вдруг махнёт своим двуручником? – те отнесли своего нежданного спасителя в каюту, а хмурый боцман стал докладывать о потерях.
– Десяток раненых, трое сразу полегло. И молодой Пьеро вряд ли до утра доживёт, – вздохнув, капитан закончил свой рассказ. И, склонив седую голову, налил всем по чарке вина – помянуть хороших ребят. Графиня не стала отнекиваться. Залпом опрокинула в себя серебряную с чеканным чёрным узором чарку, затем хищно сузила глазки.
– Значит, галера алиБаши… и судя по твоему, капитан, описанию – не иначе, как стакнулись с Хаосом… ну что ж. Я не злопамятная, но однажды напомню соседушке об этом дне. Да так, что небо с овчинку покажется. Калхан полностью разделял негодование госпожи, хотя внутренне содрогнулся, представляя – во что может вылиться незадачливому алиБаши выходка его людей. С ведома хозяина или по собственному почину… да в конце-то концов, это теперь проблема самого алиБаши – в каком виде черти утащат его в ад. В продырявленном кинжалом, изжаренном магией или раздувшемся от болезни. Бр-р-р! – и капитан поскорее постарался выбросить эти мысли из головы.
– Значит так, ваша светлость. Как токмо мы пристали, я послал юнгу за Челиной, а портовая пацанва присмотрела за этим Майклом. Он пошатался по городу, и снял комнаты у старой Розины-прачки, что на Садовой. Изящная головка графини задумчиво кивнула.
– Пожалуй, ты был прав, капитан – парень непростой. А какой опасности ты боишься? Пожав плечами, тот ответил.
– Ваша светлость – вообще-то Майкл и не похож ни на лазутчика, ни на наёмного душегуба, скорее на беглого дворянского сынка из сине-белого королевства. А всё ж – вдруг его послали по вашу голову? С оружием к нему не подходи, да и с волшбой, пожалуй – тоже. Не приведи боги, если что… Молодой он, дурной, смерти ещё не боится. Загадочно посмотрев на молчаливо поджавшую губы ведьму, уже во второй раз выслушавшую рассказ капитана, Люция примирительно проворчала.
– Ладно, ладно – не дуйся, старая перечница. Я была не права, обругав тебя спросонья. И беру свои слова обратно. А затем, снова поворотившись к капитану, распорядилась.
– Капитан, ты сделал всё правильно. Страховка семьям погибших моряков удваивается – за мой счёт. Целителю передай – пусть поддержит жизнь Пьетро до следующей полуночи – любой ценой. Возможно, его удастся… А твои люди пусть молчат. Калхан поблагодарил щедрость её светлости, заметив, что насчёт длинных языков его матросики никогда не отличались, но он их уже ещё раз предупредил. Знамо дело – зря, что ли, полста лет по морям ходит.
На Садовой оказалось так же сыро и холодно. А посему сразу же открывшая на стук дверь Розина гостеприимно предложила гостьям по чашечке горячего чаю с тем замечательным напитком, что лужёные глотки моряков хлещут под названием ром.
– А где твой благоверный? – поинтересовалась графиня, разглядывая нехитрую обстановку комнаты. Старушка всплеснула руками.
– Дак, ваша светлость – за Крабьим мысом косяк трески обнаружился. Вот мой супружник с рыбаками и отправился по старой памяти. Говорит – рыбы много, каждая пара рук на счету. Дадут боги – до весны запасёмся – треской-то… Люция улыбнулась, не понаслышке зная, какое богатство хороший косяк жирненькой трески.
– Ну ладно, Розина, спасибо за чай… как бы нам на твоего постояльца глянуть? Хитро блеснув глазами, та улыбнулась.
– Запросто, ваша светлость. Майкл тот сам подошёл, да так вежливо говорит
– мол, он сам первый раз на корабле по морю плавал. До сих пор качает его, болезного, уснуть не может. Вот и попросил чего, чтоб спалось крепче. А посланец от Челины уже ко мне прибежал, пошептал, так что я гостю отварчику макового щедро и налила… – и она засмеялась меленьким старушачьим смехом.
– Так что не извольте и беспокоиться – спит так, что хоть об стенку им бей. Знай себе посапывает да какую-то Фи зовёт… пойдёмте, провожу. Комнаты гостя оказались в приделанном к дому флигеле с отдельным входом – летом они сдавались приезжим, вознамерившимся отдохнуть в ласковом климате Ривердэйла да подлечиться на знаменитых водах. Без стука отворив беззаботно незапертую этим Майклом дверь, Розина, ничуть не скрываясь, провела своих знатных гостий во вторую комнату – небольшую уютную спальню, где на широкой постели безмятежно спал молодой парень. Напоследок сообщив, что вещей у приезжего и нету окромя меча, а в случае надобности она у себя, старушка деликатно удалилась, вовремя сообразив, что она тут, пожалуй, и лишняя. Правда, не соображая – зачем сама графинюшка заинтересовалась каким-то пришлым, пусть и непростого происхождения парнем. Люция и сама ещё не знала, полностью положившись на опыт и чутьё своей бывшей наставницы. Для уверенности потряся спящего за плечо, Челина глянула на неё.
– Будем проверять?
– Обязательно, – нахмурилась графиня, осматривая оружие парня и с виду скромное кольцо на его руке – содержимым кошелька она совсем не заинтересовалась, отметив лишь мимоходом про себя, что на эту сумму при желании можно скромно прожить лет пять.
– Ну, и из-за чего же, Челина, ты нарушила мой сон на этот раз? Всего лишь из-за какого-то босяка, что трухлявый пень Калхан привёз с материка на своей калоше? Может, тебе и вправду пора на костёр? Старая колдунья с просто замечательной бородавкой на носу спокойно выдержала этот маленький шторм, иным стоивший бы и головы. Всё дело в том, что молодая (по её меркам) женщина не так уж давно была её ученицей. Да-да – графиня Ривердэйла Люция обладала Властью. Тем самым даром повелевать могучими и не всегда видимыми силами, что иногда так властно вмешиваются в людские дела. А посему Челина выждала нужное время и затем невозмутимо буркнула.
– Оденься, бесстыдница, и идём. Негоже заставлять ждать достойного и всеми уважаемого капитана. Графиня ещё немного поворчала для пущей важности, но споро оделась, не сочтя нужным будить служанок и таким образом посвящать их в детали своих похождений. Накинув напоследок на себя туманное марево заклинания вместо вуали, Люция вслед за ведьмой вышла в ночной туман. Стражники у ворот даже усами не повели – они давно уже не удивлялись ночным делам графини, справедливо полагая, что волшебнице из славного и древнего рода Ривердэйлов, надёжно держащей графство в своих маленьких ручках, виднее – что и когда делать. А посему только открыли калитку, бесшумно отворившуюся на хорошо смазанных петлях, и поинтересовались – не будет ли каких указаний от её светлости. Узнав, что единственное указание – чтобы Хуан не проиграл в покер последнюю рубашку, стражники заперли следом калитку и, ухмыляясь в усы, вновь принялись за карты, рассевшись за столом в уютной и тёплой караулке. Да ещё и откупорили посреди столешницы заплетённую бутыль с весьма интересным содержимым. А две женщины, ничуть не скрываясь и не особо спеша, зацокали подковками по блестящей от ночного тумана мостовой. Стоит лишь заметить, что спокойная прогулка обеих дам объяснялась вовсе не их Силой – в потёмках-то не разберёшь – а тем обстоятельством, что по ночным улицам Ривердэйла, как это ни странно покажется жителям других городов, можно разгуливать совершенно спокойно, и в любую пору. Будь ты хоть ребёнок, хоть смазливая девица, хоть вусмерть пьяный и увешанный золотом гуляка – а порядок тут поддерживался нешутейный. Может, климат такой, а может городской полковник своё дело крепко знал – а возможно, и непререкаемый авторитет графини… кто его знает? Как бы то ни было, а на каждом перекрёстке светили сквозь туман чуть желтоватые огни фонарей, дробясь на булыжнике тысячами радужных отблесков. А у памятника старому графу, некогда основавшему Ривердэйл, две служанки с корзинами спокойно тарахтели что-то о детских мазях и присыпках от прыщей. Признав в проходящей даме её светлость, они обе немедля присели в чудовищном по исполнению книксене, а едва Люция с ведьмой проследовали дальше, как сзади опять началось.
– Розалия, милочка, а ты пробовала… Здесь, на островах южных морей, зима была настолько мягкой, что воспринималась лишь как некоторое сырое похолодание после долгого и тёплого лета. И только раз в году, по завезённой ещё первыми графами – очевидно, выходцами из более северных и суровых краёв – традиции все мало-мальски сильные маги графства собирались вместе, и на одну волшебную ночь устраивали в городе морозец и хороший снегопад – к вящему восторгу детворы. Люция вспомнила, какой замечательный дворец недавно выстроили из снега трое хорошеньких детишек булочника Леона, и мимолётно усмехнулась. Однако в этот момент обе женщины вошли в круглые сутки открытую портовую таверну, что держал для моряков и горожан старый Фабио. Гул восхищённых голосов был им приветствием. Графиня еле отбилась от предложения пронести её вокруг города на руках, но в качестве компенсации согласилась выпить с согражданами и гостями капельку этого замечательного вина урожая не-помню-какого года.
– Фабио, старый ворчун, я вижу, ты и твоё заведение процветают!
– Вашей милостью, графинюшка, вашей милостью. – крепкий ещё старикан не без кряхтения поклонился, а затем провёл её светлость в отдельный кабинет, где дожидавшийся её Калхан живо вскочил на ноги. Капитан вполне разделял уважение и почтение к повелительнице. А что вы хотите от жителей графства, где налоги чисто символические, погода воспета сотнями поэтов десятков поколений, а врагов на суше попросту нет – весь остров и был одним большим графством. На море же флаг Ривердэйла знали тоже отнюдь не понаслышке и уважали не за просто так. Насколько графиня и её рыцари были обходительны со своими, настолько же они оказывались безжалостными к дерзнувшим нарушить их покой. Поэтому капитан – заметим, от чистого сердца – подарил дочери весьма почитаемого им покойного графа великолепной работы старинную статуэтку, случайно найденную им в лавке антиквара в Ронде. Поговорив чуть на нейтральные темы, перешли наконец и к главной.
Деловито топая, на мостик поднялся боцман.
– Не уйдём, капитан. Догоняют – медленно, но верно, – озабоченно доложил он. Калхан и сам видел, что дело дрянь. До острова осталось три дня ходу, но на хвост им села узкая и хищно оскалившаяся нарисованной в носу акульей мордой галера с головорезами алиБаши. А тут загружены под завязку, ещё и листовую медь прихватили в трюм. Да и днище пора бы уж чистить – заросло ракушками, как ж… у старой шлюхи. Он посмотрел на солнце – высоко. Всмотрелся в окружающую корабль бескрайнюю водную равнину – никого. Да и усиления ветра не предвидится – паруса еле надуты.
– Ну что ж… незачем оттягивать неизбежное. Готовь всё, что нужно – не мне тебе напоминать, старина. Да, позови мне того парня из девятой каюты, что с мечом за плечами… Поднявшись вслед за матросом на высокую надстройку, немного зелёный не столько от качки, сколько от тоски и безделья Майкл бесстрастно выслушал слова капитана и его предложение помочь в защите корабля.
– Сколько их там может быть? Калхан ещё раз всмотрелся в заметно приблизившуюся галеру и пожал плечами.
– На сотню можно смело рассчитывать, а то и полторы. Впрочем, нам и сотни хватит с лихвой. Майкл прикинул – если рубаки из пиратов такие, что берут нахрапом, а не умением, то в общем-то сотня – это ещё терпимо.
– Прорвёмся, капитан. Этих засранцев ждёт весьма неприятный сюрприз… Сам капитан очень хотел бы разделять уверенность этого молодого парня, но в это время тот, чуть смутившись, заговорил опять.
– Только это, капитан… есть тут такое дело – на меня, бывает, находит иногда… сам не свой становлюсь. Глаза Калхана неожиданно смягчились.
– Бывает. У меня вон племяннику в молодости реей по башке шибануло – тоже порой не от мира сего. Надеюсь, не буйный? Майкл завертел головой.
– Нет, что вы, капитан. Совсем даже наоборот – столбом застываю и не двигаюсь. Калхан вздохнул.
– И часто? Парень ухватился за стойку перил, ибо штурман переложил руль и «Росомаху» ощутимо качнуло.
– Только после очень сильных потрясений. Так что если выберемся из рубки живыми – как раз будет. Старый моряк понимающе кивнул. Если резня с морскими пиратами это вам не сильное потрясение, то я уж и не знаю…
С мягким толчком и треском сминаемой обшивки корабли соприкоснулись бортами, и на палубу «Росомахи», подбадривая себя воплями, хлынули полуголые пираты. Встретили их, как полагается – для начала угостили двойным арбалетным залпом, а уж потом пошла потеха. Калхан по причине пожилого возраста и капитанского чина сам в драку не лез, лишь руководил. Правда, и у него на поясе висел хороший тесак, а в руках надёжно покоился взведённый арбалет. Капитан осмотрел заваленную окровавленными обрубками палубу и присвистнул – а вот и обещанный Майклом сюрприз! Раз в жизни увидев мягкую, текучую и неотразимую атаку королевского гвардейца, её уже не перепутаешь ни с чем. Капитан даже залюбовался легко, даже элегантно орудующим двуручником парнем, и лишь брызги крови, сорвавшиеся с кончика бешено порхающего клинка и алыми бусинками попавшие в лицо капитана, привели того в чувство. Даже чуть ли не в веселье – а ведь выстоим!
– Майкл, прикрой выход на шкафут! – крикнул он парню. Но видя, что тот не понимает, сообразил, что насквозь сухопутный рубака попросту не знает такого простого морского слова. И указал рукой.
– Боцман, сто морских чертей тебе в задницу – плотнее и навалитесь с другой стороны! Тот вытер с лица кровь (спасибо богам – не свою!), миг-другой всмотрелся в ход битвы, сразу выбившейся из замысла пиратов сломить сопротивление, растечься по всей палубе, а потом просто задавить числом. Матросы мало-помалу сбились в плотный ряд, ощетинившийся мечами и короткими копьями, поднажали – и стали теснить пиратов обратно, прямо на похожего на ветряную мельницу Майкла. Капитан разрядил арбалет в одиночку, вознамерившегося по снастям забраться парню за спину, и крикнул в высоту:
– Умбир – сними мне их главаря! Сидящий на марсе чёрный, даже с синеватым отливом Умбир – выходец с далёкого жаркого юга – весело оскалился белыми зубами.
– Сделаю, масса капитан! – и стал целиться из большого арбалета, стараясь подгадать под хорошо заметную качку замершего на зыби корабля. Ну, не то, чтобы совсем не попал – но именно снял. Ибо тяжеленный арбалетный болт, пронзив бедро пиратского главаря, швырнул того на палубу. Не добившиеся успеха головорезы дрогнули. Разом отпрянули назад, разрывая дистанцию, подхватили своего предводителя и горохом посыпались обратно на галеру. Майкл, весь забрызганный кровью и оттого имеющий весьма жуткий вид, попытался преследовать их – уж больно плотно в него был вбит принцип не давать противнику отойти, чтобы передохнуть и перестроить силы. И он даже порывался запрыгнуть следом на вражескую палубу, но боцман своей мощной рукой перехватил его.
– Уймись, бешеный! «Росомаха» качнулась – тросы, удерживающие её за абордажные крючья рядом с галерой, перерубили. Матросы на радостях заорали «ура» такими дурными голосами, что перепуганные пираты забегали по настилам галеры как ошпаренные. Ветер потихоньку развернул корабль кормой к незадачливым нападающим, а Калхан зорко и цепко всматривался в тех – не собираются ли повторить? Он уже открыл рот, и дал команду ставить паруса – гребцов-то у вас, голубчики, на вёслах поменьше стало! – как вдруг его внимание привлекла именно эта суета на вражеском судне. Вперёд вышел старый, увешанный какими-то огрызками и блестящими штуковинами шаман и, воздев к небу сухие руки, выкрикнул вослед медленно удаляющейся «Росомахе» проклятие. Дымный, серый, прямо на глазах наливающийся густой чернотой шар неспешно полетел за ветром в сторону корабля. Калхан ещё успел подумать – вот она, костлявая… Он не смог заметить, как рядом с ним оказался Майкл. Но тот, оттеснив от фальшборта замершего капитана, перегнулся через планширь и со всей дури рубанул налетающий сгусток магии мечом. Шар на миг налился алым. И всё же не это развеяло его – Калхан мог бы поклясться, что дымными клочьями, оставив на воде грязную пену, проклятие шамана распалось лишь столкнувшись с парнем… Он внимательно следил за пиратами. Видел, как проклятый колдун упал и стал биться в корчах. Видел, как галера спешно выпустила вёсла и, набирая ход, припустила наутёк. Да так, что высунутые из портов вёсла буквально гнулись от усердия. Неизвестно, какой страх или приказ так подстегнул пиратов, но капитан ничуть не удивился бы, если бы галера от прикладываемых к ней усилий и вовсе вылетела из воды и понеслась прочь по воздуху, едва касаясь макушек волн своим узким чёрным корпусом… Обернувшись, Калхан заметил, что этот Майкл уже спрятал меч и стоит у мачты, а во взгляде его пустота – чёрная, бездонная. Лишь тонкая ниточка слюны потекла из уголка рта. Вспомнив о предупреждении, шкипер распорядился, чтобы парню помогли – вишь, падучая после боя приключилась. Боязливо косясь – а вдруг махнёт своим двуручником? – те отнесли своего нежданного спасителя в каюту, а хмурый боцман стал докладывать о потерях.
– Десяток раненых, трое сразу полегло. И молодой Пьеро вряд ли до утра доживёт, – вздохнув, капитан закончил свой рассказ. И, склонив седую голову, налил всем по чарке вина – помянуть хороших ребят. Графиня не стала отнекиваться. Залпом опрокинула в себя серебряную с чеканным чёрным узором чарку, затем хищно сузила глазки.
– Значит, галера алиБаши… и судя по твоему, капитан, описанию – не иначе, как стакнулись с Хаосом… ну что ж. Я не злопамятная, но однажды напомню соседушке об этом дне. Да так, что небо с овчинку покажется. Калхан полностью разделял негодование госпожи, хотя внутренне содрогнулся, представляя – во что может вылиться незадачливому алиБаши выходка его людей. С ведома хозяина или по собственному почину… да в конце-то концов, это теперь проблема самого алиБаши – в каком виде черти утащат его в ад. В продырявленном кинжалом, изжаренном магией или раздувшемся от болезни. Бр-р-р! – и капитан поскорее постарался выбросить эти мысли из головы.
– Значит так, ваша светлость. Как токмо мы пристали, я послал юнгу за Челиной, а портовая пацанва присмотрела за этим Майклом. Он пошатался по городу, и снял комнаты у старой Розины-прачки, что на Садовой. Изящная головка графини задумчиво кивнула.
– Пожалуй, ты был прав, капитан – парень непростой. А какой опасности ты боишься? Пожав плечами, тот ответил.
– Ваша светлость – вообще-то Майкл и не похож ни на лазутчика, ни на наёмного душегуба, скорее на беглого дворянского сынка из сине-белого королевства. А всё ж – вдруг его послали по вашу голову? С оружием к нему не подходи, да и с волшбой, пожалуй – тоже. Не приведи боги, если что… Молодой он, дурной, смерти ещё не боится. Загадочно посмотрев на молчаливо поджавшую губы ведьму, уже во второй раз выслушавшую рассказ капитана, Люция примирительно проворчала.
– Ладно, ладно – не дуйся, старая перечница. Я была не права, обругав тебя спросонья. И беру свои слова обратно. А затем, снова поворотившись к капитану, распорядилась.
– Капитан, ты сделал всё правильно. Страховка семьям погибших моряков удваивается – за мой счёт. Целителю передай – пусть поддержит жизнь Пьетро до следующей полуночи – любой ценой. Возможно, его удастся… А твои люди пусть молчат. Калхан поблагодарил щедрость её светлости, заметив, что насчёт длинных языков его матросики никогда не отличались, но он их уже ещё раз предупредил. Знамо дело – зря, что ли, полста лет по морям ходит.
На Садовой оказалось так же сыро и холодно. А посему сразу же открывшая на стук дверь Розина гостеприимно предложила гостьям по чашечке горячего чаю с тем замечательным напитком, что лужёные глотки моряков хлещут под названием ром.
– А где твой благоверный? – поинтересовалась графиня, разглядывая нехитрую обстановку комнаты. Старушка всплеснула руками.
– Дак, ваша светлость – за Крабьим мысом косяк трески обнаружился. Вот мой супружник с рыбаками и отправился по старой памяти. Говорит – рыбы много, каждая пара рук на счету. Дадут боги – до весны запасёмся – треской-то… Люция улыбнулась, не понаслышке зная, какое богатство хороший косяк жирненькой трески.
– Ну ладно, Розина, спасибо за чай… как бы нам на твоего постояльца глянуть? Хитро блеснув глазами, та улыбнулась.
– Запросто, ваша светлость. Майкл тот сам подошёл, да так вежливо говорит
– мол, он сам первый раз на корабле по морю плавал. До сих пор качает его, болезного, уснуть не может. Вот и попросил чего, чтоб спалось крепче. А посланец от Челины уже ко мне прибежал, пошептал, так что я гостю отварчику макового щедро и налила… – и она засмеялась меленьким старушачьим смехом.
– Так что не извольте и беспокоиться – спит так, что хоть об стенку им бей. Знай себе посапывает да какую-то Фи зовёт… пойдёмте, провожу. Комнаты гостя оказались в приделанном к дому флигеле с отдельным входом – летом они сдавались приезжим, вознамерившимся отдохнуть в ласковом климате Ривердэйла да подлечиться на знаменитых водах. Без стука отворив беззаботно незапертую этим Майклом дверь, Розина, ничуть не скрываясь, провела своих знатных гостий во вторую комнату – небольшую уютную спальню, где на широкой постели безмятежно спал молодой парень. Напоследок сообщив, что вещей у приезжего и нету окромя меча, а в случае надобности она у себя, старушка деликатно удалилась, вовремя сообразив, что она тут, пожалуй, и лишняя. Правда, не соображая – зачем сама графинюшка заинтересовалась каким-то пришлым, пусть и непростого происхождения парнем. Люция и сама ещё не знала, полностью положившись на опыт и чутьё своей бывшей наставницы. Для уверенности потряся спящего за плечо, Челина глянула на неё.
– Будем проверять?
– Обязательно, – нахмурилась графиня, осматривая оружие парня и с виду скромное кольцо на его руке – содержимым кошелька она совсем не заинтересовалась, отметив лишь мимоходом про себя, что на эту сумму при желании можно скромно прожить лет пять.