Это удивительно, но ведь советская военно-административная иерархия едва не погубила космический прорыв, причем принялась саботировать его еще при жизни Сталина.
Железный факт: после ознакомления с гитлеровскими достижениями в ракетотехнике в 1945 году советские авиастроительные начальники отбивались от новой техники руками и ногами. Им не хотелось заниматься еще и ракетами. Хотя уже весной 1945 г. Бюро астронавтики ВМС США поставило задачу вывода на орбиту первого искусственного 225-килошраммового спутника Земли в 1951 году. Советская разведка узнала об этих планах в 1946-м, раздобыв секретный доклад «РЭНД-корпорации». Когда сталинский министр вооружений Дмитрий Устинов получил сии сведения, он переправил секретную информацию всем авиаконструкторам с резолюцией: «Прошу дать четкие предложения – кому и что делать!» Но ответа не последовало.
В том же 1946-м один из основоположников советской космонавтики Михаил Тихонравов вместе с военным инженером Николаем Чернышевым направляют лично Сталину рапорт – проект постройки ракеты ВР-190, которая должна поднять двух пилотов и научную аппаратуру в космос, на высоту в 190 километров, и затем опуститься на парашюте. То был практически суборбитальный космический полет, что мог состояться уже в самом начале 1950-х годов. Сталин проект одобрил. Но Министерство авиапромышленности СССР и не думало считаться с решением самого вождя! (В. Хозиков. Указ. соч., с.11–13.)
Тихонравов и Чернышев переходят работать в НИИ-4, ракетно-артиллерийский институт в подмосковном Болшево. Вроде бы начальник иститута Алексей Нестеренко им покровительствует. Но внутри НИИ-4, где Тихонравов и Чернышев работают над ВР-190, на них смотрят волками. Мешают работать. Пишут жалобы «наверх», в ЦК КПСС. Приходится изменить название работ, спрятав истинную цель – полет в космос людей. Нестеренко не мог поступить иначе. Он понимал, что «далеко не все армейские чины, особенно вышестоящие, смогут разобраться в тонкостях и перспективах этой работы и скорее всего обвинят и его, и Тихонравова в прожектерстве, пустой растрате казенных денег и прочих страшных грехах вплоть до вредительства» (Там же, с. 14).
Тихонравов, а не Сергей Королев, в 1947 году предлагает делать ракету многоступенчатой (или, как он говорил, «пакетной»). Именно такая ракета может не только лететь на межконтинетальную дальность, но и вынести на орбиту искусственный спутник. Тихонравов предложил кратчайший путь и к обретению Россией межконтинентального ракетного оружия, и к выходу в космос. Но…
14 июля 1948 года на годичном собрании Академии артиллерийских наук Тихонравов выступил с докладом об искусственном спутнике Земли. Его доклад слушали в гробовом молчании. Один из гостей презрительно бросил: мол, НИИ-4 нечем заниматься, если он решил перейти в область фантастики. Даже будущий генеральный космический конструктор Сергей Королев тогда не поддержал Тихонравова, главной задачей считая создание добивающей до США ракеты. В начале 1949 года, несмотря на сопротивление начальника НИИ-4 Нестеренко, исследования по многоступенчатой схеме ракеты артиллерийское начальство распорядилось закрыть! Закрывался самый быстрый путь СССР в космос.
Однако Тихонравов продолжал разрабатывать теоретические вопросы вывода в космос искусственного спутника «подпольно», в свободное от основной работы время, сплачивая вокруг себя группу талантливых молодых исследователей.
Лишь в марте 1950 года, во время очередной научно-технической конференции, Тихонравов сделал еще один доклад о том, что уже сейчас можно запустить в космос искусственный спутник Земли с помощью многоступенчатой ракеты (Тихонравов называл ее «пакетом»). Кроме того, говорил исследователь, дальность боя многоступенчатых баллистических ракет уже сейчас можно сделать неограниченной, причем в самом ближайшем будущем! Зал стал возмущенно шуметь еще в ходе доклада. Но когда Тихонравов завершил выступление, раздались вопли: «А зачем это нужно? Нам что, делать нечего?»; «Надо кончать эту канитель! Это же бред!»; «Пакет не взлетит! Он опрокинется! Он разрушится!» Когда зал удалось успокоить, Тихонравов попробовал было рассказать о тех возможностях, что дадут стране спутники, заговорил даже о полете человека в космос. И снова раздался хор возмущенных голосов. Самое ужасное, что представитель госкомиссии, проверявшей работу НИИ-4, П.Чечулин, взяв слово, обозвал проект с запуском спутника «фантастикой и никому не нужной затеей». Заявил, что не надо тратить времени не только на такие исследования, но даже и на их обсуждение. И вообще, НИИ-4 вместо того, чтобы «решать насущные задачи ракетной техники, ведет исследования надуманных, неактуальных проблем» (Там же, с. 15–20).
Как видите, советские военные и научные бюрократы, дай им волю, забили бы копытами космические проекты. Они фактически лишали страну и космической перспективы, и возможности быстро получить дальнобойные ракеты – самый дешевый и разумный ответ на колоссальное превосходство США в авианосцах и бомбардировщиках. И это за семь лет до запуска первого спутника! Как правило, признанные профессионалы – сущие ослы, когда дело касается чего-то действительно нового.
Самое удивительное, что освистывавшие Тихонравова «профессионалы и специалисты» не знали того, что еще 24 февраля 1949 года американцы на полигоне Уайт-Сэндз запустили в космос двухступенчатую ракету. То есть осуществили идею Тихонравова. Первой ступенью была модернизированная немецкая Фау-2, второй – легкая ракета «ВАК-Капрал». Через 6,5 минуты вторая ступень достигла высоты в 402 километра над планетой. (Ранее американские ракеты выходили на высоты поменьше и даже привозили фото Земли из космоса.) Конечно, полет был не круговым, орбитальным, а параболическим, суборбитальным. Искусственного спутника в данном случае не было. Но янки уже заглянули в космос, а Тихонравова всякие «профессионалы»-бюрократы в Москве готовы были растерзать за «бред и фантастику»! (Вилли Лей. «Ракеты и полеты в космос». М., военное издательство Министерства обороны СССР, 1961, с. 237–238)[8]
Неопровержимый факт, читатель: если бы в СССР решение вопроса о многоступенчатых ракетах и космических аппаратах целиком отдали на откуп официальной бюрократии – военной, научной и собственно административной, – мы бы безнадежно отстали от американцев. Ракетами не хотели заниматься авиастроители, спутники готовы были похоронить ракетно-артиллерийские «авторитеты». Даже Сталин им не мешал саботировать космический русский прорыв. И вообще, дело спас энтузиаст Тихонравов: его перевели на должность научного консультанта НИИ-4. И он продолжил работать над разработкой теории спутников – ведь все делалось в рамках разработки межконтинентальной ракеты, способной добить до Америки. Но ведь такая ракета по определению была уже космической. «Кружок Тихонравова» (молодые фанатики) работал в свободное от основных заданий время. В 1950-м он договаривается с Королевым о совместной работе по «пакетной ракете». На чистом фанатизме тихонравовский коллектив разработал теорию движения спутников по разным орбитам, решил проблему входа космического аппарата в плотные слои атмосферы при возвращении на Землю (придумав теплозащитные экраны), решил проблему энергоснабжения КА с помощью солнечных батарей. Идея будущей энергетики наших космических аппаратов родилась у Тихонравова, когда он увидел в журнале… фото термоэлектрического генератора, что работал от тепла керосиновой лампы и питал радиоприемник «Колхозник».
Три года тихонравовцы вопреки чиновному аппарату вели работу. И лишь в 1953 году, заручившись поддержкой Королева, Тихонравов написал справку-доклад в правительство – опять о создании искусственного спутника Земли (ИСЗ). И правительство приняло положительное решение! Только тогда НИИ-4 получил официальное задание на разработку ИСЗ. Но, черт возьми, и тогда тернии не кончились. В феврале 1954-го Тихонравов находит поддержку у министра обороны СССР маршала Василевского. Королев знакомит с замыслом ИСЗ своего шефа, министра вооружения Дмитрия Устинова. Через знаменитого Мстислава Келдыша документы по спутнику оказываются у президента Академии наук СССР Несмеянова. Тот разослал материалы по ИСЗ в разные академические институты, попросив их дать отзывы. И что же? Большинство из институтов ответствовали, что… проблема космических аппаратов неактуальна. Один из отзывов гласил, что ИСЗ удастся запустить лет через сто. Незадолго до этого президиум АН СССР устроил опрос видных ученых мужей о возможности использования космического пространства. Ответы пришли самые удивительные: «Фантастикой не увлекаюсь…»; «Думаю, что это произойдет через несколько десятилетий…»; «Давайте научимся сначала летать в стратосфере…» (В. Хозиков. Указ. соч., с. 40–41.)
Таким образом, и ученые-бюрократы СССР не признавали ценности космического проекта. Они оказались такими же косными и недальновидными, что и администраторы в погонах. И это тогда, когда в начале 50-х годов главная фигура американской космонавтики, Вернер фон Браун, уже приступил к проекту «Орбитер» – созданию военного спутника-разведчика, выступив со статьей об этом в июньском номере журнала «Кольерс» за 1953 год. В том же году на Четвертом (!) международном конгрессе по астронавтике в Цюрихе профессор Мэрилендского университета Фред Зингер сообщил, что Соединенные Штаты имеют все возможности для запуска шарообразного ИСЗ. Зингер снова говорил об этом и на третьей конференции по космическим полетам в Гэйденском планетарии 4 мая 1954 г. Там же доктор Гарри Векслер из Бюро погоды США заявил, что спутники – это огромная ценность для метеорологов. Резонанс от выступлений Зингера и фон Брауна был столь велик, что знаменитый Уолт Дисней осенью 1954 года выпустил на экраны фильм «Человек в космосе». Он собрал рекордную аудиторию в 42 миллиона зрителей. В процесс включилось и правительство США. 25 июня 1954 года в научно-исследовательском управлении ВМС в Вашингтоне военные встретились с фон Брауном, Зингером и несколькими учеными. Фон Браун обещал, что сможет построить «пакетную» ракету для вывода полезной нагрузки на орбиту. В конце концов космический проект США получил название «Авангард», и 29 июля 1955 года президент Эйзенхауэр принял решение о запуске первого американского ИСЗ в 1957 году (В. Лей. Указ. соч., с. 272–275).
А в это время многие советские администраторы продолжали считать ИСЗ бесполезной фантастикой.
Известие о начале американской космической программы подтолкнуло Москву к действию. 16 августа 1955 г. президиум ЦК КПСС во главе с Никитой Хрущевым постановил: работу по нашему варианту спутника начать! К тому времени Хрущев обеспечил Сергею Королеву свое покровительство и все условия для работы, а пробивной Королев увлек за собой Тихонравова и его коллектив (В. Хозиков. Указ. соч., с. 49).
В январе 1956 года Хрущев приехал к Сергею Павловичу Королеву на опытный завод знакомиться с ходом работ по трехступенчатой ракете Р-7. Тогда-то Королев и показал главе СССР макет спутника, рассказал о том, что выход в космос – это мечта еще гениального Циолковского, и вот теперь Советский Союз может первым в мире воплотить вековую грезу. Для этого сгодится Р-7, которую делают как ракету для ударов по целям в Америке. Но если немного увеличить ее скорость, то она вынесет на орбиту советский спутник. Таким образом, одна и та же ракета сможет нести и термоядерные боезаряды, и космические аппараты. У Хрущева загорелись глаза.
«Если главная задача не пострадает, действуйте!» – сказал он Королеву. Несколько дней спустя вышло постановление советского правительства по созданию ИСЗ…
Заслуга Хрущева заключается в том, что он поверил Королеву, сделал его «ракетным фюрером» страны и обеспечил ему всестороннее покровительство, оградив от саботажа бюрократического аппарата. Королев получил регулярный «доступ к телу», и все бюрократы знали, что им не поздоровится, коль они примутся вставлять главе космического проекта палки в колеса. Между собой они могут шушукаться («Безумие! Фантастика!»), но воля главы государства заставляла их делать дело. Проект получил первоочередное финансирование и снабжение ресурсами. В итоге мы первыми запустили спутник в октябре 1957-го.
Некоторые скажут: «Значит, советская система – косная и антинновационная по определению. Ведь американцы в то же самое время развивали космическую программу без сопротивления государственного аппарата и военных!»
Не соглашусь с вами. Американские администраторы ничуть не лучше советских, когда речь идет о принципиальных прорывах в технике. Просто их сопротивление космическому проекту было сломлено еще в 1945 году. В их руках оказался Вернер фон Браун, ключевая фигура гитлеровского ракетного предприятия, равно как и другие специалисты. Фон Браун и его коллеги еще в 1943-м мечтали об орбитальных станциях с ядерными силовыми установками. Они на деле показали, что такое баллистические ракеты, устроив обстрелы Лондона, а в 1943-м – устроив первый суборбитальный полет Фау-2. В свою очередь, в нацистской Германии инновационное сопротивление чиновничества оказалось сломленным покровителем ракетчиков: шефом ВВС-Люфтваффе Германом Герингом. Тот продолжал работы по ракетам даже тогда, когда сам Гитлер (поначалу) относился к ним достаточно прохладно. Вот почему американцы, в отличие от советской верхушки, с самого 1945 года отнеслись к космическим планам весьма серьезно. И тем больше заслуга Хрущева: он смог ликвидировать советское отставание и обеспечить первенство нашей страны в космосе.
А если б не Геринг с Гитлером… Если бы им не удалось сделать первых реальных шагов в ракетотехнике и не начать первыми в мире ракетную войну, то американские руководители, как и советские, сочли бы ракеты и спутники теми самыми бредом да фантастикой. И не исключено, что и поныне о фон Брауне и Королеве знали бы только историки техники. И то как о полоумных энтузиастах и безнадежных мечтателях, закончивших свои дни в нищете и забвении. Сумевших на скудные гроши построить маленькие ненадежные ракеты, что, поднявшись ввысь на несколько сотен метров, все время взрывались. Словом, занимавшихся никому не нужными игрушками…
Железный факт: после ознакомления с гитлеровскими достижениями в ракетотехнике в 1945 году советские авиастроительные начальники отбивались от новой техники руками и ногами. Им не хотелось заниматься еще и ракетами. Хотя уже весной 1945 г. Бюро астронавтики ВМС США поставило задачу вывода на орбиту первого искусственного 225-килошраммового спутника Земли в 1951 году. Советская разведка узнала об этих планах в 1946-м, раздобыв секретный доклад «РЭНД-корпорации». Когда сталинский министр вооружений Дмитрий Устинов получил сии сведения, он переправил секретную информацию всем авиаконструкторам с резолюцией: «Прошу дать четкие предложения – кому и что делать!» Но ответа не последовало.
В том же 1946-м один из основоположников советской космонавтики Михаил Тихонравов вместе с военным инженером Николаем Чернышевым направляют лично Сталину рапорт – проект постройки ракеты ВР-190, которая должна поднять двух пилотов и научную аппаратуру в космос, на высоту в 190 километров, и затем опуститься на парашюте. То был практически суборбитальный космический полет, что мог состояться уже в самом начале 1950-х годов. Сталин проект одобрил. Но Министерство авиапромышленности СССР и не думало считаться с решением самого вождя! (В. Хозиков. Указ. соч., с.11–13.)
Тихонравов и Чернышев переходят работать в НИИ-4, ракетно-артиллерийский институт в подмосковном Болшево. Вроде бы начальник иститута Алексей Нестеренко им покровительствует. Но внутри НИИ-4, где Тихонравов и Чернышев работают над ВР-190, на них смотрят волками. Мешают работать. Пишут жалобы «наверх», в ЦК КПСС. Приходится изменить название работ, спрятав истинную цель – полет в космос людей. Нестеренко не мог поступить иначе. Он понимал, что «далеко не все армейские чины, особенно вышестоящие, смогут разобраться в тонкостях и перспективах этой работы и скорее всего обвинят и его, и Тихонравова в прожектерстве, пустой растрате казенных денег и прочих страшных грехах вплоть до вредительства» (Там же, с. 14).
Тихонравов, а не Сергей Королев, в 1947 году предлагает делать ракету многоступенчатой (или, как он говорил, «пакетной»). Именно такая ракета может не только лететь на межконтинетальную дальность, но и вынести на орбиту искусственный спутник. Тихонравов предложил кратчайший путь и к обретению Россией межконтинентального ракетного оружия, и к выходу в космос. Но…
14 июля 1948 года на годичном собрании Академии артиллерийских наук Тихонравов выступил с докладом об искусственном спутнике Земли. Его доклад слушали в гробовом молчании. Один из гостей презрительно бросил: мол, НИИ-4 нечем заниматься, если он решил перейти в область фантастики. Даже будущий генеральный космический конструктор Сергей Королев тогда не поддержал Тихонравова, главной задачей считая создание добивающей до США ракеты. В начале 1949 года, несмотря на сопротивление начальника НИИ-4 Нестеренко, исследования по многоступенчатой схеме ракеты артиллерийское начальство распорядилось закрыть! Закрывался самый быстрый путь СССР в космос.
Однако Тихонравов продолжал разрабатывать теоретические вопросы вывода в космос искусственного спутника «подпольно», в свободное от основной работы время, сплачивая вокруг себя группу талантливых молодых исследователей.
Лишь в марте 1950 года, во время очередной научно-технической конференции, Тихонравов сделал еще один доклад о том, что уже сейчас можно запустить в космос искусственный спутник Земли с помощью многоступенчатой ракеты (Тихонравов называл ее «пакетом»). Кроме того, говорил исследователь, дальность боя многоступенчатых баллистических ракет уже сейчас можно сделать неограниченной, причем в самом ближайшем будущем! Зал стал возмущенно шуметь еще в ходе доклада. Но когда Тихонравов завершил выступление, раздались вопли: «А зачем это нужно? Нам что, делать нечего?»; «Надо кончать эту канитель! Это же бред!»; «Пакет не взлетит! Он опрокинется! Он разрушится!» Когда зал удалось успокоить, Тихонравов попробовал было рассказать о тех возможностях, что дадут стране спутники, заговорил даже о полете человека в космос. И снова раздался хор возмущенных голосов. Самое ужасное, что представитель госкомиссии, проверявшей работу НИИ-4, П.Чечулин, взяв слово, обозвал проект с запуском спутника «фантастикой и никому не нужной затеей». Заявил, что не надо тратить времени не только на такие исследования, но даже и на их обсуждение. И вообще, НИИ-4 вместо того, чтобы «решать насущные задачи ракетной техники, ведет исследования надуманных, неактуальных проблем» (Там же, с. 15–20).
Как видите, советские военные и научные бюрократы, дай им волю, забили бы копытами космические проекты. Они фактически лишали страну и космической перспективы, и возможности быстро получить дальнобойные ракеты – самый дешевый и разумный ответ на колоссальное превосходство США в авианосцах и бомбардировщиках. И это за семь лет до запуска первого спутника! Как правило, признанные профессионалы – сущие ослы, когда дело касается чего-то действительно нового.
Самое удивительное, что освистывавшие Тихонравова «профессионалы и специалисты» не знали того, что еще 24 февраля 1949 года американцы на полигоне Уайт-Сэндз запустили в космос двухступенчатую ракету. То есть осуществили идею Тихонравова. Первой ступенью была модернизированная немецкая Фау-2, второй – легкая ракета «ВАК-Капрал». Через 6,5 минуты вторая ступень достигла высоты в 402 километра над планетой. (Ранее американские ракеты выходили на высоты поменьше и даже привозили фото Земли из космоса.) Конечно, полет был не круговым, орбитальным, а параболическим, суборбитальным. Искусственного спутника в данном случае не было. Но янки уже заглянули в космос, а Тихонравова всякие «профессионалы»-бюрократы в Москве готовы были растерзать за «бред и фантастику»! (Вилли Лей. «Ракеты и полеты в космос». М., военное издательство Министерства обороны СССР, 1961, с. 237–238)[8]
Неопровержимый факт, читатель: если бы в СССР решение вопроса о многоступенчатых ракетах и космических аппаратах целиком отдали на откуп официальной бюрократии – военной, научной и собственно административной, – мы бы безнадежно отстали от американцев. Ракетами не хотели заниматься авиастроители, спутники готовы были похоронить ракетно-артиллерийские «авторитеты». Даже Сталин им не мешал саботировать космический русский прорыв. И вообще, дело спас энтузиаст Тихонравов: его перевели на должность научного консультанта НИИ-4. И он продолжил работать над разработкой теории спутников – ведь все делалось в рамках разработки межконтинентальной ракеты, способной добить до Америки. Но ведь такая ракета по определению была уже космической. «Кружок Тихонравова» (молодые фанатики) работал в свободное от основных заданий время. В 1950-м он договаривается с Королевым о совместной работе по «пакетной ракете». На чистом фанатизме тихонравовский коллектив разработал теорию движения спутников по разным орбитам, решил проблему входа космического аппарата в плотные слои атмосферы при возвращении на Землю (придумав теплозащитные экраны), решил проблему энергоснабжения КА с помощью солнечных батарей. Идея будущей энергетики наших космических аппаратов родилась у Тихонравова, когда он увидел в журнале… фото термоэлектрического генератора, что работал от тепла керосиновой лампы и питал радиоприемник «Колхозник».
Три года тихонравовцы вопреки чиновному аппарату вели работу. И лишь в 1953 году, заручившись поддержкой Королева, Тихонравов написал справку-доклад в правительство – опять о создании искусственного спутника Земли (ИСЗ). И правительство приняло положительное решение! Только тогда НИИ-4 получил официальное задание на разработку ИСЗ. Но, черт возьми, и тогда тернии не кончились. В феврале 1954-го Тихонравов находит поддержку у министра обороны СССР маршала Василевского. Королев знакомит с замыслом ИСЗ своего шефа, министра вооружения Дмитрия Устинова. Через знаменитого Мстислава Келдыша документы по спутнику оказываются у президента Академии наук СССР Несмеянова. Тот разослал материалы по ИСЗ в разные академические институты, попросив их дать отзывы. И что же? Большинство из институтов ответствовали, что… проблема космических аппаратов неактуальна. Один из отзывов гласил, что ИСЗ удастся запустить лет через сто. Незадолго до этого президиум АН СССР устроил опрос видных ученых мужей о возможности использования космического пространства. Ответы пришли самые удивительные: «Фантастикой не увлекаюсь…»; «Думаю, что это произойдет через несколько десятилетий…»; «Давайте научимся сначала летать в стратосфере…» (В. Хозиков. Указ. соч., с. 40–41.)
Таким образом, и ученые-бюрократы СССР не признавали ценности космического проекта. Они оказались такими же косными и недальновидными, что и администраторы в погонах. И это тогда, когда в начале 50-х годов главная фигура американской космонавтики, Вернер фон Браун, уже приступил к проекту «Орбитер» – созданию военного спутника-разведчика, выступив со статьей об этом в июньском номере журнала «Кольерс» за 1953 год. В том же году на Четвертом (!) международном конгрессе по астронавтике в Цюрихе профессор Мэрилендского университета Фред Зингер сообщил, что Соединенные Штаты имеют все возможности для запуска шарообразного ИСЗ. Зингер снова говорил об этом и на третьей конференции по космическим полетам в Гэйденском планетарии 4 мая 1954 г. Там же доктор Гарри Векслер из Бюро погоды США заявил, что спутники – это огромная ценность для метеорологов. Резонанс от выступлений Зингера и фон Брауна был столь велик, что знаменитый Уолт Дисней осенью 1954 года выпустил на экраны фильм «Человек в космосе». Он собрал рекордную аудиторию в 42 миллиона зрителей. В процесс включилось и правительство США. 25 июня 1954 года в научно-исследовательском управлении ВМС в Вашингтоне военные встретились с фон Брауном, Зингером и несколькими учеными. Фон Браун обещал, что сможет построить «пакетную» ракету для вывода полезной нагрузки на орбиту. В конце концов космический проект США получил название «Авангард», и 29 июля 1955 года президент Эйзенхауэр принял решение о запуске первого американского ИСЗ в 1957 году (В. Лей. Указ. соч., с. 272–275).
А в это время многие советские администраторы продолжали считать ИСЗ бесполезной фантастикой.
Известие о начале американской космической программы подтолкнуло Москву к действию. 16 августа 1955 г. президиум ЦК КПСС во главе с Никитой Хрущевым постановил: работу по нашему варианту спутника начать! К тому времени Хрущев обеспечил Сергею Королеву свое покровительство и все условия для работы, а пробивной Королев увлек за собой Тихонравова и его коллектив (В. Хозиков. Указ. соч., с. 49).
В январе 1956 года Хрущев приехал к Сергею Павловичу Королеву на опытный завод знакомиться с ходом работ по трехступенчатой ракете Р-7. Тогда-то Королев и показал главе СССР макет спутника, рассказал о том, что выход в космос – это мечта еще гениального Циолковского, и вот теперь Советский Союз может первым в мире воплотить вековую грезу. Для этого сгодится Р-7, которую делают как ракету для ударов по целям в Америке. Но если немного увеличить ее скорость, то она вынесет на орбиту советский спутник. Таким образом, одна и та же ракета сможет нести и термоядерные боезаряды, и космические аппараты. У Хрущева загорелись глаза.
«Если главная задача не пострадает, действуйте!» – сказал он Королеву. Несколько дней спустя вышло постановление советского правительства по созданию ИСЗ…
Заслуга Хрущева заключается в том, что он поверил Королеву, сделал его «ракетным фюрером» страны и обеспечил ему всестороннее покровительство, оградив от саботажа бюрократического аппарата. Королев получил регулярный «доступ к телу», и все бюрократы знали, что им не поздоровится, коль они примутся вставлять главе космического проекта палки в колеса. Между собой они могут шушукаться («Безумие! Фантастика!»), но воля главы государства заставляла их делать дело. Проект получил первоочередное финансирование и снабжение ресурсами. В итоге мы первыми запустили спутник в октябре 1957-го.
Некоторые скажут: «Значит, советская система – косная и антинновационная по определению. Ведь американцы в то же самое время развивали космическую программу без сопротивления государственного аппарата и военных!»
Не соглашусь с вами. Американские администраторы ничуть не лучше советских, когда речь идет о принципиальных прорывах в технике. Просто их сопротивление космическому проекту было сломлено еще в 1945 году. В их руках оказался Вернер фон Браун, ключевая фигура гитлеровского ракетного предприятия, равно как и другие специалисты. Фон Браун и его коллеги еще в 1943-м мечтали об орбитальных станциях с ядерными силовыми установками. Они на деле показали, что такое баллистические ракеты, устроив обстрелы Лондона, а в 1943-м – устроив первый суборбитальный полет Фау-2. В свою очередь, в нацистской Германии инновационное сопротивление чиновничества оказалось сломленным покровителем ракетчиков: шефом ВВС-Люфтваффе Германом Герингом. Тот продолжал работы по ракетам даже тогда, когда сам Гитлер (поначалу) относился к ним достаточно прохладно. Вот почему американцы, в отличие от советской верхушки, с самого 1945 года отнеслись к космическим планам весьма серьезно. И тем больше заслуга Хрущева: он смог ликвидировать советское отставание и обеспечить первенство нашей страны в космосе.
А если б не Геринг с Гитлером… Если бы им не удалось сделать первых реальных шагов в ракетотехнике и не начать первыми в мире ракетную войну, то американские руководители, как и советские, сочли бы ракеты и спутники теми самыми бредом да фантастикой. И не исключено, что и поныне о фон Брауне и Королеве знали бы только историки техники. И то как о полоумных энтузиастах и безнадежных мечтателях, закончивших свои дни в нищете и забвении. Сумевших на скудные гроши построить маленькие ненадежные ракеты, что, поднявшись ввысь на несколько сотен метров, все время взрывались. Словом, занимавшихся никому не нужными игрушками…
В обход бюрократии!
История хрущевского успеха в психотриллере учит нас: чтобы побеждать в «холодной войне», необходимы сногсшибательные инновации, ошеломляющие противника. Задающие тон в исторической гонке. Открывающие новые возможности для страны. А для инноваций нужно вести беспощадную войну прежде всего с бюрократическим аппаратом внутри собственной страны, отыскивая и защищая носителей всего «научно-технического бреда и фантастики». Ибо, как свидетельствует опыт, именно среди них могут найтись свои тихонравовы, королевы и фон брауны. А старая административная, военная и технократическая верхушки наверняка будут яростно затаптывать и скрывать действительные прорывы.Конец бесплатного ознакомительного фрагмента