– Да, товарищ Верховный, – поддержал «мидака» шеф КГБ Бобков, – нужно реально посмотреть на вещи.
   – Кто еще выскажется? – Верховный пыхнул сигарой и внимательно обвел взглядом сидящих за круглым столом.
   – Нельзя договориться, – помотал головой Сергей Васильевич. – Они нас через колено ломать начнут. В Вашингтоне наше желание договориться воспримут только как плохо замаскированное предложение о сдаче. Вы представляете, какие условия они выдвинут?
   – Может, все-таки поинтересуемся их условиями? – осторожно заметил Павлов. – Все равно у нас сложное положение. Даже если мы совершенно прекратим гонку вооружений. Ведь на оружие мы тратим в основном рубли. А нужна именно твердая валюта! Нам, конечно, удалось многое сделать за счет прекращения безвозмездной помощи африканским странам, мы немного сбалансировали продовольственное снабжение. Но этого недостаточно, товарищи. Мы взялись за давно назревшие реформы, а они требуют много средств в инвалюте, хотим мы того или нет! Сегодня важно сохранить СССР. А ради этого можно кое-чем и пожертвовать.
   – В самом деле, – поддержал его глава Госстроя Юрий Баталин. – Невозможно одновременно работать и на оборону, и на обновление экономики страны. Мы не можем добиться роста цен на нефть.
   Глава Генштаба маршал Ахромеев нервно потеребил красную папку:
   – Возможности сокращения оборонных программ еще есть, конечно. Но мы должны учитывать социальные последствия. Недовольство военных может прорваться наружу.
   Обсуждение получалось невеселым. Верховный, выждав, пока все выступят, взял слово сам:
   – Одним словом, положение наше почти безвыходно, насколько я понял. Во всяком случае, при нынешнем порядке вещей. Но сдаться мы не можем, товарищи. Вы не хуже меня понимаете, что наш противник ведет дело к распаду Советского Союза. Он продолжит нас разорять, даже если мы уступим ему во всем. Он чувствует свою силу. И помощи ждать неоткуда. Положение крайне опасно.
   Но я вижу выход. Нужно выиграть время и поднять цены на нефть, не так ли? В этом наше спасение сейчас, никто возражать не будет. Но враг тоже выдыхается! У него в стане начались разброд и шатания. Судьба «холодной войны» решится в ближайшие месяцы, от силы – за год. Считаю, что нам нужен решительный шаг…
   С этими словами Верховный дал знак рукой. Помощник откинул штору на стене за спиной Верховного, открывая за ней большую рельефную карту. Присутствующие с немалым удивлением узнали Аравийский полуостров. А руководитель СССР вдруг заговорил о вещи непривычной и даже страшной…
   Он говорил спокойно и уверенно, ясно, логически разбивая речь на пункты.
   – Таков наш замысел. И предупреждаю: решение обжалованию не подлежит! Речь идет о жизни и смерти нашей страны. Принимаю лишь деловые предложения.
   Воцарилась тишина. Все понимали, что Верховный не отступит от принятого решения, он только довел его до их сведения. И что теперь за каждым из них установится усиленная слежка. Слишком велики ставки в игре.
   Первым решился подать голос начальник Генштаба:
   – Вы предлагаете оголить наши ракетные части средней дальности? Но это же подрыв обороноспособности!
   – Послушайте, товарищ маршал! – твердо и с металлом в голосе ответил Верховный. – Меня всегда разила наповал ваша логика: если американцы имеют тысячу ракет, то нам нужно иметь столько же плюс одна! Эта логика уже разорила страну. Что толку от вашего паритета по ракетам средней дальности, если страна завалится? Если здесь начнет развиваться системный кризис? Вы можете представить себе массовые беспорядки в городах? Вы должны понимать, что нам нельзя не закончить реформ, нельзя провалиться в деле радикального обновления страны. Как потерпела крах идеология коммунизма – не вам рассказывать. Как мы в Карабахе резню давили, напомнить? А теперь представьте, что все это по стране пойдет. Национализм в Средней Азии, на Украине, в Прибалтике пробовал поднять голову. Мы его придушили – но не убили. И он вырвется на свободу, проиграй мы сейчас противостояние, «холодную войну». И никакое ядерное оружие нас тогда не выручит. Можете вы это взять в толк или нет?
   Мы сейчас находимся в крайне опасном положении. Да, начаты реформы с огромным размахом. Но их еще надо довести до успешного финала. Нам, кровь из носу, но нужно дать советским людям жилье, хорошие заработки, отличное питание и потребительские товары. Нам нужно начать новую урбанизацию, свернуть страну на рельсы наукоемкого развития. Едрена мать, да разве вы не понимаете: провалится этот план – и нам придется править в разваливающейся стране! В окружении всеобщей ненависти и зависти! Бросая на подавление мятежей и беспорядков войска, которые вскоре начнут выходить из повиновения! Черт возьми…
   Присутствующие увидели, как зрачки Верховного вдруг расширились. Он подался вперед, уперевшись в какую-то далекую точку невидящим взором. И замолчал на секунды две-три.
   В тот момент словно вспышка полыхнула внутри его мозга. И он вновь увидел чуть размытую картину из своих ночных кошмаров. Будто бы толпа каких-то кавказцев с крючковатыми носами мочится на красный флаг, а рядом смуглые ублюдки насилуют двух белокожих женщин. Мелькают какие-то папахи…
   Совладав с собой, Верховный продолжил:
   – Потому я приказываю: готовиться к операции и снимать для этого нужные ракеты с западного направления.
   Американцы войну начать не осмелятся. Они жить хотят. Кроме того, у нас против их евроракет останется четыреста наших. Вполне достаточно!
   И он вперился горящим взглядом в лицо маршала.
   – Я не держусь за место начальника Генштаба, – глядя Верховному в глаза, сдавленно проговорил Ахромеев. Он чувствовал, как что-то сжимает ему горло.
   – А я попросил бы вас и дальше работать! Или вы боитесь того, о чем мы говорим?
   – Да нет, товарищ Верховный. Я все же солдат, а не политик. Мое дело – выполнять приказы высшего политического руководства, – перевел дух маршал.
   Верховный встретился глазами с министром обороны, своим преданным соратником. Он-то, в отличие от начальника ГШ, все давно знал. Министр едва заметно шевельнул веками. Мол, не беспокойтесь – поработаем.
   – Товарищ Ахромеев, прошу понять нас правильно. Да, мы предварительно проработали план операции, не ставя вас в известность. Согласитесь, сама идея такого удара слишком смела, чтобы выносить ее раньше времени в Генштаб.
   Ахромеев склонил голову.
   – А я прошу принять мою отставку, – встал с места министр иностранных дел.
   – Хорошо, – холодно кивнул в ответ Верховный. – Я ее принимаю. О новом назначении будет объявлено позже. Благодарю вас за проделанную работу.
   Когда отставленный вышел, премьер осторожно поинтересовался: средства и ресурсы на операцию точно будут взяты из текущего оборонного бюджета?
   – Можете не сомневаться! – заверил его Верховный.
   – А если США перекроют нам поставки зерна? – спросил Павлов. – Хотя я теперь понимаю, зачем мы создавали его запасы весь прошлый год. И зачем вы настояли на своеобразном эксперименте в Черноземной зоне.
   Верховный кивнул головой и улыбнулся. Дескать, правильно все понимаете. В 1986-м Верховный создал особую администрацию Черноземья с чрезвычайными полномочиями. С возможностями внедрять в сельских хозяйствах метод биоактивации по Коломейцеву, отчего урожаи поднялись на 30–40 процентов. А чтобы хлеб не пропал, администрация создала машинно-тракторные станции и автоколонны с хорошо оплачиваемыми работниками. Постройки для станций возвели с помощью новейших технологий и форм организации труда – очень быстро и относительно дешево. Ввели продуманную систему поощрения селян.
   Результат превзошел все ожидания. Почти полтора миллиона тонн зерна сверх ожидаемого в первый же год!
   – Но не стоит ли приготовиться к карточному распределению продуктов? На всякий случай? – спросил Павлов.
   – Только закамуфлированно, – согласился Верховный. – Так, будто готовитесь распределять что-то импортное. Спасибо, мера не лишняя. Хотя я считаю, что мы сможем обойтись и без нее.
   Прошу вас, Валентин, оперативно создать группы аналитиков, чтобы просчитать варианты для случая девальвации доллара. Посмотрите, можно ли перейти на расчеты в нашей международной торговле на иные валюты: йену, дойчмарку, какие-нибудь тугрики, в конце концов. Или на расчеты по клирингу. В общем, чтобы потом не пороть горячку…
   Он встал, энергичным жестом показав остальным – сидите на местах! Прошелся пружинистой походкой перед картой. Снова закурил.
   – Больше никто не хочет что-нибудь сказать? Никто не хочет подать в отставку? Не бойтесь – преследований не будет. Ну, что делать, если человек не уверен в своих силах, не разделяет нашего замысла? Никто? Вот и славно.
   С этого дня все здесь присутствующие – на войне. Считайте, что чрезвычайное положение для нас с вами началось. Отступать нам поздно. Нам нужна победа и только победа! Причем без ядерной войны. И сделать надо то, чего от нас никто не ждет!
   До сих пор мы как бы шли на поводу у Вашингтона. Он постоянно навязывал нам свою стратегическую инициативу, загонял СССР в угол, вынуждал обороняться. Довольно с нас пассивности. Теперь мы заставим его плясать под нашу дудку! Мы должны устроить новый 1945 год, друзья мои. Отныне – все для фронта! Будет создан негласный Совет обороны.
   Все свободны. В ближайшие дни я переговорю с вами по отдельности…
   Высшие иерархи СССР задвигали кресла, поднимаясь с мест.
   – А вас, товарищ Ахромеев, я прошу остаться ненадолго, – раздался голос Верховного…
   …Пройдет почти год. 14 декабря 1987-го Верховный отдаст приказ на проведение операции. Все делалось под прикрытием больших учений.
   События пошли по нарастающей. С апреля 1987 года Москва то и дело разражается гневными речами по адресу Саудовской Аравии, финансирующей и направляющей войну против СССР. Обвинения в терроризме звучат то из Кремля, то с трибуны ООН.
   В начале декабря 1987 г. из-за небывалого ухудшения отношений между Москвой и Эр-Риядом персонал советского посольства покинул Саудовскую Аравию. В ответ и арабские дипломаты уехали из Москвы. 

Эпизод третий
Без пощады

Море горит…
   15 декабря 1987 года в шесть утра по местному времени взрывы ужасающей силы потрясли важнейшие нефтяные терминалы обреченного королевства. Загорелся важнейший из них – в порту Рас Танура пропускной способностью в шесть миллионов баррелей ежедневно. Неведомая сила поразила терминал в Рас аль-Джумайя (3 миллиона баррелей в сутки). Вспыхнули полные резервуары на берегу. Огненная река потекла в воды Персидского залива. В то же самое время оказался пораженным важнейший саудовский терминал на Красном море – Янбу (5 миллионов баррелей в день). Взрывы разметали громадную эстакаду с трубопроводами, что шла в море перпендикулярно берегу.
   – Мой Бог! – в ужасе завопил капитан супертанкера «Батиллус», принимавшего сырую нефть в Янбу. На берегу в воздух взмывали фонтаны огня.
   Так работали долетевшие до целей боеголовки русских баллистических ракет. Они шли к мишеням попарно. Одна – управляемая гироскопами и спутниковой системой ГЛОНАСС. Другая – инерционной системой и электронно-оптическими «глазами», сверяясь с заложенными в «мозг» ракеты спутниковыми фотографиями цели. «Головы» мчались с бешеной гиперзвуковой скоростью в 20 тысяч километров в час. Они легко прошивали тонкий металл стенок резервуаров, врезались в эстакады, таранили ректификационные колонны перерабатывающих заводов. Взлетел на воздух крупный НПЗ на окраине Эр-Рияда. Столбы черного дыма встали над Рас эль-Хафджи, Рас Танурой, Эль Джубайлем. Ракеты беспощадно взрывались на нефтяных промыслах Гавара. Иногда они мазали мимо целей. Но то здесь, то там вспыхивали пораженные скважины. Выбрасывали к небу струи огня. Разлетались в куски перекачивающие станции. Пожары сливались друг с другом. Забушевали огненные смерчи. Небо заволакивала черная пелена.
   Но смерть падала не только сверху на космической скорости. Она прилетала и в виде изящных «сигар» длиной в 5,88 метра, с короткими крылышками. На цель шли советские ракеты Х-555, запущенные со стратегических ракетоносцев из южной части Каспийского моря…
Партия тяжелых бомбардировщиков 
   Потом эту войну назовут двумя днями, что потрясли мир.
   Все началось поздно вечером 14 декабря. Тогда экипажи всех Ту-160 и Ту-95МС были собраны по тревоге. В актовых залах частей, где они собирались, выступали сосредоточенные, серьезные командиры. А рядом с ними были какие-то неизвест–ные, штабные, приехавшие из Москвы. Пилоты рассаживались – и сердца тревожно бились.
   Война! Это слово ожигало, словно удар бича. И сердце, казалось, начиналось трепыхаться где-то в горле. Но с волнением летчики справлялись быстро. В конце концов, их готовили для боя. Следующим чувством становилось безмерное удивление. Война с Саудовской Аравией? Они должны громить ее, а не важнейшие цели в Европе и на Североамериканском материке? Но приказы, как известно, не обсуждают.
   Ту ночь им предстояло провести на аэродромах. Командиры экипажей и штурманы получали полетные задания. Сложными их было назвать трудно. Выйти на такой-то высоте в заданный квадрат в южной части Каспийского моря, набрать штатную высоту для пуска ракет и выпустить их. А дальше ракеты полетят к назначенным целям сами, повинуясь заложенным в их «мозги» программам. После чего летчики должны были снизиться и уходить на базы, чтобы взять новый боекомплект и снова в тот же день повторить свою миссию. Даже дозаправляться им в тот день не было нужно: запаса топлива с лихвой хватало и на три-четыре таких полета.
   Сколько нервов и бессонных ночей стоило все это планировщикам операции, пилоты как-то не думали. Они ложились спать, набираясь сил. И только бригады техников всю ночь возились, готовя к вылету огромные воздушные корабли.
   Их подняли до света, глубокой ночью. Накормили плотным завтраком. В свете фонарей четверки экипажей, облаченные в оранжевые летные скафандры, выходили во двор, где их, урча мотором, ждал автобус-развозчик. Пора!
   Сейчас автобус отвезет их на летное поле, где их ждут за–правленные и снаряженные Ту-160. Где струи старых реактивных двигателей, поставленные на мощные «уралы», уже расчистили обледеневшие взлетно-посадочные полосы. Где валы из снега громоздились слева и справа от бетонки – зима в конце восемьдесят седьмого выдалась обильной на осадки. Каждый из экипажей выходил у своего ракетоносца, командир принимал доклад техников, и четверка летчиков по маленькому трапу поднималась в кабину. Люди деловито занимали места в кокпите Ту-160, щелкали тумблерами выключателей. Штурманы-операторы врубали агрегат спутниковой связи «Багет», проверяли привязку навигационной системы. Все было в норме. Один за другим огромные «птицы» запускали четверки своих мощных двигателей и по команде диспетчера выруливали на взлет.
   В Прилуках оглушительно свистели турбины реактивных двухконтурных движков. Но в тот же самый час рев турбовинтовых моторов оглашал летные поля в Узине на Украине, в казахстанском Семипалатинске, в осетинском Моздоке. И там в свете прожекторов выходили на взлет могучие Ту-95МС.
   Отличные боевые машины, они несли на себе по десять ракет. Уверенно гудели двигатели НК-12М (каждый в 15 тысяч лошадиных сил!) – по четыре на каждом ракетоносце. С теперешним грузом дальность их полета снижалась с 10,5 тысячи километров до 6500 км, но этого хватало с головой. Взлетая, они набирали высоту в 9 тысяч метров и шли к рубежу пуска над Каспием с крейсерской скоростью в 710 км/час.
   В ту же ночь через посольство Иордании, которое временно представляло интересы Саудовской Аравии в Москве, в Эр-Рияд ушло сообщение об объявлении войны. СССР объявлял ее нефтяному ваххабитскому королевству. И предупреждал о том, чтобы саудовские власти убрали всех людей с буровых вышек, нефтяных платформ, нефтеналивных терминалов, перерабатывающих заводов и так далее.
   А ракетчики Особой ракетной армии РГВК в ту ночь спокойно спали. Только утром им зачитают приказ и дадут команду: «По машинам».
   Но пока они спят, а первые самолеты-ракетоносцы на крейсерской скорости в 800 км/час подходят к рубежу пуска своих «крылаток».
   Война получалась какой-то совсем негероической, «кнопочной». Воздушные ракетоносцы шли над своей страной, не опасаясь вражеских истребителей и ракет.
   Первым отстрелялся полк Ту-160. Набрав высоту в двена–дцать километров над серыми водами моря-озера, «стратеги» опустошили свои барабаны с Х-555. Каждый выпустил по двенадцать ракет. Потом, заложив вираж, снизились и пошли на базу. Следом за ними двигались волнами более неторопливые винтовые Ту-95МС. Опустошив боезапас, огромные самолеты тоже снижались и ложились на обратный курс. А на базах их ждали команды обслуживания. Им в эти двое суток придется работать как проклятым, подвешивая под ракетоносцы новые «крылатки», дозаправляя машины, вводя в память их вычислительных машин новые полетные задания.
   Саудовские военные были бессильны отразить налеты сотен крылатых ракет. Лишь немногие из них оказались сбитыми. Остальные деловито поражали насосные станции трубопроводов. Били в нефтяные вышки на огромном нефтеносном поле Гавар. Врезались в решетчатые фермы буровых платформ Сафании, в надстройки тяжеленных сооружений. То один, то другой «железный остров» в заливе окутывался дымом. Занялись пламенем первые две платформы, третья… Четвертая. Иногда Х-555 мазали мимо, но на каждую платформу шло четыре ракеты. Хоть одна да поражала цель. Горящая нефть разлилась по волнам.
   Быстрее всего война кончилась для ракетчиков. Двести «пионеров» с высокоточными боеголовками были запущены несколькими партиями из Казахстана, Причерноморья и с юга РСФСР. Под видом переброски сил Особой ракетной армии с запада на восток СССР Верховному удалось растянуть мобильные комплексы по широкой дуге. По команде из Москвы они пришли в действие, выпустив ракеты по намеченным целям.
Ракетно-нефтяное крещендо
   В этот самый момент Верховный находился на линии горячей связи с Вашингтоном. На том конце провода был сам Рейган.
   – Ну конечно, господин президент, мы – жестокие агрессоры, – говорил вождь в ответ на гневные выкрики американца. – А чего вы хотели от «империи зла»? Ведь вы именно так называете Советский Союз. Прошу не паниковать: ракеты запущены массой, но идут на Саудовскую Аравию. На юг, а не на США. Они не имеют ядерных боеголовок, заверяю вас со всей ответственностью. Запросите свою систему НОРАД. Она не видит, чтобы наши ракеты поднимались из-за горизонта. Не делайте глупостей и не начинайте ядерной войны…
   Переводчик переложил слова Верховного на правильный английский. В ответ раздалась новая порция обвинений.
   – Господин Рейган, я вас предупреждал – не стоит загонять нас в угол, – ответил советский глава государства. – Машина операции запущена, и сейчас первые ракеты поразят цели в Саудовской Аравии. Черт возьми, мы имеем на это право! Разве вы не бомбили Ливию весной восемьдесят шестого? Вот и не надо лицемерить. Саудовский терроризм впрямую угрожает нам, а СССР никому не даст спуску. Империя наносит ответный удар: мы тоже смотрели «Звездные войны». Чего-чего? Попробуйте исключить нас из ООН. Желаю успеха. Нас еще никто не лишал статуса победителей во Второй мировой войне, а ваши войска еще не заняли Москву. Плевал я на экологическую катастрофу! Переживете…
   Когда сеанс связи закончился, Верховный зло ударил кулаком правой руки о ладонь левой.
   – Забегали, тараканы… Не ждали!
   В тот самый момент тяжело нагруженные Ту-95МС с высоты в девять с лишним километров сбросили очередную порцию «пятьсот пятьдесят пятых». Короткокрылые «сигары» немного спикировали и включили свои маршевые двигатели на пилонах. Набрав положенную скорость, они устремились к своим целям – нефтяным скважинам Гавара.
   Верховный довольно потирал руки. Почти все задуманное получилось. Теперь ничего не повернуть назад. Советский Союз выиграл. Да, будет оглушительный вой всего мира. Рейган еще раз скажет, что «империя зла» показала свое истинное лицо. Ему удастся отвлечь внимание своего электората от скандального Ирангейта. Америка разместит в Европе полный набор «першингов» и сможет получить в союзники по программе СОИ европейцев и японцев. В добрый путь! Это только ускорит победу СССР и крушение старого порядка. Цены на нефть неудержимо пойдут вверх, вливая новые силы в организм Красной империи. Время и деньги отныне выиграны.
   – Отстреливайте весь запас ракет! – отдал команду лидер СССР.
   Пять «пионеров» ударили в хитросплетения труб и ректификационных колонн суперзавода в Абкейке. Земля вспучилась от грандиозных взрывов. Вверх поднялись клубы яркого пламени, пересеченные полосами дыма. Затем на горящий завод обрушились две волны крылатых ракет. Они раскрывали свои боеголовки, засыпая «горючую» цель небольшими кумулятивно-зажигательными элементами. В небе заполошно метались вертолеты саудовских ВВС и местного министерства по чрезвычайным ситуациям. Их пилоты и пассажиры видели картины чудовищных разрушений. Нефтяные портовые терминалы оказались развороченными взрывами. Над Гаваром поднимались огромные дымные султаны. Они расширялись кверху, растекаясь по небу. На земле мелькали языки огня. Дым стал заволакивать горизонт, дневной свет померк.
   Надсадно воя, русские крылатые ракеты стаями пикировали на большую насосную станцию в горах Арама. Именно она гнала нефть по трубопроводу «Абкейк–Янбу». Крылатые «сигары» падали вниз, на длинные здания насосной станции. Вы–брасывали облака аэрозольной взрывчатки. Потом громоподобно, заставляя содрогаться горы, гремели объемные взрывы – чудовищные, «схлопывающиеся» вспышки пламени. Разлетались в легкую крошку стены. Неимоверные силы разносили на куски насосы, скручивали сталь, словно пластилин.
   Прекратил существование и водозабор в Курайяхе. Стало падать давление в пластах Гавара. А Рас Танура… Она превратилась в дымный, жарко пылающий ад. Горящая нефть из сотен резервуаров текла к гавани слепящими, всепожирающими реками…
   По двум автодорогам, ведущим из портов Восточной провинции в столицу королевства Эр-Рияд, струились толпы бегущих, по-черепашьи ползли грузовики и легковые авто, набитые обуянными паникой пассажирами. Они надсадно кашляли от туч дыма и копоти, зажимали рты и носы мокрыми тряпками. Катились дикие слухи о тысячах сгоревших заживо и задохнувшихся. Впрочем, над Эр-Риядом тоже стлался густой, жирный дым: здесь горели нефтеперерабатывающие мощности.
   И над всем этим иногда мелькали тени все новых и новых крылатых ракет. То здесь, то там в Гаваре грохотали взрывы. Ракеты поражали вышки над нефтяными скважинами. С грохотом и треском валились металлические конструкции. Заходились в криках муллы, призывая небесные кары на головы красных безбожников. В эфире голосили арабские радиостанции. Первые кадры пожаров и разрушений передавали восточные и западные телеканалы. Американские спутники фоторазведки передавали изображения горящей страны. Сотни комментаторов на разные лады перепевали тему неожиданного и жестокого нападения русских на мирную страну.
   Ракетоносцы над Каспием образовали гигантский конвейер. Все новые и новые волны самолетов сменяли отстрелявшиеся бомбардировщики. За день каждая машина Дальней авиации совершила два вылета. В первые же сутки почти две тысячи крылатых ракет обрушились на приговоренное к расстрелу королевство.
   Чтобы оценить размеры разрушений, США срочно сманеврировали двумя спутниками видовой разведки типа КН-11. Нещадно сжигая топливо, они передвинули их так, чтобы чаще пролетать над Аравийским полуостровом. На каждом витке спутники включали двигатели, чтобы совершить маневр «подныривания» – снижения орбиты до 150 километров – после чего «ки хоулы» подскакивали выше. Открывшаяся им картина была удручающей. В море чадили горящие платформы. Горели нефтеперерабатывающие заводы и крупнейшие коллекторы. Полыхало почти шестьдесят процентов скважин Гавара. Сильно разбитой оказалась инфраструктура промыслов. Данные стекались в Национальное бюро аэрофотосъемки в недрах Пентагона. На стенах его зала денно и нощно светились сто больших дисплеев, отображающих то, что видят спутники, в реальном масштабе времени.
   – Нам еще повезло, – произнес самый опытный аналитик, обозревая картину разрушений. – Русским явно не хватает спутников разведки, подобных нашим КН-11. Они не могут получать данные так же оперативно, как и мы. Им придется ждать, пока их аппараты вернут на Землю кассеты с отснятой пленкой. Иначе бы удар был сильнее. Они бы увидели, что их ракеты в ряде случаев промахнулись, и не смогут вовремя добить уцелевшие мишени. Если, конечно, они имеют в запасе новые сотни ракет и не побоятся продолжить налеты. Однако и того, что русские наворотили, хватает. Саудовская Аравия как минимум два года вынуждена будет гасить пожары, восстанавливать разрушения и снова налаживать добычу нефти…
   В Белом доме на следующее утро царило уныние. Русские выкинули такое, чего от них никто не ожидал. Биржа взбесилась: цены на нефть пробивали все мыслимые «потолки». Из Эр-Рияда раздался вопль о срочной помощи. Москва, грозно насупив брови, сделала заявление в том духе, что так, дескать, будет с каждым, кто дерзнет вынашивать планы разжигания войны с Советским Союзом. Москва недвусмысленно намекала другим нефтяным монархиям Персидского залива, что и их может постичь та же участь. А на ваххабитское королевство обрушивались новые волны крылатых ракет – СССР проводил второй, заключительный этап операции.